Цветок жизни. Книга изумрудная

Глава 3. Илья. Дела и хлопоты

Спал, словно меня убили. Подорвался ранним утром и побежал проверить Лилит.

Спит. Антон с ней и охраняет. Я выдохнул облегченно. Интересно, чего я так волновался? Демидовых я особо не опасался. Де Монка? А где он был, когда его дочь бежала топиться? Если, конечно, она дочь и Лилит.

Загадок многовато. Надо решить.

Мысли свои я чередовал со взглядами. Смотрел, разумеется, на русалку. Что это? Отголосок ауры?

Тиби! Провалиться мне на этом месте, точно, тиби! Нужно было сразу догадаться, а я линзы, линзы…

Она похорошела за ночь. Не мог я не заметить после ее жуткой бледности, изумительного по своему оттенку, цвета кожи. Золотистого, словно легчайший загар. Волосы светлые. Глаза изумрудные. Правда, они прикрыты сейчас длинными, густыми ресницами.

Замечтался и провалился в нечто непривычное. Это как проглотить воздушный шар и думать, взлечу или не взлечу? Теперь понятно, что имел в виду Стива, когда ругался на всех тиби. С его слов от них «мозги набекрень».

Я с детства окружен тиби. Только ма мозги мне ставила на место, а от сестры мозги набекрень были совсем по иной причине. Горячая и непредсказуемая пачеговская кровь бурлила в ней, толкая на самые опасные приключения.

Илья, ты дитари или кто? Быстрее. Сливать акции Демидовых и Монков! Свадьба не состоялась. Слияние под вопросом. Сейчас начнется.

— Бруно, сразу, как торги откроются, продавай акции Демидовых и Монка, — своему поверенному по телефону.

— Но, Илья Маркович, они поднимаются в цене! Слияние века!

— Без разговоров! — и отключился.

Теперь дяде Мише. Ну, то есть, министру финансов, Михаилу Воронцову.

— Дядя Миша, доброго утра.

— Чудик, ты что рано так? Беда? — ну, это как посмотреть.

— Сливай акции Демидовых и Монка.

— Ты в своем уме, чудик? Или ты что-то знаешь, Илья? — хороший вопрос, дядя Миша, но я не отвечу.

— Сливай, — надавил я голосом.

— Понял. Услышал. Звони еще, — теперь он отключился, поверив мне.

Хорошее начало дня.

Да, свадьба не состоялась, но слияние возможно. Подобные контракты так сразу не рвут. Однако, надо знать финансовый мир, чтобы понять кое-что.

Все деньги (с Большой буквы) сосредоточены в руках данов. Семья, кровь, род, сила дара. Заключая династический брак между отпрысками больших, могущественных семей, оба рода и все общество понимают, что это залог хороших отношений и мира. Разорванная помолвка, несостоявшаяся свадьба- прямой намек на охлаждение отношений между двумя семьями и, как итог, разрыв бизнес- контракта или его отсрочка.

Начнем делать деньги, Илья? Я включил новостной канал и принял инфо о том, что свадьба не состоялась. Цифры с котировками резко начали меняться.

Часа два, я болтаясь на телефоне, покупал и продавал. Обменивал. Получал бонусы. В итоге, стал еще богаче.

Нет, я не занимался биржей, просто дитари во мне не мог упустить такой шанс. Моя работа — искусство. Аукционы. Та же биржа, если приглядеться.

А вот и Жу пришла. Жу- моя экономка. Огромная, улыбчивая и «своя в доску». Она прекрасно справлялась с готовкой и замечательно гоняла по дому двух приходящих горничных и садовника. Я никогда не лез в ее дела, полагая, что ей лучше знать. Однако, всегда требовал тишины и максимально быстрого ухода прислуги.

Я не люблю чужих в своем доме. Странно, что Лилит не была неприятна в этом смысле…

На кухне гремела посудой моя пышная экономка.

— Жу, привет, — толстуха улыбнулась мне (улыбка милая и смешная), и, колыхнув своим необъятным телом, подошла ближе.

— Иль, ты чего с утра пораньше? И довольный такой. Вон, глазюки светятся! Обобрал кого? Или нажился? — именно так.

Украл невесту у Демидова и нажился на этом безобразии.

— И то и другое. Ты вот что, пышка, закажи одежду. Для девушки. Размер маленький, невысокая. Обувь крошечную. Домашнюю и уличную. Верхняя одежда тоже понадобится. Куртка потеплее. Ну…шапка и прочее. О белье не забудь.

Жу впала в изумленный ступор.

— Давай, пышка, отомри. И вот еще что, Светлую гостевую сама прибери, и не разбуди ее.

— У нас в доме девушка? — густые брови Жу взлетели высоковато, даже для нее.

