Делай, как я!

Глава 13

Я проснулась, потому что машина остановилась. Дождь кончился, но все еще было очень темно. Я посмотрела на светящийся диск часов на приборной доске. Три часа. Рейнджер рассматривал большой кирпичный дом в колониальном стиле на противоположной стороне улицы.

– Дом Луи Дестефани? – спросила я.

Рейнджер кивнул.

Огромный дом стоял на маленьком участке. Все дома вокруг были примерно одинаковыми. Сравнительно новыми. Никаких старых раскидистых деревьев или кустов. Лет через двадцать здесь будет очень мило. Сейчас же здесь казалось все слишком новым и каким-то ненастоящим. В доме Луи свет не горел. Не было и припаркованных рядом машин. В этом районе машины держат в гаражах.

– Сиди здесь, – скомандовал Рейнджер. – Мне надо оглядеться.

Я видела, как он перешел через улицу и исчез в черной тени дома. Я немного опустила стекло и прислушалась, но не услышала ничего. В своей предыдущей жизни Рейнджер служил в специальных войсках, и он не потерял ни одного из своих навыков. Он двигался как большая хищная кошка. Я же, к примеру, передвигаюсь как бегемот. Наверное, именно по этой причине он и велел мне сидеть в машине.

Он появился из-за дальнего угла дома и вернулся к машине. Скользнул за руль и включил зажигание.

– Все крепко заперто, – сказал он. – Сигнализация включена, большая часть окон задернута тяжелыми шторами. Ничего не разглядеть. Знай я побольше о доме и заведенных там порядках, я бы вошел и посмотрел, что и как. Но мне не хотелось лезть туда, не зная, сколько там внутри народу. – Он выехал на улицу. – Мы в пятнадцати минутах езды от делового района. Если верить компьютеру, там круглосуточный супермаркет, несколько забегаловок и мотель. Я велел Тэнку заказать нам комнаты. Мы можем пару часов поспать и умыться. Предлагаю постучать в дверь миссис Д. в девять и добиться, чтобы нас пустили в дом.

– Не возражаю.

Тэнк зарезервировал номера в заурядном двухэтажном мотеле. Никаких излишеств, но и ничего страшного. Оба номера находились на втором этаже. Рейнджер открыл мою дверь, зажег свет и быстро оглядел комнату. Все вроде в порядке. Никаких психов и маньяков по углам не прячется.

– Зайду за тобой в половине девятого, – сказал он. – Мы успеем позавтракать и потом поедем поприветствовать дам.

– Договорились.

Он притянул меня к себе и поцеловал. Медленно и чувственно. Руки крепко держали мою спину. Я схватилась за его рубашку и привалилась к нему. И почувствовала, как отзывается его тело.

Тут в моей голове против воли возник собственный образ в свадебном платье.

– Черт! – сказала я.

– Обычно мои поцелуи вызывают у женщин другую реакцию, – с удивлением заметил Рейнджер.

– Ладно, вот тебе правда. Мне в самом деле хотелось бы переспать с тобой, но у меня это идиотское свадебное платье…

Рейнджер наклонился к моему уху.

– Я могу заставить тебя забыть про платье.

– Можешь, кто сомневается. Но возникнут ужасные проблемы.

– У тебя есть моральные устои?!

– Именно!

Он снова поцеловал меня. На этот раз легонько. Отступил назад и натянуто улыбнулся.

– Не хочу давить на тебя и на твои моральные принципы, но тогда тебе лучше собраться с силами и захватить Дечуча самостоятельно, потому что, если я стану тебе помогать, я потребую свой гонорар.

И он ушел. Закрыл за собой дверь, и я могла слышать его шаги по коридору и стук двери его номера.

Вот так.

