Чужое знание

Глава 6

По пути назад Швед оставался рассеянным и невнимательным. Не угодил под автомобиль и не свалился с моста - и то хорошо, хотя, наверное, мог бы в такой задумчивости. Слишком уж неожиданным и странным было все, что он услышал от Аркадия Семеновича.

В сущности, ему предстояло вообразить то, что он ждет от Пустой Книги, и, по-видимому, записать это на одной из страниц. Разумеется, в Сумраке. Возможно - ниже первого слоя. Аркадий Семенович предположил, что придавать слишком много значения формальной стороне процесса нет смысла - скорее всего, оно все произойдет само собой, главное - представить и захотеть.

С "представить" складывалось особенно плохо. В сущности, среднестатистический злодей на его месте желал бы могущества, желательно - абсолютного. Праведник непременно попытался бы осчастливить мир. Весь и сразу. И чтобы никто не ушел обиженным. А все, кто посередке между праведником и злодеем, попытались бы добиться внушительных преференций лично для себя.

Очевидно было: внятно представить нечто могучее, чем возможно будет потом с толком пользоваться, маг уровня Шведа не в состоянии. Его сегодняшний потолок - огнем швыряться или вампиров-заурядов гонять, только на подобное и хватало знаний и сил. Не скажешь, что "огнюха", он же "файрболл", или тот же "серый молебен" такие уж сложные заклинания. Хотя и не рядовые, это да. Да и не вынашивал Швед никаких злодейских замыслов по завоеванию мира: ему это было просто неинтересно.

А вот осчастливить мир, в принципе, представлялось благим делом, исполнить которое ничего не мешало. Почти ничего. Кроме сущей мелочи: понимания как. И что именно послужит счастьем всему миру сразу. Понятно, что мир большой, люди в нем разные и счастье каждый понимает по-своему. Тут и одному человеку угодить попробуй... Сто процентов замаешься. Что же говорить о нескольких миллиардах? Нет, вообразить нечто годящееся на роль всеобщего блага совершенно точно выше сил среднего Иного. Тут и гений, пожалуй, не справится.

"Скорее всего, - думал Швед с легкой тревогой, - так и придется мне полагаться на "само собой", а потом, когда в итоге ни хрена не выйдет - просто развести руками и честно заявить: "Я старался! Не срослось! Простите!"

Уже свернув на Измайловский проспект, Швед дозрел до мысли, что раз уж не получается представить добро, можно хотя бы уменьшить в мире количество зла. Но проблема не исчезла: вообразить мир без войн и болезней еще можно. А вот причину, по которой их не будет, причем убедительную...

В общем, постепенно Швед склонился к мнению: какое-то время следует просто плыть по течению, отдаться тому самому "само собой". А там, глядишь, что-нибудь дельное и придумается.

Оставался вполне предметный и осязаемый первоочередной вопрос: как найти Пустую Книгу? Даже работающее "само собой" не поможет, если тупо и бездеятельно сидеть на месте. Нужно что-нибудь предпринимать, бередить мироздание, так, чтобы волны расходились, да подальше. Тогда, возможно, и "само собой" сработает. И в этом смысле грядущая ночная вылазка во владения князей Юсуповых стала казаться в высшей степени необходимой.

Возможно, и Брумель не просто так возник из ниоткуда, и Аркадий Семенович обнаружился в Питере не случайно. И Пашка с Мартой нарисовались на горизонте очень заранее и с дальним прицелом.

Все возможно. Просто теперь нужно все это с толком использовать.

Задумавшись, Швед шагал по проспекту, пока, наконец, не осознал, что сад Пикуля, а значит и дом, где они базировались, остались в паре кварталов позади. Уже и глава Троицкого собора просматривалась над домами на противоположной стороне.

Возвращаться почему-то отчаянно не хотелось.

"Пройтись, что ли? - подумал Швед нерешительно. - Побродить? Я же люблю бродить по городам, где бываю. На этот раз Северная Пальмира встречает меня совсем иначе. Пройдусь, прочувствую. Может быть, пойму - что в прошлый раз пошло не так? Не в банде же Черных было дело, в конце концов..."

И он двинулся дальше.

Времени было около пяти вечера. С Аркадием Семеновичем говорили долго; а потом Вера Семеновна пригласила к обеду и слышать не хотела об отказе. Обед получился с налетом ретро - дореволюционные сервиз, приборы тусклого серебра, фарфоровая супница с умопомрачительным рисунком, блюда, о которых в России успели забыть век назад, накрахмаленные салфетки и обтекаемая светская беседа ни о чем. Шведу казалось, что его видят насквозь и чувствовал себя при этом будто школьник на застолье взрослых и мудрых, когда главное - не умничать вслух и вести себя прилично.

Швед так себя и вел. В основном помалкивал, иногда поддакивал, на вопросы отвечал немногословно, чаще вообще односложно. От впечатления, будто Вера Семеновна от души развлекалась во время всего обеда, Швед так и не отделался.

Впрочем, никакого негатива он все равно не ощутил. И поблагодарил хозяйку на выходе вполне искренне.

Поскольку Швед был сыт, ни в какие заведения заходить не имело смысла; он шел и шел прямо по проспекту, изредка задерживаясь на светофорах, если горел красный, и когда вышел к третьему по счету мосту увидел Исакий.

Швед неровно дышал к красивым строениям - особенно почему-то притягивали его старые жилые дома, а уж их в Петербурге было не счесть. То, что именовалось памятниками архитектуры и шедеврами зодчества (тот же Исакий, к примеру) как ни странно, притягивало меньше. Дворцы и соборы - это нечто возвышенное и неприкосновенное, ими можно долго любоваться, можно даже войти внутрь и приобщиться к великолепию, но задержаться в них на сколько-нибудь продолжительное время, низменно говоря - пожить, ощутить ауру и энергетику, постичь суть и впитать дух... Не то, чтобы это было невозможно для Иного. Нет, это было бы неправильно. Не по-честному. Но если уж добрел до Исакия - надо хотя бы рассмотреть как следует, снаружи и изнутри, в реале и Сумраке!

Швед улучил момент, когда на него никто из прохожих, вроде бы, не заострял внимания, и ухнул в Сумрак. И сразу же отследил вампирью дорожку неподалеку.

А потом - вторую и третью. Первая вела от места, где стоял Швед, мимо памятника (кто-то верхом на коне) в гостиницу "Астория", прямо ко входу. Две другие - непосредственно к собору. И прошли тут вампиры совсем недавно, в лучшем случае - минут пять-семь назад.

Швед огляделся - площадь в Сумраке выглядела, конечно же, иначе, чем в реале. И была пустынной. Собор казался еще величественнее и выше, подпирая потемневшее небо. Швед быстро пошел к памятнику, туда, где вампирьи дорожки разделялись.

На месте он вынырнул из Сумрака, на кольцевой брусчатке, у металлической ограды.

- Александр Первый, Император Российский, - шепотом прочел Швед надпись на постаменте.

Прочел и виновато вздохнул:

- Простите, Ваше Императорское Величество, не признал со спины...

Собственно Александра с этой точки видно было плохо - разве что ноги в стременах. Остальное заслонялось могучей конской грудью, а также шеей и головой.

Швед повернулся к памятнику спиной, к собору лицом.

"Опять вампиры, - подумал он с легким раздражением. - Случайность? Вероятнее всего - случайность. Город-то большой, а место - просто туристская Мекка. Но Хена предостерегал: "Не верь".

Значит, исходить следует из того, что за ним... ненавязчиво присматривают, скажем так. Осталось понять за кем конкретно присматривают - за рядовым Темным магом второго уровня, за адептом миссии под тройным патронажем или же за Проводником.

Швед где-то слышал, что вампира по оставленной дорожке можно даже опознать, но сам этого делать не умел. Да и вообще, стычка в поезде с такими же Темными, как и сам, совершенно не радовала и закономерно наводила на грустные мысли. Ладно бы еще с дикими, но с легальными вампирами и еще какой-то однозначно Темной нечистью - даже Хена, вон, не выдержал, вмешался. Кстати, а наблюдателям вообще позволено в такое вмешиваться? Выходит, позволено. Хотя, Хена давно выше всяких правил.

Неужели снова придется биться со своими? Сейчас Швед один, а вампиров минимум трое. Но есть и плюсы: время хоть и к вечеру, но еще пару-тройку часов будет светло, и место людное, устанешь глаза отводить. Кстати, не стоит на это и силы тратить: если нападут - пусть сами отводят, Инквизиция потом с них же и спросит. Как с нападавших.

Может, лучше вернуться к своим, на Измайловский, подобру-поздорову? Наверное, так и следует поступить.

Швед успел сделать несколько шагов по брусчатке, и тут неожиданно зазвучал зов - откуда-то со стороны "Астории". И вдобавок зазвонил мобильник.

Пришлось остановиться и глянуть на экран.

Звонил Кондор. Номер, по крайней мере, был тот, по которому они в июне связывались перед сорвавшейся встречей в Балаклаве.

Швед вжался задницей в ограду, словно это могло прикрыть тыл. Но думал он сейчас не об этом - он мучительно решал вопрос: отвечать на звонок или нет.

Поколебался и все-таки ответил:

- Слушаю.

- Не уходи, - сказали ему. - Подожди. Надо поговорить.

