Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши

Под руководством доктора Сунь Ятсена

После свержения монархии в Китае было принято новое летосчисление: 1912 год был назван первым годом Китайской Республики, 1913 — ее вторым годом и так далее. (Следовательно, для того чтобы определить, о каком годе идет речь, если он назван в соответствии с летосчислением, принятым на современном острове Тайвань, необходимо к году Китайской Республики прибавить одиннадцать и искомое число будет показывать год текущего столетия по общепринятому в мире и в нашей стране календарю.) Соответственно определяется и время событий, связанных с настоящим, с историей и с предысторией этого государства. Так, например, в биографиях Цзян Чжунчжэна обычно указывается, что он родился в 25 году до создания Китайской Республики.

Таким образом, к тому времени, когда происходит антимонархическая революция 1911 года, Цзян Чжунчжэну уже 25 лет. Он формируется как личность именно в предреволюционные годы. Обстановка тех лет накладывает на него свой отпечаток.

Этот год оказывается важным в его жизни. В январе, учась в средней школе в уездном городе Фэнхуа, Цзян Чжунчжэн присоединяется к революционному движению, делавшему в Китае первые шаги.

В этом же году он впервые приезжает в Японию, где знакомится с борцами за революцию против маньчжурско-цинекой династии, группировавшимися вокруг Сунь Ятсена (в частности, с известным шанхайцем Чэнь Цимэем). В знак своей решимости участвовать в антимонархической антиманьчжурской революции Цзян Чжунчжэн в апреле 1906 года, находясь в Токио, срезает свою косу и отсылает ее домой. Цзян Чжунчжэн хочет поступить в Японии в военное училище. Однако его планы срываются, и спустя несколько месяцев, зимой того же года, он вынужден возвратиться на родину.

Его младшая сестра Жуйлянь выходит замуж за Чжу Шишаня.

Летом он приезжает в город Баодин недалеко от Пекина, где выдерживает огромный конкурс и поступает в военное училище на краткосрочные курсы подготовки офицеров Национальной армии Министерства обороны страны. Во время одного из занятий Цзян Чжунчжэн, услышав, как японский инструктор позволяет себе сделать оскорбительное замечание, сравнив китайцев с 400 миллионами микробов, и будучи возмущен этим, поднимается со своего места и требует принести извинения. В результате этого шага он оказывается на грани наказания за несоблюдение субординации. Тем не менее Цзян Чжунчжэн не только остается в училище, но и успешно сдает в конце года экзамены по японскому языку для желающих продолжить военное обучение в Японии.

Будучи курсантом японского офицерского пехотного училища Синбу, Цзян Чжунчжэн по рекомендации одного из активных сторонников Сунь Ятсена, уже упоминавшегося Чэнь Цимэя (Чэнь Шиина), вступает в революционную организацию, созданную Сунь Ятсеном — в Союзную лигу.

Большое впечатление производит на него памфлет Цзоу Жуна «Армия революции» («Гэмин цзюнь»)[6]. Цзян Чжунчжэн читает эту книгу ночи напролет. В это время он уже самым решительным образом настроен на осуществление революции в Китае.

Цзян Чжунчжэн выпускается из японского пехотного училища Синбу. Принимается на военную службу в качестве кадета в 19‑й артиллерийский полк 13‑й дивизии японской армии.

Он продолжает выделять часть времени для того, чтобы продолжать занятия в военном училище Синбу. В 1910 году Цзян Чжунчжэн впервые видит доктора Сунь Ятсена и с энтузиазмом воспринимает его размышления о проблемах Китая и о революции. В это время Сунь Ятсену 45 лет, а Цзян Чжунчжэну 24 года; следовательно, Сунь Ятсен старше Цзян Чжунчжэна на 21 год.

Итак, к началу антимонархической революции Цзян Чжунчжэн становится кадровым военным, получает офицерское образование в Японии.

18 марта 1910 года у него появляется его первый и единственный официально считающийся родным сын, которого он называет Цзян Цзинго.

Своих сыновей Цзян Чжунчжэн называет Цзинго и Вэйго. «Го» означает «государство», «страна». «Цзин» и «Вэй» означают «основа и уток», что понимают в переносном смысле. В Китае о человеке, обладающем большой ученостью и выдающимися способностями, говорят: «У него есть и основа, и уток»; при этом имеют в виду также людей, искусных в классической (гражданской) премудрости и в военном деле. Цзян Чжунчжэн, конечно же, не случайно дает своим сыновьям такие имена; в них выражаются его пожелания и надежды. Его старший сын впоследствии станет президентом страны, а младший получит воинское звание генерал-полковника.

1911 год — год революции в Китае. Эта антимонархическая революция становится известной под названием Синьхайской, по наименованию, которое 1911 год имеет в традиционной китайской системе летосчисления. Синьхайская революция начинается с вооруженного восстания в городе Учане, которое происходит 10 октября. С тех пор день 10 октября (по-китайски «шуан ши», то есть «две десятки»: десятое число десятого месяца) ежегодно отмечается как день или праздник Синьхайской революции. Сама эта революция, как уже было отмечено, происходит в 1911 году, а сменившее монархию республиканское государство, то есть Китайская Республика, провозглашается и существует с 1 января 1912 года. Таким образом, 1912 год становится первым годом Китайской Республики. 29 декабря 1911 года временным великим президентом Китайской Республики избирается Сунь Ятсен.

После начала антимонархической революции 1911 года Цзян Чжунчжэн возвращается из Японии в Китай, где активно помогает Чэнь Цимэю разворачивать вооруженные действия в Шанхае и в Ханчжоу против маньчжурско-цинских властей. Командуя авангардом, он прокладывает путь к овладению столицей своей родной провинции Чжэцзян — городом Ханчжоу. В награду за успехи в этой операции он назначается командиром полка. Затем помогает Чэнь Цимэю поставить под контроль восставших провинцию Цзянси. Цзян Чжунчжэн — активный участник революционных событий 1911 года в Китае.

Именно в это время складывается шанхайская группировка сторонников антимонархической революции и Сунь Ятсена. Ее руководителем сначала становится Чэнь Цимэй, а после его смерти — Цзян Чжунчжэн. Группировка опирается на финансовую поддержку богатого предпринимателя Чжан Цзинцзяна, который также помогает Цзян Чжунчжэну своими советами. В частности, Чжан Цзинцзяну удается обуздывать характер Цзян Чжунчжэна, усмирять вспышки вспыльчивости, проявления высокомерия и гордости, даже заносчивости при очередных размолвках в руководстве партии Гоминьдан Китая и побуждать Цзян Чжунчжэна в конечном счете всегда следовать за Сунь Ятсеном. Цзян Чжунчжэн считает Чжан Цзинцзяна своим вторым по времени учителем в политике после доктора Сунь Ятсена. Чжан Цзинцзян — твердый сторонник революции, республики, однако он столь же решительно не приемлет сотрудничество и компромиссы с КПК, полагая, что она стремится «все взять в свои руки». Важно также, что Чжан Цзинцзян — основоположник или отец анархизма среди китайских революционеров конца XIX и начала XX столетий. Его взгляды оказывают влияние на Цзян Чжунчжэна. Впоследствии Чжан Цзинцзян, будучи после кончины Сунь Ятсена председателем постоянного комитета ЦИК ГМД, способствует приходу Цзян Чжунчжэна к власти в партии[7].

Шанхайская группировка и сам Цзян Чжунчжэн поддерживают на протяжении некоторого времени довольно тесные отношения и с руководителями тайных обществ в Шанхае, в частности, с руководителем «Синего братства» Ду Юешэном.

В ходе политической борьбы шанхайская группировка прибегает и к террору, тайным убийствам (например, сторонника Юань Шикая, генерала Сюй Баошаня в 1913 году), когда это, с ее точки зрения, делается в интересах революции и в отместку за тайные убийства соратников.

1 января 1912 года официально приступает к выполнению своих обязанностей первый временный великий президент Китайской Республики доктор Сунь Ятсен. Он начинает с изложения основных принципов своей внутренней и внешней политики. С его точки зрения, внутри страны прежде всего необходимо добиться единства государства; важнейшими актуальными задачами ему представляются обеспечение единства нации, ее территории, военной власти в стране, умиротворение внутри государства, наведение порядка и достижение стабильности, установление единой финансовой системы. Особую важность представляют два момента: единство нации и единство территории.

