Делай, как я!

Глава 3

– Раз Боб так себя хорошо проявил, а я в прекрасном настроении, я могу помочь тебе поискать Эдди Дечуча, – сказала Лула.

Волосы ее после сражения с Джойс стояли дыбом, к тому же одна пуговица на блузке оказалась оторванной. Она была немного не в себе и выглядела впечатляюще, так что, пожалуй, имело смысл взять ее с собой.

Джойс все еще валялась на полу, но уже открыла один глаз и шевелила пальцами. Лучше нам с Лулой и Бобом убраться подальше, пока она не открыла второй глаз.

– А ты тоже так считаешь? – поинтересовалась Лула, когда мы все уже сидели в машине и ехали по Франт-стрит. – Я действительно толстая?

С виду нельзя было сказать, что Лула жирная. Она казалась сбитой крепко. Как сарделька. Но очень крупная сарделька.

– Не то чтобы толстая, – заметила я. – Скорее большая.

– И у меня совсем нет целлюлита.

Тоже правда. Откуда целлюлит на сардельке?

Я проехала на запад по Гамильтон-авеню к реке и дальше на Франт-стрит.

Лула сидела впереди, а Боб сзади, высунув голову в окно. Глаза прищурены, уши развеваются на ветру. Светило солнце, еще пара градусов в плюсе, и можно было считать, что наступила весна. Если бы не Лоретта Риччи, я бы наплевала на поиски Эдди и поехала бы к морю. Но тот факт, что мне вскоре следовало внести очередной взнос за «Хонду», вынуждал меня направить машину в сторону асфальтовой компании.

Найти их было легко все по тому же асфальту. Офис оказался крошечным. Зато гараж – огромным. Асфальтоукладчик, похожий на бегемота, сидел на цепи в гараже вместе с другими измазанными черной смолой агрегатами.

Я поставила машину на улице, заперла ее вместе с Бобом, а сама в сопровождении Лулы направилась в офис. Мне нужен был управляющий. Обнаружила же я Рональда Дечуча, играющего в карты с тремя парнями. Всем было за сорок, одеты в будничную одежду – слаксы и рубашки на трех пуговицах. Не похожи на рабочих, но и на клерков тоже. Их бы по телевизору показать, так все в Нью-Джерси знали бы, как одеваться.

Они играли в карты на шатком столе и сидели на складных металлических стульях. На столе лежала кучка денег, и никто не обрадовался нашему появлению.

Дечуч казался молодым вариантом своего дяди плюс равномерно распределенные шестьдесят фунтов. Он положил карты на стол рубашкой вверх и встал.

– Чем я могу вам помочь, дамы?

Я представилась и объяснила, что ищу Эдди.

Все сидящие за столом улыбнулись.

– Этот Дечуч, – сказал один из мужчин, – это нечто. Я слышал, вы вдвоем сидели в гостиной, когда он выпрыгнул из окна спальни.

Все дружно рассмеялись.

– Если бы вы знали Чучи, вы бы присмотрели за окнами, – сказал Рональд. – Он в свое время из многих окон повыпрыгивал. Однажды его застали в спальне Флоренс Зельцер. Муж Фло, Джо Половик, вернулся домой, увидел, как Чучи выпрыгивает из окна, и выстрелил ему… как бы это сказать… в заднее место.

Крупный мужик с большим животом откинулся на стуле.

– Джо после этого исчез.

– Вот как? – удивилась Лула. – Что же с ним случилось?

Мужик поднял руки ладонями вверх.

– Никто не знает. Бывает.

Что верно, то верно.

– Так кто-нибудь из вас видел Чучи? Кто-нибудь знает, где он?

– Можно заглянуть в его клуб, – сказал Рональд.

Мы все знали точно, что там его нет.

Я положила на стол визитку.

– Если что-нибудь придет в голову.

Рональд улыбнулся.

– Мне уже кое-что пришло в голову.

Угу.

