Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость

Глава 6. Путешествия вглубь и вовне

Молодая уроженка Палира сидела на комоде, болтая ногами, и увлеченно жевала огромное яблоко. Еще, кроме вышеперечисленных действий, Шэль Мэй наблюдала, как ее непутевый брат-близнец мечется по комнате, хватаясь за голову. Им уже давно было пора покинуть Атарию и вернуться на родину, но Тай ее и слушать не хотел. Он все ждал, пока Эйвери придет в себя. Однако Шэль прекрасно понимала, что этого не произойдет. Инициация была прервана самым варварским способом, и Абсолют не успел принять новое Дитя. К тому же, у рыжеволосой атарианки не было мотивации возвращаться обратно к жизни. Момент, когда ее душа уйдет к Деве-Спасительнице, был вопросом времени.

— Плохо! — сказала Шэль тихо. — Дом.

— Что нам делать дома, тон? Ее организм не выдержит перелета, а в сознание для меня доступ закрыт.

— Власть?

— Я никак не могу связаться с ним!

— Дом, — еще раз тихо повторила девушка. — Помощь.

Тай Мэй извлек коммуникатор и, тяжело вздохнув, посмотрел на дисплей.

— Тон, ты правда думаешь, что он сможет помочь нам?

Палирка ничего не ответила. Только с хрустом откусила еще один кусок сочного фрукта.

— Хорошо, я попробую.

Потянулись минуты длительного ожидания. Всегда хладнокровный Тай нервно вытер испарину со лба. Наконец, на том конце ответили.

— Да прибудет солнце в твоем доме, сын династии Мэй! Сегодня у меня и моей семьи великий праздник — сам черноокий демон вспомнил о своем покорном слуге, — голос был слащавый и нарочито почтительный.

— Перестань ерничать, Саладон! Мне нужна твоя помощь.

— Тебе будет дорого стоить, даже если я нагнусь за песчинкой по твоей просьбе.

— Это не для меня, старый осел! Я выполняю задание оппозиции.

— Тогда пусть многоуважаемый глава запада пришлет другого парламентера. С тобой мы не договоримся!

Тай Мэй скрипнул зубами.

— Я заплачу тебе сколько угодно! У нас осталось мало времени.

— Времени не существует, черноокий. Для каждого события есть свой момент. Ты снова пытаешься противостоять течению жизни?

— Ты поможешь мне или нет? — палирец начинал выходить из себя.

— Излагай свою просьбу, отрок! — произнес голос, сделав паузу. — И я выслушаю тебя.

— У меня здесь молодая девушка умирает. Шэль пока поддерживает в ней жизнь, но долго они не протянут. Через пару часов или раньше я навсегда потеряю свою первую воспитанницу. У нас есть возможность улететь в самое ближайшее время. Скажи, это имеет смысл, или лучше не мучить девушку и дать ей спокойно отойти?

— Не все готовы принять инициацию, черноокий. Может, тебе лучше отпустить ее? Слабым духом…

— Она не слабая духом! — закричал Тай. — Ее инициацию прервали!

— Прервали ли? — спокойно спросил его собеседник. — Может, это было частью испытания, которое она должна была пройти, но не прошла.

— Я в любом случае не могу оставить ее просто так!

— Хорошо, привози девушку ко мне. Я попробую что-нибудь придумать.

— Другое дело! Благодарю тебя, Саладон!

— Оставь слова, отрок. Твое золото отблагодарит меня гораздо красноречивее! — проговорил мужчина и отключил связь.

Тай Мэй убрал коммуникатор и посмотрел на сестру, которая теперь сидела на кровати, держа за руку бледную Эйвери.

— Продержи ее здесь еще немного, тон! Сейчас я позвоню, чтобы готовили самолет, и вызову машину. Скоро мы будем дома. Ее спасут, я обещаю.

— Эй….Евири… — Шэль с трудом выговорила новое для себя слово. — Друг.

— Зови ее Эви, — Тай грустно усмехнулся. — Ее так все зовут. И тебе будет проще.

Палирец тяжело вздохнул и присел на корточки рядом с сестрой. Он нежно коснулся ладонью лба своей подопечной. Ее кожа была холодной и влажной. Тай начал говорить, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Почему же так вышло в итоге? Все было рассчитано до секунды! Я несколько раз поработал развилку. Откуда же он там взялся? Может, лучше было бы отдать девушку Власти? Но тогда бы она точно умерла! Хотя и сейчас ее жизнедеятельность оставляет желать лучшего. Что же мне делать, тон? — снова спросил он Шэль Мэй.

— Дом! — уверено бросила девушка, сверкая черными глазами.

— Ладно, тон. Я принял решение и больше не усомнюсь в нем, — ответил сестре Тай. — К каким результатам оно бы не привело!

В дальнейшем этот первый день Сезона Спада останется в памяти черных демонов Мэй, как наиболее длинный, сложный и богатый на неоднозначные происшествия. Он не только заставит величайшего плетельщика ткани Бытия впервые усомниться в собственном мастерстве, но и подведет Хитрость к одному интереснейшему открытию — иногда можно просто довериться Вселенной. Она куда лучше человека способна разрешить все самым правильным образом.

У главы Мотивационного Содружества Сезон Спада начался с приятного удивление. Причем приятным для нее в этом удивлении был не факт, его породивший, а то, что Сирин, как обычно, верно предугадала поворот событий. Собственная правота всегда радовала Милосердие слаще самого дорогого подарка.

— Ты пришел! — воскликнула женщина, неожиданно обнаружив в доме незваного гостя. — Я так и знала, что ты вернешься! Надеюсь, тебя никто не видел?

— Все в порядке! Я умею быть незаметным.

— Много же тебе понадобилось времени, чтобы сделать правильный выбор.

— Я еще не до конца понял местную систему отсчета времени, но думаю, что не так уж и много, — сказал он, прогуливаясь по комнате.

— За это «не так уж и много» ты успел совершить достаточно глупостей!

— Всего лишь пара трупов, Сирин! Одним больше, одним меньше — какая разница? Эти людишки все равно плодятся как мухи!

— Теперь ты тоже человек. Пора бы начать привыкать к этому! Из-за неправильной инициации ты еще можешь сохранять отдельный разум, но вскоре сольешься со своим носителем. Конечно, он станет на порядок выше остальных, но останется простым смертным.

— Ты сама виновата! Не нужно было прятать информации о себе так глубоко. Я бы пришел раньше!

— Тогда бы твоя человеческая сущность все это время разгуливал с информацией обо мне и Содружестве. Я не могла позволить этому случиться! Нужно было скрыть ее до твоего проявления. Но сдается мне все же, что узнал ты о моем предложении намного раньше! Почему же пришел сюда именно сегодня?

Они переместились в гостиную. Гость без интереса начал разглядывать роскошное убранство дома — Высших Созданий мало занимала дорогостоящая атрибутика.

— А тебе на все нужна причина? — спросил он вызывающе.

Сирин посмотрела на собеседника, еле сдерживаясь от того, чтобы не передернуться от отвращение.

— Вам всем не по душе, как я выгляжу? — ухмыльнулось существо. Оно расположилось на диване и приняло человеческий облик. Практически нормальный, не считая отсутствия ног и наличия кровоточащей дыры в животе. — Так тебе больше нравится, хозяйка?

