Четвёртый раунд

Предостережение

Друян любил этот сквер в центре города, с его широкими тенистыми аллеями, по которым молоденькие мамы катали нарядные детские коляски. Расположен он был рядом с прокуратурой, и после трудового дня было приятно посидеть где-нибудь в укромном уголке наедине со своими мыслями. После душных кабинетов и прокуренных коридоров, наполненных сдержанным гомоном многочисленных посетителей, чистый воздух сквера и его тишина воспринимались как заслуженный подарок в конце дня.

Сергей Викторович облюбовал пустующую скамью у поворота аллеи и, откинувшись на спинку, расслабился. Уже сентябрь... Солнце в полуденные часы ещё по-летнему жаркое, но по ночам уже довольно прохладно, а росными утрами в низинах и густых кустах подолгу стоят грибные осенние туманы. Изредка, с шорохом прорезая листву крон, на асфальтовые дорожки сквера падали созревшие дикие яблоки.

Сегодня насладиться тишиной и одиночеством не удалось. Не успел Друян развернуть свежую газету, как из-за голубых елей, росших возле декоративной груды валунов, появился мужчина и направился к скамье, на которой сидел следователь. Одет он был небрежно: и коричневая рубашка без галстука под серым костюмом, и лёгкие замшевые туфли кофейного цвета были далеко не первой носки. Но эта продуманная небрежность шла скорее от приличного достатка, чем от бедности. «Как будто специально ждал, — с досадой подумал Сергей Викторович. — Мог бы минутой раньше себе место выбрать.» Других скамеек поблизости не было, и то, что мужчина сядет рядом с ним, не вызывало сомнений.

Незнакомец поздоровался с Друяном, как с давним знакомым, назвав его по имени-отчеству, и, сев на скамью, сразу приступил к деловому разговору:

— Меня, Сергей Викторович, попросили поговорить с вами об одном деле...

— ...выгодном для меня и наверняка противозаконном. Так? — с усмешкой закончил фразу Друян.

— Почему вы так думаете? — несколько растерялся незнакомец.

— Потому что вы решили поговорить об этом со мной в неофициальной обстановке. Кроме того, в отличие от вас, я не знаю, с кем говорю.

— Извините. Меня зовут Игорь Сергеевич. По профессии я юрист, если это вам интересно. А насчёт противозаконности, то вы даже ещё не слышали, о чем я хотел поговорить.

«Встать и уйти? — подумал Друян. — Это ничего не даст, если уж кто-то решил побеседовать со мной наедине, то он всё равно рано или поздно выберет для этого удобный момент и подходящее место. И еще неизвестно, кто тогда окажется в более выгодном положении.»

— Дело касается взятки? — напрямик спросил Друян.

— Не совсем, — усмехнулся пришедший. — Скорее речь идёт о подарке. И потом, вы уж слишком прямолинейны, Сергей Викторович. Такую роскошь — называть вещи своими именами — можно позволить себе в том случае, если уже достиг в жизни определённых высот. Стоишь на одной из верхних площадок, так сказать.

— Очевидно, я уже стою несколько выше ваших друзей, — язвительно заметил Друян. — С просьбой-то обращаюсь не я.

— Меня предупредили, — признался Игорь Сергеевич, — что мне придётся иметь дело с умным человеком. Это и привлекает, и создаёт определенные трудности. Умный человек опасен, он способен к аналитическому мышлению и зачастую консервативен в нравственном отношении. Склонен к идеализму, если хотите. Ничего, если я закурю? Я знаю, что вы не курите, поэтому...

— Курите, — перебил его Друян. — И предупреждаю, у меня не более десяти свободных минут. Так что вам лучше сразу перейти к конкретным предложениям.

— Хорошо! — подвинулся ближе Игорь Сергеевич. — Вы как-то интересовались в магазине «Восток» шахматным столиком...

— Я просто поинтересовался ценой. Но после того, как мне её назвали, у меня к этой дорогой безделушке пропал всякий интерес. А разве его ещё не забрали? Мне сказали, что какой-то профессор...

— Нет, — пыхнул сигаретным дымком Игорь Сергеевич, — покупка не состоялась. В последний момент кооператив повысил цену на эту вещь, и профессор остался без шахматного столика. По- человечески жаль его, конечно, но... магазин живёт по законам коммерции. Государственных дотаций кооператив не получает.

— А почему вы решили, что у меня доходы выше профессорских? — спросил Друян. — С тех пор, как я интересовался столиком, оклад у меня не изменился.

— Правильно, оклад остался прежним, —согласился с ним собеседник. — Но зато заметно возросли ваши акции в деловом мире. Просто вы этого не замечаете или... не хотите замечать.

— Интересно! И на каких же условиях вы хотите продать мне этот столик?

— Не я, — слегка поморщился Игорь Сергеевич. — Я вообще к этому делу причастен лишь в качестве посредника. А условия весьма заманчивые. Вы получаете столик. Нет, не бесплатно, конечно! — заторопился он, заметив недовольство следователя. — Вам даже дадут кассовую квитанцию об уплате денег. Цена, конечно, там будет указана божеская, чтобы не вызывать у обывателей нездорового любопытства. А то, знаете, есть такая категория людей, которые вечно интересуются, откуда он такие деньги взял?

— А чем это вызвано? — спросил Сергей Викторович. — Так ведь недолго и проторговаться.

— Ну, магазин закрылся на ремонт, а хранить такую дорогую вещь в ремонтной сутолоке весьма рискованно. Могут повредить. Кому он тогда будет нужен? Сейчас они под склад думают подвал оборудовать. Есть и разрешение райисполкома. А остальную мебель они уже распродали.

— А что я должен сделать в качестве компенсации за те убытки, которые понесёт магазин при продаже столика?

— Да ничего особенного, — равнодушно сказал Игорь Сергеевич. — Прошёл почти месяц с того дня, как произошли те неприятные события в магазине. Ну, и мои друзья хотели бы, чтобы об этом деле постепенно забыли. Знаете, все эти допросы, слежки, подозрения. Они как-то не стимулируют желания работать с полной отдачей. Тем более доказательств чьей-либо вины у вас нет. Так, ничем не подкреплённые подозрения. Всплески следственной фантазии. Мои друзья хотели обратиться с жалобой в соответствующие органы.

— С жалобой — на что? — живо спросил Друян.

— Что им мешают работать. Но я им посоветовал пока этого не делать.

— Как это у вас всё гладко выглядит! — задумчиво похлопал Друян по скамейке свёрнутой в трубку газетой. — Четыре человека убиты и — закрой дело! Да кто мне позволит?

