Дело о драконе-убийце

Глава 3 ПЛЕСК В БАССЕЙНЕ

Во время резкой обличительной речи Руби Стил Лиленд спокойно курил трубку и с величавой гордостью поглядывал на нее. Казалось, его нисколько не трогала ее обвинительная речь, и когда она вышла из комнаты, он пожал плечами и слабо улыбнулся Вансу.

— Теперь вы поняли, — сказал он с иронией, — почему я вызвал полицию и настаивал на ее скорейшем прибытии сюда?

Ванс пристально посмотрел на него.

— Вам неприятно быть обвиненным в исчезновении Монтегю?

— Не совсем так. Но я знал, какие сплетни могут возникнуть здесь, и считал, что будет лучше, если полиция с самого начала будет в курсе всех этих дел. Однако я не ожидал, что возникнет подобная сцена. Надо сказать, что это обычная истерическая выходка мисс Стил. Она сказала все, кроме правды, вернее, только полуправду. Моя мать была алгокинской индеанкой — Принцесса Белой Звезды, гордая, благородная женщина, которая бросила свое племя и с юности жила на юге. Мой отец был архитектором, он отпрыск древнейшего нью-йоркского рода. Он был намного старше матери. Они оба умерли.

— Вы родились здесь?

— Да, я родился в Инвуде, в районе старой индейской деревни Шараканкок. Но наш дом давно разрушен. Я живу здесь, потому что люблю это место. Много счастливых воспоминаний связано у меня с детством.

— Я понял, что в ваших жилах течет индейская кровь, как только увидел вас, — уклончиво сказал Ванс. Он скрестил вытянутые ноги и глубоко вздохнул. — Но расскажите нам, мистер Лиленд, что предшествовало трагедии? Кажется, вы сказали, что Монтегю сам предложил искупаться.

— Да, это правда. — Лиленд придвинул к столу кресло и сел в него. — Обедали мы около половины восьмого, до этого мы выпили много коктейлей, а во время обеда Штамм выпил много вина. После кофе мы пили бренди и портвейн. Как вы знаете, в это время шел дождь и выйти на улицу мы не могли. Потом мы перешли в библиотеку, пили виски с содовой и слушали музыку. Татум играл на пианино, а мисс Стил пела. Но это длилось недолго, начало действовать опьянение и каждый чувствовал себя не очень хорошо.

— А Штамм?

— Штамм особенно был пьян. Я редко видел его таким пьяным. Он начал пить виски прямо из бутылки и мне пришлось отобрать ее у него. Он немного успокоился, но после десяти часов снова дорвался. Его сестра тоже пыталась повлиять на него, но безуспешно.

— А в котором часу вы пошли купаться?

— Точно я не знаю, но это было после десяти часов. К этому времени дождь прекратился, Монтегю с Бернис были на террасе. Они присоединились к нам, и Монтегю объявил, что дождь прекратился и что мы можем пойти искупаться. Все согласились. Все, кроме Штамма. Штамм был не в состоянии ходить и что-либо делать. Бернис и Монтегю пытались уговорить его: видимо, они думали, что вода протрезвит его, но он не согласился и приказал Трейнору подать еще бутылку шампанского.

— Трейнору?

— Так зовут его дворецкого… Штамм одурел от пьянства и был настолько беспомощен, что я сказал остальным, чтобы его оставили в покое, и мы пошли к кабинам. Я сам включил свет возле бассейна и все прожекторы. Монтегю был готов первым, он раньше всех надел купальный костюм, но остальные отстали от него не больше, чем на минуту. Потом произошла трагедия…

— Секундочку, мистер Лиленд, — прервал его Ванс. Он наклонился вперед и стряхнул пепел в камин. — Монтегю первым оказался в воде?

— Да. Он стоял на трамплине и был готов к прыжку, когда все остальные вышли из своих кабинок. Он любовался собой. Я думаю, что тщеславие заставило его прыгнуть в воду в тот момент, когда все могли видеть это.

— А потом?

— Он грациозно изогнулся и прыгнул, Естественно, мы ждали, когда он вынырнет. Возможно, это длилось с минуту, но нам казалось, что прошло больше времени. И тогда миссис Мак-Адам закричала, а мы бросились в воду и стали искать его… Мы поняли, что что-то случилось. Ни один человек не мог так долго оставаться под водой. Мисс Штамм вцепилась в мою руку, но я вырвался, кинулся к трамплину и нырнул, стараясь попасть в то место, где исчез Монтегю.

Лиленд облизал губы.

