Дар, который управляет тобой (СИ)

— Почему все так смотрят? — спросила Тиниара, наклоняясь к дарийцу. Излишняя предосторожность — все разговоры в зале были приглушены, не мешая частным беседам, каждый слышал лишь тех, кто находился в радиусе пары метров от него.

— Одно дело привести тебя на обед, очередная любовница никого не удивила, но это официальный приём. Это уже заявление.

— Они считали меня твоей любовницей?

— Тебе есть дело до того, что думают окружающие? — поднял бровь Эрикиль.

— Нет. Сейчас это меньшая из моих проблем, — вздохнула девушка. — И зачем мы пришли сюда?

— Для начала я хочу тебе кое-что объяснить. Не пытайся переместиться. Я знаю, ты достаточно смелая для того, чтобы попробовать спасти парнишку. Но ещё не овладела ни своим даром, ни артефактом. А нож всё ещё у его горла, поверь, — Тин крепче стиснула зубы, понимая, что Эрик прав. Ей может не хватить каких-то долей секунд, и они будут стоить Дилиану жизни. — Поэтому будь паинькой и слушай меня. Мы здесь для того, чтобы познакомиться с семьёй. Я не знаю, веришь ли ты мне, но все намерения относительно тебя серьёзны. Если захочешь — то станешь моей королевой.

Видимо, Тиниара слишком явно закатила глаза, потому что Эрик кинул на неё недовольный взгляд. Тем временем они вошли в радиус слышимости одной из компаний — грузная женщина в ярком сиреневом платье, обернувшим её объёмное тело словно огромный шуршащий фантик, повернула к ним нарисованное лицо и широко улыбнулась.

— Эрик, мальчик мой, гляжу, ты никак не успокоишься. Решил-таки довести своего отца до сердечного приступа. И кто же твоя юная спутница? — фальшиво пропела она. Изгиб бровей художнику явно не удался, он делал выражение её лица хмурым и грозным, что никак не вязалось с улыбкой во все тридцать два зуба. Хотя, возможно, этого эффекта и пытались добиться, кто знает?

— Тётя, ты, как всегда, обворожительна, — рассмеялся в ответ Эрик, и Тин даже обернулась к нему, чтобы убедиться, что парня не подменили, пока она разглядывала пышные чёрные ресницы, достающие до тех самых хмурых бровей. В нём изменилось всё — тон, осанка, выражение лица. Немыслимо, как импульсивному принцу удалось мгновенно скрыть свои чувства? Из-за плеча этой «дамы» выглянул паренёк — хорошенький, словно фарфоровая куколка. Он был, наверное, чуть старше Тин, кудрявые светлые волосы, огромные голубые глаза, костюм в бежевых тонах. И стоило Тиниаре задуматься, мог ли у этой неприятной женщины родиться такой красивый ребёнок, как Эрик, с явным злорадством, продолжил: — Гляжу, ты с мужем. Я думал, ему на таких приёмах скучно.

Тин даже поперхнулась. С мужем? Это её муж? Эрик ничего не путает? Она перевела ошалелый взгляд на принца, но тот уже вёл её к следующей компании и на бессловесные призывы о помощи не отвечал.

Очередная пара была, на первый взгляд, нормальной. Милые парень и девушка лет двадцати пяти, муж и жена. Они вежливо поздоровались с Эриком, приветливо улыбнулись Тиниаре, завели пару непринуждённых тем и вежливо распрощались.

— Как тебе? — спросил Эрикиль, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не услышали.

— Очень… милые люди. Я не пойму, что ты сейчас пытался мне показать? — недоумённо спросила Тин.

— Это брат и сестра, — мрачно улыбаясь округляющимся глазам девушки, сказал принц.

— Погоди, мне послышалось, они женаты…

— Не послышалось. Их отец, когда мать Рилка была беременна, переспал с юной женой своего лучшего друга. Друг был бесплоден. Через девять месяцев родилась девочка, Мил.

— Они что, до сих пор об этом не знают? — цепляясь за последнюю оправдывающую их мысль, спросила Тин.

— Знают. С самого детства. И все вокруг тоже. Но её мать — наша дальняя родственница по линии моей бабушки, а это значит при таком союзе деньги остаются в семье. Брак одобрили все, даже мой отец.

— Но… Эрик…

— Всем плевать, — отрезал он. Некоторое время они медленно и молча шли по огромному залу. Тин казалось, что комнате нет конца и края — этот эффект, вероятно, достигался искусной иллюзией. Огромные хрустальные люстры меняли свой цвет в тон пламени горящих в них свечей и переливались мириадами причудливых оттенков. Но великолепие зала едва ли задевало чувства девушки. Она старалась уложить в голове всё, что сегодня успела услышать и увидеть.

— Тебе не кажется, что этого недостаточно? — тихо спросила Тин.

— В каком смысле? — Эрик, казалось, на это время тоже ушёл в себя. Взгляд отрешённо скользил по лицам людей вокруг, лоб был напряжён, губы сжаты в тонкую линию. Слова Тиниары словно выдернули его из тяжёлых мыслей.

— В том смысле, что это их жизнь. Они могут делать с ней всё, что им хочется. Разве нужно убивать их за это?

— Делать, что хочется? — удивился Эрик. — Погоди, то есть ты правда считаешь, что у них был выбор? Думаешь, в этом мире, который создал мой отец, есть хоть малейшая вероятность вырасти нормальным? Они сгнили, Тин, и единственная возможность очистить это место — это убрать всю грязь, срезать хирургическим ножом и выкинуть на помойку истории.

— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, — заметила девушка и добавила, отвечая на вопросительный взгляд. — Ну, всё, что ты показал мне, неприятно и мерзко, но этого всё равно слишком мало для такой ненависти.

— Они убили моего брата, — срывающимся голосом сказал Эрик. Его глаза покраснели, словно принц старался сдержать слёзы. — Мой отец меняет фавориток одну за другой. Когда он привёл в дом мать Элиры, то совсем позабыл о том, что у него есть супруга. Перестал брать мою маму на приёмы, всё больше прятал от посторонних глаз, словно стеснялся её существования. Что привело к тому, что она изменила ему с дарийцем, который был при дворе с делегацией посла. От этого короткого романа родился Риллион, мама не пожелала избавляться от ребёнка, сказала, что имеет право жить для себя, что единственный смысл в её жизни — это дети. Отец долго пытался заставить её передумать, чередуя уговоры угрозами, а потом, казалось, смирился. Но это был лишь обман. Когда Риллиону было пять, он утонул. И я уверен, что отец нанял мага воды, чтобы убить его.

— То есть доказательств у тебя нет? — спросила Тин и поморщилась под его взглядом. — Я просто пытаюсь разобраться.

— Он утонул в пруду, который был ему по пояс глубиной, Тиниара. Как считаешь, это вообще возможно?

— Для ребёнка? Вполне. Он мог просто…

— Его убили! — вспылил Эрикиль, и Тин в страхе отвела взгляд. Сердце билось всё сильнее, с каждой новой историей становилось сложнее сохранять так необходимое сейчас хладнокровие. — После смерти брата мама начала чахнуть. Она словно не хотела жить. Никто не мог ей помочь, ни один из целителей, что я смог отыскать. А отец вообще не обратил на это внимания. Ни разу не навестил её, не попытался помочь. Она была для него лишь выгодной сделкой.

— Сделкой? — переспросила Тин. Ей давно было интересно, как вышло, что дарийка стала женой короля, но спросить возможности так и не представилось.

— У дарийцев есть обычай — любой важный договор они скрепляют браком договаривающихся сторон. Помнишь мелкий военный конфликт между нашими странами тридцать лет назад? Вы должны были проходить на истории, — Тин кивнула, хотя и не помнила. История была не самым её любимым предметом, она считала утомительными попытки вдолбить в свою голову бесконечные даты из прошлого. — Тогда удалось заключить мир, но, чтобы скрепить договор, мою маму, племянницу королевы Ашийи, матери Илинкоры, отдали в жёны отцу.

— Как-то мерзко, — поёжилась Тин.

— Это политика, — пожал плечами принц, — здесь бо́льшая часть браков заключена по расчёту.

— Хорошо, допустим, ты подозреваешь отца в том, что он заказал убийство твоего брата. Но разве это повод убивать всех? Здесь же дети, Эрик. Они виноваты в грехах своих родственников? И неужели все поголовно достойны смерти?

Взгляд парня словно расфокусировался, он медленно обвёл глазами зал, не рассматривая ни кого определённого. Тин показалось, что ещё немного, и он выдаст что-то разумное, но Эрик лишь повторил:

— Они все сгнили, Тин. Единственная возможность очистить это место — это убрать всю грязь, срезать хирургическим ножом и выкинуть на помойку истории.

Эти слова… они были заучены, вбиты в голову. Тиниара пристально смотрела в его лицо, пытаясь поймать взгляд, но Эрик ушёл в глубину своих мыслей и не замечал её настороженного внимания.

3.10

Их отвлёк старший брат Эрика: быстрым шагом подошёл к молодым людям и бесцеремонно схватил Тиниару за руку.

— Я приглашаю тебя на танец, милая, — сально улыбнулся он и потянул девушку к себе, вынуждая отойти от дарийца. Тиниара с огромным трудом высвободила кисть из кривых пальцев.

— Я не танцую, — ответила она, делая шаг назад.

— Объясни своей даме, что невежливо отказывать кавалеру в такой невинной просьбе, Тиллирион, — недовольно поморщился наследный принц, но Эрик не успел ответить.

— Объясни своему брату, что невежливо хватать за руки незнакомых дам, Эрикиль, — Тин нарочно назвала его вторым именем, она уже заметила: все здесь называли его иначе. — Невежливо приглашать даму на танец, не спросив разрешения у её кавалера, и указывать другим, что делать! А ещё, разговаривать о присутствующих людях в третьем лице!

Тиниара отвернулась от нахала, стараясь успокоиться. Сердце билось так, словно наступил конец света, вспомнились бесконечные издевательства в академии, но сейчас она была неестественно, чрезмерно зла. Видимо, сказывалось потрясение, и это был единственный способ выплеснуть накопившееся напряжение.

— Похоже, что ты всё-таки ошибался, — усмехнулся Эрик. Тин перевела на него взгляд — он едко улыбнулся и взял девушку за руку, сплетая их пальцы вместе. Шаги за спиной известили её, что брат принца ушёл.

— В чём ошибался? — стараясь унять накатившее раздражение, спросила Тиниара.

— Он как-то сказал, что может получить любую девушку, какую только захочет. И в доказательство увёл у меня невесту. Мы были помолвлены почти полгода, уже дату свадьбы назначили.

— О, боги, Эрик, есть в этой семье хоть кто-то нормальный? — в сердцах вылетело у Тин.

— Нет, — отрицательно помотал головой Эрикиль. — Это я и пытаюсь объяснить тебе уже битый час.

Тин увидела семью, что стояла неподалёку от них — высокая женщина в несуразном платье с воланами на рукавах, мужчина во фраке, который явно стал ему маловат и не мог удержать раздувшийся живот, и ребёнок, мальчик лет десяти. Они казались настолько неуместными в этом сверкающем роскошью зале, что бросались в глаза.

— А они? — потянула она за руку Эрика. — Что они сделали?

— Кто? — спросил принц, и Тин, плюнув на приличия, указала на семью пальцем. Эрик поймал её руку и опустил, смущённо кивнув возмущённо уставившимся на них людям. — Ничего они не сделали.

— Но всё равно должны умереть, да?

— Тин, не всё так просто. Если не убрать всех наследников, то моё право на престол оспорят. А значит, сделанное будет бессмысленным.

— Почему ты, Эрик? Почему именно ты должен стать новым королём? — не унималась Тиниара. Ей хотелось достучаться до него, чтобы он увидел, насколько ужасный поступок собирается совершить. Хотелось доказать, что это не лучший путь…

— Моя мама дала мне прекрасное образование, я разбираюсь в политике, международных отношениях…

— Если бы ты разбирался в политике, то понимал бы, что, находясь у власти, невозможно оставить руки чистыми. Рано или поздно придётся пойти на компромисс.

— При мне такого не будет, — резко возразил Эрикиль.

— Утопия. Либо ты поймёшь, что я права, либо развяжешь войну в первый же год правления.

— Ты ведь понятия не имеешь, о чём говоришь! Я сделаю эту страну лучше!

— Как? — спросила Тин и горько улыбнулась воцарившемуся молчанию. — Что именно ты изменишь?

— Уж точно не буду поощрять наркоманию и разврат.

— Ну хорошо, уйдут извращенцы и наркоманы в подполье. Дальше что? Думаешь, если запретить людям чем-то заниматься, то они перестанут? Не смеши меня.

— По-твоему, пусть и дальше так живут? — хмуро спросил Эрик.

— По-моему, банальный запрет — это не решение проблемы, а лишь попытка убрать неугодных с глаз долой. Но вообще, я не совсем об этом. Политика, Эрик. Ты в курсе, что происходит в стране? Я понимаю, почему дарийцы хотят посадить тебя на трон, они получат монарха, которым могут полностью управлять. И что-то мне подсказывает, что действовать будут не в пользу нашей страны.

— Что ты знаешь о конфликте с минтами?

— Конфликте? — переспросила Тин.

— Именно, — кивнул принц. — Пока мои родственники продолжают мериться богатством, минты заявляют права на территории на юге страны. Боги, ты вообще в курсе, что поселение мотворов на западе периодически совершает набеги на наши деревни? И просто убить их не получится, потому что их кто-то объединяет? Мотворы, которые никогда не уживались в банде больше двадцати человек, теперь действуют сообща. Понимаешь, о чём я? Ты ведь даже не задумывался о таких вещах, а я готовился к этой роли годами. Я знаю, что делаю!

Тин потянулась к нему пальцами, касаясь лица и соединяя их взгляды.

— Эрик, тебя защищали от внушения?

Он напрягся, больно хватая её руку.

— Я придумал это сам. Я пригласил дарийцев. И я стану королём.

— Зачем? — бессильно прошептала Тин. Все разговоры были бессмысленны. Он либо и правда безумен, либо зачарован, и ни с тем, ни с другим ей не справиться. Девушка огляделась в поисках дарийцев, ей казалось, что они вот-вот ворвутся в зал и начнётся кровавая баня, но их всё не было, и ожидание сводило с ума. Страх растекался по телу жаркими волнами, ей вдруг стало нечем дышать. Надо сделать хоть что-то. Предупредить охрану? Но кто ей поверит, если сам принц выставит это на смех? Напугать людей, чтобы спасались бегством? Но как?

