Давай начнем все сначала

Глава 9. Петр

Я смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж и слушал мерное постукивание колес поезда. Специально выкупил купе, чтобы нам с Аленой не мешали. Она будоражила меня и разыгрывала воображение, но здесь неуместно заниматься любовью. Командировки были частью бизнеса, и я воспринимал их обыденно, но с тех пор, как появилась Алена, они стали приносить еще и удовольствие. Моя личная помощница никогда не подводила, и я был в ней уверен, как в себе, и одинокие вечера после переговоров с итальянскими партнерами скрашивала интересными беседами и жаркими ночами. Я уже забронировал нам шикарный люкс в отеле. И как юнец предвкушал страстный секс после долгой разлуки. Алена пылко отдавалась мне каждый раз и сводила меня с ума, хотя я не жил монахом. Чувствовал разницу между ней и Зиной и не понимал, почему сравниваю женщин снова и снова. Невеста говорила, что меня любит, но теперь я чувствовал ее неискренность. Казалось, что она притворяется, когда оказывались в постели.

Как мне хотелось нарушить нашу договоренность и пригласить Алену в Солодовске в ресторан, и потом в отель. Я думаю, она бы не отказалась. Но она замужем, а я тоже не мог. В Солодовске риск быть увиденным в обществе личной помощницы намного выше, чем здесь. А рисковать предстоящим браком с Зиной я не мог. Будущего тестя я боялся, Иннокентий Борисович мог принести большие проблемы, которые были абсолютно не нужны.

Оторвался от созерцания пейзажа и посмотрел на Алену. У меня дух перехватило от ее красоты. Длинные черные волосы завиты кольцами и свободно падают на плечи, а огромные серые глаза смотрят на меня выжидающе, и мне кажется, что она готовится к решающему прыжку. Деловой костюм сидел идеально и только подчеркивал достоинства фигуры, и я снова перевел взгляд на ее лицо. Надо быть сосредоточенным, а я не о том думаю.

Сегодня с ней что-то не так, я сразу заметил, как только Алена вошла в купе. Обычно она всегда собрана, несмотря на то, что мы уже были любовниками. Уточняла деловые вопросы и сразу же их решала, если это требовалось. Но я знал, что у нее всегда все сделано, и просто нужно сесть в поезд и начать работать. За это ее и ценил, и потом, при встречах со старым другом долго благодарил Тимоху Багродского за то, что отпустил такого потрясающего помощника. Да как он смог? Это же алмаз. У меня были другие помощницы, но я их безжалостно увольнял. Они Алене и в подметки не годились. Если и были профессионалками, то пытались залезть ко мне в постель или влюбить в себя. Навязчивость я не любил и жестко за это наказывал.

Продолжая наблюдать за Аленой, которая напряженно молчала, я вспомнил, что видел ее сегодня с мужем. До этого он никогда ее не провожал. В тот момент мои брови поднялись, и ненадолго задержал дыхание, насколько не ожидал его увидеть. Почему он приехал? Вряд ли о нас узнал. Не будет же он здесь устраивать драку. Но потом пригляделся и увидел в его движениях и глазах тревогу и беспокойство за жену. Он постоянно ее обнимал. Пусть сами разбираются, я здесь ни причем. Я сделал равнодушное лицо и подошел к ним. Ревности у меня к нему не было. Алену я не любил и не собирался отбивать у него, хотя знал, что это не составит труда. Жалости к нему тоже не было. Если он хочет быть слепым ослом и отрицать очевидное, это его проблемы.

Но я еще на вокзале заметил нервозность Алены. Ей явно не сиделось на месте, и когда меня увидела, сразу показалось, что она даже забыла о собственном муже, насколько ей хотелось идти со мной. Еще никогда ее такой не видел. И захотелось ее успокоить. Послал знак внимания, которым пользовался очень редко. В равнодушный голос добавлял нотку теплоты. Этим я говорил Алене, что думаю о ней. Эффект не заставил себя ждать. Алена расслабилась, улыбнулась мне и осталась с мужем.

Поезд начал медленно останавливаться на стоянке, и я вернулся из воспоминаний. Надо выйти и подышать свежим воздухом. Может, Алена захочет составить компанию и перестанет молчать? Или она что-то там себе надумывает? Хрустнул костяшками пальцами, и волна раздражения стала заливать сознание. Не люблю эту привычку в женщине. Вечно сидит и что-то там надумывает себе, а я должен догадываться, что она хочет.

— Алена, остановка пятнадцать минут, пойдешь со мной на перрон?

— Спасибо, я здесь посижу.