– Этот Рональд – слизняк, – сказала Лула, когда мы сели в машину. – Смотрел на тебя так, будто ты ленч.

Я невольно вздрогнула и поехала прочь. Может, моя мама и Морелли правы, мне надо поискать другую работу. Или вообще не работать. Выйти замуж за Морелли и стать домашней хозяйкой, как моя идеальная сестра Валери. Я могу родить пару ребятишек и проводить дни за раскрашиванием картинок и чтением сказок про паровые экскаваторы и маленьких медведей.

– Может, и ничего, – заметила я, – мне нравятся паровые экскаваторы.

– Ну, еще бы, – заметила Лула. – Ты это о чем?

– Детские книжки. Помнишь книжку про паровой экскаватор?

– Когда я была маленькой, у меня никаких книжек не было, – призналась Лула.

Я пересекла Брод-стрит и поехала назад в Бург. Мне хотелось поговорить с Анжелой Маргуччи и хотя бы взглянуть на дом Эдди. Как правило, в поисках сбежавших мне помогали их родственники и друзья. В случае с Эдди на это не приходилось рассчитывать. У них мозги были устроены по-другому.

Я остановилась перед домом Анжелы и сказала Бобу, что вернусь через минуту. Мы с Лулой прошли всего лишь полпути до дома, как Боб принялся лаять в машине. Он не любил, когда его оставляли одного. И он знал, что насчет минуты я наврала.

– Надо же, как громко он гавкает, – заметила Лула. – У меня уже голова трещит.

Анжела высунула голову из дверей.

– Кто тут так шумит?

– Это Боб, – объяснила Лула. – Ему не нравится, когда его оставляют в машине.

Анжела просияла.

– Собака! Какая прелесть. Я обожаю собак.

Лула открыла дверь машины, и Боб вырвался на волю. Он стремглав кинулся к Анжеле, поставил лапы ей на грудь, сбил с ног.

– Вы ничего не сломали? – спросила Лула, поднимая сидящую на земле Анжелу.

– Не думаю, – ответила она. – У меня в груди стабилизатор ритма, а также стальные и тефлоновые тазобедренные и коленные суставы. Единственное, чего мне следует бояться, так это молнии и чтоб меня не сунули в микроволновку.

Размышления об Анжеле и микроволновой печи напомнили мне о Гензеле и Гретель, которым грозил такой же кошмар. Еще я задумалась о ненадежности хлебных крошек для обозначения пути назад. В результате я додумалась до того, что мое положение еще хуже, чем у Гензеля и Гретель, поскольку Эдди не оставил мне даже хлебных крошек.

– Полагаю, вы не видели Эдди? – спросила я у Анжелы. – Он ведь не возвращался домой? И не звонил, не просил полить его цветы?

– Нет. Ни звука от Эдди. Наверное, он единственный в Бурге, кто мне сегодня не звонил. Мой телефон раскалился от звонков. Все хотят узнать что-нибудь о бедной Лоретте.

– У Эдди часто бывают гости?

– Иногда заходят мужчины. Зигги Гарви и Бенни Колуччи. И пара других.

– А у кого из них белый «Кадиллак»?

– Эдди ездит на белом «Кадиллаке». Его машина сломалась, вот он и взял «Кадиллак» у кого-то взаймы. Не знаю, у кого. Он оставляет его в переулке за гаражом.

– Лоретта Риччи часто заходила?

– Насколько мне известно, это было в первый раз. Лоретта добровольно участвовала в программе «Доставка продуктов пожилым людям». Я думаю, ей кто-нибудь сказал, что Эдди в депрессии и неправильно питается. Или сам Эдди подключился к программе. Хотя на Эдди это не похоже.

– Вы видели, как Лоретта уезжала?

– Как уезжала, не видела, но заметила, что машины больше нет. Она пробыла в доме примерно час.

– А как насчет выстрелов? – спросила Лула. – Вы не слышали, как в нее стреляли? Может, она кричала?

