Чужая сиеста

Глава 11 Высокие частоты

Пространство Ксай. Ярус 3. Команда 2. Локация Таун-Айленд (нижний уровень)

– А вы можете летать? – завороженным голосом поинтересовался Школьник и тут же охнул, споткнувшись на ровном месте.

– В красивом плаще и выставив руку вперёд? – невозмутимо уточнил Грешник.

– Ну да. В смысле нет, можно без плаща и руки. Но да, с рукой лучше. Ну так как? Можете?

– Нет, не могу.

На шаг отстав, Школьник зашептался с Доком. Шум шагов от пятёрки спутников мешал подслушивать, и до Грешника доносились лишь невнятные попахивающие киношной чушью обрывки:

– …похоже на то… не знаю… темнит он… на криптонитовом заряде… кончился… упал… руку вроде да, выставлял… ну да, с башни…

Контакт со спрайтами, вроде, налаживается. Пусть не совсем так, как хотелось бы, но теперь они точно в союзниках.

И заодно в фанатах. Теперь к Грешнику обращаются исключительно на «вы». И разговаривают с ним так, как не со всякой королевской особой принято разговаривать.

Даже непонятно, что их больше проняло: его необъяснимое излечение, появление оружия из ниоткуда, или использование светляка. В принципе, разумный человек в таких случаях первым делом заподозрит мистификацию. Но эти даже не подумали принимать Грешника за ловкого фокусника. Из тяжелораненого бесполезного балласта он в один миг превратился в могущественное создание, способное одной левой расшвыривать пожарных любого размера.

То есть пожарников.

Эдакий спаситель, сверзившийся с небес на город, как никогда остро нуждающийся в могущественном защитнике.

И Грешник, выслушав их коллективный сбивчивый рассказ, догадывался, в чём тут дело.

Он бы и сам на их месте с нетерпением ждал прихода кавалерии, Супермена, или даже сошествие самого Господа с небес. Да что угодно готов ждать, в любую ересь поверить, что потенциально способна повлиять на печальную ситуацию в лучшую сторону.

Потому как повлиять на неё способно лишь чудо.

Спрайты называли это инопланетным вторжением. В принципе, не поспоришь, это действительно походило на начало войны с иной цивилизацией. То, что никто никогда не видел космических кораблей, не принципиально.

Вначале пришельцы появились почти одновременно в нескольких местах, на всех материках Земли. Преимущественно в больших городах, но в некоторых случаях почему-то в пустынях. Это всегда происходило ночью, в самый тёмный час.

Во всех случаях вторженцы действовали по одинаковому шаблону: старались схватить живьём некоторых молодых и крепких людей, убивая всех прочих без раздумий, самыми разными способами. Оружие массового поражения не применяли, если не считать случаев использования какой-то не самой мощной химии для выкуривания прячущихся под землёй. Ни на какие переговоры не шли, пощады никогда никому не давали.

Естественно, человечество не могло не дать отпор. И оно его устроило. Не мгновенно, конечно, никто ведь к такому сценарию всерьёз не готовился.

Пришельцам, высадившимся в пустынях, на первом этапе не повезло. Там ведь не приходилось беспокоиться о выживании мирного населения, – применяй, что душа пожелает. Где-то авиацию и тяжёлую артиллерию в ход пустили, где-то тактическое ядерное оружие. Тут же новости запестрели сообщениями о победах, вот только не все смогли эти новости посмотреть.

Потому что в самых больших городах побед не случилось. Наоборот, ситуация ухудшалась. И применять там ковровые бомбардировки или ядерное оружие никто не торопился. Правда, людей всячески старались выгнать из мегаполисов, так что использование каких-то серьёзных штуковин всё же планировалось.

А потом события завертелись. И как-то быстро и неправдоподобно всё посыпалось. Только что атакованные государства местами успешно давали отпор, местами блокировали опасные зоны, торопливо эвакуируя из них население. И вдруг ничего не стало: хаос, тотальный бардак, никто ничего не знает и не понимает.

С точки зрения Грешника, процесс распада системы управления выглядел неубедительно. Не исключено, что по вине рассказчиков. Нет, не по злому умыслу скрывают факты, просто нет у них таланта быстро и качественно доносить информацию.

Да и ясности в головах у них тоже нет, а это не лучшим образом сказывается на работе речевого аппарата.