— Эта кровь исчезнет с твоим уходом? Я не позволю тебе гадить в моем доме! — сердито ответила Милосердие.

— Любой мой морок уходит со временем! Так что можешь не переживать за свою красоту.

— И все же! Почему ты вернулся именно сейчас?

Гость сплел пальцы рук в замок. Его лицо приняло мечтательное выражение.

— Скажем так: у меня появилась цель! И для ее достижения мне может понадобиться дополнительная помощь и какое-нибудь прикрытие. К тому же, как ты и сказала, мы с моим носителем вскоре полностью воссоединимся. А это значит, что ему потребуется советник, который станет его направлять.

— Поведаешь мне об этой своей цели?

— О, это кое-кто особенный! — восторженно произнесло существо. И пояснило. — У каждого правильного охотника есть та жертва, ради которой он и выходит на промысел. Сегодня же я увидел ее, и она вдохновила меня на новые свершения!

— И ты теперь знаешь, как он выглядит? — с искренним удивлением спросила Сирин.

— Она выглядит. Это девушка! До сих пор будоражит мое воображение! Подумать только — я почти сразу ее нашел! Рассказать, что я с ней сделаю, когда снова увижу? — с нетерпением спросил уродец.

— Изволь избавить меня от своих извращенных фантазий! — сморщилась Сирин. — Лучше расскажи, почему не убил сразу.

— Зачем мне убивать ее сейчас? Это было бы недальновидно и неинтересно! К тому же, мне помешали непредвиденные обстоятельства. В лице какого-то опасного типа. Может быть, ты даже знаешь его! Ведь на этом свете не так много субъектов, умеющих проникать в мои представления против моей же воли.

— Покажи мне, как он выглядит!

Существо превратилось в высокого, худого палирца. В меру искалеченного, но вполне узнаваемого. Этот человек был не знаком Милосердию.

— Он не наш. Это оппозиция! — ответила она голосом, не допускающим сомнений. — Ты должен был убить их обоих!

— Первого не мог, а вторую не захотел, — развел руками ее партнер. — Научись проявлять терпение, хозяйка! Я все сделаю, но в нужный момент. Не пытайся управлять мною, если хочешь заслужить мою преданность.

— Я не настолько глупа, чтобы поверить в ее существование!

— Тогда зачем ты предложила мне присоединиться к вам?

— Потому что тебе и правда нужна моя помощь!

— А когда надобность в ней отпадет? — не успокаивался он.

— Ты думаешь, что я раскрою перед тобой все карты? — Сирин вопросительно приподняла бровь. — В общем, слушай меня: все твои текущие хвосты я зачищу! Но! Наши цели, в отличие от твоих, благородны. Так что контроль над тобой будет чрезмерный. Ты — оружие! Еще раз оставляешь мусор — тебя уничтожат, убьешь без достаточного повода — тебя уничтожат, ослушаешься приказа — тебя уничтожат. Когда появляешься среди моих агентов — надевай маску. Нечего разводить хаос в наших рядах! При партнере используй человеческое обличие. Стоит ли говорить, что с тобой будет, если без моего разрешения начнешь ставить опыты на других инициированных из Содружества?

— Нет, хозяйка! Я понятливый. Но ты устанавливаешь достаточно много ограничений! Мне уже не слишком хочется работать на тебя.

— Помни о девушке! Ты уже вряд ли успеешь найти ее снова. А твой носитель ее тем более не найдет! И я надеюсь, ты сможешь вложить в него достаточную мотивацию для того, чтобы он хотя бы искал. Но без моей помощи его психика не выдержит всех этих завихрений, свойственных тебе. А, может быть, это и к лучшему. Ты — бомба замедленного действия! — Сирин попыталась говорить как можно более равнодушно. — Выбирай что лучше: погибель или некоторые корректировки твоих поступков непосредственно от меня? Обещаю, что голодным ты не останешься!

— Инициированный выживет! Его сознание полностью принимает и разделяет мои стремления.

— Но он не справится один против оппозиции! Ты хочешь рискнуть? А вдруг тебя обманули, и девушка станет носить другое имя! Тогда где ты будешь искать свою главную жертву?

— Это она! — не слишком уверенно заявило существо. — Но без дополнительного риска можно обойтись, ты права. Я не из тех, кто недооценивает своих врагов.

— Тогда, добро пожаловать в ряды Мотивационного Содружества! Ты же знаешь, какое имя тебе дал Абсолют?

— Для меня оно было очевидно с самого начала!

— В таком случае доведи его до ума своей человеческой стороны. Пусть уже сейчас начинает привыкать к непосредственному призванию.

— Мы уже почти привыкли! Через пару дней я буду готов предстать перед вами в своем полном обличии. Едином и гармоничном.

— Буду ждать этого дня с нетерпением! — устало пробормотала Сирин.

— Ладно вам, хозяйка! Со мной не так уж и трудно работать.

— Я привыкла сотрудничать с уже инициированными, а не с первопричинами. Всегда недолюбливала Высших Созданий!

— Нас не нужно любить, нам нужно поклоняться! — с улыбкой заявил новый агент МС. — И это наша последняя встреча, хозяйка! Больше вам не придется терпеть мое неразбавленное человечностью общество. Но надеюсь, вы сработаетесь с моим новым обличием.

Сирин не успела ничего ответить. Ее гость исчез так же внезапно, как и появился. Самой же хозяйке дома оставалось только пытаться убедить себя в правильности своих действий.

Она умерла еще по дороге в Палир. Тай понял это, как только Шэль подошла к креслу и положила руку ему на плечо. Без слов. Конечно, в небольшом лексиконе черной демоницы не было подходящего термина. Здесь вообще было сложно подобрать что-то цензурное и емкое одновременно. Хитрость не мог найти себе места. Его уже не волновало даже, что он провалил свою главную миссию. Не беспокоил его и тот факт, что Власть, несмотря на весьма дружелюбный настрой, попросту уничтожит незадачливого учителя при первой же возможности. Он не уберег доверенную жизнь, так и не успевшую толком начаться. Это было хуже всего! Теперь придется возвращаться обратно, что-то делать с телом…

А внизу тем временем развернула свои широкие улочки столица Палира, великая и независимая. Местные жители считали Эрит одним из самых чудесных городов на Даммаре. И это не было простым патриотизмом. Ограниченная неприступными горами с одной стороны и океаном — с другой, эта страна оставляла глубокий след в сердце каждого гостя. Многие приезжие задерживались здесь надолго. Кто на несколько лет, а кто и на всю жизнь. Города трудолюбивые жители востока строили прямо в джунглях, причудливо переплетая человеческую работу с натуральной природной красотой. Населенные пункты Палира в большинстве своем были небольшими. Исключение составляли Эрит и еще пара городов рядом со столицей. Самая главная гордость страны представляла собой совокупность древнейшей архитектуры и чуть менее древнейшей архитектуры. Дворец императрицы, храмы, городской центр, рынки, многочисленные фонтаны и парки — все это насчитывало более тысячи лет. Восточные строители умели делать на века. Конечно, здания подвергались постоянным реставрациям снаружи и современному ремонту внутри, но своим величием определенно поражали.

