Дар богов

Глава 9

Дар

Хочется курить, но я давно бросил все дурные привычки. Мои друзья теперь ЗОЖ и свежий морской воздух, но сейчас хочется чего-то нездорового. Смотрю, как Каро удаляется по темной улице. Подол яркого платья взлетает вокруг длинных загорелых ног, а я не могу перестать смотреть. Это так красиво, что сводит все тело. И да, хочется курить, а в ушах шумит.

Никакую другую я не отпустил бы одну, но ее… Ее даже не предложил проводить. Это прозвучало бы как оскорбление. А потом… Там, куда идет Каро, ее ждет другой.

Красное платье исчезает за поворотом, звякает металлическая калитка. Значит, Каро точно в безопасности.

Выдыхаю. Мне хочется верить, что она осознает ситуацию и уйдет от своего парня хотя бы для того, чтобы разобраться в себе. Меня корежит, когда я представляю ее с другим. Но сейчас это вроде как не мое дело, а давить на Каро я не хочу. Да и не имею права.

К моему дому ведут автоматические ворота. Они открываются в ответ на легкий магический импульс, и я заезжаю внутрь.

Сейчас уже темно, поэтому даже не пытаюсь разглядеть свой новый двор. Главное, что этот двор имеется, как и место под магмобиль.

Риелтор что-то говорил про бассейн и собственный пляж, но мне как-то все равно. Чего-чего, а воды в Монарко предостаточно. Но все равно приятно.

Захожу внутрь двухэтажного дома. Свет загорается сам. Тут все стерильно и дорого. Я отвык от такой жизни, но это неважно. К хорошему привыкаешь быстро. Светлый ковер на полу, панорамное окно, за которым сейчас чернота, но я уверен: днем там бушует море. Бежевый диван, журнальный столик, кухонная зона и лестница, ведущая на второй этаж, к спальням.

Тут даже бар есть. Долго смотрю на батарею бутылок и почти решаюсь налить себе, но нет. Мне нужна трезвая голова.

Я не понимаю, что творится вокруг, и это сильно напрягает. Особенно напрягает то, что я упускаю какую-то деталь, которая может все объяснить. Кажется, я почти догадался, кто может стоять за этим. Тот гонщик на осе… Я словно нырнул в прошлое. Только вот этого просто не может быть.

И прояснить ситуацию способен только один человек.

Правда, чтобы не показаться идиотом, я пробую связаться с совершенно другим. Плюс Лестрат, пожалуй, единственный, кто в это время не спит и может как-то поддержать разговор.

Но сегодня мне не везет. Некромант не спешит отвечать, а когда я все же вижу повисшее в воздухе изображение, то понимаю: даже Лестрат иногда спит. И вот сейчас именно то «иногда» и случилось. Выглядит некромант встрепанным и помятым.

– Ты издеваешься? – спрашивает он, даже не пытаясь спрятать зевок. – На часы смотрел?

– Прости… – почти искренне извиняюсь я. – Но у меня тут такое дело…

– Какое дело, Дар? – огрызается Лестрат, натягивая сползающее с плеча одеяло. – В твоей гостиной снова зарезали свинью?

– Нет, но у меня вопрос по твоему профилю. Скажи, а что, если ты своими глазами видел, что человек погиб, но…

– Что «но»? Ты можешь не говорить загадками?

– Мне кажется, что Кит жив. И он пытается меня убить. Я схожу с ума?

– Ты серьезно, Дар? – спрашивает Лестрат.

Я не слышу в его голосе насмешки, поэтому, выдохнув, признаюсь:

– Более чем. Ты знаешь, как такое может быть?

Лестрат задумчиво молчит, а потом осторожно произносит, снова подтянув на плечах одеяло:

– Ну, тут мы точно не имеем дело с разными вариантами восставших. Слишком много времени прошло. Да и на поведение зомби не похоже. Восставшие могут быть агрессивны, могут пытаться убить, но у них одни инстинкты. Нет памяти, интеллекта… И они не способны вынашивать планы несколько лет. Они себя-то несколько лет вынашивать не способны – гниют и разваливаются. Штатные некроманты таких шатунов вычисляют моментально. Так что это не наш вариант. А Кит точно умер? Его хоронили в закрытом гробу. Я был на похоронах.

– Это и не удивительно, мой брат сгорел. Никто не рискнул бы открыть гроб. Я не некромант и не чувствую, как сила выходит из умершего тела, поэтому мне сложно сказать на сто процентов. Но, Лестрат… Я был там, и он был мертв. От него просто мало что осталось. Выжить нереально.

– Тогда остается только одно… точнее, два. Первое – тебе приглючилось. Такое бывает, и это более вероятно. Ну, или… ты что-нибудь слышал про фениксов?

Киваю. Слышал. Мне нужно было, чтобы кто-то озвучил мне эту мысль. Слишком уж она бредовая и неправдоподобная.

– В нашей семье давно живет легенда о фениксах – магах, которые могут возродиться, если кто-то из близких пожертвует ради них своей жизнью. Но это легенда. Когда я был маленьким, то часто спрашивал бабушку, почему, если у нас в роду есть фениксы, мы не можем возродить родителей. Я готов был отдать свою жизнь взамен. Понятно, что бабушка мне ничего тогда не сказала. Потому что это просто легенда.

– Не совсем. – Лестрат качает головой. – Какая сила была у твоих родителей?

– Ну, мама – менталист с очень специфическим даром, а отец – стихийник. Ледяной.

– Фениксы – всегда маги огня. И возродить феникса можно… – Лестрат морщится, с трудом подбирая формулировку. – Точнее, создать феникса можно лишь в том случае, если маг огня выгорел. Сложная система. Выгорая, маг огня лишается своей силы. Но пламя не исчезает бесследно. Если кто-то близкий отдаст свою жизнь, феникс может возродиться. Как только феникс перерождается, отдавший за него жизнь умирает естественной смертью.

– Бабушка… – бормочу я. – Тогда ее смерть показалась мне странной. Как бы она ни убивалась по Киту… она была здорова. Ее смерть была странной. Но я не смог приехать и убедиться лично, а предпосылок подозревать кого-то в ее смерти не было. Получается, именно тогда Кит переродился?

– Возможно.

– Но почему никто не сказал мне?

– Негласное правило. – Лестрат снова пожимает плечами. – Феникс – новое существо. Он сам решает, умер для своих близких или нет. Видимо, Кит решил, что умер.

– Тогда… Думаешь, что это он охотится за мной и Каро? Но… почему он решил заявить о себе спустя целых три года?

– Это ты думаешь. А я в Горскейре. И единственное, чем могу тебе помочь, – попробовать запросить эксгумацию тела. Все. Честно сказать? Мне кажется, тебе померещилось.

