Что такое любовь?

Вместо заключения. Любовь как человеческое отношение к миру

Разгадывая загадки любви мы искали ответ на вопрос «Что такое любовь?» у гармонично любящих. В идеале любовь предстала в виде ряда «формул», словесно выражающих чувства, возникающие при удовлетворении любящими всеобщих потребностей личностного общения.

Затем мы обратились к кризисам любви. Тогда любовь обернулась в виде определенной деятельности любящих по преодолению противоречий любовного общения, суть которой – творчество. Без обоюдного творчества не состоится любовь.

А теперь, в заключительном разделе, взглянем на любовь как определенное человеческое отношение к миру – к миру людей и к миру природы, составными частями которых является каждый человек, в том числе и полюбивший.

Надо сказать, что многие философы, пытающиеся найти всеобщие определения любви, начинают с того, чем мы собираемся завершить наши рассуждения. Любовь определяется как природное и общественное отношение одного человека к другому, при котором для одних авторов определяющим в любви является эстетический подход людей друг к другу по формируемым обществом законам красоты; для других главенствующим представляется сексуальное желание людей, данное им природой ради продления рода человеческого; для третьих – любовь является просветленным путем к богу, а для четвертых – победой дьявола и прямая дорога в преисподнюю за грехопадение.

Позиции различны. Но то, что у любви два крыла – природное и общественное, так или иначе признано. Вот только отношение к крыльям разное – одни ратуют за преобладание в любви природного начала, другие – общественного; одно крыло кажется чуть-чуть или очень грязным, другое очень чистым; одно – принижающим любовь, другое ее возвышающим. И что удивляться, если при таком неравенстве подъемной силы обоих крыльев, птица любви обречена барахтаться на земле, а если и взлетает, то совершает самоубийственные воздушные петли и заходит в штопор.

Короче – соотношение природного и общественного в любви науке о человеке предстоит изучать и дальше ради достижения гармонии в любви. Без физиологов, химиков, психологов, обществоведов, историков, философов не открыть законы любви.

Но… уже сегодня нашими учеными сделаны удивительные открытия, рассекреченные в последние годы, открытия о природе наших чувств. «Химически точные чувства» – так озаглавлена статья А. Никонова, повествующего о том, что каждому чувству в организме человека соответствует определенное химическое вещество, которое вырабатывается организмом в соответствующей ситуации – например, опасности. Это химическое вещество можно выделить и ввести другому человеку – и он тоже испытает страх вне пугающей ситуации! Можно ввести и уже вводили. Открытые вещества относятся к пептидам. Известны пептиды, ответственные за творческое озарение, уже применяют пептиды «сексуального голода», чтобы преодолеть затруднения любовного акта. Уже можно улучшать память. И, наконец, наши ученые готовы работать над пептидами «хорошего настроения, благодушия и любви к миру» – то, что нам надо. Но пока не хватает, как всегда, денег.

А может быть хорошо, что не хватает? Не то перейдем от ворожбы и приворотных зелий, от дорогостоящих модных консультаций у экстрасенсов к обыкновенному укольчику пептидами любви, даже не обязательно в сердце, и готово – влюбился? Мнда…

Но существует, на самом деле существует природная основа любви, и ученые до нее добираются.

Есть еще одно открытие, которое кое в чем неожиданно ложится в русло наших рассуждений о любви. Оно многое объясняет, вместе с тем и печалит.

В США ученые открыли химические вещества, вырабатываемые человеческим организмом и вызывающим состояние влюбленности. Их назвали амфетамидами. Эти природные вещества вырабатываются, однако, только в течение определенного времени, поскольку через 2 – 3 года организм приспосабливается к ним и перестает реагировать на них эйфорией влюбленности. А отсюда ученые выводят закономерность, что у большинства людей страсть проходит через 3 – 4 года супружеской жизни. Проходит стадия влюбленности по вполне природным, химически констатируемым причинам. И уже: «Я могу без тебя жить». Увы…

Но те же ученые утверждают, что с другой стороны постоянное присутствие партнера постепенно увеличивает выработку в организме других химических веществ, называемых эндорфинами. Их наличие в организме вызывает чувство спокойствия и безопасности, которое любящие даруют друг другу дольше, чем чувство безудержной страсти. Этот химический элемент, как видно, ответственен за формулу любви, которую мы обозначили словами «С тобой мне ничего не страшно!».

И, наконец, есть вещество окситоцин, которое побуждает мужчин и женщин искать эмоциональный контакт через касание друг друга. «Найдена моя вторая половина!» – вот за что, скорее всего, отвечает это вещество в организме любящих, вызывая чувство безграничной близости, глубокой интимности общения.