Я, не раздеваясь, растянулась на кровати. Свет горит, глаза широко раскрыты. Когда сердце перестало колотиться как бешеное, а соски пришли в более или менее нормальное состояние, я встала и умылась холодной водой. Поставила будильник на восемь часов. Ура, четыре часа сна! Я погасила свет и забралась в постель. Но заснуть не могла. Слишком много одежек. Снова встала и сняла все, кроме трусиков, и снова улеглась. Нет, опять не спится. Слишком мало одежек. Я вновь надела рубашку, забралась под одеяло и немедленно унеслась в страну снов.

Когда Рейнджер постучал в мою дверь в половине девятого, я была уже почти готова. Я приняла душ и сделала все возможное, чтобы как-то привести в порядок волосы без геля. У меня много всего в сумке. Но кто мог подумать, что мне понадобится гель.

Рейнджер взял кофе, фрукты и большую булку из муки грубого помола. Я съела яичницу, шоколадный коктейль и немного картошки. Поскольку платил Рейнджер, я съела еще пирожное.

В Ричмонде было теплее, чем в Джерси. Уже расцвели некоторые деревья и ранние азалии. Небо было чистым и изо всех сил старалось казаться голубым. Хороший выдался денек для запугивания двух старушек.

На главных улицах движение было плотным, но стоило нам въехать в район, где живет Луи Дестафани, как все машины исчезли. Школьные автобусы уже увезли детей, а жители разъехались кто куда – на занятия йогой, в магазины, в теннисные клубы, на работу. Дома выглядели теперь довольно привлекательно. За исключением дома Луи. Он был точно таким же, как в три часа ночи. Темным и неподвижным.

Рейнджер позвонил Тэнку и узнал, что Рональд выехал из дома в восемь часов. С собой взял холодильник. Тэнк немного проехал за ним и убедился, что он направляется в Ричмонд.

– Что ты думаешь об этом доме? – спросила я Рейнджера.

– Мне кажется, он выглядит так, будто у него есть тайна.

Мы оба вышли из машины и подошли к двери. Рейнджер нажал на кнопку звонка. Через мгновение дверь открыла женщина лет шестидесяти. Темные, коротко подстриженные волосы обрамляют узкое лицо с выразительными черными бровями. Одета во все черное. Черное платье на худенькой фигурке, черный кардиган, черные туфли, черные чулки. Ни капли макияжа, никаких украшений. Только простой серебряный крест на шее. Темные круги под тусклыми глазами. Такое впечатление, что она не спала несколько ночей.

– Да? – безразлично спросила она. Ни тени улыбки на тонких бесцветных губах.

– Я ищу Эстеллу Колуччи, – сказала я.

– Эстеллы здесь нет.

– Ее муж сказал, что она уехала сюда.

– Ее муж ошибся.

Рейнджер выступил вперед, но женщина преградила ему путь.

– Вы – миссис Дестефани? – спросил он.

– Я – Кристина Дестефани. София Дестефани моя сестра.

– Нам нужно поговорить с миссис Дестефани.

– Она никого не принимает.

Рейнджер втолкнул ее в комнату.

– Полагаю, вы ошибаетесь.

– Нет! – воскликнула Кристина, пытаясь удержать Рейнджера. – Она нездорова. Вы должны уйти!

Из кухни вышла еще одна женщина, постарше. Ее сходство с Кристиной было очевидным. На ней – такое же черное платье. Ростом она была немного выше, чем сестра, в темных волосах много седины. Лицо более живое, чем у сестры, но глаза какие-то странно пустые, втягивающие свет и ничего не выражающие. Сначала мне показалось, что она напилась каких-то лекарств. Затем я решила, что она сумасшедшая. И я была почти уверена, что видела перед собой женщину, которая выстрелила в Лунатика.

– Что происходит? – спросила она бесцветным голосом.

– Миссис Дестефани? – уточнил Рейнджер.

– Да.

– Мы хотели бы побеседовать с вами насчет исчезновения двух молодых людей.

Сестры переглянулись, и у меня по спине побежали мурашки. Гостиная находилась от меня слева. Она была какой-то мрачной, обставленной полированной мебелью красного дерева. Обивка на мебели парчовая. Тяжелые шторы задернуты. Сквозь них не пробивается ни лучика света. Слегка приоткрытая дверь справа вела в кабинет. Виднелся заваленный бумагами стол. И в кабинете шторы тоже были задернуты.