– Я никаких криков не слышала, – ответила Анжела. – Видите ли, моя мать глуха, как фонарный столб. Когда она включает телевизор, здесь вообще ничего не слышно. А телевизор включен с шести до одиннадцати. Вы не хотите кусочек кофейного торта? Я купила в кондитерской очень хороший, с миндалем.

Я поблагодарила Анжелу за любезное предложение, но объяснила, что мы с Бобом на работе.

Мы вышли от Анжелы и прошли на другую половину дома. Естественно, ходить туда не разрешалось, территория все еще была опоясана желтой лентой, говорящей о незаконченном расследовании. Но полицейских, охраняющих дом или сарай, не замечалось, поэтому я предположила, что они как следует поработали вчера, собрав все улики.

– Раз там до сих пор лента, – заметила Лула, – то, наверное, туда нечего соваться.

– Полиции это не понравится, – согласилась я.

– Ну, вообще-то мы были здесь вчера. Там кругом полно наших отпечатков.

– Ты считаешь, ничего страшного, если мы туда войдем сегодня?

– Ничего страшного, если никто не узнает, – сказала Лула.

– К тому же у меня есть ключ, так что мы и не вламываемся вовсе. – Беда в том, что ключ этот я вроде как стащила.

В качестве охотницы за сбежавшими преступниками я имела право войти в дом подследственного, если у меня имелись основания считать, что он там находится. Если дело повернется скверно, я не сомневалась, что смогу привести достаточно веские доводы. Может, у меня и не хватает опыта и навыков, но наврать я могу с три короба.

– Наверное, стоит посмотреть, действительно ли это ключ от дома Эдди, – предложила Лула. – Просто проверить.

Я только сунула ключ в замочную скважину, как дверь открылась.

– Черт, – изумилась Лула. – Смотри, что вышло. Дверь-то открыта.

Мы ввалились в темную переднюю, и я закрыла и изнутри заперла дверь на ключ.

– Ты стой на стреме, – велела я Луле. – Я не хочу, чтобы нас здесь застала полиция или Эдди.

– Можешь на меня положиться, – заверила меня Лула. – Тут я большой специалист.

Я начала с кухни, заглянула во все ящики и полки, просмотрела бумаги на буфете. Я шла по стопам Гензеля и Гретель, искала хлебные крошки, чтобы знать, в какую сторону двигаться. Я надеялась наткнуться на номер телефона, накорябанный на салфетке, или карту с яркой оранжевой стрелой, указывающей на местный мотель. Нашла же я только самые обычные кухонные предметы. У Эдди имелись ножи и вилки, глубокие и мелкие тарелки, купленные еще миссис Дечуч. Грязной посуды нигде не видно. Все убрано в буфет. Кое-какая еда в холодильнике. Гораздо больше, чем у меня. Маленький пакет молока, грудка индейки, яйца, пачка масла и всякие приправы.

Я заглянула в туалет на первом этаже, в гостиную и столовую. Заглянула в платяной шкаф и пошарила по карманам, а Лула тем временем наблюдала за улицей в щель между шторами.

Я забралась на второй этаж и обшарила спальни, все еще надеясь найти хлебные крошки. Все постели были аккуратно застелены. В главной спальне на столике лежал журнал с кроссвордами. Никаких хлебных крошек. Я прошла в ванную комнату. Чистая раковина. Чистая ванна. Шкафчик, доверху набитый лекарствами: упаковки с аспирином, снотворными таблетками; таблетки, снижающие кислотность; ополаскиватель для рта, мазь от геморроя.

Окно над ванной было открыто. Я встала на край ванны и выглянула. Чучи вполне мог удрать этим путем. Я слезла с ванны и вышла в холл. Стояла и думала о Лоретте Риччи. Никаких ее следов в доме. Ни пятен крови. Ни признаков борьбы. Дом был на редкость чист и прибран. Я и вчера это заметила, когда пробегала по нему в поисках Эдди.

