Дар любви

Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Пока они спускались на лошадях по главной улице Рок-спрингз, Крид бросал быстрые взгляды направо и налево. Городок Рок-спрингз вырос возле фактории в 60-х годах и служил пересадочной станцией почтовых дилижансов на Орегонском тракте. Теперь это был город шахтеров «Юнион пасифик коал компани», хотя население, в основном мужское, насчитывало не более двух сотен человек.

Прошло четыре года с тех пор, как воцарился мир между поселенцами и племенем североамериканских индейцев сиу. В том самом 1868 году Вайоминг получил право называться территорией [6]. А год спустя власти новой территории предоставили женщинам право голоса.

И хотя Рок-спрингз едва ли производил впечатление города и они находились на довольно приличном расстоянии от Гаррисона, тем не менее не исключалась возможность обнаружить здесь объявление о розыске властями человека с приметами Крида. Вместе с тем он все-таки рассчитывал на обратное. А поскольку них кончились и еда, и деньги, все это казалось бессмысленным. Им придется продать лошадей, чтобы купить два билета до Сакраменто. Ради блага Джесси, чем скорее он все устроит и уберется из ее жизни, тем лучше будет для них обоих.

Город мог похвастаться только одним магазином.

Расположенный на южной стороне от дороги, этот магазин получил известность под названием «Бекуит Квин магазин», но все называли его Большой магазин.

Крид до этого никогда не бывал в здешних местах, но слышал о нем много. Кроме того, что магазин обслуживал шахтеров компании, в нем же размещался офис компании и почта, а также похоронное бюро с грузовым фургоном, который при необходимости использовали и в качестве катафалка. В Большом магазине продавалось все— от взрывчатых веществ до модной одежды, от инструментов горных разработок до бакалейных товаров. Когда шахтеры нуждались в развлечениях, они сдвигали торговые прилавки и устраивали из них сцену для музыкантов, а танцевали в проходе.

Пока Крид торговался с владельцем магазина о цене за лошадей и седла, Джесси прогуливалась по магазину, в котором оказалось еще несколько мужчин, уставившихся на нее.

Почувствовав себя не совсем уютно под их взглядами, она вернулась к Криду, уже поджидавшему ее у двери.

— И много ты выручил? — спросила она.

— Хватить, чтобы купить два билета на поезд и одежду.

Джесси кивнула, стараясь не замечать взглядов шахтеров. Криду было привычно в одежде из оленьей кожи, зато она чувствовала себя неловко в индейском платье с бахромой и в мокасинах.

— Итак, — сказал Крид, — с чего начнем: с еды или одежды?

— С одежды, пожалуйста.

«Может, Большой магазин и велик, — подумала Джесси, но не достаточно: из женских нарядов трудно выбрать что-нибудь подходящее, тем более моего размера». Она остановила свой выбор на голубом платье из льняной материи, и то только потому, что предпочла его неказистому платью из коричневой шерсти. Затем перешла к обуви и выбрала себе туфли из черной кожи на низком каблуке. Покраснев, она заплатила за пару чулок и подвязок. И наконец, купила расческу и заколки для волос.

— Это все? — спросил Крид.

Джесси утвердительно кивнула. Она порадовалась, что нижнее белье и панталоны еще не совсем износились, так как вряд ли отважилась бы на покупку новых в присутствии Крида и кучки неряшливых шахтеров, с таким интересом наблюдающих за ней.

Она постояла рядом, пока Крид выбирал черные брюки из саржи, темно-зеленую шерстяную рубашку и черную шляпу. К ее удивлению, он решил остаться в мокасинах, зато приобрел подержанный кольт военного образца с кобурой.

Крид расплатился за покупки, подхватил их одной рукой и направился к двери.

Когда они оказались в гостинице, уже стемнело. — Тебе придется назваться моей женой, — обратился Крид к Джесси, когда они пересекали холл. — У нас не хватит денег оплатить две комнаты.

Джесси кивнула. Вопреки надеждам Крида, она не скрывала своей радости, что сможет разделить с ним комнату.

Портье смерил Мэддигана долгим оценивающим взглядом. Он явно не испытывал ни малейшего восторга по поводу того, что под крышей его заведения остановится полукровка.