— Тиллирион, — услышала она строгий низкий голос и обернулась.

— Отец, — склонил голову Эрик, непроизвольно отодвигая Тиниару за спину.

— Представишь мне свою спутницу? — поднял седые брови король. Он был чуть ниже Эрика, лысый, с короткой ухоженной бородкой. На Тин мужчина едва взглянул, словно её присутствие не имело никакого значения.

— Конечно, — коротко кивнул Эрикиль. — Это моя девушка, Тиниара…

— Девушка? — наигранно поднял брови король. Казалось, ему безразличны проделки сына, и он расспрашивает о его жизни лишь из вежливости. Тиниара никак не могла понять, почему Эрик так насторожился — его отец оставлял впечатление вполне вменяемого человека. — Я думал, что ты уже сделал ей предложение, раз заявился на семейное торжество в компании безродной уличной девки.

Тиниара покраснела и отвела взгляд. Не могла же она пререкаться с самим королём, хоть подобное отношение и вызвало в душе волну праведного гнева.

— Сделал, — мрачно заметил принц. — Просто она ещё не дала ответа. Надеюсь, знакомство с моими родственничками не отобьёт у неё желание быть со мной рядом.

— А ты всё лелеешь надежду на искренние чувства, — устало заметил король таким тоном, словно его вовсе не трогало всё происходящее. Спокойный голос не вязался со словами — он звучал бесконечно устало и безучастно. — Никак не можешь понять, что важны лишь деньги и власть. Думаешь, она здесь ради тебя?

— Даже не знаю, — огрызнулся Эрик, — может быть ради тебя?

— Не исключено, — всё так же устало ответил король. — Но не беспокойся, она не в моём вкусе.

— Да, я помню, отец, тебе нравятся размалёванные шлюхи. Одной из таких ты заменил мою мать.

Король был явно озадачен — открытого противостояния от сына он не ожидал. Тиллирион всегда был заносчив и с его мнением соглашался редко — сказывалось пагубное влияние матери. Она воспитывалась как благородная дама из дарийской знати — насколько это определение подходит варварской расе — но к трону приближена не была. А потому даже основ дипломатии не понимала, и очень ревностно относилась к любым «нарушениям», которыми называла многие поступки своего мужа. Дорогие подарки союзников она считала взятками, прощение провинностей знати взамен на материальную и политическую поддержку вообще называла изменой стране. И как он мог вести дела? Несносная девчонка постоянно вставляла комментарии тогда, когда это было совершено неуместно? В итоге он постепенно оградил её от общества. Но вот оградить от неё сына так и не смог. А та в свою очередь так промыла ребёнку мозги, что парень совершенно перестал внимать разумным доводам. Стоило отселить жену сразу после его рождения…

3.11

Тиниара за перепалкой отца и сына следила вполуха — она поняла, что никто не обращает на неё внимание, а значит, как раз сейчас настал тот самый момент, когда надо хоть что-то сделать. Только вот что? На глаза неожиданно попались свечи, стоявшие на столах возле огромных окон. Девушка кинула беглый взгляд на Эрикиля, но тот был так увлечён жаркой беседой, что даже выпустил её пальцы. Она отвернулась и закрыла глаза, чтобы никто не увидел исходящего от них сияния, а потом переместилась к окну. Тин быстро схватила один из подсвечников, пламя которого переливалось многоцветной радугой, и, молясь, чтобы никто не заметил, поставила его на пол, прямо под бархатной шторой. Пожар либо вынудит людей покинуть зал, либо привлечёт внимание охраны, которая осталась снаружи — и то и другое ей на руку. Девушка переместилась обратно и почувствовала прикосновение к своему плечу. С ужасом подумала, что её вылазку раскрыли, но ладонь больно сжалась и стала тянуть её вниз. Вскоре и у Тин голова закружилась, она начала падать на пол, не в силах управлять собственным телом.

Тиниара была в сознании, перед глазами стоял лёгкий туман, но происходящее виделось вполне отчётливо. В зал вошли дарийцы, и первыми мишенями стали те, кто не упал. Причины были не важны — врождённое сопротивление магии или амулеты — каждый, кто остался на ногах, пал от беспощадной стрелы. Какое-то подобие сопротивления оказал лишь один мужчина из личной охраны короля, он метнул в нападающих клинок, но спрятаться посреди зала было некуда, а лучники били слишком метко. Воина, пронзили три стрелы с чёрным оперением. А дарийцы двинулись вдоль зала, перерезая горло каждому на своём пути. Мужчины, женщины, дети — им было всё равно. Они не следовали никакому списку. Время растянулось до бесконечности и сжалось до единственного мгновения безысходности. Вот один из наёмников присел возле короля, и с ним было покончено. Молча, хладнокровно, без эмоций. У Тиниары внутри всё перевернулось, когда тот посмотрел на Эрикиля и встал, направляясь к нему. Ей вдруг почудилось, что никто не собирается оставлять принца в живых. Тин потянулась к парню, осознавая, что тело не совсем неподвижно. Оно подчинялось, пусть неохотно и через дикую боль — только вот Тиниара многое знала о боли и давно её не боялась. Дариец присел рядом с Эриком, отточенным движением поднёс нож к его горлу, и как раз в то мгновение, когда острая сталь начала легко скользить по серой коже, Тин сжала ладонь принца и переместилась. В глазах потемнело, живот скрутило судорогой, девушка отпустила руку парня и зашлась в тяжёлом, раздирающим лёгкие, приступе кашля.

— Куда ты его дела? — услышала она раздражённое шипение, и сильные руки грубо встряхнули за плечи. Тин ударилась головой о пол, отчего в ушах зазвенело, а дариец наклонился к ней. Тиниара с трудом сфокусировала на нём взгляд и заставила себя улыбнуться. Мужчина приглушённо выругался, когда подоспела новая проблема.

— Диар-рсс ним лиссуд а р-росс, — сказал ему один из ассасинов, и командир оглянулся на разгорающуюся штору. Звук в зале всё ещё был приглушён, а свет менял цвет, поэтому на пламя обратили внимание, лишь когда его невозможно стало потушить своими силами.

— Вы закончили? — спросил командир, подчинённый кивнул. — Тогда уходим.

Он подхватил Тиниару на руки и перекинул через плечо, унося обратно в подвал. Онемение проходило, всё тело начало колоть мириадами игл. Тин старалась меньше двигаться, но дариец шёл очень быстро, не заботясь об удобстве своей пленницы. Девушку то и дело захлёстывали новые волны граничащих с болью уколов, словно она умудрилась отсидеть себе всё тело. Когда её бесцеремонно бросили на холодный каменный пол, бедняжка застонала, не в силах больше терпеть — неудобства при перемещениях всегда были ограничены по времени, а этот кошмар никак не хотел заканчиваться.

— Где Эрикиль? — хмуро спросил командир, приседая рядом с ней на корточки. Тиниара презрительно оглядела его с ног до головы, с трудом поднялась на руках, села, опираясь о стену.

— Что случилось? — задал вопрос Ильмир, всё так же удерживающий клинок у шеи Дилиана.

— Она куда-то перенесла принца, — ответил мужчина оборачиваясь. — Эта страховка для неё?

— Да.

— Вы не собирались садить его на трон, — хрипло сказала Тин. Голос дрожал, но всё же слушался. — Вам вообще не нужен король в Восточном Мериоте. Наоборот, отсутствие наследника раздробит страну на княжества и подстегнёт к междоусобным войнам.

— О чём это она? — настороженно спросил Эльмир.

— Он хотел убить… — она не успела договорить. Командир сделал быстрый жест, и горло воина пронзила стрела. Он упал, выпуская Дилиана из рук, но за спиной парня тут же очутился один из ассасинов. Заметив ужас в глазах девушки, командир улыбнулся.

— Верни принца.

— Я не знаю, где он. Я не видела, куда переместила его, мне было слишком плохо.

— Выбирай, девочка, кем ты готова пожертвовать — Эрикилем или этим пареньком.

Тин сглотнула и перевела взгляд на Дилиана — в глазах у него стоял дикий ужас, он пытался что-то сказать, но кляп мешал разобрать слова.

— Вы всё равно всех убьёте, вам ведь не нужны те, кто много знает, — ответила Тиниара, судорожно пытаясь придумать выход из этой скверной ситуации. Кажется, его не было, но разум отказывался верить в неизбежное. Дариец встал, глядя на неё сверху вниз. В голове только начала формироваться смутная идея — если она переместит их отсюда, они уже не смогут навредить Дилу. Просто поставить условием его жизнь. Ведь им нужно как-то сбежать из этого замка.

— А знаешь, ты права, — спокойно заметил дариец, перерезая парню горло. Хлынула тёмная кровь, глаза Дилиана закатились, и он упал лицом вперёд, застывая в нелепой позе. Тиниара несколько секунд непонимающе смотрела на тело.

— Дил! Дил, о боги, Дил! — закричала она, осознавая произошедшее. Она дёрнулась к нему, подползая на четвереньках, но едва пальцы коснулись тёплой крови, отскочила назад, судорожно вытирая руки о подол платья. — Дилиан…

Тиниара закрыла ладонями лицо, не в силах смотреть на него. Все смерти, что она видела сегодня, меркли в сравнении с этой потерей. Ей казалось, что мир пошатнулся. Как он мог умереть? Как это вообще было возможно?

— Дилиан…

— Дилиан умер быстро. А вот тебе повезёт меньше, если не вернёшь нас обратно в пещеры.

— С чего бы мне теперь помогать вам? — Тин отвела от лица руки и уставилась на дарийцев ледяным взглядом. — Я просто сбегу.

— Тело останется здесь. О твоём даре я знаю больше тебя. Ты не сможешь долго держаться на той стороне — пару минут, максимум десять. А потом вернёшься, и в этот момент я отрежу тебе палец. Поверь, пока нас найдут, я успею нарезать тебя на такое количество кусочков, что ты с ума сойдёшь от боли.

Сама того не замечая, Тин отползла от командира довольно далеко вглубь подвала, а он не стремился сокращать расстояние, думая, что ей некуда бежать. Тиниара медленно стянула со своей шеи артефакт и сжала его в ладони, поворачивая камнем к дарийцу.

— Раз ты знаешь всё лучше меня, может, подскажешь, что это за камень?

— Откуда он у тебя? — потрясённо спросил командир и маска спокойствия на его лице дрогнула.

— Подарок Эрика. Нравится? Знаешь зачем он мне? Чтобы контролировать спонтанные перемещения. Без него я телепортируюсь случайно несколько раз в сутки, в произвольное время. Но ты ведь и так это понял, правда?

Дариец застыл и попытался сделать вид, что ему безразлична её игрушка, но уже через мгновение прыгнул вперёд, намереваясь выхватить амулет из рук девушки. Но даром скорости он не обладал, и Тин успела со всей силы бросить камень об пол. Послышался приглушённый треск, а потом лёгкое шипение, и мужчина поднял оправу — камень вывалился из неё, рассыпавшись на небольшие осколки.

В эту секунду силы, поддерживающие её весь вечер, словно покинули девушку. От былой дерзости и напускной самоуверенности не осталось и следа. Тин вновь перевела взгляд на Дилиана, и из глаз потекли слёзы. Она зарыдала, громко всхлипывая, скатилась по стене, оседая на пол.

— Дура! — дариец ударил её по лицу, Тин упала, попыталась вжаться в угол между стеной и полом. — Этот камень был бесценен! Сила внутри него была живой! Ты понятия не имеешь, что сотворила!

Она хотела улыбнуться и ответить, что ей плевать. Хотела послать его к демонам, но страх сковал каждую мышцу в теле. Как она вообще дожила до этого момента? Как могла держаться? Мысли спутались, из горла вырывались лишь рыдания. И тут мужчина пнул её ногой в живот… Тин свернулась калачиком на полу, словно это могло её спасти, словно она могла раствориться, исчезнуть. Следующий удар прилетел сверху, по грудной клетке. Потом ещё и ещё. Тиниара довольно быстро сбилась со счёта и могла лишь стонать и вздрагивать от новой порции боли.

— Риесс арсоли! — сквозь вату в ушах и звон в голове она услышала, как окликнули дарийца. Град ударов прекратился, и Тин с трудом разлепила глаза. Прямо перед её лицом на полу лежали осколки чёрного камня. Все они были серыми и безжизненными. Почти все. Самый крупный был чуть темнее, Тин потянулась к нему и почувствовала слабую пульсацию силы внутри. Дариец возвращался с ножом, но Тиниара уже держала в трясущихся руках осколок, обрезая пальцы об острые края. Сила поддалась с трудом, все обычные побочные эффекты накатили одной волной: тошнота, головокружение, покалывание кожи. Всё тело болело от побоев, но девушка переместилась.

— Тиниара? — в родном голосе слышались панические нотки. Тин через боль обернулась, заглядывая в серые глаза. Где она? В раю? Она тоже умерла? Дилиан кинулся к ней, подхватывая хрупкую изломанную фигурку на руки, Тиниара застонала от боли, он положил девушку на кровать.

— Подожди, Тин, потерпи, я позову целителя.

— Нет, стой, — поймала его за рукав, только слабые пальцы почти сразу разжались. — Я сейчас улечу обратно, целитель не успеет. Сядь рядом. Сядь, но не касайся меня.

— Кто это сделал? Эрик?

— Нет. Нет, Эрик и сам жертва. Эрик всего лишь создавал искусные иллюзии. Такие, что от реальности не отличить, — всхлипнула Тин.

— Что это значит? Я не понимаю.

— Я видела твою смерть. Боги, мне казалось, что весь мир умер вместе с тобой. Мне никогда в жизни не было так больно. Ты и правда жив? Ты не пробирался во дворец? Правда?

— Я был в академии. Я не знал, что тебе угрожает опасность, если бы я только знал…

— Нет, нет, я так счастлива, что ты здесь, — всё тело покрыли мурашки, Тин зажмурилась, пытаясь остановиться, ещё немного задержаться в этом раю. — Я люблю тебя, Дил.

Она боялась открыть глаза, но уже чувствовала запах подвала.