Удивительно, но среди жителей этой страны коренного населения было меньше половины. Так как в Палире на самом деле правило Мотивационное Содружество (императрица была лицом представительским), здесь царили открытые нравы. Хочешь жить — живи, только законы соблюдай и веди себя по-человечески. Теперь в самой восточной стране люди из манарийской общины свободно сосуществовали вместе с хладолюбивыми фростарионцами, чудом попавшими в этот тропический рай. А уж ильдениканцев, лотарианцев и представителей прочих западных наций здесь было не сосчитать. Во время золотого времени исчезли понятия «раса» и «национальность». Осталась лишь принадлежность, которая определялась по кровному наследству. Если же ребенок был зачат между людьми разной принадлежности — по территории рождения. Вот таттаренарцев в Палире было совсем мало. Точнее сказать — несколько семей, сбежавших из-под гнета. Весь мир вообще удивлялся, как на одном материке могли уже более сотни лет спокойно находиться и ортодоксальный Таттаренар с его пустынями, и свободолюбивый цветущий Палир. Местные считали, что дело здесь было в менталитете. Не окружение формирует массовое сознание, а массовое сознание своей единой направленностью материализовало все эти восхитительные водопады, зеленые равнины и ярчайшие тропические леса вокруг себя. Палир — островок золотого времени.

Вскоре столица осталась позади, а самолет направился вглубь страны, в одно маленькое, но любопытное юстиорское поселение. Там черных демонов Мэй ждал глава общины, почтенный Саладон, прозванный Абсолютом Мудростью. Он входил в состав представителей мотивационного парламента Палира, но править предпочитал на своей небольшой территории.

Тай спустился по трапу, неся на руках бездыханное тело Эйвери. Позади шла, кротко опустив голову, его сестра. Они пересекли летную полосу и отправились к месту, где их уже встречала делегация Саладона. Хитрость бережно опустил мертвую девушку на землю и поднялся, сохраняя мрачный вид.

— Приветствую тебя, Саладон! Я приношу извинения за то, что потратил твое время, и обещаю, что возмещу все доставленное беспокойство. Но нам уже не нужна помощь. Ни твоя, ни чья либо еще.

— Почему? — опустив приветствия, надменно спросил Мудрость.

— Потому что моя проблема заключалась в том, чтобы вернуть подопечную в сознание. А сейчас этого сделать невозможно, — терпеливо объяснил Тай.

— Твоя проблема заключается в том, что ты невежа и паникер, юный демон! — Саладон повернулся к группе крепких слуг, стоящих позади. — Берите девушку и отнесите в мой дом.

— Что ты делаешь? — возмущенно спросил палирец, наблюдая за действиями парней. — Нам нужно возвращаться обратно!

— Сколько времени прошло с тех пор, как девушка умерла? — Глава оставался невозмутимым.

— Около часа. Но какое тебе дело?! Ты не сможешь оживить ее!

— Я — нет! — Мудрость двинулся вслед за своими людьми. Не оборачиваясь, он крикнул. — Вы возвращаетесь или пойдете с нами?

Брату и сестре ничего больше не оставалась, кроме как воспользоваться этим небрежно брошенным приглашением. Вскоре они оказались в типичном юстиорском поселении, состоящим из россыпи одноэтажных бунгало разного размера, уютно расположившихся в лесу. Самое большое и наиболее искусно выполненное жилище принадлежало Саладону. Слуги внесли тело девушки внутрь, за ними зашли и все остальные.

В широкой комнате царила темнота. Однако Тай смог заметить копошение по углам, которое началась, как только Мудрость зашел в дом. Это его безропотные помощницы кинулись зажигать лампады и курильницы. Двое из девушек притащили плетеную подстилку, на которую уложили Эйвери.

— Что ты собираешься с ней делать? — Хитрость был сильно взволнован. Он не настолько доверял своему коллеге, чтобы слепо позволять ему действовать как заблагорассудиться.

— Теперь это не твоя забота, черный демон! Сядь куда-нибудь и не мешай!

Тай Мэй не стал спорить. Он подумал, что сможет остановить старого юстиорца, если тот вознамериться надругаться над телом. Но Саладон к подстилке даже не подошел. Вместо этого он вышел из бунгало в сопровождении всех своих людей. Брат и сестра остались одни.

Дым от висящих повсюду курильниц материализовался в причудливые радужные фигурки. Хитрость протер глаза, но наваждение не уходило. В чашах кроме фимиама[2] лежало что-то еще. В наиболее освещенном угле дома стоял небольшой алтарь, в центре которого находилась аватара тысячерукого и огнеокого божества Юстиора. На этот раз яростных Пандухааатман воплощался в виде старца с бородой-лопатой. Его тень, казалось, качается на стене в безумном танце, приковывая к себя взгляд Хитрости.

— Помощь? — встревоженный голосок Шэль разорвал священную тишину, выведя Тая из состояния транса. Его сверхсознательная сестра была невосприимчива к подобного рода ритуалам. Но и путешествовать в чужое сознание она не могла.

— Я не знаю, тон. Может быть, у них принято хоронить недоинициированных каким-то особым способом! Но ты не переживай — мы не оставим ее здесь!

Вскоре вернулся Саладон. На этот раз с ним пришел молодой мужчина, принадлежность которого Тай не смог определить сразу. Но новоприбывший точно не был юстиорцем или палирцем.

— Познакомься с моим учеником, черноокий! — поговорил Мудрость, делая интонационное ударение на притяжательным местоимении. Как бы подчеркивая: вот мой ученик. Живой и здоровый. А твой-то где? А? Где твой-то?

— Меня зовут Жизнь! — мужчина подошел к Таю и протянул крепкую руку, широко улыбаясь. От него исходила спокойная энергия уверенного в себе человека. Пришелец определенно понравился палирцу. — Я отказался от имени, когда оставил свое прошлое. Ты, почтенный, можешь звать меня, как хочешь.

— Меня зовут Тай Мэй, я Хитрость. А это — моя сестра, Шэль. Она Надежда.

Палирка вышла вперед, кокетливо протягивая миниатюрную ручку Жизни. Он уважительно встал на колени и приложился к ней губами, закрыв глаза. Увидев это, Тай понял, что Мудрость все же рассказал ученику об истинном положении брата и сестры. Так как, несмотря на то, что быть в составе представителей мотивационного парламента Палира весьма почетно, этот ранг обычно не требовал себе подобных привилегий.

— Помощь? — взволнованно спросила Шэль у своего нового приятеля.

Жизнь, не знакомый с манерой речи черной демоницы, немного растерялся и посмотрел на Тая, ища поддержки.

— Она спрашивает: неужели ты можешь оживить эту девушку?

— Технически это, конечно же, невозможно. Никто не может оживить мертвого! Но есть, правда, одна лазейка! Все мы знаем, что душа человека после смерти попадает в Даэр'Эргара или Тоннель Души, где правит Абсолют. Там она инициируется, поражается безумием, аннигилируется или спускается ниже, в Темную зону. Туда может попасть только тот, кто умер. Или… — он поднял глаза. — Я! Это мой Дар. Когда наступает физическая гибель, у души есть около четырех часов до полного перехода в Темную зону. Я могу попросить вернуться ее обратно, так сказать. Одну душу — один раз. Это не воскрешение, но…

— Четыре часа? — Тай заговорил негромко, но крайне взволновано. — Чего же ты ждешь? У нас каждая минута на счету!

