На этом моё терпение лопнуло. Из всех произнесенных гремлинами слов я понял значение от силы половины. Эти шуты либо сознательно издеваются надо мной, либо просто не воспринимают то, что я им говорю. Проклятые гремлины! С подобным обращением мне не приходилось сталкиваться с того момента, как я прошёл посвящение и стал мастером Гильдии Магов.
- Убирайтесь!!! - закричал я.
Гварр смерил меня презрительным взглядом. Остальные гремлины мерзко захихикали.
- Ну, всё! Вы меня достали!
Произнеся заклинание, я ослабил контроль над своим астральным фантомом, приведя в движение своё физическое тело. Удивительно, несмотря на гнев, я смог удержать своё сознание одновременно в двух планах бытия. Сказались годы усердных тренировок. Обретя способность двигаться, я продолжал удерживать фантом, наблюдая за гремлинами. Мерзкие сволочи, ничуть не вняв угрозам, начали наполнять свои кружки пивом.
Подняв Кармоизмеритель над головой, я, замахнувшись, со всей силы швырнул его в стену. Разумеется, прибор даже не треснул. Ни одной царапины! О! Если бы от гремлинов можно было избавиться так просто! Тупая, вредная мелочь!!!
- Убирайтесь!
Издав дикий вопль, я схватил прибор и начал колотить им об стену. Ничего! На плане гремлинов не произошло ровным счетом ничего! Пиво в кувшине даже не шелохнулось. Гремлины просто не чувствовали моей истерики.
Заметавшись по комнате, я собрал магические кристаллы, а затем принялся читать все доступные мне боевые заклинания. Я обрушил на Кармизмеритель поток кислотных брызг, молнию, огненный шар, полностью заморозил глыбой льда. БЕЗРЕЗУЛЬТАТНО! Гремлины к тому времени осушили кружки и снова наполнили их пивом, затем один из них собрал бумажки со стола и с довольной ухмылкой начал их перемешивать!
- Да как же от вас избавиться!? - заорал я.
Гварр пожал плечами.
- Любовь к родной детали нельзя убить. Шёл бы ты отсюда, а? Между прочим, мешаешь ответственному заседанию правительства! Если бы не ты, я бы никогда не проиграл ....
Президент ткнул пальцем во второго гремлина.
- ....вот этой наглой роже, - продолжил Гварр, - пост министра по транс-туризму и игорному бизнесу! Сейчас, когда война закончилась, народ повалит сюда толпами, особенно когда будет достроено казино!
Довольный оппонент ехидно улыбнулся президенту.
Всё. Это конец. Если святой Амвросий никакой не святой, то мне останется только дожидаться палачей.
Я бы даже заплакал, если бы мог вспомнить, как это делается.... Последний раз слезы текли по моим щекам много лет назад. На самом деле, не так уж и много, но то, что происходило на младших курсах, я рассматривал как нечто, случившееся не со мной. Параллельная жизнь, занесенная туманом, дым которого рассеивался лишь время от времени, открывая доступ к самым жутким ночным кошмарам. А ведь все эти кошмары были наяву. Наяву прошлой жизни.
Маленький мальчик, в уродливой серой робе, ещё не заслуживший право носить мантию младшего ученика. Ужасы, боль и жуткий, ни с чем не сравнимый голод. Еду, подаваемую недоученикам, то есть недолюдям, просто невозможно есть, а та, что каким-то чудом попадает в желудок, мигом выходит обратно, когда ты слышишь и особенно видишь учебный материал. Бледности моего лица мог позавидовать скелет, если нежить, конечно, способна на человеческие чувства. Пальцы деформируются, постоянные практики магических пасов делают их кривыми и скрюченными. Кожа начинает просто висеть на теле. Любой дряхлых старик выглядит лучше и моложе тебя - четырнадцатилетнего мальчишки. И что остается? Уйти? Разве что в виде скелета или зомби. Гильдия тщательно хранит свои тайны. Ни крупицы даже самого ничтожного её знания не должно уйти в народ. Остается только плакать, и я плакал. Меня даже жалели. Другие недоученики. Самый гуманный предложил мне кусок тонкой бечевки, аккурат чтобы повеситься. Тогда это казалось выходом. Впрочем, потом я понял - "гуманист" жаждал избавиться от конкурента. В гильдии есть железное правило - до первой ступени должно добраться не более тридцати претендентов, остальных в расход, на нужды юных некромантов. Другими словами, если не научишься поднимать зомби, его поднимут из тебя. По счастью, я не повесился, а в один момент перестал плакать. Просто перестал и всё. Слезы высохли и никогда больше не появлялись. Никогда! Теперь я даже не знал, какие мускулы на лице следует напрячь, чтобы они вернулись. На бечевке тогда повесился другой недоученик, он и послужил исходным материалом для моей первой настоящей работы.
Глубоко вздохнув, я снова сосредоточился на своей астральной проекции. Гремлины, как в ни чём не бывало, продолжали играть в свою таинственную игру, прихлебывая пиво.
- Хорошо! Что Вы хотите за то, чтобы убраться отсюда?! - спросил я.
Гварр презрительно фыркнул.
- Покинуть прибор древних?! - удивленно переспросил он. - Да ты с ума сошёл! Это уникальный артефакт, единственный в своём роде! Настоящий дворец. Для гремлинов эта вещь бесценна. Мы никогда не вернемся в гоблинский механический отстойник, из которого пришли!
- Мы воевали за нашу Республику! - поддержал президента другой гремлин, - и продолжаем воевать!
- Да неужели?! - фыркнул я, - что-то нигде не видно вражеских солдат.
- Разумеется! Оккупантов, как и мятежников, заперли в удаленных уголках прибора, - заметил Гварр, - верные Республике граждане сейчас активно подавляют последние очаги вражеского сопротивления.
- Да? То есть, в Кармоизмерителе ещё много гремлинов? - спросил я.
- Разумеется, - подтвердил Гварр, - на данный момент республика насчитывает около шести сотен граждан. Прибавь к этому две сотни мятежников и сотню солдат Торговой Лиги.
Я застонал в бессильном отчаянии.
- Знаю, это мало, - неверно истолковал мою реакцию Гварр, - думаю, когда мы здесь освоимся, и Торговая Лига смирится с неизбежным, Республику ждет наплыв гремлинов. Народ, желающий поменять убогие гоблинские поделки на сверхкомфортные условия кармоизмерителя, повалит сюда толпой. Думаю, к следующим выборам число избирателей достигнет пяти, а то и десяти тысяч!
Я застонал ещё сильнее.
- Можно привлечь и больше поселенцев, если изменить правила получения гражданства, - заметил один из гремлинов.
- Исключено, - отрезал Гварр, - нищебродию не место в Республике! Как, впрочем, и слишком богатым, не хватало ещё, чтобы мой пост президента кто-нибудь перекупил!
- В любом случае, сперва следует до конца выиграть войну! - заметил гремлин.
- Согласен, - кивнул Гварр.
Я пожалел, что, пребывая в астральной проекции, не могу поскрежетать зубами. О! Если бы это было возможно, то вся нахальная четверка лежала бы себе смирненько с перекушенными глотками!
- Подождите, - сказал я, - значит, пока другие гремлины сражаются с врагами, вы тут сидите и ни черта не делаете?
По правде сказать, меня абсолютно не интересовало, чем занимаются остальные маленькие паразиты. Больше всего на свете я хотел, чтобы они все передохли! Но стало окончательно ясно - запугивать и угрожать гремлинам бесполезно. Обмануть их тоже не получится. Оставалось только попробовать договориться. В конце концов, мне не обязательно изгонять их из Кармоизмерителя навсегда. Всё, чего я хотел - это проверить "святость" Амвросия. Больше ничего. Если гремлины согласятся убраться из прибора хотя бы час, я спокойно сделаю своё дело, а потом спихну прибор какому-нибудь дураку-коллеге. Пусть Ковен Магов его разрывает на части. Увы, гремлины не собираются уступать мне и минуты. Похоже, прибор древних привлекал их больше любой другой механической штуковины. Удивительно, что Кармоизмеритель не заняли раньше. В любом случае, нужно попробовать разболтать гремлинов, вдруг появится хоть какая-та зацепка.
- Ничего подобного! - возмутился Гварр. - Мы решаем важные государственные вопросы!
Не смотря на отчаянность положения, я не мог не рассмеяться.
- Это называется у вас решением важных государственных вопросов?! - насмешливо спросил я, указав иллюзорной рукой на игральные бумажки и кувшин с пивом.
Гремлинам не хватило приличия даже смутиться.
- Разумеется, - не моргнув глазом, произнес Гварр, - мы разыгрываем государственные посты! Благодаря тебе я уже бездарно отдал самый важный!
- Да ты просто играть не умеешь! - возмутился родственник президента.
- А, вот - фиг? - начал спорить Гварр. - Если бы вместо этого клоуна с косой, я смотрел на твою хитрую рожу, то непременно бы догадался, что ты держишь на лапе хорошие карты.
- Ага, как же...
- Погодите! - перебил я. - Вы с помощью игры делите государственные посты?!
- Совершено верно, - ответил Гварр, - а что тут такого?! У нас торговая демократия!
- Чего-чего?! Что ещё за демократия?
- Ты не знаешь? Ах, да! У вас же, переростков, в ходу исключительно жестокая тирания на основе силы и знатности, так ведь?
- Ну, да, - ответил я, - а разве бывает иначе?
- У гремлинов бывает, - ответил Гварр, - у нас правящую верхушку избирают путем всенародных выборов.
- Чего-чего?!
Верх абсурда! Как можно построить сильное государство, избирая правителей?! Ведь если кого-то избирают, значит, избранный должен нести ответственность перед своими подданными, а не наоборот! Получается, мой слуга будет мне господином, и я буду вынужден учитывать пожелания своих молокососов-учеников, потому что иначе они изберут себе другого наставника. И что это будет за обучение?! Император Аргдахад - высший правитель, Владыка, Божество. Ему должны служить, поклоняться и выплачивать подати. Он никому ничего не должен. А при так называемой "демократии" получается, что Император обязан трудиться на благо своих подданных. Ну, и смысл тогда быть Императором?! Видимо, раса гремлинов выжила из ума, попав под влияние Хаоса. Я понятия не имел, что обозначает слово - "демократия", но, похоже, оно происходило от слова - "демон".
- Ну, народ сам выбирает, кто будет им править, - сказал президент.
- Вы совсем сумасшедшие, да?!
Гварр недовольно надул губы.
- Согласен, система прямых выборов "один гремлин - один голос" себя не оправдала. Богатые кандидаты начали просто покупать голоса, чтобы их выбрали. Поэтому было решено переводить деньги в пользу государства. В результате, все посты в гремлинском правительстве, как правило, покупаются. Кто больше платит, тот выше и сидит. Так понятно?!
- Вполне, - произнес я.
Видимо, у гремлинов всё-таки сохранились остатки мозгов. У них, как и в любом порядочном обществе, господа не несут ответственности перед чернью. Для того, чтобы получить какой-нибудь государственный пост, надлежало заплатить определенную сумму денег. Подобное устройство выглядело вполне цивилизовано. Правда, верховный правитель, получается, не мог в любой момент посадить на кол неугодных советников.
- Отлично! - обрадовался моей сообразительности Гварр, - в обычном случае мы бы так и поступили - продали бы все министерские посты по заранее утвержденным расценкам. К сожалению, как я уже говорил, сейчас наша Республика и её граждане испытывают острую недостачу наличных средств, поскольку Торговая Лига Гремлинов лишила нас доступа к займам на общих основаниях и, что ещё важнее, заблокировала банковские накопления жителей. В результате ни один гражданин республики не может позволить себе купить приличную государственную должность. Тем более, когда речь идет о механизме древних! Предел мечтаний любого гремлина. Продавать посты по ценам ниже рыночных - глупо и неразумно, а допускать к торгам представителей Лиги - опасно. Глазом не успеем моргнуть, как окажемся нищими и без привилегий. В результате, мы с ребятами посовещались и решили просто разыграть все должности. В хрониках гремлинов отмечались случаи, когда в картишки спускали целые страны, не говоря уже о каких-то там чиновничьих постах. Так что, пока ты не появился, игра шла всерьез и на очень крупные деньги, пусть их сейчас и нет.
Похоже, с этой стороны мне тоже ничего не светит. Теоретически, я мог попробовать отыграть у гремлинов Кармоизмеритель, но мои шансы призрачны. Я не имел ни малейшего представления о правилах их бумажной игры. Конечно, новичкам всегда везет, но не до такой степени. Опять же, так как гремлины не признают золото (ввиду его огромных для коротышек размеров), в качестве денег у них использовалось что-то другое, и вот этого "чего-то" для ставки у меня нет.
- Хорошо, - сказал я, - есть ли на этом свете хоть что-то, способное побудить вас уйти отсюда?!
- НЕТ! - громко рявкнула вся четверка.
- Почему?
- У тебя уши заложило? - спросил Гварр. - Этот механизм - творение древних! Он уникален, другого такого нет! Подобных вещей больше не делают! Ни за какие деньги мы не согласимся уйти отсюда в жалкие поделки гоблинов, людей или других рас. Разве что у тебя имеется другой артефакт древних.
УВЫ! Ничего такого у меня нет.... ХОТЯ!
- А если я предложу вам другую вещь древних Вы согласитесь уйти?!
Гварр почесал подбородок.
- Мы говорим теоретически, или у тебя есть конкретное предложение? - спросил президент.
- Пока теоретически, - уклончиво ответил я.
- Ну, если у тебя нет товара, то смысл тогда переливать из пустого в порожнее?
- Предположим, что у меня есть прибор!
- Предположим?! - нагло рассмеялся Гварр, - ты, между прочим, нагло срываешь важнейшее государственное заседание! Моим будущим министрам ещё предстоит разыграть посты между своими будущими заместителями, а тем, в свою очередь, организовать турниры за должности пониже. Время, знаешь ли, идёт, и военное положение в Республике пора отменять. Народ заждался.
- Ну, а всё же? Вы бы согласились перебраться в другую вещь древних?
Гварр задумался.
- Смотря в какую вещь, - твердо заявил он, - гремлинов интересуют исключительно механизмы. С каким-либо обломком расчески или куском битой посуды можешь отправляться отсюда сразу. Если же мы говорим о машине, то всё равно, в ней должно быть больше "механичности".