Ее голос был беспокойный, и я, когда вышел из купе, почувствовал, как мои ноздри раздуваются. Что с ней не так? Раньше не отказывалась. Никогда у меня еще не было таких длительных отношений, как с Аленой. Я не был ангелом и незначительно изменял Зине, несмотря на то, что она сначала была моей девушкой, а сейчас невестой. Вышел на перрон, и холодный, пронизывающий ветер пробрался под костюм, но охладил разгоряченные мысли.

Только перед отъездом мне и не хватало ссоры с невестой. Я мог угождать Зине в чем угодно, но в угадайку играть не любил. Зина обиделась, и мы поссорились.

Теперь надо думать, как мне помириться с ней. Может, заказать большой букет ее любимых лилий и кольцо с бриллиантом? Пока не знаю, у нее все есть, и вряд ли ее чем-то можно удивить, но и равнодушным к этому оставаться нельзя.

Вспомнил вчерашний разговор. Зина подошла ко мне и прильнула к груди.

— Петя, а скажи, в Нихитожинске есть для меня развлечения?

Я удивленно посмотрел на нее и пожал плечами. Да я откуда знаю? Зина — светская львица, а это обычный крупный город.

— Зинуля, так ты сама посмотри, наверняка найдешь. А в чем у тебя, собственно, вопрос?

Ее рука пробралась мне под рубашку и стала гладить грудь, она явно о чем-то раздумывала.

— Ни в чем. Просто думаю, чем бы я могла заняться, если бы вдруг очутилась вместе с тобой в Нихитожинске?

Причем тут вообще такие вопросы, если еду я один, а она туда не собирается? А сама она решить не может, чем бы она могла заниматься? Забивает мне голову глупыми вопросами. Почувствовал, как в груди начинает появляться чувство жжения, верный признак, что меня раздражает этот разговор. И пока я не сорвался, надо уже заканчивать этот балаган. Сколько уже раз просил говорить прямо.

— Зина, давай поговорим серьезно. Ты уже взрослая девочка, у тебя есть все средства найти себе развлечения по вкусу. Я еду по работе, и то, что тебе будет интересно, совсем не представляю. И на будущее договоримся. Еще раз. Ты мне или говоришь прямо, или не говоришь никак. Твои намеки я не понимаю. У меня нет желания в них разбираться.

Она отшатнулась от меня, и в ее глазах появились слезы. Ее губы задрожали, и Зина, всхлипнув, встала. В ее глазах заплясала обида, сжав кулаки и, собираясь уходить наверх, бросила голосом, в котором сочилась капризная злость:

— Хорошо, я папе позвоню, он всегда лучше понимает мои желания. А ты бесчувственный болван.

Я тогда был слишком зол, чтобы мириться, а теперь жалел, что не поговорил. Что же она от меня хотела?

Очнулся от воспоминаний и понял, что замерз. Надо возвращаться в купе. Через пятнадцать минут я уже согрелся, а тягостное молчание окутывало нас. Алена не проронила ни слова. Что же у нее случилось? Если это решаемо, я ей помогу. Нам теперь весь месяц работать вместе с Аленой, и я надеялся на наши вечера. Она продолжала смотреть на меня, как загнанная в ловушку лань. Сколько можно молчать? Я перешел на итальянский язык. Мы любили на нем разговаривать и точно знали, что нас не подслушают.

— Алена, у тебя какие-то проблемы? Я могу тебе помочь? Я тебя сегодня не узнаю.

Она мне слабо улыбнулась и полезла в сумочку. Вытащила листок, и в ее глазах блеснули слезы. Ее голос был взволнован, когда она дрожащими руками протянула мне листок со снимком:

— Петя, я жду от тебя ребенка.

Если бы мог схватиться руками за голову, то сделал бы это. Но надо держать себя в руках и выдать сейчас нужные эмоции, которые ждет от меня Алена. Что я должен изобразить? Радость? Это абсурд. Счастье? Это тем более нелепо. Как я не подумал о предохранении, и ее не спросил, пьет ли она таблетки? Совсем свела меня с ума, и вот результат. И тут мелькнула мысль: «Вот почему муж был с ней».

— Это так неожиданно. Даже не могу прийти в себя. Но почему должен думать, что я отец? Это поэтому муж сегодня был с тобой? Он тоже счастливый отец?

Алена посмотрела мне прямо в глаза и гордо подняла подбородок.

— Это не его ребенок, если ты сомневаешься, можно сделать ДНК-тест.

Я знал, что она не будет обманывать. За время работы Алена доказала, что ей можно верить и на нее положиться. И она не боялась теста, раз его сама предложила. А значит, то, что ребенок мой, можно было не сомневаться. Мне было все равно, зачем она живет с мужем, если его не любит. Сейчас надо было решить, что делать с нежелательной беременностью. Это только все усложняло. Таких последствий я тем более не хотел.

