Дело о золотом Купидоне

Карты на стол!

На сей раз его путь лежал к дому де Сюржер, и когда он поднимался по ступеням его лестницы, где-то на севере уже грохотали раскаты грома. Он позволил оруженосцам войти в дом вместе с ним и ждать его в нижнем зале, в то время как сам отправился вслед за слугой в дальние покои.

Графиня приняла его в небольшой гостиной, где был растоплен камин. Она сидела в кресле, положив ноги на невысокую скамеечку, и читала. Увидев гостя, она приподнялась и положила книгу на столик, после чего жестом указала ему на другое кресло.

— Я не ожидала увидеть вас снова, граф, — произнесла она, внимательно глядя на него. — За столько лет нашего знакомства, вы ни разу не были в моём доме и вот за краткий срок являетесь уже второй раз.

— Я не стал бы беспокоить ваше сиятельство, — учтиво произнёс он, — если б не печальные обстоятельства, вынудившие меня заняться расследованием не только смерти де Лапорта, но и причинами гибели рыцаря Кальдерона.

— Что же связывает два этих случая, помимо столь редкого яда? — уточнила она.

— Этот яд так редок, что и его бы хватило, но есть и другие обстоятельства, которые свидетельствуют о том, что эти случаи сходны. Да вы о них знаете, как никто другой! Чем больше я думаю об этих двух убийствах, тем более мне кажется, что преступник, отравивший Кальдерона, оказавшись в схожей ситуации, решил воспользоваться уже проверенным способом, чтоб избавиться от де Лапорта.

— То есть, вы полагаете, что убийца один и тот же?

— Да, и он очень ловок. В первом случае ему повезло, потому что появился некто, снявший с него вполне обоснованные подозрения, а второй раз он просто подставил незадачливого молодого человека, которому теперь предстоит ответить за это преступление.

— О каком молодом человеке речь? — насторожилась графиня.

— О Мишеле де Ривере, — ответил Марк. — Он арестован и уже признался, что сам передал де Лапорту золотую краску с ядом чёрной гадюки, а потом подбросил ему поддельное письмо, якобы написанное прекрасной Анжеликой, чтоб заманить его в дом виконта де Байе, где его угостили лавандовым вином с красным тмином, а потом тот сам прошёл в комнаты Анжелики, где воздух пропитан ароматом, содержащим в себе мускус белого бобра. Правда, де Ривер утверждает, что ничего не знал о яде под названием «Штандарт Кальдерона», и хотел просто поставить в неловкую ситуацию своего приятеля, клеветавшего на его сестру Маргариту де Ривер, а заодно подпортить репутацию её сопернице. К тому же он утверждает, что сделал это по вашему совету. Да кто ж теперь будет его слушать!

— И зачем вы всё это мне говорите, если его слова не заслуживают доверия? — резко спросила она.

— Я не сказал, что не верю ему. Скорее, наоборот, я уверен, что он говорит правду, но, увы, не в силах ему помочь. На сей раз вы всё продумали и вам удалось остаться в тени, но стоило ли это того? Я говорю о том, что хоть вам и удалось снова, как и в прошлый раз убить вашего недоброжелателя, в остальном всё снова оборачивается совсем не так, как вам хотелось. Пусть вы ничем не рискуете, но Мишель де Ривер будет казнён по обвинению в отравлении ближнего рыцаря короля. Тень этого преступления падёт на его сестру, и, помимо того, что она потеряет любимого брата, её репутация будет уничтожена, и у неё не останется ни единого шанса, чтоб стать королевой. Она повторит вашу судьбу, графиня, хотя сама ни в чём не повинна. Иногда за наши грехи платят те, кто нам дорог, причём без всякой вины.

— Значит, вы полагаете, что это я являюсь убийцей? — резко спросила она. — Если так, то говорите прямо, без всех этих намёков! Что вам удалось узнать?

