Что такое повезло, и как с этим бороться

Глава четвертая

Уже по тому, как все удачно складывалось последние недели, я заподозрил какую-то задницу на горизонте. Это очень плохой признак, если все идет хорошо. Еще хуже — если все получается, как задумал. И совсем уж паршиво — если еще и лучше. Что неприятности будут крупные я уверился буквально накануне отбытия на смену, в воскресенье, как удалось мне, вроде как невзначай, не разминуться с Милкой в погребе, куда мы таскали прикупленные оптом припасы — и хорошенько так, смачно ее прижать к стеночке. При том девчонка вовсе и не рыпалась, и глазками даже хлопала по-моему не особо и испуганно. В общем, будь времени побольше, так и… Вот после этого я уже не сомневался — что-то будет. Наивно рассчитывал на какие-то косяки по службе или очередной выезд в неудобья какие. Но на удивление все шло благолепно, что еще больше напрягало.

Выпихнули нас на старую заставу в предгорьях — раньше тут была таможня, на ней же и сидела группа ланд-милиции. Не самое и обширное строение, навроде заставы на Студеной, разве подряхлее и похлипче. Располагалось все это буквально под горами, не то что нависавшими, но ощутимо давившими пейзаж. Правда, в отличии от Студеной — тут условия были получше, да и климат другой — горы загораживают и ветра меньше, а поскольку южный склон то и пригревает вовсе изрядно. Какого хрена нам тут надо, никто не знал, даже старшой, но мы все люди опытные, потому не растерялись. Нарезали смены с караулом, у постоянно поднятого теперь шлагбаума (границы тут теперь нет, чего зря проезду мешать?), да на башне. Сказать по правде, и не башне, а хлипкой, обшитой тоненькими гнилыми и рассохшимися досочками вышке, опиравшейся на крышу казармы. Стояла она, по-моему, только благодаря благосклонности природы — то есть отсутствию тут сильных ветров, и залезать и стоять на ней вахту мне лично было стремновато.

Безделье закончилось в среду — прилетел десяток жандармов, занял часть казармы, а их начальник, аж целый капитан — тут же начал действовать нам на нервы. Своим присутствием, и тем, что не лез командовать. Это тем более напрягало. Но дальше вышло больше — на другой день примчалось из города уже наше начальство в сопровождении пары жандармов. Какой-то штабной хмырь в высоком звании — честно говоря, я откровенно путался в них, полагая, что мне с такими персонами и пересечься-то не придется. Получалось, то ли майор то ли целый подполковник, на мундире всяких золотых вензелей и листьев немеряно, да и держит себя так, что видно — никак не полевой товарищ, кабинетный на все стосорокшесть прОцентов. Впрочем, надо сказать, и жандарм тоже никак не производил впечатление боевика, скорее сыскарь какой. Что еще больше всех удручило и ввело едва не в панику — наш милицанер тоже лишь принял рапорт, морщась занял отдельный 'кабинет', пригласил туда жандарма, велев принести и еду, и более не донимал ничем. Даже выпивку они с собой привезли и нас не напрягали поручениями срочно смотаться в ближайшее село. Хотя, если б и поручали, то скорее конным жандармам. В общем, теперь это добром кончиться никак не могло.

Утром пятницы начались кипиш и бестолковие, всех построили и выдали боевую задачу на прочесывание прилегающей местности. Кавалерия по дорогам, а пехота — по склонам в зеленке. Гениальностью от таких стратегии и тактики шибало минимум на версту, и операция просто-таки обречена была на успех. Особенно с учетом того, что цели ее никто никому не сообщил, выдав лишь ценнейшие инструкции стрелять на поражение, проявлять бдительность и осторожность, брать живьем и не поддаваться на провокации, при этом соблюдая законность и сберегая вверенное казенное имущество. Единственное, что меня радовало — я оставался на заставе — так уж выпало, что была моя смена торчать на дурацкой башне, и потому мне повезло. Кстати пост у шлагбаума снял еще капитан, это было, пожалуй, единственное его вмешательство в наши дела. Осознавая, как мне повезло, я очень хотел вякнуть, мол, а давайте и я с вами отправлюсь по жаре в горы лезть, а? Только не оставляйте меня одного с аж двумя старшими офицерАми в этом терновом кусту, а? Но, естественно, я ничего не вякнул, а смиренно поплелся сменять идущего со всеми в горы счастливчика. Оставалось только надеяться, что за отведенные на 'облаву' шесть часов ничего не приключится.

***

… - Такие вот наши дела, дружище Норг. Как сами видите, все идет к тому, что будет у нас заварушка. Не усидят спокойно эти. Аллерта пододвинуть, опять же, просто так не удастся. А он роет, что-то, похоже, пронюхал, и говорят — у него за рекой люди есть…

— То не диво… не у него одного. Хотя, конечно, тяжко с ними…

— Именно что, дорогой мой Норг, именно. И на Острова, поговаривают, он уже влез… И в Риссе… В н о в о м Риссе наверняка кто-то остался.

— Неужели с Риссом все так плохо? Нет, я доверяю, конечно, советнику Варму, но все же… Неужели они решатся? Это же война!

— Не решатся… пока — не решатся. И уж конечно, никакой войны. Вы просто не знаете — но каждый третий снаряд в рисской армии — был из Союза. И каждый десятый патрон. Это не так и много… но вот п о р о х — в каждом в т о р о м патроне был союзный.

— Ха! А взрывчатка у всех нас почти вся — из Ирбе! Так уж повелось, что…

— Именно. Да только в Совете недавно докладывал… не столь важно, кто. Эта война шла как-то совсем по-новому. Склады были пусты — что у валашцев, что у Рисса… и ДАЖЕ у нас они почти опустели. А с заводов на склады не шло НИЧЕГО. Все, что там сейчас скопилось, весь этот хлам военного выпуска, мало на что годный — все это вернули по сокращению войска. Вы понимаете, о чем я?

— Без нас они не смогут воевать? То есть — ТАК воевать? По-новому, как Вы говорите?

— Именно. Но, боюсь, и мы так не сможем. Нас выручило то, что, будем говорить откровенно, бОльшую часть войны вытянул на себе Рисс…

— И получил львиную долю трофеев…

— Заслужили…

— Не спорю.

— Но Вы же понимаете, что на самом деле наши силы, силы Союза — и силы Рисса — не сопоставимы? Они не то чтобы раздавят нас, но теперь для Союза единый Большой Рисс — серьезный противник. Он уже всерьез с п о с о б е н осложнить нам жизнь до невозможности.

— То есть, все же — война?

— Нет, дорогой Норг. Повторюсь — войны не будет. И не потому, что Союз, пусть и уступая новому Риссу, все еще очень серьезный противник. Просто Велиму нужны наши города и заводы. И он согласится чтоб они оставались наши, нежели пострадали бы при штурмах, но стали его. Он будет сотрудничать, это не его диковатый брат, помешанный на силе и крови. Этот стальной кулак завернет в мягкую перчатку…

— Ха-ха, пропитанную ядом, как же…

— Не без этого.

