Что делать (Черновая редакция романа, варианты, наброски)

"Знает, подлец, что ничего с ним не сделаешь", - подумала Марья Алексеевна и сказала Лопухову, что в первую минуту погорячилась как мать, а теперь может говорить хладнокровно.

Лопухов возвратился с Павлом Константиновичем, сели; {начали} Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет, что начнет; что ее речь будет впереди, - и начал говорить, сильно возвышая голос, когда она хотела перебить его, и таким образом благополучно довел до конца свою речь, которая состояла преимущественно в том, что Верочка {Далее начато: а. за Мих б. не} никогда не хотела {начато: не сог} идти за Сторешникова и не пошла, что, стало быть, нечего и огорчаться {начато: серди} Марье Алексеевне расстройством дела, которое никогда не могло устроиться, а что девушку {Вместо: а что девушку - было: а. [а что дочь] [некий?] другой б. что если Верочка в. и когда Верочка не пошл} во всяком случае надобно отдавать замуж, а это вообще дело убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба сама по себе много денег стоит, - а главное, приданое, {Далее начато: платья} - стало быть, еще можно считать выгодою, что дочь вышла замуж без всяких расходов и убытков, {Вместо: без ~ убытков, - было: а. не требуя никаких б. не разорив} - и так далее, в этом роде.

Когда он кончил, то Марья Алексеевна видела, {увидела} что с таким разбойником нечего говорить, и потому перешла к чувствам, - что она была огорчена собственно тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия {без благословенья} родительского, что это для материнского сердца огорчительно, - ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то уже, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не поговорить и об этом, так приличие требует. - Ну, удовлетворили приличию, поговорили, - Марья Алексеевна - что она, как любящая мать, была огорчена, - Лопухов - что она, как любящая мать, может и не огорчаться, - когда приличие было удовлетворено {достаточно удовлетворено} надлежащею длиннотою рассуждений по этому пункту о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, - что, дескать, мы всегда желали своей дочери счастья, - это с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная, {Было: а. Начато: без б. разумеется никто и} - тоже разговор был доведен до приличной длинноты и по этому пункту, - тогда стали прощаться - тоже с объяснениями такой длинноты, какая требуется благородным приличием, - и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского {нежного материнского} сердца, не просит Марью Алексеевну теперь же дать дочери позволение видеться с нею, потому что теперь это, может быть, еще было бы тяжело для Марьи Алексеевны, а что вот Марья Алексеевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло {состояло, конечно} единственное желание Марьи Алексеевны, и что когда Марья Алексеевна совершенно убедится в этом, тогда, конечно, и материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.

Так на том и порешили и расстались миролюбиво.

- Ну, разбойник, - сказала Марья Алексеевна, проводив зятя.

Ночью даже приснился ей сон такого рода: что сидит она {Далее было: с Лопуховым и говорит: [теперь вы] как же это вы. Дмитрий Сергеевич} под окном и видит - по улице едет карета, самая отличная, и останавливается эта карета, {Далее было: у окна, у ее подъезда} и выходит из кареты пышная дама, и мужчина с дамою, и входят они к ней в комнату, и дама говорит: "посмотрите, мамаша, как меня муж одевает", - и дама эта Верочка, - и смотрит Марья Алексеевна, материя на платье у Верочки самая дорогая, - и говорит Верочка: "одна материя 500 целковых стоит, а это для нас, мамаша, пустяки, - у меня таких целая дюжина, а вот, мамаша, это дороже стоит - вот, на пальцы посмотрите", - смотрит Марья Алексеевна на пальцы Верочки, и на пальцах перстни крупных бриллиантов, - "этот перстень, мамаша, стоит 2000 рублей, а этот, мамаша, дороже, 4000 рублей, а вот на грудь посмотрите, мамаша, - эта брошка еще дороже: она стоит 10000 рублей", - а мужчина говорит: "а это все для нас еще пустяки, милая маменька, Марья Алексеевна, а настоящая-то важность вот у меня в кармане, - вот, милая маменька, посмотрите, бумажник, какой толстый и набит все одними сторублевыми бумажками, и этот бумажник я вам, мамаша, дарю, потому что и это для нас пустяки, а вот этого бумажника, который еще толще, милая маменька, я вам не подарю, потому что в нем бумажек нет, а все банковые билеты да векселя, и каждый билет или вексель дороже стоит, чем весь бумажник, который я вам подарил, милая маменька". {Далее начато: Счастлива ты, моя Верочка} - "Умели вы, милый сын, Дмитрий Сергеевич, составить счастье моей дочери и всего нашего семейства; только откуда же, милый сын, вы такое богатство получили?" - "Я, милая маменька, по откупной части пошел".

И, проснувшись, Марья Алексеевна думает про себя: "истинно, ему бы по откупной части идти".

Глава третья

ЗАМУЖСТВО И ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ

Прошло два месяца после того, {после женить} как Верочка вырвалась из подвала. Дела Лопуховых шли хорошо. Он успел два хорошие урока, {Так в рукописи.} достал работу у какого-то книгопродавца, - перевод учебника географии. {Далее было: а. Вера Павловна также [нашла себе урок] успела немножко осуще б. Вере Павловне также удалось сделать в. Вера Павловна также начала исполнение} Вера Павловна также имела урок, - пока еще только один и не очень завидный. Но все-таки нужды не пришлось испытать, напротив, Лопуховы уже рассчитывали, что скоро, - через полгода или даже меньше, - могут обзавестись своим хозяйством. Доходы были очень скромные, но и расходы тоже.

Порядок их жизни устроился, конечно, не совсем в том виде, как полушутя, полусерьезно устроивала его Верочка в день своей фантастической помолвки, но все-таки очень похоже на то. {Вместо: не совсем ~ на то. было: а. такою б. таким крайним в. с такою крайнею [формалистичностью] формалистикою взаимного} Старик и старуха, жильцами которых они были, {Вместо: жильцами ~ были - было начато: у которых нани} много толковали между собою о том, как странно живут молодые, - будто вовсе и не молодые, - даже и не муж и жена, а так, точно бог знает кто. {точно чужие}

- Как бы тебе это сказать, Сидоровна: на то похоже, ежели бы, примерно, она ему сестра была, али он ей брат.

- Нашел чему приравнять! {Было: - Что грешишь-то, чему приравниваешь!} Между братом да сестрою никакой церемонности нет, а у них как? {Далее было: Ты в окно-то чать видишь тоже} Он, как встал, пальто надевает, и сидит, ждет, покуда {Далее начато: а. она б. мы} самовар принесешь. Ну, сделает чай, кликнет ее, - она тоже уж одета выходит. Какие тут брат с сестрою, - а ты так скажи: вот, бывает тоже, что небогатые люди по два семейства живут в одной квартире, - вот этому можно приравнять. {Далее было: а. Значит: ты видал ли, [чтобы], что б. - Чудной нынешн в. А дружно живут}

- И как это, Сидоровна, чтобы муж к жене войти не мог, {Далее было: или теперь, вечером, как прощаются} значит, не одета, нельзя. Это на что похоже?

- А ты то лучше скажи: как они вечером-то расходятся? Говорит: "прощай, миленький, спокойной ночи", {Далее начато: и он говорит} - разойдутся оба по своим комнатам, сидят, книжки читают, ну, он тоже пишет. {Далее было: Она ложится. Ну, как} Ты слушай, что раз было: Легла она спать, лежит, читает книжку; {Было: Сидела она, читала книжку. После: книжку было: видно, непонятно, показалось} только слышу через перегородку-то, на меня сна-то тоже что-то не было, - слышу, {через перегородку ~ слышу, вписано} встает. Только что же ты думаешь? слышу, одевается; ну, думаю, что дальше? Слышу, перед зеркалом стала, - значит, волоса пригладить. Ну, вот как есть, точно в гости собирается. Ну, слушаю. Слышу, пошла. Ну, и я в коридор вышла, стала на стул - гляжу в его-то комнату через стекло-то. Слышу, подошла. "Можно войти, миленький?" - ведь у ней другого имени ему нет. А он: "сейчас, Верочка, минутку погоди", - лежал тоже. Платьишко натянул, пальто застегнул, - ну, думаю, галстух надевать станет, нет, галстуха не повязал, - оправился, говорит: "теперь можно, Верочка". "Я, говорит, вот в этой книжке не понимаю, ты растолкуй". Он сказал. "Ну, говорит, извини, миленький, извини, что я тебя побеспокоила". А он говорит: "Ничего, Верочка, я, говорит, так лежал, ты не помешала". Ну, она и ушла.

- Так и ушла? {И ушла?}

- Так и ушла. {И ушла.}

- И он ничего?

- И он ничего. Да ты не тому дивись, что ушла, а ты тому дивись, оделась, пошла, - он говорит: "погоди", оделся, - тогда говорит: "войди". Ты про это говори: какое это заведенье?

- А вот что, Сидоровна: это секта такая, значит. Другой разговор:

- Петрович, а ведь я ее спросила про ихнее заведенье. Говорю: "вы, говорю, Вера Павловна, не рассердитесь, что я вас спрошу: вы какой веры?" "Обыкновенно какой, русской", говорит. "А супружник ваш?" - "Тоже, говорит, русской". - "А секты никакой не изволите содержать?" - "Никакой, говорит: а почему так вздумалось?" - "Да вот почему, сударыня, - барыней, барышней ли, не знаю как назвать: вы с муженьком-то живете ли?" Засмеялась: "Живем", говорит. "Так отчего же у вас заведенье такое, что {Далее было: он к вам взойти не смеет, и одевается, когда - Да и я к нему не смею, говорит, так что же тут} вы его неодетая не принимаете, точно вы с ним не живете?" - "Да это, говорит, для того, что зачем же растрепанной показываться? А секты тут никакой нет". - "Так что же такое?" - говорю. "А для того, говорит, что так-то любви больше, и размолвок нет".

- А это точно, Сидоровна, что на правду похоже. Значит, всегда в своем виде.

- Да она мне еще какое слово сказала: "Ежели, говорит, я не хочу, чтобы другие меня в безобразии видели, так мужа-то, говорит, я больше люблю, значит, {Далее начато: а. когда б. для} ему-то и вовсе не приходится, не умывшись-то, на глаза лезть".

- А и это на правду похоже, {Вместо: на правду похоже - было: правда} Сидоровна: отчего же на чужих-то жен зарятся? Оттого, что их в наряде видят, а свою в безобразии. Так и в писании говорится, в притчах Соломоних. Премудрейший царь был.

Говорится ли это в притчах Соломоних, или нет, не знаю. {Далее было: Но вот третий разговор, но он происходил уже и гораздо позднее, [через] слишком через полгода после свадьбы Лопуховых.}

Хорошо {Вообще хорошо} шла жизнь Лопуховых. Вера Павловна была всегда весела. {Было начато: Но особенно весела ст} Но однажды, - это было месяцев через пять после свадьбы, {замужства} - Лопухов, возвратившись с урока, нашел жену в каком-то особенном настроении духа: она была как-то особенно довольна чем как будто необыкновенным, {Далее было: смотря в ее} в ее глазах была и гордость, и радость. Тут Лопухов припомнил, {вспомнил,} что уже несколько дней можно было замечать в ней признаки приятной тревоги, улыбающегося раздумья, нежной гордости.

- Друг мой, у тебя есть какое-то веселье, - что же ты не поделишься со мною?

- Кажется, есть, мой милый. Но погоди еще немного, - я скажу тебе тогда, когда это будет верно. А то еще, пожалуй, понапрасну похвастаешься и тебя обманешь. Но кажется, что это верно.

- Но что же такое?

- А ты забыл наш уговор, мой миленький? Не расспрашивать? Скажу, когда будет верно. Но, чтобы было верно, надобно подождать еще несколько дней. А это будет мне большая радость! Да и ты будешь рад, я знаю.

Прошло еще с неделю.

- Мой миленький, стану тебе рассказывать свою радость, только ты мне - ты ведь все это {Вместо: все это - было: а. все книги б. все эти теории} знаешь. Видишь ли что, мой друг, мне давно хотелось что-нибудь делать, - для твоей невесты, помнишь? - для страшной, - только она для меня вовсе не страшная. Я и придумала, давно уж, что можно {что надобно} завести мастерскую, швейную, а, ведь это хорошо?

- Ну, мой друг, у нас был уговор, чтобы я твоих рук не цаловал, - да ведь то говорилось про другие дела, а на такой случай уговора не было. Давайте руку, Вера Павловна.

- После, мой миленький, когда удастся сделать.

- Когда удастся сделать, тогда и не мне дашь руку поцаловать, - тогда и Кирсанов, и Алексей Петрович, и все поцалуют, - а теперь пока я один, - и намерение стоит этого.

- Насилие? я закричу.

- А кричи.

- Миленький мой, я застыжусь и не скажу ничего, - будто уж это такая важность!

- А вот какая важность, мой друг: мы все говорим, а ничего не делаем. А ты {Далее начато: как обдумал} позже нас всех стала думать об этом, а раньше всех решилась приняться за дело.

- Миленький мой, ты захвалил меня, - она покраснела и припала лицом к его груди, - спряталась. Он поцаловал {Было: а. нагну б. цалова} ее голову. - Умная головка. {Далее было: нет не годится }

- Миленький мой, перестань. Вот тебе и сказать нельзя. Видишь, ты какой.

- Перестану, говори, моя добрая. {моя радость}

- Не смей так называть.

- Ну, злая.

- Эх, какой ты, все мешаешь. Ты слушай. Ведь тут, мне кажется, то, чтобы с самого начала, когда выбираешь немногих, нужна осмотрительность, чтобы это были люди в самом деле {дейст} хорошие, честные, не легкомысленные, не шаткие, и настойчивые, и вместе мягкие, чтобы от них не выходило пустых ссор и чтобы они выбирать других. Так?

- Так, мой друг.

- Теперь я нашла трех таких девушек, - ах, сколько я перебирала, - ведь я, мой миленький, уж месяца три заходила в магазины, знакомилась. И нашла, такие славные девушки. Я с ними хорошо познакомилась.

- И надобно, чтобы они были хорошие мастерицы своего дела, - ведь надобно, чтобы дело шло собственным достоинством, - ведь все должно быть основано на торговом расчете.

