Дело о Ведлозерском феномене

11 июня 2005 года

Голова тяжелая и больная, подташнивает. Несколько раз ночью просыпался. Снилась какая-то чертовщина: маленькие водяные в водолазных масках, летающие избы, собаки. Явно прослеживаются параллели со вчерашними рассказами. Я принял таблетку цитрамона и выглянул из комнаты. Федор Петрович не спал и смотрел по телевизору новости. Он глянул на меня и, очевидно, оценив мой нездоровый вид, покачал головой и спросил:

— Не задалась ночка?

— Ох, не задалась! — согласился я.

— Ты сходи на двор — умойся. Тебе сразу полегчает. Факт!

Я спорить не стал, кивнул и пошлепал на улицу.

Надо сказать, что старик не ошибался — на свежем утреннем воздухе мне действительно стало лучше. Умываясь холодной водой, я понемногу приходил в себя. В деревне горланили петухи, под самой крышей дома звонко кричала какая-то пичуга.

Я заканчивал водные процедуры, когда из дома вышла Лена. Выглядела она неважно. Не только у меня выдалась трудная ночь.

Как и в моем случае, свежий воздух и холодная вода быстро привели ее в чувство. Заметив, что ей полегчало, я сказал:

— Пребывание на свежем воздухе для городского жителя губительно.

Лена только покачала головой.

— Если бы. Уж на что, а на свежий воздух я пожаловаться не могу. Там, наверху, ужасно душно.

— Зато комары не жрали.

— Ага. Они бы там подохли.

Юмор, этот спаситель человечества, на этот раз не помог. Оставив Лену наедине с умывальником, я пошел проверить камеру. Ночь не принесла никаких сюрпризов — аппаратура была в порядке. Просмотрю запись, когда появится свободное время.

Позавтракав, мы отправились в лагерь.

По дороге Федор Петрович сокрушенно качал головой и все повторял, что ума не приложит, почему мы расхворались. Может быть, съели что-то не то. Консервы, говорил он, теперь очень часто порченные попадаются. Не соблюдают теперь государственного стандарта. Мы успокоили старика и заверили, что находимся в полном порядке. Но он продолжал качать головой и обещал на ужин свежей рыбы.

Игоря и Виктора Анатольевича мы застали в полной боевой готовности. Приборы уже были извлечены из трейлера и разложены на траве. Наш медик как раз записывал показания маленькой метеостанции.

— Давление в норме, — сообщил он. — Влажность пятьдесят два процента. Скорость ветра четыре метра в секунду.

Я посмотрел на небо и добавил:

— Небольшая облачность.

Лена хихикнула.

Мы представили нашего хозяина. Федор Петрович внимательно осмотрел приборы, что-то одобрительно бурча себе под нос. Игорь сообщил, что ночь прошла спокойно, никаких феноменов, никакой активности возле лагеря. Услышав последнюю фразу, Федор Петрович встрепенулся.

— У нас тут тихо. Народ к чужому не тянется.

Виктор Анатольевич запер дверцу трейлера на ключ.

— Это большой плюс, — сказал он. — Но осторожность превыше всего. Может зверь какой-нибудь залезть, а там аппаратура хрупкая.

— Да, — согласился Федор Петрович. — Зверь может.

Он повел нас на то место, где обычно появляются «водяные». Мы вышли на маленький пляж метра три в ширину. Вокруг невысокая жесткая трава, чуть дальше заросли кустарника, а за ними — лесок; тонкой полосой он тянулся вдоль берега, пока хватало глаз. Мы разложили аппаратуру и стали осматриваться.

— Ну вот, — сказал Федор Петрович. — Это самое место и есть. Сюда они чаще всего вылезают. Тут прямо на песке и сидят.

— Давно их видели? — спросила Лена.

— С месяц назад. Алевтина видала.

— Может быть, с Алевтины и начнете? — предложил я.

— Можно и с Алевтины.

Ребята со стариком ушли в поселок, а мы с Виктором Анатольевичем принялись распаковывать приборы.

Было жарко. Свирепствовали комары. Виктор Анатольевич ворчал, уверяя меня, что мы занимаемся глупостями, что ничего мы тут своими приборами не найдем, что, если и искать водяного, то в озере — в его естественной среде обитания. Я лениво спорил, убеждая его, что во всем должен быть порядок.

Около часа дня, когда солнце свирепо било по нашим головам благодатным светом, он решительно принялся стаскивать с себя одежду.

— Вы куда, Виктор Анатольевич? Водяного искать? — пошутил я.

— Ага, — ответил он. — Замаскируюсь под брата по разуму. Глядишь и пообщаемся.

