Дар богов

Глава 3

– Потому что ты винишь меня? – Я даже не знаю, это вопрос или утверждение. – Во всем.

От этих двух коротких, царапающих горло фраз во рту пересыхает. Я жалею, что оставила бокал с вином на подносе официанта. Я и забыла, что такое общение с Даром. Качели, перехваченное дыхание… Падение и боль – лишь вопрос времени.

– Нет, Каро, – отвечает Дар едва слышно. – Потому что ты предала мое доверие. Тогда Кит пришел сам. Он не мог не прийти, а я не остановился. Я не мог остановиться, но ты… Ты могла позволить мне сделать выбор. Да, он был ошибочный, да, я за него заплатил бы. Но согласись, за неправильный выбор должен платить тот, кто его сделал. А ты не позволила мне даже такую малость. Потому что ты всегда и все хочешь контролировать.

– Нет. Ты неправ. – Я качаю головой, сглатывая слезы. – Просто я тоже не могла поступить иначе.

– Возможно, но после этого… – Дар закусывает губу и прямо смотрит мне в глаза. В этот момент он потрясающе красив. Смуглая кожа, напряженные скулы, падающие на щеки тени от ресниц. – Я не могу любить тебя.

– Я знаю, – шепчу тихо, чувствуя, как сердце сжимает холодная рука.

Дар не ненавидит меня, не винит в случившемся, почему же мне так больно? Должно стать проще, но не становится.

– Нет, Каро, не знаешь, – жестко говорит он, и делает шаг навстречу, заставляя меня пятиться к стене.

В глазах парня лед и сбивающая с ног сексуальность. Воздух между нами дрожит от напряжения.

– Я не могу любить тебя, но и отпустить тоже не могу. Мы просто снова разрушим друг друга. Именно поэтому я уехал. Я уехал, чтобы наши разрушительные чувства не уничтожили все вокруг. Из-за того, что я был буквально помешан на тебе и хотел стать для тебя всем, погиб Кит. Я уверен, что из-за этого умерла и бабушка. Моя болезненная потребность… она никуда не исчезла. Но если раньше из-за любви к тебе я мог стать хорошим, то сейчас… Сейчас я просто хочу тобой обладать.

– Нет… – Я мотаю головой, сильнее вжимаясь в стену. – Все в прошлом.

– Это тебе так кажется. Пока. Но дело в том… – Плавное кошачье движение, в результате которого я оказываюсь распята на стене. Его руки касаются холодного кафеля у меня возле головы, а тело практически прижимается к моему. – Ты моя. До сих пор моя. А я больше не способен относится к тебе с бережностью. Я умею только ломать. Все, до чего дотянусь.

– Ты не сможешь меня сломать, Дар… – жестко говорю я, выдыхая и пытаясь вспомнить, что я боец. – Ты же знаешь, что я могу дать отпор.

– Посмотрим? – хрипло спрашивает он, и у меня подгибаются колени.

Я не уверена, что готова к этому.

– Игра началась, Каро. Ты ведь любишь игры?

– Ты знаешь, что нет.

Я качаю головой. Играли мной в этой жизни жестко, и кому, как не Дару, об этом знать.

Но он лишь усмехается.

– Ты – маленькая запутавшаяся врушка. Не стоило тебе попадаться мне на глаза. Сам я не стал бы тебя искать, но раз ты пришла сама…

– Я пришла просто…

– А это уже неважно, Каро. Мы оба сломанные, мы оба можем чувствовать только через боль, мы оба не сможем остановиться. И ты это знаешь, иначе уже бежала бы отсюда прочь со своим глянцевым мальчиком. Но ты здесь, со мной, потому что такая же, как я. Ты же помнишь, что адреналинщиков и зельевиков излечить нельзя.

Я замираю и даже не дышу. Сердце стучит в ушах, мне плохо. Я боюсь, что эта злая и усовершенствованная версия Дара, который так был мне дорог, попытается меня поцеловать, и это меня разрушит. Убьет все хорошее, что было между нами.

Наверное, в глубине души я все еще люблю его. Не этого красивого, здорового и злого парня, а того, которого я знала раньше. Смотреть на него сейчас, совмещать два образа… это мучительно. Мы зря встретились. Я только начала думать, что могу все забыть и стать счастливой.

Дар зло и жадно смотрит на меня.

– Ты ведь знаешь, что я могу постоять за себя? – спрашиваю я, ненавидя себя за то, что у меня срывается голос.

– Знаю. – Он наклоняется низко к моему лицу. – Но сейчас меня нельзя так просто уложить на лопатки.

– Поэтому ты решил воспользоваться своей силой? – с вызовом спрашиваю я, а в глазах Дара разгорается огонь.

Магия Кита. Это нереально. И красиво, и страшно.

– Ты знаешь, Каро, я никогда не считал наши отношения ошибкой. Мы делали ошибки, – делает ударение Дар. – Я делал ошибки. Но я реально любил. Болезненно, разрушительно, но любил. Но сейчас… мне реально жаль, что я встретил тебя. Мне казалось, что ты успела изучить меня лучше. Мне не нужна сила, чтобы завоевать женщину, и я не собирался применять ее в отношении тебя. А была ли ты вообще? Может, ты просто мой сон, в реальность которого я на миг поверил, когда увидел тебя на веранде? Но сон – это сон, он не может стать реальностью.

Дар опускает руки и отступает, а я чувствую, как меня душат рыдания. Парень даже не смотрит на меня, он просто уходит. Закрыв руками лицо, я просто стекаю по стене на корточки, возвращаясь в самые кошмарные моменты своей жизни. В неделю после смерти Кита, когда мне казалось, что я просто не справлюсь с этим.

Надо подняться, привести себя в порядок. Выйти на террасу, где проходит вечеринка. Хотя бы затем, чтобы забрать своего парня и увести его домой. Энджел уже, наверное, меня ищет. Но я не могу. Слишком больно. Где-то на краю подсознания понимаю: не мне одной.

– Ой, – слышу испуганное.

Хлопает дверь туалета. Видимо, кто-то пытался сюда войти, но заметил на полу девицу в вечернем платье и предусмотрительно решил не мешать.

Беру себя в руки, умываюсь и стараюсь успокоиться. Выхожу минут через пять с лицом, которое в сгустившейся южной ночи может сойти за нормальное.

Идти к толпе не хочется, а еще я не могу решить, что сказать Энджелу. Он не знает подробностей тех трагических событий. Когда мы познакомились, он только что стал частью состава «Ангелов», не знал город и, конечно, был не в курсе того, что происходит в Горскейре. А я не горела желанием рассказывать. Мне хотелось, чтобы хотя бы для кого-то я была нормальной. Но панические атаки, сны и фобии… Все это вылезло. И со всем этим Энджел помогал мне бороться. Так что часть истории пришлось рассказать, хотя Дар в ней фигурировал по минимуму. Да и странно «настоящему» рассказывать о «бывшем».

В итоге после раздумий я ухожу на пляж. Сажусь в шезлонг у воды и полной грудью вдыхаю соленый воздух, пытаясь отрешиться от неожиданной встречи.

– Каро… – слышу за спиной. Энджел каким-то необъяснимым способом нашел меня. – Прости, я идиот…

– За что тебя простить? – устало спрашиваю я.

– Это ведь он… – Энджел останавливается за моей спиной, и я чувствую его присутствие. – Тот парень, с которым тебя связывает болезненное прошлое. Я не сообразил. Но когда ты исчезла, смог сопоставить. Учеба вместе, остатки экзоскелета, твое нежелание с ним тренироваться… Ты нормально? Мне есть о чем переживать?

– Я не очень нормально, но справлюсь. И тебе не о чем переживать,– отзываюсь я, не поворачивая головы. Изучаю узкую лунную дорожку.

Энджел садится на соседний шезлонг, берет меня за руку, и мы молчим. Смотрим на черное море, слушаем шум волн, и меня по чуть-чуть отпускает.

Только вот ночь обманывает, путает. И на какой-то короткий миг мне вдруг кажется, что за руку меня держит Дар. Это так реалистично и в то же время невозможно, что я вздрагиваю и высвобождаю ладонь, сделав вид, что хочу скинуть босоножки и вытянуть ноги к прибою.

На самом деле не хочу, на них налипнет песок, но все равно вытягиваю. Тут тихо и умиротворенно, и совсем не хочется никуда идти. Я практически изгоняю из головы произошедшее, когда музыка, играющая на вечеринке, внезапно становится громче. Со стороны дома доносятся развязные вопли и смех.

– Кажется, кто-то пошел вразнос, – лениво тянет Энджел.

– И я даже догадываюсь – кто, – поморщившись говорю я и поднимаюсь.

Почему с Даром всегда все заканчивается именно так?

Дар

Да что со мной? Мне казалось, я оставил все позади. Все эти эмоции на разрыв, попытки идти на поводу у сиюминутных капризов…

Каро снова делает меня восемнадцатилетним неуравновешенным идиотом, который ради собственных эгоистичных желаний готов жертвовать жизнями близких.

Я был твердо уверен, что оставил того шального Дара в прошлом. Но стоило заметить ее рядом, почувствовать запах, заглянуть в глаза, увидеть, как ее обнимает другой – и все. Мне сорвало крышу. Какую ересь я там нес? О чем я?

Моя реальность – магсерф, дети и Монарко. Каро в этой схеме нет, как и охоты за Каро, и попыток отбить ее у другого. Нет! Я изменился. И не играю больше в эти адреналиновые игры. Хотя меня сильно ломало после смерти Кита, но я смог перебороть себя.

Тогда хотелось сразу всего. Сесть на осу и вписаться в самые отвязанные гонки, бои без правил, трюки на высоте. Всего, что в теории могло прекратить мое бессмысленное существование. Но было во всем этом одно «но»: всепоглощающая вина.

Кит любил жизнь, он не страдал необходимостью кому-то что-то доказывать. Ему не нужны были эмоциональные качели, чтобы чувствовать себя счастливым. Он не испытывал себя на прочность, он хотел жить, и в отличие от меня, его устраивало все. Но брат не задумываясь пожертвовал жизнью ради меня. Я не имею права уходить следом за ним. Тогда его жертва будет бессмысленной.

Она и так бессмысленная, потому что у меня не жизнь, а ее подобие. Я не позволяю себе счастья. Хотя… по-своему я счастлив здесь, в Монарко. Пусть и не так, как привык. Внезапно мне понравилось общаться с детьми. Наверное, потому что они открытые, искрение и чем-то похожи на меня самого. На неиспорченную версию Дара, который хотел взять от жизни все.

Как одна мимолетная встреча могла свести на нет все усилия? Почему становится неважным то, к чему я шел несколько лет: душевное спокойствие и умение вовремя тормознуть?

Когда я выхожу из туалета, у меня дрожат руки. Позорно и не по-мужски. Иду прямо к выходу, чтобы позорно сбежать, и едва не натыкаюсь на официанта с подносом.

– Дай что-нибудь безалкогольное!

Парень растерянно указывает подбородком на бокалы. Хватаю первый попавшийся оранжево-красный с детским коктейлем и стремительно вылетаю за дверь. Не хочу снова пересечься с Каро. Содержимое выпиваю залпом и только потом понимаю, что со мной что-то не так.

– Что за хрень? – тихо бормочу, чувствуя, как перед глазами плывет картинка. Мир замедляется и становится не таким дерьмовым, каким казался три минуты назад.

Я же не девица, которую спаивают на вечеринке, чтобы поиметь. Или… просто гендерные роли поменялись, и скучающие домохозяйки пошли на отчаянные меры?

В бокале был не только алкоголь, но и еще что-то такое… От чего девушки становятся покладистыми и любвеобильными, а у бывших адреналинщиков отказывают тормоза.

Мелькает осознание, что пока не поздно, надо бы уйти домой. Иначе после сегодняшнего вечера никто из присутствующих не доверит мне своих детей. Но последнюю здравую мысль быстро сменяет другая, которая звучит так: «Ну и демоны с ними! Других специалистов тут все равно нет».

А еще сзади подходит Оливия.

– Ты уже собрался домой? – огорченно спрашивает она и протягивает мне бокал игристого. Последний гвоздь в крышку гроба моего здравомыслия.

– Уже нет, – отвечаю я. Опрокидываю в себя задорные пузырьки и возвращаюсь с воплем: – А что у нас сегодня как тихо?! Танцуем все!

Каро

– И куда ты рванула? – лениво спрашивает Энджел с шезлонга, и я замираю.

Действительно, куда?

– Собираешься поучаствовать в общем веселье? Так ты вроде не любитель пьяных вечеринок. Или хочешь вмешаться в то, что там происходит?

Энджел настолько проницателен, что становится не по себе. Как быстро я забыла, что Дар уже давно не моя проблема! Я ведь и раньше не вмешивалась, если он шел вразнос. Пить ему нельзя, да он и не пьет за очень редким исключением. Например, встречи с тем, кто доставил много боли. Такое вполне может послужить поводом сорваться с катушек. Но нет, вмешиваться я не собираюсь.

– Сам же говоришь, что я не люблю пьяные вечеринки. А значит, пора домой. К тому же день сегодня длинный, я устала.

Энджел смотрит на меня внимательно, словно не верит, но послушно поднимается.

– Раз устала, конечно, пошли домой, – соглашается он. – Тоже не люблю пьяных. Мне на работе достаточно этого шального драйва. Тут хочется тишины и релакса.

– Вот именно, – поддерживаю я.

– Но попрощаться с хозяевами все же придется. Уходить, не поблагодарив за приглашение, невежливо. Заглянем?

Я не хочу идти туда, где Дар. Он наверняка неадекватен и в таком состоянии способен выкинуть что угодно. Но почему-то я ничего не говорю Энджелу. Не хочу, чтобы он знал, насколько мне некомфортно. Думаю, по отношению к нему не очень справедливо испытывать к бывшему какие-то эмоции. А выключить свои чувства по щелчку пальцев я не могу. Вот такая вот проблема. Не думала, что райский остров подкинет мне что-то подобное.

