Даже хороших драконов наказывают

Да. Как только глаза Марси привыкли к слепящему свету, она увидела, что балкон Амелии был таким же, как в тронном зале этажом выше. Хоть вход закрывали шторы, полумесяц торчал из камня склона горы, был достаточно большим, чтобы дракон мог удобно приземлиться, и вид на пернатых драконов, летящих над залитой солнцем пустыней внизу, был восхитительным. Для Марси радостью был банкетный стол в центре балкона, его белая скатерть была уставлена едой и алкоголем, каких хватило бы маленькой армии.

От вида красивых тарелочек с десертами и сэндвичами, закрытыми от солнца большими и манящими тенью зонтами, Марси сглотнула. Технически она уже завтракала, но даже в лазарете для смертных на горе Хартстрайкер больничная еда была больничной едой. Это нельзя было сравнить с угощениями уровня пятизвездочного отеля перед ней. Она хотела спросить Амелию, было ли все для них, когда поняла, что тут были не только она и Амелия.

Рядом с банкетным столом в тени на шезлонге, сжимая пальцами коктейль, покрытый льдом, отдыхала драконша. Она была в белой шляпе и больших солнцезащитных очков в стиле кинозвезды, которые закрывали половину лица, но не помогали. Светлые волосы развевались на ветру, мгновенно выдавая ее, как и презрительно сжатые губы, когда она повернулась и увидела, кто к ней присоединился.

— Серьезно, Ходящая по измерениям, — с отвращением сказала Свена. — Это «важный человек», за которым ты ушла? Наемницу Джулиуса?

Ледяные слова затмили тепло солнца, и Марси тут же юркнула за Амелию.

— Что она тут делает?

— Я знаю, — Амелия рассмеялась. — Нахальная змея появилась и потребовала выпить. Даже не извинилась за то, что ее сестра разбила самолет об мое лицо.

— С чего мне извиняться за то, что мне приходилось делать без моего ведома? — спросила Свена, сделала паузу, чтобы допить коктейль. — Поверь, Хартстрайкер, если бы я владела собой, ты столкнулась бы с кем-то похуже самолета.

— О, прошу, — Амелия схватила шезлонг из стопки у двери. — Думаю, мы все видели в тот день, кто был драконом больше.

— Ты была как раздутый бегемот, — ответила Свена, Амелия расправила свой шезлонг и опустилась рядом с ней. В тот миг, когда Амелия устроилась удобно, Свена протянула руку с пустым бокалом. — Налей еще.

Амелия вздохнула, подошла к столу и взяла графин лимонада с запахом алкоголя. Она наливала содержимое в бокал Свены, когда Марси отыскала голос:

— Погодите, — сказала она, глядя на них, — вы просто отдыхаете? Я думала, вы были врагами.

— Так и есть, — Свена осторожно приняла полный бокал. — Но то, что я мечтаю о дне, когда пернатая голова Ходящей по измерениям будет на моей стене, не мешает нам быть вежливыми.

— Расслабься, Марси, — Амелия налила себе напиток, схватила стул для Марси. — Как я и говорила на пляже — сколько там? — три дня назад? — она изумленно покачала головой. — Не верится, что так много времени прошло. В общем, как я и говорила, Свена и я всегда были хорошими врагами. Да, мы бились сотни раз, и наши кланы воевали еще до моего рождения, но не так просто найти кого-то, кто может поддержать разговор о драконьей магии высокого уровня, — она улыбнулась Свене. — Порой приходится потерпеть драму снежной королевы, если хочешь нормально поговорить.

— А поймать Амелию достаточно трезвой для разговора тяжело. Я научилась использовать шанс, когда получается, — добавила Свена, пронзив Амелию взглядом, пока ты осушала коктейль одним глотком.

— Что я могу сказать? — Амелия налила себе еще. — Дома хочется выпить.

— Ты от всего хочешь выпить, — сказала Свена с отвращением. — Посмотри на себя. Еще не середина утра, а ты уже навеселе, — она скрестила руки на груди. — Я должна сейчас напасть из принципа.

Амелия покачала головой.

— Хороший блеф, но я не поведусь. Даже ты не такая самоуверенная, чтобы напасть на превосходящего противника, пока ты беременна.

— Ты беременна? — завопила Марси, глядя на Свену, которая не была похожа на беременную. — Но я думала, брачный полет был лишь уловкой.

— Так и было, — признала Свена. — Но каким я была бы драконом, если бы не превратила затеи сестры в преимущество для себя? И Иен был настойчивым. Меня еще никогда так приятно не преследовали.

Она закончила урчанием, которое не оставило места воображению, и Амелия подавилась напитком.

— Можно так не делать? — она вытерла рот. — Ты говоришь о моем младшем брате.

— Будто тебе есть дело, — фыркнула Свена. — Ты даже не знала, каким из них был Иен, пока я не указала на него. Но я не могу тебя винить. Если бы мои матери плодились как твоя, я бы тоже не успевала выучить всю родню.

— Вижу, ты рано начала шутки о Племенной Кобыле, — Амелия закатила глаза. — Свена, ты даже не пытаешься. Но — поговорим серьезно хоть минутку — почему ты пошла на это? Мы говорим об Иене. Он не лучший в клане.

Свена невинно улыбнулась.

— Ты поверишь, если я скажу, что меня увлек момент?

— Нет, — сказала Амелия. — Не нравится поощрять твое уже раздутое эго, мы обе знаем, что ты могла получить любого дракона в мире. Зачем выбирать И?

— Я не выбирала, — яростно сказала Свена. — И не смей предлагать, что я сделала это для Эстеллы, — она посмотрела на свой напиток. — Я стала удивительно… тепло относиться к Иену за наше время вместе. У него есть известное очарование Хартстрайкеров и амбиции без раздражающих привычек вашей семьи. И был вопрос времени. Не каждую ночь умирает один из пророков-драконов. Как только я очнулась от контроля Эстеллы и ощутила, что ее больше нет, я знала, что шанса лучше не будет, и Иен был там, — она пожала плечами. — Выбор был очевиден.

— Я забыла, что это случилось сразу после смерти Эстеллы, — Амелия улыбнулась. — Ты умная, снежинка.

Свена расцвела от похвалы. Но Марси растерялась.

— Как смерть твоей сестры связана с брачным полетом?

Белая Ведьма поджала губы, пытаясь решить, стоило ли хвалиться своей гениальностью перед смертной. Но ее гордость из-за своих планов победила, и через пару секунд она ответила:

— Я увидела уникальный шанс, — она повернулась, чтобы видеть Марси полностью. — Всегда есть три и только три пророка-дракона в мире в любое время. Когда один умирает, рождается другой как можно скорее, чтобы сохранить баланс. Когда я ощутила, что моя сестра стала пеплом, я знала, что ее замена родится в следующей кладке дракона, и я решила убедиться, что следующая кладка в этом мире будет моей.

— Иначе говоря, она хочет родить пророка, — Амелия подняла бокал в сторону соперницы. — Хороший ход, принцесса. Так когда откладываешь яйца? Завтра?

Свена фыркнула.

— Кем ты меня считаешь, Бетездой? Я — дракон, а не фабрика яиц. Особенно, когда нет причины спешить, — она прижала белую ладонь к плоскому животу. — Моя сеть информации очень хороша, потому я могу сказать с абсолютной уверенностью, что сейчас в мире только из драконш беременна только я. Даже если твоя мать разойдется и залетит этим утром — что меня, кстати, ни капли не удивит — у меня еще будет достаточно времени для правильной инкубации. Особенно, раз у меня всего пять.

— Этим можно управлять? — Марси опустилась, наконец, на стул, который ей принесла Амелия.

— Конечно, — Свена сдвинула большие очки ближе к кончику носа, чтобы сверлить Марси взглядом. — Мы не как вы, обезьяны, размножающиеся, когда требует биология. Мы можем управлять своим огнем, и правильная драконша следит за своей беременностью, чтобы обеспечить лучший исход. Для меня это пять. Необычное количество, да, но, несмотря на девиз Хартстрайкеров, что количество лучше качества, драконы, рождающиеся в небольших кладках, сильнее магически, — она пожала плечами. — Это простая математика. Даже мой огонь ограничен, и если ртов будет меньше, они вырастут сильнее.

— Только в начале, — Амелия уже перестала наполнять бокал и пила прямо из графина. — После века преимущество выровняется.

— У меня будет век, чтобы разобраться с некачественными детьми, — сухо сказала Свена. — В отличие от твоей глупой матери, я теряю магию, — она повернулась к Марси. — Процесс кладки яиц не без риска. Нужно очень много огня, чтобы разжечь искру новой жизни, больше, чем даже такой фантастически сильный дракон, как я, может создать за десять лет. Потому, кроме чудиков, как Бетезда, чья сила в кладке яиц, разумные драконы откладывают яйца всего раз или два за всю жизнь. Больше — и ты рискуешь потерять столько сил, что никогда полностью не восстановишься.

— В смысле: не восстановишься? — спросила Марси. — Вы теряете ту магию навсегда?

— Это больше как потеря потенциала, — объяснила Амелия. — В старых драконах большой огонь. Мы производим много магии, но никто не бесконечен, и, как она и сказала, яйца забирают много. Даже старушка, как Свена, которая веками копила силу, не может вытерпеть такой удар, не вздрогнув.

— Опыт точно не из приятных, — Свена мрачно посмотрела на Амелию. — Я с этим меньше двенадцати часов, но уже уверенна, что повторять такое не хочу. Потому я делаю все, что могу, чтобы дать своим детям лучшее преимущество. Если я должна страдать, то я хочу получить за это лучший возможный результат.

Марси еще не думала о материнстве так холодно. Она не знала, что думать об этом. Но Амелия радовалась.

— Не могу дождаться, как буду нянчиться с твоими маленькими белыми комочками пуха, — сказала она с пьяным смехом. — Я буду брать их в походы в другие измерения, научу их не быть ледяными дивами. Я буду «Волшебным школьным автобусом: Поразительное издание»!

— Будто я подпущу тебя к ним, — фыркнула Свена. — С возвращением магии и моей накопленной силой у этой кладки есть потенциал стать самыми сильными драконами, рожденными после того, как мои матери перестали нестись. Добавьте то, что одна из моих дочерей будет пророком, и я создам основу новой династии, какой еще не видел мир, — она широко улыбнулась, голубые глаза сверкали в предвкушении. — Правильный клан, которым управляют драконы, которые понимают, что нужно, чтобы победить. Я научу своих детей любить и бояться меня, и когда твоя разросшаяся семья рассыплется от своего веса или глупостей, которые задумал крохотный Дж, Иен убедится, что мы сможем захватить и обломки империи Хартстрайкеров, — ее улыбка стала нахальной. — Посмотрим, станешь ли ты вести себя лучше, когда я буду главой твоего плана, Ходящая по измерениям.

— Я не строила бы так много великих планов, — предупредила Амелия. — Помни, Иену все еще нужно выиграть место в Совете. Он состязается с Дэвидом. Это не легкая победа.

— Не важно, — сказала Свена. — Одно из первых качеств, которое привлекло меня в Иене, было его талантом захватывать власть, где только можно. Например, прошлая ночь. Я лишь ослабила хватку Бетезды на нем, и он разошелся, — она радостно вздохнула. — Он такой амбициозный.

— Прошу, не вздыхай как подросток из-за моего братишки, — сказала Амелия с гримасой. — Но, пока мы говорим об этом, я хотела спросить: как ты убрала зеленые глаза? Я работала над этим вечность.

— Серьезно? — невинно сказала Свена. — Удивительно. Я нашла ответ довольно просто. Но даже самые сложные проклятия просты для тех из нас, кто нашел время отточить навыки. Распутать такую деликатную головоломку почти невозможно для такого мага с грубой силы, как ты.

Амелия шумно вздохнула.

— Ладно, признаю. Ты чуть лучше меня в технических заклинаниях. Но это только из-за того, что я делала со своей жизнью что-то, а не просто сидела и практиковала безумно сложную магию в подвале ледника своих матерей. В этом деле ты меня превзошла, так что, прошу, Великая Свена, просвети меня. Как ты это сделала?

Свена отклонилась в шезлонге, постучала по губам идеальным ногтем, пока обдумывала просьбу Амелии.

— Мммм… нет.

— Нет? — завопила Амелия. — Ты не хочешь похвастаться?

— Мне не нужно, — сказала Свена. — Ты уже признала, что я лучше.

Амелия выругалась под нос.

— Ладно, давай к делу. Чем нужно заплатить, чтобы ты сказала, что сделала?

Белая драконша покачала головой.

— Ничем.

— Ничем? — поразилась Амелия. — Ничто из того, что у меня скопилось за жизнь в разных измерениях, не может убедить тебя поделиться простой тайной? Ты не хочешь ничего из моего?

— Это я и говорю, — Свена устроилась удобнее с глупо самодовольной улыбкой. — Мы были врагами уже долго, Амелия, Ходящая по измерениям, и я не могу подумать ни о чем — ни о сокровищах, власти или землях — что может радовать меня больше того, что у меня есть то, что ты хочешь, и что я тебе не даю.

Когда она закончила, Амелия рычала.

— Потому мы и не дружим.

Свена пожала плечами.

— Вот это потеря. Но я все еще не скажу.

— А если я буду умолять?

Теперь она выглядела оскорбленно.

— Для мольбы нужна гордость, а мы знаем, что у тебя ее нет.

Амелия фыркнула.

— У меня нет гордости?

— Нет, — серьезно сказала Свена, качая головой. — Я знаю тебя, Амелия. Ты ужасная хвастунья с ужасно высоким мнением на себе. Но, когда нужно действовать, ты всегда была хитрой и манипулятивной змейкой, которая радостно проползет по грязи, если это нужно для достижения целей. Если честно, это лучшее твое качество, но то, что ты умоляешь за что угодно, лишает радости от того, что ты делаешь это сейчас.

Амелия вздохнула, выпустив черный дым.

— Так ты не скажешь мне?

Свена покачала головой.

— Но я всегда наслаждалась твоим отчаянием, так что можешь просить дальше.

— Будто я буду тебя радовать, — рявкнула Амелия, скрестив руки на груди. — Знаешь, что? Это не важно. Мне не нужно знать, как ты это сделала. Ты доказала, что это можно сделать, и я разберусь сама.

— Удачи, — Свена посмотрела на солнце. — Не хочу обрывать приятный разговор, но мне нужно идти. Иен сказал, что голосование этим вечером, и я хочу быть отдохнувшей, когда он займет свое место на вершине вашего клана, — она взглянула на Марси. — Мы уже можем съесть человека?

Кровь Марси похолодела, и Амелия вмешалась:

— Эта не для еды.

