Держи врага ближе

3

Я встаю и игнорирую вопросительный взгляд Элоди, двигаюсь туда, куда сейчас ненароком и открыто бросает взгляды вся столовая.

Никудышное у меня терпение. И пяти минут с начала «потехи» не прошло. И вот она я, бегу, не зная зачем, к месту событий.

Идиот Гевин гогочет и выливает на голову Эйджа стакан с морсом, роняя вслух на всю столовую сочащиеся издевками насмешки. Что-то там про нищету и благотворительность, а еще нелестные оскорбления в адрес матери главного героя.

В этот период времени наследника дома Митчелл отец, естественно не интересуясь моим мнением, желал сделать женихом своей дочери, и Гевин следовал воле наших старших со всем рвением.

Не то, чтобы он раньше игнорировал Эйджа, но после того, как его и мой папаши стали вести разговоры о союзе двух семей, издевательства над Эштоном со стороны Гевина и его приятелей несомненно увеличились в геометрической прогрессии.

Конечно, вины в этом самого Эйджа нет и капли.

Видимо, так Гевин пытался проявить ко мне свои чувства. Вот он, ключ к моему сердечку получше всяких цветов и конфет, решил этот придурок, судя по всему.

Еще немного и меня стошнит.

- Вивиан! – восклицает, заметив мое приближение, рыжий и конопатый Гевин, закончив самодовольный монолог о том, в какой смрадной канаве Эйджу следует поселиться и сдохнуть.

Меряю взглядом несостоявшегося женишка.

Сутулый, худосочный, неприятный подросток.

Кроме фамилии больше ничего выдающегося в нем нет.

Ни таланта, ни внешности, ни характера. Он никогда мне в этом смысле не нравился, но раньше я считала его своим хорошим знакомым. Неплохим человеком.

Дурища прошлая я.

- Захотела насладиться представлением из первых рядов? – хохочет Гевин, пытаясь приобнять меня за талию, но я делаю пару шагов вперед, избегая прикосновения. – Или желаешь присоединиться?

Как будто на вечерний променад под луной зовет.

По спине пробегается табун мурашек, когда я опасливо опускаю глаза на замершего на месте Эйджа.

Мокрые черные волосы прилипли к голове, с челки капает красный морс. Серая форма вся в багровых пятнах. Тот Эштон, которого я запомнила, не стал бы терпеть подобное.

Навязчивые опасения и глубинный страх наконец покидают меня.

Единственная.

Я – единственная, кто перенесся в прошлое.

Хвала небесам!

Боюсь представить, что бы сейчас сделал со мной и остальными тот главный герой, для которого убийство стало делом привычным и незначительным, каковым он стал после участия в войне.

Но даже нынешний семнадцатилетний Эштон не выглядит поверженным.

Обычный человек на месте жертвы должен быть напуган, ожидая жестокого с собой обращения. Нормально в такой ситуации просить снисхождения и пощады, не чураясь самоунижением.

Однако…этот парень не кажется испытывающим страх, напротив, выглядит до ужаса спокойным и равнодушным к своим задирам. Благородство и стойкость, видимо, у Эштона в крови.

Я не могу подавить расцветающую на губах усмешку.

Вот как, да?

Спустя семь лет и опыт смерти я наконец разглядела то, что меня так неимоверно раздражало в нем с первой нашей встречи.

Несмотря на свое положение, на статус простолюдина, на бедность и сиротство, Эйдж не кажется человеком, обреченным на полную несчастья жизнь.

Его не ломают проигрышные по сравнению с теми, кому повезло больше, обстоятельства собственной жизни. Нет стыда и неловкости из-за скромного происхождения, нехватки денег и ресурсов; нет смирения с судьбой.

Кажется, что в мире просто не существует двери, которая осталась бы закрытой под напором такой не обделенной силой и собственным пониманием определенного ей пути личности.

В его присутствии я, зависимая от воли отца, сохраняющая фасад при гниющем содержимом, особенно чувствовала себя жалкой неудачницей. Сам вид Эйджа уже был для меня словно оплеуха, напоминание о собственной слабости и неполноценности.

Даже когда возвышалась над поверженным Эштоном, ощущала себя на самом деле проигравшей. Жажда повергнуть его в пучины отчаяния тогда становилась сильнее и издевки возобновлялись.

Сломать, искоренить, уничтожить – я так страстно этого желала сотворить с человеком, а по сути с совсем еще ребенком, не вышедшим из возраста, который лично мне не сделал ничего плохого.

Чем я отличаюсь от подростка передо мной? В его груди такое же сердце, он также чувствует боль и счастье, надеется на лучшее в грядущем будущем и о чем-то мечтает…

Боже, как мы могли провоцировать такого человека!

