Делай, как я!

Глава 10

– У меня есть мотоцикл, которым я могу разрешить вам воспользоваться, – сказал Винни. – Я только что взял его в залог. У парня было мало денег, вот он и оставил мне мотоцикл. У меня уже целый гараж этого барахла.

Люди выносят все из дома, чтобы оплатить залог. Винни берет стереосистемы, телевизоры, норковые манто, компьютеры и спортивное оборудование. Он однажды внес залог за мадам Заретти и взял ее плеть и обученную собаку.

Обычно я бываю рада возможности поездить на мотоцикле. Я пару лет назад получила права, как раз когда встречалась с парнем, у которого был магазин мотоциклов. Я иногда поглядывала на мотоциклы, но у меня никогда не было денег на такую покупку. Но дело в том, что мотоцикл – не самое подходящее средство для слежки за сбежавшими преступниками.

– Не нужен мне мотоцикл, – сказала я. – Что я буду с ним делать? Я никого не смогу на нем доставить в участок.

– Ага, и как же я? – возмутилась Лула. – Как ты сможешь усадить такую крупную женщину на мотоцикл? И как насчет волос? Нужно ведь надевать шлем, и что будет с моей прической?

– Хотите берите, хотите нет, дело ваше, – сказал Винни.

Я тяжело вздохнула и закатила глаза.

– К этому мотоциклу шлемы полагаются?

– Они в кладовке.

Мы с Лулой поплелись осматривать мотоцикл.

– И как я на него усядусь, – сказала Лула, открывая дверь на улицу. – Это будет… стой, ты только глянь! Это же не какой-то паршивенький мотоцикл! Настоящий гигант!

И в самом деле, это оказался классный «Харлей-Дэвидсон» со сделанными на заказ зелеными языками пламени и трубами. Лула совершенно права. Это не какой-то паршивенький уродец, это – мечта!

– Ты знаешь, кто на таких ездит? – спросила Лула.

Я улыбнулась.

– А как же, – сказала я. – А как же!

Мы с Лулой напялили шлемы и уселись на сиденья. Я вставила ключ в зажигание, нажала на педаль, и «Харлей» зарычал подо мной.

– Мы стартуем, – сказала я и ощутила легонький оргазм.

Я проехала взад-вперед по аллее за конторой Винни, чтобы почувствовать мотоцикл, а затем направилась к дому Мэри Мэгги. Мне хотелось попытаться еще раз с ней поговорить.

– Ее скорее всего нет дома, – заметила Лула, когда мы один раз объехали гараж. – Я не вижу ее «Порше».

Меня это не удивило. Она наверняка где-нибудь осматривает, насколько пострадал «Кадиллак».

– Она сегодня борется, – сказала я Луле. – Мы сможем потом с ней поговорить.

Подъехав к своему дому, я внимательно осмотрела все машины на стоянке. Ни белого «Кадиллака», ни черного лимузина, ни машины Зигги и Бенни, ни «Порше» Мэри Мэгги, ни дорогущего и скорее всего украденного «Мерседеса» Рейнджера. Только пикап Джо.

Когда я вошла, Джо валялся на диване перед телевизором с банкой пива в руке.

– Слышал, ты разбила машину, – сказал он.

– Да, но я сама в порядке.

– Я об этом тоже слышал.

– Этот Дечуч – натуральный псих. Стреляет в людей, наезжает на них. Что с ним такое? Это же ненормальное поведение… даже для старого мафиози. Я знаю, у него депрессия, но есть же предел! – Я отправилась на кухню и дала Рексу кусочек печенья, которое я приберегла с обеда.

Морелли приплелся за мной на кухню.

– Как ты добралась домой?

– Винни одолжил мне мотоцикл.

– Мотоцикл? Какой мотоцикл?

– «Харлей». Который с низким сиденьем.

Его лицо расплылось в улыбке.

– Ты ездишь на таком кабане?

– Да. И я уже получила на нем сексуальное удовольствие.

– Самостоятельно?

– Да.

Морелли громко расхохотался, придвинулся ко мне и прижал к столешнице. Его руки обняли меня, губы коснулись уха и шеи.

– Готов поспорить, я дам ему сто очков вперед.

Солнце уже село, и в спальне был полумрак. Морелли спал рядом. Даже во сне он умудрялся излучать концентрированную энергию. Его тело было поджарым и мускулистым. А рот мягким и чувственным. С годами черты его лица стали более резкими. Глаза более усталыми. Он многое повидал, работая полицейским. Пожалуй, слишком многое.