- "Механичности"? - переспросил я.
- Ну, да, всяких шестеренок, пружинок и так далее. Чем больше механики, тем лучше.
- А если я предложу вам прибор, где очень много механики, но совсем нет магии.
У гремлинов алчно засверкали глаза.
- Совсем без магии?
- Да, полностью механический, хотя и меньших размеров.
Гварр возбужденно сглотнул.
- Мы всё ещё говорим о вещи древних?
- Да.
- М-м-м. Это интересно. Чем больше механики и меньше магии, тем лучше! Если говорить начистоту, Кармоизмеритель - магический прибор. Механика здесь используется примитивная, исключительно для вращения линз и кристаллов. Основную задачу выполняют многочисленные заклинания. Конечно, эта "примитивная" механика наголову превосходит всё то, что гоблины, люди и гномы придумали за всю их историю, но всё же обидно признавать, что наша республика - торжество магии над технологией.
Я с трудом удержался от вздоха облегчения. Впервые у меня появилась надежда. Оставалось только получить с гремлинов обещание. Ну, и украсть намеченный предмет.
- Великолепно! Значит, если я принесу тебе механическую вещь древних, то ты и остальные гремлины согласитесь покинуть Кармоизмеритель, оставив прибор в том состоянии, в котором он пребывал до вашего появления? - обратился я к Гварру.
Президент глубоко задумался.
- Ну, вообще-то у нас в стране демократия. Подобные решения не могут быть приняты без всенародного голосования, к тому же...
- Короче! - сказал я.
- Если у тебя действительно есть подходящий механизм, то приноси его, а там посмотрим. Что прикажешь говорить народу? Мол, приволокся тут какой-то прощелыга и предлагает редчайшее сокровище! Да кто мне поверит?!
- Поверят! - сказал я. - Сидите здесь! Через час я покажу ваш новый дом!
Произнеся заклинание, я покинул астральный план, возвратившись в своё тело. Меня ждала серьезная работа! Достать упомянутую вещь будет сложно. По счастью, Великий Магистр Григориус покинул свои апартаменты в Гильдии. Насколько я знал, глава Круга тоже готовился совершить для Императора Аргдахада какой-то опасный ритуал. На порядок более сложный, чем тот, что выпал на мою долю. В гильдии ходили упорные слухи, что вся наша работа является частью одного невероятного сложного замысла Владыки Аргдахада. Поговаривали, что Император задумал раз и навсегда покончить с многовековыми мятежами на своём осколке и для этого решил призвать на помощь силы Хаоса. Ничего нового в этом нет. Владыка не раз заключал договоры с Лордами Преисподней. Платой за услуги дьяволов стали многочисленные Порталы в Хаос, разбросанные по всему осколку. Демонология развивалась в Империи огромными шагами. Я сам в своё время подумывал о специализации в данной области оккультного знания, но в итоге предпочёл некромантию. Работать с покойниками проще и приятней. Они ведь до восхищения безмозглы, а, значит, не могут лгать, хитрить и предавать. Идеальные, полностью предсказуемые рабы. Проблемы возникали только с призраками - неуспокоенными душами замученных людей, но для опытного некроманта и они не представляют особых проблем. Все призраки одинаковы, их гложет лишь ненависть ко всему живому. А ненависть - полезнейшее из всех чувств. Теми, кем движет одна лишь черная ярость, легче всего манипулировать. Управлять демонами сложнее и опаснее. Впрочем, многим это удается. Например, Императору Аргдахаду, да и Григориус стал главой Гильдии Магов благодаря удачным сделкам с демонами. Злые языки поговаривали, что некоторые из этих сделок едва-едва не утянули Великого Магистра в Хаос, но "едва-едва", как известно, не считается. Григориус жил и вполне себе здравствовал. Все попытки "подсидеть" главу гильдии пока заканчивались для незадачливых соискателей плачевно.
Задумавшись, я начал расхаживать взад-вперед по лаборатории. Обокрасть Великого Магистра - дело не шуточное. Впрочем.... Мне совсем не обязательно забирать артефакт из его апартаментов. Достаточно снять с предмета астральную проекцию и показать её гремлинами, а они сами слетятся, как пчелы на мёд. Если всё пройдет гладко, Григориус даже не поймет (до поры до времени), что произошло. Единственное - придется убрать с игрушки архимага противо-гремлинские защитные руны. В том, что Великий Магистр их начертил, я практически не сомневался. Григориус славился на всю Гильдию редкой педантичностью. В его лаборатории и кабинете всегда царил идеальный порядок. Ингредиенты, свитки, жезлы и другие магические принадлежности великого мага лежали строго на своих местах.
Среди учеников прислуживать Григориусу считалось смертным приговором. У обладающего феноменальной памятью магистра было невозможно хоть что-нибудь украсть. А воровство мелких вещей у наставников служило для желторотых студентов единственным шансом на выживание. На тех отбросах, что повар Гильдии гордо именовал "едой", ещё никто не продержался и недели. На кухню даже крысы предпочитали лишний раз не заходить.
У меня ученики воровали всё, что не приколочено. Наверное, воровали.... Точно я не знал. Время от времени некоторые важные ингредиенты и свитки, про которые я точно помнил, что они есть, куда-то пропадали, но потрачены ли они в прошлых экспериментах или их попросту стащили, разобраться уже невозможно.
По счастью, на этот раз мне повезло! Наверное, впервые за весь день. Нужный свиток никуда не делся, он обнаружился в шкафу уже через полчаса усердных поисков. Видимо, мои ученики не круглые дураки, не стали тащить то, что имеется в одном-единственном экземпляре.
Колдовская печать на свитке оказалась в полном порядке. Великолепно! Если мой коллега-маг не обманул, заклинание сможет открыть любой замок. Правда, только один раз. Проклятый колдун ревностно хранил свои тайны. Вместо строк заклинания, на бумаге хранился голос мага. Срыв печати приводил в действие специальную формулу. Свиток начинал произносить заклинание, когда-то сказанное магом. Переписать текст заклинания на слух у меня не получится. Во-первых, далеко не все слова как произносятся, так и пишутся; во-вторых, помимо заклинания, колдуны добавляли в свои формулы множество лишних, не имеющих никакого отношения к волшебству, слов и знаков. Понять, которая фраза - часть заклинания, а которая - пустая бессмыслица, довольно сложно. Проблема в том, что любое слово из бессмыслицы превращается в магию только после насыщения энергией, взятой из магического кристалла. Тратить редкие камни на несколько десятков пустых слов - настоящее разорение. Разумеется, для опытного мага расшифровать заклинание конкурента не великий труд, однако для подобного случая бумага зачаровывалась вторым заклинанием, сжигающим свиток дотла по прочтении.
Короче говоря, мой алчный коллега продавал "одноразовые" заклинания. Для этого он обратился в библиотеку к зачарователям, специализирующимся на создании волшебных свитков. Разумеется, совершенного в мире ничего нет. Волшебники, способные заколдовать свиток, как правило, могли и "распутывать" заклинание. К сожалению, сам процесс довольно сложен.
Так называемая "книжная магия" считалась отдельным видом искусства. На зачарователя учились точно так же, как на некроманта или другого колдуна. По вполне понятным причинам, специализация зачарователя не пользовалась популярностью у адептов. Книжные маги тратили всё своё время на изучение и переписывание бумаг, а посему становились "прикованными" к библиотекам. На отработку практических навыков у них попросту не оставалось времени. В бою от зачарователя мало толку. Даже если он помнит заклинание, быстро выполнить все необходимые жесты, произнести правильные слова и одновременно сконцентрироваться на магических кристаллах он не сможет. Вместо отточенных за годы тренировок движений, зачарователь будет вспоминать мудреные теоретические формулы, описывающие фундаментальные магические законы. Здесь уместно провести аналогию с арбалетчиками или стрелками баллисты. Если вместо того, чтобы быстро прицелиться и выстрелить, будешь думать, как работает спусковой механизм оружия, то в цель не попадешь. А что за сомнительное удовольствие долгие годы изучать магию, а потом быть не способным поднять против врага упыря, вызвать демона или, на худой конец, поджарить его задницу огненным шаром?!
Впрочем, несмотря на презрение со стороны боевых магов, желающие стать книжниками находились. Обучение на курсе теоретической магии гораздо мягче. От учеников требовали всего три вещи: зубрить, зубрить и ещё раз зубрить пыльные учебники. Никаких практических испытаний, ночевок вблизи кладбищ, магических поединков и тому подобного. Короче говоря - скукота! С другой стороны, многих устраивала спокойная жизнь и академическое образование. Как правило, зачарователями становились дети незнатных, но достаточно обеспеченных ремесленников. Работа стабильная, безопасная и неплохо оплачиваемая. Возможность развеять мудреные защитные чары или снять копию с редкого свитка дорогого стоят. Наиболее успешные и умелые из зачарователей даже покидали стены библиотек и открывали свои собственные лавки знаний или мастерские по производству магических предметов. Этому их тоже обучают. Правда, изготовление хорошего жезла требует не столько умений, сколько дорогостоящих ингредиентов. Лучший материал для жезла - рог единорога - пойди ещё найди.
За свиток "взлома замков" я отдал в своё время двести золотых монет и сорок волшебных кристаллов. Знал, что когда-нибудь пригодится! Оставалось надеяться, что на двери в свои апартаменты Григориус не наложил особо мудреные и сильные чары, но особенно я не беспокоился. Даже Великий Магистр не может быть лучшим во всём. Для могучего охранного заклинания нужен опытный зачарователь, а теоретиком Григориус точно не является. С другой стороны, практик-то он великолепный, к тому же демонолог, а, значит, я вполне мог напороться в его апартаментах на чудовищ-стражей.
Подумав, я ещё раз порылся в шкафу, взяв свиток с заклинанием экзорцизма. Брррр.... Век бы не брал в руки эту мерзость. Если и есть в Эадоре вещи противнее белой магии, то я о них не знаю. К сожалению, сейчас следует отбросить собственную брезгливость. Если в апартаментах Григориуса меня поджидает черт или ручная адская гончая, то надежнее всего будет использовать заклинание экзорцизма. От молнии или огненного шара демон ещё может увернуться. Экзорцизм же действует целенаправленно. Заклинание не оставит от демона и кучки пепла, вдобавок в целости и сохранности останутся мебель и окружающие предметы. В лучшем случае, Григориус подумает, будто демон вырвался из-под контроля и убрался обратно в Хаос.
Сунув Кармоизмеритель и магические свитки во внутренний карман мантии, я покинул свои апартаменты, направившись во внутренний двор.
Поначалу меня удивила непривычная пустота снаружи. Двор почти обезлюдел. Странно! Солнце уже почти ушло за горизонт, на улице темно - лучшее время практиковаться в навыках некромантии! И где же, спрашивается, лодыри-ученики?
Согласно древней традиции, практиковать так называемые темные искусства следовало ночью. Я предполагал, что именно по этой причине их и прозвали темными. На самом деле сила всех заклинаний зависела от способностей мага и наличия волшебных кристаллов. Некромантия - не исключение, и особой разницы, когда именно оживлять мертвецов - темной безлунной ночью или в полуденный зной, нет. Наоборот, если речь идет о поднятии скелета, удобнее начинать днём. Проклятые кости постоянно норовят отвалиться и закопаться в землю. Право слово, как будто они обладают собственной волей. А кому нужен скелет без ноги? Разве что заколдовать только череп, чтобы челюстью щелкал, а потом подбросить в женское крыло, на этаж юных и пугливых первокурсниц! Эх.... Молодость. Можно сказать, единственное радостное воспоминание об ученичестве. Визгу тогда было, писку! Любой призрак бы магичкам позавидовал! Перебудили они, к чертовой бабушке, всю Гильдию Магов. Прибежали наставники, меня, естественно, раскрыли, отвесили подзатыльник и, как ни странно, отпустили. Девчонкам досталось посерьезнее! Ковен Магов разумно рассудил, что юный шалопай, конечно, виноват, но тот, кто собирается всерьез изучать магию, не должен пугаться паршивого черепа, пусть и заколдованного. Пол труса или трусихи принципиального значения не имеет. В итоге, девчонок связали и скинули ночевать в разрытые могилы. К утру все до единой стали седыми, но нежити больше не боялись. Я даже, спустя годик, пробовал к одной подкатить за поцелуем, но стерва оказалась злопамятной.
О! Вспомнил, почему на улице так мало учеников! Совсем из головы вылетело, завтра же общий экзамен по теории магии. Брррр ... Никогда не любил эту муру! Нудные, громоздкие формулы и целая куча идиотских правил, именуемых законами волшебства. Самое гнусное - ни одна строчка в пыльных томах не поддавалась логическому пониманию или сообразительности, всю многосложную муру следовало лишь зубрить, а потом, как попугай, пересказывать. По этой причине я, став мастером, наотрез отказался читать лекции, взявшись обучать юных молокососов исключительно практике. Коллеги-маги, правда, рассказывали, что принимать устные экзамены намного веселее, чем их сдавать. Можно вдоволь поиздеваться над каким-нибудь тупицей или срезать самоуверенного зубрилу, возомнившего себя великим колдуном. Но я же не настолько законченный злодей! Изнасиловать и принести в жертву Хаосу дюжину девственниц, это я ещё мог понять, но "заваливать" на экзамене!? Нет!!! У каждого есть свой предел. К тому же, я по-прежнему ни черта не разбирался в теории, да и не интересовался ею особо. Мне всю жизнь хватало знания того, что если растолочь и перемешать в ступе глаз гоблина, коготь гарпии и несколько чешуек василиска, получится неплохой дымчатый порошок. Гоблина и гарпию желательно умертвить особым ритуалом, василиск же должен оставаться живым. Какие во всём этом деле замешаны магические законы, я не знал и знать не хотел.
Вот и сейчас мне дали поручение - заточить в кристалл чистую душу. Порывшись в библиотеке, я отыскал похожий ритуал и отдал знакомому зачарователю. Книжник расшифровал заметки и подготовил черновой вариант церемонии. Мне оставалось лишь внести несколько правок и подкорректировать заклинания, но и здесь я провозился всю ночь, вырубившись уже под утро. По счастью, оставалось лишь применить теорию на практике. Это мне нравится куда больше! Даже проблему с гремлинами, засевшими в Кармоизмерителе, решать интереснее, чем зубрить. Если бы ещё не палачи Аргдахада....