По мнению Сунь Ятсена, в основе создаваемого государства должно лежать единство нации, а это в первую очередь означает необходимость добиваться того, чтобы представители всех национальностей страны — ханьцы, маньчжуры, монголы, хойцы (мусульмане), тибетцы — понимали и чувствовали, что они равны между собой и составляют единую общность — нацию чжунхуа. Именно это имеется в виду, когда речь идет о единстве народа. С точки зрения Сунь Ятсена, недопустимо, чтобы люди какой бы то ни было из упомянутых национальностей попытались выделиться из общей для них китайской нации.

В связи с восстанием в Учане в октябре 1911 года более двадцати провинций страны объявили о своей независимости. Происходит нечто вроде парада суверенитетов. В различных регионах страны в этой связи усиливается власть военных властителей или военных губернаторов. Сунь Ятсен полагает, что речь в данном случае идет о независимости от власти монархического маньчжурско-цинского правительства. В то же время все провинции, все административные единицы страны, в том числе Монголия и Тибет, должны быть объединены в единую нацию с единой территорией.

Сунь Ятсен выступает и за единство действий, то есть за подчинение всей территории страны, всех ее составных частей единому центру, за такую ситуацию в государстве, при которой все административные единицы представляют собой единый механизм, управляемый в централизованном порядке.

Суть этих воззрений Сунь Ятсена состояла в том, что начало существования Китайской Республики ознаменовалось, прежде всего и главным образом, утверждением тезиса о единстве нации чжунхуа, в которую входили все национальности Китая, от ханьцев до тибетцев, и единства территории государства нации чжунхуа, в которую включались все провинции, а также Монголия и Тибет. Сунь Ятсен называл национальной и свою революцию, и свою партию, имея в виду именно то, что первоочередной для китайцев являлась задача осознания ими своей общности и утверждения чжунхуа как единой, мощной, независимой и полноправной нации.

Идея о нации, главная идея доктора Сунь Ятсена, применительно к внешней политике, означала, что он выступает за равноправие наций в мире. В этой связи он решительно ратовал за отмену всех неравноправных договоров, навязанных в свое время Китаю, нарушавших права и интересы китайского государства. Он требовал также, чтобы нация чжунхуа по отношению к другим нациям всемерно выполняла свой долг «оказания поддержки слабым» и малым народам, которые подвергаются гнету и агрессии со стороны сильных держав, чтобы таким образом или благодаря этому восстанавливались свобода и суверенитет, чтобы каждая, любая малая и слабая нация была хозяином в своем доме.

Доктор Сунь Ятсен полагал, что мощное и процветающее государство, Китайская Республика, не только станет залогом того, что нация чжунхуа будет стоя ть как равная среди мировых держав, но это будет отвечать интересам всех стран земного шара. Дело в том, что, с точки зрения доктора Сунь Ятсена, нация чжунхуа выступает за мир; она никогда не будет прибегать к агрессии; превращение нации чжунхуа в мощную державу — это опора мира и справедливости во всем мире.

Таковы главные идеи доктора Сунь Ятсена, которые впоследствии унаследует и будет развивать Цзян Чжунчжэн. Мысли доктора Сунь Ятсена многое определяют и объясняют во внутренней и внешней политике Цзян Чжунчжэна в годы его нахождения у власти в партии и в стране.

Возвратимся, однако, в 1912 год. В 1912 году Сунь Ятсен и его товарищи по партии, сыгравшие большую роль и в подготовке, и в осуществлении революции, оттесняются от власти местными военными властителями, генералами-милитаристами. Сунь Ятсен в феврале 1912 года вынужден уйти с поста временного великого президента и передать этот пост Юань Шикаю. Вообще, несколько лет после победы революции 1911 года и провозглашения Китайской Республики в начале 1912 года оказываются временем поражения Сунь Ятсена и его сторонников. Их неоднократные попытки сбросить власть Юань Шикая, поднять «вторую революцию» терпят провал. Многие их них впадают в пессимизм и отказываются от продолжения борьбы. Тем более ценными, с точки зрения Сунь Ятсена, выглядят те его соратники, которые при всех колебаниях и смене настроений остаются верны его революционным целям и идеалам. Среди этих людей и Цзян Чжунчжэн.

В марте 1912 года Цзян Чжунчжэн уходит с командного поста и отправляется в Японию, где предпринимает издание журнала «Цзюнь шэп» («Голос армии»). Он также занимается изучением немецкого языка, подумывая, вероятно, о поездке в Германию. Однако зимой того же года возвращается в Шанхай.

Отъезд нашего героя в Японию имеет и следующее объяснение. Чэнь Цимэй борется за власть и приказывает Цзян Чжунчжэну организовать тайное убийство Тао Чэнчжана — руководителя активной в то время в Шанхае и прилегающей к нему части Китая революционной организации. Цзян Чжунчжэн находит в рядах организации Тао Чэнчжана, «Общество возрождения» («Гуанфухой»), человека по имени Ван Чжуцин, который 14 января 1912 года в два часа ночи проникает в больничную палату, где в то время находится Тао Чэнчжан, и убивает его выстрелом в висок.

В связи с разразившимся скандалом Цзян Чжунчжэн вынужден бежать в Японию. Убийство Тао Чэнчжана объясняют также и тем, что сам Тао Чэнчжан замышляет убить Чэнь Цимэя, чем до глубины души возмущается Цзян Чжунчжэн, который и опережает Тао Чэнчжана.

Революция терпит временные поражения. Во главе республики оказывается Юань Шикай, фактически взявший курс на восстановление монархии. Сунь Ятсен предпринимает попытку поднять «вторую революцию», но его преследуют неудачи, и он вынужден бежать в Японию.

В июле разворачивается кампания выступлений против Юань Шикая. Цзян Чжунчжэн помогает Чэнь Цимэю поднять движение по осуждению действий Юань Шикая. Получает приказ взять штурмом арсенал Цзяннань, но не достигает успеха. После чего снова уезжает в Японию.

Весной этого года Цзян Чжунчжэн по рекомендации Чэнь Цимэя впервые получает возможность лично побеседовать с доктором Сунь Ятсеном.

Цзян Чжунчжэн получает приказ доктора Сунь Ятсена возглавить выступления против Юань Шикая в районе городов Шанхая и Нанкина. Однако эти попытки оказываются неудачными. Потерпев поражение, Цзян Чжунчжэн снова укрывается в Японии, где доктор Сунь Ятсен дает ему новое назначение: отправиться на северо-восток страны, в Маньчжурию, и изучить положение в этом регионе. Находясь в Харбине, Цзян Чжунчжэн направляет Сунь Ятсену памятную записку о неминуемости войны в Европе, а также предлагает план свержения власти Юань Шикая. Цзян Чжунчжэн приходит к заключению, что на северо-востоке страны не хватает революционного энтузиазма, в связи с чем необходимо использовать провинцию Чжэцзян, родную провинцию Цзян Чжунчжэна, в качестве опорной базы революционного движения. В Европе начинается Первая мировая война. Цзян Чжунчжэн возвращается в Японию с докладом о своей поездке на северо-восток Китая.

Он возвращается в Шанхай, где вместе с Чэнь Цимэем руководит подготовкой вооруженных выступлений (на канонерской лодке «Шаохо») против Юань Шикая (12 декабря 1915 года Юань Шикай провозглашает себя императором) и в защиту республики. Хотя эти акции не приводят к успеху, однако Цзян Чжунчжэн проявляет большое личное мужество и его имя приобретает известность в партии сторонников Сунь Ятсена. Эти события даже сопоставляют с восстанием в Гуанчжоу на холме Хуанхуаган. После провала попытки захватить несколько военных судов Цзян Чжунчжэн скрывается на территории иностранного сеттльмента в Шанхае.

