Cyberpunk 2077 | Демоны Найт-Сити 2

Глава 67

Фалько встал и взял от соседнего столика ещё стул. Люси села рядом со мной, скрестив ноги и руки. Максимально закрытая поза.

— Привет! — помахал ей Джеки. — Это Люси, если кто не знаком. Они с Ви встречаются.

— Ты мне про нее рассказывал, — ответила мама Уэллс. — И Глория тоже. Джекито, вы с Ви такие разные ребята, но кое-что общее у вас есть. Elección dudosa.

Это переводилось как «сомнительный выбор». Намек на отношения Джеки с Мисти. Похоже, что история знакомства Дэвида и Люси пошла в народ. Финальным её аккордом была трагическая сцена, когда парнишку собирались разобрать на части благодаря новой «подруге». Забавно. Получилось, что я очень вовремя выбрал момент для вмешательства. Из потенциальных дружбы и любви получилась холодная неприязнь. По крайней мере со стороны Глории точно. Сам Дэвид пока молчал и выглядел невозмутимым. Полагаю, после всего пережитого, такая ерунда казалась ему именно ерундой.

— Не думала, что кто-то ещё будет, — добавила Глория.

Люси отнеслась к холодному приему безразлично. Возможно, ей даже доставляло некое извращённое удовольствие такое отрицательное внимание.

— Фалько написал, что на тебя напали, — объяснила она причину своего визита. — Решила встретиться пораньше.

— На тебя напали? — удивилась мама Уэллс. — Это было в Глене? Знаешь имена этих bastardos?

— Нет, это случилось далеко отсюда, — ответил я. — Нападение было довольно… вежливое. Никаких выстрелов в голову и ударов по физиономии или яйцам. Только транквилизаторы, скрипты, немного электрошока. Кто-то очень хотел со мной пообщаться.

— Или пригласить на свидание, — усмехнулась Люси.

Кроме нас эту шутку никто не понял, поэтому речь девушки восприняли скорее негативно. Но, возможно, Люцина этого и добивалась. Нацепила маску холодной стервы. А вообще забавно, что нападавшие использовали точно такой же нейротоксин как я сам когда-то рекомендовал Фарадею для Люси. Впрочем, это не было совпадением. Zf12 просто обладал одним из лучших сочетаний мощности воздействия и отсутствия долгосрочного вреда здоровью жертвы. Еще один аргумент в пользу того, что убивать меня не собирались.

— Все нормально, — добавил я. — У меня опасная работа. Просто буду теперь осторожнее, пока не выясним кто в очередной раз за мной увязался.

— Давайте поменьше о грустном, parientes, — предложил Джеки. — Праздник. Все живы и здоровы.

Его слова возымели некоторый эффект. Собравшиеся снова заговорили между собой более дружелюбно. Мама Уэллс что-то спрашивала у Виктора про его работу. Я ощущал себя пьяным в стельку. Организм все ещё не отошел от эффектов нейротоксина, Сандевистана и моих особых скриптов одновременно. Но потихоньку нервная система адаптировалась. Возможно, позже ночью меня таки хватит на клубную жизнь.

— А Ребекка тоже будет? — спросил я у Люси.

— Угу. Подъедет позже.

— Кайф… — пьяным голосом усмехнулся я.

Ох ты ж… Надо будет сразу валить отсюда. Увы, но две компании моих друзей плохо смешивались между собой. Хотя это, наверное, нормально. Отражает двойственность человеческой натуры в целом и моей в частности.

— Тогда он встаёт и говорит, что машину… — продолжал какую-то забавную историю Джеки, но его прервал Мартинес:

— Я кое-что сейчас послушаю, — предупредил Дэвид, доставая планшет.

— А! Это же новогодние обращение, да? — спросила у него Глория. — Включи погромче, если никто не против.

— В качестве исключения можно, — ответила ей хозяйка. — Хотя не думала, что такие речи будут когда-нибудь звучать в моём заведении.