— Очень много, — ответил он. — Например, я узнал о некой юной девице графского рода, когда-то давно приехавшей в Сен-Марко. Она встретила прекрасного юношу, в которого влюбилась, но, увы, её избранник был всего лишь сапожником, и не имел никаких амбиций. Тем не менее, вспыхнувший между ними роман очень скоро вынудил девушку вернуться в родное поместье, где она произвела на свет дочь. Тем временем король Франциск проиграл своим приближённым сражение за своё право сделать королевой ту, кого любил больше всех, и был вынужден приступить к поискам другой невесты, более родовитой, из богатой семьи, способной оказать ему поддержку при дворе. Тогда отец снова привёз нашу красавицу в столицу и официально представил её ко двору, и она даже стала подругой любимой сестры короля, принцессы Евлалии. Конечно, она не забыла своего возлюбленного, показала его подруге, а та, оценив его внешность, нашла ему должность при дворе. Однако наша девица вовсе не собиралась выходить замуж за помощника смотрителя королевской обуви, она метила в королевы, да и король обратил на неё внимание. Она клялась ему в любви, и он поверил. Всё шло к свадьбе, когда неожиданно в игру вступил некий авантюрист по имени Кальдерон. Он каким-то образом узнал о тайной любовной связи невесты короля и о её незаконнорожденной дочери. Прибегнув к шантажу, он требовал свидания. Она согласилась, но лишь затем, чтоб устранить этого опасного человека. Пока я нигде не ошибся, ваше сиятельство? — Марк внимательно наблюдал за реакцией графини, но та слушала его с каменным выражением на лице.

— Продолжайте, — холодно бросила она, и он кивнул.

— Мне известно, что было дальше, но я понятия не имею, откуда эта девица узнала о странном яде из трёх компонентов. Однако два из них уже были в наличии. Кальдерон, как и многие рыцари его круга, пользовался чудодейственной мазью от ушибов, в состав которой входил змеиный яд. Наши аптекари обычно используют яд чёрной гадюки, которую несложно отыскать в болотах по всему королевству. Второй так же не менее распространён: красный тмин добавляют в вино, сладости и даже в мясо. В данном случае Кальдерон просто жевал его, поскольку красный тмин был добавлен в его пастилки для свежести дыхания. А вот третий компонент — мускус белого бобра, очень редкое и дорогое вещество, о котором в наших краях даже не слыхали. Правда, тогда на слуху было другое чудесное вещество — божественный эликсир красоты, который добавляли в духи, в помаду и пудру. Эти ароматные снадобья можно было купить у двух аптекарей, работающих на королевского парфюмера, у которых подобные вещи покупали в то время многие придворные дамы и даже купеческие жёны и дочери. Стоит ли говорить, что нашей героине был известен секрет этого эликсира, ведь под этим поэтичным названием и скрывался тот самый мускус белого бобра.

Марк на минуту замолчал, заметив во взгляде графини беспокойство, а потом и смятение, но вскоре она снова спрятала их за маской безразличия.

— А дальше — всё просто, — пожал плечами он. — Кальдерон приходит к ней в дом, она приглашает его в свою спальню. Один страстный поцелуй и шантажист умирает у её ног. Чтоб сохранить всё в тайне, оставалось только выкинуть труп негодяя где-нибудь подальше, но в дело вмешивается глупая служанка, поднявшая крик, а потом отчаянные рыцари, которые примчались на помощь и застали у ног красавицы бездыханный труп. Что было за тем, все мы знаем. Красавицу обвинили в отравлении, а потом и в колдовстве. Некий благородный рыцарь доказал её невиновность, но её репутация была погублена и королевой стала другая. Однако наша героиня не была бы собой, если б сдалась! Ей хватило отваги остаться при дворе, чему помогла её верная подруга принцесса Евлалия. Она получила официальную должность при королеве и смогла поднять ещё выше своего тайного возлюбленного, сделав его смотрителем королевской обуви и выхлопотав ему титул барона. После этого он признал их маленькую дочь, а её родная мать взяла её на воспитание, как наставница. Девушка выросла, была очень хороша собой, но слишком похожа на мать. Её нельзя было представить ко двору, пошли бы разговоры, потому её выдали замуж в провинции за достаточно обеспеченного и при этом лишённого амбиций барона де Ривера. В этом браке родилась Маргарита, которую бабушка тоже взяла под своё крыло.

— Значит, вы утверждаете, что Маргарита моя внучка? — спросила графиня де Сюржер, в упор взглянув на Марка.

— Я предполагаю, — честно признался он. — У меня нет тому доказательств, просто всё, что мне удалось выяснить, говорит именно об этом. Иначе с чего бы вам так стремиться ввести её во дворец и прилагать все усилия, чтоб она сумела добиться того, что не удалось вам? Ведь именно вы желаете видеть Маргариту королевой! Барон де Мерлен совсем не жаждет стать дедом королевы. К тому же именно вы подарили ей тот чудный рубиновый башмачок, который некогда носили на своей груди как тайный знак любви к нему.

