Детектив для попаданки

Глава 4

Пока заполняем документы на белом, просторном столе администратора, передо мной то и дело мелькает Катина фигурка. Она описывает круги вокруг стола и сыплет ругательствами. Ее гнев направлен на меня, и я чувствую его на своей коже противными, холодными покалываниями. Мне кажется, я сошла с ума.

Стараюсь не поднимать глаз, пока заполняю бумаги. Еле держусь, чтобы не зажать уши и не застонать от отчаяния. Мне тяжело фокусироваться, и на каждом шагу я спрашиваю Акима, что писать. Но вдруг прямо на бумагу опускается Катина рука, закрывая все нужные графы, и раздается ее хрипловатый приказ:

- Верни мне тело, змеюка!

Я бессильно опускаю ручку на бумагу и прошу Акима:

- Что-то голова кружится. Заполни, пожалуйста, за меня, а я подпишу.

Он мрачно кивает, забирает ручку и склоняется над столом, не удержавшись от шпильки:

- Документы на развод по той же схеме прогоним?

Пожимаю плечами и закрываю глаза. Когда я не вижу, от кого сейчас исходят ругательства в мой адрес, я не кажусь себе настолько чокнутой.

Покончив с документами, выходим из больницы. Аким держит меня под локоть и на месте его крепкой хватки ноет рука. То ли он боится, что потеряю равновесие и шмякнусь об асфальт, то ли специально не церемонится, чтобы показать свое ко мне дрянное отношение. Осторожно освобождаюсь от его захвата. Лучше уж я как-нибудь сама потихонечку!

Пока идем к машине, пытаюсь хотя бы примерно разобраться, где я? Оглядываюсь на здание – белое, кое-где покоцанное, так что из-под облупившейся штукатурки торчат кирпичи. Какая-то заботливая душа посадила на клумбе перед входом яркие ноготки. Вспоминаю, как мама сушила календулу, выращенную на даче, и сама делала из нее настойку. Неуклюже приседаю, отрываю крохотный оранжевый бутончик и глубоко вдыхаю его терпкий аромат, уносящий меня в беззаботное детство. Тут же ловлю на себе мрачный, осуждающий взгляд Акима:

- За мелкое хулиганство дают до пятнадцати суток. Хочешь на нарах отлежаться?

Ядовито-токсичный ты мой! Посылаю ему кривую улыбку. Пошатываясь поднимаюсь и продолжаю движение к парковке. Чуть-чуть левее больничного здания замечаю какие-то постройки, напоминающие то ли магазины, то ли складские помещения. С другой стороны больнички раскнулось поле, по изумрудной зелени которого сейчас мирно гуляет небольшое стадо коров. Похоже, я в глубокой провинции.

Доходим до машины. Это огромный черный джип. Внутри душно и опаляюще жарко, но включенный кондиционер за считанные минуты охлаждает салон. Пока Аким садится за руль, я устраиваюсь полулежа на сильно откинутом кожаном сидении. Здесь приятный запах, который доносится от сосновой пахучки, висящей на зеркале заднего вида. Стараюсь фокусироваться на свежем аромате – ведь это единственное, что мне сейчас нравится в моем окружении.

Снова закрываю глаза и сама не замечаю, в какой момент Катин голос исчезает. Трогаемся. Кажется, Аким старается ехать осторожно, медленно, но дорога неровная, меня то и дело потряхивает и пульсация в затылке отбивает свой ритм все сильнее и отчетливее. Чтобы отвлечься от этого мерного тиканья в собственной голове, начинаю разговор:

- Ничего почти не помню. У меня есть свои деньги? Своя квартира? Хоть что-то свое?

Он ухмыляется и качает головой.

- Ничего у тебя своего нет. Ты бедна, как церковная крыса.

- Мышь, а не крыса.

- Крыса в твоем случае будет точнее.

- Подскажи, как называется крысиный муж? Хоть буду знать, как к тебе обращаться!