Громкость на планшете была повышена и над нашим столиком зазвучала японская речь. Новогодние обращение самого Сабуро Арасака:

— Уважаемые сотрудники и все, кому небезразлична наша корпорация, мы провожаем 2076 год. Скоро он станет частью длинной истории семьи Арасака. Нам предстоит идти вперёд. Созидать будущее. В году уходящем мы напряженно трудились и многое сделали. Гордились общими достижениями, радовались успехам и были тверды отстаивая корпоративные интересы, наши ценности и традиции, которые остаются для нас нерушимой опорой. Спасибо вам. Рассчитываю на вас в наступающем году.

На этом Сабуро закончил свое довольно короткое обращение.

— Меня всегда вот что удивляло, — как бы невзначай заметила Люси, поигрывая напитком в высоком стакане. — Сколько ни слушала речи Сабуро, никогда не слышала ничего интересного или запоминающегося. Он говорит только тошнотворно банальные вещи. Бла-бла верность, бла-бла много работы. Как подобный человек смог оказаться так высоко? Или это фасад, за которым прячется Дьявол?

Глория хотела было возмутиться, но Дэвид сам вступился за честь начальника:

— В мире просто не хватает людей, которые говорят и главное четко выполняют банальные вещи. Все стараются кого-то кинуть. Найти легкий обходной путь.

— Да. Именно так, — согласилась Глория.

Я хотел было вмешаться и сыграть роль миротворца, как внизу послышалась какая-то возня. Мама Уэллс настороженно приподнялась, хотела связаться с охраной, но в этот момент на второй этаж влетела Бекка. Она была немного растрепана. Наряд частично распахнут, демонстрируя чуть съехавший в сторону лифчик и портупею с кобурой.

— О! Люс! Ви! Привет! Меня не хотели пускать, но я пробежала на Санди. О! Привет, дядь! — это она адресовала Виктору, а затем заметила Дэвида. — Стой! Ты ж был там на арене⁉ Охуеть! Это было супер-круто! Просто разнес того мужика! Башка в фарш, а потом… кряк! — она показала движение, будто сворачивает кому-то голову. — О, и Фалько тут! Ну чего? Погнали из этой дыры в нормальное место⁉

— Дыра⁈ — возмутилась Гвадалупе Уэллс.

— На какой арене⁈ — охренела Глория.

Прежде чем кто-то что-то ответил, Люси встала и заодно подняла разомлевшего от алкоголя меня.

— Нам пора, — произнесла девушка. — У Ви срочные дела в его новом клубе.

— Ага! Дельтуем! — подтвердила Бекка, беря меня под вторую руку. — А ты с нами хочешь⁈ — спросила она у Дэвида. — Зачем тут торчать в компашке стариков? Можем обменять тебя на Фалько. Он сюда лучше впишется.

— Я с вами, — возразил водитель, поднимаясь из-за стола. — Это не обсуждается. Приятно было познакомиться, — кивнул он присутствующим.

— С вами тоже было приятно познакомиться, — согласилась мама Уэллс. — Берегите там Ви, пока его не torturado por todo tipo de perras.

«Замучали всякие стервы». Дипломатичненько.

— С Новым годом… друзья! — помахал я рукой вслед.

Голос мой все ещё был крайне пьяным. Нас с нескольких сторон обступили какие-то вышибалы из Валентино.

— Да ухожу, я уже, — огрызнулась им Бекка.

— Да, да. Мы уходим, — подтвердил я.

Вскоре мы уже «мчались», продираясь сквозь праздничные пробки. Я развалился на заднем сиденье с Люси, а Бекка на переднем пассажирском, открыв окно, увлеченно ругалась с другими участниками дорожного движения. Или вернее дорожного стояния с редким судорожным дерганьем машин вперед. Словно у городской системы транспорта случился тяжелый запор с коликами.

— В сраку себе погуди, мудак! — кричала Бека, высунувшись из окна почти наполовину. — Мы тут раньше занимали! Выйти, хочешь⁈

В качестве фона этому Фалько поставил традиционно новогоднюю песенку «Let it snow».

