Чужая жизнь

Глава 7

Новоман

Кошир

По небу плавно плыли облака. Янарат стоял на балконе и смотрел вверх. В душе его царила злость и ярость. План мести было сложно придумать. Как ни крути, но война между ним и выскочкой Махтан велась уже несколько лет с переменным успехом и временными перемириями. В этот раз он сам виноват — не удержался и посмеялся над Викрамом.

Тот, наверное, пожаловался жене, а та в свою очередь позвонила Тамаре.

Ссора между ним и женой вспыхнула на пустом месте. Он, довольный, вернулся домой, а в спальне его ждала неспящая жена. Кошир даже подумал, что она решила приготовить ему сюрприз, раз не отдыхает, как обычно.

Сюрприз был, да ещё какой. Тамара никогда его не ревновала. Абсолютное доверие и вера в его любовь.

Было больно от того, что доверие подорвала одна лишь сплетня. Он надеялся, что научил Тамару слушаться только его. Был уверен и теперь расплачивался за это. Утро только началось, а он уже на ногах, стоял и придумывал план мести вредной землянке. Не нужно было соглашаться на их свадьбу. Напугать её мог только развод. Усмехнувшись, янарат представил, как она взбеленится, если узнает, что без её ведома он их разведет. Он наместник и имеет право вершить на своей планете и такие пакости, раз она не понимает, что ей не тягаться с ним.

От тягостных размышлений янарата отвлёк звонок комфона. Бросив взгляд на экран удивился. Люпер. Нажав на вызов, поздоровался со своим другом и соратником:

— Доброе утро, друг. Какие новости?

Молодой альбинос выглядел невыспавшимся и пребывающим в смятении.

— Доброго дня, мой янарат. Новостей пока нет. Я звоню по другому поводу. Меня мучает совесть.

Бровь янарата взмыла вверх, но он промолчал.

— Мне кажется, точнее, я кое-что видел, и поэтому я подумал… Мне кажется, ши Тамино избивает жену.

Обвинение было громом среди ясного неба. Янарат даже подумал, что ослышался. Ведь подтвердилась догадка того, что ему только показалось. Кэйт очень уж затравленно смотрела на Алиаса во время их разговора, постоянно дёргалась. Несвойственная реакция для взбалмошных землянок. Даже его скромная жена никогда не смотрела на него так запуганно.

— Нужна уверенность. Факты, — тихо произнёс он то, что Люпер и так знал.

— Она вчера сделала снимок своей… — тут юный альбинос потупился, и яркий румянец покрыл его щёки и уши.

— Договаривай, — приказал Кошир, у которого не было желания слушать детский лепет.

— Она сделала снимок своей попки. Наверное, хотела кому-то показать. Может и заявление подать на ши Тамино, — Люпер, заметил, как вытягивается от удивления лицо янарата и быстро добавил в своё оправдание. — Я случайно увидел.

Люпер кривил душой. Он, как обычно, сидел за монитором, следя за тем, с кем общается шия Тамино, отвечал ей и пил чай, когда появился снимок двух полушарий с ярким синяком попрёк экрана. Люпер обрызгал монитор чаем изо рта, когда чуть не подавился. Снял ноги со столешницы и неотрывно разглядывал синюю полоску.

— Но снимок быстро пропал. Или передумала, или же побоялась, что ши Тамино найдёт. Может, зря мы всё это затеяли? Кэйт мне нравится, а он её бьёт.

Кошир слушал и понимал, что день так же испорчен, как и вчерашний вечер. Мир обозлился на него.

— Я разберусь, — успокоил он хакера, который закивал и попрощался.

Янарат же ещё долго не мог поверить, что ши Тамино съехал с катушек. Убить жену ему было мало, он решил поиздеваться над её живой копией?

— Кош, — тихо раздалось за спиной.

Янарат не знал, зачем пришла жена, и прикидывал в уме, как ему следует с ней разговаривать. Ночь прошла в раздельных комнатах. Это было впервые и ужасно бесило наместника.

— Кош, ну прости меня, — попросила Тамара.

Янарат с облегчением прикрыл глаза, расслабляясь. Он улыбнулся и развернулся к Томе лицом.

— Прощу, если поклянёшься не слушать досужие сплетни, а будешь больше доверять мне, твоему мужу.

— Обещаю, — тихо шепнула Тома, не смея подойти, всё так же мялась у входа на балкон. Янарат приблизился и легко поднял на руки свою фигуристую жену под её радостные ахи.

— Пирожочек ты мой наивный, — ворковал Кош, неся свою драгоценную ношу в их спальню. — Я же люблю тебя. Только тебя.

Лишь несколькими часами позже он вспомнил о Тамино. Обвинения Люпера были очень страшными для любого манаукца, но на кону стояло большее, чем жизнь одной землянки. Он решился на звонок и вернулся в кабинет, оставив жену и дочь в гостиной.

— Я слушаю вас, янарат, — отозвался ши Тамино, как всегда, собран, строг и сдержан.

— Как у вас отношения с Кэйт? — поинтересовался янарат, закидывая удочку.

— Налаживаются потихонечку, — отозвался Алиас, подозрительно сощурив глаза.

— Хорошо следи за ней. Они же такие хрупкие, — наставлял его Кошир, не заметив ни одного признака беспокойства на лице ши Тамино. — Ты её, случаем, не бьёшь? — решил спросить в лоб.

Тамино дёрнулся, как от пощёчины.

— Я?! — взревел он, растеряв налёт спокойствия. — Вы меня в чём обвиняете? Она же женщина! Как я могу поднять на неё руку?

— Вот и не бей, — отозвался янарат, передёргивая плечами. Глупый получился разговор, но подозрения нужно было проверить.