Нетрудно предположить, что у разных людей эта фабрика по производству химических веществ работает по-разному, у кого с высокой производительностью и бесперебойно, а у кого на грани банкротства в тисках сплошных неплатежей и задолженностей. И это сказывается на индивидуальных возможностях и проявлениях любви одного человека к другому.

К тому же не будем забывать, что есть у человека, есть! – это сегодня тоже получает все большее научное признание – у каждого свое биополе – у кого побольше, у кого поменьше. И через биополе биоволнами люди посылают друг другу информацию о своих чувствах, своих желаниях, о тяге друг к другу или взаимном отталкивании, о приятии и неприятии человека таким какой он есть, прочитанный в азбуке биотоков. Тоже природа, космическая. И мало изученная.

Короче природное крыло любви – могучее крыло, и пренебрегать им, принижая его, опасно для любви, и в теории и на практике, право же.

И крыло общественное не менее сильное. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что на сегодня оно более всего изучено. Есть исследования изменений представлений о любви и их реализации в разные периоды истории человечества – от первобытных людей до наших современников. Из них явствует, что идеал любви менялся из эпохи в эпоху и что сегодня мы находимся на крутом повороте истории любви – ломки прежних стереотипов, создании новых, при том, что старые отношения еще не ушли, а новые еще не утвердились. И все это на фоне новой беды человечества – эпидемии СПИДа.

Общество все еще бьется в силках многочисленных дилемм – например, признавать или нет двойную мораль сексуального поведения – одну для мужчин, предоставляющую им свободу, вплоть до внесения в Думу законопроекта о многоженстве, другую для женщин, состоящей из сплошных табу, и, конечно, без предложения параллельного законопроекта о многомужестве. Общество все еще ратует в идеале за любовь пожизненную для женщины, и в идеале за верность мужчин семье, правда, одновременно при праве, если закрыть глаза, последним иметь любимых «на стороне». «Измена» мужчине прощается как естественная для него шалость, женщине – очень редко, только на основе сказочного великодушия.

А стремление иного мужчины к лидерству в семье любой ценой – разве это не общественный стереотип, мешающий сегодня иной деловой женщине найти свою половину? А постулат о том, что женщине быть умной некрасиво, разве не мешает он любви доброго, душевно мудрого мужчины к своей более умной, более талантливой половине? Правда согласно социологическим опросам сегодняшние юноши почему-то поставили ум девушки на первое место среди достоинств, которые их привлекают. Это сдвиг в общественном сознании, или форма протеста против прошлого, согласно которому у молодежи сперва все должно быть наоборот? Не знаю. Но знаю, не так легко преодолеваются стереотипы, веками впитывающиеся через устное народное творчество, через литературу и искусство, и оформленные в правовые нормы на протяжении жизни не одного поколения. И если не все любящие подчиняют свою реальную жизнь господствующим моральным принципам, то в душе, в качестве идеала они все же живут у очень, очень многих, создавая нередко внутренний конфликт между общественным и индивидуальным поведением любящего.

Да что там стереотипы! Разве они одни вмешиваются в любовь двоих? А неготовность нашего общества предоставить любящей паре отдельное жилье – ранее недоступное из-за нескончаемости очереди, а сегодня из-за отсутствия денег? А дворы в многоэтажных застройках, начисто лишенные укромных уголков и даже отдаленно не напоминающие заросли садов дворянских гнезд, где герои любимой литературы XIX века переживали свои первые любовные радости и страдания? Современные дворы, которые гонят шестнадцати-семнадцатилетних в тусклые подъезды и грязные подвалы, ибо потребность в уединении – естественная потребность этого возраста, – разве эти дворы не общество, втаптывающее ростки первой любви бог (или черт?) его знает куда? А неподготовленность большинства учителей, вернее учительниц со встречей с первой любовью своих учеников? Разве это не общество, бдительно запрещающее любить, когда любовь нечаянно уже нагрянула?

