Дело рассерженной дамы

7.

Прежде, чем войти в дом, на который указал Цыпкин, Бородин зашел в жилотдел, к паспортистке. Там он списал паспортные данные жильцов в возрасте от 20 до 30 лет и переснял их фотографии.

А затем, вернувшись в свой кабинет, стал вызывать свидетелей кражи и проводить процедуру опознания по фотографиям молодых людей. Некоторые были при белых воротничках и галстуках. Лица у всех строгие, тупо застывшие перед объективом.

Свидетели являлись неохотно, пропуская сроки. Некоторым пришлось несколько раз напоминать об их обязанностях. А гражданке Андронниковой, той, что из окна своей квартиры наблюдала за схваткой ветерана войны Севастьянова с вором, тащившим ковер, Бородин даже зачитал соответствующую статью из Уголовного кодекса. Но эта свидетельница так и не явилась.

Сам Севастьянов в эти дни гостил у сына в Москве. Интеллигентная старушка с лиловыми волосами долго вглядывалась в лица на фотографиях, но так никого и не признала.

Люба Пермякова, тихонько похихикивая, не без интереса прогулялась по фотографиям своими умными золотисто-карими глазами — раз, другой, третий…

— Умрешь! — поделилась, наконец, с Бородиным своими впечатлениями. — Вот этот и этот, а? — она ткнула в фотографии пальчиком.

— Ты ж только одного видела! — напомнил ей Бородин.

Люба похлопала пушистыми, черными от туши ресницами, непонимающе глядя на сыщика. Затем до нее, видимо, дошел смысл его замечания.

— А, на лестнице-то которого?

— Да, на лестнице.

— Так его тут нет!

— Чего ж ты на этих двоих-то показала? — недоуменно спросил Бородин.

Люба смешливо поморщила нос:

— Просто они мне понравились. Клевые парни! Скажете, нет?

Соседка Зверевой по лестничной площадке не очень уверенно показала на Евгения Тропинина.

— Похож. Но я его плохо разглядела из-за ковра. Второй мне больше запомнился, но его здесь нет.

Последний, к кому обратился Бородин — водитель «шестерки» Цыпкин — снова напомнил об уговоре:

— Ведь обещали не привлекать меня к опознанию!

— Не вызывать, — уточнил Бородин. — Так я ж опять сам приехал к вам! Как и договаривались, не будет никакого протокола. Вот взгляните, — он разложил на столе перед Цыпкиным несколько фотографий. — Если кого узнаете — шепните мне на ухо.

— Этот! — показал Цыпкин на Тропинина. — А второго тут нет.

— Вот и спасибо! — поблагодарил его Бородин. — Думаю, что больше беспокоить вас не будем, — и с улыбкой добавил: — Пока не выследим второго вора.

Итак, двое свидетелей показали на Тропинина. Правда, один — вернее, одна свидетельница — с оговоркой. Что ж, нерешительных можно понять: и времени со дня кражи прошло порядочно, а главное, когда от одного твоего слова зависит судьба человека, то поневоле задумаешься и на всякий случай ввернешь это спасительное «вроде как».

Теперь Бородин решил повидаться с самим Тропининым.

Минут бы на пяток пораньше выскочить из кабинета. Но его помощник Миша Андрейчиков замешкался за стенкой, где ребята потрошили сумку с инструментами только что задержанного при попытке совершить кражу шестнадцатилетнего парнишки.

И тут — телефон. Зверева, будь она неладна!

Как и следовало ожидать, спросила опять про Агаркова. Разговор грозил принять затяжной характер, однако Бородин сумел перехватить инициативу.

— Кстати, Раиса Алексеевна: когда вы вернулись из Талицы и вошли в квартиру — все форточки были заперты изнутри?

— Я уже отвечала на этот вопрос и вам, и вашему предшественнику: да, все форточки были заперты на вертушки, а створки окон заклеены бумажными лентами! — сердито ответила Зверева. — Но вы мне…

— И в комнатах были заперты и на кухне?

— Да, да, да! Но вы…

— Дело в том, что воры, проникнув в квартиру, могли сами для отвода глаз, закрыть форточки, — продолжал Бородин. — Вы хорошо помните, что закрывали их, перед отъездом?

— Полагаю, что да! — уже не столь категорично, однако же утвердительно ответила Зверева.

— Полагаете или точно? — потребовал Бородин полной ясности.

— Послушайте, с чего это вы прицепились к форточкам? — с новой силой завозмущалась Зверева, однако незаметно для себя включилась в нужный Бородину разговор. — Вы видели форточки в нашем доме?

— Да, Раиса Алексеевна, видел, — живо отозвался Бородин. — Маленькие, что и говорить….

— Только кошка в них и пролезет!

— Ну, пожалуй, еще и мальчик лет двенадцати-тринадцати. Бывали такие случаи.

— Восьмой же этаж, Бог с вами! — поражение воскликнула Зверева. — На вертолете он, что ли, подлетел? Послушайте меня еще раз: в мою квартиру вошли через двери, имея ключи! И я требую, чтобы вы нашли Агаркова, потому что ключи мог изготовить только он!

— Ну, хорошо, — вздохнул Бородин. — Скоро все узнаем.

— Мне очень интересно знать — как? — язвительным тоном спросила Зверева.

— Спросим у вора. Надеюсь, он все нам расскажет.

— Вы что, уже поймали его?

— Собираюсь с ним повидаться, а вы меня задерживаете. Всего вам хорошего, Раиса Алексеевна! — трубка в ответ лишь успела квакнуть.