Он ведет войска, настроенные против Юань Шикая, на штурм крепости Цзянъинъ, захватывает этот бастион, удерживает его в течение 5 дней, затем отводит войска. В июне Юань Шикай умирает и происходит восстановление республики. Временным президентом становится Аи Юаньхун.

В том же году главный в то время представитель Сунь Ятсена в Шанхае и наставник Цзян Чжунчжэна Чэнь Цимэй, рекомендовавший его в партию Сунь Ятсена, погибает от руки наемного убийцы, подосланного Юань Шикаем. Цзян Чжунчжэн пишет пространную эпитафию, организует похороны погибшего друга и руководителя, а затем фактически заменяет его в роли ведущего военного деятеля из числа революционеров-республиканцев, приверженцев Сунь Ятсена в Шанхае.

10 сентября на свет появляется мальчик, которого Цзян Чжунчжэн впоследствии официально усыновляет и дает ему имя Цзян Вэйго. (Рождение Цзян Вэйго окутано тайной. Некоторые исследователи утверждают, что Цзян Вэйго — внебрачный сын Цзян Чжунчжэна и его японской подруги. Возможно, что это и так. Во всяком случае, известен тот факт, что по поручению Цзян Чжунчжэна известный деятель Гоминьдана Дай Цзитао лично доставил Цзян Вэйго в Китай из Японии.)

По случаю тридцатилетия Цзян Чжунчжэна, отмечая его заслуги, доктор Сунь Ятсен, который занимает тогда в партии пост цзунли, то есть главноуправляющего, главного распорядителя всех дел Гоминьдана, иными словами, общепризнанный лидер или вождь партии, направляет матери Цзян Чжунчжэна специальное послание, прославляя ее как женщину, образцово выполнившую свой материнский долг.

Сунь Ятсен создает военное правительство в Гуанчжоу с целью защиты Временной Конституции Китайской Республики и вступает на пост генералиссимуса (великого маршала) суканугных и военно-морских сил военного правительства Китайской Республики.

Цзян Чжунчжэн, находясь в это время в Шанхае и организуя борьбу против последователей Юань Шикая в районах, прилегающих к городу, разрабатывает планы похода революционной армии с юга страны в северном направлении. В частности, Цзян Чжунчжэн выдвигает идею о проведении самостоятельных и отдельных военных кампаний в провинциях Фуцзянь и Чжэцзян. Он назначается консультантом по военным вопросам ставки генералиссимуса, то есть Сунь Ятсена.

В этом году начинается период тесного сотрудничества Цзян Чжунчжэна с Сунь Ятсеном, который вызывает его в Гуанчжоу, где находится тогда центр революционных сил под руководством Сунь Ятсена (уроженца этих мест, южной провинции Гуандун), и назначает Цзян Чжунчжэна начальником оперативного управления.

Внутри партии сторонников Сунь Ятсена далеко не сразу и не все признают Цзян Чжунчжэна в качестве сильной фигуры. Намерение Сунь Ятсена выдвигать его на ключевые военные посты встречается в штыки. Самолюбие вынуждает Цзян Чжунчжэна оставить на некоторое время предложенный ему Сунь Ятсеном пост, покинуть Гуанчжоу и даже уехать в Японию. Конечно, дело не в одном самолюбии, но и в политических расчетах. Цзян Чжунчжэн не любит проигрывать, и в тех случаях, когда верный выигрыш не обеспечен, предпочитает отойти как бы в тень, в сторону, уйти с переднего плана, накопить силы и тогда уже добиваться успеха в политической борьбе.

И все же отношения с Сунь Ятсеном, который, очевидно, нуждается в преданном и талантливом военном руководителе, развиваются. В октябре 1918 года Цзян Чжунчжэн становится командующим второй колонной гуандунской армии и принимает участие в боевых действиях, в боях гуандунской армии против фуцзяньских войск.

В 1919 году он снова оказывается вынужден уйти с командных постов в Гуанчжоу. В октябре, находясь в Шанхае, получает аудиенцию у доктора Сунь Ятсена. Во время этой встречи Цзян Чжунчжэн просит доктора Сунь Ятсена написать для него на память девиз. Доктор Сунь Ятсен собственноручно пишет следующее: «Оставаться спокойным и невозмутимым; хранить чувства почтения, благоговения и уважения; сохранять беспристрастность и независимость; быть последовательным и отличаться постоянством». Именно этим правилам, присовокупляя к ним, вполне естественно, и собственное их толкование, Цзян Чжунчжэн будет следовать всю свою жизнь.

При этой встрече Цзян Чжунчжэн просит у доктора Сунь Ятсена разрешения отправиться на учебу на три года в Европу и США. Доктор Сунь Ятсен считает такую поездку нецелесообразной и предлагает Цзян Чжунчжэну остаться в Шанхае и заняться реорганизацией ГМД.

В октябре Цзян Чжунчжэн отплывает из Шанхая в Японию; в ноябре того же года возвращается в Шанхай.

По приказу Сунь Ятсена Цзян Чжунчжэн участвует в военных действиях против бунтовщиков в провинции Гуанси и удостаивается похвалы Сунь Ятсена, который в своем письме побуждает Цзян Чжунчжэна принять на себя еще более серьезную ответственность в интересах страны и партии.

Командующий гуандунскими войсками генерал Чэнь Цзюнмин, который одно время поддерживает Сунь Ятсена, предлагает Цзян Чжунчжэну пост командующего 2‑й гуандунской армией, однако тот отклоняет это назначение и уезжает к себе на родину, чтобы ухаживать за своей матерью.

Находясь в родных местах, Цзян Чжунчжэн вырабатывает план военных действий в провинции Гуандун, то есть план третьего по счету наступления гуандунской армии против местных милитаристов. План направляется доктору Сунь Ятсену. Цзян Чжунчжэн получает ответное письмо доктора Сунь Ятсена с похвалой в свой адрес.

Цзян Чжунчжэн принимает в это время также участие в деятельности по созданию и работе биржи в Шанхае, чтобы собирать средства для революционных действий под руководством Сунь Ятсена.

В апреле чрезвычайная сессия национального собрания в Гуанчжоу принимает решение о создании официального правительства Китайской Республики. При этом доктор Сунь Ятсен избирается чрезвычайным великим президентом Китайской Республики. В декабре представитель Коминтерна Г. Маринг вносит, в частности, предложение создать военную школу с целью подготовки революционно настроенных офицерских кадров. Доктор Сунь Ятсен с энтузиазмом соглашается с этим предложением.

В возрасте 58 лет уходит из жизни госпожа Ван, мать Цзян Чжунчжэна. Он до глубины души потрясен горем, оплакивает ее кончину.

Однако, получив телеграмму доктора Сунь Ятсена, Цзян Чжунчжэн вынужден временно отложить исполнение траурных обычаев и отправиться в Гуандун и в Гуанси для участия в боевых действиях.

Вскоре он все-таки испрашивает отпуск по семейным обстоятельствам, возвращается на родину и устраивает должным образом похороны своей матери.

В сентябре того же года Цзян Чжунчжэн получает аудиенцию у доктора Сунь Ятсена, во время которой обсуждается план Северного похода, то есть наступления армии из провинции Гуандун на север страны с целью покончить с ее раздробленностью, усмирить местных военных властителей, милитаристов, объединить страну и создать центральное правительство Китайской Республики.

В начале года Цзян Чжунчжэн возглавляет военную экспедицию в Гуйлинь. Затем он встречается с доктором Сунь Ятсеном и советуется с ним относительно сроков выступления в Северный поход.

В 1922 году происходит событие, после которого Сунь Ятсен, бесспорный лидер революционных сил на протяжении нескольких десятилетий до антимонархической революции и в течение полутора десятков лет после свержения монархии и образования Китайской Республики, начинает питать к Цзян Чжунчжэну еще большее доверие и фактически закрепляет его положение ведущего военного деятеля в своем стане.

В июне 1922 года гуандунекий милитарист генерал Чэнь Цзюнмин поднимает мятеж против доктора Сунь Ятсена в Гуанчжоу. Ставка генералиссимуса подвергается сильному артиллерийскому обстрелу. Доктор Сунь Ятсен укрывается на канонерской лодке «Юнфэн» и ждет новостей. Цзян Чжунчжэн спешитиз Шанхая в Гуанчжоу, проявляет смелость и решительность и остается вместе с Сунь Ятсеном вплоть до той поры, когда они оказываются уже вне опасности.

