Цивилизация из канализации

Глава 16

Он представил, как все это может выглядеть, однако воображаемая картина его ни капельки не возбудила. Оно и понятно — чтобы быть полноценной крысой, ею надо родиться! Тут у меня явная нестыковка. Хотя… если, скажем, побрить гостью наголо, то, очень может быть, мне и понравится… Только как она бедная будет жить совсем лысая? Ей ведь будет холодно…

Ради справедливости как партнёру и мне необходимо будет побриться, что же из меня выйдет? Даже представить страшно! Господи, какую же чушь я несу! Хорошо, что перед самим собою. Ни на минуту меня не покидает мысль о возвращении в людское лоно… Точит и точит мое новое крысиное «я»… Действительно, разве можно забыть такой чудесный человеческий секс?. Но выход всегда можно найти. Я же мужчина, в конце концов, или где?! Единственное препятствие — это мое восприятие! Значит, будем перестраиваться.

Например, во время секса с крысой по вызову никто мне не запрещает это делать с закрытыми глазами представлять себе другую партнершу… Впрочем, я уже убедился, что лапки такие же чувствительные, как и мои прежние ладони, так что обмануть восприятие вряд ли удастся… Стоп. Что это я тут нюни распустил и сам себе могилу рою? Надо попробовать, а уж там видно будет. Так и сделаем.

Но вот в чем у крыс огромное преимущество — им не нужно никакой одежды! Захотел в душ — пожалуйста. Захотел искупаться — пожалуйста, после всего этого можешь хоть на работу, хоть в гости идти. Все прокатит, авторитет не пострадает!

Температура воды автоматически подстроилась по его желанию. А Александр кончиком своего хвоста проверял её на комфортность. (как будто он это проделывал всю жизнь!).

Поплескавшись вволю, Александр зашел в кабинку сушки, где гулял горячий воздух, словно в пустыне. Через несколько минут он, уже сухой и хорошо пахнущий после шампуня, уселся на диване в гостиной, включил новостной канал. Интересно, что там происходит наверху? Он слушал, и каждый сюжет ловил как весточку из мира, в котором жил прежде. До злосчастного знакомства с ИНКРЫСом… а теперь он сам стал его частью.

Он уже почти задремал, как вдруг в разделе хроники, где говорилось что-то о пожаре, услышал название родного института. Демонстрировались ужаснувшие Александра кадры: институт весь объят пламенем, дым идет практически из каждого окна… Это казалось невозможным, однако это происходило на самом деле!

Диктор сообщил, что имеются многочисленные жертвы, в том числе директор института, его заместители по науке и по безопасности. Всех упомянутых Александр знал лично и очень сожалел об их преждевременной гибели. Наверняка тут не обошлось без треклятого заведения, в котором сейчас пребывал Александр. Все сводится к тому, что военные перешли в атаку, начали необъявленную войну! Список погибших поражал еще одной странностью.

Для непосвященных в нем не было ничего странного, но только не для Александра. Он четко видел закономерность: все погибшие являлись ведущими специалистами по функциональной деятельности мозга, а также занимались изучением приспособляемости микроорганизмов к окружающей среде… а это уже не шутки! Александр абсолютно не сомневался — все перечисленные живы, и вскоре они станут его соседями. Окажутся, так сказать, в той же шкуре.

Отработанный метод по сбору научного потенциала работал без сбоев. Это была и печальная, и радостная новость одновременно. Вскоре он увидит коллег по прежней работе.

Возникает вопрос: как я их узнаю?.. А они как узнают меня?

Подойдя к зеркалу, Александр начал пристально всматриваться в свою крысиную мордочку. Ничего особенного, мордочка как мордочка, ничем особенным не отличается… Но это только на первый взгляд! Для наглядности он взял журнал из спальни. Сравнивая свое отражение с фотографиями в журнале, нельзя было не заметить разницы, и она оказалась значительной. Может, так только у разнополых особей?

Прежде ему не раз приходилось иметь дело с лабораторными крысами, поэтому Александр привык воспринимать их «на одну мордочку». Просто он тогда не задумывался, как и зачем их различать. Это было не связано с экспериментами и не имело никакого значения. Другое дело — теперь. Сколько ни всматривался он в отражение, ни одной характерной черточки от своего прежнего лица не обнаружил. Печально, но факт.