– Есть способ узнать проще, – задумчиво говорю я, все еще пытаясь переварить услышанное.

Кит жив и ненавидит меня так сильно, что пытается убить? Все во мне отказывается верить в это. Слишком неправдоподобно звучит. Но манера езды… Очень уж «по-китовски» он меня подрезал. А пожар? Феникс вполне мог устроить подобное.

Каро

Во дворе дома темно, горит лишь одинокий фонарь у входа. В холле тоже. На миг мелькает мысль, что Эндж не дождался меня и лег спать. Или на красном магмобиле и правда был он? Возможно, решил просто уйти? Я бы ушла. Хотя это совершенно не в стиле Энджела.

Я убеждаюсь в своей правоте чуть позже. Энджел на террасе, я вижу отсюда свет.

– Вы быстро нагулялись… – говорит он, когда я скидываю туфли и прохожу через гостиную на открытую террасу, полной грудью вдыхая морской бриз.

– Не так уж и долго… – Я пожимаю плечами и останавливаюсь рядом.

В руках Энджела – бокал с виски. Он пьет маленькими глотками, без закуски. Огненные волосы растрепаны. На нем растянутая домашняя майка с широким горлом и спортивные штаны. Он уютный, родной, и с ним спокойно, но я не могу избавиться от какого-то червячка сомнения, который завелся во мне после общения с Даром.

Невольно пытаюсь разгадать Энджела. Воспринимаю его не как любимого парня, а как головоломку. Ненавижу себя за это, но ничего не могу поделать. Испытываю.

– А ты чем занимался? – спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд.

Не получается.

– Да так… – Энджел задумчиво смотрит в темноту и пожимает плечами. – Ничем.

– Да-а?– тяну я, чувствуя, что не могу остановиться, а главное, не хочу. Покой почему-то перестал быть в кайф. – А мне кажется, ты следил за мной.

– А была необходимость? – спрашивает он спокойно, заставляя меня закипать внутри. Тут еще вопрос, кто кого испытывает.

– Это ты мне скажи?

– Ты врала мне, Каро, – отстраненно замечает Энлджел. – Это больно. Встречалась со своим бывшим за моей спиной. Я ревную. Мне кажется, это совершенно нормальная реакция.

– Зря… – вру я и снова чувствую себя нехорошо.

– Я следил за тобой. Увидел с ним и уехал.

– Я хотела проконсультироваться с менталистом, – признаюсь я и как губка впитываю эмоции Энджела, но он спокоен. Ни раздражения, ни злости.

– И как? Посоветовалась? Думаешь, другой менталист скажет что-то иное, Каро? Не будь наивной. В твоей жизни было слишком много говна. Такое редко проходит бесследно.

– Никак не посоветовалась. Кто-то специально к нашему приезду сжег ее дом, Эндж.

– Печально, но все к лучшему. Пошли спать. Сегодня был тяжелый день, и я не хочу ругаться. Но мне неприятно, что ты мне не доверяешь. И неприятно видеть тебя с другим.

– Ты был против поездки к менталисту, – напоминаю я. – А я тоже не хотела ругаться. Дар просто должен был меня ей представить.

– Это повод меня обманывать?

– Нет, конечно, – сдаюсь я и подхожу ближе.

Энджел притягивает меня к себе.

– Пошли, тебе нужно выпить лекарство.

– Не уверена, что хочу, – упираюсь я.

Он вздыхает.

– Зачем ты упрямишься?

– Потому что хочу сохранять трезвую голову. На меня снова кто-то охотится.

– Каро… – Парень берет меня за плечи и разворачивает лицом к себе. – Это глупости. Мы уже проходили подобное. Тебе просто снова нужна поддерживающая терапия. Я тебе помогу. Правда.

– Давай сегодня без таблеток, – настаиваю я.

– Ну хорошо. Я послежу за тобой, – соглашается Энджел.

Я удовлетворенно киваю. Интересно, как пройдет сегодняшняя ночь? И если неспокойно, какой выбор я сделаю?

Я сама не знаю, чего хочу добиться отказом от лекарства. Надеюсь, что поступаю правильно и не буду потом об этом жалеть.

***

Просыпаюсь от тихого стука за окном. Словно ветка бьется о стекло во время осеннего дождя в Горскере. Только вот за окном тихая лунная ночь Монарко. Максимум, что можно тут услышать – это шум прибоя. Но скребущийся звук – то ли стук, то ли еще что-то – повторяется. По спине пробегают мурашки – холодные, неприятные.

Эндж рядом крепко спит. Осторожно поднимаюсь и, стараясь ступать неслышно, иду к окну. Там темнота, лунная дорожка на морской глади вдалеке и ничего больше. Но только собираюсь отступить, как окно застилает тень. Она похожа на склонившегося к окну человека с очень длинными когтями.

От неожиданности шарахаюсь назад, с трудом сдерживая крик. Орать в момент опасности – не лучшее решение.

Совсем бесшумно отступить не получается. Я задеваю стул, и он с грохотом летит на пол. Эндж подскакивает и оказывается рядом со мной буквально за секунду.

– Каро!

Сильные руки обхватывают за плечи и притягивают к себе.

– Что случилось?

– Та-ам… – Дрожащей рукой указываю на окно. – Там кто-то есть.

Эндж обеспокоенно и устало смотрит на меня, и на миг мне снова становится неловко. Зря не выпила таблетки, разбудила, снова заставила переживать… Но потом я вспоминаю, почему отказалась от лекарства, и перестаю себя корить.

– Каро, возможно, тебе пока… – начинает Эндж, а меня уже трясет от злости.

Впрочем, он очень хорошо меня чувствует и потому не заканчивает фразу. Выдыхает и говорит:

– Хорошо, пойдем посмотрим поближе. Вдруг там и правда кто-то есть.

За окном, естественно, никого. Тихая ночь, умиротворение и морской бриз, который проникает в комнату, когда Энджел открывает окно и высовывается в него по пояс. На спине напрягаются рельефные мышцы, но сейчас мне все равно, как выглядит его спина. Я подозреваю Энджела во вранье. За окном правда кто-то был, и это не мой глюк.

– Каро, если там кто и был, его уже нет. Но ты ведь знаешь, что вилла защищена? Может быть, птица или лист?

– Это не птица и не лист! – раздраженно огрызаюсь я, чувствуя себя больной истеричкой.

– Хорошо, Каро, – говорит Энджел, сжимая меня в объятиях и укачивая, словно ребенка.

Будто я и правда сумасшедшая. Но ведь это не так? Не так ведь?

– Пошли спать?

– Пойдем, – соглашаюсь я, испытывая угрызения совести, смешанные с раздражением. Я правда не знаю. Я схожу с ума? Меня кто-то намеренно сводит с ума и не исключено, что этот кто-то – сам Энджел? На меня охотятся? Не понимаю, и от этого страшно. Но сейчас я окончательно убеждаюсь в том, что Дар прав. Мне нужно разобраться в этом самой.

– Каро… – зовет Эндж.

– М-м-м… – отзываюсь я с подушки, закрыв глаза.

– Выпей все же таблетку…

Думаю секунду и киваю.

– Давай.

В темноте беру из его рук таблетку, делаю глоток воды побольше и аккуратно прячу то, что не проглотила, под подушку. Так лучше. Исключительно для чистоты эксперимента.

Остаток ночи проходит без приключений. Довольный Энджел будит меня поцелуем в щеку и словами:

– Ну видишь, если ты не забываешь лекарства, нет никаких монстров.

Сдержанно киваю и понимаю: следующей ночью я буду спать одна и в другом месте.

***

Рвать по живому тяжело, и утром я чувствую себя маленькой девочкой, которой предстоит совершить важный шаг. Глупой, наивной и зависимой. Я словно пытаюсь отпроситься у родителей на ночевку к подруге и не могу решиться, потому что знаю: даже если они и отпустят, останутся недовольны.

Очень непривычное ощущение. Я никогда ни у кого не отпрашивалась. Не те у нас были отношения с матерью. А шэх… У него существовали правила, которые никто и не думал нарушать. То же, что не выходило за их границы, не возбранялось.

Встаю и, пока Энджел в душе, неторопливо варю себе кофе на медленном огне. Можно было бы сделать в кофемашине, но почему-то сейчас мне необходим вот этот неторопливый процесс, чтобы настроиться на неприятный разговор.

Есть не хочется, и я выхожу на веранду только с чашкой крепкого, горячего напитка.

Нет. У меня отсутствуют сомнения, я точно знаю, что не отступлю. Тяжелое детство и много лет в спорте научили меня, что нельзя отказываться решений только потому, что страшно. Выходить на татами, где тебе непременно сделают больно, тоже, как правило, не хочется и страшно. Это нормальная защитная реакция организма на то, что ему неприятно.

Энджел подходит неслышно, когда я задумчиво изучаю волны. С нашей виллы открывается невероятный вид на море. Его мне будет не хватать. Парень обнимает меня за талию и притягивает к себе, нежно целуя в шею.

– Ты невероятно пахнешь, – сонно шепчет он, а у меня все сжимается в груди.

Я не хочу делать ему больно. Мы так много времени провели вместе, и в его уютных объятиях мое поспешно принятое решение кажется неправильным. Ну почему я вдруг решила, что одна справлюсь лучше, чем с ним? Это ведь глупости.

– Мне нужно уйти, – говорю я, пока окончательно не растаяла.

– Куда? – Энджел отстраняется. – Подожди, я оденусь, и сходим вместе. Заодно где-нибудь позавтракаем.

– Ты меня не понял. – Качаю головой. – Происходит что-то странное. Я должна в этом разобраться, и мне придется это сделать самой.

– В смысле? – Он хмурится. – Каро, что ты такое говоришь? Зачем тебе с чем-то разбираться самой, если у тебя есть я?

– Я хочу пожить одна.

– Каро, это бред. Где ты собираешься жить одна? И, самое главное, зачем?

– Я же сказала: мне нужно разобраться в себе. И мне есть где жить.

– Ты уходишь к нему? – Лицо Энджа мрачнеет, и меня накрывают угрызения совести.

– Нет, не к Дару. И он тут ни при чем. Эндж, мне правда нужно немного побыть одной. Не удерживай меня, пожалуйста, мне и так нелегко.

– Мне сложно не удерживать любимую девушку, которая меня бросает. Мне хочется знать – почему? Почему мы вместе не можем справиться с твоими проблемами? Как справлялись всегда.

– Потому что я разучилась действовать самостоятельно, и мне это совершенно не нравится. Прости, Эндж, но я все решила, правда.

Он потерянно отступает, а у меня разрывается сердце.

– Мне просто нужно разобраться в себе.

Энджел делает шаг мне навстречу и нежно проводит ладонью по щеке.

– Я не могу удерживать тебя, Каро. Это никому не под силу. Просто прошу: будь осторожна. И возвращайся ко мне. Ты ведь знаешь, я тебя люблю.

– Знаю. – Я киваю, с трудом сдерживая слезы.

– Давай я сниму тебе виллу? Или оставайся здесь, я найду себе жилье…

– Нет, Эндж. У меня действительно есть где жить, и жить я буду одна. Не волнуйся.

***

У меня в руках стаканчик кофе, купленный неподалеку, и небольшая сумка, в которую влезла пара платьев и купальник. Я медленно бреду по набережной навстречу солнышку, щурюсь и чувствую умиротворение. Первая боль прошла, и наступило удовлетворение от правильно принятого решения.

И в данный момент я не представляю, что буду делать дальше. Как определить, схожу я с ума или нет? Кто за мной охотится, если мне не показалось? Но, по крайней мере, я перестану маниакально подозревать Энджела.

И это все Дар! Он зародил тень сомнений…

Умиротворение дает трещину. Тяжелые мысли пробираются под кожу.

Я никогда не подозревала самого Дара, как-то вышло, что он стал пострадавшей стороной. Но расстались мы на нехорошей ноте. А что, если за всем стоял он?

От этой мысли становится тошно. Не хочу в это верить, но Дар давно на острове, у него тут явно куча знакомых. Он мог организовать подставу на дороге. А пожар? Зачем организовывать пожар у менталистки? Не сходится. Да и с дорогой непонятно. Зачем Дару два раза подставляться?

Ответа нет. Голова скоро взорвется, хотя еще пять минут назад я была если не счастлива, то хотя бы спокойна. Сейчас же бесцельно бреду по набережной, потому что не могу решиться отправиться в единственное место, где могу остаться ночевать. В бывший дом Дара.

Сначала сижу на пирсе, поставив рядом сумку и опустив ноги в воду. Пью кофе и размышляю. Сопоставляю факты, но не могу понять, кто из двух парней пытается свести меня с ума. У Дара есть повод, у – Энджела возможность. Но зачем?

Устав от бессмысленных терзаний, все же отправляюсь по указанному адресу.

Дом Дара притаился между двух больших вилл в тени сада, его даже не сразу получается заметить. Низкий заборчик, много зелени и потрепанный гамак между двумя пальмами на берегу.

Здесь действительно мало места. Кровать у окна с видом на море, комод, душ и небольшая кухня на открытой веранде. Тут мало места даже для меня, а я не привыкла к излишествам. Они появились только тогда, когда в мою жизнь вошел Энджел. Как здесь несколько лет выживал Дар, непонятно.

Кидаю сумку и присаживаюсь на кровать. Странное ощущение. Я совершенно отвыкла жить одна, и сейчас, когда я ушла от Энджела, чтобы разобраться в ситуации, не знаю, с чего начать.

Еще раз обвожу взглядом свое временное жилище. Нахожу на небольшой книжной полке книгу, что-то об истории острова, надеваю купальник и выхожу к морю, в гамак. Я уверена: если кто-то снова объявил на меня охоту, он сам даст о себе знать.

– Я знал, что ты придешь… – Задремав в гамаке, не слышу, как ко мне подходит Дар.

Снимаю с лица открытую книгу, которую так и не начала читать, а использовала исключительно как зонтик от солнца, и смотрю на парня.

– А я рассчитывала, что раз уж ты пустил меня сюда, не станешь нарушать мое личное пространство. Я ведь ушла не от Энджела, а чтобы разобраться в себе.

– Мне нужно с тобой поговорить. Кажется, я знаю, кто может за всем этим стоять. Но, боюсь, версия покажется тебе нереальной.

Приподнимаюсь в гамаке и спускаю ноги, касаясь босыми ступнями белоснежного и совсем негорячего песка. Напряженное выражение лица Дара заставляет нервничать. Выгоревшая светлая челка падает ему на глаза, и он раздраженно откидывает ее в сторону.

– Рассказывай…

Дар сидит прямо на песке, прислонившись спиной к шершавому и колючему стволу пальмы. Ему вообще удобно?

– Я даже не знаю, с чего начать, – признается он. Глаза закрыты, поза кажется расслабленной, но если приглядеться, видно, насколько напряжены его мышцы. – Эта версия… она настолько бредовая… Трудно поверить в ее правдивость.

Он долго рассказывает свои умозаключения. С паузами, тщательно подбирая слова. Я слушаю, и многое становится на свои места. Дар прав, звучит как бред сумасшедшего. Слабо верится, что Киту и правда удалось выжить (точнее, воскреснуть), но Дар весьма убедителен.

– В этой версии не сходится только одно, – говорю я, задумчиво потеребив губу. – Почему сейчас?

– Кит всегда был терпелив. – Дар пожимает плечами. – Если это он, он выжидал. Ему нужно было, чтобы мы с тобой оказались в одном месте. Других идей у меня нет.

– Не понимаю…

– Это просто предположение. Верное ли оно? Не знаю. Но оно многое объясняет.

– Думаешь, Кит мог стать настолько жестоким и безбашенным?

– Травмы делают нас более озлобленными и стойкими. Кит погиб из-за нас. Если предположить, что бабушка все же провела ритуал возрождения феникса, то она пожертвовала своей жизнью. То есть и она, по сути, погибла из-за нас. Я был несдержан и хотел получить все и сейчас. А ты была причиной, по которой я не желал оставаться слабым. Мы думали о себе, а Кит был влюблен в тебя и слепо следовал за мной. После ритуала года полтора он должен был провести в аду. Представляешь, каково это – когда на обожженное тело заново нарастает мясо? Я – нет. И не хочу. А Кит прошел через это. У него было много времени, чтобы возненавидеть нас.

– Ты точно уверен, что он выжил?

– Я связывался с мирс Валери.

– Она подтвердила?

– Она никогда не скажет прямо, но она и не отрицала, а это уже многое. Феникс всегда сам решает, кому открыть тайну возрождения или не открывать ее вовсе. То, что Кит не нашел меня…

– Может говорить о том, что версия с фениксом красивая, но неправдоподобная, – отрезаю я.

От рассказа Дара – мурашки по спине. Мне непросто это переварить, а каково ему? Они же с Китом были очень близки. Смерть брата заставила Дара отказаться от привычной жизни, от любви и попыток стать счастливым. А если предположить, что Кит все же выжил и пришел мстить… Это очень больно. Даже мне.

– Может… Но думаю, если бы я ошибался, мирс Валери мне бы об этом сказала. А она промолчала.

– И что ты будешь делать?

– Не знаю… – Дар пожимает плечами. – Я не представляю, где его искать. Не представляю, на кого он может быть похож. Зато я очень хорошо знаю его самого. Думаю, если он окажется рядом со мной, узнаю очень быстро. Ну, если он оставит меня в живых.

– Если бы он хотел убить, уже убил бы. Разве не так? – спрашиваю я.

– Дело в том, что я представления не имею, что у него в голове. Кит ли это вообще, и чего он хочет добиться.

– Справедливости, наверное… – мрачно подвожу итог я.

– Еще бы понимать, что он подразумевает под справедливостью.

– Нам должно быть так же больно, как было ему… – дрогнувшим голосом говорю я. – Страх. Боль. Безысходность и одиночество… Он ведь испытывал именно это?

Мы с Даром потрясенно переглядываемся, и по спине пробегают мурашки от неприятных предположений.

– Не могу в это поверить… – Я наконец отмираю и трясу головой. – Мне просто нужно это переварить.

Оставляю книгу на берегу возле гамака, а сама бегу в сторону моря. Вода теплая, как парное молоко. В такой голову остудить не получится. Но я все же надеюсь, что заплыв навстречу волнам заставит меня прийти в себя и осознать сказанное Даром.

Дар устремляется за мной, и на подходе к кромке воды обгоняет, на ходу стаскивая через голову рубашку. Ныряет в набежавшую волну в легких шортах до колена.

Позер. Но красивый, зараза! До сих пор сердце екает при виде его обнаженного тела. А ведь я верила, что переболела.

Парень скрывается под водой практически без брызг. Мелькает сильная загорелая спина. Рельефные руки рассекают волны, а я думаю, что купаться с ним – не лучшая затея. Но я решила искупаться первая и не готова уступать нахалу воду, поэтому ныряю за парнем.

И все же вода сегодня чуть прохладнее, чем была вчера. Или солнце жарит сильнее. В любом случае она освежает. Я плыву навстречу горизонту. Поднимаюсь на волнах и вместе с ними спускаюсь с гребня. Море сегодня неспокойное, но я без труда с ним справляюсь. Мне в кайф.

В Монарко невозможно утонуть в прямом смысле этого слова. Можно наглотаться воды, испугаться, но пойти ко дну – нет. Вода слишком соленая и плотная, она тебя словно выталкивает. Поэтому, например, нырять без дополнительного груза очень сложно.

Плаваю с удовольствием. Даже не пытаюсь догнать Дара, чью светловолосую макушку вижу впереди. Что-то нет настроения на соревнования. Наверное, я уже получила все спортивные победы. Дух соперничества перестал заводить. Сейчас мне хочется просто наслаждаться жизнью. К сожалению, для меня это недоступная роскошь. Снова появился тот, кто считает, что я недостойна ни жизни, ни счастья.

Вылезаю на берег спустя полчаса, ощущая приятную усталость во всем теле. Меня догоняет Дар. Красивый, с капельками воды на бронзовом теле и шальной улыбкой, которая нечасто появляется у него на губах.

– Знаешь, – говорит он, жадно меня разглядывая. – Ты стала еще красивее. Или просто тебе к лицу мокрый купальник.

– Не начинай… – отмахиваюсь я, стараясь не показать, как меня трогают его слова.

– Почему? – хрипло спрашивает он и приближается, опасно сокращая между нами расстояние.

– Потому что один раз ты уже обвинил меня в гибели в брата. В том, что я лезу не в свое дело. Я перешагнула все это и начала жить. Не хочу снова сваливаться в бездну, которой были наши отношения.

– Я был идиотом. И, похоже, вся моя жертвенность была не нужна никому кроме меня. Но она не сделала меня счастливым и даже не позволила обрести искупление или покой. Если бы я мог вернуться на три года назад, то поступил бы иначе.

– Но ты не можешь. – Я качаю головой и отступаю.

Дар, на котором лишь прилипшие к сильным бедрам светлые шорты – для меня слишком. Он будоражит и заставляет терять голову. С ним я снова хожу по лезвию ножа. Мимолётная слабость с моей стороны – и жизнь снова превратится в хаос. Отношения с Энджелом, которые и так дали из-за Дара трещину, – единственное стабильное, что у меня есть.

– Не могу. Но вдруг у нас еще есть шанс? – хрипло, с надеждой спрашивает Дар.

А у меня сжимается сердце. Вот зачем он так со мной?

– Я не хочу этого, Дар. Я переживу эти несколько дней и вернусь в Горскейр. Возможно, в Монарко останется не только море, солнце и ты, но и неприятности. Возможно, Кит, если нам вредит он, просто не хочет, чтобы мы были вместе. Ведь до моего приезда сюда мы с тобой жили спокойно. Нужно просто вернуть все на свои места.

С этими словами я разворачиваюсь и иду в сторону виллы.

– А если ты уедешь, я тут не останусь. Я не считаю, что эти три года мы были на своих местах. Я больше так не хочу! – кричит Дар. – Кит – феникс, в этом я уверен на сто процентов. Он не искал меня эти годы. Даже если за неприятностями стоит не он… В любом случае он жив и не искал меня. Наверное, настало время прервать затворничество.

– Зачем?

– Потому что я намерен снова завоевать тебя.

Качаю головой. Не хочу. Но вот смогу ли отказаться? Это большой вопрос.

– Дар, не нужно идти за мной, – мрачно говорю я и ускоряю шаг.

– Я не за тобой, – отвечает он. – В доме все мои вещи, и есть парочка таких, которые дороги моему сердцу. В том числе я пришел и за ними. Я далек от мысли, что ты сразу же кинешься мне в объятия. Не переживай, я знаю, что ты колючка. В этом плане не изменилось ровным счетом ничего.

Не отвечаю, упрямо продолжая идти между низких благоухающих кустов с яркими цветами. А перед входом в бунгало замираю. Потому что на ступенях стоит красивый, искусно сделанный кукольный домик, отдаленно напоминающий виллу, которую мы с Энджелом снимаем. На террасе кукольного домика замерла, опираясь руками на перила, ярко-рыжая кукла в льняных брюках и распахнутой рубашке. Такую же мы перед поездкой купили Энджу.

– Это еще что за фигня? – произносит Дар у меня за спиной.

– Представления не имею… – потрясенно отзываюсь я.

Мы стоим и настороженно смотрим на кукольный домик, который занимает почти все крыльцо и перегораживает проход.

– Может быть, кто-то ошибся и притащил тебе подарок, предназначенный какому-нибудь ребенку?

– Нет. – Я с ненавистью смотрю перед собой, запоминая мельчайшие детали красивой и дорогой игрушки. – Вряд ли кто-то заказал куклу, как две капли воды похожую на моего парня.

– Тогда… у меня нет объяснений. Это он так показывает, что ты ушла? Типа парень стоит один, а должен был стоять с тобой. Ну так… в качестве дикой идеи.

– Представления не имею! Ненавижу, когда меня пугают! – наконец отмираю я и делаю решительный шаг в сторону кукольного домика. Выкину его к демонам и забуду, как страшный сон.

Дар перехватывает меня за талию в последний момент. Не знаю, как он вообще успевает среагировать, потому что я вообще не подозреваю ничего плохого.

Парень дёргает меня на себя, а кукольный домик с оглушающим хлопком вспыхивает. Мы падаем навзничь. Я приземляюсь на Дара, и он шипит, потому что проехался спиной по вымещенной камнем тропинке. Зато и пламя нас не задело. Чудом, имя которому – Дар.

Пылает терраса, пылает фигурка Энджела на ней. Огонь ненормальный, магический, он не поддается физическим законам и распространяется с сумасшедшей скоростью.

Я перекатываюсь с Дара в сторону, и мы одновременно вскакиваем. Крыльцо пылает, огонь не щадит деревянное жилье Дара. Пятимся от разгорающегося пожара. Я не могу оторвать взгляд от маленькой кукольной фигурки, объятой пламенеем. Становится настолько муторно на душе, что к горлу подкатывает ком.

– Эндж… – сглотнув, шепчу я.

Картинка слишком реалистичная. А что, если это предупреждение? И это предположение по-настоящему пугает.

Огибаю Дара и бросаюсь по улицу.

– Каро, ты куда? – окликает он, повернувшись. За его спиной бушует пламя, к пожару уже начинают сбегаться люди.

Торможу и уточняю:

– Ты на магмобиле или осе?

– Нет. – Он качает головой.

– Тогда прости, мне некогда.

– Ты не хочешь дождаться пожарных? – с обидой уточняет Дар.

Словно это я подожгла его дом и потом решила смотаться. Но это ведь не так!

– Нет. Боюсь, что это… – киваю в сторону пылающего кукольного домика и разгорающегося дома Дара, – предупреждение. Кукла… Она символ. Опасность угрожает не нам.

– Думаешь, под прицелом феникса твой парень?

Сосредоточенно киваю. Дар ругается сквозь сжатые зубы, но устремляется за мной, параллельно пытаясь связаться кем-то по магфону. Неужели из-за нас с Даром опасность грозит и Энджелу? Если с ним что-то случится, я никогда себе этого не прощу.

Мы бежим так, словно сами устроили это дурацкий пожар. Наверное, Дару стоило бы остаться тут и реально дождаться момента, как дом потушат. Все же бунгало принадлежит ему. Но сил и желания спорить нет. Я сосредоточена совсем на другом.

То, что догадки имели под собой основания, понимаю достаточно быстро, когда впереди в небе появляется черный столб дыма. Заметив его, всхлипываю и ускоряюсь, игнорируя боль в подреберье и сбивающееся дыхание.

Когда мы подбегаем, вилла полыхает вовсю. И это по-настоящему страшно. Основной огонь сосредоточен на террасе. У входа пока только дым, и я не задумываясь кидаюсь к двери. Сердце безумно колотится. Я панически боюсь не успеть! Не прощу себе, если Энджел из-за меня погибнет.

– Каро! Ты с ума сошла? – вопит Дар мне в спину, но удержать не пытается.

Это правильное решение. Сейчас мне лучше не препятствовать. Эта не та ситуация, в которой можно выбирать и медлить.

– Там Энджел! – коротко отрезаю я, даже не пытаясь притормозить. Понимаю, что счет идет на секунды.

– Ты этого не знаешь. Не суйся туда! Это опасно! Каро! – пытается вразумить меня Дар, но сам при этом не отстает ни на шаг.

Но я, естественно, не слушаю. Я твердо уверена: Энджел внутри. Кто бы ни прислал мне горящий кукольный домик, он продумал все до мелочей. Фигурка парня на горящей террасе появилась не просто так. Это четкое указание, что именно произойдет. Только вопрос, предусмотрел ли наш преследователь возможность спасения для Энджела?

Это просто – на порыве влететь в горящий дом, внутри которого находится близкий тебе человек. Но оказавшись внутри, я тут же торможу, потому что все затянуто плотной пеленой дыма, в которой невозможно дышать. Жар опаляет, хотя пламя тут полыхает лишь отдельными очагами. Словно подожгли в нескольких местах.

– Эндж! – ору я и тут же захожусь в кашле. – Энджел!

Дышать невозможно.

Ко мне подбегает ругающийся Дар.

– Где он может быть?! – на выдохе интересуется парень, понимая, что бесполезно уговаривать меня уйти. И снова заходится кашлем.

– Не знаю. – Я проношусь через холл, прикрывая нос схваченным на кухне полотенцем. Молюсь, чтобы парень оказался не на террасе, потому что туда уже не пробиться – вовсю полыхает пламя. Да и тут огонь подступает все ближе.

– Каро! Нам надо уходить, – одергивает меня Дар. – Еще немного, и мы останемся тут. И его не спасем, и сами не выберемся.

– Нет! – Отчаянно мотаю головой. – Я не могу уйти без Энджа. Можешь идти один.

– Ты знаешь, я не уйду без тебя, – огрызается парень и бросается в следующую комнату. Вокруг пламя, и я впервые вижу всю мощь ледяной магии Дара. Он словно покрывается ледяной коркой. Иней бежит по стенам, и на секунду кажется, что даже дышать стало проще.

Бросаюсь следом по ледяному коридору и вижу Энджела на полу в задымленном помещении. Он не подает признаков жизни.

– Давай быстрее! – командую Дару.

Мы подхватываем парня под руки и начинаем тащить к выходу. Я понимаю, что Дар был прав, когда перед нами падает пылающая балка. В падении она покрывается инеем, жар стихает, а гарь становится не такой плотной. Только благодаря этому нам удаётся выбраться из пылающего дома. Перед глазами темные круги, а Энджел кажется неживым.

Меня ведет. Голова кружится, и мы падаем на лужайку перед домом. Маги-водники, приехавшие тушить пожар, пробираются ближе, а я пытаюсь нащупать на шее Энджела пульсирующую жилку, и не могу. От осознания, что я могла опоздать, меня накрывает паника. Раз за разом я дрожащими пальцами пытаюсь нащупать пульс, не замечая, что руки мокры от слез, которые текут по щекам и которые я инстинктивно вытираю.

Пальцы скользят по темной от копоти шее Энджела, пока меня не оттаскивают целители. Я по-прежнему не понимаю, жив ли он. Пытаюсь спросить, но сама отрубаюсь.

***

– Неужели жив? – слышу краем уха и открываю глаза.

Видимо, я отрубилась совсем ненадолго. Рядом со мной сидит Дар и поддерживает под голову. Перед глазами еще плывет картинка, но я успеваю поймать в глазах Дара страх. За меня.

От этого сжимается сердце, но я не могу позволить себе углубиться в эти эмоции. Не тогда, когда Энджел так сильно пострадал.

– Ты как… – начинает он, но я волнуюсь за Энджела.

Выворачиваюсь из рук Дара, встаю и пошатываясь направляюсь к целителям, которые осматривают Энджа в магмобиле. Из-за спин плохо вижу самого парня, который лежит на носилках.

– С ним все в порядке? – встревоженно спрашиваю я, старательно пытаясь разглядеть хоть что-то.

Голова кружится, а руки дрожат от слабости или от волнения. Не могу понять, но давно я не чувствовала себя так отвратительно.

– Все нормально… – тихо отзывается Энджел, приподнимаясь на локтях и покашливая. – Что случилось?

– Я… я… – Слезы душат, и я начинаю позорно рыдать. Наверное, все же от облегчения.

– Эта девушка и парень спасли вас, – поясняет женщина-целитель, обращаясь к Энджелу. – Они забежали в горящий дом. Вы бы погибли, если бы они не явились так вовремя. Вы помните, с чего начался пожар?

– Нет. – Эндж качает головой. – Нет. Я был пьян. Меня девушка бросила, – говорит он и смотрит прямо на меня.

И меня начинает затапливать чувство вины. Сейчас я не способна его контролировать, потому что сама чувствую себя виноватой. Он чуть не погиб из-за меня…

– Да вы не переживайте так сильно, – поддерживает его целительница. – Все обязательно наладится. Вы вон в рубашке родились. Второй день рождения можете праздновать.

– А уже наладилось, – замечает Эндж и снова смотрит прямо мне в глаза. И в его словах не вопрос, а утверждение.

Ну уж нет. Я его не оставлю. Не могу. Не тогда, когда он чуть не погиб, а вокруг творится такое! Но эти слова… Они царапают меня, но сейчас мне слишком плохо, чтобы проанализировать услышанное.

– Хочешь поехать с целителями? – спрашиваю я нейтрально.

– Пожалуй, нет. – Энджел медленно поднимается. Слегка пошатываясь, он подходит ко мне и сжимает в объятиях. – Как ты меня нашла? Я ведь и правда обязан тебе жизнью, Каро…

Сейчас в голосе Энджела нет торжества и превосходства. Парня будто подменили. Он такой, каким я его знаю. И это настораживает еще сильнее.

Отвечает вместо меня Дар.

– Кто-то подкинул кукольный домик на крыльцо дома, где остановилась Каро. Она увидела на террасе куклу с рыжей шевелюрой, а потом домик сгорел. И кукла тоже. Это натолкнуло нас на мысль, что лучше тебя проверить.

Парни схлестываются взглядами. Чувствую, что сейчас будет скандал, а я совершенно не готова его воспринимать. Мне все еще нехорошо. Голоса спорящих Дара и Энджела слышатся словно издалека, а перед глазами снова темнеет.

Я не успеваю отойти и куда-нибудь присесть, потому что ноги меня не держат. Падать в обморок два раза за десять минут – это немного не моя история. Я привыкла быть сильной, но сегодня, очевидно, что-то пошло не так.

Мне пшикают на лицо водой, и это заставляет очнуться во второй раз. Могли бы, право слово, обойтись как-нибудь повежливее. С другой стороны, вода тоже заставляет меня прийти в себя и сфокусироваться на окружающем пространстве, которое не сильно-то и изменилось за время моей отключки.

Так как лежу я достаточно удобно и у меня ничего не болит, делаю предположение, что кто-то из парней поймал меня и не дал грохнуться на землю. Интересно, кто? Дар был ближе, но вряд ли Энджел позволил бы кому-то приблизиться ко мне.

Но не спросишь же.

Маги-целители проверяют пульс и делятся силой. Сквозь спутанное сознание все же улавливаю: я просто надышалась гарью. Надо отдохнуть и не нервничать, сегодня избегать активности и больше спать. Только вот мне некуда идти, да и Энджелу тоже. Прежде, чем отдыхать и спать, надо найти, где это делать.

– Может быть, в лечебницу? Там мы можем за вами какое-то время понаблюдать, – предлагает лекарь.

Присаживаясь на траве, пожимаю плечами. Может, и в лечебницу. Все равно идти некуда.

– Не нужно в лечебницу, – подает голос Дар. – Моя вилла по соседству. Там много места. Пойдем, тебе нужно отдохнуть. И, думаю, это приятнее делать в комнате с окнами, выходящими на море.

– А Энджел? – тихо спрашиваю я. – Я не могу оставить его.

– Бери и своего парня, – сквозь зубы цедит Дар.

Но в позу встает Энджел.

– Мы не нуждаемся в том, чтобы нам давали кров серфингисты. Мы сами разберемся…

– Как скажешь. – Дар фыркает. – Можешь иди куда хочешь. У тебя сейчас как раз видок идеален для того, чтобы искать недвижимость для съема. Желающие выстроятся в очередь. Но, прости, Каро надо отдохнуть и переодеться. Или ты хочешь тащить ее на подвиги с собой? Лишь бы не принять мою помощь?

– Каро не во что переодеваться, как и мне. Если ты мог заметить, наши вещи сгорели.

– Не переживай, я решу эту проблему. Даже с тобой. Мне несложно.

– Я еще раз говорю, что мы не нуждаемся…

Голова снова кружится, упрямство Энджела кажется глупым. Я оборачиваюсь к нему и отрезаю:

– Говори, пожалуйста, за себя. Я хочу в душ и спать. И будет прекрасно, если спать придется не под пальмой. Пожалуйста, давай примем приглашение Дара. Я очень устала и не способна сейчас на поиски нового жилья.

– Ты что, не видишь, что он пытается вернуть ваши отношения? Это приглашение не бескорыстно.

Смотрю на Энджа и не узнаю. Может, на него так действует стресс?

Впрочем, он быстро берет себя в руки и кивает.

– Хорошо. Но завтра мы съедем.

– Да, хорошо, – соглашаюсь я.

Дар мрачно щурится. Энджел даже не скрывает торжества, я же считаю, что парням не обязательно знать, что я непременно съеду. Но не с Энджелом. Я все еще считаю правильным самостоятельно разобраться в ситуации. Мне нужно понять, кто и почему нам вредит.

Если мы с Даром вписывались в схему мести Кита, то при чем тут Энджел? Его пытаются уничтожить, потому что с ним я была счастлива? Нелогично. Ведь убить его попытались как раз тогда, когда я от него ушла.

Будто снова толкая меня этим в его объятия.

***

На вилле Дара, которая находится по соседству, меня ждет несколько неприятных моментов.

Дар просто заходит вместе с нами в холл, обводит его рукой и говорит:

– Моя спальня на втором этаже. На первом – гостевые. Устраивайтесь. Думаю, сами справитесь с этой задачей. Постельное белье свежее, тапочки и халаты в наличии. Я только накануне въехал, а клининг мне хвалили.

После этих слов он неспешно направляется на кухню и включает кофе-машину, а я замираю, потому что не понимаю, что делать и как себя вести.

– Пойдем выбирать нам спальню.

Эндж обнимает меня за талию и тянет за собой, а я понимаю, что не могу. Не могу в доме Дара спать с Энджелом в одной спальне. Мне сложно даже себе объяснить, почему я испытываю жгучий стыд.

– Выбирать нам спальни… – поправляю я.

– Каро? Я думал, мы все решили? – с нажимом говорит парень, словно пытаясь меня продавить.

Но вот как раз давление на меня и не действует. И я думала, Энджел это прекрасно понимает.

– Да, мы все решили, – упрямо заявляю я. – Мы решили, что мне нужно чуть больше свободного пространства.

– Каро, я рассчитывал, что после случившегося…

– Я вернусь к тебе Эндж?

Выражение его лица красноречивее слов, но я лишь качаю головой.

– Но я не уходила. Вот в чем дело. Не дави на меня, пожалуйста.

– Все дело в нем, – отрезает парень.

Мне не нужно уточнять, в ком именно, потому что это очевидно. И сил с этим спорить нет. А потом… в словах Энджела есть зерно истины. Появление Дара заставило меня сомневаться в своих чувствах. Это мне не нравится, но я не уверена, что стратегия игнорирования проблемы – хорошая идея. Если мои чувства к Энджелу лишь удобная иллюзия, наверное, пора ее разрушить. Любые иллюзии – это нехорошо.

– Все дело во мне. Я слишком вросла в тебя, Эндж. Встреча с Даром и то, что начало происходить вокруг, заставили меня вспомнить, какой я была раньше.

– А какой ты была раньше, Каро? – с вызовом спрашивает он. – Дерганой, несчастной и потерянной? Хочешь вернуться в это состояние? Именно такой ты была, когда мы встретились.

