Что такое боги и как с ними быть

Жертвы, кары и молчание: проблемы в общении с богами

Одно из обвинений или, возможно, предостережений, которые можно услышать от монотеиста по поводу древних языческих богов, заключается в том, что эти боги требуют жертв и карают людей, когда бывают чем-то недовольны. (Под словом «карают» обычно понимается наказание, которое бог обрушивает на человека, которому случилось чем-то оскорбить это божество.) Обратившись к древним мифам, мы увидим, что многие боги действительно делают и то, и другое. Причем кара их нередко принимает обличье величайшего из их даров: например, бог моря может послать на сушу огромную приливную волну, а богиня любви — вселить в человека любовь к неподходящему объекту.

Те из нас, кто любит языческих богов и стремится к общению с ними, задаются вопросом: всегда ли божественное «наказание» призвано послужить для нас уроком, помогающим развиваться и расти, или бывает так, что боги просто сердятся и мстят человеку за нанесенное оскорбление? Как уже было сказано выше, божества в ипостасях, более близких к человеку, в принципе более склонны к человеческим эмоциям и, в том числе, к обидам и гневу; но до какой степени этим объясняются те страдания, которые они могут нам причинять? Могут ли нас карать те божества, о которых мы вообще ничего не знаем? Следует ли нам жить в постоянном страхе, как, по мнению многих, жили наши предки?

Вопрос о божественной каре естественным образом влечет за собой вопрос о Страхе Божьем. Авраамические религии прилагают немало усилий для того, чтобы последователи их единых богов не на шутку боялись поступить неправильно, а критерии правильного и неправильного поведения, в свою очередь, определяются духовенством этих религий. Многие современнее монотеисты выросли в Страхе Божьем, и многие из тех, кто обращается к язычеству в любой его форме, надеются, что теперь-то об этой мотивации и о самом этом понятии можно будет забыть. Однако нашим языческим предкам Страх Божий тоже был, мягко говоря, не чужд, и чтобы убедиться в этом, достаточно лишь пролистать любое из дошедших до нас древних религиозных сочинений. Что же нам с этим делать?

Прежде чем мы углубимся в эту проблему, мне придется сделать одно заявление, которое, на первый взгляд, противоречит духу всего вышеизложенного. Не вызывает особых сомнений, что в древние времена некоторые люди объясняли природные бедствия гневом богов (причем иногда — гневом беспричинным). Рассуждая об обычаях древних людей, я почти никогда не объясняю те или иные их убеждения обычным невежеством. Более того, я считаю, что отказываться воспринимать их мировоззрение всерьез было бы попросту глупо… но в данном конкретном случае я делаю исключение — и настаиваю на нем. В ту далекую эпоху жизнь была очень тяжелой, и беды случались часто: болезни, несчастные случаи и непогода могли стирать с лица земли целые племена. В природе человека — искать объяснения подобным бедствиям, хотя бы для того, чтобы получить хоть какую-то возможность предотвратить их повторение. Весьма вероятно, что духовидцы различных племен заключали сделки с духами, чтобы те помогали их народу избегать этих несчастий; и не исключено, что в случаях, когда люди по лености или забывчивости переставали исполнять свою часть сделки, оставляя духов без подобающих подношений и платы, некоторые из этих духов, в свою очередь, лишали людей своего благословения или даже могли обрушить на них свой гнев. Но иногда буря — это просто буря, а эпидемия — просто эпидемия. И все-таки людям, возможно, становилось легче на душе, если им говорили, что бедствие вызвано гневом какого-нибудь духа: ведь это означало, что духа можно умилостивить и тем самым избавиться от напасти. И даже если этот дух на самом деле не имел никакого отношения к постигшей людей катастрофе, в благодарность за подношения он мог помочь людям справиться с ней.