Слышу, как тяжелеет от гнева его дыхание. А потом он, почти уверена, нарочно наезжает на ухаб, и я пребольно шмякаюсь головой об сидение. Нет, так не пойдет! Если уж страдать рядом с ним, то хотя бы за дело. Продолжаю по крохам собирать информацию:

- Я работаю?

- Нет, дорогая. Ты паразитка. Всю жизнь живешь за счет других. Сначала за счет родителей, а потом я имел глупость их заменить, польстившись на твою шикарную обложку.

- Чем же я занимаюсь с утра до вечера?

- Твой день зиждется на трех китах: шоппинг, фитнес и инстаграм.

- А образование у меня есть?

Он с неприязнью усмехается, снова наезжая на ухаб. Голова взрывается фейерверками боли.

- А то! Куча курсов по фитнесу и питанию. Ты просто кладезь знаний, ни разу не умеющая готовить. Зато ты отлично наловчилась заказывать на дом органически-экологическую еду.

Становится не по себе. С телом мне повезло, конечно, но зато моя новая биография – это чистый, дистиллированный эгоизм, со всеми вытекающими. Понятно, почему он меня не выносит. Но мне кажется, это далеко не все. Ленивая, праздная жена – не причина для столь откровенной ненависти!

- Почему ты меня ненавидишь?

Он плотно сжимает рот. Вижу, как ходят от злости желваки на лице. Глухо говорит:

- Когда я вспоминаю об этом, то хочу тебя убить. Не будем об этом!

Искры безумия мелькают в его глазах и мне становится по-настоящему страшно. Если эта гора мышц всерьез на меня разозлится, боюсь, в своем новом теле я надолго не задержусь. С ветерком полечу по белому туннелю на яркий огонек. Как это называется в уголовном кодексе? Убийство в состоянии аффекта?

Но самое ужасное, что у эгоистки Кати, похоже, нет ни подруги, ни единого близкого человека, готового ей помочь в трудной ситуации. Поэтому, как ни крути, я обречена на проживание с ее мужем, в открытую истекающим на меня неприязнью. Весь остаток пути благоразумно молчу.

Мы съезжаем с шоссе и метров двести едем по гравийной дорожке. Подъезжаем к большому, двухэтажному дому с красной, почти картинной черепичной крышей и темно-бежевым сайдингом. Здание выглядит новым и окружено высоким, бардовым забором, из-за которого сейчас раздается счастливое, собачье повизгивание. Аким нажимает на кнопку пульта, ворота открываются и мы медленно тащимся к дому. Снова нажатие пульта – и ворота отъезжают обратно. А затем перед нами поднимаются ворота гаража и мы заезжаем внутрь и выходим из машины. Замечаю, что если в больнице муж хотя бы пытался мне помочь в передвижении, то сейчас он меня откровенно игнорирует. Похоже, наш разговор в дороге только подогрел его бешенство. Ноги подкашиваются, и я уже в который раз за день подпираю ближайшую стенку. Мне бы добраться до постели и аккуратно туда спланировать! Вот только ходить по всему дому в поисках кровати я сейчас не смогу – силенок не хватит. Интересуюсь у мужа:

- Где я сплю?

- Вопрос неверный.

- Ну так поправь меня.

- Где мы спим! Пока ты моя жена, ты спишь рядом со мной! И это не обсуждается!

На этих словах ужасно хочется его пнуть. Да побольнее. Желательно в то самое место, которым он сейчас думает. Но моей напрочь опустевшей батарейки хватает лишь на то, чтобы вяло поинтересоваться:

- Ты некрофил?

- Пока тебя не отпели, ты живее всех живых.

Все свое возмущение посылаю ему во взгляде. Но на этом мои силы кончаются, стены начинают шататься, как и пол подо мной. Оглядываюсь по сторонам в поисках стула, но не успеваю его разглядеть. Перед глазами все плывет, пытаюсь за что-то схватиться, чтобы удержать равновесие, но руки скользят по пустоте и я начинаю падать.