Он уже отвернулся было от зеркала, как вдруг увидел краем глаза… О боже! Аккуратно выстриженный прямоугольник с номером на коже. Хотя это было и зеркальное отражение, Александр сумел разобрать цифры. Они совпадали с номером жилища: триста одиннадцать. Концлагерь какой-то! Он на мгновение представил ту эпоху, эпоху последней и самой жестокой войны. Вот он стоит за колючей проволокой под высоким напряжением, рядом с такими же, как он, товарищами.

И ждет своей участи — или в газовую камеру, или на работу. Сегодня повезло: надсмотрщик презрительно смерил оценивающим взглядом, сильно исхудавшее тело, прикинув, видимо, что еще один день этот недочеловек протянет, а значит, поработает на Великую Германию. Безразличным тоном, посмотрев на запястье, которое каждый должен держать на построениях так, чтобы его было хорошо видно, произнес: «Триста одиннадцатый, в правую колонну!»

Видение исчезло, и слава богу! Это ужасно — не иметь имени, только номер… номер и больше ничего. Еще раз посмотрел на номер, Александр подумал: а ведь это может пригодится в моей нелегкой борьбе против зла. Номер ведь можно исправить, надо только знать, на какой.

Постепенно все выяснится, пока нужно наблюдать и думать, наблюдать и думать… Стать другим. Затеряться среди себе подобных. Судя по моему номеру, нас много, а их меньше. Уже небольшое, но численное превосходство, следовательно, и преимущество! Тут главное — занять место с номером, нужным для пользы общего дела.

Снова вспомнился эпизод, когда узнику пришлось занять место другого человека, все из того же любимого романа «Граф Монте-Кристо». Недаром эта книга у Александра была настольной, она помогала ему сохранять присутствие духа, а это, скажу я вам, немало.

Зазвонил телефон. Подойдя к журнальному столику уже привычного для глаз размера (освоился незаметно), Александр нажал кнопку ответа и услышал:

— Это полковник тебя беспокоит. Как обжился? Квартирка нравится? Девочек уже вызывал? Не трудись отвечать, я о тебе все знаю. Камеры работают исправно. Девочек ты не вызывал, к спиртному не притрагивался. Проблемы?

Судя по манере разговора и фамильярному обращению на «ты», полковник пребывал в изрядном подпитии. Поняв это, Александр подумал: «Еще один факт на заметку. Пьющий — значит его можно подловить в нужный момент и получить от него то, чего он никогда бы не отдал в обычной ситуации, когда он трезв и зол… Так и зол-то он потому, что трезв. Суровая правда жизни и нередкая слабость среди военных… На эту слабость тоже можно рассчитывать при построении будущей стратегии…»

— Все нормально, спасибо. Освоился. На вашу шутку насчет девочек отвечу так: ничего нет лучше, чем проверенная в боях партнерша! Здесь таких нет. Спиртное? Да я, если честно, до бара еще не добрался. Пожалуй, выпил бы немного бренди… Все вашими стараниями по заточению меня в замок Иф! За что огромное человеческое спасибо.

— Не за что! Любой каприз за вашу свободу. Что касается бренди, как ни странно, я его тоже люблю. Советую не затягивать с выпивкой, наутро вы должны быть готовым к работе. Распорядок завтрашнего дня скоро прибудет пневмопочтой. О заточении… какой такой замок Иф? В чувстве юмора вам не откажешь… даже в заточении, как вы изволили выразиться.

— Это не юмор, это классика. Был во Франции такой писатель, Александр Дюма его звали. Он написал роман под названием «Граф Монте-Кристо». Очень поучительная история.

— Да? Я что-то такое слышал… но мне с моими заботами не до чтения. Я предпочитаю немного выпить, расслабиться и пообщаться… Общение — это главное в жизни, друг мой! Вот и сейчас, рад бы с тобой поговорить, да не могу…

— Устали?

— Да не то чтобы сегодня как-то особенно устал… я вообще устал. Проблемы, проблемы. Можно подумать, мир состоит из одних только проблем! А самое паршивое то, что решать их приходится мне одному. Мои замы, сукины дети, готовы на что угодно, лишь бы ни за что не отвечать! Положиться ровным счетом не на кого. А начальство требует!