Это не Кондор, - практически сразу же понял Швед. И по голосу, и чутьем.

- Мы знакомы? - спросил он угрюмо.

- Лично - нет. Но общие знакомые есть.

Только сейчас Швед уловил в речи собеседника легкий, почти неуловимый акцент. Примерно так же говорят хорошо знающие русский славяне из Европы - какие-нибудь сербы или словаки, но точно не поляки и не болгары. Поляки все время норовят пришептывать, а короткое болгарское "ы" вообще не спутаешь ни с чем.

- Я у памятника, - сообщил Швед. - И отсюда никуда не сдвинусь, так что подходи, если хочешь поговорить. Только один. Я в последнее время недоверчив. Пять минут у тебя.

- Хорошо, - ответил звонивший.

Швед отнял трубку от уха; зов к этом времени уже умолк. Неторопливо вынув из потайного кармашка заряженный амулет, Швед взвел его, намотал шнурок на ладонь, а сам амулет сжал в кулаке.

Потом на всякий случай он ушел в Сумрак и наспех просканировал окрестности. Вампирьи дорожки медленно истаивали. Они будут хорошо заметны еще часа два. Сильные Иные перестанут их улавливать на рассвете, а Швед, пожалуй, уже к середине ночи.

В Сумраке памятник казался крупнее и монументальнее, а металлическая ограда вокруг него - выше. Деревья тут, на первом уровне, практически не имели листвы, напоминая сухостой, поэтому громада Исакия просматривалась очень хорошо. У входа в собор клубилась непроглядная темень. Именно из нее вынырнули сразу два вампира и направились в сторону Шведа и памятника. Пройдя примерно половину пути они замедлились, а потом и вовсе встали на почтительном расстоянии.

Вскоре Швед засек и гостя, приближающегося со стороны "Астории". Этот шел в одиночестве - медленно и осторожно. Тоже, небось, сканировал окрестности. Значит - чего-то боялся.

Швед терпеливо ждал. Вокруг было пустынно - только приближающийся вампир и пара других чуть в отдалении. Словно не в городе, а в какой-нибудь дальней глуши.

Когда вампир приблизился, Швед некоторое время молча разглядывал его. Он не был начинающим, но и до матерого еще не дорос. Бледное, будто иссохшее лицо напоминало страшноватую маску.

- Здравствуй, маг, - поздоровался пришедший.

- И тебе не хворать, вампир, - отозвался Швед.

Обмен любезностями был чисто формальный: любой маг вполне мог позаботиться о собственном здоровье, да и вампиры со своими хворями обычно прекрасно справлялись.

- Меня прислала одна высокородная особа. Кто именно - ты должен догадаться по номеру телефона.

- Я догадался, - не стал притворяться Швед. - А что ж эта особа не пожаловала лично?

- С этим есть некоторые технические трудности, но я как раз и хочу договориться о личной встрече.

Швед хмыкнул:

- Насколько я имел счастие убедиться, высокопоставленная особа склонна не являться на встречи. Да и потом: раз уж под рукой телефон - не проще ли было по телефону?

- Не проще. Есть вещи, которые лучше с глазу на глаз, да в тихом неприметном месте. И вообще... лучше бы не вслух.

- Да, - Швед, не скрывая иронии, покосился на громаду Исакия, потом на конного императора за спиной. - Место в высшей степени неприметное!

- Мы пытались привлечь твое внимание еще около Фрунзенской, но ты не заметил, - сообщил вампир печально. - Получилось только здесь.

- А зачем мне вообще нужно с кем-нибудь встречаться? - спросил Швед, стараясь, чтобы это прозвучало максимально риторически. - Особа меня, как выяснилось, обманывала. А в Питере я не на прогулке, между прочим, а на работе. И я должен похерить работу и встречаться с тем, кто меня обманул?

- На то были свои причины. Весомые. Да и предложение, которое собирается выдвинуть означенная особа, несомненно покажется тебе очень привлекательным. Ты ведь не так давно возглавлял Дневной Дозор Украины? Так?

- Возглавлял, - подтвердил Швед. - И что?

- Есть интересный пост в не слишком известной, но очень перспективной европейской организации. И очень, очень заманчивые возможности на этом посту.

- Сгораю от любопытства, - скучным голосом произнес Швед. - Что за организация?

- Вампирская Лига Верхней Силезии. Штаб-квартира во Вроцлаве. Упомянутая особа занимает там пост почетного президента и верховного попечителя.

- Хм... Но я же не вампир.

- Это не является препятствием. Среди вампиров почти нет приличных магов, а без магов трудно вести любую осмысленную деятельность. Вот и ищем честолюбивых.

- О, да, я просто средоточие честолюбия, - пробормотал Швед. - Бешено аплодирую и неистово рукопожимаю. Неужели никого лучше не нашли?

- Мы и не искали. Пока не подвернулся тот, кого избрала Пустая Книга. Не делай страшное лицо, маг, оно у тебя все равно не страшное. Да, да, Лига прекрасно осведомлена о всех важных событиях сегодняшних дней. Не буду забегать вперед, но сразу скажу: мы хотим, чтобы Проводник чуть-чуть подправил мир для нас, для вампиров, и Пустая Книга в этом тебе поможет. Будь нашим магом в этом походе, и уверяю: жалеть не придется никогда. Остальные подробности, извини, при встрече с известной тебе особой...

В этот самый момент, перебивая вампира, громыхнул чей-то властный голос:

- Инквизиция! Всем выйти из Сумрака!

Шведа самопроизвольно выплюнуло в обычный мир - не то чтобы против воли, но без малейших с его стороны усилий. На кольце вокруг памятника, поперек проезжей части, стояло несколько черных микроавтобусов с распахнутыми настежь дверцами, а вокруг было серо от инквизиторских балахонов. Вампира уже держали под локотки и на всякий случай - в магическом захвате. Чуть поодаль, в скверике еще одна группа инквизиторов винтила остальных двоих. Самого Шведа пока никто не трогал, но рядом недвусмысленно воздвиглись два особенно рослых инквизитора, так что охота к резким движениям пропала у Шведа сама собой.

В ближайшие минуты вампиров упаковали в транспорт и основная часть микроавтобусов умчалась прочь. Осталось только два - один побольше размерами, второй скорее минивэн вроде "Ауруса", на котором разъезжал Шагрон. Почти все инквизиторы подчищали в Сумраке следы захвата. Один из тех, которые находились рядом со Шведом, характерным движением прижал бусину гарнитуры в ухе, потом повернулся и скупым жестом велел заглянуть в минивэн.

Швед, разумеется, подчинился, но сначала деактивировал и спрятал взведенный амулет. Не хватало еще чтобы шарахнуло не к месту.

Внутри он без особого удивления нашел Завулона и Дункеля. Завулон сидел у самого выхода, в среднем ряду, Дункель - в глубине, на одном из двух директорских мест. Стало быть, рулил процессом именно он, а Завулон выступал скорее свидетелем. Странно, что не присутствовал Гесер, но вообще он мог и присутствовать, незримо, где-нибудь на заднем плане.

Дункель был мрачен; Завулон, насколько мог судить Швед - задумчив.

Когда Швед протиснулся мимо шефа и сел рядом с Дункелем, кто-то снаружи закрыл дверцу.

- Рассказывай, - велел Дункель.

- Что именно? - уточнил Швед. - И с какого момента?

- Для начала - какого рожна тебя понесло сюда, к Исакию?

Швед честно признался:

- Никакого. Просто гулял. Вообще я шел домой... в смысле, на съемную квартиру. Но задумался и проскочил мимо. Возвращаться не хотелось, пошел дальше, благо, время до ночи у меня есть.

- Ночью визит в Юсуповский дворец?

Помедлив, Швед подтвердил:

- Да.

- Сам решил или этот твой, херсонский надоумил?

Конечно же, о Брумеле наверху знали. Стоило ли сомневаться?

- Главная инициатива от него, но в принципе я и сам собирался.

- Что за инициатива?

- Он сказал, что знает где стило. А где стило - там, вероятно, и Книга, - сообщил Швед буднично. - Ну, я и подумал - зачем без толку метаться? Искать всегда легче, если знаешь где искать. Выведет на Книгу - хорошо. Не выведет... буду дальше думать.

- Ну да, ну да... - пробормотал Дункель, остекленело глядя в спинку кресла перед собой. - А вампиры эти что? Как на тебя вышли? И где, черт возьми, Кондор? Это же он тебе звонил минут пятнадцать назад?

- Нет, звонил не Кондор, звонил тот, с кем я общался у памятника. Но номер входящего - Кондора. Именно тот, с которого он набирал меня в Крыму. Могу показать.

Швед выразительно потряс на ладони свою трубку от Philips.

Совиная Голова брезгливо покосился на нее, но взглянуть все-таки соизволил.

- Вот глядите... Входящий, Кондор. Это когда он назначил мне встречу в охотничьем домике и не пришел. Видите? Дата, время. А вот сегодняшний звонок, четверть часа назад. Вот, номер совпадает.

- Вижу, - буркнул Дункель. - О чем говорил с вампиром?

- Он меня вербовал.

- В каком смысле?

- Сказал, что представляет некую Вампирскую Лигу из Верхней Силезии и у них свои планы на Пустую Книгу, но им нужен маг. Предлагал мне стать этим магом.