Жизнь не стал спорить. Он сел возле Эйвери и положил ей руку на лоб, шепча слова на юстиорском. Хитрость тем временем подошел ближе, наблюдая за работой парня. Он смог увидеть, как глаза ученика Саладона затянулись мутной пленкой. Жизнь пошатнулся и кулем свалился на пол в неестественной позе, глядя в потолок застывшим взором.

— Это нормально? Все так и должно быть?

— Успокойся, черноокий, — лениво ответил Саладон. — Не мешай работе.

Минуты томительного ожидания тянулись в полной тишине, сопровождаемые разве что треском свечей. Тай нервно ходил по комнате, пока Шэль и Мудрости терпеливо ждали возвращения Жизни. Наконец, парень хрипло вздохнул и закашлялся, поднимаясь. Палирец тут же бросился к нему.

— Ты вытащил ее?

Жизнь разразился новым приступом кашля.

— Она не хочет возвращаться! — ответил он сипло.

— Как это — не хочет? — хором спросили Тай и Саладон.

— Она не стала со мной разговаривать! — развел руками Жизнь. — Ей слишком плохо. Ее сознание разделилось так, что большая часть ушла вниз и возвращаться не намерена. Ваша подопечная сейчас терпеливо ждет своей участи. Душа Эйвери настолько парализована болью и страданиями, что даже повелительница Темной зоны не может наслать на нее спасительное забвение. У этой девушки мощный Дар. Я не смог пробиться сквозь ее блоки.

— Сделай что-нибудь с этим! — закричал Мудрость.

— Зачем она тебе нужна? — Тай был весьма удивлен. — Ты вообще предлагал оставить ее умирать.

— Инициация прошла! — прошептал Саладон, стремительно бледнея. — Она начала воплощаться! Прямо перед тем, как спуститься. Иначе Жизнь смог бы вытащить эту ненормальную оттуда. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем ее Высшее Создание снова повторит попытку?

— Ну, может быть, я был не прав. Вдруг она инициируется в кого-нибудь другого!

— Ты-то здесь причем, мальчишка? О ней нам рассказал Прозрение. А он ошибиться не может. В общем, я не знаю, как вы это сделаете, но вытащите ее оттуда немедленно! — сказав это, Мудрость надменно покинул бунгало. Остальные ошеломленно смотрели ему вслед.

— У вас есть какие-нибудь предложения? — после недолгого молчания спросил Жизнь.

— От Надежды здесь толку не будет! — грустно проговорил Тай. — Она может лечить только живых. Я же могу корректировать поведение и реакцию людей, а не душ, ушедших в Темную зону.

— Ты плетельщик? — глаза парня загорелись интересом.

— Да, только сейчас это не поможет! Хотя, есть у меня одна идея. Это довольно просто и невероятно сложно одновременно, но попробовать стоит. Я много думал об этом способе, но применить не мог. Для этого был нужен доступ в сознание, которого у меня не было.

— Я не смогу свести вас! Она не хочет выходить из Темной зоны, а у тебя возможности попасть туда нет! Если только ты не захочешь пожертвовать своей жизнью ради ее спасения. У меня даже нет уверенности в том, что Эйвери все же захочет с тобой поговорить.

— Не буду я ничем жертвовать! Ты же подключаешься к ее каналу, входишь в ее угасшее сознание, прежде чем спуститься вниз?

— Конечно! Иначе это будет похоже на бессмысленное плутание по коридорам. Мне надо напрямую связаться с умершим.

— Ты сможешь провести меня в ее сознание?

— Я могу попробовать! — задумался парень. — Но что это даст?

— Не буду заранее распространяться! Как только протестирую свой экспериментальный метод, так сразу расскажу. Вне зависимости от результата! И у нас осталось мало времени — давай отложим разговоры.

Мужчины склонились над Эйвери. Тай, будучи слайером, вскрыл реальность и вошел в четвертое измерение. Палирец увидел, как его товарищ соединяет свой ярко горящий канал с едва тлеющим каналом девушки — вот как выглядит уходящая жизнь. Дождавшись, пока ученик Саладона вступит в Тоннель Души, Хитрость отправился за ним в стремительно сужающийся проход.

— Подожди меня здесь! — попросил он, когда проход закрылся. — Ты в любом случае не сможешь узреть того, что позволяет видеть мой Дар. А вот помешать — запросто.

Парень не стал возражать, и черный демон перенесся в уже знакомое ему место.

На протяжении всей своей жизни, после ранней инициации, Таю много раз приходилось бывать в сознании живых людей. Сознание умершего же выглядело немного иначе. Здесь можно было провести параллель обитаемого дома с нежилым. Внутренний мир живой Эйвери напоминал красочный фильм о повседневности молодой, но уже многочисленной семьи. Там было шумно, весело, иногда грустно, но всегда ярко и динамично. В этот дом постоянно приходили гости, здесь бегали, играя, дети, и солнечный свет озарял его из всех окон. Сейчас все было абсолютно иначе. Вроде на месте одежда, вещи, игрушки, но цветы на окнах завяли, а мебель покрылась толстым слоем пыли. Даже жутко как-то.

Хитрость знал, что ему нужно искать: самые последние воспоминания, к которым девушка наотрез отказывается возвращаться.

— Простите, пожалуйста! Вы могли бы мне помочь?

Если бы физически сие действие было бы возможно в Тоннеле Души, то Тай бы подскочил от неожиданности. Голос, произнесший эти слова, был мягким и приятным, но чуждым острому слуху палирца. Хитрость был достаточно догадлив для того, чтобы понять что произошло. Он повернулся, готовый увидеть все что угодно, но неизбежно был удивлен открывшимся видом. За предыдущие тридцать лет жизни Тай никогда не встречал Высших Созданий воочию. За последние десять часов ему удалось это дважды. Первое существо казалось, мягко выражаясь, отвратительным. И Хитрость, конечно же, был впечатлен, узнав, какие ужасы могут скрывать в себе другие миры. Но то, что было готово отдать свою силу и индивидуальность простой атарианской девушке, не шло с ним ни в какое сравнение.

Общепризнано, что самой прекрасной женщиной Даммара считалась императрица Палира. Ее волосы черны, как сама темнота, и блестят, как древесная смола на солнце. Ее кожа бела, как снег в горах Фростариона, сияющий в лунную ночь. Ее тело будто выточено из мрамора, а улыбка превращает любого мужчину в полоумного кретина, согласного на все. Но по сравнению с этим существом, императрица выглядела горбатой беззубой старухой.

Оно обладало первозданной, природной красотой. Такой, какой обладают цветы или плоды фруктовых деревьев. Высшее Создание было похоже на женщину, но отличалось в физиологии. У нее были длинные, завивающиеся кверху ресницы и огромные глаза цвета фуксии. Коралловая кожа будто светилась изнутри, а высокий лоб украшали скрученные в треугольники рога. Ее тело словно было обмотано эластичной тканью. Округлая грудь явно выделялась, но без подробностей. От бедер вниз тянулось неявное свечение. Казалось, что потратив все силы на рождение совершенной верхней части, для нижней природа наняла начинающего художника, рисующего акварелью.

