Дед Мороз в личное пользование [СИ]

Глава четвёртая

Понедельник, как говорится, день тяжёлый. С самого утра как началась работа, так и кипит. Я весь по уши в бумагах забыл о времени, пока не услышал звонок своего мобильного. Пиджак снял и повесил на стул, а телефон оставил в кармане. Хорошо, что хоть звук был включён.

— Да, Аристарх Георгиевич.

— …

— Данные по клиентам уже готовы. Принести Морозову?

— …

— Да. Сейчас буду.

Веллер в кабинете шефа вместе с самим Морозовым и его заместителями доводили до ума будущие контракты, а я был на подхвате. Собрал всё нужное, сложил в голубую папку и вылетел из своего кабинета, словно «Скорая помощь» на срочный вызов. Уже в коридоре заметил, что пиджак забыл надеть. Возвращаться времени нет, надеюсь, меня простят. Когда я влетел на крейсерской скорости в приёмную, Аллочка стояла ко мне спиной, а на столе лежал большой букет цветов. «Новый поклонник?» — только и успел подумать, прежде чем она резко обернулась и… Твою мать! Счастье, что бумаги в пластиковой папке.

— Ой! — и это всё? Выплеснула на меня полную вазу воды и «ой»? А вот и нет. Схватила салфетки, и вытерла, громко при этом извиняясь, моё лицо. А ничего, что у меня рубашка спереди насквозь мокрая? «Спокойствие, Вадим, только спокойствие. Тебя бабушка учила, что женщин обижать нельзя» — успокаивал я сам себя, костеря в мыслях секретаршу. Шагов моих она, видите ли, не услышала. Хорошая секретарша должна факс на слух принимать, не говоря уже о том, чтобы услышать топот спешащего к начальству юриста.

— Алла, остановись. Всё нормально. Бывает.

— Я испугалась. Прости…

— Прощаю, только мне бежать надо. Если сейчас не принесу папку, меня Морозов убьёт, — отстранил смущённую девушку и прошёл в кабинет. Вежливо поздоровался с замами и протянул Старому Лису папку. Он удивлённо посмотрел на меня. Пожал плечами в ответ на невысказанный вопрос, мол, всякое бывает. К примеру, локальные дожди в приёмной. Почувствовал чей-то напряжённый взгляд… Поднял голову и встретился с жаркими зелёными глазами. Морозов стоял за стулом Веллера, и смотрел прямо мне в лицо. Точнее, немного ниже. Проследил траекторию его взгляда и понял, что стараниями одной милой девушки у меня сквозь мокрую ткань рубашки, видно напрягшиеся от прохлады соски. И не только. Алла не пожалела воды. Ткань прилипла, и теперь отчётливо видны кубики на моём животе. Бесплатный стриптиз заказывали, твою мать? От взгляда Морозова у меня по спине мурашки пробежали и эмигрировали куда-то вниз. А оттуда начала подниматься горячая волна, заливая мои щёки проклятым румянцем. Да что же такое-то со мной происходит? Отобрать у Веллера папку и прикрыться? Инстинктивно сложил руки на груди. Смущённая барышня, блин. Ну, Аллочка-снайперша!

— Моя помощь больше не требуется? — спросил у Морозова. Он, наконец-то, оторвался от созерцания моего тела и удивлённо хлопнул густыми чёрными ресницами.

— А почему у Вас рубашка мокрая, Вадим Петрович? — вопрос Морозова заставил обратить на меня внимание теперь уже и его замов.

— Попал под дождь, — Тимофей Ильич скептически поднял чёрную бровь. — Случайно испугал вашу секретаршу, она выплеснула на меня полную вазу воды.

— То радикулит, то испуг. Скоро к бабке красавицу везти за счёт фирмы придётся, — вздохнул Веллер, при этом весело щурясь. Замы засмеялись.

— Если я сейчас нужен, то позвольте хоть сбегаю в кабинет и сменю рубашку. А то в мокрой как-то неудобно, — посмотрел в глаза Морозову. С намёком, что неприлично так глазеть на сотрудника. Он смутился? Тимофей Ильич, наконец, кивнул благосклонно, отпуская меня восвояси.

— Идите, Вадим Петрович. Пока вы свободны.

Перед самым перерывом позвонил Самсонов и пригласил в кафе пообедать вместе. Согласился. Мишка, как всегда, бурлил энергией. Оказалось, в субботу, сразу после моего ухода позвонила его родная тётка. Попросила приехать и забрать гостинцы на зиму. Родители у Самсонова погибли лет десять назад, и с тех пор сестра матери не забывает о племяннике. Прошлым летом он и меня на выходные затащил к ним в деревню. Его родственники мне понравились. Колоритные и гостеприимные. Тётя Катя настоящая русская красавица: статная, румяная, русоволосая и с косой в кулак толщиной. А дядя Славик худой, очень высокий, у нас с Мишкой рост выше среднего, так он почти на целую голову нас выше, смешной и добродушный. Мишка их обоих очень любит, так что, недолго думая помчался к ним в гости. Приехал только в воскресенье вечером. Впечатлений привёз море, теперь жуёт и делится.