Свена была разочарована.

— Как скоро ты дашь мне того, кого можно есть? Я ем за шестерых теперь.

— Погодите, — сказала Марси. — Так вы все-таки едите людей?

— Не я, — сказала Амелия. — Я так не делаю. Но Свена старомодна, и люди — традиционная еда для начала беременности дракона. Это как торт, показывающий пол ребенка.

— Но намного вкуснее. — Свена облизнула губы. — Я не ела человека со времен до Индустриальной революции. Нынче все они на вкус как выхлопные газы, — она повернулась радостно к Амелии. — Я знаю, что у твоей матери есть тайный запас. Она может дать мне чистого? Без загрязнений?

— Мы обсудим это позже, — Амелия взглянула на Марси, которая стала пятиться. — Это другой человек, о котором я говорила. Маг.

Глаза Свены расширились от узнавания.

— Эта? — она села прямо. — Правда? Этого человека ты выбрала? — Амелия кивнула, и белый дракон фыркнула. — Ты не серьезно. Ей будто восемь лет.

— Мне двадцать пять! — завопила Марси.

— Она даже не принадлежит тебе, — сказала Свена поверх нее. — Как можно делать это с чужой смертной?

— В том и смысл, — сказала Амелия. — Марси принадлежит себе, потому это сработает.

Свена с отвращением скривила губы.

— Вижу, самый юный идиот вашей семьи поработал хорошо, — с горечью сказала она, скрестив руки на груди. — Вы с Катей уже ничего логичного о людях не говорите.

— Бред, — сказала Амелия. — Есть людей — ужасная трата, ты это знаешь. Ты просто ведешь себя как эгоистка.

— Будто это плохо, — буркнула Свена и взглянула на Марси. — Но хоть ты обычно умело справляешься со смертными, ты плохо сработала тут. Она ошеломлена. Ты говорила ей, что собираешься сделать?

— Я как раз до этого дошла, — Амелия повернулась к Марси. — Я хочу попросить тебя об услуге.

— Ла-а-а-адно, — нервно сказала Марси, глядя на драконов. — Что за услуга?

— Ничего крупного, — сказала Амелия. — Мне просто нужно, чтобы ты позаботилась о кое-чем моем какое-то время. Охраняла это, пока меня нет.

Это звучало не так и плохо.

— Что нужно охранять?

— Меня, — Амелия опустила ладонь на свою грудь.

Марси приподняла бровь.

— Еще раз?

— Я жила уже какое-то время как тусовщица, Ходящая по измерениям, — объяснила Амелия. — Это уже надоело, если честно. В этом измерении снова накаляется обстановка, и матушка уже не пытается активно меня убить, так что я думала, что пора немного осесть. Найти настоящую работу, что-то такое. К сожалению, когда ты — востребованный товар, как я, оставаться долго на одном месте — немного рискованно, и тут нужна ты.

— Я? — Марси все еще была растеряна. — Как я могу тебя защитить? Ты — огромный и безумно сильный дракон.

— А ты очень восприимчива, — Амелия прихорашивалась. — Но потому мне и нужна ты. Я знала тебя мало времени, но ты проявила себя ответственной смертной, которая может выдержать давление и огромную магию, не сойдя с ума и не выгорев. Это редко бывает, потому я хотела бы спросить, не хотела бы ты придержать часть моей магии на время. Не навсегда. Мне нужно, чтобы ты хранила ее, пока я не совладаю с ситуацией в этом измерении.

Теперь Марси была заинтригована.

— Придержать твою магию? Как? Ты хочешь, чтобы я осушила тебя, как Челси?

— Не совсем, — сказала Амелия. — Уверена, ты поняла по словам Свены о беременности, драконы не как люди. Мы не можем просто всасывать магию из воздуха, как ты. Вся наша сила создается из нашего огня.

От ее слов Марси вздрогнула.

— Погоди, от настоящего огня? Который вы выдыхаете? — она всегда думала, что это было метафорой для драконьего вида магии.

— Огненное дыхание — часть этого, — Амелия кивнула. — Но отношение дракона с огнем — не просто жар. Видишь ли… — она подняла ладонь, яркий огонь вспыхнул над ее ладонью. — Внутри всех драконов горит огонь. Этот огонь — не просто источник того огня, который мы выдыхаем. Он создает всю нашу внутреннюю магию, потому драконы смогли существовать во время магической засухи, которая вырубила духов. У нас свой запас сил.

Марси кивнула. Она знала это какое-то время, но объяснение Амелии напомнило ей о вопросе, который она хотела задать.

— Если это так, почему драконы не летали вокруг за тысячу лет, пока магии не было?

— Потому что быть в настоящем облике очень сложно, когда другая магия не помогает поднять нас, — объяснила Свена. — Это как быть рыбой без воды. Мы еще могли менять облик, но тут же задыхались, хоть и магически. Чтобы избежать этого, сильные драконы, как мои матери, погрузились в сон, но многие из нас смогли жить, просто оставаясь в облике людей. Этот облик хоть маленький и грубый, был куда более стабильный.

— И безопаснее, — согласилась Амелия. — Никто не стреляет из баллисты по милой леди.

— Ты так говоришь, потому что не испытывала радости набега, — сказала Свена с ностальгической улыбкой. — Ничто не заставляет ощущать свою силу лучше, чем смертные, убегающие от тебя в ужасе.

— Сказал истинный монстр, — сказала Амелия. — Но вернемся к теме, — она указала на огонь, все еще радостно горящий в ее ладони. — Огонь дракона — источник всего. Чтобы разжечь его в первый раз, нужно много сил, потому откладывание яиц так жестоко, но когда искра появляется, ты готов. Пока дракон ест, не тратит всю магию и заботится о себе, его огонь будет становиться больше и ярче каждый год. Мы не бессмертные, как духи, которые просто поднимутся снова, сколько бы раз их не сбивали, но мы близко. Как ты видела с Эстеллой прошлой ночью, если наш огонь полностью угасает, мы становимся пеплом и умираем. Но, если хоть один уголек остается, мы можем выжить, и тут нужна ты.

— Как это работает? — спросила Марси, потому что пока это звучало как медицина драконов. Она не могла в таком помочь.

— Все просто, — Свена кивнула на Амелию. — Она хочет, чтобы ты охраняла часть огня ее жизни за нее.

Глаза Марси расширились.

— Я так могу?

— Должна, — сказала Амелия. — Учитывая уникальную способность людей двигать и хранить огромное количество магии, я теоретизирую…

Свена фыркнула.

— Ты?

— Ладно, — Амелия мучительно вздохнула. — Свена выдвинула теорию, что, хоть наш огонь изначально из другого измерения, он не отличается от другой магии для людей. Ты уже доказала это не раз, питая свои заклинания с помощью драконов.

Марси кивнула. Она брала магию у Джулиуса и Челси, и хоть это ощущалось как подключение к солнцу, это все еще была магия.

— Мы знали это какое-то время, — подхватила Свена. — Но я сделала шаг дальше. Магия людей в движении силы вокруг, но магия дракона сосредоточена на самоконтроле. Она в том, как хорошо мы используем силу, которую создает наш огонь, или как мы управляем самым огнем. Любой дракон может выдыхать огонь, но умелый маг-дракон может разделить огонь жизни на множество языков. Может, даже двигать тот огонь, не давая его частям погаснуть.

Марси прикусила губу.

— Звучит рискованно.

— Ясное дело, — сказала Амелия. — Это магия драконов! Мы всегда играем с огнём. Но, чем опаснее, тем выше плата, и когда речь идет о разделении огня жизни, награда огромная. Обычно, если огонь угасает, игра окончена. Но если разделить огонь на два языка, и один угаснет, есть шанс, что ты сможешь разжечь себя другим.

— Вернуть себя из мертвых? — спросила Марси.

— Это не совсем точно, — сказала Свена. — Огонь дракона, хоть и похож, это не совсем огонь. Если я разделю свой огонь надвое, я не получу вторую себя. Это будет половина огня, лишь половина магии, и без тела, действующего как топливо, нет гарантии, что отделенная часть не угаснет.

— Если не поместить ее в безопасное место, — Амелия улыбнулась Марси. — С кем-то, кто будет заботиться о нем. Так, если даже ты трагически умрешь, есть запасной план. Часть тебя останется жива, и, как я и сказала, пока хоть один уголек жив, дракон всегда найдет способ удержаться за жизнь.

Свена не выглядела убежденной, но Марси стала понимать.

— Позволь уточнить. Ты хочешь, чтобы я хранила половину твоего огня жизни, чтобы ты могла разжечь себя, если умрешь?

— Как-то так, — Амелия улыбнулась Свене. — Я же говорила, она умная!

— Жаль, так не скажешь про тебя, — прорычала Свена, вставая с шезлонга. — Это безумие, Амелия. Все, что я тебе говорила об этом, лишь теория. Мы еще не знаем наверняка, что огонь жизни можно безопасно разделить, потому что никто не хотел рисковать и проверять это. Даже если это сработает, и смертная сможет вернуть тебя к жизни твоим огнем, ты все еще останешься с половиной огня, который был у человека.

— Лучше, чем потерять все, — отметила Амелия. — Мы говорим о потенциальном возвращении меня из мертвых. Я готова рискнуть.

— Эй, погодите, — Марси подняла руки. — Ты планируешь умирать?

— Конечно, не планирую, — сказала Амелия. — Но только идиот не готовится к худшему возможному исходу.

Это казалось Марси логичным, но она все еще не могла понять одно:

— Почему я? — она посмотрела на Амелию. — Я понимаю, что ты пытаешься сделать, но я не эксперт в магии драконов. Я даже не твой человек.

— Учитывая то, что ты прошла за последние недели, у тебя больше опыта с магией драконов, чем у многих людей-магов может быть, — сказала Амелия. — Но это просто бонус. Я выбрала тебя для этой работы по той же причине, по которой пыталась завербовать тебя на пляже: ты мне нравишься. Другие драконы смотрят на людей свысока, ведь вы мало живете, и у вас нет своей силы. Они видят вашу способность тянуть и двигать магию как жизнь за чужой счет в лучшем случае, как паразитирование в худшем. Но они не понимают, какими сильными это вас делает. Драконы выглядят жутко, но наша сила ограничена возрастом, воспитанием и тем, сколько магии наши матери вложили в нас при рождении. Но ваша магия, магия людей, ограничена только тем, сколько силы вы можете выдержать. Для некоторых магов это не так много, но ты? — она ухмыльнулась. — Я давала тебе магию, Марси. Я знаю, как много ты можешь выдержать, и этого я хочу для своего огня. И мне нравится, что ты уже показала свою способность сохранять Призрака здоровым и послушным. Если ты можешь удержать духа, как он, то мой огонь будет пустяком. Я на это надеюсь, но я ставила на тебя раньше и выиграла. Я без проблем могу доверить тебе магию.

— Я вижу проблему, — Свена нахмурилась. — Это уже не смешно, Амелия. Ты серьезно собираешься доверить часть своей бессмертной жизни смертной. Этот план сразу же обречен на провал.

— Я не пыталась шутить, — возразила Амелия. — Она не умрет завтра! И я уже сказала, что это временно. Как только я решу, что мне уже не нужна страховка, я заберу огонь.

— Как долго это «временно»? — спросила Марси. — И что будет со мной при этом? Ты сравнила хранение твоего огня с моей связью с Призраков. Это серьезно.

— Да, — признала Амелия. — Но ты получишь приятные бонусы. Когда я помещу в тебя часть моего огня жизни, он все еще будет производить магию, так что ты будешь, по сути, ходить с магическим генератором в груди. Это будет как свой мини-дракон, доступный, когда нужно.

От этого даже Призрак проснулся, но Марси все еще было сложно осознать то, что говорила Амелия. Наверное, потому что это было слишком хорошо для правды.

— Где уловка?

Драконша покачала головой.

— Подвоха нет. Я прошу тебя оказать мне услугу, помнишь? И хоть я не могу дать тебе использовать всю мою магию и высасывать огонь моей жизни до конца, все, что он создает, ты сможешь использовать, как захочешь. Я будто плачу аренду за то, что огонь занимает место в твоем теле. Из минусов — ты можешь пахнуть немного как дракон, но мы пахнем приятно, так что это можно считать даже плюсом.

Марси прикусила губу. Это все еще звучало слишком хорошо для правды, но перспектива получить свой надежный источник высококачественной магии дракона, с которой не нужно было забирать силы Джулиуса, стоила риска.

— Это сделает меня мишенью твоих врагов?

— Теперь я уже не наследница Бетезды, так что мой самый большой враг сидит тут, — Амелия кивнула на Свену. — Так что спроси у нее. Мы обе знаем, что она ничего с этим не сделает, как и не скажет.

— Почему ты так уверена? — холодно спросила Свена.

— Потому что ты слишком занята, готовя яйца, чтобы бросать мне вызов, — сказала уверенно Амелия. — И раз ты никому не скажешь, что происходит, чтобы они не использовали мою слабость до тебя, мой секрет в безопасности.

Белая Ведьма не стала отвечать, и Амелия повернулась к Марси.

— Видишь? Проблем нет. Так, что скажешь? Договорились?

— Ты так хочешь это сделать, — нервно сказала Марси. — Я должна что-то знать? На нас нападут?

— Сколько подозрений! — Амелия рассмеялась. — Но это логично, такое поведение я хочу от той, кто будет охранять мой огонь. Но, раз это дело доверия, я расскажу тебе.

Она склонилась в шезлонге, посерьезнела, оказалась на уровне глаз низкой смертной.

— Мне нужно устроить это, — тихо сказала она. — Теперь мне не нужно переживать из-за Бетезды, пытающейся убить меня во сне, и многие игры власти, которые я вела скрытно веками, сработали, и за это мне нужно благодарить тебя и Джулиуса. Но, хоть я уверена в своих планах, я не глупа или наивна, чтобы пытаться сделать что-то крупное, не подстраховавшись. Ты — лучший шанс. Если откажешься, мне придется искать другой сосуд для моего огня жизни, и мы все знаем, как все заканчивается для драконов, которые хранят их души в кристаллах, — она поежилась от мыслей. — Я лучше доверю его другу.

Марси невольно улыбнулась. Она знала, что не стоило доверять слепо Амелии, но, кроме Джулиуса, она была единственным драконом, которого Марси могла звать другом. Она тоже доверялась Марси, даже просто объясняя это, так что это нужно было учесть. Если она чему-то научилась за последние несколько дней, так это тому, что доверие было самой редкой и дорогой валютой среди драконов. Если Амелия доверяла ей свой огонь, Марси хотела чтить это.

И получить свободно магию, — добавил Призрак.

