Черный спектр 2

— Держи, будешь работать при мне часоносцем.

— Ой, часики. — Уля обрадовалась им, словно они не принадлежали убитому только что человеку. Потом спохватилась и молча убрала их в карман. — Все-таки третий глаз, как ты его называешь, работает.

— Это радует.

Замес больше не нашел у убитого ничего стоящего. Затянул его поглубже в кусты, чтобы с воздуха не видно было и перешел ко второму, у которого на спине висел генератор. Тот был убит картечью в грудь. Несколько дырочек виднелись на его гимнастерке, окрашенные кровью. Граната тоже разорвалась очень близко от него и большая рана на ноге могла быть ее следствием.

Боец был вооружен таким же АКМом с деревянным цевьем и деревянным прикладом. В подсумке лежали два полных магазина и немного патронов россыпью.

— Куда нам столько? — Решил Замес. — Надо поделиться с жителями. Карабин им отдадим и штук двадцать патронов.

— Смеешься, они все равно не отобьются. После того, что здесь случилось, их не оставят в покое. Приедут на технике и разнесут их единственный дом вместе с жителями.

— Не исключено. А что предлагаешь? Надеть на них генератор и взять с собой?

— Я пока не придумала.

Вдруг генератор зашипел и откуда-то из его недр раздался голос.

— Сержант, почему пропускаете сеанс связи? Что разузнали в деревне? Немедленно докладывайте.

Голос замолк. Генератор оказался еще и рацией.

— Чудеса. — Замес полез в рюкзак с генератором и вынул из него устройство.

Пуля от его выстрела скользнула по корпусу по касательной и не причинила никакого вреда, кроме декоративного. Генератор был полностью цел, да еще и позволял слышать переговоры врага. Замес стянул рюкзак со спины убитого, затолкал в него генератор и повесил себе на спину.

— Кто предупрежден, тот вооружен. — Заявил он.

Уля снисходительно улыбнулась.

— Я понесу твой рюкзак?

— Нет, конечно, надорвешься. Я сам. Всё, пора выбираться отсюда, пока нас не накрыли.

Они поспешили к подъему. Когда выбрались наверх, Уля тревожно огляделась. В небе парил дельтаплан. Он находился на безопасном расстоянии, из автомата или карабина не достать, но, наверняка, видел их, как на ладони.

Глава 18

Глава 18

Навстречу из деревни выбежали пацаны, но увидев серый треугольник в небе, в растерянности остановились.

— Я же сказал вам прятаться! — Крикнул в их сторону Замес.

— А рыба?

— Да черт с ней. Вам сейчас о себе думать надо. Марш в дом, мы сейчас подойдем. — Грозно приказала Замес.

— Выходит, подставили мы людей. — Расстроено произнесла Уля.

— Я о них и не помнил даже. Да и должен ли был? Кто мог знать, что так обернется? Мы сделали шаг, который сделать были обязаны, вот нам тема для размышления над вторым шагом, что делать с жителями деревушки? — Замес говорил быстро, в сердцах, чувствуя свою вину перед ними.

Они прошли мимо заброшенных, полуразвалившихся, заросших бурьяном домов и вышли на захламленную коровьим навозом площадь. У здания, в котором жила вся деревня, медленно крутил генератор все тот же теленок, что и в прошлый раз. У дверей стоял староста и тревожно смотрел на приближающихся людей.

— Зачем вы устроили эту стрельбу? — Еще издалека начал он возмущаться.

— Не начали бы, если бы только они не схватили ваших ребят. Нам тоже этот шум ни к чему. Чем меньше о нас знают, тем лучше. — Пояснил Замес.

— Я же вам говорил. — Плаксиво произнес один из пацанов, обращаясь к главе деревни.

Видно, староста ему не поверил.

— Говорил ты. Ты постоянно что-нибудь говоришь, лишь бы себя выгородить. — Староста дал ему легкий подзатыльник в профилактических целях. — Ну, рассказывайте, что происходит вокруг. Чего это бахает второй день?

— Война. — Коротко пояснил Замес. — На нашу общину напали, как мы вас и предупреждали, а пацанов увидели с дельтаплана. Вон он летает. И послали по их душу солдат. А они решили их забрать, пугали тем, что это они устроили взрыв ночью.

Староста вышел на белый свет и из-под ладони посмотрел в небо. Серый треугольник на чистом небе был хорошо виден.

— Нам это чем-то угрожает? — Поинтересовался староста.

— Думаю, да. Им не составит труда связать пацанов на речке с вашей деревней. Как они поступят, я не знаю, но что-то будет. Мы же их троих солдат отправили на тот свет. Причем, одного из них ваш малец. Будет правильно, если вы оставите деревню, пока все не утихнет.

— Да как же мы уйдем? Мы из дома шагу ступить боимся. Это вообще не вариант. — Староста неистово стал начесывать свой плешивый затылок. — А может, пронесет?

— Нет. Нас видели с воздуха.

— Замес, — Уля дернула друга за рукав. — Пусть они увидят, как мы уйдем?

— Зачем?

— Отвлекутся на нас, а деревенские, тем временем, возьмут генератор и кучно сбегут в лес.

— Неплохая идея. — Замес, подумав, согласился с подругой.

Деревенским ни в коем случае не стоило оставаться здесь, чтобы не стать козлами отпущения в непростой ситуации.

— А мы на себе много не унесем, а чем нам питаться? — Задал вопрос староста.

— Вы что, совсем отвыкли о себе заботиться? Без пацанов с голоду помрете? И еще цените свой образ жизни? — Накинулся на старосту Замес.

— А что делать? — Староста развел руками.

— Мы вам уже говорили, что можно сделать, чтобы снова стать человеком. — Замес снял с плеча карабин и протянул старосте. — Держи, это чтобы ты снова почувствовал себя мужчиной.

Он сунул в руки опешившему старосте оружие, затем зачерпнул патронов и отсыпал. Тот молча принял их, но выражение его лица говорило о том, что происходящее очень ему не нравится. Изоляция, дарившая их общине иллюзию безопасности, закончилась, и надо было делать непривычные и неприятные вещи, чтобы ее сохранить.

— Мы вас не бросим. — Пожалел его Замес. — Не в наших традициях бросать людей. Отвлечем, потом вернемся.

— Спасибо. — Староста кивнул головой и неумело закинул карабин на плечо.

— Собирайте хозяйство, но помните, что этот маленький генератор не позволит вам взять, что хотите. И времени у вас на это нет. — Напомнил здоровяк жителям деревни.

— Хорошо. — Староста повернулся в сторону дома. — Володька, Валька, Наташка, собирайте манатки, в лес уходим.

Из дома раздался недовольный женский ропот. Замес усмехнулся, поражаясь тому, в какой иллюзии жили эти люди и не понимали, что их может ждать в самые ближайшие часы.

— Одного из пацанов в качестве следопыта не одолжите? — Попросил Замес.

— Кузьму бери, он на год старше и смышленее.

Мальчишка с радостью согласился. Второй, которого звали Платоном, остался сопровождать общину, много лет не отходящую больше, чем на десяток метров от дома. Замес, Уля и Кузьма покинули дом на виду у пилота дельтаплана. Здоровяк погрозил ему, прицелившись из автомата, заставив того активно маневрировать. Если бы он знал, что подобные пируэты заставляют дельтаплан терять высоту, то погонял бы его стрельбой.

Тройка исчезла под сенью леса. Пилот начал нарезать круги по большому диаметру, чтобы заметить, куда исчезла группа. Все, что хотел от него Замес, это увести его от деревни, чтобы дать им возможность незаметно ее покинуть.

— Скажи Кузьма, к деревне ведет какая-нибудь широкая дорога, по которой может проехать лошадь с повозкой? — Спросил Замес.

— Нет, нету такой. Была одна, но ее уже сто лет, как размыло в нескольких местах. Староста рассказывал, что до всего этого, ее каждую весну восстанавливали, чтоб деревенские могли ездить, а потом стало некому.

— Это хорошо. — Сделал выводы здоровяк. — Я переживал, как бы они тяжелую артиллерию не подогнали.

— Чего не подогнали? — Кузьма не слышал прежде слово «артиллерия».

— Я имел в виду пушки или технику, которая передвигается дорогами. Значит, пойдут лесом, небольшими отрядами, что нам на руку. От такой силы отбиться проще. У вас тут, наверное, еще и ловушек полно?

— Вы про мины говорите? — Осведомленно спросил Кузьма.

— Про них самых. Раз тут близко к барьеру, то должны встречаться.

— Их тут много. У нас собака была, которая их все чуяла. Иначе мы с Платошкой уже давно бы на том свете были. — Признался Кузьма.

— Это точно. Хорошо, что теперь они будут за нас. Вряд ли у этих вояк будут карты ловушек. Их тут ставили давным-давно и сами уже позабыли куда. На вашей жизни встречались вам люди с собаками? — Спросил Замес.

Кузьма пожал плечами.

— Не помню. Староста рассказывал, что однажды заходили, но я маленький был.

— Ясно. Хорошая новость.

Замес нашел просвет между кронами деревьев и посмотрел вверх, чтобы узнать, где находится дельтаплан. Серый треугольник пролетел через пару минут. Все еще пытался разглядеть сбежавшую троицу.

— Надо дать ему шанс увидеть нас. — Посоветовала Уля. — Пусть решит, что мы направляемся к месту очередной диверсии или собираемся сбежать за барьер, чтобы подальше от деревни.

— Точно. — Согласился Замес. — А где у вас тут поля? — Обратился он к мальчишке.

— Везде, только по ним не продерешься. Там крапива или борщевка выше моего роста. Туда лучше не лезть, волдырями покроешься, болеть и чесаться будет.

— Показывай, куда идти. — Безапелляционно настоял Замес.

Кузьма указал рукой в примерном направлении. Они туда и направились, миновав заросший полевой стан, с обрушившимся домиком, двумя тракторами и одним комбайном, соржавевшими и прорастающими травой. Серый треугольник пролетел совсем невысоко и захватил часть поля. Как и говорил Кузьма, поля захватила крапива, стоявшая плотной стеной, сквозь которую не было никакого желания пробираться. Чуть поодаль, там, где поле опускалось вниз, зеленели заросли борщевика, выпустившего белые соцветия, словно предупреждающие о том, что приближаться к ним не стоит.

— Там река. — Догадался Замес.

— Да. — Подтвердил Кузьма.

— Идемте туда, там и откроемся наблюдателю.

