Четырнадцатое, суббота

Глава 21. НОЧНАЯ БЕСЕДА

На дворе смеркалось. Мы шли к центру города, почти не разговаривая. Детали операции мы решили обсудить на месте, действуя по обстановке. Толпа возле резиденции, напоминающей Капитолий, собралась внушительная. Все орали, шумели, кто во что горазд. Мы протолкались поближе к лестнице. Наверху, где заканчивалась лестница, перед входом в здание имелась площадка, огражденная балюстрадой. Там в окружении стражников стояла группа людей, главных фигур государства. Бэдбэар, одетый в черную мантию и в такой квадратный чепчик как у судьи, его секретарь, не знаю, как его звать-величать, Милюка и еще несколько человек, с которыми я не был знаком, но, по-видимому, важных чиновников. Бэдбэар через рупор вещал Очень Правильные слова, что-то там о свободе и демократии.

— …чтобы была уверенность в завтрашнем дне, чтобы счастье пришло в каждый дом, завтра надо прийти на избирательные участки и проголосовать!

— Хотим свободные выборы! — кричала толпа. — Даешь альтернативные выборы!

— Тихо, господа, тихо! — взяв рупор, заорал Милюка. — У вас никто не отнимает право выбора. Каждый может вписать в бюллетень любого кандидата, хоть самого себя!

— Проголосуем ногами! — кричала толпа. — Порвем бюллетени!

— Позвольте мне! — на импровизированную трибуну пробирался человек в черной рясе с длинным носом и козлиной бородкой.

— Священник Гапоп, — сказал мне на ухо Емеля.

Гапоп забрал у Милюки рупор и закричал зычным тенорком:

— Вот уже почти час мы тут толчем воду в ступе! Что нам было обещано двадцать пять лет назад, когда началось правление этого человека? Что все мы заживем богато и счастливо! А что мы видим на самом деле? Что жирует кучка богачей, а весь народ прозябает в бедности и нищете!

— Правильно, правильно! — подхватила толпа.

— Сам-то отец Гапоп человек не бедный, — снова мне на ухо сказал Емеля.

— А все почему? А все потому, что правит нами самозванец!!! — кричал Гапоп.

Толпа загудела на разные голоса, кто одобрительно, кто возмущенно.

Милюка попытался отобрать рупор у священника Гапопа, а стражники — вытолкать его с трибуны.

— Смотрите все! — орал Гапоп. — Мне пытаются заткнуть рот! Как говорят, Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав! Если нами правит настоящий маг и чародей, пусть сотворит чудо! Здесь и сейчас!

— Чудо! Чудо! — скандировала толпа.

— Вы хотите чудо?! — крикнул Бэдбэар. — Вы его получите! Сейчас я вызову гром и молнию! Смотрите и слушайте!

Толпа притихла. Повелитель чем-то манипулировал в складках мантии, явно он крутил настройки почти действующей копии прибора 1207, но прибор не сработает, я это знал наверняка. На вечернем темно-синем ясном небе в сгущающихся сумерках не возникло ни тучки, ни облачка.

Внезапно Милюка схватил рупор и заорал:

— Вы все видели!? Да, наш правитель неспособен сотворить чудо! А я сейчас сделаю это!

Он поднял вверх руки и раздался грохот. Но не грома, прозвучал выстрел. Милюка упал. Кто стрелял, откуда — никто так и не понял

— Чудо! Чудо — взревела одна часть толпы, те, что еще не врубились.

— Кара Божья! — кричала другая.

— Убийство! — вопила третья.

— Правители сами не могут решить, кому взять власть! Они грызутся как пауки в банке! — вопил кто-то в толпе.

Тут с другой стороны раздался громкий зычный возглас:

— Слушайте все сюда!!!

Толпа притихла, и все повернули головы на голос. На броне короба стоял, кто бы вы думали? Наш бравый капитан заморских королевских стрельцов.

— Я прибыл к вам из Заморского королевства, из-за Синя-моря! Там еще жив ваш царь, правивший вашей страной до прихода к власти этого лже-волшебника! Он хоть и стар, но полон сил и энергии, чтобы навести порядок в вашем многострадальном государстве и сделать счастливым его народ!