На борту канонерской лодки «Юнфэн» доктор Сунь Ятсен говорит Цзян Чжунчжэну: «Пройдет не так уж много времени, и мы должны будем, как говорится, поменять лошадей. Мне остается жить не более 10 лет, в то время как у тебя есть в запасе по крайней мере еще 50 лет жизни. Я надеюсь, что ты приложишь все свои силы, будешь бороться за осуществление Трех Народных Принципов и совершишь то, чего от тебя ждет дело революции».

Цзян Чжунчжэн пишет и публикует свою работу «Записки о злоключениях великого президента Сунь Ятсена в Гуанчжоу» с той целью, чтобы представить на суд общественного мнения факты относительно бунта Чэнь Цзюнмина.

15 августа Сунь Ятсен издает манифест с призывом к мирному объединению Китая.

В октябре Цзян Чжунчжэн назначается начальником штаба армии восточного направления, действующей в целях подавления бунтовщиков.

В феврале Сунь Ятсен возвращается в Гуанчжоу и вновь создает правительство генералиссимуса, занимая пост генералиссимуса сухопутных и военно-морских сил, организовывает там свою ставку. При этом Цзян Чжунчжэн получает назначение на должность начальника генерального штаба, или штаба ставки, а также члена военного комитета ГМД.

Вполне очевидно, что Сунь Ятсен, столкнувшись с мятежом и предательством Чэнь Цзюнмина, военного руководителя в Гуанчжоу, осознает, что он и его партия не могут надежно опираться на вооруженные силы со стороны, в частности, на войска местных военных властителей, генералов, милитаристов. Встает задача создания собственных вооруженных сил ГМД, ибо только это может принести успех в деле объединения Китая под властью центрального правительства. Именно в этой связи, в первую очередь, Сунь Ятсен отправляет Цзян Чжунчжэна в Москву, возложив на него задачу по изучению военного дела в нашей стране и выяснению возможности тесного взаимодействия с одной из внешних сил — с СССР. Конечно, тут возникают и попутные задачи: обмен мнениями с представителями советской стороны, как РКП(б), так и советского государства, по вопросу о Монголии, налаживание взаимоотношений с Коминтерном и т. д. Миссия Цзян Чжунчжэна приобретает комплексный характер.

Собственно говоря, перед Цзян Чжунчжэном и возглавляемой им делегацией, составленной из членов двух политических партий, ГМД и КПК, и именовавшейся «делегацией доктора Сунь Ятсена», стоят следующие главные задачи: налаживание военного сотрудничества с СССР, получение от него военной помощи; выяснение настроений руководителей РКП(б) и СССР, их планов на будущее применительно к обстановке в мире в целом, а также в отношении Китая; зондаж позиции СССР относительно настоящего и будущего Внешней Монголии; выяснение возможностей и перспектив взаимодействия Гоминьдана с Коминтерном; определение подлинного отношения руководителей СССР, РКП (б), Коминтерна к ГМД и к КПК.

Цзян Чжунчжэн, прежде всего, излагает в Москве план военных действий в Китае, составленный Сунь Ятсеном. При этом предполагается на территории южной части Монголии, то есть в районе, вблизи которого находятся вооруженные силы СССР, размещавшиеся в то время в Монголии, сформировать с помощью СССР по образцу Красной Армии Советского Союза армию сторонников Сунь Ятсена, партии Гоминьдан Китая с тем, чтобы эта армия, взаимодействуя с другими силами Сунь Ятсена и его сторонников на юге и на западе Китая, предприняла наступление против главного в то время противника, чжилийской группировки У Пэйфу, и на Пекин. При этом Сунь Ятсена и Цзян Чжунчжэна не смущает присутствие Красной Армии в Монголии. Они стремятся использовать вооруженные силы и военную помощь СССР в интересах своей партии. Вполне вероятно, что вклад Цзян Чжунчжэна в разработку такого плана является весьма существенным. Он стремится взять в клещи военных противников ГМД.

В Москве с этим планом не соглашаются, так как его осуществление может непосредственно нанести ущерб процессу установления дипломатических отношений СССР с правительством Китайской Республики в Пекине. Вместо этого Москва предлагает помощь в деле создания вооруженных сил Гоминьдана на ее (партии) тогдашней базе, то есть в Гуанчжоу, на юге страны. Москва обещает помощь в подготовке кадров для этой армии и в самом Китае, и в СССР. Цзян Чжунчжэн соглашается с этими предложениями. Очевидно, Сунь Ятсену и его представителю Цзян Чжунчжэну представляются разумными доводы советской стороны: создание армии сторонников Сунь Ятсена в южной части Монголии может нанести вред налаживанию межгосударственных отношений между двумя нациями; в то же время для ГМД в тот момент главным является все-таки создание собственной армии; расчеты международного характера могут быть отложены на будущее.

Далее Цзян Чжунчжэн настойчиво доводит до руководителей СССР мнение Сунь Ятсена и его сторонников относительно Монголии. Она, как им представляется, должна находиться в составе Китая, быть частью единой китайской территории. Здесь стороны в ходе бесед в Москве не приходят к общему мнению. Вопрос зависает и остается в принципе нерешенным. На практике монголы, живущие в районе, который в ГМД называют Внешней Монголией, при поддержке Советского Союза получают возможность создать свое государство.

Цзян Чжунчжэн, выполняя поручение Сунь Ятсена, который считает необходимым налаживать отношения с Москвой, применяясь к обстоятельствам, то есть не в форме межгосударственных дипломатических отношений, а путем сотрудничества с Коминтерном, предлагает заслушать доклад о состоянии революционного движения в Китае и о партии Гоминьдан Китая на заседании исполкома Коминтерна.

Такое заседание проводится. Стороны обмениваются мнениями. В лозунговом плане партнеры применяют в значительной части общую фразеологию. Они говорят об успехах революции в России, Германии, Китае, в результате чего грядет образование союза, усилиями которого, как выражается Цзян Чжунчжэн, «мы смогли бы свергнуть капиталистическую систему во всем мире». Он также подчеркивает необходимость в интересах самой России поддерживать китайскую революцию. При этом в докладе делегации, возглавляемой Цзян Чжунчжэном, также говорится о том, что без ликвидации мирового империализма и капитализма нет надежды на реальную независимость Китая[8].

Г. Е. Зиновьев и другие руководители Коминтерна, со своей стороны, предлагают резко радикализировать установки ГМД, пересмотрев в этом направлении три народных принципа Сунь Ятсена[9]. Цзян Чжунчжэн подчеркивает, что, с его точки зрения, ИККИ должен понять, что в условиях Китая на ближайшие три-пять лет только три народных принципа Сунь Ятсена должны определять позицию Гоминьдана. «Пропагандистскую работу над коммунистическими лозунгами» он считает возможным начинать только по завершении первого этапа китайской революции, то есть спустя несколько лет[10].

Иными словами, Цзян Чжунчжэн твердо отстаивает первостепенность положения своей партии относительно КПК. Согласия по этому вопросу стороны не достигают.

Оценивая позиции сторон по вопросу о Коминтерне, Цзян Чжунчжэн считает, что советские представители настаивают на том, чтобы партия Гоминьдан Китая вступила в Коминтерн. В ответ Цзян Чжунчжэн, ссылаясь на необходимость посоветоваться с Сунь Ятсеном, отводит такие предложения[11].

Цзян Чжунчжэн также полагает, что во время пребывания его делегации в СССР один из ее членов, коммунист Чжан Тайлэй, проводит линию на раскол в делегации, стремится перетянугь на сторону КПК другого члена делегации, гоминьдановца по своей партийной принадлежности[12].