Я взглянула на часы. Восемь. Господи! Видно, я тоже заснула. Только что мы занимались любовью, и сразу, хлоп, восемь часов.

Я потрясла Морелли.

– Уже восемь часов! – сказала я.

– Угу.

– Боб! Где Боб?

Морелли пулей слетел с кровати.

– Черт. Я явился сюда сразу после работы. Боб не ужинал!

При этом он не добавил, что Боб мог сожрать все – диван, телевизор, ковер на полу.

– Одевайся, – сказал Морелли. – Мы накормим Боба, а сами заедем в пиццерию. И ты сможешь остаться на ночь.

– Не могу. Надо работать. Нам с Лулой сегодня не удалось поговорить с Мэри Мэгги, поэтому я собираюсь в «Змеиное гнездо». Она в десять борется.

– У меня нет времени на споры, – сказал Морелли. – Боб наверняка уже прогрыз дырку в стене. Приезжай после «Гнезда». – Он обнял меня, поцеловал и исчез.

Я не была уверена, что следует одевать для посещения «Змеиного гнезда», но буйная прическа явно не помешает. Поэтому я накрутила волосы на горячие бигуди, а потом еще и взбила их. Сразу стала на три дюйма выше. Я не пожалела косметики, нацепила короткую обтягивающую юбку и почувствовала себя во всеоружии. Схватила кожаную куртку и достала ключи от машины из ящика буфета. Стоп. Это были вовсе не ключи от машины. Они были от «Харлея». Господи! Я же совсем забыла! Мне ни за что не засунуть эти волосы под шлем!

«Не паникуй, – сказала я себе. – Немного подумай. Где ты можешь добыть машину? «Бьюик» у Валери. Позвоню ей и скажу, что собираюсь в одно место, где все женщины полуголые. Ведь это то, что нужно лесбиянкам, верно?»

Через десять минут Валери была на моей стоянке. Она все еще носила волосы гладко зачесанными назад и не красилась. Только губы намазаны яркой помадой. На ней был мужской черный фрак, под ним серый полосатый жилет, полосатые же брюки и белая рубашка, расстегнутая у ворота. Я едва удержалась, чтобы не взглянуть, не видны ли в вырезе растущие на груди волосы.

– Как дела? – спросила я.

– Я купила новые туфли! Только посмотри. Правда, замечательные? Я думаю, это идеальные туфли для лесбиянки.

Надо отдать должное Валери. Она никогда не останавливалась на полпути.

– Я спрашиваю про работу, – уточнила я.

– Тут ничего не вышло. Ну что ж, этого следовало ожидать. Если тебе с первого раза не везет… – Она всем телом налегла на руль и умудрилась заставить «Бьюик» свернуть за угол. – Но я записала девочек в школу. Хоть что-то положительное.

Когда мы подъехали к дому Лулы, она уже ждала на повороте.

– Это моя сестра Валери, – сказала я. – Она поедет с нами, потому что у нее есть машина.

– Похоже, она одевается в мужском магазине.

– Она собирается сдавать экзамен на вождение.

– А, да ладно, какое мне дело, – благоразумно сказала Лула.

Парковочная стоянка у «Гнезда» была забита. Нам пришлось оставить машину в полумиле от заведения. Когда мы добрались до дверей, ноги у меня страшно болели, и я даже подумала, что у лесбиянок есть свои преимущества. Обувь Валери казалась очень удобной.

Мы заняли столик в конце зала и заказали выпивку.

– Каким образом нам удастся поговорить с Мэри Мэгги? – поинтересовалась Лула. – Отсюда вообще ничего не видно.

– Я проверяла это заведение. Здесь всего две двери, так что после того как Мэри Мэгги кончит свое представление, мы можем занять позицию у обеих дверей и поймать ее, когда она будет уходить.

– Продумано толково, – заметила Лула, опустошив свой стакан и заказывая следующий.

В зале было несколько женщин с эскортом, но в основном зал наполняли мужчины, очень серьезные, с глубокой надеждой в глазах, что бандаж во время возни в грязи лопнет.

Валери сидела с широко открытыми глазами. Хотя затруднительно было сказать, что в них светилось – возбуждение или любопытство.

– Ты уверена, что здесь есть лесбиянки? – спросила она, стараясь перекричать шум.

Мы с Лулой посмотрели по сторонам. Лесбиянок вокруг не наблюдалось. Во всяком случае, одетых, как Валери.

– Возможно, они еще появятся, – заметила Лула. – Наверное, тебе стоит еще выпить. Ты слегка побледнела.