— Смотри, приеду с проверкой, заставлю её пройти медицинский осмотр, а может, даже и сам осмотрю.

— Жену свою осматривайте, а мою не трогайте, — угрожающе прорычал Алиас, забываясь, с кем разговаривает.

— Я твой янарат, а она тебе не жена.

— Жена! И вы сами документы ей отдали в руки, где написано, что Кэйт Гофман моя законная жена! — чуть сдерживая голос, продолжал беситься ши Тамино.

— Как дал, так и заберу! — важно выкрикнул янарат. — Нашлись мне тут. Будут указывать своими свидетельствами о браке. Слышишь меня? Это моя планета! Хочу — расписываю, а хочу и развожу!

Он отключил связь и стал раздражённо ходить по кабинету. Тамино растревожил янарата ещё больше. Он задумался о законе, по которому только он будет решать, кому жениться, а кому разводиться. Правда, все будут считать его тираном, зато никто не посмеет качать перед ним права. Он наместник, и его слово закон!

— Да, и первыми будут Махтаны, — убеждал себя Кошир, разговаривая сам с собой в пустом кабинете. — Давно пора уже приструнить эту выскочку. С ши Тамино подожду, он мне ещё нужен, но закон точно издам.

Успокоив себя этими словами, он сел за стол и на скорую руку набрал сообщение, которое отправил на комфон Линды Махтан. Законопроект — ещё не закон, зато нервы потреплет зазнайке.

Месть удалась на славу. Об этом Кошир рассуждал у себя в столовой, слушая ор прилетевшей в гости к Тамаре Линды. Она кричала на Кошира, грозила кулаками. Но Викрам удерживал свою жену, не давая и близко приблизиться к своему начальнику.

Кошир встал и, бросив взгляд на смущенную Тамару, повысил голос, грозно стукнув кулаком по столу:

— Зато как удобно! Развёлся или бери свою любовницу в жёны! Ещё раз наплетёшь обо мне гадости Тамаре, я вас разведу! И ты проживёшь в фаворитках всю свою жизнь, потому что только здесь, на моей планете, ты жена Викрама. Запомнила?! — попытался приструнить он шию Махтан.

— Ах так! Тогда я подниму вопрос о вашей отставке! Нам здесь, на нашей планете, тиран и самодур не нужен. Поставим Тамару во главе, а может и сама стану наместником! У меня есть образование и диплом, в отличие от Томы, и характер стальной, стрессоустойчивый. И вот тогда я вас разведу, так как нечего третировать женщин! Я вам такую революцию устрою, к мамочке домой сбежите и забудете о Новомане! Запомнили?

— Ты мне смеешь угрожать? — тихо переспросил Кошир, который не ожидал таких нападок от Линды.

— Да, угрожаю! Ещё раз заикнётесь о разводе нас с Виком, я порву вас, янарат, на кусочки!

— Линда, — осторожно осадил её Викрам, затем обратился к Коширу. — Я буду вынужден вызвать вас на поединок чести, если вы продолжите угрожать моей жене и возлюбленной. Я не буду сдерживать силу, и, поверьте, победителем выйду я.

Янарат сел в кресло, с усмешкой глядя на Викрама.

— Твоя жена обвиняется в государственной измене. Я просто вынужден посадить её в тюрьму.

— Кош, — не выдержала Тамара и встала со своего места. — Линда, ты тоже хороша! — набросилась она на подругу. — Не видишь, что ли, что он просто хотел тебя разозлить? Ты сама виновата, да и я тоже. Хватит уже ссориться, сколько можно! Я больше не хочу смотреть на вашу грызню. Вик, он не будет вас разводить. Линда, не смей угрожать Кошу, я тоже молчать не буду и встану на защиту своего мужа, а ты, Кош, ну перестань глупостями заниматься. Если ты их разведёшь, я тоже разведусь с тобой.

— Что? — опешил Кошир, снова вставая из-за стола.

— А то! Хватит ссориться. Надоели! Я хочу спокойно жить. Я не хочу терять подругу, а мужа тем более. Но если ты пойдёшь на принцип, я тоже пойду. Разведусь и буду твоей фавориткой.

— Томочка, ну что за глупости. Я же пошутил. Она первая начала. Это ей завидно, что я тебя люблю сильнее, чем её Викрам.

— Нет, ты слышал его?! — вскинулась тут же Линда.

— Линда, пойдём домой, — тут же подал голос Викрам, глядя как умело Тамара успокоила своего мужа. — Я тебе там покажу, как сильно я тебя люблю. Но вы с янаратом и вправду перегнули палку.

Ши Махтан сумел увести жену, лишь перекинув её через плечо, а Тома с улыбкой помахала ей рукой вслед.

— Ты же пошутила насчёт развода? — томно спросил Кошир, обнимая любимую, прижимаясь к ней. Он взволнованно заглядывал ей в лицо, ожидая ответа.

— Ну ты же пошутил насчёт её ареста, и я тоже пошутила. Я же обожаю тебя, мой муж, — пряча глаза в пол, шепнула Тамара, поглаживая рукой грудь янарата.

Ему хватило и этой робкой ласки, чтобы, улыбаясь, приподнять лицо жены за подбородок и поцеловать на глазах у слуг, которые молчком покинули столовую, плотно закрывая за собой дверь, оставляя хозяев в одиночестве. Они пытались не прислушиваться в жалобному звону разбитой посуды и тихому протесту шии. Понимающе переглядываясь, слуги старались отойти подальше от столовой, чтобы ненароком не прервать янарата, который позволял себе в своём доме предаваться любви в любом удобном для него месте. В этот раз это снова стала столовая.

Но главное — это мир и спокойствие, которое воцарится после громких стонов шии Шияны.