25 октября 1923 года Цзян Чжунчжэн, выступая на заседании ИККИ в присутствии его председателя Г. Е. Зиновьева и председателей компартий различных стран (попутно отметим, что во время пребывания в Москве Цзян Чжунчжэн встречается, в частности, с известным вьетнамцем-коммунистом Хо Ши Мином) подчеркивает, что единственный враг Гоминьдана — это милитаристы, которыми манипулируют империалисты. Впоследствии, обобщая свои наблюдения, Цзян Чжунчжэн выражает мысль о том, что РКП (б) лишь на словах предлагает сотрудничать с ГМД. У Цзян Чжунчжэна имеются большие сомнения в том, желает ли ВКП(б) сотрудничать с «независимым и суверенным государством трех народных принципов»[13].

Наконец, Цзян Чжунчжэн внимательно знакомится с механизмом управления армией и страной, используемым руководителями СССР и РКП(б). Из этого механизма он считает возможным и необходимым взять все ценное для применения в Китае.

В результате этой поездки Цзян Чжунчжэн составляет себе собственное представление о России и о ее руководителях. Конечно, на этом представлении сказываются давно сформировавшиеся у него понятия о роли Китая в мире, о враждебном окружении, в котором находится китайская нация.

На практике поездка Цзян Чжунчжэна в Советский Союз происходит следующим образом. 2 сентября 1923 года он приезжает в Москву. Его делегацию встречают представители НКИД СССР. На следующий день, то есть 3 сентября, выясняется, что В. Н. Ленин болен и встречи с ним не будет[14]. Очевидно, что Сунь Ятсен направляет свою делегацию во главе с Цзян Чжунчжэном в СССР, прежде всего, для личной встречи с В. И. Лениным. Позиция, которую Цзян Чжунчжэн излагает во время пребывания в СССР, отражает точку зрения Сунь Ятсена и составлена в расчете на непосредственное общение с В. И. Лениным.

Цзян Чжунчжэн проводит в Советском Союзе, в Москве и в Петрограде почти три месяца. 29 ноября он выезжает из Москвы и 15 декабря прибывает в Шанхай. За время, проведенное в Советском Союзе, Цзян Чжунчжэн беседует с советскими коммунистами — руководителями партии, государства, вооруженных сил, Коминтерна, знакомится с концепциями и с процессом государственного строительства, посещает воинские части, учебные заведения, а также промышленные предприятия, осматривает стройки, видит жизнь страны. Он составляет свое представление о положении в Советском Союзе и о перспективах возможного взаимодействия сторон. Самым известным из деятелей, с которыми встречается Цзян Чжунчжэн в СССР, оказывается Л. Д. Троцкий. В Москве происходит его двухчасовая беседа с секретарем ЦК РКП(б) Я. Э. Рудзутаком. Цзян Чжунчжэн представляет доклад «О национальном движении в Китае и о партии Гоминьдан Китая». Он присутствует на заседании исполкома Коминтерна (как и вся делегация, которую он возглавляет). Он дважды беседует с Г. В. Чичериным, направляет письма Г. В. Чичерину и Л. Д. Троцкому.

Знакомство с жизнью в СССР и беседы с советскими руководителями приводят Цзян Чжунчжэна к вполне четким выводам. Он следующим образом определяет причины успеха революции в России: рабочие поняли необходимость революции; крестьяне требовали общности имущества; сто пятьдесят наций требовали национальной автономии, самоуправления, поэтому была создана федеративная система.

Он особенно подчеркивает мысль о том, что коммунистическая партия смогла одержать победу в России именно благодаря тому, что она использовала в своих интересах национальную ненависть к русскому царизму со стороны народов многочисленных национальностей страны, ненавидевших царскую Россию как «тюрьму народов»[15].

Цзян Чжунчжэн отмечает и три недостатка; после передачи заводов в общественную собственность некому стало ими управлять; мелкие промышленные предприятия были переданы государству, при этом имела место слишком сильная концентрация; возникли трудности при распределении.

Он также усваивает, что в Советском Союзе армия строится на том принципе, что в каждой воинской части существует партком, участвующий в выработке и принятии важнейших решений, приказы военачальников обязательно утверждаются парткомом и действительны лишь при этом условии; в партии состоят и генералы, и офицеры, и солдаты; в армии имеются организации и правящей партии, и союза молодежи, они играют роль костяка при работе в армии; трудности разрешаются в опоре на парторганизацию. Цзян Чжунчжэн полагает, что все это само по себе имеет ценность. Многое из перечисленного он в дальнейшем использует при создании основы вооруженных сил, при строительстве партии и армии.

Цзян Чжунчжэн делает вывод о том, что Советский Союз действительно не уступает США и другим странам как в разработке новейших видов вооружений, так и в достижениях в этой области[16].

При осмотре музея новой истории он замечает: «Тут на каждом шагу кровь и слезы. Разве посетитель почувствует вдохновение, захочет бороться?» Кстати сказать, к тому времени Цзян Чжунчжэн в определенной степени уже знаком с трудами Гегеля и Ленина и делает для себя вывод о том, что в области политики, в руководстве массами следует полагаться в большей степени на духовное (как у Гегеля), а не на материальное (как у Ленина) начало.

Цзян Чжунчжэн приходит к выводу о том, что политическая система советов — это все та же организация, для которой характерны диктатура и террор. Она никоим образом не совместима, по мысли Цзян Чжунчжэна, которую он доводит до Сунь Ятсена, с «нашей политической системой», то есть с политической системой трех народных принципов, политической системой ГМД. При этом Цзян Чжунчжэн особо подчеркивает, что такие мысли никогда не пришли бы ему в голову, если бы он сам лично не побывал в Советском Союзе[17].

По случаю годовщины Синьхайской революции Цзян Чжунчжэн выступает в СССР с речью, в которой делает упор на роли Сунь Ятсена. В результате его критикуют за создание культа личности. Очевидно, что эта критика исходит, главным образом, из среды членов КПК, которые в то время находятся в Москве. Со своей стороны Цзян Чжунчжэн полагает, что китайская молодежь (прокоммунистического направления) о себе слишком высокого мнения, слишком возгордилась и в то же время крайне непоследовательна, не любит доводить дело до конца, а все уповает на иностранцев (то есть, главным образом, на РКП/б/), не ценит своих вождей (имеется в виду, прежде всего, Сунь Ятсен). С точки зрения Цзян Чжунчжэна, именно это и вызывает раздумья при мыслях о будущем, о перспективах партии и государства (имеются в виду, конечно же, партия Гоминьдан Китая и Китайская Республика).

В наркоминделе СССР Цзян Чжунчжэн знакомится с письмами Сунь Ятсена В. И. Ленину, Л. Д. Троцкому, Г. В. Чичерину и извлекает из них много поучительного для себя.

В свободное время в дни пребывания в Советском Союзе Цзян Чжунчжэн играет на национальных китайских музыкальных инструментах. Не зря, оказывается, мать в детстве научила его этому искусству. Впрочем, говорят, что он играет и на балалайке.

Цзян Чжунчжэн предпринимает усилия для изучения русского языка. Он начинает также читать труд К. Маркса «Капитал». Цзян Чжунчжэн полагает, что у Маркса есть своя логика. При этом он также говорит, что, находясь так далеко от Сунь Ятсена, он все время думает о нем, видит его даже во сне. Цзян Чжунчжэну кажется, что Сунь Ятсен говорит, что ему не надо было уезжать так далеко.

Цзян Чжунчжэн довольно много общается с руководителями ВКП(б) и СССР. Председателя ЦИК М. И. Калинина он считает настоящим крестьянином, а заместителя наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова человеком, которому не хватает боевого духа. Он также полагает, что в Советском Союзе мало работников среднего уровня, поэтому существует большой разрыв между руководством и низами. В беседе с Л. Д. Троцким Цзян Чжунчжэн говорит, что главными для революционной партии должны быть две черты, причем они неотделимы одна от другой: терпение и деятельный характер.

Цзян Чжунчжэн направляет Л. Д. Троцкому письмо, в котором пишет о том, что он приехал в СССР по поручению Сунь Ятсена с тем, чтобы избавиться от сомнений, которые люди Китая испы тывают в связи с агрессией России в Монголии.