На веранде шумно и весело. А еще меня накрывает острое чувство дежавю. Дар с открытой бутылкой игристого танцует на столе в компании Оливии и ее подруги. Чтобы попрощаться, нужно подойти к ним. А я не хочу. Просто не могу. Все внутри сопротивляется этому. Не верю, что Дару хватит разума и такта проигнорировать меня.

Впрочем, парень настолько пьян, что, кажется, не замечает ничего, кроме музыки. Танцующий в распахнутой рубашке Дар без экзоскелета – это особое удовольствие. Не смотреть на то, как двигаются его мышцы, невозможно. И я ненавижу себя за то, что залипаю на покрытое бисеринками пота сильное и гибкое тело с бронзовым загаром.

Мы прощаемся с хозяйкой вечеринки, которая готова сожрать Дара прямо тут. Ей не до нас, как и ее подруге. Они лишь отстраненно машут нам на прощание. А вот парень поворачивается в мою сторону и ловко спрыгивает со стола, приземлившись точно между мной и Энджелом.

Я не знаю, чего он хочет, и просто замираю, не понимая, как себя вести. Дар одним ловким движением выхватывает из моих волос подаренный Энджем цветок и отступает. Секунда – и он уже на столе, а я просто испуганно моргаю.

Чувствую, как рядом напрягается Энджел, и успокаивающе беру его за руку.

– Пошли отсюда, он придурок.

Парень расслабляется и кивает, но весьма прохладно смотрит на Дара, который танцует, не обращая на нас никакого внимания.

До дома идем молча. Вечер чудесный, но я не чувствую не дуновения теплого южного ветра, несущего запах моря, ни аромата цветов, пропитавшего теплый воздух. Не вижу бесконечного звездного неба и игнорирую шум волн еще в начале вечера вызывавший восторг.

Встреча с Даром испортила настроение и мне, и Энджелу. Я благодарна парню за его тактичность и терпение. Он не предъявляет мне претензий, не пытается узнать больше, чем я готова ему рассказать. Именно за это ощущение спокойствия я и выбрала Энджела.

– Каро, – нарушает молчание Энджел, когда я скидываю туфли в холле нашей виллы. – Мне кажется сегодня тебе нужно это…

Он достает из стоящего на тумбочке дорожного органайзера небольшой флакон с зельем.

Надо же, я даже не подумала его взять с собой. А Энджел прихватил. В очередной раз убеждаюсь, что парень слишком хорошо меня знает. Намного лучше, чем я сама себя. Это немного пугает, но я привыкла к заботе и, пожалуй, не хочу обходиться без нее.

Принимаю из его рук пузырек с зельем. Как давно я его не принимала… Одно время я не мыслила сна без этого снадобья. Тогда кошмары сводили меня с ума, и это средство было единственным, что помогало спать нормально.

То время ушло в прошлое, и я думала, уже не вернется. Но сейчас я смотрю на вспыхивающую зелеными искорками жидкость и понимаю, что Энджел прав. Так мне будет спокойнее.

Для меня это откат в прошлое, в то время, когда я плохо контролировала себя и находилась во власти кошмаров.

Делаю глоток и чувствую, как по телу пробегает легкая дрожь.

– Молодец, – говорит Энджел и прижимает меня к себе. – Если бы я знал, что все будет так, я бы привез тебя в другое место. Мне хотелось подарить тебе рай. Хочешь, уедем?

– Нет. – Я мотаю головой и утыкаюсь ему в плечо. – Тут и правда рай, мы не дадим прошлому его разрушить. Не думаю, что мы еще пересечемся с Даром. А если вдруг… мы с ним просто пройдем мимо друг друга. Сегодняшняя ситуация не повторится. Завтра я буду просто лежать на берегу моря, а ты – приносить мне еду.

– Договорились, – тихо шепчет он мне волосы и увлекает за собой в спальню.

Мне необходим отдых.

Зелье хорошо тем, что позволяет расслабиться. И каким бы тяжелым ни был день, как бы ни пугали возможные кошмары и предстоящая ночь, я засыпаю, уткнувшись Энджелу в плечо. Действительно быстро и без сновидений, словно проваливаюсь в глубокую яму, наполненную темнотой. Зато не гоняю в голове события минувшего вечера.

Просыпаюсь от чего-то мокрого, коснувшегося щеки. Испуганно открываю глаза, и первое, что замечаю, – влажный песок и набегающую на берег мягкую волну. Она лижет меня в лицо. А потом вижу собственную окровавленную руку с зажатым в ней увядшим цветком. Тем самым, который мне вчера в волосы воткнул Энджел.

Что, демоны забери, я натворила ночью?