— И все же, эти разговоры о повороте Студеной… Они ведь, по сути, и заставили Союз выступить на стороне Рисса. А если совсем честно — то в войну Союз втянул именно наш город. Ведь именно мы пострадаем больше всех, если Студеная обмелеет. Это же катастрофа! Встанет добрая часть заводов, кое-какие виноградники засохнут… А что будет с пастбищами? А неминуемое засоление колодцев? А, в конце-концов, Степь? Ведь начнутся снова набеги, от которых все уже попросту отвыкли, мелкие банды и одиночки не в счет…

— Вы совершенно правы, мой дорогой Норг. И самое паршивое в этой ситуации именно то, с чего я начал наш разговор. Это этот демонов Аллерт. Вы же понимаете, что у нашего города нет никаких доводов, кроме своей выгоды, коими мы могли бы вразумить Велима не возобновлять этот проект Орбеля? Ведь от него Рисс… Новый Рисс прежде всего — только выигрывает. И всем очевидно — что надо что-то предпринять, иначе город так и будет в этом вопросе беззащитен перед волей соседского князя… А этот Аллерт блокирует любые наши попытки даже просто что-то начать делать. И при том нам никак не удается ДОКАЗАТЬ, что он так или иначе человек Велима ну или работает на него. А на таких высотах подозрениями и недоказанными обвинениями оперировать бесполезно…

— Ладно, мастер Рино. Я подумаю над вашими словами. Когда начнется реорганизация, жандармов у меня заберут… формально. Но это ровным счетом ничего не значит. Они выполнят любой мой приказ… по крайней мере — какое-то время после того, как пройдет реорганизация. А вот с Вашими ланд-милиционерами будет сложнее. Вы сами знаете, сами в общем-то и проект готовили. Потому, пожалуй, озаботьтесь созданием группы проверенных людей… верных и благодарных ВАМ лично. Это будет не так и сложно и обойдется Вам не так и дорого. А пригодиться может серьезно.

— Не думаю, что это слишком хорошая идея, Норг. Как бы не относились к нашей ланд-милиции в войсках и среди жандармов — но стоит признать, что мои подчиненные склонны к мелким правонарушениям в свой карман, и, возможно, не слишком воинственно настроены, да и навыки конечно не сравнить с ландскнехтами городских полков… Но вот насчет верности городу…

— Боги с Вами, мастер Рино! В том-то и дело, что ГОРОД-ТО остается один и тот же — наш родной и благословенный Рюгель… А за кем останутся вопросы областной стражи — за этим дураком Олвином, или за кем-то еще… да хоть бы и за Вами — ну какая разница? В смысле — какая ИМ разница, Вашим подчиненным?

— Хм… Все равно, об этом пока говорить рано, и к таким вещам стоит подходить осторожно и все обдумав. Слишком… упертые попадаются у нас люди. Может все сорваться из-за пустяка. А вот что мне пришло в голову — этот дурачина Олвин напринимал к нам всяких приезжих…

— Ну, такое было всегда, особенно после войн…

— Да, но в этот раз он их сиииильно озлобил своими поправками… И эти люди вряд ли так уж обожают наш Рюгель… Таких не много, но практически все они — только что с войны… и явно нуждаются в деньгах. Большую группу мне не набрать, но десятка полтора… в найм от города, почему бы и нет. Это и правда обойдется не так дорого, а то и вовсе можно копейку заработать. Ну а внутри команды уже можно провести работу, а там глядишь и сколотим группу специалистов для… разных дел.

— А вот это и вправду отлично! И даже наверное — поторопитесь!

— Постараюсь, я…

Вот тут я и лажанулся. До того я стоял, аки статуй, слушая разговор выпершихся покурить фраеров. Так и есть, ну совсем они к полевым условиям не годны. Посмотрели, что никого не видать, тишина, и давай трепать языками. Про часового забыли. Если вообще помнили. На что оно им — старшина смены ж есть. Вот и грел я уши, сдуру начав вникать, вместо того чтоб сразу покашлять там, или прикладом стукнуть. Но как начали поминать всякое — стукнуть вовсе палевно стало. Мол, показать — я наверняка все слышал, что вы тут плетете, так что заткнитесь. Вот и стоял, замерев. А тут, дурак, шевельнулся, а то ноги затекли, да упустил карабин, прислоненный к перилам, он поехал и легонько в уголок тюкнулся. Слабенько совсем, но стук вышел явный. Чтоб он не скользнул на пол, я его прихватил, да толку-то. Внизу моментом замолкли, даром что меня не видать им, как башку не задирай — а я прям чую, как они там жестикулируют. Что совсем не понравилось — звуки какие-то послышались — то ли из ножен кинжал вытянули, то ли курок щелкнул. Вот здрасьте приехали. Уже нарисовал себе перспективы — грохнуть этих придурков не сложно, а вот отмазаться потом, имитировав нечто — хрен сумею… и далее или турма и виселица — или сразу в бега с оооочень туманными перспективами.

— Э…эй! На вышке! — негромко окликнули снизу эдаким совершенно фальшивым голоском. Захотелось даже как назло припасенную с собой гранату из военных запасов вниз кинуть сразу. Нет, ну что ты будешь делать! Ну надо ж было именно мне и так глупо влипнуть…

— Эй, часовой! — чуть громче уже другой — Эй, спишь ты там, что ли?

Вот оно! Умница, мастер Норг! Спасибо тебе, сволочь ты эдакая! Сплю я! Сплю! Ничего не слышу! Хер с ним, что жалованье срежут а то и вовсе выпрут. Зато я ничего не знаю! Быстреньки тихонько опускаюсь на настил и приваливаюсь в уголок, для достоверности даж слюну на отворот пускаю с уголка губ. Сморило меня, бедолагу. От безделия. И так я старательно сплю, аккуратно поглядывая из-под надвинутой на глаза фуражки на лаз снизу. Ждать себя не заставили — слышно, как пыхтят внизу, легонько содрогается прочнейшая конструкция башни, первым, походу, лезет жандарм — шпоры звенят временами… нет, не полевой работник, не соображает в таких делах. На всякий случай прикинул, как дать ему каблуком в лоб, как появится, и добавить прикладом, а потом сверху вниз всю обойму всадить, а если мало с пистоля добавить. Гранатой страшно — осядем вместе с башней, как озимые, и разобьюсь как Чкалов к херам собачьим. Спишу на попытку нападения на часового — не разобрался, вот, да и собсно, имею некоторое право. Тут конечно тоже дело будет шито-крыто белыми нитками и крестиком, но шансы есть… Какого спрашивается хрену полез к часовому? Но это на крайний случай, а так — посмотрим, может и обойдется.