Монархисты зааплодировали и стали кучковаться ближе к коробу.

— В вашем городе живет дочь вашего царя и его внук! Внук вашего царя заключен в тюрьму и томится там вместе с сотнями других политических заключенных!

Толпа взволнованно загудела как просыпающийся улей.

— Освободим наших братьев! Разрушим эту цитадель зла и насилия! Кто за освобождение наследника престола?!

Сотни рук взлетели вверх, толпа издала рев.

— Свободу политическим!

— Ломай тюрьму!

— Даешь амнистию!

— Долой решетки!

Короб зашипел, испустил облако дыма и с лязгом двинулся за угол, где пролегала улица с выходящими на нее тюремными окнами. Толпа потянулась следом. Стражники, пытавшиеся преградить дорогу толпе, были сметены, несколько выстрелов прозвучали робко и нерешительно. Процесс уже не поддавался контролю, остановить толпу не представлялось никакой возможности. Тем более, что одна часть военных была в смятении, другая уже переходила на сторону бунтарей, военные братались с гражданскими, а стражники, выполнявшие роль полицейских в этой ситуации ничего поделать не могли. Где-то нашлись крюки и тросы, при помощи которых к коробу подцепили решетки на окнах тюрьмы. Короб снова выпустил облако пара, и железные прутья полетели на мостовую…

Мы вернулись в избу Емели вместе с освобожденными арестантами на броне того самого короба, который рушил тюремные решетки. Экипаж вызвался охранять избу всю ночь, опасаясь реакции со стороны властей. Собрав верные себе силы, действующий правитель мог выслать за нами отряд захватчиков.

— Может, мы все-таки пойдем, поищем ночлег в каком-нибудь трактире, — предложил я.

Идея бредовая, но очень уж не хотелось обременять хозяев. В горнице нас и так собралось, прямо скажем, многовато — десять человек, считая Муську и Дуську.

— Куда же вы пойдете? — запротестовала Марьюшка. — Ночь на дворе, комендантский час, вас наверняка разыскивают. Первый же патруль арестует. А я сейчас ужин соберу, самовар поставлю…

Она права, конечно же, нас разыскивают. И знают, где искать. И один короб — не помеха, если сюда двинуть весь столичный гарнизон. Но в городе царит анархия. Похоже, Бэдбэар потерял контроль над ситуацией и получил крушение надежд. Убит серый кардинал. Не работает прибор управления погодой. То есть ни назад, ни вперед дороги нет. На свободе арестанты — и политические, и уголовники. В армии неразбериха. Народ взбудоражен. В пору облачаться в женское платье и дать тягу из города. А во всем (кроме убийства Милюки) виноваты мы, то есть я и заморский капитан.

— Так ваша миссия — восстановить в стране монархию? — обратился я к Порамису де Артану.

— Я не бог, как я могу восстановить что-то или кого-то свергнуть. Разве только убедить народ в том, что законная власть в изгнании готова прийти на помощь своей стране, приходящей в упадок. Лично я считаю, что и у нас, в Заморском королевстве, и в этой стране народ еще не созрел для демократии, как вы полагаете?

— В вашей стране я не был, но полагаю, что здесь действительно лучшей формой правления была бы монархия, — согласился я.

— Как тебе перспектива стать наследником престола, ваше высочество? — обратился к Степану Емеля.

— Да не хочу я быть царем!

— Вот, придет время и отречешься.

В избу вошел стражник из экипажа короба. Не зная к кому лично обратиться, кто из нас главный, он просто доложил:

— В деревню прибыл батальон майора Фрола Беспутного. Они тоже вызвались стеречь ваш дом от возможного нападения.

— Спасибо, сынки, — поблагодарил Емеля.

— Вот так, из грязи — в князи, — сказал он, когда стражник ушел.

— А нельзя ли типа провести демократические выборы царя? — спросил Лешек.

— Нет, так не принято, — сказал мушке…, в смысле капитан королевских стрельцов. — Надо, чтобы монарх имел в генеалогическом древе царские корни.

— А у вашего батюшки не было какого-нибудь внебрачного сына? — обратился к Марьюшке Лева.

