Дары силы

Глава 17

Лагерь Антона располагался в заросшем лесом овражке. Здесь природа использовала любую щелку, куда могли забиться семена растений, по этому промоина не была глубокой. Ее края были плотно оплетены корнями, а на дне росли деревья, которым удалось вымахать в этих условиях метров до пяти шести, не выходя вершинами за общий верхний уровень леса. Глядя на то, что местные называли оврагом, Федор невольно усмехнулся, вспоминая многокилометровые меловые овраги Курской области, где еще в студенчестве оказался на картошке.

Лагерь был невелик, с Антоном оказались тролькары, которые, увидев Федора, подняли ликующий шум. Иного названия, тому как они начали себя вести, было сложно придумать. Они хлопали по плечам пришедших, обнимали их, обхватывая за плечи и касаясь лбом лба соседа. Но радостная эйфория была прервана Антоном, который отдал несколько приказов присутствующему здесь Рантеру. Увидав Федора, ястрег сначала сиганул, чуть не до верхушек деревьев, а потом так боднул его лбом, при объятиях, что у Федора искры из глаз посыпались.

Тем не менее, приказ он понял, и в свою очередь, стал быстро действовать. В лагере, оказалось было около десятка женщин, которые тут же стали готовить пищу и ухаживать за раненными. Женщины из отряда Федора, без всяких указаний разбились на группы и стали помогать тем или другим, в зависимости от своих познаний.

После прихода новичков, из лагеря сразу ушла группа воинов, целью которых стало запутать погоню, изменив или переориентировав следы, и нейтрализовав собак. В представлении Федора, это можно было сделать с помощью нюхательного табака, или специальных составов. Но Антон заверил его, что местные следопыты хорошо знают этот лес, и справятся на отлично, не впервой.

Примерно через два часа, когда раненных уже перевязали и беглецов покормили, спутники Федора собрались на военный совет. Федор смог сам отдохнуть, и поговорить с Антоном и Рантером спокойно.

Оказалось, что Антоша был более проницательным чем Федор. После того, как он месяц не видел никого из друзей, за ним пришли. Пришел не новый магистр, видимо счел ниже собственного достоинства, что они сделали со старым Антон не знал, но, когда за ним пришли, магистр уже был другой. Антоша их уже ждал, видимо что-то женское в нем оставалась, интуиция, например. Он просто скрутил, используя магию, обоих своих, так называемых, конвоиров, одного запер в шкаф, а другого собрался спрашивать. Спрашивать не вышло, не умел он людей пытать, но добился своего иначе. Поскольку с воображением у них тут туго, а Антоша видал телевизор, то второго он усыпил, а старшему, что сидел в шкафу показал такое... И тот выложил ему следующее.

На протяжении последних семи поколений, в Роолинке дважды появлялись Готлинги, что с ними произошло Федор уже знал. Не знал он другого. Готлинги по крови, великие князья Двенадцатиградия, они этот союз и создали. В настоящий момент, это богатейшее торговое государство, на которое точат зубы, практически все правители юга, прежде всего, конечно, орден Арея. Кроме того, он, то есть Федор, в смысле по старшинству, великий магистр Северной Стеоны.

В настоящее время, там видимо зреет заговор, с целью превратить Двенацдатиградие, либо в вотчину ордена, либо разбить его на двенадцать частей, и поделить, между князьями и королевствами. Учитывая, что нынешние истинные Готлинги, мягко говоря, родственники, один стар, магистр Анжей, а другой мал, Великий князь Рует. То приход новых сильных властителей, истинных Готлингов, попросту никому не нужен. Ни кому сейчас не нужны ни новые люди ни идеи, ни глобальные изменения, в общем политическая ситуация напрочь не революционная.

Отсюда простой вывод, пришедших Готлингов надо убрать, и заинтересованы в этом почти все. Не желающие терять власть бояре Двенадцатиградия, орден и королевства. В общем, их просто поместили в Южную цитадель, а затем должны были объявить лжецами.

-- И аккуратно сжечь, - закончил идею Федор, - и не только их, а всех кто знал об их существовании. Гениально. Но Ворон то, что ничего не знал?

-- Выходит не знал, знал бы не сидел в клетке.

-- Ну, ты мне дальше-то расскажи, - насел на Антона Федор.