Я отправила Мэри Мэгги записку, когда заказывала выпивку по новому кругу, в которой написала, что мне нужно кое-что передать Дечучу.

Прошло полчаса, но от Мэри Мэгги ни слова. Лула уже успела уговорить четыре коктейля, но выглядела совершенно трезвой, Валери же пригубила бокал шабли и казалась очень веселой.

Женщины, как киты, переваливались в грязи. Время от времени под одобрительное улюлюканье собравшихся какого-нибудь сильно набравшегося мужичка стаскивали в яму, и он барахтался там, пока основательно не наглотается грязи и рефери не вытащит его оттуда. Дамы таскали друг друга за волосы и отвешивали пощечины, время от времени заваливаясь в грязь. Наверное, она очень скользкая. Пока ни одного бандажа не было сорвано, зато хватало голых грязных сисек, раздутых с помощью селикона так, что, казалось, вот-вот лопнут. Короче, все выглядело очень непривлекательно, и я порадовалась, что у меня работа, при которой самое плохое, что может случиться, это схлопочешь пулю в лоб.

Объявили матч Мэри Мэгги, и появилась сама прима в серебристом бикини. Мне уже начала видеться тут система: серебристое бикини, серебристая «Порше». Вокруг все захлопали и заорали. Мэри Мэгги явно была фавориткой. Затем вышла еще одна женщина. Ее звали Зверюга, и доложу я вам, мне подумалось, что у нашей Мэри Мэгги нет никаких шансов. Глаза Зверюги горели огнем, и хотя издалека сказать было трудно, я почти уверилась, что у нее в волосах змеи.

Ведущий зазвонил в колокол, и обе женщины начали ходить друг вокруг друга и делать выпады. Они так топтались довольно долго, но тут вдруг Мэри Мэгги поскользнулась, и Зверюга налетела на нее.

Все в зале вскочили, включая Лулу, Валери и меня. Мы орали, требуя, чтобы Мэри Мэгги выпустила из Зверюги кишки. Но Мэри Мэгги была неспособна идти на такие крайности, поэтому они просто возились в грязи, а затем начали заводить зрителей, требуя в яму очередного подпившего бедолагу.

– Ты, – сказала Мэри Мэгги, тыча пальцем в меня.

Я оглянулась, надеясь увидеть за спиной сексуально озабоченного парня, размахивающего двадцаткой.

Мэри Мэгги взяла микрофон.

– У нас сегодня особая гостья. Охотница за сбежавшими преступниками. Также известная как Горе «Кадиллакам» и Надоеда.

– Хочешь поговорить со мной? – спросила меня Мэри Мэгги. – Шагай сюда.

– Немного погодя, – ответила я, подумав, что Мэри Мэгги на сцене сильно отличается от книжного червя, которого я встречала раньше. – Мы поговорим после шоу, – добавила я. – Не хочу занимать твое бесценное время, пока ты на сцене.

Тут внезапно меня подняли в воздух два огромных мужика и понесли вместе со стулом к рингу.

– Помогите, – завопила я. – Помогите!

Меня держали высоко над рингом. Мэри Мэгги улыбнулась. И Зверюга сверкала глазами и мотала головой. Затем стул наклонился, и я скатилась прямо в яму.

Зверюга вытащила меня из грязи за волосы.

– Расслабься, – сказала она мне. – Больно не будет.

И она сорвала с меня рубашку. Хорошо еще, что на мне был приличный кружевной бюстгальтер.

В следующую секунду мы все с визгом свалились в кучу – Мэри Мэгги, Зверюга и я. Тут появилась Лула.

– Эй, – сказала Лула. – Мы всего лишь зашли поговорить, а вы портите юбку моей подруги. Нам придется прислать вам счет за сухую чистку.

– Да что ты? Вот, получай, – сказала Зверюга и сбила Лулу с ног, вынудив ее плюхнуться на задницу прямо в грязь.

– Ты меня достала, – Лула не дала сбить себя с толку. – Я пыталась тебе все объяснить, но теперь ты меня вывела из себя.

Пока Лула боролась со Зверюгой, я исхитрилась встать на ноги. Я как раз протирала глаза, заляпанные грязью, когда Мэри Мэгги прыжком налетела на меня и швырнула меня снова в грязь лицом вниз.

– Помогите, – завопила я. – Помогите!

– Прекрати приставать к моей подруге, – заорала Лула. Она схватила Мэри Мэгги за волосы и вышвырнула ее с ринга, как тряпичную куклу. Хлоп! Точное попадание на столик у ринга.