Никаких записей в блокноте у телефона. Никаких коробков спичек из ресторанов в кухне. Нет разбросанных по полу носков. Даже грязного белья в корзине нет. Господи, откуда мне знать? Возможно, старики в депрессии становятся необычайно аккуратными. Или Дечуч провел всю ночь, отскабливая кровь с полов, и все перестирал. В результате – никаких хлебных крошек.

Я вернулась в гостиную и с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Осталось еще одно место, куда стоило заглянуть. Подвал. Фу! Подвалы в таких домах обычно темные и страшные, там полно старья и паутины.

– Что же, – сказала я Луле, – похоже, теперь мне придется заглянуть в подвал.

– Ладно, – согласилась она. – На горизонте пока чисто.

Я открыла дверь в подвал и щелкнула выключателем. Выщербленные деревянные ступени, серый цементный пол, полки в паутине и таинственные пугающие звуки. Все как положено.

– Что-нибудь не так? – крикнула Лула. – Страшно?

– Угу. Я не хочу туда спускаться.

– Так это всего лишь подвал, – резонно заметила Лула.

– Тогда, может, ты спустишься?

– Нет уж! Ненавижу подвалы. Страшно.

– У тебя есть пистолет?

– Наивный вопрос!

Я взяла у Лулы пистолет и осторожно спустилась по ступенькам. Что я буду делать с пистолетом, я себе не представляла. Может, пристрелю паука.

В подвале стояли стиральная машина и сушка. На доске с крючками висели инструменты – отвертки, молотки, разводные ключи. Рабочий стол с тисками. Похоже, ко всему этому никто давно не прикасался. В углу сложены картонные коробки. Закрыты, но не запечатаны. Лента, которой они были заклеены, валялась на полу. Я заглянула в пару коробок. Елочные украшения, книги, коробка с формами для выпечки и посудина для запеканки. Никаких хлебных крошек.

Я поднялась по ступенькам и закрыла за собой дверь подвала. Лула все еще смотрела в окно.

– Ой-ой, – сказала она.

– В чем дело? – Как же я ненавидела это ее «ой-ой».

– Полицейская машина подъехала.

О, черт!

Я схватила Боба за поводок, и мы втроем кинулись к двери черного хода. Выбежали из дома и обогнули полянку, которая служила двориком для Анжелы. Лула открыла дверь дома, и мы ввалились внутрь.

Анжела и ее мать сидели за кухонным столом и пили кофе с тортом.

– Помогите! Полиция! – завопила мать Анжелы, когда мы появились на кухне.

– Это Стефани, – крикнула Анжела на ухо матери. – Ты помнишь Стефани?

– Кого?

– Стефани!

– Что ей надо?

– Мы передумали насчет торта, – сказала я, выдвигая стул и садясь.

– Что? – завопила мать Анжелы. – Что она говорит?

– Торт, – закричала Анжела в ответ. – Они хотят торта.

– Ради бога, дай им торт, пока они нас не пристрелили.

Мы с Лулой одновременно взглянули на пистолет в моей руке.

– Может, лучше его убрать, – заметила Лула. – Не хотелось бы, чтобы старая леди испачкала свои брюки.

Я отдала пистолет Луле и взяла кусок торта.

– Не беспокойтесь, – закричала я, – это не настоящий пистолет.

– Мне он показался вполне настоящим, – заорала в ответ мать Анжелы. – Похож на «глок» сорокового калибра, четырнадцатизарядный. Таким пистолетом можно проделать хорошую дыру в голове у человека. У меня когда-то был такой же, но я сменила его на ружье, когда глаза начали сдавать.

В заднюю дверь постучали, и мы все вздрогнули. Это оказался Костанца.

– Мы тут патрулируем окрестности, проезжали мимо и заметили твою машину, – сказал Карл, откусывая от куска торта в моей руке. – Решили убедиться, что вы не задумали ничего противозаконного… например, нарушить картину преступления.