Добавим к сказанному, что у разных народов и у нас и в других странах, на Западе и на Востоке – разные, нередко противоположные общественные установки на любовь, отличающиеся правила морали, неодинаковые законы и брачные обязательства любящих друг по отношению к другу. Различен даже взгляд (и закон!) на возраст, когда можно начинать любить. Различны условия жизни. Вместе с тем люди сегодня не только из книг и кинофильмов узнают о дивных нравах заморских стран, но и путешествуя по миру, а также по осуществленным в наши дни попыткам на просторах родины чудесной жить и по законам шариата, и по праву казачьей общины, и по православным законам, и по западным и по восточным образцам. Отсюда, как будто бы, каждый мог бы выбрать себе то общественное крыло любви, которое ему по нраву и сделает его счастливым. Но человек не живет один одинешенек на необитаемом острове, куда нежданно занесло и его возлюбленную. Человек живет среди людей, и потому редко кто из родителей, друзей, знакомых, сослуживцев, да и просто соседей по дому не сочтет себя в праве и даже обязанным подрезать общественное крыло, если оно заносит не туда, поскольку влюбившийся отпрыск не следует правилу «делай как я».

Вообще общественное крыло любви не такое простое, как возможно, хотелось бы. Но оно сильное, иногда оно сильнее любящих.

Надо сказать, что общественную и природную стороны любви на самом деле можно разделить только в воображении. А в живой, реальной любви воедино слиты отношения любящего человека к другому человеку как части общества и части природы. И именно в этом смысле любовь и является одним из видов человеческого отношения к миру – каждое из которых есть единство отношений людей к людям и отношений людей к природе.

Знаю, для многих сегодня немодно ссылаться на Маркса, но как бы читатель не относился к философии марксизма – и это право каждого относиться по-своему к выработанным разным теориям, все же приведу длинный, вовсе не простой для беглого чтения отрывок из труда молодого, двадцатишестилетнего, страстно влюбленного Маркса, которого вопросы любви занимали не меньше, чем читателя данных строк. К. Маркс писал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года»:

При осмысливании сказанного, становится очевидным, сколь важное место отводил К. Маркс отношениям мужчины и женщины – они выступают для него мерилом культуры каждого человека, мерилом того, насколько отношение одного человека к другому человеку – как природному и общественному существу, действительно есть человеческое, человечное отношение.

Любовь предстает как элемент человеческой культуры, являясь человечным отношением человека к человеку как составных частей природы и общества.

Каждое отношение человека – будь то к цветку или к звездам, к любимой или к врагу, к рождению или к убийству – осуществляется им через определенную деятельность. Любя или ненавидя, созерцая или уничтожая, будучи равнодушным или влюбленным, относясь определенным образом человек совершает поступки – в воображении или в действительности: человек срывает цветок и радостно вдыхает его аромат; глядит на звезды влюбленными глазами или пытливо изучает их через телескоп; нетерпеливо мчится к любимой на свидание или хладнокровно убивает соперника; счастливо справляет свой день рождения или голосует против смертной казни в Государственной Думе и т.д.

И любовь тоже возникает и существует как отношение, создаваемое любящими в процессе определенной, для любовных отношений характерной деятельности. Это может быть и любование любимой, и разговоры с ней, и совместные походы, и мытье посуды вдвоем поздним вечером и многое, многое другое, что перечислить просто невозможно. Даже кража невесты может быть поступком любви, хотя и не обязательно.

Ну, а поскольку любовь отношение, создаваемое в процессе деятельности, то, естественно, что деятельность в отношениях любви подчиняется всеобщему «механизму» любой человеческой деятельности.

Рассмотрим любовь в ведущих узлах механизма деятельности.

Любая человеческая деятельность, кроме того, что она всегда – скрытно или открыто, – опосредованно или непосредственно направлена одновременно на природу и на людей, что мы уже рассмотрели выше, разглядывая два крыла любви, – всегда характеризуется двумя направлениями – на себя и от себя. Это единство «овнутрения» и «овнешнения», или интериоризация и экстериоризация, как выражаются психологи, относя последние, однако, более всего или даже исключительно только к психологическим процессам.

«Овнутрение» есть та сторона любовной деятельности, в процессе которой любящий воспринимает на себя сигналы от предмета своей любви: присутствие любимой, ее слова, ее взгляд, ее наряд, ее движения, ее прикосновение и т.д. вызывают внутри любящего, например, радость от присутствия, счастье от слов, восторг от взгляда, удовольствие от наряда, желание целовать от кокетливого поворота головки или нечаянного прикосновения и т.д.

«Овнешнение» в свою очередь есть та сторона любовной деятельности, которая исходит от любящего на предмет своей любви: любящий подходит к возлюбленной или в смущении бежит от нее; что-то говорит ей или застывает как соляной столб; отвечает страстным взглядом или скромно опускает глаза; делает комплимент ее знанию моды; «замечает» или «не замечает» случайное прикосновение и т.д.