В общем, много чего случилось в считанные часы. И жестокие удары по центрам управления; и атаки на электростанции; и вывод из строя ключевых объектов связи. Вроде как, имели место глобальные жесточайшие электромагнитные импульсы, местами убивающие всю без исключения электронику. Также вторженцы неожиданно применили несколько доселе не виданных технологий.

И так далее, и тому подобное.

По отдельности люди каждое из таких бедствий пережить могли, но против полного комплекта единым фронтом не выстояли. И теперь новые знакомые жаловались, что толковой информации нет не только из других стран, а даже из соседних городов. На каждой отдельной территории люди предоставлены сами себе. Где-то им не повезло, и приходится прикладывать все силы просто ради того, чтобы прожить лишний день. А где-то пришельцев до сих пор вживую не видели, и не потрёпанные войной граждане наивно пытаются наладить обычную жизнь.

Этим спрайтам не повезло. Их город пострадал в числе первых, а дальше страдал всё сильнее и сильнее. Потери колоссальные, большая часть населения уничтожена прямо в своих домах. Те самые многоножки постарались, не зря Грешник с первого взгляда догадался, что именно для таких дел они и созданы.

Выжить сейчас на поверхности непросто даже в самых безопасных районах. Спасались лишь за счёт густой сети разнообразных подземных коммуникаций.

Вместе со спрайтами не повезло и Грешнику. Внимательно слушая и иногда задавая наводящие вопросы, он выяснил, что действительно находится на острове. И выбраться отсюда в данный момент, вроде как, невозможно. Это в один голос уверяли все четверо. Как минимум по два-три раза каждый из спутников высказался в том духе, что замаячь перед ним самый призрачный шанс, тут же рванёт на материк.

Но шансов не было. Никаких. Непонятно, сознательно пришельцы блокировали последних выживших, или так случайно вышло, но нечего даже думать выбраться за пределы острова. Скауты со стаями зомби и ищеек день и ночь патрулируют береговую полосу и главные улицы. Некоторые районы и направления превратились в сплошную зону смерти, откуда никто не возвращается.

Собственно, Грешник поначалу удивил группу лишь потому, что именно из такого места выбрался. Небоскрёб, из окна которого пришлось сигануть, с первых дней считается самым гиблым зданием в городе. Пришельцы ещё в самом начале его захватили и установили на крыше какое-то оборудование, если такое понятие применимо к их биологическим технологиям, с минимумом того, что можно называть промышленными изделиями. Даже оружие у них частично живое. Хитро скрывающиеся в прикладах или прочих деталях подобия кровеносных сосудов и непонятных тканей вырабатывают при выстреле некую субстанцию, весьма эффективно заменяющую порох. Для подпитки монструозных ружей их, вроде как, большую часть времени держат в специальных тубусах с неким пластинчатым субстратом, который спрайты называют удобрением. По их словам, он используется чужими в огромных количествах. Инопланетяне по всему городу склады с ним устраивают.

Можно сказать: он для них и нефтепродукты, и боеприпасы. Не исключено, что пищу тоже из него или благодаря ему добывают.

Рассказывая всё это, новые знакомые навязчиво и ненавязчиво интересовались естественными вопросами. Очень хотели знать: кто такой Грешник, откуда взялся, и какие у него дальнейшие планы. Он в основном отмалчивался или отделывался нейтральными отповедями, но дал понять, что с городом не знаком и разыскивает тюрьму.

Вот тут спрайты и повели его дальше, наперебой доказывая, что ему непременно нужно повидаться с Полковником. Мол, тот знает абсолютно всё, а если чего-то не знает, то этого не знает никто. По их уверениям, скорее всего, ему известны все места, где в мирное время держали задержанных и осуждённых. Сами они категорически отказывались этот вопрос прояснять. Может тема-табу, а может просто стеснялись сказать, что не всё знают про свой город.

Несложно догадаться, что Грешник их весьма заинтриговал, но сами они в силу личностных качеств не представляют, что с ним делать. Зато Полковник, по их мнению, с любым делом запросто способен разобраться.

Вот пусть и разбирается.