– Кто, я?

Карл улыбнулся и ушел, унося с собой мой кусок торта.

Мы все повернулись к столу, на котором стояло пустое блюдо из-под торта.

– Милостивый боже, – удивилась Анжела, – тут был целый торт. Что, черт побери, могло с ним случиться?

Мы с Лулой обменялись взглядами. Морда Боба была перепачкана белой глазурью.

– Нам все равно пора, – заторопилась я, таща Боба за собой к входной двери. – Позвоните мне, если услышите что-нибудь об Эдди.

– Ничего мы с тобой не выяснили, – сказала Лула, когда мы ехали по дороге. – Ничего не узнали об Эдди.

– Он покупает индюшачью грудку у Джиовичинни, – заметила я.

– И что ты этим хочешь сказать? Мы должны повесить на наш крючок индюшачью грудку в качестве наживки?

– Нет, я хочу сказать, что этот человек всю жизнь прожил в Бурге и не привык ездить куда-то еще. Он где-то здесь, разъезжает в белом «Кадиллаке». Надо его поискать. – Знай я номер машины, было бы куда легче. Я бы попросила свою приятельницу Норму посмотреть, что есть в компьютере по белым «Кадиллакам», но я не знала, и задача, таким образом, очень осложнялась.

Я высадила Лулу у конторы и поехала разыскивать Лунатика. Он и Даги обычно проводили дни перед телевизором с чипсами на коленях. Иногда они обделывали не слишком законные делишки. Я подозревала, что этот источник дохода вскоре иссякнет, и Лунатику с Даги придется жить значительно скромнее.

Я остановилась перед домом Лунатика. Мы с Бобом прошли к двери и постучали. Дверь открыл Хью Коза и улыбнулся мне. Хью Коза и Зеро Барта жили в одной квартире с Лунатиком. Хорошие парни, но, как и Лунатик, они существовали в другом измерении.

– Дружок, привет! – сказал Хью.

– Я ищу Лунатика.

– Он в доме Даги. Решил постирать, а у Даги есть машина. У него есть все.

Я проехала короткое расстояние до дома Даги и припарковала машину. Я могла бы и пешком пройтись, но это было бы не в духе Джерси.

– Привет, дружок, – сказал Лунатик, когда я постучала в дверь. – Рад видеть тебя и Боба. Ми каса су каса. Ну, на самом деле это каса Даги, но я не знаю, как это сказать по-испански.

На нем был еще один суперкостюм. На этот раз зеленый и без буквы на груди. В нем он походил на соленый огурец.

– Спасаешь мир? – поинтересовалась я.

– Нет, стираю.

– О Даги что-нибудь слышал?

– Ничего, дружок. Ни звука.

Из прихожей дверь вела в гостиную, где ничего, кроме дивана, кресла, торшера и телевизора с большим экраном, не было. Показывали фильм с Бобом Ньюартом.

– Они постоянно устраивают просмотры классических фильмов, – сказал Лунатик. – Просто блеск!

– Итак, – сказала я, оглядывая комнату, – Даги никогда раньше вот так не исчезал?

– За время нашего знакомства, нет.

– А у Даги есть подружка?

Лунатик тупо смотрел на меня. Как будто я задала слишком сложный вопрос.

– Подружка, – наконец сказала он. – Вау, никогда не думал, что у Даги может быть подружка. Я его никогда не видел с девицей.

– А бойфренд?

– Не думаю, что и такой есть. Понимаешь, Даги, он… как бы это сказать… самодостаточен.

– Ладно, попробуем зайти с другой стороны. Куда Даги пошел, когда исчез?

– Он не сказал.

– Уехал на машине?

– Ага. Взял «Бэтмобиль».

– А как этот «Бэтмобиль» выглядит?

– Как черная «Корветт». Я поездил по округе, поискал, но ничего не нашел.

– Думаю, тебе стоит заявить об этом в полицию.