Еще две женщины-борца выскочили из-за кулис и прыгнули на ринг. Лула одну выбросила, а на другую села. Зверюга оттолкнулась от каната и с оглушительным криком кинулась на Лулу. Лула тоже завопила и упала в грязь вместе со Зверюгой.

На ринг вернулась Мэри Мэгги. За ней еще одна ее товарка. К ним присоединился какой-то пьянчужка. Теперь на ринге катались и дрались семеро. Я пыталась за что-нибудь уцепиться, чтобы не скользить по грязи, и каким-то образом мне удалось ухватиться за бандаж Зверюги. Тут все заорали и засвистели, а рефери запрыгнул на ринг и растащил нас.

– Эй, – сказала Лула, все еще покачиваясь. – Я одну туфлю потеряла. Пусть кто-нибудь ее найдет, а то я никогда больше сюда не приду.

Администратор держал Лулу за руку.

– Не волнуйтесь. Мы обо всем позаботимся. Теперь идите сюда. Вот в эту дверь.

И не успели мы опомниться, как оказались на улице. Лула в одной туфле, а я без рубашки. Дверь снова открылась. На этот раз вышвырнули Валери вместе с нашими пальто и сумками.

– Что-то с этой Зверюгой не так, – задумчиво сказала Валери. – Когда ты стянула с нее штаны, она там внизу была лысая!

Валери довезла меня до Морелли и помахала рукой на прощанье.

Морелли открыл дверь и констатировал очевидный факт.

– Ты вся в грязи.

– Все вышло не так, как я планировала.

– Мне нравится твой безрубашечный вид. Я легко могу к этому привыкнуть.

Я сняла все с себя в холле, и Морелли отнес мои шмотки прямиком в стиральную машину. Когда он вернулся, я все еще стояла в холле. На мне, кроме туфель на высоком каблуке и грязи, ничего не было.

– Мне бы в душ, – жалобно сказала я, – но если ты не хочешь, чтобы я оставляла грязные следы на лестнице, ты можешь просто облить меня водой на заднем дворе.

– Я знаю, что это бред собачий, – сказал Морелли, – но у меня стоит.

Морелли живет в стандартном доме на Слейтер-стрит недалеко от Бурга. Он получил этот дом в наследство от тети Розы и с той поры там живет. Вот попробуйте понять, в чем дело. Мир полон тайн. Его дом во многом похож на дом моих родителей, без всяких излишеств, но он наполнен приятными запахами и воспоминаниями. У Морелли дома пахнет разогретой пиццей, собакой и свежей краской. Морелли как раз накануне покрасил рамы.

Мы сидели за кухонным столом… я, Морелли и Боб. Морелли ел тост и запивал его кофе. Мы с Бобом съели все остальное, что нашлось в холодильнике. После борьбы мне почему-то очень хотелось есть.

На мне была одна из футболок Морелли и его же тренировочные брюки. Я была босиком, потому что мои туфли насквозь промокли, и теперь их, скорее всего, придется выбросить на помойку.

– Все-таки я не понимаю, – сказала я. – Этот старик разъезжает по городу в белом «Кадиллаке», а полиция его вроде как не видит. Почему?

– Возможно, не так уж много он разъезжает. Его видели всего пару раз, но в тот момент его нельзя было взять. Один раз его видел Микки Грин, патрулировавший на велосипеде, а второй – из полицейской машины, застрявшей в пробке. Никто ведь не давал задания задержать его.

– Он убийца. Разве поймать его не ваша обязанность?

– Да никто его в убийстве не обвиняет. Лоретта Риччи умерла от инфаркта. Сейчас он нужен только для допроса.

– Я считаю, что он стянул мясо из морозильника Даги.

– Ужасное преступление! Теперь уж точно, все дела бросим, пустимся за ним в погоню.

– А тебе не кажется, что это странно, что он украл кусок мяса?

– Если поработаешь копом с мое, перестанешь удивляться чему бы то ни было.

Морелли допил кофе и сполоснул чашку.

– Мне пора. Ты здесь останешься?

– Нет. Надо, чтобы кто-нибудь меня подвез до квартиры. Мне надо кое-что сделать и кое-кого повидать. И неплохо было бы обуться.

Морелли высадил меня у дома. Я вошла в вестибюль босиком, в одежде Морелли. Свою я несла в руках. Мне встретился мистер Морганштерн.

– Та еще, видать, выдалась ночка, – заметил он. – Я дам вам десять долларов, если вы поделитесь подробностями.

– Ничего не выйдет. Вы слишком молоды.

– Тогда двадцать? Вот только вам придется подождать до первого числа, когда я получу свой пенсионный чек.