Ладно, прочь подлые мыслишки! Сейчас у меня есть план, а, значит, и надежда. Если повезет, я обстряпаю сразу два приятных дела, во-первых, исполню приказ Императора и останусь в живых, во-вторых, подложу свинью Григориусу! Великий Магистр оставался единственным, кто вволю поиздевался надо мной во время обучения и при этом никак не пострадал. С остальными я уже успел расквитаться.
Приободрив сам себя, я начал спускаться по лестнице, намереваясь пройти через двор. К сожалению, хотя... в данном случае, скорее, к счастью, апартаменты Григоруса находились в башне у противоположной стены. В преддверии завтрашних пыток - в виде теоретических экзаменов, все ученики напрочь забыли о практике. Сейчас они мертвым грузом разлеглись по своим циновкам с учебниками в обнимку. Умирать над ними они будут до утра. Прекрасно! Чем меньше народу на улице, тем лучше. Нечего всяким любопытным упыренышам видеть лишнее.
Когда я проходил мимо спальных комнат учеников-некромантов, в уши мне ударил адский крик!
- ХАЛ-ЯВА ПРИДИ!!!
Как и все маги-практики, я обладал хорошей реакцией, но здесь растерялся. Развернувшись, в сторону крика, я попробовал принять боевую стойку, но в лоб мне неожиданно ударила оконная створка! Не устояв, я рухнул на землю.
- ХАЛ-ЯВА ПРИДИ!!!
В следующий миг на улицу полетели десятки зачетных свитков! Половина из них приземлились на меня.
- Ах вы, мелкие гаденыши! - заорал я.
В окне нарисовались физиономии особо глупых учеников. По правде говоря, я никогда не различал уродцев, не говоря уже о таком труде, как запоминать их имена, однако все более или менее сообразительные уже успели понять, что произошло, и смыться. Попасться на глаза рассерженному мастеру могли только законченные идиоты!
- Мастер Мартин! - в ужасе воскликнул один из них, - это Вы!
- А ты подумал, что Бог Хал-Ява!? - спросил я.
- Простите, Мастер Мартин, - ахнул упыреныш.
Покачав головой, я вскинул руки и пробормотал заклинание. Огненный шар влетел точнехонько в окно, взорвавшись уже внутри. Из комнаты послышались отчаянные вопли. Нахальных дурачков объяло пламя. Умники прекратили громко и уж очень ненатурально храпеть, повыскакивали из кроватей и бросились тушить пожар. Им повезло, я не стал вкладывать в заклинание всю свою мощь, ограничившись показухой. Деревянные половицы комнаты не загорелись. Вспыхнули только одежды учеников, одеяла и несколько учебников. За последнее, скорее всего, юным призывателям Бога Хал-Явы влетит по первое число. Обидно! Хорошие книги дорого стоят. О подпаленных дуралеях я не беспокоился. Если они не ленились и добросовестно выполняли все практики, то хоть какая-та сопротивляемость к магии у них уже должна появиться. Против слабенького огненного шара должны выстоять. Отделаются парочкой сильных ожогов да спаленной мантией. Ну, а если нет, то кому нужны бездари?! Не могут работать головой, будут работать руками. На рудниках, в виде зомби.
Впрочем, так уж особенно молокососы меня не разозлили. Если бы я действительно хотел доставить желторотикам неприятности, то подпалил бы не их дешевые шкуры, а зачетные свитки. Вот тогда им влетело по крупному, но ... всему есть предел.
Пригрозив ученикам напоследок, я направился дальше. По правде сказать, в своё время я и сам взывал к Богу Хал-Яве! Когда пыль библиотечных томов забивает голову до такой степени, что чудится, будто знания вот-вот посыплются из ушей, поневоле становишься суеверным. Многочисленные правила, таблицы, графики, характеристики, постоянные и переменные расчетные числа вроде и укладываются в голове, но когда ты раскрываешь перед наставником рот, всё проваливается в пустоту. Будто в голове не мозг, а воронка в Хаос.
В моё время обряд призыва Бога Хал-Явы был куда интереснее. Следовало взять зачетный свиток и тайно забраться на шпиль самой высокой башни в Гильдии. Многие из моего поколения разбились на смерть, карабкаясь по стенам и скользкой крышке. Подняться по лестнице никто не решался. В высокой башне проживал сам великий магистр. Никому не хотелось случайно на него наткнуться. Оказавшись на самом верху и ухватившись за шпиль башни, надлежало громко завопить к Богу Хал-Яве, а затем сбросить зачетный список вниз. Дальше, разумеется, предстояло спуститься обратно во двор и постараться отыскать его. Если нашёл, значит, Хал-Ява не обделил тебя своим благословением и любое испытание будет успешно пройдено. Если же не нашёл, можешь идти вешаться, ибо наказывали потеряшек очень жестоко. Зачетный свиток далеко не простая бумажка, его следовало надлежащим образом заговорить и защитить от волшебного воздействия. Иначе прохиндеи-ученики не преминут приписать себе несколько лишних баллов. Отдельные уникумы, впрочем, находятся, но считаются не преступниками, а талантами. Если смог "раскусить" заклинание на зачетном свитке, можешь смело идти к магистру круга Зачарователей за посвящением в мастера.
Культ Хал-Яве распространился не только в Гильдии Магов. Попадались даже скрытые от чужих глаз святилища, в которых любители дармовщинки выпрашивали у Бога благословения. Преимущественно материального. Из рассказа знакомого мастера-зачарователя я знал, что Хал-Ява сгинул ещё до Катаклизма. Впервые его имя упоминалось в немногочисленных полуистлевших записях, доставшихся нам от древних. О сгинувшей во тьме веков расе известно немного, а об их религии ещё меньше. Считается, что все древние были сплошь могучими магами да талантливым инженерами. Кто в их цивилизации занимался черной работой - загадка. Людей в те времена ещё не существовало. Откуда и как они появились - отдельный вопрос, требующий ответа. В бок обок с древними могли жить разве что эльфы, рабы из которых, прямо скажем, никудышные.
В любом случае, магам и инженерам вымершей расы оказался чужд религиозный фанатизм, а, значит, никто не мог "подпитывать" Богов энергией молитв. Посему записи о религии древних почти не сохранились, но кое-что удалось найти и расшифровать. Впервые имя Хал-Ява встретилось археологам на барельефе разрушенного храма, где он был помечен, как Бог Хаоса. Открытие наделало много шума. До сих пор никто не предполагал, что у Хаоса есть Бог. Тут же появилась новая секта религиозных фанатиков, доказывающих, что зло в Эадоре существует с начала начал и является первоисточником всего бытия. К их несчастью, при дальнейшей расшифровке выяснилось - Хал-Ява отнюдь не считался злым богом. Более того, даже внушающий ныне трепет всему живому - Хаос, не воспринимался древними, как вредная и разрушительная сила. Хал-Ява почитался, как Владыка Непредсказуемости. А между удачей и хаосом древние ставили знак равенства. Символом Хал-Явы стали игральные кости. Считалось, что непредсказуемый Бог кидает их каждый раз, когда смертные готовятся осуществить любое из своих начинаний. У Хал-Явы даже имелся враг - Бог Времени, имя которого не сохранилось. По легенде, они вступили в спор ещё в те времена, когда древние промышляли лишь охотой да рыболовством, и не постигали тайн магии и науки. Бог Времени требовал, чтобы каждый смертный жил согласно своему предназначению. Хал-Ява возражал, утверждая, что от всего, в том числе и от времени, можно уйти, и жизнь смертного определяет лишь случай. В итоге спор завершился не в пользу Хал-Явы. Ученые древних, сами того не осознавая, пошли в атаку против случайности и хаоса. Инженеры желали, чтобы механизмы работали согласно чертежам, и всеми силами пытались исключить удачу и непредсказуемость из своих творений. Маги пошли тем же путем. Чудотворцам хотелось, чтобы заклинания подчинялись их собственной Воле, а не "броску кости". В результате могущество Хал-Явы начало ослабевать, ему продолжали поклоняться лишь немногие древние, которым не хватало собственных талантов и способностей, чтобы добиться желаемого. Разумеется, они презирались всеми своими сородичами. Древние всё больше и больше постигали тайны Эадора, оставляя на "волю случая" всё меньше и меньше пространства. Казалось, Хал-Ява, а вслед за ним и хаос, навсегда исчезнут из Вселенной. Но затем произошло необъяснимое! Хал-Ява действительно исчез. В хрониках древних отмечались слухи, что катастрофу вызвал Бог Времени. Решив поквитаться со старым противником, Он собрал силы и нанес удар по Хал-Яве. Убийство бессмертного послужило толчком к необратимым изменениям в Эадоре. Оставшийся без присмотра Хаос начал расширяться.
Впрочем, всё это было лишь легендой, основанной на домыслах и немногочисленных записях. Пережившие Катаклизм смертные отчаянно пытались осознать произошедшее. Они могли только задавать вопросы, но никто не мог дать им ответов. В результате на руинах древних городов и храмов придумали множество сказок и легенд, объясняющих Катаклизм и зарождение Хаоса. Легенда о Хал-Яве стала не лучше и не хуже других.
Также поговаривали, что подлый Бог Времени не пал жертвой Хаоса, отринув свои собственные принципы, он создал множество параллельных потоков времени, спрятав частичку своей личности в каждом из них. Многие люди верили, что как только демоны настигнут и уничтожат каждую из этих частей, Хаос вернется к своему первородному состоянию, и Эадор вновь станет единым. С начала Катаклизма адские твари уничтожили огромное число смертных и бессмертных, но конца многовековому безумию не предвиделось. Видимо, старинная легенда от начала до конца являлась вымыслом людей, которые уже отчаялись победить или остановить силы Хаоса, и в беспомощной надежде начали верить, что у демонов есть какая-та конечная цель. С другой стороны, вдруг Бог Времени хорошо научился играть в прятки?
Что касается Хал-Явы, то имя его запомнилось смертным. Возможно, людям хотелось верить, будто Хаос не всегда стремился разрушить весь Эадор. На милых надеждах появилась новая легенда, будто бы Бог Времени разбил душу Хал-Явы на мириады частиц, которые разлетелись по всему миру. Именно эти частицы и ловили студенты. Считалось, будто при жизни Хал-Ява благоволил смертным, которые никогда ничего не планировали и ни к чему не готовились, а уповали лишь на удачу. В Гильдии Магов ученики свято верили, что когда самый законченный бездарь вдруг с блеском проходит сложнейшее испытание - его посетила частичка души Хал-Явы. Поскольку испытания на учеников сыпались, как из рога изобилия, ждать у моря погоды было опасно. Молиться Хал-Яве - бесполезно, ведь Бог умер, значит, частичку его души требовалось поймать. Считалось, что чем более неожиданный и безрассудный способ для этого избран, тем лучше. Корпеть над учебниками после призыва Хал-Явы строго запрещалось, иначе частичка могла обидеться и уйти!
Задумавшись, я сам не заметил, как вышел во двор Гильдии. Ученики, адепты и мастера отрабатывали здесь практические приемы. Каждый день через Западные Ворота, или, как их называли крестьяне, Врата Обреченных, во двор завозили десятки рабов. Их рассаживали по железным подвесным клеткам, расставленным по центру двора. Обычно Гильдия Магов выкупала "подопытных" у владельцев ближайших рудников. Если кнут надсмотрщика уже не мог заставить раба махать киркой, дорога ему одна - через Западные Ворота. Согласно расписанию занятий, с восхода солнца двор отдавался адептам Магии Иллюзий. Те практиковали на рабах самые безобидные заклинания: зрительный обман, паутина, усыпление, подчинение воли. К полудню наступал черед магов Стихий и Классического Волшебства. В рабов летели волшебные стрелы, молнии, огненные шары, кислотные брызги. На закате появлялись демонологи, и если в клетках оставался кто-то живой, адепты Хаоса практиковали жертвоприношения. В полночь наступал черед некромантов. Всем трупам надлежало встать, выбраться из своих клеток и стройными рядами уйти на кладбище. Желательно всё делать побыстрее, ведь к утру нужно успеть расфасовать новую партию рабов. Ежедневные развлечения Гильдии стоили казне Аргдахада огромного количества волшебных кристаллов, значит, сейчас мы просто не имеем права расстроить Императора. Если все необходимые ритуалы не будут в точности исполнены, Владыка может решить, что содержание Гильдии слишком дорого ему обходится. А как Император поступает с "лишними" подданными, хорошо известно.
- Прошу, если ты добрый человек, подай мне воды! - вдруг послышался голос.
Развернувшись, я удивленно моргнул. В клетках ещё оставался живой человек! Ну, и на чей совести этот позор?! То ли адепты стихий промахнулись, то ли у демонологов непонятно с чего руки тряслись!
Подойдя поближе, я увидел, что в одной из клеток сидит высокий седой старик. Впрочем, высоким он казался за счет необычайной худобы. Раба полностью раздели, поэтому я отлично видел его выпирающие на груди ребра. Морщинистая кожа старика просто свисала с тела. Из последних сил раб цеплялся за прутья клетки тонкими костлявыми пальцами.
- Это меня ты назвал добрым человеком?! - с любопытством спросил я.
Старик поднял на меня мутные глаза, но мало что смог разглядеть из-за спадающей на лоб длинной челки седых волос. Отпустив прутья клети, старик попытался зачесать свою грязную гриву, но силенок ему уже не хватило. Более того, лишившись опоры, раб завалился на бок. Он бы и вовсе упал, но узкое пространство клетки не позволяло ему лечь. На длительную ночевку клетки и не рассчитаны. Задача раба - прожить всего день, и то не весь. В лучшем случае - до магов стихий, в худшем - до демонологов. Хотя, возможно, что у рабов на сей счет есть своё мнение. Ничего не поделаешь. Такие они эгоисты! Серая масса крестьян, горожан и тому подобного отребья упорно не желала способствовать развитию и процветанию магии. Даже такой мелочи, как собственная жизнь, им жалко.
Снова ухватившись за прутья, старик из последних сил подтянулся и сел. Помотав головой, раб сбросил со лба непослушные волосы и взглянул на меня. Неожиданно взгляд его прояснился, и старик рассмотрел мою черную мантию некроманта.
- Прости, ошибся, - коротко сказал он.
Я рассмеялся.
- Почему ты ещё жив?
Старик пожал плечами.
- Не знаю, - ответил он, - значит, так угодно Светлому Владыке.