Под городом как-то слишком уж много пустоты обнаружилось. Это выглядело так, будто градостроители сначала на дне моря устроили объёмные горные работы, а затем отсыпали из добытого грунта сам остров. Так и стоит теперь на основании, пронизанном десятками, если не сотнями километров туннелей. При появлении пришельцев те из местных жителей, кто были знакомы с «нижней географией», получили дополнительный шанс на выживание. Таких в невеликой группе оказалось двое: по одним направлениям её вёл Пчела, по другим Браво.

То какие-то непонятные муниципальные галереи, то линии подземки, то навороченная канализация, то крытые траншеи с водопроводными или газовыми трубами. Иногда приходилось даже через протяжённые подвалы и паркинги пробираться. Назначение некоторых подземелий оставалось загадкой даже для проводников. Однако их это не смущало, ориентировались в них прекрасно.

Грешника отсутствие смущения не удивляло. Как не удивляли и странности в красочных описаниях вторжения чужих, и некоторые моменты в поведении. Причём то, что спутники в нём вполне серьёзно подозревают небрежно замаскированного супергероя, летающего рукой вперёд – не самое странное. Случались моменты и похлестче.

Что тут можно сказать? Да, поведение нереалистичное. Ну и что с того? Ведь в описании спрайтов чётко и ясно сказано, что они существуют в своеобразной действительности, схожей со сновидением. А своим снам люди прощают любые нарушения логики и самые невероятные расхождения со здравым смыслом.

Новый извилистый ход непонятного назначения привёл к очередной линии подземки. Здесь Браво решил устроить привал. Грешник ничуть не утомился, потому что от последней остановки они не больше трёх километров отошли. Но он человек выносливый, к тому же цифрами усиленный. Поэтому ни словом, ни видом своим не выказал недовольства.

Надо отдохнуть, значит, надо. Зачем им просто так время тянуть? Они, похоже, куда больше, чем он, заинтересованы поскорее свести нового знакомца с Полковником. Явно на что-то рассчитывают. Может даже надеются, что Грешник всю их братию каким-то образом перетащит через пролив. Вырваться с острова – общая мечта.

Кстати, сколько этой «спящей братии» в сообществе спрайтов? По отдельным обмолвкам можно сделать вывод, что их минимум пара-тройка сотен. Но с таким же успехом целая тысяча наберётся, а то и две. Судя по количеству пустот под городом, местами теснящихся на нескольких уровнях, здесь можно без труда спрятать чуть ли не всё население мегаполиса. Понадобится целое море отравляющих газов, чтобы выкурить людей из каждой щели.

Завибрировал телефон. Грешник подумал, что, скорее всего, активация началась. Он, вроде как, оплатил «льготный режим всеобщего уведомления о своём присутствии», потому телефон и не трезвонил. Но на всякий случай решил проверить.

Нет, это ещё не активация. Тарк звонит.

– Грех, ещё раз привет. Я звонил тебе, но ты не отвечал. Что-то серьёзное?

– Да нет, просто пришлось походить по непростым дорожкам, не до разговоров было.

– В каком смысле непростым?

– Да неважно. Чего звонишь-то? Что-то нарыл?

– Можно сказать, да. Я наконец-то выяснил, в какой город тебя занесло.

– Отлично! – обрадовался Грешник. – И куда же меня забросили?

– Приблизительно километров двести к западу от меня.

– Да уж… Далековато…

– И это сказал тот, кто запросто пустыни пешком пересекает?

– Тарк, не преувеличивай. И я по твоему голосу догадываюсь, что это не самое важное из того, что ты сказать хотел.

– Да, дружище, от тебя ничего не скроешь. Про этот город помимо тебя два человека рассказали. Один из моих «старичков», но он откололся от нас после первого яруса. Просто на втором слишком далеко оказался, добраться до нас не вариант. В одиночку жить непросто, вот и прибился к другой команде. Неплохие ребята, нормально устроился. Второй, скажем так, знакомый знакомого. Я бы его словам доверять не стал, но название города сходится и описывал небоскрёбы почти слово в слово, как ты.

– И это всё? Тарк, не тяни, договаривай давай.

– Грех, из троих, сообщивших про Таун-Айленд, ты один на связь до сих пор выходишь. Остальные как-то быстро пропали. Может телефоны потеряли, может чем-то сильно заняты.

– Нет, Тарк, сомневаюсь. Эти ребята больше не позвонят.

– Думаешь, всё настолько плохо?

