Дело о нижней юбке

Глава 7

В доме номер 923 по Бетюн-стрит располагались меблированные комнаты. Я поднялся на третий этаж и постучал в дверь передней квартиры, в которой, если верить списку жильцов, висящему рядом с почтовым ящиком в крошечном вестибюле внизу, жил Мартин Хатчинс.

Ответа не последовало. Я постучал второй раз и уже собрался было стучать в третий, когда услышал скрип кроватных пружин и звуки тяжелых шагов, направляющихся по голому деревянному полу к двери.

Дверь открыл широкоплечий клинообразный мужчина с узкой талией и практически без бедер. Темные волосы были взлохмачены, глаза налились кровью, усталое лицо с пятнами щетины блестело от пота. На нем была слегка грязная белая тенниска, новые, если судить по виду, брюки из бумажного твида и начищенные до блеска темно-коричневые туфли.

Он посмотрел на меня, скорчил недовольную гримасу и начал закрывать дверь.

— Нет. Что бы у вас ни было, мне это не нужно.

Я схватил дверь рукой, показал ему свою бляху и представился:

— Полиция, мистер Хатчинс. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— Так быстро? — недовольно буркнул Хатчинс и отошел в сторону, давая мне пройти. — А я-то надеялся, что вы хоть немного подождете.

Я закрыл за собой дверь, сел и представился:

— Селби. Детектив из Шестого участка.

— А я-то надеялся, что вы разрешите мне хоть помереть спокойно, — заявил Марти Хатчинс. — Ну, у меня и голова раскалывается, черт возьми!

— Вы ждали меня? — слегка удивленно поинтересовался я.

— Ну, конечно, — кивнул Марти и потянулся к бутылке. — Время принимать лекарство. Хотите немного выпить?

— Нет, спасибо, — покачал я головой. — А почему вы ждали полицию, мистер Хатчинс?

— Услышал по радио, — сказал он, кивая на радио, стоящее на комоде. — Передали, примерно, полчаса назад.

— О чем услышали? — невозмутимо осведомился я.

— О Надин, о чем же еще! — ответил Марти Хатчинс и удивленно нахмурился.

— И что передали о ней по радио, мистер Хатчинс?

— Немного. Только то, что она мертва.

— И какие чувства вызвала у вас эта новость?

— Я очень огорчен тем, что ее убили, и сильно переживаю.

— Вы знаете кого-нибудь по имени или фамилии Клиффорд? — неожиданно спросил я. — И если не знаете, то, может, в курсе, не была ли знакома с таким человеком Надин?

— Клиффорд?.. Нет, уверен, что не знаю. О Надин не могу сказать.

— Мне говорили, что вы были другом миссис Эллисон, — заметил я.

— Миссис Эллисон?

— Вы не знали, что она была замужем?

— Конечно, не знал, черт побери! — пробурчал Марти. — Чтоб мне провалиться!

— А когда вы с ней познакомились?

— Около двух месяцев назад. Почти сразу же после приезда в Нью-Йорк.

— А вы сами откуда?

— Из Флориды. — Марти Хатчинс изумленно покачал головой. — Значит, все это время девочка была замужем. Ну и дела!

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Вчера утром, часов в десять.

— Значит, вы не видели ее с десяти часов вчерашнего утра?

— Честно говоря, я о ней даже не думал после утренней встречи. Дело в том, что я познакомился в Уэверли с одной малышкой, которая заставила меня позабыть об остальных девчонках. Наверное, можно сказать, что я был слишком занят, чтобы вспоминать о Надин.

— А где вы работаете?

— В данный момент нигде. Я собрал немного деньжат перед тем, как отправиться на Север, но они здесь исчезают со страшной скоростью. Вот уж не думал, что в Нью-Йорке такая дорогая жизнь.

— Вы знали, что Надин устраивает свидания у себя на квартире?

— Что?!

— Не старайтесь выгадать время, Хатчинс. Она сдавала свою квартиру влюбленным парочкам, которые хотели поваляться в постели часок-другой. Вы прекрасно это знаете.

Мартин Хатчинс удивленно покачал головой.

— Впервые слышу. Это для меня полный сюрприз.

— Бросьте притворяться, Хатчинс.

— Я вам говорю правду, клянусь Богом! Я ничего не знал ни о каких свиданиях.

— И вы надеетесь, что я вам поверю?

— С какой стати мне надеяться, что вы вообще во что-то поверите? Я вам просто рассказываю, как обстояли дела.

— Где вы познакомились с Надин?

— В баре. А потом начали встречаться регулярно. Сначала я, правда, думал, что она попытается раскрутить меня, но Надин ни разу даже не заикнулась о деньгах. Она даже не позволяла мне тратить деньги на нее.

— А Надин встречалась еще с кем-нибудь, кроме вас?

— Нет, насколько я знаю. Во всяком случае, она мне сама говорила, что ни с кем, кроме меня, не встречается.

— Она нигде не работала, Хатчинс, и тем не менее у нее всегда водились деньги. Неужели вы не спрашивали себя, откуда она их берет?

