Давай познакомимся!

Глава седьмая, или Не спешите, а то успеете

– Зигмунд, ты негодяй! — Надо мной зависала глумливая мордочка йорка, который радостно вилял хвостом. — Мог бы и разбудить.

Настенные часы показывали половину одиннадцатого. Будильник, видимо, прозвонил, на мобильнике, что самое неприятное, также было несколько пропущенных звонков — от Марго, самой пунктуальной сотрудницы нашего офиса. Это было ужасно — после полуночных разговоров с Иркой я чудовищно проспала. Теперь мне нужно было делать то, что я действительно ненавижу, — быстро вскакивать, быстро умываться и пытаться придумать достойное оправдание, ведь вернуться в офис незамеченной уже не получится. Прощай, приятный утренний ритуал, чашка эспрессо, овсянка и маска для лица, а также неторопливая дорога в офис. Теперь придется делать все впопыхах, а значит, и весь день пойдет насмарку. Я зябко поежилась и опустила на пол ногу, чтобы нашарить тапочек, и тут телефон опять зазвенел.

— Алло, дрыхнешь? — Голос начальницы звучал не слишком дружелюбно.

— Нет, что ты! — преувеличенно бодрым голосом отрапортовала я и почему-то вытянулась, как солдат на плацу.

— Ладно, проехали. — Марго неожиданно смягчилась. — Я попрошу тебя сегодня посетить одно мероприятие, сама не успеваю. Там будет пара кандидатов, смотри не проморгай.

— Конечно, куда? — отрывисто произнесла я. «Перед начальством вид надобно иметь лихой и придурковатый» — это сейчас было про меня.

— Открытие галереи, а потом афтепати, я не знаю, где они его проводят, на приглашении адрес. Ну там ресторан какой-то или ночной клуб, посмотришь сама.

— Ага, — сказала я. И подумала: «Ага!»

— Придется пойти и в галерею, и на пати. Вся информация и рабочее задание уже у тебя в почте.

— Конечно, — пролепетала я.

— Сходи в салон, сделай маникюр и укладку, ты не должна отличаться от светских барышень, — чирикала Марго уже совсем по-дружески. — Можешь заехать ко мне и выбрать себе гардеробчик, если не найдешь что надеть. Там полно всякого барахла. Езжай на такси туда и обратно... Ну разберешься, не маленькая. Кстати, я не знаю, сколько ты там пробудешь, так что сегодня можешь не появляться в офисе. Я предупредила Светлану.

«Вот это удача!» — мысленно скандировала я, но благоразумно помалкивала в трубку.

— Но завтра чтобы без опозданий! — строго добавила Марго. — Конец связи.

Я бросила мобильник на кровать и исполнила зажигательный танец в пижаме. Жизнь-то налаживается! Вместо того чтобы придумывать отмазки и срочно натягивать деловой костюм, мне предстоит провести день, готовясь к светскому мероприятию. Так у меня неожиданно образовался выходной посреди рабочей недели. И хотя не ожиданные праздники радуют гораздо больше, чем календарные, спать и вообще лениться почему-то мгновенно расхотелось. Мне было совестно перед Марго, и я решила, что сегодня уж точно сделаю все на отлично и докажу всем, что я настоящий профессионал. Я выпрыгнула из постели и шмыгнула в кухню, насыпала кофе в кофеварку, поставила любимую чашку с зайцем и нажала на кнопку «On». Ничего. Абсолютная тишина. Я щелкнула выключателем — ну понятно. Нет электричества. Теперь ясно, почему я проспала — радио-будильник тоже не мог работать. К счастью, совсем недалеко от меня было местечко, где я могла и попить кофе, и проверить электронную почту.

— Зигмунд, пойдем, тебе повезло. — Я накинула плюшевый костюм, собрала волосы под бейсболку, схватила попискивающего от счастья йорка и ноут, быстро сунула ноги в балетки и вышла на улицу, чтобы дошлепать до ближайшего Starbucks’а с Wi-Fi.

Тем, кто только что приехал в Москву, и даже тем, кто долгое время провел дома (например, борясь с ангиной), город кажется шумным и неорганизованным. Он похож на потревоженный улей, полный недовольно жужжащих металлических пчел. Все бегут, мчатся, торопятся. Кругом остановки, торговые ряды, пробки. Москвичи все время куда-то опаздывают и редко глазеют по сторонам, не говоря уж о том, чтобы заглядывать друг другу в глаза. Наверное, из-за этого их считают нелюдимыми и неприветливыми; однако в такой солнечный день, как сегодня, когда листья только начинают распускаться, а городской ветер необъяснимо пахнет южным морем, нет на свете города прекрасней, чем мой. Стоит лишь приглядеться внимательней, и сразу заметишь детали, которые смягчают каменную маску улиц. Какие-нибудь милые, такие милые мелочи. Вот обычный мужчина в сером костюме. Только что он куда-то торопился, а теперь достал из дипломата кусок белого хлеба и бросает его воробьям. Сейчас хлеб закончится, и уже через минуту мужчина сольется с толпой в подземном переходе, а маленькие птицы продолжат клевать булку, оставшуюся от его завтрака.