— Ты палирмец? — прошептала она своим небесным голосом.

— Палирец! — ответил Тай. — Из аббревиатуры названия нашего государства была убрана фамилия Мэй.

— Какой же сейчас период? — существо явно пребывало в недоумении.

— Периодами время на Даммаре не исчисляется уже более тысячи лет. Точнее, уже довольно долго.

— Ивис устоял?

— Госпожа, я не знаю, в ходе каких событий он должен был устоять. Скажу вам одно: в теперешнее время Древний Ивис считается утраченной цивилизацией, полной тайн и загадок. Сейчас на его месте зародилось и процветает новое государство.

— Я должна туда попасть! — неуверенно проговорила красавица. — Не помню зачем, но ощущаю, что надо.

Тай разочарованно выдохнул. Она была слаба. Слишком слаба. Предыдущее существо, несмотря на куда более проблемную инициацию, сохранило все свои стремления и прекрасно помнило свою суть.

— Вам сейчас нужно должным образом соединиться со своим носителем в этом мире! — мягко сказал Хитрость, не сводя глаз с этого безупречного существа.

— Я не чувствую здесь своего носителя! Мне не слиться с ним.

— Еще бы! — удрученно бросил Тай. — А вы уже не сможете выйти из этого человека и перейти в другого?

Создание удивленно заморгало, словно не поняв вопроса.

— Ты шутишь, палирмец? Для того, чтобы перевоплотиться еще раз, мне нужно полностью воплотиться сейчас!

Попробовать стоило! Но теперь черный демон понимал, что все еще хуже, чем казалось.

— Я попробую вам помочь! Только не отвлекайте меня от работы. Плетение — процесс кропотливый.

Он не стал выяснять, поняла ли его гостья. Главное, чтобы не мешала.

Тай достаточно быстро разобрался в сознании Эйвери. У бесхитростной девушки не было надобности таить свои мысли и чувства. В настоящий момент от возвращения к жизни ее останавливало два явления: несчастная любовь и всепоглощающий страх. Ни то, ни другое не было создано Хитростью, и проработать развилку в этой части у него не хватило бы сил. Но раз реальность изменить нельзя, можно ее хотя бы завуалировать. Пусть эти неурядицы будут похоронены под суррогатной действительностью, как тела неверных в кладке древних храмов Палира.

Максимально сосредоточившись, Тай стал плести. Он начал с момента знакомства Эйвери с ее начальником. Не долго думая, Хитрость попросту заменил его в памяти девушки на лысого орущего мужичка, после которого у нее останутся лишь неприятные, смутные воспоминания. Но это было слишком долго. Тот, настоящий, занимал в ее жизни важное место, и на его замену ушло бы много времени. Сейчас же была дорога каждая секунда. Пришлось попросту отсечь все, что было связано с Нейтаном, и по-быстрому наклепать новую жизнь. Даже если девушка и выживет, такой как прежде она уже не будет. Только если убрать из ее головы всю имитацию, но подобная процедура — большой шок для любого, даже инициированного.

Теперь Эйвери была абсолютно свободна от каких-либо романтических увлечений. Нынче все ее мысли в предыдущие полгода занимали творческие планы на будущее. Тай не знал, как это отразиться на жизнь девушки в дальнейшем, но выбора у него не было. Остальные события последних дней, сплетенные им самим, он оставил. Поэтому Эйвери, потеряв работу и разругавшись с друзьями, приняла решение поехать в Палир. Все едут туда за новой жизнью, свободой и приключением. Вот и она поехала. К тому же, за внезапное увольнение ей выплатили компенсацию — пять тысяч ризо. Маловероятно, но без денег Тай ее оставлять не хотел.

Сложнее всего было отчистить ее сознание от пребывания в нем первого Высшего Создания. Его сущность черным, жирным пятном запечатлелась в ее памяти. Таю пришлось наглухо забить момент ее инициации. Из дома друга — сразу в аэропорт. Теперь Эйвери не будет помнить странного палирца, Нейтана и процесс собственного воплощения. Но зато, возможно, она будет жить.

Тай последний раз окинул взглядом проделанную работу и остался все же ей доволен. Он поклонился замершему в ошеломленной нерешительности Высшему Созданию, после чего вышел в Тоннель Души, где его дожидался Жизнь.

— Как все прошло? — с нетерпением спросил парень.

— Не буду загадывать! Но если Эйвери и на этот раз не вернется, нам придется смириться с неизбежной потерей.

— Будем надеяться, что не придется! А я лучше спущусь вниз и попробую ее забрать!

Тай кивнул, не в силах больше говорить, и вернулся в реальность. Такая коррекция сознания обессилила его полностью. Поэтому, как только Хитрость вышел из четвертого измерения, он принял более-менее удобную позу прямо на полу и погрузился в сон.

Прошла неделя после праздников. Мои моральные страдания полностью улеглись, и я чувствовал себя неплохо. В гимназии у меня, наконец, появились приятели, а дома — комфорт и уют. Жизнь окончательно наладилась. Даже Сирин вместо личных встреч, отправляла мне несложные задания сообщением на коммуникатор.

Сегодня после занятий у меня было свободное время, и я решил встретиться со своей напарницей. Как-никак еще не виделись в этом сезоне. Она восприняла мое предложение с охотой, и даже пригласила к себе. В небольшой ухоженный домик, расположенный в центре. Хитер довольно давно работала на щедрое Мотивационное Содружество, поэтому абсолютно справедливо владела жилплощадью и чудеснейшим кабриолетом. Конечно, я бы не купил подобную модель, но признавал — машина выглядит роскошно.

Хозяйка встретила меня радушно, несмотря на то, что в нашу последнюю встречу я повел себя как полный придурок. Она даже одарила меня дружескими объятиями. Я не мог не заметить, что Хитер сейчас выглядит абсолютно иначе, чем в нашу первую встречу два месяца назад. Она больше не производила впечатление строгой одиночки. Я думаю, что именно свидания с Томом придали ей этот цветущий, счастливый вид.

— Мы не виделись около месяца! — улыбнулась Храбрость, вешая мою куртку в гардероб. — Ты изменился за это время — выглядишь повзрослевшим.

— Я могу сказать то же о тебе. Только ты выглядишь еще более очаровательной!

— Спасибо, Тим! Проходи в гостиную — я приготовила обед.

Но я не послушался и двинул за ней на кухню, сыпля по ходу вопросами.

— Как у вас дела с Роденом? Ты можешь не рассказывать, если хочешь! Но я бы с радостью послушал.

— Он решил остаться в Кенсвуде! — сказала Хитер, перемешивая салат. — Последние пару лет наш друг разъезжал по миру, снимал репортажи. Сейчас Том планирует оставить военную журналистику и уже нашел себе новую работу. Знаешь где? В «Кенсвудском Рупоре». Я не слишком хорошо разбираюсь в периодических изданиях, но мне известно о широких тиражах данной газеты. Думаю, такая работа определенно пойдет ему на пользу.

