Дело о золотом Купидоне

Послесловие

Дождь лил всю ночь и не закончился к утру. На улице было всё так же темно. Прохожих на улицах почти не было, многие лавки оставались закрытыми, и те горожане, которые могли остаться в этот тёмный холодный день дома, там и оставались, с тревогой поглядывая в окна и спрашивая себя, когда же закончится этот дождь.

Единственными, кого можно было встретить в этой промозглой тьме, были несчастные фонарщики в просмоленных накидках, которые брели под дождём со своими лестницами, жестяными бидонами, наполненными конопляным маслом, и крохотными стеклянными лампами, в которых тускло горели маленькие свечки. Они тяжело забирались по скользким ступенькам своей лесенки на стены домов и подливали масло в фонари, часто заново зажигая уже погасшие, а потом сползали вниз и, пряча лица под капюшонами, брели дальше, к следующему фонарю.

Марк де Сегюр в этот час стоял у окна, провожая взглядом такого фонарщика, напоминавшего печального призрака, следующего пустынной улицей в компании с блуждающим огоньком своей переносной лампы. Он тоже боролся с желанием остаться дома, в чём его, наверно, никто бы не упрекнул. Однако через какое-то время он вызвал слугу и велел подать ему придворный камзол, кожаные ботфорты и достать из гардеробной непромокаемый охотничий плащ.

Спустя час он вышел из дома и в сопровождении обиженно нахохлившихся под длинными плащами оруженосцев направился к Серой башне. Там было на удивление тихо. Приветствовавший его у входа привратник невольно зевнул и тут же испуганно закрыл рот ладонью. Вечно торопливые клерки в этот безрадостный день скользили мимо унылыми тенями, привычно кланяясь на ходу. Он поднялся в свой кабинет и остановился в дверях, ожидая, пока Эдам подойдёт к столу и зажжёт на нём свечи, а тот недовольно ворчал себе под нос, что вообще-то это должен был сделать клерк ещё до прихода господина барона.

Всё предвещало спокойный и даже скучный день, и Марк велел оруженосцам позвать служителя, чтоб тот затопил камин, а сам сел к столу, намереваясь заняться скопившейся там корреспонденцией. Он уже успел прочесть три письма и отправить их в весело разгоревшееся пламя камина, когда дверь отворилась и на пороге возник барон де Грамон. Его кружева и поблёскивающие искрами бриллианты показались Марку крайне неуместными в этом скромном кабинете в столь унылый день. Поприветствовав его, Рене подошёл к окну, и какое-то время стоял там, а потом глубокомысленно заметил:

— Какая, однако, погода сегодня…

— Дождь, — отозвался Марк, и взялся за следующее послание, однако, начало разговору было положено, и де Грамон подошёл к его столу и сел на стул.

Он поёрзал, словно намекая, что в его кабинете Марка ждёт куда более удобная мебель, а потом сообщил:

— У нас печальное известие. Этой ночью в своём доме мирно скончалась графиня де Сюржер.

Марк на мгновение замер, озадаченно глядя на друга, а потом положил письмо на место.

— Как это случилось?

— Она умерла во сне. Ничего странного для её возраста. Вот только есть в этом две небольшие странности. Вечером её навестил граф де Лорм, а после этого она сожгла все свои личные бумаги. Потом легла спать и уже не проснулась.

— И какой вывод ты из этого делаешь?

— Никакого. Это не моё дело, просто интересно, что ты ей такого сказал, что она уничтожила свой архив и умерла?

— А ты уверен, что эти её действия связаны с моим визитом?

— Нет. Я просто спросил. Любопытство, не более того. И если ты не захочешь его удовлетворить, то я не обижусь.

— Не захочу, — проворчал Марк. — Впрочем, если она не оставила никакого письма, ты вскоре обо всём узнаешь.

— Насчёт письма ничего сказать не могу. Ни в спальне, ни в кабинете его не нашли. Ты полагаешь, она покончила собой?