Да, девушек в гости я не приглашал, предпочитая секс на их территории. Всегда можно уехать. Среди ночи, днем, сумерками.

— Я должна это видеть! — и теперь ее не сдвинешь.

Невысокая, объемная, Жу Вазовски, тридцати пяти лет от роду, была смеском, в очень небольшой пропорции. Полагаю, кто-то из ее праматерей согрешил с даном. И пошла линия людей со способностями на уровне минимального дара. Сама Жу прекрасно пела. Под ее «Хава Нагила» Антон приходил на кухню и заворожено слушая, двигал хвостом. Я предпочитал джаз в ее исполнении, не профессиональном, но глубоко душевном. Еще она превосходно готовила самые простые блюда.

Приятно, знаете ли, вернуться со встречи с каким-нибудь коллекционером- веганом и поесть, к примеру, пельменей. Или борща. Лучше, мяса.

Самым большим достоинством Жу, помимо ее объемных телес, было умение хранить секреты. За это я прощал ей многое. И даже то, что она играла в карты, постоянно обыгрывая несчастное семейство Паско, которое полным составом служило моим соседям по поместью — Суворовым.

Жу занимала маленький флигель на окраине парка и редко оттуда выходила, только на работу ко мне в дом. Я не замечал ее присутствия, и мы были довольны друг другом и своим немудреным хозяйством.

— Увидишь. И, Жу, молчи о ней. Это понятно? — я сдвинул брови.

— Я могила! Ты же знаешь!

— Могила для бутербродов? — я начал нашу обычную перепалку с Жу.

— Ах ты, рваная губа! Вот возьму и пересолю тебе мясной рулет! — она засветилась вся, видно, что была довольна моим расположением к ней.

А я был рад мясному рулету Жу.

— Показывай уже! — и она, не дожидаясь меня, затопала к Лилит проворно, но на удивление тихо, не смотря на свои габариты.

Я сам почти бежал… Лилит, притягивала, и я снова хотел на нее посмотреть. Когда-то давно, Стива сказал мне, что любовь — это магнит. Не хочешь, не можешь, без разницы, все равно, тянет.

Я и о любви? Смешно. Не мое это и не про меня.

Приоткрыл дверь и впустил экономку, а сам уже вовсю смотрел на маленькую тиби. Она спала, все так же спокойно, как и утром. Антон снова был подле нее, мистика!

Жу рассмотрела Лилит, почесала свой нос и выдала.

— Кто ее так? — внимательная, не отнимешь.

— Не я.

— Да где уж тебе, сухарь мороженый, — снова взгляд на Лилит, — Бедная. Худенькая какая. Иль, зуб даю, голодом морили.

— Откуда такие мысли? Или все, кто меньше тебя килограмм на сто, голодали? Так?

— Ты Высший, богатый. Откуда тебе знать, как выглядят голодные? — смотрит недобро.

— Жу, а тебе откуда знать?

— Видела. В реабилитационном центре. Туда беженцев свозили. Сам посмотри на нее! Кожа сухая, тонкая и волосы сухие.

Не знаю, не знаю…. По мне, так она прекрасна. Однако, что будет, если ее подкормить и… Полагаю, можно будет ослепнуть.

— Красивая. Я думала, что краше Алены и мамы твоей нет. Эта потягается с ними! А и молодец ты, рваная губа! Хват!

— Жу, не уходи сегодня и завтра к Паско. Если она проснется, понадобится твоя помощь, — я не знал, когда проснется Лилит.

«Поглотитель»- артефакт коварный. Возможно, малышке, понадобится много времени для восстановления сил.

— Не проблема, — и она вышла из комнаты, бубня под нос «бедняжка, настрадалась».

Я остался смотреть на Лилит. Мыслей ноль. А счастья полные карманы. Ну, что сказать- я безумец.

Остался работать дома (а вдруг тиби проснется, пока меня нет?), просматривал каталоги, вел деловую переписку. Отсекал лишнее из экспонатов выставки перед аукционом Баксби. Первым в сезоне.

И все время, ждал звонка дяди Миши. Я прекрасно понимал, что громадные состояния Демидовых и Монков, не игрушка. И, если уж я, двадцати семи лет от роду, Илья Бессонов, помешанный на искусстве, дал совет по сливу акций самому министру финансов, то это не останется незамеченным.

Ближе к пяти вечера, он позвонил и приказным тоном повелел мне явиться в родные пенаты. Что это значит? А то, что там будет па, дядя Генри и сам дядя Миша. Возможно, дядя Сережа Карамышев. Министерство в сборе!

Ну, в кабинет отца меня втянули, буквально, за шкирку. Три «монстра» Имперской политики окружили меня и началось.

— Рассказывай, — па серьезен, но и доволен?

Так, Илья, ухо востро. Ответы покороче. Лицо кирпичиком.

— Свадьбы не будет.

