Дело в чемодане (СИ)

Глава 35

Когда я вернулась домой, в холле столкнулась с сидевшим на диванчике дядей Тодом, ремонтирующим отвалившуюся ножку от табурета. Я в очередной раз отметила, что мужчина был трезв и выглядел намного лучше, чем было при наших первых встречах.

— Светлого дня, — поздоровалась с мужчиной, — а вы все трудитесь.

— Светлого дня, Мира, — тепло улыбнулся он, — да, а куда деваться. Руки работают и голова не болит.

— Вы выглядите очень свежо, это вам на пользу, — позволила себе осторожно заметить.

— Да, спасибо. Знаешь, я и ощущаю себя по-другому. Это сложно объяснить. Но когда я в первые разы просыпался и находил возле себя то оставленные пироги, то питье, мне было приятно. После того, как я остался без своих девочек, я не думал, что кому-то могу быть нужен. И кто-то может волноваться обо мне и заботиться. И от этого становилось неловко. Как я могу своим видом причинять беспокойство? С трудом, но у меня получилось взять себя в руки. А сейчас приходится и занимать делом, чтобы не было соблазна вернуться в горячительному. Хотя я и сейчас до конца не уверен, что справился, — неожиданно признался мужчина.

— Я рада. И верю, что все у вас получится, — позволила себе поддержать мужчину. — Кстати, не зайдете ко мне посмотреть расшатавшуюся створку на окне? Она не мешает, но становится холоднее и когда сильный ветер начинает завывать.

— Отчего не посмотреть, обязательно позже зайду и отлажу, — кивнул мужчина, поправляя крепление.

Я поднялась к себе и устроилась за столом, вновь занявшись прибором. Когда спустя некоторое время раздался стук в дверь, я поспешила открыть, ожидая увидеть дядю Тода. Но меня посетил тот, кого я меньше всего ожидала увидеть. У меня все замерло внутри и я с опозданием попыталась захлопнуть дверь, но вовремя поставленная в дверной проем нога помешала моему иллюзорному спасению.

— Ну здравствуй, маленькая неблагодарная дрянь, — отец проворно шагнул в комнату. — Что, думала тебя никто не найдет? Ты слишком плохо меня знаешь. Особенно в состоянии гнева.

— Отец, не надо, — я в с нарастающим страхом шарахнулась вглубь комнаты, увеличивая между нами дистанцию.

— Не надо было сбегать из дома и перечить моей воле! — повысил голос и шагнул ближе разгневанный родитель. — Ты хоть знаешь, сколько мне стоило найти тебя? Пришлось обратиться к магу и следить за Микором. Я знал, что ты не сможешь устоять и напишешь ему. Ну ничего, этот поганец ответит за то, что посмел соврать, когда я спрашивал о том, не знает ли он куда ты подевалась.

— Нет! Пожалуйста, не трогай Микора, — испугалась я за брата.

— Раньше надо было об этом думать! Твоя мать уже понесла наказание за то, что не смогла воспитать тебя должным образом. Это все ваши проклятые корни! Ни капли почтения и уважения. В моей семье слово отца всегда было законом, и никто не смел проявлять непослушание. На что ты вообще рассчитывала? — отец распалялся все больше.

— На то, что смогу жить собственной жизнью и сама ей распоряжаться, — прошептала ответ. — А не выходить замуж за годящегося мне в отцы мужчину и бояться сказать слово, чтобы не получить оплеуху.

— Маленькая, неблагодарная дрянь! — зашипел отец, больно схватив меня за руку. — Да господин Кавор очень уважаемый человек! Ты долна была быть безмерно счастлива, что он обратил на тебя свое внимание. Я и рассчитывать не мог на такой удачный исход! Ты хоть представляешь, как он может поспособствовать развитию моих дел? Между прочим, ты жила всю жизнь и ни в чем не нуждаясь, на деньги, которые я зарабатывал. Как и твоя безвольная мать, и Микор. А сейчас пришло время помочь благосостоянию семьи. Тем более от тебя всего лишь требуется стать женой уважаемого и очень богатого человека. Да ты должна благодарить меня за устройство твоей судьбы подобным образом!

Я, понимая что терять мне нечего, впервые позволила повысить голос на отца, в попытке достучаться до него.

— Мне не за что быть благодарной! Как ты не понимаешь, что это не то, чего я хочу! Дай мне прожить собственную жизнь, какую я сама выберу. Как можно в угоду своим интересам и кошельку растаптывать мечты и желания собственной дочери! Неужели в тебе нет ни капли любви ко мне?

— Ты моя плоть и кровь, — взревел отец, стискивая на моей руке пальцы. — И я вправе распоряжаться твоей жизнью так, как посчитаю нужным! Поэтому ты вернешься в Легоду и выйдешь замуж за господина Кавора. При этом сияя улыбкой и показывая ему вселенское счастье по этому поводу. И не дай тебе Всевышний попытаться что-то испортить или проявить малейшее недовольство или показывая свой дурной характер!