Они вернулись в лес и быстро дошли до реки. Со стороны барьера ветер снова донес артиллерийскую канонаду. Замес решил, что подвезли снаряды. С логистикой в подобных условиях были проблемы. Нехватка снарядов и большая удаленность от всех источников их пополнения. Знай жители общины необращенных о готовящейся против них войне, давно бы приняли меры по разрушению логистических связей, устраивая засады на обозы с оружием.

Река в том месте, в которое они вышли, имела пологие берега с чистым песком.

— Тут глубоко? — Спросил Замес у Кузьмы.

— Наверное, мы тут не рыбачили.

— Что ты задумал? — Спросила Уля.

— Сделать вид, что нам надо на ту сторону. — Пояснил Замес. — В сторону барьера.

Он, не скрываясь, прошел к воде, снял обувь и прошел по колено. В это время пилот дельтаплана показался в километре на очередном вираже. Он увидел Замеса и начал закладывать следующий, чтобы пролететь ближе.

— Подходите тоже. — Попросил напарников Замес. — Делайте вид, что нам туда надо.

Дельтаплан выбрал смелый маршрут, прямо на маленький отряд. Замеса это насторожило. Он вскинул автомат вверх, чтобы дать понять пилоту, что будет стрелять. Но тот и не думал менять маршрут. Солнце слепило глаза, не позволяя смотреть на аппарат в открытую. Замес не хотел стрелять, чтобы не обнаружить себя перед пешими отрядами противника, которые могли оказаться поблизости, но ему пришлось. Он сделал два одиночных выстрела. Пилот не дрогнул.

— Он что-то выбросил. — Заметил Кузьма.

Замес едва смог разглядеть приближающуюся к земле темную точку.

— На землю! — Выкрикнул он и кинулся к замешкавшейся Уле.

Рядом, в трех метрах от них рванул взрыв, обдавший песком, сырой землей и ошметками растений. Замес развернулся на спину и дал три коротких очереди вдогонку дельтаплану. Заряженный в магазин трассер указал, что он был близок к цели. Пилот, видимо, решив, что риск более не оправдан, удалился.

— Уля, ты как? — Первым делом поинтересовался Замес.

— Если не считать отдавленных конечностей, то нормально.

— Лучше их отдавить, чем потерять. — Пошутил Замес. — Кузьма, ты живой?

— Да. — Мальчишка вытрясал из густой шевелюры песок. — В ушах звенит.

— Он бросил бомбу, потому что получил приказ уничтожить нас или мы ему надоели? — Поинтересовалась Уля.

— Да черт его знает. — Замес тоже погонял ладонью по короткой стрижке, чтобы вытряхнуть песок. — Может быть, ему нашли другое задание. Вдруг они прорвали барьер?

Высказанное им самим предположение напугало Замеса. Он представил полчища врагов, хлынувших в образовавшуюся брешь. В таком случае, им некогда было отвлекаться на двух диверсантов и коллабрционистскую деревеньку. В первую очередь имел значение успешный штурм.

— Кузьма, дуй к своим, только осторожнее. Ходите на разведку к деревне, но возвращаться пока не спешите. — Приказал Замес парнишке.

— А вы? — Изумился он резкому изменению планов.

— А у нас начинается своя война. Пока что будет не до вас. Встретимся, как закончится. Обещаю сводить тебя за барьер, показать, как мы живем. Ну, бывай, нам с Ульянкой пора. — Замес пожал тощую ладошку мальчишки.

Уля обняла его и потрепала вихры.

— До встречи, Кузьма.

— До встречи. — Мальчишка выглядел растерянным и расстроенным.

— Живее дуй домой. — Прикрикнул на него Замес.

Мальчишка вздохнул и пошел вдоль реки. Замес и Уля проводили его взглядом.

— Хоть бы с ними ничего не случилось. — С сожалением произнесла она.

— Значит, надо выиграть эту войну, иначе их защитить точно будет некому.

Они вошли в реку. Замес пронес Улю на руках там, где вода достигала ему подбородка. Глубже не было. На другом берегу выжали одежду, оделись и поспешно отправились туда, где снова гремели взрывы. 18.1

Ника сверилась по карте еще раз. Согласно ей до барьера осталось не более двадцати километров. Было ощущение, что запас удачи, позволивший им без потерь добраться окрестностей общины, был исчерпан полностью. Их паровой автомобиль принимали за свой, потому что таких было немало среди тех, что направлялись к барьеру.

Из-за того, что маршрут приходилось выбирать по дорогам пригодным для движения, к кольцу кристаллов подъехали с той стороны, с которой не было ни одного использующегося прохода. С этой стороны жили порождения черного спектра, потерявшие человеческий облик. В основном это были одурманенные учением Фирлеза немтыри и прикормленные ими для удовлетворения своих обрядовых традиций ожившие мертвецы. Ника встречалась пару раз с последними, и не видела в них ничего похожего на мертвецов, если не считать слишком упрощенного сознания, будто бы чужого, заменившего человеческое.

Лагеря военных обозначили себя поднимающимися в небо дымными хвостами. На дорогах стояли блокпосты, нередко вооруженные пулеметами. Их машину пропускали без остановки, и это было удивительно. Ника хотела верить в помощь отца, иначе, пришлось бы спешиться и просачиваться между лагерями только по ночам, теряя время. Таша и Шепот поседели от переживаний, каждый раз приближаясь к блокпостам, как в последний раз. Славка с товарищами переживали меньше, верили в мастерство и удачливость старших.

Сумерки застали их в чистом поле, выгоревшем до бела под июльским солнцем. Спрятаться от чужих глаз было негде, а ехать в темноте опасно. Шепот съехал с дороги метров на сто и остановился. Нет лучше укрытия, чем находиться на виду у противника. Никто не подумает, что это враги.

— Ни дров тебе набрать, ни воды. — Посокрушался он, покидая машину.

В этот миг на южной стороне горизонта засверкала корона, вызвав неимоверный восторг мальчишек, впервые столкнувшихся с необычным явлением. Из-за удаленности видна была только половина ее, но и этого хватило, чтобы у них загорелись глаза.

— Это наш символ. — Пояснила им Ника. — Всех тех, кто вошел в контакт с волновым разумом. Люди ее бояться, а мы считаем, что она сияет в нашу честь. Красиво?

— Да-а-а. — Восторженно протянул Славка. — Я чувствую, что она меня знает. — Добавил он.

— Тебя она точно знает. — Согласилась с ним Ника.

По дороге прошла длинная колонна. Возглавлял ее «мастодонт», полугусеничный агрегат, издающий много шума и наполняющий пространство вокруг себя черным дымом с запахом сгоревшего каменного угля. Он был обвешан приклепанными бронированными панелями, делающими его похожим на черепаху. Между кабиной и бортом возвышалась солидная антенна защитного зонтика. В кузове его было смонтировано орудие большого калибра. Понятно, кому предназначались выпущенные из него снаряды.

За «мастодонтом» шли строем около двухсот человек. Они растянулись по дороге, зная, что купол, создаваемый аппаратом на гусеницах, довольно обширный. За колонной людей тянулись конные повозки, везущие провиант и боеприпасы. Последней шла повозка с большим прицепом, накрытым белым тентом с большим красным крестом — полевой госпиталь.

Ника вспомнила сон про змею и поняла, что то, что он сейчас видит, очень похоже на нее. Она подняла голову вверх, вспомнив еще один элемент сна, но не увидела в темнеющем небе дельтаплана. Только стая грачей, отражая черным атласным оперением красный свет заката, ставила на крыло молодых птенцов. Шепот присвистнул, оценив мощь, которую подгоняли к барьеру.

— Без чуда не выстоим. — Заключил он и посмотрел на Славку.

Мальчишке стало неловко, и он по привычке уставился в землю. Морде стало жалко командира, он протянул ему жгутик сухой говядины.

— На, чёт наелся.

— Не хочу. Спасибо. — Славка нахмурился и посмотрел в глаза Нике. — Мне надо поговорить с Максимом. Я чувствую его присутствие, но не могу услышать. Между нами стена помех, как в приемнике. Они шипят и заглушают его голос.

— А как ты связывался с ним раньше? Что ты делал? — Спросила Ника.

— Обычно, я слышал его после испуга. Страх помогает ненадолго стать другим.

— Как же тебя испугать, если ты будешь заранее знать об этом? — Ника задумалась. — А темнота и одиночество не пугают тебя?

— Нет, этого мало.

Шепот неожиданно вытянул руку в сторону Славки.

— Не шевелись. — Тихо произнес он. — У тебя за спиной змея.

Славка посмотрел на него, уверенный, что тот его разыгрывает, но во взгляде бойца не было и тени намека на шутку. Морда, сидевший рядом со Славкой посмотрел ему за спину, тоже изобразил искренний страх и попятился в сторону. Командир беглецов побледнел и медленно повернул голову назад. Там никого не было.

— Сбрехал? — С обидой спросил он у Шепота.

— Прости, хотел помочь тебе настроиться. Держи краба. Без обид? — Шепот протянул руку.

— Постой. — Славка на полпути остановил свою руку. — Я что-то услышал. — Он замер. — Максим сказал, что Шепота надо запрячь в повозку и ехать на нём за барьер, тогда у нас точно все получится.

Тишину нарушила истерика Таши, которая раньше всех догадалась, что ее парня жестко поддели. К ней присоединились товарищи Славки, потом и сам Шепот. Только Ника добродушно улыбалась. Она чуть не поверила безупречной игре Славки, а когда поняла, что он пошутил, расстроилась.

— Вот ты зараза. — Шепот вытер слезы. — На чужом горбу за барьер решил выехать. Я вас и так везу, уже все руки от дубового руля мозолями пошли.

— От руля ли? — Игриво поинтересовалась Таша.

— Ну, хватит. — Прекратила веселье Ника. — На всю округу слыхать.

Команда понемногу успокоилась. Через смех вышли дневные страхи и напряжение, без чего вполне возможно не удалось бы уснуть. Ника решила заступить на дежурство первой. Хотела собраться с мыслями, а еще больше помедитировать, как в прошлый раз, когда ее спугнул человек управляющий дельтапланом. Ей показалось, что она смогла прикоснуться к тому миру, в котором находился ее отец, но только его идейные оппоненты не позволили им встретиться.

Команда улеглась спать. Ника отошла от машины на десять шагов и села прямо на сухую траву, под которой еще чувствовалось тепло, аккумулированное за день. Ей нужен был инструмент, который помог бы впасть в состояние транса. Она долго настраивалась. Смотрела на звезды, но не могла увидеть в них ничего, что увлекло бы своей монотонной цикличностью, как это было с плетущим сеть пауком.