— Ты ещё кто? — услышала Тиниара, и ужас сковал её тело. Дилиан стоял между ней и дарийцами, зачитывая заклинание. Запахло озоном, как перед грозой, командир ассасинов неуверенно перевёл взгляд на тело парня, которого он убил несколько минут назад, и это мгновение промедления стоило ему жизни. Молнии прорезали воздух от пола до потолка, ударяя в воинов и оставляя на их телах сильные ожоги, а предводитель стоял в эпицентре и получил просто огромное количество ударов. Только вот, Дилиан был слабым элементалистом, откуда у него столько сил? Источник мог быть лишь один — его жизнь.

Тиниара поползла к защитнику, собираясь остановить, надеясь, что ещё не слишком поздно, но парень уже падал на пол. Русые волосы поседели, кожа побледнела, из носа и ушей шла кровь, глаза были закрыты, но, когда Тин коснулась его лица, веки затрепетали и распахнулись. Зрачки стали цвета расплавленного серебра.

— Зачем, Дил, зачем ты это сделал?

— Я не мог позволить тебе умереть, — сла́бо улыбнулся он. — Я ведь тоже люблю тебя.

— Потерпи, потерпи немного, я что-нибудь придумаю, — Тиниара прижалась к нему, стараясь переместиться. Может быть, ему ещё можно помочь? После такого выброса силы никто не выживал, но нельзя же не попытаться. Она старалась, только дар не собирался слушаться, Тин сжала кулаки от злости и вздрогнула, порезавшись об осколок артефакта, который всё ещё держала в ладони. Мир вокруг начал меняться. Они с Дилианом оказались в академии, только вот в этой комнате она ни разу не бывала. Девушка обернулась, пытаясь понять, куда её занесло.

— Тиниара? — послышался удивлённый голос Аншари. Мужчина приподнялся в кровати, на которой лежал кто-то ещё, девушка разглядела рассыпавшиеся по подушке платиново-белые волосы, но сейчас для таких новостей было не время.

— Помогите ему, пожалуйста. Он использовал слишком сильное заклинание, потратил часть жизненных сил. Аншари, сделайте что-нибудь, — Тин с трудом отползала от парня, чтобы не утянуть его за собой, когда переместится обратно. — Нельзя говорить, что я принесла его сюда. Умоляю, Аншари, помогите ему. Дил всего лишь спасал мою жизнь, он ни в чём не виноват.

Голова закружилась сильнее, она перестала понимать, где находится, и провалилась в небытие.

3.12

Очнулась она в тёмном подвале на ворохе какого-то тряпья, и в первые мгновения не могла подняться. Тело болело от недавних побоев, никто даже не думал позвать целителя. Ну конечно, это в академии был личный маг, который следил за состоянием здоровья студентов, а здесь, в реальном мире, магия была редкой и слишком дорого́й, чтобы тратить её на предполагаемую преступницу. Вместо двери — металлическая решётка. Тюрьма. Боги, это была тюрьма. Единственная выжившая в этом побоище не могла не вызвать подозрений. Тиниара сдавленно рассмеялась. Несколько дней назад она боялась, что её заставят учиться и жить в изоляции, и сейчас это казалось ей меньшей из возможных проблем. Камень всё ещё лежал в её ладони — видимо, она продолжала бессознательно сжимать руку. Тин попыталась переместиться к Дилиану, чтобы узнать, выжил ли он, но ничего не вышло. В голову полезли непрошеные мысли — а вдруг погиб? Вдруг Аншари не смог ему помочь? И Тин несколько часов провела в одиночестве, купаясь в своём отчаянии.

В реальность её вернули шаги, гулким эхом разнёсшиеся по коридору за дверью. Тин с трудом привстала, надеясь увидеть знакомое лицо. Впрочем, она и сама понимала, что надежды беспочвенны — в камеру, повернув ключ в замке, вошёл хмурый мужчина лет пятидесяти, в тёмном костюме и с тростью в руке.

— Итак, — негромко и спокойно сказал он. — Что вы делали во дворце?

Дальше последовал бесконечный поток одинаковых вопросов. Мужчина умело переформулировал их и задавал снова и снова, пытаясь поймать Тиниару на лжи. Девушка старалась говорить как можно больше правды — про её сложные отношения с Эриком, про его попытки восстановить её доверие, про эту чёртову поездку, что всю оставшуюся жизнь будет сниться в кошмарах. Но даже она понимала, что слишком многое в её рассказе не сходится.

— Куда пропал принц? — в очередной раз спросил мужчина. Тиниара мысленно изумилась его настойчивости — ей казалось, что они беседовали уже не один час. Её клонило в сон, всё тело болело, и это состояние усталости не смущало мужчину — наоборот, складывалось впечатление, что он специально выматывает её, чтобы девушка начала ошибаться.

— Я не знаю. Поругался с отцом и ушёл, чтобы успокоиться.

— Как вы оказались в подвале?

— Дарийцы принесли меня туда. Они тоже хотели узнать, где принц, хотели его убить.

— Кто их убил?

— Кого? — вяло переспросила Тин.

— Дарийцев.

— Я не видела. Меня избили, и я потеряла сознание.

Она не понимала, зачем тратить на её допрос столько времени, когда любой маг, воздействующий на разум, выудит эту информацию за несколько секунд. Если только… если только гильдия магов не отказалась помогать в расследовании. Это бы многое объяснило. Поэтому этот мужчина вынужден часами задавать ей вопросы — раскол настолько серьёзен. Король Восточного Мериота славился своей любовью назначать на каждую хоть немного важную должность родственников, а если все они были на этом балу, значит, в стране вообще не осталось правительства. И магам элементарно некому было заплатить. Учитывая, что гильдия всегда сохраняля политический нейтралитет, оставаясь своего рода государством внутри государства, легко было поверить: при отсутствии короля маги не сразу решат, чью сторону занимать.

— Что у тебя в руке?

Тин напряглась. Если в этом человеке присутсвтует хоть крупица магии, он почувствует силу артефакта.

— Это подарок, ожерелье, то есть это когда-то было ожерельем, — сбивчиво ответила девушка. — Раскололось, когда меня пытали.

Мужчина встал, протянул руку, и Тиниара трясущимися пальцами положила осколок на открытую ладонь. Он поднёс его к глазам, внимательно осмотрел, не найдя ничего занимательного, вернул артефакт обратно и вновь уселся на свой стул.

— Допрос окончен, — послышался звонкий голос, и в камеру зашли двое эльфов. Шагов по коридору Тин не слышала, а по лицу своего тюремщика было видно, что их появление не только для неё стало сюрпризом. Одного она узнала — целитель из академии сразу направился к девушке. Второй был неимоверно высоким даже для ситрайца, с длинными, до пояса, каштановыми волосами, собранными в хвост. Его острое лицо с характе́рным для светлых эльфов выражением пренебрежительности к окружающим, казалось строгим и неприятным, но всё равно поражало идеальными чертами.

— На каком основании вы вмешиваетесь в наше расследование? — пожилой мужчина был возмущён, но не удивлён, словно знал, что рано или поздно кто-то заявится. Он даже не поднялся со стула, лишь сверлил второго эльфа взглядом.

— Девушка под защитой моего монарха.

— То есть вы признаёте свою причастность к убийству короля Восточного Мериота и всей его семьи?

— А у вас есть доказательства, что она виновна? — насмешливо поднял брови ситраец. — У вас было более чем достаточно времени, чтобы расследовать это дело, но, как я вижу, результатов всё ещё нет.

— Вы прекрасно знаете, почему их нет. Не ваш ли король подкупил гильдию магов, чтобы они не помогали нам разобраться в произошедшем?

— Это официальное обвинение? — ситраец притворно нахмурился.

— Нет, — вздохнул мужчина. — Связали нас по рукам и ногам.

— Не наша вина́ в том, что люди сторонятся магов. Ваши одарённые вынуждены прятаться от вас за стенами академий и гильдий, неудивительно, что они отказываются вам помогать.

Перепалка продолжилась, и поняв, что на неё не обращают внимания, Тин рискнула спросить колдующего над ней целителя:

— Дилиан выжил?

Мужчина поднял на неё взгляд, недовольный из-за того, что его отвлекали от работы, но увидев бледное напуганное лицо девчонки, смягчился.

— Он жив. И чувствует себя лучше, чем раньше.

— Что это значит?

— Его сила раскрылась. Так бывает, маги из-за психологического состояния неосознанно блокируют часть своего дара. И открыть этот блок можно двумя способами — с помощью внимательного наставника, которых в вашей академии не оказалось, или в критической ситуации.

— Из-за психологического состояния?

— Поговорите об этом сами, не собираюсь копаться в вашем нижнем белье, — брезгливо ответил Дилькионниль и продолжил работу.

— Почему вы пришли за мной?

— Принц Льиннел настоял.

— Но зачем?

— Помолчи и дай мне закончить. У тебя рёбра сломаны, мне нужно сосредоточиться.

Тин подчинилась, понимая, что ситрайца и впрямь лучше не отвлекать. Спустя десять минут её уже вели по извилистым коридорам тюрьмы. Тело не болело, но она была настолько вымотана, что едва передвигала ноги и спотыкалась на каждом шагу. Эльфы, видимо, были выше того, чтобы предложить ей помощь и взять под руку. Морозный воздух на улице ожёг легко одетую девушку, заставляя хоть немного собраться. Всю ночь валил снег, и она вынуждена была в лёгких туфельках на бретельках пробираться через сугробы к кортежу. Перед ней открыли дверь одной из карет, девушка быстро нырнула внутрь, спасаясь от неприветливой погоды.

— Здравствуй, Тиниара, — с улыбкой сказал ситрайский мальчик.

— Льиннел, — она кивнула, стараясь соблюдать правила приличия, хоть и дрожала от холода. Он протянул ей тонкое шерстяное покрывало, и Тин скорее укуталась в тёплую ткань.

— Надеюсь, ты не слишком пострадала?

— А это важно? — тихо спросила Тин.

— Очень обидно терять уникального мага лишь потому, что человеческая раса не может его обучить.

— Зато смерть королевской семьи вас мало волнует, — заметила Тиниара.

— Неправда, это очень значимое событие.

— Ты знал? О покушении?

— Предполагал. Хоть и не думал, что оно будет настолько… масштабным. Это слегка испортило наши планы. Но я здесь не для того, чтобы говорить о политике. Насколько хорошо ты управляешь своим даром?

— Хочешь предложить мне работу? — устало рассмеялась Тиниара.

— Рассматриваю эту возможность. Ты должна понимать, что такого мага, лучше видеть на своей стороне.

— Я не закончила обучение.

— Не думаю, что академия поможет тебе управлять способностями. В любом случае я даю тебе время подумать. Могу обещать, что у нас ты получишь более чем комфортные условия работы и содержание для твоей семьи. Люди вряд ли будут способны достойно оплатить твой труд в ближайшие десять — пятнадцать лет, а дарийцы… у тебя остались более чем верные представления об их гостеприимстве, — мальчик задумчиво осмотрел её лицо и добавил: — Ты устала. Поспи, дорога будет долгой.

— Куда мы едем?

— Сейчас в академию, у меня там несколько незавершённых дел. И думаю, у тебя тоже.

Тин прилегла на подушку, которая лежала справа от неё, понимая, что и впрямь невыносимо устала, и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Часть 2. Новые горизонты

Глава 1. Предложение, от которого не отказаться

Тиниара сидела в кабинете директора академии и исподлобья смотрела на краснеющего мужчину. Учитывая, что все гневные речи сегодня производили на неё практически нулевой эффект, разговор был слегка односторонний. Это явно выводило Долхмина из себя. Впрочем, после массового убийства, избиения и тюрьмы — на что он вообще рассчитывал со своими нравоучениями? Тин положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла, понимая: пока он не выговорится, ей отсюда не выйти, но гневную тираду прервал настойчивый стук в дверь. Ситраец, бесцеремонно впорхнувший в комнату через мгновение после этого, заставил директора покрыться бурыми пятнами, но, пересилив себя, Долхмин спросил:

— Что-то срочное?

Его тон давал понять, что эльф появился совсем не вовремя, но того этот факт нисколько не смутил. Плавным движением откинув волосы за плечо, мужчина повыше поднял подбородок, словно подчёркивая явное превосходство в росте, и сказал:

— Моя пациентка нуждается в отдыхе.

— Насколько я помню, вы уволились из академии по «семейным» обстоятельствам, — язвительно заметил директор.

— Да, — спокойно ответил целитель. — Но мой моральный долг не позволяет мне оставлять своих пациентов без присмотра до прибытия нового целителя. Поэтому с вашего согласия…

— А я несогласен! — рявкнул директор, цвет его лица приобретал какой-то совершенно немыслимый оттенок.

— Напоминаю, что девушку избили, сломали ей несколько рёбер, она потеряла приличное количество крови, и уже почти сутки ничего толком не ела. Вам не кажется, что издевательство над студентами не входит в ваши обязанности?

— Отпущу её через пять минут, — отрывисто ответил директор. — Можете подождать за дверью.

Едва ситраец покинул кабинет, мужчина устало осел в своё кресло. Девушка молчала, ожидая продолжения нравоучений, но тот лишь тихо сказал.

— Вертятся вокруг тебя, как мухи… — Тин удивлённо подняла брови, домысливая окончание фразы, мужчина покачал головой и горько усмехнулся. — Ситрайцы своё предложение уже сделали, так?

— Откуда вы знаете?

— Я в это кресло не за красивые глаза попал. Ты понимаешь, что из-за своей дурости гражданскую войну начала?

— Может быть, — злобно огрызнулась Тин. — А может дело в академии, которая не смогла дать мне достаточно знаний для управления даром и защитить.

— Да мы все возможные источники перекопали, твой дар слишком уникален.

— Аншари, — поправила его Тин.

— Что?

— Аншари перекопал. Всем остальным на меня было глубоко наплевать. Поначалу вы ещё надеялись, что из меня что-то выйдет, но потом поняли: прогресса нет. И решили закрыть одну в дальней части академии. Благо мои родители вам кровь испортить не в состоянии.

— Это неправда, мы заботились в первую очередь о тебе.

— О, да неужели? Может, поэтому в документах я записана как слабый элементалист? Не для того ли, чтобы в случае провала с моим обучением, гильдия магов не узнала, какого дара вы на самом деле лишились?

Директор, раздумывая над ответом, стучал пальцами по столу. Тиниара наслаждалась своим превосходством, хоть оно и имело горьковатый привкус разочарования людьми. Все стараются сберечь тёплое место, и неважно, кто при этом страдает.

— Я понимаю, что ты совсем не расположена слушать мои наставления, но всё же скажу. Ситрайцы очень коварная раса. Они слишком долго живут, и их любимое развлечение — плетение интриг. Первое время будет казаться, что это лучшее предложение на свете, но всё обернётся так, как ты и подумать не сможешь. Не соглашайся. Люди мелочны, но мы всё равно будем ближе и понятнее, чем они.