Марси закатила глаза. Кот, конечно, проснулся ради еды.

Я проснулся раньше, — шепнул дух в ее разуме. — Я не позволяю тебе встречаться с двумя драконами одной. Но это хорошая сделка. Магия на этой горе разреженная и ненадежная. Если дракон на нас нападет, я вряд ли смогу собрать достаточно сил, чтобы защитить тебя, и я едва остаюсь бодрствующим. Если у нас будет огонь Амелии, мы сможем выдержать все.

И у него будет гарантированный запас еды.

Кто не хочет есть? Магию тут сложно такой назвать.

Тут он был прав.

— Ладно, — она прикусила губу, скрывая энтузиазм. — Я за.

— Вот так? — Амелия была удивлена. — Я не жалуюсь, но я прошу о серьезной услуге. Я думала, твоя философия в том, что ты используешь шанс, когда кто-то в трудном положении?

— Да, — сказала Марси. — Но я уже получаю из этого выгоду, и я стараюсь не мучить друзей.

Амелия рассмеялась от этого, убрала огонь из ладони и протянула руку к Марси.

— Готова творить историю?

— Готова, — нервно сказала Марси, они пожали руки. — Как это сработает?

— Я не уверена, если честно, — Амелия оглянулась. — Свена будет разделять мой огонь. Она эксперт в технических деталях. Я отвечаю за яркие фокусы.

— Ты хотя бы это признаешь, — Свена фыркнула, задрав нос. Но Марси уже сомневалась в этой идее.

— Ты уверена, что она — лучший выбор? — прошептала она, поглядывая на белую драконшу. — Она не… знаешь…

— Надежная? — Амелия рассмеялась. — Она не такая. Но эта идея из ее теории, и она не упустит шанса попробовать ее, не рискуя своим огнем. И у меня нет выбора. Теперь Три Сестры проиграли, и только мы со Свеной можем выдержать такую сложную магию, и я не могу исполнить операцию на себе.

— Ты не смогла бы это сделать и на других, — заявила Свена. — Ты можешь быть несравненна в грубой силе, Ходящая по измерениям, но эта область — мой конек, не твой. Я видела кошмарную печать, которую ты наложила на свою мать.

— Это была не моя вина! — закричала Амелия. — Эстелла сковала меня цепями!

— Но это все еще был твой навык, — возразила Свена. — Или его отсутствие, — она встала между Амелией и Марси, махнула им встать. Амелия сделала это сразу, вскочила, как пробка. Марси встала медленнее, настороженная, и белая драконша вздохнула. — Расслабься, — приказала она. — В отличие от пьяного ужаса, у меня есть достоинство. Я никогда не опущусь до нападения на противника, который не может отбиться, — она радостно улыбнулась, Марси еще не видела суровую драконшу такой. — Особенно, когда я могу использовать ее как подопытного кролика.

— Тогда понадеемся, что это не пустые слова, — Амелия схватила две бутылки водки со стола. — Дай мне секунду подготовиться.

Марси не успела спросить, о чем она, Амелия сорвала пробку с первой бутылки зубами, осушила ее в три глотка. Она сделал так со второй. Марси и Свена скривились.

— Что ты делаешь? — спросила Марси, когда Амелия перевела взгляд.

— Жидкая смелость, — прохрипела Амелия, вытирая рот. — Моя душа вот-вот разделится надвое. Ты же не ждешь, что я буду терпеть это трезвой?

— Ты ничего в жизни не проходила трезвой, — прорычала Свена, схватив третью бутылку водки со стола, не дав Амелии забрать ее. — Я не могу сделать это, если ты будешь слишком пьяна. Встань возле смертной.

К потрясению Марси, Амелия послушалась, встала рядом с ней.

— Гтова, — невнятно сказала она.

Свена ударила в тот же миг. В один момент они стояли напротив друг друга на залитом солнцем балконе. В следующий — ладонь Свены была внутри груди Амелии. Это выглядело жутко, но крови не было. Топ Амелии не пострадал, хотя рука Свены проходила сквозь край воротника. Но, хоть остальная она была не против вторжения, лицо Амелии говорило о другом.

— Ай, — сказала она сквозь зубы.

— Ты просила об этом, — напомнила Свена, сосредоточенно хмурясь. — Теперь не двигайся.

Приказ обрушился прессом, ладонь Свены стала рыться в груди Амелии.

— АЙ, — снова сказала Амелия.

Свена промолчала в этот раз. Она рылась, закрыв сосредоточенно глаза, капли пота покатились по ее бледному лицу.

— Почти, — шептала она. — Почти… поймала!

Амелия издала сдавленный звук, а потом вопль боли стал ревом, Свена вырвала ладонь, вытащив при этом шар огня.

Теперь Марси охнула. Она не знала, почему, но она ожидала, что огонь жизни дракона был маленьким, как тот, какой Амелия показывала на ладони, но огонь в ладони Свены был белым пламенем размером с легковой автомобиль. И огонь все прибывал, тянулся из груди Амелии к пальцам Свены, словно солнце засасывало в черную дыру. Запас был огромным, и Свене пришлось отойти на пару шагов, чтобы хватило места. Она подняла огромную кружащуюся сферу огня над головой, пока линия огня, соединяющая сферу с Амелией, не порвалась. Драконша рухнула.

— Амелия! — закричала Марси.

— Не трогай ее! — взревела Свена, ее светлые волосы развевались от горячего ветра, исходящего от огня в ее ладонях. — Ее магия нестабильна. Нужно быстро это закончить.

— Выглядит так, словно ты убиваешь ее! — заорала Марси, указывая на огромную сферу огня над их головами. — Ты сказала, что возьмешь лишь половину!

— Это половина, — сказала Свена, ее голос был сдавленным, пока она пыталась совладать с огнем. — Когда ты поймешь? Амелия сильная. Иначе я не мучилась бы с ней.

Марси глядела на ревущий огонь с новым уважением. Она еще не видела так много чистой магии в своей жизни. Даже когда тянула силу из Ванна Егеря.

— И это должно пойти в меня?

Вместо ответа Свена толкнула огонь на голову Марси. Она едва смогла приготовиться, закрыв глаза, надеясь невольно, что огонь не будет обжигать ее, ведь он был волшебным.

Нет. Больно было так, как и казалось с виду. Будто огромный шар огня поглощал ее с головы до пят.

— Поглощай его!

Марси едва слышала крик Свены за болью. Было сложно сосредоточиться на чем-то, когда она горела не от огня. К счастью для Марси, пока она была парализована смертным страхом, Призрак был уже мертв, и он не боялся, что его тело сгорит.

Игнорируй это, — приказал он, схватил разум Марси ледяной хваткой, прогнавшей жжение. — Бери магию. Быстро, пока она не поглотила нас.

Марси не нужно было повторять. Теперь холод Призрака защищал ее от боли, и она ощущала раскаленный гул магии Амелии под жжением огня. Она отчаянно потянулась к нему, схватила огонь и потащила горсть за горстью самой сильной, чистой и сконцентрированной магии, которой касалась.

Если брать силу у Джулиуса было как подключиться к солнцу, тут она словно стала звездой. Магия Амелии ревела в ней, текла, быстрая и сильная, и она не могла надеяться управлять ею. Она могла лишь тянуть, накручивать дикую силу, как нить, пока огонь вокруг нее не начал угасать. Этого все еще было мало, и она подавляла огонь сильнее, превращая магию, которую уже накрутила, в раскаленную крохотную массу, проклиная себя все время за то, что она не додумалась нарисовать круг до начала.

Тебе не нужен круг, — сказал Призрак, его низкий голос был громким и ясным в ее голове. — Круг — просто орудие. Средство, чтобы помочь тебе представить, что ты пытаешься сделать. Мел не может содержать магию. Это всегда была ты. Но не бойся. Я тут. Я тебе помогу. Ты можешь выдержать это, и вместе мы будем сильнее, чем они могли представить.

Марси нахмурилась. Он снова говорил как злодей, но было поздно сомневаться. Магия уже была в ней, и если она не могла сделать силу стабильной, это взорвет их обоих. Марси не могла отступить, слушалась духа, закрыв глаза, сосредоточилась на массе драконьей магии в груди.

Борьба с такой силой без круга ощущалась как езда на гоночной машине без зеркал или тормозов. Это было жутко, но когда Марси казалось, что она потеряет контроль, Призрак возвращал ее на место. Она все еще не знала, как это произошло. Каждое решение занимало все ее внимание, и не оставалось сил на мысли, как это все будет сочетаться в конце, но как-то это сработало. Они складывали магию вместе, делали сферу магии Амелии все меньше и плотнее, пока в груди Марси не получился мерцающий огонек за стенами внутренних чар, которые она построила в своей магии.

Когда она открыла глаза, она лежала на шезлонге Свены. Белая драконша пропала, а солнце, которое было высоко, когда они начали, теперь касалось горизонта. Она все еще смотрела туда в смятении, когда тень упала на ее лицо.

— Ты проснулась! — Амелия дала Марси стакан воды. — Как хорошо. Я уже переживала.

— Я тоже, — прохрипела Марси, взяла стакан и поднесла к губам, ощущая жажду. — Ты могла бы меня предупредить… ах! — она сплюнула воду, которая не была водой. — Что это?

— Мое зелье от всего, — гордо сказала Амелия. — Настой из трав из разных измерений, смешанный с виски и вишневым ликером, пятьдесят на пятьдесят.

— Фу, — Марси вытерла ладонью язык. — На вкус как яд, а не лекарство.

— Гадкий вкус — часть исцеления, — сказала Амелия. — Допей, и тебе будет плевать на то, что тебя вырубило.

Она протянула стакан снова, но Марси оттолкнула его.

— Я рискну, — буркнула она, легла на шезлонге и посмотрела на солнце. — Сколько я была отключена?

— Не знаю, — Амелия села. — Я проснулась не так давно, но, судя по солнцу, уже около пяти вечера.

Амелия забрала Марси перед ланчем, так что…

— Свена бросила нас лежать тут пять часов?

Амелия рассмеялась.

— А ты думала, что она хорошая? Она хотя бы оставила нас на шезлонгах. Под зонтами. Это уже забота.

По стандартам драконов, возможно.

— Ей стоит поработать над манерами с пострадавшими.

— Но ты не можешь спорить с результатами, — Амелия закрыла глаза. — Я чувствую свой огонь в тебе. Это более странно, чем я думала.

Марси тоже закрыла глаза. Огонь Амелии горел в ее груди, теплый и сильный. Было так приятно, что она не сдержалась и немного потянула. Она хотела лишь попробовать, но, как только ее разум задел огонь, сила заполнила ее, и браслеты засияли, как гирлянда. Призрак встрепенулся, его желание ударило по ней, как голодные боли.

— Вот, — Марси направила магию по связи с духом. — Но не слишком много.

Но у нас так много, — сказал дух, проглатывая магию. — Просто подумай, что мы можем сделать с этим, Марси. Какими сильными мы можем стать.

— Ты звучишь как злодей из комикса, — сказала она, запирая магию на месте. — Ты слышал о том, что большая сила требует ответственности?

Холод в ее разуме дал понять, что Призрак думал об этом, и Амелия рассмеялась рядом с ней.

— Дух жадничает, да?

— Он думает, что твой огонь — его кормушка, — Марси покачала головой. — Не переживай. Я его знаю, я сберегу твою магию.

— Я знаю, — серьезно сказала Амелия, Марси едва ее узнала. — Я надеюсь на тебя, — прошептала она, глядя на Марси блестящими, почти лихорадочными глазами. — Ты — мой шанс на победу. Ты будешь первым Мерлином, я это знаю. Нам только нужно доставить тебя туда.

— О чем ты? — спросила Марси. — Что за Мерлин?

— Сама скоро увидишь, — она встала. — Пока что это прошло тяжелее, чем я думала, и мне нужно выпить. Хочешь?

— Пока не знаю, — сказала Марси. — Там будут жуткие травы?

— Нет, — Амелия обошла стол, который был убран и накрыт снова, пока Марси была без сознания. Все тарелки с сэндвичами и угощениями пропали, теперь там были салаты, стейки, морепродукты, десерты, а количество напитков было как на свадьбе. Амелия рылась там. — Вот, — она бросила два кубика льда в бокал и налила Марси идеально нормальный бренди. — Я забрала это из хранилища Бетезды. Если тебе не может стать лучше от выпивки, которая стоит больше, чем многие дома, ничто не может помочь.

Марси хотела отказаться, но она впитала слишком много от Амелии, не только огонь, потому что кивнула, приняла ужасно дорогой напиток дрожащими пальцами. Когда она набралась смелости сделать глоток, она обнаружила, что Амелия была права. Ей стало лучше. Она даже попросила добавки, и Амелия с радостью подчинилась.

Высоко над ними, незаметный в длинных вечерних тенях, ворон сорвался с вершины горы и полетел к закату.

Глава 4

Джулиус никогда еще не ощущал себя так глупо.

Фредрик не шутил, когда сказал, что подготовит Джулиуса к встрече с кланом. Он беспощадно оттирал и чистил юного дракона. Джулиус не успел понять, что происходило, а его волосы были подстрижены, лицо — выбрито, зубы — отбелены, а брови — выщипаны, и это было тем, на что он согласился. Если бы Фредрик все решал, он бы был еще и с загаром и заретуширован.

Но нужно было где-то определить границы, и Джулиус не дал покрасить его кожу. Даже без этого прошло полтора часа раньше, чем он понял, и было уже поздно, когда он осознал, что Марси должна была уже позвонить.

— О, нет, — он схватил телефон, на экране была стена пропущенных звонков. — Нет, нет, нет. Она меня возненавидит.

— Кто? — спросил Фредрик, завершая укладку волос Джулиуса. — Ваша смертная?

Джулиус не стал его исправлять. Он уже звонил в лазарет. Когда медсестра ответила, она спокойно сообщила Джулиусу, что Марси была выпущена из зала отдыха девяносто минут назад.

Все в нем сжалось. Плевать на ненависть, Марси его убьет. Зал отдыха был самым низким уровнем для хранения людей на горе Хартстрайкер. Если она не была уже в ярости за то, что он не отвечал, час в том месте точно разъярил ее, и не просто так. Он бросил ее, забыл, обошелся с ней как… стереотипический дракон. Это было непростительно. Ему нужно было исправить это, и он искал в списке номер комнаты отдыха для этого, когда Фредрик кашлянул.

— Вижу, вы расстроены из-за состояния вашей смертной.

— Можно и так сказать, — буркнул Джулиус, хмуро глядя на тянущийся список номеров горы Хартстрайкер. — Ты знаешь, кто отвечает за зал отдыха смертных?