Алена была моей любовницей, но и это было ненадолго. Перед свадьбой я все равно бы с ней порвал. Не сказать, что я невесту любил, но и понимал, если не женюсь на ней, останусь закоренелым холостяком, да и родители настаивали. Зина Сокорская была мне ровней по статусу, и свадьба, которая состоится через два месяца, держалась от всех втайне. Будущий тесть готовил большой сюрприз для светского общества и не хотел обнародования раньше времени.

Меня это тоже устраивало. Алена начала сводить меня с ума красотой, и к тому же была интересной девушкой, и я тогда решил сделать ее моей любовницей. И меня радовало, что она предложила встречаться только в командировках. Риск попасться на измене был минимальный, а я любил женщин и собирался и дальше изменять жене, но только мимолетно и без последствий. Никаких больше длительных отношений и ненужных детей. Поэтому от Алены придется избавляться. Позвоню завтра моему другу Денису Подавловскому, пусть найдет в своей фирме хорошее место для нее на время декрета. Но раз ребенок уже есть, отказаться не могу. Предложу ей хорошую сумму на его содержание без признания отцовства и моего участия в жизни дочери или сына, но я буду знать, что не бросил ребенка. А решение за ней.

Но сейчас я не мог об этом сказать Алене. Если она узнает о моем решении заранее, я не смогу наслаждаться с ней занятием любовью и общением, а я так этого ждал. Очаровательно ей улыбнулся и протянул руки, приглашая к себе:

— Я тебе верю, но ты знаешь, за осла не позволю себя держать. Любимая, я так шокирован счастьем, которое ты мне подаришь.

Алена преобразилась от моих слов. Ее глаза заискрились, и она широко улыбнулась. Она быстро пересела ко мне и прильнула к груди. Почувствовал, как сильно бьется ее сердце, и она плачет.

— Я так боялась, что мы будем тебе не нужны, Петя. И счастлива, что это не так.

Я про себя усмехнулся. Был достаточно циничен, чтобы ее слова не задевали мою душу. Сейчас я хотел, чтобы Алена была со мной, и поэтому говорил, что ей надо было. Потом ей будет больно, но это в любом случае произойдет. Мне надо, чтобы сейчас она была счастлива.

— Очень нужны, и ты не представляешь, как я по тебе соскучился, и уже забронировал шикарный люкс, чтобы заняться с тобой любовью. А ребенку не повредит?

Сделал вид, что меня это очень заботит, и еще крепче ее обнял. Алена поцеловала меня и прошептала:

— А я хочу снова таять в твоих объятиях. Нет, я у врача узнавала. И тоже по тебе соскучилась.

Я говорил ей ласковые слова и понимал, что больше мне не нужны эти проблемы. И надо не терять голову и пользоваться презервативами. Или узнавать, пьет ли любовница противозачаточные таблетки.

На ее телефон пришла смска, и она нехотя отвлеклась, чтобы ответить. Я видел, как она нахмурилась, но стала писать ответ. Мне будет жалко прощаться с ней, работник она действительно очень ценный.

Алена снова прильнула к моей груди и уютно устроилась на ней. И я услышал нежные слова, в которых сочилась любовь:

— Петя, я долго скрывала от тебя, но теперь мне не страшно признаться. Я тебя люблю просто за то, что ты есть. Мне не нужны твои деньги, а только ты, и я рада, что ношу нашего ребенка. Могу в любой момент подать на развод с мужем. Меня рядом с ним ничего не держит.

Я в это не верил. Хотя Алена действительно ничего не попросила за все время наших встреч, как другие мои любовницы, к хорошей жизни все быстро привыкают. И если бы я на ней женился, она бы поняла ценность действительно больших денег. И, возможно, перестала быть такой мягкой, как сейчас. Я не узнаю ответа, и не очень хотел. Но вот сам я до конца так и не смог никому отдать сердце, видимо, для этого слишком черствый.

И вспомнил, как Алена меня спросила: «Почему мужчины думают, что женщина — это игрушка?». Наверное, она встречает не тех мужчин, но точно знал, что разобью ей сердце. Но сделать с этим ничего не мог. Все закрутилось настолько, что уже ничего не повернешь назад, и я этого не хотел. Мне она была нужна в последний раз.

— И я тебя люблю, Алена. Но с разводом решай сама. Мы все равно в командировке целый месяц. Зачем спешить?

Я видел, как она счастливо рассмеялась, и поспешил ее поцеловать.