— А я считал, что над вами никого выше нет. Ну, если только господь бог…

— Не богохульствуй, пожалуйста. Я, конечно, особенно в бога не верю, но традиции чту свято! Свечку там поставить, перекреститься, — всегда за милую душу. Службу стоять не стоял, своей хватает!

Вот бабка моя постоянно была в церкви, там и померла, родимая. Местный батюшка отпел ее самолично, я присутствовал. Впечатлительно! Надолго запомнил. А начальства сверху предостаточно. За это не беспокойся. В институте у тебя тоже было начальство. А здесь у тебя только я. Не самый плохой вариант, согласись.

— Будем надеяться, что так. Не забывайте, сюда я попал не по доброй воле. Без малейшего желания. И выбор, как я понимаю, у меня невелик.

— Ты прав. Но не будем о грустном, подумай лучше о будущем. Оно прекрасно! Представь себе: ни болезней, ни недомоганий, ни плохого настроения… и вообще — живи, сколько заблагорассудится! Чем не рай? И все это — твое будущее.

Если, конечно, будешь сотрудничать. В крайнем случае, если что не так, не понравится новая жизнь, соберемся да и махнем на звездолете куда телескопы глядят, на поиски лучших миров и лучшей доли! Как тебе перспективочка? — Ничего, заманчиво. Только от вас никакой гарантии нет. Доверия к вам никакого тоже нет. Поэтому отнесем все вами сказанное в разряд несбывшихся желаний.

— Александр, ты… вы перегибаете. Извините, что на «ты», я по-простецки… Вы мне нравитесь — как человек, конечно. А насчет меня… Мне можно верить, проверено временем и соратниками. Кстати, насчет времени. Пора мне закругляться. Завтра вас разбудит система, она же позаботится и о завтраке. До завтра, спокойной ночи!

Александр, пожелав того же, повесил трубку. Ему почем-то стало очень тревожно.

Неспроста он все вьется вокруг да около. Что-то они задумали, вот только что? И так, вроде бы, цель достигнута, я в их полной власти, наверняка они верят, что я деморализован и готов выполнить любые требования. Тогда что их встревожило, однако? Загадка. Но, как известно, неразрешимых загадок не существует.

Где-нибудь, когда-нибудь подобное уже происходило, осталось лишь узнать, где, сопоставить остальное, и после знака равно и будет ответ. Госпожа память, за работу! Да, и паутина не подведет, поможет. Правда, времени потребуется много. А оно у меня есть, оно только и осталось совершенно неизменным. Что с него взять, время оно и есть время.

Он работал в кабинете часов семь кряду, без перерыва, и с непривычки заныли мышцы спины. Вот оно — несовершенство тела, что крысиного, что человеческого. Не рассчитано оно на длительную недвижность. Хотя сон, вроде бы, опровергает это предположение… Но во сне мы постоянно ворочаемся, а утром еще и потягиваемся до приятного ощущения в мышцах, иначе сон никак не желает нас покидать!

После пробуждения просто необходимо проделать хоть немного гимнастических упражнений, в противном случае пиши пропало, нормального самочувствия на весь день не получишь. Организм так или иначе свое возьмет, нужное ему количество сокращений мышц, среднее за сутки, все равно получит в лучшем виде! Кого-кого, а наш органом обмануть практически невозможно.

Зато я кое-что нашел в этой порой очень запутанной паутине! А именно: в средние века, особенно в королевских династиях, прежде чем отравить или тайком (а иногда и в открытой дуэли) убить неугодного или неудобного человека, было принято плести вокруг жертвы интриги. И чем замысловатее, тем выше ценилась проведенная интрига. Все становится на свои места.

В те далекие времена подобные методы помогали занять престол, избежать нежелательных для правящего класса реформ и вообще сохранить status quo, который власть предержащих полностью устраивал. В наше время, если просто так вот отравить человека, это, скорее всего, не даст желаемого результата. Но интриги остались, только стали они еще тоньше и продуманней!

Неблаговидная цель порой бывает настолько неявна не то что со стороны, но даже изнутри интриги, что заподозрить кого-либо в задуманном злодействе непросто. А иногда создается впечатление в совершенно гуманных намерениях интригана. В результате своей недальновидности, доверчивости страдаю не только, к примеру, я сам, но и мои близкие и знакомые. В средние века на интриги порой уходили годы, в наше же время хватает и нескольких часов.