26 октября 1923 года Цзян Чжунчжэн пишет Г. В. Чичерину письмо, выражая свое несогласие с высказываниями народного комиссара иностранных дел СССР, при встрече с Цзян Чжунчжэном и возглавляемой им делегацией выступавшего за предоставление Монголии права на самоопределение, и призывает советское правительство способствовать сохранению того, что Цзян Чжунчжэн называет Внешней Монголией (то есть Монголии или с 1924 года Монгольской Народной Республики) в составе Китая[18].

В этой связи Цзян Чжунчжэн трактует предысторию этого вопроса таким образом. В 1919–1920 гг. Л. М. Карахан заявлял, что Советская Россия отказывается от всех особых прав в Китае. В 1923 году А. А. Иоффе после бесед с Сунь Ятсеном в совместном с ним заявлении подтверждал, что у СССР нет намерений отторгнуть Внешнюю Монголию от Китая. Однако пребывание Цзян Чжунчжэна в Советской России, встречи с советскими руководителями подводят его к выводу о том, что в Советском Союзе, у его руководителей, есть аппетит применительно к Внешней Монголии. Цзян Чжунчжэн отмечает, что в беседе с ним народный комиссар иностранных дел СССР Г. В. Чичерин роняет фразу о том, что монголы хотели бы освободиться из-под опеки китайцев. Именно в этой связи Цзян Чжунчжэн пишет в своем письме, отправленном Г. В, Чичерину на следующий день после упомянутой встречи, что вчера нарком говорил, что «монголы боятся китайцев». По мнению Цзян Чжунчжэна, представители СССР должны понимать, что монголы боятся только пекинских милитаристов, а не ГМД, которая предполагает решать вопрос о Монголии на путях автономии; что же до Советского Союза, то ему следовало бы освободить монголов от такого рода опасений в отношении китайцев[19].

Вот некоторые краткие дневниковые записи Цзян Чжунчжэна во время этой поездки:

«16 августа 1923 года начал путешествие из Шанхая. 19 августа прибыл в Далянь. 20 августа прибыл в Чанчунь. 21 августа в Харбин. 24 августа из Харбина прибыл в Аньда. 25 августа в Маньчжурию. Въехал в Россию. 26 прибыл в Читу. 27 августа в Иркутск. 29 августа начал ощущать вкус Запада, Западной Европы.

21 октября беседовал с Чичериным о Монголии. 23 октября встречался с Бородиным и его супругой. 19 ноября разговаривал с Троцким о Монголии. Был на заседании Коминтерна в качестве посетителя»[20].

Сын Цзян Чжунчжэна Цзян Цзинго впоследствии в своей книге «Мой отец» пишет об этом следующее: «По возвращении на родину он (Цзян Чжунчжэн) тайно доложил цзунли (Сунь Ятсену): во-первых, коммунизм Советской России при своем осуществлении всенепременно будет наносить вред человечеству; во-вторых, сегодняшний "друг", то есть Советская Россия, и есть наш будущий величайший "враг"». Цзян Цзинго добавляет: «В свое время, стремясь избежать раскола с Советской Россией, этот доклад не опубликовали»[21].

Цзян Чжунчжэн устно докладывает Сунь Ятсену о результатах своей поездки 16 января 1924 года. Сунь Ятсен полагает, что Цзян Чжунчжэн высказывает «слишком много сомнений» или «проявляет слишком большую осторожность».

Критические замечания в адрес Цзян Чжунчжэна слышатся и со стороны других руководителей ГМД, в частности, из уст Ляо Чжункая[22].

По итогам поездки Цзян Чжунчжэн 14 марта 1924 года пишет известному деятелю и члену руководства Гоминьдана Ляо Чжункаго (копии этого письма направляются членам ЦИК партии Гоминьдан Китая): «Есть еще один вопрос, по которому я хочу высказаться со всей откровенностью. Это вопрос о РКП (б). Следует различать между действительностью и теориями. Нам не следует терять чувства реальности в угоду той или иной теории или теориям, которые мы разделяем. Судя по тому, что я видел, — РКП (б) доверять нельзя. Ранее я уже говорил Вам, что тому, что нам рассказывали в Советской России, можно верить лишь процентов на 30. Это была еще недостаточно осторожная установка, принимая во внимание то неограниченное доверие, которое Вы, по-видимому, испытывали по отношению к русским. Но я не хотел наносить Вам слишком тяжкого удара. Знаменательно, что только представители Коминтерна, но не РКП(б), выражают свое почтение в отношении доктора Сунь Ятсена, а находящиеся в России китайские коммунисты, те уж всегда говорят о нем с оскорбительным равнодушием и недоверчиво.

У РКП (б) в отношении Китая есть только одна цель — превратить Коммунистическую партию Китая в свой послушный инструмент. Она не верит в длительность действенного сотрудничества с нашей партией. Политика коммунистов имеет целью превращение Северо-Восточных провинций, Монголии, Синьцзяна и Тибета в части советской сферы властвования. Быть может, РКП (б) таит недобрые намерения и в отношении других провинций Китая.

Нельзя добиться успеха, целиком завися от помощи посторонних. Будет в высшей степени неумно, если мы отрешимся от всякого чувства собственного достоинства и унизимся до того, что начнем идолопоклонствовать перед иностранцами в надежде, что они, исполнившись альтруизма, станут для нас носителями «воли небес». Их интернационализм и мировая революция — тот же империализм, лишь прикрытый другими именами для обмана и введения в заблуждение внешнего мира»[23].

И далее в этом же письме: «Китайцы только и знают, что преклоняться, создавать себе культ из людей других государств, и чернить, изничтожать в себе те качества, которые присущи именно людям Китая»[24].

Поездка Цзян Чжунчжэна в СССР представляется важной Сунь Ятсену. В телеграмме, которую Сунь Ятсен присылает Цзян Чжунчжэну в Сикоу по его возвращении из СССР, выражается надежда на то, что он скоро прибудет в Гуанчжоу, доложит обо всем и займется детальной подготовкой сотрудничества с Россией. (Вскоре Цзян Чжунчжэн действительно приезжает в Гуанчжоу.) Кстати сказать, в том же 1923 году Сунь Ятсен разрешает членам партии КПК в личном качестве вступать в ГМД с целью осуществления трех народных принципов.

Выводы, к которым приходит Цзян Чжунчжэн, оказываются, с его точки зрения, неутешительными. Он докладывает Сунь Ятсену о том, что советская сторона проявляет двуличие: формально называя ведущей и даже единственной революционной силой в Китае только партию Сунь Ятсена — Гоминьдан, — фактически поддерживает китайских коммунистов в их борьбе за власть в стране против ГМД; формально или внешне выступая за интернационализм, по сути дела не собирается выполнить желание Китая возвратить себе Монголию. В то же время в области тактики, особенно военного дела, Цзян Чжунчжэн допускает использование опыта и помощи со стороны Москвы.

Сунь Ятсен знакомится с мнением Цзян Чжунчжэна. Очевидно, учитывая его соображения, он все же считает необходимым и возможным поддерживать союзные отношения и с Россией (СССР), и с китайскими коммунистами. Он считает, что сумеет удержать КПК, численность которой в то время составляет около 400 человек, под своим контролем и под определенным руководством, а также не видит на мировой арене других государств, которые были бы в состоянии столь же фактически бескорыстно и мощно поддерживать его правительство, как СССР. Решение сложных вопросов во взаимоотношениях Китая и России, своей партии и китайских коммунистов Сунь Ятсен полагает возможным отложить на будущее.

Здесь важно отметить, что в истории существуют два периода сотрудничества партии ГМД с РКП(б) — ВКП(б), СССР и Коминтерном. Первый период продолжается с 1922 года по 1927 год. В те годы Сунь Ятсен решает проводить политику, которую он формулирует следующим образом: «союзные отношения с Россией». В соответствии с достигнутым взаимопониманием Советский Союз оказывает Сунь Ятсену поддержку. Это, прежде всего, люди: эксперты, советники, главным образом военные. Помимо этого предоставляется оружие, а также финансовая помощь. Все это используется Сунь Ятсеном, а затем Цзян Чжунчжэном, другими преемниками Сунь Ятсена, руководителями ГМД при реорганизации самой этой партии, при создании ее вооруженных сил, а также при осуществлении Северного похода, то есть является весьма существенным вкладом в вооруженную борьбу за объединение Китая под властью единственного в стране центрального национального правительства.

