Дело о золотых рыбках

18

Уже близился вечер, солнце отбрасывало причудливые тени от пальм на лужайку перед оштукатуренным домом Уилфреда Диксона. Мейсон остановил машину, поднялся по лестнице на крыльцо и позвонил.

Открывший дверь Диксон довольно официально поздоровался:

– Добрый день, мистер Мейсон.

– Я вернулся.

– В данный момент я занят.

– У меня появились новые фишки, и я хотел бы продолжить игру.

– Буду рад принять вас сегодня, но в другое время. Быть может, часов в восемь. Вас устраивает, мистер Мейсон?

– Не устраивает. Я должен поговорить с вами немедленно.

Диксон покачал головой.

– Мне очень жаль, мистер Мейсон.

– При нашей последней встрече я пытался блефовать, и вы легко раскусили меня. На этот раз у меня больше фишек и лучше карты.

– Не сомневаюсь.

– Возвращаясь к нашему разговору, не могу не выразить искреннее восхищение тем, насколько мастерски вы убедили меня, что ни на минуту не задумывались о покупке доли Фолкнера, а были только заинтересованы в продаже доли Дженевив.

– Что?

Судя по всему, Диксон намеревался закрыть дверь.

– Неплохая работа, – продолжил Мейсон. – Однако единственной причиной, по которой вам могла понадобиться пуля, спрятанная Карсоном в аквариуме, могло быть только ваше стремление получить над ним реальную власть. Причиной такого стремления к власти над Карсоном, могло быть либо то, что вы или Дженевив произвели тот выстрел, либо ваше желание купить долю Фолкнера в бизнесе, а потом выгнать из компании Карсона, используя власть над ним.

– Боюсь, мистер Мейсон, приведенные вами доводы абсолютно неверны. Тем не менее, я готов побеседовать с вами сегодня вечером.

– Итак, чтобы сделка была более привлекательной с точки зрения выплат подоходного налога, вы договорились, что передадите Фолкнеру чек на сумму, превышающую реальную цену на двадцать пять тысяч долларов, а он вернет вам эту сумму наличными.

Глаза Уилфреда Диксона трижды открылись и закрылись, как будто в действие их приводил часовой механизм.

– Входите, – сказал он наконец. – Миссис Дженевив Фолкнер в данный момент находится у меня. Не вижу причин беспокоить ее, но, с другой стороны, почему бы не решить эту проблему раз и навсегда.

– Почему бы и нет, – согласился Мейсон.

Мейсон прошел за Диксоном в гостиную, обменялся рукопожатием с Дженевив Фолкнер, спокойно расположился в кресле, закурил и сказал:

– Итак, получив от Фолкнера двадцать пять тысяч долларов в результате сделки, являющейся целиком и полностью мошеннической, так как ее основной целью был обман налогового управления, вы выплатили Салли Мэдисон две тысячи именно из этих денег. Таким образом, это означает, что вы должны были встречаться с Фолкнером в его доме или в другом месте уже после того, как Салли Мэдисон покинула его дом, но перед тем, как вы выплатили Салли деньги.

Диксон улыбнулся и покачал головой, обращаясь к миссис Фолкнер:

– Не понимаю, чего он добивается. Скорее всего, пытается подтвердить придуманную в последнюю минуту теорию, чтобы оправдать своего клиента. Мне показалось, что тебе будет интересно его выслушать..

– Вероятно, этот человек сошел с ума, – сказала Дженевив Фолкнер.

– Вернемся к доказательствам, – предложил Мейсон. – Фолкнер обязательно хотел попасть на банкет, на котором должны были выступать эксперты по разведению рыбок, и пообщаться там с коллекционерами рыбок. Он так спешил, что даже не стал ни о чем разговаривать с Салли Мэдисон. Просто выгнал ее из своего дома. Он набрал воду в ванну. Побрился, но часть лица еще была в пене. Можно предположить, что выгнав Салли, он умыл лицо. Затем, прежде чем он успел вымыть бритву, прежде чем успел сбросить с себя одежду и залезть в ванну, зазвонил телефон. По телефону ему сообщили нечто настолько важное, что он, забыв про ванну и наскоро надев сорочку, галстук и пиджак, бросился на встречу со звонившим ему человеком. Этим человеком могли быть либо вы, либо Дженевив, либо оба. Он передал вам двадцать пять тысяч долларов и вернулся домой. На банкет идти было уже поздно. Вода, которая была горячей, когда он наливал ее в ванну, остыла. У Харрингтона Фолкнера была назначена еще одна встреча, на которую он обязательно должен был отправиться. Но до нее оставался еще час времени. Он решил заняться рыбкой, у которой гнил хвост, и отделить ее от других. Лечение заключалось в погружении рыбки в раствор, состоявший из равных частей перекиси водорода и воды. Поэтому Фолкнер снова снял пиджак и сорочку, прошел на кухню, взял там эмалированную кастрюлю, налил в нее равные части перекиси водорода и воды, поместил в емкость рыбку, а когда процедура была закончена, пересадил рыбку в ванну. В этот момент Харрингтон Фолкнер вспомнил, что передал Тому Гридли чек на одну тысячу долларов, а корешок не заполнил и не вычел сумму со своего счета. В связи с тем, что он снял со счета двадцать пять тысяч долларов, там оставалось не так много денег, и он посчитал, что необходимо постоянно следить за балансом. Таким образом, он достал чековую книжку, ручку из кармана пиджака, а в качестве подкладки использовал журнал. Удостоверившись, что одного журнала недостаточно, он взял еще два более старых выпуска. По какой-то причине он заполнял корешок чека в ванной. Вероятно, он не мог уйти оттуда, не закончив процедуру лечения рыбки. Он был убит в тот момент, когда заполнял корешок чека.