Реакции «овнутрения» и «овнешнения» будут, естественно, самые разные, соответственно тому, как различны люди. Различны люди, различны и их поступки в качестве любящего человека. «Овнутрение» и «овнешнение» – каждое в отдельности и оба вместе всегда осуществляются согласно индивидуально-природным и индивидуально-общественным характерам любящих, или иными словами соответственно природе каждого и жизни в обществе каждого из любящих.

По существу оба любящих «вбирают в себя» чужую природу, чужую жизнь и «выражают во вне» свою природу, свою жизнь.

Совершенно естественно, что такой сложный процесс, включающий индивидуальность каждого из любящих не может не быть полным противоречий.

Во-первых, сложность состоит в том, что для того, чтобы выразить себя, свою жизнь, свое отношение к любимому вовне в виде поступков, соответствующих тебе самому и твоей жизни, необходимо постигнуть самого себя и вести соответствующую жизнь. А постижение самого себя для каждого человека является делом всей его жизни. Так что выражение вовне себя и своей жизни неизбежно чревато ошибками в силу трудностей самопостижения, не говоря о других противоречиях, коренящихся в способах жизни человека, и вынуждающих его поступать порой в противоречии с самим собой. Речь пока идет о неизбежном разрыве, который всегда существует в каждом человеке в процессе познания самого себя, о несовпадении между тем, что человек уже знает о самом себе, и тем, что ему самому еще неведомо и предстоит еще узнать.

Человек, например, может представить себя весьма сильным и уравновешенным, поскольку в кризисных ситуациях никогда еще не был – не был разлюблен, не был в беде. А в сложной жизненной ситуации неожиданно для себя он оказывается столь впечатлительным и неуравновешенным, что взятая на себя роль спокойного, уравновешенного, мудрого человека создает ему постоянное внутреннее напряжение и порождает разочарование в себе самом. В этом случае прежнее любовное выражение себя вовне, на котором строилась ответная любовь к нему, как к опоре, перестает соответствовать настоящему. «Опора» сама проявляет слабость и малодушие, сама нуждается в поддержке. Не каждая любовь выдерживает такую смену поведения.

Кроме того, иной человек может и вполне сознательно выражать вовне себя, свое отношение к жизни неадекватно истинному положению. Такое поведение может быть обусловлено робостью, неуверенностью в себе, недовольством своей жизнью, что полюбивший пытается преодолеть подчеркнутой самоуверенностью, экстравагантностью поступков, чтобы скрыть ранимость своей души. Страх, пережитые обиды диктуют тогда такое усложненное выражение вовне своей любви, что догадаться об истинных чувствах не так-то легко.

Такой разрыв – большая беда для любви гармоничной, ибо все время вносит в отношения любящих напряженность, нервозность, если истинно переживаемое состояние, тщательно скрываемое, не угадано любящим. Но есть в таком характере и свое очарование, ибо именно скрытие от самого себя своих истинных чувств, непризнание самому себе в том, что стрела Амура уже попала в сердце, делает поведение такого любящего весьма загадочным, даже парадоксальным, и тем самым надолго сохраняет таинственность в любви. Постоянное разгадывание загадок, вечное гадание «любит – не любит», к которому вынуждает такая противоречивая натура, питает и развивает ответное чувство.

Есть к тому же и вовсе противоречивые натуры, у которых, как выражаются психологи, нет строго субординированной иерархии мотивов поведения и весьма лабильно эмоциональное состояние. Такой человек сегодня выражает свою любовь безграничной готовностью помогать любимой, а завтра он оспаривает простейшую просьбу сходить за хлебом. Вчера он твердо знал, что любит беспредельно, и нет для него ничего важнее, чем ответная любовь, а послезавтра он не находит в своей жизни ничего важнее своей работы или скачек, а любимая вовсе перестает для него существовать. Понятно, что овнешнение таким человеком своей любви в виде поступков весьма противоречиво и непоследовательно.

Противоречивым может быть для иного, очень неуверенного в себе человека и овнутрение им ответного чувства своей любимой – сегодня он верит, что любим, завтра погибает от мук ревности, послезавтра твердо знает, что разлюблен. Навести порядок в своей растрепанной душе ему трудно, а потому хорошо, если любящая оказалась терпеливой и мудрой. А если нет?

Добавим к сказанному, что в отношениях любви выражают себя вовне не один, а оба любящих, и не у одного, а у обоих в поступках может выражаться разрыв между представлениями о себе и своим действительным «Я», противоречивость натуры, противоречия собственной жизни. Становится ясным, что противоречия любви пугающе богаты в своем многообразии, запутаться люди могут в своих любовных отношениях, запутаться так, что покажется гордиев узел детской головоломкой.