Что он сделает со всеми нами в будущем?!

Если уж Эйдж даже пришел в мою темницу, чтобы лично скормить яд, хотя и без того я была приговорена к казни…

Вспоминаю сюжет странной книги, которой достался мне в подарок вместе с новым шансом на жизнь. Ни Гевин, ни его друзья не кончат хорошо. То, что Эштон главный герой, не значит, что он добрый и пушистый.

Ха-ха!

Да он сущий ангел смерти и мести во плоти!

За содеянное придется заплатить втридорога. Память главного героя никогда не подводила. А месть, как известно, блюдо давно уже остывшее.

У меня трясутся руки.

Один из прихвостней моего несостоявшегося жениха Гевина хватает Эйджа за грудки и поднимает с места.

Я помню, что сейчас должно произойти. Резко в памяти воскресают события с истекшим сроком давности.

Обидчик – не могу вспомнить его имени - хорошенько прокашливается и набирает в рот побольше мокроты.

Нет! Ноги сами приходят в действие.

Все происходит так быстро, что осознаю я уже последствия.

На лицо почти не попало. Вот и польза от длинных волос. Может, оставить их и не спешить возвращаться к привычной короткой прическе под мальчика?

Мертвая тишина. В столовой никто даже не жует. Какое, должно быть, поразительное получилось зрелище. А в главных ролях все те же актеры, хотя сюжет…несколько переменился.

Я опускаю взгляд.

В своем порыве я подлетела и закрыла собой парня, от неожиданности маневра прихвостень Гевина расцепил руки, а мое плечо врезалось в тело Эйджа, вот он по инерции и полетел на пол.

- Вивиан! Какого даррга! – орет Гевин, пиная неудачного хозяина плевка, и тянется в карман за платком, но я толкаю его руку прочь. Существование этого идиота напоминает мне в красках о собственных ошибках юности.

Присаживаюсь, сгибая колени, как совсем недавно на моей памяти опускался на корточки в темнице передо мной Эйдж, и пытаюсь разглядеть за длинной прилипшей к лицу мокрой челкой выражение серебристо-серых глаз.

- Ты в порядке?

«Неважно выглядишь, Велфорд».

Естественно, ответа я не получаю.

Эйдж холодно фыркает, не удостаивая меня лишним взглядом, поднимается на ноги и уходит прочь, ни разу не обернувшись.

- Даррг тебя задери, ты совсем спятила?

Когда я разочарованно, но тем не менее, испытывая странное облегчение и легкую меланхолию, встаю, Гевин взирает на меня так, что ясно, он ждет объяснений.

Словно заслуживает их.

Подхожу ближе.

Я ниже его ростом, но в бою против меня он и минуты не продержится, мы оба прекрасно это знаем. Все студенты нашего факультета прекрасно осведомлены, что недооценивать противника -непозволительная роскошь даже для аристократа.

- Вивиан?

Гевин морщится и пятится назад, стремительно бледнея. По его вискам катятся капельки пота.

Видимо, аура моя после перерождения не потеряла своих свойств наводить ужас, пусть по силе мне с Эштоном не сравнится, но и слабой я никогда не была. Ментальное давление от мастера эфира это вам не шутки: сознание охватывает такая боль, что можно и рассудок на время потерять.

Холодно гляжу обидчику в глаза и объявляю громко, не скрывая в голосе угрозы:

- Чтобы больше подобного не было. Услышу, что лезешь к нему снова, вся академия узнает о том, что ты натворил прошлым летом.

Каждый присутствующий пусть слышит и чтоб всем неповадно было, не только Гевину. Ничего, потом спасибо скажете, когда Эштона с принцессой наследной сосватают.

- К-как ты…

- И ко мне больше не подходи. Никакой помолвки не будет, - выдавливаю уже тише я, семейные дела всеобщей огласке подлежать не должны; разворачиваюсь на каблуках и покидаю обеденный зал под сотнями провожающих взглядов в спину.

Вспомнить бы, где в главном корпусе был женский туалет. В этом коридоре или в следующем?

Когда оказываюсь в просторной женской уборной, спугнув двух робких первокурсниц, равнодушно смываю с русых волос вязкую зеленую мокроту.

Ничего. Бывало и хуже. Бывало и так, что меня тошнило на собственную одежду и под ворот рубахи, прямо на грудь. Рвота смешивалась с со свежей кровью, засыхала, стягивая кожу, и страшно зудела. Крысы, манимые этими ароматами, впивались в плоть, не брезгуя подобным деликатесом…

Смотрю на свое отражение напротив в зеркале над раковиной.