Но Крид посмотрел в ответ настолько выразительно, что у того не хватило смелости предложить им убраться. Наконец, пожав плечами, портье швырнул в их сторону книгу регистрации, и та, скользнув по поверхности конторки, оказалась прямо перед ними. Заглянув через плечо, Джесси увидела, что Крид зарегистрировал их как мистера и миссис Монро из Шеридана, штат Монтана.

— Нам нужна горячая вода, — сказал Крид.

— Для двоих немного найдется.

— Отлично. Пришлите ее прямо сейчас, хорошо?

— Да, мистер Монро, — ответил клерк. Он протянул Криду два ключа и демонстративно захлопнул книгу регистрации постояльцев.

Джесси проследовала за Кридом наверх по узкой лестнице, а затем по темному холлу в их номер.

Войдя внутрь, Крид бросил пакеты на кровать и, подойдя к окну, внимательно посмотрел на улицу. Когда под окнами прогрохотал забрызганный грязью дилижанс, он подумал, что идея снять комнату на двоих с Джесси чертовски неудачна. К тому же комната оказалась совсем небольшой, кровать узкой, а Джесси, похоже, переполнена желанием…

Он услышал хруст бумаги: она начала разворачивать пакеты.

— Скоро принесут горячую воду, — заметил Крид, поворачиваясь и отходя от окна. — Я пока спущусь вниз, чтобы не стеснять тебя. — Он проверил, заряжен ли кольт, и пристегнул его. — Не выходи из комнаты до моего возвращения.

— А ты вернешься?

— Да. — Он задержал взгляд на ее лице и вышел

Крид направился в единственный в городе бар. Взяв стакан виски, он задумался, уставившись в янтарно-чистую жидкость. До этого он успел сходить в билетную кассу железнодорожной компании «Юнион пасифик» и купить два билета второго класса до Сакраменто. Покупая билеты, Крид обрадовался, увидев, что они оказались дешевле, чем он предполагал, но его разочаровало известие о том, что поезд отправляется только во вторник утром. А это означало, что им придется провести вместе с Джесси в одной комнате две ночи.

Две ночи в одной комнате! От одной этой мысли его кидало в холодный пот. В тот день у реки она сделала открытие, которое рано или поздно делает любая женщина. Теперь Джесси знала, что ее сексуальная привлекательность — это сильное оружие, она, как считал Крид, захочет испробовать его на ком-нибудь, скорее всего — на нем.

Джесси сидела у окна, не отрывая взгляда от улицы и удивлялась, что могло так задержать Крида. Он ушел час тому назад. За это время она успела принять ванну, вымыть и высушить волосы. И сейчас, переодевшись в новое платье, с нетерпением ждала его возвращения.

Когда прошло еще тридцать минут, Джесси подумала, придет ли он вообще когда-нибудь. Она знала: он сожалел, что взял ее с собой. Он думал, что слишком стар для нее и что ему нечего ей предложить — ни будущего, ни надежды. Он сбежал из тюрьмы, и за его голову назначили награду. Но это не имеет никакого значения. Как он этого не понимает!

Ну почему он не может смириться с тем, что им хорошо вместе, что он нуждается в ней так же сильно, как и она в нем?

Он чего-то не договаривает, умалчивает о чем-то из своего прошлого… Но о чем? Он сказал, что убил много людей. Может, об этом? Она знала, он способен на насилие, способен отнять жизнь другого человека, но не могла себе представить Крида убивающим только ради убийства.

Она оглянулась, услышав звук поворачиваемого ключа.

— Крид!

Входя в комнату, он кивнул ей, стараясь не показывать, какой прекрасной она была, сидя у окна при свете лампы, мягко освещающей ее волосы и глаза, сияющие от счастья. Она кинулась к нему и сжала в объятиях.

— Я так соскучилась по тебе, — говорила она, словно он отсутствовал не несколько часов, а несколько лет.

Ласковым движением Крид высвободился из ее объятий.

— Почему бы тебе не спуститься вниз в столовую и не перекусить чего-нибудь, пока я принимаю ванну?

— Лучше я подожду тебя здесь, и мы пойдем вместе.