– Тарк, здесь не плохо, здесь хуже. Тут такие дела, что по телефону не расскажешь. Просто поверь, место очень нехорошее. Хуже не придумаешь. Местные под землёй прячутся, так что сам подумай, почему им наверху не живётся.

– Какие местные?

– Спрайты.

– Спрайты? Из стартовой информации?

– Да, они самые. Нормальные ребята, хоть и со странностями.

– Аборигены? А почему спрайтами называются? Слово новое, не припомню таких на прошлых ярусах.

– Нет, не совсем аборигены, там гораздо интереснее. Почитай справку, у тебя она подробнее моей, и сам всё поймёшь. Но учти, в реальности они выглядят своеобразно. И дело не во внешности. Специфическое поведение, но в целом нормально воспринимается. Выглядят, будто слегка чудят. И да, я тут пару участников встретил. Точнее, нашёл то, что от них осталось. По всему похоже, что наших здесь быстро вырезают.

– Грех, так что нам делать? Как тебе помочь?

– Сомневаюсь, что вы мне поможете. Вам бы, для начала, собраться если не всем, то большинству. Я так понимаю, машин на этом ярусе хватает, но не уверен, что везде можно свободно разъезжать. Например, по этому милому городу кататься можно, но или очень быстро, или очень недолго. А насчёт быстро тут особо не разгонишься: пробки сплошные, и это не единственная беда. Сейчас пытаюсь через местных выяснить, где Зайца держат.

– Мне он тоже звонил, – сказал Тарк.

– И что сказал?

– Да что он может сказать? Как всегда, все уши прожужжал. Но вообще-то я его никогда таким перепуганным не видел. Что думаешь делать, когда узнаешь, где он?

– Для начала узнаю, а уже потом что-то думать буду.

– Да, разумно. Ты это… я понимаю, что лимиты на разговоры, но хотя бы сообщения кидай иногда. Мы ведь за тебя волнуемся.

– Постараюсь. Извини, что не ответил. Под землёй идти приходится, иногда по таким трубам лезть заставляют, что застрять боюсь. Какие тут разговоры.

– Да не нужны мне твои извинений. Не можешь, не отвечай, всё нормально. Просто не пропадай. Не нравится мне твой город. Давай, до связи.

Отключившись, Грешник тут же поморщился. Проклятый телефон завибрировал снова, вот только сейчас дело не в звонке.

И это надолго.

Увы, сколько кукловодам не заплати, полностью активацию отключить не позволят. Плюс правила смягчения этого режима произвольно меняются от яруса к ярусу. На прошлом столь назойливого дребезжания не наблюдалось.

– У тебя телефон звонит, – робко подсказал Школьник.

– И мы даже не спрашиваем, кто тебе может звонить под землёй, – добавил Пчела и в очередной раз повторил уже известный факт: – Да и связи в городе давно нет.

– И телефоны многие погорели при импульсе, – снова не смолчал Браво. – Электронике по всему миру досталось. И ты бы это… ответь, что ли… раз звонят.

Грешник крутанул телефон в ладони, после чего тот растворился в воздухе, в очередной раз заинтриговав спрайтов. Пусть теперь в хранилище трезвонит, оттуда даже рёв иерихонских труб невозможно услышать. Принимать сообщения и звонки тоже не сможет, но с этим придётся смириться.

Удивительно, но эту лазейку кукловоды не предусмотрели. Или наоборот, предусмотрели, провоцируя игроков всеми способами развивать скрытое вместилище имущества. А это дело нелёгкое и, как правило, сопряжено с повышенным риском.

Проигнорировав интерес спутников к телефону, Грешник спросил о своём:

– Долго ещё до вашего полковника шагать?

– Ты, если что, полететь можешь, – с самым серьёзным видом заявил Пчела. – Мы подскажем, куда и как.

– Рукой вперёд по туннелю? – усмехнулся Грешник.

– Ну это как тебе удобнее. А что, реально можешь вот так… рукой вперёд по небу?

– Могу ногами шагать. Потому и спрашиваю: долго ещё ими шевелить?

– По расстоянию до него рукой подать, – ответил Браво. – Но идти придётся долго. Хорошо, если до вечера доберёмся.

– Рядом это сколько? – уточнил Грешник.

Браво пожал плечами:

– Точно не скажу. Около двух с половиной километров.

