Цивилизация из канализации

Глава 33

— Дорогие мои человеки! Предлагаю осушить эти чудесные кубки с приятным и изысканным вином за прекрасное будущее новых хозяев дома, в котором мы имеем честь находиться. Взаимопонимания вам и, как мечтает Иззя-Кристина, много-много детишек!

— Благо, в вашем новом доме предостаточно места для любого количества бегающих, прыгающих, смеющихся и радостных созданий. За счастье в этом доме!

Звон кубков оказался на удивление мелодичным и очень приятным на слух.

— Осушив кубки, наши герои принялась с азартом пробовать неведомые им восточные яства. Во время трапезы разговаривали мало, все было настолько вкусно, что называется — за уши не оттащишь.

— Теперь уже Александр-Эдвард попытался налить всем вина, да не тут-то было. Снова из ниоткуда появилась прекрасная дева в восточной одежде и, как и в первый раз, умело наполнила кубки. Затем так же незаметно и таинственно скрылась. Настал черед Александра-Эдварда произнести тост. Расчувствовавшись, он сказал:

— Нет для меня людей ближе вас на этом свете, любимые вы мои! За последнее время я обрел нечто столь ценное для меня, что выразить это словами неимоверно трудно. Одно лишь я знаю точно: не жить мне без моей Иззи-Кристи!

С этими словами он наклонился к ней и крепко поцеловал. Выпрямившись, продолжил:

— Спасибо, друзья, за то, что вы есть! Спасибо провидению за то, что ему угодно было сделать все так, как произошло! За вас! А вам, Полина и Константин, предлагаю… да что там предлагаю, — требую выпить на брудершафт!

— Снова музыкально прозвенели кубки — еще лучше, чем в первый раз. Или, может, только показалось, ведь вино в кувшинах было отменного качества?.. Следуя требованию тостующего, Полина и Константин выпили на брудершафт и слились в поцелуе. Поцелуй получился долгим. Первым не выдержал Александр-Эдвард.

— Послушайте, вы, оба! Никто не кричал: «Горько!» Поцеловались — и хватит, пора и честь знать.

Однако те как будто и не слышали, продолжали целоваться, целоваться, целоваться. Когда же их губы с превеликой неохотой разомкнулись, Костя не преминул заметить:

— Некрасиво перебивать людей, в том числе и целующихся. Вопиющая невоспитанность! Что вы себе позволяете, молодой человек?

— Раздался общий веселый смех. Полина подняла руку в знак солидарности и жестом испросила разрешения сказать несколько слов. Ей ответили так же, жестами: мол, пожалуйста, вперед, милости просим. И снова дева нежными ручками из чудесного кувшина разлила волшебный напиток.

— Я думала, с чего начать… Решила просто выразить вам всем огромную благодарность, за то, вы приняли меня в свою дружную команду. Спасибо вам! Спасибо, что есть на свете люди, которых я не могла не полюбить… хотя давно уже сомневалась, что когда-нибудь сумею любить снова. Я рада, что ошибалась. Это была самая что ни на есть замечательная ошибка в моей жизни. За вас!

— В третий раз прозвенели кубки, кубки надежды на прекрасное будущее, ожидавшее, без сомнения, всех сидевших за этим столом. Когда Иззя-Кристи уже собиралась тоже попросить слово, чтобы произнести свой тост, раздался звонок. Как показалось, исходил он из гостиной.

— Наши герои успели лишь заметить силуэт девы, тенью скользнувший на звук, затем почти сразу же (впервые за вечер) услыхали ее голос — приглушенный тревожный вскрик! Раньше, чем кто-либо сообразил, что произошло, в комнату вошли двое огромных мужчин.

— Один из них будто куклу держал девицу поперек талии. Теперь, когда она оказалась в незавидном положении, всем присутствующим были видны ее гипюровые с восточным орнаментом, голубого цвета узенькие трусики, но, видимо, восточная гордость не позволяла девице сдаться просто так, без сопротивления, и она отчаянно пыталась вырваться — тщетно, пытаясь нанести хотя бы малое отмщение за столь беспардонное отношение, она отчаянно пыталась задеть ножкой, тело своего плените ля ведь мужик-то был здоровенный.