Диксон зевнул, вежливо прикрыв рот указательным пальцем.

– Боюсь, мистер Мейсон, эта теория вас никуда не приведет.

– Возможно, но мне кажется, что полиция, в строгом соответствии с моей теорией, начнет допрашивать миссис Дженевив Фолкнер и либо заставит ее сдать двадцать три тысячи долларов, либо обыщет дом и найдет эти деньги.

Диксон подошел к телефонному аппарату.

– Быть может, мне самому стоит позвонить в полицию?

Мейсон не спускал с него глаз.

– Да, позвоните и попросите к аппарату лейтенанта Трэгга.

Диксон печально покачал головой.

– Боюсь, мистер Мейсон, вы пытаетесь заставить нас сыграть вам на руку. Поразмыслив, я решил вообще не ввязываться в это дело.

Мейсон усмехнулся.

– Вы пытаетесь блефовать, как я в прошлый раз. Но сейчас я вас раскусил. Тогда я действительно звонил лейтенанту Трэггу. Докажите, что вы такой же азартный игрок.

– Вы – чересчур беспокойный человек. – Диксон вернулся к своему креслу.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – если вы не хотите звонить, позвоню я.

– Будьте любезны.

Мейсон подошел к телефону и, обернувшись через плечо, сказал:

– Тысяча долларов Тому Гридли была выплачена в качестве окончательного платежа за изобретение. Вы не хотели покупать дело, с которым могли быть связаны будущие судебные разбирательства. Поэтому вы позвонили Тому Гридли и спросили, не примет ли он тысячу долларов в качестве окончательного соглашения. Гридли согласился. Вы заставили Фолкнера выписать чек прямо на месте и отослали его Гридли. Потом вы узнали, что Фолкнер убит, и вам потребовалось вернуть чек. В то время вы еще не понимали, что на карту поставлена жизнь Салли Мэдисон. Вы просто полагали, что если о приезде Фолкнера сюда никто не узнает, вы сможете сохранить двадцать три тысячи долларов наличными, а потом купить дело Фолкнера за назначенную вами цену у наследников.

– Говорите, говорите, мистер Мейсон. При нашем разговоре присутствует свидетель. Завтра же я подам на вас иск по обвинению в клевете. Ваш фантастический рассказ должен на чем-то основываться.

– Он основывается на словах моей клиентки...

– Для столь опытного юриста вы чересчур восприимчивы к женским чарам, – с усмешкой произнес Диксон.

– Рассказ мой основывается также на точном расчете, – продолжал Мейсон. – В субботу утром вы завтракали в аптеке на углу. Пробыли там час. Слишком долго для легкого завтрака в угловой аптеке. Подъехав сюда, я осмотрел ее. Перед ней стоит почтовый ящик. Первая выемка писем происходит в семь сорок пять утра. Я уверен, что почтальон даст показания, что в тот день утром вы обратились к нему с достаточно правдоподобным рассказом и предложением взятки. Вы, по неосторожности, послали Тому Гридли письмо. В конверте лежал чек, но он, якобы, был неверно заполнен. Вы хотели исправить ошибку. Вы убедили почтальона в том, что именно вы отправили это письмо... Это всего лишь догадка, но при игре в покер я часто использую интуицию. А сейчас я позвоню лейтенанту Трэггу.

Мейсон снял трубку, набрал номер коммутатора и произнес:

– Соедините меня с полицией. Очень срочно.

Несколько мгновений гробовая тишина царила в комнате. Неожиданно загрохотал перевернутый стул. Обернувшись, Мейсон увидел приземистую атлетическую фигуру Уилфреда Диксона, несущегося прямо на него.

Адвокат бросил трубку, повернулся всем корпусом, одновременно отдернув голову.

Удар Диксона прошел мимо челюсти Мейсона, не причинив адвокату ни малейшего вреда. Правая рука Мейсона утонула в солнечном сплетении консультанта, а когда тот сложился пополам, адвокат отвел назад руку и провел блестящий апперкот.

Диксон упал на пол со звуком, напоминающим падение мешка с мукой.

Миссис Дженевив Фолкнер ничем не выдавала своих чувств, сидела скрестив ноги, чуть сузив глаза с выражением полной сосредоточенности на лице.

– Вы грубый игрок, мистер Мейсон, – сказала она, – но мне всегда нравились мужчины, умеющие постоять за себя. Быть может, продолжим деловой разговор вдвоем?

Мейсон не удостоил ее ответом. Он снова взял висящую на шнуре трубку и произнес:

– Полицейское Управление? Соедините меня с лейтенантом Трэггом из Отдела по расследованию убийств и побыстрее.