Дело незадачливого жениха

Глава 18

Мейсон вошел в переполненный зал суда без семи минут два. Он закурил сигарету, сел в свое кресло и самоуверенно улыбнулся тем присяжным, которые явились раньше и занимали свои места в ложе. Внешне он выглядел совершенно спокойным и производил впечатление человека, который только что с удовольствием пообедал и пребывал в благодушном состоянии.

Без четырех минут два помощник шерифа ввел в зал суда Эдварда Гарвина.

Гарвин наклонился к Мейсону и шепнул ему на ухо:

— Мейсон, ради Бога, позвольте мне поговорить с вами.

Адвокат улыбнулся ему и предложил:

— Присаживайтесь, Гарвин. Я охотно побеседую с вами. Но говорить вы должны коротко, времени у нас нет. Садитесь здесь.

Мейсон проследил, как разместился Гарвин, вытащил изо рта сигарету, затушил ее в большой латунной пепельнице, потянулся, зевнул и устремил взор на большие часы, отсчитывающие бесценные минуты до окончания перерыва. Затем, будто что-то вспомнив, он повернулся к Гарвину и сказал, улыбаясь:

— Отвечайте на мои вопросы, но при этом не забывайте улыбаться. Вы звонили Эзел Гарвин?

Гарвин попытался улыбнуться, но безуспешно.

— Мейсон, — проговорил он, — послушайте меня. Я позвонил ей, вышел из гостиницы и поехал на своей машине. Мужчина говорил правду. Однако Лоррейн своими показаниями обеспечит мне алиби. Она проснулась и обнаружила, что меня нет. Она сказала неправду вам, потому что…

Мейсон прервал его:

— Да не говорите вы так много. Откиньтесь на спинку кресла и сделайте вид, что вас в этом мире ничего не беспокоит. Через минуту я задам вам еще один вопрос.

Адвокат выпрямился в кресле и обвел взглядом зал, как будто искал Деллу Стрит, затем снова взглянул на часы, зевнул и обернулся к Гарвину:

— Итак, рассказывайте остальное.

Гарвин произнес:

— Мейсон, я поехал на встречу с ней, но она не приехала. Подождав ее некоторое время, я отправился по дороге, идущей к дому Хекли. Здесь я остановил машину и вышел. Около его дома на меня яростно залаяла собака, и мне пришлось подбираться к дому с другой стороны. Тут я обнаружил на гравийной дорожке машину Эзел, только не разглядел — одна она была в машине или нет. Я побежал назад к своей машине. На ее поиски у меня ушла четверть часа. Сев в машину, я поехал к тому месту, где только что видел машину Эзел.

Машина стояла там же, но Эзел была мертва. У меня хватило ума не оставлять там следов, а сразу вернуться в Тихуану.

— Когда вы туда приехали? — спросил Мейсон.

— Не знаю. Я не смотрел на часы. По возвращении я разбудил Лоррейн и рассказал ей о том, что произошло. Я просил ее в случае чего дать показания, обеспечивающие мне алиби. Мейсон, теперь я говорю чистую правду. Простите, тогда я солгал вам. Я…

Все присутствующие встали. В зал вошел судья Минден и занял свое место. Затем зал наполнился шумом — это скрипели кресла, на которых размещались присутствующие.

— Мейсон, — проговорил Гарвин, — я заплачу, сколько хотите. Десять, двадцать тысяч…

— У вас нет и половины тех денег, которые следовало бы содрать с вас за то, что вы сделали, — сердито отозвался адвокат. — Вы втянули меня в перекрестный допрос, но с вами проводить его я не намерен. Теперь садитесь на свое место и молчите, черт бы вас побрал.

— Кто следующий свидетель? — обратился к прокурору судья Минден.

— Вызовите Мортимера К. Ирвинга, — произнес Кавингтон.

Ирвинг прошел вперед и занял место у трибуны. Он избегал смотреть в глаза прокурору, перехватил на мгновение взгляд Мейсона, глупо улыбнулся и уселся в кресло, предназначенное для свидетеля.

Он сообщил судебному приставу свое имя и адрес, а затем взглянул на Хемлина Кавингтона, который поднялся со своего места и решительно шагнул вперед.

— Ночью двадцать второго сентября сего года, — начал прокурор, — вы ехали по дороге между Ла-Джоллой и Океансайдом, а точнее, находились на дороге в трех километрах от Океансайда?

— Да, сэр.

— В котором часу это было?

— Без десяти час.

— Я хочу обратить ваше внимание на карту, которую представили как вещественное доказательство, — сказал Кавингтон, — вам понятно, что на ней изображено?

— Да, сэр.

— Вы узнаете местность, которая изображена на этой карте?

— Да, узнаю.

— Не могли бы вы показать на этой карте что-нибудь необычное, что вы увидели, когда ехали по шоссе от Ла-Джоллы к Океансайду?