Я стояла и в ужасе смотрела на отца, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Стоит мне расплакаться, как он поймет, что сломал меня и я подчинюсь его воле. Внезапно распахнулась неплотно прикрытая дверь и раздался громкий требовательный голос.

— Что здесь происходит? Мира, тебе нужна помощь? — окинув взглядом комнату и остановившись на сжимающией мой локоть руке отца, спросил вошедший Ромас.

Я одновременно испытала облегчение от подоспевшей помощи и еще большее напряжение от ситуации, в которой оказалась. Все было готово вот-вот вскрыться, и я не представляла, как отреагирует Ромас на открывшуюся ему обо мне информацию. Но и препятствовать этому не могла.

— А ты еще кто такой? И почему так бесцеремонно позволяешь себе войти в комнату моей дочери? — прошипел отец, повернувшись к двери.

— Дочери? Вот, значит, как, — вопросительно изогнул бровь сыскарь. — Что же, позвольте представиться. Ромас Дэвис, сыскарь городской управы. И заодно начальник Миры. А вот кто такой вы? И будьте любезны отпустить руку дочери, вы делаете ей больно.

— Да как ты смеешь, щенок, указывать мне, что делать с собственной дочерью? Я господин Лоресский, барон Легодской Части. Будет мне еще указывать простолюдин, как поступать со своей семьей!

— Барон, значит, — Ромас взглянул на меня потяжелевшим взглядом, заставив отвести глаза. — В таком случае вы должны иметь достаточно хорошее воспитание, чтобы иметь представление о том, как положено себя вести в общественном месте. А дом житья управы таковым и является, поскольку под его крышей находится много не связанных родственными связями людей. А вы своими криками привлекаете ненужное внимание и нарушаете общественный порядок.

Отец задохнулся от возмущения и, выпустив мою ощутимо ноющую руку, стал хватать ртом воздух.

— Немедленно выйди вон, щенок! Или ты пожалеешь о том, что посмел вмешаться, — начал говорить отец.

— Господин Лоресский, не стоит сыпать пустыми угрозами, — с ледяным спокойствием перебил сыскарь. — К вашему сожалению, в Моранской части вы не имеете такого авторитета и прав, как в Легодской. А я здесь являюсь представителем городской власти. И, поверьте, в вопросах правопорядка осведомлен лучше вашего, и имею определенные полномочия. Даже благородные должны считаться с законами, тем более в Моране. Поэтому попрошу вас взять себя в руки и вести себя, как должно. И если вы не способны спокойно разговарить, покиньте данное место. Во избежание последствий.

На несколько мгновений в комнате повисла напряженная тишина и мужчины мерились взглядами. Я стояла, замерев на месте и стараясь не шелохнуться. Но вот отец прошептал себе под нос проклятие и удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Я, не веря своему счастью, позволила себе громко выдохнуть. И тут же об этом пожалела, распятая прищуренным взглядом зеленых глаз.

— Значит, у тебя нет семьи? И ты никому не нужна? Мира Эльвис, ставшая вдруг Лоресской? Имя-то хоть настоящее? — прозвучала гневная отповедь.

Я удрученно молчала, не пытаясь объяснить хоть что-то, ожидая, когда Ромас выговорится.

— Молчишь? Понятно, имя тоже не твое значит, — расходился еще больше сыскарь. — То есть помимо лжи ты еще и подделала документы. Прекрасно!

— Документы настоящие, — пискнула, в попытке успокоить мужчину.

Но Ромас не был готов меня услышать.

— Знаешь, Мира, своим поступком ты только в очередной раз подтвердила мою правоту. Никому из благородных нельзя верить. Вы лжете при каждой возможности, заботясь лишь о собственном интересе. И чем невиннее кажется человек, тем легче ему сходит с рук подлость и ложь. А ведь я в тебя… поверил. Что ты станешь для меня кем-то незаменимым. Считал искренней, доброй и честной. Но видимо я глубоко ошибался. Ты просто-напросто скрывающаяся за невинной внешностью лгунья.

Обидные слова меня ранили, и так и не пролившиеся при отце слезы медленно потекли по моим щекам. Ромас, выдохнув, взглянул на меня и взял себя в руки, безэмоционально закончив.

- Думаю ты и сама прекрасно понимаешь, что в новом свете наши отношения не смогут оставаться такими, как раньше. Я не хочу поднимать в управе шумиху. В том числе и потому, что не хочу выглядеть идиотом, поверившим обманщице. Но я считаю, что мы больше не сможем работать вместе и в управе тебе не место. Я не смогу тебе доверять, а без этого совместная служба невозможна. Думаю тебе стоит подыскать для себя новое место.

Высказавшись, Ромас развернулся и вышел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. А я так и стояла посреди комнаты, чувствуя, как по щекам текут слезы, и смотрела вслед разбившему мое сердце мужчине. Это конец? Неужели ничего нельзя исправить?