Через десять минут я уже, переодевшись, выходила из дома. Я хотела застать Мелвина Байлора, прежде чем он уйдет на работу. Надела сапоги, футболку, джинсы и кожаную куртку. Я с ревом промчалась по улице и застала Мелвина как раз в тот момент, когда он пытался открыть машину. Замок заржавел, и Мелвин все никак не мог повернуть ключ. Зачем он ее вообще закрывал, было вне пределов моего понимания. Никто не захочет угнать такую машину. На нем был костюм с галстуком. Выглядел он получше, если не обращать внимания на круги под глазами.

– Мне очень неприятно вас беспокоить, – сказала я, – но вам надо появиться в суде и назначить новую дату.

– А как насчет работы? Я же должен идти на работу.

Мелвин Байлор был славным малым. Как у него хватило смелости напи€ сать на торт – ума не приложу.

– Немного опоздаете на работу, ничего страшного. Я позвоню Винни и попрошу его встретить нас у здания суда, так что мы все сделаем быстро.

– Я не могу открыть свою машину.

– Тогда радуйтесь, у вас есть шанс прокатиться на моем шикарном мотоцикле.

– Ненавижу эту машину, – удрученно сказал Мелвин. Он отступил на шаг и пнул дверцу, в результате чего от нее отлетел большой кусок ржавого металла. Он схватился за боковое зеркало, выдрал его с корнем и швырнул на землю.

– Чертова машина, – сказал он и так пнул зеркало, что оно перелетело через улицу.

– Неплохо, – похвалила я. – Но, может, мы все-таки поедем?

– Я еще не закончил, – заявил Мелвин, пытаясь открыть багажник, но все с тем нулевым успехом. – Дерьмо! – заорал он. Он встал на бампер, потом перебрался на багажник и принялся на нем прыгать. Затем влез на крышу и продолжил свои упражнения.

– Мелвин, – сказала я, – по-моему, ты пошел вразнос.

– Я ненавижу свою жизнь! Ненавижу машину! Ненавижу этот костюм! – Он то ли спрыгнул, то ли свалился с машины и снова взялся за багажник. На этот раз ему удалось его открыть. Он порылся там и достал бейсбольную биту. – Ага! – воскликнул он торжествующе.

О господи!

Мелвин размахнулся и вмазал битой, слава богу, по машине. Он колотил по ней без устали, даже вспотел. Разбил боковое стекло, осколки полетели во все стороны. Он отступил на шаг и взглянул на свою руку. Глубокий порез, кровь текла ручьем.

Черт! Я слезла с мотоцикла и усадила Мелвина на тротуар. Все домохозяйки в квартале повыскакивали из домов, чтобы посмотреть это шоу.

– Мне нужно полотенце, – сказала я. Потом позвонила Валери и попросила ее подогнать «Бьюик» к дому Мелвина.

Валери прибыла незамедлительно. Рука Мелвина уже была завернута в полотенце, но его костюм и туфли были запачканы кровью. Валери вышла из машины, взглянула на Мелвина и брякнулась в обморок. Хлоп! Прямо на лужайку Селигса. Я оставила Валери лежать на лужайке и отвезла Мелвина в пункт «Скорой помощи». Оставила его там и вернулась к гаражу. У меня не было времени сидеть и ждать, когда ему наложат швы. Если он не впадет в шок от потери крови, ему, скорее всего, придется просидеть там немало часов, прежде чем кто-нибудь обратит на него внимание.

Валери стояла на углу и недоуменно оглядывалась.

– Не знаю, что делать, – пожаловалась она. – Я не умею водить мотоцикл.

– И не надо. Я возвращаю тебе «Бьюик».

– Что случилось с Мелвином?

– Истерика. Пройдет.

Мне надо было заехать в контору. Я-то думала, что я подходяще оделась, но в сравнении с Лулой я выглядела жалко. На ней были ботинки из магазина «Харлей», кожаные штаны, кожаный жилет, ключи на цепочке, пристегнутой к ремню. А на стуле лежала кожаная куртка с бахромой вдоль всего рукава и эмблемой «Харлей» на спине.

– Это на тот случай, если придется ехать на мотоцикле, – объяснила она.

Видная, крупная, затянутая в кожу черная мотоциклистка может привести к серьезным авариям на дороге, потому что все проезжающие мимо будут выворачивать шеи, чтобы ее разглядеть получше.

– Ты бы села, – посоветовала Конни. – Мне надо рассказать тебе про Дечуча.

Я взглянула на Лулу.

– Ты про Дечуча знаешь?