Обратим внимание и на то, что выражая вовне возникшее чувство, один поступает соответственно своей природе, своей жизни, а второй, реагируя на внешние проявления любви, овнутряет их согласно своей природе, своей жизни. И оба эти процесса, чтобы породить гармоничную любовь, должны каким-то образом совпадать по существу, соответствовать друг другу, дополнять один другой. А то, что это одна из сложнейших задач, которую приходится решать двум влюбленным, – понятно.

По существу любящие в процессе овнутрения и овнешнения осуществляют обмен двумя жизнями соответственно природе и жизни каждого из любящих. И при том необходимо, чтобы моя жизнь была принята тобой, а твоя жизнь – мною. Неслучайно так велика потребность любящих все-все рассказывать о своей жизни, поведать о себе, о своем прошлом, о своем детстве, о своих родителях, об испытанном и пережитом. Но ведь нет ни одной жизни, которая, была бы копией другой, или готовой, уже созревшей дополнительностью другой жизни. Внимая рассказам любимого, словесно отдающего свою жизнь, девушка может проникнуться состраданием, готовностью согреть неприкаянного, поднять оступившегося. Но когда от рассказов и взаимных заверений любовные отношения переходят к совместной жизни вдвоем, то то, что было уже известно и многое, что обнаруживается только теперь, может настолько не соответствовать жизни девушки, что молодая жена купается не в счастьи разделенной любви, а в море тревог и забот, уносящим в свои пучины ее горячее чувство любви. Не состыковались две жизни в одну общую жизнь двух любящих. Не обязательно, конечно, так грустно, но все же и не так редко происходит именно так.

Итак, еще одно противоречие, которое присуще каждой любви, и которое предстоит преодолевать, если это возможно, это противоположность, неодинаковость жизни каждого из любящих, прожитой до возникновения любовных отношений и ее неодинаковость, продолжающаяся во время зарождающейся любви. При этом следует осознавать, что жизнь обоих любящих и не может быть одинаковой, каждая из них исходно различны и должны быть различными и в дальнейшем, если каждый сохраняет свою индивидуальность. Но различия должны быть совместимыми, дополнительными, а не антагонистическими.

Как правило, когда уже в первых, словесных обменах пережитым обнаруживается диаметральная противоположность жизненных установок, противоречащая взглядам, чувствам, нравственным принципам одного из начинающих любить, любовь погибает. Сложнее, когда неодолимое различие обнаруживается не в начале любви, а гораздо позже, иной раз после нескольких лет счастливых совместных будней, когда жизнь неожиданно поставила любящих перед сложным моральным выбором, и решение, принятое одним, не соответствует природе, жизни другого.

Вместе с тем, в этой противоречивости любви и много прекрасного, ибо в ней один из источников вечного ее развития и обновления. Ведь жизнь каждого поистине неисчерпаема, она всегда богата новыми поворотами, необходимостью все снова и снова решать жизненные проблемы, постигать природу и жизнь друг друга. А потому путь познания в любви друг друга тоже неисчерпаем, и на этом зиждется вечность любви.

Не каждому дарована любовь до гроба. Многие, пережив первые разочарования, клянутся себе, что «никогда больше в жизни» не будут любить. Но несмотря на отступничество, люди продолжают любить, и не так уж и редко – счастливо.

В чем тут дело? Как люди находят выход, как преодолевают противоречия любви, неизбежно присущие ей как одному из видов человеческой деятельности?

А дело в том, что каждое человеческое отношение к миру, в том числе и любовь, осуществляется не только в процессах овнутрения и овнешнения своей природы, своей жизни, но одновременно представляют собой единство еще двух сторон – «деятельности» и «наделения деятельностью». Иными словами, каждый любящий не только действует определенным образом, выражая вовне свою любовь и вбирая любовь любимого человека, но одновременно в процессе этой деятельности наделяет другого своей деятельностью, и тем самым преображает себя и любимого.