— Он, казалось, даже не замечал трепыхания пленницы, продолжая держать ее на весу, так что ей оставалось лишь беспомощно дрыгать ножками. Другой из вошедших, был еще выше ростом, и медленно пробасил:

— Кто тут хозяин?

— Я, — отозвался Александр-Эдвард. Взяв осознано на себя роль хозяина, дабы не подвергать опасности, теперь уже и своих родителей) — А в чем, собственно, дело? Потрудитесь объяснить столь бесцеремонное вторжение в пределы моей частной собственности.

— Вот как, ты у нас герой выходит? Посмотрим, надолго ли хватит твоей смелости…

— Незваный гость угрожающе шагнул к Александру-Эдварду, но дорогу ему заступил Константин. Надо сказать, он почти не уступал по габаритам этим двоим. Встретив сопротивление, высокий не стал обострять ситуацию и остановился.

— Ладно, успеем еще… Прошу ответить на вопрос: по какому праву вы удерживаете эту девушку, — он указал на Полину, — у которой вы отняли телефон, и которую разыскивают все спецслужбы? Также вы обвиняетесь в укрывательстве особо опасного преступника, а именно — полковника Зверева Клима Даниловича.

— Интересно, откуда вы взяли всю эту чушь? Не проще ли спросить саму «заложницу»? Полина, скажи им!

— Я… ребята, я же вас знаю! Пожалуйста, отпустите служанку. Я просто не думала, что мой поступок вызовет такие последствия… Я написала заявление об отпуске за свой счет, а подписать у шефа не успела. Сознаюсь, виновата еще и в том, что аннулировала свой сотовый телефон… чтобы меня не вычислили со спутника… Я всего лишь хотела быть с друзьями… и чтобы меня никто не тревожил… Вот и все!

— Н-да… Ничего себе сюжетец… — проговорил здоровяк (он, видимо, был старшим по званию), после чего аккуратно поставил перепуганную но не сдавшуюся деву на пол. И даже на удивление поправил на ней одеяние. Она, видимо, осталась этим вполне довольна и по традиции сразу же исчезла.

— У спецслужб с хорошими манерами туговато, они запросто могут забыть даже представиться. Это бывает. Когда, наконец, недоразумение прояснилось, двое гостей связались с начальством, и первый вопрос был закрыт. Тем не менее здоровяк продолжил:

— Что касается полковника… Мы располагаем информацией, что вы сознательно дали ему возможность улизнуть и тем самым избегнуть наказания.

— Это абсолютная ложь! Бездоказательное обвинение!

— Не стану скрывать, у нас достаточно полномочий, чтобы задержать вас до выяснения обстоятельств данного дела. Вы это понимаете?

— Вполне. Но, как видите, у нас маленький праздник… Мы отмечаем новоселье.

— Это нам тоже известно. В таком случае, ответьте на вопрос: где сейчас скрывается полковник и как нам его задержать в кратчайшие сроки?

— Вы хотя бы представляете задачу, которую ставите перед собой? Полковник выглядит теперь совсем не так, как вы могли бы ожидать…

— Не понял. Объясните.

— Дело в том, что он теперь не совсем человек…

— Ничего не понимаю! Как это — не человек? А кто тогда?

— Вам, видимо, не объяснили, что возможности современной науки значительно расширились. И мы с коллегами как раз работаем в авангарде, который эти возможности расширяет! Наши научные разработки позволили перемещать разум одного существа в мозг другого… и наоборот.

— Можно вопрос?

— Конечно.

— Мы, случаем, не в филиал психиатрической лечебницы попали? — Впервые у одного из гостей на лице появилось некое подобие улыбки. Впрочем, вышла она довольно кривой.

— Ваш сарказм, по меньшей мере, неуместен. И на будущее предлагаю вам взять на вооружение не только пистолеты, но еще и голову. Полезная штука, знаете ли иногда ее необходимо включать!

— Никак дерзить вздумал, умник? За такое знаешь, что бывает?

— Ой, напугал! Так что же бывает?

— Ну, можешь считать, что подвальная жизнь тебе гарантирована! Понял? Атмосфера становилась напряженной. У новоиспеченного хозяина, тревожно зазвонил телефон.