— И что, по-вашему, было дальше? — тяжко вздохнув, спросила она.

— По-моему, вы страстно желали возвысить вашу любимую внучку, к тому же для этого открылись все возможности. Маргарита была замечена при дворе и вскоре стала одной из фавориток негласного состязания за руку короля. И тут появляется этот мерзавец де Лапорт! Я уверен, вы заметили его сходство с Кальдероном! Не внешнее, нет! Но он был так же нагл, беспощаден и при этом жаден. Ему заплатили за то, чтоб он склонял короля к союзу с Анжеликой де Байе и тут же полоскал имя Маргариты на всех углах, называя её замарашкой и плебейкой, напоминая, что её происхождение не совсем ясно, поскольку её мать, как и дед, являются подкидышами. Могу предположить, что вы пытались договориться с ним сами или через посредников, но он отказался, потому что виконтесса де Байе уже заплатила ему и весьма щедро. И тогда вы решили провернуть тот же трюк, что и с Кальдероном, только теперь на вашем месте должна была оказаться Анжелика де Байе. Не думаю, что ей грозило бы столь суровое наказание, которое прочили вам, но если б все узнали, что в её покоях умер мужчина, она бы тут же была удалена из дворца. Да если б и не узнали, и её семейству удалось бы избавиться от трупа, главная цель была бы достигнута: клеветник устранён, и ваша Маргарита могла бы снова вступить в честное соперничество, более не подвергаясь злым наветам. К тому же всё складывалось так удачно. Всем при дворе известно, что де Байе так гордятся своим лавандовым вином, что угощают им всех приходящих в их дом гостей, а в лавандовое вино всегда добавляют красный тмин. В аромате новых духов Анжелики, которые сводят придворных с ума, несложно распознать тот самый легендарный божественный эликсир, который на деле является мускусом белого бобра. К тому же вы знаете невинный дамский секрет: чтоб запах духов был ненавязчив и при этом всегда окружал девушку шлейфом, не её, а помещения, где она живёт, обильно опрыскивают этими духами. Легко ли было устоять перед искушением, если, как и в прошлый раз, два компонента того самого яда сошлись вместе в доме де Байе. Оставалось только привести де Лапорта в тот дом, где его угостят тем самым вином, а потом заманить в комнаты Анжелики, пропитанные ароматом с мускусом. Однако при этом где-то он уже должен был соприкоснуться с ядом чёрной гадюки. Впрочем, наверно вы и сами пользуетесь мазью с этим ядом, когда у вас болят суставы, и слышали о краске для лица, куда его добавляют. Маскарад в день святого Коломбэйна был очень кстати! Разве упустит этот гордец де Лапорт возможность явиться на королевский пир в блеске золота? Конечно, нет! Но не могли же вы заниматься всем этим сами? Это слишком опасно, а вы так осторожны! Вам нужен был помощник, а, вернее, тот, кто сделает всё за вас и при случае за всё ответит! И для этих целей вы избрали Мишеля де Ривера. Он был оскорблён поведением де Лапорта, прилюдно унижавшего его сестру, он жаждал мести, но понятия не имел, как справиться с этим наглецом, бравировавшим расположениемк себе короля. И вы подсказали ему, что делать, а он всё сделал, как нужно. И всё прошло отлично. Тайной полиции, несмотря на попытку виконта де Байе избавиться от трупа, даже удалось выяснить, что де Лапорт умер в комнате его дочери. И всё было бы по-вашему. Вот только кто-то снова вспомнил об убийстве Кальдерона и таинственном яде, что оказалось тем самым концом ниточки, потянув за который я вышел на вас. Но я честно признаюсь, что у меня нет этому никаких доказательств, потому расплачиваться за вас будет Мишель де Ривер.

Графиня де Сюржер какое-то время сидела молча, задумчиво глядя в пламя камина. Зависшая в гостиной тишина лишь изредка прерывалась раскатами далёкого грома и становилась всё более гнетущей.