Впрочем, все это не значит, что боги и духи никогда не тыкают людей носом в их ошибки. Подобное случается и подчас — в поистине грандиозном масштабе. Но вот вопрос: делают ли они это просто «со зла»? Срывают ли они на нас злость, не задумываясь о последствиях, или все-таки любое их действие, которое можно воспринять как божественную кару, на самом деле — тщательно спланированный урок? Это трудный вопрос, и, насколько я понимаю, ответ на него до некоторой степени зависит от конкретного божества или духа, от особенностей его характера и от того, с какой его ипостасью вы имеете дело. Но в отношении большинства богов следует помнить то, о чем говорилось в одной из предыдущих глав, а именно: боги экономны. Они почти всегда планируют свои поступки так, чтобы те служили нескольким целям одновременно, и одной из таких целей почти всегда оказывается наше развитие — неважно, каким путем: болезненным или приятным. Если вы полагаете, что в той или иной «каре» не содержится для вас полезного урока, вы, скорее всего, упускаете что-то из виду; по крайней мере, именно так считают почти все мои коллеги — языческие теологи-политеисты. Поскольку боги по природе своей стоят выше нас, всякое взаимодействие с ними способствует нашему развитию. Не факт, что избранные для этого методы придутся нам вкусу, но факт, что мы имеем веские основания искать во всякой божественной «каре» некий важный для нас урок, — при условии, конечно, что это действительно «кара», а не просто случайные катаклизмы и болезни физического или иного рода.

Чтобы определить, чем объясняется то или иное несчастье, — обычным ли невезением, неизбежными последствиями неких человеческих поступков или все-таки божественным гневом, — люди традиционно обращались за советом к жрецу/жрице или прорицателю, специализировавшемуся на подобных вопросах. (Как лицо, исполняющее эту роль в своей общине, могу со всей определенностью заявить, что первые две из вышеперечисленных причин встречаются гораздо чаще, чем третья.) Если же такой возможности нет, то следует тщательно проанализировать содержание случившегося несчастья, его конкретную направленность и область жизни, в которой оно вас постигло. Если из него можно извлечь какой-нибудь непосредственный и наглядный урок, связанный с функциями данного божества, и в особенности если вы знаете, каким образом могли этого бога оскорбить, то вероятность, что дело не обошлось без последнего, естественно, повышается.

Когда бог или дух желает кого-то покарать, то чаще всего просто лишает этого человека своего благословения и всей удачи, которую это благословение приносит. Классический тому пример — случаи с одной молодой женщиной, которая посвятила себя служению Иемайе (орише-покровительнице моря и материнства), потому что мечтала о детях и счастливой семье. Она вышла замуж по любви и родила троих детей; казалось, все идет хорошо. Однако ее муж был мусульманином, и ему не нравилось, что она держит в доме алтарь Иемайи. В конце концов он заставил эту женщину нарушить клятвы, данные богине, и избавиться от алтаря. Не прошло и нескольких месяцев, как они лишились дома, а детей их забрали под государственную опеку. Итак, то, что вам было дано, может быть отнято, — и иногда за этим стоит самый простой и очевидный урок: «Дал слово — держи!»

С другой стороны, духи небожественной природы иногда могут просто мстить человеку, не задумываясь ни о чем, кроме собственной боли и гнева. Дух озера не обязан задумываться о вашем личностном развитии, если вы засоряете его дом отходами. Он просто защищается от вас; и урок, который из этого можно извлечь (разумеется, при условии, что вы сможете провести связь между причиной и следствием), заключается в том, что жить надо осознанно, отдавая себе отчет в последствиях своих действий. Если вы лишь подозреваете, но не можете уверенно утверждать, что ваши неприятности вызваны тем или иным божеством или духом, то лучший выход из подобной ситуации — просто спросить себя: «Если бы это был урок, рассчитанный на то, чтобы сделать меня лучше, а не просто заставить помучиться, то в чем бы этот урок заключался?» Если попытаться ответить на этот вопрос, рассуждая логически и без предубеждений, то ситуация может во многом проясниться.