— Да, — сказал Фредрик. — Хотите, чтобы я позвонил от вашего имени?

Джулиус вскинул голову.

— Ты так можешь?

Дракон выглядел оскорбленно.

— Я тут, чтобы помогать вам, сэр. Я сделаю все, что нужно.

Это отличалось от поведения Фредрика, пока он приводил своего «босса» в порядок, но Джулиус хотел закрыть глаза на эти двойные стандарты, если это спасет Марси.

— Да, пожалуйста! — завопил он. — Забери ее оттуда!

Фредрик вытащил черный телефон из кармана и постучал по воздуху над ним. Через пару секунд он сдвинул темные брови.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал он. — Я не могу ее отпустить. Ваша смертная покинула зал отдыха час назад с Ходящей по измерениям.

Он сказал это так, словно объявлял смертный приговор, но Джулиус обмяк в кресле с облегчением.

— Она с Амелией? Чудесно, — этот исход был лучше жутких сценариев, которые он представлял. Ему все еще придется извиниться, что он позволил им отправить ее в зал отдыха, но теперь она хотя бы была в безопасности, развлекалась. Марси и Амелия могли говорить о магии часами, и никто не потревожит ее, пока она с Амелией. Но, хоть ему стало лучше, Фредрик был в смятении.

— Не понимаю, — сказал он. — Вы счастливы, что Ходящая по измерениям украла вашего человека?

— Ты не так понял, — Джулиус покачал головой. — Марси нельзя украсть, потому что она не принадлежит мне. Она сама по себе, и Амелия знает это лучше всех. Они с Марси — подруги.

От слова «подруги» смятение Фредрика превратилось в ужас.

— И вы в это верите?

— Да, — твердо сказал Джулиус. — Я доверяю ей. Я доверяю им обеим.

Это было так. Марси уже много раз проявила себя, и даже его сестра показала, что могла быть надежной, по крайней мере, в таком. Он проверил телефон еще раз, на всякий случай. Да, звонки Марси прекратились час назад, когда пришла Амелия. Она не ответила на его извинения, и он надеялся, что это было знаком, что она веселилась, расспрашивая его сестру о тайнах магии, и не переживала, что он все еще не пришел. В любом случае, Марси была в большей безопасности (и, наверное, счастливее) с Амелией, чем могла быть с ним тут. Быстро написав ей, чтобы она знала, что он останется тут до конца выборов, Джулиус занялся своими проблемами.

— Думаю, на моих волосах уже достаточно лака, — он встал с кресла, которое Фредрик использовал как стул для стрижки. — Ты хочешь что-то еще улучшить, или мы можем переходить к образовательной части? Если мне нужно запомнить десять кладок Хартстрайкеров, стоит начинать.

— Уже не успеете, боюсь, — Фредрик проверил время. — Я думал, мы сделаем все за час, но, учитывая минимальный уровень вашей презентабельности, это заняло больше времени, чем я ожидал. Нужно поспешить и одеть вас, если вы хотите успеть на выборы.

Джулиус глядел на него, не понимая.

— Но, — сказал он, — сейчас два часа. Голосование не раньше шести. Почему я буду одеваться четыре часа?

— Я переживаю, что и четырех часов не хватит, — Фредрик прошел по гардеробной с зеркалами. — Но мы как-нибудь управимся, — он открыл дверь в коридор, высунул голову. — Заносите.

Приказ едва прозвучал, и группа людей, которую вел еще один Ф — Джулиус снова не знал имя, но узнал дракона, который управлял сокровищницей матери — вкатили деревянный сундук размером со шкаф. Они опустили ящик туда, куда указал Фредрик, а потом с помощью ломов подняли прибитую гвоздями крышку, и стало видно подлинный доспех майя с меховой накидкой, нагрудной пластины из шкуры ягуара и огромными браслетами с замысловатыми узорами для запястий, предплечий, лодыжек и шеи.

Это поражало, но его удивило, что следом вкатили ящик поменьше. Это открыл лично Ф-надзиратель, его длинные пальцы подняли доски, и стало видно огромный золотой головной убор, украшенный гигантскими радужными перьями. Перья явно были драконьими, и Джулиус раньше не ощущал этот запах.

— Вы шутите, — он огромными глазами смотрел, как дракон осторожно вынимал корону с перьями из шелковой защитной обивки ящика. — Чьи это перья?

— Они принадлежали Хартстрайкеру, — ответил новый Ф, пронзив Джулиуса взглядом. — Изначальному, — он изящно поднял корону обеими руками и повернул к Джулиусу. — Это сокровище нашей семьи. Изначально корону носил наш дедушка, и она содержит единственные перья, которые оставил Кетцалькоатль.

Это впечатляло, но было безумием. Джулиус не хотел такое терпеть.

— Я не надену это, — твердо сказал он. — Носить его зуб уже плохо, но я не надену перья мертвого дракона.

— Наденете, — холодно сказал Фредрик. — Великий Кетцалькоатль — корень всей силы Хартстрайкеров, и его корона — доказательство его рода. Бетезде не нужно ее носить, потому что ее право на власть не подвергается сомнениям. Но вы — неизвестный дракон, пытающийся получить власть в клане, где только имя определяет ранг. Не важно, насколько хороши ваши идеи. Никто не будет вас слушать, если у вас нет власти. Это и воплощает эта корона: вашу власть и законность как внука Кетцалькоатля.

Аргумент был хорошим, но Джулиус все еще кривился.

— Как это вообще сохранилось? Кетцалькоатль был мертв девятьсот лет. Как его перья не стали пеплом?

— Так же, как и ваш Клык, — сказал Фредрик, кивнув на меч на бедре Джулиуса. — Матушка была осторожна. Когда она одолела своего отца, она заперла задержавшуюся магию от его погасшего огня. Она не дала его силе сбежать, а его телу рассыпаться пеплом, а заперла ее, сохранив части его тела. В них осталась магия для использования позже.

Джулиус думал, что его стошнит.

— Она сохранила его? Как вяленое мясо дракона?

— Конечно, — Фредрик пронзил его взглядом. — Бетезда жадная и умная, и даже в смерти магия такого дракона, как Кетцалькоатль, не то, что можно выбросить.

— Бетезда медленно использовала магию нашего отца веками, — добавил новый Ф из сокровищницы. — Как еще она смогла найти силы для восьми кладок во время магической засухи? Она не так хороша.

— Но магия все еще Кетцалькоатля, — сказал Фредрик. — Матушка может использовать ее, потому что он уже не может запретить, но некоторые части, как Клыки, все еще следуют эху его воли, — он напряженно улыбнулся. — В ее жадности Бетезда создала близкое к призраку нашего вида.

Это было ужаснее всего, что Джулиус слышал о своей матери, а это уже что-то говорила.

— И она хочет, чтобы я тоже это делал? — он указал на корону. — Она хочет, чтобы я надел это?

Два Ф переглянулись.

— Вообще-то, — медленно сказал Фредрик, — матушка не знает. Франц и я решили…

— Франц? — сказал Джулиус, посмотрел на дракона из сокровищницы, тот кивнул. — Погодите, вы двое решили, что я должен надеть это? Не Бетезда?

Фредрик прищурился.

— Бетезда хочет, чтобы вы провалились, — сухо сказал он. — Зачем ей делиться властью, которую она забрала у своего отца, с драконом, который одолел ее? Но мы на дне клана… надеемся на смену власти. Потому наша кладка согласилась сделать все, что мы можем, чтобы ваши усилия не провалились.

Когда он закончил, Джулиус смотрел на двух Ф, будто не видел их раньше.

— Вы хотите мне помочь?

Он не хотел, чтобы вопрос звучал так недоверчиво, но не мог это осознать. Кроме пары союзников, которых он завоевал кровью, и Боба, чья цель все еще была неясной, никто на горе не хотел ему помочь. Он не мог представить, как заполучил кладку, которая была под каблуком Бетезды. Чем больше он думал об этом, тем больше гадал, мог ли не так понять всю ситуацию, особенно, когда на бесстрастном лице Фредрика мелькнул чистый гнев.

— Я объясню так, чтобы вы поняли, — прорычал Ф. — С момента, как мы вылупились, вся моя кладка была назначена личными слугами Бетезды. Последние шестьсот лет нам было запрещено изменять человеческие облики или покидать границы горы Хартстрайкер.

Джулиус смотрел на него огромными глазами.

— Как? — спросил он. — Как Бетезда могла так подавить целую кладку?

— Так же, как сделала с вами, — Фредрик расстегнул пиджак, потом белую рубашку, сдвинул ткань и показал Джулиусу мерцание драконьей магии, пересекающей его грудь. Знакомое мерцание.

— Она запечатала вас? — завопил Джулиус, глядя на братьев. — Всех вас? На шестьсот лет?

— Теперь вы понимаете, почему мы поддерживаем перемены, — Фредрик застегнул одежду. — Но наша печать отличается от вашей. Вы были просто пойманы ее магией. Наша печать была установлена до нашего рождения, и она не просто не дает нам менять облик или покидать гору. Она привязывает нас к правилам Бетезды, и мы не можем отказаться, когда просит она или любой дракон из ее фаворитов. Нам запрещено нападать на родню, даже если они нападут на нас первыми. Мы лишь на год младше, чем кладка Е, но к нам относятся хуже кладки Дж, и матушка никогда не говорила нам, почему. Это просто наша жизнь.

— Мы научились выживать, как могли, — мрачно добавил Франц. — Опустив головы. Надеялись только, что когда-то кто-то сделает с Бетездой то, что она сделала со своим отцом, и освободит нас. Благодаря вам, это теперь произошло.

— Было бы куда проще, если бы вы убили ее, конечно, — прорычал Фредрик. — Но мы принимаем, что получаем. Мы не знаем, что вы планируете делать с этим кланом, Великий Джулиус, но это не может быть хуже нашей жизни при Бетезде. Пока вы что-нибудь меняете, вы можете доверять тому, что наша кладка готова помогать вам.

Оба Ф глядели на него выжидающе, когда Фредрик закончил, но Джулиус не знал, что сказать. Он знал только, что, если Фредрик говорил хоть каплю правды, то его первоначальная оценка кладки Ф была неправильной. Они не были шпионами или лакеями Бетезды, они были ее рабами. Они были заперты тут веками против их воли, жили в условиях хуже, чем оно, и чем дольше Джулиус думал об этом, тем больше злился.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не знал.

— Редкие знают, — Фредрик пожал плечами. — Это не тайна, просто многим драконам нет дела до не своих дел.

— Мне все еще жаль, — Джулиус ощущал себя виновато и за всю свою родню. Его растили Ф, а он даже не смотрел дальше своих проблем, чтобы задуматься, почему такие способные и многовековые драконши ухаживали за детьми Бетезды, словно няни, а не управляли своими империями, как другие драконы с вершины алфавита в клане. Но, хоть он не мог изменить свое эгоистичное невежество в прошлом, Джулиус решил все исправить теперь. — Я починю этот клан, — сказал он, глядя в зеленые глаза Фредрика. — Я не знал, как плохо Бетезда обходилась с вами, но я не удивлен, — его мать использовала их всех, управляла ими, но это закончилось сегодня. Это было ужасное злоупотребление властью, которое должен был остановить Совет, и если доспех дедушки поможет этого достичь, то Джулиус потерпит в нем, потому что Фредрик был прав. Драконы обожали символы власти, особенно золотые. Маленький Дж не впечатлял, хоть он и свергнул Бетезду. Но тот же Дж в перьях Кетцалькоатля? Это привлечет внимание любого дракона, хотя бы ненадолго. Остальное будет зависеть от Джулиуса, но стоять перед драконами, от которых он прятался всю жизнь, будет страшно, так что он был рад любой помощи. Даже жуткой. — Я за, — твердо сказал он и выпрямился. — Наряжайте.

— Отличный выбор, сэр, — Фредрик голодно улыбнулся и забрал у Франца корону. — Приготовьтесь. Ощущения могут быть странными.

Джулиус кивнул и закрыл глаза, напрягся, пока Ф опускал корону на его голову, а с ней и вес дракона.

* * *

Теперь он выглядел глупо.

Фредрик снова оказался прав. Четыре часа они наряжали Джулиуса в доспех, который не носили веками. Нужно было переделать все золотые части под тело Джулиуса — он был куда тоньше деда — и Джулиус делал перерывы, поправляя жуткий вес перьев на голове.

Казалось невозможным, чтобы легкие перья ощущались такими тяжелыми. Перья в пять футов длиной будто парили за ним, но когда он надел их, от веса подкосились колени. Даже когда он понял, как балансировать, корона все еще была ужасно неудобной. Яркие радужные перья были с острыми, как ножи, краями, и хоть дракон, чьи они были, давно умер, они еще подрагивали и шуршали, как живые. А еще от них пахло смертью, пеплом, и от этого Джулиусу хотелось сорвать корону каждый раз, когда они опускали ее на его голову. Он не делал это только потому, что придется носить ее при толпе, и ему стоило научиться делать это тут, а не паниковать при всей семье.

Но даже постоянные перерывы Джулиуса и изменение множества золотых частей не могли сравниться с оперативностью Фредрика. Они закончили так, что оставалось еще десять минут. Ф ушли, чтобы проверить прогресс Бетезды, когда дверь комнаты распахнулась, и вошел высокий, знакомый и хорошо вооруженный дракон. Вошедший застыл.

— Ого, — рот Джастина раскрылся. — Чудик, ты хорошо выглядишь.

Это так отличалось от их обычных разговоров, что Джулиус не сразу смог ответить.

— Спасибо, — наконец, сказал он. — Я…

— Нет, я серьезно, — его брат обошел Джулиуса. — Как настоящий дракон, — он глубоко вдохнул. — Ты даже больше не пахнешь как лузер! Кто сотворил это чудо?

— Фредрик, — сказал Джулиус, напоминая себе, что нужно принимать комплимент, каким он был, а не как брат его исказил. — Это все его работа. Я просто стоял тут.

Брови Джастина поползли к волосам.

— Фредрик? Теперь и у тебя есть Ф? Я пытался убедить матушку дать мне одного вечность! — он нахмурился. — Может, стоило пойти в Совет.

— Нет, тебе лучше на твоем месте, — Джулиус подавил дрожь от мысли о его быке-брате, бушующем среди фарфора, который напоминали утренние переговоры. — И я не «получил» Ф. Он просто помогает мне.

— Да, — Джастин закатил глаза. — Как и та девчуля не твоя смертная.

Джулиус не мог тратить оставшиеся несколько минут, исправляя ошибки в мыслях Джастина, так что он отложил это на потом и сменил тему:

— Ты тоже хорошо выглядишь, — сказал он, окинув брата взглядом.