— Представляешь, сижу на крылечке, никого не трогаю. Большая чашка чая с травками в руках. Благодать. А тут от калитки сирена орёт: «Кать Васильна! Бабка просила, чё б Славик два яйца дал!» Я чуть со ступенек не сверзился, а тётка спокойно банки с вареньем на крыльце мне в сумку укладывает. Потом голову подняла на это чудо у калитки, и ответила: «Скажи бабке, что у него полтора и те самой надо.» И дальше банки перебирает. Я в ауте. Сижу ржу.

— А что за чудо приходило?

— Чудо зовётся Люся. Эта внучка соседки. Ко мне одно время подкатывала, не знал, как отвязаться.

— Такая страшная?

— Да нет, она симпатичная, только крупная очень. Я люблю шикарных девушек, но полтора метра окружность груди это для меня много.

— Сколько? Кстати, откуда такие подробности знаешь?

— Тётя Катя у меня на все руки мастерица. Она шьёт. Люсе тоже что-то шила, и мне рассказала, что мерки еле хватило обмерить такое богатство. А мерка стандартная, ровно 1 м 50 см.

— И что же ты, Самсонов, от такого добра отказался?

— Ага. Что бы она меня на одну грудь положила, а второй прихлопнула. Снегирёв, я тебе так надоел уже? Смерти моей хочешь?

— Не хочу. Это чисто гипотетически, дружище. Какая смерть была бы, мужики обзавидовались бы, — слегка поиздевался я над этим ценителем женских прелестей.

— Помню я одного такого, в интернете читал. Хотел, чтобы у жены была большая грудь. Она сделала операцию, так счастливчик под ней ночью и помер. Задохнулся, — грустно покивал Мишка. И вспомнил про меня, блин. — А как твои проблемы?

— Да никак. Всё по-прежнему и говорить я всё ещё о них не хочу. Представляешь, меня сегодня Аллочка водой из вазы окатила.

— Во даёт! Ты зачем девушку довёл?

— Я не доводил, я мимо пробегал. Испугалась она, видите ли. А мне в кабинет к Морозову надо было. Да ещё и пиджак в кабинете забыл.

— Шеф видок оценил? — никакого сочувствия во взгляде.

— Оценил. А заодно Веллер и оба зама, — мой лучший друг вместо сочувствия ржал, как конь. Я посмотрел на часы, и вздохнул. — Подъём, труба зовёт. Работа не волк, пристрелить не получится.

— Работа не волк, а кролик. — Мишка нехотя вылез из-за столика. — В лес не убежит, а затрахает!

После сытного обеда работа не клеилась. Вечная проблема: голоден — хочется есть, сыт — не хочется работать. А ещё всё время перед глазами стоял взгляд Морозова, не помогая сосредоточиться на работе. Эти глаза его жаркие. А может, мне просто показалось? Может, и не было никакого интереса с его стороны. А почему же я тогда пусть лёгкое, но возбуждение почувствовал под этим взглядом? Буду и дальше голову в песок прятать, как страус, или всё же признаюсь себе, что этот мужчина мне интересен?

Телефонный звонок прервал мои отнюдь не рабочие размышления. Веллер.

— Да, Аристарх Георгиевич.

— …

— Беру. Бегу.

Взял всё необходимое, и опять к Морозову. Разбираться в себе рядом с объектом своих размышлений самое удобное место. А, главное, самое комфортное. Подошёл к приёмной, заглянул. Аллочка за своим столом что-то быстро печатала. Ваза стояла далеко. Какое счастье, а то запасных рубашек у меня не осталось. Подняла голову, и смущённо улыбнулась.

— Загрузили и тебя работой?

— Всем хватило. Ты к ним? — кивнула на дверь кабинета. — Или ко мне?

— К ним. Заступаю на вахту вместо Аристарха Георгиевича. Ему что-то плохо стало, домой собирается.

— Они почти с самого утра там. Даже на обед не уходили. Я им обед заказала в ресторане, и накрыла стол прямо в кабинете.

— Ни на кого ничего не уронила? Или такая участь только у меня сегодня? — не удержался я.

— Совести у тебя нет, Снегирёв. Я же извинилась!

— Аллочка, все говорят, что у юристов нет совести. За те деньги, что платит мне шеф, я не могу купить такую дорогую вещь, как совесть. Добавит зарплату, обязательно куплю, — улыбнулся ей, и пошёл отдавать свой долг родной компании.