- Ах, еще бы нет, мой миленький, - это разумеется.

- Так что же еще? О чем со мною советоваться?

- Да подробности, мой миленький.

- Ну, рассказывай подробности, - да, верно, ты сама все обдумала и сумеешь приспособиться с обстоятельствами. Ты знаешь, {Далее было: но все-таки надобно} тут главное - принцип, да характер, да уменье. Подробности определяются сами собою, по особенным условиям каждой обстановки.

- Так, знаю, - но все-таки, когда ты скажешь, что так, я буду более уверена.

Толковали долго. Лопухов не нашел ничего поправить в плане жены, но для нее самой план развился и прояснился оттого, что она рассказывала его.

На другой день Лопухов отнес в контору "Полицейских ведомостей" объявление, что "Вера Лопухова принимает заказы на шитье дамских платьев, белья" и т. д. "по сходным ценам" и т. д. {Далее начато: с полною ответственностью как Против текста: На другой день ~ и т. д. - дата: 3 январ}

В то же утро Вера Павловна отправилась к Жюли.

- "Нынешней моей фамилии она не знает, - скажите, что m-lle Розальская".

- Дитя мое, вы, без вуаля, открыто, ко мне, и говорите свою фамилию слуге? - но это безумство, - вы губите себя, мое дитя! {Далее начато: Вера Павловна}

- Я замужем и могу теперь быть везде и делать, что хочу. {Далее начато; а. не риску б. не нужд}

- Но ваш муж, - он узнает.

- Он через час будет здесь.

Верочка коротко рассказала свою. {Так в рукописи.} Жюли была в восторге, обнимала Верочку, цаловала, плакала. Когда пароксизм прошел, Вера Павловна начала разговор о цели своего визита. {Текст: Верочка коротко ~ визита - вписан.}

- Вы {Но вы} знаете, старых друзей не вспоминают иначе, как тогда, когда имеют в них надобность. У меня к вам большая просьба. Я завожу швейную мастерскую - давайте мне заказы и рекомендуйте меня вашим. {В рукописи ошибочно: ваших} Я сама хорошо шью, и помощницы у меня хорошие, - да вы знаете одну из них, - действительно, Жюли знала одну из них за отличную швею, - а вот вам образцы моей работы. И это платье я делала сама себе: вы видите, как оно хорошо сидит.

Жюли очень внимательно рассмотрела, {Было: Жюли рассмотрела платье и} как сидит платье, рассмотрела шитье платка, рукавчиков и осталась довольна.

- Мое дитя, вы могли бы иметь хороший успех, у вас есть мастерство и вкус. Но для этого надобно иметь пышный магазин на Невском.

- Да, я заведу со временем, это {теперь это} будет моя цель. Теперь я принимаю {Было: Но теперь я буд} заказы на дому. {Далее начато: Мои заказы вы будете иметь. На}

Кончили дело, начали болтать опять о замужстве Верочки.

- А этот Сторешн_и_к - он две недели кутил, - ужасно, {Далее было: так что со всеми едва не} но потом помирился с Аделью, - я очень рада и за Адель, - он добрый малый, только жаль, что Адель не имеет характера.

И, оборвавшись на этой теме, Жюли {Было: И пустившись на эту тему, Жюли} пустилась болтать о похождениях Адели и других, - теперь m-lle Розальская была {стала} дама, следовательно, Жюли не считала нужным сдерживаться, - сначала она говорила рассудительно, потом увлекалась, увлекалась и стала говорить {Вместо: стала говорить - было: дошла до рассказ} о кутежах с восторгом, с легкомыслием, {Далее было: потом, еще хуже} и пошла, и пошла. Вера Павловна сконфузилась, Жюли ничего не замечала, - Вера Павловна оправилась и слушала уже с тем тяжелым интересом, {Вместо: с тем тяжелым интересом, - было: с интересом человека из} с каким рассматриваешь {Далее начато: а. гнилую язву б. гной в. гнилую} черты милого лица, искаженные болезнью. {Далее было: - возможно ли} Но вошел {явился} Лопухов, и Жюли мгновенно обратилась в солидную светскую даму, исполненную строжайшего такта. Но и эту роль она выдержала недолго, - начав поздравлять Лопухова с женою, такою красавицею, она опять разгорячилась: "нет, мы должны праздновать вашу свадьбу", - велела подать завтрак на скорую руку, подать шампанское. {Вместо: велела подать ~ шампанское. - было начато: явилось шампанское, поднялся} Верочка была должна выпить полстакана за свою свадьбу, полстакана за свою мастерскую, полстакана за саму Жюли, и у нее закружилась голова. Поднялся крик, шум, гам, Жюли ущипнула Верочку, вскочила, побежала, Верочка за ней, - поднялась {Текст: Жюли ущипнула ~ поднялась - вписан.} беготня по комнатам, прыганье по стульям, - Лопухов сидел и смеялся, - кончилось тем, что Жюли вздумала хвалиться силою: {Далее было: Верочка, бороться} "я вас одною рукою подниму на воздух", "не поднимете", - принялись бороться, упали обе на диван {Далее было: и обе заснули} и уже не захотели встать, а только продолжали кричать, хохотать - и обе уснули.

С давнего времени это был первый случай, когда Лопухов не знал, что ему делать. Будить? Жалко, испортишь все веселое свиданье неловким {скучным} концом, - подумал, подумал, стал искать книги, - попалась книга "Chronique de l'Oeil de Boeuf" - вещь, перед которою Фоблас кажется вял, {вял и скучен} - уселся на другой диван, стал читать и через четверть часа сам заснул - не от шампанского, на него и ром мало действовал, - а от скуки.

Лизетта разбудила Жюли часа через два - было время обедать, пообедали, - Верочка и Жюли опять покричали, опять посолидничали, при прощанье стали вовсе солидны; Жюли вздумала спросить - прежде не случилось вздумать, - зачем Верочка заводит мастерскую: {Далее начато: а. неужели, она так б. неужели они} ведь если она думает о деньгах, то гораздо легче ей сделаться певицею, - у ней такой сильный и уже обработанный голос; опять уселись, {вернулись} Верочка стала рассказывать свои мысли, - и Жюли опять пришла в энтузиазм, и посыпались благословения, перемешанные с тем, что она, Жюли ле Телье, погибшая женщина, - и слезы, {Было: а что она не проклинает тех б. что надобно} - но что она знает, что такое "добродетель", - и опять слезы, и опять благословения.

Дня через {Через} четыре Жюли приехала к Вере Павловне и дала довольно много заказов от себя, дала {Было начато: сооб} несколько адресов своих приятельниц, которые также сделают заказы. Она привезла с собою Сержа, сказав, что без этого нельзя: "Лопухов был у меня, ты должен теперь сделать ему визит". Жюли держалась очень солидно и выдержала солидность без малейшего {всякого} отступления, хотя просидела {сидела} у Лопуховых долго. В патетизм не приходила, а впадала {а находилась} больше в буколическое настроение, с восторгом вникая во все подробности бедноватой {скромной} обстановки быта Лопуховых и находя, что именно так следует жить, что иначе нельзя жить, что только в скромной обстановке возможно истинное счастье и т. д., и даже объявила {сказала} Сержу, что они отправятся с ним жить {отправится жить} в Швейцарию, поселятся в маленьком сельском домике, будут любить друг друга, пить сливки, удить рыбу, ухаживать за своим огородом, Серж сказал, что он совершенно согласен, но посмотрит, что она будет говорить часа через три-четыре.

Гром изящной {великолепной} кареты и топот пары удивительных лошадей Жюли произвели сильное впечатление {Далее было: в 5-ой линии} в населении 5-й линии между Средним и Малым проспектами. Много глаз смотрели, как у запертых ворот одноэтажного деревянного домика в пять окон вышла из кареты удивительно великолепная дама, с видным офицером, важное достоинство которого не подлежало сомнению. Всеобщее огорчение было произведено тем, что через минуту ворота отворились, карета въехала на двор, {Далее было: и таким обр} и любознательность лишилась надежды видеть еще раз величественного офицера и еще величественнейшую даму вторично при их отъезде. Когда Петрович возвратился домой с своей торговли, у Сидоровны {Здесь и далее в рукописи: Степановны} с ним произошел разговор: {такой разговор}

- Петрович, а видно, что наши жильцы-то из важных людей. Приезжали к ним генерал с генеральшею. Генеральша так одета, что и рассказать нельзя, а на генерале две звезды.

Каким {Отку} образом видела звезды на Серже, который если бы и имел их, то вероятно не носил бы при простых визитах к знакомым, а пока еще и не имел, - это довольно удивительно. Но действительно не подлежит ни малейшему сомнению то, что Сидоровна видела на нем две звезды, - действительно видела; это мы знаем, что их на нем не было, но у него был такой вид, что с точки зрения Сидоровны нельзя было не увидать на нем двух звезд.

- И на лакее ливрея какая, Петрович, - сукно аглицкое, рублей по 5 аршин, - видно, что денег-то куры не клюют. И сидели они у наших, Петрович, часа два, и наш с ними говорят просто, вот как я с тобою, и не кланяются, {Далее было: и наш генеральше прислуживает, ну, там, знаешь} и смеются, и наш-то сидит с генералом, - и оба развалились в креслах-то, и курят, - так и курит {Было: и генеральша так и курит} при генерале, и развалился,да чего, папироска погасла, так он взял у генерала, да и закурил свою-то. А уж с каким почтением генерал ручку цаловал у нашей, так и рассказать нельзя. Как же теперь это дело рассудить, Петрович?

- Все от бога, значит, и знакомство али родство такое от бога.

- Так, Петрович, от бога, слова нет, - ну, а я так думаю, что либо наш, либо наша приходится либо братом, либо сестрой либо генералу, либо генеральше.

- Как же это будет по-твоему, Сидоровна? Не похоже что-то. Как бы так, у них бы деньги были.

- А так, Петрович, что значит не в браке мать родила, либо отец не в браке родил.

- Это может статься, Сидоровна; бывает.

Сидоровна на три приобрела большую важность в {в двух} мелочной лавочке. {Далее было: и постепенно} Все обращались к ней с душами, жаждущими знания.

Следствием всего этого было, что через неделю {Далее было: нежданно-негаданно} явился к дочери и зятю Павел Константинович.

Марья Алексеевна собирала сведения о жизни Веры Павловны, не то чтобы постоянно и заботливо, а так, вообще, тоже больше из чисто отвлеченного научного инстинкта любознательности, поручила одной из мелких своих кумушек, {Далее начато: справ} жившей на Васильевском, справляться о ее дочери, когда случится идти мимо, и кумушка доставляла ей сведения иногда раз в месяц, иногда и чаще, как случится. Лопуховы живут между собою в ладу. Дебоша никакого нет. Одно только: молодых людей много бывает, - да все мужнины приятели, и скромные. {и ведут себя скромно.} Живут небогато, но видно, что деньги есть. Не то что продавать, а покупают. Шелковое платье себе сшила. По случаю два дивана, стол к дивану, полдюжины кресел купили, заплатили 40 рублей, - а мебель хорошая, рублей 100 надо дать. Сказывали хозяевам, чтобы новых жильцов искали, - "мы, говорит, через месяц на свою квартиру съедем".

Марья Алексеевна утешалась этими слухами. Женщина очень грубая и в своем роде очень дурная, она много мучила дочь, готова была и убить и погубить ее для своей выгоды, это так, и проклинала ее, потерпев через нее ужасное расстройство отличного плана обогатиться. Но следует ли из этого, что она не имела к дочери никакой любви? Нисколько не следует. Когда дело было кончено, когда дочь решительно отбилась от рук, - что ж делать? Что с возу упало, то пропало. А все-таки дочь, - и теперь, когда уже не могло представиться никакого случая, чтобы для выгоды Марьи Алексеевны мог случиться какой-нибудь вред дочери, мать желала ей добра. И опять - не то чтобы желала уж, а бог знает, все равно, как вы могли бы, пожалуй, подумать, что она бог знает как заботилась шпионить за ней, , - как меры для слеженья за дочерью были приняты так, между прочим, {Далее было: кое-как} потому что, согласитесь, нельзя же не следить, - так и желанье добра было между прочим, потому что, согласитесь, все-таки дочь. Почему ж и помириться? тем больше, что разбойник зять, как по всему видно, человек основательный, делец, выйдет в люди, пробьет бебе дорогу, стало быть, со временем и пригодится. Таким образом, Марья Алексеевна и шла {и приходила} понемногу к мысли возобновить сношения {Вместо: возобновить сношения - было: помир} с дочерью. Понадобилось бы еще с полгода, пожалуй с год, на то, чтобы доплестись до этого, - нужды не было торопиться, время терпит, но слух о генерале с генеральшей разом двинул {разом наполнил чашу расположения} дело вперед через всю остававшую половину дороги. Разбойник действительно оказывался шельмецом: {Далее было: как} отставной студентишко без чина с двумя грошами денег вошел в дружбу {Было начато: познако} с богатым генералом и подружил свою жену с его женою - такой человек далеко пойдет! Или это Вера {Верка} с генеральшей подружилась и мужа подружила с генералом? Все равно, значит Вера далеко пойдет.

Потому, немедленно по получении сведения о визите, отправлен был отец объявить дочери, {звать до} что мать простила ее и зятя и зовет к себе. Вера Павловна отправились с Павлом Константиновичем и просидели вечер с ним и Марьею Алексеевною. Свидание было, конечно, холодно и натянуто. Кое-как досидев до чаю, Лопуховы спешили отправиться домой. {Вместо: Вера Павловна ~ домой. - было начато: Свиданье с матерью}

Полгода Верочка жила спокойно, чисто, {чисто, благор, полгода Далее было: а. не видела в ее об б. не видела она в своем обществе других людей, кроме людей [благород] чистых [она каждый день]. Эти знакомые} и странное впечатление произвел на нее ее подвал. Грязь, цинизм, пошлость всякого рода, {Далее начато: все это подейств} - как это поразительно резко бросается теперь в глаза ей, уже отвыкшие от таких картин.