— Да, слушаю! — сказал Александр-Эдвард. — Когда? Выезжаем немедленно. — Дав отбой, он добавил, обращаясь к друзьям: — По коням! Они его засекли.

— Куда это вы собрались? — повысил голос один из незваных гостей. — Наш разговор еще не закончен!

— Неужели? — удивился Александр-Эдвард. — Короче, так. Или вы идете с нами на задержание полковника, или…

— Что «или»?

— Или мы идем без вас.

— Хотел бы я посмотреть, как вы это сделаете без нашего содействия…

— Легко!

— Молниеносным движением выхватив из бокового кармана духовую трубку, Александр-Эдвард двумя точными выстрелами поразил спецагентов. Они, конечно, попытались, несмотря на ускользающее сознание, схватиться за пистолеты, да куда там…

— Оба безвольно обмякли и повалились на ковер. Лежали и мирно посапывали во сне. Константин подошел, внимательно посмотрел их и с ухмылкой проронил:

— А вот не надо было спорить и шутить с наукой!

— Взяв лист бумаги, он что-то написал и положил лист на грудь здоровяку, а друзьям пояснил:

— Когда очухаются и захотят помочь, пусть выдвигаются к нам. А нет — ну и черт с ними! Адрес я им записал. А теперь не будем мешкать, мы и так потеряли несколько минут из-за этих… — он явно проглотил какой-то совсем не лестный эпитет, но закончил почти спокойно, вложив в одно слово все то, что хотел высказать в не нормативной лексикой, спокойно подвел итог: — …служак!

— На выходе из квартиры, уже у двери встала на пути дева-служанка, преданно глядя на Александра-Эдварда.

— Что прикажете, господин? — кротко спросила.

— Ты это серьезно, что ли?

— Да, мой повелитель! Здесь моя работа теперь.

— Здорово! Если честно, я не привык повелевать…

— Это ничего. Все бывает когда-то в первый раз.

— Я подумаю. А пока — присмотри за нашими гостями. Когда очнутся, угости их чаем. Крепким. Ну, бывай!

— Удачи, господин! И спасибо за то, что помогли с этими варварами. Возвращайтесь, пожалуйста, живыми… Вы мне очень понравились!

— Спасибо, но лучше о последнем Кристине не говорить. Заревнует насмерть! Вы ее еще не знаете.

— Отчего же, я знаю ее уже достаточно. С тех пор она меня невзлюбила.

— И в чем причина?

— В талии.

— Н-не понял…

— У меня талия немного тоньше, чем у нее.

— Так это же сущий пустяк!

— Для вас — да, а для нее трагедия…

— Это было давно, а люди… меняются. Может, все еще переменится к лучшему, может она уже и забыла про талию! Ладно, я побежал, друзья ждут!

Дева проводила его взглядом, полным тревоги, а Александр-Эдвард подумал: «Еще влюбится мне не хватало, не дай бог… Что я тогда буду делать? Обижать девушек отказом я не привык. Ох, чувствую, неловкая может выйти ситуация…

— Ладно, сейчас главное — поймать полковника! Любовные вопросы разрешатся сими собой… или не разрешатся, в любом случае это будет потом!» Дверь машины справа от водителя была открыта — ждали только его. Как только Александр-Эдвард занял сиденье, она плавно опустилась.

— Можем ехать? — спросил водитель.

— Да. И пожалуйста, — как можно быстрее!

До места домчались быстро. Во-первых, машина была скоростная, а во-вторых, Москва в этот предрассветный час еще относительно свободна от транспорта. Их уже ждали командиры боевых отрядов и разведывательных подразделений.

— На военный совет собрались возле машины. Водитель с интересом наблюдал за происходящим, но когда Кобрик взобрался Александру-Эдварду на плечо и начал вещать в свойственной ему манере, ему явно стало не по себе, хоть он и постарался сдержать удивление.

— Константин решил оставить водителя, как-никак тот, пусть и не по своей воле, теперь тоже член их команды на какое-то время. Картина событий вырисовывалась довольно ясно.

— Несколько часов назад они проникли в катакомбы, им больше неуда было деваться, поскольку ловушка захлопнулась! — продолжал Кобрик. — Им пришлось опускаться глубоко, там они заняли круговую оборону. Вывод напрашивается сам собой: нужно для начала попытаться провести переговоры. Наши разведчики установили сканер, и теперь нам известны частоты, которыми пользуются мятежники!

