Чудь белоглазая

Мать и сын

Трофимыч допил чай и, казалось, совсем забыл о своём обещании продолжить рассказ. Он устремил взгляд в пламя костра и на какое-то время превратился в памятник самому себе.

- Трофимыч, ты где там? В нирвану впал что ли? - нетерпеливо спросили охотники.

- Да, честно говоря, не знаю с чего начать. История эта слишком странная. У меня у самого в голове не укладывается, хотя я в те времена уже подростком был, соображал, что к чему. Пожалуй, стоит сказать пару слов про самого Чудю. Звали его вообще-то Иваном, самым что ни на есть русским именем. Был он парнем крепким, роста высокого, рукастый, кузнецом в колхозе работал, такие вещицы в своей кузне выделывал: вся деревня ахала! Внешностью только от других отличался: волосы светлые-светлые и глаза, ну да я уже говорил об этом. А наш брат, сами знаете, мастер клички разные давать. Так и стал наш Иван зваться Чудей: от названия племени Чудь Белоглазая. Не знаю был ли он когда-либо женат, но ко времени когда умер его отец, Николай, он совершенно точно жил один. Так вот, после того как Чудя узнал о своём происхождении, его и след простыл. Начало лета было на дворе тогда. Пастух наш деревенский видел, как ранним утром, Чудя с рюкзаком и ружьём за плечами шёл в лес, но значения этому, конечно, не придал. И всё, пропал человек. Искали его. Деревенские охотники всю ближайшую округу прочесали, но Иван как сквозь землю провалился! Что, как выяснилось впоследствии, было очень недалеко от истины. Только осенью его, еле живого, случайно обнаружили охотники, в том самом зимовье где когда-то Николай Ясну встретил. От прежнего Чуди, можно сказать половина осталась. Сильно он исхудал, оброс, волосы поседели... С трудом притащили Чудю домой, почитай вёрст пятнадцать по лесу пробираться надо. Мать его приёмная, Елизавета, ухаживать за ним начала. Она потом и рассказывала про его приключения. Сам же Чудя помер месяц спустя. Несмотря на то, что мать его выкормить пыталась, всё больше худел, в оконцовке сплошной скелет стал, глаза лишь горели злым чёрным огнём как когда-то у Николая. Жизнь только в них и оставалась до последнего вздоха.

Трофимыч замолчал, достал папиросу, закурил и вновь уставился на пламя костра. В этот раз его никто не торопил. Было видно, как на его лице одна эмоция сменяла другую. Воспоминания юности, они, говорят, самые яркие.

Но вот, точным щелчком отправив папиросу в костёр, он продолжил:

- По словам Елизаветы, дело было так. Узнав про свою родную мать, Чудя решил её во что бы то ни стало найти. Может обида его распирала, ведь знать, что тебя бросили неприятно, а может и какие другие мысли у него имелись, кто знает? Но где искать это загадочное племя? Чудя решил, не мудрствуя лукаво, начать с окрестностей зимовья. Пробродив без толку пару дней, он надумал было возвращаться домой. Пошёл берегом реки вниз по течению, да кстати вспомнил, что отец про песчаную косу рассказывал. Идёт, приглядывается и действительно, вон внизу песчаная коса, а в конце её огромный валун. Иван спустился вниз, походил по косе туда-сюда. Ничего, никаких следов! От речки веяло приятной прохладой, журчание воды умиротворяло и успокаивало. Подниматься обратно наверх по крутому склону совершенно не хотелось и поэтому Иван, напившись вкусной прохладной воды, присел, бросив вещи на песок и привалившись спиной к нагретому солнцем валуну, да так и задремал. Через некоторое время, назойливое чувство того, что на него кто-то смотрит заставило открыть глаза. Перед ним стояла молодая девушка, очень похожая по описанию на людей из племени Чудь.

- Уходи, Ваня, тебе не место среди нас! - зазвучал её приятный мелодичный голосок.

- С чего ты так решила!? Ты кто вообще?

- Кто я значения не имеет! Важно то, что тебе нельзя к нам, последствия не заставят себя ждать!

