День влюбленных. Мужчины гор

Глава 8

Рори

Уже стемнело и ветер вместе со снегом бились в окна, когда мы с Роудсом решили устроиться перед сном.

Мы еще долго не спали, разговаривая о наших любимых книгах и его хижине. Он рассказал мне немного о своих друзьях, других горных мужчинах-затворников, которые живут здесь.

Однако у меня был долгий день и держать глаза открытыми было сложно.

— Я подготовил для тебя гостевую комнату, — сообщил Роудс, проведя меня в спальню, и сразу сделал несколько шагов к окну, чтобы закрыть жалюзи.

— Спасибо, все прекрасно.

Комната такая же мужская, как и вся остальная часть хижины, с полами из темного дерева и темно-синим покрывалом, наброшенным на маленькую кровать.

— Прости, но это обычная односпальная кровать, — Роудс извинился, вызвав у меня смех.

Мне кажется странным, что у такого крупного мужчины такая маленькая кровать, но для меня она идеальна.

— Я маленькая, так что отлично помещусь.

— Ага, — пробормотал Роудс, блуждая глазами по моему телу.

Каждый дюйм моего тела нагревается от желания, которое вижу в его глазах, и я хочу прижаться к нему.

Внезапно я перестаю чувствовать себя такой усталой.

Хочу целовать его и тереться своим телом о его. Я хочу почувствовать его внутри себя.

Делаю шаг к нему, но он отступает.

— Я собираюсь развести огонь и лечь спать. Ночью здесь может быть холодно. Особенно, если снаружи бушует шторм.

— Ладно, спи крепко, — шепчу я, когда он поворачивается и выходит из комнаты.

Я слышу, как на улице бушует непогода, и думаю, не станет ли здесь настолько холодно, что мне придется забраться в постель к Роудсу, чтобы согреться.

Я хочу переспать с Роудсом.

Эта мысль поражает меня внезапно. Имею в виду, я знала, что он меня привлекал, а кого бы нет, но до этого момента не была уверена, что на самом деле готова на этот шаг.

Ни один мужчина никогда не вызывал у меня подобных чувств, и уж точно ни один из тех, перед кем мои родители выставляли меня напоказ.

Ни один мужчина, кроме Роудса.

Я устала ждать всего в своей жизни. Мне надоело чувствовать, что я должна ждать «правильного времени». И начинаю понимать, что нет такого понятия вообще для чего-либо. Вы сами создаете свое правильное время.

У меня всего несколько дней с Роудсом, и я должна использовать каждую секунду.

Свет в гостиной выключается, и я понимаю, что Роудс направляется спать. Теперь у меня есть шанс.

Расправляю плечи, снимаю джинсы и рубашку и натягиваю пижаму с короткими шортами, которую захватила с собой на всякий случай.

Я вижу две другие двери и босиком подхожу к двери его спальни.

Она приоткрыта, совсем чуть-чуть, и я заглядываю внутрь, чтобы увидеть, как Роудс забирается в постель. На нем фланелевые пижамные штаны, и у меня слюнки текут, когда я вижу очертания его твердого члена.

На нем нет рубашки, и я вижу шрамы на левой стороне его тела. Они проходят по рукам и несколько по ребрам. Некоторые проступают в волосах, покрывающих его грудь, и от этого зрелища у меня еще больше рот наполняется слюной.

Я открываю дверь и на цыпочках подхожу к кровати. Роудс уже лег ко мне спиной, но как только я проскальзываю под одеяло, все его тело напрягается. На его спине тоже есть несколько шрамов, и я не могу удержаться, чтобы не провести по ним пальцами.

Мы долго молчим, прежде чем любопытство берет верх.

— Откуда они у тебя? — прошептала я.

Могу с уверенностью сказать, что они вызывают у него беспокойство.

— Я получил их за границей. Когда служил в армии. Я ехал в «Хаммере», и его подбили. Машина опрокинулась, и меня задела шрапнель. Остальные я получил, выползая через разбитое лобовое стекло.

Мое сердце разрывается от боли, и я не могу удержаться, чтобы не наклониться вперед и не поцеловать его в отметины.

— Мне так жаль. И я рада, что сейчас ты в порядке.

Напряжение покидает его тело, когда я продолжаю целовать шрамы.

— Я знаю, что ты не любишь, но я люблю твое тело. Шрамы и все остальное. Я люблю тебя, Роудс. Всего тебя.

Роудс ничего не говорит, но чувствую, как его дыхание участилось, когда я возвращаюсь к тому, чтобы провести по нему руками и поцеловать шрамы.

Снаружи поднимается ветер, дребезжат стекла, и я прижимаюсь к нему еще теснее.

Перед глазами проплывает видение того, как я живу с ним здесь, в Фоллен Пик, и я удивляюсь нахлынувшей на меня волне тоски.

Теперь, когда я здесь, я не могу представить, что уеду.

Не без моего горного мужчины со мной.