— Это всё? Как-то расплывчато, — Тин хотелось закатить глаза, но она сдержалась.

— Если бы я знал, чего именно нужно опасаться… Но соломку подстелить не получится, извини. Гильдия магов не предложит тебе много денег, но мы сможем тебя защитить.

— Как? Закроете в башне?

— Иди. И вспомни об этом, когда понадобится помощь.

— Разве я смогу обратиться в гильдию, если уйду из академии? — удивилась Тин.

— Любой одарённый человек может попросить у гильдии защиты, независимо от своего статуса. И неважно, вступал ли он когда-либо в наши ряды, или вообще был из неё изгнан. Почему, как считаешь, любой маг готов умереть за Ринтаир?

Тиниара вышла из кабинета директора через обещанные пять минут. Её слегка шатало — нужно было что-то поесть, хоть желудок и забыл о голоде. За дверью пусто — кабинет директора специально находился в отдалении, чтобы шумные студенты не отвлекали и не раздражали главу академии. Ситраец стоял у стены, и при виде неё подался вперёд, но Тин даже не глянула в его сторону. Всё её внимание было приковано к парню, что стоял на другом конце коридора. Кожа бледная, почти белая, волосы кажутся седыми, что не вяжется с молодым лицом, глаза — расплавленное серебро. Он и не он одновременно. Тиниара невольно подняла ладонь и зажала ею рот. Парень опустил взгляд и расстроенно вздохнул. И это движение — такое привычное для того, кого она помнила, вывело Тин из ступора. Она побежала вперёд, бросаясь к нему на шею, изо всех сил сжимая в объятьях.

— Живой, — прошептала она. — И правда, живой.

Дил неуверенно обнял девушку и уткнулся носом в её волосы. Тиниара с запозданием вспомнила — на ней было то же платье, которое она надевала на бал, местами порванное и грязное. Тин неохотно отстранилась, впрочем, позволив себе взять его за руку. Ситраец за её спиной вздохнул, понимая, что сейчас поговорить не удастся.

— Поешь что-нибудь, не используй свой дар и отдохни. Увидимся завтра утром, — напомнил он, на что Тин легонько кивнула.

Какое-то время они с Дилианом шли молча. Тиниара то и дело косила на парня взгляд, удивляясь разительным переменам. Даже ресницы белого цвета, но всё же это был Дил, родной, до боли знакомый и любимый. Тиниара зажмурилась, вспоминая его слова: «Я не мог позволить тебе умереть. Я ведь тоже люблю тебя».

— Что… — начала она и закашлялась: пересохло в горле. — Что тебе говорят преподаватели?

— Я неожиданно стал звездой, — грустно усмехнулся Дилиан и добавил, поймав скептический взгляд Тин. — Серьёзно, они говорят, у меня бешеный запас сил. Шесть преподавателей предложили мне кураторство, но Аншари запретил соглашаться — сказал, скоро меня попросят перевестись в Ринтаир, а там преподаватели опытнее.

— Это ведь хорошо? — неуверенно поинтересовалась девушка.

— Я… не знаю. Я не готов к этому. Всегда думал, что буду консультировать людей по вопросам магической защиты, может быть, учить одарённых детей, но теперь… меня зовут на факультет боевой магии. Чёрт, да не хочу я посвящать этому свою жизнь, — ладонь девушки прожгло болью, и Тиниара дёрнулась, вытаскивая её из руки парня. Дил нахмурился. — Вот видишь, я даже силу свою не могу контролировать. Моя жизнь превратилась в ад, — он замолчал, озираясь на ехидно ухмыльнувшуюся Тин. — Прости, знаю, грех тебе жаловаться, но это слишком неожиданно.

— Это ты прости, — Тиниара остановилась, опуская взгляд, Дилиан встал напротив и нежным движением поднял её подбородок. — Если бы я не пришла тогда к тебе…

— То была бы мертва. Я не жалею о своём решении, ни капли. Как бы ни усложнилась теперь моя жизнь, это того стоило. Да и сила проявилась бы сама, рано или поздно.

— Ты справишься, — она обняла Дила, прижимаясь изо всех сил. — Ты ведь столько лет контролировал её, держал внутри, и сейчас у тебя получится.

— Держал внутри?

— Целитель сказал, что ты сам её сдерживал. Из-за… каких-то проблем. И что в академии не нашлось наставника, способного это понять. Думаешь, он прав?

— Не знаю, — Дил устало покачал головой. — Мой отец… не слишком доверяет одарённым. Я долгое время слушал об их двуличности, о тайных заговорах гильдии магов против страны, против обычных людей. И когда в десять лет у меня проявился дар, я так испугался… Мне удавалось скрывать его почти два года, но, сама знаешь, сила со временем нарастает, и если не учиться, контролировать её становится всё сложнее. Когда он узнал, всё полетело к демонам. Я словно перестал быть его сыном. Отправил меня в академию, в моём присутствии держался сухо и формально. И так до сих пор. А в свете последних событий, мне уже не удастся получить его благосклонность.

— А мама? — тихо спросила Тин. Ситуация была слишком знакома — её родные тоже избегали непутёвую одарённую дочь.

— Мама… она всегда была легкомысленной. Я не уверен, что она вообще заметила перемены в нашем общении. Всё, что её интересует — это приёмы, украшения и новые платья.

— Мне жаль.

— Не стоит, Тин, я привык к своим родным. Они не самые лучшие люди на свете, но по-своему заботятся обо мне. Причём даже после того, как я не оправдал их ожидания.

— Но ведь ты не виноват. Дар — это врождённое, это не вопрос выбора.

— Уверен, что все в курсе.

На какое-то время они замолчали и, держась за руки, двинулись к комнате Тиниары. Эта звенящая тишина, разбавляемая лишь эхом шагов в пустом коридоре, подчеркнула близость, невольно заставляя обоих задуматься о словах, что они сказали друг другу недавно. Словах, безусловно, важных и меняющих многое… или же нет? Вдруг сказанные перед страхом смерти, они теряли свой смысл и были лишь попыткой в последний раз ощутить чьё-то тепло? Желанием умирать не в одиночестве?

Захлопнув за спинами дверь, Тиниара заметила, как всё изменилось. Они остались наедине, причём не так, как это было пару мгновений назад, в пустом коридоре. Греты в комнате не было. Дил, всё ещё сжимающий ладошку Тин, медленно, словно неуверенно, потянул её к себе. Ему хотелось обнять ей, но без позволения он не смел даже коснуться девушка. Девушка встала перед ним, подошла очень близко, и всё же недостаточно. Ему было мало этого. После всего, что произошло, после всех разбившихся и, неожиданно, вновь воссиявших надежд. После сказанных и несказанных слов.

— Я люблю тебя, — тихо повторил он, и Тиниара вдохнула сквозь зубы, чувствуя, как сердце выламывает рёбра. Она едва держалась на ногах — подгибались колени, а голос и вовсе не слушался. Тин подняла правую руку и дрожащими пальцами схватилась за рубашку, притягивая парня ближе. Говорить она не могла, но это ведь и не обязательно, правда? Их губы встретились, и оцепенение мгновенно спало, раскрепощая их и подсказывая, что делать. Пальцы путались в волосах, сминали одежду, робко изучали тела. Тиниара помнила, как во сне касалась его тела, и ей так хотелось ощутить это в реальности. Она вытянула край рубашки — вышло далеко не так легко и изящно, как ей хотелось, и щёки девушки залились краской от смущения. Но отступать было поздно — Тин коснулась пальцами его живота, чувствуя, как ладони Дилиана скользят вниз по спине, и по тонкой шёлковой юбке…

— Эм, — растерянный голос за спиной заставил их замереть. Впрочем, Дил не отстранился, продолжая сжимать её в объятьях, хоть и вернул руки на талию девушки. Грета не решалась пройти в собственную комнату. — Мне зайти позже?

— Нет, — ответил за Тиниару Дил, и добавил, усмехаясь возмущённому взгляду. — Мне нужно на занятия. Увидимся вечером?

Тин расстроенно вздохнула, и он чмокнул девушку в нос, прижал к себе сильнее напоследок и ушёл, кивнув на ходу Грете.

1.02

— Я тебе поесть принесла, — Грета подняла свёрток, который держала в руках, словно всё ещё пыталась оправдать своё появление. И всё-таки не стерпела. — Тин, вы чем здесь занимались-то?

— Не тебе мне о нормах морали рассказывать, — ответила Тиниара, тут же пожалев о своих словах. Они могли показаться грубыми, хотя девушка вовсе не имела в виду ничего дурного. Впрочем, Грета лишь кивнула в ответ, задумчиво глядя в сторону.

— Видела, значит. Ну конечно. А я, наивная, надеялась, ты меня не заметила. Только вот осуждать не надо, природы этих чувств я не понимаю и вряд ли могу им сопротивляться.

— Что это значит?

Грета прошла в комнату, положила свёрток с едой на стол и села на один из стульев. Тонкие пальцы тут же принялись теребить кружевную скатёрку, девушка нахмурила брови и вздохнула, отчего хрупкие плечи вздрогнули.

— Читала книгу с проклятиями? Их там много, но одно всегда не давало мне покоя. Два человека обречены не стареть и жить вечно до тех пор, пока не соединят свои сердца. «И притяжение их друг к другу будет настолько велико, что сломает любые преграды. Только неспособны они обрести счастье, и потому обречены на вечные страдания или короткую тяжёлую жизнь». Цитата точная, я за последнее время столько раз перечитывала, сколько за всё время учёбы не пришлось. Всё хотела найти лазейку, но знаешь, кажется, её нет. Я понять не могла, ну, будешь ты жить вечно, если свою половинку не встретишь, и что с того? Это ведь хорошо. А если встретишь, то что плохого случится? Вот он твой родной человек, ближе невозможно! А теперь так жутко становится… всё подвоха жду. Аншари говорит, всё это древние сказки, но я-то слышу, как у него голос дрожит, когда он врёт. Может статься, у нас только и есть, что вот эти ночи.

По щеке Греты скатилась слеза, и Тин бросилась её обнимать. Боль подруги была такой знакомой, что на границе осознания невольно завертелась мысль, сконцентрироваться на которой Тиниара не успела. Грета, смущённая своей слабостью, заявила, что ей тоже пора на занятия и быстро ушла. Оставшись в одиночестве, Тин оглянулась, не веря, что последний раз была в этой комнате всего несколько дней назад. Сейчас она казалась знакомой, но чужой, как спальня в родительском доме, где ты больше не живёшь.

Девушка приняла ванну и переоделась в чистые вещи, поела и присела на кровать с любимой книгой, только вот почитать не удалось — едва голова коснулась подушки, глаза сами собой закрылись, погружая Тин в глубокий вязкий сон. Настолько глубокий, что громкий стук никак не мог сквозь него проникнуть, заставляя мужчину нервничать. Тот ещё несколько раз ударил кулаком по двери, а потом в сердцах пнул её, разражаясь ругательствами. За девчонкой прислали целый эскорт, и если не выкрасть её прямо сейчас, то ситрайцы уже не смогут её достать. А значит, что он огорчит своего короля… Этого нельзя было допустить. Дело было не в его верности — хотя Дилькионниль боготворил своего повелителя — в первую очередь, он боялся наказания, что могло последовать за такой ошибкой. Отлучение от священных лесов, запрет на возвращение домой, и, как следствие, сокращение жизни. Нет, он не мог позволить этому случиться.

Мужчина вздохнул, концентрируясь на защитном заклинании, не позволяющем ему открыть эту чёртову дверь. Об этом своём даре целитель, разумеется, не упомянул при трудоустройстве в академию. Скрыть его оказалось поразительно просто: рекомендации из королевского дома творят чудеса, и проверка на определение дара была формальной — их интересовало лишь то, может ли он влиять на разум студентов. Как люди вообще умудряются выживать, оставаясь такими беспечными? Заклинание висело перед ним тонкой паутиной сверкающих нитей. По-хорошему его нужно было сорвать — тогда бы ничего не указывало на его вмешательство, но времени оставалось слишком мало. Люди, что за ней приехали, могли уже подниматься по лестницам академии. Дилькионниль просто вплёл в него новую нить, позволяющую ему открыть дверь. Едва попав в комнату, мужчина бросился к кровати, на которой спала Тиниара, и грубо встряхнул девушку за плечи.

— Вставай!

— Что случилось? — она испуганно уставилась на него своими огромными голубыми глазами. Для человека малышка была довольно симпатичной, и этот доверчивый взгляд на секунду заставил мужчину почувствовать себя виноватым. Впрочем, это быстро прошло.

— За тобой прислали солдат. Из личной охраны короля. Говорят, принца нашли… — не моргнув, солгал Дилькионниль.

— Эрика? Он в порядке?

— Он во всём сознался, Тиниара. Сознался, что спланировал покушение. И что ты помогала ему.

— Но ведь я… — голос девушки надломился и затих, мужчина, всё ещё сжимающий её плечи, почувствовал, как она задрожала.

— Не виновата? — ехидно спросил он, на что девчушка лишь затравленно кивнула. — Думаешь, это будет иметь какое-то значение? Ты участвовала в убийстве всей королевской семьи, в лучшем случае тебя закроют в самой гадкой тюрьме на остаток лет, а в худшем — казнят на дворцовой площади.

— И что мне делать? — вот оно. Паника затуманила её разум, заставляя цепляться за любую возможность остаться в безопасности. Надо было лишь стать её спасителем.

— Я могу помочь тебе сбежать. Мой король защитит тебя, даст тебе кров. Но идти нужно сейчас, понимаешь?

Тиниара кивнула, поднимаясь с кровати, машинально взяла с прикроватного столика осколок чёрного кристалла и обернулась к эльфу. Голова была словно в тумане — Тин вообще казалось, что она ещё спит, и всё это дурной сон. Но сердце в груди билось так сильно, что сомнениям места не оставалось. Нужно бежать. Она задержалась лишь надеть туфли, и так, в чём была, помчалась за целителем. Тот повёл её вглубь академии, уводя далеко от единственного известного ей выхода.