- Нельзя, как же! Тебя спросить забыл!

- Зря ты так! Я как лучше хотела! - обиженная девушка развернулась и пошла прочь.

Иван не сразу сообразил, что она могла бы стать его проводником и поэтому стоило бы вести себя повежливее. Девушка тем временем уже прилично удалилась.

- Извини! Постой! - Иван рванулся за ней, но в этот момент до его ушей долетел такой злой, издевательский смех, что им не на шутку овладел испуг и он... проснулся. Судя по тому, что солнце успело прилично переместиться по горизонту, проспал Иван не меньше двух часов. Он поднялся, приблизился к воде чтобы умыться и обомлел, рядом с его следами шла цепочка следов размером поменьше, скорее всего женских.

- Так сон это был или не сон? - задумался Иван, но, глянув на своё отражение в воде сразу понял: не сон! На голове у него был венок из одуванчиков!

- Что за шутки? - проворчал Иван, затем снял с головы венок и отправил его плыть по течению, - Впрочем, ладно. Хорошо смеётся тот кто смеётся последним!

Закинув за спину рюкзак и ружьё он начал карабкаться вверх по склону...

Его задумка удалась! Ночью он насколько это было возможно бесшумно вернулся к спуску, что вёл к песчаной косе и затаился среди примеченных ранее поваленных деревьев. На следующий день на берегу появился молодой парень. Откуда он там взялся, Иван так и не понял: в один миг на берегу никого не было, а в следующий, человек уже спокойно шёл к тропе ведущей на верх. Когда парень поравнялся с засадой в которой сидел Иван, он неспеша вышел навстречу, преграждая незнакомцу дорогу.

- Привет, земляк! Меня Иваном зовут. Я мать свою ищу, её Ясна зовут, она тоже из вашего роду-племени. Не проводишь меня к ней?

Парень ответил что-то на незнакомом языке. Судя по его интонации это было что-то нелестное.

- Э-э, друг, так не пойдёт! Давай, настраивай эту вашу связь, я знаю что вы все это умеете, а тогда и поговорим по душам, - Иван приблизился к незнакомцу указывая пальцем себе на середину лба.

Парень улыбнулся и Иван на мгновение было решил, что дело в шляпе. Однако вместо установления диалога он получил чувствительный удар в челюсть. Впрочем, силы были явно не равны, от первого же ответного удара кузнеца его оппонент свалился на землю без чувств.

- Что за дурак! - выругался Иван и принялся развязывать рюкзак в поисках фляжки с водой. Затем побрызгал лежавшему человеку на лицо и присел рядом, ожидая когда тот придёт в себя. Через пару минут парень застонал и открыл глаза.

- Иван! - сказал Чудя указывая на себя пальцем. Затем ткнул пальцем в лежавшего и спросил:

- Тебя как зовут?

Однако, парень, вместо ответа, ухитрился укусить кузнеца за палец, за что тут же схлопотал весомую затрещину. Сколько ещё продолжались бы попытки установления контакта и чем бы они закончились неизвестно, так как в этот момент со всех сторон произошло движение. Вокруг них стояло человек десять таких же молодых парней, как лежавший на земле. Чудя благоразумно поднял руки вверх, встал и тут же получил удар сзади по голове. Сознание отключилось...

- Ну, что, доигрался? Я же предупреждала: будут последствия! - Красивая незнакомка вновь была рядом и разговаривала с ним, - Ладно, пойду, попробую связаться кое с кем, может быть получится тебя вызволить.

- Постой! Прости за то, что нагрубил тебе на берегу! Но кто ты? И какое тебе до меня дело? - спросил Иван.

- Тебе не нужно знать кто я! Это, - незнакомка замолчала, будто сомневаясь, - Это для нас обоих небезопасно. А что касается второго вопроса, ты мне просто нравишься, дурачок! - она развернулась и пошла прочь.