— Пожалуйста, сэр.

— Подойдите сюда.

Ирвинг подошел к карте, склонился над ней и, ткнув в нее пальцем, сказал:

— Я увидел автомобиль, стоящий как раз в этом месте.

— Что-нибудь в увиденном привлекло ваше внимание? — спросил прокурор.

— Да, сэр. Машина стояла с включенными фарами, а поблизости и в ней самой, насколько я смог увидеть, никого не было.

— Так. В котором часу это было?

— В ноль пятьдесят.

— Что же вы предприняли?

— Я остановился, направил прожектор, который установлен у меня на машине, на это место и внимательно осмотрел стоявшую машину. Я думал, что, может быть…

— Не надо говорить о том, что вы думали, — прервал его прокурор. — Нас больше интересует, что вы делали.

— Я понял, сэр. Я направил свой прожектор на машину и довольно тщательно осмотрел ее, чтобы убедиться, есть ли там кто-нибудь.

— Вы не заметили номера машины?

— Нет, сэр.

— Вы не могли бы описать ее?

— Да, конечно. Это был кабриолет светлого цвета. Довольно крупный. Его верх был поднят, а фары горели. Как мне запомнилось, ободы колес были белые.

— Двери в машине были открыты?

— Нет, сэр, все двери были закрыты.

— Мистер Ирвинг, я хочу спросить вас, после этого вы имели возможность видеть автомобиль, принадлежащий Эдварду Карлесу Гарвину, присутствующему здесь в качестве обвиняемого?

— Да, сэр, я видел его автомобиль.

— Вы можете подтвердить, что это именно та машина, которую вы видели ночью?

— Этот автомобиль похож на ту машину.

— Благодарю вас. У меня все. Мистер Мейсон, можете приступать к перекрестному допросу.

Кавингтон вернулся к своему креслу и сел.

— Прошло два дня, мистер Ирвинг, — начал адвокат, — с тех пор, когда ваши воспоминания были еще свежи. Вы рассказывали мне о том, что увидели тогда. Не так ли?

— Если этот вопрос имеет целью обвинить свидетеля в чем-либо, то я протестую, — вмешался Кавингтон.

— Я не преследую таких целей. Я просто спрашиваю его, — спокойно ответил Мейсон, — был ли такой разговор. На вопрос можно ответить просто — да или нет.

— Свидетель, вы беседовали с мистером Мейсоном? — спросил судья Минден. — Ответьте — да или нет.

— Да.

— И во время того разговора, — продолжил адвокат, — вы ездили со мной по дороге, показанной вами на этой карте?

— Да, сэр.

— И тогда у автомобиля, поставленного примерно в том же положении, что и в ту злополучную ночь, был номер 9 В 6—370, не так ли?

— Совершенно верно, сэр.

— Вы тогда опознали этот автомобиль с номером штата Калифорния 9 В 6—370 как машину, которую видели в ноль часов пятьдесят минут двадцать второго сентября сего года?

— Ну, я не опознал ее. Я сказал, что она очень похожа на ту, которую видел ночью.

— Автомобиль, который я имею в виду, кабриолет светлого цвета?

— Да, сэр.

— И вы тогда опознали его как машину, которую видели ночью?

— Я подумал, что он был той машиной, которую я видел.

— Вы тогда так подумали?

— Да, сэр.

— Ну, а сейчас вы так не думаете? Ирвинг почесал затылок.

— Сказать по правде, — нерешительно проговорил он, — я…

— Вы здесь для того, — сказал Мейсон, заметив замешательство свидетеля, — чтобы говорить правду.

— Я не мог точно опознать машину, которую видел в ту ночь. Я мог только сказать, что машина, предъявленная мне, выглядит похожей на ту. Я…

— Вы не ответили на мой вопрос, — настаивал адвокат. — Ведь тогда, будучи со мной, вы думали, что машина, которую я поставил приблизительно как в ту ночь, была той же самой машиной. Не так ли?

— Конечно, абсолютно точно я не мог ее опознать, когда я…

— Свидетель, просто ответьте на вопрос. Когда вы были со, мной, вы говорили, что предъявленная вам машина — это именно та машина, которую вы видели ночью?

— Да, сэр, — наконец произнес Ирвинг.

— А теперь, — проговорил Мейсон, — в данный момент, когда ваши воспоминания не так свежи, как тогда, вы сомневаетесь в своих показаниях?

— Я признаю теперь, что не могу опознать какую-либо машину с абсолютной уверенностью в этом.

— Что же произошло с вами за эти два дня, что так повлияло на ваше мнение?

— Я не говорил, что изменил свое мнение.

— Разве вы его не изменили? — переспросил адвокат.

— Я не знаю, какое мнение у меня было.