Дилькионниль вёл её к двери, которой никто не пользовался уже десятки лет. Здание академии не всегда принадлежало магам — раньше в этом замке жил старый граф Доркширский. Граф умер, а его наследники не умели, а может быть, не хотели управляться с этой старой развалиной, и гильдия купила замок практически за бесценок. Поговаривали, правда, что маги слегка повлияли на исход сделки, но кто мог доказать это по прошествии стольких лет? Так вот граф был редким параноиком. Он всё боялся нападения мотворов, и тайного заговора вампиров, и даже восстания собственных слуг. И путей отступления себе создал предостаточно. Большинство из этих проходов было заблокировано: руководство академии боялось, что ушлые студенты будут использовать их в своих целях. Но блокировка была неидеальной, как и всё в этом месте. Ситраец заблаговременно сорвал защиту с одного из таких — он вёл в подземные тоннели, которые выведут за пределы академии. У неприметной двери в дальней части жилого корпуса их уже поджидал Льиннел.

— Господин, — склонил голову целитель. — Вам не стоило сюда приходить.

— Я принёс вам тёплые вещи, — возразил мальчик. — На улице настоящая зима, а ты хотел вывести её в таком виде?

Тиниара смущённо оглядела себя — туника и лёгкие брюки, она машинально оделась так, как когда-то любила ходить дома. Здесь, в академии, подобная форма одежды не приветствовалась.

— Ты с нами? — спросила девушка, хотя уже понимала нелепость своего вопроса.

— Нет, — отрицательно помотал головой эльфёнок. — Если кто-то заподозрит меня в причастности к твоему побегу, будет дипломатический скандал. Я встречу тебя уже в ситрайских лесах. А до тех пор о тебе позаботится Дилькионниль, — Льиннел передал целителю сумку и, слегка кивнув девушке, двинулся прочь по коридору.

— Спасибо, — расстроенно пробормотала Тин. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Целитель казался хмурым, высокомерным, и путешествие наедине с этим мужчиной обещало быть непростым. Мальчик обернулся и пристально, очень серьёзно посмотрел в её глаза.

— Слишком рано благодарить меня, — хмуро заметил он и продолжил свой путь больше не оборачиваясь.

1.03

Тёмный каменный коридор, спёртый влажный воздух, холод, пронизывающий до костей. Тин уже давно дрожала, но попросить у своего спутника тёплую одежду так и не решилась. Подумать только, ещё пару часов назад она была уверена, что всё закончилось. Но это лишь пустые мечты. Господин Дилькионниль был выше Тиниары на полторы головы и нёсся вперёд огромными шагами. Девушка, то и дело неуклюже спотыкающаяся в темноте, его, казалось, вовсе не интересовала. Свет от факела рваными отблесками выхватывал уходящий вперёд тоннель, и это жуткое место напоминало ситрайцу те долгие три года, проведённые в тюрьме у дарийцев.

«Его давно уже не пытали и ни о чём не спрашивали. Казалось, все забыли о его существовании, и лишь раз в сутки появляющаяся в отверстии под дверью тарелка с едой отмеряла бессмысленные отрезки времени. Раньше он исцелял себя, но недостаток пищи сказался и на возможности пользоваться даром, а последние пытки он исправить уже не смог. Глубокий порез рассекал его грудь и заканчивался колотой раной живота. Внутренние органы вряд ли были задеты — палач своё дело знал и убивать его не собирался, лишь причинить как можно больше страданий. С другой стороны, он ведь думал, что ситраец сможет себя исцелить…»

Воспоминания были прерваны бесцеремонным вмешательством в личное пространство — девчонка в очередной раз споткнулась и уткнулась ладошками в спину. Руки были такими холодными, что Дилькионниль вздохнул, закатывая глаза.

— Почему не сказала, что замёрзла? — недовольно спросил он, оборачиваясь. Девушка поёжилась под его взглядом и опустила глаза в пол.

— Я думала, мы торопимся.

— И решила героически покрыться инеем? Ну ты мыслитель! Нам ещё километров шесть идти.

Мужчина бросил сумку на пол и принялся изучать её содержимое. Тёплое пальто, сапоги, шапка и перчатки для девушки, даже одежда для него самого, немного еды и воды, деньги на дорогу. Принц был очень заботлив и предусмотрителен, как и всегда, когда речь заходила о сохранности собственности его семьи.

Одевшись, Тин почувствовала себя немного лучше. Казалось бы, этот молчаливый забег по тёмному коридору располагал к погружению в себя, но мысли путались, и ни о чём определённом ей не думалось. Девушка смотрела в спину своего спутника и ощущала себя обречённой на одиночество. Едва жизнь стала налаживаться: она начинала справляться с даром, у неё появилась подруга, парень и надежда на нормальное будущее, как Эрик со своим артефактом разгромил всё за пару дней. И вот теперь приходится скрываться от властей и бежать в чужую страну. Гнев, зародившийся глубоко в груди, сдавил нутро, ладони сами сжались в кулаки, дыхание сбилось, на лбу появилась испарина. Кто позволил каждому встречному вмешиваться в её жизнь? Какое они имеют право?

— Эй, — необычно мягкий голос ситрайца вывел её из этого состояния. Оказалось, она остановилась, и мужчина сделал несколько шагов обратно, наклонился так, что их лица оказались почти на одном уровне, и взял девушку за плечи. — Тиниара, всё будет хорошо. Мой король позаботится о тебе, не надо бояться.

Он принял накатившую на неё ярость за страх. Тин нервно вздохнула, отводя глаза от пристального взгляда.

— Без обид, но вы ведь целитель, а не воин. Уверены, что мы вообще доберёмся до эльфийских лесов?

— Не волнуйся, я подготовлен лучше, чем кажется на первый взгляд. Идём.

Мужчина взял её за руку и потянул за собой. Демоны всех забери, в последний раз, когда она вот так доверилась мужчине, тот привёл её в кровавую баню. Но ярость отступила, а справиться с проблемами сама девушка была не в состоянии. Поход был долгим — ситраец теперь подстраивался под неё и это ощутимо снизило скорость. Около полудня они вышли из туннелей на поверхность — небольшая заснеженная роща встретила путников звенящей тишиной. Хруст снега под ногами казался неимоверно громким, и девушка всё ждала: кто-то выскочит из-за дерева и скажет, что это бессмысленная попытка скрыться от правосудия не увенчалась успехом, но никого не было. Тиниара куталась в свои новые вещи, понимая, что без них она бы вряд ли далеко ушла. Дилькионниль отпустил её руку и уверенно пошёл к одному из деревьев, быстро раскопал свёрток, спрятанный в его корнях, и оттряхнул его от намёрзшего снега.

— Это что, одежда? — удивилась Тин, разглядывая содержимое тайника.

— Я же говорил, что подготовился. Вот, возьми переоденься. Это пальто не такое красивое, как то, что дал тебе принц, но в нём ты будешь привлекать меньше внимания.

Тин недовольно приняла из его рук промёрзшую одежду. Ситраец тем временем надел на шею какой-то амулет и тоже переоделся.

— Куда мы теперь? — поёжившись, спросила девушка.

— Здесь деревушка неподалёку, там возьмём лошадей. В первый день нужно уехать как можно дальше.

— И долго нам ехать?

— Пока не приедем, — огрызнулся эльф. Её вопросы и тон начинали раздражать, хоть он и понимал, что нельзя настраивать девушку против себя, а потому, нахмурившись, добавил: — Я точно не знаю. Если бы нам не надо было прятаться, мы бы добрались за неделю, но в дороге может случиться всё что угодно. Вот, возьми…

С этими словами мужчина подошёл к Тин и ловко застегнул на её шее цепочку с небольшим амулетом. Тиниара тут же взяла его в руки, чтобы рассмотреть — в крошечной стеклянной бутылочке лежали песок, семена какого-то растения, перо и небольшой красный камень.

— Ты ведьмак? — поражённо спросила Тин. — Для чего это?

— Вы, люди, такие мелочные. Магия повсюду, и отсутсвтие дара не означает, что остальные не вправе ей пользоваться. Этот амулет защитит тебя от заклинаний поиска.

— Разве ситрайцы не против ведьмачества? Я думала, это везде под запретом.

— Не совсем. Ведьмы берут свою силу из окружающего мира. И самые примитивные ритуалы требуют простых ингридиентов. Видишь, что внутри склянки? Песок со дна реки, птичье перо, семена — это источники природы. Самое страшное тут — эльнир, но и он создан естественными процессами. Только чем выше запросы и сложнее ритуал, тем больше требует сил, а значит, и жертв. Сначала кровь, потом жизни животных, части их тел. Самые страшные ритуалы включают в себя жертвоприношения разумных существ, и многие из них требуют десятки, а то и сотни смертей. Ситрайцы используют только ту часть ведьмачества, что не требует жертвоприношений, даже самых крошечных.

— Но ведь толку от таких заклятий немного. Какой тогда смысл этим заниматься?

— Этот амулет будет сбивать тех, кто тебя ищет, часов на двенадцать, и даст нам неплохую фору. Как считаешь, есть в этом смысл? — голос ситрайца прорезали стальные нотки, и Тин неуютно поёжилась под его взглядом.

— Да, извините.

— Ты не виновата в своём невежестве, — снисходительно заметил Дилькионниль. — Вся ваша система образования построена на предрассудках доживающих жизни посредственностей. Учить должен тот, кто хоть чего-то в жизни достиг, а не тот, кто больше ни на что не способен. А теперь идём, путь будет долгим.

1.04

Путь и впрямь оказался неблизким. Пешком по полю, набирая сапогами снег и цепляясь за пожухлую траву. Потом шесть часов верхо́м на старых неухоженных клячах. Ветер, казалось, пытался их развернуть, морозил лицо и бросал в глаза горсти мелкого снега. Путники молчали, стараясь не раздражать друг друга. По правде сказать, каждый из них боялся, что второй психанёт. Тин думала, мужчина просто бросит её посреди дороги, а ситраец опасался, что девчонка от него сбежит, едва появится такая возможность. Но они всё-таки добрались до таверны в небольшом городке и после невкусного ужина уснули на жёстких кроватях. Так продолжалось четыре дня — выматывающее путешествие, короткий отдых, сон в вонючих клоповниках. Впрочем, они так уставали, что уже не имело значения, где засыпа́ть. Тин очень редко ездила куда-либо, а на такие огромные расстояния и вовсе перемещалась лишь однажды — когда переезжала в академию. Только вот ехала она тогда не верхо́м, а в небольшой бричке, да и на улице была весна. Тиниара перемещалась по паре раз за день, ситраец всегда спокойно дожидался её возвращения, и лишь плотно сомкнутые губы на сосредоточенном лице выдавали нервозность из-за вынужденных остановок. Мужчина был молчалив, даже замкнут. Девушке казалось, он ненавидит её за то, что приходится нянчиться с необученной магичкой. Собранные в хвост русые волосы были плохо прочёсаны, одежда измята и местами покрыта пятнами, под зелёными глазами залегли тени — целитель выглядел усталым и неухоженным.

Несмотря на неприязнь к неопрятности, Дилькионниля не особо волновал его внешний вид. Сейчас его голова была занята совсем другим: этот ворон на дереве словно преследовал их по пятам. Птица не приближалась достаточно для того, чтобы ситраец мог разглядеть особые приметы, но, когда бы эльф не вздумал оглянуться, крупная чёрная птица всегда сидела неподалёку и провожала уставших путников внимательным взглядом. Это вполне могло быть обыкновенным приступом паранойи — неудивительно, учитывая обстоятельства, но странное свербящее чувство в душе́ не давало покоя.

— Ты тоже его видишь? — спросил Дилькионниль у Тин, и девушка затравленно оглянулась.

— Кого?

— Ворона, — эльф указал на ветки раскидистого дерева слева от них, но она лишь поморщилась, пытаясь разглядеть хоть что-то в сгущающихся сумерках. Человеческое зрение было не таким острым, как у ситрайцев, целитель расстроенно покачал головой. — Не обращай внимания, видимо, я просто устал.

Очередная таверна мало отличалась от предыдущей — залитый липким пол, запах кислого хмеля в воздухе, несколько засидевшихся усталых пьянчуг. Хозяюшка осмотрела странную парочку и хмыкнула что-то вроде: «Молодка совсем, а туда же». Тиниара не отреагировала. В первый раз это было обидно, но поняв, что предубеждение посторонних людей не исправить, девушка просто старалась не думать о сверлящих спину взглядах. В конце концов, в академии на неё всегда смотрели косо.

Тин устроилась на жёсткой кровати, ситраец вовсе спал на полу. В комнате было холодно, а может, она никак не могла согреться после очередной конной прогулки. Сон сегодня был поверхностным, сердце то и дело начинало колотиться в груди, и Тин всё казалось, что кто-то на неё смотрит. В очередной раз раскрыв глаза, она увидела огромную птицу, сидящую на подоконнике. Эта тварь пялилась на неё чёрными глазами, а когда девушка приподнялась в кровати, повернула голову и громко каркнула, что разбудило ситрайца. Мужчина вскочил, замахиваясь на ворона, но тихий голос за его спиной вкрадчиво попросил:

— Не обижайте мою птичку.

Дилькионниль сразу дёрнулся к кинжалу, что лежал на полу возле покрывала. Около двери, опираясь о стену, стоял молодой человек с взъерошенными ярко-рыжими волосами. Увидев реакцию эльфа, он криво ухмыльнулся и поднял ладони в перчатках с обрезанными пальцами. Парень в принципе был странно одет — во всё чёрное, явно не по погоде, штаны низко на бёдрах, майка с выстиранными рисунками черепов, браслеты с шипами на запястьях. Уши растягивали чёрные диски сантиметра два в диаметре, по шее вниз сползала татуировка, но рисунка в темноте было не разобрать.

— Не горячись, я пришёл лишь предупредить вас. Через полчаса здесь будет целая толпа неприятных личностей в чёрных мантиях, а вы, кажется, избегаете подобных встреч.

— Кто ты такой? — грозно спросил ситраец. Паренёк ударил себя ладонью по лбу и комично закатил глаза.

— Боги, где мои манеры. Здесь меня зовут Звездочёт, уж не знаю, кто придумал это прозвище, но как-то привязалось.

— Звездочёт? — вмешалась в разговор Тин. — Ты предводитель мотворов?

— Предводитель? — расхохотался в ответ рыжий. — Нет, я торгую с ними, время от времени. Они не слишком умны и не задают лишних вопросов, а это часто бывает удобным. Вижу, ты уже слышала обо мне.

— От одного из них, — кивнула Тиниара. Парень удивлённо поднял брови, но вопросов задавать не стал.

— Ты пришёл сюда за девушкой? — спросил Дилькионниль.