– Ни за что! У Даги тогда будут неприятности по поводу залога.

У меня возникло неприятное предчувствие. Лунатик явно нервничал, а такое с ним случалось нечасто. Обычно Лунатик пребывает в задумчивом настроении.

– Что-то еще происходит, – сказала я. – Почему бы тебе мне не рассказать?

– Эй, дружок, ничего, честное слово.

Может, я сумасшедшая, но мне нравится Даги. Пусть он жулик и интриган, но он нормальный жулик и интриган. А теперь он исчез, и у меня появился этот противный холодок внутри.

– Как насчет семьи Даги? Ты с кем-нибудь из его родственников разговаривал? – спросила я.

– Нет, дружок, они все где-то в Арканзасе. Дагстер редко про них вспоминает.

– У Даги есть телефонная книжка?

– Никогда не видел. Может, где-нибудь в его комнате и есть.

– Оставайся здесь с Бобом и проследи, чтобы он ничего не съел. Я проверю комнату Даги.

Наверху были три маленькие спальни. Я бывала в этом доме раньше и знала, в какой спальне спит Даги. Я понимала, что меня ждет в смысле внутреннего интерьера. Даги не тратил время на такие пустяки, как уборка. На полу валялась одежда, кровать не прибрана, комод усыпан обрывками бумаги и заставлен моделью звездного корабля «Энтерпрайз», грязными тарелками и кружками. Еще там были журналы для девушек.

Рядом с кроватью стоял телефон, но телефонной книги не наблюдалось. Только на полу валялся желтый листок бумаги. На нем в беспорядке были записаны разные телефоны и адреса, некоторые нельзя было разобрать из-за кофейных пятен. Я быстро просмотрела листок и обнаружила несколько Круперов в Арканзасе. Никого в Джерси. Я покопалась в помойке на комоде и просто для очистки совести заглянула в стенной шкаф.

Ничего интересного.

У меня не было особых оснований заглядывать в другие спальни, но я любопытна по природе. Вторая спальня оказалась гостевой, там почти не было мебели. Постель смята, так что можно предположить, что здесь время от времени спал Лунатик. А третья спальня забита сверху донизу коробками с украденными вещами. Ящики с тостерами, телефонными аппаратами, будильниками, футболками и бог весть чем. Даги снова взялся за старое.

– Лунатик! – крикнула я. – Иди сюда. Немедленно!

– Вау, – произнес Лунатик, увидев меня на пороге третьей спальни. – Откуда все это взялось?

– Мне казалось, Даги завязал с такими делами.

– Он ничего не может с собой поделать, дружок. Клянусь, он пытался, но это у него в крови, понимаешь? Вроде как он родился, чтобы стать дилером.

Теперь я яснее представляла себе, отчего нервничал Лунатик. Даги все еще имел дело с плохими парнями. Когда все идет путем, плохих парней можно не бояться. Но если твой друг внезапно исчезает, тут уж есть основания для беспокойства.

– Ты знаешь, откуда эти коробки? С кем теперь Даги работает?

– Да не знаю я ничего. Ему позвонили, и почти сразу подъехал грузовик и выгрузил эти коробки. Я не особо обращал внимание. По телевизору показывали клевый фильм, а ты знаешь, как трудно оторваться от экрана.

– Даги кому-нибудь должен? Сделка прошла нормально?

– Да вроде бы. Все были счастливы. Он сказал, что эти вещи он продаст быстро. Кроме тостеров. Эй, тебе нужен тостер?

– Сколько?

– Десять баксов.

– Продано.

Я ненадолго заехала к Джиовичинни купить кой-какие продукты, и мы с Бобом поспешили домой, чтобы пообедать. Когда я вылезала из машины, под мышкой я держала тостер, в другой руке сумку с продуктами.

Внезапно откуда откуда ни возьмись появились Зигги и Бенни.