Чиркнувший ярким следом по атмосфере метеор окончательно сбил ее настрой. Звезды были слишком непредсказуемы для медитации. Она закрыла глаза и откинулась на спину, наплевав на то, что сухая трава прилипнет к ее волосам. Расслабилась, что перестала дышать, ощутив себя не человеком в обычном понимании, а сгустком энергии, одним из триллиона подобных, создающих мировое пространство. В тот миг она не осознавала себя человеком или личностью, просто была частью общего. Продлился он не долго, пока не захотелось вдохнуть. Опыт оставил ощущение, что она смогла прикоснуться к тому, что является волновым разумом.

Однако, она хотела не совсем этого, потому и продолжила искать объект, способный остановить ее сознание в одной точке. Им оказался стрекот сверчков, монотонный и цикличный. Ощущение полусна завладело Никой и сознание, обретя свободу от тела, начало молниеносно подчиняться мысли. Она взлетела, увидев под собой собственное тело, машину и спящих товарищей. Осмотрелась по сторонам. В нескольких километрах от нее горели огни костров.

Она подумала про барьер и мгновенно оказалась возле него. Кольцо из кристаллов в этом месте было перепахано снарядами, но не разрушено полностью. Она пролетела дальше и увидела своих. Жалкая кучка бойцов, человек пятьдесят, не больше, скрывалась в замаскированных окопах. В сторону барьера был направлен излучатель, восстанавливающий его. Она слышала о подобных вещах, но была уверена, что на территории общины их нет.

Облетела кольцо по всей длине, изумившись силам, которые собрались на его штурм. Наверное, на каждого бойца из общины приходилось пятьдесят вражеских. Расклад совершенно несправедливый. Ника не позволила эмоциям взять над собой верх, почувствовав, как они возвращают ее назад в тело. Она отправилась в центр общины, туда, где находилась сфера, в надежде, что ее сознанию не будет препятствий, чтобы попасть хотя бы не в саму сферу, а в ту аномалию, которая ее скрывает.

Нике без труда удалось миновать невидимый барьер. Она уже сталкивалась с природой аномалий, когда снаружи ее не видать и самого месте, где она находится будто бы не существует, а изнутри прекрасно видно всё, что происходит за ее пределами. Ника увидела чешуйчатое тело сферы. Приблизилась к ее дымящейся поверхности и в нерешительности замерла, не зная как поступить. Боялась оказаться внутри навсегда. Пока команда нуждалась в ней, пока она сама не доставила Славку к сфере, экспериментировать с подобными вещами было верхом безрассудства. Но ей жутко хотелось узнать, что находится внутри, и она была уверена, что сможет без проблем общаться с отцом.

Ника приблизилась к сфере, но ощутила, что она не позволяет ей пройти. Холодная поверхность отталкивала ее сознание, не позволяя прикоснуться к тайне, к которой она видимо была не готова.

— Ника. — Услышала она знакомый голос.

Она мгновенно перенесла сознание к голосу. Её отец стоял, как живой и улыбался, глядя в глаза.

— Помнишь, ты могла меня видеть? — Спросил отец.

— Конечно, помню. — Дрогнувшим голосом произнесла Ника.

— Теперь я могу видеть тебя. — Он протянул руку и ухватил дочь, будто она была материальна.

— Ты смог покинуть сферу? — Спросила Ника.

— Смог, но это не совсем мое тело. Мне пришлось искать способы, как снова стать полезным и вот я придумал сделать себе энергетического двойника. Лидер пока что занят войной. Несмотря на то, что он уже давно в сфере, его разум не смог избавиться от человеческих стереотипов. Для победы ему нужна война.

— А тебя видят другие?

— Да. Видела бы ты маму, которую я нечаянно напугал. Она решила, что у нее инфаркт или инсульт и это грезится.

— Как она сейчас?

— Нормально. Немного боится, считает призраком, но в свете моей помощи общине, понимает, что мое участие необходимо и своевременно и ради нас всех, она должна радоваться появлению супруга призрака.

— Это нормально. Ты ей еще расскажи, что случайно встретил сознание дочери, она тогда точно в обморок хлопнется.

— Нет, пожалуй, про твой фантом я промолчу. Ты пришла сюда искать моей помощи? 18.2

— Да. Мы уже рядом. Осталось не больше двадцати километров, но как прорваться через барьер ума, не приложу. Вокруг неприятель, мы пока что чудом избегаем узнавания, продвигаясь в его порядках. Не уверена, что нам будет так везти до самого пересечения барьера.

— Умница, пока что ты делаешь все правильно. Я привязан к сфере в этом виде. Тут мое царство и Лидер ничего не способен мне сделать. А Славка мои глаза и уши за пределами сферы.

— Правда? А он об этом догадывается?

— Вряд ли. На уровне ощущений может быть. Так что, общаясь с ним, ты можешь обращаться ко мне.

— Я поняла. Это здорово. А в чем заключается твоя помощь в теле двойника?

— Хм, во-первых я вездесущ в определенных границах, поэтому координирую все точки обороны. Заранее предупреждаю, откуда начнут ломать барьер. Даже навожу артиллерию на неприятельские позиции. Это позволяет нам удержать врага от удара нахрапом, который мы точно не выдержим. Во-вторых, мое появление поднимает моральный дух. Еще бы, сам легендарный Максим в трудный для общины час явился для ее защиты. В-третьих, я могу лечить раненых почти мгновенно. Вчера пять человек попали под снаряд. У всех тяжелейшие ранения. А сегодня они снова в строю. Понимаешь, как это мотивирует людей. Я появляюсь там, где нужнее всего и сразу все налаживается. Но это пока не ударили одновременно. Я вездесущ, но не всемогущ. Жду нашего паренька, в надежде, что вместе мы сумеем переломить команду Лидера.

— Пап, морально мы имеем право требовать от него то, что он может и не хотеть? — Нику очень волновал этот вопрос. За несколько дней, что она провела в обществе Славки, у нее появилась привязанность к нему, как к младшему брату.

— Понимаю, с точки зрения человека этот поступок выглядит бесчеловечно. Будто мы заставляем его умереть, чтобы после смерти заставить его работать на нас. Но это не так. Он не умрет, как и я. Здесь такая же жизнь, только значение ее, как жизни, намного выше. Уверяю тебя, что парень ни о чем жалеть не станет.

— Он боится и сомневается.

— Я его понимаю. Мне тоже пришлось пройти через страх и сомнение, и что было бы с вами, если бы я не выбрал этот путь? По возрасту ты даже для рынка невольников стара. Страшно представить, что было бы с тобой и мамой, если бы я дрогнул. У нас нет времени ждать другого случая, оставь сомнения на потом и действуй.

— Как нам проскочить внутрь.

— Вы хотите использовать паровую машину?

— Да. В ней нас принимают за своих? Разве это не ты устроил?

— Все, что я делал, это безучастно смотрел глазами Славки, когда мне позволяла ситуация. Наглость, лучший камуфляж вашему экипажу. Продолжайте действовать в том же ключе. Присмотритесь, когда начнется штурм и действуйте в рядах прорывающихся. Там вас точно никто отличать не станет. В моих силах заставить их выбрать место, в котором они сломают барьер. На себя беру слабый ответный огонь до тех пор, пока вы не отделитесь от остальных. Как только прорветесь, жмите к сфере без оглядки.

— Хорошо пап.

По воздуху пронеслась взрывная волна. В астральном теле ее воздействие почти не ощущалось, только хлопок.

— Пока, дочь. — Максим мгновенно исчез.

Ника открыла глаза и села. В голове, как наяву, еще остались картинки встречи. Взрывная волна донеслась и сюда. Вдалеке играло зарево, потухшее спустя несколько секунд. Ника решила, что это был подрыв кольца при помощи заложенного под него заряда. Она была бы удивлена, узнав, что это смелый поступок их товарища Замеса.

В оставшееся до окончания смены время ничего не произошло. Ночь хранила тишину и спокойствие, изредка нарушаемое передвигающейся по дороге техникой. Ника разбудила Шепота и легла спать. Попробовала перед сном снова погрузиться в медитативное состояние, но просто уснула. Ее разбудил Славка.

— Ника, над нами кружил треугольник. Сделал два круга, а потом улетел. — Сообщил он тревожно.

Ника вспомнила о ночном разговоре с отцом и обратилась через Славку к нему.

— Сегодня подберемся к барьеру с этого направления. Ждите.

— Что ждать? — Не понял Славка.

— Это я не тебе. — Ответила Ника. — Давно улетел треугольник?

— Недавно.

— Минут пять назад. — Шепот услышал разговор и выбрался из-под машины, держа в руках шприц со смазкой. — Не думаю, что нам стоит беспокоиться. Они, скорее всего, считают силы перед штурмом.

— Наверное. — Нике хотелось, чтобы так и было.

До цели остался один рывок. Напоследок судьба приготовила им самое суровое испытание, находиться внутри атакующих сил противника под дружественным огнем. Каждый понимал, что вероятность погибнуть на этом отрезке пути велика. Ника вынула фляжку с остатками чая, сделала глоток, пополоскала рот и проглотила.

Таша взяла дрова из кузова и развела костерок в вырытой яме, края которой обсыпала землей, чтобы не поджечь пересушенную степь. Ника подошла и присела рядом.

— Хочешь приготовить завтрак? — Спросила она.

— Ага. Я подумала, а что если… так хоть поедим напоследок.

— Лучше так не думать. Просто хорошо поесть. Я ночью общалась с отцом.

— Да ну? — Глаза Таши загорелись. — И что он сказал? Это он до сих пор нам помогал?

— Нет. Говорит, мы сами, благодаря своей наглости и смелости. Он руководит обороной периметра, научился быть видимым, раздает поручения, корректирует огонь и все такое…

Подошел Шепот, услышав новость про отца Ники.

— У нас есть шансы прорваться? — Спросил он.

— Отец обещал спровоцировать необернувшихся на прорыв с нашей стороны, чтобы мы смешались с их порядками, а потом в толчее незаметно отделились. На время прорыва огня с той стороны почти не будет.

— Почти. — Шепот поджал губы. — Жаль, что не бывает состояния, почти не убили.

— Отец может подлечить, если будет в это время свободен, но лучше рассчитывать на удачу, которая нас пока не оставляла.

Славка подошел и сел рядом, слушая разговоры старших. Когда они замолчали, он неуверенно заявил:

— Я не хочу убивать никого. Ты не спросила у отца, есть ли такая возможность закончить эту войну миром? Я бы с радостью согласился попасть в сферу, если бы был уверен, что так можно.