Сунь Ятсен принимает решение о проведении такой политики после тщательного продумывания ситуации, а также после неоднократных переговоров с представителями Москвы. Эти переговоры имеют место в Гуйлине, Гуанчжоу, Шанхае. В результате Сунь Ятсен, исходя из главных национальных интересов своей страны, вступает в союзные отношения с Россией и проявляет снисходительность, как это называют в партии Гоминьдан Китая, к китайским коммунистам.

26 января 1923 года после беседы, состоявшейся в Шанхае, публикуется совместная декларация Сунь Ятсена и представителя Москвы, полпреда СССР в Китае в 1922–1924 гг., А. А. Иоффе. В этом документе говорится: «Доктор Сунь Ятсен считает, что как социальный порядок коммунизма, так и советский строй неприменимы в условиях Китая, поскольку там не существует предпосылок для успешного построения коммунизма или советского строя. Эту точку зрения полностью разделяет г. Иоффе, который также считает, что для Китая главной и наиболее неотложной задачей является воссоединение страны и достижение полной государственной независимости. Он заверил доктора Сунь Ятсена, что в борьбе за осуществление этой задачи Китай располагает самым горячим сочувствием русского народа и может рассчитывать на поддержку России»[25].

Вот какой видится ГМД та основа, на которой доктор Сунь Ятсен принимает решение вступить в союзные отношения с Россией. Конечно, такой подход в 20‑х гг. не только позволяет КПК действовать легально в районах, находящихся под властью ГМД, но и активно работать в своих интересах внутри этой партии. Руководители Гоминьдана в конечном счете приходят к выводу о подрывном характере активности коммунистов внутри их партии. Это приводит и к решению разорвать отношения с СССР. Таков болезненный исторический урок, который заслуживает объективного анализа и учета. С течением времени становится все более ясно, что смешение межпартийных, идеологических связей с межгосударственными отношениями идет больше во вред, чем на пользу отношениям двух наций — России и Китая. Однако до таких выводов еще далеко.

Вернемся в 1923 год. В декабре Цзян Чжунчжэн приезжает в родные места из Шанхая, чтобы поклониться могиле матери. К этому времени завершается и строительство Гробницы Материнской Любви.

Сунь Ятсен ценит и патриотизм Цзян Чжунчжэна, и то, что тот ставит на первое место собственно Гоминьдан, а также как военного специалиста, знакомого теперь с армиями и Японии, и России, а потому назначает его председателем комитета по подготовке к созданию военной школы Вампу, будущей кузницы кадров для национальной революционной армии, подчиняющейся руководству ГМД. Ее точное наименование: Училище офицеров сухопутной армии; это учебное заведение было расположено недалеко от города Гуанчжоу на реке Чжуцзян, на острове, который называется Хуанпу или, приближенно к гуанчжоускому произношению этого китайского слова, Вампу. Принимая во внимание то значение, которое придают этому учебному заведению в Китае, а также ту роль, которую это учебное заведение и его воспитанники играли и играют в истории страны, его иногда называют также военной академией Вампу.

События при этом развиваются следующим образом. В январе 1924 года в Гуанчжоу созывается Национальный конгресс, или Всекитайский съезд партии Гоминьдан Китая, или 1-й съезд партии (в дальнейшем мы будем называть такие форумы съездами ГМД). Сунь Ятсен председательствует на съезде и выдвигает три генеральных политических установки: «союз с Россией, союз с коммунистами, опора на крестьян и рабочих». Съезд принимает решение, в соответствии с которым членам КПК и членам союза социалистической молодежи разрешается индивидуально, в личном качестве вступать в ГМД. На этом съезде Цзян Чжунчжэн вносит предложение о создании военной школы для подготовки кадров армии партии, то есть армии, которая должна была служить ГМД и ее делу. В этой связи Цзян Чжунчжэн и назначается председателем комитета по подготовке к созданию этой военной школы.

Цзян Чжунчжэн не сразу начинает заниматься этим делом, так как столкновение характеров и интересов различных политических сил побуждает его сначала уехать из Гуанчжоу в родные края, а затем в Шанхай. Нельзя исключать и того, что доктор Сунь Ятсен, учитывая, прежде всего, свое собственное понимание ситуации в Китае и взаимоотношений с другими странами и политическими силами на мировой арене (то есть считая, что в сложившейся ситуации невозможно обойтись без сотрудничества с СССР, что тогда неизбежно предполагает и компромисс в отношениях с КПК), расстановку сил в партии, да и взгляды самого Цзян Чжунчжэна, хочет в тот момент ограничить круг занятий и деятельности Цзян Чжунчжэна подготовкой к открытию военной школы Вампу, не допуская его к решению важных вопросов внутрипартийного характера и военно-политических проблем. Это, вполне естественно, не нравится Цзян Чжунчжэну, однако он, в конечном счете, следует за Сунь Ятсеном, хотя и не будучи согласен с его установками на союз с Россией и с коммунистами внутри Китая; с точки зрения Цзян Чжунчжэна, характер отношений с ними должен был быть иным: использование опыта и поддержки со стороны России и четкое размежевание с китайскими коммунистами.

В феврале 1924 года Цзян Чжунчжэн отбывает из Гуанчжоу.

В апреле он возвращается обратно из Шанхая, а в мае Сунь Ятсен назначает его начальником военной школы Вампу и одновременно начальником генерального штаба.

5 мая 1924 года начинают учебу первые курсанты военной школы Вампу. 16 июня проводится церемония ее торжественного открытия. Цзян Чжунчжэн полагает, что военная школа Вампу — это жизнь партии Гоминьдан Китая, это лоно, в котором рождается новый Китай. Поэтому он отдает все силы налаживанию работы школы, подбирает лучших преподавателей, приглашает читать лекции Ляо Чжункая, Ху Ханьминя, Шао Лицзы, Хэ Инциня, Ван Баолина, Чжао Юаньчуна. В деле обучения и подготовки курсантов большую роль играют преподаватели и наставники из Советского Союза. Дело военного обучения в школе по тем временам поставлено наилучшим образом. Это приносит свои плоды, благотворно сказывается при решении задачи объединения Китая.

На церемонии открытия школы выступает Сунь Ятсен. В своей речи он, в частности, подчеркивает: «В прошлом мы вершили революцию, опираясь исключительно на вдохновенную упорную борьбу революционной партии. Тогда не было упорной и вдохновенной борьбы революционной армии. А так как не было борьбы, которую вела бы армия революции, рядовые чиновники и милитаристы, местные военачальники держали в своих руках нашу Республику и распоряжались ею, командовали нашим народным государством, а потому наша революция и не могла одержать окончательную победу. Сегодня мы открываем нашу школу. С какими надеждами мы это делаем? С сегодняшнего дня мы начинаем заново вершить дело революции. Мы хотим, чтобы курсанты этой школы стали костяком, чтобы они создали армию революции с целью спасти Китай от гибели». Сунь Ятсен также подчеркивает необходимость воспринимать опыт и уроки русской революции, учиться на примере СССР. Безусловно, Сунь Ятсен произносит эти слова, принимая во внимание присутствие на церемонии открытия школы советских военных и политических советников и их действительно большую роль в создании этого военного учебного заведения; однако он и на самом деле полагает необходимым тесно сотрудничать с Советским Союзом.

Цзян Чжунчжэн отдает все свои силы руководству военной школой Вампу. Он хочет превратить ее в идеальное учебное заведение и говорит: «Люди, поступающие в школу, должны любить друг друга, как родные, как родственники, они должны уважать друг друга. Поэтому при обучении дело должно быть поставлено не так, как в других военных училищах и академиях, где офицеры требуют лишь беспрекословного подчинения. Начальник школы должен исходить из того, что все курсанты — это дорогие, родные ему люди; он должен с любовью относиться к курсантам, со всей искренностью заниматься их обучением, добросовестно и с любовью относиться к выполнению своих обязанностей»[26].