— Я уже поел, — солгал он.

— О?

Ее разочарование отозвалось в нем такой острой болью, словно его поразила стрела индейца племени апачи. Но пусть лучше так. Ему теперь необходимо сохранять между ними хоть какую-то дистанцию.

Повернувшись к ней спиной, он отстегнул ремень с кольтом и, повесив на спинку стула, на котором сидела она, начал было снимать рубашку, но потом все же передумал.

Через несколько минут появились двое коридорных с большими кувшинами горячей воды. После нескольких их посещений ванна наполнилась до краев.

Когда коридорные ушли, Крид взглянул на Джесси, вопросительно приподняв одну бровь.

— Я могла бы остаться и потереть тебе спину, — предложила она, чувствуя, как по щекам разливается краска, выдавая ее деланное спокойствие.

— Я так не думаю. Иди и поешь чего-нибудь, — сказал он, кладя ей в ладонь банкноту. — Ты наверняка, проголодалась.

— Тебе не удастся постоянно меня избегать, — ядовито заметила Джесси. Она уже почти дошла до двери, когда в желудке Крида от голода громко заурчало.

Она медленно повернулась и взглянула на него с молчаливым укором.

— Джесси…

— Желаю вам хорошо помыться, мистер Монро, — сказала она и вышла, прежде чем он успел заметить в ее глазах слезы.

Крид тихо выругался, когда Джесси осторожно закрыла дверь. Ему совсем не нравилось, что Джесси пошла в столовую одна, но ничего не оставалось, как только подчиняться обстоятельствам. Оставшись с ним в комнате, она бы подверглась большим опасностям, чем находясь одна внизу.

Сняв пропахшую потом и дорожной пылью одежда и мокасины, Крид погрузился в ванну, растянулся в ней на всю длину и закрыл глаза. «Что же мне делать, Джесси?» Он лежал в ванне до тех пор, пока вода не остыла, тогда он встал и быстро вымылся. Вытеревшись, натянул на себя рубашку и брюки и, пристегнув кольт, спустился вниз.

С первого взгляда столовая показалась ему пустынной. Но, приглядевшись, он заметил в дальнем углу сидящую за маленьким столиком Джесси. Она улыбалась, а потом он услышал и ее смех, в котором звучали нотки неподдельной радости.

Он подошел поближе и вдруг понял, что за ее столиком сидит кто-то еще.

Когда Крид подошел к ним, Джесси одарила своего собеседника лучезарной улыбкой.

— Джесси.

Она подняла голову и взглянула на Крида так, как будто бы только что заметила его.

— О, мистер Монро! Привет! — И улыбнулась человеку, сидящему напротив: — Джим Филипс — это Крид Монро. Крид— это Джим. Он работает в магазине.

Джим Филипс встал и протянул Криду руку.

— Очень приятно познакомиться, мистер Монро.

Крид ответил на рукопожатие. Джим Филипс оказался высоким, стройным и довольно смазливым молодым человеком, с копной светлых волос и открытым взглядом голубых глаз. Он крепко и дружелюбно пожал руку Крида. Его коричневый городского покроя твидовый костюм свидетельствовал о преуспевании и хорошем вкусе.

Крид невзлюбил его с первого взгляда.

— Не хочешь присоединиться к нам, Крид? — спросила Джесси таким тоном, что стало ясно: ей совсем этого не хочется, а спрашивает она просто из вежливости.

— Спасибо, — ответил Крид. — Пожалуй, я приму ваше приглашение.

Он пододвинул к столику еще один стул и уселся, надев маску безразличия.

Джесси пыталась не обращать на него внимания, но это оказалось для нее невыполнимой задачей. Он сидел молча и не спускал с нее глаз.

— Итак, Джим, вы не расскажете, когда вы сюда приехали? — спросила она с наигранной веселостью

— Всего лишь несколько месяцев назад. А вы надолго в наши края?

— Я не…

— Нет, — ответил Крид, осадив Филипса тяжелым взглядом.

Филипс с недоумением посмотрел на Джесси. Он не понимал, что связывало ее с Кридом.

Смутившись из-за грубой реплики Крида, Джесси беспокойно заерзала на стуле.