Разумеется, то, что мы воспринимаем как «кару», иногда может оказаться просто следствием нашей глухоты: если на более тонкие намеки мы не реагируем, боги иногда берут палку побольше. Например, меня однажды осенило, почему моя богиня так часто кажется суровой. Один мой друг приехал ко мне в гости на неделю, и как раз случилось так, что одна из коз у нас на ферме родила тройню раньше срока. Козлята были совсем слабые, и весь дом пришлось мобилизовать им на помощь. Новорожденных надо было вытереть насухо, согреть и накормить. Вообще, козлята, родившиеся чуть раньше положенного или переохладившиеся при рождении, нередко устраивают голодовку, то есть попросту отказываются есть. Если пустить дело на самотек, они не проживут и суток, поэтому нам приходилось кормить их через пипетку. Мой друг сидел и смотрел, как мы нянчимся с этими малышами, завернутыми в полотенца, а те отбиваются изо всех своих слабых силенок, протестуя против наших попыток влить в них материнское молозиво. «Вот дурашка! — приговаривали мы. — Ну чем тебе не нравится это молоко? Оно же такое полезное! Такое вкусное! Ты только распробуй, а там тебя уже и за уши не оттащишь! Ну ты и вредина! Пей, а не то к утру помрешь, и кому от этого будет лучше? Да что с тобой не так, черт возьми? Выпьешь ты, наконец, это чертово молоко или нет?» Глядя на все это, мой друг, наконец, не выдержал: «По-моему, вот точно так же и богам иногда приходится с нами возиться!»

Еще один аспект политеизма, вызывающий проблемы у многих современных людей, — это практика жертвоприношений. Наши предки приносили богам много жертв — и пишу, и питье, и различные ценные предметы (которые для этого ломали, сжигали или бросали в воду), а иногда даже животных и людей. Надо понимать, что жертвоприношение и подношение — это разные вещи: жертва — это то, расстаться с чем эмоционально труднее. Но в этом и состоит ее смысл, как поясняется в жертвенной молитве из «Языческого часослова»:

Наверное, это один из самых трудных и непонятных моментов во всей нашей работе и общении с божествами. Прежде всего, непонятно, зачем боги заставляют нас страдать, если они нас любят и не желают нам зла. Монотеистические религии издавна и зачастую безуспешно пытаются примирить идеальный образ всеблагого и любящего Бога с образом Бога, допускающего зло или даже причиняющего его людям по собственной воле. Многие из нас вольно или невольно переносят первый — естественно, более привлекательный — из двух этих образов на языческих богов, объявляя их всецело добрыми и исполненными безусловной любви к человеку. Но при этом они упускают из виду, что дихотомии Добра и Зла в нашем мировоззрении попросту нет места. Люди, вещи и боги не добры и не злы: они просто есть, и они таковы, каковы они есть. Все попытки распределить их по этическим категориям на основе эмоционального отклика, который они вызывают в нашей душе (а отклики эти настолько разнообразны, что общего согласия ни по одной подобной классификации достичь не удастся), свидетельствуют лишь о неверном понимании самой природы политеистической вселенной. Боль — не всегда Зло. Иногда это лишь средство, помогающее нам снести стену и найти выход из нашего личного лабиринта самоограничений.

Один из типичных человеческих недостатков — наша склонность принимать все необходимое и священное за данность. И жертвоприношение — один из способов, которыми Священные Силы вынуждают нас выйти за рамки этой модели, пусть хотя бы и в одной отдельно взятой области, в которой мы приносим жертву. Как я уже упоминал в главе о подношениях, в древности человек, приносивший в жертву животное, совершал над собой нелегкое усилие, чтобы почтить богов: он отдавал на благо всей общины ценную белковую пищу, даже если это означало, что его собственной семье придется поголодать. В наши дни подобная жертва приобрела иной смысл: благодаря ей человек со скорбью осознаёт, насколько мы оторвались и отдалились от реальности природного цикла; осознает собственное лицемерие, трусость и глубоко укоренившуюся иллюзию бесконечности физической жизни; и понимает, какую огромную работу нам предстоит проделать, чтобы вернуться к гармоничному сосуществованию с природным миром.