— Я не знал, где она их берет, и сейчас этого не знаю. Этот бизнес насчет сдачи квартиры парочкам — полнейшая для меня неожиданность.

— На ней были сережки с сапфирами, когда вы видели ее вчера утром?

— Сережки? — переспросил Хатчинс. — Черт, что-то не помню.

— Когда вы их видели на ней в последний раз? — спросил я.

— Спросите что-нибудь полегче, — пожал плечами Марти Хатчинс. — Честно говоря, я никогда не обращал на них особого внимания.

— Их могли украсть.

Налитые кровью глаза Хатчинса посуровели.

— Только не я, черт побери! — рассердился он. — За всю жизнь я ни у кого ничего не украл.

— Я вас обвинил в чем-нибудь, Хатчинс?

— Нет, но вы говорите таким тоном, будто обвиняете. Если вы не намекаете на то, что я убил ее и украл сережки, то тогда чем же вы сейчас занимаетесь?

— Пытаюсь получить ответы на интересующие меня вопросы. Сережки Надин пропали. Если они были на ней вчера утром, это скорее всего должно означать…

— Постойте-ка минуту! Вы хотите сказать, что кто-то украл их после ее смерти?

— Думаю, это не исключено. Вы не знаете, у нее был блокнот с адресами?

— Конечно, был. По-моему, у всех есть блокноты с адресами.

— Мы не нашли его.

— А вы не смотрели в ящике для рыболовных снастей? — спросил Хатчинс.

— Где-где?

— В ящике для рыболовных снастей. Она использовала его как… сейф. Прятала туда все ценное и запирала на большой амбарный замок.

— Где она его держала?

— В самом нижнем ящике комода. Вы хотите сказать, что не нашли его?

— Нет, не нашли.

— Не знаю, куда он делся, но блокнот с адресами она держала в нем. Я много раз видел, как она его доставала из этого ящика. Она постоянно что-то прятала туда и доставала.

— Что еще она там хранила, кроме блокнота с адресами?

— Все. Чеки, письма, деньги, дешевые драгоценности… короче, все.

Теперь мне стало ясно, почему обыск Стэна Рейдера ничего не дал, и он не нашел даже старого чека об уплате квартплаты. Человек, который взял у Надин Эллисон сережки, скорее всего одновременно прихватил с собой и сейф.

— Откуда вы знаете, что драгоценности были дешевыми? — спросил я.

— Она сама говорила. Как-то сказала, что единственные настоящие дорогие драгоценности — серьги с сапфирами, которые она носила. — Марти пожал плечами. — Что касается меня, я никогда к ним не присматривался.

— Как выглядел этот ящик? — осведомился я.

— Как обычный ящик для рыболовных снастей.

— Большой?

— Довольно большой. Примерно, один фут в ширину и три в длину, а может, побольше.

— Да, по-моему, чересчур большой, чтобы девушка могла использовать его в качестве сейфа. А какого он цвета?

— Какого-то серого.

— Она вам никогда не говорила, есть ли там что-нибудь по-настоящему ценное?

— Нет, не говорила. Когда я подшучивал по поводу размеров ящика, Надин начинала злиться.

— Она никогда не намекала, что опасается за свою жизнь?

— Нет, — покачал головой Марти. — Ничего подобного не было.

— Вы сказали, что можете доказать, где провели прошлую ночь…

— Я этого не говорил, но доказать могу. Хотя я не собираюсь это доказывать без крайней необходимости.

— Почему?

— Потому что могу повредить чести леди.

— Вы хотите сказать, что провели ночь с женщиной?

— Правильно, но я не собираюсь говорить, с какой именно.

— Вы отказываетесь называть ее имя из рыцарских побуждений, Хатчинс?

— Можете называть это как угодно.

— Это та самая женщина, с которой вы познакомились вчера утром в Уэверли?

— Я ничего о ней не скажу.

— Мне жалко это слышать, — печально вздохнул я. — Значит, придется забрать вас в участок и там начать все сначала.

— Вы собираетесь арестовать меня? — спросил Марти.

— Нет, я собираюсь поступить с вами еще лучше. Задержу вас как главного свидетеля.

— Что это означает?

— Это означает то, что вы не сможете выйти на свободу под залог, у вас не будет никакого адвоката, вообще ничего.

— И сколько вы можете держать меня как главного свидетеля?

— Пока дело не передадут в суд. Ну, скажем, шесть месяцев.

— Это невозможно. Вы обманываете меня. — Марти долго смотрел на меня, потом из его горла вырвался негромкий, полный презрения звук. — Да, пожалуй, вы и на это пойдете, — медленно произнес он и тихо добавил: — Ее зовут Илейн Уолтон. Она снимает номер в отеле «Лейтон», что на Западной Четвертой.

— И вы провели с ней всю ночь?

— Да, черт побери, всю ночь!

— Во сколько ушли?

— В полдень.

— Прекрасно, — кивнул я. — Надевайте рубашку, Хатчинс. В некоторых отелях — строгие правила, и туда не пускают в майках.