Цзян Чжунчжэн собственноручно пишет девиз для всех преподавателей и курсантов военной школы Вампу: «Относиться друг к другу, как к своим родственникам, к своим родным людям, относиться друг к другу с человечностью и любовью, стремиться к совершенству, к идеалу, быть искренними и честными людьми».

В июле он становится по совместительству начальником крепости Чанчжоу.

В октябре 1924 года Цзян Чжунчжэн, выполняя приказ доктора Сунь Ятсена, наносит поражение бунтовщикам — отрядам самообороны гуанчжоуских купцов или «купеческой милиции».

В феврале начальник военной академии Вампу Цзян Чжунчжэн возглавляет курсантов школы во время первого похода на восток.

В 1925 году развитие событий побуждает Сунь Ятсена выехать на север страны в Пекин в поисках договоренности о создании единого центрального правительства Китайской Республики. При этом Цзян Чжунчжэн остается главным военным руководителем в Гуанчжоу и ведет сражения с мятежными генералами.

12 марта 1925 года Сунь Ятсен умирает в Пекине после тяжелой болезни в возрасте 59 лет. Находясь почти без сознания, Сунь Ятсен неоднократно произносит имя Цзян Чжунчжэна, и этот шепот слышат окружающие.

По случаю смерти доктора Сунь Ятсена Цзян Чжунчжэн обращается к армии с посланием.

Цзян Чжунчжэн, другие руководители партии Гоминьдан Китая — Ляо Чжункай и Ху Ханьминь, направляют совместную телеграмму, в которой содержится следующее заявление: «Мы, революционеры, обязаны прилагать непрестанные и мощные усилия и не успокаиваться до тех пор, пока не выполним последнюю волю и завещание цзунли (то есть Сунь Ятсена)».

В июле Правительство генералиссимуса, то есть Сунь Ятсена, преобразуется в Национальное правительство. Армия партии преобразуется в Национальную революционную армию. В июле же формируется и Национальное правительство.

В августе Национальное правительство реорганизует вооруженные силы партии, создавая из них шесть армий. При этом Цзян Чжунчжэн получает пост командующего 1‑й национальной революционной армией.

В сентябре он назначается командующим войсками Восточного похода, осуществлявшегося с целью объединения провинций Гуандун и Гуанси. Тем самым закладываются основы для Северного похода. При этом Цзян Чжунчжэн становится самой сильной военной фигурой в ГМД.

В октябре старший сын Цзян Чжунчжэна, Цзян Цзинго, отправляется в СССР учиться в Университете имени Сунь Ятсена в Москве.

В ноябре в результате ряда успешных военных операций вся провинция Гуандун оказывается под властью Национального правительства, и заслуга Цзян Чжунчжэна тут бесспорна.

В конце года Цзян Чжунчжэн предлагает начальнику политотдела своей 1‑й армии Чжоу Эньлаю представить ему списки всех коммунистов, служащих в ее частях.

Высшее достижение Сунь Ятсена — свержение монархического строя, который существовал в Китае более четырех тысяч лет, а также создание Китайской Республики, демократического республиканского государства, что представляет собой открытие новой эры, эры народовластия в новейшей истории Китая. Совершенное Сунь Ятсеном, рано ушедшим из жизни, требует огромных усилий для своего закрепления и развития. И здесь, прежде всего, встают задачи сохранения партии, как ведущей политической силы в стране, ее вооруженных формирований и объединения государства под властью центрального правительства.

Кончина Сунь Ятсена влечет за собой сложные преобразования партии и правительства, упорную борьбу за власть между различными фракциями в ГМД. Ван Цзинвэй становится председателем Национального правительства, председателем Военного совета и председателем Центрального военного совета партии. Внутри Гоминьдана выдвигаются требования «решить вопрос» о КПК, «исключить из ГМД членов КПК». Одновременно перед партией продолжает стоять задача обуздания местных военных властителей, милитаристов, генералов, не желавших подчиняться никому. Цзян Чжунчжэн в этой обстановке демонстрирует, прежде всего, свои военные таланты, одерживая победы в боях на юге страны. Он полагает, что главой партии и государства в сложившихся условиях может стать только тот, кто сумеет оказаться во главе армии, либо самой боеспособной части вооруженных сил. Со временем это ему удастся.

Здесь представляется уместным остановиться на характере отношений между ГМД и КПК. История этих отношений, с начала и до конца представляя собой процесс борьбы в различных формах, в то же время складывается из периодов раздельного существования и периодов определенных совместных действий. Эти две партии — крупнейшие в Китае двадцатого столетия. Каждая из них оказывает воздействие и влияние на направление и на путь политического развития страны. Партия Гоминьдан Китая на 28 лет старше КПК. Гоминьдан рождается за пределами Китая, но и до Синьхайской революции (1911 года), и после этой революции и образования Китайской Республики эта партия остается ведущей политической силой страны. КПК возникает, в частности, как следствие прихода к власти коммунистов в России в октябре 1917 года. Конечно, у Компартии в Китае есть известная база. Эта партия, как и ГМД, патриотична по своему характеру. Однако КПК входит в Коминтерн. Именно Коминтерн дает указание членам КПК вступать в Гоминьдан. Иначе говоря, в Москве приходят к выводу о том, что необходимо считаться с существованием ГМД, что китайские коммунисты могут и должны быть двупартийными в интересах мировой революции в ее коминтерновском толковании, то есть могут одновременно состоять и в КПК, и в ГМД. Москва считает целесообразным признать руководящую роль в развитии событий в Китае Сунь Ятсена и Гоминьдана, которые одни только и способны создать мощные вооруженные силы и покончить с милитаристами в Китае, объединить всю страну под властью центрального правительства Китайской Республики. При этом в Москве исходят из того, что ГМД — это буржуазная демократическая партия, а потому может рассматриваться только как временный попутчик в ходе осуществления мировой революции.

Доктор Сунь Ятсен разрешает членам КПК вступать в ГМД лишь на определенных условиях. По словам одного из основателей КПК, Чэнь Дусю, доктор Сунь Ятсен неоднократно ставит представителей Коминтерна в известность о том, что если член КПК вступает в Гоминьдан, то он должен подчиняться партийной дисциплине и не имеет права открыто критиковать эту партию; доктор Сунь Ятсен также предупреждает представителей Коминтерна о том, что если члены КПК, вступив в ГМД, не будут подчиняться ее партийной дисциплине, то он их исключит из партии, а если советская Россия решится в таких случаях защищать КПК, то он выступит и против советской России.

Другой из основателей КПК, Ли Дачжао, выступая на 1 съезде ГМД в январе 1924 года в Гуанчжоу, говорит следующее: «Я и другие вступаем в ГМД с той целью, чтобы внести вклад в дело этой партии, внести вклад в дело национальной революции, но не для того, чтобы искать для себя каких-то выгод, не для того, чтобы, используя имя партии Гоминьдан Китая, осуществлять коммунистическое движение. Дело в том, что сегодняшний Китай с его отсталой экономикой, Китай, попавший в положение полуколонии империализма, имеет в качестве пути своего существования, дороги жизни, один единственный путь — путь национальной революции. Это — единственный путь нашей нации»[27].

В такой обстановке коммунисты начинают вступать в ГМД. В документах Гоминьдана этот процесс обозначается термином: «допущение коммунистов в свою среду». КПК впоследствии дает этому иное название, как бы завышая свою роль и значение в тот период, то есть именует этот процесс «союзом с коммунистами», а период деятельности членов своей партии внутри ГМД считает временем «сотрудничества ГМД и КПК», хотя речь не идет о равноправном сотрудничестве двух политических партий. Элементы сотрудничества при этом имеются, но не преобладают. Члены КПК стремятся проникать в ГМД, раскалывать ее, захватывать командные высоты. В итоге через несколько лет политика «допущения коммунистов в свою среду», с точки зрения Гоминьдана и, в частности, Цзян Чжунчжэна, начинает приносить только вред. В этой связи в апреле 1927 года принимается решение об очищении ГМД, то есть об исключении из нее членов КПК. Так неудачно заканчивается первый из двух упомянутых периодов совместной деятельности этих партий. О втором периоде мы расскажем, когда речь пойдет о 1930‑х гг.