Лицо Лулы расплылось в улыбке.

– Ага, Конни мне рассказала сегодня утром. И она права, ты лучше сядь.

– Только члены семьи об этом знают, – сказала Конни. – Так что держи язык за зубами.

– Какой еще семьи?

– Семьи. Той самой.

– Поняла.

– Значит, так…

Лула уже хихикала, не в состоянии сдержаться.

– Ты прости, – сказала она. – Прям-таки раздирает. Ты точно свалишься со стула, когда услышишь.

– Эдди Дечуч заключил сделку по контрабанде сигарет, – начала Конни. – Он решил, что дело небольшое, он один справится. Он взял напрокат грузовик и отправился в Ричмонд за сигаретами. Пока он там был, с Луи Д. случился сердечный приступ. И он умер. Как ты знаешь, он сам из Нью-Джерси. Он прожил здесь всю жизнь и только пару лет назад перебрался в Ричмонд ради бизнеса. Так что когда Луи Д. перекинулся, Дечуч рванул к телефону и сразу же известил семью, живущую в Джерси. Разумеется, первым Дечуч позвонил Энтони Тамсу. – Конни помолчала, наклонилась вперед и понизила голос: – Ты знаешь, о ком я говорю, о каком Энтони Тамсе?

Я кивнула. Энтони Тамс держит под контролем весь Трентон. Хотя, с моей точки зрения, честь это сомнительная, поскольку Трентон вовсе не является мировым центром криминального мира. Настоящее его имя Энтони Тамбелли, но все называют его Энтони Тамс. Поскольку Тамбелли не часто встречающаяся итальянская фамилия, то я могу лишь предположить, что она была придумана на острове Эллис и прижилась. Точно так же фамилия моего деда была укорочена иммиграционной службой из Пламерри до Плама.

Конни между тем продолжала:

– Энтони Тамс никогда особо не любил Луи Д., но он все-таки родственник, а семейный участок находится на кладбище в Трентоне. Ну, Энтони поступает, как положено, и распоряжается, чтобы Дечуч доставил Луи Д. для похорон в Джерси. Вот только Энтони, не самый красноречивый человек в мире, сказал Эдди, который глух как пробка: «Привези это старое дермецо ко мне». Это цитата. Прямо так и сказал: «Привези это старое дермецо ко мне».

– Дечуч знает, что отношения между Луи Д. и Энтони оставляют желать много лучшего. И он решает, что это вендетта и что Энтони Тамс говорит: «Привези его сердце ко мне».

Челюсть у меня отвисла.

– Что?

Конни ухмылялась, а по лицу Лулы ручьем текли слезы.

– Обожаю это место, – приговаривала она, – просто обожаю.

– Богом клянусь, – сказала Конни, – Дечуч решил, что Энтони Тамс хочет получить сердце Луи Д. Он проникает ночью в похоронное бюро, бодренько взрезает Луи Д. и достает его сердце. Ему даже пару ребер пришлось сломать. Похоронных дел мастер говорит… – Конни вынуждена была остановиться, чтобы перевести дух. – Похоронных дел мастер говорит, что никогда не видел такой профессиональной работы.

Лула и Конни так ржали, что им пришлось ухватиться обеими руками за стол, чтобы не свалиться на пол.

Я закрыла ладонью рот, не зная, что лучше – присоединиться к их веселью или побежать в туалет.

Конни шумно высморкалась и утерла слезы чистой салфеткой.

– Ладно. Дечуч положил сердце в переносной холодильник и рванул с ним и сигаретами в Трентон. Он доставил холодильник Энтони Тамсу, чрезвычайно гордый тем, что так прекрасно выполнил его задание.

– Разумеется, Энтони сбесился и велел Дечучу отвезти эту долбаное сердце назад в Ричмонд и заставить похоронных дел мастера вернуть его Луи Д.

– Со всех взяли слово хранить тайну, поскольку вся ситуация не просто идиотская, она может привести к опасным осложнениям между семейными кланами, которые и в лучшие-то времена не всегда находили общий язык. Плюс ко всему этому жена Луи Д. дама крайне религиозная, так вот она рвет и мечет, поскольку тело ее мужа было осквернено. София Дестефани сама назначила себя защитницей бессмертной души Луи Д. и настаивает, чтобы его похоронили целиком. И она предъявила Дечучу ультиматум: либо он возвращает сердце Луи Д. его телу, либо из него самого сделают гамбургер.

– Гамбургер?

– Ну да, ведь Луи Д. владел мясокомбинатом.

Я невольно вздрогнула.