— Позволят, — уверенно протянул собеседник. — Да от вас только и ждут этого! Ну получите для порядка устное замечание, может быть, — выговор. Так ведь в кармане его не носить? Процент нераскрытых преступлений у нас в стране пока ещё достаточно высок. Почему это дело должно быть исключением? Вас кто-нибудь торопил с расследованием? Устанавливал какие-нибудь жёсткие сроки? — спросил Игорь Сергеевич. И, видя, что следователь молчит, продолжил: — Вам, собственно, нужно только найти, кто убил директора магазина и его посетителя. Всё остальное легко объяснимо: дурака-боксёра отправили на тот свет сумасшедшие, и об этом есть акт, а прокуратура своевременно поставлена в известность. А старика Баркова убили в пьяной драке такие же алкаши, как и он сам.

— Сомневаюсь и в том и в другом случае, — сказал Друян. — И откуда у вас такие полные сведения?

— Я, кажется, предупредил, что по профессии я юрист. И прежде, чем браться посредничать, постарался изучить все доступные материалы дела. А насчёт сомнений... Вы их отбросьте! Они вам только мешают. Жаль, конечно, людей, — нахмурился Игорь Сергеевич. — Но, если трезво рассудить, там, кроме директора, полноценных членов общества и не было. Днём раньше, днём позже, но их примерно такая участь и ждала. А вот того, кто убил директора и его посетителя, вы, наверное, на днях найдёте. Тогда у вас вообще все козыри на руках будут.

— Где найдём? — чуть не вскочил со скамейки Друян.

— Ну... этого я вам заранее сказать не могу. Но что найдёте — точно! Предчувствие у меня такое. Ну так... Я, пожалуй, пойду, — поднялся со скамьи юрист. — Да, забыл вам сказать об одной мелочи, если вы помните, в столике есть два ящичка для фигур. Так вот, в каждом из них будет лежать по двести пятьдесят тысяч рублей. Для покупки шахматной литературы, — улыбнулся посредник. — Обдумайте хорошенько это предложение, — сказал он на прощание. — Я полагаю, что не каждый день можно сделать такое выгодное приобретение. Двух-трёх дней вам хватит? Или вы хотели бы подумать над этим не торопясь?

— Вы упустили один существенный момент, — заметил Друян.

— Какой? — обеспокоенно спросил Игорь Сергеевич.

— Я веду дело не один, а вместе...

— ...с капитаном Кириковым, — закончил фразу собеседник. — Нет, мои знакомые не забыли об этом. Ему тоже будет сделано интересное предложение. А может, уже и сделано.

— А если я откажусь? — спросил следователь.

— Напрасно, — с укоризной сказал Игорь Сергеевич. — Вы можете пожалеть. Мои друзья обратятся за помощью к кому-нибудь другому. Повыше. Мы с вами живём в такое жестокое время, когда каждый думает только о себе. А у вас, к тому же, растёт сын. — В голосе Игоря Сергеевича прозвучали явные нотки угрозы.

Уходил юрист от скамьи не торопясь и ни разу не оглянувшись.

«Уверен в своей неуязвимости, — думал Друян, глядя ему вслед. — А чего, ему, собственно, бояться? Свидетелей разговора нет, и доказать его связь с преступниками ничем нельзя. Пока нельзя!» — мысленно поправил себя Сергей Викторович.

Этот посредник, спокойно и нагло предложивший ему в сквере взятку, говорил правду: магазин «Восток» действительно был закрыт на ремонт. Друян убедился в этом, сделав по пути домой немалый крюк и проехав на трамвае к магазину. Остановка была на соседней улице, и оставшуюся часть пути он проделал пешком, зайдя заодно в злополучный двор.

Никаких изменений он тут не нашёл; всё те же опухшие, небритые мужички, толпящиеся в углах двора и за штабелями разбитых ящиков, всё те же неухоженные кошки, терпеливо ждущие подачки от остатков скудной закуски, и те же неубранные подъезды с распахнутыми настежь дверями. Кроме одного, в подъезде, где находилась контора магазина, была вставлена новая дверь, сваренная из листового железа и плотно подогнанная к коробке из стального уголка. Правда, ещё не окрашенная, с пятнами ржавчины, но уже с внутренними замками. Сергей Викторович попробовал дёрнуть за массивную ручку, но дверь даже не вздрогнула.

«Капитально сработали, не то что в серийном строительстве, — с каким-то непонятным удовлетворением подумал Друян. — И подвал, похоже, заберут под склад, теперь, кроме них, туда никто не пройдёт.» Ремонт, видимо, был ещё не окончен: возле подъезда высился холмик жёлтого песка, рядом стояли два ящика для приготовления раствора и валялись обрывки мешков из-под цемента. Сергей Викторович вышел со двора, постоял под аркой и, обойдя дом, вышел на параллельную улицу. Дверь магазина была заперта, а изнутри к большому витринному стеклу был прикреплён лист бумаги с объявлением: «Магазин «Восток» закрыт на ремонт».

— А у нас гость! — обрадовала Друяна жена, едва он вошёл в квартиру. — Заждался уже тебя, — с укоризной сказала она. — У вас что, очередное совещание проходило или опять нельзя было отложить допрос?

— И то и другое, — отшутился Сергей Викторович, проходя в комнату.

Гостем, как он и ожидал, оказался капитан Кириков. Но сидел он не за столом, а на полу в углу комнаты, строя вместе с его сыном крепость из фигурных кубиков.

— Занятный у тебя парень растёт, — сообщил он Друяну вместо приветствия. — Другой бы наложил кубики как попало, лишь бы держались, а он — нет! — только чтоб точно вырез к вырезу подходил. Упорный малыш! — похвалил капитан, вставая с пола.

— А я тебе позвонил из города и не застал, — сказал Сергей Викторович. — Куча новостей, и не с кем поделиться. Хорошо что зашёл.

— Я за городом был, — неопределённо сообщил Кириков. — Хорошие новости?

— Хорошего мало, — оглянулся на дверь Друян, — но проясняют они многое. Давай сядем на диван, поговорим, пока жена там на стол собирает. Нет, нет, — мягко отстранил Друян сына, попытавшегося взобраться к нему на колени, — ты, Кирилл, поиграй пока сам или иди маме помоги, а мы с дядей поговорим. — И заметив, что сын обиженно надулся и готовится заплакать, утешил его: — Потом я тебе сказку почитаю.

Денис, не перебивая, выслушал рассказ своего друга о том, как ему в сквере предложили взятку. Предложили, в сущности, ни за что: не нужно было никого освобождать из предварительного заключения или прекращать против кого-либо начатое следствие, а просто имеющиеся подозрения и выводы по делу убийств во дворе магазина, оставить при себе. Только и всего...

— Вот теперь скажи, — обратился Сергей Викторович к капитану, — чем объяснить их беспокойство? Ведь мы сейчас конкретно ни в чём никого обвинить не можем.