– Что вы хотите узнать? – спросила София.

– Их имена Уолтер Данфи и Дуглас Крупер, и мы хотели бы знать, нет ли у вас какой-либо информации о них.

– Я таких людей не знаю.

– Дуглас Крупер отпущен под залог, но не явился в назначенный день в суд, – сказал Рейнджер. – У нас есть основания полагать, что он находится в этом доме. Мы являемся официальными агентами Винсента Плама и имеем право произвести в доме обыск.

– Я вам не позволю. Немедленно уходите, или я вызову полицию.

– Если вам хочется, чтобы при обыске присутствовала полиция, милости просим, звоните.

Женщины переглянулись. Кристина нервно теребила юбку.

– Я возражаю против вашего вторжения, – сказала София. – Это неуважение к личности.

Рейнджер сделал шаг в сторону и открыл дверь в стенной шкаф. В опущенной руке он держал пистолет.

– Прекратите, – сказала София. – Вы не имеете права обыскивать этот дом. Вы знаете, кто я такая? Я вдова Луи Дестефани!

Рейнджер открыл еще одну дверь. Туалет.

– Я приказываю вам прекратить, иначе вам не поздоровится, – заявила София.

Рейнджер открыл дверь в кабинет и включил там свет, ни на секунду не выпуская женщин из поля зрения.

Я последовала его примеру и вошла в гостиную, потом в столовую, везде зажигая свет. Рядом с кухней в коридоре обнаружилась запертая дверь. Посудомоечная или вход в подвал. Мне не хотелось туда лезть. Пистолет я с собой не взяла. И даже если бы взяла, то вряд ли бы сумела им воспользоваться.

Внезапно на меня набросилась София.

– Прочь оттуда! – закричала она, схватив меня за руку и оттаскивая от двери. – Убирайтесь из моей кухни!

Я вырвала руку. Тогда София движением, которое я могу описать только как змеиное, сунула руку в ящик буфета и выхватила оттуда пистолет. Повернулась и выстрелила в Рейнджера. Затем начала поворачиваться в мою сторону.

На полном автомате под действием слепого страха я прыгнула на нее и повалила на пол. Пистолет отлетел, и я потянулась за ним. Но Рейнджер добрался до него раньше. Он спокойно поднял его и сунул в карман.

Я вскочила на ноги, не соображая, что надо делать. Рукав пиджака Рейнджера пропитался кровью.

– Мне позвать кого-нибудь на помощь? – спросила я Рейнджера.

Он стянул пиджак и взглянул на руку.

– Ничего страшного, – сказал он. – Найди мне полотенце. – Он сунул здоровую руку за спину и достал наручники. – Свяжи их вместе.

– Не смейте меня трогать, – заявила София. – Если вы до меня дотронетесь, я вас убью. Я выцарапаю вам глаза.

Я пристегнула один браслет на руку Кристине и подтащила ее к Софии.

– Протяните вашу руку, – сказала я ей.

– Ни за что, – сказала она. И плюнула на меня.

Рейнджер подошел поближе.

– Протяните руку, или я пристрелю вашу сестру.

– Луи, ты слышишь меня, Луи? – заорала София, гляда вверх, очевидно, куда-то за пределы крыши. – Ты видишь, что происходит? Ты видишь, какой позор? Господи милостивый, – вопила она. – Господи милостивый!

– Где они? – спросил Рейнджер. – Где эти парни?

– Они мои, – заявила София. – Я их не отдам. По крайней мере, пока не получу то, что хочу. Этот ублюдок Дечуч нанял этого урода, чтобы привезти сердце в Ричмонд. Слишком ленив, чтобы сделать это самому. Боялся показаться мне на глаза. И знаете, что этот маленький засранец мне привез? Пустой холодильник. Думал, сумеет меня провести. Вместе со своим дружком.