— Знаешь, а он прав… — вдруг произнес я, обращаясь к Люси.

— Кто? Водила, который назвал нас фриканутыми уебками?

— Дэвид. Сейчас реально очень мало тех, кому можно довериться.

— Ему промыли мозги, Ви.

К нам в окно постучали. Это был бездомный с грязной седой бородой, в шапке Санта Клауса и трёхцветной крысой на плече вместо попугая.

— С Новым годом, друзья! — хрипло прокаркал он, потрясая стаканчиком для подаяний и распространяя миазмы перегара. — Нет ли немного мелочи для Санты? Коплю на подарки хорошим детям. Все бабло ушло на вагоны угля для плохишей. Найт-Сити, хули.

Бекка кинула ему в стаканчик мятую купюру и спросила:

— Вау! Как зовут твоего друга?

— Друга? Какого дру…

— Ну крыску! Вот же! — указала девушка.

— Ааа, блядь! Уберите ее! — заорал бомж, пытаясь избавиться от «нового друга».

Крыса вцепилась ему в бороду, а мы поехали дальше.

— И все равно он прав, — повторил я. — Давай договоримся, Люс. Чтобы не случилось, каким бы мудаком мне не пришлось стать, я тебя не кину и никогда не буду рассматривать как «ресурс». Можно рассчитывать на взаимность?

— Я же «elección dudosa», — усмехнулась она. — Разве мне можно верить?

— Они тебя не знают. Видят лишь маску. Просто скажи, что ты будешь на моей стороне. Пусть это прозвучит банально, но станет правдой.

Несколько секунд девушка молчала, а затем тихо прошептала.

— Я на твоей стороне. Я с тобой.

— Я тебе щас все ребра повыдергаю, чтобы ты сам у себя отсосал! — на фоне закричала Бекка, показывая кому-то фак и ствол через окно. — Да! Я про тебя козломордый! Ты, наверное, когда мимо зеркала идешь, то думаешь, что это голограмма рекламы пластики. Клиника для самых уебищ!

— Отличный Новый год, — шепотом ответил я, прежде чем поцеловать Люси.

ИНТЕРЛЮДИЯ. Ёринобу Арасака.

Токио.

1 января.

Семейное новогоднее мероприятие как всегда было отвратительным. Однообразный спектакль в ходе которого множество взрослых и, кажется, разумных людей выплясывали вокруг разлагающейся мумии.

Когда Ёринобу ушёл из дома и был в банде, он все равно общался с Ханако через Сеть. Пытался убедить её, что методы отца устарели. Застряли в 90тых или даже 80тых. Сейчас Ёринобу понимал насколько он ошибался тогда. Методы Сабуро устарели уже даже для 40вых. Он был одновременно ходячим мертвецом и некромантом, который пытался вдохнуть жизнь в гниющий труп японского феодализма.

«Корпорация-семья», — усмехнулся Ёринобу, глядя сквозь панорамное окно на ровные ряды небоскребов ночного Токио.

Наследник вечного Сабуро успел на многое насмотреться. Он видел как отец задвигает и давит достойных кандидатов, чтобы те не составляли конкуренцию его родственникам. Как отбирает самых слабовольных или пустоголовых. Людей-марионеток, дрожащих в страхе от одного звука его голоса.

Каждый раз слушая речи отца, Ёринобу всей душой ощущал смесь презрения и стыда. Стыда за то, что его страна и фамилия стали символом этого вечного тупика. Жертвоприношения будущего прошлому. Все огромные ресурсы корпорации были поставлены этому на службу. Стереть в порошок судьбы тысяч людей, развязать войну или заключить мир, чтобы ничего, ничего и никогда не поменялось. Чтобы человек, которому давно положено быть в могиле, раз за разом толкал одни и те же речи давно постаревшим детям, коим не суждено владеть своей судьбой.

«Ничего», — думал Ёринобу. — «Осталось недолго».