Станция Луна-13

Я всегда знала, что мир наш катится в самое чёрное нутро самого Ада. Я помнила родную станцию красивой, блестящей. Но время не щадит ни людей, ни машины. Я оглядывалась по сторонам и не могла поверить, во что превратился мир моего безоблачного детства. Я крепко держалась за Алиаса, шарахаясь от любого громкого окрика. Мы вышли из зала прилёта, где нас встретил полный хаос и гомон прибывших с экспресса. Мы потонули в толпе, но шли вперёд, в сторону общего уровня. Станция «Луна-13» была одной из двадцати первых подарков унжирцев нашему правительству. Уже тогда шутили по поводу номера станции, но, на удивление, она продержалась до сегодняшнего дня, а вот её сёстры не все прошли испытание временем.

Наша станция была часто посещаемым местом, так как находилась возле нонарских границ, на орбите необитаемой и неприветливой мёртвой планеты. Ходили легенды, что когда-то давно она была обитаема, и даже строились планы по её оживлению. На ней хотели простроить купольные города, но то ли идея оказалась невыполнимой, то ли не хватило банально средств, а планы так и остались всего лишь планами.

На эту станцию жабоподобные прибывали в поисках рабочих. Мой отец был одним из таких вольнонаёмных и частенько пропадал в рейсах. Я плохо помню его лицо, но карие глаза, которые мы с сестрой от него унаследовали, всегда были полны вселенской усталости. Мать же, белокурая красавица, держалась всегда бодро и поддерживала нас. Это потом наша тётка открыла нам глаза, что содержать жилблок мои родители не могли самостоятельно и занимали у неё кредиты. Поэтому она после их смерти сумела отсудить его, а нас выставить за дверь.

Я плохо помнила адрес. Пятый уровень, а вот номера жилблока не помнила. Но Алиас всё узнал сам и уверено вёл меня в сопровождении двух телохранителей к лифтам.

— Тут не всегда было так ужасно, — тихо шепнула я Алиасу, поглядывая на расписанные нецензурными словами стены кабины лифта.

Тамино кивнул, поджимая губы, брезгливо осматриваясь кругом.

— Надеюсь, — услышала через несколько секунд, перед тем как двери лифта отворились, и я с облегчением выдохнула.

Пятый уровень был таким, как я помнила: чистые, блестящие белые стены с коричневыми поручнями по обе стороны. Алиас приободрился, а я шла, ведомая воспоминаниями. Дверь я узнала ещё издали, и хотела поскорее до неё дойти, но Тамино не давал мне шагать впереди охранника, а второй замыкал нашу процессию. С нетерпением смотрела на заветную дверь, возле которой мы остановились, а Алиас нажал на звонок.

— Кто там? — спросил нас старческий скрипучий голос из динамика, а с монитора подслеповатыми глазами смотрела незнакомая старушка. Я же помнила тётку взрослой женщиной.

— Здравствуйте, я Кэйт Гофман, хотела встретиться с госпожой Мари Гофман, — как можно громче представилась я.

— Госпожой? Так меня давненько никто не называл. А Мари только роботы в пенсионном отделе зовут. А зачем вы хотели со мной встретиться?

Я переглянулась с Алиасом. Он сурово смотрел на мою тётку и, кажется, не удивился её приему.

— Вы меня не узнаёте? — попыталась объяснить суть встречи. — Я ваша племянница, Кэйт.

— Племянница? Разве у меня есть племянница?

— Тётушка Мари, зачем вы встали и с кем разговариваете? — вдруг раздался молодой женский голос и вскоре мы увидели брюнетку примерно сорока лет. Она отвела мою тётку от замка и, внимательно оглядев, нас спросила:

— А вы кто?

— Меня зовут Кэйт Гофман, я приехала к тёте в гости, повидаться.

— Племянница? А мы не знали, что у неё есть племянница, — это незнакомка сказала мне, уже открыв дверь. — Проходите. Меня зовут госпожа Миллер, я сиделка госпожи Гофман. Мы не знали, что у неё есть родственники. Меня определил ей попечительский совет при нашей церкви.

Женщина явно нервничала, она отвела тётку в комнату, а нас провела в гостиную.

— Госпожа отписала жилблок церкви? — строго спросил Тамино, а я стала оглядывать гостиную. Мебель не изменилась, старый диван, на котором спали наши родители, на стенах портреты. Я не удержалась и подошла к ним. Я узнала отца, мать и тётку. Были также фотографии, очень старые и незнакомые. Я искала признаки своего существования и не находила.

— Нет, нет, не отписала, просто она наша прихожанка, а болезнь её подкосила, вот меня и приставили к ней. Мы искали её родственников, но не нашли. Точнее архивы сказали, что у неё нет родственников.

— А как давно вы делали запрос? — уточнила, оглядываясь.

— Может восемь лет назад, может семь. До меня другая сиделка была, — объяснила госпожа Миллер, общаясь исключительно с Алиасом, который сел на диван, положил локти на колени и недовольно крутил обручальное кольцо на пальце.

— Вы не подумайте, наша церковь не секта какая, у нас всё официально.

— Посмотрим, — ответил ей Тамино.

Женщина подобралась, напряженно глядя на альбиноса, я же у неё уточнила:

— А вы не видели старых альбомов со снимками?

— Нет, госпожа Гофман сама не помнит где они. Постоянно ищет, а я приборкой занимаюсь раз в неделю и тоже не видела нигде.

— А соседи старые, не знаете? — продолжила я допрос, медленно перемещаясь по гостиной.

— Соседи? Есть господин Шварц, он многих помнит, а вы кого-то ищите?

Я кивнула. Себя я искала, саму себя.

— Дорогая, сходи к соседу, а я поищу здесь, — предложил Алиас.