Кажется, Дункель не ожидал подобного поворота и натурально обомлел:

- Вот так вот, в открытую? Хм, хм... И как - ты, согласился на них работать?

- Не успел. Как раз вы с гвардией пожаловали.

- Но согласиться хотел? - спросил Дункель с нажимом.

Швед поморщился, вздохнул и заговорил снова:

- Послушайте, герр Инквизитор! Я вполне отчетливо представляю: моя миссия - найти Книгу, сдать в ваши руки и отвалить в сторону. Возможно - произвести с Книгой некие манипуляции, но ясно же, что не по собственной воле, а по вашей указке и под вашим же непосредственным надзором. Как можно всерьез рассматривать мое согласие или несогласие на предложение каких-то вампиров, которых я впервые в жизни вижу, из какой-то Лиги, о которой я впервые в жизни слышу? Да, возможно я на словах и согласился бы, дабы побольше узнать о Книге, а значит - и о собственной миссии. Ну и что с того?

Дункель смерил Шведа долгим совиным взглядом, потом совершенно по птичьи встрепенулся и втянул голову в плечи.

- Подробности вампир обещал при встрече с Кондором, - добавил Швед, стараясь быть убедительным. - Он не успел изложить детали этой встречи - ни место, ни время. Сказал только, что собираются выкатить мне жирное предложение, а в остальное посвятит Кондор. После этого появились вы. Это все, что я могу сообщить.

Некоторое время все молчали. Потом Дункель обратился к Завулону:

- Ну, что скажешь?

Тот меланхолично шевельнул бровями:

- А что тут говорить? Обычная возня перед актом. Каждый норовит пробиться к Книге первым и протолкнуть свой вариант. Сколько еще всяких Лиг, Альянсов и Фракций проявится, сколько одиночек, сколько мелюзги, середняков и тяжеловесов повылезает из темных углов...

- Тяжеловесы, хвала небесам, сознают положение и участвуют в пакте.

- Но параллельно втихаря строят планы и проталкивают собственные хитроумные варианты. Ты же и сам кое-что задумал, скажешь нет, Дункель?

- Ты тоже задумал? - ничуть не смутился Инквизитор. - Хотя, чего я спрашиваю, я же не просто догадываюсь, я знаю.

- План у меня есть, - хмыкнул Завулон. - И даже не один. Но действовать я начну только если все вдруг пойдет не так как задумано и договорено, если покатится ко всем чертям. Тогда, уж прости, каждый сам за себя. Кто успел - тот и в дамки. Как всегда.

- Все так говорят, - Дункель горестно вздохнул. - А ты, молодой? Есть у тебя свой план?

- Пока нет, - честно сознался Швед. - Но я обязательно придумаю.

Завулон запрокинул голову и гулко захохотал, а Дункель обернул совиное лицо к Шведу, какое-то время пристально глядел на него, отчего по спине прошвырнулся неприятный холодок, а потом с отеческими интонациями сообщил:

- Если бы ты сказал что-нибудь иное, я бы тебя выгнал из дела прямо сейчас. А потом протащил бы через Бюро приказ на твое развоплощение. Наверное. Так что... Иди, готовься к ночной акции.

Швед дисциплинированно подался вперед, но Дункель вдруг передумал:

- Хотя, стоп. Давай-ка мы тебя лучше подвезем. А то опять куда-нибудь встрянешь.

Через четверть часа Шведа высадили перед домом номер 21 по Измайловскому проспекту, прямо напротив парадного. И с места черный минивэн с Дункелем и Завулоном внутри сдвинулся только когда Швед вошел и принялся подниматься по лестнице.

*** *** ***

Время до ночи прошло удивительно быстро. В квартире Шведа дожидался только Пашка - Шагрон с Мартой снова наладились кататься, и Ниночка на этот раз поехала с ними. Пашку тоже звали, но он увильнул. Как ни странно, причиной оказались Швед и его миссия: Пашка рассудил, что отдохнуть всегда успеется, а шефу следует помочь. Хотя бы присутствием.

Еще утром Швед полнился решимости никого в ночную вылазку не брать. Но после недавних событий у Исакия передумал. Девчонок он, пожалуй, оставил бы на базе, а вот Шагрона с Пашкой оставлять было глупо. Пусть подопрут тылы, так надежнее. Вперед по-любому идти Шведу, но когда знаешь, что подхвате есть свои - сразу становится легче и проще. Поэтому отсутствие Шагрона, увы, не обрадовало.

Что ж, придется идти вдвоем.

С Пашкой они вдумчиво поужинали, почти не разговаривая, и осели перед телевизором. На экране по зелени поля метались футболисты. Поскольку это были в основном российские футболисты, толку и зрелищности в их метаниях содержалось немного. Хотя если какой-нибудь ушлый легионер, особенно из Южной Америки родом, подхватывал мяч и принимался накручивать соперников одного за другим, зрители отзывались стройным гулом, а комментатор начинал захлебываться от восторга.

Но у Шведа голова нынче была занята другим, поэтому за перипетиями матча он почти не следил.

Ближе к полуночи на связь вышел Брумель. Пора было начинать вылазку в логово Юсуповых. Встретиться условились прямо там, в усадьбе. В саду.

- Ну, что, Паша? - вздохнул Швед вставая. - Готов?

- Усегда готов! - ухмыльнулся Пашка, копируя интонации Копатыча из "Смешариков".

А Швед подумал, что эта его несерьезность сегодня ночью может прийтись больше к добру, чем к худу. Избыток серьезности тоже иногда вредит.

Особенно когда ни хрена о своей задаче не знаешь, а в событиях понимаешь и того меньше. Что остается? Хихикать да ухмыляться, иначе сбрендить недолго.

Швед вдумчиво перебрал и рассортировал амулеты. Парочку передал Пашке; попутно выяснилось, что "барсучьим когтем" Пашка пользоваться не умеет. Пришлось быстренько научить.

Потом Пашка вознамерился вызвать такси, но Швед это пресек: лучше отловить машину на улице. Давно прошли времена, когда достаточно было просто махнуть рукой с обочины - и вот он, транспорт. Но Иным не составляет труда одурманить любого водителя-человека. А сейчас как раз такой момент, когда следует поступить именно так. Конечно, память обнулить можно и таксисту, зато смартфону память не обнулишь. На электронику магия не действует. В нужном ключе - точно не действует.

- Знаешь, что, Паша, - произнес Швед задумчиво. - Давай-ка ты смартфон тут оставь. Ну его... Пусть геолокация рассказывает, что ты футбол смотришь.

- Твою трубу и без геолокации к карте привязать нетрудно, - заметил Пашка. - По соте.

- А я трубу тоже оставлю. Обе. Пойдем по-старинке, без связи, но при оружии. Амулеты рассовал?

- Так точно, кэп!

- Двинули!

И они двинули. Для начала - сквозь наглухо запертую на оба замка и тяжелый засов металлическую дверь. Потом вниз по лестнице. А дальше - тем же манером, сквозь массивную дверь парадного.

Дорогу они перебрели, не покидая Сумрака.

- Водилу заморочить сумеешь? - спросил Швед уже на противоположной стороне проспекта, на тротуаре перед сквериком.

- Пробовал пару раз, - признался Пашка. - Но это дома, там половина рож знакомые, знаешь на что давить. А тут все какие-то... столичные. Давай лучше ты, а?

- Ладно, - согласился Швед. - Выходим.

Из Сумрака трудно выбрать подходящий автомобиль - их оттуда не видно.

На узком, мощеном плиткой тротуаре было безлюдно, хотя в сквере на лавочках продолжал заседать неутомимый молодняк. На удивление сдержанно бумкали басы чего-то рэпообразного.

"Как они эту муть слушают..." - подумал Швед неодобрительно и сосредоточился на проезжающих по проспекту автомобилях.

Довольно быстро он заарканил одинокого мужичка средних лет на белом китайском паркетнике. Машина притормозила у поребрика; Пашка без лишних слов шмыгнул на заднее сидение, Швед уселся рядом с водителем. Тот вел себя как обычный примороченный человек: отрешенно и чуть заторможенно, но не настолько, чтобы это мешало рулить.

- Юсуповский дворец, - велел Швед негромко, усиливая эффект слов пассом и толикой Силы. - С тыла.

Мужичок покорно тронулся и без спешки покатил по проспекту.

Большую часть пути к дворцу Швед сегодня уже проделывал пешком, только сейчас нужно было вильнуть влево, что водила и проделал на улице Декабристов. Зады сада при дворце как раз на Декабристов и выходили.

У садового павильона - симпатичного одноэтажного зданьица - водитель притормозил. Швед на выходе наложил на него "забудь"; теперь минут через пять бедолага очнется и станет недоуменно соображать, как он с юга Измайловского проспекта внезапно перенесся туда, куда он доедет к моменту прозрения.

Швед и Пашка покинули транспорт напротив железных ворот справа от павильончика. За ними раскинулся небольшой, стиснутый соседними строениями дворцовый садик. Где-то там, в тени, должен был ожидать Брумель. В открытую лезть через ворота или ограду было нелепо и они сразу же ушли в Сумрак.

Улица радикально преобразилась. Домов стало меньше - на месте некоторых раскинулись мрачные пустыри, но павильончик и ограда никуда не делись, просто сделались строже и запущеннее. Ворота в Сумраке были приоткрыты.