— Я нырял, стараясь достать дно, — продолжал он. — В воде возле меня был кто-то, и я сначала подумал, что это Монтегю, но это оказался Татум, который присоединился ко мне в поисках. Он тоже нырял. Грифф возился возле берега, он плохой пловец, но тоже пытался помочь… Но мы ничего не добились. Мы провели в воде минут двадцать, потом вылезли…

— Что вы чувствовали в той ситуации? — спросил Ванс. — У вас были какие-нибудь подозрения?

Лиленд некоторое время колебался. Наконец он ответил:

— Я не могу сказать, что конкретно я чувствовал в тот момент. Я был скорее всего ошеломлен. Но что-то было — я не знаю, что именно — в глубине моей души. Инстинктивно я рвался в дом к телефону, позвонить в полицию, я не размышлял о случившемся, я был слишком потрясен… К тому же, — прибавил он, уставившись в потолок, — слишком много сказок существует о Луже дракона. Моя мать рассказывала много странных историй, когда я был ребенком…

— Да, да. Романтическое и легендарное место, — пробормотал Ванс с сарказмом. — Но мне бы хотелось узнать, как вели себя и что делали женщины.

— Женщины? — Нотка удивления прозвучала в голосе Лиленда и он пристально посмотрел на Ванса. — Ах да, понимаю, вы хотите знать, как они вели себя после трагедии… Ну, мисс Штамм бегала по краю бассейна, закрыв лицо руками, и отчаянно рыдала. Не думаю, что она видела меня или кого-нибудь другого. Мне кажется, она больше была испугана, чем расстроена… Мисс Стил стояла на берегу, запрокинув голову назад и вытянув руки…

— Звучит так, будто она репетировала роль Ифигении в «Авлисе»… А что насчет миссис Мак-Адам?

Здесь есть одна странность, — хмуро сказал Лиленд. — Она первая закричала, когда Монтегю не вынырнул. Но когда я выходил из бассейна, она стояла на берегу спиной к воде и была холодна и спокойна, как будто ничего не случилось. Она смотрела мимо всех и улыбалась безжалостной улыбкой. «Мы не смогли его найти», — пробормотал я, подходя к ней. Сам удивляюсь, почему я сказал это ей. А она ответила, не оборачиваясь: «Так и есть».

— И вы вернулись в дом и позвонили в полицию? — спросил Ванс.

— Немедленно. Я сказал другим, что им лучше одеться и вернуться в дом, а сам позвонил в полицию и пошел в свою кабину, чтобы одеться.

— Кто вызвал врача к Штамму?

— Я. Я позвонил, но в библиотеку не заходил. Переодевшись, я немедленно прошел к Штамму, надеясь, что он в состоянии оценить ужасное событие. Но он был пьян, а рядом лежала пустая бутылка. Я попытался привести его в чувство, но безуспешно.

Лиленд помолчал и хмуро продолжил:

— Я никогда еще не видел Штамма в таком состоянии, хотя не раз видел, как он пьет. Он едва дышал и был смертельно бледен. В тот же момент в комнату вошла Бернис. Увидев брата, она воскликнула: «Ой, он тоже умер! О, Боже мой!» Потом она упала в обморок. Я передал ее на попечение миссис Мак-Адам, которая восхитительно владела собой в этой ситуации, и позвонил доктору Холлидею. Он является семейным врачом Штаммов уже много лет и живет на Двести седьмой улице, недалеко отсюда. К счастью, он был дома и поспешил сюда…

В этот момент хлопнула дверь и раздались шаги. В дверях появился детектив Хенесси. У него был взволнованный вид. Он почтительно козырнул Маркхэму и обратился к сержанту.

— В бассейне что-то случилось, — объявил он, указывая рукой куда-то позади себя. — Я стоял у трамплина, как вы мне сказали, и курил, когда услышал странный грохочущий звук на вершине скалы. А потом раздался плеск в бассейне, как будто тонна кирпичей рухнула со скалы в воду… Я подождал пару минут, чтобы узнать, что это, потом подумал, что лучше сказать вам.

— Вы видели что-нибудь? — спросил Хэс.

— Ничего, сержант. Возле скалы темно, а к краю фильтра я не подходил, потому что вы сказали, что там скользко.

— Я не хотел, чтобы он затоптал там следы, — пояснил Хэс. Утром мы их внимательно осмотрим. — Он повернулся к Хенесси. Так что там, по-вашему, был за шум?

— Понятия не имею, — ответил Хенесси. — Я просто рассказал нам все, что знаю сам.

Лиленд обратился к сержанту.