— Жак всегда был глупцом, — неожиданно произнесла она. — От неведомых родителей ему досталась необыкновенная красота, но под ней всегда скрывался обычный ремесленник. Если б он остался в своей мастерской, то был бы вполне счастлив. Но я всегда слишком сильно любила его, чтоб отпустить. Я вытащила его из трущоб, а он так и не простил мне этого. Но что мне было делать? Не могла же я уйти к нему и жить на улице сапожников! Я могла возвысить его и оставить при себе, но для этого мне нужно было подняться как можно выше! Да, я хотела стать королевой, и приблизить к себе Жака Руже, обласкать свою дочь и стать доброй правительницей. Вы презираете меня за это? Ведь я обманывала короля! Впрочем, какая разница, коль этому не суждено было сбыться! Этот мерзавец Кальдерон! Как он узнал мою тайну? Он написал мне, а потом явился, чтоб требовать заплатить за его молчание ночью любви. А что было бы потом? Он продолжал бы шантажировать меня? Проще всего было убить его! Он это заслужил! Все его ненавидели. Едва приняв решение, я уже знала, как сделать всё так, чтоб на меня не пало подозрение. Я была девочкой, когда отец привёз с войны пленного алкорского лекаря и он остался у нас. Старик был рад тому, что у него есть еда и кров, его не обижали, а он лечил нас всех, и членов семьи, и слуг. А вечерами сидел у камина и рассказывал разные истории. Однажды речь зашла о ядах, и он рассказал о тех, которые невозможно распознать, потому что их компоненты совершенно безвредны и, только соединившись, убивают мгновенно. Он назвал тогда несколько сочетаний, и я прилежно записала их в свой дневник на случай, если придётся кого-то отравить. Мне тогда было тринадцать лет.

Она с некоторым вызовом взглянула на гостя, но в её глазах блестели слёзы.

— Вы правы, я уже знала и про мазь от ушибов, и про пастилки. Он рассказывал об этом всем подряд. Это было забавно, потому что два компонента яда уже были в его теле. А мускус… Конечно, я знала, что это такое, потому что мой отец привозил для меня духи из луара, где никто не скрывает, как добывают это вещество. У нас его стыдливо называли божественным эликсиром, и мне это было на руку. Я пригласила Кальдерона к себе и поцеловала его! Он бился в конвульсиях у моих ног, а я торжествовала, чувствуя, как слетает с моих плеч тяжесть страха разоблачения. И тут в комнату вошла эта дурёха! Она увидела умирающего Кальдерона, выражение моего лица и подняла крик, а потом указала на меня, как на убийцу. Я ещё надеялась выкрутиться, ведь яд не нашли! Но из своей Белой башни спустилась леди Инес и обвинила меня в колдовстве лишь потому, что хотела отомстить моему отцу, называвшему её старой каргой. Меня спасло то, что я всеми силами старалась скрыть. Появился этот юноша, Сильвер Мун, он выяснил, что это за яд и раскрыл все три компонента. Мне удалось оправдаться тем, что в моей помаде не должно было быть никакого мускуса, потому что там был известный всем божественный эликсир. Я осталась жива, но король обиделся на меня и женился на Магдалене де Рошамбо. Она была доброй женщиной, назначила меня своей чтицей и никогда не напоминала мне о моём поражении.

Она задумалась, глядя в огонь, а через некоторое время продолжила:

— Когда речь зашла о женитьбе Жоана, я подумала, что моя Маргарита достойна стать королевой! Она может добиться величия, которого была лишена я. Она была хорошо принята при дворе, и её красота покоряла сердца, пока рядом не появился этот де Лапорт. Он чернил мою девочку каждый день в любой компании. Жак отказался платить ему, и он обозлился ещё больше, а когда я попыталась подкупить его, заявил, что виконтесса де Байе уже буквально взяла его на жалование. Он ничего не хотел слушать, и у меня не осталось другого выхода. Послушайте, — она повернулась к Марку, — вы же знаете, что Мишель не виновен! Он неопытный мальчик и просто любит свою сестру. Он всего лишь хотел подставить этого негодяя, как тот подставлял других, но у него и в мыслях не было убивать! Это я убила де Лапорта так же, как когда-то убила Кальдерона. Они оба заслужили свою смерть!

— У вас нет права определять, кто заслуживает смерти, а кто нет, — заметил Марк. — Для этого в королевстве существует суд!

— Конечно, вы следуете закону, хотя, признайтесь, и вам приходилось нарушать его и даже убивать! — она внимательно смотрела на него, но и ему в этот раз удалось сохранить невозмутимый вид.

— Речь не обо мне, а о вас и о де Ривере. Он уже дал показания и признал обстоятельства, которые указывают на него, как на убийцу. Суду этого будет достаточно. У него есть оправдания, но они бездоказательны, вернее, доказать их можете только вы.

— Признавшись в двух убийствах? — спросила она. — Я не могу пройти через весь этот кошмар снова. До сих пор я с криком просыпаюсь по ночам, когда мне снится, что я в застенке и меня собираются пытать.