– Где они? – снова спросил Рейнджер.

– Там, где им место. В аду. И они там останутся, пока не скажут, что сделали с сердцем. Я хочу знать, где оно.

– У Рональда Дечуча, – сказала я. – Он едет сюда.

Глаза Софии сузились.

– Рональд Дечуч? – Она плюнула на пол. – Вот что я думаю о Рональде Дечуче. Я поверю, что оно у него, только когда увижу собственными глазами.

Очевидно, ее не посвятили во все подробности, касающиеся моего участия.

– Вы должны отпустить мою сестру, – взмолилась Кристина. – Вы же видите, что она не в себе.

– У тебя есть с собой наручники? – спросил Рейнджер.

Я порылась в сумке и нашла наручники.

– Пристегни их к холодильнику, – сказал Рейнджер, – а потом пошарь вокруг, поищи аптечку.

У нас обоих уже был опыт обращения с огнестрельными ранами. Я отыскала в ванной комнате наверху аптечку первой помощи, наложила на руку Рейнджера стерильную повязку.

Рейнджер подергал запертую дверь в дальнем углу кухни.

– Где ключ? – спросил он.

– Чтоб ты в аду сгорел, – пожелала ему София, сузив змеиные глаза.

Рейнджер пнул дверь ногой, и она открылась. За ней оказалась небольшая площадка и ведущая в подвал лестница. Внизу было темно, хоть глаз выколи. Рейнджер зажег свет и спустился по ступенькам, держа пистолет наготове. Подвал оказался недостроенным и был забит всякого рода коробками, инструментом и предметами, которые жалко выкинуть, хотя и пользы от них никакой. Кое-какая старая мебель, накрытая ветхими простынями. В одном углу печь и нагреватель для воды. Другой отведен под прачечную. А третий угол был заделан кирпичом от пола до потолка, образуя небольшое помещение, примерно девять на девять футов. Металлическая дверь была заперта на висячий замок.

Я взглянула на Рейнджера.

– Бомбоубежище? Овощехранилище? Погреб?

– Ад, – ответил Рейнджер. Он жестом попросил меня отойти и выстрелил два раза, разворотив замок.

Мы открыли дверь и невольно отступили, когда в нос нам ударил запах страха и экскрементов. Света в комнатенке не было, но из дальнего угла на нас смотрели глаза. Даги и Лунатик сидели, прижавшись друг к другу. Они были прикованы наручниками к железному столу, прикрепленному намертво к стене. Они были голые, грязные, вонючие, волосы спутаны, руки и ноги покрыты язвами. На полу валялись пустые бутылки из-под воды и пакеты из-под хлеба.

– Дружок, – слабым голосом сказал Лунатик.

Я почувствовала, как задрожали ноги, и опустилась на одно колено.

Рейнджер поднял меня на ноги.

– Не сейчас, – сказал он. – Пойди, принеси те простыни с мебели.

Еще два выстрела. Рейнджер освобождал их от стола.

Лунатик выглядел получше, чем Даги. Даги просидел в этой комнате дольше. Он очень похудел, а руки были в следах от ожогов.

– Я уже думал, что сдохну здесь, – сказал Даги.

Мы с Рейнджером переглянулись. Не вмешайся мы, именно так оно бы и было. После того как она их похитила и мучила, София ни за что бы их не отпустила.

Мы завернули их в простыни и поднялись наверх. Я пошла на кухню, чтобы вызвать полицию, и не поверила своим глазам. С холодильника свисали наручники. Дверца заляпана кровью. А женщины исчезли.

Рейнджер стоял за моей спиной.

– Наверное, отгрызла себе руку, – заметил он.

Я набрала 911, и через десять минут приехала патрульная машина, затем еще одна и «Скорая помощь».