— А госпожа знает, что вы встречаетесь?

— Даже если и знает, то виду не подает. Мы с ней редко видимся! Но это так трогательно, что ты переживаешь за мои отношения!

— Просто подумал, что Милосердие любит прятать концы в воду. А Том побывал в самой гуще нашего небольшого сражения. Даже если он и находился в обмороке, и поверил всему, что мы ему рассказали, разве Сирин не захочет убедиться в этом лично?

Хитер отложила ложки в сторону.

— Я стараюсь об этом не думать! — она подхватила тарелку с салатом и вышла в коридор. Я последовал за ней.

— Но ведь если о проблеме не думать, она же никуда не денется!

— Тим, госпожа никогда не раскроет мне всех своих секретов! Я пыталась выспрашивать у нее тучу различной информации, но она от всего успешно уклонялась. И если бы Милосердие хотела от него избавиться — она бы давным-давно сделала это! Мы не обсуждаем случившееся в Кариадоне, так что я планирую и далее придерживаться подобной политики в отношении данного вопроса.

Я понимал, что Хитер легче оставить все как есть, чем копаться в ситуации. Сейчас она была счастлива, и ей не хотелось волноваться о будущем.

— Тогда я больше не буду вспоминать о нашей миссии. Лучше расскажи о новой работе Тома. Какие репортажи он будет делать для «Кенсвудского рупора»?

— Он стал одним из редакторов. Больше никаких командировок по планете! По-моему, он решил оставить свою жалящую во все места цель — обнаружить величайшую сенсацию, которая бы его прославила.

Мне пришло в голову, что истинная сущность Мотивационного Содружества и инициированные с их необычными Дарами вполне себе тянут на неплохую такую сенсацию. Но с Хитер я, конечно, этими мыслями делиться не стал.

— Правда меня не совсем устраивает, что главный редактор считает возможным вытаскивать Тома из кровати ранним утром и заставляет трудиться в праздники. Ему позвонили в День Пророка Антония, когда мы только ложились спать, и позвали срочно работать с каким-то головокружительным материалом. Это же уму непостижимо!

— Если бы тебя вызвали на миссию, ты бы тоже сорвалась с места и поехала работать. Где бы не находилась и чем бы не занималась!

— Тим, не сравнивай нашу деятельность с деятельностью обыкновенной газетенки, пусть даже с огромным тиражом. Сейчас СМИ наоборот еще больше затуманивает сознание людей.

— Это ты понимаешь, я понимаю, но Тому ты этого не объяснишь. Он всегда будет свято считать, что самая благая цель — быстрее других выпустить свежий материал.

— Я надеюсь, что хотя бы смогу смириться с его постоянно скачущим графиком. Главное, чтобы он был рядом! А как ты провел праздники? Полагаю, лучше чем я!

— Не уверен, что лучше, но весьма необычно, по крайней мере! Окунулся, наконец, в жизнь своих сверстников. Как я и думал — мне там совсем не понравилось. Больше не стану повторять подобное. Тех впечатлений мне хватит на всю жизнь!

— И чем вы там занимались?

— Ох, Хитер! — я стыдливо закрыл лицо рукой под насмешливый взгляд напарницы. — Мне даже вспоминать об этом не хочется!

Пришло время приступить к трапезе. Обедали мы в тишине. Хитер в светлой задумчивости ковырялась в тарелке, а я с удовольствием поглощал вкуснейший обед. Храбрость была убежденной вегетарианкой, поэтому мне немного не хватало мяса, но жаловаться было грех. И только когда я доел последнюю ложку картофельного салата, моя напарница вновь заговорила:

— Совсем забыла тебе кое-что показать! Я уверена, что ты останешься доволен!

Она отложила приборы и вышла из-за стола, а я нехотя за ней — мой набитый желудок не располагал даже к самым коротким прогулкам. Мы зашли на второй этаж, где находился рабочий кабинет Хитер. Его стены были украшены всевозможными дипломами, благодарственными письмами и наградами, везде были расставлены фотографии Храбрости с известными людьми. Я знал, что она работает в музыкальной индустрии, поэтому ей нужно было постоянно производить впечатление на потенциальных клиентов.

Мак-Лейн села за резной деревянный стол и включила мощный лэптоп. Когда машина загрузилась, моя напарница продемонстрировала мне изображение лиц двух людей: мужчины и женщины. Сначала я хотел спросить, зачем она показывает мне это, но потом вспомнил и с интересом прильнул к экрану.

— Я не забыла о твоем увлечении, Тим, и попросила Тома помочь нам. У него есть множество различного софта на всевозможные случаи жизни, поэтому он подогнал мне нужную программу. Конечно, это не стопроцентное сходство, все выполнено весьма примерно. Но все же лучше, чем ничего!

— Этого достаточно, Хитер! Большое тебе спасибо за помощь! А могла бы ты распечатать мне парочку экземпляров?

— При печати качество изображение станет хуже, но я, конечно, сделаю тебе несколько копий. У тебя есть какие-нибудь подвижки в поиске девушки?

— Я теперь знаю где и когда было сделано фото. Оказывается, что ему более семи лет.

— Тимми, я так понимаю сейчас эта девушка, если еще жива, уже стала взрослой женщиной. Возможно, у нее есть семья и дети. Ты все еще хочешь ее найти?

— Конечно, хочу! Я не успокоюсь, пока не увижу ее! А если она мертва — найду того, кто убил ее и отомщу! — я был абсолютно серьезен.

— А если она умерла от болезни или погибла в катастрофе?

— Мы этого не знаем! Собственно, моя главная цель и заключается в том, чтобы узнать правду о ней.

— И каков будет твой следующий шаг? — спросила Храбрость.

— Я начал составлять план действий, но пока еще не продумал его целиком.

Здесь я, конечно, покривил душой — никакого плана у меня пока не было. Единственное, что мне пришло в голову — развесить везде фотографии той парочки и своей возлюбленной, а после надеяться, что кто-то их узнает и мне сообщит. Отвратительный план, скажу я вам. Нужно срочно было придумывать нечто более эффективное!

Тай проснулся от мерного звонкого стука — это Жизнь и Надежда играли в палирские нарды рядом с его кроватью. Деревянная дверь была раскрыта нараспашку, поэтому свежий воздух с нотками пряных растений и стрекот цикад, сопровождаемый пением птиц, создавали приятную атмосферу для палирца. Он немного приподнялся, огляделся и понял, что все еще находится в поселении Саладона. Его товарищи были так увлечены игрой, что даже не заметили его пробуждения.

— Я проснулся уже, между прочим! — горло пересохло от жажды. — Можете принести мне воды?

— Кувшин стоит справа от тебя! — Жизнь отложил фишку и посмотрел на Хитрость. — Как ты себя чувствуешь?

— Я! — завопила радостно Шэль и бросилась скорее обнимать очнувшегося брата.

— Удовлетворительно, но скоро я приду в себя! — ответил Тай, ласково целуя сестру в щеку. — Меня сейчас больше интересует, как там Эйвери!

— Она вернулась, но в себя еще не пришла!