Я удивленно присвистнул. Поклонение какому-либо Богу, кроме Великого Аргдахада, карается смертью. Вид казни - на усмотрение палача. Другими словами, медленная и мучительная кончина.
Усмехнувшись, я с любопытством поглядел на старика, и только тут заметил красную табличку, прибитую к его клетке. Надпись гласила: "Убивать строго запрещено! Отложено для важного ритуала!", подпись - "Великий Магистр Григориус".
- Так ты и есть святой Амвросий!? - спросил я.
- Меня, правда, зовут Амвросий! Святым меня называют люди, а не я, - медленно произнес старик.
- М-да, не очень хорошо, - сказал я, - смотрю, тебя порядком подпортили.
Верные приказу Магистра ученики не стали убивать старика, но кожу ему подпалили основательно. Приглядевшись, я увидел, что все тело Амвросия покрыто красными отметинами от волшебных стрел и колдовских искр. Вот упыреныши! Мозгов, что у курицы! А если бы старикан взял и отбросил копыта!? С другой стороны, что Амвросий вообще здесь делает?! Почему его не бросили в местную тюрьму? Хотя.... Наверное, правильно сделали. Магический фон в гильдии весьма неспокоен. Тюрьма, чтобы далеко за "кроликами" не ходить, расположена рядом с жертвенным алтарем. Ошибки, естественно, случаются у всех, посему в темных камерах иногда наблюдается интересное научное явление, именуемое "самопроизвольным поднятием призрака". Явление, надо отметить, не новое. На многих заброшенных кладбищах отмечались подобные случаи, но, как правило, речь шла о скелетах и зомби, реже упырях. Призрак - нежить сильная. Сражаться против него мечом или другим физическим оружием бесполезно. Более того, в поисках живых призрак легко проходит сквозь стены. А что может стать для него более лакомой добычей, нежели чистая душа? Так что, Григориус рассудил правильно. Здесь Амвросий у всех на глазах. Правда, на месте Великого Магистра я бы всё же выставил охрану.
- Прошу прощения, мастер Мартин, - раздался смиренный голос у меня за спиной, - Вы чего-либо желаете?
Я развернулся и увидел юного молокососа, носившего на груди знак ученика.
- Кто ты? - спросил я.
- Меня зовут Найр.
Я раздраженно фыркнул. Ещё чего не хватало, запоминать имена упыренышей! Можно подумать, у меня других задач нет.
- Меня не волнует, как тебя зовут, - грозно сказал я, - кто ты?
Ученик смутился.
- Я поставлен охранять этого раба, - произнес он.
- Кем поставлен?
- Приказ Великого Магистра Григориуса Аббадо!
- И где же ты был?!
Ученик опустил глаза, сделав вид, будто увидел на земле что-то очень интересное.
- Я отходил по малой нужде, - признался он.
Глубоко вздохнув, я попытался взять себя в руки. Мне удалось. Ученик отделался одной слабенькой волшебной искрой, однако заверещал будущий волшебник, как будто его режут.
- Простите, мастер! - взмолился он, рухнув на колени.
Я раздраженно пнул его ногой. Конечно, ничто человеческое магу не чуждо! Я любил, когда передо мною унижались, но только не такие вот сопливые юнцы. Сопливая девка и то оказалась бы сподручнее.
- Охраняй старика! - рявкнул я, - не смей никуда отлучаться! Если он умрет, то тебе сначала нужду малую оторвут, а потом на кол посадят.
- Но, мастер, - попробовал возразить сопляк, - пленника караулю только я один. Великий Магистр никого не дал мне в помощники. Я нахожусь со стариком весь день. Никто даже не принес мне поесть, и я совсем не подготовился к завтрашним испытаниям.
- Видимо, Григориус забыл распорядиться, - заметил я.
- Так Вы пришлете кого-нибудь? - взмолился юнец.
- Делать мне больше нечего!
- Но....
- Твои проблемы меня не волнуют, - отрезал я, - старик должен оставаться живым, пока за ним не пришлют. Понял?!
Сопляк кивнул. Видимо, уже кое-чему научился, а посему знал, что если за первое возражение мастер бьет, то за второе убивает. Отойдя на пару шагов, юнец встал невдалеке от клетки, приготовившись ждать хоть нового Катаклизма.
Довольно усмехнувшись, я вновь повернулся к старику.
- Так ты действительно святой? - спросил я.
Старик покачал головой.
- Так говорят люди.
- Это я уже слышал. Ты поклоняешься Светлому Владыке!
Амвросий болезненно скривился.
- Поклоняются только идолам и царям, - сказал он, - я же почитаю Его, как Творца, и служу делам Его, выполняя заветы Его.
- Бла-бла-бла, - проворчал я, - это ещё не доказывает, что ты святой! Твоя душа может быть чистой! Но она чистая у любого младенца, а нам нужен именно святой.
- Понимаю твои сомнения, - тихо произнес Амвросий.
- Умеешь ли ты лгать, лицемерить? Жаждешь ли славы, могущества и власти?
- Нет, - ответил Амвросий.
Я усмехнулся.
- Просто "нет". Без всяких напыщенных речей и умных слов, вроде, того, что меня покарает Светлый Владыка?
- Точно, - сказал Амвросий.
- Значит, гордыня тебе тоже чужда!?
- Надеюсь.
В задумчивости я забарабанил пальцами по подбородку.
- Тогда, что отличает тебя от животного?!
Амвросий и не подумал обижаться. Как знать, вдруг обижаться он тоже не умеет.
- Тем, что моя жизнь не ограничивается одними лишь желаниями еды, сна и размножения.
- Твоя жизнь заканчивается, - заметил я, - и, поверь, её конец будет отнюдь нелегок.
Старик вяло улыбнулся.
- Я не жду смерти, но и не страшусь её, - сказал он, - это ещё одно моё отличие от животных, таких как ты.
- Меня?! Я - не животное.
- Разумеется, нет. Ты гораздо хуже. От животного тебя отличают изощренные методы, но не цели.
- Я - мастер магии, ученый, постигаю тайны мира.
- Для чего? - спросил Амвросий. - Чтобы прославиться? Стать вожаком стаи, вкусно есть и получить самую красивую самку?
Я пожал плечами.
- А почему бы и нет? Всё лучше, чем молиться какому-то непонятному Светлому Владыке, уповая на милость Божью? Моя жизнь в моих руках!
- Тогда чего ты боишься?
- Боюсь? Я?
Амвросий улыбнулся.
- Я стар и болен. Сижу в железной клетке. Участь моя предрешена, - сказал он, - а ты молод, силен и находишься на свободе. Тогда почему именно в тебе, а не во мне, затаился животный страх? Ты выглядишь уверенным в себе, но при этом дико боишься смерти. Будто не мне, а тебе уготована незавидная участь.
Я вздрогнул.... Откуда-то он узнал?!
- Кого ты боишься? - продолжил Амвросий, - молодых учеников, которые лижут тебе ноги, однако в душе готовы перегрызть глотку? Или своих коллег-мастеров, которые боятся, что ты обставишь их в гонке за власть и богатство? Или старших архимагов, что томятся трудным выбором: оставить вокруг себя бездарей и спать спокойно, или дать шанс таланту, а потом опасаться свержения? Или ты боишься своего Императора и его палачей?
Я нервно сглотнул, с последним старик попал в точку. Хотя, если посудить, и с первым, и со вторым, и с третьим он тоже не ошибся. Гневно втянув в себя воздух, я гордо выпрямился и подарил Амвросию презрительный взгляд.
- Ура! Наконец-то началось! Наш святой всё-таки разразился обличающей проповедью. А то я уж забеспокоился - когда тот, кто назвал себя рабом некого Бога, коего никто из смертных не видел, станет наставлять на путь истинный заблудших овец?
- Тебя бесполезно наставлять.
- Это почему ещё? - с издевкой спросил я.
- Потому что ты ведаешь, что творишь! - сказал Амвросий.
В задумчивости я пожевал губу. Теперь понятно, почему старика так почитали крестьяне-мятежники. Заговорить зубы наивным простакам, решившим, что им плохо живется при государе Императоре, а их проблемы одним взмахом руки решит некий Светлый Владыка, ему вполне под силу. Похоже, Амвросий действительно верит в то, о чём говорит. Вопрос только, сумасшедший ли он или святой? Дьявол разберет!
- И что? Разве ты не хочешь спасти мою душу, сняв с неё бремя грехов? - поинтересовался я.
Амвросий закрыл глаза и опустил голову на грудь, сделав вид, будто потерял интерес к разговору.
- Значит, томиться мне неприкаянным в Мире Мертвых? - продолжил я, - ибо душа моя не достойна спасения?
- Достойна, - сказал Амвросий, не открывая глаз.
- Так почему же ты не хочешь мне помочь?
- Твои намерения неискренни, - ответил старик.
- А если они будут таковыми?
- Тогда ты поможешь себе сам.
- Как же так? Разве Светлый Владыка не должен освятить мой путь, когда я встану на путь истинный?
- Так и будет.
- И мои грехи простятся?
- Возможно.
- Кажется, я понял, как работает твой ненаглядный Светлый Владыка. Всё очень просто. Я сейчас убью тебя, заточу твою душу в магический артефакт, а потом искренне раскаюсь, и Светлый Владыка меня простит. Очень удобно. И ты умрешь, и моя душа будет спасена. Свет торжествует, Тьма отступает. Все довольны.
- Возможно, - повторил Амвросий.
- Что "возможно"? Ты, безумный уродец?! - рассердился я. - Прочисти уши. На случай, если ты не слушаешь, повторяю, я собираюсь тебя убить, а потом отмолить свой грех.
Старик приоткрыл один и глаз и внимательно на меня посмотрел.
- Если ты сможешь искренне раскаяться, всё будет так, как ты говоришь, - произнес он, - и Светлый Владыка будет счастлив, и я буду счастлив.
- Значит, всё что нужно, это искренне раскаяться?! - съязвил я.
- Именно, - подтвердил Амвросий, - увы, единственное, что ты пока умеешь искренне - это ненавидеть и удовлетворять свои животные повадки.
Я покачал головой. Старик просто непробиваем. Как знать, может, и взаправду чистая душа? Или он ловкий актер? По идее, к чему игры, если участь твоя предрешена? С другой стороны, я, к своему счастью, пока не имел удовольствия узнать, что означает быть приговоренным к смерти. Нет, без Кармоизмерителя здесь не обойтись. Чертовы гремлины!!!
- Ладно, наслаждайся последними часами! Если найдешь время оторваться от молитв, то можешь напоследок подумать над тем, что я - грешник, буду наслаждаться жизнью дальше. А тебя ждет медленная и мучительная смерть. И всё свидетельствует о том, что Светлый Владыка отнюдь не торопится исправить эдакую великую несправедливость и покарать зло! Выходит, Творец не так совершенен!
Отвернувшись от клетки, я продолжил путь через двор. Интересно, и почему я шагаю так быстро? Как будто стремлюсь убежать. Впрочем, нет времени отвлекаться. Необходимо, как можно скорее добраться до башни Григориуса! Да! Именно так. Поэтому я ускорил шаг! Только поэтому.
Через несколько минут я стоял у входа в апартаменты Григориуса. Согласно уставу Гильдии, Великому Магистру выделялась отдельная магическая башня. Всем остальным мастерам и адептам предоставлялись отдельные комнаты и лаборатории. По правде говоря, для работы никакого смысла жить в башне нет. Весь день бродить вверх-вниз по этажам утомляет. Заклинания телепортации и магические порталы, безусловно, полезны, однако использовать их регулярно - не напасешься кристаллов. Но.... Неизвестно когда, и неизвестно с чего вдруг повелась традиция - могущественный волшебник должен иметь собственную башню! Зачем? А никто не знал, зачем! Положено, и всё тут. В общем, магическая башня вызывала зависть коллег и наводила благоговейный ужас на простых смердов.
В результате, хотя формально вся башня находилась в полном распоряжении Григориуса, на деле Великий Магистр занимал лишь верхний этаж. Большая часть помещений была передана многочисленному административному аппарату Гильдии Магов. В башне находился секретариат магистра, бухгалтерские книги, служебные записи, кадровая перепись, и так далее, и тому подобное. Раз в день обитающие в башне бюрократы собирали все бумажки и несли их на подпись Великому Магистру. Григориус, как и положено архимагу, предпочитал заниматься наукой, а не управлением. Всем приносимым бумажкам он уделял ровно пять минут в день, не глядя подписывая всё, что ему дают. Впрочем, к своим обязанностям Григориус относился серьезно, посему периодически дисциплинировал своих подчиненных, устраивая тщательные проверки, неминуемо заканчивающиеся "сокращением аппарата". Как правило, "сокращения" приходились на дни массовых жертвоприношений, когда рабов остро не хватало, а ритуал требовалось завершить к сроку.
Разумеется, вваливаться в башню через главный вход я не собирался. Ещё не хватало, чтобы меня обнаружил корпящий над бухгалтерскими книгами главный казначей Гильдии. Дряхлый полубезумный счетовод работал сутками. Возможно, именно поэтому он умудрился пережить все проверки Григориуса. Когда из башни вдруг раздавался безумный торжествующий крик, сотрясающий стены Гильдии, это означало одно из двух: либо великий Маг призвал дьявола, либо у главного казначея сошелся годовой баланс.
Собственно меня интересовали исключительно личные покои, лаборатория и рабочий кабинет Григориуса, расположившиеся на последнем этаже. Несколько верхних окон выходили во двор Гильдии, из них Великий Магистр любил наблюдать за суетящимися внизу учениками и нагло посмеиваться над мастерами, желающими занять его место. В том числе и надо мной. Именно через окно я и рассчитывал попасть внутрь.
Уличные поэты, барды и прочие горлодеры могли только сетовать на судьбу, сокрушаясь в рифме, что люди не умеют летать, как птицы. Жалкие никчемные бездари! Практичные и мудрые маги без дурацких стишков научились решать подобные задачи.
Отсчитав необходимое количество кристаллов, я сосредоточился и начал произносить заклинание. Камни в руке вспыхнули ярким голубым светом. Не теряя времени, я бросил кристаллы перед собой, а затем, не прерывая заклинания, закрыл глаза и представил, как из волшебного пламени появляется высокая каменная горгулья. Спустя пару мгновений моя мысль воплотилась в реальность. Открыв глаза, я увидел перед собой не живое и не мертвое чудовище. Горгулья подняла тяжелые каменные веки и посмотрела на меня холодными голубыми глазами, не выражавшими...ничего! Ровным счетом ничего! Чему тут удивляться? Глаза - зеркало души, а души у каменного монстра нет.
