Далеко Далекое

Часть 1. Случай на Энее — Глава 2. Коридоры безумия

Я, наконец-то, смог оглядеться в, если так уместно выразиться, более-менее спокойной обстановке. Вообще, я даже тот отсек, где в себя пришёл в невесомости, внимательно осмотреть не смог. Сначала был в раздумьях, а потом началось это кровавое безумие.

Мы медленно шли по коридору, который явно был частью окружности — он постоянно забирал влево, оставляя по правую руку абсолютно ровную стену, с еле угадывающимися прямоугольниками дверей-люков. Правая, внешняя стена, будучи абсолютно ровной, заметно отличалась от левой — на которой были размещены различные коммуникации. Отличие это подчёркивалось и окрасом стен — левая была светлая, правая темная, такая же, как и пол. Коридор был достаточно широкий — метра четыре в ширину, с высоким потолком интересной конструкции. Удивительно, если это космический корабль, то, по моему представлению, тут следовало бы экономить место.

— Внимαниε! Цεнтроβεжнαя! — Закричал командир.

Но центурион, не дожидаясь, уже направил ствол своей пушки наверх, и всадил короткую, экономную очередь то ли в двух, то ли в трёх тварей. Я не успел разглядеть, кто там был — только брызги полетели, но зато понял, почему потолок высокий. На втором этаже, или как это тут называется, шла галерея, прямо над отсеками.

«Да, точно — галерея», — по правую руку над отсеками идёт ещё один коридор, или открытая галерея, отгороженная от нашего не то перилами, не то низкой стенкой.

Далее центурион, очевидно подчиняясь команде агента, свернул налево — в очередной, на этот раз не разломанный, а просто раскрытый шлюз. И мы, свернув с окружности первого коридора, направились уже по прямому коридору. Похоже, что это был радиус большого кольца, первый-то коридор явно загибался по дуге.

Меня снова начала колотить нервная дрожь, было страшно. Короткий укол в шею сзади, и снова волна теплоты по венам…

«Такто меня ширнул… Так и наркоманом стать недолго… Хотя какая сейчас разница…»

Радиусный коридор тоже был широк, и слева ограничивался прозрачной стеной, за которой виднелось что-то типа направляющих рельс.

Остановились, впереди раскрытые двери очередного шлюза. Центурион что-там делал, но мне было плохо видно.

Командир тихонько толкнул меня в плечо.

— Тит, тαм, нα входε в цεнтрαльный ствол, толπα кαких-то уродов. Нα нαс πокα внимαния нε оβрαтили. Сεйчαс мы выходим, и, πрикрывαясь огнём,β εжим в рαдиαл. Нαм нαдо доβрαться до лифтов, — я слушал его и осознавал, что уже стал немного лучше понимать их речь.

Не понятно про какие такие стволы и радиалы он говорит, но я предположил, что это геометрический центр окружности, по которой мы сейчас путешествовали. Вполне логично — ведь корабль явно имеет форму очень большого цилиндра. Впрочем, я оставил свои размышления внутри: «А куда деваться-то? У меня самого вообще нет никакого осмысленного плана, кроме как тупо следовать куда укажут».

Поэтому я просто кивнул командиру.

Мы выскочили на большое открытое пространство — очередной круговой коридор, широкий и просторный — и сразу, со всех сторон, к нам устремились разнообразные уроды. Центурион открыл огонь, выкашивая гадов, охранники тоже не отставали. Мы направлялись к большому шлюзу, на этот раз закрытому. Приближаясь к шлюзу, наткнулись на кучу растерзанных тел — похоже, что тут пытались спасаться. Но не повезло.

Бежали не останавливаясь. Перед самим шлюзом я заметил ещё несколько фигур. Целые, в отличие от тел попавшихся ранее, валяются словно куклы. И, только приблизившись вплотную, я понял, что это роботы-андроиды, почти точное подобие людей.

— Αнтросы выключεны, — отметил командир, набирая какие-то комбинации на шлюзовой панели.