— Вас никто не станет пытать.

— Конечно, меня, может, даже не казнят. Просто запрут в тёмной камере где-нибудь в подвале Чёрной башни.

— Я не знаю, что решит суд и как посмотрит на это король. Я просто говорю вам о том, что сейчас в убийстве де Лапорта обвиняется де Ривер. Спасти его может только ваше признание. Я пришёл к вам без особой надежды на то, что вы пойдёте на это. Но участь, которая грозит брату вашей внучки, кажется мне слишком несправедливой.

— Я понимаю и не виню вас, — произнесла она, выпрямившись. — Дайте подумать. Мне нужно время, хотя бы до утра.

— Я дам вам время до утра, — кивнул он. — Но если вы не станете вмешиваться в судьбу этого юноши, то уже завтра я буду вынужден передать его дело в королевский суд.

Он поднялся, но графиня де Сюржер даже не пошевелилась. Остановившимся взглядом она смотрела в пламя камина, и на её лицо падали огненные блики. За окном сверкнула вспышка молнии, и над самой крышей раздался оглушительный раскат грома. В какой-то момент Марку показалось, что графиня смотрит не в огонь, а прямо в пекло преисподней, и ему стало не по себе. Но потом это наваждение пропало. Поклонившись на прощание, он вышел и по тёмным коридорам направился к выходу. Уже спускаясь по лестнице, он услышал мерный шум дождя и тяжелые удары капель по жестяным карнизам. Где-то рядом снова прогрохотал гром и за окном полыхнул белый отсвет молнии.

— Там такая гроза! — тревожно проговорил Шарль, взглянув на него. — Может, немного переждём, пока дождь поутихнет?

— Уходим! — приказал Марк, повернувшись к лакею спиной, чтоб тот накинул на его плечи плащ.

Ему не хотелось оставаться в этом доме, зная, что где-то неподалёку молча сидит у огня графиня де Сюржер и взвешивает, как на весах, свою жизнь и жизнь Мишеля де Ривера.

Когда он вышел на улицу, на голову ему обрушился водопад ливня, но он надвинул пониже капюшон и решительно зашагал к Королевской улице.

Он вернулся домой и остановился в нижнем зале, озадаченно глядя на стекающие с него ручьи дождевой воды, в то время как вокруг засуетились слуги. Его одежда была мокрой до нижнего белья, и они раздумывали, как переодеть его в сухое чистое платье, не сдирая с него промокший наряд.

— Налейте мне ванну горячей воды, — проворчал он, прекращая их тревожную суматоху. — И принесите бельё и подогретый халат.

— Но… — смущённо проговорил Модестайн, покосившись на встревоженного мажордома. — У вас гость. Господин Хуан явился ещё до дождя и сразу направился в дальнюю гостиную, велев принести ему грушевое вино и копчёную без специй оленину.

— Быть может, он подождёт, пока его сиятельство примет горячую ванну? — умоляюще произнёс господин Компен, заметив, что хозяин дрожит под своим промокшим плащом.

— Бельё и чёрный бархатный камзол, — вздохнул Марк. — И подогретое вино с пряностями в дальнюю гостиную.

Скинув тяжёлый влажный плащ и перевязь с мечом на руки оруженосцам, у которых тоже зуб на зуб не попадал, он направился в свои покои, где снял с себя мокрую одежду, вытерся подогретыми полотенцами, которые подавал ему верный Модестайн и надел чистую и тёплую одежду, после чего направился в дальнюю гостиную. По пути он нагнал лакея, нёсшего туда горячий чеканный кувшин и кубок, забрал у него поднос и велел возвращаться на кухню.

Лиса он застал в гостиной у камина. Тот привычно свернулся в пышное белое кольцо на медвежьей шкуре. На столе стоял хрустальный графин, в котором золотились остатки сладкого вина, а на блюде лежали несколько обглоданных оленьих костей.

Пройдя туда, Марк поставил поднос рядом и налил в кубок ароматное горячее вино, после чего направился к креслу у камина, заметив при этом, что за ним внимательно наблюдает приоткрывшийся опаловый глаз голубовато-зелёного цвета.