Обошлось. Вылез капитан так, что я его мог бы три раза угрохать, да и то, не вылез даже, высунулся по грудь, рассматривая меня, 'спящего', судя по всему убрал что-то, что в руках держал, прокашлялся, да и давай меня за ногу теребить.

— Эй! А ну — подъем!

— …А?!…Что?!…Кто здесь? Стойстреляю! — заполошно заметался я, махая карабином и дико тараща глаза. Потом 'увидел' капитана, ну и естественно начал 'осознавать' свой косяк. Далее разыгрался натуральный спектакль. Капитан сурово отчитал меня, потом приперся и милиционер, тут они вдвоем распекали меня с видимым облегчением, после чего, стали расспрашивать, кто я и откуда. Когда я рассказал, что сам не местный и отстал от поезда — мастер Норг многозначительно посмотрел на мастера Рино, и тот понимающе опустил глаза. Выспросив все, и выслушав мою исповедь насчет 'Я, вашвысродь, думал, что Вы отдыхаете, а наши-то вечером только вернутся — а от кого тут сторожить? Пятый день стоим, и ничего такого и близко. А ночью комары заели, не выспался. Таки и решил прикорнуть, разом, как оне ушли, думал посплю да к их приходу уж всяко свежий буду…' — благородно меня простили, настрого впрочем запретив подобное на будущее. После чего оставили меня достаивать вахту и терзаться 'угрызениями совести'

***

…Честно сказать — пересрался я после того случая знатно. Все мерещилось мне, что вот-вот товарищи лишнего свидетеля уберут от греха. До конца смены спал плохо, и по дороге домой все озирался. Дома правда как-то отпустило… опят же эта меня встретила традиционной уже баней, да опять Милка вылезла перед сном приветствовать. Да еще в этот раз и Алька с нею — нет, мелковата еще конечно, но через пару годиков будет, пожалуй, и поаппетитнее сестренки — она эдакая спортивная, растет быстро… В общем — не до того стало думать. Потом стал уж логически рассуждать — да никто пока меня не тронет. Больно ж палевно им самим станет — только лишнее внимание привлечет. А там дальше уж всяко может быть, но, скорее — к тому времени уж посерьезнее проблем найдут. В конце-концов ничего такого сверхкриминального они и не обсуждали, что прохаживались всяко по высоким фигурам и отчасти начальству своему — таке быват, и ничего в том нет. Ну а сам факт, что они 'случайно' пересеклись' тоже, поди, вскоре скрывать смысла не будет — и даже наоборот им никак это афишировать и привлекать внимание не надо — потому и не тронут меня. В общем малость охолонул, и даже как-то присмирел я. Даже Милку на всякий случай пока оставил в покое, довольствуясь Морой.

У Хуго, как назло, тоже дела не то чтоб застопорились, но шли так себе — он отрабатывал технологию, иногда днями пропадая у братца на заводе, стараясь отладить все так, чтобы и отходы и расходы свести к минимуму. По его словам — в итоге все это едва ли не на треть сократит цену без утери качества. Я предложил было подсобить деньгами — как раз пришел очередной платеж от Бару, и весьма жирный. На радостях я вызвал Пола и загрузил его шаробан ящиками дешевых патронов со склада — тыщь тридцать, наверное, всего-то по двугривенному серебром за ящик. Дешевле только даром. Денег было весьма избытком, и я хотел простимулировать процесс. Но Хуго наотрез отказался. Я отчего-то прицепился, и вскоре мне перестало это нравиться — как-то он слишком рьяно отказывался. Продавец он хороший а вот бизнесмен наверное не ахти. Не умеет убедительно отмазываться и скрывать всякое. Пришлось грубить, напирая на то, что друзья так себя не ведут. Выяснилось, что он не хочет увеличивать мою долю в патенте и в общем в предприятии — но не из жлобства, а ибо имел неосторожность похвастать среднему братцу за то, какой выгодный патент он выправил. Братец не поверил, но обещал проверить все по завершении процесса — и еще обещал, что если младшенький и впрямь такой супербизнесмен теперь стал, то поговорит со старшим. Вот Хуго и не хотел теперь терять бонусы. Ладно, пес с ним, я и не собираюсь отнимать куска у него, мне наоборот денег девать некуда. Уверил его, что и не думал ни о чем таком, а просто хочу поскорее получить свой экземпляр винтореза. Из первой серии — опытный из-за постоянных доделок-переделок уже был весьма франкенштейнист. На том и расстались довольные друг-другом.

А вот проблема, куда деть бабло — осталась. И если кто подумал, что это не проблема, было б бабло — то он сильно ошибается. Нет, есть те, кому это не вопрос. Одним из них завидовать не стоит, ибо у них нужда или беда — и действительно проблема лишь 'где взять денег?' (правда, если они внезапно получают столько, что могут свои беды решить — то эта самая проблема 'куда девать?' встает у них в полный рост и моментально). А есть те, которым сколько не дай — спустят весело и быстро без проблемы вовсе. Беда, что я немного не такой. С одной стороны в принципе на все это мне всегда было немного наплевать — а с другой жаба давит даже легкие деньги совсем впустую тратить. Вкладывать куда-то, чтоб заработать еще денег и вовсе не вариант — мне и эти-то мешают, а еще вместе с хлопотами так и ну его нафиг. Отдать каким сиротам — так я жадный. В общем, надо купить что-то полезное, но при том дорогое и не приносящее дохода. И расхода не сильно много приносящее, ага. Задачка…

***

Лето все стремительнее вступало в права, и мне все больше хотелось нормально искупаться в море. Моря я не люблю, даже больше чем горы, наверное. Но выкупаться хотелось. Проблема в том, что прибрежная полоса на Приморе не сильно подходила для пляжного отдыха по многим причинам сразу. И потому что тут была малая глубина у берега, а дальше шли довольно острые каменные обломки, и зайти в воду можно было разве петляя между них. Впрочем, такое побережье почти до самой Ирбенской Марки. Но и пляжа как такового тут не имелось — сразу за узкой полоской темно-серого песка и вала из гниющих водорослей (порой с вкраплениями гниющих морских а то и сухопутных обитателей, прямоходячих в том числе, временами) — начинался невысокий но довольно крутой откос, поросший жесткой сухой травой. Ну а второй момент — это то, что в этом районе на пляж в основном ходили или сборщики плавняка, или всякое отребье — помыться. С них-то взять особо нечего, а вот с меня такого красивого станется — в лучшем случае в голом виде домой идти, хоть и недалеко, а то ведь и всплыть можно вовсе через неделю где-то за баром, или как там по-морски называют прибойную отмель. Даром что на пляже и так порой находят с периодичностью пару раз в месяц немножко неживых индивидуумов разного пола и возраста, чаще с колото-резанными и прочими несовместимыми с жизнью травмами разной степени тяжкости. А купаться хотелось все сильнее. Нет, можно, конечно, организовать, но… Ладно был бы еще пляж, а с этим запахом гнилья брести между камней по колено двести метров… В общем, очередную ошибку я совершил, решив обсудить этот вопрос в субботу за обедом, сильно намереваясь завтра хорошо оттянуться перед очередной сменой.