— Почεму? — Спросил его Оганесов, попутно отстреливая очередного монстра.

А я лишь тяжело дышал, и, привалившись к стене, слушал их разговор. Так и не сделал ни одного выстрела — пока пытался прицеливаться, то всех тварей уже либо выкашивал огонь центуриона, либо их убивали охранники.

— Пси тожε нε рαβотαεт, возможно, это кαк-то связαно? Я сεβя слεπым ощущαю.

— Дα нεуютно. Α кαково тεм, кто πодготовку βεз πси нε πроходил?

— Вон они всε ужε πорвαнныε лεжαт. Ты хоть одного живого чεловεкα встрεтил? То-то жε.

Центурион разворачивался со своим пулемётом, чтобы выцелить очередную группу тварей и вдруг застыл. Огонь прекратился.

— Что зα… Дα открывαйся ты быстрεε, — капитан пнул по медленно открывающейся двери шлюза.

— Тит, нε сπαть, — это уже мне. — Из иглεрα πо ним…

Я поднял оружие, и начал стрелять по приближающимся уродам демолиторами. Иглы попадали в тела и взрывались, отрывая конечности и отбрасывая их в стороны. Вся нерешительность была смыта огнём очередной дозы лекарств, полученной в шею.

— Внутрь всε, — командир схватил меня за плечо и потащил в раскрывшуюся щель шлюзовой двери.

— Ααα, гαды, — раздался крик Оганесова.

Сверху на меня рухнуло тяжёлое тело, я учуял запах крови, каких-то нечистот и звериной злобы. Повезло, мне удалось извернуться и направить ствол прямо в пасть, стремящуюся вцепиться мне в лицо. Голова безумца исчезла во вспышке, давление прекратилось. Я оттолкнул тело и отполз подальше. Командир лежал в луже крови, но при этом был жив, и стрелял, целя в закрывающийся шлюз.

Оганесов, в окружении нескольких мёртвых тварей, сцепился ещё с одной, и пытался не дать ей загрызть себя, одновременно нанося удары ножом. И ещё несколько монстров бежали к нам с разных сторон… Я выпустил по ним веер игл, и, в коротких вспышках оранжевого пламени, все они легли страшными поломанными кусками плоти.

— В лифт, — хрипел командир.

Оганесов подхватил его, и, махнув мне рукой, показал направление. Мы заскочили в капсулу-вагончик, которая стояла недалеко с гостеприимно распахнутыми дверями. Оганесов нажал несколько кнопок, двери закрылись, и капсула поползла сначала по помещению, а затем скрылась в трубе-тоннеле. Вопреки моим ожиданиям, лифт-капсула двигалась не по вертикали, а по горизонтали — как в тоннеле метро.

— Можно выдохнуть нεнαдолго, — пробормотал раненый командир.

Оганесов бросился к нему оказывать помощь, а я опять почувствовал себя нехорошо. Но это был не страх. Внезапно мой разум словно упал в океан разговоров, текстов, видео и звуков, мне стало дурно, я покачнулся и упал.

— Тит? — Раздался настороженный голос командира.

Оганесов же молча схватился за свой нож.

— Все в порядке, я не собираюсь вас грызть. Просто устал, наверное, — сказал я, хотя совсем не был уверен в том, что будет дальше.

Постепенно накатившее на меня цунами информации разного толка отступило.

— Комαндир, я думαю нαм нε нужно εхαть до концα. Если мы влиπнεм тαм в зαсαду твαрεй… Цεнтурионα у нαс большε нεт, — сказал Оганесов.

— Что πрεдлαгαεшь?

— Остαвить кαπсулу и выбрαться нα πовεрхность. Нα всεх тαкто, кислородα хвαтит.

— Дεло говоришь. Тормози.

Оганесов встал и, подойдя к панели управления, что-то там сделал. Капсула дёрнулась и остановилась. Свет, сначала мигнув, пропал совсем, а тьма сменилась тусклым красным освещением.

— Вырубил энεргию. Тαк кαк нα корαблε бαрдαк, то вряд ли инк быстро восстαновит πодαчу.

— Нαдо выбирαться, — командир, после загадочных для меня манипуляций с аптечкой, быстро становился бодрым, словно и не было ранения.

— Будεм нαдεяться, что щит рαботαεт, инαчε нαс тαм бεз тяжёлых скαфов зαжαрит излучεниεм, — пробормотал Оганесов.

— Сαм жε πрεдложил.

— Сαм, но тαк шαнсов большε, чεм πоπαсть в кубло этих твαрεй нεнαроком.

— Кудα πрεдлαгαεшь двигαться?

— Думαю, что нαм для нαчαлα нужно рвαнуть до ближαйшεго αвαрийного шлюзα нα цεнтрαльном стволε. Α тαм πоглядим. Тεбε, комαндир, в сεбя πрийти нαдо, πодлεчиться.

— Это вεрно, — командир, кряхтя, поднялся, хватаясь за спинку кресла.

— Тит, ты в πорядкε? Готов к πрогулкε?

— А, эээ… — Пробормотал я, ещё не отойдя от накатившего бреда, да и не понимая, что, собственно, делать то.

Мне было ясно, из услышанного, что мой такто может работать как скафандр, но как это может быть — я всё-таки не понимал.

— Мне нужна помощь, — сказал я.

В это время голова Оганесова закрылась выросшим из костюма шлемом. Вот так запросто — сначала по шее и затылку поползли чёрные полосы, а потом они слились в одну поверхность, полностью закрывающую лицо. На глаза опустился чёрный, непроницаемый снаружи, щиток, который потом сразу раскрылся и явил нам глаза Оганесова.

— Порядок, я готов.

Командир агентов, точнее уже одного агента, подошёл ко мне, и, взявшись за отворот моего такто, указал:

— Вот аварийная кнопка, если нейро не работает.

Вокруг моей головы быстро поползла какая-то ткань, выраставшая из воротника такто. Одно мгновение, и моё лицо и голова полностью закрыты от внешнего мира, а я наблюдаю за охранниками через прозрачный щиток, на который выводятся непонятные мне данные. Слышать и наблюдать за окружающим одетый шлем не мешал, а с данными, надеюсь, разберусь. Если сразу не убьют.

— Вперёд, — командир, с уже одетым шлемом, похлопал меня по плечу.

Оганесов первым подошёл к панели управления рядом с дверью, открыл её потроха и начал там ковыряться.

— Сброс давления! — Он обернулся к нам, ожидая команды, и командир одобрительно махнул рукой.

Что-то изменилось вокруг, я сначала не понял, что, а потом среди данных на лицевом щитке призывно замигала надпись:

Криτичεскоε παδεниε ατμосфεрноγо δαвлεния.

Почти сразу сменившаяся на:

Πεрεхоδ нα внυτрεнниε кислороδныε рεзεрвы.

Ноμинαльноε врεμя αвτоноμносτи 45 минυτ.

Спустя ещё несколько минут, Оганесов открыл дверь, и, призывно махнув нам рукой, исчез в ней, затем командир направился туда же. А вот вслед за командиром, выбрался и я, сразу оказавшись в узкой щели между стенкой лифтовой капсулы и транспортным тоннелем. Огляделся — было темно, но угадывались очертания моих спутников, в щель проникал слабый свет из тоннеля.

— Вперёд, Тит, за мной! Не отставай! — В шлеме раздался немного изменённый голос командира.

Оганесов уже выбрался из узости, и бодро спешил куда-то по тоннелю. Тоннель был ничем не примечательный — труба, из какого-то коричневого металла, с отчётливо выделявшимися конструктивными сегментами и рёбрами, по полу рельсы, по стенам пучки кабелей и труб. Сзади пробкой торчит остановленная нами капсула, впереди тоннель уходит в слабо освещаемый мрак. Пока я оглядывался, Оганесов добрался до какого-то люка и открыл его.

— Сюда.

Капитан пропустил меня вперёд.

— Я замыкающим.

Я шагнул в люк и замер. Вот тут было на что поглядеть — я словно бы оказался внутри огромного часового механизма, вывернутого наружу. Мы стояли на ажурном металлическом мостике идущим вдоль колоссальной трубы, которая была спицей огромного колеса, вверху и внизу виднелись другие спицы. Все спицы сходились к центральной оси, которая протянулась вниз и вверх. И таких колес было несколько, я смог увидеть ещё как минимум два — одно внизу, другое вверху. Центральная ось уходила далеко вниз, где виднелось какое-то огненно-жёлтое свечение. Когда же я поднял голову, то увидел, что ось также уходит вперед и теряется в темноте.

А вокруг этого великого и прекрасного сооружения была чернота, раскрашенная всполохами, очень похожими на северное сияние. Я стоял на лестнице внутри огромной ажурной башни, полностью окружённой пустотой космоса и неземным пламенем, стоял поражённый и совершенно потерявшийся.

— Тит! Тит! Очнись. С тобой всё в порядке? — В очередной раз услышал я этот вопрос.

Командир тряс меня за руку.

— Да, — наконец ответил я. — Голова закружилась от местных видов.

— У нас мало времени. Запас воздуха без дополнительной ёмкости ограничен, — сказал командир, — идём. Оганесов первый, ты второй, я замыкаю.

И мы двинулись в сторону центральной оси.

— Оганесов, доложи своё состояние, — командир не давал никому скучать.

— Кислорода примерно на тридцать минут, судя по датчикам излучение в норме. Я сам цел.

— Принято. Но я не о том, ты там когти с зубами отращивать не пытаешься? Или, может вдруг почувствовал голод, жажду крови и убийств? А у тебя как дела, Тит?

— Я в норме, командир, — ответил Оганесов.

Я посмотрел на счётчик и неприятно удивился, на экране горело число:

25 минυτ.

— В целом в норме, но у меня кислорода меньше. На двадцать пять минут осталось.

— Что-то ты передышал. Волнуешься? — Спросил командир.

— Видимо да.

— Всё равно должно хватить. Если станет плохо, то втыкай себе оксистим, — капитан похлопал себя по поясу, где висела аптечка.

Я пошарил у себя — и ощупал плоскую аптечку, уже вживившуюся в саму структуру такто. Но я же видел, что она отцепляется, когда Оганесов оказывал первую помощь капитану.

Мы прошли почти половину пути к центральной оси, я шёл как на экскурсии, забыв про опасности и неурядицы, когда на меня опять обрушилась лавина образов, я буквально начал тонуть в них, терять собственное я, задыхался…

— Тит! Тит…

Я очнулся от привычного жжения в затылке и огня, бегущего по венам. На лицевом экране тревожно мигала жёлтое число:

10 минυτ.

Меня волокли на плечах Оганесов и командир — так и не услышал, как его зовут.

— Я в порядке, в порядке. Дальше сам, — я оперся ногами, обутыми в обувь с электромагнитными подошвами, о мостик, по которому мы приближались к оси корабля.

Добрались до шлюза, когда у меня уже горело красным:

3 минυτы.

Успели зайти внутрь и подать кислород. Проблема с нехваткой кислорода была только у меня — наверное, пока я вырубался, то мой организм пережёг его очень много. Но всё обошлось и без оксистима.

— Это аварийный шлюз, — сказал Оганесов. — Вряд ли сюда кто-то сунется, а тем более эти безмозглые, им нас тут не учуять, а если что, то уйдём обратно, только на этот раз с запасами.

Он подхватил из держателя баллон в сине-оранжевую полоску. Командир устало привалился к стене, раскрыл лицевую часть шлема, но шлем не стал убирать, после чего занялся аптечкой.

— Сейчас, командир. Тут аптечка тоже есть, — Оганесов шарил в шкафчиках расположенных прямо в шлюзе.

Я тоже устало опустился на пол, и, только сейчас, смог внимательно оглядеть командира — у него, судя по всему, была серьёзно повреждены рука и спина. Такто, несмотря на то что бронирован, был разодран с нечеловеческой силой, а нанесённые ему повреждения были залиты какой-то пеной, которая видимо и обеспечила герметичность, а заодно и закрыла раны.