Крид продолжал с явной неприязнью в упор разглядывать Филипса. Наконец тот, поняв прозрачный намек, торопливо попрощался.

— Итак, — сказал Крид, — как вы познакомились.

— Он сидел в одиночестве за столиком, и я тоже была одна за своим. — Джесси пожала плечами. — Он спросил моего разрешения пересесть ко мне, и я разрешила. Но разве это тебя касается?

Крид смотрел на нее, удивляясь ревнивой ярости, зародившейся в нем и сметавшей все на своем пути «Я-то думал, что она любит меня… Тогда зачем она нашла другого мужчину? К тому же более молодое и прочно обосновавшегося, с постоянной работой и без всякого сомнения — с безупречной репутацией. Человека, который может дать ей все, чего она хочет».

— Пошла по материнским стопам? — раздраженно спросил Крид, стараясь обидеть ее.

Но стоило ему произнести эти слова, как он сразу же пожалел о сказанном. Слишком поздно. Джесси отшатнулась, как от пощечины. Ее глаза в ужасе широко раскрылись, а затем сузились от гнева.

— Ты же не хочешь меня, — спокойно ответила она. — И дал мне понять это очень ясно. Так о чем же ты беспокоишься?

— Джесси, прости меня.

— Тебя? — Она встала. Глаза ее горели неистовым огнем. Демонстративно повернувшись, она гордой походкой направилась к двери, бросив ему на ходу:

— Скорее всего, мою мать превратил в проститутку такой же, как ты! Спокойной ночи, мистер Монро.

Крид смотрел, как она уходит, и не чувствовал ничего, кроме полного опустошения. Он вскочил.

— Джесси, подожди.

Но она уже исчезла.

Какое-то время он помедлил в надежде, что она идет в себя, и поднялся наверх. Но и в комнате ее не оказалось.

— Филипс, — угрюмо прошептал он.

Крид зашагал по комнате, сжимая кулаки. Неужели она собиралась встретиться с этим мальчишкой? Может, она с ним уже сейчас? Представить Джесси в объятиях другого — это все равно что воткнуть в сердце нож по самую рукоятку.

Где же она?

Казалось, стены комнаты вот-вот обрушатся на него. Схватив шляпу, он вылетел из гостиницы. Ему не составит большого труда разыскать ее в маленьком городке.

Час спустя, устав и отчаявшись от бесплодных поисков, Крид вернулся в гостиницу. Комната без нее казалась громадной и совершенно пустой. Он сел на стул возле окна и уставился в темноту, вспомнив, как совсем недавно на этом самом стуле сидела она и как радостно загорелись ее глаза, когда он вошел.

Он переживал, что бросил ей в лицо такие злые и несправедливые слова. Страдая от угрызений совести, Крид откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Какой же я безмозглый и черствый дурак, — подумал он. — Обеими руками пытаюсь оттолкнуть от себя собственное счастье… И только потому, что внушил себе, будто не достоин ее, будто всегда чувствовал свою ущербность». Но, если даже собственная мать не любила его, разве может он рассчитывать на то, что его полюбит кто-нибудь другой. «Какие объяснения могут оправдать мою жестокость? Никто не давал мне права произносить эти слова. Никто. И вот теперь Джесси оказалась одна в чужом городе, и в этом виноват я…»

И если она сейчас не одна, то в этом все равно виноват только он.

Сгорая от беспокойства и мучаясь чувством вины, Крид вышел из гостиницы и направился в бар, надеясь, что стакан виски поможет ему снять напряжение.

Но и это не помогло. Тогда он заказал у бармена бутылку и направился к столу с твердым намерением напиться так, чтобы забыть обо всем на свете. Он сел и начал пить, уставясь в окно.

Он уже принялся за второй стакан, когда вдруг увидел Джесси. Опустив голову, она медленно брела по другой стороне улицы, и весь ее вид свидетельствовал о том, что она пребывала в полном отчаянии.

«Как же я виноват перед ней…»— Крид понял что проигрывает. Он любил ее. Может быть, это была любовь, с первого взгляда, с того самого момента, когда он увидел ее впервые в пыльном проулке в Гаррисоне.

Схватив шляпу, он выбежал из бара и устремился вслед за ней.