Юное личико и мягкая кожа. Красавица. Голубые очи, идеальный овал лица, шелковистые русые локоны, пухлые губки… С первого взгляда видно благородные черты знатного и обеспеченного семейства Велфорд.

У тебя было все.

И этого тебе было мало?

Никто кроме меня не в курсе. Очевидно, персонажи книги не подозревают, что их жизнь подчинена сюжету. Даже главный герой. Все идет так, как задумано неизвестным творцом.

С одним лишь исключением.

Я.

Как мне удалось вернутся в прошлое?

444 год стал на календаре 437. Осень обернулась серединой весны…

Мой враг еще не достиг своего пика, не показал всем весь свой потенциал. Над ним до сих пор издеваются. Гевин лишь жалкий подражатель. Он и вполовину не был настолько жесток, как была я.

За все четыре года учебы…хватаюсь за голову, вспоминая все, что творила.

Сколько раз я смешивала Эштона с грязью? Хуже, чем с животным, я поступала с ним так, как не заслуживает того равный тебе человек!

Сползаю по стене женского туалета, ослабевшие вдруг ноги отказывают держать. Изо рта вырывается то ли смех, то ли плач. Но из глаз - ни слезинки.

Я действительно заслуживала смерти.

Действительно.

Это второй шанс? Почему именно сейчас? Почему я вернулась в это время?

Даже если я не буду исполнять приказа того, кому так сильно доверяла, даже если не поведу своих подчиненных на верную смерть в тот роковой день на площадь, даже если зарекусь снова взять в руки меч…расплата неизбежна.

Сделанного не воротишь назад. Я уже первая в списке тех, кто поплатится за все у главного героя, как только он возвысится в своем положении и обретет власть.

Черный жнец – Эштон Эйдж – придет за мной, где бы я не пыталась скрыться. Рано или поздно, он снова принесет с собой яд и жаждущий крови врагов клинок.

- Виви?

Мне не послышалось, и это не игры больного воображения.

Резко поднимаю голову, услышав знакомый и такой давно забытый голос. Он звучит словно несбыточная мечта, самая чудесная на свете мелодия.

В носу свербит, а сердце стучит набатом так, что кажется, оно меня сейчас оглушит. Все заботы и страхи вмиг растворяются, словно их и не было никогда.

- Далия?

У меня внутри все обрывается.

Шатенка мнется у входа, окидывая меня задумчивым и робким взглядом, и, наконец, поджав губы, уходит, хлопнув дверью.

Сестра.

Сейчас ей еще и пятнадцати нет. Совсем юное личико и пухлые щечки с не сошедшим до конца детским жирком.

Грудь окончательно разрывают рыдания. Слезы, до этого стойко сдерживаемые, катятся вниз по щекам.

Далия, моя маленькая, нежная как цветочек, маленькая сестричка! Я уже позабыла, каким был твой голос! Каким сладким и нежным тоном ты звала меня по имени…

Наша мать еще не успела продать тебя замуж за старика, твой супруг еще не применил к тебе чар, ограничивающих волю, ты еще не пыталась собственными руками оборвать свою жизнь и навсегда покинуть этот мир, еще не стала матерью…

Здесь и сейчас, ты все еще можешь говорить!

Ничего из безустанно терзающих хрупкую, одинокую Далию событий здесь еще не произошло.

Девочка, что в детстве ходила за мной хвостиком и получала только холодные и раздраженные слова в ответ, но никогда не плакала, упрямо глядя в удаляющуюся спину.

Девушка, которая принесла мне кинжал, опасаясь, что мне могут навредить, и кормила супом в темнице, ухаживала за моими ранами, когда ее собственные лицо и руки были покрыты следами от побоев.

Моя маленькая милая сестренка, мой единственный лучик, который я смогла разглядеть только тогда, когда стало невыносимо темно. Горько плачущая над моими приговором, неустанно сносящая насмешки и продолжающая стойко навещать меня до самого конца.

Когда отвернулся весь мир, только ты осталась на моей стороне…

Зачем я вернулась назад? В чем смысл? Разве я не должна быть наказана за свои грехи? Почему? Почему?!

Кто бы мог мне ответить…

Разве наказание должно быть сладким? Разве должно оно дарить надежду вместо того, чтобы отнимать ее?

Стираю с щек слезы, шмыгаю носом и улыбаясь в этот раз искренне.

Я все исправлю, Далия.

Все исправлю.

Ты будешь счастлива. Обещаю.

Твоя старшая сестра будет холить тебя и лелеять, ни за что не позволит тебя обижать, твой муж будет самым прекрасным человеком, ты будешь смеяться и рассказывать своим детям сказки, ты никогда не будешь, лишенная голоса, лихорадочно учить язык жестов и скрывать от любопытных глаз соседей под слоями пудры синяки и ссадины…