Трое переглянулись.

— Откуда такие вести? Уж не от Демидова ли? — Генрих фон Штраубе смотрел проницательно, но и довольно?

Чему они рады-то? Думай, Илья. Союз двух богатейших семей, всегда оппозиция Государственной казне. Союз Демидов- Монк, совсем угроза. Ответ- хорошо, что слияние не состоялось или было отложено. У правительства есть время на «подумать и пресечь». Этим они и довольны.

— Нет. Не от него.

— Илья, сейчас не время для молчанки и игр. Сорвано слияние, которое могло повлиять не только на финансовую сферу жизни Империи, но и на политическую! Давай, помоги отцу! — и не шутит.

Что я имею? Сведения и Лилит на руках. Она ценный приз. Однако и опасный. Она без документов. На полулегальном положении. Я могу защитить ее, вероятно. Но, не гарантированно. Итог — придется рассказать о ней.

Почему-то я не мог допустить и мысли о том, что ее обидят. Пусть я стану козлом отпущения в этой игре, но малышка будет спасена.

— Вчера я увел Лилит де Монк у Демидова, предварительно избив его. Сейчас она в моем доме, спит. Восстанавливается после «поглотителя».

Немая сцена.

— Охренеть! — па очнулся, — Это точно, мой мороженый сын исполнил?

— Силён, опарыш, — Дядя Миша.

— Отбуцкал самого Борьку? — Генри вставил свое слово.

И это верхушка власти Империи…. Стиву бы еще сюда, он превосходно матерится….

— Илья, ты как ее нашел? Помнится, ты картины ее собираешь. Она же совершенная невидимка была. Неужто, выследил? — дядя Миша пытался пару лет тому назад помочь мне в поисках Лилит.

— Можно и так сказать, — если расскажу про магнит, упрячут в психушку.

— Ну, картины тут ни при чем, думается мне. Иначе, зачем он ее саму прихватил? А, Илья? — хороший вопрос и на него придется ответить.

— Я ухватил ее в последний момент за руку, когда она пыталась утопиться. Вся в синяках и заморенная голодом. Демидов полез в драку и я его избил. Лилит- тиби. Предупреждая ваши вопросы и просьбы, отвечу сразу- встретится с ней не дам. На допросы не пущу. Пресс-конференции с ее участием не будет.

Лилит слишком слаба, чтобы прямо сейчас начать всю суматоху. Ей нужно время и я дам его ей.

— Все сказал? — па не улыбался, пытаясь переварить мой рассказ.

— Не все. Ей нужны документы.

— Что-то еще? — дядя Миша готов был помогать и это хороший знак.

— Безопасность. Я не дебил, и понимаю, что мой дом, не то место, где можно прятать наследницу такого состояния.

— Хочешь, чтобы ее отправили подальше от Столицы?

— Нет. Она останется в моем доме, — почему я так сказал??!!! — Охрану предоставит Правительство.

— Это ты так решил? — па начал сердится.

— Да. Я так решил. И вы так решите. Выхода у вас нет.

— С чего бы? Я могу отправить ее в Гольде, — да, конечно, дядя Генри, так я и поверил!

Чтобы потом таскать ее в Столицу и обратно, рискуя потерять по дороге? Демидовы в состоянии нанять полк, а то и дивизию диверсантов.

— Парень прав. Пусть будет у него. Неплохая легенда. Сбежала из под венца к другому. Так бывает, — дядя Миша в этом вопросе был прост, но и эффективен, такой истории поверят.

— Мало, — отец принял решение, это было заметно по его рукам.

Они расслабились. Когда он думал, взвешивал, то всегда сжимал кулаки. Теперь его слово и оно станет последним.

— Бес, говори уже, что придумал? — вот и кличка школьная всплыла от дяди Генри.

— Ты, Илья, женишься на Лилит де Монк. Если Демидов потребует правосудия, то все будет выглядеть весьма правдоподобно. Сбежала с тобой. По предварительному сговору. Полагаю, Борька не станет уточнять детали, неприятные для себя. Такие, как несостоявшееся самоубийство и синяки. Иди и убеждай девушку, что это в ее интересах. Скажи, что отпустишь, когда придет время, и на деньги ее не посягаешь. Все в выигрыше. А главное- Империя.

Молчание. И среди тишины мой уверенный голос.

— Ладно.

Это я сейчас сказал? Женюсь? Абсолютно точно, сказал не я, а что-то иное, то, что поселилось внутри меня и съезжать не собиралось…Вот, что это?!!!

— Марк, ты забыл о Каро де Монке. Если он начнет качать права и требовать дочь? — дядя Генри, он не начнет, ибо хороший отец никогда не отдаст дочь маньяку.

