Дети Железного царства

Глава семнадцатая. Поединок

Горлица сидела у окошка, вышивала. В первый же день она попросила чернавку принести ткань, иголку с нитками и пяльцы. Надо же чем-то занять голову и руки, иначе совсем тоска одолеет. Сердце рвётся на волю, а разумом понимает девушка, что не будет ей спасения. Змея, что мост стережёт, наверное, даже Добромиру не под силу одолеть. При мысли о богатыре заныло в груди. Глянула на полотно. Пройдёт время, и украсит его вышивка — конный витязь, сражающийся со змеем. Чёрный змей уже был вышит, и конь почти готов, остался только витязь. А конь почему-то буланым получается, как тот, на котором её Зоряна увезла. На глаза навернулись слёзы, царевна крепко сжала веки. «Это не от грусти, не от страха, — решительно сказала она себе, — просто глаза устали. Отдохнуть немножко надо».

Она отложила пяльцы, встала. Тихонько спустилась по винтовой лестнице к двери. Из-за неё слышались голоса — стражники переговаривались между собой. Горлица прислушалась.

— Слыхал новость, Кречет? Железный Волк пропал.

— Как пропал? Ты не шутишь ли, брат Ястреб?

— И не думаю. Бес его знает, как, а только пропал. Ушёл по приказу царя Кощея нарушителя границы искать, и не воротился до сих пор.

— Силён видать нарушитель, — хмыкнул тот, которого назвали Кречетом, — раз сумел мимо Змея пройти. Только что ж дружинники с заставы его не поймали? Ведь резвее кощеевых коней нет нигде.

— У того витязя конь был не хуже, — сообщил Ястреб, — рассказывают, так скакал, что едва-едва на три лошадиных туловища удалось к нему приблизиться, а потом как вспрыгнет на скалу, где горной козе и то страшновато пройти! Так и ушёл, побоялись другие лошади за ним лезть. Вот царь Кощей и послал вдогонку Волка.

— Небывалый случай. Давно уж никто не пытался в Железное царство проникнуть. Хотелось бы знать, что его сюда привело.

— Известно что — сокровища ищет, — произнёс Ястреб, — если бы хотел с Кощеем воевать, войско бы с собой привёл.

— За сокровищами? Хм… Да уж, за сокровищем. Таким, что любого злата-серебра дороже. За царевной полонённой он пришёл, голову в заклад поставлю.

— А где он, по-твоему, коня чудесного достал? За Железными горами не вырастишь скакуна, чтобы мог с кощеевыми конями потягаться.

— Думается мне, что это не конь. Вспомни, как царские дети пытались полонянку спасти. Кощей ведь только Зоряну убил, а брат-то её, Ярослав, жив остался. И он оборотень, как раз конём оборачивается.

— Что ж будет-то теперь?

— Что-нибудь да будет, — рассудительным тоном произнёс Кречет, — может и к лучшему, что повелителю Железного царства поединщик нашёлся.

— Тихо, брат. Ещё услышит, кто, кому слышать не надо.

Дружинники умолкли. Горлица застыла, боясь пошевельнуться. Только что услышанное почти оглушило царевну. Кто-то сумел проникнуть в Железное царство! Одолел Змея, ушёл от погони в горах, и Волка скорей всего тоже победил. Один. Сомнений нет — это Добромир! Только бы хватило ему осторожности.

Что там ещё стражники говорили? Кощеевы дети её спасти пытались. Зоряна с братом. Наверное, это случилось в тот день, когда она задремала у окна, а проснулась на постели. Тогда Горлица подумала, что её чернавка перенесла. Выходит, иначе всё было. Почему же она ничего не помнит? Наверное, чары какие-нибудь навели. Значит, зря она Зоряну в трусости упрекала, хватило у чародейки храбрости против воли отца пойти. Ох… да ведь Кречет сказал — убили её… Горлица закусила губы, чтобы не всхлипнуть. Медленно поднялась по лестнице обратно в башню. С каждым шагом постепенно отодвигалась горечь и грусть, уступая место затеплившемуся огоньку надежды. Царевна бросила взгляд на свою вышивку. Теперь она точно знает, каким будет на ней витязь. Не на коне, а рядом, не как со слугой, а как с боевым товарищем. Ведь конь этот — человек.