— Лев, ты все-таки неисправимый хам, — попенял я ему. — И вообще, может, Марьюшкин папа не такой и дряхлый старик, вполне способен поруководить страной, правда, господин Порамис де Артан? Ведь слухи о его смерти оказались сильно преувеличены.

— Я думаю, он вполне еще в здравом уме.

— А если и для него нарвать яблок из садов Хой Ёхе, это еще на несколько лет продлит срок его правления. Я даже расскажу, как это сделать.

— Ладно, закрыли эту тему, — сказал Емеля. — Лучше, Иван, расскажи, что собираешься делать дальше.

— Мне надо отправляться на берег Синя-моря, вызволить моих ребят, командора и Леху, отрабатывающих трудовую повинность на строительстве ковчега.

— Но до Синя-моря очень далеко! — воскликнул капитан стрельцов. — Как вы будете туда добираться? В городе патрули, на дорогах пикеты стражников, им наверняка отдан приказ вас арестовать, поскольку вы теперь враг Бэдбэара номер один!

— Сам не знаю. А как твой махокрыл, Емеля? — поинтересовался я.

— Махокрыл, махокрыл. Переделал я. По принципу ветряной мельницы. Как ты говоришь, вертилет?

— Вертолет.

— Во-во. И движок, у которого пламя внутри, сконструировал. На самогонке работает, на перваче. И ведь летает, намедни пробовал! Только самогону жрет немерено. Ежели со всей деревни собрать — и на сто верст не хватит.

— Чего вы паритесь? — сказал Лешек. — Андреич, ты дальше один, без нас, управишься?

— Легко!

— Подари мне амулет, а я потом тебе — и все дела. Переместишься к Синю-морю.

— Не получится! — сказал Емеля.

— Почему?

— Запоминает амулет хозяина. Подаришь его снова — только неисполненные желания останутся. У Ивана остались одни лишь врата. Хоть через десятые руки ему подари, только врата открыть сумеет.

— Точно?

— Стопудово!

— Вообще-то, мне не обязательно сразу к Синю-морю. Можно добраться сначала до Кощея, а с ним уже решим…

— До Кощея?! — на лицах тех, кто лично с Кощеем не был знаком, появилось удивление и испуг.

— Да, а что вас удивляет? Мы разве вам еще не рассказывали? Это милейший человек, инопланетянин. И никакой он не злодей. У него сейчас скрываются три замечательные девушки — Катя, Лена и принцесса Даяна. Это он создал ее механическую копию, которую мы сопровождали в Даймондтаун.

— Ну, дела, — сказал Емеля. — Значит, тебе не надо его побеждать?

— Выходит, так. Поскольку похитителем моих друзей был не он, а злой лже-волшебник.

Далее я поведал присутствующим историю Бэдбэара и историю Кощея, дополненную впечатлениями Лешека, Вольфа и Левы.

— Выходит, Книга Судеб лжет, ведь там сказано: придет человек из другого мира и перестанет быть Кощей Бессмертный, и с неба сойдет яркая звезда, — проговорил Емеля.

— Ты сам читал?

— Нет, но это притча во языцех!

— Может там написано не «бессмертнЫЙ», а «бессмертнЫМ»? Тогда смысл понятен: «и перестанет быть Кощей бессмертным», то есть из наших клеток ему удалось выделить свой ген старения, и он станет смертным. А яркая звезда — это ракета, на которой прилетят его соплеменники за своей дозой инъекции этого гена.

— Может и так.

— Ета, не по теме базар, — сказал Лешек. — Надо Андреича срочно к Кощею отправить. Может, гуднуть ему, пусть пришлет эту, круглую, с огнями? Или Горыныча.

— Змею сюда летать запрещено. Хоть в стране и неразбериха, не стоит нарушать конвенцию и еще более обострять отношения. А летающие тарелки он вообще использует только в крайних случаях и чтоб без свидетелей. Сейчас все-таки не тот случай, не хочется подводить Кощея. Мне бы выбраться из города в какую-нибудь глушь с известными координатами, а там уже связаться с Кощеем и решать, что делать дальше.

— Скажи, Емеля, а сколько человек может поднять в небо твой вертокрыл? — спросил рассудительный Вольф.

— Вертолет? Двоих может.

— Так отвези Ивана в эту глушь, в какую он просит.