– Тогда почему до вечера? До него ведь часов девять, а за это время все сорок можно успеть намотать, если дорога хорошая.

Пчела вытянул руку вдоль туннеля:

– Короче всего получится, если вон туда пойдём. Но там по пути станция, и её в самом начале полностью пакманами засыпали. Там зубатых, как прыщей у моей бывшей.

Грешник рефлекторно потёр голень и заметил:

– Мне они сильно опасными не показались.

– Тебе, летуну, может и нормально, а нам, пешеходам, и десять шагов там не пройти, – буркнул Пчела.

– Он дело говорит, – поддержал подчинённого Браво. – Пакмана первым заметить нереально. Они чертовски хорошо прячутся и тебя замечают быстрее, чем ты их. А у них принцип простой: как заметил, сразу летит к цели. Быстро и тихо это делают, будто выскакивают молнии. Мы много хороших ребят из-за них потеряли.

– Ещё вчера утром вшестером ходили, – вздохнул Док.

– Ну хоть ты не начинай… – чуть не простонал Пчела, и внезапно оживившись, спросил: – Слушай, ты со всем этим… ну вот этим… Может ты и правда сможешь через них пройти? Там не обязательно всю станцию чистить, слева туннель есть обходной. В нём тоже этих живых мин полно, но поменьше.

Грешник кивнул:

– Попробовать можно. Только если их там действительно много, это может затянуться.

– Как по мне, лучше попытаться через станцию, – ещё больше оживился Пчела. – Иначе большой крюк делать придётся, и по пути придётся лезть через парочку неприятных мест. Это минимум парочка, а там кто его знает. Никто эти туннели не разведывает, на свой страх и риск ходим. А ведь эти, наверху, без дела не сидят. Каждый день какие-то сюрпризы подкидывают, чтобы мы тут не заскучали. Никогда не угадаешь, что впереди: или всё как всегда, или зубастики ждут. А то и похуже кто-нибудь… Так что, если берёшься за это дело, я только «за».

– Ты тут не командуешь, – без наезда, просто констатируя факт, заметил Браво.

– Ну не командую, и что дальше? Ты реально хочешь крюк через депо и вторую смычку делать? По самому краю пройти придётся, а это, сам понимаешь…

– Кроме этих мячей зубастых там ещё кто-нибудь водится? – спросил Грешник.

Пчела пожал плечами, а Браво мрачно выдал:

– Вроде как, раньше ничего лишнего не водилось. Да и сейчас не должно. Обычно, если пакманы густо насыпаны, другим там уже неинтересно. Вроде как, место под контролем считается. Но сами мы к зубатым не лазим, и всё знать не можем.

Грешник указал наверх:

– Там, в небоскрёбе, и шары на меня кидались, и ходячие, и пожарники. А ты говоришь, что вместе они не встречаются?

– Ну а чего ты от меня хочешь услышать? Я человек простой и потому говорю только то, что знаю точно. Да, обычно возле россыпей пакманов тихо, но готовиться надо ко всему. Откуда нам знать, что у этих марсиан, или откуда они там, на уме? В общем, если берёшь зубастых на себя, я тоже «за» обеими руками. Пчела прав, нам далековато по чужому району в обход идти. Там на кого угодно и где угодно нарваться можно. Наши туда почти не заглядывают, считай, места совсем нехоженые.

Натянуть лук, выстрелить. Ещё одну стрелу на тетиву, натянуть, спустить. Снова рука тянется к колчану, где хватается за первый попавшийся хвостовик. Однако Грешник не сомневается, что это самый простой боеприпас с листовидным наконечником. Артефактное свойство новой амуниции неведомым образом мониторит пожелания владельца, подсовывая именно то, что он «заказывает».

Брони, как таковой, у пакманов нет. Податливая кожаная оболочка не считается. Да, она хорошо амортизирует, когда жертва нападения орёт от боли и неистово молотит по грызущей твари кулаками, суетливо пытаясь избавиться от рвущего плоть капкана. Но против острой и быстрой стрелы она работает немногим лучше бумажного листа. Главное, чтобы наконечник был плоский, охотничий. Через широкий разрез твари мгновенно сдуваются.

А то и лопаются шумно.