Нам до вечера не удалось уехать из Ричмонда. Лунатика и Даги осмотрели и дали им антибиотики. Руку Рейнджера обработали и перевязали. Мы долго говорили с полицией. Некоторые детали всей истории было объяснить довольно затруднительно. Мы не стали упоминать о свинячьем сердце, приближающемся к Ричмонду. Мы не стали нагнетать обстановку, рассказывая о похищении бабушки. Машину Даги нашли в гараже Софии. Ее собирались переправить в Трентон в конце недели.

Когда мы выходили из больницы, Рейнджер дал мне ключи от «Мерседеса».

– Старайся не привлекать внимания, – сказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы полиция слишком внимательно приглядывалась к этой машине.

Мы погрузили Лунатика и Даги, одетых в новые брюки, свитера и ботинки, на заднее сиденье. Теперь они выглядели уже получше.

Доехали мы спокойно. Даги и Лунатик сразу же заснули. Рейнджер тоже отключился. Если бы я чувствовала себя пободрее, то вполне могла бы заняться анализом собственной жизни. Но мне надо было следить за дорогой и стараться не задремать.

Я открыла дверь в свою квартиру, почти что ожидая застать там Зигги и Бенни. Но я ошиблась – меня встретила тишина. Божественная тишина. Я заперла за собой дверь и свалилась на диван.

Проснулась я через три часа и потащилась в кухню. Бросила печенье и виноградину в клетку Рекса и извинилась. Я оказалась не только потаскушкой, готовой спать с двумя мужиками одновременно, но и плохой хозяйкой хомяка.

Мой автоответчик мигал изо всех сил. Большинство посланий было от мамы. Два – от Морелли. Одно – из свадебного магазина, сообщавшее, что мое платье готово. Еще было послание от Рейнджера, который сообщал, что Тэнк оставил мотоцикл на стоянке около моего дома, и советовал быть осторожнее, потому что София и Кристина где-то бродят.

Последнее послание было от Винни.

«Поздравляю, ты освободила свою бабушку. И я слышал, что ты также нашла Лунатика и Даги. Знаешь, кто еще пропал? Эдди Дечуч. Помнишь такого? Это тот парень, который нужен мне, если ты еще не забыла. Это тот парень, который разорит меня, если ты не притащишь его тощую задницу в тюрьму. Он же старый, черт побери! Слепой! Ничего не слышит! Он без чужой помощи поссать не может. И ты не способна его поймать. В чем же проблема?»

Ох, Эдди Дечуч! Я и вправду про него забыла. Он наверняка тоже был в том доме. Там же был гараж с выходом в подвал. И если верить словам бабушки, дом очень большой. В Бурге таких и нет. И в районе, где живет Рональд, тоже. Что же я имею? Ничего. Полный ноль. Я понятия не имела, где искать Дечуча. Честно говоря, я даже не хотела его искать.

Было четыре часа утра, сил совсем не осталось. Я выключила звонок на телефоне, прошлепала в спальню, забралась под одеяло и спала, не просыпаясь, до двух часов дня.

Когда затренькал мой пейджер, я смотрела видеофильм, сидя на диване с миской попкорна на коленях.

– Где ты? – спросил Винни. – Я звонил тебе домой, никто не отвечал.

– Я отключила звонок. Мне нужен был выходной.

– Твой выходной кончился. Я тут перехватил звонок по полицейскому сканеру, – сказал Винни. – Грузовой поезд из Филадельфии врезался в белый «Кадиллак» на переезде. Все случилось несколько минут назад. Похоже, машина всмятку. Я хочу, чтобы ты немедленно поехала туда. Если повезет, там осталось что-нибудь, что можно будет опознать как Эдди Дечуча.

Я взглянула на часы в кухне. Почти семь. Сутки назад я была в Ричмонде, собиралась ехать домой. Какой-то дурной сон. В голове не укладывается.

Я схватила сумку и ключи от мотоцикла. Дечуч не вызывал у меня симпатии, но мне вовсе не хотелось, чтобы его переехал поезд. С другой стороны, жизнь моя станет намного легче. За такие мысли мне самое место в аду.