-- А дальше матом, - сказал тот. Вышел ночью из комнаты, спустился до подвала, мечей правда не нашел. Но все таки физкультурный институт за плечами, да и не без магии, куда тут без нее, в общем, стражника положил, нашел ястов. Их эти обалдуи в одну комнату всех согнали и по клеткам рассадили. Правда, комната с квадзияровой дверью, в общем повозился.

Дальше гарпии поднялись на башню, свернули шею охране, про тебя сказали, что ты в башне, ну и рванули из города, воздушным путем, так сказать.

-- А Ворона с Сунильдой почему бросили, - только и спросил Федор.

-- Мы их не нашли, они где-то за квадзияром были, - сказал Антоша, явно сдерживая слезы.

Федор вспомнил, что сам нашел Ворона, только по тому, что стал в энергетической ипостаси, искать квадзияровые клети, уж больно далеко была та клеть.

-- Ладно, не переживай, тут они, пытали их правда здорово, но живы, мечи вызвали, кстати, че вы тут так орали?

-- Да я меч каждые два часа с момента побега призывал, а тут звон услышал, раз и вот он, ясты как увидали.

-- Ясно, и сколько у тебя людей Славич?

-- Было тридцать два человека и пять ястов.

-- Откуда столько?

-- Да нарвались тут на местных разбойников, ограбить они, вишь, мирных путников хотели. Потупил взгляд Антон. Ну, Рантер им подробно, с демонстрацией актов насилия, объяснил, кто есть кто. А потом беглые прибились, тут если по лесу пошуровать как следует, армию собрать можно.

-- И у меня пятьдесят семь, и того, - Федор задумался -- восемьдесят девять и пять, девяносто три, ни еды, ни коней, ни оружия, одежда на многих лохмотья. Да лощинка спасает от ветра, но ночью как понимаю, будет несколько прохладней. Что делать будем, родич?

-- Думать будем, пока мы близко от школы, энергии до хрена -- ответил Антон, многое можно колдовством создать. А пока разведем костры, да шкур тут скопилось изрядно, не обработанных правда, охотой мои разбойнички питались.

-- Засекут, - задумчиво ответил Федор -- как пить дать, колдовство засекут.

-- А мы как Вьетконговские зенитчики, пошумел и ходу, предложил Антон.

-- От чести князя не сильно убудет и купцов на Южном тракте пощипать -- скорчив задумчивую рожу, первый раз за всю беседу, высказался Рантер.

По мощенному Южному тракту, медленно двигалась воинская колонна. Южная цитадель, уже неделю стояла с закрытыми воротами. Она была не в осаде, но полсотни сбежавших с костра, так их теперь называли, были где-то рядом. Не снять им медный обруч, а с ним далеко не убежишь, вот подойдут еще королевские войска и прочешут все окрест, не впервой. Уже несколько раз стражи стен засекали колдовство в лесах и полях вокруг города. Туда сразу отправлялась сотня мечей, больше городская стража пока дать не могла. После огненного вала, который устроили колдуны из пятидесяти, многие вои ушли со службы. Как не кричал, и чем не грозился магистр, все больше людей в Южной Стеоне, начинали верить, что пришел истинный Готлинг.

Поскольку в цитадели верховых лошадей почти не было, не считая трех десятков в самой школе и купеческих караванных тяжеловозов, то продвигалась погоня медленно, и результат пока был нулевым.

Ну, ничего, - рассуждал магистр, да и не он один, - сейчас стянут войска, поймают.

Войска, для ускорения решения вопроса, прислал своему светлому племяннику король Азеф Грустный, точнее Иротон Пара, на племяннице которого был женат нынешний магистр. Самого короля, в виду его болезненного состояния. В мелочи решили не посвящать. Первой шла полуала легкой кавалерии, под командование батора Ургана Раска. Колонна из трех сотен пехотинцев отставала на два дня.

Сам высокородный батор ехал впереди колонны, не утруждая себя заботами о плетущейся сзади полуале. Скорость передвижения была серьезно замедленна движением шести огромных возов, на которых везли фураж, и переданные с оказией подарки.

Фураж был необходим, поскольку в начале весны, корм для лошадей дорожал даже в Будкаре, не говоря уж о Вольных Майоратах. А в Южной цитадели и подавно, по причине отсутствия такового вообще.

По этой же причине батор Раск горевал не сильно, он знал, что уедет из цитадели, как только начнет заканчиваться корм для лошадей. В отличии от людей, накормить лошадь с помощью заместительной магии невозможно, животное не обманешь. А торговые связи прерваны, по причине страха купцов за свои товары.