И в том, и в другом случае жертва почетна, потому что помогает нам осознать, как обстоит дело в реальности, и хотя бы отчасти избавляет нас от стремления принимать желаемое за действительное. Схожим образом, курильщик, бросающий весь свой запас сигарет в священный костер, показывает тем самым, что готов пострадать ради того, чтобы стать более здоровым человеком, и вручает руководство собой в этом вопросе тем Священным Силам, которым он приносит этот дар. Подобные осознанные поступки редко даются нам безболезненно, потому что все мы — люди, не лишенные человеческих недостатков. Но вместо того, чтобы укорять себя за эти недостатки, мы можем признать важность приносимой жертвы, утвердиться в решимости пройти этот путь до конца и исполнить задуманное с состраданием к самим себе и друг к другу.

Подолгу размышлять о таких вещах всегда нелегко, и в этом — одна из причин, по которым жертвы лучше приносить не в одиночку, а в среде сочувствующих единомышленников и в ритуальной обстановке, где все могут поддержать друг друга в этой борьбе. Жертва, принесенная самостоятельно в уединении, тоже благородна, но подчас влечет за собой непредвиденные и неприятные последствия — отрицание, отчаяние или погружение в навязчивые мысли о собственном превосходстве над теми, кто не способен на подобное самоотречение. Коллективную жертву проще принести в духе смирения, если этика общины включает в себя такие ценности, как сострадание и честность. Но в любом случае миг жертвоприношения, одиночного или группового, может обернуться контактом с богами — пусть недолгим, но вполне достаточным для того, чтобы божество вобрало энергию, которую мы вкладываем в этот поступок, оценило наши усилия и даровало нам свое благословение.

Но здесь возникает другой вопрос, один из самых болезненных и сложных во всем, что касается наших отношений с богами: как быть, если вам не удается войти в контакт с божествами и понять, чего они от вас хотят? По правде говоря, большинство людей не способны слышать богов и духов постоянно, а некоторые вообще не слышат их никогда. Почему в одних людей от природы вмонтирован, так сказать, «телефон» для общения с богами, а в других — нет? Этого мы не знаем. Однако мы знаем, что это совершенно не зависит от того, насколько человек нравственен, честен, здоров на голову или сколько-нибудь приятен окружающим. Дар регулярной двусторонней связи с богами и духами не имеет никакого отношения к личным достоинствам человека. Многие люди, наделенные подобным даром, — далеко не самые развитые представители рода человеческого; и наоборот, многие замечательные люди этого дара лишены. (Средневековая духовная писательница и мистик Юлиана Норвичская оправдывалась перед своими читателями, объясняя, что возможность общаться со святыми отнюдь не делает ее более праведной, чем другие: ей известно немало хороших христиан, которым она далеко уступает в праведности, но она понятия не имеет, почему святые разговаривают с ней, а не с ними.) Имеются некоторые свидетельства в пользу того, что этот дар передастся по наследству; однако иногда он проявляется у совершенно, казалось бы, случайных носителей. У некоторых людей, никогда ранее не сталкивавшихся ни с чем подобным, способность к общению с Божественным может пробуждаться в результате предельных физических нагрузок, наподобие околосмертного опыта.

Ответ на вопрос о том, полагается ли обычному верующему слышать богов, во многом зависит от культурного контекста. В некоторых неоязыческих группах, например, бытует мнение, что постоянно общаться с богами запросто могли бы все без исключения, если бы в детстве нам не внушали, что это невозможно. Этой теории сопутствует представление о том, что для общения с богами любому человеку достаточно лишь искренне поверить в то, что это возможно и доступно, — и контакт непременно установится; однако опыт, к сожалению, показывает, что это не так. Да, никаких догматических запретов на общение со Священными Силами для тех или иных категорий людей в неоязычестве нет, и это обстоятельство провоцирует наивную убежденность в том, что мистиком и медиумом может стать любой, кто приложит к этому достаточно усилий. Но это представление коренным образом противоречит тому факту, что в первобытных общинах видеть, слышать и воспринимать богов и духов и/или общаться с ними могли далеко не все — несмотря на то, что верили в них все поголовно. Если бы в менее «цивилизованные» времена дело обстояло иначе, племя не нуждалось бы в профессиональном шамане.