Короткий сигнал оповестил его о пришедшем сообщении.

«Привет. Ты прошлый раз так быстро улетел. Я хотела встретиться. Эва».

Ёринобу холодно усмехнулся, смотря на свое отражение в стекле. Ах, Эвелин. Очаровательное пустоголовое создание. За долгую жизнь Ёринобу успел насмотреться на девушек её типажа. Куколка не понимала разницу в их опыте и то, насколько она предсказуема. Эвелин неумело подглядывала ему через плечо. Пыталась открыть компьютер, пока он был ванной. Ёринобу не мешал ей. Наоборот, всячески потакал, показывая свою беспечность и доверие. Затем специально уязвлял самолюбие девушки, но тут же подставлял спину. Говорил при ней секреты по телефону, ощущая как трепещет её сердце. Ещё бы. Такие важные разговоры таких важных людей и при ней. Задавленная гордость этой маленькой куртизанки распускалась как цветок, наконец дождавшийся живительного дождя.

Ёринобу начал писать ответ:

«Я скоро вернусь. Скучал. Давай встретимся. Остановлюсь как всегда в Компэки Плаза на неделю-две. Напишу тебе перед вылетом».

Отлично. Главное, чтобы все было согласовано по времени. Эвелин знает, что вскоре нечто очень ценное окажется у него в руках. Если сторонники Ёринобу в Найт-Сити не ошибаются, то Паркер уже наняла фиксера Декстера ДеШона. Он сейчас пытается сделать документы для своих людей, чтобы те могли попасть в отель. У них это обязательно получится. Получится ровно в тот день, когда Сабуро примчится наказывать блудного сына.

Сильверхэнд. На такую приманку отец должен клюнуть. Д. С. Так обычно Сабуро писал его имя. Почти никогда целиком. Словно брезговал тратить лишнее время на столь оскорбительного и проблемного врага. Даже пару долей секунд своей вечности императору было жаль для покойного рокербоя.

Иронично, но у Джонни Сильверхэнда появиться шанс нанести смертельный удар давнему врагу даже после смерти.

Ещё одна причина, по которой Ёринобу не сомневался в личном визите отца — та самая его «семейность». Нормальный глава корпорации просто избавился бы от провинившегося сотрудника руками службы безопасности. Но Сабуро не такой. Своих детей он может карать только лично. Никто другой не смеет оттаптываться на людях с фамилией Арасака. Лишь строгий папочка.

Вероятно отец прибудет в сопровождении пары охранников. Даже если он не отпустит их из комнаты, то у Ёринобу будет Адам Смэшер. Вот уж кому плевать на фамилии. Ёринобу понимал, что нужно этому… существу. Война, насилие, возможность разрушать все на своем пути. Ёринобу мог дать ему такой шанс. Ради этого Смэшер поднимет руку даже на бывшего хозяина. Адам не самурай. Ему плевать на эти треклятые устои.

Конечно, работать с таким как Смэшер было отвратительно, но Ёринобу уже обжегся о чрезмерный идеализм. За свои восемьдесят два года он признал, что можно простить и подлость, и жестокость, и вероломство. Главное то, какой цели ты пытался достигнуть. Проблемы Арасаки не в жестокости, вероломстве и подлости. Непростительно то, что эти инструменты поставлены на службу цели абсурдной и пустой. Ёринобу должен положить конец вечному тупику своей семьи. Только он может это сделать.

«Арасаку взрывали бомбами. Не помогло. У Сильверхэнда не получилось. Я пойду еще дальше. Я стану этой бомбой сам».

Скоро все закончится.

ИНТЕРЛЮДИЯ. Эвелин Паркер.

Найт-Сити.

3 января.

Эвелин давно перестала радоваться Новому году. Он ассоциировался у неё не с елками, мишурой и подарками, а с пьяными корпоратами, готовыми скандалить по любому поводу. Они вваливались в Облака шумной похабной толпой, а дальше Вудман старался продать Эву подороже. Продать ее время и тело.