Но наш случай — особый. Полковник не спешит выдавать свои черные замыслы, однако и не упускает возможность воспользоваться обстоятельствами, как возникающими естественным образом, так и спланированными им самим. Мне пришлось попотеть, прежде чем раскрылась цель черного полковника. С одной стороны, она до банальности проста, а с другой — архисложна.

Мне стало понятно, что именно он хочет из меня вытянуть, когда он заговорил о будущем. Тут он себя и выдал с головой! Говоря обо мне в будущем времени, он подразумевал себя. Так сказать, наедине с самим собой. Наивный! Сразу видно, что он не был настоящим ученым и, видимо, уже никогда не станет.

Не владея строгой организованностью мышления, он, безусловно, и не подозревает, что я все понял про него. Не зная этого, он продолжает игру. А меня как раз устраивает такое положение дел. Когда потребуется, я нанесу ответный удар, который ничто не остановит, он будет иметь сокрушительную силу и принесет мне свободу! Ради этого стоит под напрячься.

Александр и сам не заметил, как оказался уже на кровати, он улегся почти автоматически, настолько сильным было потрясение открывшейся правдой об истинных намерениях полковника. Укрывшись одеялом, он поворочался немного и в конце концов уснул.

Сны у него были по-прежнему человеческие. Это обстоятельство немного порадует его утром, ведь положительных эмоций за последнее время выпадало немного. О том, что пришло время вставать, Александру дала понять распространившаяся по кровати вибрация. Довольно странный у них будильник, однако в действенности ему не откажешь, это точно.

] Задерживаться в такой постели не было ни малейшего желания. Еще не проснувшись, он вскочил и просеменил в туалетную комнату. Там звучала спокойная, но бодрящая мелодия. Помещение оказалось довольно просторным. Одну из стен во всю высоту занимало зеркало. Увидев себя в нем, Александр подумал: «Решительно не могу привыкнуть к своему отражению!» Погладил то место, где раньше был подбородок, и пришла еще одна забавная мысль. Бриться-то теперь нет совершенно никакой необходимости! Удивительно, но факт. Зачем-то поднял лапы, осмотрел подмышки, даже понюхал. Ничего общего со старым запахом, запах совершенно другой, не человечий… да и откуда ему взяться пусть и у необычной, но все же крысы?

В чем, собственно, должен заключаться мой туалет? Вопрос. Припоминаю, наши лабораторные крысы постоянно умывались лапками. Я так и не понял, для чего они это делали, зато теперь у меня есть полноценная возможность проверить на себе самом.

Открыв кран, он немного побрызгал на голову холодной водой, растирая ее от макушки до мордочки. Эффекта ноль. Александр ощерился, глянул на сверкающие белизной острые зубки. Подумал: «Что тут можно чистить? Зубы в идеальном состоянии.

Правда, помню, читал где-то о скорости их роста… Еще одна проблема. Надо будет что-нибудь найти погрызть. Надеюсь, это будут не провода. С детства не люблю и боюсь электричества!»

Походив по комнате несколько раз из угла в угол, он наконец направился на кухню. Может, с завтраком повезет больше.

На столе уже стоял завтрак, аккуратно разложенный в подобие тарелочек, отличавшихся от обычных тем, что их тоже можно было употребить в пищу. Такое новшество понравится кому угодно. Ни тебе мыть посуду, ни заботиться о ее целостности.

Твердые, как камень, корочки черного хлеба, плошки с зернами различных злаков, а на десерт — кусок ну очень старого и засохшего сыра, определить сорт которого по причине его древности не представлялось возможным. Не беда, сыр понравился. Тщательно все перегрызя и запив большим количеством воды, Александр почувствовал, как отступает настырное ощущение голода.

Много ли надо крысе для полного счастья? Несколько зерен да немного воды, всего-то!

Александр рассмеялся своей шутке, предназначенной сугубо для внутреннего потребления.

Вживаюсь! Какое все же приспособляемое существо человек. Воистину, где посадишь, там и прорастёт. Поэтому я верю в межзвездные путешествия и в глобальное заселение человеком, космического пространства. Гм, по Циолковскому заговорил — это неплохо!