Ника и все остальные задумались. В истории человечества мир наступал обычно после войны, когда одни побеждали других, или война изматывала настолько, что вынужденный мир становился единственным выходом, останавливающим гибель противоборствующих сторон. Просто так придумать причину, заделывающую пропасть между двумя непримиримыми ветками эволюции человечества, было непросто. Разве что насильно сделать всех обернувшимися.

— Сделать всех трусами. — Заявил Жора, озвучив выводы, которые пришли на ум многим.

— А как? — Спросил его Шепот. — Я имею в виду техническую сторону. Прогнать мощный электромагнитный импульс, чтобы сжечь генераторы? Так есть еще «точки Лагранжа», в которые черный спектр не проникает. Разом всех не обернешь, мне так кажется. А есть еще черные боги, которые решили поиграть нами в шахматы.

— Они не боги. — Заявила Ника. — Такие же люди, еще и испорченные силой, которую приобрели от волнового разума.

— Думаешь, одного Славки в помощниках хватит, чтобы их одолеть? — Шепот постарался вложить в вопрос все свои сомнения.

— Отец уже что-то придумал. — Нике хотелось в это верить.

— Может, он придумал, что мальчишка пошинкует врагов в капусту, а он так не хочет. Будет давить, а тот возьмет и сбежит к Лидеру и тогда нам всем точно хана.

— Шепот, блин, — Таша возмущенно уставилась на бойца. — В самый ответственный момент ты начинаешь терзать себя и всех сомнениями. Делай, что должен и будь, что будет. У нас есть задание, которое надо выполнить, во что бы то ни стало, остальное лирика.

— Лирика, это слова на музыку, а у нас тут судьба мира. Поневоле почувствуешь ответственность за все, что случится. Я-то выполню свою миссию на все сто, но хочу быть уверенным, что каждый из нас сделает так же. Понял, Славка? — Шепот решил, что мальчишка решил включить заднюю или заняться удовлетворением эго, забыв, что от него сейчас зависит многое.

— Понял. — Славка кивнул головой.

— Вот и ладно. — Шепот вытер мазутные руки о тряпку и снова полез под машину. — Шприц принесите кто-нибудь. — Выкрикнул он оттуда.

После завтрака, когда машина уже стояла «на пару», с дороги в их сторону свернула конная повозка, в которой находились четверо мужчин, вооруженных автоматами. Экипаж паровой машины напрягся, не желая быть раскрытыми, что при тесном общении было невозможно сделать. Повозка остановилась за пару десятков метров.

— От кого отбились? — Спросил один из них, встав в телеге во весь рост.

— От Миролюбовских. — Соврала Ника, зная только одно достоверное название общины.

— А чего отсюда заехали? Ваши же с южной стороны?

— Заблукали без карты. А вы кто такие? — Спросила Ника.

— Патруль. Диверсантов ловим. Не видели?

— Нет, не видели. Из этих что ли? — Ника кивнула в сторону барьера.

— Они самые. Увидите кого без защиты, валите без вопросов. Слыхали, ночью бахнуло?

— Да, слыхали.

— Двести человек разом на тот свет отправили. Взорвали артиллерийский склад. Твари.

— Еще какие. Спасибо, что предупредили, будем бдеть во все глаза.

— Ну… бывайте. — Мужчина неожиданно выхватил автомат.

Ника обернулась, чтобы узнать причину его беспокойства. Морда шел по полю из оврага, в который убежал по большой нужде несколько минут назад. С такого расстояния даже их антенны, изображающей зонтик, не хватало, чтобы защитить его. Ничего не подозревающий мальчишка не спеша шел к машине.

Ника и мужчина из патруля уставились друг на друга, как два ковбоя, ждущие сигнала, чтобы вынуть револьвер. Вдруг, патрульный откинулся назад. Из его груди торчала стрела. Пока его товарищи замешкались, Ника вынула короткоствольный автомат и сделала несколько выстрелов в их сторону. Патрульные залегли и стали стрелять через борт наудачу. В сравнении с подготовкой Ники и товарищей их опыт близкого огневого контакта был далек от совершенства. Ника перепрыгнула через борт и направилась к телеге.

Шепот и Таша выскочили из кабины и тоже начали обходить неприятеля. Противник, понимая, что в такой позиции обречен на смерть, дернул вожжи и понес коней, куда глаза глядят. Повозка пронеслась мимо Ники. Она не стала стрелять вслед, экономя патроны. Задача усложнилась еще сильнее. Теперь у врагов имелась на них ориентировка.

— Живее все в машину! — Скомандовала она. — Морда, вставай уже.

Напуганный мальчишка поднялся из травы и подбежал.

— Да, парень, так красиво обосраться надо уметь. — Шепот постучал ладонью по его плечу.

Глава 19

Глава 19

Такого напряжения экипаж паровой машины еще не испытывал за все время езды на ней. Если бы не толчея на дорогах, вызванная скоплением сил, приближающихся к барьеру, им пришлось бы совсем туго. Наверное, сигнал о диверсантах на паровой машине уже разошелся по войскам и если бы не сопутствующие приказы, выдвигаться на передовую, можно было бы смело поставить крест на этом предприятии.

Шепот старался пристраиваться в колонны идущих войск, делая вид для сторонних наблюдателей, что они одни их них. Продвигались медленно, постоянно случались какие-то заторы. То глохла техника, то сцеплялись телеги, перегораживая путь. Пешие войска, плюнув на неудобства, шли по полям. Окинув взглядом все видимое пространство, Ника насчитала порядка трех тысяч человек. Большинство были вооружены огнестрельным оружием, но были и те, кто несли в руках арбалеты и даже мечи. В условиях рукопашных схваток, которые были неизбежны, жители общины вряд ли бы предпочли сдачу смерти, такое оружие имело свое преимущество.

Примерно за десять километров, когда техника скопилась у моста, который явно не был рассчитан на большую загрузку, внимание к их машине проявил экипаж парового тягача, тянущего за собой миномет «Василек», прицеп с боеприпасами и расчет орудия. Ника старалась на них не смотреть, но руку держала на оружии. Колонна двигалась так медленно, а люди в машине так настойчиво пялились на Нику, что она теряла терпение. Спина от напряжения взмокла. Можно было бы спрятаться за борт, но тогда бы она не видела, что они собираются предпринять и поэтому осталась стоять, делая вид, что ей нет дела до этих парней.

Вдруг над головой раздался шорох и прямо за ними на дороге разорвался снаряд, разметав в стороны людей и остатки техники, в которую попал. Поднялась паника. Машины и люди поспешили убраться в кювет. Второй снаряд упал рядом с дорогой около моста, не долетев до предыдущей воронки метров двести. В этот раз он удачно поднял в воздух подводу с боеприпасами, скатившуюся вниз. Жуткий взрыв сотряс округу. Тысячи осколков полетели в разные стороны.

Ника упала на дно кузова. Над головой просвистели смертельные куски железа. Один из осколков ударил в кузов, но вскользь, оставив на нем вмятину. Ника поднялась, перегнулась через борт, чтобы оценить состояние Шепота и Таши. Оба были живы, хотя и напуганы.

— Гони, Шепот. — Приказала Ника. — Объезжай всех, только не останавливайся.

— Я понял. Поддайте жару, давление падает.

Ника вернулась к топке и забросила в неё пять лопат резины. Из трубы повалил черный дым. Шепот принялся лавировать, обходя тех, кто в панике побросал машины и убежал. Те, кто не испугались или проявили хладнокровие, спешили покинуть пристрелянный сектор. Третий снаряд прилетел за мост, в то место, где паровая машина отряда была минуту назад. Взрыв вырвал кусок дороги, смешав его с лошадьми и людьми, находящимися в тот момент рядом.

Еще два снаряда пролетели, но упали в стороне от дороги, никому не причинив вреда. Ника осмотрелась и не увидела тот экипаж с минометом, у которого они вызывали подозрение. Обстрел проредил путь, и теперь можно было ехать с постоянной скоростью, держась на определенном интервале от всех.

Примерно за пять километров до барьера встретилась целая батарея орудий, смотрящих жерлами в сторону общины. Стоял здесь и тот самый «мастодонт», закрепленный на упорах, упертых в землю. Рядом с ним высились баррикады зеленых ящиков с боеприпасами и тележки, на которых снаряды подвозили к орудию. Вдалеке, в южной стороне горизонта кружился дельтаплан. И вдруг, все орудия выстрелили залпом. По воздуху пронеслась тугая взрывная волна, ударившая по ушным перепонкам.

Артиллерийская дуэль выглядела неравной. Община необращенных не обладала достаточным количеством орудий и боеприпасов, чтобы соревноваться в подобном упражнении. Ветер донес звуки разрывов, почти неслышимых из-за шума двигателя. Через пару километров показались вражеские войска, растянувшиеся в стороны от дороги, а еще дальше виднелся барьер, разросшийся до высоты двухэтажного дома. По нему велся огонь из полевых орудий и минометов. Попадания можно было видеть невооруженным взглядом. В том месте, где дорога примыкала к нему, виднелась пробитая снарядами прореха.

Наготове стояли две машины, с огромными рупорами, обеспечивающие войскам защиту от черного спектра, дублирующегося и усаливающегося кристаллами барьера. Машины и люди окапывались, чтобы снизить вероятность повреждения осколками. Дуэль продолжалась. Прежде чем услышать звуки артиллерийской канонады, над головой проносился шорох летящих в сторону общины снарядов. Потом доносилась взрывная волна выстрелов, а спустя несколько секунд звук разрывов. Ника решила, что противник пытался подавить артиллерию общины, пользуясь наведением с дельтаплана.

— Вправо съезжай. — Приказала она Шепоту, увидев удобный съезд

Подняв пыль, их машина скатилась с дороги и заняла место позади основных шеренг. В основном здесь была пехота, тачанки с пулеметами и безоткатными орудиями, и даже конница, насчитывающая около полусотни всадников. Ника сбросила на землю две лопаты, из комплекта инструмента и спрыгнула на землю.

— Ребята, из кузова не показывайтесь. — Приказала она мальчишкам. — Шепот, а нам с тобой надо вырыть небольшой капонир, размяться. Тогда нас совсем не отличишь от остальных.

— Раз надо, значит надо. — Шепот поднял лопату. — Эх, мозоли так никогда не пройдут. Не испытать Таше нежности сильных мужских рук в ближайшем будущем.

Над головой, довольно низко пролетели снаряды и взорвались, врезавшись в барьер. Облако дыма и пыли поднялось и полетело в сторону, относимое ветром. Из-за барьера тоже пролетело несколько снарядов, но упали они где-то глубоко в тылу. Шепот начертил на земле прямоугольник, чуть больше горизонтальной проекции машины и вместе с Никой начали копать. Для тяжелой физической работы погода была не самой подходящей. Пот заливал глаза, смешивался с пылью, непрестанно хотелось пить, но они себе не позволяли этого, чтобы окончательно не ослабеть. Только через час работы сделали по два глотка. Таша забрала у Ники лопату.