— А что, Мора, где тут приличные люди у вашем городе купаются? Не на Приморском же бульваре, поди?

— Ну, что ты, Йохан… Конечно нет. Там городская стража, коли кто, выпив, полезет — вытащит, да в участок оттащит, а там штраф назначат, или улицу убирать заставят. Кто победнее — тому штраф, а у кого денег побольше — того на недельку на уборку определят…

— И?

— На городском пляже, конечно, купаются. Ну, а кто побогаче, те на Западной половине в Красных Песках…

— А там что?

— Купальня частная. Золотой за два часа. Там так устроено, что никто не помешает хорошо искупаться. Охрана хорошая. Народу конечно за такие деньги не много — только самые богатые отдыхают. Там и красиво, и безопасно полностью.

— Что, бывала там?

— Да, мы… я там один раз была.

— Ясно… Ну и отлично. Пески, так пески. Вот завтречка и поедем тудой, отдохнем…

— А… Как…

— И мы? — прямо-таки с придыханием вклинилась невежливо в разговор Милка — Мы тоже? Вы нас с собой возьмете, дядя Йохан?

— А чего бы и нет — бурчу благосклонно, тем более что настроение у меня хорошее. В попытках найти на что тратить деньги — прикупил на рынке деликатесу — свежезасоленной икры ручьевой форели, весна, в предгорьях как раз молодь отлаливать начали. Вот и наслаждаюсь, благо остальные наотрез отказались такое есть. Глупенькие, что сказать… — Все поедем, чай, там деньги не с человека берут?

— Н-нет… Но… — чего-то Мора как-то нервничает. Сказать что-то хочет — Но… А как же…

— А чтоб мне не скучно было — отвечаю — Поедем все!

— Ура! — аж запрыгали девки, правда тут же покосились на мать и перестали, но тут же снова на меня вылупились восторженными глазюками. Видать, наобещал я им местный фешнебельнейший курорт. Как же — будет, чем снова в школе хвастать. Ладно, дяде Йохану не жалко, дядя Йохан сегодня добрый и пока еще богатый. Более того, даже такими темпами сумму, пришедшую от Бару мне ну никак не растратить. Отчего б не сделать всем приятного.

…Те самые Красные Пески местом оказались примечательным. Природа так пошутила — гранитный лоб, спускавшийся в море, был словно изрезан эдакими каменными площадками-пляжами, широченными плоскими ступенями спускавшимися в море. Эти площадки сама же природа разделила словно 'перегородками' из отвесных стен. А пространство под самым берегом было засыпано тем самым мелким песком ощутимо красного цвета, откуда и пошло название сего места. Образовавшиеся купальни от моря были словно огорожены грядой валунов, служивших волноломами, вдобавок неглубокие относительно спокойные купели неплохо прогревались солнышком. Подобные ландшафты я видел разве что на островах в северной Ладоге… только там вода раза в три холоднее самым жарким летом. А тут купайся сколько влезет. И загорай тоже — солнышко пока весеннее, не особо злое, то, что надо. Покосился на лежащую рядом Мору и чуть не фыркнул…

Всю дорогу девочки пребывали в восторженном настроении, и этот факт оживленно между собой молчали, а мать и вовсе сидела с непонятным выражением лица на морде. С таким видом, что то ли что сказать хочет, то ли ждет что я чего-то спрошу. Но я вежливо молчал всю дорогу как последняя сволочь, и только ласково улыбался, отчего она нервничала еще больше.

Мы выехали за город, и вскоре подрулили к изрядно заметному на довольно пустынной местности утесу, как оказалось — это и есть цель поездки. С севера буквально в утес был вписан довольно симпатичный домик в классическом стиле, с колоннами и роскошными барельефами морской тематики. Перед входом как положено — круглая клумба с бассейном, а рядом парковка. Куда и загнали извозчика — Поля я не стал напрягать, решив шиковать по полной, и вызвал роскошное таксо. Велел извозчику ждать, вытряхнулся вместе со своей компанией, кивнул им, чтоб за мной поспешали, да и двинул шагом эдакого хозяина жизни напрямки в обитель купательных процедур.

В огромном двусветном холле (пол — мрамор и гранит, мне в целом убранство отчего-то напомнило вестибюль метро 'Автово' в Питере') нас встретил весьма представительного вида гражданин. Тут, правда, случился казус — я вошел первым, сильно опередив бабье, которые приводили себя в порядок с дороги, наверное, и отстали чутка. Так что поначалу пребывал я в полном одиночестве, и на мое появление администратор сего оздоровительного учреждения поначалу меня оглядел неласково. Виной всему была моя 'гражданская' одежда — ведь прикупил я себе неброского платья, оттого тянул по виду максимум на хорошего работягу средней руки, ну, может на мастера какого. Они так одеваются. Варенг, как меня первый раз без формы увидел, так и не признал даже, принял за ищущего работу мастерового. Вот и тут — по пониманию администратора — не место тут таким пролетариям, не по карману им — минимум ползарплаты за пару часов прикосновения к миру богачей отдать. Он даже легкий жест сделал — и сбоку между колонн охранник обозначился. Что смешно — в нашей, милицейской то бишь, форме. Вот хохма будет, ежли меня опознают… слухи потом пойдут. Впрочем, не та я фигура, чтоб каждый знал, да и надеяться буду на свою маскировку под работягу как раз… Впрочем, тут все ж ведут себя корректно, подозревая в каждом примусе хранителя валюты, или просто порядок такой. В конце-концов, капиталистам все равно с кого брать деньги.

— Уважаемый, желаете отдохнуть в нашем заведении? — самую малость эдак надменно вопрошает, с интонацией 'Вы, любезный, адресом не ошиблись ли?'

— Желаю.

— Вы знаете, у нас довольно дорогое место

— Говорили, желтяк в два часа — или цены подросли?

— Эм… Нет, именно так — смотрю, подобрел дядя, на охранника взгляд кинул, тот не то что исчез, но чуть отодвинулся — Плюс, если желаете, можете заказать напитков, закусок… или… иные развлечения?

— Не надо — барственно прерываю его, одновременно доставая кошель и как бы невзначай демонстрируя его содержимое — мол, я богатенький буротина (а может грабить захотят? Все развлечение, а мелкан я с собой прихватил, и финку недавно прикупленную тоже…). Узрев мою бюджетную состоятельность, админ и вовсе растаял. Снова глянул и охранник словно растворился. Ну а я продолжил понты выпячивать, заявив — Обойдусь без 'иных развлечений'… да, со мной еще трое… три рабыни, я так понимаю — на цену это не влияет?