С завтраком было покончено. Раздался сигнал сирены, входная дверь распахнулась, и глазам открылась небольшая кабина без окон, но с зеркалом и с удобными креслами. Это что-то вроде поезда! — догадался Александр. Действительно, прошло буквально несколько секунд, и двери в кабину закрылись. Появилось ощущение движения, но куда движется поезд, увидеть было невозможно по причине отсутствия окон.

Напрягало только обилие зеркал. Они были повсюду, даже на потолке. Интерьер кабинки и отражения самого Александра многократно повторялись в них, уходили в бесконечность… Понятно, что это некий психологический трюк, цель которого Александру была пока неясна в полной мере. Потом разберемся.

Так или иначе, еще во многом предстояло разобраться.

Чтобы выиграть сражение, надо знать всё: как положительные, так и отрицательные стороны стратегии противника! Только так побеждал великий полководец Александр Македонский! Мой тезка, однако. Надеюсь, мне повезет не меньше, чем ему.

Поток мыслей прервала остановка, двери открылись. Шагнув из кабины, Александр оказался в большом и просторном холле, где быстро, не обращая внимания друг на друга, перемещались в разных направлениях такие же, как он, крысиные особи. И у каждого на загривке был четко виден номер.

Одна примечательная деталь сразу бросилась Александру в глаза: у всех через плечо (если можно так сказать, когда речь идет о крысах) висел планшет с карандашом, наподобие офицерского планшета для карт местности или планов военных операций.

Александр понял: они не умеют разговаривать! Видимо, моя технология оказалась не так проста для непосвященных спецов из команды полковника.

Что ж, первостепенная стратегия определена. Своим сторонникам я буду предлагать голос! На мой взгляд стоящий приз, ради которого можно и побороться со злом! Хотя, скорее всего, сторонники полковника, тоже попытаются просочиться в круг моих доверенный лиц, но в борьбе это неизбежно, надо сделать так, чтобы на нашей стороне было преимущество — как количественное, так и качественное.

Будем гнуть свою линию, главное — заставить их играть уготованную нами для них роль по нашей партитуре! Ура! Ну, я вообще оптимист! Причем, с буквы такой величины, которой еще не бывало. Ладно, пошутили и будет. Скромнее, Александр, скромнее, пожалуйста.

С разных сторон раздавался голос из динамиков:

— Семьсот пятый — третий коридор. Сто восемьдесят пятый — второй уровень четвертый коллектор.

Голос четко выговаривал каждое слово, повторял распоряжения. В ожидании, когда прозвучит его номер, Александр монотонно постукивал коготком по круглому столику, возле которого остановился некоторое время назад. По другую сторону стояла очень юная крыска. Насколько юная, Александр определять еще не научился.

Она то и дело посматривала на него с нескрываемым любопытством, потом положила перед собой блокнот и, быстро что-то написав, повернула его на сто восемьдесят градусов, чтобы Александр мог прочесть написанное.

«Уважаемый незнакомец! Мне нравится Ваш независимый взгляд. Очень хотелось бы с Вами познакомиться! Меня зовут Иззя, а Вас?»

Александр приметил на столике несколько листочков бумаги и карандаш и немедленно к ним прибегнул. Чтобы не пугать незнакомку, решил пока голосом не пользоваться. Ему стало ясно: все пользуются только письмом или жестами, еще крысиным чутьем, которого у него нет… а скорее всего, он просто не умеет его использовать. На секунду задумавшись, он написал: «Привет, милая незнакомка!

Спасибо за комплимент насчет взгляда. Скажу смело, не кривя душой: у Вас он как минимум жизнеутверждающий! Не меньше. Имя мое Александр».

«Странно. Имя у Вас человеческое!»

Александр чуть было не закричал: «Да, человеческое, по той простой причине, что я — человек, я…» Но на бумаге написал: «Так получилось. Можно отнести это к чудачеству родителей. Но именем вполне доволен. Жить пока не мешает!»

И осторожно спросил: «Кем трудитесь, Иззя?»

Настороженно посмотрев на Александра, собеседница ответила: «Я лаборантка. А Вы кем работаете? Судя по вашим признакам, три весны у вас уже позади. Вы, наверное, маститый ученый?»

Теперь настала очередь Александра набросать настороженную реплику: