Дар, который управляет тобой (СИ)

— А где… — спросил побелевший учитель.

— В своей комнате. Жив и здоров, — рявкнула Тиниара.

— Что-то случилось? — поинтересовалась взволнованная Грета. Её щёки покрывал непривычный румянец, а голос едва заметно дрожал.

— Нет, — так же резко ответила Тин. — Я не очень хорошо себя чувствую, можно мне идти?

Получив разрешение, девушка вылетела из аудитории и побежала в свою комнату.

2.05

Тин не хотела спать. Грета старалась выпытать причину её раздражения, но девушка вновь закрылась, отказываясь отвечать даже на самые простые вопросы. Подруга решила, что лучше дать ей время остыть, и оставила Тиниару в покое.

Секундная стрелка с завидным упорством отсчитывала бессмысленные отрезки времени, каждым своим движением приближая новый день. Новый день, в котором от Тин вновь будут требовать ответов, которых она не знала. Мысли в голове смешались и перепутались, сказывалась усталость и схлынувшее эмоциональное напряжение, но девушка сидела в кровати, до жути боясь положить голову на подушку и увидеть во сне Дилиана. Ей казалось, что ещё один подобный сон, и она не справится со своими эмоциями. Как бы ей хотелось, чтобы Эрик сейчас был рядом. Тогда можно будет разобраться в своих чувствах…

Стоп. Из спутанных мыслей медленно формировалась не слишком продуманная идея. Что если она не смогла переместиться в комнату в башне, потому что не хотела туда попадать? Если попробовать телепортироваться не куда-то, а к кому-то? Тин встала на ноги, возбужденно потирая ладони, и представила в мыслях Эрикиля — его тёмные волосы, серую кожу, широкую грудь. Сосредоточиться было сложно — Тин так волновалась, что о медитации даже не думала. Просто больше всего на свете хотела увидеть Эрика. Когда мир начал меркнуть, а кожа покрылась мурашками, девушка ненадолго зажмурилась и распахнула глаза, осматривая комнату, в которой очутилась.

Высокие потолки, расписанные теряющимися в потёмках картинами, тяжёлые, причудливо драпированные бархатные шторы, позолоченная лепнина на стенах, накрытая белыми чехлами мебель. Комната казалась заброшенной, очень дорогой и безвкусной. Целующуюся в одном из углов пару Тин заметила не сразу, лишь когда девушка оторвалась от кавалера и игриво хихикнула. Тиниаре стало так неудобно, что она захотела куда-нибудь спрятаться, но этот парень… Она не видела его лица, и цвет кожи в темноте было не разобрать. Ладони неприлично скользили по телу незнакомки, тянули пышную юбку вверх, снимали широкие бретельки с плеч. На мизинце левой руки был перстень, и воздух в груди Тин замер, сковывая лёгкие болью. Этого не может быть…

— Эрик? — прошептала она, чувствуя, как от лица отливает вся кровь и голова начинает кружиться. Парень мгновенно отпрянул от своей спутницы и потрясённо посмотрел на увлечение из прошлого. Он застыл на мгновение, его любовница перевела удивлённый взгляд на нежданную гостью. Эрикиль отодвинул девушку с дороги, оторвался от стены и сделал несколько неуверенных шагов в сторону Тин. Даже с такого расстояния было видно, что он жутко пьян, и Тиниара инстинктивно отшатнулась, закрывая ладонью рот.

— Малышка, — тихо пробормотал парень, и его голос звучал почти как раньше, но всё же иначе. Искусственно. Наигранно. А может, он всегда звучал именно так?

Тин почувствовала, как тело сковывает сильнейшая судорога. Так бывало очень редко, когда от усталости она валилась с ног. В такие дни перемещения давались ей особенно тяжело, и когда в глазах потемнело, девушка провалилась в пустоту.

* * *

Услышав невероятный грохот, Грета вскочила с постели. Спросонья ей показалось, что в комнату кто-то ворвался, и девушка мгновенно создала световой шар. Переборщила — тот оказался настолько ярким, что она сама недовольно прищурилась, привыкая к нему. Когда зрение вернулось, увидела на полу Тиниару, скрючившуюся в совершенно неестественной позе, и бросилась к подруге, первым делом пытаясь нащупать у неё пульс. Жилка на шее билась так медленно и неуверенно, что Грета несколько раз перепроверила, боясь, что ей показалось. Руки и ноги странно согнуты, спина выгнута, подбородок вжат в грудь.

— Тин, — тихо позвала она, встряхивая за плечо и понимая, что ответа не последует. Услышав стук в дверь, Грета вскочила и, не поинтересовавшись кто там, распахнула её — на пороге стоял Аншари: босиком, в майке и пижамных штанах.

— Я почувствовал, что тебе страшно, — попытался оправдаться он, но Грета была так рада, что, не раздумывая, схватила за руку и втащила в комнату. Увидев на полу Тиниару, мужчина ругнулся и сел рядом с ней на колени. — Давно она в таком состоянии?

— Я не знаю, пару минут назад меня разбудил грохот, — срывающимся голосом ответила Грета. — Что с ней?

— Так бывало раньше, когда дар только проявился. Она перемещается. Постоянно.

— То есть?

— Каждое мгновение меняет своё местоположение. До сотни прыжков в минуту.

— О Боги, — выдохнула Грета. — Она в сознании?

— Скорее нет. Мозг не в состоянии обработать такое количество информации, она в каком-то подобии обморока.

— Как это остановить?

— Никак. Мы можем только ждать. Ты пока целителя разбуди, знаешь, где он живёт?

Грета кивнула, накинула халат, надела первые попавшиеся туфли и выбежала из комнаты. Звуки её шагов громко звенели по каменному полу и разлетались по пустым коридорам гулким эхом. Их целитель, господин Дилькионниль, один из немногих ситрайцев в академии, конечно, спал. Грета со всей силы колотила по двери кулаками, пока он не проснулся и не открыл. Эльф встретил девушку с некоторым раздражением — и днём работы хватало. Стихийники, особенно те, кто хотел обучиться боевой магии, часто калечили себя на занятиях, некроманты не отставали — порой они использовали столько собственной крови для своих тренировок, что их самих приходилось вытаскивать с того света. Но количество пролитой крови часто компенсировало недостаток сил адепта… В общем, ночь для ситрайца была священным временем, когда его никто не отвлекал.

— Моей соседке плохо, — задыхаясь от бега и волнения, сказала Грета.

— Пусть идёт в лазарет, — поморщился Дилькионниль и попытался закрыть дверь, кинув на девушку надменный взгляд. Но нахалка не собиралась уходить. Вместо этого придержала ладонью дверь.

— Нет, она не может идти. Меня послал к вам Аншари, — забывая о правилах приличия, Грета назвала господина Шидо по имени.

— Твоя соседка — та девчонка, портал? — вздохнул эльф. Он знал о ней лишь со слов других: женщины, которая была целителем в академии до него, и Аншари. Преподаватель все уши прожужжал о своей подопечной, но за год работы помощь Дилькионниля так и не пригодилась. Грета кивнула, ситраец закатил глаза и вышел из комнаты. Бежевый шёлковый халат в пол, расшитый причудливым золотым узором, русые волосы длиной до пояса распущены и почти скрывали уши. Впрочем, перепутать его с человеком было невозможно.

Девушка быстро засеменила в свою комнату, стараясь не оборачиваться и не смотреть на мужчину, которому едва доставала до плеча. Эльфийская статичная красота всегда пугала её, а сами ситрайцы казались пустыми холодными статуями.

— Что тут у нас? — спросил Дилькионниль, появившись в комнате. Ситраец удивился неподобающему внешнему виду господина Шидо, но промолчал.

— Приступ кончился минуты три назад, — ответил ему Аншари. Судороги у Тиниары уже прекратились, и наставник переложил девушку на кровать. Она была бледной, почти белой, глаза глубоко ввалились, губы высохли и покрылись трещинами из которых сочилась кровь. Эльф придвинул к постели стул, сел на него и взял девчушку за руку. Она казалась совсем ребёнком, впрочем, мужчина никогда не мог определить человеческий возраст. — Тин на грани. Помнишь, что я тебе говорил?

Ситраец недовольно поморщился, кивнул и закрыл глаза. Держать её на грани жизни и смерти около получаса — если вернуть раньше, девушка снова начнёт перемещаться и потеряет катастрофическое количество энергии. Дар убивал её — немногие могли использовать жизненную силу тогда, когда кончался запас магической. А девчушка делала это ненамеренно, даже не осознавая, что творит.

Дар отзывался неохотно, но мужчине всё равно приходилось сдерживать его, чтобы не исцелить слишком рано. Это выматывало. А ещё раздражали зрители — он чувствовал взгляды на своей спине. Аншари тяжело дышал и метался по комнате, а подруга пациентки сидела на стуле и светилась едва заметным ореолом. Ситраец решил, что она делает не нарочно, но это раздражало.

— Ты можешь прекратить? — довольно резко спросил эльф, и Грета вздрогнула. Увидев, что его не поняли, ситраец пояснил: — Твой свет мешает.

— Извините, — робко пробормотала девушка, вскочила и выбежала из комнаты. Остановилась у окна в коридоре, бездумно уставившись в темноту. Небо затянуло тучами, и даже тусклый свет, которым коридоры освещались по ночам, не позволял разглядеть хоть что-нибудь снаружи.

— Прости его, он сейчас очень сосредоточен, — тихо сказал Аншари, и девушка вздрогнула. Она не слышала, как мужчина вышел из комнаты, но поняла, что хотела видеть его рядом. Обернулась. Грета старалась напоминать себе, что он намного старше, но каждый раз глядя в мальчишеские глаза, не могла в это поверить. В тот день, когда девушка впервые его увидела, её словно молнией ударило: она не понимала, как вообще жила без его взгляда. Аншари рассказал ей легенду о связанных судьбах, о душах, способных веками ждать друг друга. А ещё, что они нашлись. Мужчина был так счастлив, упал перед ней на колени, твердил, что любит. Что любил её всю свою жизнь.

Но Грета была не настолько глупа, чтобы легко поверить в его слова. Сильные чувства, возникшие в считаные секунды — это точно приворот, причём сотворённым искусным магом или того хуже. Она была защищена от внушения, с детства носила на шее амулет — мать настояла. Боялась, что её дочь кто-нибудь использует в своих целях. В этом не было ни капли любви, женщина пеклась лишь о благополучии и чести рода, ведь Грета была единственной наследницей. Отец не успел обзавестись другими детьми, умер от неисцелимой болезни, когда дочке было два года.

Это должен быть приворот. Но сейчас, в минуту слабости, Грета не могла рассуждать логически. Она видела лишь человека, который смотрел на неё влюблёнными глазами и хотел защитить от всего, даже от мелочи, вроде грубости целителя. Девушка позволила слезам скатиться с её глаз и прошептала:

— Я так испугалась…

Аншари сделал пару неуверенных шагов в её сторону, потянулся к ней рукой и стёр пальцами одну из слезинок. Невинное прикосновение с новой силой зажгло огонь в их сердцах, чувства показались Грете невероятно естественными, словно воздух вокруг, словно свет солнца по утрам…

— Я сделал всё, что мог, — голос Дилькионниля разрушил хрупкую идиллию, и Аншари отпрянул от девушки, оборачиваясь к нему. Эльф пристально смотрел на открывшуюся его взору сцену, но от комментариев опять воздержался. — Пациентка спит. У неё обезвоживание, так что нужно отпаивать, когда очнётся. Водой, травяными настоями, жидкими бульонами. И проследите, чтобы не пользовалась даром, пока не восстановится.

— Я знаю, спасибо, — кивнул Аншари. Ситраец кинул на Грету последний пристальный взгляд и удалился.

2.06

Грета отёрла холодный пот со лба Тиниары и вздохнула, рассматривая бледное лицо. Она боялась оставлять подругу одну, хоть целитель и уверял, что ничего не случится. Тин несколько раз приходила в сознание, но, казалось, не видела окружающего мира. Твердила себе под нос неясные фразы, что сводило Грету с ума. Девушка всё вслушивалась в слова, пыталась разобрать лепет, словно это могло помочь, словно если узнать причину того, что случилось, Тин полегчает. В дверь тихо постучали, отчего Грета вздрогнула. Она поднялась на ноги, глянула в зеркало, наскоро приглаживая растрёпанные волосы. Посетителем оказался Дилиан — серые глаза покраснели от недостатка сна, лицо осунулось, брови напряжённо сведены.

— Как она?

— Спит, — шёпотом ответила Грета, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь.

— Что говорит целитель?

— Что её можно оставить одну, но мне страшно…

— Почему в лазарете не оставили?

— Господин Дилькионниль уверил всех, что пациентке нужно лишь хорошо выспаться.

— Остроухий садист, — зло выдохнул Дилиан. — Ты устала, наверное. Хочешь, я сменю тебя на пару часов?

— Не знаю, удобно ли, — Грета вздохнула и нахмурилась. С одной стороны, ей очень хотелось ненадолго выйти из комнаты, а с другой — оставить подругу в бессознательном состоянии наедине с парнем…

— Ну что я ей сделаю? — вздохнул староста, поняв, о чём она думает.

— Не слишком это неприлично? — спросила девушка, на что Дил вопросительно поднял брови. — Ладно. Заходи. Я вернусь через час.

— Не торопись, — отмахнулся Дилиан. Едва Грета ушла, он уселся на стул, что стоял у постели, и внимательно вгляделся в болезненно-бледное лицо. Сердце сжалось от боли, парень зажмурился, стараясь прогнать из головы жуткий страх, что она не очнётся. Потому и пришёл сюда — всю ночь не мог избавиться от кошмаров, в которых узнавал, что Тин умерла. Длинные чёрные волосы разметались по подушке и спутались, девушка нахмурилась, забормотала, невнятно и бессвязно. Казалось, что ей страшно. Дилиан потянулся, касаясь её ладони, тонкие пальчики дрогнули и вцепились в его руку. Дилчувствовал, как сжимаются лёгкие, не давая вдохнуть полной грудью. Эмоции переполняли его, сводили с ума, а вот девушка, наоборот, успокоилась, замолчала, повернулась набок и мирно вздохнула, так и не выпустив руки. На мгновение показалось, что он придавал ей сил, и это знание наполнило сердце уверенностью: нужно быть рядом.

* * *

Грета остановилась в десяти метрах от комнаты, к которой шла, и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Почему так сложно? Она ведь решилась, всё обдумала и поняла, что не простит себе, если не узнает его. Так почему замерла, не в силах сделать ещё один шаг? Заветная дверь тем временем отворилась, и это вывело из ступора. Девушка быстро преодолела оставшееся расстояние, скользнула внутрь и замерла на пороге. Аншари сидел у окна к ней спиной, давая возможность оглядеться. Двуспальная кровать, заваленный эскизами стол, книжная полка во всю стену. Грета сделала шаг вглубь комнаты, и он наконец обернулся, встречаясь с ней взглядом.

— Я хотела… — начала она, не зная точно, что собирается сказать, и сбилась, неловко глядя в зелёные глаза.

— Не объясняй, — покачал головой мужчина, всё также не двигаясь с места. Боялся её отпугнуть?

— Но я хочу это объяснить. Может, тогда сама пойму, зачем пришла, — возразила Грета, опуская взгляд и цепляясь пальцами за тонкое кружево на юбке.

— Ладно, — пожал плечами Аншари. — Только можно я попробую первым?

— Хорошо, — кивнула Грета, всё так же неловко глядя в пол.

— Ты пришла потому, что хочешь поверить мне. Это сложно. Довериться человеку, которого почти не знаешь, ведь тебя с самого детства учили, что люди корыстны и редко бывают искренни. И ты привыкла закрывать своё сердце даже от самых близких, помогая им, выслушивая их проблемы, но никогда не рассказывая о своих. А рядом со мной забываешь о запретах, забываешь, что обязана быть сильной, и это тебя пугает. Ты чувствуешь себя уязвимой, потому и пытаешься сопротивляться чувствам. Только вот соблазн велик… найти человека, рядом с которым сможешь позволить себе расслабиться, человека, которому можно безоговорочно доверять. И поэтому ты пришла — хочешь понять, на самом ли деле я такой, как кажется, или же это обман, навеянный чувствами и влечением.

— И что, ты такой, каким кажешься?

— Ты ведь не поверишь мне на слово. Придётся разбираться само́й.

— А если ты просто искусный лжец?

— Ты поймёшь это.

— Откуда мне знать?

— Поймёшь, — улыбнулся Аншари. — Ты очень умная и проницательная. Я никогда не встречал никого похожего на тебя.

— За все сто лет? — недоверчиво нахмурилась девушка.

— Хочешь спросить меня о чём-то? — аккуратно поинтересовался мужчина, и в его голосе ощущалось едва заметное напряжение.

— Нет. Не сегодня, — покачала головой Грета. Начинать отношения с разговора о бывших она не хотела. Возможно, боялась узнать, что за сто лет их было слишком много, но её мысли уже были заняты другим. Девушка медленно подошла к нему, и Аншари встал, вглядываясь в её лицо. Ему не терпелось к ней прикоснуться, но он не смел. — Я хочу узнать тебя. Ты ведь не будешь меня торопить?

— Торопить? — поднял брови мужчина. — Мне достаточно того, что ты стоишь рядом. Куда мне спешить?

— И ты правда готов отказаться от вечности ради меня? — выдохнула Грета, чувствуя, как от его близости подкашиваются ноги.

— Долгая жизнь была лишь для того, чтобы дождаться тебя. Вечность мне не нужна. Смысл в том, чтобы делать тебя счастливой.

Это не могло быть реальностью. Просто не могло. Но ей так хотелось поверить… Грета коснулась его руки, закрывая глаза, чувствуя, как сильнее забилось сердце. Ей было мало. Не для того она пришла сюда, забывая о своих принципах. Она шагнула вперёд, поднимая голову и вглядываясь в его лицо. Зелёные глаза пристально смотрели на неё, губы изогнулись в лёгкой тёплой улыбке, и девушке хотелось застонать от беспомощности. Что же он делал? Просто стоял рядом, молчал и… сводил её с ума. Она приблизилась ещё на пару сантиметров, ощущая дыхание на своей коже, чувствуя, как отключаются остатки разума.

— Не обязательно делать это сегодня, — прошептал Аншари, поднимая руку и медленно проводя пальцами по её щеке.

— Ты шутишь, да? — рассмеялась в его губы Грета. — Я ведь с ума сойду, если не поцелую тебя.

— Всё так серьёзно? — улыбнулся мужчина, скользя пальцами по её шее и поворачивая голову чуть набок.

— Мне почудилось, ты именно это и пытался мне доказать.

— Я люблю тебя, — шире улыбнулся Аншари и притянул её ближе, прикасаясь к губам. Грета вздрогнула, подаваясь вперёд, хватаясь правой рукой за ворот рубашки и страстно целуя. Ей было мало и этого. Она неуверенно потянулась пальцами к его брюкам, но мужчина остановил её, тяжело вздыхая и отстраняясь, и строго сказал: — Нет.

— Прости, — стыдливо опустила взгляд девушка. — В жизни так себя не вела…

— Знаю, — кивнул Аншари, поднимая её подбородок и вновь целуя в губы. — Мне тоже сложно сдерживаться. Но тебе восемнадцать. Не хочу, чтобы ты делала то, к чему не готова.

— Я всё ещё не могу поверить, что ты такой, каким кажешься, — прошептала девушка, прижимаясь к его груди.

— И каким я кажусь? — улыбнулся Аншари.

— Добрым. Правильным. Искренним.

— Всю жизнь готов потратить на то, чтобы ты мне поверила.

— Я тебя люблю, — прошептала Грета, вновь потянувшись к его губам.

2.07

В горле пересохло так сильно, что очередной вздох больно резанул по нему, и Тиниара закашлялась. Девушка помнила, как несколько раз приходила в себя, и кто-то заботливо поил её солоноватой жидкостью. Вот и сейчас чужие руки аккуратно приподняли голову над подушкой, и к губам прикоснулась чашка с бульоном. Она уже различала привкусы лечебных трав, но сделав пару глотков так устала, что закружилась голова. Когда же мир перестал вращаться, с трудом разлепила веки и увидела перед собой Дилиана. Он смотрел мрачно, но теперь этот взгляд воспринимался иначе. Парень всегда переживал за неё. Ведь если подумать, каждый раз, когда ей было плохо, Дилиан был рядом. Приносил еду в комнату, возвращал потерянные книги, давал переписать лекции, которые она пропустила. Мелочи? Да, возможно, только никто, кроме него, этого не делал.

— Как ты? — простой вопрос, но Тин лишь отвела взгляд. На глаза наворачивались слёзы, не хотелось, чтобы он видел её такой. Не хотелось причинять ему боль. Дил взял её за руку, и Тиниара сжала пальцы, не желая его отпускать и чувствуя, как становится легче дышать. После того, что сделал Эрик, она имеет на это полное право, ведь так?

* * *

Уже к вечеру ей полегчало. Состояние ухудшали спонтанные перемещения: она вновь не могла их контролировать. За эти дни девушка побывала посреди океана, в толпе людей на площади незнакомого города, на заснеженной равнине, на поле со скошенной пшеницей, в тёмной, холодной пещере, с потолка которой капала ледяная вода, на вершине какой-то скалы. Каждое перемещение выматывало так сильно, что Тин почти сразу засыпа́ла, а проснувшись телепортировалась вновь.

Грета сменяла Дилиана на посту её личной сиделки, а Грету сменял Аншари. Тиниара ни на секунду не оставалась одна, но вместо благодарности чувствовала раздражение. Ей хотелось закрыться и побыть с само́й собой, а в каждый удобный, по их мнению, момент приходилось вести вынужденные беседы. Проще всего, как ни странно, было с Дилианом. Он рассказывал ей о занятиях и нейтральные новости о знакомых учениках. О чувствах больше не говорил, но напряжение между ними было настолько осязаемо, что Тиниаре было трудно дышать. Каждое посещение заканчивалось одинаково — парень молча брал её за руку и сидел так, пока не приходила Грета.

Выйти из комнаты Тин смогла лишь на третий день после приступа. На лекциях было сложно. Девушка с трудом успевала записывать за преподавателями — руки тряслись и металлическое перо с громким звоном падало на стол. На первую практику можно было не приходить — просидела в кабинете с Аншари несколько часов, но так и не переместилась. Зато стоило ей выйти за порог, и чудесное путешествие не заставило себя долго ждать. Тин оказалась там, где хотела находиться меньше всего на свете — в одной комнате с Эрикилем. Он не сразу заметил, Тин даже замерла, в надежде, что успеет исчезнуть до того, как он обратит на неё внимание, но вот дариец повернул голову, встретился с ней взглядом, и Тиниара с удивлением смотрела на слёзы, текущие по его щекам.

— Малышка, — срывающимся голосом сказал эльф, и сердце Тин разорвали настолько противоречивые чувства, что она не знала бежать от него или обнять. Эрик, напротив, ухватился за этот шанс и вскочил, направляясь к ней. Взял ладони девушки в свои, упал перед ней на колени, целовал её руки и твердил: — Прости, прости меня. Я такой идиот. Никогда в жизни не жалел ни о чём так сильно. Я был расстроен из-за смерти мамы и много пил. Тиниара, я так боюсь потерять тебя. Дай мне ещё один шанс. Всего один, я клянусь, всю жизнь буду носить тебя на руках. Я куплю тебе лучшие платья…

Тин выдернула ладони и сделала шаг назад. Платья? Он вообще серьёзно? Думает, что можно купить её пустыми словами и шмотками?

— Тин, — Эрикиль встал на ноги, подошёл к ней и сжал её плечи. — Я вернусь через пару дней. Пожалуйста, дождись меня.

— Прости, Эрик, всё кончено, — сказала Тиниара и переместилась обратно. Очутившись в коридоре академии, девушка глубоко вздохнула, стараясь не заплакать. Сделав пару шагов назад, она упёрлась спиной в стену и медленно съехала вниз, обнимая согнутые колени. Знала, что вокруг ходят люди, но ей было слишком плохо, чтобы обращать на них внимание. Голоса с трудом пробивались сквозь звон в ушах.

— Тиниара. Тин, что с тобой?

Она не хотела отвечать, её подняли на руки и понесли. У комнаты парень попросил её открыть дверь, а внутри попытался поставить на ноги, но Тиниара обвила его шею руками, запуская пальцы в мягкие волосы. Дилиан аккуратно опустил её на пол, не разжимая из объятий, уткнулся носом в шею и тяжело дышал. Почему она раньше не замечала его чувств? Неужели необходимо было пройти через всё то, что произошло, чтобы вот так его обнять?

Они оторвались друг от друга едва Грета вошла в комнату. Дил быстро попрощался и ушёл, кинув на Тин последний тоскливый взгляд. Девушка тоже не могла отвести от него глаз, и лишь когда дверь была заперта, заметила укоризненное выражение на лице соседки.

— Я же говорила тебе, не давай ему надежды, пока ты несвободна, — прошипела та, но Тин лишь кисло ухмыльнулась в ответ.

— С Эриком всё кончено.

— Он вернулся?

— Нет.

— Тогда как?

— Я перемещалась к нему сегодня.

Грета опустила взгляд и мрачно посмотрела в сторону, а потом сделала несколько быстрых шагов вперёд и обняла подругу. Это было так неожиданно, что Тиниара, растерявшись, замерла.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она, а Тин невнятно хмыкнула в ответ. Ей, несомненно, было плохо и больно, но девушка чувствовала себя свободной, будто тяжёлый груз наконец-то удалось сбросить со своих плеч. Она перевела взгляд на стол, где стояла лилия, которую ей подарил Эрикиль. Вместо неё в стакане лежал камень. Серый, невзрачный. Вся красота их отношений была лишь иллюзией.

2.08

На следующее утро Тин задержалась перед зеркалом, приводя себя в порядок. Впервые за долгое время ей было небезразлично то, как она выглядит. Чёрные волосы были усердно заплетены в аккуратные косы, глаза подведены, платье идеально выглажено. Она так хотела встретиться с Дилианом, но первым, кого увидела в аудитории, был Эрик. Дариец сидел за её столом, и встретившись с ней взглядом, как ни в чём не бывало, помахал рукой. Тин обомлела… Как он так быстро добрался до академии? На негнущихся ногах прошла на своё место, села рядом с ним, уставилась на свои руки. Эрик склонился к её уху и прошептал:

— Изумительно выглядишь.

Это вывело Тин из себя. Она обернулась. Эрик улыбался. Причём так нагло, словно не было вчерашнего разговора. Тиниара хотела было попросить его отсесть, но в дверь вошёл преподаватель, и ей пришлось промолчать. Господин Сиршоди был мужчиной лет сорока, грузным и нудным, и лекции в его исполнении с успехом усыпляли даже самых стойких студентов. Эрикиль задремал минут через пять, долго клевал носом, пока в итоге не опёрся головой о плечо Тин. Девушка от такой наглости вздрогнула, что его немедленно разбудило.

— Эй, я скакал к тебе ночь напролёт, — капризно заметил парень. — Дай хоть немного поспать.

— Не стоило так себя утруждать, — прошипела Тиниара.

— Малышка, — усмехнулся Эрик. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Такая милая и кроткая, на первый взгляд, а в душе дикая минта.

Это было выше её сил. Тин вскочила, чувствуя, как колотится от возмущения сердце, кинула преподавателю короткое: «извините», и вылетела из аудитории. Эрик молча вышел за ней. Он догнал её лишь в саду. День выдался особенно холодным, небо затянуло суровыми тучами, ветер пронизывал до самых костей. Тиниара невольно вспомнила день их знакомства — тогда Эрик казался ей единственным во всём мире парнем, способным понять и защитить. Правду говорят, самую сильную боль причиняют самые близкие люди.

— Зачем ты приехал?

Хотелось казаться сильной и уверенной в себе, но куда там? На глаза постыдно наворачивались слёзы, а зубы стучали от холода и нервов, никак не создавая нужного впечатления.

— Разве не очевидно? — поднял правую бровь Эрик. — Бороться за нас. Я не собираюсь тебя отпускать.

Тиниара обхватила себя руками, стараясь не дрожать. Эти слова вновь зажгли ворох противоречивых чувств в сердце. С одной стороны, она не могла ему больше доверять, а с другой… Воспоминания о том, как ей было спокойно, как впервые за долгое время она чувствовала себя счастливой, не желали покидать мысли.

— Почему? — казалось, он должен знать ответ, должен сказать что-то такое, что непременно перечеркнёт всё плохое.

— Потому что я хочу быть с тобой.

Хочу… Явно не то, что она желала услышать. Девушка поморщилась, и Эрик понял, что в чём-то ошибся. Он сделал к ней пару шагов и потянулся пальцами к ладоням, но Тиниара одёрнула руки.

— Я… — замешкалась, не зная, что сказать, и решила озвучить то, что вертелось на языке. — Я не хочу этого. Прости.

Девушка ушла, и принц не стал её останавливать. На этот раз.

* * *

На лекции Тиниара решила не ходить и вылезла из комнаты только к практике. Выглянула за дверь, едва её приоткрыв, не до конца осознавая, чего же так опасается. Ну не будет же Эрик под дверью сидеть, в конце-то концов. Его там и впрямь не оказалось, и Тин с некоторым разочарованием побежала на свои занятия. В аудитории ждали Аншари и мрачный Дилиан. Парень стоял и смотрел в стол, даже не обернулся при её появлении, лишь нахмурился и плотнее сжал губы. Девушка знала, что ничего плохого не сделала, но почему-то чувствовала себя виноватой. Хотелось успокоить его. И ещё чего-то хотелось. Подобные мысли впервые в жизни не заставили её покраснеть, и ей показалось, что это подтверждает правильность решения. Она поздоровалась с господином Шидо, встала напротив Дила, взяла его за руку, улыбнулась. Перемещалась, глядя в его растерянные глаза, и уже знала, где они окажутся. Оглянувшись, девушка довольно хмыкнула — небольшая площадка на скале, на берегу моря. Забраться сюда было сложно, поэтому Тин никогда не встречала здесь людей. Впрочем, несколько надписей свидетельствовали о том, что кто-то всё-таки приходил. Пара низкорослых сосен и бескрайнее волнующееся море. Было ветрено, но пейзаж полностью покрывал этот недостаток. Тин шагнула ближе к Дилиану, не зная, что надо говорить. Решила, что прикосновения сделают слова бессмысленными, только Дил остановил её, пристально глядя в глаза и сильнее сжимая руку.

— Значит, Эрик вернулся, — сказал он, и Тин недовольно поморщилась. — Ты вообще слышала, что все говорят о нём? О том, что он творил в столице?

— Не просто слышала. Даже кое-что видела, — вздохнула Тиниара, на что Дил непонимающе поднял брови. — Я переместилась к нему в тот момент, когда принц обжимался с какой-то фифой. Она была очень красивой.

— Эй, — Дил коснулся пальцами её подбородка, не позволяя опустить головы. — Ты в сто раз красивей, я уверен. А он идиот.

— Ты даже не видел её, — рассмеялась Тин.

— А мне и не нужно ни на кого смотреть, чтобы быть уверенным в том, что ты самая красивая девушка на свете.

Тин улыбалась, глядя в его глаза. С ним всё было иначе — её не сковывал страх, не свербело необъяснимое чувство, что происходящее неправильно, будто она делает что-то запретное или непристойное. Рядом с Дилианом она чувствовала себя в безопасности, не боялась, что её могут обмануть, не искала подоплёки в его словах. Ей даже в голову не приходило, насколько важно доверие. Она сделала шаг, и на этот раз Дил не отступил. Наоборот, потянулся к ней, кладя свободную ладонь на талию. Тин провела пальчиками по рубашке парня, коснулась шеи, зарылась пальцами в волосы, не сводя с него взгляда. Дилиан склонился к её губам, замирая на мгновение перед поцелуем, и, не в силах сдерживаться, нежно коснулся их. Так нежно, что Тин показалось этого мало. Она прижалась к нему сильней, размыкая губы и проникая языком в его рот. Дил напрягся, руки заскользили вверх по спине, притягивая девушку ближе. Она забывала дышать, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Кожу закололо и пришлось отстраниться. Дил смотрел на неё совершенно безумными глазами, а Тин рассмеялась мыслям в своей голове.

— Что смешного?

— Да вот, всё боялась проснуться.

Дил после этих слов побледнел, но подумать о причинах возможности не было, потому что молодые люди уже стояли в аудитории, и кто-то хмыкнул, намекая на то, что они не одни. Парень тут же выпустил Тин из рук, отошёл в сторону, и девушка с удивлением уставилась на Эрика, усевшегося верхо́м на один из столов.

— Так у вас все занятия проходят? — поинтересовался принц, поднимая бровь, и у Тин мороз пробежал по коже. Эрик был взбешён, и пугающий гнев, что парень так искусно прятал от окружающих, направлен теперь на неё. Стало страшно — она впервые задумалась о том, какого это иметь такого врага, как принц Тиллирион Эрикиль Лорийский.

— Не понимаю ваших намёков, — услышала она голос Дилиана, его руки сжали плечи девушки. Дрожь в теле стала не такой явной, и Тин невольно улыбнулась — вновь он рядом. Эрик скользнул взглядом по её губам и нахмурился. — С вашего позволения, нам нужно сделать отчёт. Если у вас остались какие-то вопросы о развитии дара Тиниары, можете запросить данные у директора академии.

Эрик долго смотрел в глаза Дилиану, криво ухмыляясь его словам, но отвечать не стал. Молча поднялся и вышел из аудитории, оставляя молодых людей наедине с преподавателем.

Дил впервые ничего не мог сказать о месте, где они находились, и Тин рассказывала сама. А после Аншари мказал ей остаться, причём сделал это с таким видом, с каким отец просил её задержаться в его кабинете.

— Что происходит, Тини? — тихо поинтересовался он.

— Ничего, — ответила Тиниара краснея. Ей казалось слишком странным разговаривать об отношениях со своим наставником.

— Тин, я не буду вмешиваться в твою личную жизнь. Не для того я к тебе приставлен. Но ты не безразлична мне, поэтому кое-что скажу… Когда вы с Дилианом рядом, ваши ауры пылают так сильно, что мне хочется зажмуриться. Ваше влечение друг другу настолько явно, что было заметно даже тогда, когда ты ещё не встречалась с принцем. А насчёт Тиллириона… Я не знаю, чего от тебя хочет принц, но точно не любви. В его ауре тьма. И идёт она не извне, от него самого. Будь осторожна, Тини.

Тиниара нашла в себе силы лишь кивнуть и молча встала из-за стола. Аншари никогда не рассказывал ей о чьих-то аурах — ему казалось, что неправильно лезть в личную жизнь других людей. Наставник часто говорил, что невозможно судить о человеке лишь по вспышкам эмоций, которые он успевал разглядеть. Впервые вмешался. И это на самом деле пугало.

2.09

Тиниаре не спалось. Стоило только закрыть глаза, и она видела мрачный взгляд Эрика, а в ушах звенел голос Аншари: «В его ауре тьма, и идёт она от него самого». Что это значило, а главное, что делать с этой информацией, девушка решительно не понимала. Дилиан после практики её не дождался, поэтому она пошла сразу в свою комнату, где и обнаружила с десяток тканевых чехлов с платьями внутри. Одно прекраснее другого, но эти подарки вовсе её не тронули, как и лаконичная записка угловатым почерком: «В них ты будешь ещё красивей. С восхищением, твой Эрик». Скорее наоборот, его назойливое внимание пугало. В искренние чувства принца верилось всё меньше, а что ещё ему могло понадобиться, придумать не получалось.

Тиниара всё-таки уснула и оказалась в огромной комнате. Размерами та напоминала бальный зал, но вот оформление… стены были чёрными, с бардовыми углублениями, в которых стояли горящие свечи, пламя играло, словно в комнате был лёгкий сквозняк. Высокие потолки терялись в темноте, каменный чёрный пол без единого светлого пятнышка, повсюду хаотично расставлены диваны округлых форм, обитые бордовой бархатной тканью.

— Интересно, — усмехнулся голос за спиной, и девушка вздрогнула, обернулась. Эрик непринуждённо присел на один из диванов и не сводил с неё взгляд. Тин покосилась вниз, обнаружив на себе облегающее чёрное платье с юбкой в пол и декольте, которое заставило бы её покраснеть. Но осознание того, что это сон, сводило необходимость стесняться своего тела к нулю. — Это место… Неожиданно, если честно.

— Ты о чём? — ехидно поинтересовалась Тин.

— Я позволил тебе выбирать окружение. Как и платье — одно из тех, что я тебе подарил, не так ли? Отличный выбор. Ты в нём выглядишь старше.

— Выбирать окружение?

— Да брось, Тин, ты же чувствуешь, что этот сон насквозь искусственный. Даже осознаёшь, что спишь.

— Хочешь сказать, что ты каким-то образом попал в мой сон?

— Ага, — кивнул Эрик, закидывая ногу на ногу. — Сестра помогла. А почему вампирский притон, Тин? Ты бывала в таких местах?

— Притон? — в голове у Тиниары беспорядочно замелькали тысячи мыслей, и она изо всех сил старалась не собирать их воедино. — Я бываю тут во время перемещений. Здесь всегда пусто, поэтому мне нравится сюда попадать. Никогда не видела вампиров. А Элира при чём?

— Ну это её дар — управлять снами. Ты разве не знала? Твой новый парень не говорил тебе, что ваши ночные встречи были не совсем воображаемыми? — Эрик широко улыбнулся, а Тин прикрыла ладонью рот, в ужасе осознавая то, чего она так боялась. — Знаешь, это даже забавно. Ведь именно я подтолкнул этого мальчишку в твои объятия. Он так боялся гнева своей семьи, что не в силах был сделать первый шаг. Но ревность творит чудеса — он не только решил отбросить все свои сомнения, но ещё и манипулировал тобой для быстрого достижения желаемого результата.

— Мне это снится, — потрясённо прошептала Тиниара. — Он не мог…

— Тогда завтра я этого разговора не вспомню, не так ли?

Тин проснулась. Остаток ночи её мутило, девушка периодически проваливалась в беспокойный сон, просыпаясь от ускользающих из памяти кошмаров. Последний час до рассвета она смотрела в окно, наблюдая, как небо медленно меняет цвета. Было страшно. Грета, как всегда, проснулась за полчаса до завтрака, и, увидев красные глаза Тиниары, расстроенно покачала головой. Она понимала, что в таком состоянии бесполезно мучить её расспросами. Тин была слишком замкнута, ей просто необходимо было время для того, чтобы осмыслить свою боль, лишь после этого она могла открыться.

Минуя столовую, Тиниара пошла сразу к аудитории. Она бы пошла в комнату к Эрику, но внезапно осознала, что понятия не имеет, где он живёт. Поэтому самым логичным показалось дождаться его именно здесь. Время тянулось бесконечно медленно. Мимо проходили сонные студенты, коридор заполнился гулом, и Тин привычно опустила взгляд, не желая ничьего внимания, поэтому не заметила, как Эрикиль подошёл совсем близко.

— Ты наденешь то чёрное платье на бал? — прошептал он ей на ухо, и от его дыхания по коже пробежал озноб.

— Так это правда? — выдохнула Тин.

— А ты думала, я тебе вру? — Эрик упёрся спиной в стену рядом с ней.

— Скажи… Скажи мне всё целиком. Я должна быть уверена.

— Сегодня ночью я был в твоём сне, в вампирском притоне. Мне помогла Элира. И Дилиан делал то же самое.

— Нет, — застонала Тин, чувствуя, как её вновь затошнило. Она обхватила руками живот, колени дрожали, и девушка начала медленно оседать.

— Эй, — Эрик удержал её за локти, не давая упасть, притянул к себе и крепко обнял. — Малышка, ты такая впечатлительная. Тебе, наверное, сейчас кажется, что никому нельзя верить, но клянусь, я это исправлю. Я буду добиваться тебя каждый день, пока не поймёшь, что я искренен.

— Почему ты так вцепился в меня? — стараясь сдержать наступающие слёзы, спросила Тин. — Почему именно я?

— Потому что я люблю тебя, глупая, — ответил Эрик, на краткое мгновение прижимаясь губами к её лбу, пока неведомая сила не оторвала его от неё.

— Не смей к ней прикасаться! — прокричал Дилиан, отпихивая принца в сторону. Получилось не слишком эффективно — дариец сделал пару шагов назад и довольно ухмыльнулся.

— А то что? — спросил он, напрягаясь, словно перед прыжком. Тин давно подозревала, что драки были для него обычным делом, и Дилиану этой битвы не выиграть. Только вот… с пальцев парня скользнули синие искры и воздух вокруг наполнился запахом озона, прямо как во время грозы.

— Дил, не смей! — закричала Тин, вставая между ним и Эриком. Она не знала, кого сейчас защищала — принца от ожогов, или же Дилиана от гнева директора. Подобные стычки с использованием магии вне классов боевых магов строго карались. Тот сжал ладони в кулаки и зло уставился в её глаза.

— Не хочешь объяснить, что происходит? — спросил он, изо всех сил стараясь сдержаться. Тиниара впервые видела его в таком состоянии — ноздри раздуты, челюсти крепко сжаты. Парень был в бешенстве. И это так злило — словно она виновата во всём, словно это она проникала в его сны, внушала ему чувства.

— А что, я обязана отчитываться перед тобой? — ехидно спросила Тиниара и услышала, как Эрик довольно рассмеялся за её спиной.

— Тин, — потрясённо начал Дилиан, но девушка не дала ему закончить.

— Не знаю, почему Элира помогала проворачивать твои грязные делишки, Дил, — после этих слов парень побледнел. — Но будь осторожен — не думаю, что её услуги бесплатны.

Глава 3. Сделка

Грета распахнула шторы, и в окно хлынул невыносимо яркий солнечный свет. Тиниара недовольно зажмурилась и накрыла голову подушкой.

— Что ты делаешь? — простонала она. — И вообще, почему ты здесь? Разве у тебя не должно быть практических занятий?

— Я сказалась больной, — пожала плечами подруга и встала у кровати Тин, уперев кулачки в бока. — Целый месяц я терпела твою хандру. Целый месяц ты проводила почти всё свободное время в этой комнате, и если до встречи с Эрикилем ты хотя бы читала, то сейчас просто смотришь в стену. Мне это надоело, сегодня ты идёшь со мной на бал.

— Нет, — Тин выглянула из-под подушки, разглядывая самоуверенную блондинку. — Тебя наверняка позвали десятки парней, ответь кому-нибудь согласием и иди без меня.

— Во-первых, всего лишь семеро, — возразила Грета, на что Тиниара закатила глаза. — А во-вторых, я не могу с ними пойти, это будет нечестно…

Голос девушки прозвучал так смущённо, что Тин удивлённо уставилась на неё и даже села в кровати.

— О боги, кто он?

— Я не могу сказать, — покраснела Грета.

— Ну конечно, — насупилась Тин. — А я-то, дура, всё тебе рассказываю.

— Я правда пока не могу. Поднимайся, нам нужно собраться.

Отделаться от Греты девушка не смогла, и через три часа стояла перед зеркалом в одном из её платьев — бледно-розовом, с пышной юбкой чуть ниже колена, корсетом под грудь и воздушным лифом. Чёрные волосы собраны в косу, глаза подведены. Грета надела белое скромное платье из лёгкого шёлка, и, со своими платиновыми волосами и ресницами, походила на изящного ангела — не хватало разве что нимба над головой и крыльев. Платья, что подарил Тиниаре Эрик, так и лежали стопкой в дальнем углу комнаты, медленно покрываясь пылью.

Эрикиль был очень настойчив. Он садился с ней за один стол на лекциях, провожал до комнаты, по утрам ждал у двери, чтобы сопроводить на завтрак. Тиниара поначалу просила его уйти, но поняв, что это бесполезно, смирилась. Его присутствие стало ещё одной неприятностью, с которой она пока не могла справиться, а с ними Тин поступала очень просто — терпела. Дилиан смотрел на неё издалека. Она постоянно ловила его мрачные тоскливые взгляды, и сердце в такие минуты пропускало удары. Временами она была благодарна, что он держит дистанцию, но чаще всего от этого хотелось выть. Впрочем, простить его девушка пока не могла.

Музыка играла так громко, что тяжёлый гул было слышно даже в спальном корпусе, и чем ближе подруги подходили к бальной зале, тем беспокойней становилось на душе у Тин. В голове то и дело мелькали образы одного из снов, действие которого разворачивалось как раз во время данного мероприятия, и от этого ей становилось жутко и хотелось спрятаться в своей комнате. Но рука Греты крепко сжимала её ладонь, и пути назад не было.

Под строгим взглядом госпожи Диньорин, преподавательницы мёртвых языков, девушки скользнули внутрь. Мёртвые языки занимали очень большое место в жизни мага — рано или поздно постижение собственного дара выходило за рамки мысленных приказов, управлять силой становилось всё сложнее, необходимо было как-то формулировать свою мысль. Использовать для этого родную речь было не принято — во-первых, сложно отделять обычные слова от заклинаний, ну а во-вторых, невозможно было скрыть то, что ты собираешься сделать. Самые искусные маги творили заклинания на крайне редких языках, якобы для того, чтобы их никто не мог понять. Тиниаре всегда казалось, что в этом есть частица позёрства.

Дверь распахнулась, впуская подруг в феерию звуков и света. Администрация никогда не скупилась на праздники для привыкших к роскоши учеников. Балы академии всегда удивительны — впервые попав на один из них год назад, Тиниара была поражена его размахом. Сегодня помещение было оформлено в осенней тематике: стены оплетены диким виноградом с пожелтевшей листвой, с потолка свешивались его длинные ветки, которые на расстоянии трёх метров от пола держали огромные светящиеся шары. Они меняли цвета в такт музыке, подчиняясь указке невидимого дирижёра. Кто знает, сколько магов иллюзии участвовало в создании этой красоты. В центре зала — площадка для танцев, на которой заученными изящными движениями двигались улыбающиеся пары. Для Тин было загадкой, как они не путались, как танцевали с такой синхронностью, учитывая то, что никогда не тренировались все вместе.

С порога девушки очутились в толпе беседующих учеников. В этой части зала музыка была приглушена, чтобы молодые люди могли услышать собеседников. Грета то и дело останавливалась у очередной компании, приветствовала своих знакомых, улыбалась и шутила. Тин всё это время стояла чуть позади неё, с восхищением наблюдая за тем, как она общается с людьми. Казалось, что все здесь её любили, что все улыбки, подаренные ей, искренни, и это так разнилось с тем, как воспринимала окружающих Тиниара, с их отношением к ней, что Тин невольно подумала, что сама виновата в большей части своих проблем. Возможно, дело вовсе не в её даре, а в том, что она совершенно не умеет общаться с людьми.

Не прошло и десяти минут, как Грету пригласили на первый танец. Она не хотела оставлять подругу, но Тин настояла, чтобы та согласилась. Кем бы ни был этот тайный ухажёр, он не должен был позволять ей проводить бал в одиночестве. Тиниара отошла к стене, оперлась о неё плечом и закрыла глаза, расслабляясь под звуки оркестра. Ей нечасто удавалось послушать музыку, и в такие редкие моменты Тин старалась получить максимум удовольствия.

3.02

— Это платье тебе не идёт, цвет совсем не твой, — услышала она голос Эрикиля и, вздохнув, открыла глаза. — Неужели ты не могла остановить свой выбор на одном из тех, что привёз я?

— Кстати, я просила тебя их забрать, — заметила Тин, разглядывая дарийца. Элегантный чёрный костюм, волосы зачёсаны назад, губы искривлены в хищной полуулыбке.

— И что мне с ними делать, если не секрет? — в ответ на это Тин только закатила глаза. У неё не было желания вновь затевать бесконечный спор. Эрик помолчал, а потом выдал что-то совершенно неожиданное: — Потанцуем?

— С ума сошёл? — удивилась Тин. — Это вы, аристократы, с детства берёте уроки танцев. В жизни ничего подобного не делала.

— Ой, да брось, следующим будет вальс. Я поведу, а ты лишь старайся не наступить мне на ноги.

— Очень смешно, — скривилась Тин. Эрик же взял её ладонь и резко потянул девушку на себя. Тиниара от неожиданности чуть не упала, и если бы парень не поймал её в объятия, точно полетела бы на пол.

— Видишь, ты можешь во всём на меня положиться, — тихо сказал он, глядя прямо в её глаза и склоняясь для поцелуя. Тин вывернулась, освобождаясь из его рук, и пошла в сторону балкона. На удивление, Эрик её преследовать не стал.

На улице было холодно. Лёгкое платье насквозь продувало осенним ветром, и кроме Тиниары желающих подышать свежим воздухом не оказалось. Девушка поёжилась, обняла себя за плечи и глубоко вздохнула — ей отчего-то не хватало этих ощущений. Последнее время перемещения были очень спокойными, Аншари говорил, что она учится контролировать дар. Тиниара медленно подошла к перилам, облокотилась на них и посмотрела вниз — территория вокруг академии была освещена. Деревья почти освободились от листвы и тонкими ветками резали небо на тысячи мелких кусочков. Хотелось… да ничего ей не хотелось. Жизнь всё больше походила на полосу препятствий, и Тин явно переставала справляться.

— Если собираешься спрыгнуть, выбери балкон повыше, — сказал звонкий мальчишеский голос, и Тин вздрогнула. Обернувшись, она обнаружила ситрайца — того самого паренька, что подходил знакомиться с Эрикилем. Как его звали? Льиннелл, кажется.

— Не собиралась я прыгать, — нахмурилась Тин. Мальчик устроился в одной из арок в стене, не удивительно, что она его не заметила. — Почему ты сидишь здесь один?

— Потому что из-за моей внешности все воспринимают меня ребёнком. И относятся ко мне соответственно, что утомляет. И знаешь, в чём ирония? На самом деле это они дети, и потому мне неприятно общаться с ними.

Тин подняла брови: чем она была обязана такому приступу откровенности? Заметив её удивление, Льиннелл поморщился, отчего прекрасное юное лицо на мгновение показалось Тиниаре очень взрослым.

— Отец считает, что обучение здесь поможет мне познать другие расы. Но чем больше я нахожусь среди вас, тем меньше понимаю. Ну скажи мне, как люди, плетущие мелкие интриги друг против друга сейчас, смогут через пару лет встать во главе ваших стран? Как могут они управлять своим народом, если даже с собственными чувствами разобраться не в состоянии?

— А ты всегда понимаешь, что чувствуешь? — поинтересовалась Тин. Забавно, эльф был одновременно и юн, и стар. Девушка не могла объяснить своих ощущений по этому поводу.

— Да, — серьёзно ответил мальчик, и Тиниара поняла, что он всё же молод. Нельзя до конца осознать что-то, пока не переживёшь это сам. И несмотря на обилие теоретических знаний, которых Льиннел успел нахвататься за свою долгую жизнь, самые простые вещи оставались для него неясны.

— Ты, наверное, никогда не любил.

— Думаешь, это что-то изменит? — вздохнул ситраец. Его губы посинели на морозе, а длинные светлые волосы обрамляли лицо ореолом. — Вот ты, например, много нового поняла, когда влюбилась?

— Я узнала, что нет чёрного и белого. Иногда очень сложно понять, что ты чувствуешь на самом деле.

— Нет, понять не сложно. Тяжело принять, что эти чувства тянут тебя на дно, и отказаться от них. Тяжело выбрать правильный путь, а не тот, что ты хочешь выбрать.

— Разве желанный путь не может быть правильным?

— Может, — кивнул Льиннел. — Но так везёт далеко не всем. Счастье — это утопия. Сказка. Недостижимый идеал. Думаешь, если добиться желаемого, ты станешь счастливой? Правда в том, что ожидания никогда не совпадают с реальностью.

— Это вам в эльфийских школах преподают? Мрачноватый взгляд на жизнь, тебе так не кажется?

— Единственно верный. И нет, не в школах. Я учусь у своего деда.

— Тиниара? — на балкон выглянул Дилиан, и Тин перевела на него напряжённый взгляд. Ситраец поднялся со своего места и направился к выходу мимо парня.

— Я замёрз, — пояснил он Тин, а на пороге остановился и бросил на прощанье: — В мире есть и чёрное, и белое. Но мы очень боимся крайностей и всегда выбираем то, что проще объяснить.

— О чём это он? — хмуро спросил Дилиан, когда дверь за спиной Льиннелла закрылась.

— Я не уверена, что правильно поняла его мысль, — отмахнулась Тин, вновь оборачиваясь к пейзажу.

— Ты не замёрзла? — заботливо поинтересовался Дил, на что девушка отрицательно мотнула головой. Она слышала тихие шаги за спиной, и всё ещё не понимала, хочет ли, чтобы он к ней прикоснулся. А теперь, после этого странного разговора, ещё и пыталась понять, верный ли это путь. Как вообще это можно понять?

— Прости, — прошептал Дил, сжимая её плечи. Сердце забилось так быстро, словно собиралось выскочить из груди. Он повернул её к себе, перехватывая руки и продолжая крепко держать. Тин упёрлась ладонями в его грудь, не давая притянуть ближе. Боги, как же хотелось забыть обо всём и позволить ему себя поцеловать. Дилиан зажмурился, склонил голову, касаясь своим лбом её лба, и тихо, со страданием в голосе, спросил: — Почему? Почему ты отталкиваешь меня? Понимаю, что совершил непозволительный проступок, но я ведь знаю тебя. Благодаря этим снам я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, Тин. Я видел, какая ты без масок, без притворства, на которое нас вынуждает общество.

— Если ты думаешь, что знаешь меня, то ошибаешься. Если ты любишь ту девушку из снов, то пойми, что её нет и никогда не существовало. Я другая.

— Я понимаю. Но ведь те чувства, та страсть, что были между нами — они настоящие.

— Я не знаю.

— Знаешь.

— Нет, не знаю! — повысила голос Тин. Дил стоял так близко, что она всем телом ощущала его тепло. Голос дрожал, а в груди всё сжалось, отчего стало трудно дышать. — Понятия не имею. Может быть это всего лишь игры моего подсознания. Почему, ну почему ты не сделал всё по-честному?

— Ты встречалась с принцем. На что я вообще мог рассчитывать?

— Думаешь, я настолько меркантильна?

— Дело не только в деньгах. Эрикиль красив, влиятелен, умеет произвести впечатление.

— Он же фальшивый насквозь. Я цеплялась за тебя, как за кого-то настоящего, а ты…

— Прости, — ещё раз прошептал Дилиан, но Тин устало высвободилась из его объятий.

— Я должна разобраться в себе. Понять, что я на самом деле чувствую, чего хочу.

— И каков выбор? — с неожиданным раздражением в голосе спросил Дил. — Может быть, ты раздумываешь над тем, кого именно хочешь?

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — огрызнулась Тин, чувствуя знакомое покалывание на коже. Боги, только не сейчас. Телепортировалась почти мгновенно. И стоило ей понять, куда она попала, раздражение схлынуло, давая место дикому страху: высокие скалы, горящие избы, мёртвые тела на земле. Через мгновение рядом материализовался Дил, и Тиниара побелела, хватаясь за него двумя руками, крепче сжимая пальцы на его предплечье.

— Отколь этоть? — грозным басом спросил мотвор, огромный мужчина с искорёженным шрамами лицом. Из-за его спины вышел второй, и ребята машинально попятились, тут же ударившись о нечто, отозвавшееся металлическим лязгом. Запах стоял такой, что от него тошнило: палёные волосы и плоть. Тиниара обернулась, оглядывая препятствие за их спиной — ещё один мотвор. Он был выше неё на две головы, если не больше, металлические пластины на грубых доспехах забрызганы грязью и, кажется, кровью. Мужчина потянулся к ней, но Дил перехватил его руку — сверкнули вспышки яркого света.

— Кусил! Собак! — мотвор, рыча, одёрнул обожжённую конечность. На помощь к раненому кинулись его друзья, Тин почувствовала, как жёсткие ладони сжимают её голые плечи, Дилиана дёрнули в сторону, и тут же послышался поток брани — парень вновь ударил нападающего молнией. Тиниара изворачивалась, изо всех сил стараясь вырваться и побежать к Дилу, но воин был невообразимо силён. Последнее, что девушка увидела перед перемещением — маг поднимал руки, с его пальцев срывались молнии, один из мотворов схватил его за шею и кинул головой о скалу…

3.03

Оказавшись в одиночестве на балконе, Тиниара бессильно упала на колени и расплакалась. Перед глазами стояла последняя сцена в логове мотворов: молнии, голова Дила, ударяющаяся о камень. Несколько минут Тин старалась переместиться к нему, но всё было бессмысленным: дар не желал ей повиноваться. Она не могла больше держать это в себе — хотелось бежать спасать парня. Но куда? Мотворы слишком неорганизованны и совершают набеги только на окраины, в центре страны их нет. Может быть, кто-нибудь узнает место по описанию и поедет за Дилианом? Сколько дней займёт это путешествие? Есть ли у него столько времени? Рыдания рвались из груди, но Тин заставила себя подняться. Аншари, нужно поговорить с Аншари. Влетев в бальный зал, девушка ловила на себе насмешливые взгляды сотен глаз, но впервые в жизни ей было на самом деле плевать, что думают окружающие. Она бежала сквозь толпу, даже влетела на танцевальную часть, нарушив стройный ряд порхающих по залу пар. Когда она почти добралась до выхода, кто-то больно схватил её за локоть, останавливая и поворачивая к себе.

— Что случилось, малышка? — удивлённо спросил Эрик. — За тобой словно стая демонов гонится.

— Дилиан, — задыхаясь, начала Тин.

— Что? Он обидел тебя? — на лице дарийца появилось воинственно-радостное выражение, что никак не соответствовало ситуации.

— Нет, Эрик! Я переместилась… и он вместе со мной. Там были мотворы… И они…

— Тихо, — зашипел Эрикиль и потащил её за локоть прочь из бальной залы. Люди вокруг удивлённо проводили их взглядами, но не более того.

— Куда это вы направляетесь? — спросила в спину госпожа Диньорин, и Эрик тихо выругался. Он обернулся к ней с самой лучезарной улыбкой, на которую был способен.

— Тиниаре нездоровится, я должен отвести её в комнату.

— В чью? — госпожа Диньорин была старых взглядов и искренне считала, что девушкам нельзя оставаться наедине с молодыми людьми до самой свадьбы.

— Ей нехорошо, — вежливо, но твёрдо повторил Эрикиль. — Тошнота и головокружение. Я просто хочу помочь ей дойти до комнаты.

Преподаватель взглянула на девушку и, словно найдя в её внешнем виде подтверждение его слов, бегло кивнула.

— Куда ты меня ведёшь? — спросила Тин, едва они повернули за угол.

— К себе.

— Зачем? Мне нужно рассказать обо всём, нужно найти Аншари.

— С ума сошла? Рассказать о чём? Что ты переместила паренька из знати к мотворам? Это самоубийство.

— Но он там один. Они ведь могут убить его, что ты прикажешь мне делать?

— Вернуть его само́й.

— Я пыталась, не могу переместиться!

— У меня есть кое-что, что тебе поможет. Идём.

Эрик не дал ей возможности спросить его о чём-то ещё, просто потащил за руку по коридору. Он шёл так быстро, что Тин едва поспевала, периодически переходя на бег. Впихнув девушку в свою комнату, парень указал на стул возле массивного деревянного стола и ушёл в дальний угол, к шкафу. Тиниара села, рассеянно оглядываясь вокруг — стены тёмные, тёплого коричневого оттенка, слева от двери двуспальная кровать с чёрными простынями, не заправленная. Справа — небольшая полка. Названий книг не разглядеть. Эрик вытащил из шкафа ларец, поставил его на стол, положил ладонь на полированную крышку, и та щёлкнула, открываясь владельцу. Принц вытащил свёрток чёрной ткани и положил перед Тиниарой.

— Ты должна мне пообещать.

— Что? — испуганно подняла на него взгляд Тин.

— На следующей неделе ты поедешь со мной во дворец.

— Зачем? — моргнула девушка.

— Хочешь его спасти, или нет? Это моё условие.

— Ты ещё ничего мне не предложил! — возмутилась Тиниара. — Лишь тратишь бесценное время!

Эрик откинул часть ткани в сторону, отрывая содержимое взору — плохо огранённый чёрный камень в грубоватой серебряной оправе тускло сверкнул в магическом свете лампы. Даже не касаясь камня, Тиниара почувствовала сильнейшую пульсацию энергии внутри. И это был не просто резервуар, сила была живая, она притягивала к себе, звала девушку. Тиниара медленно заскользила пальцами по столу, желая коснуться артефакта, но Эрик перехватил её руки.

— Обещай! — повторил принц, и Тин рассеянно перевела на парня взгляд.

— Откуда он у тебя?

— Это важно сейчас? Я подарю его тебе, если выполнишь мою просьбу. Вижу, ты о нём уже слышала. А у меня есть подтверждение, что артефакт работает. Согласна?

— Да, — словно она могла отказаться. Тиниара согласилась бы, даже если на кону не стояла жизнь Дила. Подумать только — в двух сантиметрах от её пальцев лежал амулет, который даст всё, о чём она только мечтала: свободу, полный контроль над даром, уверенность в завтрашнем дне. Эрикиль выпустил запястья, девушка потянулась, коснулась холодного камня. Сердце словно замерло на мгновение, а потом забилось с новой силой, отдаваясь висках. По коже прошлась ледяная волна, от артефакта веяло огромной мощью и чем-то холодным, замогильным. Тин повесила амулет на шею, закрыла глаза, концентрируясь на человеке, которого хотела увидеть, и мгновение спустя почувствовала, что ветер треплет её волосы. Было темно — неужели прошло так много времени? Девушка постояла, привыкая к новому освещению, и разглядела перед собой скрюченное тело. Она тут же бросилась к парню, моля богов, чтобы он был ещё жив. Дышал. Еле-еле, но всё же дышал.

— Хвати! — прорычали где-то справа, и Тиниара почувствовала, как кто-то сбивает её с ног, наваливаясь на девушку всем телом.

— Горю, тут было. Шибко хорониться могёт, — хрипло заметил второй мотвор, пока она тщетно пыталась выбраться из-под его товарища. Тот был неимоверно тяжёлым, Тин даже на сантиметр не смогла сдвинуться, сколько не трепыхалась. Осознание того, что ей совсем не больно, несмотря на огромного мужика в обитых металлом доспехах придавившего её к земле, медленно овладело сознанием Тин. Она перестала вырываться, ведь ей на самом деле ничего не грозило, и уставилась на своего противника насмешливым взглядом. Нужно лишь ненадолго отвлечь их внимание, коснуться Дилиана и смыться отсюда ко всем чертям.

— И кудой их? — спросил первый голос, послышались тяжёлые шаги и в поле зрения девушки появился воин с обожжённой кожей. У него не было ни носа, ни ушных раковин, лицо искажено в жуткой кривой гримасе, один глаз заплыл бельмом.

— Зве-здо-чё-ту, — медленно выговорил тот, что сидел сверху. — Волшбов сберёт.

— Коль опять того? Схоронится? — не унимался первый. Все трое мужчин замерли, переглядываясь между собой. Мыслительный процесс явно перегружал их примитивные мозги.

— Цепу тащи. Повяжем, — в итоге сказал обожжённый, и Тиниару резким рывком подняли на ноги. Девушка не пыталась вырваться, когда запястье обматывали толстой металлической цепью: покрытая комьями грязи и ржавчиной она свинцовой тяжестью оттянула руку вниз. Наконец отпустили, думая, что достаточно удерживать привязь. Тин бросилась к Дилиану, падая на колени и крепко сжимая его руку. Переместиться обратно ей удалось не задумываясь, настолько просто и естественно, что Тиниара ещё раз удивилась силе артефакта. То, чему она училась годами, теперь получалось, само собой. Дилиан лежал на полу рядом с ней, всё ещё без сознания.

— Получилось, — улыбнулась Тиниара, поднимая на Эрика взгляд, а парень с ужасом на лице смотрел за её спину. Принц замер всего на мгновение, но быстро собрался и вскинул руки вверх. Тин узнала этот жест — он всегда так делал, когда пытался сосредоточиться на особо детальной иллюзии. Рычание мотвора оповестило, что это сработало — мужчина оглядывался вокруг, пытаясь понять, откуда перед ним вдруг выросла стена.

— Бежим, надолго это его не задержит, — шепнул Эрикиль, поднимая Дила со стола. Тин подхватила его под другое плечо, и вместе они поспешили к двери, пока мотвор с силой не потянул за цепь. Тиниара упала на колени, а Эрик с трудом удержал Дилиана. Мотвор, поняв, что его попытка достигла цели, дёрнул ещё раз, и Тин пролетела через воздвигнутую принцем стену, окончательно разрушая иллюзию. Огромные ладони сомкнулись на шее девушки, и он поднял её над полом, заглядывая в глаза.

— Вороти! — прорычал мотвор. В лицо пахнуло гнилыми зубами, Тин схватилась пальцами за его руки, стараясь оторвать от шеи. Обожжённое лицо наклонилось очень близко, Тин рассмотрела сетку уродливых шрамов, белёсый заплывший глаз и гнилой оскал. Ей стало так страшно, что выход нашёлся сам собой — дар переместил её, спустя мгновение девушка уже стояла возле парней и оглядывалась на своё тело. Мотвор тряс тело, словно тряпичную куклу, но поняв, что оно не реагирует, замер и перевёл взгляд на застывших в проходе ребят. Его губы исказились в кривом оскале, он швырнул девушку и двинулся к беглецам, на ходу доставая из ножен широкий ржавый меч.

— Бегите, — завопила Тин, оборачиваясь к парням, только Эрик бросил свою ношу за дверь и кинулся обратно в комнату. Через мгновение он уже достал из шкафа кинжал — подтверждение его принадлежности к роду короля — и обходил мотвора с хищной улыбкой на лице. Мужчина, увидев своего противника, рассмеялся. Несмотря на неплохую физическую форму, принц на его фоне выглядел хлипковато, да и одет был в всего лишь в костюм, вряд ли способный защитить от удара меча. Тиниара побелела, наблюдая за развивающейся перед глазами трагедией.

Какое-то время Эрику удавалось уворачиваться от тяжёлых ударов. Дариец даже сумел пару раз оцарапать мотвора своим кинжалом, что лишь больше того разъярило. Впрочем, принц, кажется, именно этого и добивался — удары мотвора стали менее продуманными, дариец улучил момент и вогнал кинжал в его ногу. Из раны обильно потекла кровь, мужчина зарычал. Эрик успел вытащить своё оружие, но пропустил удар рукоятью меча и упал на пол, прижимая ладонь к рассечённому лбу. Мотвор уже замахнулся на него мечом, когда Тин, не отдавая себе отчёта в своих действиях, переместилась, прикрывая Эрикиля собственным телом. Она вскинула руки, словно это могло остановить удар, меч врезался в плоть, проскользил по ней, разрубая тонкую кожу, разрывая тупым лезвием мясо. Эрик не растерялся — он уже вскочил на ноги и, сделав пару шагов вокруг девушки, вонзил кинжал в отвлёкшегося мотвора. Прямо в шею, использовав брешь в грубых металлических доспехах. Мужчина пошатнулся, сделал пару шагов назад. Меч с громким лязгом свалился на каменный пол, а следом и сам мотвор упал к ногам Тиниары. А девушка переместилась в собственное тело и с ужасом наблюдала, как раны на предплечьях наполняются кровью, как пачкают платье, а потом и ковёр красным.

— Тин, — дариец рванул к ней, упал на колени рядом. — Боги, малышка…

Голова закружилась, девушку повело, но Эрик не дал упасть, поймал в объятия.

— Ты чокнутый, — шепнула Тиниара. — Полез в драку с мотвором. Чёртов… самоубийца.

— Сейчас найдём целителя и… — Эрик начал было её поднимать, но замер в нерешительности, аккуратно взял окровавленную руку в свою ладонь, провёл пальцами по абсолютно гладкой коже. Тин тоже пришла в себя: туман, клонящий голову в сон, исчез, мысли прояснились.

— Как?

— Артефакт, — сказал парень. — Снимай, быстро. И одежду тоже.

— Что? — непонимающе сощурилась Тин. Парень схватил её за плечи и грубо встряхнул.

— Ты понимаешь, что это за мощь? Если маги его найдут, думаешь, оставят тебе? Его у нас отберут! Топай в ванную и раздевайся, я принесу тебе чистое платье. Эта лужа крови сойдёт за последствие боя, никто проверять не будет, ведь ты больше не ранена.

Тин повиновалась. Позволила утянуть себя за дверь, сжалась, когда Эрик срезал шнуровку корсета и включил воду в ванной. Он действовал быстро, не смотрел на Тиниару, помыл руки, отёр рану на лбу, прикрыл её чёлкой, а потом и вовсе вышел, унося с собой ожерелье. ТДевушка скинула безнадёжно испорченное платье, отмыла руки и ноги от подсыхающей крови, закуталась в полотенце, вздрогнула, когда дверь распахнулась без стука.

— Держи, — Эрик пихнул в её руки один из привезённых им чехлов, наклонился, собирая окровавленные тряпки и засовывая их в корзину для грязного белья.

— Как ты попал в мою комнату?

— Сказал твоей соседке, что ты неудачно переместилась и должна переодеться. Она там, кажется, не одна была.

— Дилиан? — голос дрогнул от страха.

— Живой, пока без сознания, — в тоне парня отчётливо слышалась неуместная ревность. Тин надела платье, попыталась справиться с застёжками, но не смогла и неловко замерла, озираясь на Эрика. Тот заметил заминку и поднял взгляд, кивнул понимающе. — Давай помогу.

Случайные прикосновения обжигали. Один крючок, второй, третий. А когда чёрное платье плотно обтянуло тело, Эрикиль тяжело вздохнул и повёл пальцами вверх по спине. Тин обернулась, ладонь переместилась на шею, нежно коснулась щеки. Эрик смотрел на неё со странным выражением на лице, словно заворожённый, словно кроме неё в этом мире никого больше не было. Сделал шаг, обнял её за талию, притягивая всё ближе и ближе.

— Малышка, — прошептал он, склоняясь к губам. — Ты защитила меня. Прикрыла собственным телом. Ты так прекрасна, Тиниара, — последние слова он шептал в её губы, касаясь их своими. — Я люблю тебя.

Руки Эрика скользили по платью, неприлично спускаясь вниз по спине, и Тин млела от этих ощущений. Язык проник в рот, она почувствовала лёгкий привкус спиртного, её пальцы запутались в его густых волосах. Боги, она даже не подозревала, как сильно по нему соскучилась. Поцелуй стёр из памяти весь окружающий мир. Тело мёртвого мотвора. Бесценный артефакт. Дилиана, что наблюдал за ними с порога ванной комнаты.

3.04

Аншари тяжело вздохнул и вновь перевёл взгляд на Тиниару. Девушка сидела в кресле в кабинете директора, не поднимая головы. Гневная тирада Долхмина слегка затянулась, он начинал повторяться.

— Один из учеников пострадал! Я молчу о том, что принц вынужден был защищаться от мотвора! Это непостижимо! Тебе повезло, что оба мальчика наотрез отказались рассказывать о случившемся своим семьям, а остальные ученики в момент происшествия находились на балу и ничего не видели!

— Господин директор, может быть ближе к делу? — неожиданно спросила Тин. Она резко подняла голову и уставилась на Долхмина едким взглядом. Аншари даже вздрогнул — такого тона он не слышал от неё за всё время, что обучал. Мужчина моргнул, фокусируя взгляд на ауре подопечной, и с удивлением рассмотрел тонкие чёрные нити, оплетающие знакомый лавандовый цвет. Красный по краям был вполне объясним — девушка злилась, но чёрный… Он никогда раньше не наблюдал такого рисунка.

— Что вы имеете в виду, студентка?

— Я отчислена?

— Я думал об этом, но… — замялся директор.

— Значит, нет, — резко подытожила Тин. — Нельзя ведь выгнать на улицу ту, что может перекидывать случайных прохожих в пространстве, да? Как меня накажут?

— Это будет не наказание, а попытка защитить студентов. Мы вынуждены…

— Как?! — повысила голос Тиниара.

— Ты будешь обучаться в изоляции, в дальнем крыле…

— Изоляция? — рассмеялась Тин. — Вы серьёзно? Думаете, я на это соглашусь?

— У тебя нет выбора, девочка! — снова вспылил директор. — Или ты вновь хочешь попытаться кого-нибудь убить?!

— Я не пыталась…

— Скажи, — перебил её директор, — ты можешь контролировать свой дар? Можешь обещать, что такое никогда не повториться?

— Нет, — ответила Тиниара, и Аншари с удивлением понял, что она соврала. — Я не могу его контролировать.

— Значит, вопрос решён.

Тин вскочила со стула и бросилась вон из кабинета. Аншари хотел было пойти за ней — надо было понять, что она скрывает, но директор остановил его:

— Господин Шидо, — в голосе послышалась неприятная сталь. Мужчина обернулся, напряжённо глядя в сторону начальника. Долхмин тет-а-тет уже очень давно называл его по имени, и такое обращение резануло слух. — Я хотел поговорить с тобой о студентке.

— Я уже высказывал свою точку зрения по этому вопросу, — начал Аншари. — Мы не можем терять такого сильного мага, нужно искать решение проблемы.

— Не о Тиниаре, — мрачно покачал головой директор, и у Аншари пересохло во рту. — О госпоже Грете. Я сомневался, но глядя сейчас на твоё лицо… значит, не врут слухи.

— Ты не понимаешь…

— Всё я прекрасно понимаю, мне же не восемнадцать, в отличии от неё.

— Я ждал её больше ста лет, Долхмин. Только её одну.

— Знаешь, я искренне надеюсь, что всё это зашло не слишком далеко.

— Она ведь ещё совсем ребёнок, думаешь, я мог бы…

— Её мать требует нанесения клейма.

— Что? — Аншари побелел и схватился рукой за кресло, на котором недавно сидел.

— Либо ты ставишь клеймо, которое не позволяет тебе прикасаться к девочке, либо…

— Договаривай, что уж теперь.

— Тебя уволят из академии с позором. И изгонят из гильдии.

— Вот как. Но хоть ты понимаешь, чего мне будет это стоить? Наши с ней судьбы связаны, такая жертва будет подобна вечным мучениям в аду.

— Я не буду врать: не понимаю, что ты чувствуешь. Мою жену ты помнишь, и если бы кто-то в своё время сделал мне подобное предложение, то спас бы меня от десятков лет мучений. Ты подумай вот о чём: если легенда не врёт, то у тебя — и у неё — будет вечная жизнь. А если ты не поставишь этого клейма, то обречёшь себя на жалкое существование безработного мага. И, после краткого общения с её матерью, могу тебя заверить — она скорее отречётся от дочери, чем позволит тебе стать частью своей семьи. Вы оба будете выброшены на улицу без средств к существованию. Ты этого хочешь?

— Лучше краткая и тяжёлая жизнь рядом с ней, чем вечность мучений, — с жаром ответил Аншари.

— А её ты спросил? И вообще, как считаешь, восемнадцатилетний ребёнок способен принимать подобные решения? Если она влюблена, то рациональность и вдумчивость явно не преобладают в процессе мышления.

— Ты предлагаешь бросить её?

— Я предлагаю тебе решить раз и навсегда, что для тебя важнее — её счастье и благополучие, или твои желания.

— Ты не понимаешь, Долх, это не просто желания! Не прихоть! Это судьба, единственно верный путь!

Директор устало зажал переносицу пальцами и раздражённо вздохнул.

— Я не хочу объяснять тебе, как сильно это отразится на репутации академии, если уже не отразилось. Ты ведь и сам всё понимаешь. Я даю тебе срок в одну неделю — думай, как поступить. Надеюсь, что разум всё же возьмёт верх.

* * *

Изоляция. Подумать только. Тиниара громко топнула ногой и сжала кулаки. Будто она мало времени провела в одиночестве. И к чему теперь будет сводиться её обучение? К медитации и общению с Аншари? Маловероятно, что лекции станут читать для одного студента. Она вылетела в сад как была, в тонком платье, и даже не обращала внимания на холод и кружащий в воздухе первый снег. Листья, припорошённые белым, громко шуршали под ногами, пока она металась туда и обратно вдоль тропинки. Приблизившегося к ней парня девушка заметила, лишь когда он подошёл совсем близко, и замерла, неуверенно глядя в его лицо. По щеке скользнула слезинка, и Эрик раскинул руки, показывая, что хочет её утешить. Тин сомневалась всего пару мгновений, а потом бросилась вперёд, растворяясь в тепле его тела и только сейчас понимая, что успела замёрзнуть.

— Кто тебя так разозлил, малышка? — шепнул он ей на ухо, от чего перехватило дыхание.

— Директор хочет держать меня под замком. Говорит, что пытается защитить студентов.

— Я не позволю ему, — мрачно заверил её принц. — Никому не позволю тебя обидеть.

— Но этого мало, Эрик. Я должна контролировать свой дар, чтобы стать сильнее, чтобы никто больше не посмел указывать мне, как жить. Что мне придётся сделать?

— О чём ты? — спросил Эрикиль, и на губах дарийца заиграла зловещая улыбка. Тиниара не могла её увидеть, она уткнулась лицом в плечо парня, крепко цепляясь пальцами за его одежду.

— Во дворце. Что я должна сделать, чтобы ты оставил мне амулет навсегда?

— Ничего сложного, обещаю. Я никогда не причиню тебе вреда. Моя просьба отнимет у тебя не больше двадцати минут. Но сейчас я не могу объяснить, понимаешь…

— Я согласна, — перебила его Тин. — Когда мы поедем?

— Украду тебя сегодня ночью, — весело рассмеялся Эрикиль.

* * *

Вечером Тиниара сидела в своей комнате одетая в дорожное платье и ждала Эрикиля. Грету от неё отселили, поэтому поделиться своими переживаниями было не с кем. Может, и к лучшему — ни к чему посвящать в такие вещи друзей, и когда Грету спросят о том, где она, ей не придётся врать. В дверь постучали, Тин вскочила и побежала открывать. Сердце бешено колотилось в груди, руки тряслись, но, когда она распахнула дверь на пороге был вовсе не Эрик.

— Дилиан? — удивилась она, а парень невесело рассмеялся.

— Смотрю, ты совсем не меня ждала. Дай войду, пока меня не заметили.

Тин машинально отступила в сторону, пропуская его, хотя понимала, что делать этого нельзя. Что подумает Эрик, если застанет его здесь? Дил тем временем прошёл внутрь комнаты и сел за стол спиной к ней. Тиниара прикрыла дверь, и лишь тогда он, не оборачиваясь, спросил:

— Куда собралась?

— Мне нужно уехать.

— А я думал, директор запретил тебе уезжать.

— Он не вправе держать меня под замком, тебе так не кажется? Я свободный человек, и могу уехать, когда захочу.

— Тогда почему ты делаешь это тайком среди ночи? — спросил парень, обернулся и обиженно на неё посмотрел. — Почему даже не подумала попрощаться со мной? Неужели я не заслужил такого простого вежливого жеста?

— Я не понимаю, к чему всё это, Дил?

— Ты ведь с ним уезжаешь? Скажи, ты не смогла простить меня за проникновение в твои сны, а ему простила измену? Неужели эти проступки сопоставимы? Неужели ты считаешь, что он лучше меня?

— Дело не в нём, — возразила Тин.

— Нет? А в ком? Во мне? Или, может, в тебе? Объясни мне, потому что я правда очень хочу понять.

— Я не знаю, Дил.

— Чего ты не знаешь? Того, что собираешься сбежать с парнем? Того, что это сделает с твоей репутацией? О тебе и так много слухов ходило, ты решила их подтвердить?

— Прекрати, — всхлипнула Тин. Господи, как же было обидно. Издевательства других она могла вытерпеть, но Дилиан — это выше сил. Парень увидел слёзы, текущие по её щекам, вскочил со стула и подбежал к Тиниаре.

— Останься здесь, Тин. Не убегай с ним. Я знаю, тут тяжело, и тебе кажется, что это несправедливо, но ты всё переживёшь. Справишься. А я буду рядом. Останься со мной, — Дил обхватил её лицо руками, прижался губами ко лбу девушки. Его голос дрожал, ладони были чуть влажными от волнения. Он тяжело дышал, и Тиниара трепетала от его близости. Боги, как ей хотелось остаться.

— Я не могу, — прошептала Тин. Дил отстранился, вновь от неё отворачиваясь.

— Ты хоть любишь его?

— Я не знаю.

— И готова сломать свою жизнь, хотя ни в чём не уверена?

— Я уезжаю не из-за чувств, Дил. У меня есть другая причина. Пока не могу объяснить.

— Деньги? — Дилиан обернулся, в глазах мелькнуло что-то… Презрение? Тин залепила ему пощёчину, и в тишине звук удара был просто оглушительным.

— Пошёл вон, — прошептала она. Парень неуверенно кивнул и двинулся к двери. На пороге он обернулся, словно хотел что-то сказать. А может, ждал, что она скажет. Но никто так и не нарушил воцарившееся молчание.

3.05

Эрик забрал её очень поздно. Тин уже успела поплакать и успокоиться, хотя её мрачное настроение от внимания принца не ускользнуло. Расспрашивать он не стал. Подумал, что не время, а может не хотел знать ничего лишнего, ведь ехать она не отказалась. Тин себе в голове так много предположений строила: что он её замуж позовёт, что семье представить хочет, даже что попросит перенести тело матери на её родину. Но всё это выглядело жуть каким неправдоподобным. И вот сейчас неведение начинало её беспокоить, хотя отказываться было уже поздно. Да и не отказалась бы — альтернатива-то взаперти сидеть целыми днями. Если всё будет так, как обещал принц, уже завтра она сможет без всякого обучения управлять своим даром. Работу выгодную найдёт и бед знать будет, и родителям за академию платить не придётся. Это и так их вымотало — экономят на всём и на работе пропадают целыми днями. Тиниаре очень хотелось их освободить.

Из академии сбежать не так уж и просто — комендантский час по сравнению с этим детские забавы. Богатые родители за безопасность своих детей готовы платить огромные деньги, а в случае пропажи отпрыска многие в состоянии сильно подпортить репутацию даже такому уважаемому месту. Соперников у академии немного, но лишь потому, что бо́льшая часть знати отправляет одарённых детей именно сюда. Стоит им сменить предпочтения, и на такую защиту перестанет хватать средств.

Эрик накинул на Тиниару морок и выглядела она сейчас как его сестра, Элира. Видеть в зеркале её ненавистное лицо было очень жутко и неприятно, но Тин убедила себя, что иначе никак — в конце концов, не самое страшное, что ей приходилось терпеть. Часть пути этого было достаточно — Эрик добыл разрешение на выход за пределы академии с сестрой, снаружи их уже ждал экипаж. Только вот путь преграждал контрольный пункт, на котором блокировалась магия, а значит, морок с Тин мгновенно слетит, открывая истинное лицо. Эрик напряжённо вглядывался в окно сторожки, где сидел охранник — но дверь сама распахнулась, выпуская наружу улыбающегося мужчину лет тридцати. Коротко стриженные русые волосы растрёпаны, на стандартных доспехах местной охраны ослаблена стяжка, отчего внешний вид казался слегка неопрятным и не внушающим доверия.

— Эрик, — ещё шире улыбнулся он, грубое лицо приобрело устрашающий вид. Впрочем, гримаса была скорее непроизвольной, потому что Эрикиль хитро улыбнулся ему в ответ и пожал протянутую руку. Тин смотрела на это с лёгким недоумением — у знати такие приветствия не приняты, они скорее распространены у работяг и солдат. — Чем меня порадуешь?

Тиниара так и стояла бы, разглядывая эту сцену, если бы принц не посмотрел на неё в упор и не спросил:

— Так и будешь стоять, сестричка? Иди-ка ты в экипаж, не подслушивай старших.

Тин растерялась лишь на мгновение, но потом надменно подняла подбородок, хмыкнула и, громко цокая каблуками по каменной дорожке, пошла через арку, отделяющую её от свободы. Уже пройдя сквозь неё, девушка обернулась и успела рассмотреть, как Эрикиль передаёт парню небольшой белый свёрток. Кучер — тот самый мужчина, что когда-то приехал за принцем, чтобы отвезти его к матери — молча открыл перед Тиниарой дверь чёрной кареты, на которой красовался позолоченный герб королевской семьи. Внутри было тепло, несмотря на круживший за окном снег, и Тин сняла перчатки, потирая озябшие руки. Эрик появился через пару минут, едва он захлопнул дверь, карета тронулась и тяжёлые занавески из чёрного бархата закачались в такт движению. Девушка некоторое время следила за ними, пытаясь собраться с мыслями, а потом спросила:

— Что ты ему дал?

— Это важно? — тихо поинтересовался Эрикиль, в его глазах мелькнула неуверенность, что никак не вязалось с образом принца, которого знала Тиниара.

— Если бы мне было всё равно, я бы не спрашивала.

— Порошок из эльнира, — ответил Эрик, с вызовом глядя в её глаза.

— О боги, где ты его достал?

— Знати доступно почти всё, — невесело ухмыльнулся Эрик. — В окружении моего отца многие сидят на этой дряни.

— Он ведь может стать мотвором!

— От такого количества едва ли.

— Откуда тебе знать? Или ты… — Тин оборвала себя на середине фразы, понимая, что это правда.

— И что, моя правильная малышка? — рассмеялся Эрик. — Расскажешь мне о том, как это вредно для здоровья?

— Вот ещё, — Тин скрестила на груди руки и отвернулась от нахальной улыбки. — Хочешь умереть — это твоё право.

— Да не собираюсь я умирать. И не принимаю его, — Тин обернулась и хмуро посмотрела на парня. — Я пробовал. Пришлось.

— Бедняга, — покачала головой Тиниара. — Злые мальчики сказали тебе, что не возьмут с собой играть, если не вдохнёшь немного магической пыли?

— Ты прекрасно знаешь, что мне плевать на мнение окружающих людей, — слово «людей» странно резануло слух, и Тин напряглась, вслушиваясь в его рассказ. — Но в некоторые места не попасть, если не соблюдаешь определённые правила. А когда ты живёшь в пороховой бочке под названием дружная королевская семья, невольно приходится искать любые способы выжить. С самого детства я учился выискивать компроматы на своих братьев и сестёр, плести интриги и, улыбаясь в лицо, прятать за спиной нож. Думаешь, мне это нравилось? Нет. Просто иначе дражайшие родственнички растоптали бы меня и мать, не обращая внимания на её беспомощность из-за болезни.

— Но чего им было нужно?

— Больше денег. Больше власти. Мой отец наплодил слишком много детей, и всем теперь кажется, что кусок, который ему достался, недостаточно сладок и велик.

— Но ведь у вас так много денег! Вы можете позволить себе всё, что захотите! Что вам делить?

— Вот за что ты мне нравишься, Тин, — Эрикиль потянулся к девушке, взял за руку и сплёл её пальцы со своими. — Ты так чиста. В моём мире мыслят совсем иначе. Им недостаточно обычной жизни. Недостаточно даже роскоши. Сколько бы эти люди ни имели, им всегда мало. И они не гнушаются самыми мерзкими поступками для того, чтобы добыть себе ещё больше денег, домов, земель, слуг. Сами не знают, для чего им всё это богатство, но уже не могут остановиться, не умеют жить иначе.

— А ты умеешь? — тихо спросила Тиниара. Глаза Эрика сияли яростью и ей, как всегда, когда он находился в таком состоянии, стало не по себе.

— Надеюсь, что сумею, когда придёт время. Осталось подождать совсем немного.

— Чего подождать? — хрипло спросила девушка. Сердце пропускало удары, и она начинала жалеть, что согласилась на эту поездку.

— Увидишь, малышка. Скоро увидишь.

3.06

Когда они добрались до королевского дворца, уже рассвело, но всё же было слишком рано для местных, привыкших вести преимущественно ночной образ жизни. Встретили их лишь дворецкий и пара служанок, которые тут же были приставлены к Тиниаре, получив несколько неуместных, по её мнению, указаний. Гостевая комната, которую ей выделили, походила на зал в музее — пейзажи на стенах, искусно расписанные вазы из тончайшего фарфора, непонятно к чему расставленные на столиках статуэтки, кровать с балдахином. Всё было выдержано в бело-золотых тонах и казалось Тин жуткой безвкусицей. Девушки сразу принялись выполнять свою работу — набрали огромную ванну с пеной и на все уверения Тиниары в том, что она способна мыться самостоятельно, лишь тихо кивали и продолжали помогать. Кое-как справившись со своей застенчивостью, она смирилась с неизбежным, и через три часа экзекуций стояла перед зеркалом, в то время как ей зашнуровывали чёрный корсет платья. Широкие рукава, собранные на шнурки у запястья, белая, не слишком пышная, юбка, белый шёлковый лиф, впрочем, с довольно пикантным декольте, что доказывало: это платье выбирал Эрик. Чёрные волосы были собраны в высокую причёску, несколько завитых локонов спадали на плечи, голубые глаза удачно подвели и теперь они казались просто огромными. Тин сама себя едва узнавала. Она так глубоко задумалась, что не заметила, как служанка закончила со шнуровкой, и вздрогнула, когда сильные пальцы сжали её талию, а потом недвусмысленно спустились на бёдра. Увидев в зеркале отражение нахальной улыбки за своим плечом, девушка вздохнула и сбросила с себя его руки.

— Постой, — шепнул парень ей на ухо, отчего Тин поёжилась, чувствуя, как правая половина тела покрывается мурашками. Принц поднял руки и надел на её шею ожерелье, чёрный тёплый камень лёг чуть ниже ключиц. — Это тебе аванс.

— Что я должна буду сделать, Эрик? — прошептала Тин. Голос не слушался, и получилось очень тихо, но в пустой комнате этого было достаточно.

— Ты обещала не спрашивать, — также шёпотом ответил Эрикиль и коснулся носом её виска. Руки вернулись на бёдра, и на этот раз Тин не стала их сбрасывать — не смогла отмахнуться от тепла, что они давали.

— Мы ведь уже приехали во дворец, — попыталась возразить девушка. Не слишком убедительно, впрочем — мысли разлетелись из её головы. Принц всем телом прижался к её спине, его руки скользили по животу, притягивая Тиниару ближе, губы коснулись шеи, вызывая волну сжигающего жара и придавая сил.

— Потерпи немного, малышка, скоро ты всё узнаешь.

В таком вот почти невменяемом состоянии Эрикиль и повёл её на обед. Никто не интересовался, что за непонятную девчонку пригласил один из принцев, на неё вообще не обращали внимания, через некоторое время девушка расслабилась и попыталась насладиться едой. А было чем, между прочим, блюда сменялись с невероятной скоростью, Тин едва успевала попробовать лежащую на тарелке диковинку, как официанты уже заменяли её на следующую. Вокруг велись непринуждённые беседы, слышался смех и громкие возгласы. Эрик во всём этом не участвовал, словно был поглощён своими мыслями. Место его величества пустовало, и это, казалось, никого не удивляло. Вообще, народу было немало, и Тин подумала, что съехались они сюда не случайно.

— Сегодня какой-то праздник? — спросила она у Эрика, когда обед закончился и люди начали расходиться. Они тоже поднялись и чинно двинулись к двери.

— Скорее семейный совет, — ответил Эрикиль. — Или небольшие разборки, считай как хочешь. Два моих брата переборщили со взаимной ненавистью, и отец решил напомнить, кто главный в семье. Это вряд ли что-то изменит, но он старается изо всех сил сохранить хорошее общественное мнение о своих наследниках. Тщетно, как ты наверняка понимаешь.

— А почему Элира не приехала?

— Она незаконнорождённая и такие сборища может не посещать. Честно признаться, они скучны, хоть и бывают полезны.

— Чем же?

— Информацией. В пылу спора люди могут разболтать свои секреты, — он собирался было продолжить, но увидел кого-то и замолчал. Тин проследила за его взглядом и рассмотрела приближающегося к ним высокого блондина которого, конечно, узнала. Наследный принц Лория собственной персоной. Маленькие серые глаза так жадно изучали её лицо и фигуру, что девушке захотелось умыться — до того брат Эрикиля был неприятный. Дариец, рука которого свободно лежала на талии Тиниары, притянул девушку ближе к себе, словно пытаясь оградить от какой-то угрозы, и, стараясь сохранять спокойствие, улыбнулся мужчине.

— Мирлок, давно не виделись! — принц склонил голову в знак приветствия, но подобного вежливого жеста со стороны блондина не дождался.

— Я и не заметил, — скрипучим голосом ответил тот, всё ещё съедая Тиниару взглядом. — Представишь меня своей спутнице?

— Ну конечно, — голос Эрика даже не дрогнул, хоть Тин и чувствовала, как напряглись пальцы на её талии. — Тиниара, это мой старший брат, принц Мирлок Астиллион Лорийский, наследник престола Лория.

— Очень рад нашему знакомству, дорогая, — ухмыльнулся брат Эрика, словно этот титул мог как-то возвысить его в глазах Тин. Он протянул руку, и девушка нехотя вложила в неё свою, после чего мужчина припал к ней губами. — Надеюсь, это не последняя наша встреча, я был бы рад узнать вас получше.

Руку хотелось вымыть или хотя бы вытереть о платье, и Тин едва сдержалась, чтобы этого не сделать. Мужчина, казалось, не заметил её неприязни, сально улыбнулся ей и, даже не попрощавшись с Эриком, словно его тут и не было, ушёл в глубину комнаты.

— И он станет нашим следующим королём? — недовольно проворчала Тин, когда наследник отошёл достаточно далеко. Эрикиль в ответ притянул её к себе и шепнул на ухо.

— Не волнуйся, пижону престол не светит. Но теперь ты понимаешь, о чём я говорю? Это место насквозь прогнило.

— Ну а мы то здесь зачем?

— Чтобы всё изменить. Идём со мной, — он взял девушку за руку и потянул куда-то прочь из обеденного зала. По пути им встретился тот же дариец, воин и кучер, и Эрикиль тихо спросил у него. — Все в сборе?

Получив в ответ утвердительный кивок, он потянул Тин дальше по коридору и вниз по лестнице, потом ещё по одной. Вскоре с пола пропали ковры, а воздух стал отдавать сыростью — они спускались в подвалы.

— Эти «люди», — Эрик опять намеренно выделил это слово, — не имеют права указывать остальным, как жить. Не имеют права принимать новые законы, распоряжаться судьбами простых Лорийцев. Эти пьяницы, наркоманы, старики, совращающие молоденьких девушек, женщины, готовые продать своё тело за украшения и шмотки — они грязь, позор. Три века назад род Лорийских правителей был благороден и честен, когда король Голтим Ростоль пришёл к власти, разврату во дворце не было места. Он на самом деле заботился о своём народе. А сейчас…

— К чему эта проповедь, Эрикиль? — спросила Тин. — И куда мы идём?

— Выполнять твоё обещание.

— Что я должна буду сделать?

— Всего лишь открыть портал. Ты не поверишь, попасть во дворец не так уж легко. Мне пришлось за месяц до этого дня сообщить о твоём приезде. Потом служба безопасности проверила тебя и твою семью…

— Мою семью? — переспросила Тин. — Они-то причём?

— Таков порядок. Они не смогли учесть лишь одного, Тин — твоей уникальности. Академия во многом поспособствовала успеху этой задумки. Знаешь, что записано в твоём личном деле? Что ты всего лишь слабенький элементалист, маг воздуха. Директор Долхмин слишком сильно боялся, что обучение не увенчается успехом, поэтому скрывал истинную суть дара от гильдии. Никто не простил бы ему такой оплошности, ведь подобные тебе рождаются слишком редко — последний известный маг прислуживал моему деду.

— Так вот откуда у тебя амулет…

— Я нашёл тайник в одной из заброшенных комнат в северной части замка. Там был дневник придворного мага Риффира и этот артефакт, завёрнутый в плотную чёрную ткань. И когда Элира рассказала мне о девушке, которая может перемещаться в пространстве…

— Погоди, то есть ты специально приехал в академию, чтобы со мной познакомиться?

— Ну конечно, — кивнул Эрик, словно всё так и должно́ было быть. Они зашли в комнату с низким сводчатым потолком из серого камня. Похоже, что раньше это был винный погреб, но его подтопило и бочки с вином хранить здесь стало опасно. — Я помчался к тебе сразу, как только смог. И ты превзошла все мои ожидания.

— Эрик, — Тиниара медленно освободила свою руку и сделала шаг назад. — Ты намеренно начал со мной встречаться? Для того чтобы привезти сюда?

— Нет, сначала я хотел просто нанять тебя. Но потом…

— Что потом? Оказалось, что можно влюбить меня в себя и притащить сюда бесплатно? — раздражённо спросила Тин.

— Бесплатно? Этот артефакт стоит целое состояние.

— Ты его украл!

— Технически, нет. Его владелец уже мёртв, а мертвецам артефакты не нужны. И, знаешь, мы отошли далеко от основной темы нашего разговора — ты должна открыть портал.

— Куда?

— Вот сюда, — Эрикиль сосредоточился и вскинул руки, изменяя пространство перед собой. Через мгновение они уже стояли в просторной пещере с утрамбованным полом и стенами, поросшими люминесцирующим мхом.

— Что это за место?

— Это не входит в твой контракт, Тин. Просто открой портал, и амулет останется у тебя.

— Кто на той стороне, Эрик?

— Прошу, не заставляй меня тебя уговаривать. Я честно пытался стать ближе к тебе за это время, и если бы ты не отталкивала меня, то я рассказал бы тебе свой план. Но сейчас у меня просто нет времени убеждать тебя в правильности своих решений. Открой портал.

— Я никогда не делала этого, никогда не открывала портал в место по заказу.

— Этот камень помогает тебе контролировать свою силу, ты справишься.

— Кто на той стороне? — ещё раз попыталась Тин, но Эрик лишь отрицательно покачал головой. — Тогда не открою. Забирай свой амулет и отпусти меня.

Девушка негнущимися пальцами попыталась расстегнуть застёжку на цепочке, а принц устало прикрыл глаза и тихо сказал:

— Видят боги, я этого не хотел, — и уже громче. — Ильмир! Веди парня!

Через мгновение в дверях появился кучер, который тащил перед собой мальчишку с мешком на голове, и Тин побелела, отступая к стене. Мужчина остановился посреди комнаты и ударил парня под колени, тот упал и даже не смог опереться на руки, ведь они были связаны за спиной. Ильмир одним резким рывком поставил его на колени и стянул с головы мешок — что, в общем-то, было не обязательно, ведь Тиниара его узнала.

— Дилиан! — прокричала она, кидаясь вперёд, обнимая, но мужчина приставил к его горлу кинжал, слегка разрезая кожу и пуская тонкую струйку крови. Тин с умоляющим взглядом обернулась к Эрику. — Отпусти его!

— Портал.

— Эрик, пожалуйста!

— Открой портал!

Тиниара кивнула и внимательно оглядела созданную иллюзию. Она была хороша — Тин никогда не понимала, как ему удаётся запомнить такое количество мелких деталей. Казалось, в воздухе витает терпкий запах мха и где-то вдали журчит подземный ручей. Было прохладно, а может всё дело в нервах, но девушку била мелкая дрожь. Она ещё раз кинула взгляд на Дилиана — грязная одежда, на скуле огромный синяк, губа рассечена, волосы спутались и слиплись в запёкшейся крови.

— Что ты здесь делаешь? — спросила девушка, с трудом пытаясь не разрыдаться.

— Я боялся, что ты в опасности, — хрипло ответил Дил. Тиниара ещё раз его обняла, чтобы убедиться, что он настоящий.

— Твой поклонник пытался проникнуть во дворец и его схватила стража. Помнишь, я говорил тебе, как сложно сюда попасть? Но давай ближе к делу, открой портал.

Тиниара даже не пыталась отбросить свои мысли — медитация сейчас была невозможна. Встала, сосредоточилась на окружении, стараясь не смотреть на Дилиана и Эрика. И это оказалось проще, чем она думала — девушка и сама не поняла, в какой момент пещера вокруг неё стала настоящей.

3.07

Аншари ещё раз осмотрел свою комнату и глубоко вздохнул. Он жил здесь последние сорок лет, ему нравилась его работа, нравилась его жизнь. Наставник на самом деле любил своих учеников и всегда заботился о каждом из них. Несправедливо, что приходётся всё это бросить. Невесёлые мысли прервал тихий стук — он нахмурился, понимая, кто пришёл в такой поздний час. Дверь открывать не хотелось. Как и объяснять ей причины своего скорого отъезда, но ведь нельзя было не попрощаться. Он не мог с ней так поступить. Грета вошла в комнату, и в его душе что-то оборвалось, едва он увидел слёзы на глазах девушки.

— Что случилось? — спросил Аншари, наблюдая за тем, как она мечется по комнате. Грета замерла, поворачивая к нему раскрасневшееся от волнения лицо, заломила запястье и опустила взгляд, потом перевела глаза на открытый шкаф, из которого мужчина начинал перекладывать вещи в большой чемодан, тихо всхлипнула и вновь посмотрела на Аншари.

— Так это правда, — прошептала она. — Ты бросаешь меня. Мне пришло письмо от матери, в нём говорится, она уладила то, что я умудрилась испортить. Ты ведь обещал, что всегда будешь рядом!

— И я сдержу своё обещание. Просто немного позже.