— Хвала Абсолюту! Главное, что жива, а там дальше уже разберемся! Сколько времени уже прошло?

— Около недели. Я даже не смог поверить сначала, что какая-то сила может свалить знаменитого черного демона на целых семь дней.

— Коррекция сознания — работа сложнее ювелирной. Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы создать для девушки благоприятный фон. Могу ли я ее увидеть?

— Ну, — Жизнь замялся. — Я передам Саладону твою просьбу.

— Мне не нужно разрешение Саладона на то, чтобы увидеться свою подопечную. Я только приведу себя в надлежащий вид и тут же отправлюсь к ней!

Тай с трудом поднялся в сидячие положение, встать ему помогала уже сестра. Она же довела мужчину до рукомойника, чтобы тот освежился после долгого сна.

— Где она? — спросил Хитрость, обтираясь льняным полотенцем.

— Отдыхает в храме возле Адар-Шатаир. Он находится по другую сторону от летной полосы. Я понимаю, что сейчас ты обессилен, поэтому хочу предложить свою помощь. У меня есть машина, и я мог бы отвести вас туда, почтенные.

— Мы были бы признательны тебе! А где сейчас находится Саладон?

— Учитель в настоящий момент также обитает в храме.

— Отлично! Сделаю два дела одновременно: и хозяина дома отблагодарю, и свою ученицу проведаю.

Тай заметил, что услышав это, парень закусил губу и уперся глазами в пол, но выспрашивать о такой неоднозначной реакции не стал. Если ему и придется узнать что-то неприятное, то пусть он услышит это от самого Саладона.

Дорога до храма заняла около получаса. Жизнь оказался интересным, довольно разговорчивым собеседником. Он рассказывал веселые случаи о своих многочисленных путешествиях в разные страны — его Дар постоянно гнал его с места на место, обязывая помогать тем, кому нужно.

— У Эйвери весьма сильно развит канал связи с Абсолютом. Ей повезло родиться с воистину мощными способностями. Я думаю, что если ее инициация закончиться корректно, ни я, ни ты больше не сможем попасть в ее сознание.

— Сможем, но поодиночке! — обессилено улыбнулся Тай. — И только с ее разрешения, так как способ будет довольно интимный.

— То есть каждый ее любовник сможет копаться у девушки в бессознательном?

— Не каждый, конечно, а только опытный инициированный. С закрытым каналом хоть целиком залезь — ничего не получится.

— Это ты тоже понял, когда у нее в памяти ковырялся?

— Я много чего понял! Буквально смотрел на мир ее глазами. Абсолютно сумасшедшие ощущения — я думал, что напрочь лишусь рассудка!

Вскоре машина подъехала к высокому древнему строению, возведенному из красного мрамора. Оно был настолько старым, что никто даже и прикинуть не мог, во славу каких богов его вознесли. Конечно, палирцы отреставрировали ветхое здание, так что находиться в нем было безопасно, но своей древней эстетичности храм не потерял.

— Вот мы и на месте! — сказал Жизнь, выходя из машины. Он обошел внедорожник и помог Таю выбраться наружу.

Хитрость не стал любоваться местными пейзажами, а целенаправленно двинулся в храм, дабы убедиться в состоянии девушки. Но сразу ему сделать этого не удалось — на пути палирца несгибаемой скалой встал глава поселения.

— Я вижу ты очнулся, черноокий! Но куда же ты так спешишь? Не можешь даже на ногах стоять. А все равно куда-то торопишься!

— Ты прекрасно понимаешь, куда я спешу, Саладон! Мне нужно увидеть свою ученицу! Убедиться, что с ней все в порядке.

— Как ты ее назвал? — насмешливо спросил Мудрость. — Своей ученицей? Так вот знай, черный демон, нет у тебя больше ученицы!

— И кто теперь будет адаптировать новое Дитя?

— Ты видишь его перед собой! — юстиорец, казалось, все свои без малого восемьдесят лет жил ради одного этого момента — утереть нос выскочке-палирцу.

— Но почему не Власть? Она же атарианка — отдать девушку ему было бы логичнее хотя бы территориально!

— Я убедил многих представителей оппозиции, обладающих большим авторитетом, в собственной компетенции. У Власти сейчас много других воспитанников. К тому же, чему он сможет ее научить? А я смогу мотивировать девушку остаться в Палире и воспитаю из нее достойнейшее Дитя Абсолюта.

— Ты шутишь? — Тай чувствовал, как внутри него клокочет яростное бешенство. — Да ты своих жен держишь в неволе, все твои слуги тебя недолюбливают…

— Зато мои ученики почитают за честь находиться рядом со мной! И никто из них на судьбу не сетовал. Если не веришь — спроси Жизнь. Ему понравилось обучение у меня.

— Но она — не такая! Я знаю ее как никто другой! Даже лучше, чем она сама. Я помогу Эйвери справиться с ее Даром! Ты же все испортишь, забьешь ее потенциал своей авторитарностью!

— Женщина должна знать свое место! По моему мнению, не она сама является великой силой, а ребенок, зачатый в ее чреве.

— Ты что, идиот? — Тай оторопело посмотрел на Саладона. Потом не в силах сдерживать себя, разразился истерическим хохотом. Он смеялся несколько минут, пока его смех не перешел в протяжные всхлипы. Стоящий рядом Жизнь мог поклясться — обычно узкие лукавые глаза палирца в тот момент увеличились до вполне западного размера.

— Ты что ли будешь гордым будущим отцом? — немного успокоившись, захихикал Хитрость.

— Мой Дар позволяет мне иметь детей даже сейчас! — насмешки Тая не вывели Саладона из себя.

— Я бы пожелал тебе удачи, но у тебя ничего не выйдет! Никто не даст тебе превратить мою ученицу в свиноматку!

— Ты в принципе мало что решаешь в этом мире, отрок. Но что касается девушки… Тут ты уже не решаешь ничего!

— Я не уйду, пока не дашь с ней попрощаться! Насколько я понял, в ближайшие лет двадцать она все равно будет стирать портки тебе и вашему потомству! — из его груди вырвался смешок. — Можно мне хотя бы увидеть ее напоследок?

— Попрощайся! — безразлично молвил Саладон. — А потом привези деньги и убирайся отсюда!

Палирец, насколько ему позволяло самочувствие, самостоятельно добрался до зала, где лежала укутанная ароматным дымом агарбатти[3] Эйвери. Он опустился рядом с девушкой и нагнулся к ее лицу, чтобы ощутить наличие дыхания. Близость женского тепла на мгновение пробудила в Тае нежелательные переживания, которые он позже списал на заботливое волнение. Противоположенный пол редко увлекал Хитрость, и в основном ему нравились эффектные соотечественницы, нежели девушки других принадлежностей. Быть может, Эйвери увлекла его, из-за проделанных с ней ранее манипуляций. Ведь ничто так не сближает, как копание в чужих мозгах.

Мыслительный процесс Хитрости был прерван тем, что Эйвери, видимо почувствовав его энергетику, автоматически подняла руку и начала ощупывать возможную опасность. Ее пальцы перемещались по его щеке, за ухом и опустились вниз к шее. Потом внезапный импульс пропал, и кисть девушки бессильно упала на колени палирца. Он аккуратно взял ее ладонь и поднес к губам, шепча древние молитвы, которым в детстве его научил дядя.