Я посомневалась, разглядывая пожелтевшие снимки в отработавших своё рамках. На них была только тётка, или одна, или с подругами, пару раз нашла отца. Куда же делись наши вещи?

— Я у тёти спрошу сначала, — ответила и пошла в комнату, куда госпожа Миллер отвела её.

Тётка Мари сидела на кровати и смотрела перед собой. В комнате не было ни одного монитора, иллюминатор закрыт жалюзи.

— Кто это пришёл? — оживилась она, заметив меня.

— Меня зовут Кэйт, я ваша племянница.

— Какая красивая девочка, у тебя глаза красивые, — с тёплой улыбкой заявила она мне, а я, приглядевшись, узнала, наконец, свою родную тётку, которая выставила нас с сестрой в коридор, кидая чемоданы. Как она тогда на нас кричала, лицо её было тёмным и пугающим, а теперь серое, морщинистое. Глаза потухли, волосы побелели от седины.

— Вы помните своего брата?

— Брат? Где он? — спросила она. — Почему он не приходит? Я бы чаем его напоила. Я бы напоила брата, если бы он пришёл. У меня есть брат. А ты кто?

— Я его дочь, ваша племянница, — устало шепнула, понимая, что потерпела очередное фиаско. Она не помнила даже отца, а обо мне и подавно не вспомнит.

— У меня тоже есть дочь. Видела её? Она там сидит. Красивая, — я обернулась на дверь, куда указывала мне тётка. Голос госпожи Миллер слышался из гостиной.

— Да, красивая, — согласилась я и вернулась в гостиную. Алиас кивнул головой, спрашивая, как дела, а я разочарованно вздохнула, поджимая губы.

— Нам нужно осмотреть личные вещи госпожи Гофман, а вы пока проводите шию до вашего соседа, — приказал Тамино сиделке и сам встал с дивана.

Я шла за спешащей госпожой Миллер, которая, казалось, обрадовалась возможности сбежать из жилблока, только бы быть подальше от манаукцев.

— Я слышала, что землянки переселяются на планету модифицированных, но считала, что они не правы. Господь создал нас совершенными, и нельзя смешивать свою кровь с другими расами, но теперь понимаю вас. Он сильный, большой, — сыпала комплиментами она, поглядывая на меня через плечо, и вела вдоль коридора. Она словно не замечала телохранителя, который шёл за нами следом. — Вам несказанно повезло. А вы не знаете, возрастные ограничения есть для…

— Не знаю, думаю, нет, — ответила не дослушав.

Мы остановились у двери, на которой были очень старые наклейки. На них всё ещё двигались бейсбольные игроки, персонажи анимационных фильмов. Сиделка позвонила, и мы стали ждать. Ждать пришлось долго, Миллер пару раз звонила вновь. Дверь нам так и не открыли, тогда женщина сходила к соседям и те ответили, что старика давно никто не видел. На удивление госпожа Миллер оказалась очень отзывчивым человеком и сразу стала звонить в службу спасения, объясняя, что сосед-старик не открывает дверь. Я вернулась в жилблок тётки, где был форменный разгром. Тамино и его телохранитель, не стесняясь, рылись в старых вещах, вытряхивая всё, до чего могли дотянуться. Я села на пол и стала перекладывать старые книжные накопители. Все они были разряжены, и все незнакомыми мне. Я не видела ничего, что хоть как-то напоминало о моей семье, кроме мебели.

— Отодвиньте диван, — приказала я манаукцам.

Идея, что туда могло что-то завалиться, не оправдалась.

— Я мою пол тщательно, отодвигая мебель, — разразилась оправданиями сиделка.

Я готова была разреветься. Это было тяжело. В коридоре послышались звуки голосов. Я вышла посмотреть. Прибыла служба спасения и приступила к работе. Дверь они взломали за пару минут. Я приблизилась, наблюдая, как дюжие парни морщатся от запаха. Жилблок оказался пустым. Госпожа Миллер сразу подала заявку о пропаже господина Шварца. А я прижалась спиной к стене и смотрела в проём некогда моего жилблока. Я видела, как манаукцы аккуратно убирают за собой разгром, как причитает довольная госпожа Миллер.

— Кэйт, — тихо позвал Алиас, когда всё закончилось, — не плачь, — попросил он меня. А я не плакала, это просто слёзы текли.

— Может, в архивах станции посмотрим, — жалобно предложила.

— Давай посмотрим, — согласился со мной Тамино и заключил в объятия. — Тётка, наверное, все ваши вещи выкинула.

— Наверное, — согласилась с ним.

Мы попрощались с госпожой Миллер и направились на встречу с капитаном станции. Он нас принял так же настороженно, как и Миллер. Услышав просьбу, предложил расположиться в кают-компании, куда его помощник нас провёл.

Архивные данные станции вековыми залежами хранились на носителях и время от времени переписывались на новые, чтобы не потерялись. Капитан заверил, что все жители станции зафиксированы в них.

На поиски нужного файла было потрачено около часа, затем ещё пара, чтобы найти чету Гофман. Записи о детях тоже нашлись.

— Спасибо, вы нам очень помогли, — сухо поблагодарил капитана Тамино и осторожно вывел меня из кают-компании.

Я ничего не видела перед собой, шла, как слепая. Я не ожидала, что это настолько страшно. Этот страх пробирается в самую душу.

— Я Кэйт, — тихо шепнула.

— Кэйт, — позвал меня Алиас. — Давай я тебя понесу.

И, не дождавшись от меня ответа, выполнил задуманное. Он нёс меня к скайту, а у меня перед глазами стоял только бланк жителей станции. Никакой Кэйт в них не числилось. Из детей у четы Гофман была лишь дочь — Берта Гофман.

— Кэйт, всё хорошо, — шептал Тамино, но я не слушала его.

