Демоненок внутри (СИ)

Глава 2

— Что же ты, моя маленькая Дейзи, делаешь? — почувствовала, как щеки кто-то коснулся.

Я дремала. Усталость вчера не дала мне добраться обратно до кровати, поэтому я всё ещё лежала на полу. От холода немного онемели конечности. Но показывать, что проснулась, пока не хотела.

— Простынешь ведь, птичка моя.

Почувствовала невесомость и горячие руки под коленями и поясницей. Продолжая отыгрывать бессознательность, запрокинула голову назад, из-за чего длинные тёмно-каштановые волосы водопадом свисали вниз, и тонкая безвольная рука упала и колыхалась от каждого шага мужчины.

— Ну вот, — опустил он безвольное тело на перину, но уйти ему я не дала.

Схватила Генриха за плечи и опрокинула его на кровать, оседлав и сдавливая шею слабыми руками. Я никогда не была излишне самоуверенна и не обольщалась от особого успеха. Мне либо повезло, либо герцог всё знал и поддался, осознавая, насколько я слаба и беспомощна. В пользу второго предположения сияла широкая улыбка на красивом лице и смеющиеся глаза. Он будто говорил: «Какая милая зверушка!»

Это злило ещё больше. Я изо всех сил сдавливаю окоченевшие пальцы в надежде увидеть, как мой кошмар начнёт корчиться от боли, но он только сильнее веселился.

— Кошечка проснулась не в настроении, — сочувственно произнёс герцог, касаясь моих пальцев горячей ладонью.

— Хватит меня так называть! — прокаркал я и приподнялась, чтобы своим весом надавить на руки.

Это стало ошибкой. Генрих в одно движение подмял меня под себя, придавливая мощным телом. Забилась, как раненая птичка в тисках.

— Пусти! — махала руками, стараясь ударить его.

Мгновение, и запястья сковали над головой, а тёмная сила заставляет замереть.

— Снова ты так, — герцог ласково провёл по ключице, а, дойдя до завязок сорочки, лениво дёрнул за тесьму, — я со всей заботой и нежностью, а ты снова меня отвергаешь.

Слава Дьяволу, вырез сорочки едва доходит до середины ложбинки и не открывает грудь.

Но Генриху и этого было достаточно. Он наклонился, хотел поцеловать в губы. Я отвернулась и зажмурилась. Мой немой протест его не остановил. Над ухом причмокнули и влажные губы коснулись подбородка, шеи, ключицы. Хотелось кричать, но право голоса забрали.

Горячие, злые капли лились из глаз, но садист не замечал. Его охватило возбуждение, которое я чувствовала бедром.

— Я мог бы взять тебя здесь и сейчас, — прошептал мучитель на ушко, — но так не хочу. Желаю, чтобы ты сама попросила. Но, — он схватил за бёдра и развёл их в стороны, устраиваясь между ними, — ты должна взять на себя ответственность.

Он подмахнул бёдрами и возбуждённый бугорок коснулся промежности, больно ударяясь о тазовые кости. Потом он повторил движение снова и снова, постепенно ускоряясь. Обездвиженную меня дёргало вверх вниз, подчиняясь рукам мужчины. Между нами была только тонкая ткань моих коротких панталонов и его брюки. Генрих стонал от наслаждения, больно сжимая мои бёдра. Меня же тошнило от омерзения. Я мечтала, чтобы он поскорее уже завершил эту пытку.

Мой кошмар долбился ещё несколько минут, которые показались вечностью. И вот, наконец, он утробно зарычал, особо сильно вдавливаясь между ног, и упал по правую сторону от меня, пытаясь отдышаться.

Демонические оковы спали, и я отвернулась от мужчины, поджимая ноги к животу. Из горла снова вырвался всхлип.

— Ну что ты, моя девочка? — прижалось горячее тело к спине, а большая рука принялась гладить живот через тонкую ткань. — Только попроси, и я сделаю тебе приятно.

— Не дождёшься, — прошептала я, скидывая конечность со своего тела.

— Что ты сказала? — то ли не расслышал, то ли не поверил, что я посмела его, такого прекрасного, снова отвергнуть.

— Верни Кейру, — сказала громче.

Мужские пальцы пробежалась по позвоночнику, заставляя инстинктивно выгнуть спину.

— Будешь себя хорошо вести, — шептал с угрозой мне на ухо, — будешь со счастливой улыбкой встречать своего хозяина, — рука сжала основание шеи, — не будешь вредить себе, — зубы впились в шею. От резкой боли я вскрикнула, — будешь так же кричать от удовольствия во время секса со мной, — влажный язык коснулся места укуса, зализывал рану, — тогда и верну твою демоницу. Азиэлю она очень нравится, — герцог как охотничий пёс провёл носом, вдыхая аромат моего тела, и блаженно закатил глаза.

Он резко поднялся, поправил одежду.

— Ладно, пойду, иначе придётся нам продолжить. А с тебя хватит на сегодня. До встречи, моя любовь.

Мне помахали и исчезли за дверью. И стоило донестись звуку прокрути замка, я сорвалась с места, громко гремя цепями, долетела до унитаза, где меня и вывернуло наизнанку желчью.