Я доехала до Дитер-стрит за двадцать минут. Большая часть территории была уже оцеплена полицией. Кругом машины «Скорой помощи» и полиции. Я поставила мотоцикл за три квартала от переезда и пошла пешком. Место происшествия было огорожено желтой лентой не столько для того, чтобы сохранить улики, сколько чтобы удержать зевак. Я поискала в толпе знакомое лицо. Мне нужен был кто-то, кто мог меня провести за ленту. Обнаружила Карла Костанцу, стоящего неподалеку с несколькими полицейскими. Они прибыли сюда по вызову и теперь стояли впереди зевак, рассматривая последствия аварии и качая головами. С ними был Джо Юньяк, старший офицер.

Я протолкалась поближе к Карлу и Джо, стараясь не слишком смотреть на расплющенную машину, боясь увидеть разбросанные вокруг руки-ноги.

– Эй, – сказал Карл, разглядев меня в толпе. – А я тебя ждал. Это ведь белый «Кадиллак». Вернее, был им.

– Его опознали?

– Нет, номерных знаков не видно.

– Кто-нибудь есть в машине?

– Трудно сказать. Машина стала высотой не более двух футов. Ее перевернуло и смяло. Пожарные работают с инфракрасными приборами, пытаются засечь тепло тела.

Я невольно поежилась.

– Ага. Понимаю тебя. Я вторым сюда приехал. Только взглянул, и меня вывернуло наизнанку.

С того места, где я стояла, мне плохо была видна машина. Это к лучшему, поскольку теперь я знала, до какой степени она пострадала. Ее ударил грузовой поезд, у которого был такой вид, будто на нем это столкновение никак не сказалось. Он даже не сошел с рельсов.

– Кто-нибудь позвонил Мэри Мэгги Мейсон? – спросила я. – Если это та машина, в которой ездил Эдди Дечуч, то она принадлежит Мэри Мэгги.

– Я сомневаюсь, чтобы кто-то ей звонил, – сказал Костанца. – Мы не настолько оперативны.

У меня в сумке где-то был телефон и адрес Мэри Мэгги. Я долго рылась среди мелочи, оберток из-под жвачки, пилочек для ногтей, таблеток для освежения дыхания и другого мусора, прежде чем нашла то, что искала.

Мэри Мэгги сняла трубку после второго звонка.

– Это Стефани Плам, – сказала я. – Вам уже вернули вашу машину?

– Нет, а в чем дело?

– Тут авария на железной дороге с участием белого «Кадиллака». Я подумала, что вы могли бы подъехать и опознать машину.

– Кто-нибудь пострадал?

– Пока трудно сказать. Они пытаются разобраться.

Я назвала ей место аварии и сказала, что буду ее ждать.

– Я слышал, ты с Мэри Мэгги подружки, – заметил Костанца. – Вместе в грязи кувыркаетесь.

– Ага, – подтвердила я, – я собираюсь сменить профессию.

– Подумай как следует. Я слышал, «Змеиное гнездо» закрывается. Ходят слухи, что последние два года заведение приносило одни убытки.

– Невозможно. Там всегда битком.

– Такие заведения зарабатывают на выпивке, а люди недостаточно много пьют. Приходят, берут кружку, и все. Они знают, что, если перепьют, не смогут вести машину или потеряют права. Именно по этой причине Пинуил Соба вышел из дела. Он открыл лавочку на Южном пляже, куда люди идут пешком. Дейв Винсент видал все это в гробу. Для него это прикрытие. Он свои бабки зашибает на таких вещах, о которых тебе и знать не стоит.

– Значит, Эдди Дечуч ничего не зарабатывает?

– Не знаю. Эти парни снимают сливки, но, если хочешь знать мое мнение, Эдди мало что достается.

Делом Лоретты Риччи занимался Том Белл. Похоже, и это дело досталось ему. Он был одним из тех, одетых в штатское, кто крутился около машины и электровоза. Он повернулся и подошел к нам.

– Кто-нибудь есть в машине? – спросила я.