Обратный путь через Железные горы прошёл без приключений. Выходить на прямую дорогу Ярослав поостерёгся, держался горных троп, но не слишком крутых: следовало поберечь силы. Заветный кинжал так и жёг юношу изнутри. Кощеев сын чувствовал мощь клинка в каждом мускуле, каждой частичке кожи, она облегала тело как невидимый, необычайно прочный доспех. Сперва Добромир хотел взять кинжал себе, не желая уступать самого опасного противника названному брату, но Ярослав не позволил сказав:

— Я хочу сам за матушку и сестру отомстить. Да и колдовские вещи мне привычней.

К полудню следующего дня побратимы увидели замок чародея. До него оставалось не более версты. Богатырь расседлал жеребца, положил вьюки на траву.

— Дальше налегке пойдём. Ежели победа за нами будет, вернёмся да заберём, а если нет, то не понадобится уже добро это.

Ярослав вернулся в человеческий облик.

— Погоди, брат. Я сперва на разведку сбегаю. Покручусь у замка, следы проверю, осмотрюсь.

— Не надо бы нам разделяться. Попадёшься — конец нашему делу. Ты лучше обернись псом, и шагай вперёд, я за тобой. Чего опасного учуешь — дашь знать.

В словах богатыря был резон, и Ярослав согласился. Так и пошли они к замку: серый пёс впереди, носом в землю, витязь с обнажённым мечом следом.

Ни засад, ни постов по пути не встретилось. Ярослав повёл названного брата прямо к воротам, с удивлением отметил, что мост опущен, ворота распахнуты, стражи никакой нет.

— Похоже, нас тут ждут, — произнёс Добромир, — коли так, не будем заставлять ждать столь гостеприимного хозяина. Братец, там, на стенах стрелков нет?

Пёс принюхался к встречному ветру, помотал головой.

— Тогда вперёд!

Кощеев сын вернулся в человеческий облик. Клинок сейчас явно пригодится больше, чем собачьи зубы. Неспроста так тихо, неспроста нет стражников. Как бы не обернулся замок каменной западнёй. Нащупал рукоять заветного кинжала. Металл потеплел, теперь он слегка подрагивал, словно заключённая в нём сила пыталась вырваться наружу. Скоро будет ясно, получится ли. Набрав полную грудь воздуха, словно собираясь прыгать в воду с высокого берега, Ярослав вошёл в замок.

Ночью Зоряне не спалось. Сперва они долго болтали с Истиславом о разных пустяках вроде, на что похожи облака или отчего дует ветер. Постепенно учёного сморил сон, он по давней привычке свернулся калачиком, уютно засопел носом. Девушка нежно погладила его чёрные волосы. На душе было легко, радостно, казалось, ещё немного, и оторвёшься от земли, взлетишь птицей в ночное небо. Позавидуешь Ярославу, он бы, наверное, смог, если бы захотел. При мысли о брате сияние счастья пригасло. До чего же хочется оказаться рядом, поддержать. Но нельзя. В битве, подобной той, что предстоит, нельзя оглядываться на близких людей. А на с того света вернувшуюся любимую сестрёнку попробуй не оглядываться. Нет, не придаст Зоряна своим присутствием братику сил, напротив, слабее сделает. Сейчас Ярославу терять нечего, а с ней будет, что терять. Но до чего же ей самой противно бездействие! Хотя, если подумать… она сняла пояс, увешанный мешочками, внимательно оглядела вышитые на них, одной ей понятные значки. Где-то должны быть нужные травы. Вот одна, другая. Третья! Из них можно сварить зелье, делающее выпившего его невидимым. Не особенно крепкое, но на час-полтора хватит. Авось получится мимо Железного Волка проскользнуть.

— Ох, а в чём варить-то? Котелка нету. Придётся всё же сотворить маленькое колдовство.

Зоряна достала свой платок, связала его концы в узелок. Коснувшись с двух сторон руками, прочла заклинание. Тотчас мягкая ткань затвердела, и вот уже вместо платка — маленький котелок. Как раз подойдёт для её цели.