— Ну, что там ты говорил про нежные руки. Видать и тебе не светит испытать нежности женских рук в ближайшее время. — Таша скинула куртку, оставшись в простой исподней рубахе, которую выправила из брюк и завязала ее полы на пупке.

Рубаха, завязанная по новому, подчеркнула ее большую грудь и тонкую талию. Шепот засмотрелся на привлекательные обводы подруги.

— Женимся, будешь работать передо мной, а я любоваться. — Размечтался он.

— Посмотрите на него, любоваться собрался, эротоман. — Она вонзила лопату в землю и придавила ногой. — Давай, копай, а то всю жизнь проходишь с мозолистыми руками.

Ника посмотрела на них и подумала, что если все пройдет как надо и впереди общину ждут годы мирной жизни, то брак Таши и Шепота не окажется безоблачным. Таша казалась строптивой и немного высокомерной, будто знала рычаги, которыми собиралась управлять будущим мужем. Свою жизнь в браке Ника представляла иначе, спокойнее, без выяснения кто в союзе главнее. Хотя, в отличие от той же Таши, опыта в этом вопросе у нее было немного.

На рытье капонира ушло три часа. Шепота сменила Ника и докапывали его они вдвоем с Ташей. Шепот, перекурив, отправился подкинуть в топку дров, чтобы котел всегда был готов к неожиданной поездке.

— Опять манометр барахлит или же еще в какой-то трубке намечается дыра. — Озабоченно произнес Шепот. — И ведь не полезешь проверять, пока не остынет.

Когда яма была готова, он осторожно заехал в капонир. Глубина ямы и высота бруствера позволили укрыть машину метра на полтора. По сути, прикрывались колеса и нижняя часть кузова. Но делалось это по большей части не для защиты от осколков, а для того, чтобы раствориться среди сотен подобных капониров.

Выбивание дыры в барьере не прекращалось и превратилось в звуковой фон, на который уже не обращали внимания. Подвезли старые противотанковые пушки, установили меньше чем в километре от барьера и начали бить по нему прямой наводкой. Прореха увеличивалась в размере. Над головой пролетел еще один дельтаплан, крупнее того, что привыкли видеть. А потом и самолет-биплан, стрекочущий бензиновым двигателем. Это уже было похоже на подготовку к чему-то серьезному.

Ника высушила мокрую от работы одежду на борту машины, отбила с нее приставшую грязь. Помылась технической водой. Не хотела идти в серьезное сражение в грязном. Шепот и Таша последовали ее примеру, сопроводив процедуру мытья заигрываниями. Пацанов распаляло посмотреть на обнаженную девушку, но они боялись ослушаться приказ, помня о свежем проступке Морды.

— Да, взрослые девушки красивые голые. — Мечтательно произнес Жора, увидев в щелку в кузове моющуюся Ташу. — Не то что лагерные, костлявые, скрюченные, без сисек.

— Здорово, что мы сбежали. Когда вырастем, у каждого такая будет. — Поддержал его Васька. — Ну, может, кроме Славки.

Славка зыркнул на него, но промолчал. Ему тоже хотелось, чтобы у него была девушка, которую он мог разглядывать и трогать, а потом жениться на ней и завести детей, которые всю жизнь могли быть рядом. Он был близок к тому, чтобы отказаться от всего, что от него ждали, в пользу личного счастья.

— Не будет у тебя девушки, и у меня не будет, если Славка не сделает то, о чем его просят. — Произнес Жора. — Я бы с тобой пошел, если бы мне можно было. — Искренне признался он.

— Спасибо. — Славка улыбнулся. — Может, потом и девушку какую-нибудь пустят в сферу, и я с ней задружу.

В воздух взвились несколько красных сигнальных ракет. Ника сразу поняла, что это означает. Сердце тревожно заколотилось. Таша и Шепот быстро оделись в мокрые одежды.

— Неужели это штурм. — Взволнованно произнес Шепот. — Так скоро.

Тут и там задымили паровые машины. Заработали дизели на мощных рупорах, прогревая движки. Орудия смолкли и стали задирать стволы вверх, явно собираясь перенести огонь за барьер. Над выгоревшей степью повисло тяжелое, физически ощутимое, ожидание грандиозного события. Ника чувствовала его через учащенное сердцебиение и легкий тремор в кончиках пальцев. Такого с ней не случалось ни на одном выходе, даже когда смотрела смерти в лицо. Сказывался эффект толпы, заражавшей своими переживаниями.

— Ника, иди сюда. — Позвал ее Славка. — Мы тут что-то нашли.

Она запрыгнула на борт. Мальчишки подняли деревянную крышку рядом с топкой о существовании которой не догадывались до сего момента. В нем лежали два железных щита с прорезями и болты.

— Что это? — Ника не сразу сообразила.

Шепоту хватило одного взгляда, чтобы понять, что это противоосколочные щитки на лобовые стекла. Он видел приваренные проушины в углах проема лобового стекла, но думал, что до изготовления щитов дело так и не дошло.

— Вам, пацаны, положена медаль, за находчивость. — Обрадовался Шепот. — Приедем, вручу.

Он объяснил Нике суть находки. За пять минут они смонтировали тяжелые щиты на лобовое стекло. Вид у машины сразу преобразился. Она превратилась в настоящий броневик.

— Признаться, меня больше всего беспокоило как я буду смотреть летящим мне в лицо пулям и осколкам. — Признался Шепот. — А теперь совсем другое дело.

— Я могу ехать в кабине? — Спросила Таша.

— Да, будешь штурманом. — Разрешил Шепот. — Остальные лежите, не вздумайте вставать ни в коем случае. Если будет какая-то опасность, я начну свистеть. Это значит надо отстреливаться. Хотя с оружием и патронами у нас полный абзац.

— Садись уже за руль. — Остановила его словесный поток Ника. — Смотри, народ уже начал выдвигаться.

— Так нам же не надо в первых рядах. — Шепот исчез в кабине. 19.1

Машина выехала из капонира и затряслась на кочках высохшей травы. Рядом ударили несколько орудий. Ника вздрогнула. Решила, что надо немного подкинуть топлива, чтобы отвлечься от дурных мыслей. Пока занималась этим, рассмотрела, как выглядит готовящаяся к штурму армада. По дороге направлялось в сторону барьера не меньше тридцати машин, загруженных бойцами. Десятки вооруженных повозок и тысячи человек пехоты текли ручьями по обе стороны дороги.

Над головой взмыл в небо воздушный шар. Ника решила, что там находился командный состав, обеспечивающий радиосвязь между подразделениями, управление и корректировку огня. Для защитников барьера многие приемы противника наверняка вызвали изменения планов обороны. Все их укрепления, в особенности не укрытые камуфляжем, становились объектами для нанесения артиллерийского огня.

Она закрыла топку и села ближе к пацанам.

— Ну, ребята, осталось совсем немного, но это будет не просто. — Она посмотрела на Славку, сжимающего свое ружье, в котором были заряжены два последних патрона. — Оно тебе не пригодится.

— А вдруг? — Славка прижал его к себе, словно Ника собралась его отобрать.

— Ладно, раз так тебе спокойнее. Когда начнутся взрывы и стрельба, ложитесь на пол и не поднимайте головы. Осколки летят от земли, пробьют борт и улетят вверх. А от пуль нас защитят щиты, которые вы нашли. Мы в безопасности. — Успокоила их Ника как могла.

Колонна приближалась к барьеру. Два дизельных трактора с рупорными антеннами, нейтрализующими излучение барьера, приблизились вплотную к нему. Они создали коридор, безопасный для прохождения техники сквозь пробитую артиллерией прореху. С той стороны огонь почти не велся. Все снаряды летели в одну сторону. Отсутствие огня тревожило Нику. Они боялась, что сопротивление сломлено, перепахано с землей и некому ответить. Противник боялся по другой причине, считал, что ему готовят сюрприз. И не просчитался.

Как только первые машины подошли вплотную к барьеру над колонной раздался мерзкий свист падающих мин. Раздались частые взрывы.

— А вот от мин мы никак не защищены. — Тихо произнесла Ника, не желая пугать ребят, испуганно водящих глазами по сторонам.

Трижды раздавался одновременный свист мин, а потом прекратился. Ника подождала, а потом выглянула через борт. Впереди дымились две машины. На обочинах лежали несколько мертвых лошадей в лужах крови и большое количество убитых и раненых. Однако колонна шла вперед, не думая останавливаться. Артиллерия, после некоторого молчания, получив новые координаты, возобновила работу.

Воздух снова наполнился визгом падающих мин. Ника пересилила страх, чтобы увидеть результат попаданий. Почти одновременно плюхнулись шесть мин. Две попали на дорогу и четыре рядом. Разрывы от них были небольшими, но вреда вражеским войскам они нанесли много. Одна из мин залетела прямо в паровой котел, дополнивший разрушение серьезным взрывом. Остальные мины посекли осколками пехоту и лошадей. Потом снова упали шесть мин, но уже так близко, что Ника не решилась выглядывать.

В воздух взвилась еще одна ракета, выпущенная с воздушного шара. Спустя несколько секунд Ника ощутила, что машина прибавила скорости. Выглянула через борт и увидела, что пешие войска перешли на бег. Командование решило, что надо скорее миновать опасный участок, пристрелянный заранее, чтобы сохранить людей и их моральный дух. Следующий залп минами со стороны общины проредил приближающиеся войска позади них, метров за сто. Можно было подумать, что минометчики заранее знали в которой машине едет их отряд, который важно не задеть.

Первые машины необернувшихся прорвались внутрь. Шепот наблюдал за процессом в узкие прорези в бронещитках. Увидеть удавалось немногое. Машину здорово трясло на воронках, оставленных снарядами. Таша держалась обеими руками за что придется, чтобы не ударяться о стенки кабины. Впереди рвались снаряды, прямо в изумрудной зелени яровой пшеницы, будто кто-то выбрал поле и уничтожал его с мстительным наслаждением.

Шепот осмелился и выглянул в окно. В развороченной воронками земле он увидел разрушенную систему траншей, которую сделали недавно и замаскировали. Но с воздуха ее было видно, чем и воспользовались вражеские корректировщики. Оттуда уже не велось никакого огня. Вражеская колонна смело ехала вперед. Мысленно Шепот простился с товарищами, которые погибли на позициях, зная наперед, что там обязательно будет кто-нибудь из его близких друзей или родственников.