Вскоре подошел Саладон и встал рядом, напряженно сопя. Всем своим видом глава общины показывал Таю, что тому пора валить подальше от этого места. Хитрость не стал спорить — он был уверен в том, что опрометчивым планам Мудрости не суждено будет сбыться. Вместо этого палирец прошептал слова прощания и покинул свою ученицу. Но только на время!

У ворот храма Тая уже дожидались Жизнь и сестра. Внедорожник был готов отправиться в путь, поэтому Дети Абсолюта не стали более задерживаться в этом месте, а двинулись дальше.

— Куда вас отвести? — тихонько спросил Жизнь у непредсказуемого палирца.

— Отвези нас пообедать! Мне нужно будет еще привезти деньги твоему учителю, так что твоя помощь еще понадобиться. Ты согласен?

— Конечно! Мне нравиться общаться с тобой и с Шэль тоже. Несмотря на то, что говорит о вас учитель, я вижу, что вы хорошие люди.

Тай ничего не ответил.

— Почему ты не согласен с тем, чтобы Эйвери обучал Саладон? — спросил Жизнь, поразмыслив над ситуацией.

— Он не справиться с ней! Для этой девушки практически не существует никаких авторитетов. Ей нужно, чтобы было интересно, понимаешь? Я бы мог дать ей это. Власть тем более бы увлек инициированную, направил в нужное русло. Саладон либо испортит ее, либо она избавиться от его гнета.

— Отчего же атарианку с самого начала не отдали Власти?

Палирец отстраненно посмотрел в окно и печально произнес:

— Оттого что я круглый дурак, вот отчего!

Какое-то время они ехали молча, потом Тай нагнулся к Жизни и поинтересовался:

— А какой из Саладона учитель?

— Для меня — самый лучший. Он буквально спас меня от самого себя. Если хочешь, я могу рассказать тебе свою историю!

— Давай, мы приедем, поедим и расскажешь, а сейчас пока смотри за дорогой!

Жизнь кивнул и через некоторое время они приехали обратно в общину. Там их ждал обед, за которым Хитрость и ученик Мудрости продолжили разговор, начатый по пути. Шэль сидела рядом с братом, без остановки поедая спелые фрукты.

— Вот мне интересно! — спросил Тай Мэй, очищая манго. — А если человек умер от травм, несовместимых с жизнью, ты сможешь его вернуть?

— Что ты подразумеваешь под этим? Если человека разрубят пополам, или отделят ему голову от тела, или проделают в нем дыру — я не смогу его оживить. Нужна максимальная целостность материала. Небольшие огнестрельные, колющие, дробящие ранения, яды, парализующие нервную систему и прочие — это для меня не проблема. Когда душа возвращается — тело запускает механизм регенерации.

— А если человек умер от старости?

— Что такое старость, Тай? Состояние души! Некоторое время он еще поживет, но потом обыденность снова сгонит его в могилу. К тому же, человек может попросту не захотеть вернуться — ты сам стал свидетелем того. Людей поживших я не уговариваю, а молодые сами готовы попасть обратно.

— Непростой у тебя Дар, парень!

— Я его принял и готов нести! — парень усмехнулся. — Никогда не думал, что буду заниматься чем-то подобным. Мои родители были состоятельными гражданами, я не в чем не нуждался. Думал, что так будет всегда! Наркотики, женщины, чересчур экстремальные виды спорта — я был обычным прожигателем жизни. У меня была девушка. Красивая, умная. Я никогда не уважал ее по-настоящему и не был ей верен. Мы просто проводили время в свое удовольствие. Как-то раз отправились кататься в горы Фростариона. Нанюхались разной дряни, перед тем как спускаться на лыжах и поехали. Она осталась цела, а я опасно поломал обе ноги. Пока отец занимался мной, их фирма разорилась. Страховка не покрывала лечение полностью. Постоянная физиотерапия стоила огромных денег. Требовалось заложить дом, но заботливый папаша на это не согласился. Сказал, что раз я лоботряс, то должен нести ответственность за свои поступки самостоятельно. Так за пару недель я лишился всего: денег, так называемых приятелей и родителей. И моя подружка меня, конечно же, бросила. Я должен был доживать свои дни, сгнивая в дешевом доме для инвалидов. Ходить я не мог, поэтому лишь лежал и дожидался смерти. Абсолют бывает жесток, как думаешь?

— Полностью с тобой согласен! — грустно вздохнул Тай. — А как ты встретился с Мудростью?

— Он сам навестил меня за день до инициации. Говорил, что может мне помочь. Просидел со мной до вечера, а потом ушел. Напоследок сказал, что я тряпка и хорошо бы мне сдохнуть. Я проплакал полночи, а потом подумал: и вправду — лучше умереть. За час еле-еле добрался до окна в моей комнате-палате, отрыл щеколду и сиганул вниз с шестого этажа. А там все эти примочки абсолютовские начались: глаз в небе, выбор нового имени… Ну, ты знаешь! У всех оно примерно одинаково начинается! Вот тогда-то меня подобрал Саладон и отвез в Палир. Нанял мне лучших врачей, обеспечил полностью уход и заботу. За полгода я снова встал на ноги! Мудрость объяснил мне, как пользоваться Даром, и я начал ездить по всему миру, помогая людям. Вот и вся моя история! — Жизнь широко улыбнулся. — Я не о чем не жалею! Сейчас у меня много друзей, захватывающая жизнь, интересные увлечения. Я все так же молод и хорош собой, и все также пользуюсь вниманием девушек. Только сейчас люди ведутся не на мои деньги, а на мой открытый добрый нрав и веселый, легкий характер. Оказывается, я именно такой, простой парень, а не напыщенный мажор, готовый от скуки засунуть голову в петлю. И хоть сейчас я совершенно не стеснен в средствах, трачусь только на перелеты и любимые игрушки. Так что Саладон вовсе не стремиться искалечить своих учеников.

— Но он же не хотел, чтобы ты вынашивал ему ребенка! К тому же, в Юстиоре кастовая система. Женщины стоят ниже мужчин. Ты представляешь что будет со свободолюбивой инициированной атарианкой, когда Саладон возьмется за ее воспитание?

— Я не думаю, что мой учитель — глупый человек! — сказал Жизнь не так уверенно, как намеривался изначально. — Мне кажется, что он разберется в ситуации правильно. А если и нет, на все воля Абсолюта — Высший Разум не даст случиться беде!

Когда трапеза подошла к концу, автобус, везущий брата и сестру Мэй в Эрит уже был готов. На прощание Тай отдал Жизни золото для Саладона и чемодан, в котором хранились вещи Эйвери, засунув туда предварительно пять тысяч атарианских денег — неплохой капитал для Палира. Хитрость заставил парня поклясться своим Даром, что тот передаст девушке вещи так, чтобы Мудрость не знал о них. На этом черноокий демон покинул юстиорское поселение навсегда. В его сердце запечатлелось черное бремя скорби и гнетущее волнение. Но он знал — ему суждено будет снова встретиться со своей ученицей. Пусть и не так скоро, как он бы этого хотел.