– Не знаю. От электровоза идет такой жар, что все детекторы заклинивает. Придется ждать, пока двигатель остынет или мы уберем машину с путей. А на это потребуется время. Часть ее под электровозом. Требуется специальное оборудование. Но одно мы знаем точно – живых там нет. И предупреждая ваш следующий вопрос – нет, мы не видели номерных знаков, так что не знаем, та ли это машина, на которой ездил Дечуч.

Быть подружкой Морелли иногда было выгодно. Мне оказывали особые услуги, к примеру, порой отвечали на мои вопросы.

Переезд на Дитер-стрит был оборудован колоколом и шлагбаумом. Мы стояли примерно в одной восьмой мили от него, так далеко протащил машину поезд. Сам поезд был длинным, конца не видно. С того места, где я стояла, я видела, что шлагбаум все еще опущен. Возможно, они отказывают и опускаются после аварии. Я подумала, что, возможно, машину поставили на пути под удар поезда намеренно.

Я заметила Мэри Мэгги в конце улицы и помахала ей. Она протолкалась через толпу и подошла ко мне. Она в первый раз издалека взглянула на машину и побледнела.

– О господи! – пробормотала она, расширив глаза и побелев.

Я представила Мэри Мэгги Тому и объяснила, что она может оказаться владелицей машины.

– Если вы подойдете поближе, как вы думаете, вы сможете узнать машину? – спросил Том.

– В ней кто-нибудь есть?

– Мы пока не знаем. Вполне возможно, что она пустая. Но точно мы не знаем.

– Меня сейчас стошнит, – сказала Мэри Мэгги.

Все начали бодро шевелиться. Принесли воды, нашатыря, бумажный пакет. Понятия не имею, откуда все взялось. Полицейские способны пошевеливаться, если имеют дело с дамой, занимающейся борьбой в грязи, которую может стошнить.

Мэри Мэгги вскоре перестала потеть и слегка порозовела. Белл подвел ее поближе к машине. Костанца и я шли сзади. Мне не очень хотелось видеть изуродованную машину вблизи, но равно не хотелось что-нибудь пропустить.

Остановились мы в футах десяти от груды металла. Двигатель не работал, но Белл сказал правду: от него несло жаром.

Мэри Мэгги посмотрела на то, что осталось от «Кадиллака», и покачнулась.

– Это моя машина, – сказала она. – Я так думаю.

– Почему вы так решили? – поинтересовался Белл.

– Мне видна часть обшивки сидений. Мой дядя обтянул сиденья синим. Это был особый материал.

– Что-нибудь еще?

Мэри Мэгги покачала головой.

– Не думаю. Тут мало что осталось.

Мы отошли подальше и сбились в кучку. Подъехали несколько грузовиков с оборудованием. Рабочие принялись вытаскивать «Кадиллак». Они отрезали его от поезда с помощью сварочных аппаратов. Темнело, подвезли складные прожекторы, чтобы осветить место аварии. В их свете все выглядело странно и пугающе.

Я почувствовала, как кто-то дернул меня за рукав. Обернувшись, я увидела бабушку Мазур, которая стояла на цыпочках и пыталась получше разглядеть покореженную машину. С ней была Мейбл Притчет.

– Ты когда-нибудь такое видела? – сказала бабушка. – Я услышала по радио, что поезд наехал на белый «Кадиллак», и попросила Мейбл привезти меня сюда. Это машина Чучи?

– Наверняка никто не знает, но весьма вероятно.

Я представила бабушку Мэри Мэгги.

– Очень приятно, – сказала бабушка. – Я большая поклонница борьбы. – Она снова оглянулась на «Кадиллак». – Жаль, если там был Дечуч. Он такой забавный. – Бабушка наклонилась поближе к Мэри Мэгги. – Вы знаете, что меня похищали? Мне одевали мешок на голову и все такое.

– Наверное, было очень страшно, – сочувствующе кивнула Мэри Мэгги.