— Кто знает…

— Опять интригуешь, — вздохнул Рене и обернулся к окну. — И этот дождь…

— Тебе совсем нечем заняться? — уточнил Марк. — Хочешь, подкину дельце?

— Уволь, — поспешил отказаться де Грамон и поднялся.

Он хотел ещё что-то сказать, но в дверь постучали, и на пороге возник молодой человек, к нарядному камзолу которого на груди был пришит королевский герб. Он был довольно приятной наружности и в его манере сочетались уверенность и почтительность. Войдя, он поклонился сперва графу де Лорму, а затем барону де Грамону.

— Разрешите представиться, ваше сиятельство, ваша светлость, я Лорент де Мюллан, кавалер Сен-Марко, и с этого дня офицер для особых поручений его величества, — гордо сообщил он.

— Ещё один, — мрачно взглянув на него, пробормотал Рене, и, небрежно кивнув Марку, направился к дверям, на мгновение задержавшись возле юноши. — Вы отважный человек, кавалер! — прочувствованно произнёс он и добавил: — Берегите себя!

Он ушёл, а де Мюлан несколько растерянно посмотрел ему вслед.

— Не обращайте внимания, — усмехнулся Марк. — Бытует мнение, что у барона де Грамона нет чувства юмора. На самом деле есть, правда, оно немного мрачное. Я полагаю, вас послал ко мне король?

— Именно так, господин граф, — кивнул де Мюллан. — Это первое поручение, которое дал мне его величество, а я едва не заблудился, отыскивая вас в этом тёмном лабиринте.

— Главное, что вы меня нашли. Что же велел передать мне король?

— Он желает видеть вас немедленно, — сообщил юноша и тут же умоляюще добавил, — и выведете меня отсюда, иначе я ещё полдня буду искать путь обратно!

Следуя за Марком в дворцовые покои, он рассказал, что является младшим сыном графа де Мюллана и лишь на прошлой неделе прибыл в Сен-Марко, однако, был рекомендован его величеству графом Раймундом. Услышав это, Марк с интересом покосился на нового знакомого, но решил не проявлять любопытство раньше времени.

Король ждал его в своём кабинете, где тоже был растоплен камин. Жоана так же беспокоил дождь, и он стоял у окна, задумчиво глядя на струящиеся по стёклам потоки воды.

— Как, должно быть, скверно сегодня на улице, — пробормотал он, услышав за спиной шаги друга. — Всё-таки в том, что мой дом и место службы находятся под одной крышей, есть некоторое удобство. Не нужно тащиться по улице в такую непогоду.

— Мне трудно спорить с этим, ваше величество, — Марк привычно поклонился его спине, подошёл и встал рядом.

— Умерла графиня де Сюржер, — задумчиво произнёс король. — Леди Евлалия очень огорчена. Это была её последняя близкая подруга.

— Она стойко перенесёт эту утрату, — ответил Марк. — В её жизни было столько потерь, что она уже привыкла смирять свою скорбь перед лицом неизбежного.

— Говорят, ты был у неё вчера?

— Да, я обсудил с ней то расследование, которое вы мне поручили.

— Я так и думал, — Жоан повернулся к Марку. — Она прислала мне письмо, в котором призналась в убийстве некоего Кальдерона и Оноре де Лапорта, а также просила помиловать Мишеля де Ривера, который был лишь слепым орудием в её руках. Подробности она не сообщает, но пишет, что ты можешь дать мне исчерпывающие объяснения. Это так?

— Да, ваше величество. Я закончил расследование и знаю, как всё произошло на самом деле.

— Идём к камину, от окна так тянет сыростью, что я уже замёрз.

Слушая рассказ Марка о проведённом расследовании, король не проронил ни слова. По его сосредоточенному взгляду было видно, что он внимательно следит за повествованием, прослеживая все логические связи этой запутанной истории. И только когда Марк закончил, он молча достал из кармана какую-то бумагу и, скомкав её, бросил в огонь.