— «Мятежники… — подумал Константин. — Еще недавно мятежниками называли совсем других!» Какая ирония… Насколько же переменчиво все в этом мире, а мы мечтаем о постоянстве лучших черт человека. Может, и не напрасно?

— Но в сторону лирику, радиостанцию в руки! Константин взял инициативу по проведению переговоров на себя. Никто не возражал — это был действительно неплохой вариант.

— Вызываю на связь полковника! Повторяю: вызываю на связь полковника. Я Константин, и я знаю, что вы меня слышите, полковник. Отвечайте! Прием! Сквозь шипение и треск помех — под землей очень неустойчивая связь — донеслось:

— Я узнал тебя, оборотень! Чутье на этот раз меня подвело… Я желал видеть в тебе соратника, а получил врага! Думаю, ты сам понимаешь, какова степень моего доверия твоим словам… Так что ты хотел сообщить мне такого интересного? Прием!

— Господин полковник, единственная наша цель — разрешить сложившуюся ситуацию мирным путем. Прием!

— Мирным путем, говоришь?.. Вот это вряд ли. Мы будем сражаться до последнего солдата, понял? Так и передай своим корешам. Прием!

— Можем предложить более приемлемый вариант. Прием!

— Это какой же? Прием!

— Вы отдаете приказ своим диверсионным группам, которые разослали по всему миру, по отмене заданий, разумеется — с подтверждением об исполнении. Мы же, в свою очередь, устраиваем все так, что вы получите возможность бежать со своим отрядом куда угодно. Естественно, без оружия. Даем полную гарантию вашей безопасности. Прием!

— И с какой стати я должен вам верить? Обманувший однажды — непременно обманет снова. Прием!

— Зря вы так… Лично я вас никогда не обманывал. Не договаривал всего — это да. Уничтожал некоторые документы — да. Но обманом не занимался, нет. Решать вам, но не забудьте, пожалуйста, что у ваших боевиков есть семьи, и у многих — дети. Не добавляйте, пожалуйста, сирот в нашем многострадальном мире… Прием!

— Мне надо подумать. Прием!

— Долго?

— Пока не знаю!

— Мы можем дать вам пятнадцать минут, не больше. Прием! Неожиданно рацию попросила Полина.

— Уважаемый полковник! Я обращаюсь к вам как представитель Администрации Президента. Да и чисто по-женски хотелось порекомендовать вам прекратить сопротивление и принять предложенные вам условия. Прием!

— Ты вообще кто такая? Знать тебя не знаю. И потом, что ты можешь понимать в военных вопросах?! Константин, где ты там? Прием!

— Она действительно из Администрации Президента, — подтвердил Константин, когда Полина вернула ему рацию, — секретарь-референт Всеволода Карловича Дрозда. Прием!

— А-а, знаю такого… гражданский, тормоз передовой военной науки… И что эта дамочка может мне сказать хорошего? Даст письменную гарантию, подписанную Президентом? Ха! Знаю я, чего стоят подобные бумаги у нас в государстве… Я лучше вам поверю! Не мешайте, буду думать.

— Время пошло!

— Раздался щелчок, и все стихло. Только шипение помех в динамике.

— Ну что, по кофейку? — предложила Иззя-Кристи.

— Пожалуй! — согласился Константин. — В горле и впрямь пересохло от этих переговоров. Черт бы побрал этого полковника! Упрямый, как баран… впрочем, как и все военные.

— Водитель гостеприимно раскрыл двери лимузина. В салоне уже был выдвинут столик, маня к себе, дымились чашечки с кофе… Перерыв на кофе прошел в теплой уютной атмосфере, отведенные полковнику пятнадцать минут на размышления пролетели незаметно. Не выходя из машины, Константин снова включил рацию.

— Полковник! Вызываю на связь, вызываю на связь… Прием!

— Слышу, слышу тебя, мой мальчик! Раз переговоры ведешь ты, значит, ты у них там самый главный, верно?

— Мы все здесь главные… Так каково ваше решение, полковник? Прием!

— У меня один вопрос, уважаемые. Как могу я подтвердить, что приказ отменен? Я имею в виду группы, находящиеся за рубежом. Прием!