Азиатским культурам, напротив, свойственно убеждение в том, что у всех нас, не считая лишь немногих необычно одаренных людей, возможность общаться с духовными силами от природы заблокирована, и если мы хотим снять этот блок, то нужно очень много и упорно трудиться — медитировать, соблюдать особую диету и всячески себя ограничивать во многих других отношениях. Если мы будем усердно стараться, то, возможно, рано или поздно очистимся и обретем связь с Божественным, но просто так этот дар не дается почти никому. Еще одной позиции по этому вопросу придерживаются некоторые аборигенные культуры, в которых принято считать, что устойчивая и качественная двусторонняя связь с Духом (или духами) может развиться лишь в результате осознанной практики измененных состояний сознания. С этой точки зрения, достичь измененного состояния при помощи тех или иных специальных техник, теоретически, может любой, но далеко не каждому это пойдет на пользу, потому что без помощи самих духов заниматься такими вещами очень опасно. А для того, чтобы заручиться помощью духов, необходимо для начала установить с ними контакт, попросить их о поддержке и удостовериться, что они согласились. В итоге получается, что подобные практики доступны лишь тем, кто исходно обладает хотя бы зачатками врожденного дара.

В монотеистических религиях ожидания на этот счет обычно определяются принятыми догмами. В некоторых религиях такого рода общение с Богом — исключительная привилегия духовенства или, в особых случаях, отдельных мистиков, удостоившихся официального признания при жизни или, чаще, посмертно, когда становится возможным перетолковать те или иные их слова в русле ортодоксального учения. Другие монотеистические религии позволяют устанавливать личные отношения с Богом всем прихожанам, исходя из предпосылки, что если человек будет достаточно искренне верить и усиленно молиться, то Бог почтит его своим вниманием и присутствием. В этих системах возможность личного контакта с Богом используется как поощрительный «пряник» для более усердной религиозной практики. Однако в других монотеистических деноминациях — особенно таких, у которых предыдущая категория вызывает подозрения и неприязнь, — принято считать, что Бог с нами больше не общается (или не общался вообще никогда), но, тем не менее, наблюдает за человечеством и требует веры в свое существование. В контексте таких учений мистическая связь с Божественным осуждается как обман или безумие, а единственным достойным подходом к религии считается бездоказательная вера.

Итак, как же мы объясняем ту пропасть, что пролегает между опытом мистиков и «радиомолчанием», с которым большую часть времени сталкиваются остальные верующие? Неужели всякая надежда на общение с богами почти неизменно обрекает нас на разочарование? Мой личный опыт, равно как и опыт большинства из тех политеистов, которых я знаю и люблю, показывает, что у этого «радиомолчания» может быть много разных причин. Частичный перечень их мы составили вместе с Кеназом Филаном, когда работали над книгой «Разговоры с духами», впоследствии опубликованной издательством «Иннер традишнз». Речь в этой книге идет в основном о том, как добиться большей четкости сигнала при общении с духами и богами, но любая подобная работа, в конечном счете, упирается в тот факт, что не каждому это дается легко и не для каждого вообще возможно. Так или иначе, вот этот перечень возможных препятствий:

Если бы вы постарались, у вас бы все получилось; просто вы не стараетесь как следует. Далеко не каждому посчастливилось вырасти в такой семье, которая поощряла бы ребенка к осознанию или развитию тонких чувств; напротив, в большинстве семей над подобными вещами попросту насмехались. Детям, которые видели или слышали духов, говорили, что все это выдумки, а когда эти дети подросли, общество стало навязывать им представление о том, что «воображаемые друзья» — это один из симптомов психического расстройства. В результате эти люди настолько жестко подавили все зачатки своих тонких чувств, что теперь на восстановление этих способностей могут уйти годы и десятилетия упорной работы. Кроме того, жизнь в современном обществе не располагает к тому, чтобы успокаивать свои мысли и терпеливо прислушиваться.