Это легко понять, если обратиться к началу возникновения любви, например, у юноши, воспринявшего облик девушки таким образом, что в нем начало зарождаться чувство любви. Но девушка могла ведь вовсе не обратить внимания на данного юношу, даже не взглянуть в его сторону, не выделить его среди толпы в автобусе, не заинтересоваться им на студенческой вечеринке. Она его еще не начала любить, он для нее не существует в качестве возлюбленного. Но вот охваченный чувством возможного счастья юноша выражает вовне свои ощущения. На вечеринке особенно выразительно поет любовный романс, обращаясь взором прямо к ней, в автобусе заботливо ограждает от толчеи, в аудитории остроумно и вдохновенно делится соображениями по спорному вопросу, особенно внимательно следя за ее репликами, за ее позицией. Эти поступки выделения одного среди множества других нарастают, становятся, наконец, заметными для девушки и она обращает на юношу внимание. И если дальнейшее выражение во вне зарождающегося чувства юноши соответствует характеру девушки, ее природе, ее жизни, то в ответ и в ней может зародиться ответное чувство любви. Эту схему зарождения любви кто-то из психологов назвал типично женским зарождением любви, когда чувство именно ответное.

Но что все-таки происходит в этом варианте? На самом деле юноша наделяет девушку своим чувством любви, наделяет через свою деятельность. Не любившая девушка начинает любить.

Конечно, инициатором любви может выступить и женщина, а не только мужчина. Своими, женскими проявлениями любви женщина выдает свое зарождающееся чувство и привлекает к себе внимание мужчины. Многие современные мужчины вообще считают, что скрытым инициатором любви всегда является она, а не он. Он – только откликающийся, хотя и делает вид, что завоевывает сам. Не стану спорить кто тут прав. Скорее всего бывает и так, и наоборот, и даже еще запутаннее.

Важно понять, что по существу любящие наделяют друг друга и чувствами своими, и взглядами на жизнь, и поступками друг по отношению к другу, своим опытом жизни, своим мировоззрением, короче наделяют друг друга своей жизнью. А это значит, что любящие переделывают друг друга во имя и посредством своей любви, приспосабливаясь друг к другу, преодолевают свои противоречия.

Например, прячущий свое чувство, робкий мужчина по теплыми лучами ответной терпеливой любви расцветает и поет о своем чувстве теперь во весь голос, в бессмертных стихах, отдавая свою любовь ей и всему человечеству.

А эмоционально лабильная женщина, у которой семь пятниц на одну неделю, и от скачки настроений которой окружающие готовы бежать за тридевять земель в тридесятое царство, под влиянием любви обуздывает свой нрав и на глазах изумленного света превращается в укрощенную строптивую.

И все это во имя любви.

Но не всегда процессы наделения деятельностью имеют такой счастливый конец. Случается, и не столь уж редко, юноша, несмотря на проявление любви оставляет любимую холодной как лед, равнодушной к чужому чувству, которое ее не греет. Тогда не возникает гармоничной, разделенной любви, а родившаяся любовь одного – не счастье его, а несчастье. К. Маркс писал по этому поводу: «Каждое из твоих отношений человека к человеку и к природе должно быть определенным, соответствующим объекту твоей воли проявлением твоей действительной индивидуальной жизни. Если ты любишь, не вызывая взаимности, т.е. если твоя любовь не порождает ответной любви, если ты твоим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она – несчастье». [Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-ое изд., т. 42, с. 151].

Важно подчеркнуть, что процессы наделения своей деятельностью, своим чувством, своим отношением – обоюдны, оба, а не только один – участники этой стороны любовной деятельности. И при этом оба ведут себя отнюдь не одинаково.

Поступки любящих вовсе не похожи как две капли воды. Скорее наоборот, они иной раз даже диаметрально противоположны – один проявляет любовь в словах, другой молчанием; один борется за ответное чувство постоянными приходами, другой вечными уходами; один обижается, другой прощает и т.д. Важно, однако, понять, что оба и действуют и воздействуют, часто вольно, еще чаще невольно друг на друга, наделяя друг друга своими чувствами и вызывая ответную взаимную любовь, или не вызывая ее. Оба переделывают друг друга.

А отсюда каждый из любящих сам и активное начало отношений любви, субъект, наделяющий другого своей любовью, и каждый из любящих и пассивное начало любви, ее объект, воспринимающий воздействие на себя любви другого.

Конечно, и в этом процессе возможна дисгармония, поскольку и здесь не обходится без вечных противоречий. Одно из самых характерных противоречий любви является то, что каждый, отдавая другому свою любовь, «обменивает» то, что присуще ему самому – свой вид любви – эгоистичной или альтруистичной, ветреной или глубокой, безответственной или ответственной, а получает то, что соответствует характеру, темпераменту, нравственным установкам другого. Пылкого мужчину его возлюбленная пытается наделить своей рассудочной любовью, в которой больше житейского расчета, чем страстного чувства, а он, влюбленный до беспамятства, пытается зародить в ней страсть, на которую она, быть может, и не способна в силу своего характера. Противоречие? Еще какое!

Писатели, а сегодня уже и психологи занялись выявлением видов любви, пытаясь определить, какие из них совместимы, взаимодополнительны, а какие взаимоисключают друг друга. Очень интересно и много пишет об этом Ю. Рюриков в уже упоминавшейся книге «Мед и яд любви», к которой я и отсылаю читателя. Хочу обратить внимание на его мысль о том, что вид любви в значительной мере зависит от характера, темперамента, психологических свойств личности любящего. И в этом смысле ничего тут не поделаешь, люди имеют право любить по-разному, а любящим, наделяющим друг друга своей любовью психологи, может быть, сумеют вскоре подсказывать, что окажется приемлемым, а что нет, каждому полюбившему. А сегодня люди еще разбивают друг другу сердца, ломают жизнь, пока опытным путем не устанавливают, что наделить другого возможно лишь тем, что для того приемлемо. И не стоит биться головой об стену, если в ответ на страсть тебя одаривают только нежностью. Будь счастлив или найди другую, нет иного выхода.

А впрочем?

Чувству любви приходится преодолевать немалые противоречия, заложенные в каждом человеческом отношении. И хотя на каждом витке очередного кризиса любви она может погибнуть, все же многие люди распутывают самые сложные отношения, преодолевают самые непреодолимые кризисы любви. И помогает им в этом то, что существует еще одна особенность человеческих отношений к миру. Дело в том, что возникшие в результате определенной деятельности отношения, сами становятся условием для возникновения дальнейших отношений.

В любви это означает, что двое, полюбивших друг друга людей, строят теперь свои любовные отношения на основе своей любви. Любовь как бы становится силой над и внутри людей, уже и независимо от них самих, диктуя свои условия взаимоотношений. Это нетрудно понять, если напомнить, что у каждой любви есть не только настоящее, которое еще подвластно любящим, но и прошлое, которое не изменить, но с которым приходится считаться. Уже пережиты счастливые часы вдвоем и их нелегко стереть из памяти, есть опыт преодоления первых разногласий или даже серьезных жизненных невзгод, родились дети, свито семейное гнездо. Любовь уже состоялась – счастливая или не очень счастливая, но она уже присутствует в жизни двоих, и не только в душе, но и вполне материально. И попадая в ситуацию кризисов любви, наталкиваясь на ее противоречия, каждый из любящих в отдельности или оба вместе могут опереться на уже реализованные отношения любви как условии своей дальнейшей жизни, как условии продолжения и развития своей любви и поступать соответственно. Могут спасти любовь, переходя от одного ее этапа в жизни любящих к другому, новому, еще не познанному и не пережитому. Могут, но не всегда так поступают в силу неопытности, характера, взглядов на жизнь и по многим другим причинам.

Одна из сложностей преодоления кризисов любви, опираясь на любовь как условие жизни, состоит в том, что прошлая любовь сформировалась при определенном стиле поведения каждого из любящих и этим она жива. Но люди меняются, меняются условия их жизни, меняется их поведение. И новыми люди снова ожидают друг от друга понимания себя, приятия таким, каким он стал. По существу, быть может, соответственно и должна бы возникнуть новая форма любви. Но прежняя форма любовного общения может в таком случае оказаться вовсе не спасательным кругом для всплывания на поверхность из омутов кризисов любви, а наоборот, тяжелым камнем преткновения, тянущим на дно. Именно в противоречии между прежней и новой формой любви и кроется целый комплекс конфликтов, который может обрушиться на влюбленных после, казалось бы счастливого конца – вступления в брак по любви. Ожидания в новых условиях жизни прежних отношений, прежних поступков, соответствовавших иной форме любви, иному ее этапу, могут стать источником жестоких разочарований.

Так, например, молодой влюбленный мужчина мог до поры до времени несколько отодвинуть в сторону свои занятия, свою работу, дабы побыть лишнюю минуту подле любимой, и молодая женщина чувствовала себя бесконечно желанной и неотделимой. Но мужчину такое положение дел все же несколько тяготило, хотя он, охваченный страстным желанием ежедневно видеть возлюбленную, вполне сознательно жертвовал служебными делами. Но теперь, после женитьбы, отношения постепенно входят в новое русло. Уверенный в свидании с любимой каждый вечер у себя дома, молодой муж снова отдается работе, задерживается иногда по вечерам, ночью садится за письменный стол. Он счастлив и спокоен. Но юная жена может принять новые отношения за угасание любви к ней и попав в капкан страха потери любви, перейти к бурным сценам. Так прежние отношения, засевшие в памяти, мешают развиться новым отношениям. И помочь обоим может только сама же любовь – любовь как творчество, любовь как человечное отношение, любовь как условие развития любви.