Как он, Джастин был одет как воин, но куда практичнее, доспех был современнее. Хоть он был сделан в стиле древнего костюма Джулиуса, он был из черного кевлара и пластин из баллистической стали, а не из золота и перьев. Его короткие волосы были убраны назад за военного вида гарнитурой дополненной реальности, а спину закрывал огромный Клык Хартстрайкера, который он носил, гордо повесив ремень на плечо, для легкого доступа.

Комбинация была чем-то между продвинутым наемником и мечником из фэнтези, и это объясняло, почему Джастин был так рад. Но, хоть Джулиус ценил визит, он не знал, почему Джастин пришел к нему.

— Я думал, мы увидимся в тронном зале?

— Все остальные увидятся в тронном зале, — заявил Джастин. — Потому я тут. Как твой рыцарь, я должен тебя сопроводить.

Джулиус моргнул.

— Мой что?

— Твой рыцарь, — повторил его брат. — Твой телохранитель, как Конрад для матери. Я всегда хотел работу, но думал, что придется ждать, пока Конрад умрет, а тут подвернулся такой шанс. Теперь у нас две главы клана! — он широко улыбнулся. — Проблема решена.

— Не хочу портить праздник, но я не глава клана, — напомнил Джулиус. — Я в Совете, и это на пять лет. Мне не нужен рыцарь.

— Конечно, нужен, — сказал Джастин. — Ты давно был внизу? Все Хартстрайкеры мира набились в гору, как сардины, и они в плохом настроении. Ты не смог бы даже продолжать работу в СЗД, не попадая в смертельную опасность раз в неделю. Думаешь, я поверю, что ты справишься с теми драконами сам? — он фыркнул. — Ты не продержишься и десяти секунд.

Это было правдой, но:

— Мне не нужен телохранитель, — сказал Джулиус. — У меня есть это, помнишь? — он коснулся своего Клыка, который Фредрик привязал к его поясу. — Он остановит любого в семье, если они подумают навредить мне.

— Только если ты его касаешься, — рявкнул его брат. — И он не защищает от не Хартстрайкеров, — он покачал головой. — Смирись, ты станешь важным. То есть, мишенью. Если не хочешь постоянно сжимать свой меч, тебе нужна помощь, то есть, я, — он усмехнулся. — Смирись, братишка. Я делаю это для твоего же блага.

Скорее для своего эго. Но, хоть Джулиус был уверен, что Джастин придумал идею с рыцарем, чтобы выделяться и выглядеть жутко и важно, как его кумир, Конрад, он невольно ощущал тепло. Эгоистичное или нет, предложение Джастина о защите было выражением поддержки, и, как Джулиус начинал понимать, это нельзя было принимать легко. Он все еще не считал рыцаря необходимым — он не понимал пока всех способностей своего Клыка, хотя то, что он не дал Бетезде напасть на Свену утром, придавало уверенности — но то, что Джастин прикрывал его спину, успокаивало, и дело было не в физической защищенности. Он улыбнулся в ответ.

— Спасибо, Джастин.

Его брат кивнул.

— Я добавлю это в твой счет. Нам все равно надо начать новый, ведь я взорвал все твои старые долги в СЗД.

— Что ж, надеюсь, тебе не придется ничего делать, — сказал Джулиус. — Я…

— Что значит, не придется? — завопил Джастин. — Я надеюсь, что кто-то попытается тебя убить, чтобы я надрал ему зад при всем клане. Истории обо мне, бьющемся на равных с Конрадом в тронном зале — хорошее начало, но все знают, что он был тогда под контролем Эстеллы. Публичная дуэль — то, что нужно, чтобы поднять репутацию после бреда с конфискацией меча на прошлой неделе.

— Никто не попытается меня убить, — твердо сказал Джулиус. — Запугать, да, но не убить. Весь смысл новой системы выборов — сделать так, чтобы никому не нужно было убивать других ради власти. Убив меня, они только получат то, что кому-то придется занять мое место Клыка, а ни один жаждущий власти дракон не станет убивать ради такого.

— Кроме той части, где многие жаждущие власти драконы не считают убийство чем-то сложным, — прорычал Джастин. — Ты пытаешься многое изменить. Для тех, кому нравится то, как было при Бетезде, ты — помеха, а помехи убирают.

Это было правдой, но Джулиус не стал забирать свои слова. Пока Совет не был собран, правило Бетезды: «Никто не убивает Хартстрайкеров, кроме Челси и меня» еще работало. Это тоже было хорошо. Половина клана была бы уже мертва, если бы страх перед Челси не был сильнее ненависти друг к другу. Но, хоть Совет еще не работал, Джулиус уже верил, что новый Совет сделает все это неуместным. Зачем рисковать гневом Челси за убийство родственника, когда можно просто голосованием получить власть? Или, если не можешь выиграть сам, выпросить голосом сотрудничество с драконом, который может? Он не надеялся на справедливые выборы — они все еще были драконами — но продажа голосов и явное кумовство хотя бы уберет вариант убийства ради победы, так что никому больше не придется умирать.

Учитывая привычную жестокость внутри клана, Джулиус был готов звать это победой. Но рано было мечтать о мирном королевстве драконов, сначала нужно было, чтобы первое голосование сработало. Он хотел предложить Джастину идти, когда дверь распахнулась, и их мать ворвалась в комнату.

Джулиус и Джастин отпрянули в унисон. Бетезда Хартстрайкер всегда знала, как появиться, но она превзошла себя сегодня. Как Джулиус, она была в традиционном наряде майя, как было при изначальном дворе Хартстрайкеров, но, где Джулиус был в древнем наряде, Бетезда была наряжена как золотая богиня. В прямом смысле.

Каждый дюйм ее тела — от ушей до кончиков пальцев ног и ресниц — был покрыт золотом. Золотые украшения, позолота, золотая паста и пудра на коже — все золотое. Ее торс пересекало так много золотых нитей и цепочек, что Джулиус не знал, было ли на ней платье, или она просто была в украшениях. Даже ее лицо было покрыто чем-то, от чего ее зеленые глаза мерцали, как изумруды, с которыми их часто сравнивали. Она была с короной с перьями, как у Джулиуса, но синие перья у нее были из ее хвоста.

Она хотела зашипеть что-то на них, когда вошла, наверное, упрекнуть Джулиуса за опоздание. Но слова умерли на ее губах, потому что, когда Бетезда Хартстрайкер увидела своего младшего сына, она застыла.

Почти минуту все молчали. Они стояли там: Джастин ждал, Джулиус нервно ерзал, а Бетезда стояла, раскрыв рот, словно никогда раньше не видела дракона.

— Где ты это взял? — наконец, сказала она, ее зеленые глаза глядели на радужные перья, ниспадающие за Джулиусом как водопад.

На миг Джулиус подумывал соврать и сказать, что это была его идея, а потом вспомнил, что не мог. Теперь он знал правду о зеленых глазах, ложь Бетезде всегда была тратой времени. Он не хотел врать и скрывать то, что делал, и ему надоело терпеть гнев матери. И он просто посмотрел ей в глаза и сказал правду:

— Фредрик нашел это для меня, — он коснулся перьев покороче над его плечами. — Сказал, что это подойдет к моему новому статусу. Теперь, увидев твой наряд, я согласен. Мы не могли бы казаться равными, если бы ты была наряжена как золотая статуя, а я был в обычном костюме.

— Фредрик нашел? — Бетезда оскалилась. — Он заплатит за это.

— Нет, — прорычал Джулиус, скрестил руки поверх груди, покрытой золотом и шкурой ягуара. — Ты больше никого из нас не накажешь, матушка. После этого голосования твое правление закончится.

— Еще увидим, — прорычала Бетезда. Но, хоть это звучало как конец, она все еще глядела на него. Обычно Джулиус сказал бы, что она пыталась заставить его ерзать, но в этот раз ощущалось иначе. Она смотрела не на него, а будто сквозь него, и, судя по тому, как ее губа дрожала, ей не нравилось то, что она видела.

— Что такое? — спросил он, когда уже не мог терпеть ее взгляд.

— Ничего, — его мать заморгала. — Просто… шок видеть тебя хоть раз похожим на дракона. Обычно ты так ужасно одеваешься, что я раньше не замечала сходства.

Джулиус нахмурился.

— Какое сходство?

Бетезда отвернулась.

— С твоим отцом.

Он точно ослышался.

— Я выгляжу как Кетцалькоатль?

— Не принимай это как комплимент, — рявкнула она. — Его человеческий облик никогда не впечатлял. И, пока все это не вскружило твою голову, вспомни, как он умер.

Она щелкнула зубами, Джулиус скривился. Но он невольно посмотрел на их отражения в зеркалах комнаты. Ничто не изменилось с тех пор, как Фредрик ушел десять минут назад, но Джулиус уже не считал, что выглядел глупо. Наоборот. Рядом с матерью и братом, с Клыком на бедре и магией деда, накрывшей его как плащ, он выглядел как дракон. Он все еще потрясенно глядел, когда его мать вышла из комнаты.

— Хватит прихорашиваться, — прорычала она. — Я не хочу участвовать в этом бреде ни на минуту дольше, чем нужно, так что, если не хочешь, чтобы последний этап твоего бунта начался без тебя, шевелись. Ты последний. Другие уже ждут.

Джулиус не знал, что она имела в виду, но все стало ясно, когда он пошел за ней по коридору и увидел, что Боб и Челси ждали их. Пророк все еще был в глупом фраке с утра, но его голубка пропала. Челси выглядела как всегда: жуткая в своем черном боевом костюму с Клыком на бедре.

— Разве ты не восхитителен! — завопил Боб, глядя на Джулиуса. — Я чуть не подумал, что это кто-то другой.

Он подмигнул их матери, и та зарычала на него. Джулиус решил, что им пора шевелиться, пока кто-то не пустил кровь на бескровной революции.

— Все тут?

— Да, — Челси взглянула на восстановленные двери еще пустого тронного зала. — Кроме нас шестерых и Амелии, которая отказалась выходить из своей комнаты, все живые Хартстрайкеры ждут в зале уже десять минут.

— Хоть что-то идет, как надо, — сказала Бетезда, качая головой, чтобы перья с ее короны упали гладко на ее спину. Она повернулась к Джулиусу, властно скалясь. — Готов увидеть, как это делается?

Джулиус не успел ответить, его мать прошла по коридору в пустой тронный зал, который сильно отличался от того, каким его Джулиус видел в прошлый раз. Он не вернулся в норму — трещины на стенах и полу еще оставались — но череп Кетцалькоатля вернулся на цепи, свисал под потолком, и весь мусор, включая обломки трона Бетезды, унесли, чтобы сделать пещеру огромным открытым пространством, где была лишь деревянная платформа перед балконом. Пока он разглядывал это, Бетезда поднялась на сцену и заняла лучшее место в центре. Как только она заняла место, она кивнула Ф, скрытно стоящему у входа, и тот сразу же послушался и открыл со скрипом восстановленные двери тронного зала.

Едва печать была снята, запах драконов ударил Джулиуса, как молот. Толпа, которая двинулась в тронный зал, была огромной, но умудрилась занять все доступное место, тихой злой волной проливаясь в разгромленную комнату.

До этого Джулиус не видел всю семью в одном месте. Судя по размеру толпы, быстро заполняющей комнату, он начинал понимать, что никогда не видел и половины, и все зеленые глаза смотрели на него.

Для робкого дракона, который всю жизнь избегал внимания, это была сцена из кошмаров. Он знал, что так будет, конечно, но после всего, что прошел, он думал, что сможет справиться. Он явно ошибся. Даже бой с Ванном Егерем мерк, по сравнению со вниманием такой толпы драконов. Если бы его не держала прямо глупая золотая броня, Джулиус уже рухнул бы. Он все еще подозревал, что потеряет сознание, но Джастин ткнул его в поясницу.

— Иди, — прошипел его брат.

Джулиус испуганно взглянул на него.

— Я…

Брат не дал ему закончить. Он схватил Джулиуса за плечо и толкнул вперед, повел его вдоль дальней стены по тронному залу к сцене, а потом физически поднял его туда. Когда Джулиус снова смог управлять собой, он стоял за матерью, смотрел на море Хартстрайкеров, глядящих на него, как хищники.

Инстинкт Джулиуса «сражайся или беги» уже работал. Впервые, сколько он себя помнил, его выбором было биться. Это решение не было самым умным — он был без печати, и он видел, насколько больше и сильнее магически был каждый дракон в этой комнате, по сравнению с ним, но после всего, что он пережил, чтобы дойти до этого момента, побег просто не был вариантом. Он все еще боялся, но теперь толчок Джастина помог ему подавить шок, и страх ощущался не так сильно, как до этого. Может, дело было в том, что он рисковал не только своей жизнью ради этого, или он просто привык к сильному страху, но, когда Джулиус выпрямился рядом с матерью, новое ощущение пробилось в нем: предвкушение.

Он затаил дыхание. Вот, за это он боролся. После этого голосования Совет будет завершен, и клан Хартстрайкер изменится навеки. К лучшему. Яркое будущее, которое казалось лишь мечтой три дня назад, могло сбыться, и ему нужно было лишь удержать все части вместе. Это он и сделал. Взял себя в руки, заставил себя сохранять спокойствие, стоять горло рядом с Бетездой. Она стала говорить с кланом, который уже не был ее:

— Знаю, ходили слухи, — сказала она, голос звенел до дальних концов комнаты. — Я с ними разберусь. Прошлой ночью мы убили Эстеллу Северную Звезду, покончив с войной с Дочерями Трех Сестёр.

Она сделала паузу, чтобы все это осознали. А потом добавила:

— И меня свергнул дракон, стоящий рядом со мной.

Гул шепота поднялся от толпы, но Бетезда утихомирила драконов взглядом.

— Я не отрицаю того, что случилось, — сухо продолжила она. — Но, как вы видите, я все еще жива и у власти. Так что, пока у вас не возникли идеи мятежа, вспомните, что я есть и всегда буду Хартстрайкер. Даже когда я проигрываю, я остаюсь на вершине. Это важное качество нашего клана, и я жду, что каждый из вас будет следовать моему примеру, если вы окажетесь в схожей ситуации.

Джулиус подавил желание закатить глаза. Только Бетезда могла превратить поражение в повод похвалиться. Но его мать еще не закончила.

— Так что, — продолжила Бетезда, — хоть я сохранила важные аспекты своей власти, произошли некоторые… поправки, которые мне пришлось принять ради блага клана. Несведущие среди вас захотят назвать это уступками, но любой достойный дракон понимает, что способность менять стратегию перед лицом поражения — истинная хитрость. Так делают выживающие — мы подстраиваемся и процветаем, и нам всем нужно отточить навыки выживания, если мы хотим пережить то, что задумал мой младший сын.