Просыпаюсь в огромной кровати под женское пение на высоких тонах. Уши режет какофония нестройных, резких звуков. Но, как только открываю глаза, все стихает.

В комнате выключен свет, но сквозь незашторенные окна поступает тусклый отблеск луны. Мне ужасно жарко, и я пытаюсь скинуть с себя горячее одеяло. Одеяло вдруг оживает и недовольно мычит во сне, прижимая меня к себе покрепче. В ужасе изогнувшись, вижу за своей спиной своего бородатого не-мужа. Он нормальный? Днем со всей силы ненавидит, а ночью спит со мной в обнимку?

- Воровка! – раздается прямо под моим ухом Катин голос.

Испуганно вздрагиваю всем телом. Горячая рука Акима, наконец, сползает с меня, и он переворачивается на другой бок.

Я выскальзываю из-под настоящего одеяла и обнаруживаю себя раздетой до спортивного белья. Приятная прохлада потихоньку окутывает кожу после ночной жары. Ищу свои вещи, но нигде их не вижу. Хочу уже выйти за дверь в чем есть, но Катин силуэт вдруг привстает с кресла и спрашивает:

- Ты не мои вещи искала?

Вижу, что на кресле, прямо там, где только что сидела девушка, лежат джинсы и футболка. Кидаюсь туда, но Катя шустро падает обратно, и вещи снова пропадают из вида. Во мне просыпается злость. Шутить со мной вздумала? Наклоняюсь к ней так, что мое лицо оказывается в пяти сантиметрах от ее злющих глаз, шарю рукой прямо внутри ее, как раз по месту ее бестелесной задницы. Пальцы, пройдясь по кожаной обивке, нащупывают одежду. Хватаю ее и выхожу из комнаты, тихонько затворив дверь.

Спускаюсь по лестнице и разглядываю дом изнутри. Замираю на миг, впечатлившись от увиденного. Я и сама в ипостаси Карины жила в просторной трехкомнатной квартире с евроремонтом, что по меркам мегаполиса почти шикарно. Но этот дом сказочно огромен! Столько свободного пространства, столько мягких, светлых тонов в интерьере! Здесь чувствуется рука хорошего дизайнера. Слышу сердитый голос:

- Что, нравится мой домик? Поэтому решила его у меня отжать?

Включаю свет и иду на кухню. Ступни ласково холодит гладкий, дубовый паркет. Даже запах здесь вкусный, приятный, напоминающий свежеспиленное дерево. Подхожу к холодильнику и с предвкушением открываю. Мне кажется, я не ела лет сто, а то и больше! К своей радости, нахожу в нем початые упаковки яиц, сыра, сливочного масла и пол буханки хлеба. Вытащив продукты на кухонный стол, ищу теперь сковороду. Едва нахожу ее в дальнем шкафчике, под самым потолком. Похоже, ею пользовались нечасто. Хочу сделать себе горячие бутерброды.

- Так. Быстро хлеб и масло на место поставила! – слышу я истеричные нотки. – Тело мое, и я не позволю тебе его гробить!

- Послушай, - тихо обращаясь к Кате, чувствую себя последней шизофреничкой, - Хочешь свое тело назад – забирай! Мне чужого не надо.

Встаю, приподняв руки ладонями вверх в позе «сдаюсь». Жду так минуту, другую.

Катя сначала недоверчиво на меня поглядывает. Затем радостно покусывает губки, словно предвкушая, как она сейчас вернется в родные пенаты. Пытается даже в меня войти. Но она лишь проскальзывает мимо легким дуновением ветерка. Пробует снова и снова, но раз за разом ничего не выходит. Тогда она нетерпеливо закатывает глаза, взметает в воздух сжатые кулачки и рычит:

- Каааак мне попасть назад?

Пожимаю плечами и шепчу еле слышно:

- Откуда мне знать? Не имею ни малейшего понятия, как меня сюда занесло! И уж тем более не знаю, как отсюда выбраться!

А затем спокойно приступаю к готовке.