Распрямившись, горгулья взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Не теряя времени, я запрыгнул чудищу на спину и скомандовал:
- Наверх! К башне!
Горгулья начала плавно подниматься. Разумеется, отнюдь не крылья держали в воздухе эту массивную каменную глыбу. В заклинание вызова горгульи вплетались чары левитации. С технической точки зрения, крылья горгулье даром не нужны, но магия имеет свои, порой отличные от здравого смысла законы, и на особом месте в нашем искусстве всегда стоял символизм. Крылья создавали иллюзию того, что кусок гранита может летать, и чарам становилось проще реализоваться. Любая магия творилась в Астрале, в котором не существовало сил тяжести и трения. Парадокс для любого, кого не знает базовых законов магии! Каменные крылья хоть и служат дополнительным весом, зато без них волшебство потребует больше умений, знаний, личных сил и магических кристаллов.
Вообще говоря, я мог не тратить нужные кристаллы на вызов горгульи. Достаточно было наложить чары левитации на самого себя, предварительно взяв в руки что-нибудь похожее на крылья. В крайнем случае сошёл бы и длинный плащ. Однако хитрость заключалась в том, что я знал заклинание вызова горгульи с "вплетенной" формулой левитации. Для воплощения своего замысла мне следовало бы посетить библиотеку, переписать на листок слова заклинания горгульи, а затем, после нескольких часов глотания пыли, отделить формулу левитации и записать новое заклинание. Увы, я слишком ленив, и у меня нет времени. К тому же, новое заклинание пришлось бы заново зубрить, пусть часть слов и совпадает.
В принципе, я не хотел учить и заклинание горгульи, предпочитая использовать в бою мертвецов, но жизнь заставила. У некромантии, как и у всего в мире, имеются недостатки. В частности, для поднятия нежити нужен труп. Казалось бы, чего проще, взял лопату, пошёл на кладбище, нашел свеженькую могилку, и вот тебе постоянный, абсолютно преданный охранник. Лучше всего поднимать упыря. Здоровый, сильный, насылающий на врага болезни, вдобавок достаточно быстрый, чтобы не стеснять мага в путешествии. Увы! Постоянное поддержание заклинания разорительно по кристаллам. Только чародеи на полном государственном обеспечении могут позволить себе такую роскошь. Куда экономнее поднять нежить из трупа одного из врагов, направив мертвеца против своих товарищей. Если повезет, то в первый момент боя противники опешат. У особо благородных порой даже не поднимается рука против бывшего друга, самые наивные ещё пытаются разговаривать с мертвяком: "Что же ты!", "Вспомни!", "Мы ели суп из одной миски", "А как мы сражались против гоблинов?". Идиоты! Тот, к кому они взывали, уже не способен вспоминать, мыслить, чувствовать и любить, он может лишь покорно исполнять волю некроманта. Сложность в том, что первый труп ещё нужно было получить, ведь поднимать нежить из живых врагов некроманты не научились. Обычно для выполнения столь важной задачи, как получение первого трупа, использовались боевые заклинания! Однако не всегда они могли быстро и четко достать врага, доведя его до "пригодного состояния", а сражаться без всякого прикрытия опасно, особенно для мага! А уж если среди врагов затесался опытный лучник, то дело совсем плохо. Короче говоря, я удосужился выучить заклинание призыва горгульи - за её каменной спиной можно укрыться от вражеских снарядов.
Выручила меня летающая статуя и на сей раз. Горгулья, со мною на спине, резво поднялась в воздух, пролетела несколько этажей и зависла над крышей.
Стараясь не смотреть вниз, я отпустил одну руку и ухватился за оконную створку. Та по счастью, оказалась не заперта. Видимо, чистоплюй Григориус поручил своим ученикам регулярно проветривать помещения, и растяпы забыли закрыть окно. Прекрасно! Свиток отпирания замков пригодится мне и внутри.
Взобравшись на узкий подоконник, я раскрыл створки, а затем мысленно приказал горгулье залететь внутрь. Тварь повиновалось.
Неожиданно внутри послышался громкий звериный рык. Так я и знал! Засада! Хорошо, что догадался пустить вперед себя каменную глыбу!
Не медля понапрасну, я вскочил внутрь и увидел адскую гончую. Длинная, неестественно ловкая демоническая тварь бросилась в атаку. Из её огромной пасти торчали десятки острых зубов, а на роскошный ковер Григориуса брызгала желтая слюна.
Не останавливаясь, гончая высоко прыгнула и вцепилась горгулье в глотку. Нормальный человек, в том числе и мастер некромантии, уже остался бы без головы. Однако шея горгульи оказалась прочнее всего, что гончей доводилось пробовать. Послышался громкий треск, и изо рта адской твари выпало несколько сломанных зубов. К сожалению, и на моём образце призывного каменного зодчества остались глубокие царапины. Горгулья пошатнулась и постаралась схватить гончую, но тварь ловко увернулась и вцепилась в крыло статуи. По счастью, тварюга не знала, в какие места следует кусать.
Не мешкая, я развернул свиток экзорцизма. Магическая бумага вспыхнула голубым сиянием. Послышался громкий, хрипловатый голос зачарователя. Уже с первыми словами заклинания адскую гончую охватило белое пламя. Тварь изогнулась от дикой боли и отчаянно завыла. Отступив на шаг, я прикрыл лицо руками. Яркий свет слепил глаза. Готов поклясться, белое пламя откуда-то знало, что я некромант, и хоть экзорцизм никогда не причинял вреда людям, действуя только на демонов и живых мертвецов, я всё равно почувствовал себя неуютно. В Гильдии Магов всегда говорили, что не бывает вредных и плохих знаний, но ведь придумал же кто-то такую гадость, как белая магия! И ведь не побрезговал!
Как я и думал, от гончей не осталось даже праха. Свет уничтожил само упоминание о демоне. Убрав пустой свиток в карман, я тщательно вытер руки об мантию. Даже маги подвержены суевериям. Умом я понимал, что заклинания Света ещё никого не заразили, но сам контакт с белой школой вызывал омерзение. История уже знала примеры, когда вполне себе опытные волшебники после работы с энергиями Света вдруг заражались болезнями вроде милосердия, доброты, сопереживания и всего такого, что донельзя осложняло человеческую жизнь. По мне, пусть лучше грыжа появится! Её хоть вырезать можно. А где и как удалить "опухоль милосердия", ни один мастер магии не знал.
Приказав горгулье ждать, я направился в кабинет Григориуса. Больше засад не будет. Даже в распоряжении Великого Магистра нет волшебных кристаллов на постоянный призыв двух демонов.
Миновав г-образный коридор, я открыл дверь и зашел в "святая святых" Григориуса. Как всегда, глава Ковена поразил меня просто неестественной для мага педантичностью. Его книги, словно императорские гвардейцы, стояли на полках идеально ровными рядами. Похоже, что ученики расставляли их по линейке. Каждый корешок был подписан и пронумерован. На низеньком столике у шкафа лежал пухлый каталог.
Думаю, Григориус ошибся с выбором профессии - магия магией, но с подобным талантом ему и в армии цены бы не было!
Обогнув огромный письменный стол, я подошёл к высокому шкафу. Именно за его стеклянными створками мне как-то довелось случайно увидеть великую редкость - механические часы древних! Артефакт нашли при раскопках вместе с Кармоизмеретелем. Удивительно, волшебники не нашли в часах никакой магии, но они до сих пор отлично работали, отмеряя цикл времени давным-давно расколовшейся на части планеты. С первого взгляда часы мало чем отличались от поделок современных механиков - небольшие, с круглым циферблатом, снабженные тремя тонкими стрелками: часовой, минутной и секундной; но при ближайшем рассмотрении различия оказывались существенными. Так, изобретение древних не имело видимого глазу заводного механизма, при этом часы постоянно работали и никогда не останавливались. Из-под тонкого серебряного циферблата слышалось ритмичное тиканье. Стрелки, невзирая на Катаклизм и все последующие катастрофы, продолжали ровно отмерять время. Добраться до механизма и разгадать тайну часов инженерам Империи не удалось. Никаких винтов или защелок на старинном предмете мастера не обнаружили. Добраться до механизма, не расколов корпус часов, не представлялось возможным. Похоже, ремесленники древних были убеждены, что их механизмы не могут сломаться, следовательно, их никогда не придется чинить. Надо сказать, убежденность древних казалась не безосновательной. Колоть часы никто не решился. Давать обещание починить то, что не предполагало поломки, механики не хотели. В итоге, часы за баснословные деньги купил педант Григориус.
Прекрасно! Добраться до устройства механизма никто не смог. Пока не смог.... Я же не сомневался, гремлины с блеском решат столь сложную задачу. Конечно, часы при этом для всех любителей измерения точного времени пропадут навсегда, зато Кармоизмеритель будет свободен, а моя жизнь спасена!
Затаив дыхание, я попробовал открыть створки шкафа. Заперто! Григориус оставил открытым окно, зато утрудил себя дверью паршивого шкафа.
Присев на колено, я осмотрел игрушечный замочек. Выбить его не составит труда, но мне не хотелось, чтобы Великий Магистр знал о визите непрошеных гостей. Подозрительный архимаг обязательно начнет расследование, а некоторые волшебные ритуалы из школы Иллюзий позволяют увидеть картины прошлого. Конечно, для столь сильной магической практики требовался редчайший волшебный ингредиент - дионий. Вряд ли Григориус станет тратить дорогостоящий компонент на такую ерунду, как сломанный замок, но рисковать не стоит.
Надеясь сбить защелку, я сильно подергал створки шкафа. Увы! Маленький замочек держался крепко. Чертыхнувшись, я посмотрел внутрь замочной скважины. Эх! Говорила мне мама: "сынок, учись взламывать замки". Я не слушал, а потом её повесили за воровство. В тот день она ушла собирать кошельки из карманов горожан, но после жесткой попойки вместе дружками у неё сильно тряслись руки. Смутно помню, что хотел её воскресить, но магия Света помогает, когда труп ещё не остыл, да и самих белых магов в Империи днём с фонарями не отыщешь. Один ехидный стражник сказал, что заставить мамочку ходить и бегать сможет только некромант. Я тогда не знал, кто такие некроманты, но твердо решил, что обязательно стану одним из них. И ведь стал! Увы, перенять материнские навыки я так и не успел, ну, а папашу своего никогда и не видел. Знал только, что он был редким, бессовестным скотом. Во всяком случае, мама так всегда говорила.
Скрепя сердце, я достал из кармана свой последний свиток. М-да, использовать столь мощную магию против шкафа - всё равно, что поливать метеоритным дождем хромых гоблинов, ну, да ничего не поделаешь.
Магия свитка сработала безукоризненно. Раздался легкий щелчок, и двери шкафа открылись. Часы стояли на нижней полке. Взяв артефакт в руки, я внимательно осмотрел циферблат. Противогремлинскую руну долго искать не пришлось. В отличие от меня, Григориус не забыл защитить свою игрушку. Всё же у Верховного Магистра есть чему поучиться. Потрудись я нанести защитную руну на Кармоизмеритель, и всех сегодняшних неприятностей удалось бы избежать.
Убрав посторонние мысли, я сфокусировал свой взгляд на часах. Запомнив каждую мелкую деталь, я закрыл глаза и представил на своём внутреннем взоре астральный образ механизма. Прекрасно! Думаю, гремлины просто задохнутся от восторга, когда увидят проекцию! Убедить их покинуть Кармоизмеритель и перебраться в часы Григориуса не составит труда. Главное, быть внимательным, требовательным и не упускать деталей. Не сомневаюсь, маленькие хмыри истолкуют мои слова, как им хочется, и если они найдут в соглашении хоть малейшую лазейку, то оставят себе оба артефакта.
Не забывая удерживать образ, я произнес заклинание и перенесся в Астрал, направив своё сознание в Кармоизмеритель. По счастью, гремлины никуда не ушли. Ушлая четверка продолжала раскладывать по столу цветастые бумажки, не забывая попутно лакать пиво. Кувшин успел порядком опустеть.
- Эй, вы! - крикнул я, - у меня есть то, что вам понравится.
Гремлины повернули головы ко мне. Восемь глаз! НИ В ОДНОМ СОВЕСТИ!
- Показывай! - потребовал Гварр.
- Смотрите!
Сконцентрировавшись, я вызвал образ механизма перед их столом.
- Ну, как? Нравится? - улыбнувшись, спросил я. - Механические часы древних. До сих пор работают, причем исключительно благодаря механике. Никаких действующих заклятий не обнаружено.
Маленькие уродцы затаили дыхание. Казалось, глаза гремлинов вот-вот вылезут из орбит. Президент Гварр отодвинул пустую кружку и поднял со стола кувшин. Запрокинув голову, вожак жадными глотками высосал всё содержимое. Не удержавшись от громкой отрыжки, Гварр стукнул себя кулаком по груди, и только затем смог продолжить разговор.
- ГДЕ!? - завопил он.
Видимым усилием воли президент взял себя в руки.
- То есть, - продолжил гремлин, - возможно, нас заинтересует данный механизм. Не будете ли Вы так любезны сообщить, где он находится в физическом мире?
Я улыбнулся ещё шире.
- Могу, но пока не хочу, - съехидничал я, - к тому же, эти сведения Вам не помогут. Владелец начертил на часах защитную руну против гремлинов.
Мелюзга заметно приуныла.
- Но мне не составит труда её стереть, - поспешил я внести ясность.
Гремлины заметно оживились, обратив требовательные взоры на своего президента. Вожак быстро сообразил, что настало время переговоров и... взаимных уступок.
- Что же, господин ... ээээ ..., - начал Гварр.
- Мартин, - подсказал я.
- О! Прекрасно! - сказал гремлин, - господин Мартин, не могли бы вы стереть руну?
- Мог бы, - ответил я.
- И вы её сотрете?
- А что мне за это будет?
Гварр почесал затылок.
- Отвечать вопросом на вопрос невежливо, - упрекнул он.
Я рассмеялся.
- Сейчас мне не очень хочется быть вежливым.
- Хорошо. Чего же Вы хотите?
- Чтобы Вы покинули Кармоизмеритель.