Тут двери открываются и как раз вплывают эти. Че-то у девок морды зашуганые, поди опять их мать тиранила. Зараза, вечно она мне испортит отдых, вот хотелось же перед сменой просто по-тихому… чуть не подумалось — 'по семейному' просто в санатории купнуться-позагорать… Вот же мегера. На дядечку однако их появление и вовсе произвело впечатление. Как подменили — стал учтив и отнюдь не высокомерен, правда что на младшую косил взглядом как-то непонятно — что тут, детям купаться не принято что ли? Пригласил он меня в офис, расплатиться-оформиться, предложив бабам подождать чутка. Девки тут же с радостью бросились разглядывать расставленные в нишах статуи всяких морских обитателей, каких-то мореходов и былинных персонажей с русалками, а Мора так и осталась стоять. Чего-то с ней вовсе не то. Воспоминания что ли накатили, как со своим тут бывала? Вот же вредная баба, вечно портит праздник…

В офисе я не торгуясь кинул золотой, заявив, что больше двух часов пока не готов оплачивать, ибо в первый раз в ихнем аквапарке, и вообще, видно станет, вот со службы вернусь через неделю — а там посмотрим. Может, еще разок приеду, да тогда закажу и напитков и иных услуг… если в целом понравится. Такой подход, да услышанное про службу — еще более вдохновило распорядителя, он словно себе все сопоставил, видать принял меня за какого инкогнито, и более не нервничал. Предложил выбрать место, подведя к искусно сделанному макету заведения на большом столе. На нем сразу можно было понять масштаб всего учреждения оздоровления — природа потрудилась тут на славу, и человеки лишь самую малость подкорректировали ее труды. Самое интересное в этой природной поделке оказалось то, что почитай три десятка купален были надежно изолированны друг от друга естественными стенами, лишь в немногих местах дополненными людским трудом. И то, судя по макету — не слишком инородно. Люди добавили к этому лишь входной портал, в коем мы и находились, за ним скромный парк, или даже сказать — дворик, по бокам которого имелось два небольших флигеля — как я понял с точкой питания и 'иными развлечениями', а за двориком галерею с выходами к купальням. Особо представившийся Юлом распорядитель намекал на охрану, на общую безопасность и конфиденциальность — мол, все устроено именно так и охрана строго бдит, дабы никто никому не мешал отдыхать, как тот пожелает. Намекнул, что люди тут отдыхают очень и очень разные и потому охрана держит строгий нейтралитет, чем это заведение и дорожит и в целом их девиз 'Здесь разрешается вообще!'. Выбрал я одну из купален свободных (а несвободных-то и было всего пару, накрытых на макете платочками), подалее от занятых, чтоб никому не мешать и не слышать никого (увидеть и так не выйдет — тут все — приват!), на том и завершилось. Юл сообщил, что время наше пойдет как только за нами дверь закроют, а за четверть часа до истечения в колокольчик у двери же и позвонят, чтоб мы не просрочили. А коли просрочим, придется доплатить. И сразу еще за два часа. Капьитализьм. Юл заикнулся, что можно и в долг под вексель, но тут уж я малость похулиганил, посмотрев на него словно Ильич на буржуазию, и он тут же извинился за ляпнутую глупость. Вот так-то. Знай сверчок свой фрукт. Выпроваживал он меня в холл, постоянно дуя в уши, что мол, непременно мне понравится, и как он будет рад видеть еще раз (за чаевые-то в гривенник — и не рад?). Правда, еще он обмолвился, мол — нечасто нас посещают со столь молодыми и многочисленными рабынями, но я как-то мимо ушей пропустил. Деньги уже плачены, можно не рекламировать, я и так на сегодня все что хотел — купил, лимит моего желания исчерпан, менеджерам можно отдохнуть… Далее вывел он нас в скверик, и сдал на руки внутренним службам. Усатый охранник, на счастье не милицейский а местный, провел нас по галерее до выбранного 'нумера'. Причем дядя этот хоть и в возрасте, но движется хорошо, и обвешан всякими приспособлениями для нанесения горя людям изрядно, И впрямь тут эсбэ хорошая — ну да элитный же объект, ВИПы поди посещают… И я туда же. Уже, по правде стало стыдно этакой купеческой роскоши. Ну, все ж глупо получается, прожигать деньги от безысходности. Ладно, посмотрел на озиравшихся с любопытством девчонок, и решил — ну вот их побалую, вот на то и спишем. Эта только все портит, идет с каменной мордой, зараза.

..Прошли мы по темной недлинной арке, прорубленной в скале и вылезли на солнышко — как раз двенадцать, самое жарево… Девчонки аж ахнули, даже я засмотрелся — действительно, красиво и уютно. И море здесь пахнет морем, йодом и какой-то без шуток свежестью, никакой гнили… Курорт, да и только… Ну, раз бапки плочены — будем отдыхать! Эх, панеслась по оврагам!

— Ну, пошли — указываю им на явно выделяющееся потоптанное место посередке пляжика — Доставайте полотенца, расстилайте, да переодевайтесь в купальное…

— Как?

— Что — как? Не надо меня бесить, Мора! Ты и так с утра меня сильно бесишь. Я что-то не ясно сказал?

— Нет… То есть да…

— Что еще неясно?

— Как переодеваться? Зачем?

— О, мать моя, йоханая мама… Переодеваться в купальное. Чтобы загорать и купаться. Или ты будешь это делать в платье?

— Но…Йохан, я думала…

— Это плохо. Не делай так больше. Что ты думала?

— Но… Это же Красные Пески… частный пляж…

— И?

— Ну… тут обычно купаются… без одежды…

— Твою ж мать… А раньше сказать не могла?

— Но… я дум… То есть, мне казалось, ты знаешь, это же всем известно…

— Задушу, как Гитлер Еву Браун. Вбью, и тикану до флибустьеров на Острова. — ласково глядя в глаза, пообещал ей на русском, и добавил на местном — Морочка, милочка, ты понимаешь, что деньги они не вернут, а на секундочку, золотой это половина моей ланд-милицкой зарплаты… Помолчи уже, ты все уже сказала, когда молчала заранее. А вы чего смотрите? Сами виноваты… Значит, будем купаться и загорать так, как здесь принято… Что? То-то же…

…В общем, как всегда. Как в том рассказе Генри про бомжа, старавшегося попасть в тюрьму. Пока рвался всеми способами — обламывало, а как решил завязать — тут же и сел. Так и я — ведь в кои-то веки решил ПРОСТО ОТДОХНУТЬ. Девкам приятное сделать, побаловать малость. Развеяться. Без всяких таких мыслей. И на тебе. Да знай я об этом месте раньше, я б уже здесь не раз бы побывал, причем Милку отдельно от всех притащив! Ну, наверное. А сейчас… совсем настроения никакого нету, ну не настолько ж я совсем скотина чтоб при этой вот к ней приставать, да и мелкую куда-то сбагрить надо… и вообще неохота. Не люблю я так, когда не по плану, внезапно и без предупреждения. Плюнул на песочек, да поплелся следом за девками.