"Как это {Боже мой, как это} у меня доставало силы жить в этих тяжелых {в этой мучительной, тяжелой} и гадких стеснениях? Как я могла дышать в этой атмосфере? И не только жила, даже осталась здорова. Удивительно, непостижимо. Как могла тут {не стать тут} вырасти с любовью к добру? Удивительно!" {Было начато: Непостижи} - думала Вера Павловна.

Когда они возвратились домой, к ним через несколько времени заехали Алексей Петрович с Марьей Андреевною, {В рукописи: Ивановною} зашел и Кирсанов. Как {Как отдохнула} вдвойне отрадна показалась Вере Павловне ее новая жизнь, с этими чистыми мыслями, {Было: эти чистые мы После: мыслями - было: с этим дельным же разговором, на} в обществе чистых людей! По обыкновению, шел и веселый разговор {Далее было: с анекдотами} со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете, от тогдашних дел, - междоусобная война в Канзасе, предвестница великой нынешней {нынешней вписано.} войны юга с севером, занимала собою этот маленький кружок: {Было: занимала собою маленький кружок, к которому они} теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие, и в числе их были {Далее было: люди [в кругу которых] [составлявшие], к числу которых при} Лопухов, Кирсанов, их знакомые, - до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, {Вместо: спора ~ Либиха: было: спора о земледельческой теории} и о законах исторического прогресса, без которых не обходился ни один разговор в подобных кружках, и о важности различения реальных желаний {Было начато: стрем}, которые ищут и находят удовлетворение, от фантастических, которым невозможно, да и не было бы приятно найти себе удовлетворение, - важности, которая тогда была выставлена антропологическою философиею, {Вместо: и о важности ~ философиею, - было: а. и о всем тому подобном или неподобном, но родственном б. и о различии [фантастических] между фантастическими и реальными желаниями, [и о поло] которое в первый раз так хорошо разъяснено было тогда антропологическою философиею} и обо всем тому подобном или и не подобном, но родственном. Дамы по временам и вслушивались в эти учености, рассказывавшиеся очень просто, будто и не учености, {по временам ~ не учености, вписано.} и вмешивались в них своими вопросами, {Вместо: в них своими вопросами, - было: своими вопросами в этот разговор} а больше не слушали, шутили, {и толковали} - даже обрызгали водою Алексея Петровича и Лопухова, когда они уже очень восхитились важностью минерального удобрения, - но Алексей Петрович и Лопухов толковали о своих ученостях непоколебимо; Кирсанов плохо помогал им, - был больше на стороне дам, и они втроем играли, пели, хохотали до глубокой ночи, когда, уставши, развели, наконец, и непоколебимых ревнителей серьезных разговоров. И вот {Далее было: усталая от} Вера Павловна засыпает, и снится ей сон.

Поле, и полю ходят муж, - то есть миленький, - и Алексей Петрович; и миленький говорит:

"Вы интересуетесь знать, Алексей Петрович, почему из одной {на одном} грязи родится пшеница, {Было начато: хороший ко} - такая белая, чистая и нежная, - а на другой грязи не может родиться. Эту разницу вы сейчас сами увидите. Посмотрите {Взгляните} корень этого {Далее было: растения, этого} прекрасного колоса, - видите, это грязь свежая, - она, можно сказать, чистая грязь, - вы знаете, на языке нынешней философии это называется реальная грязь. Она грязна, это правда, - но всмотритесь в нее хорошенько, - вы видите, {тут видите,} что все элементы, из которых она состоит, сами по себе здоровы. {Далее было: Вот земля, видите [она], это хорошая земля, вся земля} Они составляют грязь в этом соединении, но пусть немного переменится {переместятся} расположение атомов - и выйдет что-нибудь другое, - и все другое, что выйдет, будет также здоровое, потому что основные элементы здоровы. Отчего это? Обратите внимание на положение этой поляны, - вы видите, что вода здесь имеет сток, и потому гнилости не может быть".

"Да, движение есть реальность, - говорит Алексей Петрович, - потому что движение - это жизнь, а жизнь и реальность одно и то же. {Далее начато: Да, это серд} Но движение есть труд, потому труд есть реальность".

"Так видите, Алексей Петрович, что если из этой грязи {Вместо: из этой грязи - было: а. в эту грязь б. в этой [почве] грязи} вырастет колос, он будет здоровый?"

"Да, потому что это грязь реальной жизни", говорит Алексей Петрович.

"Теперь перейдем на эту поляну. Берем и здесь растение, рассматриваем также его корень. Он также загрязнен, - обратите внимание на характер этой грязи. Нетрудно видеть, что это грязь гнилая".

"То есть фантастическая грязь, по научной терминологии", говорит Алексей Петрович.

"Итак, элементы этой грязи находятся в нездоровом состоянии {Далее начато: как вы} натурально, что как бы они ни перемещались, и какие бы другие вещи не похожие на грязь, ни выходили из этих элементов, все эти вещи будут нездоровые, дрянные".

"Да, потому что самые элементы нездоровы", говорит Алексей Петрович.

"Нам нетрудно будет открыть причину этого нездоровья". {Было: этой гнилости".}

"То есть этой фантастической гнилости", говорит Алексей Петрович

"Да, гнилости этих элементов, если мы обратим внимание на положение этой поляны. Вы видите, вода не имеет стока из нее, застаивается Е потому гниет.

- Да, отсутствие движения есть недостаток труда, потому что труд и движение представляются в антропологическом анализе понятиями тождественными. А без движения нет жизни, следственно нет и реальности; итак, это есть грязь фантастическая, то есть грязь гнилая. Вы видите теперь, почему никакого хорошего растения не может возникнуть из этой грязи"? {на этой почве?"}

"Да, потому что это грязь фантастическая, или гнилая, между тем как очень натурально, что на грязи реальной являются {растут} хорошие растения, так как она есть грязь здоровая. {Начато: реальная} Что и требовалось доказать, - как говорится по-латине".

Как говорится по-латине "что и следовало доказать", - Вера Павловна не может расслушать.

"А у вас, Алексей Петрович, осталась привычка к кухонной латине и к силлогистике", говорит миленький, то есть муж.

Вера Павловна подходит к ним и говорит: "Да полноте вам толковать о своих анализах, тожествах и антропологизмах, - пожалуйста, что-нибудь другое, {Вместо: пожалуйста ~ другое, - было: а. поговорим о чем-нибудь б. Начато: займ} чтоб и я могла участвовать в разговоре".

"Давайте исповедываться", {Давайте сядем} говорит Алексей Петрович.

"Давайте, давайте, это будет очень весело, - говорит Вера Павловна. Но вы подали мысль, вы и подайте {начина} пример исполнения".

"С удовольствием, сестра моя, - говорит Алексей Петрович. - Но вам сколько лет, милая сестра? Осьмнадцать?"

"Скоро будет девятнадцать".

"Но еще нет; потому положим осьмнадцать, и будем все исповедываться за жизнь только до восьмнадцати лет, потому что нужно равенство условий. Я буду исповедываться за себя и за жену. Мой отец был дьячок в губернском городе и занимался переплетным мастерством; {Далее было: чтобы можно было жить} моя мать пускала на квартиру семинаристов. С утра до ночи и мать, и отец все толковали о куске хлеба. Отец выпивал, - но только оттого, когда приходилась нужда невтерпеж, {Далее начато: или когда} - это реальное горе, - или когда доход был порядочный, - он отдавал матери все деньги и говорит: "ну, матушка, теперь, слава богу, на два месяца нужды не увидишь, - а я себе полтинничек оставил, на радости выпью" - это реальная радость. Моя мать часто сердилась, иногда бивала меня, но тогда, {ведь тогда} когда у ней, как она говорила, поясница отнималась от тасканья корчаг и чугунов, и мытья белья {полов} на нас пятерых и на пять человек семинаристов, и мытья полов, загрязняемых нашими двадцатью ногами, не носившими калош, {Текст: и мытье белья ~ калош, вписан.} и ухода за коровой, - это реальное раздражение нерв чрезмерною работою без отдыха, - и когда при всем при этом "концы с концами не сходились", как она говорила, {Далее было: это} то есть нехватало денег на сапоги кому из нас, братьев, или на башмаки сестрам, - это реальное горе. Она ласкала нас, но только тогда, когда {Далее было: могла купить нам} мы, хоть и глупенькие дети, сами вызывались пособить ей в работе, или когда {когда было} мы делали что-нибудь другое умное, или когда выдавалась {она выдавалась} ей редкая минута отдохнуть и ее поясницу "отпускало", как она говорила, - это все реальные радости".

"Ах, довольно ваших реальных радостей и горестей!" {Далее было: Ну, исповедуйтесь}

"В таком случае, позвольте начать исповедь за жену".

"Не хочу слушать, {Далее было: будут} в ней точно такие же реальные горести и радости". {Далее было: ведь она мне рассказывала}

"Совершенная правда".

"Но, быть может, вам интересно будет выслушать мою исповедь", говорит Серж, неизвестно откуда взявшийся.

"Посмотрим".

"Мои отец и мать, хотя были люди богатые, точно так же вечно толковали о деньгах, - и богатые люди не свободны от таких же забот".

"Вы не умеете исповедываться, Серж, - любезно говорит Алексей Петрович: - вы скажите, почему же они толковали о деньгах? Какие расходы их беспокоили? Каким потребностям {Какие потребности} затруднялись они удовлетворять?"

"Да, конечно, я понимаю, к чему вы спрашиваете. Но оставим этот предмет. Обратимся к другой стороне их мыслей. Они также заботились о детях". {любили детей".}

"А кусок хлеба был обеспечен их детям?"

"Конечно, но надобно было позаботиться".

"Не исповедуйтесь, Серж, - говорит Алексей Петрович, - мы знаем вашу историю: заботы об излишнем, мысли о ненужном, - вот почва, на которой вы выросли, это почва фантастическая. Потому, посмотрите вы на себя: вы от природы человек и неглупый, и очень хороший, - к чему вы пригодны, на что, кому вы полезны?"

"Пригоден к тому, чтобы провожать Жюли повсюду, куда она берет меня с собою; полезен на то, чтобы Жюли могла кутить", отвечает Серж. {Далее начато: Ах, какой}

"Из этого мы видим, - говорит Алексей Петрович, - что фантастическая или нездоровая почва..."

"Ах, как вы надоели с вашею реальностью и фантастичностью - давно все понятно, а они продолжают толковать", говорит Вера Павловна.

"Так не хочешь ли потолковать со мною? - говорит Марья Алексеевна, тоже неизвестно откуда взявшаяся: - вы, господа, удалитесь, потому что мать хочет поговорить с дочерью".

Все исчезают. Вера видит себя {Верочка остается} наедине с Марьею Алексеевною. Лицо Марьи Алексеевны принимает насмешливое выражение.

"Вера Павловна, вы образованная дама, вы такая чистая и благородная, говорит мать, {она} и голос ее дрожит от злобы: - вы такая добрая, - как мне, грубой и злой пьянице, разговаривать с вами? {Далее было: А не помните ли} У вас злая и дурная мать, - а позвольте вас спросить, об чем эта мать заботилась? О куске хлеба, - это по-вашему, по-ученому, реальная, истинная человеческая забота - не правда ли? Вы слышали ругательства, вы видели дурные дела и низости, - но какую цель они имели? пустую, вздорную? Нет, сударыня, какова бы ни была жизнь вашего семейства, но это была не пустая фантастическая жизнь. Видите, Вера Павловна, я выучилась говорить по-вашему, ученому. Но вам, Вера Павловна, прискорбно и стыдно, что ваша мать злая женщина? Вам угодно было бы, чтоб я была доброю и честною женщиною? {Было начато: было бы иметь [добр] мать} Я колдунья, Вера Павловна, я могу исполнить ваше желанье. Извольте смотреть, {Далее было: у вас мать добрая женщина, смотрите, смотрите} Вера Павловна, {Далее было: что такое вам представляется, вот} ваше желанье исполняется, - я, злая, исчезаю, смотрите на добрую вашу мать и ее дочь".

Кровать. На кровати женщина {Далее было: [лет] одних лет с Марьею Алексеевною и лицо} - да это Марья Алексеевна, только добрая, {Далее было: у кровати} - зато какая она бледная, дряхлая в свои 45 лет, какая изнуренная, - у кровати девушка лет восемнадцати, - да это я сама, это я, Верочка, только какая же оборванная, - да что это? У меня и цвет лица какой-то желтый. Да и комната какая бедная! {Ах, какая комната} Мебели почти нет. "Верочка, друг мой, ангел мой, - говорит Марья Алексеевна, - приляг, отдохни, мое сокровище, {Начато: мой др} - ну что на меня смотреть, я и так полежу, - ведь ты третью ночь не спишь".

"Ничего, маменька, я не устала".

"А мне все нет лучше, Верочка. Как-то без меня останешься? У отца жалованьишко маленькое, ты девушка красивая, злых людей на свете много, предостеречь тебя будет некому, - боюсь я за тебя".

Верочка плачет.

"Милая моя, ты не огорчись, я тебе не в укор это скажу, а в предостереженье: ты зачем в воскресенье вечером из дому уходила, за день перед тем, как я занемогла?"

Верочка плачет.

"Он тебя обманет, Верочка, брось ты его".

"Нет, маменька".

Два месяца, - как это, в одну минуту два месяца прошли?

Сидит офицер, на столе перед офицером бутылка, на коленях у офицера она, Верочка.

Еще два месяца прошли. Сидит барыня. Перед барынею стоит Верочка.

"А {А хорошо} гладить умеешь, милая?"

"Умею".

"А из каких ты, крепостная или вольная?"

"У меня отец был чиновник".

"Так из благородных, милая? Так я тебя нанять не могу. Какая ты будешь слуга? Ступай, моя милая, не могу".

Верочка на улице. {Верочка на улице, вписано.}

"Мамзель, а мамзель, - говорит какой-то пьяноватый юноша: - вы куда идете? Я вас провожу". {Далее начато: А то по моей}

Верочка бежит к Неве.

"Что, моя милая, насмотрелась, какая ты у доброй-то матери была? говорит прежняя, настоящая Марья Алексеевна: - хорошо я колдовать умею? Али не угадала? {Далее было: - Угадали, маменька. - Да нет, Вера, ты не так отвечай.} Что молчишь? Язык-то есть? Да я из тебя слова выжму, - вишь ты, не идут с языка-то. По магазинам ходила?"