– Вот тут все начинает запутываться. Дечуч каким-то образом сподобился потерять сердце.

Все звучало так дико, что я засомневалась, что Конни говорит мне правду. Это все больше походило на фантазии Лулы.

– Потерять? – переспросила я. – Как он мог потерять?

Конни развела руками. Как будто и сама в это поверить не может.

– Я все узнала от тети Фло, но она больше ничего не знает.

– Неудивительно, что Дечуч в депрессии.

– Точно, – поддержала меня Лула.

– А при чем здесь Лоретта Риччи?

Конни снова развела руками.

– Не знаю.

– И Лунатик с Даги?

– И этого не знаю, – сказала Конни.

– Значит, Дечуч ищет сердце Луи Д.?

Конни все еще улыбалась. Ей явно пришлась по душе вся эта история.

– По-видимому, так.

Я думала, наверное, целую минуту.

– В какой-то момент Дечуч решил, что сердце у Даги. Затем он обвинил в этом же Лунатика.

– Ага, – сказала Лула, – а теперь он думает, что оно у тебя.

Перед моими глазами поплыли черные точки, а в ушах начали звонить колокола.

– Эй, – окликнула меня Лула, – ты что-то неважно выглядишь.

Я опустила голову к коленям и глубоко вздохнула.

– Он думает, что у меня сердце Луи Д.! Он думает, что я разъезжаю с ним по городу? Господи, да кем надо быть, чтобы таскаться по городу с сердцем мертвеца? – Я-то думала, что речь идет о наркотиках. Я думала, что меняю кокаин на Лунатика. И что мне теперь делать?

– Мне кажется, тебе не о чем беспокоиться, – заметила Лула, – ведь у Эдди нет ни Лунатика, ни Даги.

Я рассказала Луле и Конни о лимузине и Лунатике.

– Ну не прелесть ли? – восхитилась Лула. – Какая-то старая дама похищает Лунатика. Может, это вдова Луи Д. пытается вернуть сердце мужа?

– Ты лучше загадай, чтобы это был кто хочешь, только не вдова Луи Д., – заметила Конни. – В сравнении с ней бабка Морелли просто ангел. Про нее рассказывали, что ей как-то показалось, что соседка обратилась к ней без должного уважения. На следующий день бедную женщину нашли мертвой с вырезанным языком.

– Она заставила Луи убить женщину?

– Нет, – сказала Конни. – Луи в то время не было дома. Он уезжал по делам.

– О господи милостивый!

– Ну, не волнуйся, это, скорее всего, не София, потому что я слышала, будто она заперлась в доме после смерти Луи, жжет свечи, молится и проклинает Дечуча. – Конни немного подумала. – Знаешь, кто еще мог выкрасть Лунатика? Сестра Луи Д., Эстелла Колуччи.

Похитить Лунатика было раз плюнуть. Достаточно предложить ему косячок, и он будет счастлив следовать за вами на край земли.

– Давай съездим и поговорим с Эстеллой Колуччи, – предложила я Луле.

– Всегда готова, – сказала Лула. – Сегодня я в форме!

Бенни и Эстелла Колуччи жили в очень хорошем доме на две семьи в Бурге. Кстати, почти все дома в Бурге очень ухожены. Необходимо для выживания. Вкусы в смысле убранства могут быть разные, но окна, черт побери, должны всегда быть чистыми.

Я остановила мотоцикл напротив дома Колуччи, подошла к двери и постучала. Никакого ответа. Лула влезла в кусты под окнами и заглянула в дом.

– Никого не вижу, – сообщила она. – Свет не горит. Телевизор выключен.

Затем мы поехали в клуб. Бенни там не было. Я проехала пару кварталов по Гамильтон-авеню и узнала машину Бенни. Она стояла на углу Гамильтон-авеню и Гранд-стрит, около закусочной. Мы с Лулой прижали носы к стеклу. Бенни и Зигги сидели и завтракали. Слегка припозднились.

Закусочная представляла собой узкое, длинное кафе, где подавали домашнюю еду по разумным ценам. Черно-зеленый линолеум на полу растрескался, светильники потемнели от сажи и гари, сиденья стульев подклеены клейкой лентой. Микки Шпритц был поваром в армии во время корейского конфликта. Когда он демобилизовался тридцать лет назад, он купил эту закусочную, и с той поры там ничего не менялось. Ни пол, ни стулья, ни меню. Готовили Микки с женой сами. А Пуки Поттер, умственно отсталый мужичок, убирал со столов и мыл посуду.

Когда мы вошли, Бенни и Зигги сосредоточенно ели яичницу.