– Ну, в самом начале я решила, что Чуч задумал что-то непристойное. Вы знаете, у него была проблема с пенисом. Он никуда не годился. Просто лежал, как мертвый. Но потом выяснилось, что он меня похитил. Правда, интересно? Сначала он меня повозил кругами, затем я по звукам поняла, что мы заехали в гараж с автоматической дверью. А гараж примыкал к благоустроенному подвалу. Там были две спальни и комната с телевизором. И там были кресла, обтянутые тканью с леопардовой расцветкой.

– Я знаю этот дом, – сказала Мэри Мэгги. – Я была там однажды на вечеринке. Там внизу есть еще маленькая кухня, верно? А в ванной там обои с тропическими птицами.

– Точно, – с энтузиазмом подтвердила бабушка. – Просто как в джунглях. Чуч сказал, что у Элвиса тоже была комната под джунгли.

Я не могла поверить своим ушам. Мэри Мэгги знала, где находится тайное убежище Дечуча?! Хотя теперь мне, скорее всего, эта информация уже не понадобится.

– Чей это дом? – спросила я.

– Пинуила Собы.

– Я считала, что он переехал во Флориду.

– Он и переехал, но дом здесь не продал. У него здесь родственники, вот они и живут часть года во Флориде, а остальное время в Трентоне.

Послышался звук рвущегося металла. Машину оторвали от поезда. Несколько минут мы молча смотрели, как отдирают крышу. Том Белл стоял вплотную к «Кадиллаку». Через некоторое время он повернулся ко мне и одними губами произнес слово «пусто».

– Его там нет, – сказала я. Мы все вздохнули с облегчением. Даже непонятно, с чего бы. Эдди Дечуч вовсе не был симпатичным человеком. Но, наверное, никто не может нагрешить достаточно, чтобы заслужить такую кару: быть расплющенным проезжающим поездом.

Добравшись до дома, я позвонила Морелли.

– Ты слышал про Дечуча?

– Да, Том Белл звонил.

– Все странно как-то. Я думаю, что Эдди просто оставил машину, чтобы ее смял поезд.

– Том тоже так думает.

– Зачем это ему?

– Потому что он псих.

Но я не думала, что Дечуч псих. Хотите взглянуть на сумасшедшего? Посмотрите на Софию. У Дечуча были как физические, так и эмоциональные проблемы. И жизнь все больше выходила у него из-под контроля. Кое-что пошло не так, он постарался все наладить, но становилось только хуже, а не лучше. Я уже могла себе сейчас представить, как все было связано, за исключением Лоретты Риччи и машины на железнодорожных путях.

– Сегодня у меня есть хорошая новость, – сказала я. – Появилась бабуля и начала рассказывать о своем похищении. В частности, описала дом, где ее держал Дечуч. И Мэри Мэгги сказала, что по описанию он похож на дом Собы.

– Соба живет недалеко от Олден-авеню. У нас заведено на него досье.

– Все сходится. Я видела Дечуча в том районе. Я считала, что он ездит к Рональду, но, возможно, он прятался в доме Собы. Ты можешь дать мне адрес?

– Нет.

– Что значит нет?

– Я не хочу, чтобы ты туда ездила, болталась там. Дечуч ненадежен.

– Это моя работа.

– Не заводи меня по поводу твоей работы.

– Когда мы начали встречаться, ты вовсе не считал, что у меня такая уж плохая работа.

– Тогда все было по-другому. Я не думал о том, что ты будешь матерью моих детей.

– Я не уверена, что вообще хочу детей.

– Господи, – сказал Морелли, – только не вздумай сказать это моей матери или бабке. Они тебя закажут.

– Так ты на самом деле не дашь мне адреса?

– Нет.

– Я все равно узнаю.

– Прекрасно, – сказал Морелли, – Но я в этом не участвую.

– Ты скажешь об этом Тому Беллу?

– Да. Оставь все полиции.

– Тогда война, – сказала я Морелли.

– Ой-ой, – сказал он, – снова война?