"Ходила", говорит Верочка, а сама дрожит.

"Видала? Слыхала?"

"Да".

"Хорошо им жить? Ученые они? Книжки читают, об новых ваших порядках думают, как бы людям добро делать? Думают, что ли, говори!"

Верочка молчит.

"Эк из тебя слова нейдут. Хорошо им жить, спрашиваю?"

"Нет", отвечает Верочка.

"Такой хотела бы быть, как они? Молчишь, рыло-то гнешь, видно, невкусно. Слушай же, Вера, что я скажу:

Ты ученая - на мои воровские деньги учен_а_. Ты об добром думаешь, {Далее было: на мои разбойничьи деньги} а как бы я не злая была, так бы ты и знала, что такое добром называется. Понимаешь? Всем своим хорошим моему дурному обязана. Все от меня. Меня не будь, и тебя бы не было. Я бы не такая была и ты бы такая не была". {Далее было: Или с тобою по-ученому по-вашему говорить? Я колдунья, я умею. Слушай: ты моя дочь, люби же меня. [Ну, что же теперь ты] [Ну что же, что] Вместо: Что молчишь ~ не была". - было: Угадали, маменька. - Да нет, Вера, ты не так отвечай:}

Как пристыжена, как опечалена Верочка. {Далее было: а. она не смеет взглянуть н б. Я [не умею] ничего не знаю}

"Маменька, это правда, но я все-таки не могу любить вас".

"А я разве прошу тебя об этом, {И не люби} Вера?" {Далее было: Я не могу даже уважать вас, - мне... - Я и об этом не просила тебя, Вера}

"Мне хотелось бы по крайней мере уважать вас, но я и этого не могу".

"А я разве нуждаюсь в твоем уважении, Вера?"

"Что же вам нужно, маменька? Зачем вы пришли ко мне так страшно говорить со мною, чего вы требуете?"

"Будь признательна. Не люби, не уважай - я зла и к тебе - что "меня любить? - Я все делаю дурно {Я дурна} - что меня уважать? Но ты пойми, что без меня, дурной, ты не была бы хорошей".

"Уйдите, М А, теперь я поговорю с сестрицею".

М А исчезает, - невеста своих женихов, сестра своих Сестер {Вместо: своих женихов ~ сестер - было: сестра} берет за руку Верочку.

"Верочка, я хотела быть {я обращалась} с тобою всегда - ведь ты всегда добрая, {Далее было: а. и я с тобою б. я так} а я такая, какой сам человек, с которым я говорю. Но ты теперь грустная - видишь, и я грустная посмотри, хороша я грустная?"

"Все-таки лучше всех на свете".

"Поцалуй меня, Верочка, - мы вместе огорчены. Ведь твоя мать говорила правду. Я ее не люблю, но она мне нужна". {Далее было: - И вы за нее? Когда на нее нападают, - тогда я за нее. Она говорила тебе правду.}

"Разве без нее нельзя вам?"

"После будет можно, когда не нужно будет людям быть злыми. А теперь нельзя. Видишь, добрые не могут сами стать на ноги, - злые сильны, злые хитры. {ведь сильны, злые ведь хитры. О, только бы} Но видишь, Верочка, злые {Далее было: не дружны, - ведь они [каждый] любят каждый только себя - они дерутся} бывают разные. Одним нужно, чтобы на свете становилось хуже, а другим нужно, чтобы становилось лучше, {Далее было: они} - так нужно для их пользы. Видишь, твоей матери было нужно, чтобы ты была образованная, - ведь она брала у тебя деньги, которые ты получала за уроки; ведь она хотела, чтобы ее дочь поймала богатого зятя ей, а для этого нужно было ей, чтобы ты училась. Видишь, у ней были дурные мысли, но выходила из них польза человеку, {Вместо: но ~ человеку - было начато: но полезные мы} - ведь тебе вышла польза? А у других злых не так. Если бы твоя мать была Анна Петровна, разве ты училась бы так, чтобы стала образованная, узнала добро, полюбила его? Нет, тебя {она тебя} бы не допустили узнать что-нибудь хорошее, тебя бы сделали куклой, так? Такой матери нужна дочь кукла, {Вместо: дочь кукла, - было: кукла} потому что она сама кукла и все играет с куклами в куклы. А твоя мать человек, - дурной, а все-таки человек. Видишь, Верочка, как злые бывают разные? Одни {Далее начато: своею зло} мешают мне, - ведь я хочу, чтобы люди стали людьми, а они хотят, чтобы люди были куклами. А другие злые помогают мне. {А другим злым нужно} Они {Далее было: против тех злых} не хотят помогать мне, - но {Далее было: им нужно обманывать} они дают простор людям становиться людьми, они собирают средства людям становиться людьми, {они собирают ~ людьми, вписано.} а мне только этого и нужно. Да, Верочка, теперь мне нельзя без таких злых, которые были бы против других злых. Мои злые злы, но под их злою рукою растет добро. {Вместо: но под ~ добро - было: но они создают мне добрых} Да, Верочка, будь признательна к своей матери. Не люби ее - она злая; но {но знай, что} не осуждай ее - без нее не было бы тебя".

"И всегда так будет?"

"Нет, Верочка, когда добрые будут сильны, тогда {Далее было: все злые будут изго} мне не нужны будут злые. Это скоро будет, Верочка. Тогда злые увидят, что нельзя им быть злыми, и те злые, которые {Далее было: умны как твоя ма} были людьми, станут добрыми, - ведь они были злыми только потому, что им вредно было быть добрыми, а ведь они знают, что добро лучше зла, - они полюбят его, когда можно будет любить его без вреда".

"А те злые, которые были куклами, что с ними будет? Мне и их жаль".

"Они будут играть в другие куклы - только в безвредные куклы. Но {Далее было: а. они тогда перевед б. их тогда скоро } ведь у них не будет таких детей, как они, - ведь у меня все люди будут людьми, и их детей я выучу быть не куклами, а людьми".

"Ах, как это хорошо будет!"

"Да; да и теперь хорошо, потому что теперь приготовляется это хорошее, - когда ты, Верочка, помогаешь кухарке готовить обед, - ведь в кухне душно, {жарко,} чадно - а ведь тебе хорошо, нужды нет, что чадно и душно? {Далее было: Ведь ты думаешь [зато как у мужа и тебе будет хор]: а какой вкусный} Всем хорошо {Хорошо} сидеть за обедом, но лучше всех тому, кто помогал готовить его, - тому он вдвое вкуснее. Правда, Верочка?"

"Правда".

"Так о чем же грустить? Да ты уж и не грустишь".

"Какая вы добрая!" {Далее было: а. Вы б. Как мне стало}

"И веселая, Верочка, - я всегда веселая, - и когда грустная, все-таки веселая, правда?"

"Да, вы всегда прогоняете грусть, - когда мне грустно, вы придете тоже грустная, а сейчас прогоните грусть".

"Помнишь мою песенку: "Donc, vivons? .."

"Помню".

"Давай петь!"

"Давайте!"

- Верочка! {Верочка, что это?} Да я разбудил тебя? Впрочем, уж чай готов. Я было испугался - слышу, ты стонешь, вошел, - слышу, ты уж поешь.

- Нет, мой миленький, я сама проснулась. Я тебе расскажу за чаем. "Ступай, я оденусь. А как вы смели войти без позволения в мою комнату, Дмитрий Сергеевич? Вы забываетесь. А ты испугался за меня? Миленький, подойди, я тебя поцалую за это. {и поцалуй меня} Ну, поцаловала, - ступай же, ступай, мне надо одеваться.

- Да уж так и быть, давай я тебе прислужу вместо горничной. {Далее было: Стыдно вам, сударь, ст}

- Ну, пожалуй, миленький - только как это стыдно! {Текст: Как пристыжена, как опечалена Верочка ~ как это стыдно - вписан 5 января, позднее последующего текста до слов: исполнению решенного ее компаниею .}

Мастерская Веры устроилась. Основания были просты, вначале даже гак просты, что нечего о них и говорить. Вера Павловна не сказала своим трем первым швеям ровно ничего, кроме того, что дает им плату {а. больше б. плату больше} несколько больше той, какую получают швеи в магазинах, - дело не представляло ничего необыкновенного, {Далее было: Вера Павловна, очевидно, была} швеи видели, что Вера Павловна женщина не пустая, не легкомысленная, и ее предложение не возбуждало никаких недоумений. Они приняли его с охотою. {Далее начато: Увидев, что работы будет} Эти три девушки выбрали других, трех или четырех, {Вместо: выбрали ~ четырех, - было: нашли еще [с дес] дру После: четырех - было: и соблюдая те усло} с тою осмотрительностью, о которой просила их Вера Павловна, - в условиях выбора тоже не было ничего возбуждающего недоверие: молодая и скромная женщина хочет, чтобы работницы ее мастерской были девушки прямодушного, доброго характера, рассудительные, уживчивые, - что же тут такого особенного? Не хочет ссор - и только. {Далее начато: Подозрит} Она сама познакомилась и с этими выбранными; хорошо познакомилась, прежде чем сказала, что принимает их; это, натурально, тоже рекомендует ее как женщину основательную - и только.

Таким порядком проработали месяц, получая в свое время условленную плату. Вера Павловна сама постоянно бывала в мастерской {Далее было: [и смотрела] говорила, разумеется, как не со швеями} и вошла в полное доверие у швей как женщина основательная.

Но когда кончился месяц, Вера Павловна пришла в мастерскую с какою-то {с какими-то} счетною книгою, попросила своих швей прекратить работу и послушать, что она будет говорить.

Стала говорить она самым простым языком в таком роде:

- Вот, мы теперь хорошо знаем друг друга. Я могу про вас сказать, что вы и хорошие работницы, и хорошие девушки. А вы про меня, чтобы я была дура или какая-нибудь хитрая обманщица. {Так в рукописи. Далее начато: а. Скажу вам теперь б. Посудите же в. Так вы будете} Значит, можно мне с вами поговорить теперь откровенно, {Далее было: и вы не станете понимать} и если мои слова покажутся вам странны, то вы об них подумаете хорошенько, а не скажете с первого же раза, что у меня какие-нибудь невозможные или обманчивые мысли. Добрые люди говорят, что можно завести такие швейные мастерские, чтобы швеям было {в которых швеям будет} в них много выгоднее работать, чем в таких, какие мы все знаем. Вот мне и захотелось попробовать. Судя по первому месяцу, {Было начато: На первый раз, по} кажется, что, точно, можно. Вы получали плату исправно, - а вот я вам скажу, сколько, кроме той платы, осталось {приходи} у меня денег {Далее было: полученных} в прибыли. - Вера Павловна прочла счет прихода и расхода за месяц. В расходе были поставлены, кроме выданной платы, все другие издержки: на наем комнаты, на освещение, даже издержки {несколько полтин} Веры Павловны на извозчика по делам мастерской, около рубля.

- Так вот, у меня в руках остается, как видите, столько-то денег. Теперь, что делать с этими деньгами? Я завела мастерскую затем, чтобы эти прибыльные деньги шли в руки тем самым швеям, за работу которых получены. Потому и раздаю их вам - на первый раз всем поровну, - после посмотрим, так ли лучше распоряжаться ими, или можно как {еще как} иначе, еще выгоднее для вас. - Она раздала деньги.

Швеи несколько времени не могли опомниться от удивления, потом начали благодарить. Вера Павловна дала им несколько поговорить о их благодарности за полученные деньги, чтобы не обидеть отказом, {резким отказом служить} похожим на пренебрежение к их мнению или расположению, потом продолжала:

- Теперь надобно мне рассказать вам самую трудную вещь изо всего, о чем придется нам когда-нибудь говорить, и не знаю, сумею ли рассказать ее хорошенько. {Было начато: как} А все-таки попробовать надобно. {Далее начато: Странно вам} Зачем я эти деньги не оставила у себя, {Далее было: что мне за охота заниматься с вами, если я не [из] для моей пользы завела} какая охота была мне заводить мастерскую, если не брать от нее дохода? {барыша? Далее было: А это, можно сказ,} Мы с мужем живем без нужды, - люди, как вы знаете, не богатые, но всего у нас довольно. А если бы мне чего было мало, мне стоило бы мужу сказать, - да и говорить бы не нужно, он бы сам заметил, что мне нужно больше денег, {Далее было: [и он] он человек умный, оборотливый, нашел бы себе дела выгоднее нынешних своих дел,} и было бы у меня больше денег. {Далее было: Да он меня любит, и все готов для меня сделать. Но мне довольно. Да и сама по себе, я могла бы достать больше денег} Он теперь занимается не такими делами, которые выгоднее, а которые ему приятнее. Но мы {но он} с ним друг друга очень любим, и ему всего приятнее делать то, что для меня {что мне} приятно, все равно как и мне для него. Поэтому, если бы у меня недоставало денег, он занялся бы делами, которые выгоднее нынешних его занятий, - он сумел бы найти, потому что он человек умный и оборотливый. {Далее было: а. ведь вы его немножко знаете б. ведь вы все его немножко знаете [потому что], значит у меня} А если он этого не делает, значит мне довольно и тех денег, сколько у нас с ним есть. Это потому, что у меня нет большого пристрастия к деньгам, - ведь оно не у всех же людей, - вы знаете, у людей есть разные пристрастия: у одних {В рукописи: у них} пристрастие к балам или к театру, у других к нарядам или картам, - а у меня вот к этому, чем я с вами пробую заняться. А почему это пристрастие у меня? Вот почему. Добрые и умные люди много книг написали о том, как надобно жить на свете, чтобы всем хорошо было, и самое главное, по их словам, то, чтобы мастерские завести по новому порядку, - вот мне и хочется посмотреть, сумеем ли мы с вами завести такой порядок, какой нужно. Это все равно, как иному хочется хороший дом выстроить, другому развести хороший сад или оранжерею, - так вот мне хочется завести хорошую швейную мастерскую, чтобы весело было на нее любоваться. {Далее начато: Вот теперь вы сами}

Оно, конечно, уж и то было бы порядочно, если бы я стала каждый месяц раздавать вам прибыль, как теперь. Но добрые люди говорят, что можно сделать еще гораздо лучше, так что и прибыли будет больше, и употребление из нее можно делать выгоднее. Говорят, будто можно очень хорошо устроить. Вот мы посмотрим. Я вам буду понемногу рассказывать, что еще можно сделать, по словам умных людей, да вы и сами будете присматриваться, так будете замечать, - и, как вам {что вам} что покажется можно сделать хорошее, мы и будем пробовать это делать - понемножку, как будет можно. Но только то надобно сказать, что я без вас ничего нового не стану заводить, - только то и будет новое, чего вы сами захотите. Умные люди говорят, что только то и выходит хорошо, что люди сами захотят сделать.