Полсотни оголодавших разбойников возле города, это вам не шутки. Из-за этого, нельзя снимать доспех, или же перейти лес, прибавив, хода и оставив возы догонять алу, указав всадникам взять корма для лошадей дня на три, а вдруг... Конечно сам Раск был готов рискнуть, но получил строжайший приказ, по этому колонна плелась через лес ветров, примыкающий к цитадели с севера, со скоростью тяжело груженного воза. Пехота в условиях дорожной распутицы двигалась еще медленнее, мощеная камнем дорога, начиналась только возле леса.

Внимание батра привлекли два мужика, тащившие по дороге навстречу алле, два огромных, для местных лесов бревна. Судя по всему, пользуясь отсутствием охраны, совершили браконьерскую порубку, в лесах цитадели. Ладно, захватим и этих, такое дерево в цитадели стоит дорого, а получить благодарность магистра будет не лишним. Разомнемся, решил он, одного на пику насажу, а другого живьем магистру доставим. Батор снял с плеча пику и заерзал в седле, усаживаясь поудобнее и готовясь сорваться в галоп для нанесения удара.

Светлому батору не приходило в голову, что вот уже несколько часов, из леса, за ним следят внимательные глаза.

Наконец Раск пустил коня вскачь, выставил пику и привлекая внимание испустил боевой кличь. Вместо того, чтобы бросится бежать, крестьяне развернулись к нему лицом, и перед нападавшим возникли тролькар и готовый к бою горанлин, вооруженный вместо топора трехметровой лесиной.

Батор не испугался вообще, это часто встречалось в столице, порождение магии замещения. Такой тролькар, созданный с помощью простенького амулета, страшен на вид. Но, качества бойца такое преобразование не меняло. Амулеты были в ходу давно, когда в отряде из десяти человек, мог оказаться настоящий тролькар или горанлин, тогда имело смысл иметь еще несколько фальшивых. В настоящее время, когда преобразованных ястов никто не видел уже больше ста лет, это была детская игрушка, в общем, конфетка из дерьма. Он даже не потрудился закрыть забрало, и собственно ни кто и не понял что происходит, пока тролькар не увернулся от пики и не нанес ответного удара, закованным в хитиновую броню кулаком.

Вся колонна воинов застыла и на какое-то мгновение замерла, увидев бесславную и глупую гибель командира. И в этот миг, на колонну, из леса, обрушился град стрел, разом выбив треть воинов. Заржали кони, всадники начали падать на землю, со стороны возов раздался дикий хрипящий, лошадиный, даже не крик, а вой. Так отреагировали кони, на появление в хвосте колонны двух гарпий. Два воза, рванув в разные стороны, перегородили отход назад. Всадники развернули строй и выставив пики попытались атаковать стоящих на дороге тролькара и горанлина. Но обезумевшие лошади, которые не воспринимали заменительной магии, смешали строй и не пошли на закованных в броню чудовищ. Животные, ища спасения, бросились в рассыпную. Из леса, им на встречу выскочили бойцы, вооруженные короткими баграми, предназначенными скорей для стаскивания всадника с коня, чем для ведения честного боя. Из нападавших только некоторые имели оружие тем более мечи. Но это не уменьшало ужасной силы удара, четыре меча были колдовскими. Пятый меч, Ворон, еще не оправился от ран, пытали его серьезно..

Около десятка всадников, справившись с животными, все-таки домчались до ястрегов. Но они расступились, словно пропуская атакующий строй, а затем начали с боков выбивать всадников из седел, орудуя огромными лесинами, которые держали в руках. Удачно проскочившие это избиение, и еще державшиеся в седле, тоже не смогли скрыться. На полном скаку они налетали на натянутую поперек дороги, на уровне груди всадника, веревку.

Схватка сместилась с дороги к лесу и превратилась в пыльное облако, в котором двигались кони и люди. Лязг мечей, треск ломаемых копей и крики людей перекрывали все остальные звуки. Никто из сражающихся не заметил момент, когда над полем снова, появились гарпии. Они обрушились на воинов короля, издавая гортанные вопли, сбрасывая с седел, и окончательно сводя с ума лошадей.

Еще через пять минут все было кончено. Полуалла перестала существовать, сто двенадцать человек лежали на дороге, счет сошелся. А победителям достались одежда, оружие, обоз, и самое главное, около полусотни, не успевших сбежать лошадей, с красными от ужаса глазами.