Я пыталась не сойти с ума. Я знаю, что я Кэйт, просто знаю. Я знаю, что жила все эти годы. Но было уже страшно продолжить расследование. Меня стёрли, меня больше нет.

— Кэйт, — тихо позвал меня Алиас, я словно очнулась. Мы уже были в скайте, я сидела на коленях Алиаса и цеплялась за его пиджак. — Кэйт, ты слышишь меня?

— Да, слышу, — ответила ему.

— Кэйт, давай поговорим серьёзно. Это, видимо, у вас наследственное, — начал Тамино, а я ему не дала закончить:

— Что наследственное? — повторила за ним, поднимая глаза.

— Твоя тётка не в себе, — нисколько меня не жалея, Алиас пытался указать мне на факты, но, заметив возмущение на моём лице, постарался сгладить углы. — Это, конечно, старческое. Но у тебя тоже что-то случилось.

— Я не сумасшедшая, — дёрнулась я и хотела слезть с его колен.

Алиас крепче прижал, борясь со мной. Я же не хотела его слушать. Мне нужно было побыть одной и разобраться в ситуации.

— Кэйт, успокойся. Мне плевать, что с тобой. Я люблю тебя. Слышишь? Я не отпущу и… — он тяжело вздохнул. — Я боюсь, что это может передаться и нашим детям. А мы, манаукцы, очень страшны в своём безумии.

— Я не сумасшедшая, — твёрдо повторила, стирая злые слёзы. — Я Кэйт Гофман, я сестра Берты. Я помню своё детство, я помню всю свою жизнь.

Алиас укачивал меня на руках, а я, уткнувшись ему в плечо, тихо поскуливала, боясь, что он прав. Неужели я сошла с ума? Нет, нельзя об этом думать. Никак нельзя.

Обратный полёт мы провели в тишине. Я задремала на его широкой груди, и снились мне кошмары.

Алиас

С появлением в его жизни Кэйт мир незримо изменился. Он наполнился странным покоем, тёплым светом и добротой. Слабая, кроткая, беззащитная сестра Берты окружала себя непередаваемой атмосферой. Хотелось быть с ней рядом каждую секунду, каждый миг. Он уничтожил всё, что могло подтвердить её слова. Снимки, которые так искала Кэйт, нашлись в жилбоке госпожи Гофман, но он их отдал телохранителю, который был его доверенным лицом. Личный круг его соратников отличался молчаливостью, верностью и преданностью Тамино. Он мог доверить им жизнь своих детей и тайну своей жены. За несколько минут они обыскали гостиную, уничтожая любое напоминание о детях четы Гофман. Алиас даже в спальню заглянул и успокоился, не заметив ничего подозрительного. Архивы станции подчищал Люпер, и Алиас на этот счёт не беспокоился. А вот сосед стал неприятной неожиданностью, но судьба благоволила Тамино. Старичка не было дома и, скорее всего, он умер. По словам госпожи Миллер, он был очень старым. Укачивая расстроенную Кэйт на руках, Алиас улыбался, купаясь в аромате её волос, слушая тихие всхлипы. Теперь она его, полностью и бесповоротно. Его маленькая Кэйт, так не похожая на сестру. Его ангелочек, который завяз в расставленных силках.

Душа Алиаса ликовала, мир вновь успокоился, и даже разговор с Коширом был забыт. Тот, из-за которого Тамино приобрёл эротическое украшение для Кэйт. Жизнь налаживалась, осталось лишь успокоить жену и заставить её отказаться от мысли искать Берту.

Новоман

Кошир

Время близилось к ужину, янарат поглядывал на то, как тучи сгущаются на небе. Сегодня обещали грозу. Тамара её очень боялась, или делала вид что боится, прижималась к нему, вздрагивая. Он мысленно подгонял тучи, желая насладиться тем, как будет успокаивать робкую жёнушку, поглаживая её полные груди.

Но от приятных мыслей пришлось отвлечься. Звуковой сигнал сообщения призвал вернуться к насущным делам. Сев за стол, Кош с ленцой осмотрел программу приёма сообщений и в лёгком недоумении заметил сообщение от службы безопасности. Они приняли анонимное письмо и, проверив адрес, решили, что это важно.

Янарат открыл сообщение и застыл.

— Да что происходит? — тихо шепнул он, начиная волноваться не на шутку.

Покровительство Алиас получил, и забрать свои слова янарат не мог из принципа — дело чести. Тамино обещал не убивать направо и налево и держал слово. Правда, он стал измываться над родной сестрой своей жены.

Довожу до вашего сведения, что ши Тамино бьёт свою жену. У неё на запястьях следы от верёвок.

Короткое сообщение, но такое ёмкое. Адресом отправления оказался особняк Тамино. Значит кто-то из прислуги, вернее всего женщина. Мужчина навряд ли опустился бы до анонимных сообщений.

Недолго думая, он позвонил Жибору.

— Слушаю вас, янарат, — ответил тот, не включая видео.

— Серьёзный разговор, — предупредил Кошир друга, который явно развлекался с женой.

— Сейчас, — отозвался Жибор, и связь оборвалась.

Кошир сходил к бару, налил рома и выпил залпом. Угрызения совести неприятно скребли сердце. Одно дело убрать неугодную шпионку, предавшую как мужа, так и его, янарата. Но избивать жену, возвращая манаукцев в недалёкое прошлое, — это позор и, возможно, вылет из Союза Свободных Рас.

— Какой позор, — тихо вздохнул Кошир, не ожидавший такой подставы от соратника.

Он всегда был в нём уверен, так что же пошло не так?

Комфон завибрировал, и янарат, перекинув видео на монитор, обернулся к гиганту, лицо которого на экране казалось ещё шире.