- Подожди! Я хочу ещё спросить про мою мать! крикнул Иван и... И тут сознание вернулось, а он обнаружил себя со связанными за спиной руками, лежащим на подстилке из травы. Было довольно темно, и лишь слабый блеклый свет падал сверху, не позволяя сколько-нибудь точно рассмотреть окружающую обстановку, поэтому Чудя решил, что наступила ночь. Он попытался сесть и ему это удалось, хотя ушибленную голову и пронзила боль, вырвав сдавленный стон. Что-то большое вскоре пришло в движение, вызвав ощутимое движение воздуха, а затем показался свет факела. К нему подошли несколько молодых парней и, схватив под руки, потащили куда-то. Только теперь Чудя осознал, что находится он в подземном поселении, состоящем из множества помещений соединённых ходами. То тут, то там, в свете факелов и свечей он видел мужчин, женщин, детей, занятых какими-то своими делами. В некоторые помещения попадал солнечный свет, видимо они находились не так уж и глубоко под землёй.

Вскоре его привели в большой грот, хорошо освещённый свечами. Привязав Чудю к каменной колонне, его конвоиры отошли в сторону. По периметру грота стояли красивые скамьи ручной работы, на них сидело до двух десятков мужчин и женщин, все, как на подбор, молодые. Один из мужчин встал, судя по всему он здесь был главный, так как в гроте сразу наступила тишина. Этот главный начал говорить на непонятном языке, время от времени указывая на Чудю. Когда он закончил, присутствующие склонили головы, видимо в знак согласия с оратором и встали собираясь покинуть грот. В этот момент, из ниоткуда, появилась Седая. Иван сразу узнал её по описанию отца.

- Не так быстро, уважаемые Живущие! - обратилась она к присутствующим, по выражению лиц которых было понятно: ей не очень-то рады.

Это было очень странно, но её слова Иван понимал, как будто она говорила на двух языках одновременно.

- Этот чужак поднял руку на члена нашего племени, а вы собираетесь его оставить в живых, да ещё и кузнечных дел мастерам отдать в помощь!? А если он сбежит? Мало того, что он украдёт наши секреты, так ещё и собратьев своих сюда притащит!

- Ты сама прекрасно знаешь, что сбежать отсюда невозможно, жрица! - ответил ей тот, что ранее решал судьбу Ивана.

- Мой уважаемый муж, - елейно начала Седая и кузнец понял: перед ним отец и мать Ясны, - А что случится если ему помогут? Или мне напомнить, что, в своё время, натворила наша дочь?

Отец Ясны, до этого выглядевший вполне уверенно, сразу сник, а Седая продолжила наступать.

- Ты не хуже меня знаешь, что чужак, напавший на члена племени должен быть казнён! Так поступать велит сам Гровул!

- Гровул или твоя кровожадность? - не приминул поддеть Седую отец Ясны, - Твоя дочь в изгнании, ты лишила её мужа, а теперь и сына лишить хочешь?

- Надо же! - подумал Иван, - Они прекрасно знают кто я!

- Хочу! И будь моя воля, я бы не успокоилась пока весь их людской мир не будет стёрт с лица земли!

- Ну, я очень рад что этот вопрос решаешь не ты, а совет старейшин всех племён Живущих с Землёй!

- Зато я решаю этот вопрос! - запальчиво выкрикнула Седая , указывая на Ивана, - И я вам говорю: его следует принести в жертву Гровулу! Возражения есть?!

Возражений судя по всему либо не было, либо присутствующие боялись перечить Седой, так как к своему ужасу, Чудя увидел как в грот внесли плаху и топор.

- Значит, казнить меня собрались, - подумал Иван, - ну, ничего, я вам так просто не дамся! Родственники чёртовы!

За время пока эти двое спорили, он сумел ослабить путы на руках. Дождавшись когда его отвяжут от колонны, Чудя тут же уложил парочку конвоиров, затем ещё одного, затем ещё... Бежать он не собирался, просто не знал куда. Тем временем, придя в себя, члены племени навалились на него со всех сторон, выкрутили руки и повалили на плаху головой. Один из дикарей, видимо местный палач, с довольной улыбкой взялся за топор. Чудя уже попрощался с жизнью, но в этот момент раздался отчаянный женский крик, послышалась недолгая возня. Палач отложил топор в сторону...