– Позвольте помочь вам донести сумку, – галантно предложил Зигги. – Такая дама, как вы, не должна таскать тяжелые сумки.

– А это что такое? Тостер? – сказал Бенни, освобождая меня от тостера и заглядывая в коробку. – Хороший, между прочим. У него широкие прорези, даже вафли можно делать.

– Я справлюсь, – возразила я, но они уже забрали сумку и тостер и направлялись впереди меня к подъезду моего дома.

– Мы решили заехать и узнать, как идут дела, – сообщил Бенни, нажимая на кнопку лифта. – Что-нибудь слышно об Эдди?

– Я видела его у Стивса, но он опять улизнул.

– Да, мы слышали. Стыд и срам!

Я открыла дверь, они отдали мне тостер и сумку и заглянули в квартиру.

– Тут Эдди случайно нет? – спросил Зигги.

– Нет!

– Я просто так спросил, – пожал плечами Зигги.

– Не спросишь, не узнаешь, – добавил Бенни.

И они ушли.

– Чтобы попасть в мафию, не требуется проходить тест на интеллект, – сообщила я Бобу.

Я включила новый тостер и положила туда два куска хлеба. Бобу сделала бутерброд с арахисовым маслом на простом хлебе, и мы поели, стоя на кухне и получая удовольствие.

– Думаю, не так уж сложно быть домашней хозяйкой, – сказала я Бобу, – если в доме есть хлеб и арахисовое масло.

Я позвонила Норме и узнала у нее номер машины Даги. Потом позвонила Морелли, чтобы узнать, есть ли у него какие-нибудь новости.

– Результаты вскрытия Лоретты пока не готовы, – сказал Джо. – Никто не видел Дечуча, и Даги не вынесло прибоем. Так что все дело за тобой, лапочка.

Замечательно!

– Значит, я тебя сегодня увижу, – добавил Джо. – Заеду за тобой и Бобом в половине шестого.

– Ладно. Что-нибудь особенное?

Пауза.

– Я думал, что мы приглашены сегодня на ужин к твоим родителям.

– Черт!

– Забыла, да?

– Я только вчера там была.

– Означает ли это, что мы не идем?

– Если бы все было так просто.

– Так я заеду в половине шестого, – сказал Морелли и повесил трубку.

Я люблю своих родителей, честное слово. Вот только они сводят меня с ума. Во-первых, имеется моя идеальная сестрица Валери с двумя идеальными детьми. К счастью, живет она в Лос-Анджелесе, так что издалека она уже не кажется такой идеальной. И, во-вторых, мое неясное семейное положение, которое мама постоянно пытается прояснить. Не говоря уже о моей работе, одежде, манере питаться, посещении церкви (вернее, непосещении) и так далее.

– Ладно, Боб, – сказала я, – пора приниматься за работу. Поехали путешествовать по городу.

Я думала, что весь день буду разыскивать машины. Мне требовалось найти белый «Кадиллак» и «Бэтмобиль». Начну с Бурга, решила я, потом сделаю круг пошире. Еще я держала в голове список ресторанов и кафе, которые были открыты с утра и обслуживали пожилых людей, предпочитающих ранние завтраки. Но это я решила оставить на потом, а сначала найти белый «Кадиллак».

Я бросила Рексу в клетку кусочек белого хлеба и сказала, что вернусь домой к пяти. Я уже держала в руке поводок Боба, когда раздался стук в дверь. На пороге стоял посыльный из цветочного магазина.

– С днем рождения, мисс, – сказал мальчишка. Он протянул мне вазу с цветами и ушел.

Мне это показалось странным, поскольку день рождения у меня в октябре, а не в апреле. Я поставила вазу на стол в кухне и прочитала, что написано на карточке.

«Розы красные. Фиалки синие. У меня стоит, и в этом вы виноваты».

И подпись: Рональд Дечуч. Мало того, что у меня при воспоминании о нем мурашки бегут по коже, так теперь он посылает мне цветы.