— У меня проблемы. У одного из наших разум помутился. Проверь его и жену. Говорят, он её избивает.

— Как прикажете, — отозвался Жибор.

— Лучше прямо сейчас, я не выдержу ожидания. Езжай в особняк ши Тамино.

— Ши Тамино? — удивился Жибор. — Алиас нормальный. У него устойчивая психика.

— Я тоже так думал, — хмуро возразил Кошир. — Но, видимо, ошибся. Проверь и вечером доложись.

— Слушаюсь, — кивнул Жибор.

Янарат выпил ещё и, хмуря брови, рассматривал надвигающуюся грозу. Порой не стоит давать опрометчивых обещаний. Он понимал, что, если Алиас и вправду занимается рукоприкладством, это поставит под удар всех манаукцев. И будет только два выхода: по-тихому убить Тамино, или же избавиться от любого напоминания о Берте и её сестре. Но и то, и другое было плохим вариантом и последствия принесут соответствующие, но не такие глобальные, как известие о сумасшествии одного из модифицированных.

— Проклятие. Алиас, если это правда, собственными руками придушу. Сволочь! Разрушить труды стольких из-за женщины! Женщины!

Злость взяла верх, и янарат направился спустить пар в тренировочный зал. Ему требовался холодный разум и твёрдые нервы для принятия тяжёлых решений, чтобы вершить чужие судьбы.

Алиас

Прибыв на планету, Тамино желал до дождя успеть попасть в особняк. Кэйт продолжала дремать у него на руках. Осторожно пересесть в машину не удалось. Жена проснулась и зябко жалась к нему, обнимая за шею.

— Мы уже прилетели, — шепнул он ей, целуя в висок.

Разнеженная, заспанная Кэйт огляделась и робко предложила её опустить, но Тамино не хотел лишать себя удовольствия.

— Тут недалеко, — возразил он, твёрдым шагом идя к машине. Всю дорогу до дому, Алиас следил, как Кэйт нервничает и о чём-то серьёзно думает.

От машины до лестницы она шла рядом с ним, нервно сжимая пальцы. Шагала по ступенькам, не глядя по сторонам, а только под ноги.

— Ты расстроилась? — тихо уточнил он у неё, чтобы не дать глубже погрузиться в свои мысли.

— Конечно, — бросила она ему. — Найти бы кто это сделал. Я бы этого шутника прибила бы.

Алиас улыбнулся, поражаясь тому, с какой злостью она это произнесла.

— Дорогая, а если нет шутника? Ты моя жена и все доказательства говорят об этом, но ты почему-то отказываешься им верить, — дразнил её Алиас, с удовольствием глядя как она злится.

— Это Берта. Точно она. Найду, всю душу из неё вытрясу, — пообещал она себе.

Манаукец лишь усмехнулся, восхищаясь её волей. Она продолжала упорствовать, но уже не кричала, что она не его жена. Это было самое главное. В этом она уступила ему.

Дверь им открыл мажордом, склоняясь перед хозяевами и сообщая, что их ожидает гость.

Алиас напрягся, услышав, что гость прибыл не к нему, а именно к ним с Кэйт. Он стремительно вошёл в холл и замер, удивлённо глядя на поднимающегося с дивана Жибора.

Кэйт сильно сжала его руку, бросив на неё взгляд, Тамино обнял жену за плечи, освобождаясь от её пальцев.

— Кэйт, всё хорошо, это друг семьи, — тихо шепнул он.

Жена не поверила, взглянула на Алиаса, а в глазах было столько испуга.

Да, Жибор производил неизгладимое впечатление. Высокий, широкоплечий, с вечно невозмутимым выражением лица.

— Приветствую вас, шия Тамино, — обратился незваный гость к Кэйт, а она вздрогнула, теснее вжимаясь в Алиаса, желая укрыться в его объятиях. — Надеюсь, у вас будет несколько минут пообщаться со мной тет-а-тет.

— Жибор, почему тет-а-тет? — взвился Тамино, чувствуя, что друг к нему холоден и даже раздражён.

— Тебе придётся объясниться, — сухо отозвался тот в ответ, рассматривая Кэйт.

— Это не то, что ты подумал, — стал оправдываться Алиас, понимая, на что так внимательно смотрит правая рука янарата. — Жибор, тебя Кошир послал?

— Он самый, и сначала я поговорю с ней.

Тамино прижал к себе Кэйт, борясь с собой. Он боялся отпускать её, и жена почувствовала его тревогу.

— Алиас, что происходит? — тихо спросила она.

Жибор ждал, расслабленно сложив руки на груди. Он внимательным взглядом следил за Алиасом, и тот решил не усугублять.

— Только разговор, я её не отпущу к нему, — перешёл на манаукский язык Тамино, чтобы Кэйт не поняла, о чём идёт речь.

Жибор приподнял брови в немом вопросе.

— Он странно себя ведёт в её присутствии. Кажется, он глаз на неё положил.

Жибор усмехнулся и направился в сторону кабинета. Путь к нему он знал и поэтому не ждал хозяев. Алиас шёл за ним, ведя за собой Кэйт, которая пыталась выспросить, что же случилось.

— Кэйт, всё будет хорошо. Главное, говори правду. Не оправдывай меня. Он всё поймёт. Кажется, кто-то подал на меня жалобу.

— Какую жалобу?

— Как всё глупо вышло, — тихо вздохнул Алиас, зарываясь рукой в волосы. — Кэйт, не бойся его, он друг и очень хороший друг. Можешь довериться ему во всём.

Когда дверь в кабинет за Кэйт закрылась, Тамино выдохнул, оглядывая пустые коридоры. Затем набрал мажордома.

— В спальню, срочно, — приказал он, и сам направился туда.