Вал огня, прикрывающий наступающие силы, прекратился. Машины и тачанки распределились в линию. Пехота, прикрываясь ими, двинулась следом. Внушительная армада, тарахтя моторами, с пешей скоростью приближалась к позициям защитников общины. Ника заглянула в кабину.

— Забирай вправо. — Приказала она.

— Заметят? — Испугался Шепот.

— Не уйдем, нас свои же подстрелят.

— Тут не осталось никого.

— Не будь наивным. Они обязательно оставили какой-нибудь сюрприз.

Не успела она договорить, как идущий слева от них грузовик с трубой безоткатной пушки над кабиной подорвался на мине. Ему оторвало колесо и разрушило кабину. Следом, на другом фланге, подорвалась еще одна машина. Наступающие войска в нерешительности замерли. Шепот вывернул руль и понесся вдоль линии войск, как полководец, морально поднимающий боевой настрой.

Ника ждала, что их примут за паникеров и откроют огонь, но все обошлось. Они миновали строй неприятельских войск и понеслись вдоль поля. Можно было считать, что отряду удалось прорваться за периметр без потерь. Карты смешал дельтапланерист, пролетевший сверху. Он будто хотел в чем-то удостовериться, спустившись, чтобы рассмотреть тех, кто находился в кузове. Летательный аппарат прошелся стремительной тенью, отвернул в сторону и скрылся из глаз. Ника вздохнула с облегчением, чувствуя себя на своей территории в большей безопасности.

Шепот несся по неровному полю, затем выскочил на проселок, ведущий к деревне оборотней староверов. Неприятное местечко, которое всегда обходили стороной. Ее жители, не стареющие и не умирающие, считались общиной в общине. Некоторые верили, что это ожившие покойники, некоторые не верили, но факт их необычного бессмертия признавали все. В качестве компенсации этому чуду, природа отобрала у них сообразительность. Жители деревни выглядели дебильновато, отличались жутким тугоумием и наивностью. Вместе с тем, презирали всех остальных, почитая тьму и считая себя единственными достойными ее покровительства.

Шепот сбавил ход, чтобы окончательно не угробить машину. Ощущение смотрящего в спину оружия, заставляющего жать на газ, ослабло. Начались поля, возделываемые «оборотнями». Они традиционно использовали лошадей, потому что с техникой у них не ладилось. Небольшие поля пшеницы и зрелой ржи стояли плотными чистыми рядами без сорняков. С одного конца ржаного поля уже началась жатва. Суетились люди в серой одежде, высились снопы соломы, отъезжали телеги, груженые ими. «Оборотни» не бросали работу, будто не слышали начавшихся боевых действий.

Ника разрешила ребятам подняться. Мальчишки заняли все пространство вдоль борта и с любопытством рассматривали людей, собирающих урожай.

— У нас так же было. — Произнес Славка. — Не любил я это дело.

— Это потому что не для себя. — Ника погладила его волосы. — У нас меньше ручного труда. И вообще, сбор урожая для нас праздник.

— Здорово. Мне сложно это представить, чтобы работа была в радость.

— Ника, это что? — Васька дернул ее за руку и указал в небо.

Со стороны солнца на них заходила черная точка. Она стремительно приближалась и когда ушла в сторону, стало понятно, что это самолет. Под днищем сверкнула вспышка выстрелов. Очередь их фонтанчиков подлетающей земли прорезала дорогу и догнала машину. Пули с глухим ударом пробили кузов.

— Ребята, все живы? — Ника кинулась осматривать мальчишек.

Жора, скорчившись, забился в угол кузова.

— Куда тебя, покажи, миленький. — Она попыталась развернуть его, но мальчишка сопротивлялся.

Под Жорой стала набираться лужа крови. Ника кинулась к Славке, ухватила его за лицо и крикнула, глядя в глаза:

— Папа, папулечка помоги, у нас тут мальчик ранен.

Славка опешил, приняв слова Ники за проявление чудачества, вызванного страхом перед ранением товарища. Биплан сделал разворот и снова зашел с кормы.

— Мальчишки, к бортам. — Приказала Ника и сама прижалась к нему.

Снова подвешенный под днищем самолета пулемет озарился вспышками. Трассеры устремились к машине. К счастью Шепот успел придумать обманную тактику и соскочил с дороги. Дорожка разрывов проскочила в метре от машины. Ника, воспользовавшись паузой, вновь кинулась к Жоре. Он сучил ногами и стонал. Пуля угодила ему в живот и вышла через спину. И тут Ника ощутила присутствие отца. Она не увидела его, как во время медитации, но поняла что он рядом. Жора затих и распрямился, словно ему ввели обезболивающее. Ника задрала его одежду и увидела, как на глазах запекается кровь вокруг раны.

— Жить будет. — Успокоила она обступивших ее пацанов.

Тем временем самолет пошел на следующий заход. Таша, как настоящий штурман, контролировала этот процесс, высунувшись в окно. Как только самолет открыл огонь, она закричала:

— В сторону!

Шепот вильнул. Но пилот самолета тоже был готов к этому и сделал поправку, клюнув носом. Большая часть пуль ушла мимо, но единственная пробила кабину. Шепот закричал от боли, затем и Таша.

— Ника, Шепоту руку перебило! — В ее голосе смешался страх и жалость.

— Херня, девчата. Я и одной справлюсь. — Успокоил их боец.

Ника заглянула в кабину через заднее окошко. Правая рука Шепота болталась ниже локтя на окровавленных мышечных лоскутах.

— Тормози, Шепот! Руку надо перетянуть жгутом.

Он неловко потянулся левой рукой к рычагам.

— Скажи, за что дергать, я сама сделаю. — Попросила его Таша. — За этот? — Она ухватилась за первый попавшийся рычаг.

— Нет.

— За этот?

— Да нет же!

— Этот?

— Нет.

— Ну, какой тогда?

— Осталось два. Тот, который ниже.

Машина начала резко останавливаться и замерла, подняв вокруг себя пыль. 19.2

— Ребята, разбегайтесь! — Приказала Ника.

Сама подхватила Жору, перепачкавшись в его крови, откинула задний борт и вместе с ним осторожно спустилась на землю. Положила раненого в густую рожь и кинулась помогать Шепоту. Боец начинал терять сознание от потери крови и болевого шока. Таша как-то бессмысленно суетилась, пытаясь найти, чем перевязать ему руку.

— Снимай куртку. — Приказала Ника.

Таша скинула. Ника дернула и оторвала рукав ее исподней рубахи и им перевязала рану. Вражеский летчик тем временем занялся расстрелом всего, что попадалось на глаза. Он отвлекся от машины и открыл огонь по работающим, как ни в чем не бывало, жителям деревни. Несколько человек упали, загорелся сноп.

— Вот тварь. — Выругалась Ника.

Таша не смотрела по сторонам, зациклившись на ранении Шепота. Перспектива его смерти преобразила ее. Она сделалась испуганно-беспомощной.

— Ника, сделай что-нибудь, ну сделай, он же умирает. Он умрет. — Таша схватила Нику за руки и уставилась ей прямо в глаза умоляющим, но потерянным взглядом.

— Успокойся. Не умрет.

Вдруг, со стороны деревенских жителей раздался автоматный огонь. В сторону заходящего на очередное пике самолета полетели трассеры. Летчик дрогнул и начал разворачиваться, так и не выстрелив. Ника оставила Ташу с Шепотом и направилась проведать остальных. Мальчишки собрались возле раненого товарища. Жора лежал с закрытыми глазам, но дышал ровно и спокойно.

— Он будет жить, ребята. — Уверенно пообещала Ника.

— А что с Шепотом? — Спросил Славка.

— Ранен в руку. Без сознания сейчас, но тоже не смертельно.

— А кто поведет машину?

— Не знаю. Попытаемся сами.

— Я смогу. — Пятак поднял вверх руку. — Я видел, как он управлял.

— Точно сможешь? — Переспросила Ника.

— Ну, да. — Уже не так уверенно произнес он.

Выбора не было. Таша была не в себе, чего Ника от нее не ожидала. Наверное, ее симпатия к Шепоту оказалась глубже, чем она демонстрировала.

— Тогда грузимся назад в машину. Надеюсь, сюрпризы на этом закончились. — Ника снова взяла Жору на руки, удивившись тому, какой он легкий и отнесла в кузов.

Чтобы перенести в кузов Шепота, пришлось повозиться. Он оказался тяжеленным. Ника с Ташей пытались подать его снизу через откинутый борт, а мальчишки затягивали его за здоровую руку, приложив несколько раз несчастного бойца головой о край кузова. Ника чувствовала, что отца рядом нет. Канонада разрывов по всей внутренней стороне барьера давала понять, что у него сейчас забот столько, что он не успевает помочь каждому раненому.

Деревенские «оборотни» справились с горящим снопом и недобро посматривали в их сторону. Пятак возился с управлением. Ему еще не хватало силенок, чтобы стронуть рычаг с места. Ника сидела рядом и помогала ему. Наконец, машина затряслась, как в лихорадке и поехала. Ника указывала подростку направление, а Пятак неумело крутил тугим рулем не вписываясь в повороты.

Езда с таким водителем была не менее опасной, чем погоня. Ника попросила мальчишку поменяться на ходу. Пятак смутился, но место уступил. Управлять машиной у взрослой девушки получилось намного лучше, хотя им обоим было далеко до умения Шепота. Ника влетела в деревушку «оборотней» на полном ходу, распугав кур, гусей и уток, безмятежно пасущихся прямо на улицах. Люди, одетые в простоватые и грязные одежды смотрели на нее безучастно-глуповатым взглядом и не предпринимали ничего, будто не успевали осознать, что перед ними такое пронеслось.

За деревней начинались луга, а потом лес, их спасение от воздушного противника. Ника была уверена, что любопытный пилот, видевший их маршрут от места прорыва через барьер, уже доложил начальству, а оно обязательно проявит интерес к экипажу отчаянной машины. К несчастью, она оказалась права. Самолет снова появился в небе, но летел высоко, словно не хотел, чтобы его сбили и сам не собирался уничтожать грузовик.

В таком случае Нике было плевать на него. Ей надо было доставить Славку к сфере, а там пусть смотрят хоть в сотню пар глаз, это ничего не значило и ничем не грозило. Старый грейдер изобиловал рытвинами, не разогнаться. Лес маячил впереди, но никак не хотел приближаться.