К утру зелье было готово. Истислав с интересом поглядел на плод ночного труда девушки.

— Жаль, что я проспал самое интересное, — вздохнул с сожалением.

— Если у Ярослава всё получится, ты увидишь ещё много подобных зрелищ, — успокоила его кощеева дочь, — а сейчас пей, и за мной.

— Слушаюсь, о прекраснейшая из всех чародеек мира, — учёный отвесил шутливый поклон.

— Повезло мне с будущим мужем, — подвела черту Зоряна.

Выпив зелье, они сразу взялись за руки, чтобы не потеряться, ведь голосом перекликаться уже нельзя будет, внимание привлечёшь. Истислав слегка вздрагивал.

— Странное ощущение. Как будто кожа слезает. И одежда, кажется, светлеет.

— Так и должно быть.

Над головами их захлопали крылья, воронёнок опустился на плечо девушке.

— Царевна, твой брат вот-вот будет в замке.

Зоряна посмотрела на свои руки. Кончики пальцев уже не были видны, они словно сделались прозрачными. То же происходило и с Истиславом.

— Отлично. Успеем в самый раз.

— А ещё говорят стражи, — продолжал Уголёк, — будто Железный Волк пропал.

— Это и вовсе замечательно! Скорей, Славушка, идём брату на подмогу. Я знаю, где можно срезать путь.

Зелье подействовало. Теперь никто со стороны не мог бы увидеть юношу и девушку. Не видели они и себя, только ощущали тепло сцепленных вместе рук. Зоряна быстро зашагала по направлению к замку Кощея. Учёный следовал за ней.

Ярослав шёл по коридору к тронному залу. Вокруг по-прежнему было тихо, только слегка позвякивала кольчуга идущего позади Добромира.

— Чудится мне, брат, что кто-то следом за нами крадётся, — шепнул богатырь, — шаги осторожные слышал, и дыхание вроде, только не видно никого.

— Это морок может быть, — так же шёпотом ответил Ярослав, — скорей всего ничего опасного, но стоит ухо держать востро.

Массивные двери, ведущие в зал, были распахнуты. Клинок сделался почти обжигающим. Ярослав ощупью отыскал руку друга, пожал её, произнёс едва слышно:

— Спасибо, что поверил мне. Если что — не поминай лихом, — и прошёл через двери.

Тут же раздался металлический лязг, упала за спиной железная решетка, отделив побратимов друг от друга. Добромир попытался раздвинуть прутья, но они не поддались. И словно из пустоты возник царь Кощей: в руке обнажённый меч, губы кривит усмешка.

— Вот уж не думал, что ты сумеешь добыть мою смерть, змеёныш. Видно ты всё же умнее, чем мне казалось.

Ярослав выхватил кинжал, повернулся к отцу. В глазах обоих замерцали алые огоньки.

— Лучше брось оружие, глупец, — усмехнулся царь, — чтобы убить меня, мало завладеть заветным клинком. Сдайся — будете оба живы.

— Нет!

— Ха! Ты сам выбрал. Померяемся же силами как чародей с чародеем.

Кощей повёл рукой, и обернулся огромной змеёй, покрытой железной чешуёй, кольцом обвился вокруг пояса Ярослава. Парень с силой всадил кинжал в тело гада, тот зашипел, кольцо разжалось, дав противнику возможность отскочить, но шипение сразу сменилось смехом, рана пропала, словно её и не было.

— Убедилс-с-ся? Не так всё прос-с-сто!

— Бей в сердце, брат! — крикнул Добромир, ударив изо всех сил ногой по решётке, — сердце пронзить нужно!

«Легко сказать, — подумал Ярослав, — поди, угадай, где в змеином теле сердце. К полу его прижать надо, обездвижить». Юноша обернулся конём, прыгнул вперёд, наваливаясь на врага всей тяжестью. Кощей дёрнулся, превратился в волка, лязгнули возле лошадиной ноги острые зубы. Жеребец отскочил, сделался псом, так сподручнее. Волк обернулся гигантским медведем, поднялся на задние лапы, готовый нанести сокрушительный удар передней. Мысли в голове Ярослава пронеслись как табун лошадей. «Собаке медведя не одолеть в одиночку — заломает. И коню не справиться. Нужно иначе, но выйдет ли?» представил мысленно новый облик, потянулся к зверю душой и чародейской силой. Тотчас заломило морду, вытягивающуюся вперёд рылом, когти сомкнулись в раздвоенные копыта, высунулись изо рта клыки.