— И да, и нет. Сейчас от неё немного прока. Я пришёл лишь толкнуть её в верном направлении.

— Ты предсказатель, — понимающе вздохнул ситраец.

— Ага, — не стал отпираться рыжий, а потом добавил низким певучим голосом. — И я предскаааазываю, что ваам порааа валииить. Пойдём, Эд.

Ворон взмахнул крыльями и в мгновение ока очутился на предплечье у парня, цепляясь за широкий кожаный браслет когтистыми лапами. Звездочёт удалился, не сказав больше ни слова.

— Тиниара, собирайся.

— Что это значит?

— Не время для разговоров, надо уходить, — нетерпеливо заметил ситраец, продолжая собирать их немногочисленные пожитки в сумку.

— Он сказал, чёрные мантии! Это боевые маги из гильдии. Почему они нас преследуют? Я думала, мы бежим от дворцовой стражи.

Дилькионниль остановился, встал перед девушкой, пытаясь подобрать правильные слова. Тин должна была ему верить, а сейчас эта вера начинала рассыпаться.

— Это может значить только одно — гильдия магов выбрала свою сторону. Они сохраняли нейтралитет до тех пор, пока не было ясно, кто станет новым монархом. Но если наследник нашёлся, должны были либо поддержать его кандидатуру, либо отвергнуть. Только кажется, что маги не вмешиваются в политику, на самом деле весь наш мир завязан на магии, и гильдия влияет на ваших королей намного больше, чем вы думаете. Идём, Тиниара, — мужчина с надеждой протянул девушке руку, и с волнением смотрел, как она медленно, словно нехотя, поднимает свою ладошку. От её прикосновения сердце пропустило удар, и ситраец скорее отвернулся, потянув Тин за собой, надеясь, что она не заметила выражения сожаления на его лице.

1.05

Магов они опередили. Уже отъехав от села на приличное расстояние, увидели с пригорка, как в него въезжает группа всадников. Оттуда даже Дилькионниль не мог их толком рассмотреть, но беглецы, не сговариваясь, пустили своих усталых лошадей галопом. Ночь выдалась на редкость тёплая, безветренная и звёздная. Окружающий мир под покровом темноты становился ещё более загадочным и пугающим. Тишина, разбавляемая лишь хрустом снега под копытами, давила, добавляла чувства безнадёжности и предрешённости всего происходящего.

Казалось, ничего не предвещало перемены погоды, но через пару часов небо заволокли чёрные тучи. Стало настолько темно, что Тин едва различала собственные руки. У ситрайца был запас фонарей, и хоть он боялся привлекать внимание, пришлось воспользоваться одним из них, чтобы не сбиться с пути. Мужчина прошептал активирующее заклинание в склянку с зачарованной жидкостью, быстро закрутил крышку. Она испарилась, наполнив сосуд клубами голубоватого дыма, который люминесцировал — сперва едва заметно, но потом всё ярче и ярче, пока дорога не стала отчётливо видна. На этом их беды не закончились — вскоре из чёрных туч на землю стали падать огромные холодные капли. Ситраец выругался, понимая, к чему это ведёт — их пытались замедлить. Хоть сегодня и потеплело, но температура всё равно была ощутимо ниже нуля. Дождь усиливался, снег быстро превращался в мокрую кашу и замерзал ледяной коркой. Уставшие лошади шли всё медленнее и всё чаще оступались. До следующего поселения — маленького шахтёрского городка — оставалось не больше километра, но это расстояние они преодолевали целый час. В таверну соваться было нельзя — слишком велика вероятность, что там их будут искать, но и двигаться дальше было невозможно: путники насквозь промокли и дрожали от холода. Тин уже давно не чувствовала пальцев на руках и ногах и едва держалась в седле.

Лошадей пришлось бросить. Они вымотались, замёрзли, и вряд ли способны были выдержать ещё один переезд, поэтому Дилькионниль привязал поводья у случайного дома, надеясь, что хозяева скоро найдут бедных животных и позаботятся о них. Дальше беглецы двигались пешком. Улицу за улицей обходили городок, а ситраец внимательно вглядывался в дверь каждого дома. На большинстве из них не было защитных заклинаний, на пяти были и постоянно использовались, что означало: хозяева дома. Лишь через час мужчина увидел то, что искал — небольшой каменный домик с вязью тонких золотых силовых нитей защитного заклинания на двери. Им не пользовались уже очень давно, не меньше полугода, и эльф радостно выдохнул, приближаясь к заветной цели. Мужчина провозился почти полчаса, вплетая свою нить в заклинание — замёрзшие пальцы не слушались, он то и дело ошибался, но в итоге дверь всё равно поддалась, и Дилькионниль открыл её, впуская девушку внутрь. В доме было так же холодно, как и на улице — разве что не было ветра и дождя. Небольшая комната пахла пылью и плесенью, минимум мебели и дверь на кухню. Ситраец открыл сумку, достал очередную склянку. Он бросил её в камин — бутылка разбилась и вспыхнула ярким синим пламенем. Уже в него эльф подбросил дрова, что лежали в кованой поленнице в углу.

Тиниара шла на пламя, словно заворожённый мотылёк. Она вдруг начала сильно дрожать, голова закружилась, и девушка повалилась в обморок — ситраец едва успел её поймать. Она вся горела несмотря на мороз, промёрзла так, что началась лихорадка. Дилькионниль уложил девушку на диван, что стоял у камина, подтянул немного силы исцеляя. Лихорадка ушла, но девушка пока не пришла в себя. Надо было её согреть — и мужчина стянул с Тин промокшую верхнюю одежду и сапоги, а потом поднялся на второй этаж дома, принёс из спальни пару одеял и подушки. Когда он вернулся — девушка стояла у камина к нему спиной и обнимала себя за плечи.

— Почему ты никогда не просишь о помощи? — тихо поинтересовался он, накидывая на её плечи одно из одеял.

— Обычно всем плевать на мои проблемы, — так же тихо ответила Тиниара. Казалось, если говорить громче, кто-то услышит и им снова придётся бежать. Эльф скинул с себя пальто, и укутался во второе одеяло. Тин поморщилась и пожаловалась: — Голова болит.

— Иди сюда, я помогу.

Тин повернулась к нему. Ситраец поднял руку, касаясь пальцами её виска и притягивая силу. Он устал, дар отзывался неохотно, впрочем, это был такой пустяк, что не приходилось даже концентрироваться на процессе. Вместо этого мужчина разглядывал её лицо. Красивая. Для человека. Лоб напряжён, но по мере того, как уходила боль, она расслаблялась. Губы искривились в лёгкой улыбке, и девушка прошептала:

— Спасибо.

— Пустяки, — ответил эльф, неожиданно для себя осознав, что воспринимает её близость иначе. Раньше он не видел в ней женщину, и сейчас не стоило, но она была так близко и так прелестна, а Дилькионниль так давно был одинок. В академии нельзя было расслабляться — студентки в принципе под запретом, он сам сдал одного наставника, нарушившего это правило, и искренне считал, что должен был так поступить. Преподаватели… женщин среди них много, но они либо стары, либо дурны собой, либо замужем. А этот юный ангел, что смотрел на него своими синими глазами, был прекрасен. Сколько ей лет? Она ведь совсем дитя. С другой стороны, эта девушка встречалась с Тиллирионом Лорийским, а значит, не могла остаться невинной. Дилькионниль подался вперёд, целуя её в губы, и неестественно сильное возбуждение мгновенно затуманило разум. Он прижал её к себе, сминая тонкую ткань туники и лаская пальцами стройное тело…

Пощёчина беспощадно вернула его к реальности. Мужчина отступил, пытаясь понять, что на него нашло, ошалело уставился на Тин — в синих глазах плескались страх и отчаяние. Девушка подняла одеяло, вновь кутаясь в него и едва сдерживая слёзы.

— Прости, — выдавил из себя Дилькионниль. — Я не должен был этого делать.

Он шагнул в её сторону, но Тиниара дёрнулась назад, и мужчина замер, с сожалением понимая, что совершил огромную ошибку.

— Прости, — ещё раз повторил он. — Я не трону тебя, клянусь. Надо поспать, ложись на диван, хорошо?

Тин лишь легко кивнула в ответ. Вот теперь она точно ему не верит.

1.06

Когда Тин проснулась, уже давно рассвело. С улицы доносились голоса спешащих по своим делам людей, в камине едва заметно тлели угли. Мужчина спал на полу. Она не боялась его, нет, просто только вчера вдруг задумалась над тем, что же именно творит. Бежит от знакомой жизни в неизвестность. А куда? К ситрайцам, под защиту их короля? Только вот можно ли верить в эти сказки? Кто ещё встретится на её пути и чего от неё захочет. Девушка вздохнула и вдруг поняла, что нуждается в чём-то знакомом, неизменном, правильном. Дар в кои-то веки исполнил её желание, перемещая в комнату с огромной книжной полкой. Там стояло две кровати, в каждой из которых спали молодые люди. Спутать с кем-то Дилиана с его седыми волосами было невозможно даже в предрассветных сумерках, и Тин уселась на край его постели, ласково провела пальцами по щеке. От прикосновения парень проснулся и уставился на неё заспанными глазами. На лице за мгновение промелькнул ворох эмоций: изумление, радость, облегчение, а потом страх. Он вскочил, схватил Тин за руку и потянул её за собой в ванную комнату, оглядываясь на своего соседа.

— Куда же ты пропала? — прошептал парень, закрывая за ними дверь. — Я чуть с ума не сошёл от страха.

— Пришлось сбежать, за мной прислали солдат, — так же шёпотом ответила Тиниара. В ванной не было окон и сквозь эту тьму она ничего разглядеть не могла, но ещё в комнате успела заметить, что он без рубашки, в одних штанах до колена. В горле от этих мыслей пересохло, но ведь за этим она и хотела с ним увидеться — чтобы отвлечься от своих проблем. Только вот Дил, казалось, не хотел отвлекаться.

— Ты не представляешь, что тут было. Маги перевернули всю академию, солдаты дежурят на каждом этаже. Меня допрашивали раз десять, как и Грету с Аншари. Они думают, мы причастны к твоему побегу.

— Прости, что доставила проблем, — стушевалась Тин.

— Эй, для меня главное, чтобы ты была в порядке. В чём тебя обвиняют? Они не отвечают на мои вопросы.

— Я не знаю. Не дождалась, пока меня схватят.

— Тогда с чего ты взяла, что должна бежать?

— Я… — Тин выдохнула, не в силах задавить сомнения.

— Где ты? С кем? — продолжал засыпа́ть вопросами Дил.

— Думаю, тебе лучше не знать. Я ещё не добралась до места, где буду в безопасности.

— Вернись. У меня не так много средств, но я смогу занять у отца, защитить тебя. Отработаю, когда стану боевым магом, — парень сделал шаг, на ощупь нашёл руку девушки и, наконец, замолчал. Тиниара подалась вперёд, закрывая глаза и прислоняясь лбом к его груди. Запах опьянял, близость сводила с ума, тело было таким горячим — Тин только сейчас поняла, что всё ещё не согрелась. За последние дни холод стал так привычен.

— Ты замёрзла? Ладони ледяные, — прошептал ей в шею Дилиан, сильнее прижимая к себе.

— Согрей меня, — выдохнула Тин, поднимая голову и мгновенно забывая обо всех проблемах. Она повернулась, целуя его, цепляясь пальцами за край штанов, ощущая, как горячие руки скользят по телу, но кожу вдруг закололо, и Тин отпрянула от парня за секунду до того, как переместилась обратно.

— Тиниара, проснись! — голос ситрайца заставил её вздрогнуть. Девушка почувствовала, как кто-то легонько встряхнул её за плечи, и открыла глаза. — Наконец-то. Я уж думал, ты не очнёшься.

— Что-то случилось? — спросила Тиниара краснея. Слишком сильны были чувства, что она испытывала несколько секунд назад, прикосновения до сих пор ощущались на коже, губы покалывало после поцелуя. Заметив её взгляд, ситраец отпустил плечи девушки и отодвинулся, по-своему понимая ситуацию.

— Нас ищут. По улице проехали всадники в мантиях, нужно уходить, пока они не вернулись.

— Сколько нам ещё добираться?

— Мы почти на границе. Осталось примерно пятьдесят километров, но лошадей ещё нужно найти. Дождя пока нет, только если маги заметят, что мы уходим, они могут его возвратить. Или придумать что похуже.

— Мы справимся, — уверенно сказала Тин, словно короткое свидание с Дилианом придало ей сил. Стоило подумать о его предложении защиты — с ним было спокойнее. Но сначала придётся сбежать от магов и ситрайца. — Что нужно делать?

— Одевайся.

Их вчерашняя одежда ещё не высохла, поэтому целитель достал ту, что приготовил для них принц. Ярко-красное зимнее пальто расшитое золотом и украшенное мехом привлекало очень много внимания, но с другой стороны, маги вряд ли искали девушку, одетую в такой дорого́й наряд. Одежда ситрайца была поскромнее, но всё равно не походила на одеяния местного населения — в бежевых тонах, слишком светлая и чистая для шахтёрского посёлка.

— Они не знают точного местоположения, амулеты всё ещё сбивают их с пути. Но маги слишком близко и будут использовать другие заклинания. Нам нужно постоянно перемещаться, чтобы нас не отследили. Идём.

Девушка уже подошла к двери, но вдруг замерла, пытаясь понять, что она забыла. Это дурацкое ощущение — когда не можешь вспомнить нечто важное… Тин сделала несколько шагов обратно вглубь комнаты.

— Тиниара, — раздражённо позвал её ситраец, а когда та подняла палец, призывая подождать, закатил глаза. Неужели он недостаточно понятно объяснил про постоянные перемещения?

Тин остановилась возле брошенного на пол мокрого пальто, что носила со времени побега из академии. Словно повинуясь неизвестному наваждению, присела и засунула руку в карман — тут же одёрнув её и удивлённо разглядывая царапину на коже. Во второй раз она была аккуратнее, и, зажав двумя пальцами, выудила на свет чёрный осколок. Камень был холоден, но сила внутри ощущалась сильнее, чем раньше. Не доставала его с того самого момента, как положила в карман после выхода из туннелей. Как вообще умудрилась о нём вспомнить?

— Теперь мы можем идти? — судя по голосу, ситраец уже едва сдерживался, чтобы не нахамить ей.