— Позже — это когда?

— Я…

— Ты не знаешь, — покачала головой девушка.

— Через четыре года закончишь академию и сможешь сама решать свою судьбу, и тогда я вернусь.

— Четыре года? — вздохнула Грета. — Мне будет двадцать два… да за это время мать успеет выдать меня замуж! Знаю, что слишком молода, но разве это повод расстаться?

— Думаешь, я хочу расставаться?

— Так забери меня с собой, — взмолилась она, делая неуверенный шаг вперёд. — Давай уедем вместе.

— Я не могу так с тобой поступить.

— Как поступить? Мне восемнадцать. Девушки в моём возрасте выходят замуж, мою кузину в шестнадцать выдали за мужчину на двадцать лет старше неё, так чем хуже то, что происходит между нами? Я же люблю тебя.

— Дело не только в разнице в возрасте, Грета. Я не из знати, у меня нет денег, нет даже собственного дома. Я полностью завишу от гильдии. На что мы будем жить? Кто даст мне работу? Да и что я умею, кроме того, чтобы учить одарённых детей? Ничего. Я не могу забрать тебя в нищету. За четыре года я найду способ тебя обеспечить и…

— А если не найдёшь, то что? Не вернёшься? — вызывающе спросила она, но заметив его растерянный взгляд, нахмурилась и подошла ближе. Она взяла мужчину за руки и посмотрела в его глаза. — В этом и смысл нашей связи — мы не должны справляться с проблемами по одному. Позволь мне остаться рядом. Позволь мне помочь.

— Чем?

— У меня есть тётушка. Она души во мне не чает. Она нас поддержит — разрешит пожить у себя, а может, даже выделит небольшое поместье. Тётка мою мать ненавидит и сделает всё, чтобы ей насолить. В наследство я вступлю лишь после двадцати, но у меня есть сбережения… я не слишком расточительна, а здесь, в академии, тратить деньги особо и не куда. А ты сможешь подрабатывать учителем для местных ребятишек. Знати там не так много, но на жизнь нам хватит…

— Ты понимаешь, как это звучит? — тихо спросил он, опуская взгляд.

— Да какая разница?! Или всё дело в гордости? Из-за неё ты оставишь меня одну? — обиженно спросила Грета, и заметив, что он колеблется, сделала шаг вперёд, положила его руки на свою талию, коснулась щеки пальцами и прошептала. — Не уходи. Мать ещё не знает, с кем именно у меня роман, иначе написала бы об этом в письме.

— Долхмин не сказал ей, — усмехнулся Аншари, закрывая от наслаждения глаза, чувствуя, как её пальцы скользят по коже. — Всё же не стал меня раскрывать по старой дружбе.

— Вот видишь. У нас есть время.

— Он дал мне неделю.

— Я успею съездить за деньгами и вернуться. Скажу матери, что она ошибалась, предупрежу свою тётушку, а потом мы уедем. Вместе.

— Я… — Аншари усмехнулся своей глупости. — Хотел сказать, что это неправильно, но не смог.

— Потому что это было бы ложью, — выдохнула в его губы Грета. Она поцеловала его, почти физически ощущая, как он сдаётся, оторвалась и прошептала. — Так ты согласен?

— Да, — ответил мужчина, утопая в её светлых глазах. Как он вообще мог думать, что сможет куда-то уехать? Он сделает всё, о чём попросит этот ангел, как бы это ни противоречило принципам, как не выглядело со стороны. Словно прочитав его мысли и решив проверить их серьёзность, девушка потянула шнуровку платья, ослабляя её и оголяя белые плечи. Аншари глубоко вздохнул, чувствуя, как разум в его голове боролся с желанием. Разум пока выигрывал. — Остановись.

— Почему? Ты представить не можешь, что творят мои друзья…

— Это не повод повторять за ними.

— А я и не повторяю. Я всего лишь хочу быть ближе к тому, кого люблю. На самом деле люблю. К тому, кто любит меня.

— Грета, — выдохнул мужчина, — так нельзя.

— Почему? — спросила она. — Это ведь наша судьба — быть вместе.

— Ты не понимаешь…

— Ты серьёзно так думаешь? Я общаюсь с избалованными богатыми подростками, я знаю о сексе больше, чем мне бы того хотелось, — усмехнулась девушка, цепляясь пальцами за ворот его рубашки и не давая отстраниться.

— Грета, — простонал Аншари, но она не дала ему возможности хоть что-то возразить, вновь прижимаясь к его губам. Почувствовала, как его руки спустились ниже по спине, и улыбнулась скорой победе, отстранилась, чтобы заглянуть в зелёные глаза, и стянула платье, оставаясь лишь в тонкой сорочке.

— Я люблю тебя, — прошептала, удивляясь его потрясённому взгляду. Словно это он был неопытным подростком, а не она. Девушка улыбнулась этому ощущению, неожиданной власти над возлюбленным, отступила к постели, села на край и скинула туфли. — Пожалуйста. Будь моим.

Аншари дрожал, разглядывая красивое тело. Небольшая грудь, длинные ноги, хрупкая, светлая, словно ангел. Он зажмурился, стараясь найти в себе силы остановиться, но куда там? А искусительница, как назло, не собиралась отступать и скинула с плеча тонкую бретельку своей сорочки. Мужчина вздохнул и подошёл ближе, коснулся пальцами нежной щеки, и она подняла на него преданный взгляд.

— Я всегда буду рядом, — сказал Аншари, садясь на кровать.

— Я знаю, — улыбнулась Грета и положила его ладонь на своё бедро. Он поцеловал её. Аккуратно откинул с плеча белоснежные волосы и коснулся его губами, придвинулся, отчего напряжение стало невыносимым, повёл рукой вниз, до края сорочки, замер, ожидая реакции девушки. Грета закусила губу от нетерпения, вцепилась пальчиками в тонкое покрывало, спохватилась — она ведь тоже должна… потянулась к пуговице на брюках мужчины.

Он тяжело вздохнул, вновь постыдно теряясь от собственных эмоций. Хотел остановить её, но заметив неподдельный интерес в светлых глазах, не смог. Просто смотрел, как тонкие ручки расстёгивают брюки, без стеснения тянут исподнее, добираясь до давно окрепшего члена, неуверенно сжимаются на нём, ведут вниз. Вверх.

— Боги, что же ты делаешь со мной? — простонал мужчина, скользнул ладонью под подол сорочки, потянул тонкую ткань вверх, оголяя стройные бёдра избранницы. Без белья пришла, сразу ведь на такой исход рассчитывала, хулиганка мелкая. Грета подалась вперёд, и он исполнил её желание: коснулся между ног, отчего девушка задрожала, провёл по тонкой и влажной коже пальцем, аккуратно ввёл его внутрь, добавил второй. Грета откинулась на спину, дёрнула мужчину за рубашку, а он не мог не спросить: — Для тебя это впервые?

Знал, что молодые аристократы, а уж тем более маги в связях не слишком разборчивы, хоть родители и пытаются навязать им старые порядки. Грета покраснела. Но кивнула в ответ.

— Уверена, что хочешь?

— Да, — полустон-полувздох. Аншари послушно поднял руки, позволяя ей снять с себя рубашку, стянул сорочку ниже, оголяя аккуратную грудь, уткнулся членом между ног, легко надавил, поймал удивлённый вздох губами и замер. Поцеловал её, отвлекая от болезненных ощущений, сжал сосок между пальцами, медленно вошёл до конца, вырывая недовольный стон. Нужно было время, чтобы Грета расслабилась. Но она не заставила себя долго ждать: обняла за шею, согнула колени, шепнула:

— Всё хорошо. Давай.

Толчок. Боль растекалась по телу девушки, растворялась в животе, усиливая напряжение, что больше не звенело между ними. Оно замерло внутри: в груди, мешая сердцу биться ровно, и между ног, накапливаясь теплом. Толчок. Ещё один. Мужчина ускорился, теряя самообладание, впился в её губы, потом склонился к груди, и Грета подставила её жадному рту, лишь бы мужчине было удобно, поняла, что не может вдохнуть, невольно вскрикнула, теряясь в пространстве и времени…

Аншари прижал к себе выгнувшееся дугой тело любимой, поймал крик губами, стараясь его заглушить, опустил на постель, вышел из неё и застонал, когда Грета поймала член своими ручками. Толкнулся в ладошки, не в силах больше сдерживаться, закончил, пачкая семенью тонкую ткань сорочки, и упал бок о бок с улыбающейся красавицей.

— Я всегда буду рядом, — хрипло повторил он.

3.08

В одно мгновение вокруг Тиниары материализовалось десять мужчин в лёгких кожаных доспехах чёрного цвета и натянутых на лица повязках да одна женщина в тёмной мантии с капюшоном, из-под которого выглядывал лишь подбородок. Дарийцы. Они явно были подготовлены к появлению мага, потому что ближайший к Тин мужчина мгновенно схватил её за руку и со странным акцентом, слегка картавя, сказал:

— Давай обр-ратно.

Все остальные войны держались за предплечье стоя́щего рядом, соединяясь цепочкой друг с другом. Тиниара с перепугу выполнила требования, даже не ощутив последствий перемещения. А может, дело было в амулете? Этого она не знала.

— Эр-рикиль, — коротко кивнул один из воинов, видимо, главный в отряде. Он использовал именно это имя, дарийское, данное Эрику матерью, и парень довольно, хоть и нервно, улыбнулся в ответ.

— Все добрались? — спросил он, и, получив ещё один беглый кивок, добавил: — Но вас слишком мало для…

— Оставь подобные решения пр-рофессионалам, — бесцеремонно прервал его мужчина. Принц нахмурился, но промолчал. — Сколько всего людей во двор-рце?

— Восемьсот шестнадцать, включая прислугу, — на этот вопрос ответил Ильмир. — Сто пятнадцать человек стражи, из них семьдесят на посту.

— Охр-рана, как всегда, в основном снар-ружи?

— Внутри пятнадцать человек, четверо из которых в личной свите короля.

— Хор-рошо. Что за пар-рень? — кивнул он на Дилиана.

— Наша страховка. Не обращайте внимания, — ответил ему Эрикиль.

— Эта, как ты выр-разился, стр-раховка, слишком много слышала, — хмуро заметил дариец.

— Вам не о чем беспокоиться, — процедил сквозь зубы принц. Они с предводителем воинов долго смотрели друг другу в глаза, но в итоге мужчина, ухмыльнувшись, отвернулся.

— Как знаешь. Надеюсь, ты понимаешь, насколько сер-рьёзно то, что мы сегодня делаем. В нашем списке сто шесть человек.

— Почему так много? — дрогнувшим голосом переспросил принц.

— Все, кто имеет пр-раво на пр-рестол.

— Но младшие… — попытался возразить Эрикиль.

— Все, — сухо прервал его мужчина. — Втор-рой такой возможности не будет, а твою кандидатур-ру точно будут пытаться оспор-рить. Никто не хочет видеть во главе своей стр-раны полукровку.

Глаза Эрика полыхнули гневом, но он вновь промолчал. Это было настолько непохоже на парня со свойственной ему вспыльчивостью, что Тиниара даже представить не могла, каких усилий стоило принцу. Дарийца его реакция, казалось, позабавила — по глазам было видно, что он ухмыляется.

— А сейчас идите, вы должны быть ср-реди гостей, — скомандовал воин отворачиваясь. Эрикиль схватил Тиниару за локоть, сжав его так, что девушка поморщилась, и потащил прочь из подвала.

— Эрик, — пыталась упираться Тин, но он всё-таки выволок её за дверь, — ты обещал его отпустить.

— Не волнуйся, Ильмир за ним присмотрит.

— Но ты обещал, — почти по-детски всхлипнула Тин. — Обещал отпустить его.

— Я отпущу его, когда отправишь их обратно. И вообще, что ты вцепилась в этого идиота? Чем он так тебя увлёк?

— Что? — неуверенно переспросила Тин. Не может быть, хочет говорить об их отношениях? Сейчас?

— Я спрашиваю, почему ты вообще обратила на него внимание?

— Эрик, — тихо начала девушка, стараясь не выдать страха, из-за которого стало трудно дышать. Тин смотрела в безумные глаза и знала, что после неуважения, которое он стерпел там, в подвале, ему необходимо было на ком-то отыграться. И, кроме неё, поблизости никого подходящего не было. — Дилиан всегда был со мной в трудные минуты…

— Значит, — глядя на выражение лица принца, Тин поняла, что ответила неправильно, — ты стала встречаться с ним, потому что он был рядом, а я нет? Не слишком ли легкомысленно?

— Эй, между прочим, это не я пьяная обжималась с неизвестными девицами! — вспылила Тин. Она не понимала, откуда взялся этот гнев, переборовший страх и сделавший голос твёрже. Тиниара ткнула дарийца в грудь пальцем. — Я ждала тебя, и если бы не интриги твоей чокнутой сестры и твоя неверность, я бы тебя дождалась! Не надо разыгрывать из себя обиженную невинность, лучше расскажи мне, что здесь происходит?

Эрик смотрел на неё странным взглядом, а потом поймал руку, которая так и замерла на его груди, и заломил её за спину, притягивая Тин к себе и целуя в губы. Тиниара, сама того не ожидая, ответила на поцелуй, прильнула к нему, словно заражаясь его безумством. Тело дрожало от возбуждения, но остатки рассудка взяли верх: девушка оттолкнула парня от себя и повторила вопрос:

— Что происходит, Эрик? Чего хотят дарийцы?

— Посадить меня на трон, — словно сам не веря своим словам, тихо сказал принц.

— И для этого все наследники должны умереть?

— Иначе никак, — ответил Эрик. Недостаточно уверенно. Тиниара подняла брови, и Эрикиль повторил твёрже. — Иначе — никак.

— То есть, по-твоему, это выход? С чего ты вообще взял, что достоин этой чести?

— А кто достоин? — прорычал Эрик, хватая девушку за руку и утаскивая за собой. Он чуть не бежал вверх по лестнице, Тин то и дело спотыкалась, что жутко раздражало принца. К концу пути она запыхалась, и когда Эрик наконец замер, долго переводила дыхание. Дариец чинно подал ей локоть и повёл по длинному коридору. Дворецкий распахнул перед ними высокие двери приёмной залы, и молодые люди вошли внутрь сверкающей роскошью комнаты.

3.09

— Что мы здесь делаем, Эрик? — без надежды на внятный ответ спросила Тин, словно физически ощущая на себе взгляды сотен людей. Безразличие, которое было ей так по душе в обед, сменилось всеобщим вниманием. Казалось, каждый считал своим долгом рассмотреть принца и его новую спутницу. Эрикиль дёрнул девушку за руку, и та на негнущихся ногах пошла вперёд.