— Джесси, подожди.

Он знал, что она слышит, но нарочно не останавливается и даже не поворачивается в его сторону. Она продолжала идти вперед.

— Джесси! — Он схватил ее за руку, пытаясь остановить. — Джесси, пожалуйста, выслушай меня.

— Оставь меня в покое.

— Джесси, я виноват. Пожалуйста, прости меня. Я совсем не имел в виду то, что сказал. Клянусь тебе!

— Я не верю тебе.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Прости меня, Джесси. Понимаю, что не заслуживаю прощения, но могу объяснить свои слова только… ревностью.

— Ревностью? Ты ревнуешь?

Крид кивнул:

— Просто позеленел от нее. Взглянув на Филипса, я понял, что это как раз то, что тебе нужно, а я таким никогда не стану.

Губы ее искривились.

— И ты приревновал меня? К кому, к Джиму Филипсу?

— Ну да.

Не сдержавшись, она громко расхохоталась. Сама идея, что Крид мог приревновать ее к Джиму Филипсу, показалась ей нелепой.

— Ты не объяснишь мне, что в этом смешного? — спросил Крид.

— Ты. Ты смешон. Ох, Крид, — сказала она, взяв его за руку. — Неужели ты не понимаешь, что ревновать к Джиму Филиппсу— это все равно что льву ревновать к котенку.

— Женщины— это котята, — раздраженно возразил Крид.

— Я— львица, — сказала Джесси, просовывая свою руку ему под локоть.

— Ты меня прощаешь?

Она склонила голову и с озорным выражением в глазах произнесла:

— Возможно.

— Возможно?

— Почему ты приревновал меня, Крид?

— А как ты думаешь?

— Я не знаю. Скажи мне об этом сам.

— Я люблю тебя, Джесси, вот почему. Люблю. Ты ведь это хотела услышать?

— О да. — Она на мгновение закрыла глаза, думая о том, что он никогда не узнает, как долго она тосковала по этим словам.

— Я люблю тебя. — Он обнял ее и ласково погладил по спине. — Я люблю тебя. — И он начал осыпать поцелуями ее лицо, щеки, брови.

Она смотрела в его глаза — глаза, переполненные нежностью.

— А ты часто будешь говорить мне эти слова, а то я боюсь их забыть?

— Каждый день, — обещал он.

— Ну что ж, тогда я прощаю тебя.

Взявшись за руки, они пошли к гостинице. Крид отпер дверь, зажег лампу и посмотрел на кровать, которая, казалось, вдруг заполнила собой всю комнату. Он чувствовал, что Джесси стоит рядом. Медленно он повернулся и посмотрел ей в лицо

— Если ты перестанешь смотреть на меня так, то я буду спать на полу, — сказал он охрипшим голосом.

— А если нет?

— Тогда я стану любить тебя всю ночь, пока не взойдет солнце.

— Правда? — Она шагнула к нему, вспоминая, сколько раз он уже начинал любить ее и в последний момент отступал. — Правда?

Она подходила к нему все ближе и ближе и наконец приподнявшись на цыпочки, обняла за шею и поцеловала.

— Возьми меня, Крид, — прошептала она, и он почувствовал ее горячее, опьяняющее дыхание. — Возьми меня и люби до восхода солнца.

— Джесси…

— Ты еще не передумал?

— Мне только не хочется, чтобы ты потом пожалела.

— Я не пожалею, — прошептала она, — обещаю.

— Недавно я просил тебя стать моей женой, ты помнишь?

Джесси кивнула.

— В этом городе наверняка кто-нибудь сможет обвенчать нас. — Он ласково дотронулся пальцами до ее щеки. — Я не смогу ждать больше ни одного дня.

— Я тоже не смогу.

— Ты уверена?

Она собиралась сказать: «Да, конечно, я уверена», — но потом вспомнила о своей матери, и о Розе, и обо всех мужчинах, с которыми они находились в определенных отношениях. Она стыдилась матери и сестры, особенно после того, как стала достаточно взрослой, чтобы понимать, чем они занимались и чем зарабатывали на жизнь. Если сейчас она позволит Криду взять ее, то станет ничуть не лучше чем все женщины в ее семье.