— Боятся, наверное, что мы рано или поздно нащупаем нужную нить и распутаем весь клубок, — задумчиво ответил капитан. — А может, уже и нащупали, да сами об этом не догадываемся.

— Возможно, — согласился с ним Друян. — Есть ещё один вариант, они нас хотят заодно купить на будущее. Иметь своих, оплаченных авансом людей в уголовном розыске и прокуратуре.

— Только вот авансы они предлагают неодинаковые, — усмехнулся капитан.

— Как — неодинаковые? — с недоумением спросил Сергей Викторович. И тут же догадался: — Так они к тебе уже обращались?

— Уже. Прямо на большой дороге. А чего ж стесняться?

— И ты молчишь? — удивился Друян.

— Тебя слушал.

— Вы ужинать думаете сегодня или нет? — заглянула в комнату Зоя. — Вареники с картошкой стынут на столе, а они сидят бубнят. Поешьте, а потом разговаривайте, хоть до утра.

— Сейчас идём, подожди минуту, — пообещал Друян. И тут же заторопил капитана: — Ну давай, давай, рассказывай.

— Да я к ним сам, собственно, в лапы полез, — удручённо начал капитан. — Помнишь, когда мы установили наблюдение за главврачом и Шуртовым, им в первые же дни удалось уйти от моих ребят? Я тогда над картой долго голову морочил: по какому просёлку они уехали, в какой дачный посёлок? Их же вокруг города чёрт знает сколько! Потом уж Патов сам стал ездить, но всё равно мне никак не удавалось проследить — куда именно.

— А он чувствовал, что за ним следят? — перебил товарища Друян.

— По-моему, да, — ответил Денис Николаевич. — Иначе с чего бы стал машины менять? На своей в город приедет, пройдёт через какой-нибудь проходной двор, а там уже его такси или другая машина ждёт. Но раз моим ребятам всё же удалось проследить, куда он ездит.

— Куда?

— Оказывается, и гадать нечего было, в ресторан «Уют». Это в сторону аэропорта. Там у них и валютное обслуживание для иностранцев налажено. Шантрапы никакой, кругом лес, тишина. Я, знаешь, почему так долго гадал, куда он ездит? — с обидой спросил капитан. — Потому что я отталкивался от возможностей своего кармана. Мне и в голову не могло прийти, что врач может каждый день ездить ужинать в дорогой ресторан почти за полсотни километров. Вот я и вычислял его по дачным посёлкам, а он в это время спокойно сидел там и музыку слушал.

Кириков помолчал немного, гася обиду, и продолжил:

— Дальше ещё хуже пошло: он каждый день в ресторан, а мне где деньги брать на эту роскошь? Не будет же мой сотрудник сидеть там весь вечер и смаковать бутылку минеральной воды? И официанту не скажешь: «Мне ничего не надо, я тут слежу за одним другом». А пару дней назад подходит к моим ребятам какой-то тип и говорит: «Передайте своему шефу, чтобы сюда вас больше не присылал. Тот, за кем вы следите, уехал в отпуск.» Представляешь? Во наглецы! Я, значит, за ними слежу, а они за мной! И виду не подают. Да-а... Навёл справки, точно, уехал в отпуск, а куда — никто не знает.

— Как же вы его упустили? — с недоумением спросил Друян.

— Вот так и упустили, — зло ответил Денис Николаевич. — Не могу же я людей держать в нескольких местах: возле больницы, его дома, магазина «Восток» и в ресторане. Откуда у нас такие штаты? Кстати, Шуртов тоже в отпуск укатил. Этот в Домбай подался. Вот так. А потом, мне ещё несколько дней назад посоветовали снять наблюдение.

— Кто? — удивился Друян.

— Начальство. Мотивировка — необоснованность слежки. Всё верно, никаких улик против Патова нет. Одни подозрения. А их к делу не подошьёшь! У меня создалось такое впечатление, что на моё начальство тоже кто-то сверху нажал, — с горечью сказал Денис Николаевич. — Может, я ошибаюсь. Хотя обычно в таких случаях разговор идёт в другой тональности, приказывают — и всё. А тут, вроде бы уговаривали. Ну, после этого разговора, я решил в ресторан съездить, пройти по всем службам не таясь, посмотреть, кто там работает, и вообще... с закоулками ознакомиться.

— В открытую сыграть решил? — оживился Сергей Викторович.

— А чего таиться? Всё равно они моих ребят засекли.

— Ну, и что из этого вышло?

— А ничего, — равнодушно ответил капитан. — У них на дверях табличка висит: «Ресторан закрыт. Санитарный день. Просим нас извинить.» Такие вот воспитанные.

— Надо было со служебного входа войти! — досадуя на недогадливость своего товарища, воскликнул Друян.

— Догадался я об этом, — язвительно сказал капитан, — не один ты умный. Закрыто со всех сторон, и ни души вокруг. Таксист там какой-то по пути из аэропорта заехал, думал клиентов подцепить, так он мне сказал, что эта табличка уже два дня висит.

— А кому этот ресторан подчинён? — спросил Друян.

— «Интуристу». Да какая разница, раз закрыли, значит, согласовали со своим руководством.

— Странная у тебя манера рассказывать, — иронично заметил Друян. — Начал с того, что тебе взятку предложили, а рассказал какой-то общепитовский анекдот.

— А-а-а, — улыбнулся Денис Николаевич. — Ну, едем назад, до города километров двадцать осталось, и тут нашу машину две «волги» в коробочку взяли: одна вперёд заехала, а вторая сбоку к бровке поджимает. Пришлось встать. Пока дверцу открыл и вышел, а два человека уже рядом стоят и улыбаются. И в салонах ещё человека четыре сидят. Я толком не разглядел. Спрашиваю, в чём дело? Хотим с вами поговорить, отвечают. Отошли немного в сторону, и тут они мне всё выложили. Ну примерно то же, что и тебе, только в другом варианте.

— А что ж именно?

— Выплаченный пай на кооперативную квартиру и триста пятьдесят тысяч на обзаведение.

— А взамен?

— Те же условия: прекратить наблюдение, официально доложить, что расследование зашло в тупик. Больше ничего. Ну, срок такой же — три-четыре дня. Тут, главное, знаешь, что обидно, Сергей? — возбудился Кириков. — Ты — представитель власти — должен выслушивать всякую мразь и бессилен что-либо сделать.

— Ты в форме был? — спросил его Друян.

—Нет. И напарник в гражданском. Мы на его личной машине ездили. А если бы и в форме, что это меняло? Если и задержишь, то потом сам в дураках окажешься. Кому и что доказывать? Свидетелей-то нет.

— Номера машин хоть запомнил?