Марк сел в кресло, а лис нехотя поднялся, потянулся и положил ему на колено улыбающуюся мордочку. Марк невольно усмехнулся и почесал его за ухом. После этого Джин Хо поднялся на задние лапы, вытягиваясь всё больше и превращаясь в известного всем господина Хуана. Приняв свой человеческий облик, он расслабленно упал во второе кресло и сообщил:

— Сегодня отвратительная погода, Марк. И мне было так приятно, когда твои слуги без возражений выполнили мои требования о вине и еде и более не беспокоили меня своим присутствием! Если б все люди были такими милыми! Я поел, выпил вина и выспался в тепле, пока тебя не было.

— Я рад, — кивнул Марк, пригубив подогретое вино. — Потому что сам вымок и продрог до костей.

— Бедняга! Но мне есть чем тебя утешить! Я получил ответ из лаборатории полиции, — он полез в карман своего голубого камзола и достал оттуда мятую бумажку, которую развернул и старательно разгладил на колене. — В крови этого несчастного обнаружен комбинированный токсин, который предположительно должен был вызвать отёк и паралич верхних дыхательных путей. По сути, это и есть одно из проявления анафилактического шока. Проведя биохимический анализ, они выявили наличие слабовыраженных токсинов животного и растительного происхождения, безошибочно определив, что источником их явились струя белого бобра, растение араверия и яд чёрной гадюки. Бобёр и растение — это алкорские эндемики, гадюка водится и на Земле и на Алкоре. Белых бобров к нам завозить запрещено, поскольку они больше земных и запросто сожрут и вытеснят их в местах обитания. А растение иногда выращивают в садах ради ярких, красивых и ароматных цветов, но этот вид не распространён, потому что очень требователен к почвам и климатическим условиям. В пищу его не употребляют, так как его воздействие на человеческий организм не до конца изучено, да к тому же у нас и своих пряностей хватает. При смешении этих компонентов они составляют смертельно опасную комбинацию, что очень заинтересовало наших экспертов. Они провели исследование исторических документов с Алкора и выяснили, что такой яд широко применялся там пару веков назад и был даже популярен при дворе Великого Тирана, поскольку его трудно определить, а действует он безотказно. Сейчас, когда современные научные методы позволяют выявить его безошибочно, он постепенно вышел из употребления. Это тебе чем-то поможет?

— Я уже раскрыл это дело, — устало проговорил Марк.

— Правда? Значит, я зря старался и не получу свою награду? Но я же старался, Марк! — лис обиженно взглянул на него. — Ты должен компенсировать мне хотя бы мои затраты и выдать утешительный приз…

— Я скажу королю, что ты очень помог, — успокоил его Марк. — Я расскажу ему то, что ты мне только что сказал, умолчав об источнике этих сведений, я имею в виду лабораторию на Земле. Он — юноша любознательный и это произведёт на него впечатление. Ты получишь свою награду. Он наверняка спросит, что тебе подарить…

— Карпа! — поспешно выпалил Джин Хо, а потом уточнил: — Королевского карпа цвета начищенной меди из прудов Шато-Блуа. Я разузнал, что у нас таких нет! Мой внучатый племянник работает ихтиологом в океанариуме Пхеньяна. Он обещал, что если я привезу ему декоративного карпа неизвестной у нас породы, он отдаст мне раритетный двигатель от капсулы «Сатурн», который давно пылится у него в ангаре. Я обменяю его на компьютерный блок авиетки «Мориск», я уже договорился, и передам его своей праправнучке. Она закончит сборку своего «Мориска», заявится на гонку исторических маломерок и выиграет её. Или проиграет, но в любом случае обменяет его на новую модификацию флаера «Ставр». Тогда она подарит своему старенькому прапрадедушке, то есть мне, свой шикарный гоночный «Скорпион». Я так хочу этоткатер, Марк!

— Я ничего не понял, — признался тот, покачав головой, — но, думаю, король вполне сможет подарить тебе карпа. Я подскажу ему.

— Отлично! — обрадовался Джин Хо, но потом на его лице появилось озабоченное выражение. — Погоди, ты сказал, что раскрыл это убийство?

— Даже два, если быть точным.

— То есть убийца один, а убийства два? Я что-то пропустил? Ты же мне расскажешь? Это так интересно! И этот мрачный грозовой вечер как раз подходит для жутких историй. Погоди, я налью тебе ещё подогретого вина, и ты начнёшь!

Лис вскочил и, выхватив у него из рук опустевший кубок, кинулся к столу, где стоял кувшин. Марк задумчиво посмотрел на окно, за которым чернела мгла, а по стеклу текли холодные потоки ливня, изредка подсвечиваемые бледными вспышками молний.

— Да уж, — пробормотал он, — для жутких историй самое время.