Спрайты смотрели на избиение пакманов круглыми глазами. В ста процентах случаев они замечали «мячики» только после того, как в них попадали стрелы. Ведь всякий знает, что мелкая тварь опасна за счёт дьявольской маскировки. Зубастые шары способны мастерски скрываться до последнего на любой местности даже при дневном освещении. За счёт этой способности и наводят ужас, заставляя людей держаться подальше от «минных полей».

Кстати – о способностях. Грешник заметил первых мелких пакостников лишь после очередного прощупывания туннеля Легендарным исследованием. Ни обычное зрение, ни усиленное цепочкой-амулетом, ни даже позаимствованный у спрайтов устаревший прибор ночного видения в этом деле ничем не помогли. Лишь навык отчётливо вырисовал сразу пару целей.

Не торопясь по ним отрабатывать, Грешник остановился и внимательно изучил мелких пакостников. Те, похоже, тоже не бесталанные. Цвет кожи и разводы на ней идеально вписываются в окружающий фон, однако только этим незаметность пакманов объяснить трудно. Похоже на то, что они используют какой-то маскирующий навык. Потому что после истечения срока подсветки Грешник даже с мощным фонарём не смог ни одного разглядеть.

А ведь он с точностью до сантиметра знал, где именно следует искать затаившихся зубастых негодников.

Дальше пошла охота. Сценарий несложный: активировать Исследование; торопливо прикончить всех засвеченных тварей; пополнить колчан; дождаться недолгого отката навыка. И так снова и снова.

Пакманов в широком туннеле хватало. Иногда за одно применение Исследования подсвечивалось столько, что Грешник не успевал их расстрелять за время работы навыка. Расточительство Коалиции удивляло. Зачем столько мин оставлять по всей протяжённости подземного коридора? Они ведь не из воздуха берутся, то есть какую-то ценность имеют. Или им зачем-то потребовалось максимально наглухо перекрыть проход? Ну да, кто сунется в туннель, где десятки и сотни нехороших сюрпризов скрываются. Но и как долго твари здесь протянут без пищи? Возможно, у них в засаде активируется режим спячки с подавлением метаболизма, но всё равно что-то живое в гадёнышах присутствует, следовательно, рано или поздно обязаны начать голодать.

Пустые мысли. Весь этот мир, этот остров, город и туннели под ним – всё бред. Как кукловодам взбредёт в головы, так они и сделают. Решат, что зубастым колобкам питание не полагается, и те без малейших неудобств просидят в засадах до затопления яруса.

Без макового зёрнышка и капли воды.

«Дополнительная реальность» погасла через миг после того, как лопнул последний выявленный пакман. Исследовательский навык, полученный ещё на первом ярусе, с тех пор и подрос, и модифицировался неоднократно, и трансформировался. От изначального варианта, работавшего при касании по единичной цели, осталась разве что схожесть картинки. Функционал теперь позволял качественно и без лишней головной боли сканировать обширные области пространства, выявляя самые разные объекты.

Но были и минусы. В первую очередь – та самая головная боль. До конца от неё избавиться не удалось. Слишком велика нагрузка на мозг, вот и приходится терпеть. И это не единственное неудобство. Если вспомнить первый вариант, он, из-за специфичности особенностей применения, позволял почти не задумываться об откате, что иногда бесценно. Сейчас за увеличение эффективности приходится платить ожиданием. Из-за этого не получается сканировать всё направо и налево, не сбавляя скорость.

Но может это и к лучшему. Энергии не напасешься, если всё просвечивать.

До спрайтов, судя по перешёптываниям, не дошло, что Грешник тут «магией обнаружения» занимается. Его периодические остановки, по их мнению, вызывались лишь необходимостью пополнения колчана. Спутники готовы бесконечно смотреть, как из ниоткуда появляются мелкие контейнеры, из которых, в свою очередь, извлекаются непомерно-длинные для столь скромных вместилищ стрелы.

В общем, для них всё чудеснее дела и чудеснее. А народ чудеса любит.

Вон как оживляются при каждом «фокусе».

А вот Грешника происходящее начинало напрягать. Причём он сам не понимал в чём тут дело. Просто чувствовал себя не в своей тарелке, тревожился беспричинно, а это нехорошо, это похоже на проявление интуиции.

В то, что интуиции подвластны свои каналы получения информации, Грешник не верил. Просто что-то в недрах его разума подмечает какие-то малозаметные угрожающие признаки, игнорируемые сознанием.

