Дамский соблазн

16

Утро оказалось ужасным. Голова стала болеть у Оли сразу, как она только открыла глаза. Вспомнив, однако, до последней подробности все события прошлого вечера, она поморщилась от ужаса. Они с подружками хорошо повеселились, распивая спиртное, болтая и хихикая почти всю ночь. Сама Оля, правда, не пила с девушками так, как уже и так успела набраться по дороге к ним. Как она только могла такое себе позволить?! Пить за рулем! Это даже в ее голове не укладывается. Она всегда осуждала мужчин, которые были навеселе, сидя за рулем. А теперь сама себе такое позволила! Ей просто было так больно, на душе так скребли кошки, что хотелось забыться, чтобы ничего не помнить, поэтому она не выдержала и отпила сначала один маленький глоточек, а потом еще однесенький, а за ним и еще третий небольшой. А затем Оля и не успела осмотреться, как бутылка стала полупустой. Ну, что там было уже оставлять! И она уже была неадекватная, опьяненная полностью, поэтому позволила себе допить остатки бутылки, чтобы не нести полупустую тару в дом.

Веселились девушки долго. Уже где-то только под утро Вероника собралась домой на такси. А Даша и Оля остались ночевать у Кати так, как Оля была не в состоянии вести машину в таком состоянии опьянения, а Даша была не в состоянии сесть даже в такси. Утро во всех трех оказалось невеселым, головы трещали также во всех трех одновременно и подруги еле передвигались по квартире в поисках разбросанных вещей и одежды.

— Вы не видели мою туфлю? — поинтересовалась Даша, хромая на одну ногу так, как была обута только в одну босоножку.

— А мои серьги золотые с камешком в десять карат не выдел-кто? — спросила Катя, держась за ухо.

— Да что там серьги! Я вот даже лифчик найти не могу! — жаловалась Оля, все еще одетая в короткую майку, которую ей вчера ночью дала Катя. — Вы уже хоть полностью одеты, а я все еще не могу найти ничего из своей одежды.

— Да ты их и не найдешь, — ответила Катя. — Я их бросила к грязным вещам.

— Зачем? — удивилась Оля.

— А ты разве не помнишь, как вчера выблевала на себя все выпитое тобой мартини и еще все то, что съела за весь день?

— Кошмар какой! — поморщилась Оля. — А что я теперь надену на себя?

И не успела Оля даже доказать последнее слово, как держала в своих руках вещи, занятые из гардероба Кати. А чтобы вам было лучше понятно, почему Оля была недовольна в такой ситуации, то только скажу, что лохмотья Екатерины были исключительно купленные в мировых кутюрье! Вы думаете, что тут такого плохого? А представьте себе на минуточку, что Катя ходит исключительно в платьях не выше колен, даже можно сказать не платьях, а маечках только украшенных различными блестками и бирюльками. А на ноги девушка надевала только десяти сантиметровые шпильки, даже когда шла в спортзал. Правда, только там она обувала на свои изящные ножки тридцать шестой размер кроссовок.

Поэтому пришлось Оли с самого утра делать макияж, чтобы не выглядеть в таком наряде не накрашенной серой мышью. Даша всю дорогу смеялась с недовольного вида своей подруги, которая оказалась такой хорошей, что согласилась подвезти ее в институт. Даша училась в национальном институте Культуры и Искусств, где ректором был известный Поплавский, который каждому поступающему обещал машину, дачу и славу, или все остальное, чего их душенькам хотелось, если они закончат этот вуз. В этой «академии чудес», как называли институт между собой сами студенты, случалось все то, чего себе только загадывал человек. Все сбывалось! Все, что их мозги могли ими нафантазировать. И Каневская Дарья Борисовна затесалась в абитуриенты «академии чудес» только для того, чтобы получить собственный остров и космический корабль, чтобы можно было без пробок добираться до любимых бутиков и салонов красоты на большой скорости, ведь Дашин воображаемый остров был отделенный от цивилизации целым океаном, чтобы ни один сосед ни сверху, ни снизу, ни слева, ни справа не мог бы ее побеспокоить.

— А что у тебя за такое странное желание — жить на необитаемом острове? — спросила Оля удивленно, пока они ехали по дороге в институт культуры.

— А ты бы пожила в той хрущевке, в которой я живу! — ответила Даша, надув губы. — Вот тогда сразу поймешь мои странные желания. Там стены такие тонкие, что слышно как сосед снизу рыгает с самого утра. А старая карга слева уже в пять часов готовит себе завтрак, грохоча сковородками, ложками и тарелками! Чего бы я не спала в такую глухую рань, если бы могла спать до полудня, будучи пенсионеркой? А слева у молодой пары их сопливый малыш ревет и ночью, и днем! Такое впечатление, что они его там режут и бьют целыми днями, а не забавляют. А сверху у меня живет молодой наркоша, который не спит вообще! Он целыми днями водит к себе таких же приятелей-наркош и они все вместе там бухают, ссорятся, дерутся, и это все под такую громкую музыку, что стены ходуном ходят! Я уже третью люстру поменяла, прикинь себе, подруга.

— Зачем? — не поняла Оля.

— Включи мозги, Олечка! Уже пора просыпаться!

— Да я уже проснулась давно.

— Что-то я не заметила. Раз ты не поняла, почему я три люстры сменила.

— Я до сих пор не могу понять, при чем тут твои люстры и тот сосед-наркоша!

— Ну, так говорю, музыку он врубает на полную катушку, от чего люстра качается и пританцовывает вместе с тем соседом и его друзьями в такт музыке! И прежние люстры свалились на пол. Хорошо, что не мне на голову.

— А не проще бы было, Дашенька, пожелать жилье без вредных соседей? — спросила Ольга, когда они доехали до учебного заведения, где «тусовалась» целыми днями ее подруга.

— А что можно было так? — удивилась Даша, открывая дверцу шикарного авто.