Дамский соблазн

41

— Уважаемый, хватит кричать и выяснять здесь свои отношения, — наконец-то удалось медсестре вставить слово. — Это больница! Уважайте тишину и покой в этом учреждении! Вон отсюда!

Хотя и выгнать буйную компанию девушке удалось, однако усмирить их в коридоре не получилось. Они продолжили свою громкую дискуссию так громко, что больничные окна тряслись от их визга, а по коридорам разносилось повсюду громкое эхо от их криков.

— Моей семье не нужны твои благотворительные подачки! — кричал Горский девушке. — Засунь свою благотворительность, знаешь куда!

-И что ты так меня ненавидишь и презираешь, что для тебя лучше, чтобы твоя родная кровиночка навсегда осталась с изуродованным лицом, лишь бы не принимать от меня помощь?! — разозлилась Оля, став напротив Коли и сверля его своим злым взглядом.

— Я сам в состоянии накопить деньги для своей дочки!

— Я знаю. Однако пока это произойдет, то бедный ребенок должен страдать и стыдиться из-за изуродованного огнем лица? Так что ли?!

— Мне не нужны твои подачки, которые ты на следующий день забираешь, когда тебя перемыкает там, в твоей белобрысой головке! Спасибо тебе, уже твоя помощь мне в поперек горла стоит. Еще завтра снова заявишься, как тогда и станешь меня обвинять, что я у тебя каким-то образом украл деньги на операцию. Хватит меня делать преступником и вором! Я больше не поведусь на твои сладкие слова. Не хочу я такой помощи.

— Я же тебе уже говорила, что не помню, что произошло той ночью… — стала оправдываться Оля перед Колей.

— Я тебе не верю! Как можно забыть о том, что ты с кем-то занималась любовью? — выкрикнул Коля, не понимая даже сам, почему он это сделал. Он же не это хотел сказать. Горский хотел рассказать, что между ними тогда ничего не было, потому что он уже устал от своей лжи и ненависти к этой девушке. Зачем он продолжал ей врать? Возможно, потому, что возле нее стоял ее жених, и ему почему-то захотелось, чтобы этот индюк так себя высоко не носил, щеголяя перед ним тем, что именно он обладает этой девушкой, что именно у него есть на нее права любовника и мужчины, который ее любит. А может потому, что Коле на самом деле хотелось, чтобы это действительно было правдой? Надо было тогда воспользоваться ситуацией и взять то, что так легко плыло в его руки. Но он бы тогда перестал себя уважать, если бы переспал с пьяной девушкой, которая была под действием алкоголя, которая собой не контролировала. Ею тогда владели обычные животные инстинкты спаривания. А такого ему не нужно было!

Глаза Люсьена полезли на лоб, и он еще секунду и набросился бы на него с кулаками, однако его действия прервали двое охранников, которые вовремя появились, чтобы не допустить драки в медицинском учреждении.

— Остыньте, петухи! — сказал один из охранников, схватив Люсьена за руки, и отстранив от Горского. — Идемте с нами, голуби сизые!

— На улице вы мгновенно остудите свои порывы и агрессию, — добавил второй охранник, взяв Колю за руки и потащив вслед за своим напарником, который тянул Люсьена. А делать это было не просто, потому что тот все порывался к Горскому, чтобы с ним поквитаться. Оля молча шла за странной компанией, краснея из-за заинтересованных взглядов больных, врачей, медсестер и других работников больницы, которые им встречались по дороге.

— Вот здесь можете сражаться, сколько вам будет угодно! — заявил охранник, который вел Колю.

— Можете даже друг друга хорошенько покалечить, — добавил второй охранник, вытолкнув Люсьена в спину через ворота. — Слава Богу, больница под боком! Если что, то вас на носилках быстро доставит в травматический пункт! От потери крови не истечете, и тем более не умрете.

— Разве что от стыда! Если вам известно, что это такое, — были последние слова охранника, когда он выставил Колю за пределы больницы.

Как только мужчины почувствовали свободу, то сразу стали гневно сверлить друг друга гневными взглядами.

— Откуда ему об этом известно? — стал бушевать Люсьен, как только их выставили за ворота больницы.

— Возможно потому, что я и есть тот человек, с которым она это тогда делала, — пояснил очень четко и ясно Коля, улыбаясь сопернику улыбкой победителя.

— Что?! — рявкнул тот так громко и злобно, что все прохожие сразу остановились и стали наблюдать за действиями молодых мужчин.

— Люсьен, это неправда, — начала оправдываться Оля перед женихом. — Между нами ничего не было. Я абсолютно ничего не помню. Он врет, поверь мне, милый.

— То, что ты ничего не помнишь, еще не значит, что ничего не было! — кричал Люсьен.

— Но, Люсьен, я говорю правду, — продолжала Оля. — Между нами не могло быть ничего. Я тебе уже говорила.

Коли так не понравилось, что Невская умоляла своего жениха ей поверить. Ему захотелось, чтобы они расстались, отменили свадьбу. Ревность его переполняла с лихвой. Горскому вдруг захотелось, чтобы эта девушка принадлежала только ему. И если бы вышла замуж, то только за него, а не за этого француза.

— Олечка, милая, не ври, что ты могла забыть, как мы с тобой так страстно занимались любовью, — ловко разыграл он свой маленький спектакль перед Люсьеном. — Как ты изгибалась от моих ласк, стонала подо мною от моих безумных толчков и движений, позволяла мне себя целовать везде, куда мне только хотелось.

Жених девушки долго не думая, врезал кулаком Коле в лицо, правда, немного смазал и расквасил ему нос. Хотя метил в его глаза, полные удовольствия и злорадства.

— Мне отказываешь до свадьбы! Корчишь из себя целомудренную, порядочную девушку, а сама кувыркаешься с первым встречным?! — упрекнул Люсьен девушку, сжав руки в кулаки, чтобы не дать ей пощечину. — Я, как дурак, столько времени терплю, ожидая нашей свадьбы и первой брачной ночи, чтобы иметь право к тебе прикоснуться, а ты тут позволяешь всяким типам себя щупать и лапать, как последнюю шлюху!

Люсьен развернулся и пошел быстро к своему автомобилю.

— Это правда, что вы «ни-ни» к свадьбе? — удивился Коля, сладко и радостно улыбаясь, забыв о носе, из которого шла кровь. Ему почему-то так от этого известия стало хорошо, что хотелось прямо летать.

— Зачем ты это сделал? — стала кричать Оля, ударяя мужчину ручками по его стальному торсу. — Это ты так мне отблагодарил за мою доброту по отношению к Зоиньке?!

— А может твой экс жених прав?! — спокойно ответил Коля, позволяя девушке себя избивать. Хотя избиением это сложно назвать! Скорее легкое прикосновение. И Горский находил в этом ни с чем несравнимое удовольствие. Это его не только не раздражало, а наоборот возбуждало.

— В чем?

— В том, что я запал на тебя, — сказал Горский так нежно, что Оля перестала его бить, вытаращившись на него, как на ненормального.

Наступила гробовая тишина, даже птички перестали петь вокруг.

— И я очень сожалею о том, что тогда не сделал того, чего ты от меня хотела, — продолжил Коля шептать девушке обольстительно у самого ее уха. — Но если твое предложение еще в силе, то я прямо сейчас готов выполнить все твои желания. — После этого он облизал свои пересохшие губы, внимательно наблюдая за реакцией девушки.