Он должен был вычислить предателя. Где-то завелась крыса, которая вставляет палки в колёса. Тамино не собирался щадить никого, кто бы ни осмелился встать на его пути. За Кэйт он был спокоен. Если она его послушается, то Жибор услышит из её уст очень забавную историю про сестёр-близняшек. Доверил ли ему янарат их тайну, было не ясно, но если нет, то всё к лучшему. Поэтому Алиас решил заняться охотой на крыс, пока Жибор занят.

Кэйт

Когда я увидела того, кто поджидал нас с Алиасом в гостиной, то первая мысль была бежать без оглядки из дома прочь. Затем появился страх за детей, и только по разговору поняла, что тот, кого прислал к нам наместник, прибыл по душу Алиаса. Он словно с лица сошёл и занервничал. Я впервые видела его испуганным. Именно так и было. Он сжимал меня в объятиях, словно в каменных тисках, от этого становилось ещё страшнее.

И с этим незнакомцем он меня оставил тет-а-тет. Я мялась у дверей, с трудом справляясь с дико бьющимся сердцем. В сравнении с Алиасом Жибор казался настолько огромным, что заполнял собой всё пространство. Я понимала, что это только кажется, но легче от этого не становилось. Он сел на диван, ожидая, когда я тоже присяду. Что я и сделала, чуть ли не падая в кресло, стоявшее возле стола.

— Вы изменились, — начал он без предисловий.

— А мы виделись? — осторожно спросила, затем вспомнила, что он, наверное, имел в виду Берту. — А, поняла, простите.

Опустила взгляд, в панике соображая, что ему говорить. Алиас сказал, что ему можно доверять, но язык к нёбу прилип от мысли, чтобы рассказать этому мужчине кто я.

— Да, нас представляли на одном из вечеров в резиденции наместника. Меня зовут ши Дорош, имя Жибор. Вы меня не запомнили?

Я нервно почесала шею, робко поглядывая на альбиноса.

— Мы с вами незнакомы, — отозвалась, боясь смотреть ему в глаза. У него был такой пронзительный взгляд, хуже, чем у Алиаса. — Я сестра Берты. Мы близнецы.

— Да? Не знал, простите. А где тогда Берта? Мне велели осмотреть её, — альбинос тут же встал и направился к двери.

— Она пропала. Я не знаю, можно ли вам доверять, — мне казалось, что я говорила очень тихо, но, к моему немалому облегчению, манаукец услышал и даже вернулся на место.

— Я не знаю, как к вам обращаться, — напомнил он мне о моей бестактности.

— Простите, меня зовут Кэйт, а фамилия, — тут я замялась, — наверное, Тамино.

— Кэйт, — мягко позвал меня Жибор, а меня словно током пробило. Вот это голос: томный, обволакивающий, чуть с хрипотцой. — Поступила жалоба на ши Тамино, что он избивает жену. Я так понимаю, имелись в виду вы, раз Берты здесь нет?

Я кивнула, а затем разразилась гневной тирадой:

— Только он не избивает меня! Я не знаю, кто это вам сказал, но он пальцем меня не трогает.

— Позвольте тогда узнать, что у нас с переносицей.

— А, это Эльза, — успокоившись, махнула рукой. — Ребёнок, что уж поделать. Непоседа сидела у меня на коленях и решила вскочить. Итог вы видите, — указала на пластырь. — А Алиас меня не бьёт. Он, когда увидел, что кровь носом пошла, чуть инфаркт не получил.

— Это и понятно. Он должен беречь вас, ухаживать, обеспечивать, — перечислял Жибор, следя за мной. — А теперь давайте я вас осмотрю.

Я замотала головой.

— Вы же мужчина, я не могу.

— Я врач, — возразил Жибор. — И мне нужно составить отчёт для комиссии.

— Нет, — упорно отказывалась я от осмотра. — Зовите Алиаса, я буду раздеваться только в его присутствии.

— А в каких вы с ним отношениях? — неожиданно спросил меня Жибор.

Я открыла рот и поняла, как сейчас выглядела в глазах альбиноса, который своим видом не выдавал мыслей, крутящихся у него в голове.

— Это тоже вас не касается, — осадила я манаукца, хотя сама понятия не имела, откуда во мне столько смелости.

— Вы с ним спите? — не унимался незваный гость.

— Я уже сказала — это не ваше дело.

— Спите, по глазам вижу, — усмехнулся великан, а я же отвела взгляд и от злости стиснула зубы. Только когда сделала глубокий вдох, сумела взять себя в руки.

— Да, вы правы. Надеюсь, теперь вы успокоитесь?

— Нет. Янарат сказал, чтобы я осмотрел жену ши Тамино, и я обязан это сделать. Вы случайно не догадываетесь, где её найти?

— Я жена ши Тамино, — твёрдо глядя в глаза ответила.

Тот помолчал, рассматривая меня, как интересную зверушку.

— Вы не Берта, в этом вы правы. Я помню Берту, и вы с ней полные противоположности.

— Но по документам я жена ши Тамино, — я достала из сумочки документы, демонстрируя их гостю.

— Странно, но я не слышал, чтобы он разводился.

— Я повторяю, я не знаю, как сильно можно вам доверять.

— Абсолютно, — спокойный голос манаукца нисколько не располагал ему верить, но выбора у меня не было. — Я доверенное лицо янарата, который заботится о вас. Он волнуется, что ши Тамино поднимает на вас руку.

Я тяжело вздохнула, устав слушать одно и то же.

— Так получилось, что Берта сбежала. А Алиас искал её, но нашёл меня. Он уверен, что я Берта, но это не так.

— Почему же вы…

— Да потому что я не могу это ему доказать! — вспылила я, яростно глядя на альбиноса. — Все данные обо мне пропали! Я не понимаю, как это произошло, но меня словно не существовало. Я пытаюсь найти хоть что-то. А Алиас думает, что я сошла с ума. И вот, — потрясла я документами, — попросил у янарата в документах имя исправить. Теперь я жена Тамино.

— Вы знаете, что вы на грани нервного срыва? — опять огорошил меня Жибор.

— Да, понимаю. Просто тяжело, когда ты знаешь, что существуешь, а никто тебе не верит. Для всех я сумасшедшая.

Жибор встал и отошёл к столу, я наблюдала за тем, как он безошибочно открыл замаскированные стенные панели. За ними оказался бар. Плеснув в бокал янтарную жидкость, он вернулся ко мне и протянул его.

— Что это? — настороженно спросила, не собираясь пить.

— Лекарство для успокоения нервов. Пейте, не бойтесь, хорошая выпивка, — подбадривал меня Жибор. — Я потом вам лекарство пропишу. А лучше бы вам отдохнуть, полежать в кровати.

— Разве дадут, — с улыбкой ответила я альбиносу и приняла лекарство, всё выпив одним глотком. — Дети долго ждать не будут, придут и разбудят.

— Это да, — расцвёл в улыбке Жибор, и мне сразу показалось, что он не такой и суровый. — За детьми глаз да глаз нужен.

Я кивнула, с удивлением замечая то, что упустила из виду — обручальное кольцо, не такое броское, как у янарата. Жибор был женат и, кажется, у него были свои дети.

— А у вас кто? — решила я удостовериться — права или нет.

Оказалось, что да. У мужчины был ребёнок, и он его любил.

— Тоже дочка, постарше ваших, — ответил манаукец. — Но, Кэйт, давайте вернёмся к осмотру. Я не буду прикасаться к вам. Только посмотрю. Руки, ноги и спину.

— Простите, но не могу, — вернулось раздражение, я снова смотрела на Жибора с недоверием. — Вы всё же мужчина. Поверьте мне на слово, он меня любит.

— Любовь бывает разной, — не согласился со мной альбинос.

Я сцепила пальцы и положила их на сумочку, которая покоилась у меня на коленях. Я не могла раздеться перед ним. У меня синяк на ягодицах не прошёл. А может и прошёл, я не знала. Рукава платья не скрывали запястья, ноги тоже до коленей оголены. Он прекрасно видел, что кожа чистая, без синяков.

— И всё же я настаиваю, что наш с вами тет-а-тет закончился, — твёрдо заявила ему и демонстративно встала, направляясь к выходу из кабинета.

— Кэйт, вы должны помнить, что, если вдруг вам понадобится защита от ши Тамино, вы всегда можете позвонить мне, наместнику или нашей местной активистке, Линде Махтан. Вам бы надо с ней пообщаться, она расскажет вам о манаукцах. Вы, я вижу, совершенно ничего о нас не знаете.

— Чего я не знаю? — остановила я его.

— Альбиносы хоть и белые, но не пушистые. Не обольщайтесь на наш счёт. Да, мы с детства подчиняемся женщинам, так как они более слабые и хрупкие, но и мы можем покалечить в порыве гнева. Вы, может, пока не осознаёте, но мы не земляне.

— Я это поняла. Вы совершенно отличаетесь от нас.

Я ждала, что он мне ещё расскажет, но, видимо, запас доводов у него закончился.

— Надеюсь, вы меня поняли, — смягчил тон Жибор. — Всего доброго, шия Тамино, и позовите Алиаса.

Я кивнула ему и вышла за дверь. Алиас стоял в коридоре, подпирая стену. Хмуро окинул меня взглядом, затем порывисто обнял и поцеловал. Я чувствовала, что он выплёскивал накопившееся беспокойство, и мне тоже была нужна подзарядка. Я отвечала на его поцелуй, обнимая за шею, вставая на носочки, чтобы быть выше.

Отстранились мы друг от друга, когда воздух в лёгких закончился.

— Иди пока к детям, я скоро приду, — шепнул он мне и подтолкнул в спину к лестнице.

Я проводила его взглядом, и как только дверь за ним закрылась, пошла в сторону детских комнат. Странное ощущение оставалось на душе. Обида за Алиаса, которого все считали чуть ли не монстром. Да я сама недавно так думала, но мы, кажется, нашли с ним общий язык, и он стал мне небезразличен. Но неуловимое ощущение, что я что-то упускаю из вида, напрягало. Я не могла расслабиться из-за нереальности происходящего. Так бывает во снах, в очень реалистичных снах. Я словно могла в любой момент провалиться и проснуться. Алголь приятно согревал желудок, возвращая к тому, что во снах я ещё ни разу не чувствовала вкуса еды, да и сон этот длится слишком уж долго. Вытянула руку, едва касаясь гладких стен, шагала по коридору, прислушиваясь к звукам особняка.

Это точно не сон. Но я потеряла контроль над своей жизнью. Нужно было что-то сделать, так как терять Алиаса я не желала, как и племянников. Эта жизнь мне нравилась больше, чем та, уже и забытая, стёртая из архивов и хроник. Та, воспоминания о которой оставались, возможно, только у меня.

Хочу ли я вернуться к прежней жизни? В свой старый жилблок на богом забытой станции? Конечно нет. Я была благодарна сестричке за такую подставу. Меня не отпускал лишь страх потери. Не за себя было страшно, а за детей и Алиаса. Если она вернётся, то и в их жизнь вернется Ад.

Замерев у дверей в спальню Эльзы, я прислушалась к доносившимся детским голосам. Ради них я готова была пуститься во все тяжкие и окунуться в грязь с головой.

Развернувшись, я направилась в библиотеку. План был уже нелепым. Меня раскусят, как только я открою рот. Но кому, как не лучшим подругам знать тайны.