— Позвольте мне объяснить вам, что произошло. На вершине утеса есть несколько больших глыб и они еле держатся. Я всегда боялся, что они когда-нибудь рухнут в бассейн Только утром я и мистер Штамм были на вершине, осматривали эти камни. Мы даже попытались столкнуть один из них вниз, но нам это не удалось. Возможно, что дождь размыл землю, на которой они лежали.

Ванс кивнул.

— По крайней мере, — сказал он, — это объяснение звучит правдоподобно.

— Возможно, мистер Ванс, — неохотно согласился Хэс. Рассказ Хенесси обеспокоил его. — Но мне очень интересно знать, почему это случилось именно сегодня ночью.

— Как мистер Лиленд сказал нам, он и мистер Штамм пытались сегодня утром — вернее, уже вчера — столкнуть камни. Возможно, они их расшатали, а дождь подмыл землю и они упали.

Хэс задумчиво пожевал сигару.

— Идите и займите ваш пост, — приказал он Хенесси. — Если там случится еще что-нибудь, немедленно дайте нам знать.

Хенесси ушел, как мне показалось, с большой неохотой. Маркхэм все это время со скукой поглядывал по сторонам. После ухода Хенесси он проявил вялый интерес к происходящему.

— К чему все эти рассуждения, Ванс? — спросил он. — Ситуация вполне очевидная. Здесь нет никакой тайны, мне кажется. Я считаю, что нам надо разойтись по домам и предоставить сержанту вести дело надлежащим образом. Как можно предполагать здесь какой-то злой умысел, когда Монтегю сам предложил искупаться и первым нырнул?

— Вы слишком логичны, мой дорогой Маркхэм, — протестующе сказал Ванс. — Конечно, это отпечаток вашей профессии, но в мире не все подчинено логике. Я определенно предпочитаю эмоции. Подумайте, что случилось бы с поэтическими шедеврами, если бы их авторы следовали голой логике? Что было бы, например, с «Одиссеей», с сонетами Петрарки?

— Но что вы предлагаете? — раздраженно спросил Маркхэм.

— Я предлагаю, — улыбнулся Ванс, — осведомиться у доктора относительно здоровья нашего хозяина.

— Какое отношение может иметь Штамм к этому делу? — запротестовал Маркхэм.

Хэс нетерпеливо направился к двери.

— Я позову доктора, — сказал он и вышел.

Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении пожилого мужчины, похожего на Ван Дейка, в черном костюме с высоким старомодным воротничком. Он был высок и строен, и в его манерах было что-то располагающее.

Ванс встал, приветствуя его, и после объяснения причины нашего пребывания в этом доме сказал:

— Мистер Лиленд только что рассказал нам о плохом состоянии мистера Штамма сегодня ночью, и мы хотели бы узнать, как он чувствует себя сейчас.

— Сейчас ему, конечно, лучше, — ответил доктор и нерешительно замолчал. Потом продолжил: — Поскольку мистер Лиленд информировал вас о состоянии мистера Штамма, я не стану ссылаться на профессиональную этику. Когда я прибыл сюда, мистер Штамм был без сознания, пульс — медленный и вялый, дыхание затрудненное. Когда я узнал о количестве выпитого им, я немедленно сделал ему инъекцию апоморфина — десять гран. В результате его желудок немедленно очистился и он спокойно уснул. Он выпил удивительно много, и это первый случай в моей практике, я еще не встречал алкоголиков, которые могли бы выпить столько спиртного. Когда этот джентльмен пришел за мной, я как раз собирался вызвать к нему сиделку.

Ванс понимающе кивнул.

— Можем ли мы сейчас поговорить с мистером Штаммом?

— Лучше немного позже. Я помог ему подняться наверх, и он лег в постель. Конечно, с ним можно поговорить, но вы должны понимать, что он еще слаб.

Ванс пробормотал слова благодарности.

— Вы дадите нам знать, когда с ним можно будет поговорить?

— Конечно, — кивнул доктор.

— А мы тем временем, — сказал Ванс Маркхэму, — немного поболтаем с мисс Штамм.

— Прошу прощения, — сказал доктор от двери. — Я бы просил вас, сэр, сейчас не беседовать с мисс Штамм. Когда я пришел сюда, с ней была истерика, она очень потрясена случившимся. Я дал ей снотворное и уложил в постель. Сейчас она не сможет разговаривать. Подождите до утра.

— Это верно, — согласился Ванс. — Утро вечера мудренее.

Доктор вышел в холл, и вскоре мы услышали, как он разговаривает по телефону.