– Мама родная, – ахнул Бенни, поднимая голову от тарелки и разглядывая всю кожаную Лулу. – Откуда только берутся такие роскошные девушки?!

– Мы заезжали к вам домой, – сказала я Бенни. – Никого не застали.

– Ну да. Ведь я здесь.

– А Эстелла? Ее тоже не было дома.

– У нас смерть в семье, – сказал Бенни. – Эстелла уехала из города на пару дней.

– Наверное, вы имеете в виду Луи Д., – сказала я. – И всю эту путаницу.

Теперь я привлекла внимание Зигги и Бенни.

– Вы в курсе насчет путаницы? – спросил Бенни.

– Я знаю о сердце.

– Господи милостивый! – сказал Бенни. – А я-то думал, что вы блефуете.

– Где Лунатик?

– Говорю вам, не знаю, где он, но моя жена сведет меня с ума из-за этого клятого сердца. Вы должны мне его отдать. Она мне всю плешь проела. Только об этом и слышу. Я ведь просто человек, понимаете? Я больше не выдержу.

– Бенни сам плохо себя чувствует, – сказал Зигги. – У него тоже разные хвори. Вы должны отдать ему сердце, чтобы он успокоился. Это будет правильно.

– Только подумайте о бедном Луи. Лежит там без сердца, – поддержал его Бенни. – Это скверно. Он должен уйти в землю весь, целиком.

– Когда Эстелла уехала в Ричмонд?

– В понедельник.

– Как раз, когда исчез Лунатик.

Бенни наклонился вперед.

– О чем это вы толкуете?

– Эстелла украла Лунатика.

Бенни и Зигги переглянулись. Им такая возможность не приходила в голову.

– Эстелла такими вещами не занимается, – сказал Бенни уверенно.

– Как она добиралась до Ричмонда? Взяла напрокат лимузин?

– Нет. Сама вела машину. Она поехала в Ричмонд, чтобы навестить жену Луи Д., Софию, а потом она собиралась в Норфолк. Там живет наша дочь.

– У вас случайно нет с собой фотографии Эстеллы?

Бенни вынул бумажник и дал мне фото Эстеллы. Приятная женщина с круглым лицом и короткими седыми волосами.

– Значит, так. У меня есть сердце, а ваша задача – найти Лунатика, – сказала я Бенни.

И мы с Лулой ушли.

– Вот это да, – восхитилась Лула, когда мы уселись на мотоцикл. – Ты там так круто себя вела. Я даже на минутку подумала, что ты знаешь, что делаешь. В смысле, я уже было решила, что это сердце у тебя.

Мы с Лулой вернулись в контору. Когда мы входили в дверь, зазвонил мой сотовый телефон.

– Бабушка с тобой? – встревоженно спросила мама. – Она рано утром ушла в булочную и до сих пор не вернулась.

– Я ее не видела.

– Отец пошел ее искать, но не нашел. И я обзвонила всех ее подруг. Ее уже несколько часов нет.

– Это сколько несколько?

– Не знаю. Часа два назад. Это на нее не похоже. Она всегда из булочной идет прямо домой.

– Ладно, – сказала я. – Я поищу бабушку. Позвони мне, если она объявится.

Я отсоединилась, и телефон тут же зазвонил снова.

Это был Эдди Дечуч.

– Сердце все еще у тебя? – без обиняков спросил он.

– Да.

– Ну, теперь у меня есть на что меняться.

У меня замерло сердце.

– Лунатик?

– Попробуй еще раз.

Послышалось шарканье ног, и я услышала голос бабушки.

– Что это за разговоры про сердце? – поинтересовалась моя бабушка.

– Это довольно трудно объяснить. Ты как?

– Колено немного болит сегодня. Артрит.

– Нет, я спрашиваю, Дечуч с тобой нормально обращается?

Я слышала, как где-то рядом Эдди подсказывает бабушке: «Скажи, что я тебя похитил. Скажи, что я отстрелю тебе голову, если она не отдаст мне сердце».

– Ничего такого я ей говорить не буду, – уперлась бабушка. – С чего бы это? И выбрось из головы все дурные мысли. То, что я позволила себя похитить, не означает, что я легко доступна. Я ничего не буду с тобой делать, если ты не предпримешь меры предосторожности. Я не хочу подхватить какую-нибудь дурную болезнь.

Дечуч снова взял трубку.

– Значит, так. Ты берешь сотовый и сердце и отправляешься в супермаркет «Квакер бридж». В семь я тебе позвоню. Если сообщишь в полицию, твоя бабка умрет.