Смотрю, однако, ничего так. Мора с каменной мордой вовсе, а у девок как и положено по возрасту мордашки — и смущенные и с эдаким дурацким любопытством, словно у котят. Раздеваться правда стали не торопясь, пришлось рыкнуть, и вовсе не потому что надо чтоб скорее, а потому что оттого что долго еще хуже. Я ж не железный, у меня давление и мигрени бывают, а они тут елозят понимаешь как школьницы после выпускного в парке. Рык мой подействовал: краснея, девки остатки одежки сбросили, и тут я почувствовал, что Мора конечно вообще сволочь, и заорал на них, чтоб бегом в море! Только, понимаешь, жопки их перед глазами у меня запрыгали… А ведь и мелкая очень даже ничего, точно говорю, спортивная девка, тощенькая, но мускулатура весьма просматривается, еще чуть подрастет и ой какая кобылка будет… Эх!

Чтоб отвлечься, навел порядок, ворча одежку девок собрал, разложил на камушках аккуратно — и успокаивает и выглядит все хорошо, простынь что на подстилку прихватили тоже поправил. Подумал — надо ж было спросить, наверняка в 'иные услуги' всякое входит в том числе и разные лежаки да коврики, наверняка опцион тут богатый. Но что уж теперь… можно, конечно, охранника вызвать, да дозаказать, да только ну его уже теперь. Смотрю, и Мора вся уж разоблачилась… а ведь так, при так сказать, ярком свете, и весьма очень даже ничего бабец… и даже более чем очень. Снова разозлился, почувствовав, что еще немного — и зря я вот все это время возился. Скинул одежу, да и погнал ее к воде. Сам за нею спрятался. Как за солдатом каким, когда в атаку ходили. Ну, чуть-чуть немного. Чего-то как-то сам засмущался перед девками. Вот же зараза все же эта Мора! Хорошо хоть, девки сделали вид что смотрят вообще куда то в стороны и меня в упор не замечают…

Зашли побыстрее подальше — тут удобно по этим ступенькам ходить — с берега по середину голени зашли, следующая ступенька — что почти по пояс, на ее краю если усесться, то можно как в ванне сидеть, а дальше уже по грудь и понижается так, что и дна не достать уже. Уф, хорошо хоть вода тут не очень прозрачная, из-за прибоя. Почувствовал себя увереннее, да всеж эти заразы меня доканали. Сначала Мора встала и стоит, смотрит на меня чуть ли не насмешливо — видать, на морде у меня что-то такое нарисовалось. Да ладно бы стояла просто, она ж зашла так, что вода ей аккурат под грудь, и сиськи у нее эдак легонько волнами колышит… Ну как тут мозгами думать, даже спинным если? А эти обе тоже хороши — на каменюки позалезали, что тоже сиськи видать. У младшей-то сосбсно и сисек одно название, едва собираются, а вот у старшей… тут мне от вида такого и вовсе башню сорвало — чую, и вода не помогает, даром, что она тут не особо и холодная вовсе. Надо что-то делать…

— Ну, чего стоим? Поплыли! — говорю я им и вполне себе собираюсь, как говорится, ' батерфляєм хуярити, аж поки за буями в очах не потемніє'. Да не тут-то было.

— А мы не умеем! — в один голос едва ли не с обидою девки возопили.

— Што я слышу? Мать, отчего в морском городе девки плавать не обучены? Позорище же! — и даже ущипнул я от чувств Мору за жопку под водой, отчего та, впрочем, только хихикнула, зараза.

— А мы ходили учиться, но с осени перестали! — обиженно заявляет Алька, и обе они на мать насупясь смотрят. Мне отчего-то эту дуру опять жалко стало, такое у нее лицо сделалось. Да и сиськи однако тоже, чего там лицо… Да, отвлекся я, интересно, сколько ж тут температура воды, не могли, гады, похолоднее налить. Провел по-быстрому допрос, и выяснилось — ну, город приморский и потому не уметь плавать тут для приличного человека — неприлично, примерно как в Древней Греции. Так что в школах и плавать учат, но, правда что — не всех и стоит это денег. В городе и бассейн для того есть, все серьезно, даром, что спорта тут как такового нету — а вот для дела учат, и например в военные моряки даже в матросы не примут не умеющего плавать. Ясное ж дело, что родители, детей по именам русалочек назвавшие, не могли упустить такое дело — да вот деньги кончились в самый неподходящий момент, вместе с крайне невовремя откинувшим копыты папашкой ихним. Только и успели оне начать занятия, даже до бассейна не дошло — и на тебе. Конечно, от самого ненужного в первую очередь отказались, а плавание стоило дорого, типа — элитно и престижно. Пока они это рассказывали, Алька на камни полезла, и Милка за ней — такое впечатление, что в азарте рассказывая всё за всё, они позабыли в каком виде, и что перед ними стоит не отец родной, и не каменный статуй, а еще не старый дядя Йохан, у которого давление, мигрени, и ничто человеческое, которое не чуждо.

— Ах так! Рявкаю на всех их — ну так тогда я вас сам буду учить плавать! Шта? — то-то же… А ну-ка, иди-ка сюда, детка — Милку подзываю.

Ну а дальше понеслось. Вспомнилось, как в детстве-юности подруг 'плавать учили', в голову мне вовсе ударило, даже на Мору перестал обращать внимания. Быстро объяснил девчонкам, как надо, а они заверили, что им рассказывали, и они в общем знают но не пробовали… Ну вот и попробуете у меня! Научил их сделать 'поплавок', потом то же самое но стоя, набрав в легкие воздуха, чтоб не боялись утонуть, да и приступил к главному. Ну, как положено, 'помогал Милке плыть, под живот поддерживая. Смотреть старался куда-то в небо, вспоминая, как все же хорошо на Ладоге, где вода градусов семь-восемь, там я б давно уж судорогой схватился, и никаких глупостей… Хорошо хоть у Милки получалось плыть более-менее исправно — море тут довольно соленое, вода хорошо держит… Плывет она брассом, вроде и даже правильно — ну, если их в школе на физкультуре учили немного, отчего бы и нет. Ну, тут я задумался, да и закружился, я ж ее по кругу вокруг себя таскал, под смех Альки да насмешливый взгляд Моры, чуть оступился — ну так эта зараза малолетняя меня рукой на гребке и задела. Аккурат по мужскому детородному органу. Вообще-то примерно так оно и рассчитано было, ну как помню по детским шалостям, но я как-то старался чтоб без этого обошлось. Ан, не обошлось. С перепугу эта дурочка дернулась, хлебнула воды, закашлялась, я ее давай поддерживать чтоб не испугалась, что утопнет, ну и без всякого умысла руки у меня соскользнули собственно туда, куда и положено при 'обучении плаванию' на сиськи ее да к низу живота. Какая уж там Ладога, тут и Антарктида не поможет, даром что эта дурочка взвизгнула, да смех ее пробирает, а я и обратно руки убрать не могу — ну какой же дурак будет убирать-то? Тут она еще раз коснулась полового вопроса, и я окончательно понял, что пора завязывать.