Она взглянула на Крида, желая его так, как ничего другого в своей жизни, но понимая, что самое правильное решение сейчас — это подождать. Она сказала ему об этом.

— Хорошо, Джесси. Но не больше одного дня.

Джесси взглянула на него, боясь, что он может подумать, будто она дразнит его, и разозлится.

— Прости меня.

— Ни за что. — Он приподнял ее за подбородок я поцеловал в самый кончик носа. А затем решительным движением отстранил от себя. — Я сказал, что могу подождать, и я подожду. Самое лучшее для нас сейчас, если ты нырнешь в постель.

— Я люблю тебя, Крид.

Он ласково погладил ее по щеке.

— И я люблю тебя. — «Забавно, как легко я произношу теперь эти слова», — подумал он. — И завтра ты убедишься в том, как сильно я люблю тебя. Но пока, как мне кажется, тебе надо немного поспать.

— Хорошо. — Она нахмурилась, как только он взялся за шляпу. — Ты куда?

— Спущусь вниз на несколько минут.

Джесси закусила нижнюю губу.

— А ты идешь не в…

Крид покачал головой.

— Нет, Джесси, — улыбнулся он. — Отныне и навсегда ты единственная женщина в моей жизни. Ее залила волна облегчения

— Не задерживайся.

— Ни в коем случае. Спокойной ночи, Джесси.

— Спокойной ночи, Крид.

Он подмигнул и, выйдя из комнаты, решительно направился вниз.

Через час он приобрел все необходимое.

Легкий вздох удовольствия вырвался у Джесси, когда утром она почувствовала прикосновение его мозолистой руки к своей щеке.

— Просыпайся, Джесмин Александриа Макклауд. Сегодня ты выходишь замуж.

— Замуж?! — Глаза ее распахнулись, и взгляд буквально столкнулся со смеющимся взглядом Крида — Если ты не передумала… — прошептал он, нежными поцелуями осыпая ее лицо.

— Я? Нет.

— Хорошо. Прими горячую ванну, твой подвенечный наряд прибудет через несколько минут.

— Наряд? Ты купил для меня свадебное платье?

Крид пожал плечами, как будто это само собой разумелось.

— Надеюсь, оно тебе подойдет, — пробормотал он. — А теперь, поторапливайся. Я иду бриться. Вернусь через тридцать минут.

Он поцеловал ее глубоким, обещающим поцелуем и вышел.

Через минуту раздался стук в дверь. Джесси открыла и увидела женщину, такого же роста и размера, как она сама.

— Да?

— Мисс Макклауд?

— Да.

— Это для вас. — И женщина протянула ей большую коробку. — Примите поздравления по случаю предстоящего бракосочетания, — сказала она. — Надеюсь, вы будете счастливы.

— Спасибо, — ответила Джесси. Закрыв дверь, она положила коробку на кровать и подняла крышку. Внутри, упакованное в тонкую оберточную бумагу, лежало свадебное платье из кружев цвета слоновой кости.

С замиранием сердца Джесси вынула его из коробки и принялась рассматривать. Ничего подобного в своей жизни она никогда не видела: длинное, с маленьким турнюром, высоким стоячим воротничком и длинными рукавами.

— О, Крид, — прошептала она, глядя на себя в зеркало, висящее над комодом. — И где только тебе удалось отыскать такую красоту?

Минут через тридцать раздался стук в дверь.

— Ты готова? — спросил Крид.

— Да, — откликнулась она и открыла дверь. Джесси была прелестна в пене из кружев, карие глаза лучились необыкновенным светом, она счастливо улыбалась.

— Джесси… ты— красавица.

— Правда?

Он кивнул, не в состоянии проронить ни слова, от волнения и восхищения у него в горле стоял комок. За всю жизнь он не видел ничего более прекрасного.

— Ты тоже выглядишь очень красивым, — прошептала она. И это было правдой. Свежевыбритый, одетый в черный костюм, накрахмаленную белую рубашку, черный шелковый галстук и черные туфли, он показался ей прекрасным принцем из ее снов и ни один из тех мужчин, кого ей приходилось видеть в своей жизни, не мог с ним сравниться.