Вскоре Чудю подняли с плахи и вновь привязали к каменной колонне. Стал виден грот, в центре его столпились люди, там явно что-то произошло. Было слышно как разговаривали мужчина и женщина на повышенных тонах. Затем голоса стихли, толпа расступилась и Иван увидел лежащую на земле Седую, а к нему из толпы направилась молодая женщина. Как-то странно улыбнувшись, она бережно коснулась своим большим пальцем его лба и Чудя тут же услышал голос в своей голове:

- Здравствуй, Иван!

- Здравствуй! Откуда ты знаешь моё имя?

- Просто я всё о тебе знаю, я твоя мать, Ясна!

- Ты слишком молода чтобы быть моей матерью! Да если и так, ты всего лишь женщина которая родила меня! Мою мать зовут Елизавета! - высказал свою обиду Чудя.

Лицо Ясны дрогнуло от этих слов и помрачнело, но она, собравшись с духом, всё же продолжила говорить:

- К сожалению, у меня нет времени чтобы тебе всё объяснить. Скажу лишь, что я не могла тебя оставить здесь, мне пришлось тебя отдать. Да и не важно это сейчас, а важно то, что ты напал на нашего соплеменника, ты нас видел. А для чужака это смертный приговор! Как видишь, твой дед хотел тебе помочь, а эта тварь! - Ясна с ненавистью посмотрела на тело Седой, - Этой твари всегда были нужны жертвы!

- Теперь, - продолжила Ясна, - ты сможешь жить среди своих соплеменников.

- А с чего ты взяла, что я хочу с вами жить?

- К сожалению, у тебя нет выбора. К прежней жизни возврат невозможен. Я надеюсь, что со временем, ты сможешь простить меня как за то, что я тебя оставила, так и за то, что случится с тобой далее.

- И что же со мной случится?

- Это невозможно объяснить! Ты один из немногих чужаков кому выпала честь переродиться и стать одним из нас. Могу лишь дать совет - перерождение очень болезненно, но чем меньше ты будешь ему сопротивляться тем меньше будет боль, - Ясна задумалась ненадолго, а затем добавила, - И ещё, меня ты больше никогда не увидишь! Жизнь за жизнь, таков наш обычай!

До Чуди не сразу дошло о чём говорит Ясна. Но как только она закончила свою короткую речь, её взяли под руки и повели. Палач со зловещей усмешкой вновь взялся за топор.

- Ах вы сволочи! - выкрикнул Чудя, пинками ног отправив двух своих конвоиров в далёкий полёт. Невероятным усилием он разорвал путы на руках, добрался до тех, кто удерживал Ясну, разбросал их, и крикнул:

- Беги, мама!

Ясна посмотрела на него со слезами благодарности в глазах и исчезла.

Тут на него вновь навалились, заставили выпить какую-то дурно пахнущую жидкость... На этом воспоминания Ивана о пребывании у Чуди Белоглазой закончились. Где он был, что делал, как оказался в зимовье, Иван не помнил.

- Ну что же, - Трофимыч прокашлялся и продолжил, - собственно говоря, досказать осталось немногое. Чудю похоронили на нашем деревенском погосте. А на следующий день, когда родственники, по традиции, пришли проведать его, могила была раскопана, гроб с телом кузнеца исчез. Местные охотники прошли по следам похитителей, но вернулись ни с чем. Следы терялись на песчаной косе у реки Гремячки...

Елизавета, всего на год пережила Николая, скончалась день в день на следующее лето. А незадолго перед своей смертью дочери призналась, мол, жив Иван! Якобы, приходит он иногда утром ранним её проведать. Постучит в окошко, мать выглянет, а он в дальнем конце огорода, у плетня стоит, и ручкой ей машет. Вот только как будто моложе он выглядит, лет на двадцать от роду. А ещё, однажды с девушкой приходил, такой же как он, молоденькой, красивой. Стояли они, за руки держались. Елизавета решила, что это невеста его...

По окончании рассказа наступила полная тишина. Несколько минут спустя, также молча, охотники начали устраиваться на ночлег. И лишь один Трофимыч ещё долго сидел и смотрел на пламя костра, размышляя о чём-то...