Осмотрев поле боя, Антон послал людей и гарпий ловить разбежавшихся животных, чем больше тем лучше. Не сможете поймать, убейте, наставлял он, отряд должен пропасть бесследно. Убрать все,- это остальным - чтобы к вечеру все было так, словно тут ничего не было.

Поздним вечером следующего дня, Антон, Федор, Секчь, Сунильда и Ворон седели у костра в углу овражка, перед армейским котлом с кашей. Они черпали вино из другого котла, среди подарков нашлось два бочонка, и решали, что делать дальше. Люди в лагере уже утихли, за исключением часовых, Федор ввел ночные дежурства, как только прибыл в лагерь и принял командование. Антон докладывал:

-- По результатам, погибших двенадцать, раненных шестеро, коней восемьдесят семь, ячменя четыре воза. В строю семьдесят шесть человек, мечи теперь есть у всех, включая женщин, кое у кого даже доспех, правда кожанный. Жлоб этот Азеф Грустный. Луков тридцать два, боевые трофейные, наши охотничьи, сорок, стрел не посчитал но много. Люди накормленны, трех коней, что в бою порубили, ясты принесли, мясо есть. Да, я приказал вина по стакану каждому, нервы успокоить. Одного пленного взяли, таки, попытали малость. Он говорит, через пару дней, тут три сотни пехоты пройдут. Туго дело.

-- На дороге убрались, - спросил Федор.

-- Вычистили все под чистую, одежду постирали, тут в походе полевой формы нет, только парадка, а остальное все гражданское. Я же говорю - жлоб этот Азеф Грустный. Знал бы после того как грохнули этого дурака, их командира, предложил бы сдаться.

-- Трупы куда дели -- настаивал Федор.

-- Да закопали всех, их отдельно наших отдельно, правда говорят, что неупокоенные теперь в лесу шалить будут, но простите ребята, попов нет.

-- Главное земле предали, - заметила Сунильда, - в земле не пошалишь.

-- Тащи пленного.

-- Да помер, и так раненный был, а тут, узнали его, в общем из классовой ненависти и....

-- Дураки, где ты Антоша такого цинизма набрался, так спокойно говоришь, человека убили.

-- А ты послушай, что крестьяне про дела магов из цитадели рассказывают, да посмотри, что бывает с теми, кого в лесу изловили. Тут дерево дорогое. Просто царство света, так бы взял и перевешал всех адептов, за ноги, чтоб было время о богах вспомнить, а то погрязли в делах мирских, кровавых.

-- Ладно, возы где?

-- Мы откатили их по дороге на версту, там в лесу сделали схорон, не найдут, лошадей свели с дороги в другом месте. Сегодня уже следов нет, наши проверяли.

-- Выпьем -- подытожил отчет Федор.

Все приложились к чаркам, вино оказалось терпким и крепким, напоминая вкусом хороший португальский портвейн, в этом мире Федор уже такое пробовал.

-- Слышь Ворон, а что это они так много народу сразу на костер повели? - спросил он.

-- А у кого твой знак на плече нашли, тех и повели.

-- Так они мне присяги не давали.

-- Но в душе они твои люди, не всегда нужна личная присяга.

-- Вот оно как, значит, понятия агентурная разведка у вас нет, хорошо. А теперь други, вернемся к основному вопросу нашего времени -- напомнил он -- что делать дальше?

-- А дальше, сматываться надо, здесь нас пришибут, - высказал общее мнение Неугода.

-- А куда?

-- К вольным шлемам, они многим Готлингам обязаны, ваш родственник, Олег, в свое время к ним сбежал. Он и создал град Воличь, и тридцать лет княжил там. В общем Воличи не продадут Славича.

-- А меня куда? - спросил Антон.

-- Куда, с нами, - не понял Федор.

-- Ну тебе хорошо, ты обруч снял, а у меня медь на башке, я и тут чувствую жмет, а верст через сорок, так и череп треснет.

Федор недоуменно уставился на него, так вот оно как, потому Стеона и ждет подмоги, что окольцованы Готлинги, сами уйти не могут. Федор молча выпил еще стакан вина и резко спросил:

-- Ворон, как снять эту дрянь?

-- Ну, протянул тот, для этого есть специальный ритуал, который должен провести истинный обладатель серебряного обруча.

-- Ну ты ритуал знаешь?

-- Да но обруч у меня не истинный.

-- Что значит истинный?