Кукольный чип был похож на изысканный, но одновременно коварный наркотик. Кажется, что деньги появляются просто из ниоткуда, а вместе с ними приходят и все возможные удовольствия. Работа, на которой тебя нет. Практически мечта, если отбросить моральные принципы. Однако каждый такой сон отнимал время. Час, два, иногда целых пять или больше. Жизнь, на которой тебя нет. Звучит уже не так привлекательно, но… скоро все закончится.

Несколько дней, может быть неделя и Ёринобу снова почтит своим визитом этот падший город.

Ёринобу…

Такой серьёзный, пафосный и одновременно наивный как ребёнок. Эвелин, расслабившись на заднем сиденье такси, представляла сейчас строгое лицо японца. Могла ли она его полюбить на самом деле?

«Наверное, да», — отвечала себе девушка. — «И это было невероятно глупо».

Она прекрасно понимала, что для Ёринобу является лишь дорогой игрушкой. Он сам неоднократно давал ей это понять. Говорил, например: «Мы не можем появляться публично вместе. Тем более в Японии. Время сказок про принцев и золушек давно прошло».

Эвелин горько усмехнулась, доставая из сумочки портсигар.

Великий Ёринобу Арасака. Бунтарь, гений, наследник империи. Она многое отдала бы, чтобы увидеть его лицо в момент, когда он все поймет. Когда осознает, что жалкая кукла сама подняла против него бунт и сумела обвести вокруг пальца.

«Может быть, он пожалеет, что не захотел рассмотреть во мне кого-то кроме куклы?» — спросила себя Эвелин, закуривая, и тут же одернула себя за эту наивную мысль. — «Спокойно, Эва. Ни о чем он не пожалеет и никогда не оценит тебя по достоинству. Просто возненавидит».

Эвелин понимала, что подставляет любовника или честнее сказать клиента, но разве ей дали другой шанс?

«Мудак», — очередной раз думала она. — «Он мог вытащить меня из всего этого дерьма. Не любовницей, так хоть сотрудницей своей корпы сделать. Забрать с собой. Хватило бы мне этого? Наверное».

Девушка вышла из такси, чувствуя как город пахнет сыростью, химией и скорым дождём. Сегодня она опять созвониться с Дексом. План уже готов. Кажется, фиксер даже исполнителей нашел.

«Надеюсь, кого-то умелого».

Эвелин направилась к камере хранения, где оставляла важные заметки. Пора все уничтожить перед операцией. Избавиться от лишних улик. Вокруг было тихо и даже одиноко, несмотря на шум машин вдали. Эвелин на всякий случай запустила ладонь в сумочку. Её пальцы легли на рукоять A-22B Чао. Штучка изящная, но смертоносная.

На секунду девушке показалось, что одна из камер видеонаблюдения повернулась, вторя её движениям. Все нормально? Эвелин посмотрела по сторонам. Никого.

«Спокойно, Эва. Соберись. Ты должна. Шанс всей жизни сам идёт в руки. Осталось только…»

В глазах у девушки вдруг померкло. Темнота и помехи. Слух тоже не помогал. В ушах был лишь шум.

— Что за… — успела только произнести кукла, вынимая пистолет.

Однако куда стрелять Эвелин не понимала. Перед глазами все ещё была тьма. Эва ощутила острый укол в районе шеи. Обернулась, выстрелила в слепую. Даже звуков пальбы не услышала.

«Внимание. В вашем организме обнаружен нейротоксин Zf12», — сообщил биомонитор. — «Пожалуйста, как можно скорее обратитесь к врачу».

Тело начало быстро неметь. В пальцах уже не было силы даже нажать на спуск. Эва поняла, что это конец. Конец её мечтами и жизни. Остаётся только надеяться, что ей позволят проснуться. Гораздо больше, чем боль пугала перспектива смерти за кадром. Но, что-то ей подсказывало — именно так она и умрет.

Смерть, на которой тебя нет.

Эвелин Паркер потеряла сознание.