Добромир вытаращил глаза от удивления, увидев вместо пса могучего вепря.

— Ну даёт… Ай силен!

Медведь отступил на шаг, встряхнулся, и снова сделался человеком, только вместо меча в руке Кощея было теперь длинное копьё. Ярослав тоже вернулся в облик человека, но не успев и шевельнуться, рухнул на колени.

— Что, кончились силы? — усмехнулся царь, — на новый облик всё потратил? Не стоило тебе со мной тягаться, сопляк.

Он нацелил копьё в грудь юноши. Добромир вновь попытался выломать решётку, но тщетно. Ярослав не двигался, только коснулся рукава. А потом метнул спрятанный в зарукавные ножны кинжал. Кощей замер, выронил копьё. С изумлением взглянул на торчащую из левой стороны груди рукоять. На чёрном доспехе выступило пятно ржавчины.

— Ужалил-таки…

Ярослав ответил усмешкой.

— На то я и змеёныш.

Ржа расползалась по доспеху как кровь, текущая из глубокой раны. Вот Кощей пошатнулся, и рассыпался в прах. Упал на пол порыжевший от ржавчины кинжал, звякнул о камни царский венец. В небе за окном прогремел гром, полыхнула огненная вспышка, содрогнулась до самых недр земля. Исчезла решётка, преграждавшая путь Добромиру. Богатырь кинулся к Ярославу, все ещё стоящему на коленях, встряхнул за плечи, с тревогой вгляделся в лицо:

— Эй, брат, ты только помирать сейчас не смей! Мы же победили! Твоя земля теперь свободна!

— Да, — губы Ярослава тронула улыбка, — свободна. Не беспокойся, я не ранен, и уж помирать точно не собираюсь. Сил, правда, много потратил, но не так уж много, как дал понять отцу.

— Кто ж вас, чародеев, разберёт, отчего погибнуть можете. Погоди, так ты прикинулся, что двигаться не в силах? — понял Добромир.

— Ну да. Длить поединок было опасно, понятно, что Кощей сильнее. А так он подошёл достаточно близко, чтобы я смог метнуть кинжал, в рукаве загодя запрятанный.

— Умно. Я б ни за что так не смекнул.

— Твоя сила в другом.

Ярослав поднялся на ноги, огляделся. И обомлел. У дверей тронного зала стояли два человека: незнакомый черноволосый молодец, а рядом с ним…

— Зоряна?

Девушка засмеялась, пробежала через зал, повисла на шее у брата.

— Братишка мой, родненький!

— Зоряна, Зоряночка! — он стиснул сестру в объятиях, целовал лицо, волосы, руки, — поверить не могу, ты жива! Сестрёночка…

— Меня Истислав к жизни вернул, вон он стоит. Заставил Мудреца живой и мёртвой воды принести.

Учёный подошёл к девушке, посмотрел на горстку праха, на заржавленный кинжал.

— Славная была битва. Поединок превращений, редкое зрелище. Непременно напишу об этом книгу.

— Брось, — махнул рукой Ярослав, — нечего обо мне писать, зря чернила тратить.

— Неправда, братик. Ты сам себе цены не знаешь. Ты был просто великолепен. И не спорь со мной!

— Ладно, не буду. Идёмте лучше в башню, Горлицу выпустим.

— Ох, верно, надо за Горлицей идти, — поддержал Добромир, — скажи мне, где та башня?

— Вместе идти надо, — возразила Зоряна, — стражники ни за что не поверят тебе, если ты скажешь, что Кощей мёртв. Мечи обнажат, а нам ни к чему лишний раз кровь проливать.

Ярослав подобрал с пола железный венец.

— Мне поверят, если знак царский покажу. За мной.