А теперь вот мое последнее хозяйское распоряжение без вашего совета. Вы видите, надобно вести счеты {Далее начато: а. и повер б. чтобы} и смотреть за тем, чтобы не было лишних расходов. В прошлый месяц я одна {я сама} это делала, а теперь одна делать не хочу. Выберите двух из себя, чтобы они этим занимались вместе со мною и по вашему желанию. Я без них {Было начато: Я не против} ничего не буду делать. Ведь ваши деньги, а не мои, стало быть, вам и смотреть за ними надобно. {Ведь ~ надобно вписано.} Теперь это дело еще новое, неизвестно, кто из вас к нему больше способны, так для пробы надобно сначала выбрать на короткое время, - а через неделю посмотрите, других ли {других ли хозяек} выбрать, или оставить прежних в этой должности.

Долгие разговоры были возбуждены этими странными словами. Но доверие было уже приобретено Верою Павловною, {Далее было: и девушки не сочли ее помешанною, - а только} да и говорила она просто, не говорила далеко вперед, не рисуя никаких особенно заманчивых перспектив, которые возбуждают после восторга недоверие. Потому девушки не сочли ее помешанною, - а только это и было нужно, чтобы не сочли помешанною. Дело пошло понемногу.

Конечно, понемногу, - вот короткая история мастерской за целые два года, в которые эта мастерская главную сторону истории самой Веры Павловны. {Поверх этой фразы и рядом с ней несколько раз повторено: 1863}

Девушки, {Далее начато: были вы} из которых составился корень мастерской, были выбраны осмотрительно, были хорошие швеи, были прямо заинтересованы в успехе работы, потому, натуральным образом, работа шла очень успешно. Мастерская не теряла {Было начато: зарекомендов} никого из тех, которые раз пробовали сделать ей заказ. {Вместо: никого ~ Заказ было начато: ни одной заказ} Пробудилась небольшая зависть со стороны некоторых {соседних} модных магазинов и швейных. Между прочим, для избежания всяких придирок очень скоро понадобилось Вере Павловне получить {взять} право иметь на мастерской вывеску. Скоро заказов стало получаться больше, чем сколько могли исполнять девушки, с самого начала вошедшие в мастерскую, и состав ее увеличивался. Через полгода {Было: а. Через б. Когда} в ней было до двадцати девушек, потом и больше. {потом, стали основываться}

Одно из первых последствий того, {а. отдачи б. представления того избирательного} что окончательный {решительный} голос по всему управлению дан был самим швеям, состояло {В рукописи ошибочно: состоял} в решении, которого и надобно было ожидать: в первый же месяц управления через своих выборных девушки определили, что не годится самой Вере Павловне работать без вознаграждения. Когда они объявили ей об этом, она сказала, что и действительно так следует. Хотели дать ей {Далее было: четвертую, даже} третью часть прибыли, - она несколько времени и откладывала ее в сторону, пока растолковала девушкам, что это противно главной мысли их порядка. {Вместо: их порядка, - было: дел} Они {Когда они} довольно долго не могли понять этого, но потом согласились, что действительно {Далее было: это не го} Вера Павловна отказывается от особенной доли из прибыли не из самолюбия, {Вместо: не из самолюбия, - было: а. не по притворств б. не по Какому-нибудь [утрированному >] [щеп] слишком} а потому, что так нужно по сущности дела. К этому времени мастерская имела уже такой размер, что {Далее было: кроме} одна Вера Павловна не успевала быть закройщицею и надобно было иметь двух закройщиц. Ей положили такое же жалованье, как им.

Как делить прибыль? Вере Павловне хотелось довести до того, чтобы прибыль делилась совершенно поровну между всеми. До этого дошли только в конце второго года, а прежде того перешли через несколько {Далее начато: промеж} ступеней от раздела {дележа} прибыли пропорционально заработанной плате. {Вместо: пропорционально ~ плате - было начато: сообразно количеству} Сначала увидели, что если какая-нибудь девушка пропускала без работы несколько дней по болезни или другим уважительным причинам, то нехорошо за это уменьшать ее долю {Вместо: за это ~ долю - было начато: лишать ее за это и час} из прибыли. Потом согласились, что закройщицы и другие девушки, получающие особую плату по развозу заказов и другим должностям, уже достаточно вознаграждаются своим особенным жалованьем и что несправедливо брать им больше {также больше} других также и из прибыли. {Далее начато: Это} Простые швеи, не занимавшие должностей, были так деликатны, что не требовали этой перемены, когда заметили несправедливость прежнего порядка, - сами должностные лица почувствовали неловкость пользоваться лишним и отказались от него, когда {Далее начато: вся мастер} вместе со всей мастерской достаточно поняли дух нового порядка. - Труднее всего было развить то понятие, что простые швеи {Начато: что между простыми} должны получать одинаковую долю из прибыли, хотя одни успевают заработывать больше жалованья, чем другие, что швеи, работающие успешнее других, уже достаточно вознаграждаются за успешность своей работы {Далее начато: а. большим б. тем же} платою за работу. Это и было последнее изменение {Далее начато: сделан} распределения прибыли, сделанное уже только в конце второго года, когда мастерская поняла, что прибыль - не вознаграждение за искусство той или другой личности, а результат общего характера мастерской, результат ее устройства, ее цели, а цель эта - всевозможная одинаковость пользы от работы для всех участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности, что {что только} от этого характера мастерской зависит все участие работающих в прибыли. {Далее начато: Несколько раньше} А характер мастерской, ее дух составляется единодушием всех, и для этого единодушия одинаково важна всякая участница: {швея, После: участница - было: деятельная хлопотливость бойкой участницы [ничего тут не сдела] не достигла бы этого результата без незаметного} и молчаливое согласие самой застенчивой { Далее начато: а. самой безот б. самой беззащ} или наименее даровитой участницы не менее важно для сохранения единодушной гармонии, для развития {для успеха} и сохранения порядка, полезного для всех, для всего успеха дела, чем деятельная хлопотливость самой бойкой или самой даровитой.

Я пропускаю множество подробностей, потому что не описываю мастерскую, а только рассказываю лишь в той степени, в какой нужно это для обрисовки деятельности Веры Павловны. Если и упоминаются некоторые подробности, то лишь затем, чтобы видно было, как действовала Вера {Далее начато: в этом} Павловна, {Далее начато: чтобы} как она вела дело шаг за шагом, и терпеливо, и неотступно, и как твердо выдерживала свое правило: не распоряжаться ничем, а только советовать, предлагать свое содействие и помогать исполнению решенного ее компаниею. {Против слов: не распоряжаться ~ компаниею. - дата: 5 январ}

Прибыль делилась каждый месяц. Сначала девушки брали всю ее, - быть может, это и было лучше всего вначале, потому что у каждой из них были безотлагательные надобности, которые следовало удовлетворить как можно скорее, а девушки еще не были привычны действовать дружно. {Далее начато: Расплатившись с долгами, они} Когда от постоянного участия в делах они приобрели навык соображать весь ход работ в мастерской, Вера Павловна обратила их внимание на то, что в их мастерской количество заказов распределяется очень неровно по разным месяцам и что в месяцы, особенно выгодные, недурно отлагать часть прибыли для уравнения месяцев, когда работа не так выгодна. Это было первою мерою по делу об уменье самым выгодным образом употреблять прибыль. Разумеется, {Далее начато: и по эт} велись очень точные счеты, и девушки знали, что если кто из них покинет мастерскую, то не встретит затруднений тотчас же получить свою долю, остающуюся в кассе. Образовался небольшой запасный капитал, - понемногу рос, и начали приискивать употребления ему. С первого же раза было всеми понято, что из этого капитала можно делать ссуды девушкам, у которых встречается какая-нибудь особенная, чрезвычайная надобность, и никому не пришло в голову, что надобно присчитывать проценты на занятые деньги, - бедные люди имеют понятие, что хорошее денежное пособие бывает без процентов. За учреждением этого небольшого банка последовало основание комиссионерства для покупок: девушки нашли выгодным покупать чай, сахар, кофе, обувь, многие другие вещи {Далее было: в одной ла} через посредство мастерской, которая брала товары по более дешевой цене. От этого через несколько времени пошли дальше, - сообразили, что выгодно будет устроить таким же порядком покупку хлеба и других вещей, которые берутся в булочных и мелочных лавочках. Но вместе с тем рассудили, что для оптового, дешевого получения {для оптовой дешевой покупки} этих мелких ежедневных покупок надобно всем жить по соседству, - постепенно стали собираться по нескольку на одну квартиру и выбирать квартиры подле мастерской. Тогда у мастерской явилось свое агентство по делам с мелочною лавочкою, а года через полтора почти все девушки уже жили на одной большой квартире, имели общий стол и покупали провизию совершенно тем порядком, как делается в больших хозяйствах. Половина девушек были существа одинокие. У некоторых были старухи-родственницы, {Далее было: тетки} матери или тетки; две содержали стариков-отцов; у многих были маленькие братья или сестры. По этим родственным отношениям три девушки не могли поселиться на общей квартире: у одной мать была неуживчивого характера, у другой мать была чиновница и не хотела жить вместе с мужичками, у третьей отец был пьяница. Но все остальные девушки, имевшие родственников на своих руках, жили на общей квартире. Сами они жили в одних комнатах с другими девушками, их родственники или родственницы расположились по своим удобствам: у двух старух были особые комнаты у каждой; остальные старухи жили вместе. Для маленьких девочек была своя комната, для маленьких мальчиков . Положено было, что мальчики могут оставаться тут до 8 лет, - тех, кому было больше 8 лет, размещали по разным мастерствам. {Далее было: а. Когда устроилась общая квартира, мастерская, конечно, б. Легко говорить все это [но делалось это], но устроивалось это} Всему велся очень точный счет, чтобы вся компания жила твердою мыслью, что никто не остается в обиде, никто никому не в убыток. Расчеты одиноких девушек по квартире и столу были просты, - после нескольких колебаний определили, что за маленькую сестру или брата до 8 лет надобно считать четвертую {третью} долю расходов против расходов взрослой девушки, потом содержание девушки до 12 лет считать за половину содержания взрослой ее сестры. Эти девушки поступали в ученицы в мастерскую, если сестры не находили случая пристроить их иначе, и положено было, что с 16 лет они становятся полными участницами компании, если будут признаны выучившимися хорошо шить. {Далее начато: Все это скоро и легко ра} За содержание взрослых родственников было, конечно, положено столько же, как за содержание швей. За отдельные комнаты была особая плата. Почти все старухи и все три старика, жившие в мастерской квартире, занимались делами по кухне и другими хозяйственными вещами - за это, разумеется, считалась им плата. {занимались ~ плата вписано.}

Все это рассказывается скоро и легко, да и показалось очень легко, просто, натурально, когда устроилось. Но устроивалось медленно, постепенно, каждая новая мера стоила долгих рассуждений, каждый переход был следствием целого ряда хлопот. Было бы слишком долго и сухо рассказывать о других сторонах мастерской так же подробно, как о разделе прибыли и устройстве квартиры, да это и не нужно, - ведь в этом рассказе не описывается самая мастерская, а только характеризуется жизнь Веры Павловны. Потому обо многом вовсе можно не говорить, об ином довольно будет сказать по два, по три слова, - например, что мастерская завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами: {Вместо: работанных ~ заказами, - начато: когда у ней образовался пе} отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одной из лавок Гостиного двора и завела маленькую лавочку на Толкучем рынке, - две из старух были приказчиками в этой лавочке. {Далее начато: Другие старухи}

Но надобно хоть несколько строк уделить на умственную сторону жизни мастерской. {Далее было: Нечего и говорить, что девушки с первых же дней [приняли] пристрастились слушать чтение во время работы.} Вера Павловна с первых же дней стала приносить книги; {Вместо: с первых ~ книги - было: приходила с книгою и} сделав {Вместо: сделав - было: и читать вслух, когда [остава] кончала} свои распоряжения при начале работы, спросив обо всем {Вместо: спросив обо всем - было: осмотрев [спраш] все} и отвечав на все по работам, она принималась читать вслух, читала полчаса, час, если раньше не перерывала ее надобность опять заняться {Вместо: если раньше ~ заняться - было: а. пока не перерывала б. если раньше не перерывала ее надобность занять} распоряжениями, - потом девушки отдыхали от слушанья, она от чтения, - потом опять чтение и опять отдых. {Далее начато: Через две, три} Нечего и говорить о том, что с первых же дней девушки пристрастились к чтению, - некоторые из них были охотницы до него и прежде. Через две-три недели это чтение во время работы приняло регулярный вид. Через три-четыре месяца {Далее было: [деву] [некотор] девушки уже стали поочередно} явилось между девушками несколько мастериц читать вслух, и девушки положили, что эти мастерицы {что они} будут сменять Веру Павловну, - они получили право читать по получасу, и этот получас засчитывался им за работу. Когда число мастериц читать увеличилось, с Веры Павловны и вовсе была снята обязанность читать вслух. Вера Павловна уже и прежде заменяла иногда чтение рассказами; теперь, освободившись от обязанности читать, она стала рассказывать больше, чаще, - постепенно рассказы обратились во что-то, похожее на легкие курсы разных знаний. Потом - это было очень большим шагом вперед - Вера Павловна увидела возможность завести и правильное преподавание: девушки стали так любознательны, а работа их шла так успешно, что они решились делать среди рабочего дня, перед обедом, большой перерыв для слушания уроков.

- Алексей Петрович, у меня есть к вам просьба, - сказала Вера Павловна, бывши однажды у Мерцаловых. - Машенька уж на моей стороне. Моя мастерская становится лицеем всевозможных наук, {знаний,} - будьте одним из профессоров.