Швед первым просочился в щель. На верхнем слое продираться через Сумрак было не очень трудно - это на втором идешь, словно сквозь воду. А на верхнем - всего лишь словно против сильного ветра, но при этом среда вокруг неподвижна. Именно среда, назвать воздухом то, что наполняло первый слой Сумрака, не поворачивался язык.

Под скелетами деревьев прямо на земле лежало несколько толстых, выше чем по колено, бревен. В обычном мире тут располагались лавочки и садовые дорожки; в Сумраке - бревна и дикая почва.

У ближайшего бревна Швед задержался, подождал Пашку и присел.

- Ждем, - сказал он. - Садись тоже.

Пашка перекинул ногу через бревно и оседлал его, будто лошадь.

Поскольку телефон остался в квартире на Измайловском проспекте, Швед сотворил простенькое заклинание "искра" - зажег на ладони крохотный огонек. При желании его можно было использовать в качестве визуального ориентира, маячка, но сейчас следовало просто потратить немного Силы и тем самым заявить о своем присутствии.

Присутствие не осталось незамеченным: Сумрак клубившийся окрест, шагах в десяти от Шведа и Пашки сгустился, перетек и изверг из себя две неясные фигуры.

В одной безошибочно опознавался вампир; обтянутый безволосой кожей череп, заметные клыки, выступающие из-под верхней губы и свисающие вдоль тела кожистые перепончатые крылья в сумме давали неожиданный эффект, от которого вся фигура в целом почему-то становилась похожей на птицу-стервятника. Стало предельно понятно, откуда у Николая Борисовича Юсупова-младшего взялось прозвище Кондор.

Сопровождал его маг в классическом сумеречном облике - наглухо запахнутом плаще.

Серебристого цвета.

У Шведа неприятно засосало под ложечкой; он незаметно вынул из кармана амулет-аккумулятор, готовый в любой момент зачерпнуть из него Силы. Скорее всего, на щит, но вполне возможно, что и на удар.

Вампир и маг медленно приближались.

Пашка сдавленно выругался и тоже потянул из под толстовки амулет.

- Приветствую вас у себя в доме, маги, - заговорил Кондор. - Я, Николай Юсупов, Темный, Иной, свидетельствую: вы у меня в гостях и вы под моей защитой. В моем доме никто не причинит вам вреда.

Швед помедлил, сверля взглядом мага в серебристых одеяниях. Что-то в нем проглядывало смутно-знакомое. Рассуждая логически - это должен был оказаться Брумель. Но как тогда сопоставить недавнюю стычку с вываливанием из поезда и продолжением на пустыре в Люберцах? Там тоже действовал Брумель? Или серебристые плащи в нынешнем сезоне особо модны?

С другой стороны - слова Кондора о защите не могли быть уловкой. Есть вещи, над которыми Иные не шутят нигде и никогда.

- Вы в безопасности, господа, - снова заговорил Кондор. - Пройдемте в дом и поговорим.

- Поговорим, - проворчал Швед, невольно раздражаясь. - Опять поговорим! В последнее время я только и делаю, что говорю! От меня ждут действий, а я говорю, говорю, говорю...

- Что делать, - пожал плечами Кондор, отчего крылья его слабо колыхнулись. - Настал век информации. Без обмена информацией никуда. И, потом, кому, как не вам понимать это? Это я родился и вырос в мрачные времена самодурства и самодержавия. Но вы-то, дети светлой Страны Советов, должны понимать ценность и необходимость общения как никто. Не так ли?

- Изволите ехидничать, князь? - угрюмо осведомился Швед.

- Самую малость, сударь. Пойдемте в дом, в самом деле, что мы тут торчим. И необязательно в Сумраке, для меня здешние двери всегда открыты.

Он первым, подавая пример, растворился во мгле. За ним покинул Сумрак серебристый маг.

Чертыхнувшись, Швед усыпил все амулеты, кивнул Пашке и вывалился в обычный мир.

Первое, что он услышал в питерской ночи - сдавленное шипение и проклятия Пашки. Сидеть верхом на садовой скамейке - крайне неудобное занятие. А уж вывалиться из Сумрака причинным местом прямо на ее спинку - врагу не пожелаешь.

- Бедняга, - сочувственно прокомментировал Брумель и покачал головой.

Как и ожидалось, серебряным магом оказался именно он.

"Что ж, - рассудил Швед философски. - Будет вдвойне интересно выслушать все, что они скажут".

Они прошли почти весь сад насквозь, по усыпанной гравием дорожке, сквозь дверь в глухой стене проникли сначала во внутренний дворик, а потом через другую дверь непосредственно во дворец. Кондор шел быстро и уверенно. В здании он почти сразу свернул в узкий боковой коридорчик, куда явно не водили экскурсий. Потом поднялись по лестнице - не то, чтобы захламленной, но слегка заставленной вдоль стены всякой всячиной: связками книг, узкими вертикальными шкафчиками, чем-то прямоугольным в оберточной бумаге - возможно, картинами. В конечном итоге оказались в небольшом зале без окон - кажется, он располагался в глубине дворца и с внешними стенами не граничил. Высоченные потолки утопали в полумраке, слегка подсвечено было только внизу, настенными светильниками над спинками пары стоящих друг напротив друга диванов. Между диванами застыл невысокий вычурный столик вроде журнального, только повыше.

- Присаживайтесь, коллеги, - пригласил Кондор.

Швед и Пашка синхронно сели на один из диванов. Хозяин и Брумель опустились на второй, напротив, через столик.

- Начнем? - развел руками Кондор, вопросительно глядя на Шведа.

Тот неопределенно качнул головой - ты, мол, хозяин, тебе и решать.

- Тогда по порядку. Сначала, я так думаю, следует прояснить все, что случилось раньше.

- Неплохо бы, - согласился Швед. - А то я как-то не привык махаться со своими.

- До этого тоже дойдем. Но начнем, пожалуй, с нашей первой встречи в Балаклаве. Наверняка ведь остался вопрос: "что это было?"

- Остался, - не стал возражать Швед.

- Я прекрасно знал, что в квартире на Годлевского никакой Книги нет, - начал объясняться Кондор. - Но я надеялся, что ты все-таки сунешься в сумеречный подъезд, к Стражу.

- Зачем? - угрюмо спросил Швед.

- Нашего мага Страж не принял. В сущности, мне пришлось действовать наобум, по наитию. Поди найди в Причерноморье умелого мага! Особенно в нынешние времена.

- Да ладно! - не согласился Швед. - В Одессе сколько их было?

- Вот именно, было, - подтвердил Кондор. - И где они все сейчас? Только двоих и нашел, сначала тебя, а потом, вот, Брумеля. И то - Брумеля случайно. Да и на тебя я вышел по чистому стечению обстоятельств.

Кондор откинулся на спинку дивана и заложил ногу за ногу.

- После твоего звонка я до самого вечера гадал - почему ты не соблазнился сумеречным подъездом? Все, что я о тебе знал, убеждало в обратном: ты должен был полезть туда, вопреки запретам, из чистого упрямства и авантюризма.

- Серьезно? - искренне удивился Швед. - У меня репутация авантюриста?

- И это спрашивает Иной, сковырнувший Ямайца подсвечником, а фиолетовых магов новым заклинанием, сырым и неиспытанным? Нормальный Иной при подобных раскладах даже выходить бы против таких оппонентов не стал.

- Я не один выходил, - зачем-то уточнил Швед.

- А это тоже плюс: значит, за тобой идут и в огонь, и в воду. Для моих целей это не просто плюс, а жирный плюс.

- Надо же, - проворчал Швед. - Чего только о себе не узнаешь!

- Кроме того, - заговорил Кондор снова, - тебя практически невозможно просчитать. Я сначала не поверил, но когда я подбросил тебе стило, а ты его тут же отдал Завулону - впору было за голову хвататься. Хорошо хоть я не решился расстаться с настоящим и оставил в балаклавском домике имитацию. Это послужило хорошим уроком, а заодно прояснило сразу три факта: ты не сознавал ценности артефакта, ты не намеревался действовать по собственному разумению и полностью положился на своего шефа, ну и окончательно подтвердило, что твое поведение плохо просчитывается.

- Слышь, Паша, - Швед подтолкнул спутника локтем. - Глянь, у меня, часом, нимб не прорезался? Как у Пресветлого Гесера в особо патетические моменты?

- Сияет! - подыграл Пашка, весело оскалясь. Для него все происходящее, несомненно, выглядело как увлекательная игра, как приключение в новом и неизведанном мире магии и магов. В мире Иных.

- Зря иронизируешь, - ничуть не смутился Кондор. - Мы договорились действовать в открытую, вот я и объясняю все как было, без утайки.

- А мы договаривались действовать в открытую? - удивился Швед напоказ. - Не припоминаю, чтобы я нечто подобное обещал.

Кондор неодобрительно нахмурился:

- Я озвучил подобную линию поведения. И, честно говоря, рассчитывал на взаимность.

- На взаимность сможете рассчитывать, когда на меня и моих людей перестанут напрыгивать вампиры и прочая нечисть, - парировал Швед не задумываясь. - А пока - я всего лишь согласился вас выслушать. Так что продолжайте... Может быть, и до взаимности дойдет.