— Запомнил, — усмехнулся Кириков. — Приехал в город, позвонил в ГАИ, чтобы узнать, кому машины принадлежат, а мне отвечают — облсовету.

— Что-о? —удивленно поднял брови Друян.

— Вот тебе и что. По-моему, это или фальшивые номера, или... не знаю! — обречённо махнул рукой капитан. — Такие вещи у меня в голове не укладываются. Не привык я людей под такими вывесками подозревать. Вот такие дела. Да, ещё одна новость. Майор Усманов телефонограмму передал: Жогин из Самарканда исчез в неизвестном направлении. За городом найдены двое убитых. Оба местные жители и были связаны с кооперативом «Восток». Они подозревают Жогина, но прямых доказательств против него у них нет. Мой шеф сказал: «Объявят розыск, сам буду искать, нет — на черта он мне нужен. Своих дел хватает... Может, это и не он мусульман пристукнул. Государство-то другое.» Как ты думаешь, Сергей, не вернётся он сюда?

— Вообще-то ехать ему больше некуда... А может, его специально и посылали за этим. Если он и вернётся, то прямо в больницу, к Патову под крылышко.

— Я тоже так подумал, — согласился с таким выводом капитан. — И хочешь не хочешь, а на всякий случай ждать его там надо. Если он даже кружным путём поехал, всё равно вот-вот здесь должен быть.

Друзья замолчали, обдумывая услышанные друг от друга новости. Жена Друяна, воспользовавшись паузой в разговоре, вошла в комнату и сердито сказала:

— Или идите сейчас же кушать, или я убираю всё со стола. Дня им не хватает: всё обсуждают и обсуждают... И главное — что бесит: ведь вы искренне думаете, что полезное дело делаете?

— А по-твоему — нет? — возмутился Друян.

— Если вы его действительно делаете, почему преступность растёт? — спросила Зоя, глядя на друзей невинным взглядом.

Наблюдая, как мужчины с аппетитом расправляются с варениками, она спросила у Кирикова:

— Денис, а тебе не кажется, что пора жениться? Не надоело ещё в общежитии жить?

— Ещё и как надоело, Зоя. Шестой год уже там толкусь... Как после училища поселился, так и застрял.

— Так в чём дело? Девушку не подыщешь или ждёшь, пока майорскую звезду получишь?

— Ни то, ни другое, — подцепил на вилку очередной вареник капитан. — Тут проблема другая: для того, чтобы жениться, — квартира нужна, а чтоб квартиру получить — надо семью иметь. Вот такая шарада! — зло закончил он.

— Ну, теперь ты её можешь решить за три дня, — подмигнул ему Друян. — Было бы желание...

— Это будет зависеть от того, купишь ты себе шахматный столик или нет, — огрызнулся капитан.

— Какой столик? — спросила Зоя, с недоумением посматривая то на мужа, то на гостя.

— Не обращай внимания, — улыбнулся Сергей Викторович, — он шутит.

— Шутки у вас какие-то... — обиженно сказала Зоя, понимая, что от неё что-то скрывают.

— Милицейские! — расхохотался Денис Николаевич.

Три дня не такой уж и большой срок, если даже с нетерпением ждёшь его окончания. Сергей Викторович теперь не заходил после работы в сквер, хотя и понимал, что это не более чем наивная попытка избежать нежелательной встречи с посланцами преступной группы. Если у них возникнет нужда, то они, без сомнения, сумеют так выбрать удобное место и время, что от разговора невозможно будет уйти. Смогли же они среди белого дня остановить на оживлённой магистрали машину капитана Кирикова и сказать ему всё, что им было нужно. Версия о том, что они его заранее поджидали там, отпадает: никто не знал, поедет он в тот день к ресторану или нет. Да и сам ресторан был закрыт, а на стоянке возле него только одно случайно завернувшее туда такси.

«Случайное ли? — подумал Друян. — Шофёр же сам проговорился, что табличка на дверях висит не первый день. Значит, его кто-то нанял постоянно там дежурить! — пришёл он к выводу. — Таксист и «волги» вызвал по рации, когда Кириков туда приехал. Вот только навряд ли они из гаража облсовета, — усомнился Сергей Викторович. — И по времени они не успели бы туда доехать от города. Значит, были где-то неподалёку. А номера скорее всего фальшивые... А может, кто-нибудь из этой группы работает в облсовете? Там же отделов уйма... а с рацией... Может, и не таксист вызывал, а кто-нибудь из этой компании заперся изнутри и наблюдал. Дожили, бандиты с рациями работают!»

И ещё одолевали тревожные мысли о семье. Зловещая фраза незнакомца, сказавшего ему в сквере: «А у вас, к тому же, растёт сын...» — не давала покоя ни днём ни ночью. Отправить Зою с Кириллом куда-нибудь подальше от города к своим или её родным, прежде чем истекут отпущенные ему три дня, он уже не успеет. Можно, конечно, нажать, чтобы ей без обычных проволочек дали отпуск, но тогда она сама, встревоженная этой поспешностью, взбунтуется и никуда не поедет. Тут и думать нечего. Единственное, что Друян смог сделать, — это уходить несколько раньше с работы и торопливо, пересаживаясь с трамвая на трамвай, успевать в детсадик к концу рабочего дня, когда родители начинали приходить за детьми. Он забирал сразу обоих — сына и жену — благо парикмахерская, в которой работала Зоя, находилась невдалеке от детсада. Но жену всё же предупредил, чтобы она брала отпуск. «Я должен вот-вот освободиться, — врал он ей, не смотря в лицо, — всё уже согласовано. Кое-какие мелочи подчищу, и — всё.»

А в глубине души надеялся на то, что возможная беда пройдёт где-то стороной, не затронув его семью своим чёрным крылом. Не могут же они сразу, вот так, причинить зло невинному человеку? Тем более — ребёнку! Но здравый смысл подсказывал: «Могут!» Оставалось надеяться на то, что к нему обратятся ещё раз, назначат новый срок, а тем временем Зоя и Кирилл уже будут далеко.

Рабочий день перевалил на вторую половину, когда какой-то незнакомый голос сообщил Друяну по телефону, что возле монастыря найден труп молодого мужчины.

— Вы ошиблись номером, это не мой район, — спокойно ответил Сергей Викторович. — И анонимные звонки...

— Правильно, район не ваш, — согласился с ним неизвестный собеседник, — но убитый интересует именно вас. Особенно его пистолет.

— Какой пистолет? — спросил Друян, но незнакомец уже повесил трубку. Сергей Викторович тут же набрал номер капитана Кирикова.