-- Ну, вот с тебя обруч магистр снял, или Артей?

-- Ты объясни, что значит истинный, а потом я тебе все расскажу.

-- Ну, истинный, это тот, который серебряным сделала сила, а простой, это тот который сделал серебряным другой маг, но обладающий истинным. Ну конечно истинный маг, может просто снять медный обруч, так делают когда изгоняют из школы, вот как тебя например.

Федор молча встал, подошел к лежащему рядом балахону, в который его вырядили, перед помещением на костер. После боя он переоделся в трофейное, скинул эту робу и замаскировал ей обруч. До того, когда еще ходил в балахоне, то носил его в капюшоне, чтоб не пугать людей. Теперь настало время испугать, он развернул знак колдуна, и протягивая его Ворону спросил:

-- На глянь, не подделка?

-- Ты решил на мне испытать, - хмуро спросил тот, внимательно разглядывая обруч, - этого нужно было ожидать, сила тебя любит, маг равновесия.

-- Какой маг?

-- Сине-красный камень, на обруче из белого золота, - забубнил заученный урок Ворон -- означает, если дан силой, что маг сей, не темен и не бел, но силен зело. Знак сей, за время существования школ носили только Артрос Стеон и Раер Белый. Ну, теперь и Федор Готлинг, барон Шон Терг, Князь Славичь и прочая, прочая, прочая, если это не глупая шутка.

-- Брать из рук не бери, но пальцем коснись -- приказал Федор.

Ворон осторожно поднес палец к металлу, он даже не успел коснуться его, как металл засветился, а камень угрожающе загудел.

-- Настоящий -- выдохнул Ворон, - уважаемые баторы, куда завтра идем в Воличь, Дымин может прямо в Велегард или в Будкар, теперь я ничего не боюсь, - и захохотал. Остальные, кроме Антона, вскочили на ноги и остались стоять у костра, боясь пошевельнуться.

-- У него поехала крыша, - осведомился Федор, уже наблюдавший, примерно подобную реакцию окружающих.

-- Мы теперь не часть, мы теперь живая легенда, можешь делать все, что хочешь Славичь, а мы уже легенда. - Медленно проговорила Сунильда.

-- Вы мне скажете, как избавить Антошу от этой железки, или нет! - начал заводиться Федор.

-- Просто возьми да сними, - ответил Ворон.

-- Или сделай серебряной, - добавила Сунильда.

Поманив Антона пальцем, Федор прикоснулся к обручу на его голове, и получил нечто, похожее на ощутимый удар тока. При этом Антоша просто отлетел от него, и впечатался спиной в стену оврага. Обруч на его голове остался медным, но сам он, видимо, потерял сознание от удара о стену .

-- Ты свой обруч одень магистр, - посоветовал Ворон.

Не обратив внимания, на новое обращение, Федор встал, надел обруч, положив руку на макушку бесчувственного Антона, и направил силу в его обруч.

Медный обруч, на голове Антона, вспыхнул голубым свечением, легкие блики поползли по всему его телу так, словно парня пронизал электрический разряд. Он скорчился, словно это и был разряд тока. Федор уже убрал руку, с головы бьющегося в конвульсиях мальчишки, но обруч словно пожирал Антона изнутри, словно выпивая из него жизнь, даже внешне мальчик стал меняться. Лицо вытянулось, приобретая более острые черты, и не только, изменения происходили со всем телом, он словно за секунду стал на пол головы выше. На все ушло от силы десять секунд, во время которых окружающие замерев, с ужасом наблюдал за происходящим, но Федору они показались вечностью. Но вот тело дернулось и замерло, словно из него ушла жизнь.

Прапорщик бросился к Антоше, заметив только, что из подогнанных по росту брюк он вырос в длину и в ширину, и начал судорожно расстегивать голубой дуплет, который Антон носил, последние несколько месяцев. Расстегнул, полотняную рубаху вверх, б...

Федор встал, и начал рассматривать лежащего перед ним человека. Из под задранной в второпях рубахи, торчали две обольстительные тугие груди, с большими черными сосками. Перед ними лежала симпатичная молодая женщина, с длинными волосами и обручем из белого металла на голове, с таким же как у него камнем, но подвешенным на цепочке. Первой нарушила тишину и пришла в себя Сунильда, она сказала:

- А ну-ка, вои и маги, чего уставились, отвернулись быстро, девки голой не видали, - и присела перед девушкой, опуская вниз полотняную рубаху.