Швед без труда улавливал неудовольствие Юсупова. Разговор явно отклонился от намеченного плана. Что интересно, Брумель неудовольствия не выказывал - просто сидел и слушал, причем с интересом.

- Что ж... Как минимум, благодарю за честность, - процедил Кондор. - Но признаю, что основания для подобных демаршей у тебя имеются. Зайдем тогда с другой стороны. У меня... и у моей организации есть определенные планы на Пустую Книгу. Нам необходимо реализовать некую поправку. Поправку к текущему состоянию вещей, можно так сформулировать. Для этого нужны Пустая Книга, стило аль Хазреда и маг-Проводник, признанный Стражем. Последний фактор мы изначально не учитывали, поскольку не были осведомлены о нем. Поэтому нанятый нами маг не справился. Теперь мы намерены нанять тебя и попробовать снова.

- Нанятый маг - это он, что ли? - Швед указал на Брумеля.

- Нет. Его мы наняли исключительно для того, чтобы выйти на тебя. И не просто выйти, а имея при этом хотя бы минимальный кредит доверия.

- Ничего себе доверие! Такое всеобъемлющее, что пришлось в драку вступать! Всем моим, включая неофитов! И от поезда мы в итоге отстали! И Брумеля я мог опознать еще тогда, между прочим! Зачем эта дурацкая проверка? Это ведь проверка была, я прав?

- Прав, - подтвердил Кондор. - Лично я был против, но организация настояла.

- А ничего, что я в данный момент являюсь адептом миссии под тройным патронажем? Причем, целью означенной миссии как раз и является Пустая Книга?

- Тройной патронаж - всего лишь бюрократическая отговорка, туман войны. И Светлые, и Темные, и Инквизиция намерены использовать Книгу в своих целях. Так было всегда и так будет и далее. Как только Книгу отыщут - начнется свалка, в которой затопчут и тебя, и, скорее всего, меня вместе со всей организацией. Ну и зачем нам это? Не разумнее ли потихоньку воспользоваться Книгой в своих целях, оставив ни с чем прочих претендентов?

- Учитывая статус и силу претендентов... - протянул Швед. - Не-а. Не разумнее. Не затопчут сразу - развоплотят потом. Чисто из мести за то, что пошли против них.

- Вот поэтому и надо сделать так, чтобы не смогли развоплотить, - вкрадчиво произнес Кондор. - С Пустой Книгой в активе - это реально.

Швед поразмыслил.

- Вы хотите сказать, что Книга позволит исправить существующий порядок вещей настолько сильно, чтобы сравняться силами с Гесером, Завулоном и Дункелем?

Кондор досадливо поморщился:

- Не надо имен вслух, молодой человек... Но в целом - да, именно так. Это возможно. И это заманчиво, не так ли?

- Интересно девки пляшут, - произнес Швед нараспев. - По четыре штуки в ряд...

Кондор и Брумель молча ожидали его решения. Просто сидели, неподвижно, словно изваяния, и ждали.

- Ну, хорошо, - заявил Швед секунд десять спустя. - Перспективы я уяснил, восхитился, содрогнулся в предвкушении, и все такое. Однако хотелось бы конкретики. Что делаем? Как делаем? Каким образом и когда делим ништяки? Простите, но я в глобальные игры всегда играл на нижней кромке и, как правило, мое участие этой самой конкретикой и ограничивалось. Уверен, на этот раз все случится точно так же.

- Сначала о ништяках, - заговорил Кондор с готовностью. - Первым, прямо сейчас, реализуем наш замысел, мой и организации. После этого, в знак того, что следующий акт с Пустой Книгой всецело твой, я отдаю стило тебе на хранение. Когда настанет срок и мир с Книгой снова будут готовы, а произойдет это через шестьдесят пять лет плюс-минус несколько недель, тебе будет не слегка за пятьдесят, а больше ста. К тому моменту ты совершенно иначе будешь видеть и воспринимать мир - уж поверь Иному, родившемуся в одна тысяча восемьсот двадцать седьмом году. А если сомневаешься, вспомни себя в двадцать и сравни с собой сегодняшним. Уверяю: если ты нынешний еще не способен внятно хотя бы представить собственные желания и цели, у тебя будет достаточно времени подумать и четко сформулировать их. В должный срок ты найдешь меня, а значит и Книгу. А если нет - то я найду тебя, поскольку в любом случае для очередного акта понадобится стило. На мой взгляд, это вполне достаточная и честная гарантия.

Швед задумался, переваривая услышанное. Отдать ему стило аль Хазреда - действительно сильный ход. И красивый. И посыл о возрасте следующего подхода к Пустой Книге тоже прозвучал убедительно - Швед совсем недавно размышлял о взрослении и сопутствующих переменах в себе и не сомневался, что к ста двадцати годам от роду в очередной раз изменится, если не во всем - то во многом. Да и вообще, предложение Кондора в целом звучало достаточно заманчиво, если не считать того, что сам Швед с самого начала не верил в возможность с помощью Книги принести в мир что-либо позитивное. Добро не возникает по мановению волшебной палочки. Мгновенно и из ниоткуда возникает только зло, потому что оно на самом деле не возникает, а просто вырывается на свободу из очередного заточения. Оттуда, куда его с великим трудом, жертвами и лишениями загнали в прошлый раз. А добро всегда рождается заново, в муках, зреет медленно и в мир просачивается тяжело, с большими потерями. Обернуться к добру почему-то трудно и неудобно, как продираться сквозь нижние слои Сумрака, зато ко злу ноги сами несут, только первый шаг сделай. Вот этот досадный вектор, на самом-то деле, и следовало бы изменить, если Пустая Книга действительно на подобное способна. Только как его изменить? Как?

Получается, что главное - добраться до Книги и заполучить в руку стило. А дальше, по всей видимости, пресловутое "само собой". А раз так...

- Я согласен, - произнес Швед вслух.

На него снизошли спокойствие и уравновешенность, как всегда после принятого решения. Где-то там, глубоко внутри, в самом сердце, Швед его уже принял, хотя рассудком факт принятия еще до конца не осознал.

- Осталось уяснить вашу с организацией цель. Без этого я, извините, помочь ничем не смогу.

- Разумеется, - усмехнулся вампир. - Но чуть позже. Полагаю, непосредственно перед актом.

- У меня не будет времени проникнуться - а это, по слухам, при работе с Пустой Книгой по-настоящему важно.

Кондор заколебался, глаза его забегали. На восковом вампирском лице застыло выражение нерешительности. Наконец взгляд его остановился на Брумеле - наверное, Кондор просил его совета.

Брумель развел руками, умело разыграв короткую пантомиму: "А что делать, он прав!"

- Хорошо, - решился Кондор. - Но сначала Слово Иного, пожалуйста.

- Я, Дмитрий Шведов, Иной, Темный, подтверждаю и свидетельствую, что согласен с предложением Николая Юсупова, Иного, Темного, каковое заключается в том, что первым с помощью Пустой Книги будет исполнен его замысел, а мой лишь вторым, и в положенный для того срок. Залогом же нашего договора станет передача артефакта "стило аль Хазреда" мне на хранение вплоть до следующего акта, каковой и завершит договор.

Произнеся это, Швед сотворил малый знак Темного Зарока.

- Достаточно? - спросил он у вампира.

- Более чем! - осклабился тот с победным видом.

Сам Юсупов произносить ничего не стал; да этого и не требовалось. Если он не отдаст Шведу стило - договор и Зарок разрушатся сами собой. Правда, к этому моменту замысел Кондора уже будет исполнен. Но Шведа это волновало не слишком.

- Что ж... Открываю карты. Как известно, вампиры никуда не могут войти без приглашения. Мы хотим устранить эту досадную несправедливость. Вообразить мир, где этот закон не работает, не так уж и трудно. Правда, молодой человек?

Швед подумал и ответил - очень спокойно:

- Вы правы. Вообразить, будто что-нибудь не работает - проще простого. Даже я справлюсь.

*** *** ***

- Ну, чего? Теперь рискнешь водилу заморочить? - спросил Швед Пашку, когда они снова оказались за воротами садика.

- Может, лучше пройдемся? Ночь такая хорошая. Вон туда, там, вроде речка.

- Тут везде речка. Или канал какой-нибудь. Это же Питер.

- Вот вдоль канала и пройдемся, моряки мы или где?

- Ну, ладно, ладно, давай пройдемся, - решил не перечить Швед. - Заодно и мысли пригладим.

- У меня с собой! - Пашка многозначительно похлопал по толстовке на груди - видимо, во внутреннем кармане пряталась плоская бутылочка или фляга.

- Да я не об этом, - вздохнул Швед. - Хотя...

Мимо прополз приземистый автомобиль с номером 555. Неторопливо, приглашающе - бери, морочь водителя и езжай в комфорте. Даже жалко было отпускать. Но раз договорились пройтись...

Они пересекли проезжую часть и очутились в очередном скверике - не так уж и мало в Северной Пальмире растительности, оказывается! Глоточек крепкого, принятый у памятника Римскому-Корсакову, и впрямь не помешал.

Здание консерватории ремонтировали, дальше пришлось идти по тротуару-галерее, сколоченной из досок, вдоль ограждения, лесов и маскировочной сетки. И рядом с Мариинским театром тоже кипела стройка, все было загорожено и перегорожено, еле продрались. Через квартал, напротив Никольского сада (Зелень! Снова зелень!) среди обгонявших машин Швед вторично углядел иномарку с номером 555.