— Она не дочь ему, Генри. Илья сказал, что Лилит тиби. А тиби появляются только от пар Тантум. Жена Монка умерла двадцать лет тому назад, а сам Каро еще жив. Вывод очевиден- он не был тантум для жены, а сама Лилит дочь другого. Я знаю Каро уже много лет, и он ни разу не появлялся вместе с дочерью. Никогда не говорил о ней. Товар она для него, Генри, просто товар.

— Ты узнай у нее, Иль, — дядя Миша, любивший свою единственную дочь Женю до исступления, слегка полыхнул золотом дитари.

— Стиву надо просить о помощи. Пусть подберет из своих дистэто ребят посообразительнее, и «натыкает» возле твоего дома, — после этих слов, я понял, что могу быть свободен, а взрослые дядьки начнут строить коварные планы.

Я уже собрался на выход, но отец меня задержал.

— Объявление о помолвке будет через неделю. Дата свадьбы определится после твоего разговора с Лилит. С твоих слов, девочке пришлось несладко. Ты давай там…понежнее. Хотя, не мне тебя учить. Ты всегда был самым понятливым из всей нашей семьи чудиков.

Я кивнул и ушел.

По дороге вызвонил Стиву, мы пересеклись на Гагарина, в кафе. Я поведал ему о Лилит.

— Ну, ты даешь, Илья, — я сумел удивить его, — Я пошлю ребят из своего столичного гарнизона, а завтра подтянутся мальетовские.

И уставился на меня, как на единорога.

— Что?

— А и влип ты, братец, ей Богу, влип, — и улыбается мне, как Паке!

Сам знаю, что влип. Придется жениться. Или он о другом о чем-то?!!

— Стива, хватит ржать. Мне пора. И спасибо за помощь.

Я ушел, стараясь не сердиться на его взгляд, полный ехидства, удивления и…счастья?!

Весь мир сошел с ума вслед за мной.

Дома я первым делом пошел к Лилит. Она все еще спала. Жу была в доме и напевала. Антон опять лежал рядом с тиби…гаденыш! Странно, что я злюсь на кота. Непонятное чувство, необычное, похожее на зависть или злость…. Хотелось треснуть Антона по наглой морде.

Лилит, малышка, прости. Пока ты спала, твою судьбу решили. Ну, и мою заодно. Но, ты теперь в безопасности!

Утром я снова был у нее. Уселся в кресло напротив ее постели и стал ждать пробуждения, чувствуя, не спрашивайте как, что скоро она откроет глаза.

Она проснулась, и, увидев меня, моментально испугалась и отползла подальше. Я не мог не заметить ужаса в ее изумрудных глазах, паники и отчаяния.

Я попытался говорить с ней, она отвечала мало и невпопад. Из всей нашей странной беседы я понял четыре вещи.

Первая — Антон, не Антон вовсе, а Йонатан. Сокращенно — Нати.

Вторая — Она хочет уйти и покончить с собой.

Третья — Каро де Монк дочь свою не любит и продал. Лилит ему не доверяет.

Четвертая — Я убью Бориса Демидова.

— Лилит, мы поболтаем позже, за завтраком. Тебе нужно поесть. Сейчас я позову Жу, это моя экономка, и она поможет тебе. Вокруг дома охрана, бояться нечего. Можно прогуляться по парку. Может, ты хочешь поехать куда-нибудь? Ты скажи, и я тебя отвезу. Но, лучше пока не выезжать. Лилит…Лилит, что-то не так? — вот как описать ее взгляд?

Я попытаюсь. Неверие, изумление, страх и надежда, слабая, но горячая. Я понял…я все сразу понял. Ее не выпускали и уже очень давно. Вот почему она смотрела на солнечные лучи. Я уж было подумал, что ей просто неприятно смотреть на меня, а тут…

Я рискнул подойти к ней еще ближе. Она снова сжалась (вот это меня пронимало до самых печенок!!!), но я все равно подошел и протянул ей руку.

— Не бойся, ладно? Я помогу тебе. И не обижу, — и стоял с протянутой рукой, ожидая ее решения.

Она размышляла, боролась с собой. Глаза такие… Нет, полыхать нельзя, иначе напугаю ее еще сильнее. Злиться тоже нельзя. Орать нельзя. Только молчать и ждать, когда маленькая Лилит ответит мне доверием.

Вот ее рука неуверенно потянулась к моей. Тонкие, длинные, почти прозрачные пальчики, дрогнув, легли на мою ладонь. Она зажмурилась в ожидании…чего? Я понял чего… Боли. Сжимать ее лапку я не стал, просто накрыл сверху другой своей ладонью и попытался согреть холодную руку своей…невесты.

Правда, она не знает, что невеста, но скоро узнает и тогда…. Боюсь думать, что тогда будет. Утратить ее доверие только что зародившееся, слабое и невнятное, я не хочу, не могу!