— Я уже знаю эту новость, — ответил Денис Николаевич, выслушав следователя. — Несколько минут назад и мне об этом сообщили. Я сейчас подъеду к тебе и проскочим на моей машине туда. Наш район, не наш, всё равно нужно посмотреть, что за сюрприз они нам приготовили. Ты выходи к подъезду, я быстро.

Убитый лежал на спине рядом с глухой монастырской стеной. Одет он был в простенький поношенный костюм коричневого цвета. Ворот клетчатой рубашки — расстёгнут. Голова, с упрямым ёжиком волос, неестественно откинута вбок, почти касаясь плеча. Никаких видимых следов борьбы ни на одежде убитого, ни вокруг него не было. Пострадавший, очевидно, не ожидал нападения, и смерть застала его внезапно. В десятке метров от стены начинался крутой спуск к реке, заросший густым кустарником и одиночными деревьями. Невдалеке стояла милицейская машина и «скорая помощь». Чуть дальше — видавший виды «жигулёнок». Обе передние дверцы полуприкрыты.

— А вы сюда какими судьбами? — удивлённо спросил Друяна молодой рыжеватый следователь. — Это же не ваш район.

— Нам уже об этом говорили, — огрызнулся Сергей Викторович. — Пистолет у него был? — кивнул он в сторону убитого.

— Ещё не обыскивали, — ответил рыжеватый. — Пока что судмедэксперт колдует...

— Если есть, то в нём не хватает двух патронов, — уверенно предсказал Сергей Викторович.

— Может, вы нам заодно подскажете, кто это такой? — язвительно спросил следователь.

— Подскажем, — спокойно ответил Кириков, успевший хорошенько рассмотреть пострадавшего. — Это бывший боксёр Анатолий Таран. Последнее время работал грузчиком в гастрономе на Короленко. Только вот почему он один? — задумчиво сказал капитан. — Обычно он всегда с товарищем вместе был...

К группе беседующих подошёл судмедэксперт. С трудом стаскивая с рук прилипшие медицинские перчатки, будничным голосом доложил:

— Ножевых или огнестрельных ранений нет. Признаков удушения — тоже. Смерть наступила вследствие перелома шейных позвонков после удара тупым продолговатым предметом. Предположительно железным прутом. Окончательный диагноз — после вскрытия. Можете им заниматься, я закончил. Фотограф, кажется, тоже.

— А-а-а... Старые знакомые, — злорадно протянул капитан Кириков, увидев, как из подъехавшей машины, вслед за старшим лейтенантом, выпрыгнул сержант с розыскной собакой. — Пёсика на прогулку привёз? Правильно сделал, погода хорошая, пусть разомнётся.

— Вам бы всё шутить, товарищ капитан, — сердито проворчал проводник. — Собака не виновата, приедешь на место, а там всегда всё затоптано.

— Да и жульё какое-то несознательное пошло, — сочувствующим тоном поддержал его капитан. — Нет, чтобы записку оставить, где живёт и когда дома будет.

— Ладно, пошли... — пригласил коллег молодой следователь. — Посмотрим, что там у вашего знакомого в карманах. А ты, сержант, проверь со своим псом кустарник на склоне, может, найдешь, чем этого боксёра уложили. Искать надо, предположительно, железный прут. Или монтировку... — посмотрел следователь на полуприкрытые дверцы «жигулёнка».

Сержант подвёл собаку вначале к потрёпанным «жигулям» и, открыв полностью дверцы, приказал ей обнюхать сиденья. Затем пёс сделал несколько небольших кругов возле лежащего Тарана, и, повизгивая от нетерпения, зигзагами пошёл вниз по склону. Рыжеватый следователь присел возле пострадавшего на корточки и стал тщательно осматривать его одежду. Начал с брюк. Когда очередь дошла до пиджака, то в одном из его внутренних карманов следователь обнаружил пистолет.

— Ну вот! — удовлетворённо сказал Друян. — Когда в лаборатории вынут магазин, там будет не хватать двух патронов. Пари никто не желает?

— Оружие у него могло быть, но вот насчёт того, что он снайпер... — задумчиво сказал капитан, понимая, какие два патрона имеет в виду Друян. — Сергей! — обратился он к нему. — Ты, наверное, оставайся здесь до конца, а я поехал.

— Куда?

— На Короленко... В гастроном, — ответил капитан, направляясь к машине.

Уже захлопывая за собой дверцу, Кириков увидел, как розыскной пёс, ощерив зубы, вытаскивает из куртины кустов отполированную до блеска монтировку. И ещё заметил еле сдерживаемую торжествующую улыбку на лице сержанта-проводника.

Сейчас Денис Николаевич больше всего боялся опоздать. Ему казалось, что шофёр ведёт машину недостаточно быстро, а светофоры на перекрёстках улиц, как назло, встречают их злорадно подмигивающим красным глазом. Уже двое из трёх товарищей-боксёров не выдержали своего последнего раунда — самого жестокого и длинного. И раундом этим оказалась сама жизнь, к схватке с которой их не готовил ни один тренер. И только въехав во двор гастронома, Кириков облегчённо вздохнул: у задней двери магазина Витёк Галей спокойно разгружал машину с продуктами. «Повезло парню! — подумал капитан. — А может, они его не здесь наметили... Теперь уж дудки, не дам!»

— Где Таран? — спросил капитан Галея, отведя его в сторону от машины с продуктами. — Только не виляй, Витёк, — предупредил он его, — времени у меня мало.

— Уехал в перерыв и до сих пор нету.

— Куда?

— Какой-то мальчишка перед обедом прибегал, сказал, что его на улице ждут. Ну, он пошёл. Потом вернулся, завел своего «жигулёнка» и поехал. Сказал, что ненадолго.

— А кто его ждал?

— Не говорил пацан. Сказал только, что ждут.

— Одного его?

— Одного... А что?

— Отправили твоего друга вслед за Санькой, вот что! — зло сказал капитан. — А если бы вы прошлый раз не финтили со следователем, а рассказали честно всё, что знаете, жив был бы.

— Опять надо в морг ехать? — спросил побледневший Витёк.

— Не надо пока никуда ездить, — делая большие затяжки, ответил капитан. — Мы уже без тебя съездили. А теперь вот что: сейчас ты мне честно расскажешь всё, что знаешь. С самого начала! Если не захочешь, я упрашивать не буду, развернусь и уеду. Но помни: очередь твоя! — жёстко предупредил Кириков. — Можешь сегодня и домой не дойти. Даже наверняка. Так как?

— Можно, я сяду где-нибудь? — попросил Витёк.

— Давай присядем, — согласился Денис Николаевич. Лучше всего в моей машине, — предложил он. — А шофёр пусть пока погуляет.

— А с чего начинать? — спросил Галей, когда они с Кириковым остались в машине вдвоём.