- Что же я стану преподавать им - латинский или греческий язык, или логику и реторику? - сказал, смеясь, Алексей Петрович, - ведь нынешняя моя специальность не очень интересна по вашему мнению и по мнению еще одного человека, про которого уже я знаю. {Вместо: не очень ~ знаю. - было: не по вкусу им, вам, да и еще [мож] одному человеку}

- Нет, {Было начато: Ну, что} вы необходимы именно как специалист - вы будете служить щитом благонравия и отличного направления наших наук.

- А ведь это правда. {А что вы думаете, ведь это правда?} Вижу, без меня было бы неблагонравно. Назначайте кафедру.

- Да вот вам кафедра: русская история, очерки из всеобщей истории. {Далее начато: Ведь}

- Превосходно. Но это я буду читать, а будет предполагаться, что я специалист. Отлично. Две {Итак две} должности: профессор и щит. {Далее начато: Как}

Мерцалова, Кирсанов, Лопухов, два-три студента, сама Вера Павловна были другими "профессорами", как они в шутку называли себя.

Вместе с преподаванием устроивались и развлечения. Были {Тут были} вечера, загородные прогулки, {Далее начато: нечто вроде} изредка - потом, когда уже бывало побольше денег, {Вместо: когда ~ денег - было: дела пришли в хорошее положен} то и чаще - брали ложи в театре. На третью {На вторую} зиму было абонировано десять мест в галерее итальянской оперы.

Сколько было радости, сколько счастья Вере Павловне, - очень много трудов и хлопот, - были и огорчения. Особенно сильно подействовало не только на нее, но и на весь кружок несчастие одной из лучших девушек мастерской. Сашенька {Маша} Кожухова была одна из тех трех швей, которых нашла {были найд} сама Вера Павловна. Она была девушка очень талантливая, очень недурна собою, чрезвычайно деликатна. У ней был жених, добрый, хороший молодой человек - чиновник. Однажды она по улице довольно поздно. К ней пристал какой-то господин. Она ускорила {пошла} шаг. Он за нею. Схватил ее за руку. Она рванулась и вырвалась, но {и} быстрым движением вырывавшейся из его рук руки задела его по груди, - на тротуаре зазвенели оторвавшиеся золотые часы любезного господина. Любезный господин схватил Кожухову уже с апломбом и чувством законного права и закричал: "воровство! будочник!" Прибежали два будочника и отвели Кожухову на съезжую. В мастерской три дня ничего не знали о ее судьбе и не могли придумать, как и куда могла она пропасть. На четвертый день добрый солдат, один из служителей при съезжей, принес Вере Павловне записку от Кожуховой. Тотчас же Лопухов отправился хлопотать. Ему наговорили грубостей, и только, - это было {было еще} давно, лет восемь тому назад, {Текст: лет ~ назад вписан.} с тех пор полиция очень много переменилась в обращении с людьми, одетыми порядочно; переменилась ли в обращении с народом и переменилась ли в сущности, я не знаю, но очень может быть, что переменилась {несколько переменилась} даже и в этом, - тогда было другое, господствовала еще полная грубость. Лопухов отправился к Сержу, - Серж и Жюли были на каком-то далеком и большом пикнике, возвратились только на третий день. После того {Было: а. Когда возвратился Серж б. Через два} как возвратился Серж, частный пристав очень вежливо извинился перед Кожуховой, потом поехал извиняться {оправдыв} перед ее женихом. Но жениха он уже не застал: {Далее начато: Вера Павловна имела неосторожность} он уже был у Кожуховой на съезжей, узнал от арестовавших ее будочников имя франта, пришел к нему, вызвал его на дуэль; до вызова на дуэль франт извинялся {Вместо: до вызова ~ Извинялся - было: франт сначала из} перед ним в своей ошибке довольно насмешливым тоном, а услышав вызов, расхохотался, - чиновник сказал: "так вот от этого вызова не откажетесь", и дал ему пощечину, - франт схватил револьвер, чиновник толкнул его, чтоб отвести от себя удар, - франт упал, а между тем раздался выстрел, - на выстрел прибежала прислуга, - барин лежал мертвый: он был ударен {он упал} о землю сильно и попал виском на какой-то вострый выступ резной подножки стола. Чиновник очутился в остроге, началось дело, и не предвиделось конца этому делу. Что ж дальше? Дальше ничего, только с той поры жалко было смотреть на Кожухову.

Было {Много было} в мастерской еще несколько {еще несколько вписано.} историй, не таких абсолютно уголовных, но тоже невеселых, - истории обыкновенные, {Против текста: Было в мастерской ~ обыкновенные, - дата: 6 январ} - те, от которых девушкам бывают долгие слезы, а молодым, или средних лет, или старым людям недолгое, но приятное развлечение. Вера Павловна знала, что эти истории пока неизбежны, что при нынешних понятиях и обстоятельствах не предохранит от них никакая заботливость других о девушке, никакая осторожность и строгость девушки к самой себе; это то же, {но все-таки это} что в старину была оспа, пока не выучились, как сохранять от нее. Теперь, кто пострадает от оспы, так уже виноват сам, а гораздо больше виноваты его близкие, - а прежде было не то: некого было винить, кроме гадкого поветрия, или гадкого климата, или гадкого города да {или} того человека, который, страдая оспою, прикоснулся к другому, а не заперся {не убежал} в карантин, покуда выздоровеет. {Далее начато: а. Как было прежде, свежие, хорошие лица б. А всякий, бывало, и} Так теперь с этими историями, когда-нибудь и от этой оспы люди {люди будут} избавят себя, даже и средство известно, - только еще не хотят принимать, как {как и средство против оспы} долго не хотели, очень долго не хотели принимать и средство против оспы. Знала Вера Павловна, что {Далее было: [эт] от этого поветрия неизбеж} пока это гадкое поветрие еще неотвратимо, {Вместо: еще неотвратимо, - было: а. еще хватает многих б. неотвратимо [во мно] от многих} непобедимо, носится по городам и селам и хватает жертв даже из самых заботливых рук, но ведь это {но все-таки} еще плохое утешение, если знаешь только, что "я в твоей беде не виновата, и ты, друг мой, в ней не виновата", - все-таки каждая новая из этих обыкновенных историй приносила Вере Павловне много огорчения, а еще гораздо больше дела: иногда нужно бывало искать, чтобы помочь, - чаще искать не было нужды, {Далее было: сами являлись} надобно было только помогать, успокоивать, {утеш} восстановлять бодрость, восстановлять гордость, вразумлять, что: "перестань плакать, - как перестанешь, так и не о чем будет плакать". {Далее было: это такая}

Но гораздо больше - о, гораздо больше - было радости, - да все было радость, кроме огорчений, - а ведь огорчения были только отдельными случаями: {Далее было: а. пропадали б. общий ход за} ныне, через три-четыре {два-три} месяца, огорчишься за одну, а в то же время радуешься за всех других, - а пройдет две-три недели, и за эту тоже уж можно радоваться. Светел и весел был весь обыденный ход дела - постоянно радовал Веру Павловну. А если и бывали в нем иногда тяжелые нарушения от огорчений, за них вознаграждали и особенные радостные случаи, которые, бывало, встречались чаще огорчений: вот удалось пристроить маленького брата {Вместо: маленького брата - было: родственника или кого-нибудь из родных деву} девушки, вот, {Далее было: удалось самой девушке удалось получить } во второй год, две девушки выдержали экзамен на домашних учительниц, - это было какое счастье для них! {Далее начато: Но чащ} Было несколько разных таких хороших случаев. Но чаще всего причиною веселья для всей мастерской и радости для Веры Павловны бывали {Далее было: разумеется} свадьбы. Их было довольно много - в два года до десяти, - и все были удачны. Свадьбы праздновались очень весело: много бывало вечеров и перед свадьбою, и после свадьбы, много бывало сюрпризов невесте от ее подруг по мастерской, из резервного фонда, мастерская делала ей приданое. {Далее было: Некоторые из десяти девушек, вышедших} Но опять и сколько бывало хлопот Вере Павловне, полны руки, разумеется. Одно только сначала казалось мастерской неделикатно {нехорошо} со стороны Веры Павловны: первая невеста просила ее быть посаженною матерью, просила очень много и не упросила; вторая - тоже просила и не допросилась. {Далее начато: Думали сначала} Чаще всего посаженною матерью бывала Мерцалова или мать ее, тоже хорошая дама, Вера Павловна никогда: она, вместе с другими, и одевала, и провожала в церковь невесту, но не посаженною матерью. {Чаще всего ~ матерью, вписано.}

В первый раз подумали, что это {Далее было: гордость, - но Вера Павловна [сама одевала невесту] вовсе не так} недовольство чем-нибудь, объяснились - нет, видно, что она очень рада была приглашению, хоть и не {Вместо: хоть и не - было: потому только не} приняла его; во второй раз поняли: это просто была скромность: Вере Павловне не хотелось парадно являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала всякого вида превосходства или влияния, {Далее начато: она вообщ} старалась всегда выводить вперед других - и действительно успевала в этом так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели в ней ничего отличного от двух других закройщиц; {от простой закройщицы} иные обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской - и Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять {уверять} не столько спрашивающей даме, сколько самой себе, что все это устроено самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не очень значительна, действовала не одна скромность, - тут было и другое чувство: ей хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что могут возникать другие {без нее другие} такие же мастерские совершенно самостоятельно, и даже - почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше всего! - даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей, - это была самая любимая мечта Веры Павловны.

И вот таким образом прошло гораздо более двух лет {Вместо: гораздо ~ лет - было: два с половиною} со времени основания мастерской, несколько более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны. Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.

Поутру {Далее было: чай, приготовленный} Вера Павловна, проснувшись, долго нежится в постели, - она любит нежиться, {полежать на теплом ме} - и немножко как будто дремлет, и думает, что надобно сделать, и так полежит, не дремлет и не думает, - нет, думает: "ах, как тепло, мягко, хорошо, - славно нежиться поутру!" {Далее начато: - А вон} - Так и нежится, пока из средней, нейтральной, комнаты муж, то есть "миленький", говорит: "Верочка, проснулась?" {одевайся} "Да, миленький". Это значит, что муж может начинать делать чай и что Вера Павловна - нет, в своей комнате она не Вера Павловна, а Верочка - начинает {В рукописи: и начинает} одеваться. Ах, как же долго она одевается, - нет, она одевается скоро - в одну минуту, - но она долго умывается, она любит плескаться в воде и потом долго причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, впрочем, иногда долго надевает и ботинки - у ней отличные ботинки, - она очень скромно одевается, но ботинки - ее страсть.

Вот и выходит к чаю, в нейтральную комнату, обнимает мужа, "миленький, каково почивал?", толкует ему за чаем о разных пустяках и не-пустяках, впрочем {Далее было: но надобно сказать, что Верочка} Вера Павловна - нет, Верочка, она и за утренним чаем еще Верочка - пьет не столько чай, сколько сливки, - чай только предлог для сливок, - сливок больше половины чашки, сливки - это тоже ее страсть. Трудно достать хорошие сливки в Петербурге, - но Верочка отыскала {отыскала молочницу} действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть мечта: иметь свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, - через год, через полтора это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это не мечта, это так только, как}

Но вот чай кончен: 10 часов. "Миленький" уходит на уроки или на занятие, - у него есть занятие в конторе одного фабриканта, - или возвращается в свою комнату работать. Вера Павловна - теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра - хлопочет по хозяйству, ведь у ней одна служанка, обыкновенно молоденькая девочка, которую всему надобно учить, - а только выучишь, {Далее было: ее уж и нет} надобно приучать новую к порядку - служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж; полгода, немножко побольше, - смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть посаженною матерью, - тут уж нельзя отказаться: "как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили", разные благодарности, и Вера Павловна дуется {бран} за эти благодарности, - "так уж некому быть, кроме вас"; да, много хлопот по хозяйству, хоть оно и маленькое. - Надобно отправляться в мастерскую, надобно отправляться на уроки, - у Веры Павловны довольно много уроков часов 10 {12} в неделю, - больше было бы тяжело, да и некогда, - с уроков надобно опять заглянуть в мастерскую, - а вот обед с миленьким, - довольно часто за обедом бывает ктонибудь - один, много двое, потому что больше нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать новое блюдо, чтобы достало кушанья, - когда Вера Павловна возвращается домой усталая, обед бывает проще, - она перед обедом сидит {немножко сидит} в своей комнате, отдыхая, {Далее было: а если она, возвратившись} и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, - если же она возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь} печенья, а чаще всего вроде чего-нибудь такого, что едят со сливками, то есть что может служить предлогом для сливок. За обедом опять Вера Павловна рассказывает и расспрашивает, но больше рассказывает, - да как же не рассказывать: сколько нового надобно сообщить об одной мастерской; после обеда сидят еще с четверть часа с миленьким, - "до свиданья", - и расходятся опять по своим комнатам, и Вера Павловна опять на свою кроватку, и читает, и нежится, частенько даже спит, - даже очень часто - даже чуть ли не наполовину дней спит час, полтора часа, - это слабость, и даже слабость едва ли не дурного тона, - но {но что же делать?} Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять одевается, идет в мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если вечером никого не бывает, то опять за чаем рассказы миленькому, и с полчаса сидят в нейтральной комнате, - потом: "до свиданья, миленький", - и цалуются и расходятся до завтрашнего чаю. Тогда Вера - иногда и довольно долго работает, {Далее было: и работа разная} читает, читает, - отдыхает {по временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее начато: у ней наконец есть ф} - рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде была абонированная, - это было тоже порядочное веселье, когда завелся свой {завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле стоит, запл, чем аб} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный рояль куплен по случаю за 100 р, - маленький Эраровскнй, старый, весь избитый, починка стоила 40 р, - но зато действительно рояль очень хорошего тона, - вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это, когда никого нет. {Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости - большею частью молодые люди, моложе "миленького" и моложе самой Веры Павловны, {Далее было: они бывают потому, что уваж} - из их числа и преподаватели в мастерской, - они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так, в душе только. - робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] - дело в том, что} они просто считают его одною из лучших голов в Петербурге, - может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми в этом: они находят полезными для себя разговоры с Лопуховым. К Вере Павловне они беспредельное благоговение, - она даже дает им цаловать , не чувствуя себе унижения от этого, - держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, - то есть когда не дурачится; но, по правде сказать, большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья и галопированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много хохотни и болтовни и чуть ли не всего больше пения, - но беготня, хохотня и все нисколько не мешают этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, - уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не очень редко {Иног} бывают гости и постарше, ровня Лопуховым, {Далее было: сами Лопуховы} - большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три из молодых профессоров, - почти все люди бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, - Лоиуховы бывают в гостях не так часто - почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой, {Далее было: там видят они} - у этих стариков есть множество сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Лопухова видит довольно многоразличное и разнокалиберное общество.

Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства {Далее было: то есть того, чтобы нежиться поутру и пить сливки,} - лежанье поутру в постели нежась, {лежанье ~ нежась вписано.} - славная жизнь - она очень нравится Вере Павловне. {Далее было: Зато, и много переменилась Вера Павловна в три года привольной жизни: [она пополнела]: кто смотрел на ее фигур}

Однажды - это было уже под конец лета, около половины августа, девушки собрались по обыкновению в воскресенье на загородную прогулку. Летом они ездили чаще всего на лодках на острова. Вера Павловна почти всегда ездила с ними, на этот раз поехал и Дмитрий Сергеевич, - вот почему и была замечательна прогулка - его спутничество было редкостью, и в то {в нынешнее} лето он ехал только еще во второй раз. Мастерская, узнав об этом, осталась очень довольна: Вера Павловна будет еще веселее обыкновенного, и надобно ждать, что прогулка будет особенно одушевленна. {Далее начато: Поэтому собралась ехать почти} Некоторые, располагавшие провесть воскресенье иначе, изменили свой план и присоединились к собиравшимся ехать на острова. Понадобилось взять вместо трех больших яликов четыре, - и того оказалось мало, прибавился пятый. Компанию имело {Вместо: Компанию имело - начато: Было} человек сорок народа, в том числе около пятнадцати швей только пять не участвовали в прогулке, - три пожилых женщины, {Далее было: один} пять маленьких девочек, четыре {столько же} маленьких мальчика, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи, {Далее было: двое были очень изящ} - один из них был подмастерье часовщика, {Было: подмастерье переплетчика, другой часовщика} другой - мелкий торговец, оба мало {Вместо: мало - было: недурно одеты и нисколько не} уступали манерами третьему жениху, учителю уездного училища, - человек пять других молодых людей, таких же разнокалиберных {разношер} званий, в том числе даже молодой офицер, {вместо: молодой офицер - было: подпоручик} человек пять университетских и медицинских студентов. {Далее было: а. в медицинской академии б. университета}

Взяли с собою четыре большие самовара, целые груды разных булочных изделий, огромные куски холодной телятины и тому подобного, - народ молодой, движенья будет много, даже еще на воздухе, - на аппетит можно рассчитывать, - было и с полдюжины бутылок вина; на сорок человек, в том числе 15 человек людей, кажется, не много.

И действительно, прогулка удалась как нельзя лучше. Тут всего было: танцевали в 12 пар, танцевали в 14 пар, танцевали только и в 10 пар, играли в горелки, чуть ли не в 20 пар, {Далее начато: играли в ф} импровизировали трое качелей между деревьями, - в промежутках всего этого пили чай, закусывали, - чуть не половина компании {Далее было: с полчаса} даже слушала с полчаса спор двух студентов, самых усердных {самых усердных вписано.} поклонников Дмитрия Сергеевича, с Дмитрием же Сергеевичем, которого его любители постепенно изобличали в неконсеквентности, остатках прокислой гегелевщины, {неконсеквентности ~ гегелевщины, вписано.} модерантизме, консерватизме, и - что уже хуже всего - в буржуазности, - и что еще хуже самой буржуазности - в скептицизме, - из других студентов один стал было вступаться за Дмитрия Сергеевича, - тогда и двое других пристали к нападающим, пристал к ним и офицер, - дело пошло так горячо, что один из нападающих {Далее было: уже стал жалеть Дмитрия Сергеевича, который} сказал холодным и важным тоном: "я приведу слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, {Вместо: одним ~ человеком, - было начато: одной [хорош] пор} женщиной очень умной: "только до 25 лет человек может сохранять честный {благородный и честный} образ мыслей"", - другой нападающий захохотал: "Да я знаю, кто эта дама, - она при мне сказала это {говорила это тебе} - это m-me N, отличный {Было начато: слав} человек, только ей самой теперь уж 26-ой год, - помнишь, ведь за полчаса же она сама это говорила", - тогда все расхохотались, {Было начато: захо Далее было: положили, что это несомненно} принялись считать, сколько лет кому осталось иметь честный образ мыслей, - большинство решило, что пока еще имеют лета честного образа мыслей, то надобно играть в горелки, и спорить с Дмитрием Сергеевичем остались опять только два, {Вместо: и спорить ~ два: было: и Дмитрий Сергеевич остался опять один спорить с} его постоянные противники и упорнейшие поклонники. После чаю и они бросили спор, танцевать не танцевали, но в горелки играли, качались, а когда мужчины вздумали бегать взапуски, прыгать через канаву и бороться, то эти три мыслителя оказались самыми усердными состязателями мужественных упражнений: один из противников-поклонников получил первенство в прыганье через канаву, другой, действительно атлет, поборол всех, даже Дмитрия Сергеевича, который был очень силен, - даже офицера, который был еще сильнее, - Дмитрий Сергеевич был очень раздосадован на себя, что не может побороть офицера, превосходство атлета, своего противника, признавал {давно признал} и прежде, - схватывался с офицером пять раз, и все пять раз был побежден. Измучившись до последней невозможности, офицер, Дмитрий Сергеевич и один из противников - отличившийся в прыганье - прилегли на траву и пустились рассуждать о системе Огюста Конта, в которой видели очень много верного, но слишком много непоследовательной примеси средневековых понятий, что уже совершенно непростительно Конту, {Далее было: математику} идущему от математических принципов и начинающему с понятий, выработанных естествознанием, - тут не было разноречия, противник-поклонник остался доволен Дмитрием Сергеевичем и сказал, что за его строго логический разбор непоследовательностей Конта примиряется с ним.

Отправились домой в 11 часов. {Было начато: Воротились домой в первом} Старухи и дети так и уснули в лодках, - хорошо, что запасено было много теплой одежды, - зато остальные говорили {Далее было: и хохот} безумолку, и много было шуток и смеху.

Через два дня Вера Павловна за утренним чаем заметила мужу, что цвет его лица ей не нравится. Он сказал, что действительно эту ночь он проспал не совсем хорошо и вчера с вечера чувствовал себя дурно, но что это ничего, немного простудился на прогулке, - конечно, в то время, когда после беганья и борьбы долго лежал на земле, - побранил себя за эту неосторожность, но уверил Веру Павловну, что это пройдет, ничего. Он отправился {отправился поутру} на свои обыкновенные занятия, за вечерним чаем сказал, что, кажется, совершенно все прошло, - но поутру сказал, что ему надобно будет несколько дней посидеть дома. Вера Павловна, {Далее было начато: ему} сильно встревожившаяся и вчера, теперь серьезно испугалась и потребовала, чтобы Дмитрий Сергеевич пригласил {Вместо: чтобы ~ пригласил было: чтобы муж послал} медика. "Да ведь я сам медик, я и сам сумею лечиться, если понадобится, а теперь пока еще не надобно" - отговаривался он. Но Вера Павловна была неотступна, и муж {Далее начато: а. посла б. сказал что [пошл] напи} написал записку к Кирсанову. Он говорил, что болезнь пустая и что он просит его только в угождение жене.

Поэтому Кирсанов не поторопился: {не ушел из гошпиталя, про} пробыл в гошпитале до самого {позднего} обеда, пообедал, {потом пообедал} покурил после обеда и приехал к Лопуховым уже часу {часов} в шестом вечера.

- Нет, Александр, я хорошо сделал, что тебя позвал, - сказал Лопухов: опасности нет и, вероятно, не будет, но у меня воспаление в легких. {Далее было: все-таки} Конечно, я и без тебя вылечился бы, {Далее начато: ведь} но все-таки будь консультантом. Нельзя, нужно для очищения совести, - ведь я не бобыль, как ты.

Долго они вдвоем щупали бока одному из себя, {Далее было: толковали} Кирсанов слушал грудь, и нашли оба, что Лопухов {а. что первое предпол б. что диагност} не ошибся: опасности, вероятно, не будет, но {но будет} воспаление в легких довольно сильное. Придется пролежать недели полторы. Но опасного ничего нет. Немного запустил Лопухов свою болезнь, но все-таки еще ничего.

Кирсанову пришлось долго толковать с Верою Павловною, успокоивая ее. Наконец она поверила вполне, что ее не обманывают, что, {что опасного} по всей вероятности, опасного ничего нет, - но ведь только "по всей вероятности", - а мало ли что бывает и против всякой вероятности.

Кирсанов стал бывать по два раза в день у больного, - не для больного, они оба видели, что {что особенно} болезнь проста и {и пока} не представляет опасности, {Далее начато: что Лопухов} но для Веры Павловны. Так прошло три дня. На четвертый день поутру Кирсанов сказал Вере Павловне: {Далее начато: Наш общий}

"Дмитрий - ничего, хорош, еще дня три-четыре будет тяжеловато, тяжелее вчерашнего, а потом станет {будет} уж и поправляться. Но об вас, Вера Павловна, я хочу поговорить с вами серьезно: вы дурно делаете, - зачем не спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я не нужен, но себе вы можете повредить, и совершенно без надобности, - ведь у вас и теперь уж нервы довольно расстроены, и совершенно понапрасну.

Долго он урезонивал Веру Павловну, но без всякого толку. "Никак", и "ни за что", и "я бы сама рада, да не могу", - то есть спать по ночам и оставлять мужа без караула. Наконец, сказала: "да ведь все, что вы мне говорите, он уж мне говорил, вы знаете, - много раз говорил. Ведь его бы я скорее послушалась, чем вас, - значит, не могу".

Против такого аргумента нечего было возразить.

- Правда ваша, Вера Павловна, - сказал Кирсанов, - только я вижу, что с вами надобно принять крутые меры. Вот увидите, каково не слушаться двух медиков, - давайте два листа бумаги: один весь испишу микстурами для вас я, другой испишет он, и скажем, что пока вы все микстуры не выпьете, до тех пор Дмитрий не выздоровеет, - а микстуры будут самые противные на вкус.

- Ах, не смейтесь, Александр Матвеевич, я вовсе не хочу смеяться, - а сама все-таки засмеялась, потому что лицо Кирсанова выражало всю отвратительность вкуса микстур, которые принуждена она будет пить, и он делал жесты, показывавшие, как рука не хочет подносить микстуру к губам, и как микстура льется с ложки от дрожания руки, и как весь корпус вздрагивает {пожимается} и пожимается от ужасной микстуры.

- Вот увидите вечером. А теперь - до свиданья: {Далее было: ради бога, скажите:} нужно в гошпиталь, - ради бога, скажите, зачем вы заставляете меня отнимать время у действительно больных людей? {Далее было: Грех вам, Вера Павловна} Но когда меня будут за это на том свете посылать в ад, я скажу: "нет, извольте посылать Веру Павловну, ее грех!", - и опять жесты, как он уперся и не идет в ад, а рекомендует {указыв} тащить туда ее. Нельзя не рассмеяться, потому что очень смешные гримасы, но Вера Павловна рассердилась на него. До шуток ли, в самом деле?

Зато как же и совестно ей было, когда Кирсанов, приехавши к больному в десятом часу вечера и просидев подле него {Далее было: с Верою Павловною} вместе с нею с полчаса, сказал: "Вера Павловна, отдохните, мы оба просим вас; я останусь здесь ночевать". - Ведь она сама наполовину - больше чем наполовину - знала, что как будто бы и нет необходимости сидеть всю ночь подле больного, и вот заставляет Кирсанова, человека занятого, терять время; что ж это в самом деле? - да, "как будто не нужно", - "как будто", - а кто знает? Нет, нельзя оставить миленького одного, - мало ли что может случиться? да, наконец, если пить захочется, - чаю захочется, как же тут? ведь он деликатный, будить не станет, значит и нельзя не сидеть подле него, - но Кирсанову сидеть не нужно, она не дозволит, - все это передумалось в одну минуту, и она сказала, что не уйдет, а что "вам, Александр Матвеевич, нужнее отдыхать, чем мне, - ведь вы с утра до ночи работаете, отправляйтесь вы домой, я вас прошу". Перекорились таким образом раза два - "нет, вы отдохните", - "нет, вы уезжайте домой", - тогда Кирсанов встал, сказал Лопухову: "ну, брат Дмитрий, ты не у места деликатничаешь со мною, что не просишь Веру Павловну отдохнуть, - ведь ты должен видеть..." "Вижу, Александр, да мне в самом деле стыдно по пустякам отнимать у тебя ночь, ведь ты ошибаешься, если думаешь проводить ее да заснуть, - ведь она будет приходить справляться, и если застанет тебя сонного, то все равно {Далее было: уж потом мы с твоим усерди} твое присутствие не поможет". "Да разве я этого не знал? {предвид} Конечно, знаю, - так уж я поступлю и за тебя и за себя. Вера Павловна, простите, - невежда, быть может, но с истинною преданностью и чувством глубочайшего уважения имею честь" - говоря это, он стоял подле нее, предлагая ей руку, как любезные кавалеры предлагают дамам для прогулки, - она не брала руки, - отстраняла ее, - но при словах: "глубочайшего уважения" он очень плавно взял ее за, талью и повел из комнаты, продолжая: "имею честь быть вашим спутником. Серьезно, Вера Павловна, как медик, прошу вас лечь. Вот вам, на всякий случай, пилюли из морфия, - если не заснете через четверть часа, примите две". Он ввел ее в ее комнату, затворил за нею дверь и возвратился к больному.