— Вы хотите сказать, что собираетесь повезти меня туда с собой? — недоверчиво поинтересовался он.

— Не вижу иного способа помешать вам предупредить девушку по телефону, стоит мне только выйти за порог, — кивнул я. — Побыстрее надевайте рубашку.

— Послушай, фараон!

— Надевайте рубашку, Хатчинс, — повторил я, вставая. — И запомните, меня зовут Селби.

…Через сорок минут я остановил свой «плимут» перед домом Марти Хатчинса, и он вышел на тротуар, сердито приговаривая:

— Теперь, надеюсь, вы довольны. Навсегда рассорили меня с девушкой. Не может быть, чтобы вы не понимали этого. Теперь она даже не захочет слышать обо мне.

— Простите, Хатчинс, — извинился я, трогаясь с места. — Но без этого никак нельзя было обойтись.

Я влился в поток машин, на следующем углу свернул направо и поехал в участок, где меня уже ждал Стэн Рейдер.

Он сидел за своим столом и яростно тарахтел на «ундервуде», глядя на лист бумаги со смешанными чувствами удивления и неприязни. Удивление никогда не покидало его лица, а ко всякой бумажной работе он питал сильную неприязнь.

— Привет, Пит, — поздоровался он и кивнул, пока я выдвигал свой стул и усаживался. — Как дела?

— Идут, но медленно, — сообщил я. — А у тебя ничего нового не произошло после нашего с тобой разговора по телефону?

— Нет, черт побери, мы так ничего и не выяснили. — Он достал из машинки рапорт, сложил и сунул под угол прибора для промокания. — Что узнал у дружка Надин?

— Он чист, — ответил я и рассказал о своих беседе с Марти Хатчинсом и встрече с Илейн Уолтон.

— Этот Хатчинс похож на настоящего супермена, — заметил Стэн. — Одна красотка по имени Надин Эллисон оплачивает все его счета, вторая помогает коротать ночи, проведенные не с Надин. — Он задумался на пару секунд и спросил: — Интересно, как Фрэнк Войс управляется со своими пятьюдесятью детективами, вооруженными фотографиями Надин? Готов поспорить, если бы у нас было больше сведений о муже Надин, то мы смогли бы мигом раскрыть это убийство.

— Ты настолько уверен, что Барт Эллисон и есть убийца?

— Настолько, что мне даже не хочется быть еще увереннее.

— Мы уже объявили розыск Барта, — кивнул я. — Пока это все, что мы можем сделать.

— Жалко, что у нас нет даже его примет. Если бы мы знали больше о его привычках и увлечениях, о том, как он любит развлекаться, то смогли бы быстро его найти и взять. А у меня есть для тебя маленькая новость. Помнишь, ты просил достать в телефонной компании список пригородных или междугородных номеров, по которым звонила Надин?

— Они дали список?

Рейдер кивнул.

— Примерно, за пять минут до твоего возвращения, — сказал он. — Всего четыре таких звонка, Пит… и все по одному и тому же номеру.

— Кому она звонила?

— Если бы я не был так уверен в том, что Надин убил Барт Эллисон, то был бы еще увереннее, что убийца — доктор Клиффорд Кэмпбелл, которому она и звонила все четыре раза.

— Нам остается только надеяться, что это и есть тот самый Клиффорд, которому она угрожала по телефону, — заметил я. — Где он живет?

— В Скарсдейле. — Стэн достал из-под промокашки рапорт. — Я собрал кое-какую информацию по этому Кэмпбеллу, пока ждал твоего возвращения. Он — нейрохирург, причем довольно известный. Работает в больнице «Букенен Мемориал».

— А где он принимает пациентов?

— В «Уоррисон Билдинг». Знаешь, где оно находится?

Я кивнул.

— Недалеко от Лекса на Пятьдесят первой.

— Когда я сказал, что он живет в Скарсдейле, то имел в виду, что там находится его дом, а не то, что он там все время живет в буквальном смысле. У него еще есть квартира в «Уоррисоне», примыкающая к кабинету, в котором он ведет прием.

— Когда Надин Эллисон звонила в Скарсдейл?

— Телефонная компания не может сказать, в какое время дня, но все звонки были сделаны позавчера.

— Как раз в тот день, когда соседка Надин, Джуди Баумэн, слышала, как Надин ругалась и угрожала какому-то человеку по имени Клиффорд.

— Говоришь, этот доктор Кэмпбелл пользуется большим авторитетом в медицинском мире?

— Я спросил о нем пару наших доков из отдела судмедэксперта. Оба ответили, что Клиффорд Кэмпбелл один из лучших специалистов в области нейрохирургии. К тому же в «Букенен Мемориал» работают самые лучшие доктора. Все это знают.

— Мне очень не хочется отрывать тебя от пишущей машинки.

— Ничего, как-нибудь переживу разлуку, — весело ответил Стэн. — Хочешь, я сначала ему позвоню?

— Нет, — покачал я головой и отодвинул стул. — Всегда лучше застать жертву врасплох.