И насторожился.

Уже через пару секунд он понял, что насторожился не зря: в машине ехало трое Иных.

- Так, Паша! - сообщил он. - Кажется, нас пасут. И если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю - это не Инквизиция.

- Да это наши! - беспечно отозвался Пашка.

Швед сначала не сообразил - о чем он, а потом заметил притормаживающий "Аурус" и заметно приободрился. А Пашка, похоже, ничего не заподозрил и на автомобиль с номером 555 внимания не обратил.

Не успел "Аурус" притормозить, рядом к тротуару притерся еще один минивэн, к счастью тоже знакомый. Выскочивший из него Инквизитор сделал знак забираться внутрь. Швед послушно забрался.

- Ты какого рожна бродишь без охраны? - без обиняков напустился на него Дункель. - Мало тебе вчерашнего? За Книгой семнадцать групп охотятся, у меня оперативников не хватает за всеми присматривать! На тебя только что чуть-чуть не наехали, а ты и не заметил, небось?

- Борт с номером три пятерки? - поинтересовался Швед небрежно. - Заметил я, заметил. Кто это, кстати?

Дункель поглядел на него не то, чтобы с уважением, но позитива во взгляде Великого Инквизитора все же прибавилось.

- Ишь ты... Глазастый. Это Светлые из Москвы. Причем, не из Дозора, не Гесеровы. Вольные стрелки. Надо бы их придавить, да все руки не доходят.

- И чего им надобно?

- Известно что - мир осчастливить. На очередные лет семьдесят. Боюсь представить как именно, но в искренности их намерений даже не сомневаюсь. Правда, опыт подсказывает, что получиться у них должно как всегда - с обязательными революцией, гражданской войной, смутой и интервенцией - но кто ж из Светлых станет слушать старого Розендорфера? Он жеж в прошлом Темный!

- Добрый вы... - вздохнул Швед.

- Ага, добрый, сейчас узнаешь, - отозвался Дункель безо всякой теплоты в голосе. - У тебя на квартире что, артефакт какой-нибудь припрятан? Эманирует на пять кварталов во все стороны.

- Откуда у меня артефакт? - пожал плечами Швед. - Амулеты только.

- Много? Заряженные?

- Штук семь. Заряженные. Ну и... Я там с защитой мало-мало поработал, чтобы не лезли кто не попадя. Потому и эманирует, чтобы подробности не просматривались.

- Узнаю манеры Лайка, - фыркнул Дункель. - Он тоже так любил, листья в лесу прятать.

- Между прочим, действенный метод, - заметил Швед.

- Ладно. Докладывай, как поговорили.

- Книга у Кондора. Кондор - в своем дворце, - сообщил Швед. - И действует он не соло, а в рамках все той же Лиги вампиров Силезии... или как там ее? Надеюсь, вы о ней знаете больше меня.

- Это все понятно, - перебил Дункель. - Что они хотят? Выяснил?

- Выяснил, - Швед кивнул. - Правда, не знаю - это истинная цель, или же очередной туман войны. Вроде бы, они хотят, чтобы вампиры могли врываться в чей угодно дом без приглашения, по собственной инициативе.

Дункель скривился, словно ему пришлось сжевать два лимона кряду:

- Надо же! Отряхнули пыль со старых прожектов! Впрочем, что с них, кровососов, взять. Сами мелкие и цели поэтому низменные... Зря мы тревожились, получается. Когда наметили акт?

- Завтра ночью. Там же, где говорили сегодня.

Кажется, это известие повергло Дункеля в уныние. Он коротко ругнулся и застыл, вытаращив глаза и явно о чем-то размышляя.

- Кондор намекал, что книга у него, - осторожно вклинился в его раздумья Швед. - Может, наведайтесь во дворец и поищите? Если найдете - то и миссии конец.

- Что? - встрепенулся Инквизитор. - Наведаться?

По всей видимости, это было невыполнимо, но Швед не понимал почему. Дункель, видимо, почувствовал недоумение Шведа и счел необходимым пояснить:

- Не так это просто, как кажется. Войти в дом старого вампира, когда он внутри и не хочет, чтобы ты вошел - это задача не на один год, тут правильная осада нужна. Знать бы заранее, что Книга там - начали бы загодя...

Подумав еще немного, Дункель объявил:

- А сделаем мы вот что. Сейчас отбудешь на квартиру, и станешь сидеть там тихо, аки мышка. До следующей ночи. Наружу - носа не казать, это приказ. Ни тебе, ни твоим пионерам-туристам, все вокруг будет оцеплено, ни один Иной без спросу не прошмыгнет. Где-то в середине дня, скорее всего ближе к вечеру, к тебе наведаются наблюдатели. Может все трое, а может двое или вообще кто-то один. Получишь инструкции на ночь. В целом - сделаешь вид, будто записываешь вариант Кондора, но на деле запишешь другое, понял? Наблюдатели скажут - что именно. Исполнишь - сильно приподнимешься. Напортачишь... тогда будет плохо. Совсем плохо. И не только тебе. Уразумел, Темный?

- Уразумел, - вздохнул Швед без особого энтузиазма. - Чего тут разуметь...

- Тогда пересаживайся к своим - и домой! Марш! Вас сопроводят, вон тот фургончик, так что не дергайтесь.

Швед так и поступил. Когда он выбрался из минивэна Дункеля, на противоположной стороне улицы заметил автомобиль с номером 555. Дверцы его были открыты настежь, а рядом дюжие Инквизиторы в балахонах работали с троицей Светлых Иных. Светлые были обездвижены методом "мордой в капот" и вдобавок еще чем-то магическим, и с виду производили впечатление лиц с крайне невеселыми перспективами.

"Может быть, это и мои перспективы тоже", - подумал Швед философски, подсаживаясь в "Аурус".

- Доброй ночи, Дмитрий Александрович! - жизнерадостно поприветствовала его Ниночка. - А я знаете что случайно выяснила?

- Что? - поинтересовался Швед. Получилось несколько мрачновато.

- У квартиры на Годлевского и у тех, что мы снимаем в Питере - один и тот же хозяин, хотя контактные телефоны разные.

Швед удивленно воззрился на секретаршу.

- Странно, конечно, но что это может значить? И как ты это выяснила?

- Я должна была позвонить по оплате и случайно набрала номер хозяина Годлевского. Он ответил, я поняла, что ошиблась, извинилась и сбросила. А потом набрала уже правильный номер и мне ответил тот же человек. Вернее, тот же Иной. И знаете кто это?

- Кто?

- Это ваш приятель Брумель, который вчера заходил. Мы его сегодня подвозили до Всеволожска. Когда я звонила, мы сидели с ним рядом, я где и сейчас, а он вот тут, у дверей, с краешку. Представляете? Два разных номера набираю, и оба раза телефон звонит у попутчика с соседнего сидения! Посмеялись от души. Я сразу потребовала скидку - в шутку, конечно. А он взял - и согласился. У нас теперь по жилью лишние трое суток в Питере образовались. Останемся после всего? Тут столько интересного, смотреть и смотреть! А то с вашей миссией ничего не успеваем, все время приходится отвлекаться.

У Шведа голова кругом пошла. Вокруг происходило слишком много всего, чтобы с ходу составить стройную картину событий. Следовало спокойно посидеть и поразмыслить, разложить события по полочкам в соответствии с логикой, и наложенный Дункелем домашний арест в этом смысле был очень кстати.

- Поехали, Шагрон, - сказал Швед устало. - Нам до вечера запретили выходить в город, так что запремся в четырех стенах.

- Насчет четырех стен, я в курсе, - отозвался Шагрон. - Настолько в курсе, что купил казан, баранины и остального всего, чего полагается. Плову хочется, спасу нет. Сварганишь, а?

- Куда ж вас девать, - вздохнул Швед покорно. И поинтересовался: - Казан хоть хороший?

- Наманганский! На двенадцать литров! Еле поднял!

В машину наконец-то подсел Пашка и Шагрон тронул.

- Ты чего там застрял? - поинтересовался Швед у керчанина.

- Инквизиторы прихватили, - пояснил тот из кресла, сидя в котором, по словам Ниночки, совсем недавно отвечал на звонки Брумель. - Я тебя ждал, а тут гопота какая-то подъехала, из машины полезла. Я им и ответить-то не успел, тут, оказывается, какой-то евроспецназ на подхвате. Сумеречный... Короче, на вопросы главного ихнего отвечал.

- Главный в машине сидит, - проворчал Швед. - С ним я разговаривал.

- Ну, значит того главного, который снаружи. Старпома, типа, раз капитан в машине, - осклабился Пашка.

"Хорошо им, - подумал Швед с легкой завистью, имея в виду всех, кроме себя. - Все у них просто и весело, и не решать им судеб мира с помощью древних Книг..."

- Как покатались, кстати? А, Нинель?

- А мы не катались, Дмитрий Александрович! - по-прежнему жизнерадостно ответила Ниночка. - Мы вас прикрывали. И этой ночью, и вчера днем, когда вы на Фрунзенскую ездили, а потом к Исакию ходили. Просто вмешиваться не пришлось, Инквизиция сработала.