— Начинай с того, почему Саньку «скорая» забрала, — посоветовал Денис Николаевич.

— Ну... один мужик... подзаработать предложил, — с трудом выдавливая слова, начал Галей.

— Как его зовут?

— Григорием Петровичем... Так он Толику сказал. Только я думаю, что врал. Когда мы в последний раз с ним разговаривали, Таран назвал его так, а он стоит, смотрит в сторону, как будто и не к нему обращаются.

— Ладно. С этим потом разберёмся, — решил капитан. — Дальше.

Рассказывал Галей трудно и долго, явно принуждая себя говорить только правду. Денис Николаевич больше его не перебивал, решив задать необходимые вопросы после того, как Витек расскажет всё, что знал.

— А как тот парень выглядел, который к вам возле монастыря с водкой подсел? — спросил Кириков, когда Витёк окончил свой рассказ.

— Лёха, что ли? — уточнил Галей.

— А его Лёхой звали?

— Так он сказал. Ну как выглядел... Длинный такой... волос светлый. И руки все в наколках.

— А вот милиционера, который с санитаром Саньку забирал, ты мог бы узнать?

— Запросто! — не задумываясь, ответил Витёк. — Он мне даже приснился как-то.

— Ты же под аркой стоял, а оттуда до крыльца подъезда... — усомнился капитан.

— Отлично запомнил, — вновь заверил его Галей. — Зрение у меня хорошее. Память тоже.

— А деньги, которые вам этот Лёха дал, вы поделили?

— Не-а... Они у Толика в гараже спрятаны. Он говорил: «Узнаем, где Саньку похоронили, поставим памятник дорогой, ограду...» Он хотел, чтоб его из камня высекли. В боксёрской стойке...

— А пистолет у Тарана был?

— Пистоле-ет? — округлил глаза Витёк. — А зачем он ему? Мы, если что, — сжал жилистый кулак Галей, — и так сдачи любому могли дать.

— Могли... а не дали, — укоризненно сказал капитан. — Ну ладно. Позже подробней поговорим. А сейчас поедем.

— В тюрьму? — упавшим голосом спросил Витёк.

— Да нет. Ты туда не торопись, — невесело улыбнулся капитан. — Туда всегда успеть можно. Труднее — оттуда. Найду я куда тебя поместить пока. Не номер «люкс», правда, но спать будешь спокойно и один.

— У меня к вам просьба есть, — сказал Галей, когда Кириков приоткрыл дверцу машины, чтобы позвать шофёра.

— Какая?

— Позвоните матери на работу... чтоб она меня к ужину не ждала. Она на почте работает.

— А ты сам позвони, — посоветовал капитан.

— А что ей сказать?

— Ну, скажи, что уезжаешь в командировку за продуктами в другой город, дня на три-четыре. В этом духе. А я пока заведующую предупрежу, если её кто-нибудь спрашивать будет, чтоб она то же самое говорила. Дома тебе, Витёк, нельзя быть, — доверительно сказал капитан, — они тебя и там найдут.

— Вы не бойтесь, я не убегу через другой выход, — заверил Галей капитана, выходя из машины. — Или давайте вместе пойдём.

— Зачем? Я верю тебе. Ты куришь?

— Да.

— На сигарету, покури сначала, успокойся, а потом звони матери, — посоветовал Денис Николаевич.

Такое чувство обиды Друян испытывал только в детстве, когда в его присутствии кто-нибудь из взрослых нагло врал, и все окружающие знали, что он говорит неправду, но делали вид, что верят ему, так как не могли уличить его во лжи. Или не хотели. И горечь от сознания того, что тебя заведомо считают человеком, которому можно и даже нужно лгать, вызывала в душе у Друяна злость на самого себя, на своё собственное бессилие, а затем эта злость, круто замешанная на обиде, перерастала в ненависть к тому, кто считал его глупее себя.

В данной ситуации всё обстояло именно так: и он и Денис были уверены в том, что Патов, Шуртов и Жогин причастны к убийству бывшего боксёра Любченко и алкоголика Баркова. Но уверенность не доказательство, и, основываясь только на ней, никто ордера на арест не подпишет. Нужно что-то более весомое... Косвенным доказательством их правоты служил тот факт, что им предлагали взятку. Но на него никто не хотел обращать внимания. Кто конкретно предлагал? И где свидетели? О том, чтобы произвести обыск в больнице и допросить Патова, лучше не заикаться. Был уже разговор на эту тему.

— Вы что, с ума сошли со своим другом? — возмутился прокурор. — Человек с такими связями. На виду у всего города. Это ж вам не бомжа какого-нибудь забирать. Вот вернётся человек из отпуска, я сам побеседую с ним. Уверен, что он ни к чему грязному не причастен. Его такие люди знают.

С тем Друян и ушёл. А события разворачивались не в их с Денисом пользу. Убийство Тарана, у которого в кармане обнаружили пистолет, играло на руку тем неизвестным, которые хотели поскорее закрыть дело о гибели директора магазина. Ведь в пистолете действительно не хватало двух патронов, а баллистическая экспертиза подтвердила, что Валерий Борисович и его телохранитель убиты именно из этого оружия. Кого же ещё искать, если предполагаемый убийца сам мёртв? И версия готова: Таран убил директора магазина, мстя за своего товарища Любченко, а затем и сам был убит. Кем — это уже другой вопрос. «Чисто всё-таки работают! — мысленно отметил Друян. — Здесь нам уже зацепиться за что-нибудь трудно, а дело с гибелью Тарана они как-нибудь постараются направить в нужное для себя русло. Это уже не в нашем районе. Ну что ж. Пойти к начальству, что ли, изложить ещё раз свои соображения, а там что хотят, то пусть и делают, — подумал Сергей Викторович. — Может, вообще уйду из прокуратуры.»

— Вы напрасно всё так близко принимаете к сердцу, Сергей Викторович, — укоризненно заметил районный прокурор, выслушав Друяна. — Мы уже беседуем с вами на эту тему не в первый раз. Зачем вы стараетесь взять на себя какую-то несуществующую вину? В чём она? Следствие вы вели профессионально грамотно, отрабатывали несколько версий, выходили на нужных людей, но... — улыбнулся прокурор, — судьба обошла вас по кривой. Чем-то вы ей не угодили. Шучу, конечно, — посерьёзнел он, — но судите сами: вы приезжаете в психиатрическую больницу, а бывшего боксёра уже нет в живых. Ночью убивают в пьяной драке Баркова, хотя я лично в ценности этого свидетеля сильно сомневаюсь. И уж совсем как насмешка — убийство Тарана, у которого находят злополучный пистолет. Ну, тут всё понятно, блатные сводили между собой счёты.

— А почему же они не забрали у него оружие? — мрачно спросил Друян. — Для блатного пистолет дороже денег.