Джулиус не успел обдумать это, его мать схватила его за плечо.

— Это Джулиус, — сказала она. — Годами я считала его своим величайшим поражением. Но, несмотря на его очевидные изъяны, которых слишком много, чтобы описывать тут, он смог вытащить последний Клык из черепа Кетцалькоатля, который, поскольку я уже ослабела от боя с Эстеллой, позволил ему заставить меня сдаться, — Бетезда высоко подняла голову. — Многие драконы умерли бы от такого удара по их гордости, но я была не так глупа. Я слишком много трудилась, слишком многим пожертвовала, чтобы построить этот клан, так что не могла бросить его неминуемой катастрофе, которая придет с правлением Джулиуса. Чтобы спасти всех нас, я предложила компромисс, и Джулиус сейчас о нем расскажет.

Она отошла в сторону, Джулиус все еще был в шоке. Часть него не могла поверить, что его мать присвоила его идею и очернила его, хотя остальной он не знал, почему она его еще удивляла. Вся комната теперь смотрела на него, выжидая, и, глубоко вдохнув, Джулиус открыл рот…

И понял, что не знал, что сказать. Он хотел написать речь, но со всем безумием этого дня не успел. Толпа нетерпеливо смотрела на него, и у него не было времени сочинять ее. Один из драконов в первом ряду — огромный мужчина, которого Джулиус не узнал — уже был готов напасть, и вряд ли он такой был один. Джулиусу нужно было выкручиваться быстро, так что он перестал думать о красноречии и перешел к делу:

— Всю историю клана Хартстрайкерами правили прихоти одного дракона, — сказал он, говоря медленно и четко, чтобы все слышали его и успевали обдумать слова. — После прошлой ночи это не так. Чтобы спасти свою жизнь, Бетезда Хартстрайкер отдала власть над кланом Совету, состоящему из нее и еще двух драконов — одного из Клыков, другого из всего клана. Каждый будет выбираться голосованием и служить пять лет. Как видите, — он коснулся своего меча, — я уже был выбран представлять Клыки Хартстрайкера. Последнее место будет выбрано этой ночью голосованием.

Его слова звучали эхом в тихой комнате, а потом тишина стала ревом, все драконы в комнате заговорили:

— Из кого выбирать? — крикнул кто-то сзади.

— Участвовать может любой дракон без Клыка, — повысил голос Джулиус из-за шума. — Дэвид и Иен уже выдвинули себя как кандидатов, но любой среди вас может…

— Кто-то еще?

— А кладка Ф?

— Конечно, и кладка Ф может участвовать, — Джулиус злился, что возник такой вопрос. — Кто угодно. Клыки получили свое место, но другое открыто для всех Хартстрайкеров в…

— Это какая-то шутка?

Вопрос прогудел в комнате, большой дракон спереди, который сверлил Джулиуса взглядом раньше, поднял голову.

— Думаешь, мы такие глупые? — осведомился он, глядя на Джулиуса с отвращением. — Думаешь, мы поверим, что ты — жалкий мелкий Дж — свергнул Бетезду Хартстрайкер?

Джулиус не знал, как на это ответить. Он думал, что за него кто-то поручится. Боб был бы идеален, ведь он составил контракт, который все это начал, но, когда Джулиус оглянулся, пророк сидел на полу у открытого балкона, смотрел в сторону заката спиной к комнате.

— Ну? — осведомился Грегори. — Есть доказательства?

— То, что я стою тут, доказательство, — сказал Джулиус, скрывая раздражение. — Я…

— Ты — ничто, — рявкнул дракон. — Даже если ты как-то свергнул Бетезду, это ничего не значит, — он поднял голову выше. — Мы не принимаем приказы щенков.

В комнате зазвучал гул согласия, и Джулиус сжал кулаки.

— Я не отдаю приказы, — сказал он. — Весь смысл этого в том, чтобы все мы получили больше свободы. Разве вам не надоело жить в клане, где правила связаны с настроением Бетезды в этот день? С Советом мы сможем создать свои правила. Логичные, справедливые. Диктатура закончилась. Все получат голос и долю власти, и…

Дракон рассмеялся невесело.

— Долю власти? Ты за людей нас принимаешь? — он широко усмехнулся. — Как ты будешь делить власть?

Он поднял огромный сапог, чтобы шагнуть на сцену, но не успел сдвинуться и на дюйм, Джастин оказался там с Клыком в руках, встал на пути дракона.

— Назад, — прорычал он.

— Или что? — прорычал Грегори. — Накажешь меня? — он оскалился, глядя на Джулиуса. — Я думал, мы делились.

Джастин зарычал и поднял меч, но Джулиус схватил его за руку.

— Все хорошо, — он посмотрел в глаза огромного дракона. — Он имеет право говорить.

— Ясное дело, — дракон раскинул руки. — Кто меня остановит? Явно не ты.

Джулиус не успел ответить, дракон повернулся к толпе.

— Слушайте! — закричал он. — Меня зовут Грегори Хартстрайкер. Я веду наши скрытные операции в Амазонке, и я подавил больше посягательств на наши территории за прошлый год, чем этот Джулиус видел в жизни. Как все вы, я понимаю, что право на власть выигрывается кровью, а не из-за оружия нашего деда, — он махнул большим пальцем за плечо на Джулиуса. — Посмотри на этого щенка! Он даже не может стоять на сцене, не украв перья другого дракона.

— Я их не воровал, — Джулиус дрожал от злости. — Я ношу их, потому что я — Хартстрайкер, как и все вы, и если ты перестанешь бить себя по груди хоть пять секунд, ты поймешь, что мы уже пробовали то, о чем ты говоришь. Мы бились за власть с самого начала, и это принесло только смерть и недоверие! — он сжал перья Кетцалькоатля. — Это все, что осталось от дракона больше всех нас! Он мог все еще помогать нам, если бы его дочь не убила его ради своей власти.

— Ты говоришь так, будто это плохо, — заявила Бетезда.

— Это было плохо, — прорычал Джулиус. — Ты хоть раз думала о том, насколько мы были бы сильнее, если бы работали вместе, чтобы строить, а не громили друг друга, пытаясь что-нибудь украсть?

— Нет, — сказал Грегори с жалостью в голосе. — Потому что власть принадлежит сильным.

— Каким сильным? — парировал Джулиус. — Физически? Или тем, кто умнее? Или тем, кто хитрее? — он вскинул руки. — Осмотрись. Мы — самый большой клан в мире. У нас много сильных сторон. Зачем выбирать что-то одно, когда мы можем работать вместе и быть сильными на всех фронтах?

— Потому что так работают драконы, — рявкнул Грегори, юмор пропал с его лица. — Я не знаю, откуда у тебя эти идеи, мелочь, но драконы не смертные. Нашу власть нельзя дать или разделить. Ее можно только забрать, и я отказываюсь кланяться другому дракону или Совету, пока меня не заставят.

— Хорошо, — прорычал Джастин, поднимая меч. — Сейчас ты поклонишься.

— Нет! — сказал Джулиус, сжимая свой меч. Как только он коснулся рукояти, оба дракона застыли, как и несколько других в толпе, которые тоже доставали оружие. Из-за того, как много драконов удерживала сила, магия Клыка впилась в его ладонь до боли, но Джулиус не отпустил. Он пощадил мать не для того, чтобы теперь выбирать насилие. — Это мы и пытаемся изменить, — медленно сказал он, глядя на потрясенную толпу. — Всю жизнь нас учли, что право получается мощью. Что драконы — завоеватели, и власть нужно забрать когтями, словно мы все еще хищники, а это такая трата. Как мы можем что-то завоевать, когда тратим время и ресурсы, борясь между собой, как стая буйных зверей? — он покачал головой. — Мы не можем. Это глупая идея. Это неправильно. Дракон — это не просто забирать, и вот доказательство.

Он вытащил свой Клык, поднял изогнутый белый клинок, чтобы все видели.

— Это Клык Дипломата, шестой и последний Клык Кетцалькоатля. Годами он оставался в его черепе, потому что никто не мог его вытащить. Я сделал это, и я понимаю, почему прошло столько времени. Ни один Хартстрайкер не мог вытащить этот Клык, потому что вы все думали как он, — он указал на Грегори. — Или как она, — он указал на Бетезду. — Но это не единственный путь к власти. Этот меч может остановить буйных драконов, которые думают клыками, а не головами. Он делает это не для того, чтобы я подошел и легко одолел их, хотя я мог бы, но чтобы я мог заставить их послушать. Потому я смог вытащить его, когда никому это не удавалось. Только я был против идеи, что власть получают мощью, и только я могу использовать это оружие должным образом.

Он повернулся к Грегори, тот глядел на Джулиуса с чистой ненавистью на застывшем лице.

— Если ты говоришь правду, что факт, что я могу так остановить тебя, когда хочу, означает, что я сильнее, а потому должен править. Но ты не можешь это принять, да? Ты можешь выбрать: или ты угомоняешься и кланяешься, или можешь открыть рот и принять, что, может, есть другие способы быть сильным. Другие пути к победе, которые не требуют отрубать себе ноги в процессе. Люди поняли это давно. Почему мы не можем?

Когда он закончил, Грегори злился еще сильнее. Но Джулиусу нужно было доказать слова, и он отпустил его, повернулся к толпе, что было важнее состязания с одним драконом.

— Это наш шанс перестать повторять прошлое, — сказал он, повышая голос, чтобы все слышали. — Мы уже самый большой клан в мире. Теперь у нас есть шанс стать лучшими. Мы так долго относились друг к другу, как к врагам, и это сделало нас уязвимыми перед настоящими врагами. Так Эстелла чуть не уничтожила наш клан, так Алгонквин завершит работу, если мы не найдем путь лучше. Выбранный Совет — лишь первый шаг. Это дает нам всем шанс перестать тратить время на сражения друг с другом и биться командой. Впервые в наших жизнях мы можем выбирать, что делать, а не слушаться Бетезду. Мы попробуем нечто новое, отличающееся от старой жестокости, которая мешала нам развиваться веками, и я хотел бы, чтобы вы присоединились ко мне, — он посмотрел свысока на Грегори. — Все вы.

Он не закончил, а его брат отвел взгляд.

— То, что ты описываешь, не похоже на драконов, — прорычал он. — Я вижу, как ты одолел Бетезду. Твой Клычок — еще тот фокус. Но ты не можешь так продолжать. Заставляя драконов остановиться и послушать, ты все еще не уговоришь их согласиться.

Он повернулся, закончив, пошел к двери, толпа пропускала его.

— Куда ты? — прорычала Бетезда. — Плевать, напал ли ты на Джулиуса, я не разрешала тебе уходить.

— Жаль, — Грегори все еще шагал, — но ты потеряла силу, значит, уже не можешь мне запрещать, — он оглядел толпу Хартстрайкеров. — Не знаю, как вы, но я помню, что такое быть драконом. Я не стал бы возражать, если бы Бетезду свергнул тот, кто это заслужил, но я лучше утону от атаки Алгонквин, чем буду сидеть и слушаться приказов бета-щенка, который по счастливой случайности получил непобедимый меч и использует его, чтобы делиться властью, а не забрать ее себе. Вряд ли такое существо можно звать драконом.

Несколько драконов рассмеялись, и Джулиус сжал кулаки.

— Что дает тебе право говорит, кто дракон, а кто — нет?

— Я так говорю, — прорычал Грегори, замерев у дверей. — Говори, что хочешь, это не скроет правды. Ты — слабак и неудачник, прикрывшийся силой дракона, который умер века назад. Ты это не заслужил, не заслуживаешь и не сможешь продержаться, — он оскалился. — Ты умрешь до заката завтра, — он развернулся, помахал поверх плеча, выходя из тронного зала. — Проводи голосование, если хочешь, но я ухожу. Это все трата времени.

— Стой! — крикнул Джулиус, но поздно. Грегори уже шел к лифту, и не он один. Еще несколько драконов пошли за ними, скалясь Джулиусу на сцене, выходя, и это разозлило Бетезду.

— Как они смеют игнорировать нашу власть! — рычала она. — Конрад! Научи их манерам!

Крупный дракон вздохнул и шагнул вперед, но Джулиус встал перед ним.

— Нет.

Глаза Бетезды расширились.

— Ты не можешь говорить мне «нет»!

— В этом может, — Боб заговорил впервые с начала собрания. — В делах клана ты и Джулиус технически равны, и пока не будет голосования, боюсь, так и останется.

— Так устройте голосование, — рявкнула Бетезда. — Если они хотят уйти, ладно. Они нам не нужны.

— Нет, — снова сказал Джулиус, и его мать всплеснула руками.

— Это твой ответ на все?

Слово было на языке, но он решил не давить.

— Они нам нужны, — сказал он. — Весь смысл Совета — представлять волю всего клана. Если голосовать будут только те, кто согласен с нами, это не считается.

— Тогда мы вернем их, — сказала она.

— Принуждение тоже не сработает, — прошептал Джулиус, быстро считая головы оставшихся. — Это деликатная ситуация. Похоже, Грегори ушел с четвертью клана. Если они решат биться, начнется гражданская война.

— И кто же виноват? — прорычала его мать. — Ты даешь им уйти.

— Да, — твердо сказал Джулиус. — Но мы пытаемся показать Совет, основанный на справедливости и правилах, и мы не можем делать это, если заставляем всех участвовать в выборах под дулом пистолета. Это мелочь. Нам нужно выждать несколько дней, и они увидят, что мы тут, и…

— Несколько дней? — прошипела Бетезда. — Я не буду ждать днями снятия печати!

— Лучше, чем гражданская война в клане! — прошипел Джулиус. — Все может стать хуже, и ты это знаешь, так что хватит вредничать, посмотри на всю картину. Стратегическая магия, которой Алгонквин одолела Трех Сестер, не то, что можно применить быстро. То, что она сделала, повторить сразу не выйдет. И мы уже получили обещание Свены защитить нас. Мы должны все сделать правильно. Нам нужно сохранять терпение. Грегори говорил, что я не проживу достаточно долго, чтобы это сработало, так что, если я не умру, все увидят, что он ошибся, и Совет останется. Тогда он лишится поддержки, и все это мирно завершится.

— Еще не факт, что ты не умрешь, — сказала Бетезда. — Я подумала, что Грегори еще мягко сказал, что ты доживешь до завтрашнего заката. Я думаю, что тебя убьют этой ночью.

Джулиус думал, что его уже не шокируют слова матери, но спокойная злоба этого заявления была тем, к чему он не был готов.

— Я не умру, — сказал он, наконец. — И, если ты хочешь, чтобы печать сняли в ближайшие десять лет, ты примешь это и будешь работать со мной. Потому что я не уйду.

Его мать гневно сжала позолоченные губы, и Джулиус с трудом подавил улыбку. Вернуть ей угрозу ощущалось приятнее, чем он хотел признавать, но он не успел насладиться этим. Грегори и его поддержка ушли без наказаний, и оставшиеся Хартстрайкеры стали нервничать.

— Джулиус, — шепнула Челси.

— Знаю, — шепнул он. Это был критический момент. Если он не хотел, чтобы все развалилось, нужно было что-то сказать. Он не успел открыть рот, Бетезда опередила его.

— Два дня, — тихо прорычала она. — Я дам тебе два дня, начиная с этого. После этого мы голосуем. Плевать, если придёт всего три дракона, я верну свои крылья.

Она хмуро смотрела на него, и Джулиус кивнул, и Бетезда повернулась к толпе.

— Похоже, кому-то обидно проигрывать, — едко сказала она, закатив глаза, показывая, что не переживала из-за поступка Грегори. — Но, хоть я верю, что идиоты, которые отвернулись от своего клана, не должны влиять на его управление, Джулиус решил, что не может проводить голосование без присутствия всех вас. К сожалению, раз нас двое, наш Совет зашел в тупик. Пока вы не выберете третьего члена, мы не сможем завершить Совет, не сможем принимать решения для всего клана, чтобы оберегать нас каждый день. Итак, — она взглянула на Иена и Дэвида, стоящих по разные стороны тронного зала в центре своих фракций, — если не хотите умереть от удара Алгонквин, уговорите вернуться глупцов, которые последовали за Грегори. Собрание повторится утром послезавтра, когда мы соберем достаточно драконов, чтобы что-нибудь сделать. До этого я в вас сильно разочарована.

Она величаво развернулась, сошла со сцены и пошла в свои покои, не дав Джулиусу оправиться и вмешаться. Хотя у него не было слов. Оставалось только ждать, и хоть ему было все равно, как она это описывала, маневр Бетезды заставить остальной клан давить на Грегори для возвращения был гениальным. Дэвид и Иен рассчитывали на голосование. Теперь нужно было только не дать давлению стать насилием, но Джулиус не сильно переживал. Иен и Дэвид были манипуляторами. Они могли справиться с Грегори. У Джулиуса были свои заботы, начиная с пророка.

— Знаешь, — он повернулся к Бобу, севшему на край сцены. — Твоя помощь там пригодилась бы.

— Да? — сказал Боб. — А я подумал, что ты хорошо справился. Хотя моя похвала тебе не поможет. Многие Хартстрайкеры считают меня безумным.

Так и было. Джулиус сам сомневался в пророке. И все же…

— Ты все еще мог поддержать меня.

— И рискнуть показать свою руку? — Боб фыркнул. — Джулиус, Джулиус, Джулиус. Ты устраиваешь новую игру с Советом, но старые правила все еще в силе. Если я поддержу тебя, все поймут, что я стою за тобой. В лучшем случае, подумают, что ты безумен, как я. В худшем — решат, что ты — моя марионетка. Оба исхода нам не на пользу. И нам пора перестать говорить. Никогда не знаешь, кто смотрит.

Джулиус взглянул на толпу. Несколько драконов смотрели. Когда Джулиус повернулся к брату, чтобы сказать, что ему было все равно, пророк уже пропал. Он огляделся, но тут Джастин схватил его за руку.

— Джастин, — Джулиус скривился от недовольного взгляда брата. — Что…

— Ты заморозил меня, — сказал гневно дракон.

— Знаю, — Джулиус потирал шею сзади. — Прости. Только так я мог не допустить драку.

— Будто драка — это плохо, — рявкнул Джастин. — Так можно было бы вразумить дракона, как он. Что он сделает, когда мне придется остановить его попытку убить тебя в следующий раз, по-твоему? Извинится и поймет, что был неправ?

— Всегда есть шанс, — сказал Джулиус, но слова были пустыми даже для него. — Слушай, дело не в бою с Грегори. Мне плевать, ненавидит ли он меня. Я просто хочу показать всем, что он неправ. Нельзя изменить разум, который не хочет меняться, но можно повлиять на группы, показав им правду, а правда в том, что драконы рождены не быть жестокими и эгоистичными манипуляторами. Нас такими растили, но мы можем измениться. Мы не обязаны быть монстрами, разрушающими себя, и я — ходячее доказательство, как и Катя, Амелия и ты.

Джастин выглядел оскорбленно.

— Ты назвал меня хорошим?

— Ни за что, — Джулиус поднял ладони. — Но если бы ты был холодным беспощадным драконом, ты не стал бы столько мучиться со мной.

Его брат задрал плечи от возмущения.

— Не надо своих глупых идей. Я спасал тебя, чтобы ты был в долгу передо мной.

Долг от низкого дракона, как Джулиус, не стоил и десятой усилий, которые тратил Джастин, помогая ему, когда они были детьми и недавно в СЗД. Но эго Джастина было хрупкой снежинкой, и Джулиус не стал спорить.

— Это все еще верно с другими, — сказал он. — И если такие сильные драконы не подходят под описание Грегори, значит, он сильно ошибается. Нам нужно только выжить, и реальность все покажет за нас.

Джастин приподнял бровь.

— Ты кажешься уверенным.

— Что не все драконы монстры? — Джулиус утомленно улыбнулся. — Конечно, я уверен. Я поставил на это свою жизнь несколько раз и уцелел. И все это подтвердил независимо древний дракон из другого измерения. Сложно найти больше доказательств.

Джастин растерялся.

— Тебе нужно рассказать, что случилось в том портале, — он покачал головой. — Может, за ужином? Не знаю, как ты, но я готов съесть футбольную команду.

— Поешь без меня, — быстро сказал Джулиус. — У меня нет времени. Я должен был забрать Марси семь часов назад.

— Я не могу идти без тебя, — возмутился Джастин. — Что ты не понимаешь в роли телохранителя? Ты не должен уходить далеко от меня. И, если она ждала так долго, что такое еще час? — он схватил Джулиуса за руку. — Мы сначала поедим, потом заберем твою смертную.

— Джастин, нет! — завопил Джулиус, высвобождая руку. — Я бросил ее на весь день!

— И? — сказал Джастин. — Она человек, а не собака.

— Знаю, но… — он умолк, побежденный. Он не мог объяснить это Джастину, не раскрыв свои чувства к Марси, а Джулиус не хотел этого делать. Особенно, когда он еще не признался ей. — Мне просто нужно сначала найти ее, ладно?

Джастин смотрел на него мгновение, а потом закатил глаза.

— Ладно, — прорычал он. — Сначала смертная, потом еда. Но я…

Он застыл и развернулся. Джулиус не сразу понял, почему, а потом ощутил покалывание на шее, и через миг Челси вышла из теней вечера рядом с ним и за Джастином.

Рыцарь громко выругался, повернулся к их сестре, которая стояла не там, куда он повернулся, чтобы найти ее.

— Серьезно?

— Не хотела задевать твое эго, — Челси подняла сложенный лист бумаги. — Я пришла дать тебе это.

Джастин забрал бумагу, кислый вид пропал с лица, пока он читал.

— Это вызов!

— Один из нескольких, — Челси была раздражена. — Похоже, все принимают хаос сегодня как шанс подняться в мире, и раз твой Клык — единственный, который можно завоевать боем, так что список желающих провести дуэль с тобой длиной с мою руку. Я сказала им, что ты был занят, охраняя Джулиуса, но…

— О, Джулиус не против, если я пойду сразиться, — тут же сказал Джастин. — Да, Джулиус?

— Да, — сказал Джулиус, взглянув на Челси в смятении. — Но как же защита?

Джастин тут же помрачнел, стал выглядеть как побитый щенок. Это было больно видеть, но Джулиус не успел сказать брату, что он может идти, а Джулиуса защитит его Клык, Челси опередила его:

— Я защищу Джулиуса ночью.

Джастин широко улыбнулся.

— Я забираю все слова о тебе, — сказал он и выбежал из тронного зала. — Я в долгу, Челси!

— Ты должен мне сотни, — буркнула Челси, поворачиваясь к Джулиусу, который не мог поверить в произошедшее.

— Ты не против? — спросил он. — Я рад твоему обществу, но разве у тебя нет дел?

Она приподняла бровь, глядя на него.

— Не хочешь, чтобы я побыла рядом, чтобы ты не умер?

— Нет-нет, — быстро сказал он. — Просто ты — силовик клана. Ты должна приглядывать за всем кланом. Если ты ходишь только за мной, это немного… странно.

Челси вздохнула.

— Я открою тебе тайну. Этот список вызовов был со мной неделями. Я дала его Джастину сейчас, потому что он живет ради такого, и только так я могла убрать его от тебя этой ночью.

Джулиус застыл.

— Зачем ты убрала его?

— Потому что он — ужасный телохранитель, — спокойно сказала Челси. — Он идеально сильный, но его легко отвлечь, он слишком уверен в себе, и, даже если это не моя работа, я все еще хочу, чтобы ты был живым завтра.

— Я это ценю, — искренне сказал Джулиус. — Но я не думаю, что будет так плохо, как вы с Джастином думаете. Да, Грегори злится, но я был на дне клана годами. Я привык к тому, что драконы крупнее пытаются меня убить.

— Не сомневаюсь, — сухо сказала Челси. — Но вряд ли ты учитываешь разницу в размере.

Когда стало ясно, что Джулиус не знал, что она имела в виду, Челси бросила взгляд на толпу Хартстрайкеров неподалеку в тронном зале. Да, когда Джулиус повернулся, стало ясно, что драконы не просто задержались. Они следили за ним. Несколько вернули в рукава и под плащи кинжалы, удавки и прочее оружие от его взгляда. Когда он повернулся к сестре, он усиленно потел.

— Я понимаю тебя, — тихо сказал он, вытирая золотой перчаткой лицо. — Но я показал им, что мой Клык останавливает все насилие. Каждый дракон любит играть роль, но никто не захочет напасть. Они просто пытаются заставить меня нервничать.

— Не недооценивай разрушительный потенциал жадных до власти драконов в больших количествах, — сказала его сестра. — Твой Клык — сильное средство устрашения, но я еще не встречала дракона, который сдался бы из-за этого. Ты уже не простая добыча, но ты все еще на вершине клана. Это опасное место для любого, или ты думаешь, что Бетезда держит Конрада рядом все время из-за его приятного общества?

Джулиус вздохнул. Она была права.

— Запомни мои слова, — продолжила его сестра. — Кто-то попытается что-то сделать, и скоро. Я буду там, чтобы у них не получилось. Я просто рада, что у меня были те вызовы, чтобы отвлечь Джастина. Я думала охранять тебя вместе с ним, но я могу терпеть твоего брата только в маленьких дозах.

— Так у многих с Джастином, — Джулиус слабой улыбнулся ей. — Спасибо, Челси. Я постараюсь не быть легкой добычей.

Он протянул руку для рукопожатия, но она сжала его ладонь и направила к рукояти меча.

— Держи ее там, — приказала она. — Может, меч защищает не так хорошо, как ты думаешь, но твой Клык все еще твоя лучшая защита. Мне плевать, будешь ли ты в душе, держи меч при себе все время. Ясно?

Джулиус кивнул.

— Хорошо, — Челси вернула руку на свою рукоять. — Так мы идем забирать Марси?

Это был хороший вопрос.

— Ты знаешь, где Амелия?

Она надменно взглянула на него.

— Кем ты меня считаешь? — она развернулась. — Постарайся не отставать.

Челси пошла прочь, заставив Джулиуса бежать за ней. Она вышла из тронного зала, открыв широкий проход в толпе шепчущих Хартстрайкеров, и направилась к лифтам.

Глава 5

— Смотри под ноги.

Джулиус кивнул, нервно вглядываясь во тьму, пока следовал за Челси из лифта в черный каменный коридор. Он искал в глупой нагрудной пластине из шкуры ягуара, где Фредрик спрятал его телефон, когда теплый свет расцвел вокруг них, отражаясь от грубо обтесанного камня стен от огня, радостно горящего на пальцах Челси.

— Хороший трюк.

Его сестра пожала плечами.

— Не трюк, — сказала она, опустила не пылающую ладонь на рукоять своего Клыка. — Тебе просто нужно овладеть своим огнем.

Она дала ему взглядом понять, что думала о нем из-за того, что он не научился управлять своим огнем, и Джулиус решил, что пора сменить тему.

— Где мы? — спросил он, разглядывая темный коридор, который выглядел как пещера больше других проходов на горе Хартстрайкер. Страннее было то, что Джулиус не узнавал место. Он думал, что видел все публичные коридоры на горе, но тут никогда не был. — Я думал, мы шли к Амелии?

— Так и есть, — сказала она. — Хотя я не удивлена, что ты тут никогда не был. Это часть горы, которую делят Боб и Амелия, известная как безумный этаж. Никто не ходит сюда без надобности, — она покачала головой и пошла налево. — Сюда. В другой стороне комната Боба. Поверь, ты туда не хочешь.

Ему было любопытно, почему она так говорила, но сейчас не стоило выяснять, и Джулиус просто поспешил за ней, стараясь успевать за широкими шагами сестры в твердом церемониальном доспехе. Он только нашел темп, когда Челси остановилась.

— Что? — спросил он, опустив в тревоге ладонь на свой меч.

Вместо ответа Челси просто подняла горящую ладонь, танцующий огонь искрился на пересекающихся нитях почти невидимой магии, которая покрывала зал перед ними, как паутина.

— Что это?

— Чары, — холодно сказала Челси. — И ловушки, — она села на корточки и озарила своим огнем сияющую сеть шелковых нитей магии возле них. — Амелия не шутит. Обычно они невидимы, но я научилась за годы уклоняться от магии Амелии, и я узнала, что открытый огонь дракона отражается от ее чар лучше всего. Просто не отставай, делай как я, и ты будешь в порядке.

— Все так плохо? — спросил он, глядя на коридор с нитями. — Я не эксперт, но даже я вижу там сотни заклинаний. Это перебор.

Челси пожала плечами.

— Амелия жила с угрозой убийства Бетездой почти всю жизнь. Она не очень-то осторожна, — она повернулась, перешагнула нити магии. — Видишь? Я могу пройти. Но она редко тут бывает. Это для того, чтобы прогнать любопытную родню. Охрана на ее острове — другое дело.

Если это была защита в понимании Амелии, Джулиус не хотел думать о том, как выглядело, когда она была серьезна. Даже так он и Челси почти двадцать минут медленно огибали нити, чтобы обойти чары. Когда они добрались до тяжелой деревянной двери в конце, Джулиус ругал себя за то, что не переоделся во что-то практичное, но он был уже слишком далеко, чтобы что-нибудь с этим сделать. Челси уже взламывала замок на двери, ее огонь вспыхнул на миг, она вскрыла магическую печать, открыла тяжелую дверь, и стало видно огромную темную и (насколько было видно Джулиусу) пустую пещеру.

— Эм, уверена, что она тут? — он взглянул на вековой ковер пыли на каменном полу пещеры. — Выглядит так… словно ее не используют.

— Поверь, — сказала Челси, проходя в комнату, — она тут.

Слова едва вырвались из ее рта, когда смех зазвенел в пустоте. Качая головой, Челси поманила Джулиуса за собой, пошла по ковру пыли — не оставляя следов, к удивлению Джулиуса — к большому пыльному гобелену. Он гадал, собралась ли она открыть потайную дверь, когда она сдвинула ткань, и он увидел, что правда была проще. Гобелен не скрывал тайный проход. Это была штора на входе на балкон, такой же большой, как тот, что был в тронном зале Бетезды. На балконе были остатки вечеринки. Он пялился на пустые бутылки, которых хватило бы целому дому, валяющиеся на каменном полу, когда вопль расколол ночь:

— Джулиуссссс!

Что-то мягкое и теплое врезалось в него через миг, и он опустил удивленно взгляд и увидел Марси, прижавшуюся к его груди.

Очень пьяную Марси.

— Я счассстлива, что ты жив! — сказала она, уткнулась лицом в шерсть ягуара на его груди. Незнакомый доспех удивил ее даже сквозь туман алкоголя, потому что она быстро отпрянула, ее глаза расширились. — Боже, ты выглядишь поразительно!

Джулиус с трудом подавил глупую улыбку.

— Спасибо, — его лицо вспыхнуло. — Я…

— Такой горячий, — Марси все еще пялилась на него. — Это твоя форма дракона? Потому что — вау, — она оглянулась и крикнула. — Разве он не выглядит круто?!

— Вполне, — Амелия выглянула со своего шезлонга и чуть не сползла в процессе. — Ты похорошел, малыш Джей.

— Знаю, да?! — Марси почти подпрыгивала от восторга.

Джулиус уже краснел так сильно, что боялся, что провалится сквозь пол балкона и разобьется. Но, пока все пялились на него, Челси смотрела на Марси.

— Почему она пахнет как ты? — спросила она, хмуро посмотрев на старшую сестру. — Что ты с ней сделала, Амелия?

— Она сама согласилась, — невинно сказала Амелия. — Ладно тебе, Челси. Мы ничего плохого не сделали.

Челси не повелась на это, но Джулиус все еще не знал, о чем они говорили. Когда Марси прильнула к нему, он понял, что она пахла иначе. Ничего жуткого ли плохого, но за запахом алкоголя была обычная смесь магии и мела Марси, а еще ее личный сладкий запах, смешанный с чем-то новым. Резким запахом дракона, похожим на Амелию.

— Что за…

— Расслабься, — Амелия встала, шатаясь. — Ничего страшного. Мы с Марси просто заключили сделку. Да, Марси?

— Ага, — Марси икнула.

Ком появился в желудке Джулиуса.

— Что за сделка?

Его старшая сестра улыбнулась.

— Необходимая.

— Для кого? — прорычала Челси. — И ты сделала это до или после того, как споила ее?

Амелия закатила глаза.

— До, конечно. Хоть немного мне верь! Я забочусь хорошо о своих смертных, и я не могла сделать ничего плохого под надзором ее кота. Тут одни плюсы, клянусь. Просто спроси у нее.

Челси взглянула на Марси, она сползла бы по груди Джулиуса, если бы он не придерживал ее.

— Не думаю, что она может дать надежный ответ.

— Она отлично справляется, — отмахнулась Амелия. — И ты мог бы. Я хорошее открыла, — она подняла полупустую бутылку, салютуя. — Веселее, Челси! Выпей!

— Выпивка — это та-а-а-ак хорошо, — согласилась Марси, сползла по телу Джулиуса и выпрямилась.

— Думаю, ты выпила достаточно, — мягко сказал он.

— Даже больше, — согласилась Челси, хмуро глядя на Амелию. — Хватит плохо влиять.

— Но это лучшая выпивка! — завопила Амелия. — Хватит тебе быть такой правильной. Что мне было делать? Терпеть пребывание дома трезвой?

— Можно было попытаться быть ответственной, — предложила Челси. — Весь наш клан в хаосе, а ты веселишься. Я бы сказала, что ты не лучше Боба, но он хотя бы пришел на голосование.

— Вообще-то я очень ответственная, — Амелия хмуро посмотрела на сестру. Точнее, пыталась, но ее так водило, что Челси пришлось поймать ее, чтобы она не упала. — Это для всех нас, — невнятно сказала она, Челси помогла ей сесть. — Я должна была это сделать. Это единственное оставшееся у нас будущее.

— Если наше будущее зависит от того, что ты пьяна, думаю, мы не погибнем, — сказала Челси с горечью, прижимая Амелию к шезлонгу. — Оставайся тут и постарайся не упасть с балкона.

Она осторожно отпустила сестру. Амелия не стала вставать, и Челси повернулась к Джулиусу, который все еще сжимал Марси.

— Ты сможешь ее понести?

Он кивнул и склонился. Было сложнее из-за сковывающего доспеха, мешающего двигаться, и Марси была как переготовленная лапша, но он умудрился просунуть руку под ее колени, другую — под ее спину. Он пытался нежно поднять ее, когда она поняла, что происходило. Марси чуть не сбила его на спину, спеша запрыгнуть ему на руки.

— Лучшая ночь в жизни! — завопила она, обнимая его за шею так крепко, что Джулиус едва мог дышать. — Давай полетаем!

Бедное сердце Джулиуса, уже колотящееся из-за того, что Марси обвила его как осьминог, пропустило пару ударов. Но, хоть части него соглашались на ночной полет с Марси, лучшую идею, разумная и ответственная часть Джулиуса знала, что полет с пьяным пассажиром плохо кончится для всех. Через пару секунд это не стало проблемой, потому что Марси уже обмякла в его хватке, ее тело замерло, мягкое рядом с его, пьяная энергия сменилась усталостью.

Даже если она уснула от выпивки, спящая в его руках Марси все равно была слишком очаровательной, и Джулиус не сразу смог перестать улыбаться ей, как идиот, а потом взглянул на Челси, топающую ногой.

— Если ты закончил.

Джулиус кивнул, и она повернулась к Амелии, которая допивала последние капли из своей бутылки.

— Я пришлю одного из Ф за тобой позже. Не мучай их. Я защищаю Джулиуса, мне некогда нянчиться с вами обоими, — она оглянулась на Джулиуса. — Где ты проведешь ночь?

Он надеялся, что она знала.

— Наверное, в своей комнате, — он поправил Марси в руках. — Не знаю, куда еще я могу пойти. Гора полная.

Челси скривилась и посмотрела на сестру.

— Ты в состоянии деактивировать чары, чтобы выпустить нас? Не хочется обходить все чары с человеком без сознания.

— Я сделаю лучше, — Амелия подняла дрожащую ладонь. — Где ты живешь?

Джулиус не сразу понял, что она задала вопрос ему.

— Окраина, четвертый зал.

Амелия была в ужасе.

— Окраина? Разве там не живут неудачники?

— А кем я был? — Джулиус пожал плечами. — И это было не так плохо. Да, далековато, но зато там почти не было родни, — ни один дракон, готовый издеваться над ним, не решился бы ступить в жилища окраины.

— Как пожелаешь, — Амелия вытянула пальцы. — Дверь в трущобы Хартстрайкеров на подходе.

Магия поднялась раньше, чем она закончила, и Джулиус запоздало понял, что вот-вот произойдет.

— Стой! — завопил он. — Разве стоит так делать в твоем состоянии?

— Я тебя умоляю, — фыркнула Амелия, воздух стал искажаться. — Если наступит день, когда я напьюсь так, что не смогу сделать портал, я перестану пить. А это не случится.

Это не вызывало уверенности, но было уже поздно. Портал Амелии уже открывался, проход сквозь миры трепетал и искажался, пока не замер на месте, создавая идеальную овальную дыру в воздухе рядом со столом. На другой стороне Джулиус видел знакомые бежевые стены и узкие дверные проемы своей части горы. Он выдохнул с облегчением.

— Спасибо, — нервно сказал он и бросился в портал, пока он не развалился.

— Не подбадривай ее, — прорычала Челси, проходя за ним.

— Не за что, — сказала в это время Амелия, игнорируя сестру. — И повеселись!

Тон ее голоса намекал, какое веселье она имела в виду, и Джулиус ощутил, как снова покраснел. К счастью, портал закрылся раньше, чем Амелия увидела, оставив его и Челси в узком коридоре туннелей окраины горы.

— Думаю, у нее проблема, — тихо сказал он.

— У Амелии много проблем, — ответила Челси. — Хорошо, что печень драконов бессмертна, иначе она убила бы свою века назад. Но алкоголизм Амелии — дело другого дня. У нас есть проблемы серьезнее.

Она не шутила.

Залы окраины горы были серией коридоров, которые уходили от главных подземных этажей, как туннели в муравейнике, погружаясь всюду, где было место в окружающей пустыне. Бетезда заставила их построить десятки лет назад, чтобы там жили работники-люди, которые приходили каждый год для работы на обязательных праздниках Хартстрайкеров, как откладывание яиц и ее день рождения. Обычно драконы не ходили в эти бесконечные скучные туннели с комнатами без окон, потому Джулиус выбрал их как свой дом, когда жил на горе. Но обстоятельства были необычными, и как только за ними закрылся портал, запах незнакомых драконов ударил по Джулиусу, как кулак.

— И тут? — он окинул коридор взглядом. Все двери были закрытыми, и он не мог сказать, какие комнаты были заняты, но его нос говорил ему, что несколько драконов поселились тут, пока его не было, и это было безумием. — Они не могли найти комнаты где-то еще?!

— Если бы могли, нашли бы, — Челси не убирала ладонь со своего меча. — Но гора Хартстрайкер не была продумана для того, чтобы уместился весь клан разом, а это окраина.

Да, но от этого возмущение Джулиуса из-за вторжения не пропало.

— Надеюсь, в моей комнате никого, — буркнул он, поправляя хватку на Марси. — Я в конце, кстати.

— Я знаю, где ты живешь, — спокойно сказала Челси и пошла туда первой.

Это было жутковато, но Джулиус был слишком раздражен, чтобы переживать. Он просто хотел уйти от постоянной толпы драконов и побыть пять минут в тишине и безопасности, хотя бы не в осаде. Но, когда он повернул за острый угол, который вел в крохотную спальню, которая была его домом с тех пор, как ему было пятнадцать, Джулиус понял, что забыл важную деталь о том, что случилось, когда он в прошлый раз был дома.

— Ого, — Челси приподняла бровь от черного кольца на стене вокруг двери Джулиуса. — Я думала, ты преувеличивал, сказав, что Бетезда ворвалась залпом в твою комнату.

— Нет, она пришла с жаром, — Джулиус в отчаянии смотрел на развалины. — Но почему тут все еще так? Прошло больше месяца.

— Тебя тут не было, чтобы попросить о ремонте, — сказала она, перешагивая груду пепла, которая была когда-то его дверью. — И этажи окраины на дне списка приоритетов уборщиков. Честно говоря, я удивлена, что они тут убрали.

Глаза Джулиуса расширились.

— Убрали? — он просунул голову в проем. — Твою…!

Его спальня была пустой. Все, что было ему дорого — его игровая установка и стол, его плакаты, книги и подписанная реплика Фростморн — пропало. Даже кровати не было, остался лишь матрац на каменном полу, словно лишенная ракушки устрица.

— Что ж, — сказал он, — это решает тайну, шутил ли Боб, что продал мои вещи.

Челси посмотрела на него с удивительным сочувствием. Когда он попытался войти в свою пустую комнату, она подняла руку и остановила его.

— Я пойду первой.

Он не понимал, почему. Комната была пустой, но это не помешало Челси войти туда, словно в слишком горячую купальню. Она вытащила меч, взмахнула им в пустом пространстве пару раз. Джулиус хотел спросить у нее, что она делала, но воздух замерцал, и огненный запах магии дракона обжег его нос. Он отпрянул в тревоге.

— Что это было?

— То, чего я боялась, — Челси тряхнула мечом, будто белый клинок был покрыт невидимой жижей. — Проклятие. Парочка. Ничего страшного, но это не пустило бы тебя на голосование в ближайшую неделю.

Джулиус не мог в это поверить.

— Кто-то проклял мою пустую комнату?

— Многие, судя по виду, — она приподняла бровь. — Почему тебя это удивляет? Думал, только я знала, где ты жил?

— Я не думал, что кто-то обращал внимание! — завопил он. — Мы покинули тронный зал десять минут назад!

— Кому-то времени хватило, — Челси вытерла меч об свои плотные штаны, а потом вернула его в ножны. — Но я впечатлена, что они были так быстры. Твой Клык останавливает всех, кто активно думает о насилии, но ничего не делает с проклятием, оставленным до твоего прибытия. Это довольно умно. Тебе повезло, что клан Хартстрайкер, в основном, ужасен в магии, могло быть куда хуже.

Джулиус не хотел думать об этом. Он был частью Совета публично полчаса, а его родня уже искала способы пробить его якобы непобедимую защиту.

— Думаешь, будет больше?

— Ясное дело, — сказала она. — Ты только что расстроил тысячу лет статуса-кво. Конечно, есть те, кто недоволен. Теперь ясно, почему я настояла пойти с тобой сегодня?

Да.

— Спасибо, Челси, — он опустил голову. — Эм, уже безопасно входить?

Она кивнула, и Джулиус прошел внутрь, чуть не закашлялся от едкого запаха гадкой магии, которая еще горела в воздухе, пока он нес Марси к матрацу.

— Тебе нужна помощь?

Джулиус хотел отказаться, но понял, что из-за доспеха не мог склониться.

— Да, — сказал он, подвинул Марси, чтобы показать сестре скрытые шнурки, которые прижимали нагрудную пластину плотно к его ребрам. — Можешь снять с меня это?

Было непросто, но с помощью Челси Джулиус смог выбраться из доспеха Кетцалькоатля, не разбудив Марси. Особенно приятно было снять корону. Как только Челси сняла ее с его головы, огромный мертвый груз магии их деда пропал, и Джулиус ощутил себя легко, как перышко. Ему было все равно, что он стоял перед сестрой и Марси в трусах и майке. Он был просто рад снова стать собой.