– Я была самодостаточной. И закончим этот разговор, – отрезаю я и сворачиваю в первую же попавшую спальню, лишь бы побыстрее сбежать от Энджела.

Долго смываю в душе гарь, копоть и волнения. Мой жизнь снова сделала крутой поворот. И снова у меня четкое ощущение, что за моей спиной стоит кукловод, но я не могу понять, чего он добивается. Дергает за ниточки, заставляя совершать какие-то действия, но каков финал этого спектакля?

Мы с Даром поняли правильно: если за всем стоит феникс (о чем свидетельствуют пожары), он хочет, чтобы мы страдали. Но зачем убивать Энджела? Или Энджел должен был выжить? Но феникс просто не мог знать, что мы успеем его спасти. Энджел не вписывается в схему. Мы что-то упускаем, и я не могу понять, что именно.

Выхожу из комнаты через полчаса с одной мечтой: мне нужен кофе. Большая кружка. Даже мысль о том, что в компании Энджа и Дара мне будет неловко, меня не останавливает.

Дара нахожу на террасе с видом на море. Тут она больше, чем в нашем сгоревшем доме. Стоит круглый столик и несколько стульев. Сажусь на один из них.

Вытянув ноги и откинувшись на спинку, Дар устроился на другом.

– Угостишь кофе? – прошу я, и парень сосредоточенно кивает.

Он напряжен и, кажется, уже жалеет, что позвал нас.

– Если хочешь, после кофе мы уедем.

– Я не хочу этого «мы», Каро, – признается он и со злостью смотрит мне в глаза.

– Ты ведь понимаешь, что не имеешь права меня об этом просить.

– Понимаю, но это не ревность, если ты подозреваешь меня в ней. Твой парень манипулирует тобой. И этот пожар… Он тоже кажется подозрительным. Меня злит, что ты ведешься на его манипуляции.

– Ты говоришь бред!

– Может да, а может, нет. Просто ты не сталкивалась с манипуляторами и абьюзерами.

– А ты? Ты сталкивался, Дар?

– Я сам им был, – равно замечает он, игнорируя то, что я начинаю выходить из себя. – Я всегда держал Кита на коротком поводке, потому что так мне было удобно. Вспомни наши отношения.

Я замираю, пытаясь проанализировать прошлое. Понимаю, что Дар прав, но согласиться с этим очень сложно. Энджел же не такой. Или такой? И самое главное: где он сейчас?

– Нет… – Я мотаю головой, иррационально не желая соглашаться. – Дар, ты ведь меня знаешь. Со мной это не работает. Я неудобная, и мной сложно манипулировать.

– Тебе так кажется. Все думают, что ими сложно манипулировать. Энджел нашел тебя, когда тебе было плохо. – Дар не спрашивает, он перечисляет очевидные вещи. – Он быстро стал для тебя незаменимым. Сначала просто помогал, а потом у тебя не осталось сфер жизни без него. Так ведь?

– Мне казалось, такой должна быть любовь… – шепчу я, испытывая смущение и стыд.

Не хочу говорить с Даром о своих отношениях с другим парнем. Это кажется мне неправильным. Мне было бы неприятно обсуждать романтические отношения самого Дара.

– Любовь… Любовь – это ведь тоже зависимость. Не так ли, Каро? – хрипло спрашивает Дар, и у меня по спине пробегают мурашки.

Его лицо так близко. Голубые глаза потемнели, а на губах – ироничная жесткая улыбка. Он так и остался моим мальчиком-наваждением. Невыносимый Дар, которому я не способна сопротивляться.

– Тоже пытаешься манипулировать мной? – спрашиваю я севшим голосом и старательно игнорирую участившееся сердцебиение.

Дар отстраняется и пожимает плечами. А потом и вовсе уходит на кухню и продолжает разговор уже оттуда.

– Все мы пытаемся манипулировать друг другом. Вопрос только в том, насколько далеко получается зайти. Насколько мы сами способны это сделать и насколько нам это позволяют.

– Считаешь, я позволила слишком много?

– Какая разница, что считаю я? Важно, что думаешь по этому поводу ты.

– Ты стал чересчур здравомыслящим, – замечаю я с грустной усмешкой. – Слишком сильно изменился.

– Считаешь, у меня не было на то причин? – спрашивает он, и в его голосе звучит боль.

Я невольно поворачиваюсь в его сторону.

Дар стоит за распахнутыми дверями с чашкой кофе в руках. Рукава светлой легкой рубашки закатаны и обнажают крепкие загорелые предплечья. Несколько верхних пуговиц расстёгнуты и видно шею и часть груди. Небрежная, уверенная поза. Легкая расслабленность в движениях.

Дар и правда изменился. В нем появилось что-то такое, чего раньше не было. Наверное, спокойствие и здоровый фатализм, которых не хватает мне. И рядом с ним я чувствую себя растерянной. Словно он видит и знает больше, чем вижу и знаю я. Словно он вырос, изменился и смог пережить прошлое, а я осталась где-то там. Сломанной девочкой, пережившей кошмар с маньяком, но потерявшей любовь и друга…

Это такое неожиданное ощущение, что я в очередной раз теряюсь.

– Пойду, проверю, куда пропал Энджел. Сидеть в комнате в гордом одиночестве немного не про него, – торопливо сообщаю я просто потому, что не могу и дальше оставаться с Даром наедине. Это слишком сложно. С меня будто силой снимают панцирь, обнажая мягкое и беззащитное нутро.

– А кофе? – спрашивает Дар, и я снова чувствую себя глупо, потому что забыла о том, что просила его.

– Поставь на стол, пусть немного остынет. Я сейчас вернусь и выпью.

– Как скажешь, – усмехается Дар, будто понимает меня лучше, чем я сама. – Но, Каро… – окликает он.

– Что?

– Ты ведь понимаешь, что от себя не убежишь? Тебе придется сделать выбор.

– А разве я его не сделала?

– Нет… – хмыкает он и демонстративно ставит чашку на столик.

Я молча срываюсь в комнату к Энджу. Глупо было надеяться, что Дара остановит наличие у меня парня.

Торопливо иду по коридору и замираю перед оставшейся спальней по соседству со мной. Энджел должен был занять ее. Выдыхаю, чтобы успокоиться и избавиться от мыслей о Даре. Заношу руку, чтобы постучать, но потом толкаю дверь. Стучат в комнату к чужим людям. Энджел – не чужой для меня.

Мне совершенно не нравится то, что мысленно я добавляю: «Пока».

Толкаю дверь, делаю шаг в комнату и в ужасе замираю, со всей мочи завопив:

– Дар! Скорее! Иди сюда!