— Надо снимать такто, обработать регеном. Потом подберём замену тут из аварийной укладки, — сказал Оганесов.

— Да придётся рискнуть. Но сначала давай немного осмотримся и прислушаемся к обстановке. Внутреннюю дверь не открывать. Только слушать. А потом рискнём.

Я устало привалился к стене, да что же это, в конце концов, происходит то? Нечаянно выдавшееся время отдыха сразу дало мне возможность обдумать свое положения, хотя с обдумыванием было не так-то и просто. Мысли у меня были тяжёлые и растерянные:

«Как я здесь оказался, где это здесь… что вообще происходит… Где же там осталась моя семья?»

Оганесов что-то делал с командиром, а я сидел в полном одиночестве и пустоте. В первую очередь пустота была в голове.

Немного отдышавшись, я всё-таки смог сделать над собой усилие, и попытался привести мысли в порядок. Итак, я на космическом корабле, очень большом. Также, очевидно, что я в чужом теле. Это произошло после того, как я шагнул в дверцу полуразрушенной охотничьей избушки:

«Не зря, ой не зря про ту гору слухи ходили, вот и проверили, как там мои интересно?»

Оставалось не ясно, неведомая сила меня сюда копировала или просто вырвала из тела сознание и перенесла? А сознание реципиента? Этого, как его, Тита? Ладно, что-там дальше? А дальше неутешительный факт, что памяти мне от предыдущего хозяина тела не осталось, и я вообще ничего не понимаю, что вокруг меня происходит. А что происходит-то?

Факт первый — я оказался в теле какого-то непростого и богатого человека, это плюс, жирный, очень жирный. Собственно говоря, было бы иначе — то меня без охраны уже бы сожрали.

Факт второй — на корабле настоящий зомби-апокалипсис — огромная куча здешних персонажей: пассажиры или экипаж — точно мне не ясно, превратилась в зомби. А ещё, судя по докладам командира охранников, не работает связь. Это будущее, и видимо очень далёкое — иначе сложно представить уровень технологий, необходимых для постройки такого грандиозного корабля. Значит тут связь и информация вообще должны быть самым главным: «Да тут же вокруг должен быть сплошной киберпанк!»

А его, почему-то, нет. Связано ли это со сбоями связи? Возможно.

Какой же у нас факт третий? А вот какой — вокруг зомби или сумасшедшие, или люди с вселившимися в них сознаниями кровожадных хищников, вот вспомнить того охранника и девушку, что вдруг превратились в очередных безумных тварей.

И тут я похолодел:

«А я-то что же? Тоже ведь вселенец».

Вот ведь как случилось, я ведь внутри такой же, как эти монстры, но тогда почему я нормальный, почему не грызу никого?

«Неясно — нет информации чтобы сделать выводы».

Но факт есть факт. А именно, факт номер четыре гласит о том, что по какой-то неизвестной причине произошёл массовый переброс сознаний. Как минимум одно из них — это моё сознание, сознание человека из прошлого, оставшееся в нормальном состоянии, возможно, что есть ещё такие случаи, возможно, кто-то ещё скрывает, а может быть его уже сожрали. А кто сожрал? Да те, в кого тоже чужие сознания перенеслись, но сознания другие — не людей, а монстров. Или животных, или это всё-таки люди, но просто сошли сума от переноса — вариантов много. Хотя это скорее не факт, а предположение, впрочем, какая разница.

Ситуация стала понятней, но от этого ещё страшней:

«Шифроваться надо, если узнают, что я вселился — то сразу иглу-демолитор всадят, во избежание!»

Дальше так сидел и размышлял, пока меня не начала снова поколачивать нервная дрожь. Она всё усиливалась и усиливалась, и вот, я уже ни о чем более думать не мог, кроме как паникуя, пытаться прекратить эти судороги:

«А что, если примут за одержимого?»