В стекло, через которое были видны манометры двигателя, раздался стук. Таша кричала что-то и показывала налево. Ника выглянула в окно. По полю наперерез машине неслась конница, похожая на летучих гусар из-за развевающихся за спиной антенн. Все пятьдесят сабель, что она насчитала перед штурмом. Со стороны необернувшихся это было правильное решение, но совершенно губительное для маленького отряда. От такого многочисленного и маневренного врага на машине, едва выжимающей сорок километров в час, убежать было сложно.

— Где тут скорость прибавляется? — Почти крича, спросила Ника у Пятака.

— Вот этим. — Мальчишка надавил на рычаг.

Машина активнее зашевелила механизмами. До леса оставалось метров двести, как и до первых конных противников. На тесной лесной дорожке у них потерялось бы преимущество маневра.

— Передай Таше. — Ника кивнула Пятаку на арбалет, лежавший у него в ногах.

Подросток с готовностью выполнил приказ. Высунулся в окно и стал звать девушку. Она услышала его, забрала арбалет, затем попросила достать болты из рюкзака Шепота. Пятак передал ей десяток стрел.

Пуля пролетела в окно прямо перед лицом Ники и пробила навылет лобовой стекло напротив Пятака. Мальчишка испуганно поджал ноги и посмотрел на Нику.

— Не ссы, прорвемся. — Она уже не пыталась выглядеть в глазах ребенка образцом правильного воспитания. Сейчас важнее было создать ощущение уверенности в успехе.

Пули застучали в кузов и кабину. Двигатель с левого борта был защищен самим бортом и поленницей с дровами, что вселяло некоторую уверенность в том, что выстрелы не повредят его. Ребята прятались между кабиной и двигателем. Опасность грозила больше всего Шепоту, лежащему у заднего борта и Таше, собирающейся отстреливаться.

Ника заскочила в лес на полном ходу, когда до вырвавшегося вперед всадника осталось меньше тридцати метров. Сразу пришлось давить на тормоз, чтобы не влететь в деревья. Дорога петляла, уходила вверх и вниз, затрудняя движение неожиданными сюрпризами. Стрельба приутихла.

— Это тоже Таше. — Ника передала автомат Пятаку.

Тот высунулся и снова сталь звать ее.

— Держи. — Передал он оружие раскрасневшейся от адреналина девушке.

У Ники остался ПМ с пятью патронами, как обычно, на самый крайний случай. Она успела посмотреть назад, когда впереди дорога позволила это сделать. Всадники выстроились по двое, но держались на удалении, боясь попасть под огонь. Видимо ждали, когда закончится лес, чтобы обойти машину со всех сторон. Они не знали, что лес здесь был огромным, и ждать пришлось бы очень долго.

Когда спустя десять минут погони по лесу до них дошло, что лошади теряют силы, не выдерживая темп автомобиля, они рискнули пойти на штурм. Трое всадников неожиданно ускорились и открыли на ходу стрельбу, не давая Таше высунуть голову. Она запаниковала и выстрелила дважды наугад, не причинив им вреда. Затем взяла себя в руки и высунулась со стороны правого заднего угла кузова, откуда ее не ждали, и точно сразила одного из всадников. Место выбывшего товарища занял другой.

Враги громко кричали, запугивая морально, улюлюкали в стиле индейцев и матерились на разные лады. Таша попыталась снова выстрелить, но пуля ударила в борт в сантиметре от ее головы. Она переползла на другую сторону. Не прошло и секунды, как в кузов залетела граната. Рефлекс сработал молниеносно, раньше, чем Таша поняла, что она сделала. Девушка кинулась к гранате и выбросила ее. Она взорвалась, едва перелетев через борт, ударив в него осколками.

Улюлюканья раздавались совсем рядом. Ника видела всадников в десяти метрах от машины или ближе и пыталась маневрировать, чтобы не дать им обойти сбоку. Таша боялась стрелять, понимая, что у нее есть доли секунды на это и слишком мало патронов, чтобы стрелять наугад. Решимости ей придал момент, когда пуля, пробившая борт, попала в голень Шепота. Укол совести помог ей перебороть страх. Таша показалась из-за борта и расстреляла оставшиеся в автомате патроны, подстрелив двух всадников. В ответ получила град пуль в задний борт, благо ей хватило ума упасть и переползти в другую сторону.

Пока она перезаряжала арбалет, не заметила, как у заднего борта оказался Славка со своим ружьем. Она не успела отговорить его от глупого поступка. Подросток ухватившись одной рукой за борт резко выпрямился, положил ружье на него и, помедлив полсекунды, дважды выстрелил. Ответный огонь сразил его в грудь и ногу. Он упал на пол кузова как подкошенный.

— Вот дурак. — Таша кинулась к нему, ухватила за руку и потащила в укрытие за двигателем. Ребята выскочили, чтобы помочь ей.

Из пробитой груди Славки толчками выходила кровь. Мальчишка потерял сознание. За несколько километров до цели они не уберегли его. Внутри девушки загорелся огонь праведной мести, придавшей ей уверенности в том, что судьба будет на ее стороне. Она смело поднялась и выстрелила из арбалета в ближайшего всадника. Тот упал и попал под ноги лошади следующего за ним. Получилась свалка, в которую попали еще несколько преследователей. Она перезарядила арбалет, не думая скрываться и снова выстрелила. Стрела пробила насквозь ногу всадника и вошла в разувшийся лошадиный бок. Эти тоже сошли с дистанции. А тот всадник, что вырвался вперед, сам того не желая оказался в одиночестве, струсил и сбавил ход. Погоня захлебнулась, но той ценой, которую не хотели платить.

Таша кинулась к Славке, полагая, что он уже мертв. Подросток был бледен, на лице выступил пот, но дышал. Рана на груди запеклась и больше не кровила. Это было удивительно, и могло быть объяснено только воздействием свыше, то есть помощью отца Ники. Вторая, менее опасная рана в бедре, тоже выглядела так, словно ей уже пара недель.

— Зачем же ты полез? — Запричитала Таша, коря в душе себя за то, что проглядела и чуть не погубила всю операцию.

— Он не хотел, чтобы тебя убили. — Признался Морда.

— Мы его не хотели пускать. — Признался Васька, прикрывая свежее место ушиба под глазом.

— Что ни мужик, то героя корчит. — Таша уронила лицо в ладони, но не для того, чтобы разреветься, а просто пережить в себе нервный срыв, накопившийся за несколько минут погони.

Она успокоилась и отправилась проверить свежую рану Шепота. Он стонал и пытался придти в себя.

— Лежи, герой, восстанавливай силы. — Таша сняла с него ботинок и задрала штанину.

Рана на голени, как и в случае со Славкой, выглядела затянувшейся, хотя крови на полу кузова было много. Рука висела на коже и мышцах, но уже начала зарастать. Хотелось верить, что разрушенная кость восстановится, чтобы Шепот не чувствовал себя всю жизнь инвалидом. Даже несмотря на то, что он мог остаться им, Таша чувствовала безмерную благодарность к отцу Ники, спасшему его и Славку, а так же за уверенность в том, что они находятся под его покровительством, дарующем уверенность в своих силах. Легко было представить, что не будь его, не было бы сейчас ни Шепота, ни Славки, ни Ули с Замесом. Да и будущее всей общины, скорее всего, было бы незавидным.

Ника выехала из леса. До аномалии со сферой осталась всего пара километров. Она отъехала метров на триста от опушки и остановилась, чтобы узнать, как дела у команды. Запрыгнула на борт и, увидев бледного и окровавленного Славку, помрачнела.

— Он жив. — Поспешила ее успокоить Таша. — Выскочил со своим ружьем, я не успела заметить когда.

— Вот же… гадство. — В сердцах выругалась Ника.

— Он жив. Твой отец помог ему. — Таша подумала, что Ника не поняла сразу.

— Ты понимаешь, что он должен самостоятельно попасть в сферу. Ход туда открыт только ему. В таком состоянии у него не получится, а времени ждать, когда он придет в себя, у нас нет.

Ника вернулась в кабину, рявкнула паром и поехала дальше. Навстречу показались два общинных трактора, превращенных в броневики самым простым способом, навешиванием стальных плит. Из них приветственно помахали экипажу машины, но не остановились. Сомнений не было, что они в курсе преследования. Буквально через минуту Таша услышала пулеметную трескотню. Посмотрела в сторону леса и увидела, как конница нарвалась на пулеметы их броневиков. На душе отлегло. Вторую волну нападения им ни за что не удалось бы пережить. Кузов машины светился отверстиями от пуль, как решето. Просто удивительно было осознавать, что обошлись такими малыми жертвами.

Даже сквозь шум работающих агрегатов машины слышался шум идущего сражения. Некоторые разрывы освещали вспышками горизонт подобно молниям. Показалась насыпь старой железной дороги, на которой не осталось рельс, все пошли в дело. Даже гравий постепенно исчезал, пригождаясь для строительства. Ника, да и каждый житель деревни знал место, в котором исчез ее отец. Оно было памятным, хотя и никак не обозначено. Ника остановила машину и забралась в кузов.

— Придется мне нести Славку. — Сообщила она Таше.

— А вдвоем? — С надеждой спросила подруга.

— Тебя не пустит. Не каждому дано пройти аномалию. Да и нет нужды. Он тощий и легкий, я и сама донесу. А ты за Шепотом присматривай, твоё как-никак. Меня не ждите, дуй в общину, сдай пацанов и Шепота, а сама в госпиталь. Если у нас ничего не выйдет, прости, за то, что не смогла.

Таша всхлипнула и кинулась к Нике обниматься.

— И ты меня прости, что так получилось.

— Ну, всё, хорош, что мы как бабы. — Ника отстранила Ташу. — Помоги.

Ника открыла борт и спрыгнула на землю. Таша осторожно подтянула Славку и помогла его взвалить Нике на плечо. Мальчишка едва слышно застонал.

— Езжайте. — Ника повернулась и направилась в сторону насыпи.

Товарищи Славки, не сдерживая слез, смотрели им вслед. Таша беззвучно рыдала, не в силах совладать с собой. Ника поднялась на насыпь, сделала несколько шагов по ней и исчезла. Для нее ничего не изменилось позади. Она видела машину, ребят и Ташу, но ощутила, что перешла границу, за которую пускали не всех. После медитации она обрела уверенность, что её пропустят, и не ошиблась.

Она увидела сферу, выглядывающую над лесом, и смело направилась в ее сторону. Миновала поезд, о котором рассказывал отец. Сошла с насыпи после него, прошла по разросшейся траве, цепляющейся за ноги, и вошла в лес. Сфера обладала какой-то энергией, которая уплотнялась при приближении, затрудняя движение. Ника начала уставать и задыхаться. Славка уж не казался легкой ношей. Она сняла его с плеча и приложила к березе. Отдохнула немного, снова взвалила и продолжила движение. Отец рассказывал о том, что так было, но тогда она не особо вникала в его рассказы, не думая, что придется пройти через это самой.