— А топливо? Я ж говорю, если со всей округи собрать самогонку — до границ Алмазной долины не хватит. Да ведь кто еще и даст!?

— Я дам, — сказал Лешек, доставая из-за пазухи нашу знакомую баклажку. — Глянь, это подойдет?

Емеля вынул пробку, понюхал содержимое.

— Наверно, да. Но ведь тут — кот наплакал!

— Это так кажется, — поспешил заверить Вольф. — Баклажка неиссякаема, проверено на практике.

— Я пойду, попробую.

Через несколько минут со двора донесся треск мотоциклетного двигателя без глушителя.

— Работает, — констатировал он, возвращаясь в избу. — Как рассветет, так и полетим. Ждать уже не долго, однако.

И в самом деле, за разговорами мы не заметили, что просидели всю ночь. Через некоторое время на дворе пропел петух, за окошком забрезжил свет. Мы погасили свечи и вышли во двор. Аппарат стоял на лугу за огородом. Действительно напоминал вертолет, конечно же, без кабины. Пока Емеля приторачивал к конструкции что-то типа второго сидения, я попрощался с Марьюшкой, со Степаном. Близняшки Муська и Дуська спали еще крепким сном. Пожал могучую руку капитана Порамиса да Артана, распрощался с моими верными друзьями Вольфом, Лешеком и Левой, с которыми мы вместе прошли столько испытаний, Если операция по вызволению командора и Лехи пройдет успешно, если откроются врата в наш мир, то мы уже не встретимся. Емеля запустил мотор, лопасти аппарата стали раскручиваться.

— Садись! — крикнул он.

Я устроился верхом на подушке, привязанной к лонжерону позади Емели, как на мотоцикле.

— Держи! — он дал мне баклажку. — Будешь лить в горловину, в топливный бак! Ну, с Богом.

Емеля перекрестился. Я тоже. Аппарат стал медленно подниматься, набрал высоту и полетел на северо-восток. Мы проложили по карте маршрут до местечка, которое я сумею обрисовать Кощею. Лешек снабдил меня сучком, при помощи которого я смогу гуднуть. Одно нажатие — Кощею, два — самому Лешеку, три — бабе Яге. На всякий случай. Вертолет пролетел над головами стражников, несших вахту у Емелиной избы. Они поднимали головы и в изумлении разевали рты. Ковры-самолеты, летающие на метлах ведьмы, их не удивляли. А сооружение из реек и планок с диким грохотом проносящееся по воздуху повергло их в истинное изумление. Емеля старался подняться повыше и не пролетать над центром города, но все же перебудили мы всю округу, народ высыпал на улицу, задирал головы и смотрел нам вслед.

Летели мы часа четыре. Я внимательно вглядывался в карту, держа ее одной рукой (второй я подливал топливо из баклажки). Скоро мы должны вылететь за обрез. Да, вот моя карта кончилась, но все равно я узнал это место. Накатанная большая дорога, слева виднеется трактир, где мы отбивали «принцессу», еще впереди и чуть левее — кладбище, а справа в лесу — поляна, где нас высадила летающая тарелка. Я крикнул Емеле, чтобы он посадил аппарат там.

Наконец-то тишина! Бедные мои барабанные перепонки — четыре часа непрерывного грохота, я не слышал не то что шелеста листьев, но даже щебетания птиц. Действительно, а где же птицы?

— А все уже, осень скоро, птицы петь перестали, — сказал Емеля.

— Да, время бежит… Ну ты как, домой-то дорогу найдешь?

— Конечно найду, чего тут искать-то! В небе-то оно все одно по прямой, петлять не надо. Долечу.

— А кто баклажку будет держать над горловиной?

— А сейчас примотаю, да и пусть себе капает. Замечательная штуковина. Кто же такое придумал?

— Не знаю. Собственность Бабы Яги.

— Понятно. Так я полетел? Или подождать, пока Кощей за тобой транспорт пришлет?

— Да не надо. Лети, лети. Я тут разберусь.

— Ну, прощай, Ваня!

Мы обнялись. Емеля запустил мотор, аппарат поднялся в воздух и полетел на юго-запад. А я достал корявый сучок и нажал кнопку один раз. Вызов Кощея.