Гремлины переглянулись.
- И это всё? - с надеждой спросил Гварр.
Мне не понравились их взгляды, и я поспешно пересмотрел свои требования.
- Нет! - отрезал я, - мне необходимо, чтобы: первое, в Кармоизмерителе не осталось ВООБЩЕ ни одного гремлина, второе, чтобы ни одного гремлина в приборе больше никогда не появлялось, и, наконец, третье, когда вы уберетесь, всё должно остаться в первозданном состоянии! То есть, Кармоизмеритель должен работать, как он работал до вашего появления!
Гремлины заметно загрустили.
- Я не могу обещать выполнение второго пункта, - осторожно заметил Гварр, - мы, знаешь ли, не единственные гремлины, которые тут находятся.
- Хорошо, - заметил я, - тогда мне нужны гарантии, что Кармоизмеритель будет свободен от вашей расы хотя бы три дня!
- А потом?
- А потом наплевать! - ответил я, - этого времени мне хватит, чтобы нанести свои защитные руны.
Лица гремлинов совсем скисли.
- Послушай, - сказал Гварр, - на черта тебе сдался этот Кармоизмеритель? Отдай часы древних, мы хорошо заплатим!
Я рассмеялся.
- Спасибо, боюсь, ваше золото малость не моего размера!
Гварр покачал головой.
- Золото? Мы не пользуемся золотом. Республика заплатит тебе сто.... НЕТ! Двести единиц астральной энергии! Что скажешь?
- Нет! - отрезал я.
- Триста, - предложил Гварр.
- Я сказал - нет! Значит, нет!
Президент со свистом втянул в себя воздух.
- С тобой просто невозможно иметь дело! Триста единиц астральной энергии!!! Ты хоть знаешь, сколько это в магических кристаллах!?
- Не знаю, и знать не хочу.
Рука Гварра машинально потянулась к кувшину, но тот оказался пуст. Помотав головой, гремлин собрал волю в кулак и даже не сказал, со скрипом выдавил из себя:
- Пятьсот!
Я так и не удосужился овладеть искусством инфрозрения, но то, что сердце гремлина сейчас обливалось кровью, было и так понятно. Похоже, речь и впрямь шла об огромном запасе магической энергии. В другой раз я бы даже поторговался, но, к сожалению, покойникам богатства ни к чему. Если ритуал не будет проведен, палачи Аргдахада разорвут меня на части. Буквально.
- Нет, - твердо сказал я, - мне нужен работающий Кармоизмеритель. Взамен я готов отдать часы.
Лица гремлинов перекосились под совсем уж неестественными углами.
- Эй, у нас же торговая демократия, - неожиданно вспомнил Гварр, - я не могу принять столь ответственное решение без народного волеизъявления!
- Чего?! Чего?!
- Ну, нельзя вот так вот без согласия граждан.
Я презрительно фыркнул.
- И что же вы тогда за правители, если вам есть дело до каких-то там граждан!
- Эй! У нас не принято! - с обидой произнес Гварр.
- То есть?
- Ну, обманывать и грабить народ, разумеется, можно. Иначе какой смысл во власти!? Но для соблюдения приличий необходимо убедить избирателей, что всё делается для их же блага и с их согласия. Речь идет об элементарной вежливости и уважении к тем, кто нас кормит!
- Так зачем дело встало? Обманывайте!
- Но по прибору до сих пор бродят остатки войск Торговой Лиги и отряды мятежников!
- Не сомневаюсь, вы сможете заговорить зубы и тем, и другим, пообещав лакомые части механических часов древних!
Гварр задумался.
- Так-то оно так, - тяжело признал он.
- Вот и отлично! - сказал я, - тогда к чему тянуть? Сделка заключена?! Думаю, ваши подельники ... эээ ... то есть, ваши помощники-министры согласны!
Гварр вздохнул.
- Ладно, - изрек гремлин, - мы согласны. Может, хоть при розыгрыше государственных постов в часах мне повезет больше.
Помощник президента схватился за сердце!
- ЭЙ! Ты хочешь сказать, что сегодняшняя игра НЕ действительна!? - завопил он.
- Ничего подобного, - возразил Гварр, - можешь наслаждаться постом министра ровно до тех пор, пока мы не покинем Кармоизмеритель.
- Я буду жаловаться!
- Кому? - поинтересовался Гварр.
Лицо уродца вытянулось. Гремлин тяжело задышал и заскрипел зубами. Он даже открыл рот, видимо, желая разразиться очередной гневной тирадой, но ни одного звука выдавить из себя он не смог.
- Мы согласны, - сказал Гварр.
Я с трудом подавил вздох облегчения. Не стоит выдавать гремлинам свою радость, иначе они могли решить, что продешевили.
- Хорошо, - холодно произнес я, - когда Кармоизмеритель будет свободен?
Гварр задумался.
- Необходимо договориться с мятежниками и оккупантами. Убедить и тех, и других перейти на нашу сторону, затем провести референдум о переселении, - сказал он, - демократия требует соблюдения формальностей и видимости защиты прав граждан. Вдобавок, придется тут прибраться, если уж ты хочешь получить прибор в рабочем виде. Думаю, через три часа всё будет готово.
- Великолепно!
Сосредоточившись, я взмахнул иллюзорной ладонью, сформировав перед собой маленький черный шар. Пребывание в Астрале отнимало у меня много сил, и я не мог себе позволить ждать гремлинов три часа. Сделав несколько пассов, я поместил в шар частичку своего сознания.
- Когда будете готовы, просто прикоснитесь к нему, - сказал я гремлинам.
- И ты сотрешь руну и покажешь, где находятся часы?
- Совершенно верно. До встречи.
Театрально хлопнул в ладоши, я покинул астральный план. В кабинете Григориуса ничего не изменилось. Молчаливая горгулья, не двигаясь, стояла у окна, гармонично вписавшись в окружающую обстановку. Следовало поторапливаться. Заклинание вызова скоро рассеется, а самому спускаться вниз по скользкой стене мне не улыбалось.
Найдя на столе Григориуса иглу, я взял часы древних и оставил на защитной руне тоненькую, едва-едва заметную глазу царапину. Чары Великого Магистра не рассеялись, но толку от них теперь нет.
Аккуратно прикрыв створки шкафа, я направился к горгулье. Дело сделано! Дальше оставалось проверить Амвросия, и если старик действительно святой, готовиться к ритуалу. Нужно же доказать напыщенному трухлявому пню, что слепая бессмысленная вера ещё не спасла ни одну душу.
Образ подлого некроманта рассеялся, но видение не пропало. В следующий момент мы увидели пожилого мага, одетого в роскошную черную мантию.
Великий Магистр Гильдии Магов, мудрейший Григориус Аббадо стоял в центре магического круга. Лицо волшебника выражало глубочайшую сосредоточенность. Маг широко раскинул руки, медленно читая необыкновенное сложное заклинание. Рядом кружились потоки мощных энергий. Григориусу приходилось использовать всю свою волю и умение, чтобы не позволить вызываемым силам разорвать его на части.
Перед волшебником стоял черный, как ночь алтарь, на его гладкой отполированной поверхности лежали два чужеродных друг другу артефакта. Кроваво-красный нож, излучающий дикую ярость убитого дьявола, и ослепительный белый камень, с заключенной внутри чистой душой святого Амвросия. Трудно представить себе более несовместимые предметы, но приказ Императора неумолим. Всех представителей Гильдии Магов ждет медленная и мучительная смерть, если артефакты не превратятся в единое целое. Тьма и Свет, Хаос и Порядок должны стать одним, подчинившись воле Аргдахада.
Мастера Гильдии работали без сна и отдыха, выполнив все необходимые приготовления. Архимаг Григориус взял на себя самую трудную задачу - соединить несоединимое.
Со времен Катаклизма никто и никогда не брался за ритуал подобной сложности. Каждое новое действие, волшебное слово или жест несли опасность. Важнейшую роль играло время! Все действия надлежало выполнять с точностью до секунды, иначе энергии порядка и хаоса грозили вырваться из-под контроля и броситься друг друга, уничтожая всё на своём пути. Однако Григориус уверенно проводил ритуал, не беспокоясь о времени. Архимаг не сомневался в точности. Изобретение древних ещё никогда не подводило его.
Произнеся очередное заклинание, Григориус взглянул на часы и удовлетворенно кивнул. Ритуал шёл точно по расписанию. Механические стрелки часов не остановил сам Катаклизм. Значит, они не могут врать.
Наконец, время, время пришло! Взяв в левую руку белый кристалл, а в правую красный нож, Григориус, затаив дыхание, закрепил камень на рукояти дьявольского оружия!
...
Последующий взрыв сравнял с землей главную башню. Спустя три дня, в результате раскопок маги нашли то, что искали. Красный нож и белый камень, сверкающий в рукояти. Новый Великий Магистр Мартин предположил, что ритуал завершен, и артефакты слились в единое целое навечно. Взрыв, вероятно, стал результатом ошибки Григориуса, который, обрадовавшись успеху, пренебрег осторожностью, не рассеяв излишки магической силы. Никто не решился оспорить утверждение нового Магистра и сообщить Императору о возможных проблемах.
- Я же говорила! - радостно воскликнула Люция, - защитный артефакт есть. Правда...
Девушка помялась.
- ... не думала, что Аргдахад решит противопоставить Хаосу душу святого, - закончила она.
- Тише, принцесса! - Джереми приложил палец к губам., - Продолжаем ритуал.
- Продолжаем? - удивилась девушка.
- Мы узнали, что артефакт действительно существует, - перебил настоятель, - но этого мало. Нам необходимо убедиться, что камень пребывает на нашем осколке, а ещё лучше узнать, где именно он находится.
Девушка согласно кивнула. Участники ритуала закрыли глаза и продолжили медитировать. Джереми снова зажег дионий.
- Концентрируемся на камне святого Амвросия, - сказал жрец, - еретики совершили величайшее злодеяние, но волею рока оно может стать нашим спасением. Камень необходимо найти. Попробуем вызвать воспоминание поближе к нашему времени.
Священник ещё говорил, а моё сознание уже погрузилось в транс. Странные картины Астрала снова замелькали в голове. Спать хотелось неимоверно. Джереми прав, только неудобная подушка не позволит нам превратить сложный магический ритуал в сонное царство.
Я почувствовал, как голова сама собой падает на грудь, но усилием воли заставил себя выпрямиться. Несомненно, дионий - ещё и превосходное снотворное, но глупо впустую тратить один из самых дорогих и редких в мире ингредиентов.
Рассказ "Житие святого Феофана - начало"
Через всю улицу я унюхал запах горячих пирожков. Больших, мягких, с нежнейшим мясом внутри. Всё-таки Старуха Марфа готовит просто изумительно. Больше, к сожалению, добродетелей за дряхлой каргой не числилось. Два медняка за один пирожок! Пусть старуха ещё и передвигала костлявые ноги по земле, но совесть у неё давно уж померла!
- Ну, что, Феофан? - нетерпеливо обратился ко мне Хома. - Побежали?
Я покачал головой.
- Ещё рано! Дождемся покупателя, - сказал я, отступив в тень переулка.
- Сколько можно ждать!? Я жрать хочу!
Я презрительно хмыкнул. Хомяк, он и есть хомяк! Имя подходит моему дружку идеально. Городские беспризорники редко отличались упитанностью. На отбросах городской свалки особо не разжиреешь, но Хома своей неизвестно с чего располневшей тушей здорово напоминал грызуна. Такие же полные щеки, круглое лицо, рыжие волосы и маленькие туповатые глаза. Издалека фигуру Хомы легко перепутать с шаром. За всё время нашего знакомства я так и не смог понять, отчего он такой толстый? Особенно сейчас, когда мы ничего не ели с тех пор, как бездомные собаки прогнали нас с городской свалки.
- Жрать хочешь? - усмехнулся я, - тогда дуй вперед. Уверен, тюремная похлебка тебе понравится!
Хома нервно сглотнул.
- Ммм. Давай лучше подождем, - сказал он.
Глядя на побледневшее лицо товарища, я прыснул от смеха. Какой же он всё-таки трус. Думаю, не следует ему говорить, что стражники нынче не церемонятся. Новоназначенный бургомистр Алиссии повелел закрыть сиротский приют, а, значит, стража даже суетиться не будет. Не станут они изводить баланду на двух десятилетних беспризорников. Крысюка и Владика уже отправили на виселицу. Городской священник всё возмущался. Кричал, что любое дитя священно, и Светлого Владыки дар. Возмущаться-то возмущался, а взять приют под содержание Церкви не пожелал. В ответ бургомистр разразился многословной речью про то, что нечего плодить нищету, а ежели малолетки-беспризорники и впрямь священны, то пусть, Светлый Владыка направит их чистые души в лучший мир! Может, бургомистр и прав. Вот только помирать не хочется. Особенно голодным.
- Вон! Смотри, Феофан! - ударил меня по плечу Хома, - покупатель!
Я посмотрел. И, правда, к прилавку карги Марфы подошел немолодой горбатый мужчина. Выглядел он бедновато. Одежду лохмотьями не назовешь, но старая и просоленная. Судя по сильным мозолистым рукам, один из портовых грузчиков. Похоже, решил потратить заработанные деньги. С утренним приливом в городскую гавань зашло с полдюжины кораблей. Платят сносно, но уж работа больно тяжелая, особенно для наших с Хомой лет.
Грузчик подбросил на ладони горсть медных монет. Бабка Марфа призывно показала ему все оставшиеся во рту зубы.
- Чего желаете, благородный господин? - спросила карга.
Лицо "благородного господина" съежилось в глубокой задумчивости. Похоже, мужик никак не мог решить в голове сложную задачу: как принести домой еды жене и детям, чтобы самому хватило залиться сивухой до поросячьего визга. Подсчеты - сложная наука.
- Давай, Хома! Твой черед, - сказал я.
Приятель замялся.
- Что-то я волнуюсь, - сказал он.
- Я тоже, но нам нужно достать жратвы.
Хома боязливо кивнул и направился к прилавку. В последний момент решимость покинула его. Хома еле-еле брел, ноги его, казалось, одеревенели. Каждый следующий шаг товарища становился короче предыдущего. Плохо! Очень плохо. Надеюсь, он опомнится, когда настанет время убегать!