Что вообще оно может игнорировать? Пакманы дохнут легко и бесславно, плотность их популяции пошла на убыль. Всё указывает на то, что вот-вот группа переберётся через опасный участок туннеля. А там уже рукой подать до Полковника, который по дружным уверениям спрайтов, способен решить любой вопрос.

Но тогда что может пойти не так? Пакманы – примитивная мелочь. Пришельцы даже металл для колобков пожалели: голая кожа, мускульная оболочка, примитивная внутренняя структура, и набор острейших массивных зубов.

Помнилось, что при первом знакомстве с зубастиками предполагал, что помимо атакующих функций есть и сигнальные. То есть, напав на жертву, они каким-то образом передают информацию хозяевам. Однако при подсветке от Исследования не заметно ничего, что может выступать в роли аварийного маячка, срабатывающего при гибели. Если уж мелкая тварь подыхает, то подыхает полностью, в её сдутой тушке не наблюдается ни малейшего признака какой-либо активности. Так что, если Грешник не ошибается, хозяева знать не знают, что их живые мины здесь массированно геноцидят.

Тогда почему же на душе скребутся кошки?

С огромными когтями.

Так, что мы имеем?

Лопаются легко. Примитивная структура. Подать сигнал хозяевам не пытаются.

Чем подать? Как?

Не видно посмертной активности.

Лопаются. Примитивные.

И безмолвные.

– Как же они достали… – поморщился Школьник.

– Кто тебя достал, мелкий? – снисходительно уточнил Пчела.

– Да пакманы, писком своим, – подросток неопределённо взмахнул рукой.

– Это у тебя фантазия детская, – сказал Док. – Они тихие. Только и слышно, как стрелы по ним бьют. Кстати, я тут…

– Погоди! – перебил мужчину Грешник, пристально уставившись на Школьника: – Про какой писк ты сейчас говорил?

– Так эти и пищат, когда ты в них стреляешь. Те, которые лопаются, чуть-чуть пискнуть успевают. Другие подольше. Пока сдуваются, вот такое слышно: «пи-пиу-пиу-пи-пиииииу». И дальше по туннелю другие пакманы за ними подхватывают, а за ними следующие. Неприятный звук, как ногтем по стеклу.

– Что-то не так? – спросил Браво. – Не обращай внимания на школяра нашего, он часто слышит и видит то, чего нет. Гормоны и фантазия, что с него взять. Грешник, а ты чего напрягся? Разве что-то не так? У тебя же всё получилось, мы, считай, дошли. Вон, видишь тот щит? От него метров сто, и технический лаз влево уходит. За ним должно быть чисто.

Грешник, отведя взгляд от Школьника, уставился в тёмные недра туннеля и спокойнейшим голосом спросил:

– Браво, тебе сколько лет?

– Мне? – растерялся мужчина от неожиданного вопроса. – Пятьдесят два скоро исполнится. Я просто выгляжу моложе. А зачем спрашиваешь?

Грешник, проигнорировав вопрос, задумчиво протянул:

– Док на вид постарше тебя, а Пчеле около тридцати пяти. Я, вроде как, тоже писк слышал несколько раз. Но еле-еле, на грани слышимости. И не полностью, не со всем набором этих «пиу-пиу».

– Писк… возраст наш… Парень, с тобой всё нормально? – нахмурился Браво.

Грешник кивнул:

– Я в порядке. Понимаешь, человеческое ухо слышит не всё. Мы воспринимаем определённый набор частот, и всё что выше или ниже, проходит мимо нас. А ещё с возрастом этот диапазон сужается. Чем мы старше, тем хуже слышим высокие частоты. Пакманы – это мины. И, похоже, у них два режима: боевой и сигнальный. С боевым всё понятно, а сигнальный, это передача сообщений на высоких частотах. Как звучит полный сигнал, Школьник? Повтори.

– «Пи-пиу-пиу-пи-пиииииу».

– Это ты к чему? – уже догадываясь, к чему идёт дело, помрачневшим голосом спросил Браво.

– Это он к тому, что гадёныши о нас сообщают, – ответил уже всё понявший Док.

– Кому сообщают? – нервно оглядываясь, поинтересовался Пчела.

Грешник, вслушиваясь в едва уловимый звук, донёсшийся из туннельного мрака, приглушённо ответил:

– Сейчас узнаем… кому.