— Да, — коротко кивнула Тиниара. Девушка хотела было убрать камень в карман, но, задержав на нём растерянный взгляд, поняла, что не хочет с ним расставаться, и крепко сжала в ладони. — Теперь самое время.

1.07

Ситраец выглянул за дверь и поманил Тин за собой. На улице ярко светило солнце, ослепляя после полумрака дома с заколоченными ставнями. Беглецы быстрым шагом двинулись по узким улочкам прочь из центра посёлка, стараясь сторониться людей. Это удавалось недолго — жителей городка словно силой выгнали на улицы. Испуганный ропот вокруг давил на и без того расшатанные нервы, а невозможность услышать о чём они шепчутся окончательно подрывала веру в положительный исход событий. В конце концов стало очень людно, и Дилькионниль взял девушку под руку, опасаясь, потерять её в толпе.

— Куда они все идут? — тихо спросила Тиниара. Осколок камня, что она крепко сжимала в ладони, прорезал кожу, и сквозь пальцы из раны стекали маленькие капельки крови, но девушка этого не замечала. Первый раз со времени побега она чувствовала себя настолько сильной и самоуверенной, что страх отступил и из головы ушёл противный, путающий мысли туман.

— В центр посёлка, я полагаю. Туда, куда их ведёт призыв.

— Погоди, то есть все они под принуждением?

— Очень лёгким, да. Мы ведь не слышали криков о помощи, колокола, что предупреждает о пожаре. Их разум не отключился, они не понимают, что происходит, но уверены, в необходимости что-то увидеть в указанном магом месте.

— А мы?

— Я ведь приехал сотою в свите принца, у меня стоит клеймо против принуждения.

— Но у меня его нет, моим родителям это не по карману! А я не чувствую необходимости куда-то идти.

— Может, у тебя дар?

— Думаешь, за время обучения в академии его бы не обнаружили? — Тин незаметно для себя перешла с целителем на ты. Она было хотела извиниться, но вспомнила про вчерашний поцелуй, и решила, что мужчина переживёт небольшую фамильярность с её стороны. — К тому же нашу группу как-то приглашали на занятие к магам принуждения, они практиковались на нас. Я выполнила тогда все приказы.

— Это безумно познавательно, но давай отложим светскую беседу до тех пор, пока не пересечём границу священного леса, — Дилькионниль как раз заметил мага. Мужчина стоял на балконе второго этажа в одном из домов и внимательно вглядывался в толпу. До него было довольно далеко, и эльф потянул девушку в один из узеньких переулков — здесь едва ли двое могли разойтись. Ситраец двинулся вперёд, но перед ним внезапно спикировал ворон. Птица широко раскинула крылья и уставилась на беглецов пустым стеклянным взглядом.

— Кыш, — Дилькионниль попытался прогнать ворона и едва спас руки от острого клюва. — Вот же дрянь. Чего ты привязался-то к нам?

— Может это послание от предсказателя? — тихо спросила Тин, прячась за спину эльфа. Птица её пугала.

— Тогда ему следовало быть точнее. Ох уж эти оракулы, всегда изъясняются намёками. Нельзя разложить всё по полочкам, нужно оставить себе место для манёвра.

Ворон тем временем взмахнул крыльями и вспорхнул на крышу. Ситраец проследил за ним недовольным взглядом, а потом выглянул из-за угла как раз для того, чтобы увидеть спину удаляющегося мага. Чёрт, если бы они вышли, то столкнулись бы с преследователем лицом к лицу. Похоже, предсказатель со своей птицей всё же на стороне ситрайцев.

Надо было найти лошадей, но это ой как непросто. Постоялый двор наверняка был под присмотром ударного отряда, а жители города сейчас слегка неадекватны. Впрочем, маги же сюда как-то добрались. Короткими перебежками двое прокрались к окраине города. Эльф осторожно выглядывал из-за каждого угла, и за это время им удалось избежать встречи ещё с двумя мужчинами в чёрных мантиях. В конце концов улицы стали шире, у домов появились небольшие, обнесённые неокрашенным штакетником участки, у одного двухэтажного здания с перекошенными ставнями были привязаны десять лошадей. Только вот везение на этом закончилось — их, конечно же, охраняли. Два мага, мужчина и женщина, вдумчиво вглядывались в окружающий пейзаж, готовые броситься в погоню, если вдруг заметят свою цель. Дилькионниль прижался спиной к стене дома и устало ударил о неё затылком.

— Нам ни за что мимо них не пройти. И кто знает, какие у них дары…

— Надо их отвлечь, — спокойно ответила Тин. Накатившее хладнокровие было несколько неестественным, но сейчас это мало её волновало.

— Как? Станцуем, споём и покатимся по дорожке, только они нас и видели? Это обученные маги, следопыта среди них, скорее всего, нет, но если ты лицезреешь спину убегающего, то тебе ни к чему заклинания поиска.

— Я перемещусь туда и отвлеку их на себя. Они же за мной пришли, значит, начнут преследовать. Уведу как можно дальше и перемещусь обратно, а потом мы украдём лошадей.

— Так ты всё-таки можешь управлять своим даром? — нахмурился ситраец. Ему казалось, что она не врала насчёт проблем с концентрацией.

— Нет, — на секунду стушевалась Тиниара, но эта неестественная самоуверенность снова дала о себе знать. — Но у меня получится.

— Ага, — высоко подняв брови, кивнул ситраец. — Я в тебя верю. Не пойму только, чего же мы тут тогда гуляем в такую погоду, надо было тебе сразу переместить нас на границу священного леса.

— Я не могу переместить себя, умник! — разозлилась Тин. — Я всего лишь портал, я соединяю две точки пространства между собой, а не перехожу из одной в другую, — Тиниара отвернулась, обхватывая себя руками. Честно говоря, на улице было жуть как холодно, а новая одежда была скорее красива, чем функциональна, и предназначалась для поездок в закрытых экипажах, а не долгих пеших прогулок.

— Извини, — целитель положил руку ей на плечо, но тут же одёрнул, заметив презрительный взгляд. — Я нервничаю и паникую, хотя должен тебе помогать. Пробуй переместиться, я жду.

1.08

Тиниара вздохнула и выглянула из-за угла: надо было представить себе место, куда она попадёт. Сконцентрироваться, отбросить лишние мысли. Очень просто. Сто раз так делала. До того, как ей в руки попал чёртов артефакт. В левой ладони кольнуло, но на это Тин уже не обратила внимания — внезапно оказалась посреди улицы, а два мага недоумённо уставились на неё.

— Это она? — неуверенно пробормотал мужчина, дёргая напарницу за рукав. Рыжая магичка подобной нерешительностью не страдала — год назад преподавала в академии и видела её лицо.

— Послушай… — начала было женщина, но Тиниара не дала возможности закончить и побежала.

— Стой! — кричали ей уже в спину. Бегать Тин никогда особо не любила, а вкупе с адреналином это занятие показалось ей просто адом. Лёгкие горели от холодного воздуха, сильно закололо в левом боку, но девушка бежала изо всех сил, понимая, что должна увести их как можно дальше от лошадей. Впрочем, рыжая тоже не слишком любила бегать, и после непродолжительных попыток догнать Тиниару честно, остановилась, взмахнула руками, концентрируясь на своём даре. Стена огня, внезапно выросшая метрах в пяти перед Тин, заставила девушку закричать. Она попыталась остановиться, но бежала слишком быстро, и потому оскользнулась на льду, который до сих пор покрывал бо́льшую часть дороги после вчерашнего ливня, и упала, больно ударяя локоть.

— Куда ты несёшься, дура? — зло проворчала рыжая, направляясь к добыче. Только вот Тин уже перемещалась обратно в своё тело и разглядеть недоумение на лице девушки не могла. За время, пока она отсутствовала, ситраец пригнал пару лошадей.

— Отлично, — сказала Тиниара, принимая из его рук поводья. — А теперь уходим отсюда.

Замешательство магов дало им фору минут в пять. Лошади были молоды и полны сил, не чета тем, которых им пришлось бросить вчера. Несмотря на скользкую дорогу и то, что Тин была неважной наездницей, им удалось развить неплохую скорость. Взорвавшийся высоко в небе огненный шар на мгновение окрасил всё вокруг в оттенки красного.

— Позвали остальных! Скоро начнут погоню! — пояснил Дилькионниль, стараясь перекричать шум от свистящего в ушах ветра. Через пару минут за спинами можно было разглядеть всадников — двое из них были ближе остальных. Они нагоняли, но всё же недостаточно быстро. Через двадцать минут ситраец уже видел край леса — от силы километрах в полутора, и уверенность в успехе возрастала с каждым ударом копыт о землю. Ровно до тех пор, пока метрах в тридцати перед ними не упал огромный огненный шар. Пламя растеклось, перекрывая путь и заставляя лошадей встать на дыбы. Объехать его было невозможно — справа от дороги обрыв глубиной метра два, а слева — каменная осыпь, лошадям на неё ни за что не вскарабкаться. Рыжей магичке с её другом пришлось остановиться для того, чтобы атаковать, и их обогнали оставшиеся шесть всадников.

— Слезай, — скомандовал Дилькионниль, сам спрыгивая на землю.

— Мы не уйдём от них пешком!

— Уйдём, лес совсем рядом. Нужно лишь подняться.

Гравий под ногами осыпался, Тин то и дело оступалась, но ситраец тащил её за собой, не давая упасть. В конце концов, девушка ободрала себе пальцы на левой руке, всё ещё крепко сжимающей чёрный осколок, но забралась за мужчиной на каменную площадку сверху. Они вновь побежали. Преследователи за спинами, ругаясь, карабкались по склону, ситраец тянул её, не давая сбросить скорость. Во рту ощущался привкус крови — неподготовленные лёгкие явно не справлялись с неожиданными нагрузками.

Услышав за спиной знакомый голос, Тин споткнулась, выпуская руку эльфа и падая на колени.

— Тиниара! — вновь прокричал Аншари. Он столько раз проорал её имя, что в горле першило, но девушка не слышала его до этого момента. Сейчас же она обернулась, ошалело глядя на своего наставника, и замерла. Ситрайца Аншари уже не видел, а значит, тот пересёк границу эльфийских лесов. — Тин, постой! От чего ты бежишь? Мы не враги тебе!

— Тогда зачем преследуете? — прокричала в ответ Тиниара. Аншари остановился метрах в десяти от неё, не желая спугнуть. Остальные маги стояли чуть позади, не мешая разговору.

— Идём, — ситраец за спиной протянул ей ладонь, но девушка вновь обернулась к Аншари, ожидая ответа.

— Мы хотим защитить тебя. Ты ведь одна из нас.

— Защитить или использовать в своих целях?

— Я не стану скрывать, гильдия магов не хочет терять твой дар. Но подумай, так ли бескорыстны ситрайцы? Ты уверена, что будешь там в безопасности?

— А как же обвинения из королевского двора?

— Их ещё никто не предъявлял!

— Не предъявлял? — тихо переспросила Тин.

— А если предъявят, твою вину ещё нужно доказать. Поверь, когда гильдия хочет кого-то защитить, у обычных людей нет шансов, будь они хоть знатью, хоть приближёнными монарха, — Аншари замолчал, переводя дыхание. Он видел, что девушка колебалась, но не мог понять, что же та хочет услышать. — Тин, посмотри на меня. Я ведь столько времени был рядом, неужели ты думаешь, что я могу желать тебе зла?

Наставник протянул руку, призывая девушку пойти к нему, в глазах знакомое беспокойство. Он не мог врать. Только не он. Тин сделала первый неуверенный шаг, но почувствовала, как сильные руки хватают её в охапку и тащат назад.

— Тиниара! — в ужасе закричал Аншари, срываясь с места, только было поздно: похититель скрылся вместе с его ученицей. Погоня окончена — в эльфийские леса не проникнуть без проводника, и ни один ситраец не станет им помогать.

Глава 2. Гостеприимство

— Я не знаю, где она! — прокричал Дилиан, ударяя кулаками по столу. Мужчина, что сидел напротив, скривился и глубоко вздохнул.

— Ну что же ты за осёл, — пробормотал он, качая головой. — Мы отследили её, понимаешь? Задержка заклинания была часов в десять, но всё точно: две чёткие точки — одна в посёлке, где мы её упустили, а вторая в твоей комнате! Будешь продолжать отпираться?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — упрямо повторил Дил. Он твердил одно и то же около часа, что начинало утомлять. Этот допрос не походил на предыдущий — маг был чем-то расстроен и принимал всё слишком близко к сердцу. Он уже с десяток раз оскорбил Дилиана, за что парень вполне мог вызвать его на поединок — а с новым уровнем дара даже рассчитывал на победу: равных ему по силе можно пересчитать по пальцам. Но тема была слишком серьёзной, и Дил надеялся, что в таком состоянии мужчина сболтнёт хоть что-то, проливающее свет на события прошлых дней. Он знал лишь, что Тиниаре удалось скрыться и то, что никаких обвинений против неё не было. Информация из первых рук, и он ей полностью доверял. Только вот почему в таком случае бежала Тиниара?

— Ну чего ты от меня хочешь, а? Заверить тебя, что ей ничего не угрожает? Сплясать мне может перед тобой? Я помочь ей хочу!

— А она нуждается в помощи? — поднял брови Дилиан. Дверь открылась, прерывая становящуюся интересной беседу, и в комнату вошёл Аншари. Он потупил взгляд, как делал всегда, когда рассматривал чью-то ауру, похлопал мужчину по плечу и тихо сказал:

— Давай я сам с ним поболтаю, Вурим, ты слишком устал.

— Ты прекрасно знаешь, что не в усталости дело.

— Знаю, — согласно кивнул Аншари. — И уверен, что глава гильдии не изгонит тебя за чужие ошибки, просто дай ему остыть. Иди, переведи дух, успокой своих людей. Они слишком взвинчены и способны натворить глупостей.

— Ты о каких-то определённых глупостях говоришь? — напряжённо спросил Вурим.

— Я слышал, что в академии остались ситрайцы…

— Да они там с ума посходили! — мужчина вскочил и вылетел из комнаты, оставляя Аншари и Дилиана наедине. Дил выжидающе смотрел на преподавателя, не собираясь первым начинать разговор. Впрочем, тот и не ждал ничего подобного. Он уселся напротив парня, собираясь с мыслями и вглядываясь в его ауру. Красный. Оранжевый. Салатовый. Гнев, напряжение и недоверие. Не слишком обнадёживающий коктейль.

— Нам надо знать всё, что только возможно, — тихо начал он.