«…будешь также кричать от удовольствия во время секса со мной…», — продолжала слышать его низкий голос в голове, чувствовать дыхание на своей шее, видеть лицо, искажённое в момент экстаза.

Осела на плитку пола, сжимаясь в комок, закрывая уши. Тело пробивала дрожь, а в груди зарождалась истерика.

— Нет, Дьявол… нет… кто-нибудь… помоги…

Но бытие оставалось безмолвно, да и спасать меня некому. Папы нет, брату не нужна, из друзей одна Кейра, которая сейчас недоступна.

Надо собраться.

Поднялась на дрожащие ноги, цепляясь за край ванны, настроила воду, настолько горячую, насколько могла вытерпеть, и не раздеваясь залезла практически в кипяток.

— Что это?

О касаниях кошмара напомнили багровые пятна на бёдрах. Они повторяли изгибы его пальцев, и от этого становилось только хуже. В нервном порыве принялась тереть эти места, расцарапав кожу до крови.

Но резко всё прекратилось. Что-то хрустнуло, щёлкнуло в сознание и эмоции… исчезли, поросли инеем.

«Правильно. Так будет лучше».

— Детка, — охнула женщина, вырывая из страны льда. Она шустро подошла ко мне, — давай вылезет отсюда.

Ко мне пришла служанка. На вид ей было лет пятьдесят, тёмное закрытое платье скрывало когда-то отличную фигуру, поседевшие волосы были собраны в аккуратную причёску.

Она помогла мне выбраться, причитая, что молодым девицам нельзя сидеть в воде, в которой бы и рак сварился. Вода с сорочки и волос стекала на чистый пол.

— Надо переодеться, — её руки потянулись к одежде, но я, неожиданно для себя, сделала шаг назад, волком смотря на неё.

— Тише, — она подняла раскрытые ладони, — я не причиню тебе вреда. Снимай сама, а я пока за сухими вещами схожу.

Кивнула, наблюдая, как женщина скрывается в комнате. Стянула сорочку через голову и бросила на пол, холодные мокрые волосы хлестнули по спине. Следом отправились панталоны. Из-за оков я не смогу больше носить штаны. Благо панталоны держались благодаря завязкам с обеих сторон. Необычная модель. Похоже, Генрих готовился к моему появлению.

— Держи, — мне протянули похожий комплект, только сорочка была немного длиннее, закрывая колени. Образ дополнил синий халат, который я завязала на два узла.

Одевшись, вышла в спальню, где женщина расторопно накрывала на стол.

— Садись, поешь.

— Не хочу.

— Надо, — она абсолютно серьёзно посмотрела на меня, — тебе нужны силы, чтобы справиться со всем этим. Или я не права?

Вздохнула, села на стул. Потом, игнорируя столовые приборы, взяла с руки жирный оладушек и откусила маленький кусочек. Прикрыла рот ладонью, не давая себе сделать шаг назад. Затем откусила ещё.

Через какое-то время насытилась и спросила женщину, которая убиралась в ванной:

— Как Вас зовут?

— Марта.

— Дейзи, — представилась я. У меня больше нет ни фамилии, ни титула. Я — рабыня?

— Герцог приставил меня прислуживать тебе. Поэтому если что-то нужно, обязательно говори, — добродушно произнесла женщина.

— Побег, — вырвалось.

— С этим, прости, помочь не могу. Наш мальчик исключительно ужасно себя ведёт, но клятва не позволит нарушить приказ.

— Понятно, — отвернулась и уставилась пустыми глазами в стену.

— Вот, что я скажу, — продолжала она раздавать ненужные советы, — иногда лучше подчиниться.

— Подчиниться? — задумчиво повторила её слова, пока мысли летали непонятно где. — Лучше умереть.

— Не надо так говорить… — возмутилась Марта, но я её уже не слушала. Хватит с меня нравоучений.

Так и прошёл день. Я безучастно валялась на кровати. Благодаря стараниям служанки осталась сытой. Она пару раз пыталась меня разговорить, но, натолкнувшись на стену отчуждения, отступала.

Говорят, существует болезнь души, при которой личность делиться на несколько частей. Голоса в голове и тому подобное. Хотела бы я заболеть таким расстройством, лишь бы больше не слышать звенящую тишину у себя в голове. Мне нужна Кейра, как воздух нужна. С ней терпеть нападки Генриха было бы проще.

Отобрав мою демоницу, он меня наказал. Наказал за годы безразличия, за отвращение, которое то и дело вылезало на моём лице, стоило ему появиться в поле зрения. Жестоко.

А ещё возник вот какой вопрос. Он считает, что секс без проникновения — не секс? Или же он зачем-то бережёт мою девственность. Хотя, скорее всего, стоит поблагодарить, что с утра он не вколачивался в меня вместе со своим… агрегатом. Было бы в разы отвратительнее. Но что помешает ему это сделать завтра, послезавтра?

Он пообещал, что не тронет меня, пока не попрошу. Я не настолько наивна, чтобы верить его словам.

Остаётся смириться и ждать возможности сбежать.