— То есть, — сказал Мейсон, — вы все-таки думаете, что машина с номером 9 В 6—370, предъявленная вам два дня тому назад, была именно той, которую вы видели в ноль пятьдесят двадцать второго сентября, не так ли, мистер Ирвинг?

Ирвинг признался:

— Я пришел к выводу, что невозможно опознать машину с учетом того, при каких условиях видел ее впервые.

— Что заставило вас прийти к такому выводу?

— Я просто хорошенько обдумал и…

— Мистер Ирвинг, — обратился к нему адвокат, — вы утверждаете, что сделали заключение о невозможности опознания. Кто вас на это склонил?

— Не знаю. Это могло быть результатом моих раздумий.

— Я думаю все-таки, кто-то вас склонил к этому, — настаивал Мейсон. — Кто?

— Я не говорил, что меня кто-то переубедил.

— Вы сказали, что изменили свое мнение. Из-за кого?

— Я… я несколько раз беседовал с мистером Кавингтоном, окружным прокурором.

— Иначе говоря, мистер Кавингтон убедил вас в том, что вы не смогли бы точно опознать машину, которую видели той ночью. Верно?

— Не знаю, как точнее выразиться…

— Отвечайте на вопрос. Склонял или нет вас мистер Кавингтон к тому убеждению, что вы не могли бы опознать ту машину при данных обстоятельствах?

— Ваша честь, я протестую. В конце концов, этот перекрестный допрос… — раздался возглас прокурора.

— Протест отклоняется! — отрезал судья Минден. Ирвинг колебался.

— Отвечайте на вопрос, — потребовал Мейсон.

— Думаю, он убедил меня в этом.

— Что и требовалось доказать, — улыбаясь, произнес Мейсон.

— Вызовите Гарольда Отиса, — выкрикнул Кавингтон.

Гарольд Отис, хорошо сложенный молодой человек, прошел к трибуне, назвал свое имя и адрес судейскому приставу и, отвечая на вопросы Кавингтона, сообщил, что он работает на автозаправочной станции в Океансайде, где дежурил двадцать первого сентября с четырех часов дня до полуночи; что незадолго до конца смены, насколько он помнит, примерно за полчаса, появился Эдвард Гарвин в кабриолете. Отис рассказал, что, обслуживая машину Гарвина, он хорошо ее запомнил, а сам Гарвин, пока заправлялась его машина, был чрезвычайно возбужден — он отошел к обочине и внимательно изучал автомобили, проезжающие по шоссе на юг.

Кавингтон предъявил свидетелю фотографию машины Эдварда Гарвина, и тот признал, что именно на ней Гарвин ехал в ту ночь, опознал ее номер, модель и год выпуска.

— Можете приступать к перекрестному допросу! — тоном триумфатора объявил Кавингтон и направился к своему месту.

— После того как вы заправили машину, что делал водитель? — спросил Мейсон.

— Он уехал.

— В каком направлении?

— На север.

— В сторону Лос-Анджелеса?

— Да.

Мейсон загадочно улыбнулся, словно эта информация предопределяла развал обвинения, так искусно выстроенного Кавингтоном.

— А вы не видели, как он возвращался?

— В час на автозаправочной станции обслуживаются сотни машин. И в мои обязанности не входит контролировать все машины, которые движутся по этой дороге.

— Разумеется, — согласился Мейсон. — Но этого автомобиля, двигающегося в обратном направлении, вы не видели. Не так ли?

— Нет, сэр, я не видел, но…

— Не надо приводить доводы, — перебил его адвокат. — Я просто спрашиваю вас, видели вы как возвращался этот автомобиль или нет?

— Нет, сэр.

— Значит, в данном случае машина вернулась после полуночи, возможно, в три часа ночи, поэтому вы не видели ее там, так?

— Не совсем. Я не видел бы ее в любом случае. Я не обращаю внимания на машины, движущиеся по шоссе. Это меня не интересует.

— Итак, вы хотите сказать, — сделал вывод Мейсон, — что никогда не обращаете внимания на автомобили, следующие по шоссе. Я правильно понял?

— Да, именно так.

— Значит, — уточнил адвокат, — вы обратили внимание на этот автомобиль потому, что водитель был напряжен и очень нервничал. Правильно?

— Да, сэр.

— Поэтому вы осмотрели машину особенно внимательно?

— Да, сэр.

— Если бы эта машина снова попала вам на глаза, вы бы заметили ее, не так ли?

— Возможно.

— И если эта машина поехала от вашей станции по направлению к Лос-Анджелесу и до трех часов утра не возвращалась, тогда выходит, что мой подзащитный скорее всего не мог быть около места преступления в то время, когда оно было совершено. Не так ли?

— Ну…

— Да или нет? — почти зарычал на свидетеля Мейсон.

— Ну, нет.

— У меня все, — с победоносным видом заявил адвокат.