А вот женщина средних лет ведет в школу маленького мальчишку; она отпускает его за двадцать метров до ограды, а сама прячется за гаражом. Внук побежит в школу и не будет знать, что бабушка провожает внимательным взглядом его сверкающий между деревьями ранец. Она стоит до тех пор, пока мальчик не схватит своей маленькой ладонью тяжелую латунную ручку входной двери. Еще несколько секунд она не трогается с места, внимательно глядя вперед, после чего разворачивается и уходит, и на губах ее медленно тает задумчивая улыбка. Через минуту она войдет в троллейбус и растворится в море людей большого города.

Как уже понятно, я обожаю рассматривать людей и придумывать им истории, особенно из удобного укрытия, где я могу остаться незамеченной. Сейчас им служит уютная веранда Starbucks’а. Пока я пытаюсь загрузить свою электронную почту и жду кофе и сэндвичи, бессовестный Зигмунд собирает свою порцию комплиментов, шакаля за соседними столиками. Редкое сердце не дрогнет при виде крошечной собачки с бантиком, умильно заглядывающей в глаза. Вот почему расчетливый йорк возвращается ко мне с куском бекона в зубах. Я знаю, что Зигмунду нельзя бекон; Зигмунд знает, что Зигмунду нельзя бекон, однако сейчас позднее утро, у меня куча дел, и у нас молчаливый договор — я не трогаю его, а он не трогает меня. Так мы оба представляем себе идеальные отношения.

— Ванильный мокко для Эсмеральды, — торжественно объявляет бармен. Это мне. На самом деле зовут меня Катя, но я все время придумываю себе идиотские имена специально для барменов Starbucks’а. Брунгильда, Дездемона, Лушенька... Однажды начала — и с тех пор не могу остановиться. Итак, первый глоток ароматного кофе, и рабочий день официально можно считать начавшимся.

«Дресс-код предполагает коктейльное платье для дам», — гласит надпись в электронном приглашении на открытие галереи. Коктейльное — это, кажется, такое вечернее, но не в пол, а по колено. Кажется, у меня есть подобное — хорошо, что успела забрать вещи из химчистки. Сэкономлю пару часов свободного времени, и гардероб Марго мне не понадобится, хотя это, конечно, великий соблазн — порыться в ее шкафу. В прекрасном настроении я беру в руки кружку с кофе, и телефон снова звонит.

— Мне необходимо тебе кое-что рассказать... — Голос моей хорошей подруги Алены звучит умеренно трагично. Алена — любимая подруженция, девушка прекрасных человеческих качеств, которая имеет один, но довольно заметный недостаток. Лучше всего этот недостаток известен ее бывшим мужчинам.

Они совершенно разные, но если бы мне вдруг удалось собрать их вместе, я бы услышала дружный хор, который произнес бы одну-единственную фразу.

— И как же ты с ней дружишь только?! — сочувственно звучат голоса. — Алена такая проблемная!

Проблемная — лучше и не скажешь. Алена не из тех, кто любит страдать тихо. Своих обидчиков (а их к ее тридцати трем накопился целый прицепной вагон) она наказывает по всей строгости своего взбалмошного характера. Истерики, вопли, всенародный позор — еще ни один не ушел от нее необличенным. С ее мужчинами обязательно что-то происходит, из разряда того, что и врагу не пожелаешь. Одному, например, вдруг начали звонить парни с сайта «гей.ру» — оказалось, что его мобильный телефон размещен в разделе «Ищу актива». Кто его таким образом обнародовал? Понятия не имею! Потрепанных ею мужиков даже как-то жалко, хотя Алена и уверяет, что им достается за дело.

Мы с Зигмундом знаем наверняка — Алена вспоминает обо мне и звонит сама лишь в самых исключительных случаях, то есть тогда, когда ей нужно срочно пожаловаться и поднять самооценку. Судя по ее регулярным появлениям в моей жизни в последнее время, уже почти год, как Алена переживает, переживает и переживает бесконечную черную полосу на личном фронте.

И конечно, подруга не поленилась посвятить меня во все детали.

Сначала это был Олег, рассказывавший Алене, что его и его супругу связывает лишь ипотечная программа. Через пять месяцев у него родился второй ребенок. «Девочка!..» — рыдала Алена, закуривая. Потом, сменяя друг друга, как деревянные лошадки на карусели, следовали: коллега Алены, которого перевели в офис во Владивостоке, сотрудник агентства по недвижимости, у которого были высокие цены, огромные амбиции и крошечный член, и, наконец, стоматолог из районной поликлиники, который поступил вульгарно и просто не перезвонил после романтической встречи на Алениных простынях. Так сначала она потеряла зуб — нижнюю левую семерку, — а потом и перспективного полового партнера. Я внутренне сжалась, пытаясь представить, что же стряслось на этот раз. Кажется, я уже научилась разбираться в степенях ее несчастий — плохо, очень плохо или совершенно ужасно.