— Так — хрипло возопил — Хорошо! Молодец! Все, иди отдохни… И я… тоже… отдохну.

Да и как был, сиганул да и поплыл под водой, камушки на дне разглядывая, дыхание задержав, сколько сил хватает. А надолго ли их хватает, если сердечко молотит аки дизель, что аж шум в ушах? Но держался как мог долго, верный способ успокоиться… Вынырнул довольно далеко — слышу — закричали девки, оглянулся — прилично отплыл, а Мора вроде даже обеспокоенная… Хе-хе, что, расстроилась, что не утоп? Так гавно не тонет, милочка! Разогнался, да и нырнул дельфинчиком в обратную сторону, от души загребая, поплыл, рассчитывая, что воздуха точно хватит — плаваю я весьма не плохо, хотя, конечно, и не спортсмен. И снова зря я так сделал. То ли солнышко подсветило, то ли еще чего, а скорее попросту с поверхности плохо видно было — но тут, под водой-то, если глаза открыть, даром, что соленая вода чуть щиплет, все ж не Мертвое море какое — видимость была очень неплохая, ну и что я узрел, подплывая, представить нетрудно — аж трех особей женского полу по грудь снизу в голом виде. Вынырнул поскорее, Мора стоит, смотрит, а девки чегой-то там промеж себя шепчутся. Меня увидали — на тебе

— А меня! Меня тоже учить плавать! — Алька орет. Я аж охренел, на Мору гляжу, та тут же напустилась на девку

— Алина! Как не стыдно!

— А что. Милка плавать теперь умеет, а я нет?! — и мордочку плаксивую корчит. Хрен с тобой, золотая рыбка…

— Иди сюда… красавица морская — говорю ей, а сам вздыхаю поглубже.

Ну с этой проще получилось, да и старался я как-то поаккуратнее ее держать, все ж вбитые советским воспитанием барьеры, все такое — детей мол не тронь, а эта как ни крути еще вовсе ребенок. Но вот после пары кругов по детородному органу она мне всеж зацепила. И вот судя по реакции, точнее, почти полному отсутствию — хрен там случайно. А после второго случая такого я вкрай уж разозлился… и убрал из-под нее руки. А она и поплыла, поначалу не заметив. Потом ойкнула, и начала тонуть и хлебать воду, закашлялась и встала, под общий смех. Пообижалась, но потом тоже засмеялась. Выскочила на камушек, смотрит весело… Вот мелкая еще, а позы они, бабы, видать. Интуитивно и рефлекторно выбирают с малолетства такие, чтоб мужикам жизнь портить. Совсем сопля, а туда же. Посмотрел на Милку — а та, гадость мелкая, стоит по грудь, и может и впрямь чуть подмерзла на ветерке — руками себя обхватила — так что сиськи наружу и как положено в объеме раза в полтора больше кажутся, да соски еще торчат… И где только научилась — тут рекламу с полуголыми бабами по телеку же не кажут? Хотя о чем я, это у них точно в биосе прошито… Зарраза, мать ее! Кстати, вот, о матери… Посмотрел я на Мору, да и рявкнул:

— Так! Девочки — на берег! Вытираться сохнуть и загорать! — проводил их взглядом, с некоторым усилием на Мору его перевел — а та нагло так натурально ухмыляется, что вот просто сил нет такую наглость терпеть. Спрашиваю ее — Ты-то хоть плавать умеешь?

— Вполне — весело отвечает — И может даже и не хуже тебя!

Ну и вроде как наперегонки рванула к камням, где прибой в пену бьется, понятное дело, за ней — ну, плавает неплохо, не отнять. Доплыли до камней, а там между ними прибой вроде и не особо сильный, но как в воронку набивается и так гидроударом лупит — с ног сбивает. Она смеется, я тоже лыбиться начал. Кое-как, за руку ее держа, пролезли мы в самые камни. Камни мягкими водорослями под водой обросли, приятные на ощупь. Пусть и чуть скользкие. Ну тут как-то удобный камень мне попался, да и прижал я эту заразину спиной к камням, а она вовсе и не против… Может, море это и не лучшее место, да только уже наплевать. Да еще порой прибой в спину как даст, да через камни брызгами а то и волной с головой, да только уже и не до того. Тут еще эта как взвизгнет

— Ай, Йохан! Ты мне спину о камень всю расцарапаешь! — а сама вцепилась так, что какая там спина, да и визжит, так что голову я окончательно потерял, а эта дрянь вдруг еще и в ухо мне вцепилась, да давай орать, благо что не сильно громко, да прибой всеж глушит…

… Опосля отослал ее жестом к берегу, хрипло повелев за девками посмотреть, да сам еле вылез на дрожащих лапах на здоровенный покатый камень, куда с каждой почти волны сыпало просто душем брызг, да и полежал там ни о чем не думая сколько-то, пока на ветерке не стал подмерзать. Что делать, пробрался между камней, получил прощальный пинок волной в спину, да и поплыл к берегу. Нет, ребята, так дальше пойдет — я же сдохну… и ведь хочется чтоб поскорее…

Вот теперь и лежу я на пляже, грея спину на солнышке, рядом Мора, за ней Алька пристроилась, а с другого бока от меня Милка. Загораем-с. Девки волосы распустили, косички расплели по моему указанию — вообще-то тоже жутко неприлично тут для их возраста так ходить, саму малость лучше, чем голышом. Но меня это вовсе не волнует, а они, похоже, и рады — уж натреплют в школе по секрету, как бы их подружки не побили из зависти. А они в таком виде и впрямь на русалочек похожи. Из кино для взрослых, мда… Даром что малость я подуспокоился, мы потом даже еще разок забежали купаться, и девки сами поплавали недалеко, на мелком месте, да научил я их под водой поплавать — красиво распущенные волосы смотрятся… да и все остальное тоже. Опять поскорее выбрался да на простынку греться, да подумать о чем-то постороннем… Чорт, вот в молодости как-то проще оно было, даром что девчонки вовсе не такие послушные были! А сейчас вот как-то мне и не того… Эх, где мои шестнадцать лет…

Глянул на часы — однако, время-то идет — еще полчаса, и собираться пора! Вот уж отдохнул, так отдохнул… Теперь всю неделю буду мучиться воспоминаниями… Подумал еще, что, в общем, если, вернувшись до дому, сократить обед — то у меня до отбытия еще часок останется… только вот девчонок из дома куда деть?