— Это было письмо графини де Сюржер, — пояснил он. — Ты снова выполнил свою работу и нашёл убийцу, а она сама вынесла себе приговор. Де Ривер виновен лишь в своей глупой шалости, и его будет достаточно на некоторое время удалить от двора. Пусть едет к отцу и обдумывает своё поведение. Дело об убийстве закрой в связи со смертью виновной и отправь его в секретный архив. Смерть де Лапорта объявим скоропостижной… — король на минуту замолчал, а потом вдруг с раздражением воскликнул: — Но каков мерзавец! Втёрся ко мне в доверие и посмел торговать моей милостью! Он, действительно, считал меня глупым мальчишкой, который смотрит ему в рот, или намеренно обманывал этих простофиль, чтоб выманить у них деньги? Будь он жив, я бы приказал судить его за мошенничество!

— Но он умер, ваше величество, — мягко напомнил Марк.

— Жестоко говорить, но он заслужил свою участь, как и тот Кальдерон! Пусть всё остаётся как есть, не будем поднимать шум вокруг этого дела и стряхивать пыль со слухов о странном яде, который так сложно обнаружить. У нас достаточно проблем с мышьяком и цикутой.

— Я всё понял, ваше величество, — заверил его Марк. — А что делать с виконтом де Байе? Он пытался избавиться от трупа и ввести в заблуждение полицию.

— С него достаточно того страха, которого он натерпелся, — усмехнулся Жоан. — Ограничимся суровым внушением.

— А его дочь?

— А что дочь? Она же тут ни при чём?

— Но она участвует в состязании за право стать королевой.

— Ты серьёзно? — рассмеялся король. — А кто объявлял об этом состязании? Ты думаешь, что я пойду на поводу у этих умников из Королевского совета и поспешу связать себя узами брака с первой попавшейся красоткой? Ещё объявите турнир, где они будут преломлять копья за право сесть рядом со мной на престол! Марк, мне всего восемнадцать лет! Я слишком юн и не горю желанием жениться! К тому же у меня перед глазами примеры моих друзей, которые женились по любви и счастливы в браке. Арман тоже сперва полюбил Элеонору всем сердцем, и лишь потом повёл её под венец! Я женюсь только на той, кого полюблю. А что эти девицы? Какой прок жениться на них? Их отцы и дяди занимают не самые высокие должности при дворе, не блещут богатством и не имеют полезных связей. Так, придворная камарилья!

— Так вы не собираетесь выбирать себе жену?

— По крайней мере, не сейчас!

— Но почему же не объявите об этом?

Жоан скорчил жалобную гримаску.

— Марк, я так много работаю и у меня так мало развлечений! И мне забавно было следить за этим спектаклем, который они все разыгрывают с таким серьёзным видом. Это лишь новый повод для возни у трона, не более того! Но на сей раз она меня заинтересовала. Я просто наслаждаюсь зрелищем!

— И вам не нравится ни одна из девиц?

— Они все хороши настолько, что я не могу выделить ни одну из них.

— А Анжелика де Байе?

— Она надоела мне уже тогда, когда её на каждом шагу расхваливал Оноре! Она красива, да, но кроме внешности в ней ничего нет!

— А как вам её духи? — неожиданно спросил Марк, и король несколько смущённо взглянул на него.

— Я со всех сторон слышу, что её аромат очаровывает, как волшебная дымка Озёрной девы, хотя некоторые говорят, что от неё пахнет зверем. Я хотел бы знать, что всё это значит, но у меня наверно что-то с нюхом. Я не чувствую ничего особенного. Ни Озёрной девы, ни вепря. Ничего!

Он пожал плечами, и повернулся к камину, протянув руки к огню. А Марк с грустью подумал: «Столько усилий, интриг и трагедий из-за аромата, который был создан для соблазнения короля, а тот его даже не чувствует! Какая ирония судьбы!»

Но вслух он ничего не сказал, раздумывая, как перевести разговор на участие господина Хуана в расследовании этого дела, чтоб попросить ему в награду живого королевского карпа.

Больше книг на сайте — Knigoed.net