Далеко Далекое

Часть 2. На борту Рычагова — Глава 1. Последний манёвр

Меня оставили с врачом, который помог стащить скафандр и лабораторную одежду, которую была надета под ним.

— Гхм, выглядит так, как будто вы сбежали из медотсека.

— В некотором роде. Меня хотели засунуть в сканер для чтения мыслей. Я не мог этого допустить, сами понимаете.

— Однако, — удивительно, но врач был очень похож на старорежимного, даже для моего прошлого, доктора. Этакий Чехов — бородка, обычный, на вид, халат и повадки:

«Возможно это мода?»

— Валент Джан, местный врач, — он протянул мне руку.

— Тит Никитин.

— Ну-с, посмотрим, — Джан наклонился к ранам, прощупал их пальцами и вынес вердикт. — Господин Никитин, у вас там пуля застряла.

— Где? Раны же навылет все.

— Тем не менее. Попала в кость и застряла, возможно, что очередь попала в один и тот же раневой канал. Пуля смятая, из оружейного композита. Повезло, что в вас стреляли обычными пулями.

— Обычными?

— Ну да, из мягкого оружейного композита. Они не пробивают переборки. А в вас и вовсе попала на излёте, иначе бы могло и ногу оторвать. Вот смотрите.

Над столом, рядом с которым я полулежал на кушетке, зажглась цветная объёмная картинка.

— Это кость, вот раневые каналы, а тут пуля.

«Это он пальцем, что ли просканировал? Хотя да, им. Наверняка какой-нибудь профессиональный имплант», — подумал я, и включился в разговор, стараясь усердно делать вид, что понимаю, о чём речь:

— Да повезло, я вообще-то был в кабине пустотного сервомеханизма-погрузчика. В неё много раз были попадания, но она держала. Мягкий композит, вы же сами всё поняли. А где-то кабина не такая прочная оказалась, хотя корпус и ослабил пулю.

— Господин Никитин, давайте-ка ляжем в медкапсулу, — он показал на распахнутую крышку, какого-то агрегата, стоявшего тут же.

— Сейчас, — я, кряхтя, встал, — долго там лежать?

— Часа три-четыре, как пойдёт заживление. Параллельно проведём детоксикацию и общеукрепляющие процедуры, у вас явные признаки передозировки боевого стимулятора с ревитализерами, а также общий низкий тонус.

— О, это мне знакомо.

— Часто злоупотребляете?

— Не то, чтобы часто, но пришлось. В прошлый раз такая ситуация была пару недель назад.

— Надо быть осторожнее, при таком частом злоупотреблении без соответствующих восстановительных процедур, можно оказаться надолго на больничном ложементе. Очень сильная штука этот боевой стим, а ещё сильнее коктейль из стима и ревитала.

— Вот вы мне и поможете, — я уже забирался в капсулу.

А когда проснулся, то уже ничего не болело. Открыл глаза, и увидел китайско-чеховское лицо Джана, склонившегося надо мной.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально, ничего не болит.

— Это пройдёт, можно вставать.

— В смысле пройдёт? — Я удивлённо посмотрел на него.

— Будет болеть, сейчас временный эффект от лекарств. У меня тут капсула Бета+, а не Альфа-Прим. Вы, наверное, привыкли к таким.

— Что есть, то есть, — я не стал разочаровывать врача.

Я выбрался наружу, весь перемазанный каким-то гелем.

— Вон там аквакаб, — доктор кивнул в сторону объёмистого шкафа с дверцей.

Примерно догадываясь, что там за аква, я открыл дверцу и попал в душевую. Похоже на душ в акве на Нейтрино, но там круче. Я с удовольствием вымылся, потом оделся по местной космической моде в предложенный комбинезон. После водных процедур врач, бегло ощупав мои зажившие раны, посадил меня за накрытый стол перекусить.

Передо мной поставили дымящуюся тарелку с каким-то бульоном и вторую, с чем-то похожим на котлету. Я попробовал, ничего, даже вкусно. Ел я молча, дуя на каждую ложку обжигающе горячего бульона и размышлял.

«Сколько времени уже прошло? Риск растёт с каждой минутой», — я посмотрел на врача, а он ободряюще улыбнулся в ответ.

— Всё в порядке?

— Угу, — промычал я в ответ, с набитым ртом.

— Сколько я пробыл в капсуле? — Спросил, проглотив очередную порцию.

— Четыре с половиной часа.

Я ел, и тревожные мысли всё больше овладевали мной.

«Четыре с половиной часа в капсуле, да пока выбирался из неё, мылся, одевался, и осмотр. Наверное, ещё час накинуть можно сверху», — у меня не было часов. И не было скафандра с уже освоенным мной нейроинтерфейсом, поэтомуя не знал, как сейчас быстро посмотреть сколько времени — приходилось гадать.

«Опаздываем! Надо валить!», — в голове уже крутилась практически паническая мысль, и я решительно отодвинул тарелку.

— Мне нужна срочная связь с команданте. Дело не терпит отлагательств.

— Но, — потянул в нерешительности врач, — мы же ещё не закончили.

— Успеем, сначала я должен поговорить.

— Хорошо, господин Никитин, сейчас, — он кивнул в сторону стола с аппаратурой, на котором ранее показывал снимок моей раны, и в тот же момент там развернулась голографическая картинка.

Установление связи. Абонент команданте Авила Новикова.

— Слушаю. Вал, это ты? Как пациент? — Раздался знакомый голос.

— Да, господин Никитин рядом, хочет поговорить.

— Команданте?

— На связи, Тит.

Врач кашлянул, я посмотрел на него.

— Мне выйти?

— Не обязательно, — и я снова обратился к Авиле, — Авила, как дела? Как обстановка?

— Транспортник полностью зачистили, данные и трофеи изъяты. А Эней большой, продвигаемся медленно. Командный отсек взят под контроль, к оговорённому манёвру всё подготовлено. Тут были проблемы — если бы инк был человеком, то я бы сказала, что он сошёл с ума, но сейчас всё перевели в ручной режим.

— Выполни манёвр как можно скорей и отключи двигатель Энея.

— Как только закончим разговор, потребуется ещё минут двадцать-тридцать.

Тревожные часы у меня в голове продолжали тикать.

— Кого-нибудь из живых обнаружили?

— Если ты про нормальных, то нет. Пока обнаружили только сумасшедших, приходится их отстреливать. Мы запустили оповещение по корабельной сети об эвакуации, но никто не откликнулся. Отряды продвинулись до четвёртого кольца, обнаружены следы боя. Тут пара парней не хило отстреливались, но похоже их задавили. Всё завалено трупами, нашли оружие и остатки разорванных боевых костюмов.

— Вот значит как, — я всё-таки надеялся на чудо, но его не произошло.

— Авила, нам там больше нечего искать, следует совершить манёвр и срочно улетать. Я чувствую, что времени мало. Приступай.

— Чувствуешь? — хмыкнула она.

— Именно так.

— Хорошо, ты платишь. А что с твоей яхтой?

— Я решил её оставить здесь. Мы не знаем природу происходящего, вдруг на ней что-то останется.

— Принято. Разреши приступать?

— Приступай. Конец связи.

В голотумане над столом закрутилась надпись:

Связь отключена. Выбрать абонента для разговора?

— Господин Никитин, насколько я понял, у нас есть двадцать минут? — Спросил врач. — Я бы хотел закончить осмотр. Это быстро.

— Хорошо.

Через пятнадцать минут я ещё находился в кресле какого-то медицинского сканера, когда в отсеке раздался голос Авилы

— Внимание. Я отключаю тягу главного двигателя Энея, сейчас начнётся снижение силы тяжести!

И я ощутил, как становлюсь легче.

Минут за десять притяжение заметно снизилось, но полностью не пропало.

— Господин Никитин, я закончил, но рекомендую вам пока посидеть в кресле. Думаю, что, мы будем совершать манёвры, — врач тоже уселся, в стоявшее рядом кресло-ложемент, и пристегнулся.

А датчики медсканера, которые, двигались вблизи моего тела, быстро убрались куда-то за спину, и я теперь уже не ощущал себя подопытным кроликом — просто сидел в кресле, пристёгнутый ремнями.

— Как мои дела? — Спросил я Валента.

— Неплохо, динамика положительная. Через сутки рекомендую повторить сеанс в капсуле, и всё вернётся в норму.

— Отлично, спасибо.

Мы ещё немного поболтали на отвлечённые темы. Точнее это врач болтал, а я как-то пытался соответствовать в диалоге, одновременно считая про себя утекающие минуты. А потом снова раздался голос Авилы.

— Внимание по кораблю. Осмотреться. Все на борту?

Пауза и дальше:

— Отстыковка по команде, набор одной единицы за десять минут. Всем держаться.

— Тит, всё в порядке? Ты в медотсеке?

Я оглянулся в попытках понять, куда следует отвечать, а потом на удачу спросил:

— Тут связь работает? Меня слышно?

— Слышу отлично.

— Отлично. Эней развернула?

— Да, новый курс задан, двигатель выведен в режим отключения, через полчаса полностью затухнет — уже без нас.

— Отлично. Мы можем лететь?

— Да, все на борту. Куда летим?

— Для начала возьми курс перпендикулярно старому курсу Энея. Надо убраться от него подальше, а потом обратно на Макемаке. Это возможно?

— Топлива хватит.

— Тогда вперёд!

— Принято. После разгона приглашаю тебя в рубку, вы там закончили, как я вижу?

— Вроде да, — я оглянулся на врача.

— Закончили, команданте, — кивнул он.

— Тогда отведи господина Никитина ко мне, Вал.

— Хорошо, команданте.

Я ощутил дрожь, сила тяжести начала быстро расти и прижимать меня к креслу. Она росла всё сильнее и сильнее — в конце концов, став гораздо больше той, к которой я тут привык. Я только дышать успевал, резко стало очень тяжело.

— Внимание по кораблю, — снова Авила, — ускорение единица.

«Единица?» — Я пытался сообразить о чём речь, а потом понял, что это один «же». После пришедшего понимания, я почувствовал на себе, что всё это время на Энее было менее одного «же». Похоже, что тело Никитина привыкло к пониженной гравитации:

«Он всегда при ней жил или просто долго на Энее летел?»

— Господин Никитин? Все в порядке? — Врач склонился надо мной, прервав размышления.

— Отвык от стандартной силы тяжести.

— А адаптоген поставили себе?

Я опять, не очень понимая, о чем речь, попытался выкрутиться:

— А мне сейчас можно?

— Да, помочь?

— Если не трудно.

Врач протянул руку и хлопнул меня по левому плечу, на котором выделялся какой-то карман. Я снова почувствовал укол.

— Скоро подействует? Я сначала было засомневался, решив, что вы избегаете нанофармы, но потом вспомнил, что стимы-то спокойно употребляете.

— Нормально, нанофарму, конечно, не избегаю, какой в этом смысл? — Странные вопросы и странные ответы, мне же только отболтаться.

— Не скажите, — улыбнулся словоохотливый Джан. — После тех событий на Земле, в Калифорнии. Вы же помните про «восстание нанитов»? Так вот, после них мне регулярно попадаются пациенты панически боящиеся нанофармпрепаратов.

— О, я не из таких паникёров.

«Надеюсь мой наноиглер не восстанет, надо будет изучить вопрос на досуге».

А, потом, через пять-десять минут тяжесть постепенно ушла. Я, под внимательным присмотром врача, расстегнул ремни и довольно бодро встал:

«Ух ты, тут и от силы тяжести лекарства есть».

— Я готов, сможете меня проводить к команданте?

— Конечно, — врач повернулся к люку из капсулы медотсека.

Мы прошли по радиальному коридору и на лифте поднялись куда-то наверх. Дверцы лифта распахнулись, за ними открылся своеобразный цилиндрический лифтовой холл, где дежурили двое бойцов, в давешних белых скафандрах и при оружии.

— Господин Никитин? Прошу, — один из охранников указал рукой на люк, который сразу начал открываться.

— Тут я вас оставлю, — врач кивнул мне, — дальше не заблудитесь.

— Спасибо, — благодарно кивнул я ему, а Валент, повторно кивнув, заспешил в лифт.

Я вошёл в командный отсек-капсулу Рычагова. Всё было похоже на Нейтрино — большой панорамный голографический экран, с кучей окон, на одном из которых я увидел отдаляющийся Эней, и ложементы с пультами. Из десяти занято было три, и ещё около одного стояла Авила. На этот раз она была без боевого скафандра, еёкаштановыеволосы свободно раскинулись по плечам.

Одета команданте была в светло-серый комбинезон-моно, по типу того, что был у меня в начале приключений. Моно очень выгодно подчёркивал её фигуру, я невольно засмотрелся. Авила была высокой, статной и очень крепкой на вид — настоящая богатырша.

— Тит, — приветственно кивнула она, прервав паузу.

— Авила, — я кивнул в ответ.

— Мы взяли курс подальше от этого корабля смерти. Всё как ты заказал. Как твоё чувство опасности? — Она улыбнулась.

— Сейчас мне гораздо спокойнее. У нас появилось время немного разобраться, не сильно рискуя.

— Далеко нам от курса Энея лететь?

— Не знаю. Но пока летим. Контрольное время трое суток.

Я посмотрел на большой настенный экран и, обратив внимание на явные отметки каких-то космических тел с указанием траекторий, стал внимательно разглядывать эту интересную картинку.

— Похоже, что ты не веришь в боевой вирус. Превращение людей в кровожадных зомби, и выход из строя инков это свойство пространства? А что потом, когда мы удалимся на безопасное расстояние? И кстати, какое оно?

Я немного промолчал, пытаясь сообразить правильный ответ. Дело было в том, что я, во-первых, не знал куда нам лететь, по понятным причинам вся окружающая меня Солнечная система была чужой, а во-вторых, понятия не имел какое расстояние от Энея безопасно, и, в-третьих, не был вообще уверен что дело тут в расстоянии.

— Слишком сложные вопросы, надо обдумать. Но я точно уверен в том, что первое предположение о вирусе не подтвердилось, пока я не могу это доказать, я лишь слышал разговоры в лаборатории. Обрывок разговора.

— Учти, что запас топлива не бесконечный. Нам нужно будет вовремя выйти на заправочную орбиту, чтобы подхватить заказанный корпорацией топливный блок. Принимай решение, не затягивая.

— Трое суток полёта в таком режиме мы можем себе позволить?

— Можем.

— Отлично, дай мне немного времени всё обдумать.

— Хорошо, ты платишь. А сейчас я могу показать тебе твою каюту. Ты купил билет в лучшие апартаменты на моём корабле и привилегию на обеды с команданте.

— Оно стоило того.

Спустя несколько минут, я уже осматривался в своём новом жилище.

— Устраивайся здесь, — Авила гостеприимнопровеларукой. — Лучшая, специально для ОВТ пассажиров держу.

Я оглядел каюту, в которую она меня привела, жилой отсек был расположена на один уровень выше, над командной капсулой, по соседству с каютой самой Авилы, как она мне объяснилав коридоре.

— Отлично, то, что нужно.

В каюте, несмотря на скромные размеры, было неплохо — удобная кровать, богатый бар, хороший санузел. Я посмотрел на фотографии незнакомых людей, висящие на стене, и улыбнулся.

— Авила, у тебя можно такие напечатать? — Я показал на стену.

— Ретро-фотографии? Нет, это ещё мой отец печатал на заказ, очень давно. Сделай голограмму, если хочешь. Фото кого-то из родных?

— Да.

Незаметно прошло двое стандартных суток, мы, по-прежнему, летим по прямой траектории, стараясь максимально удалиться от Энея. Я попеременно проводил время в каюте и в командном отсеке.

Вот и сейчас, мы с Авилой зашли в распахнувшийся люк капсулы командного отсека. В голове продолжались крутиться картинки с похорон Эли Молнар.

Похороны прошли в одном из нижних грузовых отсеков. Отсек был не загерметизирован и, по-видимому, предназначен как раз для подобных ситуаций. У капсулы-гроба с замороженным в вакууме телом, собрались семеро человек — я, Авила, Валент и четверо милесов. Я подошёл к телу и ещё раз простился с ней, а Авила поинтересовалась у меня о религии Эли, на что я лишь развёл руками. Тогда Валент прочитал короткую православную молитву. По команде Авилы открылись наружные створы, и милесы, торжественно взяв капсулу, сопроводили её к грузовому люку. Мы тоже подошли и молча встали у самого обреза, перед нами разверзлась великая пустота космоса. Спустя минуту они вытолкнули капсулу наружу и она, по параболе, полетела вниз — в сторону близкого плазменного выхлопа корабельного двигателя.

— Пусть плазма заберёт её — сказала Авила, и все участники похорон повторили тоже самое вслед за ней.

А спустя пару часов Авила позвала меня в командный отсек, чтобы я лично увидел завершение истории с Энеем.

— Сегодня Эней должен завершить заданный мной поворот. После этого его будет очень сложно отыскать. Манёвр будет через десять минут, можно занимать места.

Она увлекла меня к уже обжитому мной креслу.

Три дня… Точнее трое суток я взял на то, что мы будем в безопасности. Трое суток полёта, подальше от старой траектории Энея. И всё закончилось хорошо, никто не пытается мне перегрызть горло.

Эли упокоилась в плазме, а сейчас и Эней отправится в бесконечное путешествие. Вероятно — в бесконечное. Кто знает, возможно, я ещё вернусь туда, если удастся разобраться в причинах, и обеспечить безопасность.

Вспоминая Эли, я невольно снова задумался и о произошедших событиях. По итогу всех размышлений, я пришёл к следующим версиям произошедшего — в качестве первой версии оставил предположение Эли о боевом вирусе, да есть данные, которые противоречат это версии, но, в конце концов, я многого не знаю. Вторая версия заключалась в наличии внешнего физического воздействия. Например, в виде некоего поля одинаково повреждающего оптоядра и мозги людей. Ублюдок Микки что-то такое говорил.

И, наконец, третья версия, уточняющая первую и вторую, согласно ей, по неизвестной причине, возможно, из-за вируса или неизвестного физического воздействия, происходило переселение сознаний, а не повреждение людских мозгов и оптоядер с искусственным интеллектом.

Третья версия мне нравилась больше, она быа подтверждена экспериментально — на мне. Как там с другими разумамине ясно, но я предполагал, что при переселении сознания, личность, подвергнутая такой негуманной процедуре, с высокой вероятностью сходила с ума. Или разрушалась иным способом, оставляя после себя один кровожадный инстинкт. А ещё была возможна ситуация, при которой переселялись души или сознания не людей, а каких-нибудь там хищных зверей или вовсе демонов.

Единственной, известной мне, проблемой третьей версии, было то, что согласно данным почерпнутым мной из разных энциклопедий, оптоядра не обладали разумом.

Конечно, это всё были мои догадки, и очень может быть, что именно для проверки подобных теорий меня хотели засунуть в сканер для чтения мыслей. С этим был связан второй большой вопрос в этой истории:

«А кто хотел?»

Пройдёт время, и надеюсь, что я смогу покопаться в собранных командой Рычагова трофеях, которые летят с нами опечатанные в трюме корабля.

— Время Тит, Эней начинает манёвр, — прервала мои размышления Авила.

На большом экране была выделена отметка Энея и линия синего цвета, показывающая его траекторию от Макемаке до Эриды, прошлый путь был сплошной линией, а ещё не завершённый выделялся пунктиром.

На втором окне масштаб был значительно большим — был виден короткий отрезок траектории от точки, где Рычагов отчалил трое суток назад. Эней уже немного отклонился от первоначального плана полёта, начав движение по новой траектории, выделенной зелёным цветом. Пунктирная зелёная линия постепенно, по параболе, отклонялась от синей, и, получавшаяся итоговая траектория вела прочь от Эриды, в глубокий космос Рассеянного Диска, и дальше, в направлении Оорта.

— Дело сделано. Можешь уже начинать трезветь, — улыбнулась Авила.

А через несколько часов после манёвра, датчики Рычагова зафиксировали термоядерный взрыв в расчётной точке новой траектории Энея — колониальный корабль взорвался, окончательно став огненной могилой для нескольких тысяч человек.

«Плазма забрала их…»