Бросив обеспокоенный взгляд на Хому, я нырнул в переулок и припустил что есть мочи. Дома в торговом районе, как назло, длинные, а мне нужно оббежать здание, чтобы выскочить с другой стороны улицы. Старуха не должна видеть нас вдвоём, по крайней мере, пока она смотрит в одну сторону.
Я успел как раз вовремя.
Хома, наконец, сумел проглотить комок в горле, и начал разговор.
- Эй! Карга.... Ммм... То есть, добрая бабушка, дай пирожок, - произнес он.
Вообще-то мы планировали, что Хома начнет говорить громко и нагло, чтобы разозлить старуху. На деле же у товарища получился жалкий всхлип.
- Не обдели сироту, добрая женщина, - произнес приятель.
Проклятье! Если Хома будет продолжать в том же духе, не избежать нам тумаков от Гильдии Попрошаек. Никто не имел права просить милостыню на улицах Алиссии, не заплатив Рему Калеке. В городе даже у стен есть уши, и больше всего ушей у попрошаек. Их услугами пользуются все: и стража, и воры, и распутные девки.
По счастью, главной цели Хома достиг. Старая карга просто взъелась от злости.
- Проваливай, малолетний недоносок! - рявкнула Марфа.
- Пожалуйста, бабушка, два дня во рту и мелкого зернышка не было. Дай пирожок! Я заплачу.
Старуха и бровью не повела. Карга не продаст Хоме и черствую коврюгу, даже если он швырнет ей в рыло золотую монету. Городской указ твёрд - всех скупщиков краденого на виселицу. Новый бургомистр понимал закон по-своему. Монеты сирота мог только украсть, а, значит, он вор. За торговлю с мелким воришкой Марфу могли посадить в воровскую яму. А тамошним головорезам решительно всё равно, обесчестят и юную девку, и старуху.
- Брысь, крысёныш! - отмахнулась Марфа.
Хома зарыдал.
- А вы, дяденька! - взмолился приятель.
Грузчик смутился, поспешив отвернуться. Судя по рассеянному выражению лица, он вырос не злым человеком, не в пример Марфе. Думаю, работяга даже сочувствовал несчастному сироте, но отказать себе в вожделенной сивухе не мог. Уже не мог. Наверное, каждый день он вставал с соломенного тюфяка, и под тумаки уродливой жены направлялся в порт, лелея в душе только одну мечту - напиться! Даже не напиться, а нажраться до поросячьего визга! Только в дешевом и крепком спиртном душа грузчика находила блаженный покой.
Хома, уловив слабость, чуть осмелел.
- Дяденька, дяденька! Купите пирожок!
Запрыгав вокруг, Хома дернул мужика за рукав.
- Отвали, парень, - прохрипел грузчик.
- Ну, дяденька! Дяденька! Купите!
- Отвяжись! - цыкнул мужик, правда, как-то не очень уверено.
Хома, почувствовав добычу, впился в грузчика, стремясь выхватить из его руки несколько медняков.
- Сгинь.
Растерянный мужик попятился прочь от прилавка. О покупке сладких булочек он и думать забыл. В бой тут же бросилась Марфа. Долгожданный покупатель, а, стало быть, и деньги, уходили прочь из-за грязного мальчишки. Дела у старухи обстояли неважно, недавно её прилавок поперли с рыночной площади. Марфа с грехом пополам наскребла денег на уплату Гильдии Воров, но вот для разговора с городскими стражниками монеток ей не хватило. В итоге, бабке из последних сил пришлось перетаскивать свой прилавок с шумной торговой площади в грязный безлюдный переулок.
- А ну, прочь, паршивец! - завопила старуха. - Не мешай доброму человеку.
- Хочу пирожок! - не менее громко заверещал Хома.
Не выдержав, старуха выскочила из-за прилавка, намереваясь лично надрать Хоме уши. Именно этого я дожидался!
Хома мигом отскочил от грузчика и бросился наутек. Разозленная бабка ринулась вслед за ним. Больше ждать нельзя! Не теряя времени, я бросился к лотку. Умудрившись зачерпнуть руками с добрый десяток пирожков, я развернулся и что есть духу побежал прочь. К несчастью, у проклятой карги глаза росли ещё и на затылке.
- ВОР! Держи вора! - заверещала Марфа. - Помоги, добрый человек! - обратилась она к грузчику.
Грузчик побежал. Правда, в другом направлении. Плюнув на Хому и незадачливого выпивоху, старуха бросилась спасать товар, но куда ей - старой злобной грымзе!
Я уже предвкушал вкус сытных пирожков. Интересно, какая у них начинка?! Мясо? Рыба? Птица? Ах ... если бы всё сразу. Пирожки приятно грели мне руки, а нос уже вдыхал сладкий запах свежей выпечки. Сегодня меня и Хому ждет роскошный обед! Обернувшись, я ехидно улыбнулся Марфе, пожалев, что не могу освободить руку и показать вредной старухе кукиш.
Только свернув за угол, я заметил стражника. Огромный широкоплечий верзила, очевидно, услышал вопль Марфы. Не сумев увернуться, я на полном ходу врезался в мужика, больно ударившись бедром об острый шип кольчужного наколенника. Не устояв, я растянулся по земле... Пирожки! Горячие вкусные пирожки упали на землю.
Тупоголовый стражник слегка пошатнулся, недоуменно на меня посмотрев.
- Держите вора! - продолжала вопить старуха.
- Вора? - удивился стражник.
Марфа ткнула в меня пальцем.
- Маленький крысеныш, украл у бедной старушки хлеб!
Стражник удивленно моргнул. Очевидно, это был один из тех жаждущих подвига болванов, что берут в руки оружие, желая защищать добро, а не зарабатывать деньги. К несчастью, благородный рыцарь, желающий взять оруженосца, мужику не подвернулся, вот остолоп и подался в стражу. Небось, услышав крик, тут же представил себе шайку профессиональных воров, в черных гильдейских плащах и с отравленными кинжалами в руках. И вот тебе - на! Нарвался на грязного мальчишку. Да и украли не золотое ожерелье у шестой любовницы бургомистра, а десять пирожков у страшной, как сама смерть, старухи Марфы.
Рука стражника инстинктивно рванулась к мечу, но в последний момент замерла в нерешительности. Как есть новичок! Дружки из казармы ещё не успели показать ему самые злачные места Алиссии, приучить брать взятки, быстро перебегать на другую сторону улицы при виде именных плащей Гильдии Воров, ну, и во имя справедливости вешать тех, за кого некому вступиться. Неудивительно, что остолоп оказался здесь. Нормальный стражник, если офицеры вытолкали с рынка патрулировать улицы, осматривает разве что содержимое погреба в ближайшем трактире.
- Держи вора! - верещала Марфа.
Схватив в каждую руку по пирожку, я вскочил на ноги. Резкая боль пронзила ушибленное бедро! Проклятье! Ушиб оказался сильным. По счастью, медлительный стражник не успел опомниться.
Отпрыгнув назад, я чудом сумел увернуться от скрюченных пальцев Марфы. Лишь брызжущая слюна старухи попала мне в лицо. Противно! Пересилив боль, я кое-как обскакал старуху и побежал назад по улице.
- Стой! СТОЙ! - надрывалась карга, - господин стражник, помогите же, наконец, пожилой женщине! Крысеныш украл последнее!
Стражник бросился вслед за мной. Очевидно, остолоп решил, что начинать путь к героизму следует с малого.
- Уличные крысы лишают старуху последнего хлеба!!! Помогите!
Я попробовал ускориться. К несчастью, правая нога на каждый шаг отзывалась резким приступом боли.
Стражник догонял меня. В другое время я бы запросто ускользнул от остолопа. В тяжелой стальной кольчуге далеко не убежишь; к сожалению, в равной степени это относилось и к больной ноге. Со стороны погоня представляла собой сюжет для представления цирковых клоунов. Хромающий мальчишка, следом тяжелый неповоротливый стражник, в хвосте дряхлая старуха.
Боль усиливалась. Изо всех сил я продолжал бежать, невзирая на выступившие слезы. Кое-как мне удалось добраться до ближайшего переулка. Свернув, из последних сил я пробежал ещё несколько шагов и... осознал свою ошибку! О, Великие Силы, я полный, абсолютный, законченный кретин! На моём пути встала высокая, где-то в полтора роста, каменная стена. Конечно, я о ней знал. Со здоровой ногой сигануть через стену не трудно, но сейчас....
Пересилив боль, я разбежался и прыгнул. Мне не хватило совсем чуть-чуть. Если бы я выбросил пирожки, то смог бы ухватиться пальцами за верхний край стены. Оцарапав кулаки об острую каменную крошку, я медленно сполз вниз.
- Вот он, паршивец!
Обернувшись, я увидел стражника и Марфу. В отчаянной попытке я снова подпрыгнул, но без разбега у меня совсем ничего не вышло. Вот и всё! Ловушка захлопнулась. Дальше виселица!
- Попался, чертенок! - злобно рассмеялась старуха.
- Сдавайся, парень, - произнес стражник.
Поняв, что бежать бессмысленно, я сел на землю. Боль в бедре чуть ослабла.
- Верни товар!!!! - потребовала старуха.
Я посмотрел на два грязных помятых пирожка в своих руках. Марфа совсем выжила из ума, если рассчитывает их продать. Впрочем, теплоту и запах свежей выпечки пирожки не потеряли.
"Какого черта!? Умирать, так сытым", - подумал я.
Страх уступил место голоду. Верещать буду уже перед виселицей. Сейчас мне просто хотелось есть. К ужасу Марфы, я раскрыл рот пошире и затолкал в себя сразу оба пирожка.
- Ты чего творишь?! - заверещала карга.
Странно, но от визга Марфы пирожки стали ещё вкуснее. Яростно заработав челюстями, я с наслаждением прожевывал пищу. Виселица? Она будет потом, сейчас мне казалось, что пирожки определенно стоят смерти. Даже Светлый Владыка не сможет сказать, что я их украл. В конце концов, мне придется заплатить за них собственной жизнью.
Подлетевшая карга влепила мне звонкую затрещину. Не обращая внимания, я продолжал упорно жевать.
- Мерзкий крысеныш! - взревела старуха.
Гарпия совсем вышла из себя. Крича, старуха начала лупить меня по щекам. В итоге я подавился, выплюнув несколько последних крошек. Ну, вот.... Старая перечница. Ни себе, ни людям.
- Что здесь происходит? - послышался тихий, но властный голос.
Мы обернулись. Из-за спины стражника появился низкорослый толстенький старичок, одетый в мантию священника. Несмотря на маленький рост, в мужчине чувствовалось нечто грозное. Возможно, внушительный вид ему придавала длинная седая борода, смотревшаяся вместе с привычной для монахов прической под кружок весьма забавно. В правой руке старик держал длинный деревянный посох.
Старуха хотела уже презрительно обложить монаха последними ругательствами, но в последний момент она заметила золотой амулет в форме орла. Без спору, в последние годы авторитет Церкви сильно пошатнулся, но Марфа пока ещё сохранила остатки мозгов, не рискнув нагрубить жрецу - одному из высших церковных иерархов - столпу веры!
- Что случилось?! Почему перед очами Светлого Владыки ..., - жрец указал перстом на яркое солнце, - избивают ребенка.
Стражник залился краской. Старуха тоже смутилась.
- Бездомный мальчишка, ваше святейшество, - промямлила Марфа, - дикий крысеныш.
Жрец посмотрел на мои лохмотья и с сожалением покачал головой.
- Это я вижу, - сказал он, - не всем людям Светлый Владыка даровал кров. Однако прискорбный факт побродяжничества ещё не дает право избивать ребенка.
- Извините, святейший, - деликатно произнес стражник, его голос для эдакого огромного верзилы оказался непривычно тихим и скромным, - но согласно приказу бургомистра бродяжничество запрещено законом, и каждый горожанин Алиссии должен проводить ночь под крышей.
Священник сочувственно кивнул.
- Даже если так, то почему вы позволяете вершить закон пожилой прихожанке? Разве не стражи сия обязанность? - спросил жрец.
Стражник покраснел ещё сильнее.
- Прощу прощения, святейший, - извинился солдат, - горожанка, отойдите от мальчишки!
Марфа поспешно отскочила, но сдаваться не собиралась.
- Мерзкий крысеныш перед оком Светлого Владыки совершил тяжкий грех - воровство!
Подражая жесту священника, карга ткнула пальцем в небо.
Жрец пожал плечами.
- И совершив зло в отместку, ты, добрая женщина, решила угодить Светлому Владыке?
Старухе хватило стыда отвести взгляд. Ну, не могла же она сказать, что избивает сироту во славу Божью. Признаваться же, что её заботит лишь собственный карман, бабке тоже не хотелось.
- Что украл мальчишка? - поинтересовался жрец, не дождавшись ответа.
Марфа надрывно заскулила.
- Обобрал, чертенок проклятый. Украл! Украл!
- Что украл? - повторил вопрос жрец.
- Всё украл!!! Всё! Нищей оставил! Подчистую обобрал пожилую женщину! - по щекам Марфы потекли слезы, старуха так громко зарыдала, будто съела за один присест головку чеснока.
Жрец сочувственно покачал головой и вопросительно посмотрел на стражника.
- Мальчишка обокрал уличную торговку, ваше святейшество, - произнес верзила.
Старуха зарыдала ещё громче. Закрыв лицо руками, она с громкими всхлипами и завываниями начала перечислять мои грехи:
- Ыыыыы.... Десять лучших пирогов стянул паршивец.... Ыыыыы... все съел, как только влезло в дьяволенка! Ыыыы... Одни убытки унесу. Ыыыы... с рынка выгнали, говорят, плати за своё место. Ыыыы... Тому дай, этому дай, только успевай кошель развязывать. Ыыыы.... А на что жить, у меня внучка больная!
Вытирая платком крокодильи слезы, Марфа начала жалостливо пересказывать все неудачи своей жизни, начиная с замужества. Странным образом выходило, что абсолютно во всех неприятностях старухи виноват я. По глубокому убеждению карги, на великое прегрешение меня, без сомнения, подбили демоны.
- Ваше святейшество, да вы посмотрите в глаза его бесстыжие, - надрывалась Марфа, обтирая платком уже давно сухие глаза, - да в них пламя дьявольское. Душа его уже Хаосу отдана. Еретик! ЕРЕТИК!