— Привет, рассказывай. — Я пыталась быстро прожевать сэндвич. — Я не в офисе и вся к твоим услугам. Вот зашла позавтракать в Starbucks.

— Какой? — быстро переспросила Алена.

— Около своего дома, — пролепетала я.

— Сейчас прибегу! — И, не дав мне опомниться, Алена положила трубку. Самопровозглашенной Эсмеральде оставалось только глубоко вздохнуть и двинуться к кассе.

— Кусочек торта «Тройной шоколад», пожалуйста. — Без дополнительного подкрепления мне было не обойтись.

Через полчаса Зигмунд радостно вилял хвостом и прыгал вокруг высокой рыжеволосой девушки, глаза которой были скрыты огромными темными очками.

— Ужасный день! — Алена хлопнулась рядом со мной. Из-под очков, оставляя серую дорожку туши, медленно текла предательская девичья слеза. Все-таки я восхищаюсь своей подругой — она живет напряженной эмоциональной жизнью с самого утра.

— И тебе доброе утро, — парировала я.

— Мирон позвонил мне вчера среди ночи и сообщил, что у него другая! — Темные очки смотрели на меня в упор. — И мне, наверное, теперь придется менять работу. — Алена схватила мою чашку и отхлебнула из нее кофе, оставив на краешке след помады: даже в минуты отчаяния Алена оставалась настоящей модницей и успевала подкрасить губы.

— Не слишком ли много перемен для одной недели, дорогая? — осторожно произнесла я.

Мирон вплоть до сегодняшнего утра вот уже несколько лет был коллегой Алены и — по совместительству — самым редкостным раздолбаем, которого только можно себе представить. Я не стала бы о нем разговаривать, если бы не одно «но»: Мирон вот уже два года считался тайной настоящей любовью Алены, мужчиной, эмоционального созревания которого она ждала, попутно переживая маленькие освежающие трагедии со своими многочисленными поклонниками. Всем, кроме Алены, было ясно с первого взгляда: инфантильный, нервный, закомплексованный Мирон — это фрукт, который так навсегда и останется зеленым. Я провела немало часов, перечисляя мыслимые и немыслимые недостатки Мирона и втолковывая Аленке, что она тратит время зря. Но между ее бровями появлялась особенная складка, которая лучше всяких слов давала понять — эта женщина не привыкла отступать. И вот теперь холодноватый, не слишком вежливый, замкнутый Миронио подложил Алене настоящую свинью — она вынуждена не только терпеть поражение, но и наблюдать счастливую соперницу. Он решил не заморачиваться и завел себе подружку из сотрудниц их же офиса. Впрочем, Алена была уверена: виноват не Мирон, а коварная разлучница.

— И почему, почему из-за этой крысы я должна терять не только мужика, но и работу?! — рыдала Алена.

— Работу-то зачем? — ошарашенно поинтересовалась я.

— Да меня уже, наверное, уволили. — Алена наконец сняла очки и теперь оглядывала посетителей потухшим взглядом несчастной женщины. — Я сегодня на работу не вышла.

Я зашла попить кофейку, а попала к самому жерлу вулкана, парализовавшего Европу. Вокруг все рушилось. Слева клубил дым и продолжал валить пепел, перемежаемый проклятиями на головы Мирона и его избранницы. Справа нервно лаял Зигмунд, который сообразил, что все идет не так, как задумано. Посредине стоял мой непоправимо остывший кофе рядом с нетронутым тортом. Ситуация требовала срочного вмешательства.

— Значит так, дорогая. Сейчас ты позвонишь своему боссу и сообщишь ему, что отравилась. Тем более что это чистая правда. У тебя вредное производство.

— Вредное, — согласно всхлипнула Алена.

— Ты отравилась этим мерзавцем Мироном, и тебе необходим антидот. Какой там у вас номер? — Я решительно вырвала из рук подруги темные очки и сунула ей свой iPhone. — А потом мы с тобой пойдем тусить.

— Куда? — оживилась Аленка. Тусить она любила едва ли не больше, чем жаловаться на жизнь.

— На открытие выставки в модное-модное-модное место, — заверила я. — VIP-приглашения. Марго подсунула.

— Да мне даже надеть нечего! — всхлипывала Аленка. — Не в джинсах же туда рулить! А кто там будет? А что там?

— Совсем нечего? — неуверенно вздохнула я. Вступив на скользкую дорожку феи-крестной, я не имела права сворачивать. К счастью, в Starbucks’е, в отличие от сказочного королевства, было кое-что припасено и для начинающих волшебниц.

— Еще один ванильный мокко для Эсмеральды, — раздался приятный голос молодого бармена.

— Эсмеральда! И у кого это такое дурацкое имя? — захохотала Алена.

Милые все-таки у меня подружки.