Кавингтон озадаченно посмотрел на него и медленно поднялся. Он тщетно старался скрыть, что намек Мейсона на наличие алиби у Гарвина серьезно обескуражил его.

— Ваша честь, — произнес он, — я хотел бы в завершение коротко ознакомить суд с документами, представленными телефонной компанией и подтверждающими заказ на разговор с Эзел Гарвин из Тихуаны, но я хотел бы воспользоваться случаем и пригласить еще одного свидетеля, который в настоящий момент не сможет немедленно предстать перед судом. Если можно было бы, как исключение для меня, сделать перерыв до завтрашнего утра…

Судья Минден поморщился.

— На мой взгляд, ваша просьба не противозаконна, если, конечно, у защиты нет возражений.

— Ваша честь, — отозвался Мейсон, — мы хотели бы, чтобы дело было заслушано как можно быстрее.

— Но, ваша честь, — попытался протестовать Кавингтон, — на карту поставлено дело большой важности, которое я не в состоянии сейчас объяснить.

Неожиданно для всех Мейсон, поднявшись со своего места, вдруг благосклонно заявил:

— Хорошо, мы согласны, можете затянуть процесс. Продолжайте. Если вы считаете, что сможете найти улики, доказывающие, что мой подзащитный был в непосредственной близости от места преступления, когда оно было совершено, то мы согласны помочь вам. Я согласен на перерыв. — И он опустился в свое кресло.

— Я уже доказал это! — крикнул Кавингтон. — Что еще вам нужно? Я доказал, что он…

Раздался удар судейского гонга, и вслед за ним прозвучал голос судьи Миндена:

— Джентльмены, учитывая то, что защита не возражает, суд объявляет перерыв до десяти часов завтрашнего утра, в течение которого присяжные заседатели должны помнить наставления суда. Им запрещается обсуждать это дело, читать газеты, высказывать свое мнение или выслушивать чье-либо мнение, высказываемое в их присутствии. Итак, суд удаляется.

Мейсон поднялся, расправил плечи и, подойдя к стоявшим невдалеке Полу Дрейку и Делле Стрит, шепнул:

— Боже мой, вот это удача! Я так мечтал о перерыве, но боялся показать свою слабость Кавингтону. Окружной прокурор льет воду на мою мельницу, сам того не ведая.

— Лучше понаблюдайте за ним, — сказал Дрейк. — Он опасен. Он что-то ищет.

— Он обеспокоен, — заметил Мейсон, — но я обеспокоен раза в два сильнее. Прямо сейчас нужно сделать одну вещь.

— Какую?

— Этот свидетель, Ирвинг… Ведь я заплатил ему за участие в опознании моей машины.

— Ну и что?

— Я, кажется, переусердствовал.

— Что ты имеешь в виду?

— Пойдем осмотрим мою машину, — предложил адвокат. — Этот Ирвинг честный парень.

Мейсон направился туда, где стояла его машина, открыл дверцу и начал внимательно изучать ее.

— Пол, взгляни на резиновый коврик, — обратился он к Дрейку.

— Что за дьявольщина? — спросил Дрейк. — Ты хочешь сказать, что…

Мейсон вдруг вскрикнул, затем, нагнувшись, начал тянуть коврик к себе.

— Что это? — спросил Дрейк. Мейсон указал на бурое пятно.

— Пол, — сказал он возбужденно, — мы должны как можно быстрее отдать это на экспертизу. Нужно выяснить, не кровь ли это?

— Кровь?! — воскликнула Делла Стрит.

— Именно, — отозвался Мейсон.

— Что за чертовщина? — спросил Дрейк.

— Вот где недостающие факты, — ответил Мейсон. — Мортимер Ирвинг говорил правду. Именно мою машину он видел в ту ночь.

— Твою?

— Я уверен в этом, — ответил Мейсон. — Вспомните, что Гарвин сел в свой кабриолет и уехал. Моя машина стояла прямо позади его. Ключи от моего автомобиля были в ящике стола в офисе гостиницы.

Дрейк тихо присвистнул.

— Значит, вы хотите сказать… — начала Делла.

— Я думаю, — сказал Мейсон, — что Лоррейн Гарвин ничто не мешало встать, одеться, занять мою машину, отправиться к прибрежной дороге, убить Эзел Гарвин и вернуться в Тихуану. А значит, револьвер находился в отделении для перчаток все время. Когда Лоррейн открыла это отделение, чтобы достать солнцезащитные очки для Гарвина, она обнаружила револьвер. Не сказав ничего, она подала очки Эдварду и при первом удобном случае забрала оружие.

Дрейк смотрел на Мейсона с раскрытым от изумления ртом.

— Будь я проклят!.. — воскликнул он.

— А теперь, — сказал ему Мейсон, — нам осталось сделать единственную вещь — найти этому доказательства и успеть сделать это за несколько часов. Пол, ты мне нужен.