— На самом деле, все просто до банальности! Ваши диверсанты сдаются местным властям. Арестованных по нашей просьбе — вернее, по просьбе дипломатических служб — возвращают сюда, в Россию, где их ждет амнистия. Они же пока ни кого не убили! Вот и все. Прием!

— Допустим, я согласен. И что, выходит, пока не поступят сведения по дипломатическим каналам, мы вынуждены будем оставаться на месте? Прием!

— Да. В целях вашей же безопасности. Каково количество групп? Прием!

— Сорок три. Прием!

— Сколько-сколько? Не может этого быть! Прием!

— Истинная правда, мальчик мой! Полковник никогда не мелочится. Неужели, не помнишь? И вот что… Ваше… а в какой-то степени и мое… счастье, что день «Х» еще не наступил!

— Сами можете судить по количеству диверсионных групп, какой хаос воцарился бы в мире, если бы руководители всех ведущих государств не смогли выполнять свои обязанности в один и тот же час и день!

— Мои друзья за океаном меня просто не поймут. Разве можно им объяснить очевидную для нас, европейцев, вещь? Слишком велика разница в истории и жизни государств.

— Янки — они и есть янки, им нас не понять, у них никогда не было большой беды, вроде татаро-монгольского ига, продержавшегося дольше, чем существуют Соединенные Штаты Америки! Вот вам и ответ. Я, как патриот, плюю на данное им обещание! Я его нарушу. Тем паче, что им оно все равно ничего не стоило, даром обошлось…

— У меня только один вопрос. Как могут сдаться мои диверсанты, если они — крысы, пусть необычные, но все же крысы?.. Общение с ними и подготовленных-то людей вызывает некоторые затруднения, можно представить, какой шок вызовет у простых обывателей целая армия разумных крыс, которые, вдобавок, еще и в блокнотиках пишут, общаясь таким образом…

— Представляю, как у них вытянутся лица и волосы зашевелятся… или что похуже. Но назад пути нет. Я уже отправил шифрограмму, диверсионные группы ее получили, только я могу ее отменить. Вас устраивает такой вариант? Отправляем к вам переговорщика, он передаст список запасов провизии, необходимых на то время, пока все не выяснится и не уляжется. Прием! Как поняли? Прием!

— Вас поняли, полковник. Мы рады, что вы теперь на нашей стороне! И не важно, что с точки зрения закона, вы небезгрешны, главное — вовремя осознать! Ждем вашего парламентера. Все, конец связи.

— Через некоторое время показался солдат из числа сторонников полковника, безоружный. Александру-Эдварду физиономия парламентера сразу показалась знакомой. Приглядевшись более внимательно, он узнал его. Это был старый знакомый, тот, с которого все и началось.

— «Забавно складывается жизнь, однако!» — подумал Александр-Эдвард. Перед глазами с быстротой молнии пронеслись все события, связанные с Татьяной и с этой сладкой парочкой… И многое другое, что хотелось бы вычеркнуть из своей жизни или, по крайней мере, забыть — лучше навсегда. К сожалению, это невозможно.

— Посланец полковника тоже узнал своего партнера по разуму. Засмущался, но произнес:

— Приятно видеть вас в добром здравии!

— …жаль, что не пристрелили в одном из боев? — продолжил Александр-Эдвард, подхватив интонацию собеседника.

— Ну что вы, я вовсе так не думал! Скорее, наоборот. Помните, я при нашей последней встрече говорил, что не по своей воле оказался в лагере полковника?.. Тогда я покривил душой. Все-таки на стороне полковника я оказался по убеждениям!

— Меня подруга бросила, вы, наверное, ее помните… Она теперь среди тех, кто нас окружил и загнал в угол, то есть среди вас! Я ее видел. Правда, она не заметила, а может, сделала вид, что не заметила… Она похорошела.

— Видимо, революционный дух омолаживает! Так что теперь я один, и по-прежнему ваш враг. Но пока я лишь парламентер. Вот наши скромные требования. Там в основном продукты питания и медикаменты.

— С этими словами парламентер протянул сложенный вчетверо лист бумаги.

— А как же твоя легенда насчет коллективного разума микроорганизмов?