Пока я это думал, ветерок поднялся, а то может попросту направление поменял. Все ж море — это такое дело, погода порой на глазах меняется. Ну и стало нас песочком порошить немного. Вроде и ничего а неприятно — словно муравьи по спине ползают. Отряхивался я, а потом поднялся, перелечь хотел на спину. Посмотрел на Мору — та тоже дергает плечом. Песок стряхивает. Ну, помог ей, стряхнул песочек со спины. Ну, немного не только со спины. Посмотрел на остальных — и чего-то озорнуло мне, ну и 'стряхнул песочек' сначала с Альки, а потом с Милки. Со спины и не только. Можно даже сказать — в основном не со спины. Переоценил свои силы — тут же завалился обратно, придется дальше спину загорать, авось не сгорю. А эти перевернулсь, нахалки такие… мне правда как лежу, так отсель и не видать особо ничего, как башку не ворочай. Как в том анекдоте — а вот если на шкаф залезть… Отдохнул, успокоился, перевернулся тоже. Однако, погода портится, ветерок все сильнее. Или мне так кажется, но песка-то несет — о сколько! Самум. В общем, надо отряхнуться. Ну отряхнулся. Осмотрелся. Вот лежат аж три, причем весьма симпатичненькие, женского полу особи, причем видно, что сходной конструкции, как матрешки одна на другую похожи, разве что одна другой поменьше… все поменьше размерами, да-с. И так сразу и не понять, как оно лучше — когда поменьше, али наоборот… Так, о чем это я? Отряхнулся? — молодец. И девушек теперь надо отряхнуть. Начал с Моры, на что та не отреагировала, а смотрю — девки глазом косят… Потом Альку обмахнул — та чуть пискнула, да дернулась, а вот Милка — до чего наглая — вообще спокойно лежит. Нет, сие невыносимо! Объявил, что времени осталось мало, я купнусь, а они пусть собираются, хватит уже. Им еще косы свои расчесывать да заплетать всячески. И поскорее двинул к морю. Остудить так сказать, разгоряченное тело в волнах. Пора, пора домой ехать, а куда мелких услать — придумаем. Нет, ну до чего ж похабный отдых мне эта зараза устроила! Обязательно надо будет повторить…

…В скверике, когда уже покидали заведение — неожиданная встреча. Двери навстречу нам распахиваются — и драсьте вам, старый знакомый, тот самый милый педофил, что этих купить на рынке хотел, собственной персоной. И еще с персоной — девка с ним, едва постарше Милки, но уже с профессией. Древнейшей, что по всему ее облику аршинными буквами нарисовано. И вот как-то меня аж расперло — ну настолько она супротив моих девок (не, ну а чьих еще-то?!) кисло смотрелась… Третий сорт, не брак. Видать, совсем у толстячка дела пошли грустно. Не смог упустить шанса насрать ближнему в карман — улыбнулся ему приветливо, девок приобнял насколько мог похабнее — а они и не сопротивлялись, видать узнали его, да как-то вроде и испугались малость. Впрочем, как руки мои почуяли, так прям и прижались ко мне — они, может, защиты какой искали, а со стороны-то вышло… Н-да, кроме чужих неприятностей в жизни и еще радости есть, но их мало. Кайф я снова толстячку испортил явно. Улыбнулся в ответ он, но глаза стали грустные-грустные… Иди, иди, похабник, отмывай свою беспризорницу малолетнюю от косметики… Как же здесь проститутки любят штукатуриться, на них же без слез не взглянешь. Уже разминувшись, подумал — как бы это слухи не распустил с обиды… хотя — мне-то что? Имею право. Да и не станет он. А охранники тут поди и вовсе неразговорчивы — в таких заведениях это самое главное.

По пути домой я больше молчал, все остальные естественно тоже, и так продолжалось до самого окончания обеда. Потом Алька не выдержала, и подскочив ко мне, заглядывая в глаза, спросила:

— А мы еще туда съездим… дядя Йохан? Ну… может, потом… когда-нибудь?

— Алина! — аж взвилась мать

— Ну… потом? — и глазки как у котенка из мультика делает, а тут и старшая к ней рядышком подошла.

— Ну… посмотрим. Еще разок — можно — соглашаюсь я — Плавать вас надо все же научить. А потом — на городской пляж ходить будем… будете. С мамой.

— Но… — снова Мора чем-то недовольна?

— Что еще?

— У нас нет купальных костюмов…

— Тю. Велика беда. Ну так купим.

— Как?

— …Об косяк. В лавке.

— А мерить? — это Милка вклинилась — Прямо в лавке?

— Тьфу ты… - я даж скривился. Нет, хоть и мелкая, а настоящая баба уже. Два часа назад перед чужим по сути мужиком голая скакала, и ничего, а в лавке переодеться теперь проблема… хотя, конечно, в здешних лавках порой обустроено все весьма примитивно и подмастерья пялятся почем зря… — Найдем хорошую лавку.

— Я могу пошить им костюмы — влезла Мора — Надо только ткань купить.

— Ура! — аж подпрыгнула Алька, да и у Милки глаза загорелись. Ну, ясное дело — это не платье шить, но все же. Девки они и есть. Да и то сказать — тут купальники у дам смешные, не как старинные какие, рубахи до пола, нет, но и не бикини какие похабные (кому похабное — так иди ночью на пляж если не боишься, или вон в Красные езжай, коли ума мало а денег много). Тут бабье купается в чем-то, по моде годов тридцатых, ну или как у нас всякие серфингисты — шортики до середины бедра, да футболка с коротким рукавом. И не сказать в обтяжку но в общем не особо и скрывает форму. В меру так. А мужики и вовсе в эдаких бермудях купаются. Ну, это приличные люди, на горпляже. Отребье всякое в чем придется или без чего вовсе. Представил я девок в этих купальниках… Да и решил.

— Значит так! Купальники — после того как научитесь плавать! А я проверю. Будем ездить в Пески, тратить мои деньги — и покуда сами, и чтоб не утопли, не проплывете до камней и обратно — никакого городского пляжа и купальников! Уяснили?

— Да! — хором отвечают. А глазищи аж сияют — только что не запрыгали от радости…

— Вот и славно… А теперь — марш на огород, полоть… что-то там, мать вот скажет, и час — в дом носа не показывать, пока все не прополете! Все ясно?

— Но, дядя Йохан, там… — Алька начала было, но старшая ее уцапала за руку

— Все, все ясно, мы уже идем! Пошли, Алина! — понятливая девочка…

— Ну-с, а с Вами, сударыня — подошел я к Море — Я намерен провести прямо вот немедленно беседу о воспитании Ваших дочек… Пройдемте-ка в спальню… и поторопимся — мне через час на службу отбывать.