— Ты готова? — спросил Крид.

Джесси кивнула, и Крид, взяв ее за руку, повел вниз.

Когда они туда вошли, у Джесси перехватило дыхание. Столовая была украшена зелеными ветвями и полевыми цветами. Священник ожидал их в каре из сосновых веток. Позади него стояли гостиничный клерк и пожилая женщина. Джесси узнала женщину, принесшую ей свадебное платье. В руках та держала букет из желтых и белых маргариток, который протянула Джесси.

— Счастья тебе, дорогая, — тихо сказала она.

Джесси кивнула, и ее глаза наполнились слезами. Они женятся в такой глуши, и Крид тем не менее разыскал для нее и платье, и цветы.

Священник объявил их мужем и женой, и слова эти прозвучали просто, но показались Джесси самыми прекрасными из всех, когда-либо слышанных ею. Она не придавала значения тому, что венчались они не под настоящим именем Крида. Ее это не волновало. Она выходила замуж за человека, а не за имя. Она горячо произнесла слова клятвы и, когда он поцеловал ее, поняла, что это навсегда.

Служащий гостиницы и его мать поздравили их; священник благожелательно улыбнулся, протянул им свидетельство о браке и удалился.

Подхватив Джесси на руки, Крид понес ее в комнату. Захлопнув за собой дверь ногой, он, прежде чем поставить Джесси на пол, поцеловал ее крепко и продолжительно.

Джесси внимательно посмотрела на Крида. Теперь он ей муж — в горе и радости, в здоровье и болезни отныне и во веки веков. Ее захлестнула волна эмоций — нетерпение, надежда, предвкушение, желание. Когда Крид посмотрел на нее, ей показалось, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди.

— Джесси, прости, мне не удалось купить кольцо. Я искал, но…

— Это не так уж и важно.

— Я постараюсь стать тебе хорошим мужем, и сделаю все, чтобы ты чувствовала себя счастливой. — Он взял ее за руку, которая казалась такой маленькой тонкой и нежной. — Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о сегодняшнем дне.

— Никогда.

Она заметила в его глазах сомнение, что делало ее любовь к нему еще сильнее, и прижалась к его губам. И сразу исчезли все сомнения. Его жадные губы требовательно припали к ней. Дрожащими от нетерпения руками он принялся расстегивать бесконечную череду маленьких пуговичек ее платья, пока она не предстала перед ним обнаженной во всей своей красе. Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Под его страстными огненными поцелуями и нежными ласковыми руками, скользящими по ее телу, Джесси отбросила последние остатки сдержанности и застенчивости и принялась раздевать Крида с еще большим нетерпением, чем он ее. Она задрожала от восторга, когда неожиданно коснулась его горячего мускулистого напряженного тела, и откровенно залюбовалась им, испытывая благоговение перед мужской красотой. Он показался ей ожившей статуей, отлитой из бронзы. Ровную, темную кожу на его спине не портили даже следы от старых ран. Она обнаружила маленький, сморщенный рубец на левом бедре и еще один на правом плече. Слегка покачав головой, она провела пальцами по неровному шраму на левой щеке.

— Неплохие украшения, да? — прошептал Крид, уткнувшись носом в ее шею.

— А чем это? — спросила она, касаясь рукой шрама на его бедре.

— Пулей.

Она положила руку на плечо:

— А этот?

— От ножа.

— А этот?

— Томагавк.

Она прикасалась губами к каждому шраму, страстно желая, чтобы от ее прикосновений исчезли все рубцы на его теле.

— О, Джесси — воскликнул он, и их губы слились в поцелуе.

И здесь, на этой маленькой, узкой кровати, Крид и Джесси наконец познали друг друга. Крид ласкал ее так нежно и бережно, как только мог это делать мужчина по отношению к любимой женщине. Их любовные ласки периодически перемежались стонами и криками восторга, и Крид надеялся, что она слышит слова, застрявшие у него в горле: он любит ее и она нужна ему больше жизни.

Позже, положив голову ему на плечо, Джесси, испытывая удивительное чувство удовлетворения, окончательно осознала, что Крид Мэддиган— тот, кого она ждала всю свою жизнь, — теперь ее муж и находится в полной ее власти.