- Мне, право, перед тобою совестно, Александр: какую смешную {дикую} роль , сидя ночь у больного, болезнь которого вовсе не требует этого. {Вместо: болезнь ~ этого - было: которому вовсе не нужно это.} Но благодарю тебя, очень благодарю. Я решительно начинал беспокоиться за нее. Нервы у ней очень {очень у ней} расстроивались.

Нервы Веры Павловны, действительно, были утомлены, - три ночи без душевной тревоги ничего бы не значили для нее: здоровье у ней было крепкое. Но она очень боялась {тревож} за мужа. Да, нервы были так расстроены, что она как дошла до кровати, как упала на кровать, {Вместо: дошла ~ на кровать - было: упала на кровать} так и лежала, - не могла раздеться, - не могла заснуть, - не могла и принять сонных пилюль, - рукам так тяжело было подняться, - почти спала, и глаза почти закрылись, но не спала. Долго, долго она так лежала неподвижною, - "только, что ж это? сплю я иль нет? в бреду я иль нет? {брежу иль нет?} - нет, не в бреду, - что ж это он так долго стоит в дверях? Он думал, что надобно взглянуть на меня, {далее было: да ведь } сплю ли я, здорова, - так ведь должно казаться, что я сплю и здорова; господи, что это он все стоит в дверях и все смотрит на меня? какой чудак!" Наконец, он ушел от дверей. - Опять прошло сколько-то времени - должно быть, много, - вот он опять в дверях, и опять стоит долго, долго, и так пристально смотрит, - наконец, опять ушел, - через несколько времени Вера Павловна заснула крепко и проспала до тех пор, {Вместо: и проспала ~ пор - было: проспала [до одиннадцати] до десяти часов} пока услышала из-за дверей голос Кирсанова:

- Вера Павловна, до свиданья. Мне пора в гопшиталь, - вставайте, бегите к своему больному, который почти так же здоров, {Далее было: который чуть ли не зд} как вы, бегите скорей, а то совесть будет мучить, что оставили беспомощным. "Ах, как я заспалась. Десять часов!"

Вера Павловна {Далее было: выспалась} чувствовала себя бодрою и была, по правде сказать, {Вместо: по правде сказать, - было начато: в самом д} очень благодарна Кирсанову за то, что он дал ей возможность отдохнуть. {Вместо: дал отдохнуть. - было: заставил ее отд} Потому она не рассердилась на его шутливый тон. Он продолжал из-за двери: {Далее было начато: Судя по голосу, вы не со}

- А видели вы, я четыре раза приходил смотреть на вас, Вера Павловна? двойная цель была, Вера Павловна: взглянуть, что с вами, - ведь я немножко трусил за вас, - показать вам себя, что я не сплю, - да была и третья цель -о ней говорю только по секрету - помолиться на вас, чтобы бог послал мне вашу добродетель ухаживать за кем не нужно.

- Да, я видела два раза.

- Неужели? я не полагал. Если видели, да еще два раза, то это значит, вам в самом деле надобно кой-что выпить, - я вам оставлю рецепт. Эти капли будут довольно вкусны, до свиданья.

- До свиданья.

И на этот вечер Кирсанов приехал ночевать и еще пять ночей провел у постели Лопухова, чтобы не допустить {Вместо: чтобы не допустить - было: не допуская} Веру Павловну проводить их без сна; {Далее начато: через пять дней} в самом деле, довольно утомлялась она заботами о больном и во время дня. Через шесть дней она убедилась наконец, что больной почти вовсе перестал быть болен и что дежурить подле него нет надобности: да и нельзя было не убедиться, - в этот вечер они втроем играли в карты, Лопухов уже полулежал на подушках и говорил уже очень хорошим {и говорил очень тверд} голосом.

- Александр Матвеевич, почему вы совершенно забыли меня? - именно меня, потому что с Дмитрием {с мужем} вы хороши по-прежнему, - он бывает у вас часто, вы у нас перед этим временем, кажется, {Далее начато: больш} с полгода не были, - да и раньше тоже, - а помните, мы {как мы} были с вами дружны вначале, - между прочим сказала Вера Павловна во время этой игры.

- Мне казалось... казалось, Вера Павловна, простите за откровенность, мне... казалось, что вы несколько недолюбливаете меня. ("Как это глупо! как это низко! как это я не нашелся! {это сорвалось? Я не то хотел сказать.}")

- Я? вас? Ну с чего вы это взяли? Да когда же не была я вам рада? {Далее начато: Причина гораздо}

- Добрая Вера Павловна, вы и послушали - это я хочу только поинтересничать, а истинная причина гораздо проще: я в эти два года был сильно занят. Я почти нигде не бываю. Я страшно работаю, а потом хочется полежать на диване с сигарой. {Далее было: Но не так вы чужды, зачем же до такой степени} Из мундира и фрака в халат, - иной переход невозможен. А халатная жизнь так привлекательна.

Ясно, к чему идет дело. {Далее начато: Начинается в ж} Опытный в романах читатель видит, что начинается новый роман в жизни Веры Павловны и что Кирсанов будет играть роль в этом романе - счастливую или несчастную, это пока еще не видно, но видно, что он влюблен в Веру Павловну, что он поэтому давно и перестал {поэтому перестал} бывать у Лопуховых. {Далее было: [что] поэтому, надобно же сказа} Является в истории Веры Павловны новое лицо, {Вместо: Является ~ лицо, - было начато: а. Новое лицо выходит на б. Является в рассказе} надобно описать {рассказыва} его.

Но описывать почти нечего. Он был друг {а. прият б. близкий в. приятель} Лопухова, - и уже было говорено, что {что сходства} между ними было гораздо больше сходства, чем разницы, - а это и почти все, что нужно сказать о нем: говорить подробнее значило бы повторять то, что мы знаем о Лопухове. Лопухов был сын мещанина, {небогатого мещанина,} зажиточного по мещанскому сословию, то есть довольно часто имеющего {Далее было: на столе} мясо во щах, - Кирсанов был сын писца уездного суда, то есть человека, часто не имеющего мяса во щах, - значит и наоборот, часто имеющего мясо во щах. Лопухов с очень ранней молодости, {Вместо: с очень ранней молодости, - было начато: с незапам} почти с детства, {Далее было: помогал отцу со} добывал деньги на свое содержание, - и Кирсанов тоже {Далее было: давал уроки} с третьего класса гимназии давал уроки. {уроки младшим.} Оба грудью, без связей, без знакомств, пролагали себе дорогу. Лопухов был какой человек? - В гимназии пофранцузски не выучивались, а по-немецки выучивались склонять der, die, das с небольшими ошибками, - а поступивши в Академию, Лопухов скоро увидел, что на русском языке далеко не уедешь в науке; он взял французский словарь да какие случились французские книжонки, - а случились "Телемак" да {Далее было: роман виконта д'Арленкура, да "Рассуждение о всеобщей} один том "Рассуждения о красноречии" старика Роллена, да несколько разрозненных ливрезонов нашего умнейшего журнала Revue etrangere, - книги все не очень вкусные, - взял их - а сам был, разумеется, страстный охотник читать - да и сказал себе: "не раскрою ни одной русской книги, пока не стану свободно читать по-французски", - ну, и стал свободно читать, а с немецким языком обошелся иначе: нанял угол в квартире, {Вместо: угол в квартире - было: квартиру} где было много немцев-мастеровых, да и жил с ними, пока стал порядочно говорить по-немецки, - угол был мерзкий, немцы скучны, в Академию ходить очень далеко, а он все-таки выжил, сколько ему было нужно. У Кирсанова было иначе: он немецкому учился {учился так, к} по разным книгам с лексиконом, как Лопухов французскому, а по-французски выучился но так, а вот как: евангелие - книга очень знакомая, - он достал Новый завет на французском языке, да и прочел его 8 раз, - на девятый раз уже все понимал - значит готово. Лопухов был какой человек? Вот какой: шел он в оборванном мундиришке по Каменноостровскому проспекту, с урока (по 50 коп. за урок получал, верстах в трех {на пятой версте} за Лицеем), идет навстречу ему какой-то туз да, разумеется, прямо на него, не сторонится, а у Лопухова было в то время правило: "кроме женщин, ни перед кем первый не сторонюсь", - ну, и задели друг друга плечами, - туз, полуобернувшись, сказал: "Что ты за свинья, скотина!" и поправил звезду, готовясь продолжать назидание, - а Лопухов сделал полный оборот к тузу, взял туза за руки подле плеч, да и положил его в канаву, очень осторожно, да и стоит над ним и говорит: "Ты но шевелись, а то дальше протащу, где грязь глубже", - ну, и постоял над ним, - проходили два мужика, заглянули, {поглядели,} похвалили, - проходил чиновник, заглянул, не похвалил, но сладко улыбнулся, - проезжали мимо экипажи, - ну, из тех не было видно, что в канаве, - ну, так и постоял Лопухов, потом опять взял туза за руки подле плеч, поднял и говорит: "Ах, ваше превосходительство, как это вы изволили оступиться? не повредились? позвольте вас обтереть". И стал обтирать. Подошли два мужика - уж другие, - подошел мещанин, помогали обтирать, обтерли и разошлись. Так, - с Кирсановым {Далее было: этого не было, а был} случилось этому быть, а был такой случай. Дама, у которой тузы бывали на посылках, вздумала, что надобно составить каталог библиотеки, оставшейся после ее мужа вольтерьянца, умершего лет за 15 перед тем. Зачем именно через 15 лет понадобился каталог, неизвестно. Подвернулся составлять каталог Кирсанов, взялся за 80 р., работал месяц и {Далее было: больше} переписал уже 7 шкапов из 12-ти. Вдруг дама вздумала, что каталог не нужен, вошла {взошла} в библиотеку и говорит: "не трудитесь больше, я передумала, а вот вам за ваши труды", и подала Кирсанову 10 р. "Я, ваше-ство, - назвал даму по ее титулу, очень хорошему, - сделал уж больше половины работы". - "Вы находите, что я вас обидела в деньгах? Nicolas, поди сюда, переговори с этим господином". Влетел Nicolas. "Ты как смеешь грубить maman?" "Да ты, молокосос (выражение неосновательное со стороны Кирсанова, потому что Nicolas был старше его годами десятью {Вместо: был старше ~ десятью - было: был восемью или десятью годами}), выслушал бы прежде". "Люди!" - крикнул Nicolas. - "Ах, люди? Вот я покажу тебя людям". Во мгновение ока Nicolas постиг, что не может пошевелить левою {правою} рукою, потому что она притиснута к боку Кирсанова {Далее было: как} его собственным боком, а притиснута так крепко потому, что правая рука Кирсанова, грациозно обогнув его талью, держит его правую {левую} руку, как в клещах, а в то время прижимает его стан к стану все того же Кирсанова, не столь нежно, сколь усердно; а левая рука все того же Кирсанова, дернув его за вихор {Далее было: [впрочем] [потому впрочем] впрочем, не так больно, как рукам и бокам} более в назидание, нежели в вырывание, уже держит его за горло, уже подавила горло, так что оно захрипело, и уже Кирсанов сказал: "видишь, как легко задушить!" - точно, видно, что легко, - и уже отпустила горло, так только придерживает, да как ловко, {Текст: а левая рука ~ ловко, вписан.} все в то же самое мгновение; дама испустила визг и упала в обморок, и поспешно вступили в комнату несколько голиафов, - и все-таки опять в то же самое мгновение Кирсанов проревел голиафам: "Стой! {Далее начато: если} ни с места! кто из вас пошевелится, этому парню оплеуха! {Далее начато: Десяток дам, прежде} и задушу его прежде, чем до меня добежите! {Далее было: Сказал, ради бога, братцы, не подходите!} Ну, теперь проводите-ко меня до лестницы", сказал Кирсанов, и Nicolas несколько помавает носом в знак того, что, дескать, слушайтесь, он правильно рассуждает; и Кирсанов пошел с Nicolas по комнате, и прошел в переднюю, и сошел с лестницы, напутствуемый издали голиафами с умиленными лицами, и на последней ступени отпустил горло Nicolas и оттолкнул его слегка, так деликатно, и пошел в лавку покупать шляпу, вместо той, которая осталась в добычу Nicolas. {Вместо: и Nicolas ~ в добычу Nicolas - было: и пошел с [молокососом] Nicolas по комнате, и [вышедши сам] прошел в переднюю, и сошел с лестницы [и на последней ст], напутствуемый издали голиафами с умиленными лицами и на последней ступень отпустил руки Nicolas и пошел в лавку покупать шляпу, которая осталась в наследство Nicolas.}

Ну, что ж различного скажете вы {Ну, что ж вы скажете} о таких людях? Все их резко выдающиеся черты - черты не индивидуумов, а типа, - типа, различного {такого различного} от привычных нам, что его общими особенностями закрываются от нас личные {частные} разности в нем, - как будто {Далее было: несколько диких гусей забрались в стадо ручных} несколько человек европейцев в Китае, {Было: китайцев в} которых не могут различить одного от другого китайцы, - во всех видят одно, что они "красноволосые варвары, не знающие церемоний", {Против текста: как будто несколько ~ церемоний", - дата: 8 январ} - да китайцы и правы: в отношениях с ними все европейцы - как один европеец - не индивидуумы, а представители племени, больше ничего: одинаково не едят тараканов и мокриц, одинаково не режут в мелкие кусочки людей, - одинаково пьют водку и виноградное вино, а не рисовое вино, - и единственную вещь, которую видят в них свою родную {Вместо: которую ~ родную - начато: в которой похожи} китайцы, питье чаю, делают вовсе не так - с сахаром, а не без сахару. Так и люди того типа, к которому принадлежали Лопухов и Кирсанов, {Далее начато: для людей} кажутся все одинаковы людям не того типа. Каждый из них человек отважный, не колеблющийся, не отступающий, не унывающий, умеющий взяться за дело, и если возьмется, то уже крепко хватающийся {Было: то уже вцепляю} за него, так что оно не ускользнет из рук, - и каждый - человек безукоризненной честности, такой, что даже не приходит в голову и вопрос: "можно ли положиться на этого человека во всем, безусловно?" Это ясно, как то, что он дышит грудью, - пока дышит эта грудь, она горяча и неизменна, - смело кладите {Начато: прекло} на нее свою голову, на ней можно отдохнуть. Эти общие черты так резки, что за ними сглаживаются личные особенности. {различ}