- В смысле - прикрывали?

Тут даже Шагрон не выдержал:

- Слушай, Швед, не тормози, а? Ты думаешь, Завулон самоустранился и просто сидит в стороне? Я тут тоже в миссии, если ты еще не понял, только не под тройным патронажем, а под одинарным.

Швед даже возмущаться не стал. Просто уныло вздохнул и проворчал:

- Марта! Ну хоть ты-то здесь по своей воле? Не на задании?

- На задании, шеф! - бодро доложила девчонка. - Дебютирую! Зам Завулона меня еще в Севастополе инструктировал!

- Вот, сволочи! - выдавил Швед бессильно.

Но зол он вовсе не был.

"Доедем, - подумал он, - сразу на кухню. На пару часов очистить мозги от любых мыслей. Кулинария как средство от переутомления. Надеюсь, поможет".

Но события и не думали прерываться - наоборот, обрели невиданную плотность и частоту. На квартире их дожидался Брумель и по лицу его без труда читалось - что-то задумал и готов это совершить прямо сейчас. Так что с кулинарией пришлось обождать - Швед велел всей компании пока удалиться в квартиру этажом ниже, а заодно как следует вымыть и прокалить казан.

То, что Брумель сумел без чьей-либо помощи войти под расставленный Шведом защитный "полог", объяснялось достаточно просто: как выяснилось, квартирой-то именно он распоряжается. Ну и еще сыграл свою роль тот факт, что недавно он уже заходил в гости. Значит, позаботился о том, чтобы войти еще разок, даже в отсутствие Шведа.

Что он, собственно, и проделал.

Когда компания удалилась, Швед без сил упал в кресло. Брумель, сунув руки в карманы джинсов, нервно расхаживал по ковру перед эркером.

- Ну, и что ты задумал на этот раз? - поинтересовался Швед без воодушевления.

Брумель перестал бегать и неожиданно поставил на комнату еще и свой экран-"полог", внутри основного. Это заняло минуты две и, насколько мог судить Швед, потребовало немало Силы.

Закончив, Брумель деревянным шагом прошел к дивану и присел точно напротив Шведа. Прежде чем он заговорил, истекла еще минута, не меньше.

- В прошлую нашу встречу я предложить не решился. Не знал - готов ли ты отклониться от линии старших товарищей и сыграть по-своему. Теперь вижу - ты готов. Поэтому... давай этих кровососов кинем, - предложил Брумель, остекленело глядя куда-то в пустоту.

Затем медленно повернул голову и посмотрел Шведу прямо в глаза.

- Я знаю как. И я знаю зачем.

- И зачем же? - поинтересовался Швед, с удивлением отмечая, что на самом деле ему совершенно неинтересно - зачем?

Брумель заговорил. Сначала бесстрастно, потом чуть живее, а дальше, распалившись, уже эмоционально, с размахиванием руками по-итальянски и интонациями бывалого трибуна. Швед глядел на него, делал вид, что слушает, но слова Брумеля на самом деле пролетали мимо, не оставляя ни малейшего отклика в сознании.

"Возня, возня, бесконечная возня, - думал Швед, переполняясь брезгливым раздражением. - Всяк тянет одеяло на себя - вампиры, Лига их недоделанная, Дункель и Инквизиция, Завулон, Гесер... Семнадцать прибывших в Питер групп, если только Шведу в очередной раз не соврали и их действительно столько. Брумель, вон, тоже, что-то свое затеял. Людишки. Человечишки с претензией на всемогущество. Зачем? Зачем эта мелкая и мерзкая возня?"

Брумель все говорил, доказывал что-то, имея вид крайне доверительный и убедительный.

- Допустим, я согласен, - перебил его Швед, когда раздражение наладилось перейти в мрачное отчаяние. - Но как мы доберемся до Книги? Я слышал, войти в дом вампира непросто. Особенно если это дом старого вампира. Целой семьи старых вампиров.

Брумель осекся, внимательно глядя на Шведа. Он как будто мучительно прикидывал в мыслях - открывать или не открывать Шведу очередной грандиозный секрет. Очередной кусочек мозаики, покуда скрытый от понимания Шведа, но способный пролить свет на всю картину в целом.

- Ты действительно согласен? - переспросил он с нажимом. - Подумай сам, если мы сделаем так, даже Великим вроде Гесера и Завулона против нас будет непросто. Не скажу, что станем вровень с ними, но даже им после этого придется с нами считаться. Ты, главное, представь в уме принцип, а что записать - я тебе подскажу.

Швед пропустил мимо ушей - что именно Брумель предлагает подправить в мире, но в данный момент это не имело значения, потому что это было именно оно - чужое знание. Которое вряд ли принесет много пользы, что бы там не утверждал Аркадий Семенович Бермас. Не нужно сейчас Темному Иному Дмитрию Шведову чужого. Лучше обойтись своим.

- Кто ж от такого откажется, - сказал Швед вслух и пожал плечами. С видом небрежным и многозначительным. - Однако все разбивается о ма-а-аленькую загвоздочку: нужна Книга. Не где-то там, в заначке у Юсуповых, а здесь и сейчас. Понимаешь?

Брумель помолчал еще немного и, наконец, решился:

- Она здесь. Она с самого вашего приезда здесь.

Швед даже растерялся в первую секунду. Он-то ожидал очередного плана по вторжению во дворец и похищению Книги. Со всеми прилагающимися веселостями в виде погонь, драк с вампирами, жонглированием Силой и опустошением амулетов.

- В смысле - здесь?

- В прямом. Книга здесь, в этой квартире, - повторил Брумель.

Он вскочил с дивана и кинулся к эркеру, но не добежал. Упал на колени, наполовину задрал лежащий на полу ковер. Обнажился старинный паркет под ним. Лежал паркет красивой косой елочкой - но в правильном узоре выделялся прямоугольник, паркетины в котором располагались параллельно стенам комнаты. Брумель куда-то нажал и прямоугольник этот встал торчком открывая доступ в тайник.

В двух метрах от тайника на полу распласталась полупустая сумка Шведа, а в ней, в специальном боковом отделении, хранилась маленькая шкатулка с заряженными амулетами. И Книга, и амулеты, конечно же, светили в Сумраке - для тех, кто умеет видеть. Но они располагались так близко, что сливались в единое пятно.

- Лист в лесу, - пробормотал Швед. - Конспираторы хреновы...

Брумель тем временем прикрыл руки "полынь-оберегом" и очень осторожно, взявшись за самые уголки, вынул из тайника Книгу.

Она действительно производила впечатление древней, но не ветхой. В первую очередь взгляд приковывала металлическая застежка сложной формы.

Встав с колен, Брумель перенес Книгу на столик перед диваном.

На коже обложки хорошо просматривалось тиснение в виде силуэта летучей мыши - мысленному взору Шведа невольно представились крылья Кондора в сумеречном облике и почему-то еще Тони Йомми во всем черном и со своим неразлучным Гибсоном SG.

Швед некоторое время откровенно таращился на Книгу, кожей и всем естеством ощущая - какая от нее исходит древняя мощь.

"Если за домом наблюдают, - подумал Швед мимоходом, - сейчас все определенно замерли и поразевали рты".

Вслух он спросил другое:

- Стило, надо понимать, тоже у тебя?

Брумель криво усмехнулся и с готовностью пояснил:

- Нет, стило у Кондора. Должен же я был как-то его успокоить, когда уговаривал спрятать Книгу здесь? Но это совершенно неважно: правда в том, что прямо сейчас стило не нужно, ни аль Хазредовское, ни любое другое. Ты можешь писать в Книге чем угодно, потому что она сама тебя избрала, ты Проводник, и в твоем случае имеет значение КТО пишет, а не ЧЕМ он пишет. Я не зря изучал все, связанное с Пустой Книгой больше шестидесяти лет, как видишь! Вот, держи, - Брумель сунул два пальца под клапан узенького кармана на бедре, годного, например, для ножа или чего-нибудь столь же узкого и длинного. Но вынул он не нож, а обыкновенную крестовую отвертку с полупрозрачной красной ручкой.

Швед принял отвертку и тупо уставился на нее. Чувство нереальности происходящего, давно уже овладевшее им, только усилилось.

Тем временем Брумель ушел в Сумрак; Швед последовал за ним.

Он уже видел эту комнату в Сумраке, так что ничего нового его взгляду не открылось. Зато не осталось сомнений: снаружи, из сада Пикуля, за окнами квартиры пристально наблюдают. Накатило предчувствие телефонного звонка - и действительно, через несколько секунд трубка Шведа исторгла басовитый, измененный Сумраком сигнал.

Брумель произнес незнакомое заклинание, провел ладонью над Книгой, усилил на руках оберег и скупым движением отщелкнул застежку. Затем раскрыл Книгу примерно на середине. От страниц исходило мягкое синеватое свечение, при взгляде на которое подспудно закрадывалась уверенность: сделай что не так - непременно полыхнет и испепелит все вокруг.

Телефон продолжал настойчиво звонить.

- Ты готов? Представил? - обратился Брумель к Шведу. - Не тяни!

- Представил, - подтвердил Швед, глубоко вдохнул и на миг прикрыл глаза.