— Торопились, наверное, — равнодушно пожал плечами прокурор. — Или помешал кто-нибудь. Может, тот, кто звонил вам. Это уж пусть товарищи из другого района выясняют. А у нас с вами и других забот хватает. Буду я ещё голову над этим ломать. Есть на пистолете отпечатки пальцев Тарана?

— Есть, — неохотно подтвердил Друян.

— Из этого пистолета убит директор и его посетитель? — продолжал наседать прокурор.

— Из этого. Только вот...

— Только — что? — сузил зрачки хозяин кабинета.

— Существуют ещё данные трассологической экспертизы. А согласно им, Тарану следовало бы быть чуть ли не на полметра выше его роста. Вот так-то! — торжествующе закончил Друян.

— Че-пу-ха! — отмахнулся прокурор от этого факта. — Где гарантия, что их выводы безошибочны? Тут достаточно ошибки при замере входного пулевого отверстия на миллиметр, и все расчёты можно послать к чертям! Мы после убийства Тарана можем в этом деле поставить точку. Так что передайте все документы по этому делу стажёру... как его...

— Игнатенко, — подсказал Сергей Викторович.

— Передай ему дело, — перешёл на дружеский тон прокурор, — он всё доведёт до ума. Я ему подскажу, что надо сделать. Для него это будет хорошая практика. А сам иди спокойно в отпуск, — добродушно улыбнулся прокурор, — а то Зоя Александровна, наверное, уже проклинает меня за то, что не даю её мужу отдохнуть.

— Понятно. А вы, Андрей Иванович, в шахматы не играете? Не любитель? — задал вдруг Друян неожиданный вопрос.

— А что? — прищурился прокурор.

— Просто спросил.

— Да нет. Просто ты не спрашиваешь. Я с тобой не первый год работаю. И тебе бы тоже привычки своего начальства пора знать. Но раз спросил, отвечу — с умным партнёром всегда рад партию разыграть. С ним не проиграешь, в крайнем случае он постарается свести партию вничью. Чтобы никому не было обидно. А вообще... Я вижу, вы с Кириковым лезете напролом. Благоразумные люди так не поступают! — неожиданно взорвался прокурор. — Сами в беду лезете, и меня тащите! И раз уж речь пошла о шахматах, придётся вам один этюд показать.

Прокурор поднял трубку телефона и стал набирать номер. По его обращению Друян понял, что он разговаривает с капитаном Кириковым.

— Да, подъезжайте ко мне, я вам с вашим другом хочу кое-что показать. Новости есть? Ну вот и расскажешь потом, — предложил прокурор. — А может, после этого и не захочешь рассказывать. У вас с Друяном что ни день, то новости, — положил трубку Андрей Иванович.

Посидел молча, бездумно глядя на лежавшие перед ним бумаги, потёр ладонью большой красивый лоб и, устало махнув рукой, сказал:

— Иди, Сергей Викторович, встречай своего приятеля, а я скоро освобожусь, и проедем в одно место.

Капитан Кириков приехал неожиданно быстро. Вид у него был возбуждённо-радостный, движения порывистые. Левое ухо рассечено и сильно опухло, на лбу — ссадина.

— Что это у тебя вид такой, — удивился Друян, — будто ты водки стакана два врезал?

— Ещё не врезал, но в конце дня обязательно причащусь! — пообещал капитан. — Придётся опять к тебе в гости идти: у меня в общежитии такой праздник грех отмечать. — И, уже не в силах больше сдерживать себя, сообщил: — Жогина я взял, Сергей!

— Врёшь! — привстал со стула Друян.

— Взял... Ещё бы немного и снял засаду. А он сегодня к утру пришёл, голубчик. В логово потянуло. Отстреливаться хотел, гад! Но не успел. Нервничал, наверное, а может, просто испугался. Не ожидал нас там увидеть. Мы его возле гаража взяли. Я так рассудил: всю территорию больницы оцепить, у меня людей не хватит. А он может в любом месте ограду перелезть. Кругом лес, откуда удобнее, оттуда и подходи. Сразу в больницу, думаю, он не пойдёт, осмотрится сначала. Да и закрыто всё ночью, стучать он не будет. А гараж ему, как родной угол, он ведь всё время с машиной был занят. Ну, на всякий случай, сержанта с его Алтаем взял...

— А кто это? — не понял Друян.

— Да пёс его, который монтировку нашёл.

— А-а-а...

— Ну ты знаешь, он здорово помог, а так бы он кого-нибудь из нас продырявить успел бы. Ухо вот рассадил, подлец, — пожаловался капитан. — Ну хрен с ним — заживёт.

— Допрашивал ты его?

— А, как же? — даже удивился такому вопросу Денис Николаевич. — Сразу, по-горячему... Молчал долго. Потом попросил: дай, говорит, отдохнуть. Дудки, думаю, — «отдохнуть». А я отдыхал всё это время? Переодел его в форму старшего лейтенанта, посадил рядом с ним ещё трёх в форме и погоны им такие же. А потом пригласил понятых и приказал привести Галея.

— А где ты его прячешь? — усмехнулся Друян.

— Да там у нас каморка отдельная есть. Отсыпается. Да-а... Галей как вошёл, на остальных даже не взглянул, а сразу на Жогина указал: «Вот этот, говорит, Саньку с санитарами забирал.» А тот ему в ответ: «Жалко, говорит, что и тебя вместе с ним не прихватил. Сейчас бы ты уже не вякал.» Ну, а после этого он обмяк как-то и говорит: «Я — пешка. Делал, что приказывали, но чужих «мокрух» брать на себя не буду! Тут я чист. Патов постарается всё свалить на других. Ему, конечно, веры больше. И голыми руками, капитан, ты его не возьмёшь. А я рядом с ним к стенке становиться не хочу. Его в последний момент в сторону отведут, а меня шлёпнут. У него где-то в больнице тайники есть с каракулем и валютой. Найдёшь — припрешь его, как горбатого, к стене, а нет — вывернется он у тебя. Связи у него те ещё!»

— А санитаров ты тоже задержал? — спросил Друян.

— Нет... Хочу их взять вместе с Патовым, они же ещё не знают, что я Жогина задержал, так что накрою я их внезапно. Оставил там в лесу на всякий случай пару человек...

— А Патов приехал?

— В больнице и дома не появлялся. А должен уже приехать, завтра у него отпуск кончается. Я и ребят уже своих сюда прихватил, — сообщил Денис. — Сидят в машине, ждут. Прямо отсюда поеду в больницу и возле его дома людей оставлю. Пусть попробует теперь твой шеф отказать мне в ордере! — зло сказал Кириков, имея в виду прокурора района. — Помнишь, сотрудница из конторы артели говорила, что Шуртов звонил какому-то Виктору? Это он Патову звонил. Вот, и того друга надо брать разом. Куда ты звонишь? — спросил он Друяна, увидев, что тот снял трубку телефона.

— Зое хочу позвонить, — ответил следователь. — Предупредить, что задержусь, наверное.

— А-а-а... — облегчённо вздохнул Денис. — Я думал, своему шефу. Пока ему ничего не говори, узнаем, что он нам хочет показать, а потом...

Машина прокурора вырвалась из сутолоки огромного города, пронеслась по мосту через реку и стала набирать скорость на широкой ленте загородного шоссе. Следом за ней, в некотором отдалении, катил тёмно-зелёный «уазик».

— Догадываетесь, куда я вас везу на экскурсию? — обернулся к Друяну и Кирикову с переднего сиденья прокурор.

— Нет, — ответил капитан.

— А ты бы должен был догадаться, — с укоризной сказал прокурор, — не раз по этой дороге ездил.

— В ресторан «Уют»? — высказал предположение Денис Николаевич. — А откуда вы знаете, что я туда ездил?

— Кто-то говорил между делом, — ушёл от прямого ответа Андрей Иванович.

— Мы без денег, — шутливо сказал капитан. — Придется вам платить за всех. В кредит, по-моему, там не отпускают.

— Платить не придётся никому, — успокоил их прокурор. — Все столики будут заняты.

— В будний день и в это время? — усомнился капитан.

— Для кого будни, а кому-то праздник, — загадочно ответил Андрей Иванович.

Машину остановили, не доезжая до автостоянки, хотя там и было ещё несколько свободных мест. «Уазик» остановился рядом.

— А это чья машина? — раздражённо спросил прокурор.

— Моя, — с наигранным равнодушием ответил Кириков.

— Зачем?

— Так... Ребят своих прихватил на всякий случай. Чтобы взятку без свидетелей не предложили.

Андрей Иванович помолчал, гася раздражение, а затем предупредил:

— Мы здесь долго не будем... Покажу вам кое-что и поедем.

Из машины было видно, что на дверях ресторана висит какая-то табличка, а за зеркальными стёклами неподвижно застыли две фигуры.

— Что у них: опять санитарный день или комиссия Минздрава? — с недоумением спросил капитан, мельком посмотрев на многочисленные машины.

— А ты пройди, узнай, — с какой-то нехорошей усмешкой посоветовал прокурор.

— Раз уж приехали, придётся узнать, — открыл дверцу машины Денис Николаевич.

«Ресторан закрыт на спецобслуживание», — прочёл капитан надпись на табличке, когда подошёл к дверям. На этот раз администрация ресторана извинений не просила. Он перевёл взгляд на тех, что стояли за зеркальным стеклом, и не смог сдержать удивления: рядом с осанистым швейцаром, лениво разглядывая капитана, стоял... рецидивист Дуплет. Но не тот уголовник с развязными манерами, которого он видел после выхода из колонии, а чисто выбритый, в дорогом костюме в тонкую полоску и с модным галстуком в воротнике голубой рубашки. Кириков потянул на себя дверь и вошёл в холл ресторана.

— А ты здесь какими судьбами, Дуплет? — спросил он рецидивиста.

— Кого это вы спрашиваете? — спокойно осведомился тот и даже огляделся вокруг с наигранным недоумением.

— Тебя, голубчик, тебя, — с издёвкой уточнил капитан.

— Был Дуплет, да весь вышел, — холодно ответил напарник швейцара. — Умер Дуплет. Остался Алексей Дмитриевич. С паспортом и пропиской! Понял, начальник? А вот что ты здесь делаешь? — нагло спросил он у капитана. — Если есть пригласительный — проходи, а нет — отваливай. Там, — кивнул он в сторону зала, — такие тузы сидят, что разговаривать с тобой, как я, не будут. Ну, есть пригласительный?

Из-за плотно закрытых дверей слышалась приглушённая музыка и неясный гул многочисленных голосов. Кириков скользнул взглядом по татуированным кистям рук Дуплета и, сдерживая себя, молча вышел. «Лёха, что ли? — вспомнил он рассказ Галея. — Ну как выглядел... Длинный такой... волос светлый. И руки все в наколках. Сейчас я тебе принесу пригласительный!» — зло думал капитан, шагая к машине.

В машину он вернулся нахмуренным и дверцей хлопнул сильней, чем это требовалось.

— Ну, узнал? — насмешливо спросил его прокурор. И, не ожидая ответа, пояснил: — Свадьбу сегодня здесь празднуют. Ваш хороший знакомый женится... Главврач Патов. На солистке ресторана. Вот так-то! — почему-то вздохнул прокурор.

— А когда же он приехал? — удивился Друян.

— Несколько дней тому назад. За городом жил. На её даче.

— И вы молчали? — с нотками враждебности удивлённо спросил Друян.

— Да я и сам только сегодня утром об этом узнал, — пояснил прокурор.

— А вас случайно сюда не пригласили? — злорадно спросил капитан. — Откуда вы узнали об этом торжестве?

— Зря злишься, Денис, — спокойно ответил прокурор. — Вы с Сергеем, наверное, думаете, что я, кроме служебных бумаг, ничем не интересуюсь? Или... что я куплен на корню, — с горечью продолжил он. — Рангом я не вышел, чтобы меня сюда приглашали. Ты хоть и в уголовном розыске работаешь, а главного не заметил. Посмотри на стоянку внимательнее.

Друян и Кириков дружно повернули головы в сторону автостоянки и только сейчас заметили, что многие машины имеют номера с многозначительными нулями. Среди них были и те две «волги», которые несколько дней назад блокировали капитана на загородном шоссе.

— Ну что, насмотрелись? — повернулся к ним прокурор. И, глядя им поочерёдно в глаза, жёстко спросил: — Так как, нужна вам санкция на чей-нибудь арест? — Не ожидая ответа, продолжил: — А рангом для этого веселья я не вышел потому, что смолоду был таким же горячим, как вы...

— Я понимаю вас, Андрей Иванович, — глухо сказал Кириков, открывая дверцу машины, — но... возвращайтесь в город сами. Там и поговорим об ордерах. Мы ведь тоже вам кое о чём не сказали. Жогина я сегодня взял! И он уже дал показания против Патова. Про Самарканд я ещё его не спрашивал. Некогда было. Так что... Мне сейчас нужно задержать несколько человек. Иначе я их потом буду ловить по всей стране.

Из-за тонкой обшивки стоявшего рядом «уазика» слышалось нетерпеливое повизгивание Алтая.

— Ты остаёшься? — капитан решительно распахнул дверцу машины, резко повернулся к Сергею. — Или со мной?..