— Это я уже слышал, — заметил Дил. — Мне казалось, ещё неделю назад они подозревали вас в причастности к её побегу.

— Да, это так, — кивнул Аншари. — Только вот я не имею к этому отношения. Как и ты. Думаю, ты узнал о побеге от тех, кто тебя допрашивал.

— Вам не нужно дожидаться от меня ответов, вы всё и так видите по моей ауре. Удобно. Парень, что пытался разговорить меня до вас, использовал принуждение. Только вот бессмысленно, — Дилиан подтянул рукав рубашки, оголяя предплечье, на котором красовалось четыре клейма. — Мой отец — параноик. Он боится магов, боится принуждения, я защищён от всего, от чего только возможно защититься за деньги.

— Рад за тебя, — пожал плечами Аншари. — Жаль, у Тиниары таких не оказалось.

— Вы хотите сказать, что её заставили убежать?

— Принуждением или банальным обманом. Я не знаю. Когда я видел Тини в последний раз, она была уверена, что её в чём-то обвиняет королевский двор. А потом её схватили и затащили в священный лес.

— Схватили? — выдохнул Дил.

— Я не успел ей помочь.

— Чего хотят маги?

— Видеть её в своих рядах. Когда глава гильдии узнал, какой дар от него пытались скрыть, он был в бешенстве. Хотел с ней поговорить, прислал людей, чтобы её привезли в Ринтаир, но в тот же день она сбежала. Кроме неё пропал ещё наш целитель, Дилькионниль, — произнося это имя, Аншари поморщился.

— Он обладал даром принуждения?

— Нет, не обладал.

— Но если мы знаем, что ситрайцы её похитили, то можем…

— Нихрена мы не можем, — вздохнул Аншари. Дил признавал, что общение на равных подкупало. — Её похитили не ситрайцы, а лишь один из них. К тому же доказательств, что она ушла не по доброй воле, у нас нет. Этого недостаточно для раздувания дипломатического конфликта. Ситрайцы будут всё отрицать.

Аншари замолчал, вновь вглядываясь в его ауру. Гнев, бессилие. Парень колебался, не знал, кому можно верить.

— Почему вы мне всё это рассказываете? На прошлых допросах мне ничего не хотели объяснять.

— Да, эта их вечная игра в шпионов. Скажем так, маги не доверяют тебе, но я-то тебя знаю. Дар Тиниары слишком уникален, и мы не имели права его терять. А уж тем более отдавать противнику. Директора академии уже уволили. Кто ещё попадёт под горячую руку главы гильдии?

— Вы говорите противнику. Разве у нас война?

— Если открытых столкновений нет, не означает, что они друзья. Мы никогда не были одним народом. Решение закрыть врата принимали люди. Ни ситрайцам, ни дарийцам оно не нравилось. На данный момент нам доподлинно известно о двух движениях, которые хотят вновь отворить путь в закрытый мир. И похоже, ситрайцы к этому причастны.

— Ведь это самоубийство, — поморщился Дилиан. Истории об огромном мире, где властвуют обделённые даром люди, всегда казались ему далёкими и почти сказочными. И поверить сейчас, что кто-то всерьёз занят тем, чтобы соединить два мира, было сложно.

— Для них — нет. Они-то защищены своими лесами. Это мы столкнёмся с ордой людей без дара, это нам придётся разгребать последствия, защищать территорию от тех, кто остался с другой стороны барьера. Кто знает, как там сейчас обстоят дела. Может быть, церковники до сих пор у власти…

— Но при чём тут Тиниара?

— Не понимаешь? Велика вероятность, что она в состоянии проникать в закрытый мир. Это знания, и они бесценны в свете последних событий. Плюс, от неё нельзя защититься. Тин может проникнуть куда угодно, раз уж барьер в закрытый мир для неё не преграда. Ты понимаешь, что сейчас ни один человек не в безопасности. Ни беглец, ни король. Если её обучить, она может просто подумать о ком-то, оказаться рядом с ним в ту же секунду. Переместить к нему солдат. Или убить.

— Тин может кого-то убить? — скептически хмыкнул Дилиан.

— Та Тиниара, которую мы знаем, нет. Но как её сломают ситрайцы? Время работает не в нашу пользу.

— И чего вы от меня хотите?

— Помощи. Если Тин вновь придёт к тебе, просто узнай, где она. С кем. Узнай как можно больше информации, чтобы мы хотя бы попытались вытащить её оттуда. Она может не понимать опасности, может быть уверена, что находится там по доброй воле, но это не так. И думаю, ты сам поймёшь это после того, как поговоришь с ней.

— За мной будут следить, ведь так?

— Этого не запретить, извини. Они отвяжутся, когда поймут, что ты готов помогать. А сейчас иди на занятия, тебе необходимо учиться контролировать свой дар.

Дилиан вышел из кабинета и пошёл в сторону спального корпуса. Несмотря на пожелание господина Шидо, на учёбу он сегодня не собирался — слишком много мыслей вертелось в голове, всё равно не сможет сосредоточиться. Девушку в светлом платье парень заметил сразу, как вышел, но надеялся, что она не станет его преследовать. Зря. Словно тень шла до самой двери, и когда он открыл её, собираясь войти, тихо спросила:

— Так и будешь меня избегать?

Дилиан замер, глядя в пол. Может быть, если на неё не смотреть, она испарится? Но, как и ожидалось, проблема никуда не делась, продолжая тяжёло дышать и неуверенно тянуться к его руке тонкими пальцами. Дил нехотя обернулся, вглядываясь в зелёные глаза. Веки покраснели — опять плакала. Обычно идеальные локоны растрёпаны, подол платья измят — никогда раньше не позволяла себе выходи́ть из комнаты в таком виде. В груди кольнуло. Как бы он хотел, чтобы ему было плевать на её чувства…

— Заходи, — парень сделал шаг в сторону, пропуская её в комнату, непроизвольно обернулся, чтобы убедиться: их никто не видит. Она быстро вбежала внутрь, словно боясь, что Дил передумает, и уселась на один из стульев, положив сжатые в кулачки ручки на колени. — Зачем ты здесь?

— Мне больше некуда пойти…

— У тебя столько подруг, а ты постоянно ошиваешься под моей дверью.

— Ты прекрасно знаешь, что мои подруги — набитые дуры, и довериться им я не могу.

— И кто в этом виноват, Элира? — выдохнул Дилиан. Он знал, что нельзя винить её в той ссоре с Тин, в конце концов, сам должен был отказаться проникать в сны. Но он винил. И это была не единственная причина его нежелания общаться с дочерью погибшего короля.

— Да, я идиотка, окружила себя лишь искусственными куклами! Но ты сам знаешь, я не могла рассчитывать на благосклонность отца, мне нужны были влиятельные друзья, чтобы выжить, когда он отвернулся бы от нас с матерью!

— Ну так что же ты здесь делаешь? Ведь влиятельным другом меня не назвать! — громче, чем нужно было, сказал Дил. Это дало девушке небольшую надежду, что ему не всё равно — ведь если он злится, то что-то до сих пор чувствует. А ей так хотелось вновь ощутить ту сжигающую страсть, вновь почувствовать, что нужна кому-то настолько сильно. Она поднялась и приблизилась, но Дилиан отшатнулся от неё, как от прокажённой. — Нет, Элира. Даже не думай об этом. Если бы ты искала здесь друга, я бы тебя выслушал. Но ты, как всегда, хочешь всего и сразу. Причём ничего не отдавая взамен. Уходи.

— Дили, я…

— Уходи!

— Чёрта с два! — закричала она. — Мне не нужны больше связи — у меня их теперь хоть отбавляй. Каждая шавка хочет быть ближе ко мне, все лебезят и заваливают комплиментами. Хватит с меня этих фальшивых идиотов, я хочу тебя!

Она потянулась к нему и поцеловала в губы. Боги, как же ей этого не хватало. Сердце пропускало удары, из головы впервые со дня трагедии вылетели все до одной скорбные мысли. Его руки сжались на её плечах, и Элире на секунду показалось, что Дилиан отвечает на поцелуй, но парень лишь отодвинул её от себя и хрипло прошептал:

— Фальшивая принцесса для фальшивых людей. Ты нашла своё призвание.

Девушка поджала губы и вылетела из комнаты. Наверное, с его стороны неразумно было так разговаривать с будущей королевой — оказалось, что Элира единственная выжившая наследница. Но он ничего не мог с собой поделать.

2.02

Тин очнулась в пустой комнате на огромной кровати и шёлковых простынях. Подошла к окну и распахнула шторы, но обнаружила, что оно заблокировано снаружи чем-то наподобие ставен. Темнота не была полной — на прикроватном столике стоял небольшой аквариум со мерцающими жучками. Эта странная лапмпа давал ровно столько света, чтобы при перемещении по комнате она не спотыкалась о мебель. Дверь, как и ожидалось, была заперта. Впрочем, когда Тин несколько раз ударила по ней кулаком, кто-то провернул ключ в замочной скважине, и внутрь вошёл ситраец. Тиниаре он сразу не понравился: неестественно низкий для своей расы, с крючковатым носом и надменным выражением лица. Все эльфы были слегка высокомерны, но в этом представителе «высшей» расы читалось особенное отвращение к непохожим на него существам. Мужчина потянул рукой за шнурок, что висел у двери, и под потолком ярко засветилась люстра.

— Очнулась? — осведомился он. — Это хорошо, у нас много работы.

— Работы? — хрипло переспросила Тин. Голос почему-то не слушался, а от былой уверенности в себе не осталось и следа.

— Я твой новый наставник. Буду обучать тебя пользоваться даром.

— Вы украли меня.

— Разве? — неприятно ухмыльнулся мужчина. — Мне казалось, ты сама хотела сбежать.

— Вы обманули меня! Меня ни в чём не обвиняли!

— И что это меняет?

— Всё! — Тин задыхалась от возмущения и страха.

— На данный момент ничего не меняет. Ты здесь, и не можешь это исправить, — он словно упивался её беспомощностью.

— Значит, я пленница?

— Пленница? Вовсе нет, — рассмеялся ситраец. — Сейчас ты вообще никто. Без твоего дара ты просто кусок мусора под ногами, и мы будем обращаться с тобой соответственно. Для того чтобы заработать хоть какие-то права, должна стать для нас полезной.

— Что вы имеете в виду? — едва слышно спросила Тиниара. Ей хотелось расплакаться, но она даже этого не могла, просто стояла прикованная к месту и тяжело дышала. Мужчина ничего ей не ответил. Лишь улыбнулся так, что у Тин похолодело в груди, и открыл дверь в соседнюю комнату. Та ничем не напоминала милую спаленку, в которой девушка проснулась. Она была почти пуста — лишь пара простых деревянных стульев с ручками, стол и ещё одна дверь.

— Садись, — ситраец указал Тин на один из стульев, а когда увидел, что та не движется, сильно толкнул её в спину. — Ты что, оглохла?

Он разговаривал очень тихо, спокойно, без особых эмоций. Словно то, что происходило, мало его волновало. Тиниара уселась на стул, неуютно поёжившись под безразличным взглядом.

— Правила такие. Я даю тебе задание — ты его выполняешь. Если не справляешься — я наказываю тебя. Всё понятно?

— Как наказываете? — едва слышно спросила Тин.

— Тебе не понравится, — ответил ситраец и вновь ухмыльнулся.

* * *

Первые дни она жутко кричала. Ситраец просил переместиться, но дар не хотел её слушаться, и тогда начинался ад. Кровь словно вскипала в венах, руки и ноги выворачивало от боли, сосуды лопались, алые точки сочились в поры, проступали сквозь кожу, которая наливалась волдырями и синяками. Время замедлило бег, почти остановилось. Окружающий мир перестал существовать. Была лишь эта комната, боль и непроницаемое лицо ситрайца напротив. То, что после пыток её исцеляет Дилькионниль, она поняла лишь на третий день. Случайно очнулась от забытья всё в той же кровати на шёлковых простынях, правда, теперь изрядно заляпанных кровью.

— Тихо, девочка, не шевелись, — прошептал он, протягивая к ней ладони, но Тин отшатнулась от него, несмотря на боль недолеченных ран.

— Убирайся, — прохрипела она. Голос едва повиновался, сил подняться на ноги у неё не было.

— Тебе всё ещё больно, дай мне закончить, — возразил целитель.

— Пошёл вон! — она сделала попытку отодвинуться и чуть не упала с кровати. Мужчина повиновался, оставляя девушку одну.

На следующий день было только хуже. Тиниара то и дело теряла сознание, что выводило палача из себя. Он зверствовал. Когда девушка падала в обморок, ситраец возвращал её в сознание новой порцией невыносимой боли. К концу дня вся кожа на её теле была вспорота изнутри. Она не помнила, как добралась до своей кровати, очнулась уже в руках Дилькионниля. Увидев, что пленница пришла в себя, эльф сжал пальцы на её предплечье, не давая дёрнуться.

— Я не уйду, пока не закончу. Даже не пытайся меня прогнать, — в его голосе чувствовались боль и искренняя забота, а Тин так хотелось отдохнуть от агонии, что она лишь кивнула в ответ. Так продолжалось ещё несколько дней. Пытки. Исцеление. Тёплые руки, приносящие облегчение, к которым она жалась, словно измученный зверь. Скудный ужин. Наполненный кошмарами сон.

— Почему не защищаешь себя? — спрашивал Дилькионниль. — Ты ведь можешь переместиться от него, спастись от боли.

Но она не могла. Дар, казалось, пропал, покинул её в тот самый момент, когда был так сильно нужен.

В один из дней вместо стандартной процедуры палач аккуратно, касаясь ткани двумя пальцами, выложил перед ней на стол небольшой свёрток. Он медленно разворачивал плотную ткань, а Тин уже понимала, что лежит внутри.

— Я надеялся, что ты не успела к нему привыкнуть. Что у меня получится заставить тебя отказаться от этого зла. Но тьма уже пустила корни в твоей душе, — он сморщился и бросил на стол осколок артефакта. Тело Тиниары пронзила знакомая боль, но девушка уже тянулась к заветному чёрному камню. Пальцы сжались, сильнее, чем требовалось, осколок прорезал кожу на правой ладони, но это всё было так неважно… она переместилась, сбегая от своего мучителя. Больше она не будет терпеть эту боль. Больше нет…

Тин не сразу поняла, где находится. Комната была словно из прошлой жизни, из красочных снов, из несбывшихся фантазий. Она бездумно обвела её взглядом, не осознавая ничего из того, что видела.