Представления о водяных у нашего химика были самые примитивные. На кого он был действительно похож, так это на моржа, которого мы видели с племянником в зоопарке. Виктор Анатольевич фыркал, брызгал водой и размахивал руками, а короткие и емкие замечания, которые он периодически допускал, были способны отпугнуть любую, хоть немного интеллигентную аномальную сущность. Я сидел у берега, пугая длинной веткой мелкую рыбешку, и размышлял о том, что не все так просто, как нам кажется.

Да, изначальная установка была максимально использовать аппаратуру. Но что такое аппаратура? Аппаратура — это увеличительное стекло. Нужно знать, куда его направить, а вот тут-то и возникает главная трудность. Ползая на коленках, уткнувшись носом в землю, можно не заметить главного. Не найти его, этого главного. А по всему берегу с приборами не побегаешь, тут месяц сидеть придется или больше.

И снова я подумываю о рамке и возможностях лозоходства. Жалко, что никто из нас не умеет с ней работать, хотя, говорят, что ничего сложного в этом нет. Обязательно нужно будет ее сделать. Шаманство это или нет, в нашем деле любая зацепка сгодится. А уж тогда можно и с аппаратурой идти — локализовывать, измерять, анализировать. Пусть они говорят что хотят, а рамку я сделаю.

Запись с камеры возле дома старика ничего не дала. Никакой активности на берегу озера не было. Обычная, спокойная ночь.

Игорь вернулся около пяти. Один. Хмурый. Мы собрали приборы и устало побрели к трейлеру, где благодетельница Лена занималась ужином. Проведя целый день на бутербродах, я был готов съесть слона. Но слона не было. Была гречка.

Поев, Виктор Анатольевич засел в своей мини-лаборатории, а мы, развалясь в тени трейлера, стали обмениваться информацией.

— По моей части все нормально, — сказал я. — Геология и геофизика в норме. Может быть, по химии что-нибудь поймаем.

— Все может быть, — отозвался Виктор Анатольевич.

— Как у вас? — спросил я Лену.

— Сенсаций нет. Сразу хочу отметить, что местные очень ориентированы на сотрудничество. У меня от выпитого чая чуть травма не случилась. Производственная.

Несколько минут ушло на глупые шутки, потом она продолжила.

— В целом мы услышали более или менее точное повторение того, о чем рассказывал Федор Петрович. Симптоматично, что многие рассказывали о таких событиях, наблюдать которые лично не могли в силу возраста. Очень много додумывалось, очень много подробностей. Водяного видели все, но описание его раз от раза меняется: кто-то говорит, что лицо у него человеческое, что даже на японца похож, кто-то говорит, что похож на лягушку, кто-то — на рыбу. Кавардак. Люди больше придумывают, чем описывают увиденное собственными глазами. Хотя, мне кажется, сами в это верят. Про студень говорят, что собирали его в ведра, а потом каким-то образом использовали. Каким — никто не помнит. Но Федор Петрович уверяет, что они выдумывают. Никто в поселке больше его про студень знать не может. Таким образом, свидетельские показания имеют небольшую ценность. Нужно рассматривать только те факты, по которым мнение едино.

— И в чем оно едино? — спросил из трейлера Виктор Анатольевич.

— Люди явно что-то видят. Водяные это или что-то еще, не ясно. И видят это достаточно давно, так что гипотезу о розыгрыше можно отставить. Слишком длительная мистификация — маловероятно.

— А что там с солнышками? — спросил я.

— О них тоже рассказывали. Любопытная деталь — во время их появления сбоят электроприборы. Например, радио. Но это уже по твоей части.

— Проверим. Главное, чтобы они вообще появились — эти солнышки.

— Вот, собственно, все.

Лена передала мне карты от диктофона.

— Можешь послушать на досуге.

— Обязательно.

Я посмотрел на Игоря.

— Как у тебя?

— По медицинской части все в порядке. Конечно, подробный осмотр устроить не удалось, но видимых отклонений нет.

Улов этого дня надежд не оправдал. Подвел даже Виктор Анатольевич — закончив опыты, он сообщил, что никаких аномалий нет ни в воде, ни в почве. Селена многовато, но бить тревогу из-за этого не стоит. Итак, день прошел, а мы оставались там же, откуда начинали.

Завтрашнюю вылазку посвятим озеру и месту падения объекта. Отправится Виктор Анатольевич, как единственный член экспедиции, который умеет обращаться с водолазным костюмом, и я. Лена и Игорь остаются в лагере и займутся материалами интервью.

Снова поставил камеру возле дома Федора Петровича.