Сила текла вокруг, вдоль стен комнаты, свиваясь в тугие могучие узлы. Швед с трудом мог вообразить себе столько Силы зараз, да еще так плотно спрессованной в сравнительно небольшом объеме. Сумрак, казалось, дрожал и гудел на низах от натуги, готовый в любой миг взорваться на манер гигантской бомбы.

- Пиши! Теперь пиши!

Страницы книги, однотонно-желтоватые, сделались мягкими, будто воском покрылись. Брумель пытался что-то диктовать, но слова его снова бесцельно пролетали мимо сознания. Швед, повинуясь внезапному порыву, ухнул в Сумраке слоем ниже.

Столика здесь никакого не было, и комнаты не было, но в месте, где в реальности располагался простенок с напольными часами, сами часы сохранились, хотя и сильно изменились с виду. Они висели в стылой пустоте, в десятке метров над землей. И Швед тоже висел в пустоте, и Пустая Книга перед ним. А еще там, где слоем выше находился Брумель, что-то происходило с Сумраком - должно быть, Брумель пытался тоже пробраться вслед за Шведом на второй слой.

Понимая, что нельзя мешкать (не верь, не бойся, не мешкай!), Швед склонился над Книгой и подрагивающей рукой выцарапал на воске страницы первое, что пришло в голову:

"Да станет так.

Да будет так".

В две строки, кривыми печатными буквами.

Швед выпрямился, готовый к тому, что бомба сейчас все же взорвется. Может быть не здесь, в пространстве отсутствующей на втором слое комнаты, а чуть дальше, в стороне, или в почти черном небе без звезд. Или еще где-нибудь в округе. А если не бомба, то уж какой-нибудь ощутимый спецэффект наверняка проявится.

Оттого, что Швед отвлекся и потерял концентрацию, его выплюнуло слоем выше. Снова комната, снова столик с Книгой, снова Брумель в серебристом плаще, напряженно глядящий из под чародейского колпака.

Швед все еще ожидал спецэффекта - что пол дрогнет, стекла вылетят - что-нибудь в этом роде. Но не происходило ничего. Почти ничего. Единственное что - ворочающаяся вокруг Сила сошла на нет. Схлынула, быстро, но не мгновенно, и поэтому не причинила никаких разрушений.

Брумель ошарашенно глядел на все это. Телефон звонил. И еще, кажется, в дверь ломились Шагрон и компания, подоспевшие снизу и не способные прошибить усиленную Брумелем защиту.

Сияние вокруг Книги медленно угасло. Страницы снова стали просто страницами, но начертанный Шведом текст остался на месте. И, кажется, под ним еле заметно проступали еще какие-то надписи.

- Швед? - растерянно пробормотал Брумель. - Ты чего, блин, наделал?

Серебристый его плащ чуток раздался на груди и Швед внезапно осознал, что печать временной питерской регистрации у Брумеля отсутствует. Наверняка это что-нибудь означало - но что?

- Что ты наделал? - повторил Брумель глухо.

Отвечать ему Швед не стал. А вот на звонок решил отозваться.

Вышел из Сумрака, обернулся, нащупал в кресле телефон и поднес к уху.

- Что там у вас происходит? - заорал Дункель в ту же секунду, когда понял, что ему наконец-то ответили. - Почему заперлись?

- Докладываю: миссия под тройным патронажем завершена, - сообщил Швед на удивление твердо и уверенно - увереннее, чем ожидал. - Можете приходить и разбираться, защиту я сейчас сниму. Совсем.

И сбросил вызов.

Пустая Книга лежала на журнальном столике. Брумель стоял рядом, не веря таращился на нее и не мог понять и принять - Книга стала просто книгой. Сила ушла. Магия ушла. Все ушло. Мир стал чуточку другим - в нем не было более древнего артефакта. Осталась просто книга в старинном переплете, и Швед мог поручиться, что металлической застежки теперь можно безбоязненно коснуться даже незащищенной заклинаниями рукой.

В правой руке Швед по-прежнему сжимал отвертку. На крестообразный кончик налип вязкий желтоватый комочек. Швед поднес отвертку к глазам, поразглядывал пару секунд и обернулся к Брумелю:

- Снимай "полог". Сейчас Великие набегут. Да и наши, слышишь, ломятся?

*** *** ***

Примерно через полчаса в той же комнате сидели шестеро Иных:

Швед в кресле.

Дункель и Завулон напротив на диване.

В другом кресле рядом с диваном - Гесер.

Сбоку от столика на стуле, примерно посредине между Гесером и Шведом - Брумель.

В эркере, спиной к окнам, на втором стуле - Хена.

Комната была прикрыта солидными экранами работы двоих Великих - Гесера и Завулона. За пределами экранов в квартире присутствовали также четверо Инквизиторов - по двое на кухне и в прихожей.

В подъезде и вокруг дома тоже хватало Иных - практически все из них относились к оперативной инквизиторской команде.

Шестерка в комнате уже некоторое время производила разбор полетов. Допытывался в основном Дункель. Швед и Брумель - отвечали. Иногда реплику-другую вставлял явно раздосадованный Гесер. Завулон и Хена молча слушали.

- Да, - подтвердил Швед. - Я с самого начала решил проделать это. Вернее, не с самого начала, а с момента, когда стал понимать достаточно. Конечно, я не в состоянии представить мир без Пустой Книги - я ведь уже знал о ней, а не думать о белой обезьяне невозможно. Но я вполне способен представить мир, где Книга бессильна. В России представить что-нибудь, что не работает, вообще без проблем. У нас тут многое что должно работать - не работает.

- Мы должны были предвидеть это, - раздраженно вставил Гесер. - Что молчишь? Твой щенок!

Последние слова адресовались Завулону.

Глава Темных впервые за полчаса подал голос:

- Щенок мой, это верно. Однако он не соблазнился, как это всегда бывало раньше. Что натворили бы твои щенки, доберись они до Книги, а Гесер? То же, что и в прошлые разы? Миллионы трупов и откат в каменный век?

- Можно подумать, Темные поступали иначе.

- Они хотя бы не тянули за собой в преисподнюю весь мир.

- Да, весь мир не тянули. Только девять десятых мира, сущую мелочь!

- Хватит вам! - пресек перебранку Совиная Голова. - Как торговки на базаре, право слово! Лучше подумайте что с этими двумя делать.

- Развоплотить, - хмуро отрезал Гесер.

- Развоплощать не за что, - мгновенно парировал Завулон. - Этого, - он указал на Брумеля, - в ссылку лет на полста, пусть посидит, подумает на кого следует хвост пружить, а на кого лучше не надо. А этого, - он кивнул на Шведа, - я вообще поостерегся бы трогать. Он, конечно, честный, за весь мир радеет, как мы изволили убедиться. Но я бы все равно поостерегся. Пусть себе живет... Зреет.

- И ты лет через пять получишь мага вне категорий на ровном месте! А если он не дурак - то может и до Великого дорасти. Я против, естественно, - заявил Гесер.

- Вообще-то, кто бы протестовал! - возразил ему Дункель, и был при этом непререкаем. - У тебя и Великие есть, и выше первого тоже. У Завулона только Юрий да Николай иногда, а Великих - вообще ни единого. Так что тут я сам догадайся кого поддержу. И Коллегия меня поддержит, будь уверен. Чтоб вы все знали, мы там у себя уже дважды всерьез обсуждали новый приход Зеркала. К Темным, естественно, как и в прошлый раз. Теперь, с учетом произошедшего, вероятность этого падает до обычных величин. Да и, положа руку на сердце, - до Великого завулонову шустрику еще расти и расти, тут и прорицатель не нужен, чтобы убедиться. Да и из категорий пусть для начала выйдет.

"С чего они вдруг решили, что я вырасту до Великого? - слушал и изумлялся Швед. - Я и второй-то уровень тяну еле-еле!"

- Коллегия? - переспросил Гесер со значением. - То есть, не трибунал, а всего лишь коллегия?

- Не трибунал, - подтвердил Дункель со вздохом. - У него (кивок на Брумеля) исключительно намерения. Неосуществленные. Намерения, а не деяние, попрошу заметить! А этот... (кивок на Шведа) Слишком многие решат, что он неожиданно облегчил всем нам жизнь. Включая и меня, кстати. Мы так долго бегали от проблемы Пустой Книги, так долго от нее прятались за пресловутым эдиктом, что подобный исход поневоле начинает казаться благом. Нет Книги - нет проблемы. Или опять охота грызться, воевать, шпионить друг за другом, подозревать и подличать? И вдобавок дрожать от ужаса, представляя, что до Книги добрался кто-нибудь компетентный, но в одиночку? Увольте. Мне жаль, разумеется, но мне одновременно и становится спокойнее. Так что, коллегия, Пресветлый Гесер. Коллегия, а не трибунал.

- Все-то у вас заранее решено, господа европейцы, - едко заметил Гесер.

- Тем живем, - вздохнул Дункель и покосился на Брумеля. - Что ж, предлагаю пока закруглиться. Этого под арест...

- Потом, - перебил его Завулон. - Никуда он не денется, я замотивирую.

Дункель пару секунд подумал, потом махнул рукой:

- Пес с ним, пускай пока с остальными побудет. Вы оба - ступайте вниз, варите свой плов! А мы тут теорией займемся...

Смотрел он при этом на пустую книгу, все так же лежащую на журнальном столике.

Смотрел неотрывно и завороженно.