И, наконец, чтобы понять любовь как человеческое отношение к миру, еще раз обратим внимание на то, что человек всегда действует одновременно как отдельный индивид, которому присущи индивидуальные органы чувств, свой взгляд на мир и как член общества, сообщества, сквозь призму которого он воспринимает мир. А это значит, что когда любящий, например, глядит на любимую, то смотрит он своими собственными глазами, но одновременно он глядит глазами и той социальной общности – круга друзей, сослуживцев, родственников – которые незримо, быть может вовсе неосознанно, присутствуют на тайном свидании двух любящих. Строго говоря любящий глядит на любимую и неведомым оком всего общества, в котором он живет, всей исторической эпохи, к которой принадлежит, глядит, конечно в индивидуальном преломлении общественных установок, господствующих в обществе. Взгляд любящего человека на любимую выражает весь предшествующий опыт его индивидуальной жизни, вобравший в себя и опыт предшествующих поколений.

В любви участвует весь человек – и как неповторимая индивидуальность и как типичный представитель своего времени, своей социальной группы, своей нации, своей культуры.

В этом диалектическом единстве существуют свои противоречия. Так, например, в любви может возникнуть несоответствие между индивидуальным видением и видением через призму той общности, к которой принадлежит любящий человек, и образ жизни которой до сих пор определял и определяет его индивидуальную жизнь. Ведь любимая, наделяя своей любовью любимого, делится с ним своей жизнью, своими привычками, своими взглядами, своим мировоззрением. И этот взаимный обмен может так изменить любящего, что он принимает теперь за прекрасное то, что его семья, его друзья считают ужасным. Противоположными могут быть понятия о здоровой пище, красивом жилье, удобной одежде, не говоря уже об отношениях к близким, друзьям и обществу в целом. Кто кому передаст свое восприятие мира, кто из двух любящих, встретившись как Ромео и Джульетта из двух враждующих кланов, победит? Это решат любящие, это продиктует им их любовь. Во всяком случае каждому из них предстоит привести в соответствие индивидуальное и общественное восприятие мира самим и своей любимой.

Напомним, что разрешение данного противоречия усложнено и тем, что не так уж редко общественные установки на любовь мешали и мешают любящим любить гармонично. При господстве, например, христианской морали любящий человек, как правило, должен воспринимать кипение в крови как смертный грех, как вселение в него дьявола, и всячески пытаться изгнать дьявольские наваждения из своего тела. В средние века общество стесняло проявление природных, индивидуальных свойств любви средневекового человека, особенно если давал он обет безбрачия, посвящая себя богу. А последнее считалось высшим проявлением человечности! Но и в те времена, знаменитые поэты любви, такие как Бокаччио или Бернс, проклинаемые церковью, сохраняли свой индивидуальный голос любви, выступая против общественной морали.

В мире любви двоих всегда, порой незримо, присутствует все общество в целом.

И хочет того любовь или нет – но она всегда по существу отношение общественное, отношение, в котором и мужчина и женщина, любя друг друга, выражают свое отношение к другим людям – ко всему племени мужскому и женскому, к своим родителям, к своим детям, к своему народу, своей культуре и в чем-то и ко всему человечеству.

И те потребности, которые гармоничное чувство любви удовлетворяет на всех уровнях потребностей личностного общения человека, всегда выражаются в конкретно-исторических формах и во многом зависят от общественной ступени развития, от исторического пути, уже пройденного человечеством.

Думаю, что противоречие между индивидом и обществом в отношениях любви и сегодня еще не сняты человечеством. Не моя задача исследовать данные противоречия, но полагаю, что и в этом таится целая совокупность причин, которые мешают мужчинами и женщинам сегодняшнего поколения любить гармонично.

И если человечество ни в одном уголке земного шара еще не сумело создать человечное, гармоничное общество, и люди все еще угнетают и убивают людей, то что удивляться, что гармоничная любовь часто умирает, не успев родиться. Удивляться скорее надо тому, что любовь все же существует и люди не перестают к ней стремиться, а главное действительно любят, и даже счастливо.

Любовь действительно одно из человеческих отношений к миру[1], со всеми присущими ему противоречиями, снимая которые, любящие уже сегодня могут создавать отношения человечные, основанные на гуманизме.

И если человечество не обречет себя на самоуничтожение, у любви прекрасное будущее.