Я встрепенулся. До последних слов речь Марфы меня забавляла. Я понял, что не страшусь смерти. Может, просто устал. С тех пор, как умерла мама, а отчим, найдя молодую девку, "случайно" потерял меня улице, я только и делал, что боялся. Как мышь бегал по свалкам и темным закоулкам, и вот, оказавшись в цепких когтях, почувствовал странное облегчение, решив достойно принять свою участь. Я уже приготовился к тугой петле на шее, но безумной старухе моей смерти показалась мало. Карга в присутствии жреца обвинила меня в ереси! Уж лучше виселица, чем сожжение заживо!
- Неправда! Неправда! - испугано закричал я. - Каюсь, украл, но я не еретик!
- Замолкни! - рявкнула Марфа. - Как смеешь ты, жалкая крыса, открывать рот в присутствии его святейшества!
- Позвольте, я сам решу, кому и когда можно ко мне обращаться, - сказал жрец.
Священнослужитель не стал повышать голоса. Тон его оставался мягким и добродушным, но в нём чувствовалась скрытая сила. Марфа поспешила заткнуться. Обычно в ухо оглохшей на старости лет торговке приходилось громко кричать, но тихий голос священника подействовал на неё просто магически.
- Простите, ваше святейшество, - сказала Марфа, опустив глаза в землю.
- Итак, мальчик, - обратился ко мне жрец, - ты действительно встал на путь воровства?
Настала моя очередь опустить глаза в землю. К несчастью, здесь было, кому говорить за меня.
- Конечно, встал, паскудник, еретик клятый! - встрепенулась Марфа, - да он...
- Помолчите, добрая женщина, - оборвал жрец, - я разговариваю с мальчиком.
Поразительно! Тихий и мягкий голос снова заставил Марфу замереть с открытым ртом. Старуха протяжно выдохнула, выпустив заготовленный для гневной речи воздух.
- Ну, мальчик? - жрец вопросительно поднял густые брови.
Я молча кивнул.
- Что ты украл?
- Пирожки.
- Сколько?
- Десяток, может, больше.
- Много больше, ваше святейшество! - снова заныла старуха.
Священник строго на неё посмотрел.
- Ты раскаиваешься? - спросил жрец.
Я задумался, гадая, что ответить. Священник не выглядел злобным, но откровенничать с ним мне не хотелось. Разумеется, никаких угрызений совести я не испытывал. Мне хотелось кушать, а денег не было. Я же не виноват в том, что Марфа требует того, чего у меня нет. С другой стороны, жрец, кажется, хотел услышать слова покаяния. Ну, если ему так нравится, то почему бы и нет? Хоть от обвинений в ереси отмажусь, и с чистой душой, а, может, и благословением, пойду на виселицу.
- Каюсь, ваше святейшество, - произнес я, - всей душой каюсь. Изнываю от стыда. Перед очами Владыки Светлого впал в грех воровства и чревоугодия. Простите, о святейший!
Жрец улыбнулся.
- Бойкий мальчишка! - заметил он. - Складно говорит. Жаль, неискренне.
У меня внутри всё похолодело.
- Всё правда, ваше святейшество! - запротестовал я.
- Уверен, сейчас ты действительно так считаешь, - рассмеялся жрец, - ладно, пока ты не начал призывать в свидетели Светлого Владыку, и не скатился до прямого богохульства, будет лучше закрыть тему.
Подумав, священник протянул старухе серебряную монету.
- Вот, думаю, это покроет ваш убыток, добрая женщина, - сказал он.
Глаза Марфы заблестели от жадности. За серебро ничего не стоило скупить всё содержимое её ларька, с больной внучкой и ей самой в придачу! Старуха жадно выхватила монету и, прежде чем сообразила, что делает, попробовала металл на зуб.
- Сомневаетесь в моей честности, добрая женщина? - невинно поинтересовался жрец.
Старуха поперхнулась. От неожиданности она прикусила монету чуть сильнее, чем дозволяли её стертые от старости зубы.
-Уууууу! - завыла от боли Марфа.
- Жадность - тяжкий порок, - наставительно произнес жрец, - желаете целительную молитву?
Старуха отрицательно замотала головой. Молитвы жреца ей не по карману. Разумеется, услуги "наместников Светлого Владыки" считались бесплатными, но за потраченные на молитву волшебные кристаллы надлежало заплатить, а заработать даже на один фиолетовый камушек старуха не сумеет и за год, даже если её лоток установить в самом центре рыночной площади. Вдобавок, плату священники, разумеется, не брали, но жертвоприношения на церковные нужды принимали охотно, и без щедрой помощи "на дела Божьи" об исцелении не стоило и заикаться.
Священник пожал плечами.
- Что же, тогда, я надеюсь, спор улажен! Пойдем, мальчик.
Священник махнул рукой, приказав мне подняться. Жрец внес за меня оплату! Он спас меня - никчемного грязного беспризорника - от верной смерти. Зачем? Неужели Светлый Владыка и впрямь решил помочь? Но почему? Я ведь не жил праведно и не сделал ничего, за что Бог Орел мог мною гордиться.
Вне себя от счастья и избавления, я поцеловал подол мантии жреца.
- Благодарю! Благодарю! - сказал я.
К несчастью, вмешался стражник.
- Прошу прощения, ваше святейшество, - сказал верзила, - но мальчишка всё же совершил преступление. Он вор, и его надлежит передать в руки правосудия.
- То есть? - спросил жрец.
- Моя обязанность - конвоировать пойманного вора к городскому судье, - сказал стражник, - помощь вашего святейшества бесценна, но мальчишке надлежит ответить не только перед духовной, но и светской властью.
У меня внутри снова всё похолодело. Городской судья? Можно подумать, он станет тратить время на беспризорника? Фыркнет, плюнет и укажет рукой на виселицу! Вот и весь суд!
Жрец неодобрительно посмотрел на стражника.
- Сын мой, неужели ты думаешь, что казнь мальчишки сделает мир и город лучше? - спросил он.
Стражник замялся, но вскоре припомнил так полюбившуюся его своре фразочку.
- Закон есть закон, ваше святейшество, - сказал он, - вор должен понести наказание.
Жрец поморщился.
- Ты не прав, сын мой. Добрая женщина простила мальчишку, стало быть, и пострадавших нет. Если не ошибаюсь, в юрисдикции Великого Королевства существует правило о примирении сторон.
Я понятия не имел, что обозначает мудреное слово - "юрисдикция", но, судя по тупому выражению лица, верзила о нём тоже первый раз в жизни слышал. Стражников подбирали по силе и наглости, а уж никак не по знанию законов. От них требовалось лишь следить за порядком и в случае чего звать офицера; последнего, к счастью для меня, поблизости не было. Обычно "элита" королевской стражи весь день протирала штаны в кабаках. Патрулирование грязных улиц они считали ниже своего достоинства. Единственное - благородные господа с завидной регулярностью устраивали облавы на городской публичный дом. Правда, рискнуть закрыть столь доходное заведение городской комендант решился лишь один раз. В ту же ночь по улицам Алиссии потекли реки крови. Чудом стражникам удалось отбить атаку Гильдии Воров. Коменданта едва-едва спасли, доставив его к светлым братьям уже на последнем вздохе. Наутро глава стражи четким строевым шагом направился в префектуру, где его немедленно освободил от должности спешно собравшийся городской совет. Чиновники оказались жутко недовольны последствиями уличных боев и домашним отдыхом, проведенным в компании своих законных жён.
- Ваше святейшество, Алиссия - вольный город, - осторожно заметил верзила.
Жрец нахмурился. Стражник не соврал. Алиссия, несмотря на огромный товарооборот, действительно не входит в состав Великого Королевства. Откровенно говоря, именно поэтому мелкий рыбацкий посёлок превратился в один крупнейших городов Эрмса. Жадные купцы просто искали свободное от налогов место невдалеке от крупных торговых путей.
- Я уверен, что и в юрисдикции славной Алиссии действует правило добровольного примирения сторон, - заявил жрец, - в конце концов, купцы Торговой Лиги - предприимчивый народ, далеко не все свои споры они доводят до суда, предпочитая решать дела полюбовно.
Стражник замялся. Ни о каких правилах, кроме: "половину от взятки следует отдавать офицеру", он не слышал. Старшины поблизости нет, а подвергать сомнению слова высокопоставленного жреца - страшно.
- К тому же, - продолжил священник, - ваши товарищи и командиры наверняка посмеются, когда вы под видом опасного вора притащите к судье грязного десятилетнего мальчишку!
Это решило дело.
- Я забыл, что есть такое правило, - соврал верзила, вытянувшись по стойке "смирно", - простите меня, ваше святейшество.
- Ничего, сын мой. Опасен и труден долг твой. Ступай с миром. Благословляю тебя.
Вытянувшись, жрец распростер руки над головою стражника. Его святейшеству пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. Лицо верзилы засветилось неподдельным счастьем, как будто жрец дал ему взятку в размере годового жалования. Выкатив грудь колесом, стражник отсалютовал священнику и бодро замаршировал вперед. Спустя три шага верзила уткнулся носом в каменную стену. Немного смутившись, страж развернулся и направился восвояси. Судя по гордой осанке и орлиному взору, всем бандитам и ворам Алиссии надлежало немедленно забиться в самые глубокие норы города.
- Пойдем, мальчик, - сказал священник, поманив рукой.
Я испуганно посмотрел на жреца. Злым он, разумеется, не выглядел, но что влиятельному церковному иерарху могло понадобиться от бездомного сироты? О бескорыстии священники любили только рассуждать, предпочтительно перед толпой прихожан. Смысл напыщенной проповеди, как правило, сводился к "скромной" просьбе пожертвовать на нужды церкви часть своего достатка. Помогать бедным и больным дело тоже Богоугодное, но грязный нищий хоть и будет искренне благодарен, зато не сможет оплатить свои многочисленные прегрешения перед Светлым Владыкой.
- Пойдем же, - повторил священник.
Я неуверенно поднялся. Боль в колене тут же дала о себе знать.
- Сильно ушибся? - спросил жрец.
Я кивнул, а затем, вспомнив, как надлежит обращаться к иерарху, добавил:
- Ваше святейшество....
Получилось нелепо. Кивок и дурацкое: "ваше святейшество". Не выдержав, я покраснел.
Священник протянул ко мне руки, а затем закрыл глаза и пробормотал несколько странных фраз. Неожиданно я почувствовал, как внутри моего тела поднимается мощная целительная волна. Сначала пропала резкая боль, а спустя мгновенье от огромной красной ссадины не осталось и следа. Даже въевшаяся в кожу вековая грязь куда-то испарилась.
- Ваше святейшество потратили волшебный кристалл?! - ахнул я.
Жрец рассмеялся, а затем развернулся и направился вдоль по улице. Махнув рукой, он приказал мне следовать за ним. Я по-прежнему не понимал, что священнику нужно от нищего сироты, но ослушаться не посмел.
- И что же ты знаешь о предназначении магических кристаллов? - поинтересовался жрец, когда мы отошли от прилавка Марфы.
- Без кристаллов нет магии, и камни очень дорогие, ваше святейшество, - сказал я, - боюсь, у меня нет при себе жертвы, достаточной, чтобы отплатить вам за помощь.
Жрец недовольно поморщился.
- Почему ты так думаешь? - поинтересовался он. - Отказ от воровства стал бы вполне подходящей жертвой за потраченный кристалл.
Я почувствовал себя неуютно. Конечно, жрец не только исцелил мою рану, но и уберег меня от виселицы, но отказаться от уличного воровства.... Как тогда жить? Проклятый живот уже успел расправиться с пирожками Марфы и снова болезненно заурчал, требуя заполнить вечную пустоту. Проклятые собаки на свалках! Лучше бы городская стража охотилась за ними.
- Чего ты молчишь? - спросил жрец.
Мои уши и щёки залились густой краской.
- Простите, ваше святейшество, обещаю, что не буду воровать, - солгал я.
Священник рассмеялся. Похоже, он видел меня насквозь.
- И почему это я тебе не верю? - спросил он.
Наверное, по красноте лица меня сейчас можно было сравнить с вареным раком.
- Марфа - злая и вредная старуха! - неожиданно выпалил я. - Доброта ей чужда.
- Значит, украсть у неё не грех?
Я опустил голову. Нельзя же сказать священнику, что воровство вдруг стало благим делом.
Жрец верно истолковал моё молчание.
- Получается, что Марфа печет хлеб, но она старая, злая и противная, а ты весь такой хороший, но за всю жизнь не сделал ничего полезного, - произнес священник, - прости, но я не могу согласиться. Светлый Владыка благоволит труженикам, а не воришкам.
Неожиданно я почувствовал, что обливаюсь потом. Стало очень жарко. Неужто праведные лучи уже выжигают скверну из моей души? Подняв глаза к небу, я увидел на солнце несколько ярких бликов. Возможно, мне показалось, но что если сам Бог Орёл подмигнул мне с небес? Бредятина! Можно подумать, Светлому Владыке есть до меня хоть какое-то дело?
- Ну, если я - плохой, то почему вы потратили на мою рану дорогущий кристалл? - спросил я.
- Дорогущий? - удивился жрец. - Разве он дороже благого дела?
Не удержавшись, я насмешливо фыркнул. Что за странный священник?! Задает столь бестолковые вопросы.
- Конечно, дороже, - сказал я, - кристалл стоит больших денег, с их помощью колдуны колдунствуют ... А благие дела ничего не стоят. За них не взимается плата.
- Верно, - согласился жрец, - значит, ты согласен, что благое дело не имеет цены?
- Конечно.
- Получается, оно бесценно! Разве золото или волшебный кристалл могут сравниться с тем, что бесценно?
- Простите за дерзость, ваше святейшество, - сказал я, - но, видимо, поэтому вы носите столь бедные одежды.
Священник пожал плечами.
- А чем плоха моя одежда?
Я молча обвёл глазами одеяние жреца. Только роскошный золотой амулет орла выдавал высокое положение иерарха. Его длинная серая мантия, пусть и выглядела удобной, опрятной и практичной, но смотрелась отнюдь не величественно. Все жрецы, что я видел, носили мантии из красного шёлка. Во всяком случае, главный иерарх Алиссии появлялся перед смиреной паствой только в таком виде, в сопровождении многочисленной охраны. Наместники Светлого Владыки на Земле стремились походить на Бога-Солнце, а потому одевались богато и величественно. В отличие от монахов и светлых братьев, исповедующих скромность и смирение.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги