Далеко Далекое

Часть 2. На борту Рычагова — Глава 9. Здесь просто люди живут

Я стоял на абсолютно чёрной, но при этом, также абсолютно отражающей свет поверхности, и смотрел на прекрасную, полную жизни Солнечную систему. Непостижимым образом, я мог видеть её всю, ну или почти всю. На первый взгляд, мне открывались любыеуголки, однако, когда я хотел узнать подробности, то многие, освоенные людьми, части были скрыты туманом при приближении к ним. Другие же части, могли раскрываться мною до самой-самой глубины, без утайки, показывая мне все подробности местной жизни.

Спиной почуяв движение, я оглянулся. Сзади подошла прекрасная женщина, одетая во всё ослепительно белое, где-то я её уже видел, но где?

— Кто ты? — Одновременно спросили мы друг друга, и также синхронно замолчали.

— Ты не подготовлен, как и прежде, — наконец-то сказала мне женщина. — Тебя не должно тут быть.

— Но я здесь, — я развёл руками и вспомнил про всепоглощающую боль, окутавшую Эней.

Проснулся весь в поту. Немного оглядевшись, и отойдя ото сна, я понял, что по-прежнему в гостинице — ведь сразу после заселения я лёг спать. Как там Авила, интересно? Мне стало немного стыдно, я так и не связался с ней после прилёта на станцию.

/ Ψ: Нужна связь с Рычаговым, Авила Новикова./

/ Ψ: запрашиваю соединение…/

— Тит? — На меня смотрела Авила.

А я оторопел, это как вообще? Я вызвал её через пси, это ладно, это я уже привык. Только теперь я её вижу мысленным взором:

«Вот это возможности, вот ведь, а… Виртуальность…»

— Тит? Ты меня слышишь? — Авила повторила вопрос.

— Привет, милая, — сказал я.

— Как ты сказал? — Удивлённо спросила Авила, и я понял, что ни разу ей в любви не признавался.

— Я говорю, что люблю тебя, скучаю. Привет!

— Ой, — как-то по-бабьи всхлипнула она, сразу потеряв свой обычный вид сурового команданте, — любишь?

Она улыбнулась, а потом ответила.

— У меня все в порядке. Занимаюсь организацией ремонта, сегодня будут готовы смета и счёт, я тебе его вышлю.

— Хорошо, высылай. Ты долго там ещё, когда сменишься?

— Думаю, что через сутки. Ладно, любимый, мне пора. Надо с местными ремонтниками работать, тут скоро роботы подойдут.

— Хорошо, не буду мешать. Скучаю, жду, целую.

— Целую, конец связи.

Изображение Авилы пропало.

/ Ψ: связь разорвана…/

«Ну дела…», — неуверенно подумал я.

«Оно мне надо в такие отношения лезть? Да и насколько они будут у нас обое искренни, когда за каждым стоит собственный интерес?»

Потом решил, жизнь сама всё расставит на свои места и что немного выпить не помешает, совсем немного. Встал и начал рыться в холодильнике. Старки тут не оказалось, но было несколько сортов пойла, выбрал наугад и взял бутылку в руки. Обычная бутылка, не для невесомости, но как приятно её держать…

Я нашёл стеклянный, широкий и толстостенный стакан, затем налил туда пойла на два пальца:

«Что может быть лучше, чем пить при земной силе тяжести из обычного стакана?»

Весь день игрался с пси, никуда не выходил, несмотря даже на то, что связывался Кассий, и звал вместе пообедать:

— В другой раз, спасибо. Я чего-то устал с дороги, хочу поспать.

Выяснил, что теперь мне не нужен мой комп, сделанный из диаг-блока. Все задачи с внутренним накопителем решаются и так. Мне не нужно ни говорить, ни шевелить руками, ни нажимать на кнопки — все, абсолютно все действия выполняются силой мысли. Мне не нужны экраны, любые видеоизображения я могу видеть мысленным взором, любые звуки слышать, любые представимые предметы ощущать. Это было невероятно, очень завораживало и пугало. Но это было.

Наигравшись с пси, я решил ознакомиться с последними новостями.

/ Ψ: Что нового?/

/ Ψ: уточнить бы запрос./

/ Ψ: Про Эней что-нибудь слышно?/

/ Ψ: Есть свежие новости. Показать?/

/ Ψ: Выведи на голоэкран./ — всё-таки смотреть внутренним взором было очень некомфортно, я начинал уставать, стало сложновато сосредоточиться на картинке.

Развернулось голографическое изображение, знакомая репортёрша начала бодро вещать:

— По сообщению пресс-службы Далькорпа, в зону катастрофы Энея направлен КРЭК Андромеда. Время в пути около двух месяцев. Мы будем следить за развитием ситуации.

Стоило мне только подумать о том, что такое «КРЭК», как я уже знал, что эта аббревиатура означает «Корпоративный Экспедиционный Корабль». И что это то же самое, что и ЧЭК, но только корабль принадлежит напрямую корпорации.

«А вот это реальная польза, теперь не буду тупить, когда про ниггеров разговаривают», — и тут же я узнал кто такие «нигры» — немало этому удививившись. Получилось смешно…

Я слышал про нигров уже несколько раз, и, каждый раз, думал, что это про чернокожих, сильно удивляясь расизму у космических потомков русских людей. А дело-то в том, что нигр это не ниггер, это от слов «низкая гравитация». Нигры, это люди, живущие при пониженной гравитации всю свою жизнь. Нигры живут на Марсе, Венере, Меркурии, Луне, всяческих карликовых планетах и астероидах. Слово нигры употребляется в СФЧ, и везде, где распространён русский язык, а вот, к примеру, на Венере в ходу слово «лоуграв», а где-то ещё могут говорить «логр». Все небесники — лоугравы.

/ Ψ: Есть новости про Далькорп и Никитиных?/

На голоэкране появился новый сюжет.

Репортёр, мужчина, одетый в классический деловой костюм, стоял на фоне какой-то огромной виа.

— Поступают новости из штаб-квартиры Далькорпа на орбитальном кольце Макемаке. После гибели руководившего отделением Тита Никитина, все жители орбитального кольца с трепетом и волнением ожидали, задаваясь вопросом: «Кто же займёт его место?» Теперь же стало ясно, кто войдёт в совет директоров и правление кольца. Клан Никитиных прислал нового представителя. Прямо сейчас, я жду у входа в штаб-квартиру, где, с минуты на минуту, пресс-ассистент нового руководителя отделения должен выйти к представителям блогосферы.

Мелькнули кадры выходящего из раздвинувшихся стеклянных дверей человека. Камера скользнула вперёд и показала его лицо.

— Дамы и господа, я Гай Воробьёв, пресс-ассистент отделения Далькорпа на орбитальном кольце Макемаке.

Он замолчал, пережидая всплеск криков и вопросов, потом поднял руку, и, дождавшись тишины, продолжил:

— Официальное заявление корпорации. Руководителем отделения Далькорпа назначен господин Луций Вар Никитин. Через две недели он прибудет на Макемаке и вступит в должность. Господин Луций Вар Никитин просил меня передать, что предпримет все усилия для процветания колонии. Спасибо за внимание! — Воробьёв развернулся и быстро ушёл обратно, двери за ним закрылись, отсекая журналистов.

«Ну не очень-то и хотел» — подумал я про себя.

Появление на Макемаке, в самом деле было для меня опасным, и, пожалуй, такой исход нет так уж и плох. Я понятия не имел, кто такой этот Луций Вар и, чем он там займётся, по большому счёту это не моё дело. Я, было потянулся за бутылкой с местным пойлом, чтобы отметить отставку, а потом замер:

«Деньги на счётах… Смогу ли я ими пользоваться? А если Луций их заблокирует?»

Я немедленно воспользовался пси, чтобы открыть данные в накопителе. Денег у меня в доступе было прилично, примерно половина из них была на счётах отделения Далькорпа — и вот к ним я доступ точно потеряю. Нужно ли их оттуда переводить? Лучше обойтись без них, а то вдруг Луций захочет их вернуть…

«Так, что дальше?» — Следующей я выделил группу счетов независимых от Далькорпа компаний, хозяином или совладельцем которых я являлся. Причём, в ряде случаев, владение было оформлено через подставных лиц, в базе данных были подробно указаны схемы. Подставные, скорее всего, в безопасности, не зря же они подставные. А официально оформленные? Не знаю, тут надо внимательно посмотреть. Ещё остались номерные счета, и они должны быть тоже в безопасности.

Я ещё немного поразмышлял, внимательно изучая доступную информацию и засомневался:

«А в безопасности ли?»

Вдруг у клана Никитиных есть какие-то механизмы изъятия денег? Вдруг Тит хранил данные доступа к счетам где-то ещё, например, в своём кабинете на Макемаке, или в своей квартире, или где он там жил?

/ Ψ: Найти условия открытия номерных банковских счетов, найти порядок закрытия счетов и перевода средств./

Через некоторое время, я смог разобраться в спектре банковских услуг современности, и, теряя на комиссии от 0,01 до 0,8 процента, отдал запросы на перевод денежных средств на новые номерные счета в банках независимых от Далькорпа колоний, а также в отделениях банков СФЧ, ОЦП и независимых земных государств. Запросы были сформированы по такому же принципу, как мы заказывали услуг у буксировки Рычагова — ии-ядра с заданными параметрами отправились через радиоканалы солнета в банки, расположенные в Далеко Далёком, системе Юпитера, на Марсе, Земле и Венере.

А потом, я, пользуясь данными о схемах подставного владения, сформировал команды по перестройке каналов связи на новые, и смене номеров счётов этих компаний. Если бы не пси, то я бы возился несколько суток.

«Надеюсь, местные хакеры мои пакеты не взломают, пока операции не завершены.»

/ Ψ: Нужна связь с Рычаговым, Авила Новикова./

/ Ψ: запрашиваю защищённое соединение…/

— Тит? Опять болтать тянет? Я занята, — я увидел мысленное изображение недовольной Авилы, находящейся в командной капсуле.

— Привет, ещё раз. Есть серьёзный и срочный вопрос. Надо поговорить наедине.

— Хорошо, подожди минутку, любимый, — мороз по коже от такого обращения.

— Жду.

Когда женщина говорит минутку… Авила снова заговорила через десять минут.

— Тит? Я освободилась ненадолго.

— Ты новости смотрела? Про Далькорп?

— Ещё нет, видела, что сообщение пришло, но пока не успела.

— Посмотри, там быстро.

Прошло ещё немного времени.

— Ты теперь не хозяин на Макемаке? Думаешь, я тебя теперь брошу?

— Ни в коем разе, — я улыбнулся. — Проблема может быть в другом.

Я рассказал ей о своих сомнениях насчёт финансовых дел, и предложил перевести на её счета финансовую подушку:

«Неизвестно ещё, как там с номерными и подставными обойдётся».

— Может так случиться, что ты станешь очень богатой дамой, а я нищим. Не выгонишь?

— Ни в коем разе, — теперь улыбнулась она.

Решив финансовые дела, я уже собирался связаться с Кассием, чтобы договориться о совместном ужине, как внезапно почувствовал себя крайне плохо.

Я стоял на тропинке, ведущей вниз по крутому склону, и понимал, что нужно идти, а идти не хотелось. Склон спускался в бесконечность, далеко внизу клубился туман, и было невозможно разобрать, что же там на дне.

«Не стой, надо идти», — я обернулся, чтобы посмотреть, кто это со мной говорит, но никого не было.

«Дорога тут одна, пора спускаться», — опять прозвучал голос, но я снова никого не заметил.

«Да кто это говорит?» — Спросил я, и сразу же понял, что говорю сам с собой.

А потом я посмотрел наверх, и как-то остро, с сожалением и грустной тоской, осознал, что всё, что я потерял, находится именно там. И хоть дороги туда нет, но мне очень нужно вернуться, я знал, что там меня очень ждут. Развернувшись, сделал шаг вверх по склону, но нога поскользнулась на каменной осыпи, и я съехал обратно.

Не знаю, сколько прошло времени, только, несмотря на неоднократные попытки, подняться хотя бы на один шаг мне не удалось. Я постоянно оскальзывался, запинался и возвращался, иногда мне удавалось с разбегу забежать на несколько шагов вверх, но кончалось всё одним — я скатывался назад, в то же самое место, откуда начинал. Наконец, устав и запыхавшись, присел отдохнуть.

— Убедился? — На этот раз это был точно голос, а не мои мысли.

Я увидел стоявшего рядом меня. Не Тита Никитина, а настоящего меня, того Саню, который остался далеко в прошлом.

— Ты?

— Я и ты, — ответил он, и продолжил. — Наверх подняться невозможно, есть только один путь, и он ведёт вниз.

— Но меня, тебя… там наверху ждут.

— Не сиди здесь долго, можешь остаться тут навсегда, внизу тебя тоже ждут, — я моргнул, прогоняя капнувший со лба пот, а когда снова поднял глаза, то изначального меня уже не было.

— Тиτ? Очнись… Тиτ, в чёμ δεло?

Слыша неразборчивые голоса, я медленно выплывал из темноты, голова болела, глаза не хотели открываться.

— Люβимый? — Я узнал голос Авилы, хотел встать — но не вышло.

Огонь пробежал по венам, я почувствовал резкий прилив сил, небывалую бодрость и открыл глаза. На меня смотрели Авила и доктор.

— Тит? — Вот теперь, я слышу и понимаю вполне отчётливо.

— В чём дело, что со мной? — Я сипло прохрипел, — дайте воды.

Мне помогли сесть и протянули бутылку с водой.

— На лицо все симптомы острой нервной перегрузки, — сказал доктор Джан, пряча в карман какой-то прибор. Такое, очень редко, но может быть при перегрузке пси.Известнаякартина — так бывает у подростков при аномалиях развития ДНК сети, когда сеть растёт слишком быстро.

— У него-то это, каким боком? — Засомневалась Авила, — он же взрослый.

— Не знаю. Тит, ты активно пользовался пси на станции?

— Пользовался, — ответил я, — что значит активно? Вроде обычно…

Я пожал плечами и задумался. А может у меня и есть подростковая проблема, моё же сознание с пси опыта не имеет:

«Но об этом не расскажешь».

Выяснилось, что я долго пролежал без сознания, настолько долго, что Авила уже сменилась, отправив Кассия на дежурство, она меня и нашла. После случившегося, ещё двое суток я валялся на кровати в номере, приходил в себя. Время и хорошие порции местного пойла поставили меня на ноги.

На вторые сутки я начал работать с пришедшими ответами по финансовым операциям, но в этот раз работал через нейро и верный диаг-блок. Около половины запланированных транзакций были выполнены, остальные должны были закончиться за пару-тройку дней — как раз к моменту прибытия Луция на Макемаке.

На следующий день, мы решили прогуляться по станции.

— Хочешь, открою секрет? Только тебе, — я спросил Авилу, когда мы выходили из номера.

— Если только мне, то хочу, — она оперлась о мою руку.

— На самом деле, я вырубился, потому что не мог без тебя.

— Я догадывалась, поэтому и прилетела побыстрее.

Разговаривая на всякие такие темы, мы спустились в гостиничном лифте с четвёртого на первый этаж, и выйдя на виа кольца, направились гулять по пешеходной дорожке. Блок располагался рядом с осевыми лифтами, в прошлый раз мы пробыли на виа совсем чуть-чуть — быстро зайдя в гостиницу. А вот сейчас, появилась возможность неспешно прогуляться, наслаждаясь видами.

Я уже узнал, что всё кольцевые станции устроены одинаково, или почти одинаково. Люди живут на внутренней поверхности, кольца обычно разбиты на секции, отделяемые друг от друга воротами аварийных шлюзов. В обычное время ворота раскрыты, и всё кольцо пронизывает центральная виа, по которой можно ходить, ездить на рельсовом транспорте, на некоторых кольцах разрешены разного рода электросамокаты и велосипеды. По краям виа располагаются блоки — этакие аналоги зданий.

Обычно виа стараются делать просторными, для того чтобы давать людям возможность бывать на открытом пространстве. Виа, кроме транспортной функции, выполняют ещё рекреационную и другие общественные функции.

Мы вышли на достаточно широкий, около пяти метров, пешеходный тротуар, дальше к центру были проложены рельсовые пути для местных трамвайчиков. Рельсы противоположных направлений разделялись зелёным газоном с кустами и деревьями. Общая ширина виа станции Жемчуг-3 была около двадцати-тридцати метров — своего рода ущелье, сжатое с боков фасадами жилых и служебных блоков, имитирующих земные здания.

Одно из самых острых впечатлений — это обратный горизонт, виа постепенно загибалась вверх, и вдали скрывалась за линией верхнего свода. Выглядело очень необычно — можно было наблюдать, как маленькие фигурки людей двигаются вдали по тротуарам, как едут вагончики трамваев. Впереди частично просматривалась оживлённая площадь.

Из справочных данных я знал, что на кольце есть площадь, место, где блоки отступали, и виа расширялась. А ещё, на кольцах таких станций были секции-парки и секции-оранжереи, да и полностью промышленные секции могли встречаться — в общем, целый город, как ни крути.

Позвякивая звонком, мимо проехал настоящий трамвай. Я долго глядел ему вслед, предаваясь воспоминаниям. Каких-то особых целей у нас не было, и мы просто прогуливались, направляясь в сторону площади, наблюдая за местной жизнью.

Конечно, это не Земля, но вполне нормальное место для жизни, тем более что люди вокруг другой и не знали. Мимо нас, целеустремлённо сновали прохожие, поголовно все были одеты в моно. Моно были разные — они выделяли своих хозяев цветами, рисунками, качеством. Попадалось довольно много, уже знакомого вида, рабочих, которые и тут часто ходили, не снимая шлемов. Моно других прохожих сразу говорили о том, что они работают или служат в серьёзных организациях — строгий окрас и шевроны на плечах и груди. Третий распространённый тип прохожих был похож на безалаберных и беззаботных отдыхающих — их моно выглядели максимально неформально, никаких нашивок, цвета самые яркие, и, зачастую, не сочетающиеся друг с другом, различные рисунки на одежде.

Всё указывало на то, что тут просто живут, каждый своей жизнью, иногда даже можно было наблюдать, как мимо пробегали стайки детей.

Блоки вокруг, так и хотелось называть их зданиями, поднимались на высоту пяти этажей — на первых располагались различные заведения и офисы — двери и окна пестрели вывесками. Я пока старался не обращаться к пси, и, поэтому смысл и назначение большинства из них от меня ускользали. В некоторых блоках были открытые пространства на первых этажах, отделённые от виа лишь условным заборчиком — такие пространства уходили вглубь блоков и заканчивались там дверьми лифтов и лестниц. По дороге нам попалась парочка заведений общепита, расположенных как раз в таких местах.

— Зайдём? — Спросила Авила.

— Может быть попозже? Я бы ещё прогулялся.

— Хорошо, кивнула она.

Я всё пытался представить себе, каково это прожить тут всю жизнь, никогда не видеть Землю, не бывать в настоящем лесу. Но было сложно, постоянно складывалось ощущение, что все люди тут ненадолго, что они отработают свою командировку в космосе, и вернутся назад, на Землю.

— Ты какой-то задумчивый, — Авила заметила моё созерцательное настроение.

— Наверное ещё от болезни до конца не отошёл, — выкрутился я, не буду же я её говорить о том, что я вижу всё это в первый раз.

Мы приближались к площади, и вокруг стало оживлённее и шумнее.

— А ты вообще бывал в таких местах? Это же не закрытый премиальный сектор.

— А как ты угадала?

— Думаешь, для этого нужны сложные умозаключения? Я могу поспорить, на свою новую долю в твоих компаниях, что ты если и выбирался куда, то только с охраной. Да и то, вряд ли именно в такие места.

— Ты права.

Блоки расступились, открывая площадь, а на площади бурлил самый настоящий рынок.

— Интересно, — сказал я.

— Я так и думала, — улыбнулась Авила.

В силу геометрических особенностей кольца, рынок был виден весь. Он словно лежал перед глазами на раскрытой ладони, и более ничем остальным не отличался от толкучек моего времени. Ряды палаток и открытых прилавков, большое количество людей, громкий, нескончаемый гул их голосов. После длительного времени, которое я провёл в маленькой команде Рычагова, всё это ошарашивало.

— Идём? — Спросила меня Авила. — Вблизи посмотришь на то, как люди просто живут для себя, безо всяких корпораций.

И мы пошли на рынок. Он оглушал, проникал в каждую клеточку мозга, заставлял раствориться в себе — я и не ожидал такого, но скорее всего этот эффект был связан с длительным нахождением в замкнутом пространстве «Рычагова».

На рынке торговали всем — продуктами, пойлом, бытовой химией, разными гаджетами и прочей техникой, можно было заказать доставку с других станций, или, наоборот, на другую станцию. Мы с интересом ходили, присматривались, я даже купил бутылку местного пойла у старого китайца.

Пройдя ряды, мы оказались на противоположной стороне рынка, вокруг всё изменилось, стало меньше попадаться людей одетых в форменные и туристические моно, но всё чаще, стали попадаться люди в поношенной рабочей одежде. Почти каждыйтретийчеловек носил или, ранее виденный мной шлем, или гаджет, похожий на развитые очки.

— Рабочие районы, — сказал я, имея ввиду знакомые мне земные города.

Но Авила поняла это по-своему, и не обратила внимание на мою оплошность:

— Ого, ты делаешь успехи в изучении земной жизни, мне приятно. Да, так и есть, мы пришли сюда из делового центра, а дальше рабочая секция. Никогда в них не бывал?

— Нет.

Она повела меня дальше, к выходу с площади.

Сама виа в рабочей секции ничем не отличалась от ранее виденной, но вот картина в целом…

По тротуару толкались люди в шлемах и очках, в открытом пространстве первых этажей, вместо заведений общепита хранились какие-то контейнеры. Между контейнерами, прямо на полу, прислонившихся к стенам блоков, или тем же контейнерам, сидело множество рабочих, они явно были в отключке, причём так и не сняв с себя шлемы:

«Пьяные они что ли? Или наркотики какие-то?»

Бросалась в глаза общая неопрятность местных жителей: грязные и потёртые моно, иногда налетал запах немытых тел. Такие типажи попадались мне и раньше, но здесь их было очень много, и все концентрировано, в одном месте — поневоле обратишь внимание и задумаешься. Иногда на виа показывались бедно одетые дети:

«И тут за семьсот лет ничего не изменилось».

— Много тут таких? — Спросил я Авилу.

— Ты и вправду не знаешь? — Она покачала головой. — Таких, или почти таких секций большинство, что тут, что на уровнях нигров. Обычная жизнь, она не проста.

Я остановился, пытаясь понять, что же такое наблюдаю. У стены блока полусидел — полувалялся без чувств мужчина в рабочем моно и шлеме, а его тормошили двое детей.

— Папа, пойдём домой, мама зовёт, — пси выделило их голоса на фоне общего шума.

— Папа, вставай…

Человек в шлеме не шевелился. И тогда, старшая девочка взялась руками за шлем, и стала его стягивать с головы отца, сначала он не поддавался, но девочка, не сдаваясь, на что-то нажала — шлем раскрылся и оказался в её руках. Человек вздрогнул, поднял голову, оглядел окружающее бессмысленным взглядом, из уголка рта у него тянулась слюна.

«Точно обдолбался! Так тут же все наркоманы, получается…», — с ужасом подумал я, вспоминая, как постоянно подкрепляю силы своего организма уколами различных лекарств.

Я растерянно посмотрел на Авилу, а она сказала мне:

— У него ещё есть шанс, есть кто-то, кто снимает шлем. Если не можешь найти работу, то всегда можно стать роботом.

— Эээ, что, — начал было я, но пси, уже услужливо объясняла мне, кто такие роботы…

Опять я попал в ловушку древних смыслов, когда услышал знакомое слово. Наверняка про меня пальцем у виска крутили, когда я антросов и центурионов роботами называл, хорошо хоть что богатому человеку можно быть эксцентричным…

Наркотики тут оказались не причём.

Роботами называли людей, работающих под управлением инков, да, именно так. Люди добровольно отдавали контроль над своими телами искусственному интеллекту, и инки управляли их работой, всеми их движениями. А взамен, мозг человека погружался в виртуальную реальность, полностью отключаясь от суровой действительности. Какие уж тут наркотики, когда люди ощущают себя императорами в иллюзорных мирах.

«!@#$%^», — подумал я, ознакомившись с современным значением слова «робот».

Именно такие роботы работали сейчас на Рычагове, именно такие роботы работали на окружающих станцию заводах, именно такие роботы работали на миллионах других рабочих мест обитаемой Солнечной системы. Человек, особенно лишний человек, дешевле антроса… И, что примечательно, в СФЧ и ОЦП такие штуки были запрещены:

«Вот тебе и свободное пространство, а как красиво в солнете местные пишут… Пространство свободное от лишних людей…»

Наша прогулка перестала доставлять мне удовольствие. Решив закругляться, мы сели на трамвайчик чтобы завершить круг по кольцу. Глубоко поражённый увиденным, я рассеяно молчал, всё больше и больше погружаясь в лавину информации о разных неприглядных, на мой взгляд, вещах окружающего меня мира.