Сопротивление усиливалось. Ника словно шла по болоту, утопая в густой затягивающей ноги жиже. Каждый шаг давался с невероятным усилием. В голове то и дело проскакивали малодушные мысли отказаться от затеи, уйти, дождаться, когда Славка придет в себя и дать ему возможность самостоятельно забраться в сферу. Но поразмыслив, Ника поняла, что подобные идеи ей нашептывает малодушие.

— Ника!

Отец окликнул, стоя прямо у сферы, как живой.

— Папа. — Она без сил опустилась на колени. — Славка без сознания. Он не сможет попасть в сферу. Если бы я могла…

— Ты можешь, но не обязана. — Ответил он ей.

— Откуда ты знаешь? Во время медитации сфера меня не пустила.

— Чтобы попасть в нее, надо быть в своем теле. Одного блуждающего сознания мало.

— Значит, я могу затащить Славку внутрь?

— Можешь, но не обязана. Подумай о маме.

— Пап, если мы сейчас ничего не предпримем, то и думать о маме не придется. Погибнут все. И как я могу посылать этого мальчишку в сферу, а самой при этом быть не готовой к тому же.

— Я надеялся, что ты так ответишь. Считай, что это было проверкой готовности.

— Слушай, — Ника поднялась на ноги, — а ты и раньше знал, что меня одобрила сфера?

— Знал, и очень надеялся, что не пригодится. У тебя зеленая аура, как и у Славки, вы не такие, как я, следовательно, мы хорошо дополним силы друг друга.

— Что ты задумал? Обернуть всех необернувшихся?

— Нет, лучше. Я решил, что мы не должны делить один мир на двоих.

Максим протянул руку дочери. Вопреки ее ожиданиям рука оказалась вполне материальной. Он помог ей преодолеть последние шаги. Мгновение и сфера поглотила их.

Заключение

Эпилог

Сражение закончилась мгновенно. Невидимая волна разошлась во все стороны от сферы и остановилась ровно по границам кристаллического барьера. Все необернувшиеся люди, что находились внутри, исчезли, заплатив ту цену, которую они хотели взыскать с жителей общины. Для тех, кто находился в этот момент вне барьера, он просто перестал существовать. Этого места больше не было. Оно затянулось, как рана на теле планеты, не оставив и следа.

Война прекратилась за неимением врага, и это огорошило объединенное командование людей, рассчитывающее на иной результат. Исчезновение общины напугало их еще сильнее, чем даже возможный проигрыш в этой войне. Уметь такое сотворить, означало в человеческом понимании, подняться над их уровнем понимания природных процессов. Обрести силу, которую они не в состоянии были осознать и могли только суеверно бояться.

Община обращенных праздновала победу. Максим, Ника и Славка присутствовали на празднике, но не физически, а лишь, как энергетические двойники. Маша получала поздравления, но ее лицо все равно было полно скорби из-за того, что она не могла считать двойников мужа и дочери полноценными заменами, как они не старались такими показаться.

— Да, мам, придется тебе присоединиться к нашей компании. — Ника присела рядом с матерью. — Не грусти, нет ничего печального в том, что я сейчас такая, или папа, или Славка. Он видишь, вообще рад до беспамятства. В сравнении с тем, как он жил, его настоящая жизнь один непрекращающийся праздник.

— Я хочу тебя обнять, поцеловать, но не могу. — Поделилась мать своей печалью.

— Закрой глаза. — Попросила Ника. — И не подглядывай.

Мать подчинилась. Ника сделала так, что в ее воображении всплыло как наяву воспоминание о том, как она обнимала ее маленькую, целовала и нюхала волосы, шлепала под попу, отправляя играть на улицу. Мать счастливо улыбнулась, не открывая глаз.

— Теперь моя очередь. — Вмешался отец. — Мне тоже есть что напомнить.

Семья засмеялась, чувствуя в этот момент свое единение.

Для Замеса и Ули все произошло настолько неожиданно, что они просто не могли поверить в происходящее. То, что противник забил на деревню, было понятно, по начавшейся активности вокруг барьера. Замес как раз собирался подорвать генератор, защищающий отряд из пятидесяти человек. Внезапно все стихло. В один миг. Словно прошла взрывная волна, сделавшая людей глухими.

Замес повременил с диверсий и снова спрятался в кустах.

— Ты слышала, все стихло? — Спросил он у подруги.

— Да, странно, правда?

— Не то слово. Такого не могло случиться, чтобы все выполнили приказ в одно мгновение и наши, и ихи. Надо пробираться к барьеру, черт с этими врагами, пусть живут. Пока.

— А если это они победили? — Предположила Уля.

— Тогда мы с тобой обоснуемся в другом месте и создадим свою общину. Подальше от этих мест.

Они переждали ночь, а утром обнаружили, что враги снялись с места. Вопреки опасениям, что они все перешли за барьер, оказалось, что они направились в противоположном направлении. Замес забрался на покинутую вышку и оттуда увидел порядка трех сотен разбившихся на группы людей и техники. Вид у них был как у отступающих войск после поражения. Но это было не самое удивительное. Замес ожидал увидеть с вышки барьер, но его не оказалось. Он свалил все на плохую видимость, утренний туман и прочее.

Перед тем, как пойти и проверить свои подозрения, они, чувствуя свою ответственность перед людьми, вернулись в деревню, нашли жителей по следам и разрешили вернуться, подарив при этом брошенное оружие и мощный генератор на колесном ходу.

— Вы это, — староста расчувствовался от подарков, — приходите, когда хотите.

— Мы будем ждать, когда вы сами к нам соберетесь. — Пригласила их Уля.

На душе у Замеса было неспокойно. И стало еще тревожнее, когда она не увидели даже следов, что барьер когда-то здесь находился.

— У меня этому только одно объяснение. — Уля думала в позитивном ключе. — У Ники все получилось.

— А куда они все делись?

— Ну, этот фокус Максим уже проделывал, но не в таких масштабах. Надо подойти к границе барьера в том месте, откуда они нас смогут видеть.

В закатном солнце больше не сияла корона. Через сутки блужданий по тем местам, которые Уля с Замесом знали воочию и помнили, что они находились у самого барьера с внешней стороны, к ним вышла Ника с отцом. Общие черты выдавали их родство.

— Вы… вы снова с нами? — Вымолвил пораженный Замес, обращаясь к Максиму, которого видел впервые.

— И всегда был. Добро пожаловать домой. Вас многие ждут.

Лидер начал праздновать победу заранее. Максиму оставалось только наблюдать за тем, как его колония умножается на ноль. Тысячи людей, которых «перворожденный» сумел собрать под своими знаменами, да еще и так, чтобы они считали, что это их инициатива, стремительно развивали успех. Община сдавала позиции. Никакие уловки и помощники уже не могли изменить ситуацию. Максим проигрывал вчистую.

Лидер краем сознания почувствовал, что в сферу, в которую был заключен Максим, добавились люди, но не стал отвлекаться, увлекшись раздачей команд и созерцанием триумфа. И вдруг сфера исчезла, растворилась, забрав территорию и его войска. Лидер опешил. Этого не могло быть. Он знал законы волнового разума и легко предугадывал поступки Максима. Лидер потерял время, пытаясь найти разумное объяснение произошедшему. А когда до него начало доходить, что изолировался не Максим, а изолировали его, попытался вырваться, применив свои умения. Ничего не получилось Сотни сфер с точно такими же заключенными в них избранными «черным спектром» людьми, разбросанными по всей Земле, объединились и закрыли ему доступ, ограничив ее оболочкой сферы.

Вскоре Максим вышел на связь.

— Наигрался? — Спросил он с сарказмом. — Побыл божеством, теперь побудешь простым заключенным.

— Не имеешь права ограничивать мою свободу. — Гордо заявил Лидер.

— Не я, мы. Нас много, и мы сделали это согласованно. Ты заигрался в бога, не являясь им. Ты не обрел ничего, что поставило бы тебя над людьми, ты пал, почувствовав неограниченную власть. По сути, ты падший ангел, Люцифер, адская смесь скудоумия и амбиций.

— И что, вы теперь обернете всех необернувшихся? — В своей манере мыслить предположил Лидер.

— Ты предсказуем. Нет, мы сделаем так, что миры тех и других никогда не соприкоснуться, хотя и будут всегда рядом. Оставим каждому виду свободу быть теми, кто они есть.

— Это скучно.

— Скучно — это твое состояние на ближайшую вечность.

100 лет спустя

Над степью разносился колокольный звон. На деревянной перекладине, установленной на небольшом каменном постаменте, висел медный колокол. Священник бил в него, отбивая перезвон рождения младенца. Звон отгонял Тьму, позволяя родителям младенца совершить ритуал выбора судьбы ребенка. Это возможно было сделать только в тех местах, в которых она властвовала.

Родители и их родственники пересекли границу, отделяющую животворную сторону от Тьмы. Отец держал в руках ребенка, голова которого пряталась под непроницаемой шапочкой, полностью закрывающей глаза. До тех пор, пока ребенок не прошел ритуал выбора судьбы, шапочку снимать было опасно. Он мог убить родителей взглядом, отправив их прямиком Тьме. Малыш кряхтел и капризничал, не желая терпеть закрытое лицо. Взволнованные родители взошли на постамент и положили малыша на алтарь, на котором Тьма решала, ее это младенец или нет.

Священник изменил ритм и затянул речитативом:

— И в каждом из нас есть Тьма и Свет, и равны они по силе своей, и нуждаемся мы в них, дабы познать полноту жизни и обрести гармонию. Выбери себе, если это сын твой или оставь нам, коли не твой.

Ребенок на глазах родителей и священника исчез. Мать вскрикнула и повалилась в обморок. Молодой отец поймал ее и принялся успокаивать.

— Это судьба, мы были готовы к этому. В следующий раз, ребенок обязательно останется с нами.

За барьером, недоступным человеческому восприятию, младенца приняла команда, занимающаяся распределением обращенных новорожденных среди желающих иметь приемных детей. Мужчина в белом синтетическом костюме, покрытом санитарным составом, снял с новорожденного шапочку и улыбнулся.

— Привет, Тимошка, поздравляю тебя со вторым рождением за один день.

Он аккуратно поместил его в барокамеру с идеальными условиями и искусственной грудью на пару часов, пока не будет выбрана семейная пара, желающая забрать малыша себе.

Nota bene

Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://litnet.com/book/chernyi-spektr-2-b347999