— К сожалению, это не легенда. И вам еще предстоит столкнуться с этой великой силой. А уж кто победит в этой схватке — большой вопрос! Вопрос выживания на этой планете.

— Ты так говоришь, будто сам уже с ними договорился.

— Смею надеяться. У нас с ними мирное соглашение, суть которого я раскрывать не имею права…

— Не имеешь, так не имеешь. Обойдемся и без тебя.

— Нет, не обойдетесь… но об этом позже. А сейчас позволите мне идти? Что-то я вымотался за последнее время… Несмотря ни на что, рад был вас видеть, честно.

— Да, конечно, ступай. Когда по списку все будет доставлено — мы свяжемся с вами по радио. Разговор с этим неприятным представителем ИНКРЫСА, особых впечатлений не оставил, кроме, разве что, вскользь брошенной фразы насчет мира микроорганизмов.

— Загадочная все-таки штука этот коллективный разум… и совершенно неизученная. Как ученому, Александру-Эдварду трудно было смириться с таким положением вещей. Ладно, наступит мирное время — займемся и этим!

— Промелькнула еще одна малоприятная мысль: ему так и не довелось пока побыть наедине с Иззей… новой Иззей-Кристи… а так тянет к ней, сил нет никаких! Но ничего не поделаешь: здесь и сейчас решается дальнейшая судьба не только наших героев, но и целого мира, может быть!

— Константин предложил разъехаться пока по квартирам и как следует отдохнуть. Как и у Александра-Эдварда, у него имелись на то мотивы личного свойства. Ему тоже не терпелось уединиться с Полиной.

— Дрожь пробирала даже от случайного соприкосновения, будто некая искра проскакивала между ними, несмотря на одежду, и с каждым разом острота этих ощущений становилась все сильнее. Это было то, что на всех языках называется словом «любовь»… Понимающе переглянувшись между собой, все дружно согласились с предложением Константина. Стоит ли этому удивляться, ведь все четверо думали одинаково и об одном и том же!..

— Но праздник любви пришлось отложить на некоторое время: всегда найдется тот, кто этот праздник испортит!.. На сей раз в роли отрицательных персонажей оказались двое агентов из специальных служб.

— Едва появившись, они попытались сразу же наехать на наших героев. Претензии их были несправедливы — несправедливы по всем пунктам! Они получили то, чего заслужили своим самоуверенным поведением. В адрес Константина прозвучали совсем не лестные слова.

— Да вы знаете, что вас ждет за подобные противоправные действия по отношению к сотрудникам государственной спецслужбы?

— Полагаю, вы намекаете на правительственные награды?

— У здоровяка от такой наглости даже челюсть отвисла. Такого отпора он явно не ожидал, поэтому, переходя на крик, прорычал:

— Ты вообще представляешь, чем может для тебя закончиться подобная дерзость?

— Понятия не имею! — с преднамеренной издевкой ответил Константин!

— А я тебе растолкую. Застенками! Понял, умник? Вмешалась Полина. Попросила, обращаясь к здоровяку:

— Пожалуйста, позвольте воспользоваться вашей рацией.

— Ага, сейчас все брошу и буду раздавать рации каждому встречному!

— Каждому встречному не надо, а вот мне дайте. Иначе вас ждут большие неприятности.

— Угрожаешь?

— Именно.

Здоровяк пораскинул мозгами, подумал: «Черт ее знает, что у это секретарши на уме! А вдруг она и впрямь спит с Самим?..»

— Держи. Но теперь за все отвечать будешь ты. Полина включила радиостанцию, назвала несколько цифр. По лицу здоровяка было понятно, что этот набор цифр он слышит впервые, и впервые же у него на лице появилась тень тревоги. А Полина между тем продолжала:

— Да, это я. Нет, все в порядке. Согласно инструкции! Нет, не было возможности. Нет. Есть! У них. Сейчас передам. С этими словами она протянула рацию здоровяку и добавила:

— Это вам за грубость и, уж простите, за ограниченность мышления! Тот угрюмо поднес рацию к уху.

— Да, я. — Последовала долгая пауза, в течение которой здоровяк выслушивал тираду неведомого собеседника. Наконец, он проговорил: — Слушаюсь! Есть в подчинение!