Вы боитесь того, что может произойти, если боги с вами действительно заговорят. Если вы начнете общаться с богами, то многие окружающие станут смотреть на вас как на сумасшедшего. Кроме того, если это произойдет, то вам придется принять тот факт, что боги существуют на самом деле и сбросить их со счетов не удастся, даже если они начнут причинять вам неудобства. Кроме того, люди, воспитанные на представлении о том, что молитва — это, в первую очередь, способ исповедаться божеству в своих грехах и недостатках, могут опасаться, что все общение с Богом/богами/духами сведется к бесконечной череде попреков со стороны высших сущностей. А если вы боитесь услышать голос Духа, пусть даже подсознательно, вы тем самым его блокируете.

Ваше психическое здоровье (или физическое, или то и другое) расшатано или расстроено до такой степени, что из-за этих нарушений все тонкие чувства отключились. В число расстройств такого рода входят нейрохимические нарушения, посттравматический стресс, хронические физические боли, наркомания, алкоголизм и слабое здоровье в целом. Как профессиональные гадатели мы нередко сталкиваемся с людьми, которые сами или с посторонней помощью испортили себе жизнь. Они приходят и спрашивают: «Как мне найти свой духовный путь?» — но духи на это отвечают: «Сейчас об этом и речи быть не может. Тебе надо сосредоточиться на бытовой стороне своей жизни, слезть с наркотиков, позаботиться о здоровье или положить конец отношениям, которые причиняют тебе только вред. Одним словом, надо разобраться с тем, что портит тебе жизнь и что тебе под силу изменить. Сначала реши эту проблему, сколько бы времени она ни заняла, а уж потом поговорим о духовных путях».

Ваша нервная система и энергетика от природы не приспособлены к тонкому восприятию и не обладают соответствующими «аппаратом». Это спорная причина; одни духовные мыслители полагают, что подобное иногда случается, но другие с ними не согласны. Многим нелегко смириться с мыслью, что возможность общения с духами в большой мере зависит от особенностей нервной системы, да и научных доказательств этого, разумеется, нет — равно как нет и доказательств обратного. Впрочем, опыт показывает, что сверхчувственные способности могут передаваться по наследству и, кроме того, обычно проявляются в этом случае более впечатляюще (и менее управляемо). Сторонники гипотезы о неврологической подоплеке «экстрасенсорного аппарата» приводят это обстоятельство в поддержку своей теории. Согласно этой точке зрения, способность к общению с духами — это врожденный дар, присущий лишь немногим, и так обстояло дело всегда. Не каждому дано стать оперным певцом, олимпийским чемпионом или физиком уровня Эйнштейна, — и точно так же не каждому дано напрямую общаться с духами. Но, с другой стороны, некоторые современные духовные учителя полагают, что потенциал для развития этой способности есть у всех, и ее отсутствие не означает какого-то врожденного дефекта, а свидетельствует лишь о недостатке практики, как в пункте № 1 этого списка. Кроме того, возникает вопрос, можно ли развить и улучшить уже наличествующие способности. Во многих религиозных традициях применяются практики медитации и перехода в измененные состояния сознания, предназначенные для укрепления и совершенствования врожденного «экстрасенсорного аппарата». Споры о том, насколько эффективны такие методы и может ли с их помощью чего-то добиться человек, чья нервная система с духовной точки зрения глуха, как бревно, тянутся уже не одно столетие. (Примечание Рейвена: более подробную информацию по этому вопросу вы найдете в книге «Разговоры с духами».)

Ваша задача — в том, чтобы сосредоточиться на физическом мире (по крайней мере, в данный период времени). В том, чтобы жить в физическом мире и наслаждаться его многоликой красотой как священным и достойным даром, нет ничего постыдного. Каждому человеку в жизни даются свои особые уроки, и если ваш урок на данный момент заключается в том, чтобы ценить этот мир, не отвлекаясь на миры иные, то на это наверняка имеются очень веские причины. В конце концов, кому-то ведь надо этим заниматься! Такое предназначение ни в коей мере не уступает другим, и не позволяйте кому-то внушить вам обратное.

На настоящий момент ваша задача — в том, чтобы принимать решения самостоятельно, без помощи и советов Духа. Опять-таки, каждому человеку дается свой особый урок. Для кого-то важнейший урок заключается в том, чтобы научиться доверять воле богов. А для кого-то — в том, чтобы научиться доверять самому себе. Это может быть и временная ситуация («эту загадку ты должен решить сам; если будешь полагаться на подсказки с Той Стороны, ответ не зачтется»), и постоянная модель, рассчитанная на всю жизнь. По иронии судьбы, те люди, которые вольны распоряжаться своей жизнью, как им заблагорассудится, нередко жалуются на отсутствие хоть какого-нибудь руководства и наставничества, а обитатели противоположного конца спектра, жизнь которых почти полностью подчинена воле богов и духов, наоборот, досадуют на то, что любой их поступок тотчас влечет за собой прямые духовные последствия. Как известно, по другую сторон) забора трава всегда зеленее, и это свидетельствует о том, что каждый человек, оказавшийся в подобной ситуации, приобретает такой опыт, какой ему необходим для роста и развития, а не такой, какому он отдал бы предпочтение сам.

На настоящий момент ваша задача — в том, чтобы научиться хранить веру, невзирая на молчание богов, и подавать пример такой веры другим людям, которые тоже не могут добиться отклика от Вселенной. Возможно, из всех причин эта — самая непростая, и если в такой ситуации окажется какой-нибудь духовный лидер, от него потребуется огромное терпение и сострадание. Один из самых ярких современных образчиков веры перед лицом божественного молчания — католическая монахиня Мать Тереза, которая так прямо и заявила, что самое трудное в ее призвании — это «молчание Бога». Судя по всему, в молодости она все же получила некое откровение, под влиянием которого решила посвятить свою жизнь помощи беднякам и умирающим в Калькутте, но ничего подобного она больше не испытывала до конца своих дней. Из ее книг и бесед явствует, что она постоянно сомневалась в себе, но снова и снова побеждала сомнения и возвращалась к вере. Кэрол Залески в своей книге «Самое главное» пишет о том, как Мать Тереза преобразила «свое чувство отверженности Богом в самоотверженную преданность Богу». Сосредоточившись на идее одиночества и самопожертвования Христа, она смогла воспринять молчание своего собственного сердца как подобие этой священной жертвы в повседневном служении. Если мы скажем, что некоторым людям суждено — по крайней мере, в этой жизни, — идти тем же путем, что и Мать Тереза, многие нас не поймут, да и тем, кто тщетно кричит в пустоту, от этого не станет легче. Та же Мать Тереза не выбирала этот путь по доброй воле, хотя и прошла его безупречно, — а большинство из нас далеко не так искренне преданы долгу, как она.

Широко распространившееся среди неоязычников убеждение в том, что всякий человек способен буквально на ровном месте добиться мистического опыта и что это — единственным достойный и оправдывающий себя духовный путь, иногда вызывает обратную реакцию. Появляются люди и целые группы, впадающие в противоположную крайность. Они твердо уверены в том, что боги больше никогда и ни с кем не общаются, а всякий, кто думает иначе, — заблуждается или сошел с ума: «Если ты говоришь с богами, ты молишься; если боги тебе отвечают, ты — псих». Понятно, что заявления такого рода — бальзам на раны тех, кто незаслуженно страдает от молчания богов. (Хотя один мой приятель в подобных случаях возражает: «Нет, если они тебе отвечают, ты благословен»). Тяжело сидеть наедине со своей внутренней тишиной или голосами марионеток в голове, когда вокруг тебя все радостно болтают со своими богами — или, по крайней мере, утверждают, что они это могут. Как знать, правду они говорят или нет? Какой-нибудь признанный мистик или духовидец, наверное, смог бы отличить; но, опять-таки, можно ли было бы поверить ему на слово? И потом, почему у всех этих людей есть прямая связь с богами, а у меня — нет? Чем они лучше меня?

Итак, совершенно неудивительно, что циничные настроения подталкивают некоторых к бунту против самой возможности беседовать с богами, но самая правильная реакция на этот бунт — не агрессивный отпор, а сострадание. Мы выявили немало причин, по которым человеку может быть отказано в доступе к иным мирам и сущностям, но ни разу подобная ситуация не объяснялась тем, что данный человек ничтожен недостоин внимания духов. По крайней мере, мы в своей практике с таким никогда не сталкивались, и насколько мы можем судить, для богов такого аргумента не существует. Если среди моих читателей есть такие, кто пытается решить для себя проблему «радиомолчания», я призываю их обратить на это особое внимание. Примите это всерьез и хорошенько обдумайте. Если боги не желают с вами говорить, это вовсе не значит, что вы чем-то хуже других. Точно сказать, по каким критериям они выбирают себе собеседников, мы не можем, но можем со всей уверенностью заявить, что так называемая «достойность» в число этих критериев не входит. Иначе говоря, если боги отказываются с вами общаться, то это не потому, что вы недостаточно нравственны или не обладаете какими-то выдающимися качествами.

Можно утешаться осознанием того, что веровать, невзирая на молчание богов, — во многих отношениях более почетно, чем веровать лишь потому, что боги непрерывно вас донимают и отмахнуться от них невозможно. (По этому поводу вспоминается одна показательная сцена из фильма «Константин», где главный герой — смертный человек, за свои экстрасенсорные таланты избранный на роль убийцы демонов, — спорит с ангелом Гавриилом. «Мне полагается место в раю, потому что я верую», — говорит главный герой, но Гавриил возражает: «Нет. Ты не веруешь, ты знаешь. А это совсем другое дело».) Все это не значит, что людям, без особых усилий общающимся с богами и духами, не приходится брать приступом свои горы неверия (и, в том числе, неверия в благосклонность этих духов и богов); но одолеть гору изначального неверия в само существование Божественного во многом гораздо труднее, и победа над этим препятствием в известном смысле почетнее всех последующих побед.

Следует также понимать, что перед людьми, которые способны общаться со Священными Силами на регулярной основе, стоит другая задача, особенно в том случае, если им не пришлось тяжело потрудиться для установления постоянного контакта с богами. В «Йога-сутрах» достаточно подробно описываются духовные способности, которые можно обрести в результате йогической практики, но при этом подчеркивается, что такие способности, конечно, служат признаком определенной стадии духовного развития, но в остальном, по большей части, препятствуют продвижению и отвлекают от истинной духовной работы. Глубоко ошибочное представление о том, что легко дающаяся связь со Священными Силами свидетельствует о каких-то врожденных заслугах или добродетелях, не только выбивает почву из-под ног у тех, кто не может установить подобную связь, но и, зачастую, вселяет высокомерие в тех, у кого она имеется. Однако в последнем случае всегда остается вероятность, что боги терпят такое положение дел лишь до поры до времени, а когда настанет срок, прилюдно посадят гордеца в лужу. Они это любят — не в том смысле, что им это доставляет извращенное удовольствие, а в том, что это удобный способ наконец-то влить нам в глотку то самое молоко.

И напоследок — еще одна особенность Божественного Молчания: это процесс односторонний. Иными словами, человек может и не слышать богов, но боги при этом прекрасно его слышат. Молитвы не пропадают втуне, даже если на них не приходит никакого ответа. Отвечать вам напрямую или нет, боги решают сами, да и не все из них готовы обратить на вас личное внимание, но можете не сомневаться: если вы помолитесь, кто-нибудь непременно вас услышит. Об этом свидетельствуют многие тысячи лет опыта и практики. Наши предки знали это и помнили, и нам тоже не пристало забывать.